Это был обычный субботний вечер. Как там говорится в дешевых ужастиках? Ничего не предвещало?
Так вот: ничто ничего не предвещало. Я уже собиралась уходить и с чувством выполненного долга направилась к выходу из больницы…
Ой-ой… Кажется, я поспешила. Разумеется, надо немного рассказать о себе и о своем образе жизни на нынешний момент. Если кому-то не хочется об этом читать, что ж, его право, этот "кто-то" может просто пропустить пару страниц в моем рассказе.
Итак, меня зовут Наташа. Мне шестнадцать и я ученица десятого класса "а" одной московской гимназии. Сколько себя помню — веду активный образ жизни, не люблю сидеть на месте. А уж моему умению влипать во всякие ситуации позавидовал бы любой неудачник!
Ну, вот, опять я отвлеклась. Вы меня одергивайте, если я буду слишком увлекаться, а то весь мой рассказ будет состоять из описания повседневной жизни моей персоны.
В прошлом году я ухитрилась окончить музыкальную школу с почти красным дипломом (не хватило одной пятерки из четырех), чему была несказанно рада, потому что думала, что освободится куча времени с довеском.
Ха, наивная. Как только я выбросила и растоптала розовые стеклышки, сквозь которые глядела на мир весь сентябрь, ко мне пришла МЫСЛЬ. Мысль эта заключалась в том, что неплохо было бы устроиться на работу… Дед быстро меня выручил и устроил кем-то вроде медсестры-девочки-на-побегушках в больницу, где сам работал главным хирургом.
Мои обязанности заключались в том, чтобы разносить карты, справки, изредка отвечать на письма, приходящие деду и просто развлекать больных. Вот уж не знаю, с чего дедушка решил, что от моего присутствия им станет легче или веселее… Но, так или иначе, я соблюдала все эти требования, совмещая приятное с полезным. Например, Лиза — студентка МГУ, поступившая с подозрением на аппендицит, помогала мне переводить тексты, которые задавали на курсах. А Игорь Иванович — ветеран Великой Отечественной и просто хороший человек — постоянно рассказывал разные байки и травил анекдоты, что я, сползая со стула от смеха, не сразу понимала, кто кого должен веселить?! Вообще, хороший он человек — Игорь Иванович. Мы с ним как-то поспорили о том, есть ли вероятность того, что наш мир не единственный. Я с воодушевлением доказывала то, что этого быть не может, Игорь Иванович же, внимательно выслушав мои доводы, приводил какие-то другие доказательства, говорящие в его пользу… В общем, скучать мне было некогда.
Как вы уже, наверное, успели убедиться, для шестнадцатилетней московской девчонки я вела довольно насыщенный образ жизни. Но, несмотря на это, я сильно проигрывала в глазах моих расфуфыренных одноклассниц, каждый день бегавших на свидания или дискотеки. Нет, конечно, я тоже вполне могла бы вести подобную разгульную жизнь, и поклонников бы прибавилось, и хоть какое-никакое "уважение" в глазах одноклассниц… Если бы я была немного поглупее, я бы, пожалуй, так и сделала.
"Если бы да кабы, да во рту росли грибы! Раньше надо было думать об этом", — передразнил меня внутренний голос.
Я вздохнула и продолжила свой путь. Пришлось признаться самой себе: такая жизнь, как у них, мне не интересна.
Ну-с, продолжим. На чем мы там остановились? Ах, да. Ничего не предвещало…
Сегодняшний вечер ничем не отличался от остальных. Довольная, я вышла из палаты Лизы со сделанной домашней работой и направилась к выходу, предвкушая завтрашний праздник — выходной. За неделю я выматывалась так, что могла проспать часов пятнадцать подряд. Говорят, что больше десяти часов спят только дети и дауны. Наверное, все-таки я еще ребенок. По крайней мере, хотелось бы на это рассчитывать. Я улыбнулась своим мыслям и прибавила шагу.
Не тут-то было! Наперерез мне кинулся заместитель деда (тот ушел в заслуженный отпуск). Я досадливо поморщилась.
Вадиму Яковлевичу было лет двадцать пять, собой тоже ничего — если бы я была постарше годиков эдак на десять, я бы даже сказала, что он симпатичный. Пару раз я спрашивала у деда, как к двадцати пяти можно стать заместителем главного хирурга? Но тот лишь пожимал плечами и трепал меня по голове, говоря, что у него на плечах умная голова… Намекал дед на мои тройки в четверти.
И все бы ничего, вот только последнее время я ловила на себе его слишком заинтересованные взгляды. Честно говоря: меня это нервировало. А в прошлом месяце ему в голову взбрела бредовая идея пригласить меня на свидание, чем он и пытался заниматься все дни напролет, не давая мне проходу ни днем, ни даже в субботу. Дошло до того, что, заметив его, я бежала подальше, лишь бы не видеть этого извращенца. Но сегодня мне это не удалось.
— Привет!
— Вообще- то я спешу. — немного раздраженно отвечаю и поворачиваюсь спиной к нему. — До-свидания, Вадим Яковлевич.
— Подожди минутку. — он останавливается передо мной и улыбается во все свои двадцать восемь белых зубов.
Я стиснула зубы и как можно спокойнее произнесла:
— Что-то случилось?
— Как ты смотришь на то, чтобы завтра куда-нибудь сходить?
— Еще как смотрю, — и, заметив ухмылку, расплывающуюся по его наглой роже, поспешно добавила: — Но не с Вами. К тому же завтра я занята. До позднего вечера.
Как же я ненавижу извращенцев!
— Неужели нельзя отложить занятия? — блин! Как же я ненавижу настойчивых извращенцев! Нет, этот тип, похоже, решил меня довести!
— Что вы, Вадим Яковлевич, ни в коем случае, — я была воплощением вежливости. Вон, даже улыбка проскочила (правда, скорее напоминающая оскал).
— Можно поинтересоваться, какие же дела могут быть важнее, чем вечер с приятным человеком? — гадкая ухмылочка все продолжала расползаться, казалось, что вот-вот достанет до ушей.
"Это ТЫ-то приятный человек?!" — с гневом подумала я. А вслух сказала:
— Вадим Яковлевич, мои дела в свободное от работы время, простите за хамство, Вас не касаются. Ваша "минутка" исчерпала себя. До-свидания.
Зам деда хотел сказать что-то еще, но в это время двери главного входа раскрылись, бригада скорой помощи внесла носилки, и моему "ухажеру", поневоле, пришлось отвлечься на них. А я-то уже позабочусь, чтобы к тому времени, когда он освободится, меня бы и след простыл. Я мысленно поблагодарила несчастных за спасение жизни и стала бочком пробираться к выходу. Оказавшись в дверном проеме, я кинула мимолетный взгляд на второго пострадавшего…
В тот же миг меня словно парализовало: боль, отчаяние, мольба, и вместе с тем, какая-то детская радость… Эмоции захлестнули меня, не давая сдвинуться с места. Я с огромным трудом отвела взгляд и прислонилась к стене, тяжело дыша. Голова кружилась так, будто я сутки напролет каталась на детской карусели.
Ощущения схлынули так же быстро, как и появились. Никогда ничего подобного я не испытывала, и больше не хотела испытывать.
"Ага, меньше будешь незнакомым людям в глаза смотреть" — ехидно поддакнул внутренний голос.
И что самое обидное, он был прав. Моя дурацкая привычка смотреть людям в глаза до добра не доведет. Не все любят, не все терпят такой прямой взгляд…
Надо убираться отсюда, как можно скорее, чует моя… кхм… левая пятка.
"Впервые слышу от тебя умную мысль" — поддакнул заноза-Альтер Эго.
До меня, словно сквозь глухую стену, доносились обрывки голосов медбратов, поставивших предварительные диагнозы…
"Перелом ноги, ножевое ранение… черепно-мозговая травма… никаких удостоверений личности при себе нет…"
"Бедняги…" — как-то отрешенно подумала я. — "Если и выживут, то их просто выкинут на улицу… Да и какая жизнь после черепно-мозговой травмы? Так, не жизнь, а лишь жалкое существование…".
Быстрым шагом дойдя до остановки, я села в автобус и заснула. Очнулась, только когда проехала на остановку больше, чем было нужно. Пришлось возвращаться пешком по улице. Погода, как назло, ухудшилась. Было всего восемь вечера, но уже темнело, наверное, из-за туч. Словно в подтверждение моих слов, закапал дождь. Вскоре дождь превратился в ливень, так что, к тому моменту, когда я добралась домой, на мне места сухого не осталось. Мокрая и раздраженная, я пошла в свою комнату, где жила с двумя младшими сестрами, близняшками.
Тяжело быть старшей. Ко мне сразу же посыпались вопросы, на которых нет ответа, сестренки стали меня грузить своими проблемами, вникать в которые сейчас мне совершенно не хотелось. Я грубо отмахнулась от них и, не ужиная, легла спать. Настроение было безнадежно испорчено. Единственное, что меня радовало — это то, что завтра воскресенье, и можно, наконец, выспаться. Я улеглась лицом к стенке, близняшки постояли надо мной с выпяченными губками, но, в конце концов, оставили мою скорбную персону в гордом одиночестве. Я знала, что они обиделись, но завтра, по-любому, забудут, потому что, несмотря ни на что, все равно любят.
Полночи меня мучила бессонница, а с утра — мама, разбудив меня, соню, в одиннадцать часов.
Я покряхтела, поныла, пожаловалась на жизнь, но, в конце концов, встала. Как я и предполагала, мои младшие сестры за ночь обо всем забыли и сейчас на два голоса трендели под ухом. В этот раз я их выслушала, убедив одну в том, что с незнакомыми мальчиками целоваться вовсе не обязательно, и объяснив другой, что красить ногти красным лаком — вредно и некрасиво.
— Но ты же красишь! — Горячо возразила сестренка.
— Вот когда ты станешь такой же большой, как я, тогда тебе тоже будет можно! И, между прочим, КРАСНЫМ лаком я не крашу. А твои подружки в детском садике — дурашки-барашки, потому что испортят себе все ногти и будут потом со своими проблемами по врачам шляться…
Явно успокоенная этими доводами, сестра с благодарностью на меня посмотрела, и через пять минут объясняла все это своей подружке, после чего та зареклась больше не красить ногти.
У меня немного поднялось настроение и я, вполне довольная собой, залезла в ванну. Муррр… как же хорошо… Вода меня успокаивала. Я могла поклясться, что чувствую, как она смывает все неприятные ощущения и воспоминания, оставляя только хорошее настроение.
Через час я вышла из ванной, подсушивая волосы полотенцем. Я была в замечательном расположении духа. Мама уже накрывала стол для завтрака, и я поставила сковородку на газ, чтобы приготовить омлет. И тут случайно наткнулась в памяти на события вчерашнего дня… И, как показало время, зря.
— Aeren…tha nei" l festh…
— Что? — я тупо уставилась на мать.
— Милая, ты чего? Я ничего не говорила, — мама с удивлением взглянула на меня.
— Ты ничего странного не слышала? — подозрительно спросила я.
Мать прислушалась.
— Нет, дочь, тебе показалось, — мама улыбнулась, и я, облегченно вздохнув, пошла в комнату, звать сестер завтракать, уже абсолютно уверенная в том, что мне показалось. Перенапряглась вчера — вот и все.
Но не тут-то было! Я уже говорила, что собираю все "лучшее" в этой жизни на свою голову? Ну так вот, радуйтесь, завистники и недоброжелатели: кажется, на этот раз я подцепила шизофрению…
— Tha nir…aeren…
Да что же это такое! Мысли беспорядочно носились в моей, и без того не слишком светлой, голове. В любом случае, нельзя никому ничего рассказывать, а то: "здравствуй, стульчик, здравствуй диванчик, здравствуйте, мягкие стены, здравствуйте дяди санитары"… Так, может, мне туда и дорога? Ну, нет уж! Бесовщина какая- то… Хотя, похоже, я действительно начинала бояться. За свое душевное состояние, разумеется.
Воскресенье подходило к концу, когда непонятный голос снова нарушил тишину. Я покачала головой и села за английский.
Утро понедельника встретило меня синим небом и солнышком, которое, впрочем, я ждала в воскресенье.
"Вот так вот всегда" — грустно подумала я, уходя в школу. — "В выходные его не дождешься, зато, когда наступает понедельник — пожалуйста!"
Первым уроком, была алгебра. Естественно, была самостоятельная работа, и, конечно же, я получила по ней тройбан. А самое обидное то, что эту тему я знала хорошо, а ошибки сделала исключительно из-за невнимательности, думая совершенно о других вещах. О каких? Ну, не знаю. Например, о дурацком голосе, который никак не хотел оставлять меня в покое.
Моя соседка по парте и по совместительству моя подруга, Светка, весь день пыталась меня развеселить, и под конец дня у нее это даже почти получилось, но у Гришки был более развитый талант. Только не поднимать настроение, а портить.
Злая и голодная, я пришла домой. Дома никого не было. Мама на работе, дедушка в отпуске, сестры в садике, а отец… Отец пропал без вести, когда мне было еще десять лет.
Я качнула головой, отгоняя мрачные воспоминания. Сейчас я бы с огромным удовольствием улеглась на диване перед телевизором, но нет! Как бы не так! По телевизору, как всегда, ничего нормального не шло, только разные американские дяди и тети кормили нас кашей из растительного масла, колы, стирального порошка, пены для бритвы и молока, приправленного каллагеновым заполнителем морщин. К тому же мне надо было тащиться на работу. Я наскоро поела и побежала в больницу.
Около половины шестого меня подловила Роза, молодая медсестра, с которой мы стали закадычными подругами.
— Респект, чувак! — чуть не врезавшись, затормозила около меня Роза.
— Физкульт-привет. — угрюмо буркнула я.
— Нат, ты представляешь, в субботу, когда ты ушла, такое было! — Роза покосилась на мою хмурую физиономию. — На-ат? Что-то случилось?
— Ничего не случилось. Задолбали все, вот и все.
— М-да… — протянула подруга и улыбнулась. — Тяжелый случай. Ладно, хватит хмуриться, сейчас пойдем ко мне, и за чашечкой кофе ты мне все расскажешь.
"Съешь лимон" — мрачно подумала я. Но мысль о горячем напитке меня взбодрила. Может, после него я действительно стану разговорчивее.
— Ну, подруга, тебе точно пора взять выходной, — прокомментировала Роза ситуацию после моего увлекательнейшего рассказа о том, какие все вокруг идиоты и как они меня задолбали. Естественно, о "голосах" я умолчала.
— Ладно… Вот дед выйдет, тогда и отпрошусь на недельку. Ты вроде что-то начала говорить?
— Ах да! Тут любопытный с точки зрения современной медицины случай. — Начала Роза, закинув ногу на ногу. — В субботу привезли двоих безо всяких документов. У одного переломы и ножевое ранение, а у другого черепно-мозговая травма.
Я, кажется, поняла, о ком пойдет речь, и заинтересованно подалась вперед.
— Так вот: их повезли на операцию, а меня подозвал… — Роза поморщилась. За ней наш хирург тоже "ухаживал". — Вадим Яковлевич. Он был в бешенстве, честно. Я его еще таким не видела.
Я рассмеялась. Первый раз в этот день, от души.
— Ты чего? — подруга ошалело смотрела на меня.
— Наверное, это я.
— Что — ты? — не поняла Роза.
— Охх…Ему что, никогда не отказывали провести с ним вечер? Я посоветовала ему не лезть в мою жизнь, тот раздулся, как индюк, явно собираясь ответить, а тут привезли этих…
— Понятно. Не повезло беднягам, — она тоже улыбнулась и продолжила. — В общем, после операции их положили в реанимацию, но уже сегодня — в отдельную палату. Представляешь?
— Как так? — изумилась я. От моего веселья не осталось и следа. — После черепно-мозговой травмы, и в простую палату? Не может этого быть!
— Еще как может, — ухмыльнулась собеседница. — Сегодня медсестры осмотрели этих пострадавших и нашли их состояние удовлетворительным. Это двадцать седьмая палата, на третьем этаже. Хочешь, пойдем, посмотрим, раз не веришь.
— Роз, да неудобно как-то. Вот представь, ты лежишь больная, страдаешь в одиночестве, никому не мешаешь, и тут к тебе в палату вламываются два чудика в белых халатах. Как бы ты на это отреагировала?
— Хм. — Подруга сделала вид, что задумалась, а потом с серьезным лицом выдала: — Я бы с ними познакомилась. Типа, раз уж пришли… Да ладно тебе ломаться-то! Мы же медсестры, а не чудики. Авось и приглянется кто-нибудь, — подруга ехидно подмигнула.
— А кто нас пустит-то? — усмехнулась я.
— А я пущу! Третий этаж с двадцать первой по двадцать восьмую палату на моем попечении. Кстати, они оба симпатичные, один — блондин, а другой — с каштановыми волосами. Жалко, что без документов… — страдальчески вздохнула Роза. — Да, и еще они не разговаривают по-русски. Сегодня один что-то сказал, привели филолога. Тот говорит, что такого языка вообще не существует, представляешь?
— Вряд ли это так, — я пожала плечами. — Может, специально вокруг себя шумиху разводят?
— Зачем им это нужно? — Чуть приподняла брови медсестра.
— Не знаю… Просто предполагаю.
Наконец, мы подошли к двери.
— Вроде не спят… Заходи.
Я прошла в палату, а вслед за мной Роза.
— Осмотр! — звонко объявила подруга. Человек на кровати поднял на нас немного удивленные глаза. Блин! Я опять посмотрела ему в гла…
И как в прошлый раз. Потолок поменялся с полом местами, все поплыло, в этот раз я почувствовала недоумение, спокойствие… Но это… Это были не мои эмоции!!! Я знала это так же ясно, как и то, что у меня на руках не больше десяти пальцев! Что за леший?!
"Aeren. Ты пришла"
"Пришла?.."
— Нат! Наташ! Да очнись же, наконец!
Я повернула голову, Роза трясла меня за плечи.
— А? Что? Что он сказал?
— Нат, что с тобой? Они молчали. Что произошло-то?
— Ничего… Просто задумалась, — на самом деле я с ужасом понимала, что этот ГОЛОС и доставал меня весь выходной. Но этого ведь не может быть!
Роза недоверчиво посмотрела на меня, но, удостоверившись, что со мной все действительно в полном порядке, успокоилась.
— Слушай, кажется, это по твоей части, ты можешь с ними посидеть, пока я сбегаю кое-куда? Может, они ТЕБЕ что-нибудь скажут… Тогда у тебя есть шанс получить небольшую премию!
— А чем Я отличаюсь от тебя, например?
— Ну-у… Ты же нашла способ общаться с Сашей. — Подруга улыбнулась. Да, Саша слыла той еще стервочкой! Правильнее, конечно, было говорить "Александра Сергеевна", но к этой капризной дамочке намертво приклеилось "Саша".
— Ладно, так и быть. Но только потому, что ты меня попросила! — крикнула я закрывающейся двери, покосившись на кровати и на стул, отодвинутый к окну.
"Оно и лучше. Чем дальше от них, тем безопаснее".
Я сидела на стуле и задумчиво смотрела на парочку белых голубей, ходивших по подоконнику. Говорят, белые голуби приносят счастье. А мне сейчас оно совсем бы не помешало. Ну вот хоть самую капельку…
А потом, почему все ходят парами, даже эти, а я одна — одинокая, никому не нужная… Неужели в Москве нет ни одного нормального парня, который бы ценил не только зад и перед, но и душу?.. Нет, конечно, у меня были друзья среди сильного пола. И немало. Но мне, как и всякой девушке, хотелось иных отношений. Глубоко в душе. Очень глубоко.
Я попыталась страдальчески вздохнуть, но у меня ничего не вышло. Странно, факт отсутствия объекта мужского пола меня почти не трогал.
Мои размышления по этому поводу прервал чей-то настойчивый взгляд. Минуты две я делала вид, что ничего не чувствую, но потом меня это вывело из себя.
— Может, объясните мне, что происходит? — обратилась я к окну. Голубь тоже меня услышал и повернул недоверчивую головку в мою сторону: мол, "это ты мне?". Но мой истинный собеседник был нем, как золотая рыбка в аквариуме сестер.
"Он что, издевается надо мной?!" — я резко развернулась. Блондин поспешно прикрыл глаза. Но было поздно. Он меня довел, и теперь я была настроена по отношению к нему отнюдь не дружелюбно.
— Отвечайте сейчас же! Вы ведь прекрасно говорите по-русски, — прошипела я на ухо этому наглому белобрысому типу. О, это и было моей ошибкой. Блондин резко повернул голову и устремил свой взор прямо в глаза. Мне в глаза.
"Ты ошибаешься, Aeren. Я лишь использую ТВОИ знания"
"ЧТ-ТО?! Да вы с ума сошли!" — Я так старалась отвести взгляд, что не заметила, что лишь думаю, а не говорю. Я поразилась этой внезапной мысли. Но моему "собеседнику", похоже, это не слишком мешало. Со стороны это выглядело, наверное, очень глупо, как детская игра в гляделки. Вот только я действительно не МОГЛА отвести взгляд.
"Я прошу, помоги нам"
"Это вы… ты специально это сделал?! Как?.."
"Аэрен. Выслушай меня"
"Боюсь, ты меня с кем-то спутал. Меня зовут не так"
"Аэрен — слышащая… Прошу, послушай меня!"
"Говори" — я глубоко вздохнула, с трудом сохраняя спокойствие.
"Мое имя — Adenel" Nisth" Fen er" Senth. Я loint, или, как принято называть нас на вашем языке — эльф, из правящей династии Rehnnwehl. И мне необходима твоя помощь"
Я обалдело смотрела ему в глаза. Говорят, что с сумасшедшими разговаривают добрыми тихими голосами… Жаль. Меня уже понесло.
"Да ты псих толконутый! Але! Земля — не Арда, ее населяют лю-у-уди!" — Я покрутила пальцем у виска.
"Мой мир зовется Дейном. Мне необходимо твоя помощь, чтобы вернуться туда"
"Почему ты решил, что я стану тебе помогать?" — осторожно начала я, понимая, что нахождение в одной комнате с буйнопомешанными явно не идет мне на пользу.
"Но ты ведь сама ответила на зов"
"А ты не пробовал ЗВАТЬ кого-нибудь другого?" — съехидничала я.
"На зов отвечают только те, кто может его слышать, — горько усмехнулся этот сумасшедший. — Я же не виноват, что здесь только ты одна его и слышишь?"
Я хотела "сказать" ему, чтобы отвалил, но тут перед дверью материализовался… материализовалось… Черт! Что это такое?! Черное "что-то" надвигалось прямо на меня.
— Knar! — вскрикнул блондин, отводя взгляд.
Я машинально пригнулась. И правильно сделала. В следующий миг над моей головой просвистел серый шар, оставивший за собой серебристый след. Я отбежала к окну. "Эльф" приподнялся на кровати и неопределенно взмахнул рукой. Волна воздуха понеслась в сторону сгустка черного дыма. Я окаменела. Преодолев половину пути, воздух начал сгущаться, пока не превратился в кинжал, который, не сбавляя скорости, прошел сквозь "что-то". "Что-то", зловеще фыркнув, растворилось в воздухе в никуда. Исчез и кинжал.
— Ч-что это было? — язык отказывался повиноваться, зараза.
Светловолосый человек-эльф все еще смотрел на меня. Я колебалась несколько секунд, но любопытство пересилило. Раз уж нет других способов общаться… Я подняла глаза.
"Что это было?"
"Демон"
"Демон? Какой, к демо… тьфу! к черту, демон?!"
"Dogn. Питается магией. В нашем мире их давно истребили…"
"Что ты с ним сделал?" — Осторожно спросила я.
"Ликвидировал"
"То есть уничтожил?" — Мысль, что здесь только что произошло убийство, наводила на меня ужас.
"Да, а иначе…"
"Он бы меня убил?" — перебила я. Медленно приходило осознание того, что я чуть не рассталась с жизнью.
"Да"
Я колебалась несколько мучительно долгих секунд, а потом бросила:
"Спасибо"
Эльф опустил глаза, а в голове раздался голос:
"Я не могу принудить тебя помогать нам, Аэрен. Но… Больше нам не на кого надеяться"
Я понимаю, спасибо в карман не положишь…
Демоны, эльфы, магия… Бред какой-то…
Ну и что мне с ними теперь делать?
Поверить?
Помочь?..