Я живу, потому что во мне живет жажда красоты. Я вижу и то, что не видят другие. Для меня и камни живые, и вода целебная. Со мною доверчиво говорят все травы и цветы, что земля дарит нам. Для меня песни поют все птицы. Орлы одиноко летают, бросая на меня тень своих могучих крыльев. Восход и закат солнца слагают для меня ночную песню, серебристая луна и звезды с холодным ярким светом охраняют мой сон.

Я еще в горах, в ауле, окруженном со всех сторон каменными глыбами и вечными снегами. Я бегу по зеленому полю, и жаворонок кружится над моей головой.

Ой, какое счастье, что я вовремя увидела и не наступила на муравья, что тащит на себе пшеничное зерно! Сколько сил и труда он вкладывает, чтобы дотащить его до своей норки. Не знаю, сколько бы я стояла и следила за ним, если бы рядом не увидела дрожащий стебелек василька. На нем сидела пчела, и снова и снова забурлили во мне стихи:

Всем прочим и иным цветам пчела Цветок голубоглазый предпочла. Слились их губы – губы двух влюбленных. На солнце задрожали два крыла. Сейчас пчеле нектар домой нести. Цветку – не отрываться от земли. Цветку кивать вослед пчеле: «Лети!» Цветку шептать: «Счастливого пути!»

И, когда улетела пчела, цветок еще долго качался. Мне стало грустно: разве можно было пчеле так быстро улететь? Один всего поцелуй!.. И сколько красоты можно было увидеть вокруг, что просто я тонула в этой красоте, восторг хлынул из меня, как брызги фонтана.

Я не заметила, как пролетели годы; не помнила, сколько раз весной я ходила по только что вспаханной борозде; сколько новых родников я находила у подножия скал в горах; сколько раз пила из них студеную воду, набирая ее полными пригоршнями. Сколько раз зимой по снегу каталась с горки вниз, не боясь ничего; сколько раз, стоя под проливным дождем, я впитывала счастье небесного дара и ждала до тех пор, пока не появилась радуга. Мне казалось, что она выходит из моего сердца, и восторгу не бывало предела.

А дождик, словно жемчуг, На нитке разрывается И мне в подол, как жемчуг Рассыпанный, ссыпается. Переплелась моя коса С земными стеблями, И радугу на плечи мне Надели небеса…

Идут годы. Я влюбилась. Я летала, и кровь кипела, хотелось крикнуть миру: «Посмотри на меня!» Любовь совершенно изменила меня; в людях я видела только хорошее, мне казалось, что все на свете родились красивыми, добрыми, щедрыми и что все влюблены.

В мире Новость появилась — В мир любовь моя пришла, — И к земле звезда склонилась, И свечу на ней зажгла. Я, Возвысившись над бытом, Этой свечкою горю, За минувшие обиды Никого я не корю.

Я рожаю детей и вспоминаю колыбельные песни, которые пела моя мать моим сестрам: наверное, она их пела и мне. Но как вспомнить то, что пели нам?

Я колыбель качаю, Будто бы шар земной. Баюшки баю-бай, Спи, человечек мой. Баю, моя отрада, Гордость, печаль моя, спи. Спи, моя грусть и радость, Душа и даль моя, спи. Спит сейчас все на свете — Ветер не спит да я.

Жизнь кипит… Я до боли чувствую и радость, и горе. Я лучший танцор на свадьбах. Я радуюсь новорожденному, плачу, когда в последний путь провожают умершего. Я до боли люблю эту землю, где звенят роднички, гудят реки, шумит море. Где я собираю первые подснежники, где из лощины гор мне приветливо кивают синие колокольчики, где в каменных гнездах мужают орлята. Я люблю каждую травинку, каждую росинку, сверкающую в зелени листвы.

И почему же я должна покинуть эту землю, ведь я так люблю эту жизнь! Человек должен жить вечно; его любовь, чем больше он отдает ее, тем могучее становится. Я не верю в бессмертие после того, как ненасытная земля поглотила человека. Есть бессмертная память о человеке – творце, но когда его нет, разве ему не все равно, помнят его или нет?

Я хочу жить! Видеть небо и землю, любить людей, смеяться и плакать, протягивать руки навстречу снежинкам, стоять под ливнем. Сидеть на берегу реки, опустив в воду босые ноги, и слушать симфонию жизни…