Холст, масло. 78 х 63 см

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Репин долгие годы был со Стасовым в тесной дружбе. В своих мемуарах он называет его «рыцарем в благороднейшем смысле слова», «рожденным для искусств», много и охотно пишет о его «пылком темпераменте» и «возвышенной душе». Между тем в репинском портрете акцентированы иные характерные черты - как раз те, которые составили Стасову репутацию «идейного вождя» русского реализма, бескомпромиссного противника «искусства для искусства». В очерке фигуры, в движении головы, полуоткрытых губах, фиксированном, прямом взгляде отчетлив «сценарий» портрета - критик, созерцающий произведение искусства. По свидетельству Репина, Стасов был «грозою многих критиков, его боялись». Репин поразительным образом «угадал» в фигуре критика не только «пламенного рыцаря», но и сурового консерватора, агрессивновраждебного по отношению к художникам нового поколения, каким он предстает, например, в воспоминаниях живописца Василия Переплетчикова. Переплетчиков описывает беседу Стасова и Валентина Серова на одной из выставок:

Во время концерта в Дворянском собрании. 1888

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

«Наконец, с величественным видом, с каталогом в руке появился знаменитый критик Стасов. Он ходил по выставке и жевал губами. Словечко “декадент” уже было изобретено, оставалось только его употреблять кстати и некстати.

- Не хочется встречаться со Стасовым, - говорит мне Серов, - скроюсь в комнату при выставке, где пьют чай, авось не встречусь.

Пробиваясь в эту комнату, сталкивается со Стасовым.

- А-а-а... Серов, здравствуй.

- Здравствуйте.

Берет Серова за руку и с видом человека, имеющего власть, ведет его к картинам.

- Я должен задать вам один вопрос, - говорит Стасов. — Правда ли, вы не признаете картины с содержанием?

- Не признаю.

- Так-с.

Вид у Стасова зловещий, он очень и очень “не одобряет” и не скрывает этого. Он встает и подходит к столу со скульптурой.

- Скажите, не смотря фамилии автора, хорошо или нет, - говорит Серов. - Скажите.

Стасов стремится раскрыть каталог.

- Нет, нет, не смотрите.

Стасов раскрывает каталог, стремительно ищет №№.

- Врубель, - восклицает он, - конечно, скверно».