Лето царило

Семьдесят лет.

Солнце – яда и мести прибой.

Только он - оливняк, безмолвный аскет -

Стойко выдержал огненный бой.

Родина,

Его клятва свята! Будни сочные с ним

Груза звезд и луны не грузили.

Только бедность его, словно «Шир га Ширим»,

Сердце скал твоих насквозь пронзила.

Или, может быть, волей небесных высот

Он слезой наделен, распаленной в огне,

Чтоб над книгой твоей, как сухой счетовод,

Одиноко итожить гнев.

Когда горы твои жаждут смерти и в них

Молит блеянье стад о дожде на лугах,

Он твой страж крепостной,

Твой пустынник-жених,

Твоя жизнь в его цепких руках.

Ослепленный закатом, под вечер лицо

Твое ищет он – где ты?!...

В огне его жил и корней обручальным кольцом

Твой плач сохранен на дне.

От него далее ад в испуге бежит,

Зря растратив жару...

Если гложет

Грудь камней хоть один корешок, чтобы жить, -

Сердце гор никогда умереть не сможет!...

Перевод: А. Пэнн