Методически было бы правильнее поменять местами эти вопросы. Почему - важнее. Знание причины убийства Шоммера приблизило бы следователей и к личности убийцы.
Эдит Чаус? Но она отпадает. Во вторник всю вторую половину дня она работала в магазине - это уже установлено. Она не могла оказаться на острове Маргит. В интересах следствия печать еще не сообщила, что труп, подобранный на острове Маргит, был опознан и что им оказался фоторепортер Альфред Шоммер.
По той же причине именно сейчас, в десять часов, Еромош задает первый вопрос модельерше Бориш Балог, бывшей замужем за Адамом Тартаком, а ныне разведенной, 1940 года рождения, проживающей по проспекту Мартирок.
- Вы знакомы с Альфредом Шоммером?
- Знакома.
- Какие у вас отношения?
- Дружеские.
- Когда вы говорили с Шоммером последний раз?
- Простите, я думала, что мой дядюшка…
- Не обижайтесь, что я вас перебиваю. Очень важно, чтобы вы отвечали на мои вопросы. Когда вы говорили с Шоммером последний раз?
- Минуточку. Сегодня четверг. Кажется… да-да, точно, позавчера утром, во вторник, по телефону. Он разбудил меня примерно в половине девятого. Я была слегка удивлена, потому что он спросил, говорила ли я кому-нибудь о том, что на прошлой неделе он просил у меня на время машину. Я ответила, что никому не говорила.
С какой стати? Тогда он сказал, чтобы я об этом никому пока не говорила, по крайней мере на этой неделе, потому что он представил редакции счет на такси, ему должны его оплатить. И конечно, он не хочет, чтобы вышла какая-нибудь неприятность. Словом, говорил что-то в этом роде. Тогда я сказала ему: «Ты что, с ума спятил? Из-за такой ерунды будишь меня ни свет ни заря!» В ответ он засмеялся: «Хорошо, хорошо, не ворчи, иди еще поспи, только про такси никому не говори». С ним что-нибудь случилось?
- А вот вы и рассказали про это такси. Почему?
- Но ведь вы же предупредили меня, что очень важно, чтобы я подробно отвечала на ваши вопросы. Верно ведь?
- Верно. Когда и при каких обстоятельствах Шоммер просил вас одолжить машину?
- Если вы потерпите немного, я сейчас вспомню. На прошлой неделе во вторник, нет, в среду… Да, в среду. Я была в ресторане и вернулась домой к десяти, значит, все-таки в среду. В среду вечером, часов в одиннадцать, а то и позже, Шоммер позвонил мне по телефону и сказал, что он должен ехать в Татабаню, чтоб снять для газеты ночной репортаж, но редакционная машина неисправна, поэтому он хотел бы одолжить у меня машину - к утру она уже будет на месте, перед домом, а ключ от зажигания он положит под коврик у двери. Минут через двадцать он уже был у меня, ключ я отдала ему в прихожей, в квартиру он даже не заходил. Утром и впрямь машина была на месте. И ключ, как обещал, он положил под коврик, а в матине оставил конверт, в нем сто форинтов и записку: «На бензин и мойку. Спасибо. Целую». Вот и все.
- После этого вы встречались с Шоммером? Или говорили с ним по телефону?
- Я ведь об этом уже упоминала. Утром во вторник он позвонил мне. Ни до этого, ни после он больше не звонил.
- Считаете ли вы естественным в ваших отношениях то, что он обращался к вам от случая к случаю?
- Вполне естественным. Мы были хорошими, но не закадычными друзьями.
- Как давно вы знаете Шоммера?
- Может быть, вы будете настолько любезны, что скажете мне, почему я должна отвечать на эти вопросы?
- К сожалению, пока не могу. Извините. Я прошу вас припомнить, как давно вы знаете Шоммера.
- Я познакомилась с ним прошлым летом. В бассейне. Он был там вместе с моей двоюродной сестрой. Я предложила их подвезти, и мы уехали вместе. Это было в пятницу. Они вышли на углу улицы Барош, а у меня были еще дела в центре города. Через час я была уже дома, и, как только переступила порог, раздался телефонный звонок. Звонил Шоммер, он просил моего согласия сделать с меня серию фотографий - сейчас ему нужна была именно такая модель, как я. Еще в бассейне я заметила, что нравлюсь ему.
- И вы пошли к нему?
- Нет, тогда я не пошла. Фреди имеет какое-нибудь отношение к убийству моего дядюшки?
- Почему вы так подумали? Отвечайте!
- Боже мой! Я сказала Фреди, что, возможно, освобожусь на следующей недеде. Тогда он спросил, что я делаю в конце недели. Я сказала, что пойду на Дунай. «Одна?» - спросил он. «Да, одна,- ответила я,- я буду там работать». Тогда он попросил разрешения прийти, он не помешает, будет только фотографировать. Я сказала, что не возражаю, но мне надо работать. На следующий день мы поехали в наш рыбачий домик, туда, где потом убили моего дядю. В понедельник утром мы возвратились домой. Не думаете ли вы, что Фреди…
- У нас есть веские основания предполагать, что вашего дядю убил Шоммер. По-видимому, на вашей машине он отправился к рыбачьему домику на прошлой неделе в ночь со среды на четверг и совершил убийство.
- На моей машине… Это ужасно! Вы его арестовали?
- К сожалению, нет. Во второй половине дня во вторник кто-то убил Шоммера.
- Убил?! Нет, это ужасно…
- Прошу вас, успокойтесь. Держите все это в строгой тайне. Никому пока об этом не говорите. Ваше алиби доказано - нам известно, что во вторник с шести до восьми вечера вы были в кино. Поэтому я ничего от вас не скрываю. Вашу машину мы осмотрим. До тех пор вам нельзя ею пользоваться. Вы хотите что-то сказать?
- Гири… Мама позвонила мне и сказала, что она заявила милиции о пропаже гирь. Но они не исчезли. Они у меня с собой, в сумке. Я взяла их, когда была там
последний раз, недели две назад. Они нужны мне были дома…
В деревянном ящичке на столе гири. Медные - стограммовые и полукилограммовые, килограммовая и двухкилограммовая. Значит, Енё Хуньора убили все-таки не двухкилограммовой гирей.
- Одну минутку,- вставляет Келемен.- Как очутился на полке в рыбачьем домике Уголовный кодекс?
- Уголовный кодекс? Какой Уголовный кодекс!? А-а, эта книга. Прошлой, весной одна моя подруга - студентка юридического факультета - готовилась у нас к экзаменам. И забыла ее.
- Спасибо,- благодарит Келемен.- Спасибо за информацию.
Бориш Балог уходит. Она невысокого роста, но очень складная. Пожалуй, красивой ее и не назовешь! короткие светлые волосы, круглое лицо, но ноги длинные, стройные, в черных сапожках. «Однако разбирается мой парень в женщинах,- думает Келемен, впервые услышавший о Бориш Балог от своего сына.- Она внушает доверие, откровенна и, кажется, ничего не скрывает». Келемен знаток в таких вещах. Конечно, он может и ошибиться. Это тоже надо учитывать. Но тут он вряд ли ошибается.
Келемен считал правильные, что до нового допроса Эдит Чаус необходимо провести короткое совещание для обобщения и оценки свежего материала - подозреваемые обладают чрезвычайно тонким чутьем и каким-то шестым чувством, которое позволяет им определять, что и в какой степени в их обвинении обосновывается фактами и подтверждается доказательствами. К тому же все были сейчас на своих местах, за исключением Ястера, который наводил справки о художнике Чорбане, сдавшем квартиру Шоммеру.
Голиг доложил о переписке Шоммера: в основном это были любовные письма от женщин, не содержащие конкретных данных, достойных внимания следствия. Семь-восемь иностранных открыток и поздравительных телеграмм, тоже от женщин, и только две - от мужчин. Одну из них прислал какой-то Карой Хендрик из Стокгольма. По наведенным справкам, он тоже был фотографом, бежавшим в пятьдесят шестом году за границу. Он же в письме двухлетней давности сообщает, что в Будапешт едет его шеф, господин Олафсон, с которым он передаст небольшой подарок, и просит Шоммера его встретить. Одно письмо пришло из Уругвая от одноклассника, интересовавшегося традиционной встречей выпускников школы - он собирался приехать в Европу и хотел бы побывать на родине. Голигу удалось также найти две записные книжки Шоммера - нынешнего года и прошлогоднюю,- и в обеих на букву «М» был записан телефон гостиницы острова Маргит. Это навело Голига на мысль проверить, не останавливались ли в гостинице господин Олафсон и уругвайский товарищ Шоммера. Сиг Олафсон останавливался в этой гостинице четыре раза: два года назад в сентябре (как раз в то время, которое упоминается в письме Хендрика), затем в феврале, потом снова в сентябре и совсем недавно. Вчера утренним поездом он отбыл в Вену. Господин Олафсон вел переговоры в одном из внешнеторговых учреждений, которому он поставляет небольшие партии специального фотооборудовання. Голиг беседовал с коммерческим представителем этого учреждения, который сказал ему, что господин Олафсон издает в Швеции три или четыре иллюстрированных журнала, публикующих фотографии обнаженных женщин. Он знает об этом потому, что сам был в Швеции и вел в Мальме переговоры с Олафсоном. Порнографические журналы, естественно, не имеют никакого отношения к торговым делам.
- Теперь все обретает смысл: и остров Маргит, и телефонный разговор на немецком языке во второй половине воскресенья, во время которого, очевидно, и была назначена встреча с этим шведом на вторник. Вот почему Шоммер оказался на острове,- делает вывод Келемен: - По-видимому, он предлагал Олафсону негативы снимков обнаженных женщин и форинты. Нам известно, что Шоммер собирался выехать в Вену и уже получил паспорт с австрийской визой. Почти наверняка можно предположить, что Шоммер хотел бежать и Хуньора он убил потому, что решил оставить своей бабушке деньги на то время, пока он не добьется обеспеченного положения. Это подтверждает и найденная у старушки сберегательная книжка. Мотивы убийства Хуньора становятся ясными-Шоммер был любящим внуком. Но кто убил его самого во второй половине дня во вторник? Об этом мы пока ничего не знаем.
Из министерства вернулся Ястер. Двухгодичная командировка Чорбана кончается в марте, сообщил он, и другой квартиры у него нет, поэтому Шоммеру пришлось бы в марте переселяться к бабушке или, во всяком случае, освободить квартиру художника.
- Вот и еще одно подтверждение его намерения бежать за границу. По крайней мере еще один факт,- замечает Еромош.- Ты только войди, Бела, в положение этого Шоммера…
- А стоит ли? Все смеются.
- Ну, я говорю не в буквальном смысле слова. На порнографии у нас не разбогатеешь, а на Западе прожить можно, тем более что он обладает такой внешностью, которая привлекает женщин. Три скрытые фотокамеры под драпировкой обеспечили бы ему солидные доходы. А здесь он даже не может продать готовые фотографии. Что ему
остается? Шантажировать? Но это опасно, можно легко погореть. Кстати, в числе найденных у него и внесенных в акт фотоаппаратов два были крадеными - их номера у нас на учете. Оба были похищены из машины: один - из «крайслера» канадского гражданина вместе с чековой книжкой и семьюстами двадцатью долларами летом прошлого года, другой - из «фольксвагена» венгерского фоторепортера еще в марте. В обоих случаях машины были угнаны и несколько часов спустя брошены в другом конце города.
- Ты думаешь, что Шоммер еще и машины угонял?
- Нет, я считаю это маловероятным. Но факт остается фактом - оба фотоаппарата украдены из машин. Совпадают номера.
- Хорошо. С этим, конечно, надо считаться. Только, по-моему, среди натурщиц следует искать эту самую иголку в стоге сена. К сожалению, придется перебирать стог по соломинке. Кропотливая работа. Нудная.
- Я говорил со своей племянницей,- раздался голос Раудера.- В начале октября, в субботу, ее пригласили на какую-то вечеринку. В половине одиннадцатого пришел Шоммер, один. Осмотрелся, потом подошел к племяннице. Они потанцевали и вместе ушли, прямо к Шоммеру. И были у него до вечера воскресенья. «Просто классно, как Фреди стащил меня с вечеринки»,- буквально так сказала мне племянница. Что у них за жаргон! О том, что Шоммер фотографировал ее, она ничего не знала. Должно быть, он действовал скрытыми камерами.
- Ну что ж, ясно,- говорит Келемен.- А теперь пора идти. Не будем мешать Еромошу. Хорошо было бы добиться от Эдит Чаус искреннего признания. По-моему, ей уже надо сообщить, что Шоммер мертв. Так будет значительно легче. Возможно, она скажет, кого подозревает в убийстве Шоммера.
- Вряд ли. Впрочем, это выяснится в ходе допроса.
- Все равно. Это тоже не имеет значения. Главное, что дело Хуньора мы сумеем закрыть уже сегодня, ну а мелочи - это уже обычная работа следователя. Проблема осложняется только тем, что убийца Хуньора тоже убит. Поэтому, а также и потому, что у нас в руках есть единственная нить, ведущая к убийству Хуньора, сейчас необходимо сосредоточить все наши усилия на поисках убийцы или убийц Шоммера. Такова наша очередная задача, товарищи. Спасибо. Совещание закончено.