Заглянув ещё под несколько навесов, где продавались разнообразные изделия местных мастеров, но ничего больше не присмотрев, мы с Танаром вышли на оживлённый перекрёсток, который разграничивал две части рынка: малую, по которой до сих пор бродили мы, и большую. Возле мраморной статуи какого-то волчьего всадника я заметила Агату и Анжелику… то есть Влада.

— Мой князь, вы купили растение? — с интересом заглядывая в контейнер, спросила Агата.

— Да, и это пока единственное, что мне приглянулось. А как у вас дела?

Можно было не спрашивать: две увесистые сумки у Влада в руках говорили сами за себя.

— Ты собираешься ходить по рынку ещё? — осведомился он.

— Да, мы ведь даже половины ещё не обошли!

— Тогда я подожду в экипаже, я устал… устала.

— Хорошо, — пожала плечами я. — Захвати мой аквариум, я не хочу, чтобы он случайно разбился в толпе.

— Что? Эту тяжесть?! — возмущённо переспросил Влад, что его женским голоском прозвучало весьма комично.

— Мой князь, если позволите, я с удовольствием помогу леди Анжелике донести вещи, а также сам проконтролирую, чтобы с вашим растением ничего плохого не случилось! — с энтузиазмом предложил Танар.

Я с усмешкой глянула на Влада и разрешила. Будет знать, как не выполнять моих поручений! Когда друг и командующий растворились в толпе, мы с Агатой двинулись изучать рынок дальше. Идти следом за девушкой оказалось намного проще и быстрее: каким-то ей одной ведомым способом она отыскивала узкие лазейки в скоплении людей и исхитрялась проводить меня по ним, нисколько не теряясь. Мы купили несколько полезных мелочей, потом заглянули под навес, где торговали рукописными книгами. Отчего-то они оказались в разы дешевле печатных, и это притом, что, судя по всему, многие являлись уникальными. Пришлось нанимать трёх носильщиков: я скупила больше двух третей имевшегося ассортимента, оставив нетронутыми лишь те фолианты, которые гарантированно не могли мне пригодиться и не содержали какой-то особо важной информации. Книгу в единственном экземпляре — и продавать просто так?! У меня это в голове не укладывалось. А если новый хозяин её потеряет, растопит ею очаг в холодный год? На худой конец, чаем зальёт. Даже на Земле в век книгопечатания и перенасыщенности книжного рынка, помню, не могла отыскать в продаже книгу, изданную несколькими годами ранее. Нет в продаже — и всё тут! Есть электронный вариант… но кто, кто станет читать художественную литературу на экране? Только не я! Быть лишённой возможности прикоснуться к шуршащим страницам…

Обойдя южную часть большого квадрата, мы вышли к центру, где обнаружился широкий загон с разнообразными животными. Смирившись с царившим внутри запашком, донельзя далёким от аромата розы, мы вошли и прошлись между рядами. Возле лошадей задерживаться не стали. Пока проходили мимо, Агата прокомментировала:

— Тем, что в конюшнях крепости, они не чета. А за скаковыми лучше ехать в загон за городом.

Чуть дальше пошли загоны и клетки с ездовыми волками. Хищники то и дело с интересом косились на своих травоядных соседей, но вели себя смирно и никаких активных действий не предпринимали. До чего же они огромные! Пока шли, поинтересовалась у Агаты, давно ли на Хребте Дракона используют волков в качестве транспорта.

— Волки у нас всегда были ездовыми животными. А лошади появились позднее, когда их доставили с материков. До недавнего времени считалось нормой, чтобы лошади возили только аристократов, но сейчас можно встретить как простолюдина на коне, так и аристократа на волке. Это никого не удивит, хотя многие всё же стараются следовать традиции.

Пользуясь случаем, спросила и про огромных птиц, перевозящих людей. Выяснилось, что они используются в основном для доставки почты или небольших грузов. Птицы проворны, но быстро устают, поэтому годятся лишь для полётов на небольшие расстояния.

Миновав серых хищников, мы вышли к маленьким клеткам. Лисы, куницы, другие разнообразные пушные зверьки, грызуны и прочие создавали хаотичное шумовое сопровождение. Именно возле них сконцентрировался основной люд. Одни неистово торговались, другие восторженно обсуждали особенно понравившихся зверьков, третьи сокрушались, что не могут себе позволить такую покупку. Любопытные дети обступили клетки со всех сторон и глазели, восклицая что-то то и дело. Ни малейшего желания здесь задерживаться.

Небольшая часть загона оказалась огорожена внушительными железными прутьями. Проход был открыт, но рядом висела предупреждающая табличка «Опасно!». Вот сюда-то нам и надо! Агата не стала меня отговаривать, только попросила, чтобы я была внимательна. Мы прошли за заграждение, здесь было темнее, чем в остальной части, но всё же можно было разглядеть отдельно стоящие клетки, возле каждой из которых нетерпеливо топтался торговец, а кое-где их было несколько. На остальной территории соотношение количества торговцев и животных было в пользу последних. С небольшого расстояния я полюбовалась на обитательницу ближайшей клетки. Надпись гласила: «Молодая самка ургуха». Что ж, Адонет, мягко говоря, посимпатичнее, чем это волосатое двухметровое чудо. Может, купить и подарить Маркелию в качестве домашнего зверька? То-то он обрадуется!

В других клетках сидели закованный в цепи гигантский ящер с дивной, отливающей медью чешуёй; какое-то неподвижное существо, поначалу принятое мной за камень; маленький зверёк, похожий на суриката, с лучащимися добротой зелёными глазищами (уж не знаю, зачем его сюда посадили, но, раз посадили, значит, была на то причина); голубой тигр. Нет, не подумайте ничего плохого! Просто его шкура была ярко-голубого цвета, а полоски — тёмно-синими. Вот возле него я задержалась. Более всего зверь напоминал тигра, но это только со спины. Почувствовав на себе мой взгляд, он стремительно обернулся и вздёрнул треугольные, пушистые, похожие на крылья бабочки и манящие их погладить уши. Какой красавчик! Длинный полосатый хвост украшала лохматая кисточка, тоже ярко-голубая. Ею зверь, похоже, пытался подмести пол, ритмично покачивая хвостиком и принюхиваясь.

— Это же зубастик-охотник! — восторженно воскликнула Агата. — Они редко попадают на Хребет Дракона.

— Зубастик-охотник? — переспросила я.

— Дикие кошки с Гу-Арны, — пояснила служанка. — Я один раз видела такую. Они водятся в непроходимых лесах рядом с королевством троллей. Говорят, если поймать зубастика ещё котёнком, то его можно приручить. Этот уже не котёнок, но и не взрослый.

— Откуда ты его привёз? — спросила я хмурого торговца.

— Купил возле космического порта в королевстве Рохар. Хотите оценить товар?

С этими словами дядька потянулся к прислонённой к клетке длинной палке. Зубастику это определённо не понравилось, и он незамедлительно продемонстрировал недовольство, грозно зашипев и выпустив когти. А что это были за когти! Высунулись из пушистых белоснежных лап длинными стальными саблями. Они в самом деле отливали серебром, и возникал резонный вопрос: отчего киса ещё не рассекла ими прутья своей клетки?

— Шипеть? Ах ты, зверёныш! — разозлился торговец и стеганул зубастика плетью.

Тот попятился назад, но продолжил демонстрировать белоснежный оскал и издавать устрашающее шипение.

— Человек, у которого я его купил, утверждал, что зверь приручён и хорошо обучен. Но это бесполезное животное совсем не слушается! — пожаловался торговец, сматывая плеть. — Вот, полюбуйтесь! За одну неделю он доставил мне множество хлопот.

Я князь Дракон, а не сотрудница Гринписа, и я не нанималась помогать всем бедным зверюшкам, с которыми грубо обращаются их владельцы. К тому же кошки не мой профиль, я собак люблю! Но этот зубастик был чем-то уникальным…

— Сколько? — холодно осведомилась я у торговца.

— Две с половиной тысячи, — ошарашил меня он.

Ну всё, киска, придётся тебе остаться здесь. Нет у меня с собой таких денег, а второй раз идти сюда будет лень. Торговец выжидательно буравил меня взглядом.

— Харя не треснет? Две с половиной тысячи…

Разумеется, пробормотала по-русски, и меня никто не понял. В лавинийском и в родном языке Хребта ёмких фраз, способных столь же красочно описать чужую наглость, не существовало, и я добавила более всего подходящее для этого случая ругательство из наименее вежливого (судя по набору слов) диалекта троллей. Торговец досадливо поморщился: перевёл для себя и осознал, что ему столько не заплатят, сколько он запросил. А вот зубастик повёл себя необычно: оторвал от земли передние лапы и вытянулся столбиком, задорно шевеля ушами. Мордочка его отражала крайнее удовольствие.

— Кларик-хира, — повторила я ругательство, опустившись перед клеткой на корточки и с интересом наблюдая за реакцией пушистика.

Блаженно замурлыкав, он подался вперёд и ловко просунул голову через прутья, после чего умудрился лизнуть меня в щёку. Язык зубастика тоже заслуживает нескольких слов о нём. Ярко-синий, украшенный чёрными полосками, как берёзка, он вытянулся, наверное, сантиметров на сорок в попытке достать до меня. Небезуспешной попытке. Но отчего эта помесь тигра и муравьеда так живо реагирует на ругательство, означающее в прямом переводе крайне наглое, бесстыдно требующее чужое имущество существо? Тут мне в голову пришла неожиданная идея, и я произнесла на том же диалекте:

— Сидеть.

Котик послушно плюхнулся на пятую точку. Вот оно что! Торговца не обманули: зверёк приручён и обучен, просто он знает команды только на языке троллей. Логично, если зубастики водятся возле королевства троллей и тролли их приручают. Одно неизвестно: какому оригиналу пришло в голову назвать зверя нецензурным словом? Кларик-хира — это ведь определённо имя, очень уж эмоционально на него пушистик реагирует.

— Ну хорошо, две тысячи, — нехотя уступил торговец.

— Согласен, — произношу я, а после, выдержав небольшую паузу, за время которой лицо торговца растянулось в довольной улыбке, добавляю: — Только у меня с собой столько нет. Возьми задаток, остальное потом.

— Не пойдёт! — возмутился он и протиснулся между мной и клеткой. — Почему я должен верить, что ты принесёшь оставшееся?

Тем временем Агата пошелестела какими-то листочками и подошла ко мне.

— Мой князь, поставьте печать.

Она протягивала мне маленький нефритовый брусок и желтоватый лист бумаги, на котором было указано, что казначей Хребта Дракона обязан выплатить подателю сего две тысячи лигов. В левом нижнем углу красовался пустой квадратик, по размеру чуть превышавший размер самой маленькой грани бруска. Удивительно, но резьбы на бруске не было, да и Агата не торопилась протянуть мне баночку с чернилами. Опасаясь попасть в глупое положение, я всё же взяла брусок и прижала его к листу бумаги. Вспыхнув магическим огнём, брусок оставил в квадратике выжженную схематичную голову дракона.

Надо же, оказывается, у меня есть нечто вроде чековой книжки. Это удобно. Вот только почему брусок хранится у Агаты? Человек она вроде надёжный, но что если украдут (брусок в смысле, а не Агату) и наштампуют фальшивых расписок? Хотя конструкция в бруске весьма сложная, могу допустить, что она, как и магическая задвижка, реагирует только на меня. Ладно, будем надеяться, что желающие поживиться казной не столь изобретательны, чтобы придумать хитрый способ обмануть систему.

Спустя десять минут клетку с теперь уже моим зубастиком грузили на телегу, чтобы отвезти в крепость. Сверху её накрыли тканью, чтобы любопытствующие прохожие не могли рассмотреть, что находится внутри, а зверь меньше беспокоился. Когда мы с Агатой вышли из-под навеса с загонами, она произнесла:

— Поздравляю с удачной покупкой, мой князь. Вероятно, этот торговец представить себе не может, насколько продешевил.

— И сколько на самом деле должен стоить зубастик? — поинтересовалась я.

— Дикий столько и должен стоить, только если не котёнок: котята раза в два дороже. Но ваш приручённый. Его реальная цена колеблется между десятью-пятнадцатью тысячами, — ошарашила меня Агата и тут же пояснила: — Зубастики — хорошие охранники и охотники, к тому же очень послушные, если их правильно обучать, и на редкость смышлёные.

Вот уж действительно удачное приобретение. Я умудрилась прилично сэкономить. Теперь этого зубастика можно перепродать задорого. Хотя, возможно, лучше его оставить?

До экипажа мы добрались по узкой безлюдной улочке, куда свернули сразу же, чтобы не пробираться через толпу с телегой. Танар и Влад уже были здесь, и теперь они с удивлением таращились на укрытую тканью клетку.

— Куда прикажете девать покупки, мой князь? — деловито осведомилась Агата.

— Растение ко мне в покои; книги отдать на перепечатку: по одному экземпляру доставить в мою личную библиотеку, ещё по одному — в крепостную; зубастика… в крепости есть подходящее для него помещение?

— Можно посадить его в отдельный загон рядом с конюшней, — предложила девушка. — Но, мой князь, разве вы не хотите, чтобы он жил в ваших покоях?

Чтобы эта большая, дивной расцветки кошечка свободно разгуливала по моей комнате? Всё ж дикий зверь, от него чего угодно можно ждать. Впрочем… он ведь приручён, значит, почти домашний. К тому же на ночь можно установить вокруг кровати ограждающий магический контур, чтобы котик никого не съел.

— Хорошо, зубастика тоже в мои покои. Возвращаемся обратно в крепость, уже начинает темнеть.

— Как прикажете.

Мы с Владом залезли в экипаж, тем временем Агата договаривалась с носильщиками, а Танар пытался осторожно заглянуть в клетку. Чуть только мы оказались наедине, Влад принялся жаловаться на свою нелёгкую долю.

— Я больше не останусь вдвоём с этим извращенцем! И в женское тоже переодеваться не стану.

— Ты ведь сам возмущался, что вынужден весь день сидеть в комнате, требовал выпустить тебя в город. Другого способа не было, сам знаешь.

— Да я согласен сидеть в комнате! Пусть скучно, зато туда Танар не проберётся. Он… он делал неприличные намёки!

Да уж, вкусы у командующего обороной моей крепости оставляют желать лучшего. Я думала, что у меня вкусы необычные, оказалось, бывает и похлеще. Зато Влад теперь будет дисциплинированно сидеть там, где его оставят, а не рваться гулять неизвестно где. А с Танаром я поговорю. Может, сказать ему, что леди Анжелика замужем? Или что я её для себя присмотрела? Хотя нет, сказать такое у меня язык не повернётся! Скажем, что Анжелика уехала. Тем более что в крепости её больше никто не увидит.