Придя вечером домой, я настолько воодушевилась предстоящей операцией слежки за Осиповым, что не удержалась и рассказала все Володе. Как человек рассудительный и трезвый, он может посоветовать что-нибудь стоящее.

Володя выслушал мой рассказ.

– И как же вы собираетесь следить за этим самым Осиповым? – спросил он. – Что, будете ходить за ним по пятам, как в шпионских фильмах? – В голосе своего мужа я уловила едва заметные нотки иронии.

– Володя, ну что ты такое говоришь? Разве я похожа на маленькую дурочку, которая насмотрелась, как ты говоришь, шпионских фильмов и теперь сама стремится изображать из себя бывалого сыщика?

– Нет, конечно, ну что ты!.. – Володе стало стыдно за свое столь несерьезное отношение к моей идее. – Просто я хотел сказать, что не проще ли было пойти в милицию и рассказать все, что вы знаете? Тем более что у Валерия там полно знакомых.

– А если окажется, что Осипову все же не убили? И как мы тогда будем выглядеть? Вот тогда точно все подумают, что я начиталась детективов и решила сама поиграть в сыщика! Нет, в милицию я пойду только тогда, когда у меня будет достаточно сведений, которые можно будет передать во внутренние органы. И только тогда, когда я смогу подкрепить их доказательствами. Пока же у нас одни только догадки и предположения. Гипотезы, так сказать. Но ведь гипотезы и предположения к делу не подошьешь. Нам и в милиции так скажут. Так что не уговаривай, даже и не подумаю идти!

– А если действительно было убийство? – насторожился Володя. – И что, если тебе будет угрожать опасность? Нет, Иришка, я не могу тебе позволить рисковать собой непонятно ради чего, ради какой-то сомнительной славы для передачи.

– Ты все равно не сможешь удержать меня, – твердо сказала я. И чтобы смягчить пилюлю, нежно чмокнула в нос своего взволнованного супруга.

* * *

Утро следующего дня началось как обычно. Сначала мы все дружно сходили к шефу и отчитались о проделанной за эти дни работе. То есть работу-то проделали, только не я, а мои незаменимые и верные помощники – Лера и Галина Сергеевна. Шеф долго хмурился, когда я пыталась отстоять права на выпуск передачи «Памяти Эллы Осиповой». Он сказал, что криминала на телевидении и так хватает, а вот простая задушевная передача, такая, как мое «Женское счастье», всего одна и пользуется славой и популярностью, а ему, шефу, не слишком-то хочется рисковать уже заработанной славой ради какого-то сомнительного проекта по криминалу. Прямо слово в слово процитировал моего мужа!

Когда мы вернулись в свой кабинет, Лера первая завела разговор о том, что пора устанавливать слежку за Осиповым.

– Можно попросить Костю, – сказала она и пристально посмотрела мне в глаза. – Он не откажет, особенно когда узнает, что помощь требуется вам, Ирина.

– Нет, Лера, – возразила я. – Костю мы ни о чем просить не будем. У него своя работа, и он совершенно не обязан нам помогать.

Лера повела плечами, что означало только одно – она что-то замышляла. Я строго посмотрела на нее, Лера лишь отвела взгляд.

– Первым делом, считаю, нужно достать аппаратуру, чтобы прослушивать его телефон, – задумчиво сказала я.

– И где же ее взять? – спросила Галина Сергеевна.

– Можно попросить Валеру Гурьева. Он наверняка сможет помочь. – Я тут же взяла телефон и набрала номер Гурьева. К счастью, он оказался на месте.

– Алло, – бодро отозвался Валера.

– Валера, это Ирина, привет.

– А-а, привет, коллега! Как поживает твоя «Девчачья радость»?

– Твоими молитвами, спасибо. Валера, есть дело. Можно к тебе зайти?

– Запросто. Хотя нет. Давай лучше я к вам сам забегу. Ты где, на работе?

– Да, я у себя. Ждем.

Я положила трубку. Через минуту появился и сам Валера. Он был, как всегда, в приподнятом расположении духа.

– Выкладывай, – бросил он мне и сказал Лере: – Чайку бы старому холостяку, а, тезка?

Лера принялась за приготовление чая, а я изложила Валерке свою просьбу.

Он почесал нос, смешно сморщившись при этом.

– Задача трудная, но, думаю, вполне выполнимая. Правда, я не уверен, что тот человек даст тебе прослушивающее устройство. Вещь это дорогая, сама понимаешь…

– Ну и что ты хочешь сказать? – я улыбнулась, поняв намек Валеры. – Ты хочешь тоже участвовать?

– Был бы весьма признателен, – приложив руку к груди, учтиво поклонился Гурьев.

– Да без проблем, – ответила я в духе самого Гурьева.

– Ну вот и славно. Значит, я сейчас к себе, свяжусь с ним, а потом поеду за аппаратурой. Ну, – Валера посмотрел на свои часы, – где-то через часок, думаю, управлюсь. Ты здесь будешь?

– Буду ждать тебя, – преданно сказала я и улыбнулась.

– Ох, если бы так всегда! – мечтательно закатил глаза Валерка, вскочил и вышел из кабинета, на прощание залпом допив свой чай.

* * *

Валера сдержал слово. Часа через полтора он появился в нашем кабинете и многозначительно потряс небольшим пакетом.

– Добыл, – гордо сообщил он.

– Добытчик ты наш, – похвалила его я. – Дай посмотреть.

– Ты что! Головой отвечаю. Знаешь, сколько стоит? – Валера прижал к груди пакетик с аппаратурой. – Ладно, шучу. На, только осторожно. – Он протянул мне сверток.

Я осторожно достала из него маленькую черную пластиковую коробочку.

– Не самое последнее достижение техники, конечно, но сойдет.

Мы отправились в дом Осипова. Я даже придумала причину, как проникнуть внутрь. Для этой цели мы взяли с собой Павлика. Я хотела попросить Николая Осипова, чтобы он позволил нам снять интерьер дома, где жила Элла. Для передачи, естественно.

Когда мы подъехали к дому Осиповых, ворота и калитка были заперты. Я позвонила и через какое-то время услышала в домофоне шум.

– Кто там? – прорвался сквозь него голос Осипова.

– Господин Осипов, это с телевидения, Ирина Лебедева. Нам нужно поговорить.

Домофон умолк; через секунду раздался характерный щелчок, и калитка приоткрылась. Я вошла, кивнув Павлику и Валере, чтобы следовали за мной.

Осипов встретил нас на пороге собственного дома в домашнем халате и шлепанцах на босу ногу. Вид у Николая был заспанный, хотя время дня вроде бы не располагало ко сну.

– Здравствуйте, мы можем поговорить? – спросила я.

– О чем? – Чувствовалось, что Осипов был не сильно доволен нашим визитом, но выгонять неожиданных гостей у него тоже не было причин.

– Мы готовим передачу о вашей супруге. В тот день, когда все случилось, мы приезжали на генеральную репетицию, но, к сожалению, не смогли снять ничего. Мы хотели бы сделать обзорный вид вашего дома. Для передачи. Вы позволите?

– Ну, я не знаю… – нерешительно произнес Осипов. Однако оглянулся и сделал шаг в сторону, как бы пропуская нас вперед.

Мы прошли в дом, и Павлик приготовил камеру.

– Мы можем снять несколько эпизодов?

– Ну снимайте… Только недолго, мне нужно скоро уходить.

Павлик принялся за работу. А мы с Валерой сделали вид, будто ходим по первому этажу и осматриваем, где и что снять и с каких ракурсов. Я заметила, что Осипов заинтересованно следит за работой нашего оператора, и это было нам на руку: Валера отошел в сторонку и незаметно принялся устанавливать «жучок».

Я стояла рядом с ним, стараясь прикрыть его своей спиной, и вроде бы Осипов ничего не заметил. Вскоре Павлик закончил съемку и выключил камеру. Но перед этим я подала ему знак, что Валера закончил и можно сворачиваться.

Мы поблагодарили Осипова и удалились, пообещав дать ему предварительно просмотреть смонтированный видеосюжет перед тем, как выпускать его в эфир. Он довольно вяло отреагировал на мои слова: кажется, ему хотелось лишь одного – чтобы мы поскорее убрались восвояси. Я не стала испытывать его терпение, мы попрощались и вышли из дома.

Погрузившись в машину, Валера завел двигатель, и мы тронулись в обратный путь. Я заметила, как Осипов, стоя у окна на первом этаже дома, наблюдал за тем, как мы отъезжаем. Наконец занавеска дернулась, и окно закрылось.

Преодолев небольшое расстояние от дома Осипова, Валерий остановился и свернул в густо разросшиеся кусты возле дороги. Там-то мы и решили расположиться.

Гурьев достал и настроил аппаратуру, надел наушники. Мы принялись терпеливо ждать. Сначала в доме была тишина, потом стало слышно, как где-то полилась вода: наверное, на первом этаже находилась ванная. Через некоторое время шум воды стих, и послышались шаги Осипова. «Домработницы сегодня почему-то не было, – подумалось мне. – Наверное, приходит не каждый день, а, может, уже ушла».

Безрезультатно мы прождали около часа. И вот наконец-то раздался долгожданный телефонный звонок. Валера постарался поставить «жучок» так, чтобы были слышны телефонные разговоры Осипова. Установить «жучок» в самом телефонном аппарате не представлялось возможным, так как для этого пришлось бы его разбирать, а как это сделаешь в присутствии хозяина. Но Валера заметил, что, несмотря на не слишком современную аппаратуру, «жучок» может уловить разговор, хотя бы односторонний.

Осипов подошел к телефону и снял трубку:

– Слушаю.

И тут в громкоговорителе раздался второй мужской голос, чего мы никак не ожидали. На этот раз нам, видимо, повезло: Осипов включил громкую связь.

– Это я.

– Да… Здравствуйте. – Испуганный голос Осипова выдал его сильное волнение. Он нас, наверное, потому и выгонял, что ждал этого звонка.

– Как дела? – довольно резко спросил неизвестный.

– Нормально. – Осипов, судя по голосу, испугался еще сильнее.

– С завещанием все в порядке?

– Да-да, все в порядке, – проблеял Николай.

– Значит, так, – приказал голос. – Слушай меня внимательно. Встречаемся сегодня через два часа на том же месте.

– А может быть, у меня? – робко предложил Осипов.

– Я сказал, там же! – незнакомец был непреклонен. – Все!

Раздались короткие гудки, потом послышался шумный вздох Осипова. Он тоже отключил аппарат и что-то негромко пробормотал себе под нос – не удалось расслышать, что именно.

Я машинально посмотрела на часы. Через два часа Осипов должен быть на каком-то известном ему месте. Значит, он будет выезжать пораньше, а нам необходимо проследить за его передвижениями.

Взглянув на Валеру, я поняла – он подумал то же самое.

– Надо будет отъехать куда-нибудь, чтобы не бросаться в глаза, а потом тихонько поехать за ним следом, – проговорил он.

Валера отключил наушники, но я попросила его дать послушать и мне.

– Не думаю, что будет еще что-то интересное, – вяло проговорил Валера. – Хотя на, попробуй.

Я надела наушники, и мне стал слышен каждый шорох, раздававшийся в доме Осипова. Вот снова зазвонил телефон. Николай подошел и вновь включил громкую связь. Наверное, это у него привычка такая была.

– Алло, – усталым голосом произнес он.

На этот раз абонент отозвался женским голосом:

– Коля? – мне показалось, что голос принадлежит Марии Львовне Кравчук, но я могла и ошибаться. Вскоре мои сомнения развеялись.

– Что? – Осипов был расстроен этим звонком. Он даже не пытался скрывать своих эмоций.

– Коля, так ты не передумал?

– Я же сказал, сейчас не могу. Потом все отдам…

– Коля, я просто хотела предупредить тебя, – мягко заговорила Кравчук. Теперь я не сомневалась, что это именно она. – К тебе еще не приезжали с телевидения? Эта самая Лебедева?

Воцарилось молчание. Осипов испуганно молчал.

– А с какой стати она должна приезжать?

– А с такой, – в голосе Кравчук слышалась издевка. – Она собирается делать новую передачу… о тебе.

– Обо мне?! – Осипов испугался не на шутку. – Зачем?

– Так она была?

– Неважно. Что за передача?

– В передаче будет рассказано о твоей покойной женушке и о тебе как о вероятном убийце, Коля, – ласково проговорила Мария Львовна.

– Да вы что?! – Осипов взвился. – Что вы такое несете? Я же сказал, я все отдам, только не сейчас! – Голос его сорвался на визг.

– Коля, да ты успокойся. Нам уже ничего не надо. Нам будет достаточно того, что тебя посадят как убийцу твоей жены.

– Я никого не убивал! Вы ничего не докажете! Она сама!..

– Но ведь ты же подделал завещание, Коля, – проговорила Кравчук.

– Н-ничего я не п-подделывал, – Осипов начал заикаться.

Надо же, какой интересный разговор получился! Теперь бедный Коля так перетрухает, что со страху наверняка наделает ошибок, именно на это я и рассчитывала. А тут еще Кравчук так удачно вставила с передачей. Теперь Николай будет думать, что мы приезжали как раз для этого.

Я довольно улыбнулась, посмотрела на Валеру, Павлика и увидела на их лицах такие же довольные ухмылки.

– Ну как же, Коля? Элла ведь тебе ничего не оставила, и никто не поверит, что она… – голос Кравчук внезапно оборвался. Осипов отключил телефон. Он выругался, поминая недобрым словом маму Кравчук и ее саму.

Я сняла наушники и посмотрела на Валеру.

– Никак не могу понять, чего от Осипова хочет Кравчук со товарищи?

– Скорее всего, речь идет действительно о долге, как ты говоришь, – произнес Гурьев. А Павлик добавил:

– Да. И к тому же Кравчук ничего не сказала Осипову о том, что она сама видела, как Элла Анатольевна составляла другое завещание.

– Ну, на этот счет никаких сомнений. Я с самого начала поняла, что Кравчук на ходу сочинила про завещание, которое якобы Элла писала в офисе при ней.

По прошествии часа с небольшим мимо нас промчалась машина Осипова. Он ехал на встречу с незнакомцем, который звонил сегодня. Нас он не заметил, но Валерий на всякий случай все же убрал машину подальше от дороги, чтобы она не бросалась в глаза, а нам было бы все хорошо видно.

Выждав несколько секунд, мы тоже вынырнули из своего укрытия и поехали следом за Осиповым. Дорога, ведущая в город, была относительно прямой, поэтому нам следовало держаться от Осипова на расстоянии, чтобы он не обнаружил нас. Но то ли Николай был так глубоко погружен в свои мысли, то ли Валера был таким мастером маскировки, но Осипов нас не заметил. Мы благополучно добрались до города и выехали на центральную трассу. Но Осипов ехал по ней недолго, вскоре свернув на дорогу, ведущую на окраину города.

Здесь прятаться было сложнее, дорога казалась пустынной, машин было мало, поэтому слишком долгое следование нашей машины за авто Осипова могло привлечь его внимание. Пару раз мы даже едва не потеряли его из вида, когда трасса разветвлялась, но ничего страшного не произошло, мы все так же висели на хвосте у Осипова.

Но вот он опять свернул на небольшую грунтовую дорогу, и Валере пришлось остановиться на асфальтированной трассе – слишком велик был риск, тут Осипов вполне мог нас заметить.

Оставив машину на дороге, мы решили дальше идти пешком, тем более что после трассы начинались посадки; вряд ли и Осипов поедет по ней дальше. Скорее всего, встреча была назначена где-то здесь, недалеко. Возможно, в этих самых посадках.

К несчастью, зелени на деревьях еще не было, а кустарники только начали покрываться молоденькой зеленой листвой, и подойти близко к месту встречи Осипова с незнакомцем не было никакой возможности.

Нам пришлось довольствоваться малым – мы спрятались в кустах недалеко от главной асфальтированной дороги, откуда был виден автомобиль Николая Осипова. Как я и предполагала, он, проехав еще несколько десятков метров, остановился, и Осипов вышел из него. Побродив немного около машины, постучал ногой по шинам и закурил. Неожиданно для него да и для нас из кустов навстречу Осипову вышел мужчина невысокого роста. Он появился словно из ниоткуда. Я не слышала шума подъезжавшего автомобиля, не слышала и шагов. Откуда взялся незнакомец, оставалось только догадываться. Может, он уже был здесь, когда мы приехали. А может, пришел с другой стороны, через посадки.

Увидев его, Осипов переменился в лице. Если до того он не проявлял особых признаков беспокойства, то теперь явно испугался, занервничал, выбросил недокуренную сигарету и с преданным видом уставился на пришедшего. Слов было не разобрать, но голоса мы слышали. Говорили мужчины тихо: по голосу незнакомца было понятно, что он говорит властно, а по дрожащему тембру голоса Николая ясно стало одно – он напуган до полусмерти.

Я вгляделась в лицо незнакомца и толкнула Валеру локтем в бок. Он обернулся.

– Тебе не кажется, что это наш старый знакомый? – зашептала я ему в самое ухо, кивнув на незнакомца.

– Какой знакомый? – не понял Гурьев.

– Ну как же? Тот самый, с фотографии? Разве не видишь?

– Да? – Валера полез в карман, где у него лежали снимки, и извлек один. Мы посмотрели на фотографии, сделанные накануне утром, и на незнакомца, с которым разговаривал Осипов, – одно лицо!

– Точно! – восхищенно прошептал Валерка и добавил: – Молодец, Иринка! Надо же, а я и не заметил… – Он убрал фотографии в карман, и мы притаились.

Поговорив, мужчины разошлись в разные стороны – Николай сел в свою машину и завел двигатель, а незнакомец снова испарился, словно в никуда, – быстро и незаметно, как и появился.

Нам пришлось ретироваться бегом, иначе Осипов мог заметить нашу машину у обочины да и нас самих, а это вовсе не входило в наши планы.

Мы бегом добрались до машины Гурьева, сели в нее и тронулись с места так, что завизжали колеса. Через секунду следом за нами вырулила иномарка Осипова, обогнала нас и покатила в город. Мы постарались не отставать, но и не мозолить на всякий случай глаза.

Осипов отправился домой, а мы были вынуждены вернуться в студию: нас уже с нетерпением ждали Галина Сергеевна и Лера – они поняли, что мы привезли какие-то интересные сведения.

Я решила не томить моих помощников. Пока Лера готовила для нас чай с бутербродами, я уселась в кресло и принялась рассказывать о наших приключениях.

Когда я закончила, Лера спросила:

– И что вы, Ирина, теперь намереваетесь делать?

– Думаю, стоит потормошить Осипова. Очень он мне не нравится.

– Как? – оживился Павлик.

Я не успела ответить, как дверь открылась, и в наш кабинет вошел Костя. Он улыбался во весь рот, и весь его вид говорил о том, что у него случилось что-то приятное.

– Привет, – поздоровался он и, увидев меня, смущенно произнес: – Здравствуйте, Ирина Анатольевна.

– Костя, ну сколько можно «выкать»? – пожурила его я. – Здравствуй. Садись и рассказывай, что у тебя хорошего. Ты прямо весь светишься.

– Да ничего особенного не произошло, – смутился Костя. – Просто с сегодняшнего дня я ушел в отпуск. Буду отдыхать.

– Но это же здорово! – возрадовалась Лера. – Ой, когда же я-то уйду в отпуск? – мечтательно прикрыла она глаза.

– Вот, зашел узнать, не нужно ли чего? Мне все равно нечем заниматься на отдыхе. Подумал, может, вам на что сгожусь. Что там у вас с тем делом, с убийством… Осиповой? – Костя от смущения переминался с ноги на ногу.

– Костя, нам неудобно напрягать тебя во время законного отпуска… – начала было я.

– Ну что вы, Ирина! – горячо возразил Шилов. – Я совсем не против, и даже наоборот… Очень даже за…

– Вообще-то, нам действительно скоро понадобится помощь… – задумчиво проговорила я, но, когда увидела, как засветился Костя при моих словах, окончательно решила, что могу с чистой совестью эксплуатировать его. Тем более что сам напросился.

– Мы тут как раз собирались потрясти одного товарища, – проговорила я. – Возможно, тогда и придется прибегнуть к твоей помощи, Костя.

– Я со всем моим удовольствием, – заулыбался Шилов. – Что нужно делать?

Я вкратце пересказала ему последние новости, ведь Костя с той последней поездки не ездил больше с нами по делу Осиповой. Когда Шилов вник в суть дела, я объяснила, что хочу предпринять в отношении Осипова.

– Нужно незаметно проникнуть к нему в дом, разумеется, в его отсутствие. Я пока и сама толком не знаю, что именно там надо искать, но уверена, что надо покопаться в его бумагах и в бумагах, оставшихся после Эллы Анатольевны.

– Значит, надо искать тайник или сейф, – заключил Костя.

– Ты сможешь?

– Там сигнализация, придется ее отключать, потом замок, – Костя вслух прикидывал, что придетcя сделать. – В принципе ничего сложного нет. Надо только, чтобы в доме точно никого не было.

– Там, может быть, теперь только он сам или же домработница. Больше с ними никто не живет. Сегодня, например, домработницы не было. Нужно будет только дождаться, чтобы Осипов уехал куда-нибудь из дома, и можно действовать.

– Как скажете, – отозвался Костя.

* * *

Сегодня был самый трудный день недели – четверг. Сегодня мы проводили генеральную репетицию передачи перед съемкой – по пятницам в прямом эфире выходило «Женcкое счастье». Всегда четверг был самым напряженным днем во всей моей трудовой неделе. Вообще-то, еще в начале этой недели мы планировали показать завтра передачу «Памяти Эллы Осиповой». В прошлую пятницу, когда передача так внезапно сорвалась, в эфир пошел повтор от прошлой недели.

На вторичную трансляцию уже вышедшей программы мой шеф всегда шел с большой неохотой, долго брюзжал по поводу того, что если так пойдет и дальше, то «Женское счастье» растеряет всю свою аудиторию, что нас никто не будет смотреть, потому что в эфир идут сплошь одни повторы, и т. д. и т. п. В прошлый раз форсмажорные обстоятельства вынудили шефа пойти на такой крайний шаг. Но на этой неделе он ни в какую не даст согласия на еще один повтор. Да и мне самой, честно говоря, не очень-то этого хотелось.

Передача всегда заряжает меня энергией. Ведь «Женское счастье» выходит в прямом эфире, за исключением редких случаев повтора, а в прямом эфире я, как актер на сцене, живу совсем другой жизнью. Я – уже не та Ирина Анатольевна Лебедева, какой обычно бываю в повседневной жизни. Я – Ирина Лебедева – ведущая программы «Женское счастье». И живу жизнью своих героинь, болею вместе с ними их проблемами, радуюсь их радостям, печалюсь их печалями.

«Женское счастье» – это выпестованное мною дитя, которое я люблю больше всего на свете, ну разве что меньше, чем Володю. Каждый эфир – целое событие в моей жизни. Я тщательно готовлюсь к нему, я жду его и страшусь одновременно. Волнуюсь перед каждой съемкой, как во время дебюта. Одним словом, моя передача – это моя жизнь.

Но так уж случилось, что и в грядущую пятницу мы не были готовы показать фильм-передачу об Элле Осиповой: не хватило времени, чтобы отснять весь материал. Да и шефа, честно говоря, не очень-то радовала идея подобной передачи. Но несмотря на все это, я планировала подготовить передачу об Осиповой к следующему пятничному эфиру.

А на этой неделе нам пришлось пускать в эфир передачу с другой героиней, которая была у нас в запасе. Так сказать, пожарный вариант. У нас всегда в запасе было две-три героини, как раз вот на такой непредвиденный случай. И такой случай настал именно в эту пятницу.

Галина Сергеевна и Лера – мои верные и надежные помощницы, трудились не покладая рук всю неделю. Они готовили материал для очередной передачи, почти освободив от подготовки меня и зная, как важно для меня сейчас собрать материал по делу Эллы Осиповой. Я всегда ценила в этих двух женщинах именно их чуткость и понимание.

Для следующей передачи материал был почти готов, оставалось лишь провести генеральную репетицию перед прямым эфиром. Надеюсь, сегодня она не получится столь же трагической, как и неделю назад.

Сегодня с нашей бригадой работал другой водитель: Костя официально находился в отпуске, поэтому пришлось воспользоваться услугами новенького паренька, молодого вихрастого весельчака. Он как-то сразу понравился нам и даже флегматичному Павлику. В машине по дороге к месту репетиции возник непринужденный разговор, и время в пути пролетело незаметно.

Репетиция прошла наилучшим образом, так редко случается. И вовсе не потому, что у нас нет хороших специалистов, знатоков своего дела, как раз наоборот, таких – хоть отбавляй. Просто перед передачей все нервничают, переживают и волнуются, и, как всегда бывает в таких случаях, мне все время кажется, что все плохо, что все кошмарно, что все просто ужасно. Меня мучают предчувствия, что на завтра эфир обязательно сорвется, все сложится плохо… Словом, я страшно волнуюсь. Но на следующий день, как правило, ничего ужасного и сверхъестественного не происходит, передача идет на должном уровне, короче, все, как всегда.

А сегодня я не испытывала ничего подобного и была на редкость спокойна. Может быть, потому, что волноваться и переживать за следующую передачу мне не позволяли волнение и переживание за дело Эллы Осиповой. Я упрямо распутывала его и всей душой болела за ход расследования. Вообще по натуре я человек очень дисциплинированный и ответственный, поэтому всегда беспокоюсь за любое дело, которое поручается мне, и особенно за то, которое интересно мне самой.