Мы помнили вид Пантеона по энциклопедии Гаянцев, но за то время, что минуло со дня вылета к нам «Тиунэлы», в столице произошло много изменений. Изменился и вид Пантеона. Теперь он размещался внутри самой высокой, после Шу, горы Ивы, тоже находящейся в городской черте.

— Сперва мы «съели» часть ее внутренности, — пошутил Рат, когда машины нашей группы снижались к подножию Ивы, — превращая горные породы в энергию, а потом по решению Совета устроили в ней новый Пантеон.

Лесистая Ива, так же как и Шу, имела вид правильного конуса. Природная ее форма подсказала архитекторам и художникам внешнее решение Пантеона. Читатель догадывается, что у Гаянцев он называется иначе, но я настойчиво продолжаю описание увиденного на Гаяне в земных образах и сравнениях, что позволяет избежать многочисленных комментариев и сносок, украшающих научные диссертации и придающие им убедительность, подобно значкам и медалям, но утомительных в иных случаях…

Сторона Ивы, обращенная к центру столицы, была у подножия как бы срезана на четверть своей высоты и превращена в монументальный вход. Пятидесятиметровая колоннада из темно-серой пластмассы служила основанием большому полумесяцу, лежащему рожками вниз. Фронтон украшали слова: «Истина — это жизнь!»

Многочисленные колонны двумя полукружиями как бы обнимали и площадь у фронтона; высота их постепенно уменьшалась, и возле городского сквера последние трехметровые колонны с той и другой стороны служили пьедесталами для скульптур: юноши — слева и девушки — справа. Их позы создавали впечатление, будто юноша бросил конец газового шарфа, а девушка со смехом только что его поймала.

Над головами входящих действительно развевалась легкая, как паутина, ткань ярко-вишневого цвета.

Перед входом, в центре обширной гладкой и круглой площади, из земли точно вырвалась на дневную поверхность дикая скала с скульптурой: на стреловидной струе пламени взвился в космос первый гаянский звездолет.

Гравитомобили опустились перед фигурами юноши и девушки с шарфом. Мы вышли из машин и дальше двинулись пешком. Командир, а за ним и мы, сняли шляпы. Здесь сотни посетителей. Они бродят, рассматривая горельефы и картины на стенах. И нет у них того мистического настроения, которое охватывает нас в Ново-Девичьем монастыре, Ленинградском некрополе или на любом другом кладбище.

Конечно, там это невольно связано с тем, что нас окружают останки предков. На Гаяне иначе: у них нет обычая хоронить или сжигать в крематориях тела умерших; в специальных устройствах они превращаются в энергию и вливаются в общую сеть, как бы символизируя или ускоряя величайший естественный процесс, происходящий в природе и называемый нами круговоротом веществ.

В гаянском Пантеоне в красивых (и совсем не стандартных, на этот раз!) нишах хранятся микрофильмы, рассказывающие о жизни и трудах крупнейших ученых, писателей, общественных деятелей, в общем, выдающихся тружеников планеты.

Здесь все дышит жизнеутверждающим творчеством и скорее напоминает своеобразную библиотеку, что ли; кибернетический вариант серии «Жизнь замечательных людей», основанной когда-то Горьким и до сих пор выпускаемой московским издательством «Молодая гвардия»…

Ган рассказал, что высшим признанием заслуг Гаянца является помещение его трудов в Пантеоне и еще одно — прямо противоположное тому, что происходит у нас, на Земле. Скажем, после полета Юрия Гагарина тысячи родителей называли своих только что родившихся сыновей его именем. А на Гаяне наоборот: имя человека, признанного всеми достойнейшим, великим, больше не повторялось. Фамилия его продолжала свое шествие в веках, а имя — нет. Таким образом, будь Гагарин Гаянцем — он стал бы «последним Юрием»!

… Внутри Пантеон величественен и необычен для нашего глаза. Как я уже говорил, горельефы, картины, портреты, статуи, стометровый сводчатый потолок — все это было как-то ожидаемо нами.

Необычным явились бесчисленные фонтаны различных форм и размеров, бесшумные водяные каскады и фигурные бассейны со светящимся дном, Причем сами струи воды, переплетаясь или зрительно накладываясь одна на другую, создавали своеобразный орнамент.

Гаянцы — мастера светописи и водописи и умудряются посредством сравнительно несложной техники добиться большой впечатляющей силы.

Среди статуй мы нашли «знакомые нам лица»: Ри — общепризнанный гаянский Эйнштейн, Эдр — главный редактор гаянской энциклопедии, подаренной землянам; Тот, Мана, Лоот и другие участники галактических экспедиций на «Тиунэле» и «Фело».

Ган рассказал нам трагическую историю рода Роотов — потомственных исследователей Галактики, последним представителем которого является наша милая Юль, идущая сейчас рядом с нами.