Кеб, городок недалеко от Коллира, загородный дом прим-сиона.

— Спасибо, Магда. — Я кивнул закончившей накрывать столик служанке и с удовольствием отхлебнул из высокого, пузатого бокала, рубинового Бородо.

— Что-нибудь еще, господин? — Поинтересовалась девушка и без страха озорно стрельнула в меня глазками. Я улыбнулся. Девушка улыбнулась в ответ по прежнему не проявляя страха.

— Прим-сион не говорил, когда будет? — Поинтересовался я не рассчитывая на ответ. Чисто из вежливости, откуда знать о планах могущественного прим-сиона какой-то служанке. Хоть она и уникальная девушка, не боялась меня с самого первого знакомства, но все же.

— Уже должен быть. — Неожиданно ответила она и очень трогательно пригладила передник.

— О-как! — Удивился я. Девушка хихикнула.

— Каждый раз перед его прибытием сион Антор лично обходит посты. Вон он, идет. — Девушка чуть качнула головой влево обозначая в каком направлении мне смотреть. Я посмотрел в указанном направлении. Действительно, по границе огромного, обнесенного высоким каменным забором участка торопливо шел мой первый знакомый и сопровождающий. Я усмехнулся и шутливо погрозил Магде пальцем. Девушка наигранно ойкнула и хихикая поспешила к дому.

Да, Антор поправился и, по моей просьбе, был оставлен при мне в качестве охранника и собеседника. Дорел с Тармином тоже тут, делают вид, что играют в Кряк, помесь шахмат и шашек, на террасе второго этажа. На самом деле бдят. Кому как, а я вижу тянущиеся от них во все стороны щупальца контрольных нитей. И откуда силы берут? Ведь седьмой день уже тут сидим. Отдыхаем.

Отдыхать — не работать, а хорошо отдыхать, это всяко лучше, чем хорошо работать. Седьмой день отдыхаю. Из Флиндерса мы перенеслись в Коллир, в Академию, непосредственно в кабинет прим-сиона Махая Нур-Излер. Удобно расположились в мягких креслах хоть и огромного, но уютного помещения и приступили к беседе целью которой, согласно разработанного совместно с моими друзьями-заговорщиками плана, было получение отсрочки по времени, чтобы они успели организовать похищение останков из музея, вывоз стула и пути отхода. Особый упор я делал на похищение останков, так как, ежу понятно, после того, как стала известна цель моего путешествия их просто обязаны были взять под усиленный контроль и охрану. На все эти мероприятия я оставил братьям заговорщикам весь свой хабар, велев не жалеть и делать все с трехкратным запасом и людских сил и прочности.

Сидели мы, потягивали вино, неспешно беседовали, я потихоньку подводил моих собеседников к мысли, что не плохо было бы использовать меня как наживку, переместив в какое-нибудь менее защищенное место. Им это должно было бы быть не безынтересно: вражин, что на меня охотились отловить. И мне интересно: во-первых сбежать будет проще, во-вторых время потяну. Договорились, что приманкой я буду работать ровно неделю. Этого времени Ланеру на организационные мероприятия должно хватить. И тут нашу беседу прерывает срочное сообщение — первый апостол умер. Вот так — бах! и умер. Просто умер. Сколько-то там веков жил себе, перерождался на стуле, заранее предупреждая, когда помрет и даже называя приметы наследника. А тут: здрасьте-пожалуйста. Умер. Никому ничего не сказал, а просто умер.

И умирал, как потом стало известно, страшно. Раньше сам садился на трон и тихо умирал, а в это раз метался, рвал себе лицо руками, не царапал, а именно рвал. Орал, завывал, катался по полу и распространял вокруг себя такие волны ужаса, что в радиусе нескольких километров, то есть вириг, все поседели. Хорошо еще, что происходило все в его загородной резиденции, места красивые, но отнюдь не густонаселенные. Так что все обошлось малой кровью: шесть деревень с седовласыми жителями и заикающимися детьми, пара десятков стариков раньше переселившихся в лучшие миры, да двое так называемых старших братьев: Бет и Гам убились об стену. В прямом смысле слова. Метались, орали, а потом хрясь с разбегу, головой. Стена предсказуемо оказалась прочней.

Тут вообще все совсем странно: когда апостол умер, кучу народа из церковной иерархии дикие боли скрутили. Где бы они не находились. Даже за пределами «радиуса страха» как его потом сионы, сильно заинтересовавшиеся этим случаем, обозвали. Некоторые не выдержали и тоже в лучший мир переехали. И опять ни логики, ни закономерности. Были и такие, где все логично и закономерно: старички с кучей болячек. А были и молодые, хоть некоторые и относительно, но на здоровье не жалующиеся.

И совсем из канвы, пятерка так называемых «первых братьев», как я понял — ближников апостола, выпадает. Там такие все богатыри были, что хоть сразу на картину Васнецова. Ну и Альф, этот вообще — гора мышц. Вот только он и выкарабкался. Еле-еле. Его Ланер, которого лишь слегка покорежило, решил до времени припрятать. Нашел какого-то бугая ему под стать, прибил и в камин бросил. Типа упал, когда помер. А как тот обгорел хорошенько, похоронили быстренько.

В общем планы пришлось корректировать. Культ у них хоть и не большой, но этот апостол — личность известная, так что шум поднялся до небес. Чего только не кричали, каких предположений не строили. Но хуже всего стало на следующий день, когда, по традиции, на площадь трон вытащили. А так как никаких указаний от почившего не было, на трон решили присесть многие, а не только молодые блондины с голубыми глазами. Это мне Хотран рассказал. Я думал шутит. Нет. Шутить он кажется вообще не умеет. Реально, собирающийся помирать апостол, примерно таких и заказывал.

Приходили, садились, а трон молчит! А раньше, если совсем уж самоуверенный кто, несоответствующий завещанию апостола, свой толстый зад на него прилаживал, мог и чем-то вроде тока шарахнуть. А тут молчит. За три дня на нем наверное весь город пересидел, говорят даже женщины в мужчин переодетые садиться пробовали — никакой реакции.

Но Ланер, активно взявший в свои руки бразды правления практически обезглавленной церковью, выкрутился: трон убрал, а населению объявил, что братья удаляются для молитвы на место обретения трона. Дескать, чтобы наставил их, сиротинушек, бог-отец. Рассказал, чем прогневили его и как им теперь грехи замаливать. Мо-ло-дец!

Вчера к северному входу в Айзаваррат вполне официально выдвинулась процессия с хоругвями, песнями и троном на носилках во главе колонны. Никто ни от кого не драпает, следы не заметает и только мне непонятно, что с ними делать? Устроят еще там место поклонения. А оно мне надо? Такой укромный уголок портить. А вдруг еще решат там монастырь организовать? А? В месте вознесения великого героя Джеймса Петровича Бонда. Зачем нам на пороге такой проходной двор? Ну да ладно, пусть себе идут, за те три месяца, что их путь займет, многое может произойти.

Сионы, кстати, Ланера решили не трогать: мало ли, что человек из под палки главы своей церкви делал? Сейчас-то вот, любо-дорого посмотреть! Явился с повинной, вернул все мое имущество, кроме рюкзака, которое я немедленно напялил. Потом долго каялся и бил себя пяткой в грудь, что во всем виноват его безвременно почивший начальник. Ему поверили, уж очень правдоподобно каялся, а рюкзак — да Хам с ним, с рюкзаком, ну подумаешь, лихие, нанятые покойным апостолом людишки, его содержимое растащили. Главное, кто из сионов в церковь барабанит сдал. Потом народ успокоил и поход организовал уведя особо шумных из столицы. А то уже перед иностранными гостями неудобно было, как бы еще Император не разгневался. Старается в общем, крутиться и ему явно не до заговоров с целью мирового господства. Так что не тронули его и не трогают. Нет, сионы к императору все же с жалобой обратились, но тот сказал, что его это не интересует и вообще: по таким пустякам не беспокоить.

Короче: тишь, гладь и полная благодать. Ага. Которая сегодня закончится. Это Ланер весь на виду и во всю самопиаром занимается, а вот ушедший в тень Альф, теперь темными церковными делишками рулит. Туповат он, вообще-то, но под чутким руководством Ланера справляется. И первое, наиглавнейшее его дело — стащить останки Крис… Чуть Кристин не сказал. Крисш. Что он сегодня ночью и провернет, уже все готово. Доложили. Связь, кстати, налажена на высшем уровне. Опять через горничную. Хохотушку Магду.

Не знаю, чем её Ланер зацепил, как завербовал, но Мата Хари из нее не получится. Моя изоляция и капитальное прикрытие вовсе не мешает общению и согласованию планов. Вот прям совсем. Даже подозрительно. Подозрительно до полной уверенности, что красавица Магда барабанит в Академию и весь наш хитроумный, в кавычках, план, известен сионам до последней запятой. Ну да Бог с ней, не знаю какой из новых, местных, но пусть будет. Ибо планов у меня как обычно гроздь.

Один для Ланера, который реализует Альф и согласует со мной Магда: стащить останки Крисш и мотать на северо-запад. Второй только для Ланера, человек которого, находящийся в отряде Альфа, должен, в суете ограбления музея, незаметно умыкнуть лежащий около останков блестящий металлический цилиндр. С ним догнать процессию и спокойно идти вместе с ней к Северным воротам Айзаваррат. Причина: «Не доверяю я Альфу, уважаемый Ланер. Он слишком глуп и прямолинеен. Обязательно наломает дров и попадется».

Третий план, только для Альфа так как: «Я не доверяю Ланеру, уважаемый Альф. Он обязательно постарается подгрести все под себя, забыв о главной цели — возвращении Джеймса Бонда». Он должен незаметно забрать кисть левой руки, а потом отделиться от группы и идти точно на север, к ближайшему выводящему к Айзаваррат перевалу через Конкварк. Где и ждать меня не доходя пятидесяти вериг до перевала.

Откуда около останков тела Крисш оказался этот цилиндр? Элементарно: я его там и положил, когда, спустя два дня после смерти первого апостола, и под усиленной охраной, посещал музей Академии. Убедиться, что находящиеся там останки — действительно останки фифинеллы Крисш и, что самое главное, меч лежит среди них. Это план номер четыре, исключительно для прим-сиона Махая и его ближайшего помощника Хотрана. Собственно он мне этот цилиндр и дал. Наверняка предварительно пихнул в него что-нибудь следящее. А то и не только следящее.

План номер пять, для остальных сионов, не может такого быть, чтоб у них нигде не сквозило: особо секретная докладная записка от сопровождавшего меня на экскурсии в музей сион-инспектора нур-Сайва Антора о том, что найденный на останках элемент в виде небольшой, округлой кости — лишь фрагмент меча, маяк для обнаружения его местонахождения. Однако гремлин, то есть я, теперь уверен, что сам меч остался на месте гибели фифинеллы Крисш.

План номер шесть, по-сути — продолжение плана номер четыре: меч на месте. Да-да-да, вот эта вот узкая косточка крепится под язык и вуа-ля! Можно дышать под водой. Извините, только для гремлинов. Модель для людей хранится в запасниках Айзаваррат. И — нет, не отдадим, не знаю, не в моей компетенции. А косточка пусть пока тут полежит. Вдруг кто их пересчитал и обратит на недостачу внимание? Вот когда всех врагов переловим, тогда я спокойно её заберу и вы меня, согласно договоренности, в Айзаваррат проводите. Вот такой я доверчивый. Ага.

Представляю, как скрипят мозгами все заинтересованные стороны, подозреваю, и друг друга и сами себя, сходят с ума от разных шпионских данных, не спят ночами и не знают, к чему готовиться. Здесь стоит страшно, подобно опереточному злодею, рассмеяться и скрутить всем кукиш. Вон, например, красавцы на балконе, раньше хоть для вида фигуры переставляли, а сегодня только сидят над доской раскинув во все стороны щупальца и лбы морщат. Думают, что не вижу. Ага.

Да и на Анторе второй день лица нет, а сегодня так вообще. Знает, мерзавец, что все мероприятие запланировано на эту ночь, вот и мечется. Жалко мужика. Душевный. Хоть и жук еще тот. Ведь когда я сбегу, все шишки на него посыпятся, он за операцию отвечает. Уж не знаю за какую, что они там нарешали. Да мне, собственно, без разницы, так как у меня есть свой план. План номер семь.

А вот не надо было одного такого простого и доверчивого гремлина подпускать так близко к останкам и позволять жестом фокусника извлекать из аккуратно сломанной кости металлический цилиндр. Дескать неправдоподобно будет, если вдруг около останков, которые столько народа видело, вдруг какой-то металлический цилиндр появится. А так, все логично: пришел гремлин, извлек и около останков положил в качестве ловушки. Ну а кости, кости все на месте.

Я только незаметно, исключительно на всякий случай, малюсенькую, размером с еловую иголку, кусочек прикарманил. Копия это оказалась. Подделка. Жирная черта под все зревшей уверенностью, что живым меня отпускать у сионов даже в планах не было. Уж слишком дотошно расспрашивали о том, что, при соблюдении ими всех не сложных, по сути, взятых на себя обязательств, они бы и сами увидели. И еще Антор себя ведет так, словно знает, что меня ничего хорошего не ждет. Таится, конечно, но видно, что жалко ему меня. Физиогномика, при хороших учителях, наука довольно точная, а уж меня в ней будь здоров натаскивали!

Так что действую согласно утвержденного плана номер семь. Около сионов меня больше ничего не держит. Осталось только дождаться того хаоса который начнется сегодня ночью, может под его прикрытием и получится узнать, где настоящие останки лежат. Если они и лежали где-то рядом из опасения, что я могу почувствовать их перемещение, то после того, как я безропотно ознакомился с копией их точно перепрятали. В крайнем случае, хорошенько замутив воду, куда сподручнее будет сделать ноги в неожиданном для всех направлении. Не знаю еще куда. Скорей всего в канализацию, про нее я Альфа аккуратно выспросил. Город большой и канализация под ним о-го-го! Жаль конечно, что не получилось с сионами миром договориться.

Вот так. Развязка близка. Жалко конечно, что ничего не получилось, но буду считать это разведкой боем. Вернусь в Айзаваррат, а я вернусь, Тень собранную информацию проанализирует и предпримем вторую попытку. А если понадобится и третью, четвертую и десятую. Пока либо Кристин не вернем, или нас не станет, или от континента кочки на кочке не останется. А пока сижу в удобном кресле на лужайке перед домом, любуюсь закатом, слушаю как щебечут птички, трескаю фрукты, потягиваю вино и жду в гости сладкую парочку: прим-сиона Махая Нур-Излер и его верного оруженосца, сион-аналитика Хотрана Перек, для ежевечерней беседы. А вот и они, легки на помине. Вставать неохота, уж очень кресло удобное, но надо: мы, гремлины, народ культурный.

— Добрый вечер, уважаемые сионы. — Поприветствовал я пришедших. — Мне будет не хватать вашего общества и этих восхитительных закатов.

— Добрый-добрый, уважаемый Джурсш. — Ответил Махая. Хотран отделался приветственным кивком. Я покосился на стоящие около накрытого стола кресла как бы намекая: в ногах правды нет. — Вы собираетесь нас покинуть? — Как бы между прочим продолжил Махая усаживаясь.

— К сожалению, да. — Я отмахнулся от спешащей к нам Магды и сам начал разливать вино по бокалам. — Семь дней прошли, в расставленные нами ловушки никто не попался, да и вообще тихо как в заброшенной шахте, так что, с вашего позволения, я бы хотел завтра утром забрать меч и отправиться обратно. Надеюсь вы отпустите со мной уважаемого сиона Антора?

— Конечно. — Как ни в чем небывало согласился прим-сион. — Он обязательно сопроводит вас, да и Дорел с Тармином могут оказаться не лишними. Я бы и сам пошел, — Махая пригубил бокал и мечтательно посмотрел на почти скрывшееся за горизонтом солнце, — да годы уже не те, для дальних путешествий. Плюс множество обязанностей налагаемых должностью. Но я надеюсь, что вы еще посетите нас?

— Не мне решать. — Я с сожалением пожал плечами. — Мне дозволено только распоряжаться содержимым рюкзака и привести с собой одного, делом подтвердившего свою честность, человека. — Я жестом остановил хотевшего что-то сказать Хотрана. — Мне не в чем упрекнуть весь орден сионов, вы были со мной честны и соблюдаете наши договоренности, но поймите и меня; я не могу пойти против воли старейшин. Но обещаю, что вернувшись в Айзаваррат, обязательно расскажу все совету, а там, как знать, может мы с вами еще и погуляем по берегу подземного моря Имени Пушкина.

— Добрый вечер, — подошел к нам Антор, — мой прим, Хотран, уважаемый Джурсш. — Он по очереди кивнул каждому и, получив позволительный кивок от Махая присел к столу.

— Все спокойно? — Для проформы поинтересовался Хотран.

— Удивительно спокойно. — Подтвердил Антор наливая себе воды. — За все время ни здесь, ни вокруг музея никаких движений. Ни подозрительных личностей, ни попыток внедрений, ни Щупов, ничего. Совсем ничего.

— М-да, странно. — Ни к кому не обращаясь согласился Махая.

— Возможно нам приписали неожиданную и страшную смерть главы церкви, впечатлились, вот и решили не связываться. — Предположил Хотран.

— Может и так. — Кивнул о чем-то напряженно задумавшийся прим-сион.

— Что-то не так! — Я, дождавшись когда солнце спрячется за горизонтом, вскочил с кресла. — Меч пропал! Я его не чувствую!

Хотран, ни говоря ни слова, тут же стартовал в мгновенно открывшийся перед ним тоннель Шага. Махая и Антор буквально взорвались целым роем разлетевшихся во все стороны Искр. Дорел и Тармин чуть-ли не оставляя за собой инверсионный след прыгнули к нам за мгновенье преодолевая разделявшие нас добрые полсотни махов и накрывая всю поляну отчетливо видимым защитным куполом. Я же метался привнося хаос в отложенную систему моей защиты и заполошно, как базарная баба на пожаре, голосил — Я не чувствую меч! Не чувствую!

Шмяк! — Прерывая мои метания и россыпи Искр приказов от Антора и Махая причалил в накрывавший нас Купол пулей выскочивший из тоннеля Шага Хотран. Как мячик от стенки отскочил назад, чуть снова не влетев еще не успевший закрыться тоннель, упал, но тут же вскочил и прыгая на границе Купола закричал в возбуждении размахивая руками: — Там бой! Там Бой! Это безумие! Все бьются со всеми!

— А ну тихо! — Рявкнул Махая, взмах рукой и вот уже Хотран около него, под Куполом. — Не мальчик! Кто кого бьет?!

— Все бьют всех! — Выкрикнул Хотран и преданно уставился на своего начальника.

— Понятно. — Кивнул прим-сион и задумался.

— Мне надо туда! Я не чувствую меч! — Снова заистерил я стараясь внести хаос.

— Скоро пойдем. — Сказал как отрезал Махая и, я натурально моргнуть не успел, как был спеленат словно гусеница. Только теперь не податливыми веревками, а хоть и тонкими, но даже на вид очень прочными цепями. — Естественно ты не чувствуешь меч, уважаемый Джурсш. — Вздохнул прим-сион и устало опустился в кресло. — Ты его и не чувствовал. И даже не мог чувствовать. В музее находится точная копия останков, этой, вашей, фифинеллы.

Я промолчал. Махая какое-то время молча наблюдал за мной, потом усмехнулся каким-то своим мыслям и продолжил:

— Но мне понравился твой план по стравливанию всех со всеми. Ах, мне надо туда! Ах, я его не чувствую! — Передразнил он меня. — Забавно. Могло сработать. В той неразберихе, которая должна была там начаться, можно было незаметно смыться со всем содержимым музея. — Махая улыбнулся. — Вот только одного ты не учел.

— Браво. — С усмешкой перебил его я. — Благодарю за отличное представление. Надеюсь вы не ушиблись, Хотран? Ах, все бьют всех! Ах, это безумие! — Подражая Махая спародировал я. — Бра-во! Поаплодировал бы, да руки связаны. Сказать, где вы прокололись? — Я подмигнул прим-сиону.

— Очень интересно. — Сильно растягивая гласные почти пропел Махая. — Мы узнали все, что хотели. Вы, уважаемый Джурсш, связаны. И тем не менее утверждаете, что мы где-то ошиблись?

— Ага! — Постаравшись сделать как можно более довольное лицо кивнул я. — Не стоило вам жадничать, зачем в музее подсунули мне копию останков? Я может и не могу почувствовать меч, но отличить настоящий скелет гремлина от подделки в состоянии. Чего напряглись? Ваши аналитики и исследователи уже успели себе головы сломать, чем указанная мной кость отличается от остальных? Так позвольте облегчить им участь — ничем.

— Какого вы невысокого о нас мнения. — Нашел в себе силы улыбнуться Махая. — Зря, очень зря.

— Та ладно! Доню, ви таки самый коварный поц на этом привозе! — Рассмеялся я. — Не думаю, что вам было сложно договориться с Ланером, он тот еще, сучий потрах.

— Не знаю, кто такой сучий потрах, но да, он. — Махая по прежнему сохранял невозмутимость. — Орден поддержит его притязания на пост первого апостола, а он помогает нам разобраться с одним, считающим себя самым умным, гремлином. Отправленные с ним два сиона-дрима обеспечат достаточное количество чудес по дороге и красочное явление с указанием нашего друга, Ланера, как нового апостола.

— И это все чего вы добились? — Ехидно перебил его я. — Заполучили лояльного главу какого-то культа? Это можно было сделать куда как проще. А что вы получили схватив меня?

— Еще ничего. — Спокойно согласился прим-сион. — Но мы еще ничего и не брали.

— Ну-ну. — Саркастически усмехнулся я. — Пытать меня бесполезно, держать взаперти — бессмысленно. Свой билет на экскурсию в Айзаваррат вы самолично порвали. Кстати, тебя, Антор, — я качнулся в сторону мнущегося сиона, — я не обманывал и ты бы порывал у нас, под горой, выйдя оттуда с таким же рюкзаком, что был у меня. Так чего вы добились? Я не механик, не ученый и даже не поэт. Я не смогу поделиться с вами знаниями. Так что все, что вы получили, интересную зверушку, которую можно препарировать, а потом сделать чучело. Если вам так интересно строение моего пищевода, приступайте. Не забудьте передать привет съеденному мною сегодня в обед магону. Если он еще не весь переварился.

— Не все так просто, мой уважаемый Джурсш. — Назидательно изрек Махая покачивая бокалом с вином. — Не так все посто.

— Ах да! — Снова перебил я. — Совсем забыл, вы же еще не до конца исследовали ту кость, кусочек которой я прикарманил. — Пропел я сильно растягивая классные и усмехнулся увидев насторожившегося прим-сиона. — Не тираньте научный коллектив вашей Академии, в нем тоже нет ничего особенного. — Сказал я и улыбнулся своей фирменной, отправляющей красных девиц в глубокий обморок, улыбкой.

Прим-сион Махая Нур-Излер побледнел. Потом покраснел и снова побледнел. Поставил бокал, устало вздохнул, приподнял руку и из открытого этим небрежным движением тоннеля Шага вышли мои знакомые ботаники, безымянные сион-контролер и сион-наладчик.

— Уведите. — Приказал им Махая и потянулся за бутылкой.