Хоть ты не просеяна сквозь решето,

Безменом не взвешена в спешке,

Изъяна в тебе не отыщет никто.

А судьи достойны насмешки.

Пускай говорят: босонога, бедна…

Презренье тому, кто клевещет!

Скорее достигнет морского он дна,

Чем прелести, коей ты блещешь.

Что строгая норма – сестра красоты,

Ты, звонко смеясь, отрицаешь.

Ты вся – исключенье из правил, но ты

Их видом своим подтверждаешь.

Ты вся – заблужденье весёлое. Нет

Другой такой, тут не поспоришь.

Ты вся, как ошибка, но тысячу лет

Старайся – её не повторишь.

И тем лишь прекрасен цветок полевой,

Что твой он венок украшает.

И право то сердце, что лишь за тобой

Вослед все мечты устремляет.

Болезнь ли меня из засады сразит,

Иль в старости в полдень стемнеет, –

Как золото вора всегда веселит,

Мне память твой образ согреет.

И красный огонь твоего каблука

Пришпорит мой стих ослабевший,

Как девушка ослика пяткой в бока

Порою вечернею вешней.

И станет тот стих ковылять вдоль дорог,

Звеня колокольчиком музы,

Пока не уроним его, не дай Бог,

Иль вдруг ему станем обузой.

* «И стало у него семь сыновей и три дочери. И нарёк он имя… третьей: Кэрэн Аппух. И не найти было женщин столь прекрасных , как дочери Иова, на всей земле»

(Ктувим. Иов, 42, 14-15) –Примеч. перев.