Симисхан и Айшат с детства были неразлучные, дома их родителей были рядом, потому все время они играли или во дворе родителей Симисхан, или у Айшат. И в школу, в первый класс, родители их проводили вместе. Вернувшись из школы, вечером Симисхан начала плакать: «У Айшат на платье карманы, а у меня нет!» Мать Симисхан, Зарипат, была очень умная, мудрая женщина, она сказала дочери:

– Ты хочешь карманы? Сегодня же пришью их к твоим платьям, если у одной есть карманы, необязательно, чтобы они были у всех. – Я хочу карманы, – твердила Симисхан.

Прошло несколько дней, опять Симисхан бросила свои книги на пол и начала плакать.

– Что с тобой, доченька, кто тебя обидел? – обняла ее мать. – Учительница поставила Айшат «отлично», а мне «хорошо».

– Другой раз хорошо учи уроки, и ты получишь «отлично»! – сказала мать и долго успокаивала дочь.

Так они росли, переходили из класса в класс. Внешне как будто они дружили, а на самом деле Симисхан не снимала свой клык зависти с сердца Айшат. Айшат была высокой, стройной, как говорится, с муравьиной талией; длинные толстые косы доходили до колен, в черных больших глазах скрывалась какая-то тайна, они были бездонными и лучезарными. Отец ее Магомед был чабаном. Зимой он надолго уезжал на зимние пастбища; мать работала в сельской библиотеке. Айшат мало говорила и много читала. После уроков она ходила в библиотеку и брала книги, выбирала лучших авторов, которых учительница по русскому языку и литературе рекомендовала.

Айшат закончила школу с отличием и сразу вышла замуж за молодого учителя по физике Раджаба, который был влюблен в нее. И к Симисхан приходили сваты, потому что в горах бытует мнение – глядя на мать, выбирай себе невесту. Мать Симисхан все уважали – она была прекрасной женой и хорошей матерью, труженицей. Но Симисхан заявила, что она выйдет замуж за человека, который зарабатывает больше денег, чем муж Айшат, – за начальника. Начальники ее сватать так и не пришли, и она вышла за ветврача Асхаба.

Айшат заочно поступила на экономический факультет ДГУ, родила двух мальчиков, и Симисхан родила двоих: девочку и мальчика. За это время Симисхан и Асхаб дважды расходились. Первый раз их помирили старейшины аула – сделали маслиат. Асхаб сказал, что Симисхан превратила его жизнь в сущий ад, ревнуя даже к собственным детям, каждое его слово переворачивала наизнанку. «Она превратила меня в тряпку, я потерял внутреннюю свободу, боюсь даже улыбаться, шутить, я замкнулся в себе, я ее уже терпеть не могу; до сих пор терпел ради детей, но согласитесь – и у меня жизнь одна!» – жаловался он. Но их все-таки помирили.

Второй раз раздоры между супругами дошли до суда, но и там им дали три месяца, чтобы подумать, простить друг друга. Они из суда вышли, пообещав ради детей стараться жить мирно. И домой к детям пошли вдвоем, но не успел Асхаб снять с себя плащ, как Симисхан начала упрекать мужа, что он глазами пожирал судью, к несчастью Асхаба, судья оказалась женщиной. Асхаб ничего не ответил, схватил со стола пачку сигарет и вышел…

Симисхан устраивала скандалы из-за пустяков, она, как жесткий цензор, разбирала каждое его слово, придавая сказанному совсем другое значение. Говорят, что ревность – это болезнь ничтожных людей, которые не уважают себя и мучают другого человека. Если это болезнь, каждый в одиночестве должен переживать свою боль, а не выбирать себе жертву.

В данном случае Симисхан выбрала жертвой своей ревности Айшат. Она продолжала с ней общаться, ходила в гости, старалась выудить из ее слов то, из чего можно было смастерить петлю и вечером набросить ее на мужа. Айшат об этой ревности совсем не подозревала, она была счастлива, любила своего мужа, держала дом в порядке, лелеяла своих детей.

Однажды Айшат спросила у Симисхан.

– Что, Асхаб на меня обижен? Он как-то странно ведет себя: увидев, опускает голову и быстро проходит мимо.

– Он любит только меня, как бы другие женщины ни старались. Ты бы, ясное дело, хотела бы, чтобы он обращал на тебя внимание, но все твои старания напрасны – он безумно любит меня, – высокомерно ответила подруга.

– Вот оно что! – вспыхнула всегда спокойная Айшат. – Мне плевать на твоего мужа со сто семнадцатого этажа; у меня такой муж, о котором может мечтать любая женщина. Я его люблю, и он меня любит. Если я до сих пор молчала, ты думаешь, я дурочка? Всю жизнь ты завидовала мне, каждая моя вещь, даже новая ручка входила в твое сердце, как ржавый гвоздь. Но я не думала, что ты дойдешь до такой низости – будешь ревновать к своему мужу. Бедный Асхаб, как он тебя терпит?! Ревность разрушает любящего, убивает любовь; ты, Симисхан, слишком далеко зашла, ты просто сумасшедшая. Если мой муж услышит это, ты не подумала, что будет?

– Я ему расскажу! – заявила Симисхан.

– А что ты ему расскажешь? Я твоего мужа на улице в месяц один раз встречаю; пока он не начал убегать от меня, я ему говорила «ворчами» (здравствуй), и все. Это надо же додуматься: матери двух детей ревновать мужа к матери, у которой тоже двое детей и прекрасный муж. Ты, Симисхан, или глупая, или эгоистка высшей пробы. Остановись, а то тебя Аллах накажет.

– Ты хочешь завлечь моего мужа, чтобы он разошелся со мной. Этого не будет – он без меня жить не может! – сказала Симисхан и ушла.

Ревность и зависть Симисхан росли, как тесто на дрожжах. И последней каплей оказалось то, что она на свадьбе увидела. Там были нарядные Айшат с мужем со своими детьми, мило улыбаясь друг другу, они держались за руки, а потом еще и вместе танцевали. Симисхан сидела одна, а Асхаб был с мужчинами, и со свадьбы тоже они ушли по отдельности. Симисхан не могла уйти, оставив там Асхаба, она все следила за ним, искала повод, чтобы было за что его упрекнуть. Он ушел чуть раньше, потом она. Любви между ними не было давно – ее убили ревность и скандалы Симисхан. Симисхан даже не старалась возродить их любовь, снова зажечь сердце Асхаба. Она становилась все злее и злее, а ее ревность превратилась в опасное, злое, страшное оружие, готовое вот-вот выстрелить.

И, наконец, это произошло. Симисхан пошла на работу к Раджабу и заявила, что Айшат является причиной всех их домашних ссор, что она не оставляет в покое ее мужа.

– Хорошо, я не знал, что моя жена может быть такой дешевой, разберемся! – сказал Раджаб и начал листать журнал, давая понять, что он дальше не хочет с ней говорить.

Но Симисхан увидела, что достигла своей цели – мужчина побагровел, левая бровь его начала дергаться, дрожали руки, которые он пытался занять журналом. Раджаб был человеком очень сдержанным, никогда не участвовал в пустых, несолидных разговорах: школа, ученики, семья были главными его ценностями; кроме того, он заочно учился в аспирантуре, писал диссертацию. Он любил и ценил Айшат и верил ей, как самому себе.

Но когда ушла Симисхан, он уже не мог листать журнал, начал ходить по своему кабинету, как будто мерил его ширину. «Она сумасшедшая, если Симисхан кому-нибудь это скажет, пойдут разговоры, и моя жена останется оклеветанной», – с этими горькими думами он вышел, забыв закрыть кабинет.

Айшат на веранде стирала белье и, увидев Раджаба, поспешно вытерла руки и бросилась ему навстречу.

– Где твой плащ? – спросила она, обнимая мужа.

– Плащ? В кабинете, наверно, оставил.

– Не забудь, что ты обещал на 8 Марта мне купить стиральную машину.

– Зачем ждать до 8 Марта, я уже собрал деньги, завтра же купим! – ответил он, целуя ее еще влажные, пахнущие ароматным стиральным порошком руки.

– Спасибо, родной! – обрадовалась Айшат.

– Мне надо идти, я скоро вернусь. – Раджаб поспешно вышел.

«Он какой-то странный сегодня, не заболел ли?» – подумала Айшат и продолжила свою стирку.

Раджаб пошел к дому Асхаба, ему казалось, что каменная тропинка горит под его ногами. Он бегом поднялся по лестнице, толкнул ногой дверь, крикнул:

– Асхаб, ты дома?

– Да, – поднялся он с дивана и пригласил его в комнату.

– Сидеть не буду, позови сюда Симисхан.

– Что случилось? Садись! Симисхан! – окликнул жену Асхаб.

Она вошла и, увидев Раджаба, побледнела.

– Теперь при своем муже повтори все, что ты мне сказала.

– Для него это вовсе не секрет! – ехидно улыбнулась Симисхан. – Ты что сюда пришел? Лучше останови свою жену.

– Я своей жене верю, как Корану, тебе не удастся ее оклеветать.

– Аллах, до чего она дошла со своей ревностью! – крикнул Асхаб.

Он выбежал в другую комнату и вернулся оттуда с пистолетом.

– Я больше не могу! – крикнул он и, пока Раджаб опомнился, поднес пистолет к виску и выстрелил.

Сравнима зависть с ревностным серпом, Что не тупеет в рвении слепом, А с толком на безжалостном покосе Срезает в поле лучшие колосья.