— Сможете ли вы помочь нам? — беспокойно спрашивал Стивен Парсонс.

Мелия привела с собой родителей. Эрвин внимательно читал договор, заключенный между отцом и компанией «Джервис консалтинг». Он нахмурился, и у девушки тревожно заныло сердце. Чем дальше читал Эрвин, тем мрачнее становился.

— Что-нибудь неверно? — с волнением спросила девушка.

Мать, присев на краешек стула, так крепко стиснула руки, что побелели костяшки пальцев. Финансовые дела ставили в тупик Веронику Парсонс. С тех пор как вышла за Стивена, чуткая и отзывчивая Вероника старалась оставаться только матерью и домашней хозяйкой, оставляя денежные дела в ведении мужа.

Мелия гордилась своей семьей. Пусть отец и не член сената США, но честный и уважаемый человек. Он всю жизнь усердно трудился, обеспечивая близким достойную жизнь. Мелия росла, ощущая любовь родителей друг к другу и к детям.

Хотя матери уже под шестьдесят, та все еще оставалась красивой женщиной. От нее дочь унаследовала темные волосы, карие глаза, невысокую, стройную фигурку. А выступающие скулы и решительный подбородок, несомненно, достались от отца. Родители и братья, рядом с которыми она выглядела Дюймовочкой, всегда опекали и защищали девочку и не чаяли души в ней.

Эта любовь была взаимной. Мелия обожала братьев, хотя отлично знала все их слабости и недостатки и кто такой фокус может выкинуть. Жизнь бок о бок с пятью мальчишками, каждый с особым характером, научила девочку прекрасно разбираться во всех нюансах мужской психологии. И пусть великолепный Эрвин принадлежал к сливкам общества, но он все равно мужчина, а это значило, что она видела его насквозь. Мелия была уверена, что свободная манера общения и способность видеть, что скрывается за маской плейбоя, и привлекла к ней Эрвина.

Она понимала его душу. Интерес к Эрвину как к человеку незаметно перерос в симпатию, симпатия — в любовь, которая все росла и крепла до тех пор, пока…

— Приглашаем вас на обед в воскресенье, — очнувшись от размышлений, услышала Мелия голос матери. — Мы обедаем, как всегда, в три и будем вам очень рады. Вы окажете нам большую честь.

Слова эти как тупым ножом резанули по сердцу девушки.

— Я думаю, Эрвин слишком занят, мама, — досадливо выпалила она, представляя, как юристу будет неудобно отказываться.

— Благодарю вас, я обязательно приду, — ответил Эрвин, не обращая внимания на замечание Мелии.

— Заходите в любое время, молодой человек. Двери нашего дома всегда открыты для вас, — добавил масла в огонь отец, одарив дочь укоризненным взглядом.

— Спасибо, непременно буду, — уже рассеянно проговорил Эрвин, возвращаясь к бумагам. — Вы бы не возражали, если я ознакомлю с вашим делом друга, тоже юриста? Примерно через неделю я уже смогу сказать вам что-нибудь более определенное.

— Делайте все, что находите нужным, — согласно кивнул отец. — И не беспокойтесь, мы оплатим все издержки.

— Папа, я ведь уже сказала, — бурно запротестовала Мелия. — И уже говорила с Эрвином. Это мой вам подарок.

— Не говори ерунды! — Отец сердито нахмурился. — Я свалял дурака, поверив этому проходимцу. Значит, и платить должен я.

— Не будем пока говорить об этом, — примирительно вмешался Эрвин. — Мой гонорар обсудим позже.

— Конечно, конечно, — с готовностью согласился Стивен Парсонс, желающий поскорее закончить неприятный разговор.

Мелия понимала, что отец привык всю жизнь честно нести нелегкую ношу и теперь не хочет, чтобы младшая дочка платила за него долги. Но Мелия надеялась в конце концов уговорить его, не задевая отцовского самолюбия.

— Спасибо, что уделил нам столько времени, — поблагодарила Мелия Эрвина, стремясь поскорее покинуть адвокатскую контору.

— Рады вновь увидеть вас, молодой человек, — сердечно промолвил Стивен, пожимая Эрвину руку. — Не пропадайте. Заходите запросто в любое воскресенье.

— Папа, прошу тебя! — взмолилась вполголоса Мелия.

Меньше всего она жаждала увидеть Эрвина за семейным столом, когда соберутся пять братьев со своими домочадцами. Этому сынку богатых родителей не понравилось бы шумное застолье, без которого не обходилась ни одна семейная встреча. Единственный раз, когда Мелии довелось присутствовать на обеде у Хилмэнов, показал пропасть, разделяющую их семьи.

— Постой-ка, у меня есть кое-что для тебя, — неожиданно обратился молодой человек. — Брат просил передать тебе это. Кажется, от Николь. — И передал уже вконец истерзанной переживаниями девушке запечатанный конверт.

Всю короткую встречу Эрвин избегал обращаться к ней, не выказывал грубости или бестактности, просто держался как бы официально, в стороне. По крайней мере, с ней. С родителями-то говорил тепло и любезно. Едва ли даже они уловили эту тонкую разницу.

Только приехав к себе, в маленький уютный домик, Мелия нашла силы распечатать послание. Сначала молча глядела на конверт, размышляя, зачем Николь Хилмэн вздумалось ей написать. Впрочем, какой смысл гадать. Мелия вскрыла конверт.

«Дорогая Мелия!

Еще раз хочу сообщить, что рада нашему знакомству. Когда я спросила Эрвина, зачем ты приходила к нему, он тут же словно опустил непроницаемый занавес. Мне бы следовало этого ожидать — ведь вытянуть что-нибудь из Эрвина еще трудней, чем из моего Джорджа, если только тот сам не захочет пооткровенничать. Эти братцы — два сапога пара.

После нашей встречи я поняла, что ты сначала вообразила, будто я замужем за Эрвином. Я даже немного расстроилась из-за этого. Видишь ли, когда-то действительно все стремились свести меня с Эрвином, потому что в детстве я влюбилась в него. Но сама-то я уже давно положила глаз на Джорджа. Так что думай сама. Если у тебя выдастся как-нибудь днем свободное время, позвони мне. Пообедаем вместе.

С наилучшими пожеланиями,

Николь».

Внизу стоял номер телефона.

Мелия никак не могла понять, зачем жене Джорджа понадобилось встречаться со случайной знакомой. Они были чужими друг другу и совершенно из разных миров. Может быть, Николь знала нечто неизвестное Мелии — что-нибудь связанное с Эрвином? Единственный способ выяснить — набраться смелости и позвонить. Раздираемая внутренними сомнениями, Мелия потянулась к телефону.

Николь Хилмэн почти тотчас же сняла трубку.

— Мелия! Ну, наконец-то! Как я рада тебя слышать! — оживленно воскликнула Николь. — Все переживала, как ты отнесешься к моему письму. Вообще-то я не такая бесцеремонная, просто очень обрадовалась, что ты приходила к Эрвину!

— Он что-то говорил обо мне? — спросила Мелия.

— И не раз. Послушай, заезжай к нам! Поболтали бы вдосталь. У тебя ведь сейчас нет занятий?

Мелия раздумывала. Первое знакомство с семьей Хилмэнов закончилось весьма печально. Она тогда поняла, что у них с Эрвином нет и не может быть будущего.

— Хорошо, давай встретимся, — с удивлением услышала девушка собственный голос. Если Эрвин рассказывал Николь об их отношениях, хотелось бы знать, что именно.

— Прекрасно. Как насчет вторника? Приезжай к ланчу, посидим в патио и вволю наговоримся.

С этого момента Мелия не могла найти себе места. Только к вечеру, уже основательно истерзав себя, Мелия села обедать и, намазывая круассан паштетом из креветок с соусом карри, махнула рукой на свои метания и прекратила думать о предстоящем визите.

В общем-то Мелии нравился Чарли. В самом деле нравился. Только почему постоянно приходилось напоминать себе об этом? Впрочем, она не позволяла себе долго думать на эту тему.

По-иному не получалось. После разрыва с Эрвином Мелия находила недостатки в каждом молодом человеке, кто бы ни ухаживал за ней. При этом не имело значения, насколько тот привлекателен или хорошо устроен в жизни. Насколько умен или обходителен и как бы ее ни любил.

Чарли очень-очень симпатичный, убеждала девушка себя, как на занятиях аутотренингом. И все же с ним она смертельно скучала. Чарли рассказывал об игре в гольф, кто и куда зашвырнул мяч, играя в гандбол. Что интересно Мелии — об этом Чарли даже не догадывался. Однако самый большой недостаток пожарного заключался в том — и Мелия поняла это с самого начала, — что он далеко не Эрвин. Поэтому Мелии и требовалось столько времени, чтобы убедить себя, что Чарли ей нравится.

Встречались они не слишком часто, и, по правде говоря, Мелия стала думать, что Чарли в их отношениях больше всего привлекало кулинарное искусство ее матери. Он всегда приезжал в воскресенье в то время, когда девушка собиралась на обед к родителям, и молодые люди отправлялись вместе. За последние пять недель, если не изменяла память, это случилось трижды, и Мелия всерьез подозревала, что остальные два раза Чарли просто был на дежурстве.

— Как ты прекрасна! — закричал Чарли с порога и протянул девушке букет гвоздик нежного розового цвета.

Он мимоходом поцеловал в щеку, как показалось Мелии, словно проявляя сердечность по долгу службы.

— Ну, как ты? — проронил юноша, плюхаясь в кресло-качалку перед камином.

В свои комнатки Мелия постаралась вложить душу и любовь к родному очагу. Гостиная напоминала о быте колонистов на заре американской истории. Брат Ларри обшил стены деревом, Мелия настелила на пол яркие домотканые коврики, развесила индейские украшения. На тахте раскинулось ковровое покрывало, собственноручно расшитое матерью в патриотических красно-бело-синих тонах. Мелии доставляло удовольствие полировать старенькую мебель — ореховый комод и кресло-качалку. Над камином Мелия повесила деревянного орла, которого вырезал Ларри.

Отсек в оконном эркере крохотной кухоньки девушка превратила в уютную столовую. Здесь Мелия любила сидеть по утрам за книгой и чашечкой кофе.

— Знаешь, тебе просто везет, — вдруг сказал Чарли, оглядывая квартиру, будто видя впервые.

— Почему ты так решил?

— Ну, во-первых, не надо работать летом.

Разговор о летнем отдыхе уже набил оскомину, и Мелии надоело в нем участвовать. Действительно, в течение двух с половиной месяцев занятия в школе не проводились, но девушке еще ни разу не довелось провести это время, валяясь на солнышке. Лишь нынешним летом она впервые не посещала никаких учительских курсов и семинаров.

— Есть время, чтобы оборудовать дом по своему вкусу, — продолжал разглагольствовать Чарли. — Знаешь, у тебя талант художника. У меня в доме такое творится… Но ведь я и бываю там три-четыре дня в неделю.

Намеки, чтобы она помогла украсить холостяцкое жилье, Мелия предпочитала пропускать мимо ушей, хотя с каждым разом они становились все прозрачнее.

— Едешь сегодня к родителям? — с энтузиазмом спросил Чарли. — Меня с собой возьмешь? Ты не думай, что навязываюсь, но просто твои вроде бы не против.

— Послушай, когда в последний раз мы куда-нибудь ходили? — скрестив руки на груди, спросила Мелия.

— Ты имеешь в виду в кино или вроде того?

— Вот именно.

Насколько она помнила, хватило бы пальцев на одной руке, чтобы пересчитать, сколько раз Чарли водил ее куда-нибудь и тратил на нее деньги. Нынешние гвоздики скорее исключение.

— Ходили на бейсбол, на «Гигантов», помнишь?

— В апреле, — уточнила она.

Чарли помрачнел.

— Неужели так давно? Время просто летит.

Ей хотелось сказать, что они никогда не понимали друг друга, как ни крути. Но Мелия и сама не стремилась к серьезным отношениям с Чарли и использовала его, чтобы не быть одинокой, чтобы не волновались родители, которые твердо убеждены, что женщине, особенно молодой и неопытной, требовалась в жизни опора. В общем-то красивым такое поведение не назовешь.

Чарли дотронулся до руки девушки.

— Сходим сегодня в кино? — покаянно произнес он. — Сразу после обеда у твоих родителей. Можем взять с собой и других, кто захочет. А?

Чарли честно старался. И не его вина, что он не Эрвин Хилмэн. Эта мысль непрошено мелькнула в голове.

— Кино — это просто отлично, — убежденно сказала Мелия.

Да, она хотела хорошо провести время. Какой смысл вязнуть в несбыточных мечтах только потому, что Эрвин Хилмэн снова коснулся жизни Мелии? Он — не ее поля ягода.

— Ну вот и здорово, — просиял Чарли мальчишеской улыбкой. — А теперь поехали.

— Поехали, — согласилась Мелия.

Уже лучше. Конечно, отношения с Чарли далеки от идеала, но все-таки он друг. А это не так уж мало.

Направляясь к выходу, молодой человек вытащил из вазы букет гвоздик. Мелия непонимающе заморгала, и он, смешавшись, пояснил:

— Вообще-то я думал, мы подарим это твоей маме. Не возражаешь? В следующий раз я принесу тебе такие же.

— Ловлю вас на слове, молодой человек, — все же с некоторой обидой произнесла Мелия.

Он добродушно засмеялся и с шутливой любезностью распахнул дверь машины. Мелия скользнула на сиденье и щелкнула ремнем безопасности. Родители жили недалеко, в машине они прослушали репортаж с бейсбольного матча.

Возле домика родителей целая ватага племянников и племянниц Мелии играла в волейбол. Шум стоял невыносимый. Чарли припарковал машину за фургоном старшего из братьев.

— Знаешь, мне очень нравится ваша дружная семья и что вам так хорошо всем вместе, — задумчиво, с оттенком зависти произнес он.

— Ну, тоже бывают свои трудности…

Но семейные конфликты случались редко. Трое братьев — Фред, Тим и Ларри, — как и отец, работали строительными электриками. Эл и Клифф оба стали автомеханиками и вместе открыли мастерскую. Пока они только становились на ноги, но работали не щадя сил, и Мелия не сомневалась, что со временем братья добьются больших успехов.

— Интересно, чем сегодня угостит твоя мама? — облизнулся Чарли.

Действительно интересно, мрачно подумала Мелия, он вообще-то обедает на неделе или бережет аппетит до воскресенья?

— Слушай, а ты меня со всеми братьями знакомила? — подозрительно спросил Чарли, помогая выйти из машины. — Что-то я не помню того парня в красном свитере, — сказал Чарли, когда они шли по дорожке к дому.

Мелия не поняла, о ком идет речь, потому что с крыльца с широкой улыбкой на лице, распахивая объятия, сбегала мать в белом фартуке.

— Мелия! Ну наконец-то приехала! — Вероника крепко прижала к себе дочь и повернулась к Чарли. — Спасибо. Какие красивые! — Она улыбнулась, принимая букет гвоздик и целуя юношу, затем обратилась к Мелии: — Угадай, кто к нам приехал!

Этого еще не хватало! Одетый в джинсы и красный свитер, к ним приближался Эрвин, одной рукой прижимая шестилетнего Джимми, а другой — Микки, его семилетнего брата. Мальчишки брыкались и хохотали вне себя от восторга.

Увидев Чарли, обнимавшего Мелию за плечи, Эрвин внезапно остановился. Веселье постепенно уходило из его глаз.

— Привет! — выступил вперед Чарли. — Кажется, мы с вами еще не знакомы. Вы, должно быть, еще один брат Мелии. А я — Чарли Брюстер.