Долгие годы властвовал Ра над миром, — Но подустал, состарился, стал сдавать. Многие лета был он для нас кумиром, Но и кумир способен утратить стать. — Вышел однажды, сел посредине неба И простонал: «О, горе мне, горе! Слаб, Немощен ныне сделался я, как не был Сроду! Теперь ничтожнейший самый раб Смог бы, наверно, Ра одолеть; и даже Сгорбленный бес посмел бы смеяться над Солнечным богом! — Полчищ не нужно вражьих, Чтобы тотчáс низвергнуть меня в Дуат…» — Жалобу эту, как на беду, услышал Скромный пастух, — услышал и побежал В город… – И вскоре армия счетом свыше Тысячи сот отточенных пик и жал, С духом собравшись, вышла сразиться с богом, — Чтобы могли вне божией воли жить Люди на свете. — Пред Золотым Чертогом [4] Тьма расползлась и встала на рубежи. — В этом Чертоге Ра обитал… О, дряхлый, Древний старик! Века твои сочтены!.. — Солнце наружу выглянуло – и ахнул Первый Отец: творенья его, сыны, Дети родные — как же они посмели, Как набрались ума на творца восстать?! «Брежу ли денно? Вижу ли в самом деле То, что очам открылось? – Ведь эта рать, Море людское — слезы очей мои же, — Что обрели, однажды на землю пав, Плоть и обличье… В самом ли деле вижу Эту толпу? Она же совсем глупа!» И, разозлившись, Ра захотел сначала Взором своим повстанцев испепелить!.. — Но побоялся, сможет ли. – Жалко стало Их и себя. Истерзанных чувств прилив Вынудил бога вспомнить своих собратьев: Девять владык явились по зову Ра. И вопросил Он: «Что же мне делать с ратью Подлых глупцов? Быть может, убить пора?..» — Молвили хором боги: «Отринь сомненья И накажи предавших тебя людей! Коли по нраву им любоваться тенью, Слепо презрев твой солнечный свет и день, Значит, удел их — следовать в мир загробный, — Впредь ничего не видеть помимо тьмы!» — Понял Создатель: выбора нет. – Подобно Мысли его, что вырвалась из тюрьмы — Плена сомнений — вырвался луч из Ока Божьего! – Ра смертельным лучом хотел Падшие души к цели вознесть высокой: Освободить навеки из тюрем тел! — Огненным взором он оглядел когорты Вражеских войск, сжигая за строем строй… — Но не прельщало малых сих Царство мертвых, И большинство попряталось за горой Неподалеку. — Там их не мог настигнуть Пламенный взгляд… — И снова спросил богов Ра: «Что же делать?..» — Слово взял Нун: «Вестимо, Если поток выходит из берегов, Освободиться он все равно не сможет, Он все равно течению своему Будет подвластен. — Если от воли божьей Люди хотят свободы, пускай поймут, Что не дано им вылезти вон из кожи, Что все равно речению твоему Будут подвластны. — Если от воли божьей Воли хотят они, пусть сперва поймут: В жилах твоих – их жизней течет водица. Не умерев, свободу нельзя добыть. Воля твоя – их воля. Освободиться — Значит уйти от божией воли “быть!” Дай же им волю, раз уж они так просят! Око твое — в обличье самой Хатхор — Пусть истребит их!» — Нун замолчал, и восемь Древних владык согласный подняли ор. Распорядился Ра привести Богиню Мира, любви, веселья и красоты, Музыки, танцев… — дочку свою, чье имя Было Хатхор. — Прекрасные чьи черты Людям дарили свет – не дневной, но выше — Радости луч, надежды! А голос – был Самым чудесным, что доводилось слышать, — Мир затихал когда она пела! Пыл Юных влюбленных, благословленный ею, В тысячу раз надежней скреплял сердца. — Люди любили в тысячу раз сильнее, Благодаря за дочь своего Творца. …И приказал ей Ра: «Отправляйся к людям, Око мое. Мятежников проучи! Помни, родная, мы их не просто судим — Мы им к дверям свободы даем ключи.» — Бровью не дрогнув, Око-Хатхор сказало: «Будь по сему. Но знай: беспощадней нет В мире убийцы, нежели я… – За алой Кровью людской сегодня идет Сохмет !» — Лютая львица — тень, ипостась иная Милой Хатхор — ее оборотный лик. Всякий, кто встретит львицу Сохмет, познает Горечь и скорбь богини любви! Велик Гнев ее. Страшен образ. Пылает Око! — Сколь глубока обида, бездонна грусть! Сколь неизбывна ярость! Урок порока Ею давно был вызубрен наизусть. — …Суть наизнанку вывернув, обратилась В Зверя Любовь! Взревела! – Пошла вразнос!.. — В ту же секунду люди сдались на милость, Зная, что нрав Сохмет – не подарков воз. Но не вняла им львица, и белый флаг их Мигом стал ал, насквозь пропитавшись той Жизненно важной жижей, вонючей влагой, Грудою тел пролитой! – «Остынь!.. Постой!..» — Крикнул Всевышний, видя, что счет убитым Перевалил за тысячу в пять минут. — Но огрызнулась тварь: «Мы еще не квиты!..» — «Остановись! Довольно! Свою вину Уразумели люди, и этой жуткой Кары вполне достаточно. Будет с них!» — Рявкнула львица: «Нет уж! В моем желудке Места полным — полно. Ни один жених Смерти-блудницы не избежит венчанья! — Верная смерть для всех! Но всего лишь раз Преданной будет жрица любви… – Печальна Участь глупцов, ведь нынче “положит глаз” Злая невеста на миллионы судеб… — Ни одному не выжить! Уж я напьюсь Вдоволь и вдосталь кровью смутьянов!.. Люди! Наперечет вас всех истреблю, клянусь!» — С ревом и с воем ринулась львица снова Рвать и метать — пощады теперь не жди! — Ра ужаснулся: дочка и впрямь готова Осуществить угрозу. – Того гляди, Род человечий полностью изничтожит. Надо спасать остатки… – Тогда опять Он обратился к мудрым собратьям: «Что же Делать теперь?! Как гонор ее унять?» Боги смутились и развели руками: «Если тебе так важно спасти людей, Вспомни о ловком Тоте, политикане, — Он, прохиндей, кипит от таких идей.» Духом воспрянул Ра и послал за Тотом… — Тот тут как тут! Как будто бы знал, хитрец, Что пригодится помощь его… И вот он С планом поспел готовым: «Пускай гонец Быстробегущий мчится подобно тени, Путь он летит стрелою за семь морей В Элефантину! [5] — Множество трав, растений, Дивных на вид, диковинных птиц, зверей В элефантинских землях. – И есть там остров Áбу – на нем растут испокон веков Ягоды с красным соком, зовутся просто: «Диди»… – Так вот, нам нужно шесть-семь мешков.» — Быстробегущий юноша был отправлен, Как повелел Лукавый, в заморский лес… — Ну а пока он бегал, нося исправно В день по мешку, в Египте дошел прогресс, Волею Тота, до наивысшей точки: Он обучил людей мастерству варить Пиво хмельное! — «Изготовляйте бочки! — Отдал приказ Мудрец. – Проявите прыть! Времени мало, надобно торопиться: Пива сварить в избытке, да дрожжевой Браги хотя бы! Живо! Покуда львица Не добралась до тех, кто еще живой!» — Не понимая смысла затеи Тота, Всею страной неделю трудился люд Над производством зелий. Но вот работа Кончена. Пить охота – когда ж нальют?.. — Семь тысяч бочек! — Но не про них то пиво. И не про них те ягоды – семь мешков. — Всё это – львице, яростной и счастливой, Семь долгих дней лишавшей людей оков Тягостных жизней!.. — «Братцы, смешайте брагу С диди, – велел Затейник, – и все дела! Ночью сегодня вылейте эту влагу В месте, где спит Сохмет да лежат тела Ею убитых…» — Перемешали люди Брагу и сок из ягод, и стала смесь Бурою, точно кровь!.. Буркнул Тот: «Не будет Хуже, коль я попробую эту взвесь…» — Выпив немного, он просиял: «О, диво! Сказочный вкус, который спасет народ!.. Что ж, не жалейте, лейте повсюду пиво, Пусть от него все станет наоборот!» — И пробудившись утром, Сохмет узрела Кровь на земле — семь тысяч огромных луж. — «Видно, намедни множество душ незрелых Я забрала у дерева жизни! Душ Жалких, презренных! Душ, недостойных света!..» — С радостью пить бурду принялась Сохмет: Жадно лакала, фыркала, будто это Некий нектар! Но вот преломился свет… Начал двоиться, радужным стал! И вскоре Вовсе померк. — Упала дочь Ра, пьяна. И подошел к ней сам Всемогущий: «Ссоре Нашей с людьми — конец! Отомстив сполна За непокорность, ныне помилуй грешных. Облик прими свой истинный: будь Хатхор — Славной богиней света, любви! И прежний Благостный взор на нас обрати!» …С тех пор Снова ютятся люди с богами в мире — Славят Хатхор — Сохмет, и к ее ногам Каждое утро, в память о страшном пире, Пиво по сто бочонков приносят в храм.