Наутро все обитатели пансионата «Раздолье над фьордом» с восходом солнца были уже на ногах. Пока Самсон и Грета готовили завтрак, а фрекен Криллеберг, которая, как всегда, встала не с той ноги, дожидалась его в столовой, Роберто отправился на веранду просматривать газеты. Ну и заголовки там были! Над фотографией с тремя неумытыми воронами, у которых было такое выражение, словно они готовы выклевать глаза фотографу, Роберто прочитал следующее: «Пираты рок-музыки берут на абордаж «Раздолье над фьордом»! «У меня сдержанное отношение к этим личностям!» — заявил директор гостиницы, когда корреспондент нашей газеты сообщил ему, что ансамбль «Крутые ребята» пользуется всемирной известностью и знаменит не только своей оглушительно громкой музыкой, но также разрушительными наклонностями. Продолжение смотри на стр. 5, 6, 7, 8, 9 11 и 18».
— Ничего подобного я не говорил! — недовольно пробормотал Роберто.
Внизу на той же странице он обнаружил фотографию Греты, над ней крупными буквами было написано: «Грета из "Раздолья над фьордом" делает признание! Она рассказывает о своем романе с шотландским поэтом, страдающим депрессией! См. раздел "Культура"».
«Так-так, — подумал Роберто. — Вот она бесплатная реклама! Теперь уж ничего не поделаешь с писаниной этой крысы-редактора, хотя и видно, что он набитый дурак!» Из сообщений на страницах 5, 6, 7, 8, 9 и 18 Роберто узнал много нового о «Крутых ребятах». Например, то, что в связи с их последним турне по Соединенным Штатам там было создано объединение в защиту прав потерпевших от рукоприкладства и разорившихся владельцев гостиниц. Еще он там прочитал, что первая звезда ансамбля, вокалист Гленн Кеннет, обычно именуемый Г.К., с утра напивался грушевым лимонадом и что он наградил выводками вылупившихся и не вылупившихся птенцов целый птичий базар фанаток.
Из кухонного окна высунулась Грета:
— А про меня там написано?
— Да, в разделе культуры. Я до него еще не добрался. Вся газета полна материалов о твоих ненаглядных воронах. — Он быстро пролистал последние страницы. — И ни слова ни про но мер для налима, ни про Улли, ни про нас с Самсоном! Я этою не потерплю!
— Ну, ничего, ничего! — попыталась утешить его Грета. — Наверное, нельзя было иначе и надо было в первую очередь напечатать про «Крутых ребятах».
— Конечно, — с горечью сказал Роберто. — А про тебя-то! Вот послушай! — И он слащавым голосом стал читать: — «Для меня любовь самое главное в жизни», — сказала Грета из пансионата "Раздолье над фьордом" в беседе с нашим корреспондентом, которая проходила в ее жалкой норе под верандой пансионата». Чушь на постном масле! — в сердцах бросил Роберто и отшвырнул в сторону газету.
— Вот и радуйся теперь, как тебя облапошили! — раздался из столовой громкий голос фрекен Криллеберг. — Сам виноват, раз выписываешь эту дурацкую газету! Одна сплошная ерунда и пустопорожняя болтовня от первой до последней страницы!
Грета прошмыгнула на веранду и схватила газету.
— Вам просто завидно! — объявила она, приплясывая от радости при виде собственного цветного портрета в красной форменной курточке. — Посмотри-ка сюда, Роберто! — сказала она, показывая коготком на маленький анонс в самом низу страницы. — Видишь, тут сказано: — Читайте в завтрашнем номере: "Раздолье над фьордом" расширяет поле деятельности, делая ставку на налима и пикшу.
Роберто заглянул ей через плечо:
— Да, действительно!
Тут у него сразу же исправилось настроение.
— Завтрак готов! — крикнул из кухни Самсон. — Давайте-ка скорее с ним покончим, а то Хельге, наверное, совсем извелся от нетерпения, плавая около берега.
— Я никуда не пойду! — сказала фрекен Криллеберг. — Так что на меня можете не рассчитывать!
Когда они заканчивали завтракать, в кухню как метеор влетела Улли. Схватив два банана из стоявшей на столе корзинки, она принялась носиться по комнате, жонглируя бананами, и при этом без умолку тараторить.
— У меня всю ночь сна ни в одном глазу не было! — взволнованно пищала она. — Сегодня будет один из самых веселых дней моей жизни! у меня даже в животе щекочет от одной мысли. Вот это да! Только представить себе, как я насосом перекачаю здоровенного налима через весь сад и вверх по стене на второй этаж! Немногие выдры-на-все-руки могут похвастаться таким достижением!
Фрекен Криллеберг громко фыркнула и удалилась из-за стола.
— Хорошо, что ты пришла, — сказал Роберто. — Ведь, кроме тебя, никто не знает, где нужно искать под водой вход в трубу!
— Еще бы вам знать! Это знает только резвушка Улли, умница Улли! — И с этим возгласом она запихала себе в рот сразу целый банан.
— А я останусь ждать вместе с фрекен Криллеберг, — сказала Грета. — Надо же кому-то встречать вновь прибывающих, а то нехорошо получится, если он окажется один в пустом номере! Может быть, я еще успею к его приезду выложить ванну красивыми морскими раковинами, которые можно найти на берегу фьорда.
— Ты просто молодчина, Грета! — сказал Самсон. — Честное слово, мы с Роберт о ни когда бы до этого не додумались.
— Ну, поболтали, и хватит! — объявил Роберто, — отирая лапкой мордочку. — Пошли! Пора за дело.
И вот трое друзей отправились в путь и уже шли по каменистому берегу. Улли, казалось, была одновременно повсюду — то впереди Самсона и Роберто, то рядом, а то где-то позади. При этом она все время громко распевала, ходила колесом и делала сальто-мортале.
Добравшись до пляжа, где они обычно купались, Самсон и Роберто ненадолго присели перевести дух.
— А почему же вы не зовете Хельге? — спросила Улли.
— Потому что мы — горожане и не можем похвастаться такой хорошей физической формой, как у тебя, — объяснил Самсон. — Мы привыкли проводить время в четырех стенах нашей лачуги, уставясь в стенку.
— Какие же вы странные! — сказала на это Улли.
Она подбежала к кромке воды и, окунувшись в нее мордочкой, стала кричать: «Хельге! Хе-ельгеее!» Из воды выскакивали булькающие пузыри.
— Не надо так делать, Улли! — сказал Роберто. — Он еще, чего доброго, испугается, когда услышит, что его зовет выдра. Ведь он же не знает, что ты не такая и не хочешь его съесть.
— Тогда давайте звать вместе, — сказала Улли. — Вот будет весело!
Они так и сделали. Все трое сунули голову в воду и стали громко звать Хельге.
Потом сели на берегу и стали ждать.
— Что же он никак не плывет сюда? — нетерпеливо спрашивала Улли.
— Не знаю, — отвечал Самсон. — Может быть, его задержали на дне какие-то налимьи дела.
— Как же так! Ведь он собирался пожить в гостинице! — возражала Улли.
— Спокойно, друзья! — сказал Роберто. Надо просто немного подождать.
— Терпеть не могу ждать! Это для меня хуже всего! — воскликнула Улли.
Она то и дело подпрыгивала, не в силах усидеть на месте.
— Мне нравится, чтобы все было сразу — раз, и готово!
И тут вдруг из воды высунулась большая, толстая голова налима Хельге.
— А это тут кто еще такой? — спросил он подозрительно.
— Уррра! Это я! Меня зовут Улли! Это я покажу тебе подводный вход в пансионат «Раздолье над фьордом». Мы с тобой станем друзьями и будем замечательно дружить!
Выкрикивая эти приветствия, Улли уже скинула с себя рабочий комбинезон, чтобы прыгнуть в воду, но в последний миг Роберто успел ее остановить.
— Я думаю, — сказал он, — сначала мы должны объяснить Хельге, как это произойдет.
Налим выслушал объяснения, но отнесся к ним скептически.
— Мне кажется, это довольно опасно, — сказал он.
— Это весело! — заверила его Улли. — Так весело, что прямо дух захватывает!
— Так вы говорите, что это надежный способ?
— Улли все делает надежно, — сказал Роберто. — На Улли всегда можно положиться. Она поплывет с тобой и покажет, где находится отверстие трубы. А на другом конце тебя встретит Грета.
— И значит, если я не соглашусь на этот способ доставки, то не будет никаких каникул?
— Yes! — сказал Роберта.
— Ну что ж! Значит, я поплыву с Улли и сделаю всё, как она скажет, — ответил Хельге.
Тем временем Грета с волнением дожидалась в седьмом номере появления нового постояльца. На всякий случай, если ожидание слишком затянется, она взяла с собой вязание, но так и не притронулась к нему ни разу, а просидела все время как зачарованная, не сводя глаз с трубы, из которой каскадом лилась вода.
«Вот только знать бы, как полагается приветствовать налима, явившегося на сушу, чтобы отдохнуть в пансионате, — размышляла Грета. — Может быть, налимы такие важные особы, что к ним надо обращаться на «вы» и называть "господин Налим" или "госпожа Налим", а может быть, надо говорить ему «ты» и называть попросту Хельге? И как лучше сказать: "Добро пожаловать в «Раздолье над фьордом!» или "Добро пожаловать на сушу!"»— Грета теперь очень жалела, что не догадалась вовремя спросить совета у Роберто.
К счастью, ей не пришлось долго ждать, терзаясь сомнениями. Внезапно в трубе заклокотала вода, оттуда вылетело что-то, словно торпеда, и, промелькнув перед глазами серой тенью, шлепнулось в ванну. Послышался та кой сильный всплеск, что Грета подскочила со стула. Однако из воды высунулась знакомая голова — вместо налима в ванне оказалась Улли.
— Вот это да! Убиться можно, как это было здорово! — воскликнула Улли и, расплескивая воду, выскочила из ванны. — Как на водной горке, только не вниз, а вверх!
— А где же Хельге? — в недоумении спросила Грета.
— Сейчас будет и Хельге, — сказала Улли, отряхивая от воды свою шубку. — Я отправилась первая, чтобы показать ему, что это не опасно. Налимы ужасно осторожные!
И едва она успела это сказать, как с гигантским всплеском в ванну бухнулся Хельге.
— Помогите! — крикнул он и остался лежать на спине, удивленно озираясь вокруг. Над белым, упитанным налимьим пузом так и ходили волны.
— Ну как? Чувствуешь, как захватывает дух? — спросила Улли.
— Еще бы не почувствовать! Я едва не ли шился чувств, аж в глазах потемнело! Так я уже в гостинице? Что это за странный зверь?
— Меня зовут Грета, и я из породы самых на стоящих барсуков, — объяснила ему Грета. Добро пожаловать в наше «Раздолье над фьордом»!
— Ой, батюшки! — сказал Хельге. — Так вот что такое гостиница! Честное слово, будет по том о чем рассказать приятелям! А какие веселые краски кругом! И самый настоящий барчук в номере!
— Барсук, — поправила Грета. — Скажи, может быть, ты проголодался с дороги?
— Еще как! Налимы все время голодны. Не найдется ли у вас ушата селедки?
— К сожалению, этого я предложить не могу, — осторожно ответила Грета. — В нашем пансионате не принято есть животных.
— С чего это так?
— Иначе наши постояльцы будут недружелюбно относиться друг к другу, — объяснила Грета. — Но я могу принести вареного молодо го картофеля с маслом. И сырой морковки!
— Ладно! Звучит неплохо, — сказал Хельге. — И вообще мне тут все нравится. Вот только одного мне не хватает…
— Скажи чего и не стесняйся! — сказала Грета.
— Да вот что-то не пойму, где бы тут можно посмотреть телевизор?
— Мда… — протянула Грета, смутившись. — Телевизор стоит у нас в столовой на первом этаже, так что я не знаю…
— Улли его принесет! Улли все наладит! воскликнула Улли, пулей вылетела из комнаты и кубарем скатилась по лестнице.
— Ну вот теперь я могу сказать: все в порядке и я доволен! — объявил Хельге, улыбаясь во всю пасть. — Ребята не поверят и подумают, что я вру! Тут тебе и телевизор, и все, чего душе угодно! И такая отличная комната!
— Так и должно быть! — воскликнула обрадованная Грета. — Отдыхать в пансионате надо со всеми удобствами. А теперь я пошла на кухню варить тебе картошку.
Закрывая за собой дверь, она услышала, как Хельге, нежась в ванне, мурлычет себе под нос песенку.
Вернувшись в пансионат, Самсон и Роберто застали Улли и Хельге перед телевизором. Улли сидела перед ванной, скрестив под собой задние лапки, рядом стояла большая кастрюля с картофелем. Через короткие промежутки времени Улли ритмично подбрасывала в воздух горячую картофелину прямо в раскрытую пасть налима.
— Ну как, Хельге? Все в порядке? — немного тревожно спросил Роберто.
— Никогда еще не чувствовал себя так кайфово, — ответил Хельге, кивая на телевизор. Тут, понимаешь, одного салагу-ковбоя занесло в глухой городок посреди прерий. И там влюбился в такую же салагу-девчонку. Она живет на ферме с отцом и восемью братьями. Отец и братья невзлюбили салагу-ковбоя и все время к нему придираются и грызутся. Я поначалу решил, что он даст деру, но Улли говорит, что все кончится хорошо. Девчонка с ковбоем поженятся, и все будет о'кей.
— Проблемы для того и существуют, чтобы их разрешать, — сказал Роберто, улыбаясь масленой улыбкой. — Скажи, Улли, не могла бы ты немного отлучиться и заняться другим делом, например кое-что починить? Надо бы залатать забор, а то позади сарая в нем большая дыра.
Отослав Улли, хозяева остались наедине с гостем. Первым приступил к делу Самсон. Откашлявшись, он сказал:
— Извини, Хельге, но есть одна вещь, о которой нам надо поговорить. Это, конечно, пустяк, но…
— А вот и шериф! — взволнованно перебил его Хельге. — Он — дружок папани! Ну, отца той девчонки, за которой ухаживает салага-ковбой. Шериф наговаривает на ковбоя и навешивает на него разные гадости. Но ковбой ничего такого не делал. Шериф врет!
— Помнишь, эти монеты… — попробовал Роберто подхватить разговор, начатый Самсоном.
Хельге запрокинул голову и выплюнул еще один золотой. Монета звякнула, отлетела от стены, и Роберто бросился на нее тигриным прыжком.
— Таких у меня много! — сказал Хельге и рыгнул. — Полный желудок!
— Мы тут с Самсоном посоветовались и по думали, что тебе лучше всего никому больше о них не рассказывать, — сказал ему Роберто.
— А чего тут такого? — спросил Хельге, не отрываясь от телевизора.
— А потому что здесь, на суше, водится много жадных зверей! — сказал Роберто. — Ты даже не представляешь себе, что тут делается! У некоторых лапы очень загребущие. Для тебя это может оказаться просто опасно, если все узнают про твой набитый монетами живот. Самое лучшее, если ты будешь выплевывать по две три монеты в день и отдавать нам с Самсоном так, чтобы никто не видел. Этого хватит за питание, чтобы ты мог покушать вволю, а также за электричество, чтобы сколько захочешь смотреть телевизор.
От неожиданности Хельге испуганно вытаращил глаза:
— А что? Разве если не заплатить, то отключат телевизор?
— Это уж точно, и не сомневайся! — сказал Роберто.
Хельге тотчас же выплюнул еще две монеты. — Отдыхать, так уж на всю катушку! — сказал он. — У нас там на дне и покупать-то нечего.
Подобрав монеты, Самсон и Роберто поднялись с полу и стали прощаться.
— Нам пора. Надо сходить в лавку забрать заказанный товар, — сказал Самсон.
— Но мы скоро вернемся, — добавил Роберто. — А Грета будет к тебе заглядывать, если тебе вдруг что-нибудь понадобится.
— Хочу еще картошечки! — сказал Хельге. Больно уж хороша!
— Сейчас будет еще картошка! — пообещал Самсон.
Вскоре Самсон и Роберто уже шли через лес по тропинке, которая вела к лавочке фон Страуса. Самсон смущенно кашлянул и спросил, искоса поглядывая на Роберто:
— А что, эти «Кpутыe ребята» и вправду такие знаменитые?
— Можешь не сомневаться, — ответил Роберто.
— Тогда я хочу с ними дружить, — сказал Самсон.
— Пожалуй, это не так-то легко, — предположил Роберто. — У знаменитостей часто бывают заскоки, не поймешь, что там у них в головах делается.
Самсон уже открыл было рот для ответа, как вдруг почувствовал тоже что-то странное в голове, как будто и у него сделался какой-то заскок, и он на всякий случай поскорее закрыл рот.
Фон Страус, который на самом деле был во все не страусом, а самым настоящим аистом, давно уже подружился со всеми обитателями «Раздолья». Он снабжал их всеми товарами и часто специально заказывал для них в городе то, чего не оказывалось в лавке.
Войдя в магазин, Самсон и Роберто увидели фон Страуса с сигарой в клюве за прилавком. Правый глаз аиста казался вдвое больше левого из-за монокля с толстым стеклом.
— Приветствую вас! — сказал фон Страус и, пыхнув сигарой, выпустил из клюва толстый столб удушающего дыма. — В газете пишут, что вы как будто бы собираетесь расширить свое предприятие? Скажите, пожалуйста, если не секрет, в чем, собственно, заключается ваш проект, касающийся «налимов и пикши»?
Роберто поведал ему невероятную историю с Хельге и рассказал про насос, который соорудила Улли.
— Уму непостижимо! — сказал фон Страус. — Так значит, у вас там сидит в ванне четырнадцати килограммовый налим и смотрит по телевизору ковбойские фильмы! Да, мир действительно изменяется с неслыханной быстротой! А эти поп-звезды! Билеты начнут продаваться только завтра с семи часов утра, а перед зданием Общественного центра уже сегодня выстроилась длинная очередь. Мимо лавки только что прошла целая ватага молодых лосей, которые несли с собой спальные мешки и прочее снаряжение. Конечно, это безумие. Ну да в молодости оно простительно, тем более в праздники. Зато старик фон Страус заработает на этом не сколько лишних крон! Я полагаю, что вы пришли за своими вчерашними, довольно-таки странными заказами. Могу вас порадовать — я достал все, что вы хотели. Правда, электропианино привезут только завтра, но я сам его доставлю без всякой доплаты. Хотите пряничка? Прошу вас, угощайтесь!
Самсон и Роберто взяли по медовому прянику из стоявшей на прилавке коробки.
— Кстати, насчет денежной прибыли! — сказал Роберто, с аппетитом прожевывая пряник. — Взгляни-ка на это! — И он выложил на прилавок золотую монету. — Как по-твоему, этот золотой действительно стоит столько, сколько на нем написано?
Фон Страус внимательно изучил монету со всех сторон:
— На этот вопрос я безусловно отвечу «да». А на самом деле его цена гораздо больше! Этой монетой вы можете сразу погасить все долги в моей лавке и еще получите от меня сорок одну крону сдачи. Ну как? Вы согласны?
— Сорок две! — быстро сказал Роберто.
— Сорок одну пятьдесят! — сказал фон Страус.
Роберто кивнул:
— Согласен.
— Договорились! И заметьте, что я вас не спрашиваю, откуда вы это взяли. Я достаточно с вами знаком, так что знаю, какие вы, ребята, скрытные. Но, может быть, вам все-таки интересно будет узнать, что это голландская монета в сто гульденов тысяча семьсот тридцать пятого года и что такая монета уже была однажды найдена на берегу фьорда. Это случилось в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году. Это монеты с английского галеаса, затонувшего здесь почти двести пятьдесят лет тому назад. Для команды галеаса это было, наверное, очень неприятным событием, потому что там погибли все до единого. Ваш товар ждет вас за домом, все уже упаковано и сложено на тачку. До свиданья!
Возвращаясь в пансионат, Самсон и Роберт о ещё издали увидели, что перед домом стоят четыре козы и как зачарованные глазеют на окна. Они были одеты в рекламные футболки с надписью «Крутые ребята» и уже успели обглодать всю цветочную клумбу перед верандой.
Роберто яростно зашипел и вцепился одной из них в бороду:
— Что вам здесь надо?
— Остынь, дед! Не видишь, что ли? Ждем «Крутые ребята».
— Идите ждать в другое место! — сказал Роберто и вырвал из козьей пасти полуизжеванную бегонию. — Здесь нет «Крутые ребята»!
Коза вырвалась и проблеяла:
— У тебя что, крыша поехала? В газете ведь сказано!
Роберто вцепился козе в зад всеми когтями, и вся четверка с громким блеяньем кинулась наутек в лес. Самсон звонким лаем гнал их, пока они не скрылись за деревьями.
— Вот это было весело! — радовался он, не в силах сразу успокоиться. — Здорово весело!
— Чушь собачья, а не веселье! — сердито при крикнул Роберто. — Идешь ты наконец?
Придя в номер, где жил Хельге, они застали там в сборе всю компанию. Улли лежала сверху на телевизоре, у которого был отключен звук. Рядом с ванной пристроился на стуле Бенни, он лихорадочно записывал что-то в своем блок ноте, а Грета и фрекен Криллеберг скромно стояли у стены.
— Он рассказывает о жизни в морских глубинах! — взволнованно тряся головой вверх и вниз, объяснила фрекен Криллеберг. — Я как старая учительница нахожу это чрезвычайно интересным!
— Ого! — вырвалось у Самсона. — Я думал, тебе вообще ничего не нравится.
— Что такое? Да это, да это… просто наглость! То, что рассказывает этот молодой чело век, представляет огромный научный интерес! Не сравнить с бездуховными разговорами, которые слышишь тут каждый день!
— Тише, тише, пожалуйста! — нетерпеливо обратился к ней Бенни. — Не мешайте мне брать интервью! Прости, ты только что начал рассказывать об одном из своих знакомых. Кажется, его зовут Бертрамом?
— Для нас он просто Берт. Он почти круглый год проводит в Саргассовом море, но вообще-то его дом в здешнем ручье.
— Подумать только! — воскликнула фрекен Криллеберг. — Такое длинное путешествие! Как же он не собьется с дороги?
— Он не собьется. У него в коже есть какая-то штука, которая подсказывает ему, куда плыть. По крайней мере он так это объясняет.
— Да, друзья мои! Вот как богата природа! — сказала фрекен Криллеберг и обвела всех присутствующих многозначительным взглядом. — Так богата! Так богата!
— Включите-ка звук! — попросил Хельге. — Сейчас начнется «Репортаж из земли caaмов»!
Самсон и Роберто на цыпочках удалились. Среди ночи Роберто понадобилось сходить в уборную. Нащупав в темноте тапочки, он отправился в конец коридора. Проходя мимо седьмого номера, он увидел под дверью полоску света и услышал, что там все еще работает телевизор. Хельге смотрел программу МТУ, весело булькая в своей ванне.
«Наш налим наслаждается телевизором на всю катушку!» — с улыбкой подумал Роберто.
Но не успел он, вернувшись в спальню, удобно свернуться под боком у Самсона, как случилось что-то неожиданное! Жуткий рев прорезал ночную тишину! Самсон вскочил, как ошпаренный. Оба, и он, и Роберто, в тот же миг были на ногах.
— Ой, что же это такое делается? — заскулил с перепугу Самсон. — Неужели это уже приехали «Крутые ребята»?
- Не знаю, — отозвался Роберто. — Но, очевидно, произошло что-то ужасное! Пошли туда!
Выйдя в коридор, они поняли, что это Хельге с кем-то ссорится в своем номере. Он ругался нехорошими словами и, как видно, страшно злился.
— А ну-ка вон отсюда, лоботрясы несчастные! — орал Хельге.
— Мне страшно! — тоненько взвизгнул Самсон.
— Возьми себя в лапы! — зашипел на него Роберто. — Какие-то непрошеные гости залезли к Хельге. Наше дело ему помочь. Раз ты хозяин, а я директор, то мы и отвечаем за все, что происходит у нас в доме. А что если он рассказал кому-нибудь про золотые монеты у себя в брюхе? Может быть, к нему залезли грабители!
Роберто разбежался, бросился на дверь, она распахнулась, и он ввалился в номер вместе с Самсоном.
В седьмом номере действительно творилось что-то невообразимое! Хельге сидел у себя в ванне и страшно ругался и сыпал угрозами. А вокруг него, заполнив ванну до краев, плескался целый косяк сайды!
— Я хочу один смотреть телевизор! — орал Хельге. — Брысь в море, мелюзга!
— Это еще что такое? — строго спросил Роберто.
Выбрав одну рыбешку, которая с открытым ртом как завороженная уставилась в экран телевизора, он ткнул лапой в ее сторону и приказал:
— Вон ты, отвечай!
— Мы не виноваты, — сказала рыбешка. Мы, как обычно, плыли косяком, и вдруг весь наш косяк засосало в какую-то странную трубу. А теперь мы тоже хотим посмотреть телевизор.
— Вышвырните их вон! — грозно потребовал Хельге. — Они не заплатили ни одного эре! Я хочу отдыхать один!
Тут на шум прибежали Грета и фрекен Криллеберг. Обе визжали и метались по комнате.
Роберто прикрыл глаза и мысленно досчитал до десяти. Успокоившись, он сказал:
— Грета! Бегом за Улли! Быстро! А вы, продолжал он, повелительно махнув лапой Самсону и фрекен Криллеберг, — сходите вниз и принесите все ведра и тазы, какие есть у нас в доме. Быстро!
К большому удивлению Роберто, на этот раз он не услышал от фрекен Криллеберг ни единого возражения. Она покорно отправилась вниз за Самсоном.
Неожиданно из трубы высунулась голова трески.
— Что это? Тут, кажется, вечеринка? — спросила она — и бац прямо Хельге на пузо!
— Нет здесь никаких вечеринок! — закричал Хельге.
— Сейчас же замолчите! — крикнул Роберто. — Молчать! Всем молчать!
Но никто его не слушал. Все кричали, и в общем гвалте ничего было не разобрать. Тогда Роберто прибегнул к крайнему средству — он выключил телевизор.
Однако галдеж стал еще громче.
— Мы хотим смотреть телевизор! — хором закричали все рыбы.
Они так бесновались, что Роберто махнул на это рукой и не пытался их больше успокоить. Как только Самсон и фрекен Криллеберг вернулись, они вместе принялись вынимать рыб из ванны и кидать их в ведра и тазы. Под истошные вопли возмущенных рыб хозяева вытащи ли в сад целый косяк сайды и последнюю незваную гостью, отнесли всех к фьорду и вы плеснули их в море.
— Приходите к нам в другой раз! — сказал на прощанье Роберто. — В настоящее время седьмой номер в пансионате уже занят!
«Он занят миллионером», — добавил кот про себя и довольно ухмыльнулся.
Вскоре показалась Улли. Она мчалась, мелькая под деревьями сада, со скоростью спутника.
Сметливая выдра сразу догадалась, в чем была причина случившегося. Схватив ящик с инструментами и рулон сетки от комаров, она бегом бросилась на берег фьорда.
— Ну вот и хорошо, — с облегчением вздохнул Самсон. — Она поставит сетку, и тогда никто уже не будет нарушать покой бедного Хельге, больше к нему не приплывет ни одна заблудившаяся сардинка!
— Пошли! — сказал Роберто. — Можно расходиться по своим комнатам и ложиться спать. Ну и ночка была!
Но в седьмом номере, обиженно скривив рот, горько плакал Хельге.
— Включите же мой телевизор! — хныкал налим. — Разве я не заплатил за электричество и за всё, что положено!
Самсон с улыбкой включил телевизор. И тут же на экране появились сорок розовых фламинго, которые плясали канкан: по телевизору показывали шоу из Лас-Вегаса. Как только Хельге увидел их, он сразу успокоился и утешился.
— Ты можешь смотреть хоть всю ночь, — сказал Роберто, — и никто, ни одна креветка, не пролезет больше сюда, чтобы тебе помешать, потому что Улли…
И как раз в этот момент из трубы с громким плеском вывалилась Улли.
— Теперь в трубу невозможно проникнуть, пока умница Улли не отвинтит гайки, — взволнованно объявила выдра.
Роберто одобрительно кивнул.
— А они у тебя отвинчиваются? — спросил он на всякий случай, подумав о том, что в морских глубинах по всему фьорду пойдет теперь молва о седьмом номере и. о том, что там можно смотреть замечательный цветной телевизор.
— Ну конечно же отвинчиваются! В любую минуту!
— И так, все в порядке, — сказал Роберто, — и Хельге может в одиночестве наслаждаться отдыхом. Так что теперь все — марш по постелям! Нужно хоть немного выспаться к приезду этих сумасшедших ворон.
— А Улли пускай останется, если хочет, сказал Хельге. — Мы с ней будем обсуждать то, что показывают.
— Спасибо! — сказала Улли. — Я с удовольствием останусь.
Обняв большущую голову налима, она незаметно подмигнула Самсону и Роберто.