Кабинет Поташева был обставлен без пафоса. Почти ничего не хотелось выбросить, кроме стоявших по углам мертвых древесных стволов. И еще картин — по одной на каждой стене, абстрактные узоры красной и синей краской, вызывающие необъяснимое отвращение. Будто кто-то размазал по стене моллюска. Оксана не удержалась, сняла картины и поставила у двери.

На обратной стороне всех четырех холстов обнаружилась одинаковая метка — неровно нарисованный восьмиугольник. Рисовали от руки, но при этом все четыре восьмиугольника Были идеально похожи.

Странным, неприятным человеком был Егор. Оксана была рада, что передача дел обошлась практически без личных встреч. Большей частью из-за отсутствия Поташева. Похоже, Егор решил избежать объяснений с Бергером. А объясняться было за что.

Пришел угрюмый техник, проверил оборудование для видеоконференции. Оксана села в кресло, положила перед собой блокнот.

На экране появился Бергер, как никогда похожий на доброго дедушку. Он сидел на веранде своего дома на побережье. Лабрадор Мэти положил голову поверх клетчатого пледа, которым Бергер укрывал колени.

— Здравствуй, милая, — сказал Бергер. — Поздравляю тебя со вступлением в должность.

— Спасибо, Джозеф. Рада тебя видеть.

— И я тебя. Очень жаль, что передача дел затянулась на два месяца. Обычно все происходит быстрее.

— Ты же знаешь, я не особо сюда рвалась.

С Бергером Оксана всегда была откровенна. Джозеф безошибочно чувствовал фальшь, не терпел лести и желания выслужиться. Работа с ним была хорошей школой. Болезненной, но хорошей.

— Выбор дается нам редко, милая. Я рад, что мы будем работать с тобой напрямую, без Егора. Последнее время он был не очень эффективен.

— Я тоже рада, Джозеф. Если позволишь, я начну. У нас уже почти полночь.

— Да, извини старика. Окончательно запутался в часовых поясах. Начни, пожалуйста, с состояния дел по издательскому дому.

Оксана открыла блокнот.

— Процедура согласования закончена. На следующей неделе планируется первый транш. Алина согласилась на ввод нашего финансового директора в штат компании.

— Долго бодались.

— Долго. Я уверена, что они подчищали серые схемы.

Бергер махнул рукой, блеснув антикварного вида золотыми часами.

— Не имеет значения. Через три месяца будем полностью реструктурировать их финотдел, перейдем на нашу форму отчетности. Пусть поиграют в независимость, пока можно.

— Тем не менее задержка транша сыграла свою роль. Алина согласилась на все наши условия.

— Прекрасно. Давай кратко пройдемся по оставшимся дедам Поташева, и я тебя отпущу. В твоем возрасте надо высыпаться.

Оксана перевернула страницу. Завтра ей надо быть на месте в семь утра. Сон ей заменит баночка энергетика по дороге на работу.

— Невыясненной осталась только ситуация с ипотечным фондом. Я писала в отчете неделю назад.

— Я помню, помню. Финансирование строительства по федеральным заказам.

— Да. Так вот, никаких федеральных заказов не поступало и не планировалось. Я проверила через источники в администрации, фонд не участвовал ни в одном тендере. Из отчетов следует обратное, но уже ясно: тендерные заявки, как и договора с подрядчиками, — подделка. Фонд занимался скупкой земельных участков и продажей их по заниженной стоимости нескольким компаниям. География покупок занимательная. Я попросила программистов перенести данные на карту России. Еще я жду информацию по компаниям-перекупщикам. Завтра выдам мини-отчет.

— Очень интересно. — Бергер погладил Лабрадора, почесал пса за ухом. — Надеюсь, мне все же удастся лично побеседовать с Егором. Я попросил нужных людей устроить нам встречу. Твой отчет будет прекрасным дополнением к предстоящему разговору. — Джозеф посмотрел на часы. — Езжай домой, девочка, — сказал он. — Рад был тебя видеть.

— До завтра, Джозеф.

Оксана выключила связь, откинулась в кресле, потянулась, зевая. Замерла.

Прямо над ее головой на потолке был нарисован восьмиугольник — точная копия рисунков на обратной стороне картин. Только этот рисовали огнем зажигалки на штукатурке.

— Совсем у тебя с башкой было плохо, Поташев, — тихо сказала она. — Ничего, Бергер тебе мозги вправит.

Добрый дедушка умел быть злым, когда надо.