Долгие годы
властвовал Ра над миром, —
Но подустал,
состарился, стал сдавать.
Многие лета
был он для нас кумиром,
Но и кумир
способен утратить стать. —
Вышел однажды,
сел посредине неба
И простонал:
«О, горе мне, горе! Слаб,
Немощен ныне
сделался я, как не был
Сроду! Теперь
ничтожнейший самый раб
Смог бы, наверно,
Ра одолеть; и даже
Сгорбленный бес
посмел бы смеяться над
Солнечным богом! —
Полчищ не нужно вражьих,
Чтобы тотчáс
низвергнуть меня в Дуат…» —
Жалобу эту,
как на беду, услышал
Скромный пастух, —
услышал и побежал
В город… – И вскоре
армия счетом свыше
Тысячи сот
отточенных пик и жал,
С духом собравшись,
вышла сразиться с богом, —
Чтобы могли
вне божией воли жить
Люди на свете. —
Пред Золотым Чертогом [4]
Тьма расползлась
и встала на рубежи. —
В этом Чертоге
Ра обитал… О, дряхлый,
Древний старик!
Века твои сочтены!.. —
Солнце наружу
выглянуло – и ахнул
Первый Отец:
творенья его, сыны,
Дети родные —
как же они посмели,
Как набрались
ума на творца восстать?!
«Брежу ли денно?
Вижу ли в самом деле
То, что очам
открылось? – Ведь эта рать,
Море людское —
слезы очей мои же, —
Что обрели,
однажды на землю пав,
Плоть и обличье…
В самом ли деле вижу
Эту толпу?
Она же совсем глупа!»
И, разозлившись,
Ра захотел сначала
Взором своим
повстанцев испепелить!.. —
Но побоялся,
сможет ли. – Жалко стало
Их и себя.
Истерзанных чувств прилив
Вынудил бога
вспомнить своих собратьев:
Девять владык
явились по зову Ра.
И вопросил Он:
«Что же мне делать с ратью
Подлых глупцов?
Быть может, убить пора?..» —
Молвили хором
боги: «Отринь сомненья
И накажи
предавших тебя людей!
Коли по нраву
им любоваться тенью,
Слепо презрев
твой солнечный свет и день,
Значит, удел их —
следовать в мир загробный, —
Впредь ничего
не видеть помимо тьмы!» —
Понял Создатель:
выбора нет. – Подобно
Мысли его,
что вырвалась из тюрьмы —
Плена сомнений —
вырвался луч из Ока
Божьего! – Ра
смертельным лучом хотел
Падшие души
к цели вознесть высокой:
Освободить
навеки из тюрем тел! —
Огненным взором
он оглядел когорты
Вражеских войск,
сжигая за строем строй… —
Но не прельщало
малых сих Царство мертвых,
И большинство
попряталось за горой
Неподалеку. —
Там их не мог настигнуть
Пламенный взгляд… —
И снова спросил богов
Ра: «Что же делать?..» —
Слово взял Нун: «Вестимо,
Если поток
выходит из берегов,
Освободиться
он все равно не сможет,
Он все равно
течению своему
Будет подвластен. —
Если от воли божьей
Люди хотят
свободы, пускай поймут,
Что не дано им
вылезти вон из кожи,
Что все равно
речению твоему
Будут подвластны. —
Если от воли божьей
Воли хотят
они, пусть сперва поймут:
В жилах твоих – их
жизней течет водица.
Не умерев,
свободу нельзя добыть.
Воля твоя – их
воля. Освободиться —
Значит уйти
от божией воли “быть!”
Дай же им волю,
раз уж они так просят!
Око твое —
в обличье самой Хатхор —
Пусть истребит их!» —
Нун замолчал, и восемь
Древних владык
согласный подняли ор.
Распорядился
Ра привести Богиню
Мира, любви,
веселья и красоты,
Музыки, танцев… —
дочку свою, чье имя
Было Хатхор. —
Прекрасные чьи черты
Людям дарили
свет – не дневной, но выше —
Радости луч,
надежды! А голос – был
Самым чудесным,
что доводилось слышать, —
Мир затихал
когда она пела! Пыл
Юных влюбленных,
благословленный ею,
В тысячу раз
надежней скреплял сердца. —
Люди любили
в тысячу раз сильнее,
Благодаря
за дочь своего Творца.
…И приказал ей
Ра: «Отправляйся к людям,
Око мое.
Мятежников проучи!
Помни, родная,
мы их не просто судим —
Мы им к дверям
свободы даем ключи.» —
Бровью не дрогнув,
Око-Хатхор сказало:
«Будь по сему.
Но знай: беспощадней нет
В мире убийцы,
нежели я… – За алой
Кровью людской
сегодня идет Сохмет !» —
Лютая львица —
тень, ипостась иная
Милой Хатхор —
ее оборотный лик.
Всякий, кто встретит
львицу Сохмет, познает
Горечь и скорбь
богини любви! Велик
Гнев ее. Страшен
образ. Пылает Око! —
Сколь глубока
обида, бездонна грусть!
Сколь неизбывна
ярость! Урок порока
Ею давно
был вызубрен наизусть. —
…Суть наизнанку
вывернув, обратилась
В Зверя Любовь!
Взревела! – Пошла вразнос!.. —
В ту же секунду
люди сдались на милость,
Зная, что нрав
Сохмет – не подарков воз.
Но не вняла им
львица, и белый флаг их
Мигом стал ал,
насквозь пропитавшись той
Жизненно важной
жижей, вонючей влагой,
Грудою тел
пролитой! – «Остынь!.. Постой!..» —
Крикнул Всевышний,
видя, что счет убитым
Перевалил
за тысячу в пять минут. —
Но огрызнулась
тварь: «Мы еще не квиты!..» —
«Остановись!
Довольно! Свою вину
Уразумели
люди, и этой жуткой
Кары вполне
достаточно. Будет с них!» —
Рявкнула львица:
«Нет уж! В моем желудке
Места полным —
полно. Ни один жених
Смерти-блудницы
не избежит венчанья! —
Верная смерть
для всех! Но всего лишь раз
Преданной будет
жрица любви… – Печальна
Участь глупцов,
ведь нынче “положит глаз”
Злая невеста
на миллионы судеб… —
Ни одному
не выжить! Уж я напьюсь
Вдоволь и вдосталь
кровью смутьянов!.. Люди!
Наперечет
вас всех истреблю, клянусь!» —
С ревом и с воем
ринулась львица снова
Рвать и метать —
пощады теперь не жди! —
Ра ужаснулся:
дочка и впрямь готова
Осуществить
угрозу. – Того гляди,
Род человечий
полностью изничтожит.
Надо спасать
остатки… – Тогда опять
Он обратился
к мудрым собратьям: «Что же
Делать теперь?!
Как гонор ее унять?»
Боги смутились
и развели руками:
«Если тебе
так важно спасти людей,
Вспомни о ловком
Тоте, политикане, —
Он, прохиндей,
кипит от таких идей.»
Духом воспрянул
Ра и послал за Тотом… —
Тот тут как тут!
Как будто бы знал, хитрец,
Что пригодится
помощь его… И вот он
С планом поспел
готовым: «Пускай гонец
Быстробегущий
мчится подобно тени,
Путь он летит
стрелою за семь морей
В Элефантину! [5] —
Множество трав, растений,
Дивных на вид,
диковинных птиц, зверей
В элефантинских
землях. – И есть там остров
Áбу – на нем
растут испокон веков
Ягоды с красным
соком, зовутся просто:
«Диди»… – Так вот,
нам нужно шесть-семь мешков.» —
Быстробегущий
юноша был отправлен,
Как повелел
Лукавый, в заморский лес… —
Ну а пока он
бегал, нося исправно
В день по мешку,
в Египте дошел прогресс,
Волею Тота,
до наивысшей точки:
Он обучил
людей мастерству варить
Пиво хмельное! —
«Изготовляйте бочки! —
Отдал приказ
Мудрец. – Проявите прыть!
Времени мало,
надобно торопиться:
Пива сварить
в избытке, да дрожжевой
Браги хотя бы!
Живо! Покуда львица
Не добралась
до тех, кто еще живой!» —
Не понимая
смысла затеи Тота,
Всею страной
неделю трудился люд
Над производством
зелий. Но вот работа
Кончена. Пить
охота – когда ж нальют?.. —
Семь тысяч бочек! —
Но не про них то пиво.
И не про них
те ягоды – семь мешков. —
Всё это – львице,
яростной и счастливой,
Семь долгих дней
лишавшей людей оков
Тягостных жизней!.. —
«Братцы, смешайте брагу
С диди, – велел
Затейник, – и все дела!
Ночью сегодня
вылейте эту влагу
В месте, где спит
Сохмет да лежат тела
Ею убитых…» —
Перемешали люди
Брагу и сок
из ягод, и стала смесь
Бурою, точно
кровь!.. Буркнул Тот: «Не будет
Хуже, коль я
попробую эту взвесь…» —
Выпив немного,
он просиял: «О, диво!
Сказочный вкус,
который спасет народ!..
Что ж, не жалейте,
лейте повсюду пиво,
Пусть от него
все станет наоборот!» —
И пробудившись
утром, Сохмет узрела
Кровь на земле —
семь тысяч огромных луж. —
«Видно, намедни
множество душ незрелых
Я забрала
у дерева жизни! Душ
Жалких, презренных!
Душ, недостойных света!..» —
С радостью пить
бурду принялась Сохмет:
Жадно лакала,
фыркала, будто это
Некий нектар!
Но вот преломился свет…
Начал двоиться,
радужным стал! И вскоре
Вовсе померк. —
Упала дочь Ра, пьяна.
И подошел к ней
сам Всемогущий: «Ссоре
Нашей с людьми —
конец! Отомстив сполна
За непокорность,
ныне помилуй грешных.
Облик прими
свой истинный: будь Хатхор —
Славной богиней
света, любви! И прежний
Благостный взор
на нас обрати!»
…С тех пор
Снова ютятся
люди с богами в мире —
Славят Хатхор —
Сохмет, и к ее ногам
Каждое утро,
в память о страшном пире,
Пиво по сто бочонков приносят в храм.