(Из песнопений к Дням Трепета)

В великом молчаньи я ниву свою пашу, и беззвучен мой крик.

Побывал я в огне и воды прошел, но мир остается велик.

Ни в Иерусалиме, ни в Риме Его не нашел. По-прежнему Он незрим.

Вряд ли Он прячется в Мекке, и тщетно взывать: Ау, Элохим!

Вот она — слава Твоя…

Создатель Всего лежит на спине, как механик, под этим Всем.

Он вечно занят срочным ремонтом какой-нибудь из систем.

Я мечтал увидеть Его лицо, в глаза заглянуть, но, увы —

вижу только подошвы сандалий вместо Его головы.

Вот она — слава Его…

Даже деревья (возможно, и камни) выбирают себе царя.

Тысячу раз начинал я сначала, но жизнь проходила зря.

В конце длинной улицы нас сортирует Некто в платье простом:

«Этот, и этот, и этот, и этот…», на всех указуя перстом.

Вот она — слава Его…

Мне в античных скульптурах нравится то, что они не имеют рук.

О. если б и я без подвигов жил, разорвав их порочный круг.

Желтую майку — кольчугу мою — сними, и утри мне пот.

Я сражался, как рыцарь, во всех боях, пока не иссяк завод.

Вот она — слава моя…

Дай отдохнуть своим мыслям, что бредут по моим следам.

Они устали, в них ценности нет, я задешево их отдам.

Но стоит тебе холодильник открыть… На тебя упадет его свет,

И как отблеск иного мира — твой мерцающий силуэт…

И это — слава твоя!

И это — слава моя!

И это — слава Его!

Перевод И. Розовского