Сын крестьянина

1558 год до н. э.

Дельта: Ном (провинция) Двух стрел

Крестьяне трудились на полях с утра до позднего вечера. Урожай в этот год был богатый, и все славили великого Хапи за удачный год и за большое количество плодородного ила, что он принес на поля во время половодья.

Высокий юноша в грязной набедренной повязке таскал снопы, помогая отцу и старшему брату. Он был отлично сложен и обладал развитой мускулатурой атлета и походил бы не на простого крестьянина, но на воина, если бы его хорошо отмыть и переодеть.

— Снова смотришь по сторонам, Яхотеп, — окликнул его отец, худощавый высокий крестьянин по имени Хампи, что ловко орудовал серпом и подрезал колосья.

Обычно эту часть работы выполняли женщины, а мужчины знавались более тяжелым трудом, но в их семье была только мать и она была тяжело больна.

— Не будет нам от него помощи, отец! — поддержал отца старший брат, который ловко вязал снопы. — Он ни на что не годен в крестьянском деле.

— Ты прав, сын мой Ата, нет помощи от твоего братца. А работы в поле еще много. Вон у соседей все три сына отличные помощники. А меня боги наградили только одним.

— Но чем я снова тебе не угодил, отец? — не понял Яхотеп почему снова ворчит отец. — Мы трудимся от восхода солнца до заката. А как только сбор урожая закончиться, нас снова погонят на строительство канала. Почему Якубхер так несправедлив к нам?

— Что ты говоришь, сын мой? — старик стал озираться по сторонам. Не слышал ли кто слов его неразумного младшего сына. — Ты своими словами оскорбил гикса. И если Якубхер узнает об этом, то твоя спина изведает палок. И с чего ты взял, что он несправедлив именно к нам, сын мой? Всем жителям деревни приходиться трудиться во имя фараона.

— Но жрец Ра, что проходил здесь месяц, назад говорил нам, что гиксы угнетали нашей страны и враги Египта. Почему же мы должны гнуть на них спину? Они забирают все, что мы получаем, из выращенного нами…

— А ты больше слушай жрецов, Ра, брат мой, — прервал Яхотепа Ата. — Они тебе наговорят. Разве в то время когда страной правили не гиксы, а египтяне крестьянам было легче? В имениях жрецов Ра люди также гнут спины с утра до ночи.

— А вот здесь ты не прав, сын мой Ата! — вскричал Хампи. — Разве египтянину все равно, какому богу поклоняться? Ра, наш отец и наш покровитель. Благодаря его милости и милости Хапи, повелителя божественного Нила, мы сейчас собираем большой урожай. И не гоже тебе, египтянину, бесчестить наших жрецов.

— А я все равно скажу, отец, что справедливости нет. Почему мы должны постоянно тяжело трудиться и не иметь иногда куска черствой лепешки? А у Якубхера полон дом различных красивых вещей. А что он делает? Развлекается целыми днями или ходит со своими слугами с палкой и наказывает нас.

— Но он гикс, а не египтянин, сын мой.

— Но в соседней деревне это делает природный египтянин. А до гиксов разве народ Кемета был счастлив? Нет, отец. Вспомни нашу старинную пословицу: Кто уважает крестьянина кроемее него самого? Но это мы кормим страну. Не верю я в справедливость богов, что одним дают все, а другим ничего. Я думаю, что каждый человек может взять все, чего он достоин сам.

— Это как же, брат мой? — спросил Ату Яхотеп.

— Ладно! — прервал сыновей Хампи. — Хватит болтать. А то еще кто-нибудь вас услышит. Работайте молча. До вечера мы должны убрать это участок поля. А Якубхер получил имение из рук самого царя в награду за службу.

И работа продолжилась в полном молчании. Хампи был встревожен услышанным от Аты. Уже не однократно его старший и трудолюбивый сын позволял себе такие высказывания о несправедливости богов и его это пугало. Таких людей не миловали в Египте никогда. Жрецы не прощали, тех кто сомневался в милости богов и тем более в их справедливости…

На следующее утро Хампи отправился на рынок в город, чтобы продать там папирус, соль и хворост. В этот день они не должны были работать в поле, ибо свой урок он с сыновьями выполнил в три дня и теперь мог заняться проблемами своей семьи.

Они нагрузили осла, и Хампи сказал сыновьям:

— Сегодня я отправлюсь в город один, без вас. Я обменяю все это на медную посуду и приобрету для вас новые ткани и сандалии. Не всегда годиться ходить босиком, дети мои.

— Но отец, тебе будет тяжело одному на рынке, — попробовал возразить Ата.

— Я сказал свое слово, Ата! И не нужно спорить. Вы останетесь дома с матерью.

Сыновья более не стали просить, хотя им очень хотелось попасть в город, но с отцом они спорить не посмели. И Хампи ушел один, ведя за собой своего осла.

Ата и Яхотеп немного помогли матери по хозяйству и затем отправились прогуляться к зарослям папируса подле большого имения великого господина Якубхера.

У чиновника был отличный дом, встроенный из белого камня, окруженный такой же белой стеной и утопавший в зелени роскошного сада с бассейнами и беседками.

— Посмотри, как живет хозяин большого имения, правящий здесь от имени гиксовского фараона, — Ата указал на дом. — У него там сплошной праздник.

— Он получил это имение от фараона в награду за военную службу, — проговорил Яхотеп. — Я бы также хотел служить в армии, брат мой. Я научился драться на палках у Меритеса старого солдата и тот сказа мне, что я мог бы стать солдатом.

Меритес некогда служил в армии гиксов и сам был по отцу наполовину гикс. Затем он долгое время состоял слугой при здешнем имении, пока совсем не состарился. А теперь он был простым пьяницей, дармоедом и постоянно пропадал или в доме чиновника, где его даром кормили при кухне господина, или шатался по деревне. Якубхер помнил о его заслугах в армии великого гика, и не приказывал слугам его выгонять. Да и рассказчик он был не дурной. Но многие крестьяне не любили его за заносчивость и скандальный характер.

— Напрасно ты ходишь к нему, Яхотеп. Меритес старый пьяница и развратник.

— И неправда, брат. Он был воином и отважно сражался с врагами Египта. И он отлично умеет драться хоть и старик. С неделю назад мы трое с моими друзьями были у него и он велел нам взять палки и атаковать его.

— И что? — Ата заинтересовался. — Неужели старый пьяница еще кое-что помнит?

— Он разбросал нас, брат. Словно лев разбрасывает баранов. Этот бывший солдат только кажется дряхлым стариком. В его хижине так интересно. Там есть настоящее оружие! И он столько знает о войне!

— Далась тебе эта война, Яхотеп. Мы не рождены быть воинами. Наш удел растить злаки и производить пищу. Хотя мне бы хотелось трудиться на себя, а не на хозяина роскошного имения и не на чиновника фараона.

— Но разве такое возможно? Все наши земли собственность фараона и тех, кто правит здесь его именем. И в других местах в Дельте все тоже самое.

— Вот это и стоит исправить в нашей стране.

— Исправить? О чем ты говоришь, брат мой? — не понял его Яхотеп. — Как это можно исправить? Сами боги установили порядок вещей, и все идет по их воле. Может ли человек исправить то, что установили боги?

— Боги! — с горечью произнес Ата. — Боги Кемета! Его покорность и проклятие.

— Брат, ты говоришь страшные вещи. Остановись, — предостерег его Яхотеп. — Меня назвали в честь бога Яха. А известно, что зерно, посеянное в период роста лунного диска, дает отличный урожай. Посмотри, сколько мы в этом году собрали. Бог зерна дарует плодородие в ночное время. А ты после этого говоришь плохо о богах. Наша беда в гиксах, что навязали нам своих богов и жестоко правят нами.

— И в гиксах и в наших жрецах и в наших чиновниках. Со всеми ними стоило бы бороться, брат мой. Но, впрочем, тебе еще рано слушать такие вещи…

Хампи быстро продал свой товар и закупил то, что ему было нужно. День сложился удачно, и он посетил храмы Хонсу, Осириса и Яха и принес свои дары, с благодарностью принятые жрецами.

В храме Осириса знакомый младший жрец провел его подслушать религиозные гимны в честь великого бога, который воскрес и стал судией в царстве мертвых.

Молодые посвященные в жрецы пели, поднося к статуе бога гирлянды цветов, выполняя традиционный ритуал:

За младенцем Осирисом ухаживал бог Тот!

Великий и мудрый Тот, кто познал сущность вещей!

Он положил твою душу в ладью Маадит!

Хампи послушал, а затем попросил бога и дальше не забывать его семью и не оставить своими милостями. Он уже собрался уходить, как услышал за спиной знакомый голос:

— Привет тебе, Хампи!

Он обернулся и узнал старого приятеля односельчанина по имени Сокар.

— Сокар? Ты здесь? Приехал на рынок?

— Да и уже все продал по самой выгодной цене.

— Я также. Что нового в городе? — спросил Хампи ибо знал, что его односельчанин первым узнает все новости.

— Хорошего мало. Гиксы совсем озверели, и наместник фараона Апопи II снова увеличил время отработок для всех крестьян трех городов Дельты с провинциями, где было замечено недовольство фараоном. И мы среди этих трех провинций.

— Как увеличено? — не поверил Хампи. — Да мы и так не имеем времени, когда разогнуть спину. Тогда я более совсем не смогу съездить в город.

— Каналы требуют ремонта. Да еще наш наместник решил отремонтировать большую дамбу. Вчера в городе схватили троих египтян, и они исчезли в казематах наместника. А его палачи умеют вытягивать жилы из человека.

— А за что схватили? — поинтересовался Хампи.

— За слова против гиксов, за что же еще. Выпили пива и наговорили лишнего про фараона и его порядки. Больше мы их не увидим никогда. Проклятые чужаки.

— Тихо, Сокар. А то и нас с тобой могут забрать за такие слова.

— Ты прав. Опасно стало распускать язык в благословенной богами Дельте в знаменитом номе Двух стрел, находившемся некогда под покровительством великой богини Нейт. Гиксов в городе стало слишком много. Они нагнали сюда солдат. Их уже больше тысячи. Представители пяти племен из союза князей шасу.

— Пяти племен? — еще больше удивился Хампи. — Тогда жди похода. Они пойдут против какого-то нома на Юге Египта.

— И ты не догадался куда? — хитро спросил Сокар.

— На Фивы? Против князя Секененра II?

— Туда. И среди гиксов есть более сотни израильтян, а это самые опасные среди них. Наш то местный господин Якубхер израильтянин. Он принимает в своем имении командиров отрядов. Так что жди неприятностей в деревне.

— Это точно. Если прибили гиксы да еще из израильского племени, то добра для египтян не жди. И когда все это кончиться? Почему же наши боги такое терпят? О, великий Ях, помоги народу Кемета избавиться от гиксов…

В имении Якубхера в это же время хозяин принимал своего старого боевого товарища князя Нубти-Сета, носившего титул одного из князей шасу.

В свое время они воевали вместе и сражались плечом к плечу в войске царя в Палестине. Тогда Якубхер спас молодого князя от смерти, прикрыв его своим щитом. И отец князя щедро отблагодарил смелого воина, сделав его офицером в армии, чем и открыл ему путь к военной карьере, почестям и богатству.

По фигурам друзей сидевших за богатым столом было сразу видно, что они всю жизнь посвятили войне. Якубхер был коренастым и плотным мужчиной с широкими плечами и мощной шеей. Его руки были переплетены тугими узлами мышц, и в нем сразу угадывался отличный фехтовальщик.

Князь Нубти-Сет был выше своего товарища и моложе него лет на 10–15. Он не был столь могуч как Якубхер, но и в его худощавой фигуре просматривался настоящий воин. Все его тело было подтянуто и на нем не было и лишней жиринки — сказывалась привычка и постоянные военные учения, что проводились по слову царя ежемесячно.

Хозяина и его знатного гостя обслуживали египетские служанки Якубхера, которых он тщательно подбирал в своем имении среди дочерей крестьян.

— Ты одет как египтянин, князь, — Якубхер указал на боевое одеяние Нубти-Сета. — Юбка и передник, ожерелья и калаф по их моде.

— Так одевается и наш великий фараон Апопи II, друг мой. Что же ты хочешь от меня? А для воина такая одежда вполне подходит. Тем более в том месте куда мы скоро отправимся.

— Забывая одежды предков, мы тем самым отказываемся от старых обычаев.

— Разве в одеждах дело, Якубхер? Одежда должна быть удобной и только и всего. А вера предков должна жить в наших сердцах. И это главное богатство нашего народа.

— Верно, князь. Но скажи мне, неужели наш фараон решил всерьез взяться за бунтовщиков? Давно пора! Я это приветствую!

Якубхер поднял свой кубок из финикийского стекла и выпил красного пива и за ним тоже самое сделал и его гость.

— Жрецы Апопа настояли на этом, и фараон согласился. У меня сведения из первых рук. Я говорил с князем Ваджедом, и он мне рассказал, о чем говорили великий жрец и Апопи II.

— Когда тебе приказано выступать, князь?

— Не торопись, почтенный Якубхер. До выступления еще далеко. Фараон приказал собраться в городах сбора и ждать его слова. Поначалу он станет решать дело дипломатическими средствами.

— Он снова проявляет нерешительность! Что же это такое? К чему этот страх и эта осторожность? Наши предки действовали более решительно и покорили эту страну.

— Но ты забыл, что когда гиксы пришли в Египет, он был ослаблен и не мог нам противостоять. Теперь все иначе, друг мой. Юг успел усилиться за то время когда наши великие гики, повелители князей шасу, решали свои мелкие проблемы. Они просмотрели, как усилились князья Фив.

— Так ли они усилились? — Якубхер уважал князя и знал, что тот ничего даром не скажет.

— Не все еще потеряно, но раздавить Фивы теперь будет не так просто. Да и уничтожить этот город полностью мы не можем. Он нужен Югу и нужен Египту. Но его стоит просто ослабить и ослабить именно в военном отношении. Без Фив номы Юга не будут для нас представлять опасности.

— Но тогда нужно идти в поход!

— Великий гик не дал нам такого права. Он еще не расстался со своей идеей создать единую нацию из нас и из египтян.

Якубхер внимательно посмотрел на князя. Он не решался завести с ним этот разговор. Не мог понять можно ли ему до такой степени доверять.

— Ты что-то желаешь мне сказать, друг мой? — князь понял его молчание. — Я разве хоть раз дал тебе повод сомневаться во мне? Мы сражались бок о бок во многих битвах. И я никогда не был против израильтян, как одного из семитских племен, что создали союз племен гиксов. Хотя среди нас много таких что не желают видеть вас среди шасу. Я, князь Нубти-Сет, не предатель!

— Я не хочу сказать, что не доверяю тебе, князь. Но дело это такое… — Якубхер обернулся и грозно взглянул на служанок. — Пошли вон! Прочь отсюда!

Когда испуганные его гневом девушки выбежали из покоев, он повернулся к князю и заговорил:

— Не считаешь ли ты, что царь Апопи II не тот государь, что сейчас нужен гиксам?

— Это так, — согласился князь. — Но что можно сделать? Апопи II еще крепок здоровьем и не собирается в страну предков. Он может прожить еще лет 20, а то и более. Такое случалось.

— Но у него есть наследник Хамуду, и он думает также как и мы с тобой. И неплохо будет, если он станет великим гиком.

— Ты предлагаешь помочь нашему царю перебраться к предкам? Я, верно тебя понял, Якубхер?

— Верно. Я воин и не боюсь говорить то, что думаю. Я так много раз рисковал своей жизнью, что могу умереть во имя нашего народа и его счастья и славы. Но смешаться с египтянами мы не можем. Мы народ воинов и наше основное предназначение это война! Египтяне не воины. Мы не станем копаться в земле как они и подсчитывать урожаи и головы скота.

— Но ты сам успешно занимаешься этим, Якубхер. Твое имение, дарованное тебе царем, процветает. Ты умеешь заставить работать своих крестьян.

— Ты думаешь, князь, что я дорожу этим имением? Царь даровал мне это имение и может его отобрать в любой момент. Я не могу жить среди этих стен и покорных слуг. Мне нужна война и мне нужна битва. Я готов идти в бой среди твоих воинов как рядовой боец. А пока к твоим услугам мой дом и все мои слуги.

— Я с удовольствием принимаю твое предложение и поживу у тебя. Тем более что эти египетские рабыни столь хороши. Они местные?

— Они не рабыни, но служанки в моем доме, но ты можешь пользоваться ими как рабынями. Они обязаны служить тебе, князь.

— Надо же. Простые крестьянки, а столь хороши. В моем доме до этого были сирийки, и я считал их лучшими красавицами, а на египтянок и не смотрел. Но теперь изменю свое мнение.

— Ты все еще столь сильно любишь женщин, князь? И это при дворе царя Апопи, где не умеют ценить женскую красоту.

— Ты не прав. При дворе любят женщин, хотя наш царь любит своего фаворита князя Ваджеда и они хранят верность друг другу. Над этим тайно многие потешаются, но царя уважают и многие закрывают на это глаза.

— Я хочу представить тебе свою дочь, князь. Она девушка благородная и смелая. Она, конечно, не сможете тебе подарить те насаждения, что и служанки, но само общение с ней уже радость.

Нубти-Сет знал эту слабость Якубхера. Тот боготворил свою дочь Сару и искал для неё достойного мужа.

— Я с радостью познакомлюсь с дочерью такого хорошего воина как ты. И я уверен, что она многое унаследовала от своего отца…

Ата вместе с братом взяли тростниковую лодку, что валялась в зарослях папируса. В болотах Дельты лодки были насущной необходимостью, и потому они здесь встречались часто. Хозяева оставляли их на одном и том же месте, не боясь, что кто-то уведет суденышко.

Лодка была изготовлена из длинных вязанок тростника, схваченных веревками. Она имела узкий и высоко поднятый нос и такую же узкую корму. Внутри были приготовленные весла.

Братья решили заняться охотой во владениях Якубхера. Так они делали уже не в первый раз, пользуясь попустительством управляющего имением.

— На этой лодке иногда охотятся слуги нашего господина Якубхера, — проговорил Ата. — Но не он сам. Он предпочитает иную охоту. Развлечения египтян это помещик считает непригодными для себя.

— А сейчас на ней отлично поохотимся мы с тобой, брат, — ответил Яхотеп. — Жать, что у нас нет своего охотничьего кота. У нашего управляющего есть отличный кот.

— Обойдемся бумерангом. И сегодня на ужин у нас будет жаренный гусь. Не все же только хозяину и его слугам лакомиться птицами. Ведь здесь всего хватит на всех жителей деревни, брат. И хватит с избытком. Так почему нам запрещено здесь охотиться?

— Не жалуйся, брат. Все жители деревни охотятся здесь незаконно. Правда если поймает управляющий, придется с неделю чесать спину после палочных ударов.

Они столкнули лодку в воду, и Яхотеп стал грести, а его старший брат охотился при помощи бумеранга.

— Я не перестаю удивляться богатству Дельты, брат, — тихо проговорил Яхотеп. — Сколько здесь всего. И корма для скота хватает, и он жиреет на пышных лугах. И земля родит хорошо.

— Да боги щедро одарили эти земли, но позабыли о нас, о тех кто на них живет. Взгляни на номы Дельты, брат мой. И в Бусирисе, и в Буто, и в Летополисе, всё точно так же как и у нас. Царь в Аваре раздает земли в номах гиксовским аристократам и воинам.

— Якубхер сумел поднять здешнее хозяйство и умел заставить всех работать в полную силу. Гурты скота их его имения раскупаются купцами слишком быстро и это приносит нашему хозяину большой доход.

— Нам то, что до его доходов? Собьем несколько птиц и то хорошо.

И вскоре он сбил двоих отличных птиц. Но счастье в тот день было совсем не на стороне братьев.

Возвращаясь обратно, они натолкнулись на управляющего имением, который с двумя слугами как раз искал занятую братьями лодку.

Он, увидев крестьян, страшно распалился и бросился к Ата.

— Как ты посмел взять лодку, которая тебе не принадлежит?! — закричал он. — Кто дал тебе право находиться здесь? У тебя мало работы и много свободного времени чтобы нарушать заперты? Хорошо! Я добавлю тебе заданий да так, что тебе и голову некогда будет поднять!

— Господин! — один из слуг увидел в лодке гусей. — Они занимались охотой в имении нашего господина! Посмотри сюда!

— Что? — управляющий был возмущен еще больше. — Да как ты посмел?!

Он поднял палку и стал наносить Ата беспорядочные удары. Крестьянин закрылся руками и упал на землю. Он не решился оказать сопротивление. Но его брат не смог этого стерпеть и бросился на обидчика. В его руках оказалось весло, и он отбил им очередной удар палки.

Яхотеп также первым не решился ударить чиновника, а лишь слегка оттолкнул его от брата.

— Ты посмел напасть на меня? — закричал он. — Посмел поднять руку на доверенное лицо Якубхера?

Он обезумел от ярости и бросился на второго крестьянина. Его палка опустилась вниз и больно обожгла плечо противника, и это решило его судьбу.

Яхотеп на этот раз не стал церемониться и нанес удар веслом по голове управляющего и его череп треснул как гнилая тыква.

Слуги за все это короткое время, что происходила схватка, не успели и двинуться с места. Они опешили и пришли в себя только после того как увидели кровь чиновника.

Первый кинулся к Яхотепу с палкой, но Ата подставил ему ногу и он растянулся на земле. А когда пытался подняться получил удар веслом и свалился без чувств.

Второй слуга бросился бежать со всех ног и в схватку с обезумевшими крестьянами не вступил.

— Брат, ты убил его, — Ата осмотрел тело управляющего и поднял глаза на брата.

— Убил, — согласился тот.

— Что же теперь будет? Нам здесь более не жить.

— Ты прав. Стоит немедленно возвращаться домой и, забирав отца и мать, бежать отсюда. Ведь скоро сбежавший слуга донесет о случившемся хозяину гиксу. И тогда и по нашему следу пойдут многие ищейки.

— Но отец в городе и вернется едва ли к вечеру! — в отчаянии вскричал Ата.

— Тогда стоит забрать мать и идти к нему навстречу. И с дороги повернуть всем вместе с большой дороги. Медлить нельзя.

— Но куда мы пойдем, брат? Куда нам бежать?

— На Юг. Там свободные номы и там мы найдем себе место.

Ата не был в этом уверен, но понимал, что брат прав. Бежать было нужно, ибо в противном случае их ждала смерть и за более меньший проступок, чем убийство чиновника фараона.

И братья поспешили к своему дому. Но матери дома не застали. Соседка сообщила, что он отправилась с другими женщинами к Нилу, к плотине.

— Что же нам делать? — Ата заломил руки. — Будь я проклят. Зачем я повел тебя, брат, на эту охоту!

— Не вини себя, Ата. Все произошло не по твоей вине. Нам стоит уйти пока двоим.

— Бросить мать? Ты в своем уме, брат?

— Да, погоди, Ата. Ведь это не мать и отец убили чиновника, а мы с тобой. И искать станут в первую очередь именно нас. Мать они не тронут. Она женщина и при том больная. Но мы с тобой если не уйдем, то нас ждет лютая казнь. Якубхер церемониться не станет. Тем более что в его доме сейчас гостят солдаты из отряда какого-то князя из Авара.

— Ты снова прав, брат! Прав! Идем в направлении города и, может быть, встретим отца, и он посоветует что делать.

Братья быстро ушли из деревни. По пути они увидели большой отряд колесниц, что промчался мимо них. Это был конвой князя Нубти-Сета, что следовал за своим господином в имение Якубхера.

Яхотеп остановился и посмотрел на гиксов. Как уверенно они правили лошадьми и направляли большие и грозные повозки, запряженные каждая парой лошадей.

— Чего ты так смотришь на них, брат? — спросил его Ата. — Это не за нами. Там еще никто и ничего не знает о случившемся.

— Я не на то смотрю, брат. Какие у гиксов воины. На таких повозках можно завоевать полмира. Они быстры и стремительны словно ветер и их атака кажется несокрушимой.

— Да, брат, победить таких дело не простое. Но нам сейчас не до разговоров о победе египтян над гиксами. До этого еще далеко. И не наше это с тобой дело воевать. Нам бы подумать о собственных жизнях.

— Уйдем по пустыне в Фивы. Но до этого у нас здесь еще уйма дел.

— До Фив дорога не близкая, Яхотеп. И стоит не слишком то удаляться в пустыню. Хорошо бы спуститься по Нилу. Но на египетскую барку на не попасть. Там сразу же донесут чиновникам о подозрительных крестьянах, что бегут на Юг. А вот если попасть на иностранный купеческий корабль что идет в Фивы с товаром. Но нам нечем заплатить за место купцу.

— Пока стоит подумать, как вызволить отца и мать. В их доме для нас наверняка устроят засаду. Нужно подумать, где нам скрыться и как все провернуть.

— Укроемся в болотных зарослях, брат. Не впервой нам с тобой ночевать там, а еда на первое время у нас есть…

Но братья совсем не знали Якубхера. Этот гикс был упрям как осел, и никогда не забывал обид. Он едва только узнал о поступке своих крестьян как пришел в неописуемое бешенство. Может быть, если бы в имении в этот момент не гостил князь Нубти-Сет, все было бы и иначе, но показать себя перед лицом великого вельможи из Авара слабым хозяином, бывший солдат не мог. А такие случаи, когда крестьяне убивали чиновников, в Египте случались не часто.

— Ты знаешь этих людей? — спросил он дрожавшего всем телом слугу, что был напуган гневом господина.

— Да, господин.

— Судя по твоему цвету кожи, ты не гикс, а египтянин.

— Да, господин, я египтянин и твой верный слуга.

— Если бы ты был гиксом и бежал от египтян я бы приказал тебя убить. Но ты всего лишь египтянин и не можешь не быть трусом и размазней. Поэтому я тебя прощаю. Но сейчас ты вместе с воинами пойдешь в дом к этим негодяям и притащишь их сюда. С тобой в этот раз будет десяток настоящих солдат. Это гиксы и они не побегут и от сотни египтян!

Слуга во главе отряда быстро выступил из ворот имения и повел солдат к дому крестьянина Хампи.

Но там они никого не застали.

— И где эти твои крестьяне? — спросил один из солдат. — Это их дом?

— Бежали они, — ответил за слугу другой воин. — Стали бы они дожидаться пока мы придем за ними? Собрали свои вещи и сбежали.

— Ты знаешь, куда они могли пойти? — первый спросил слугу.

— Я знаю, где их дом, господин. И мы в нем находимся. А вот куда они могли пойти? Этого я знать не могу. Стоит спросить у соседей.

Но опрос перепуганных соседей ничего не дал солдатам. Они не могли сказать куда могли деться братья и их родители. Они работали в поле, выполняя свои уроки, и не могли ничего видеть.

— Стоит нам разделиться и искать их по разным дорогами. Наверняка они побежали либо к городу, либо к плотине.

— А если в заросли папируса? Там их ловить можно хоть целую неделю.

— Нет. Туда они не пойдут. Слишком близко к имению. А их теперь туда ничем не заманишь.

— Смотрите! — отвлек спорящих воинов слуга. — Вон там!

— Что? — не поняли те.

— Среди тех женщин, что идут по дороге мать наших крестьян. Ну, тех, что мы ищем. Вон она мать убийц!

Пожилую женщину схватили и прямо во дворе учинили допрос. Но она ничего не знала и не могла знать. Сыновей она не видела с самого утра и была страшно удивлена услышанными новостями.

— Мои сыновья не могли совершить убийства почтенного чиновника, — заголосила женщина. — Это ошибка. Они всегда хорошо работали и жили по законам и никогда не нарушали их. Кто может обвинить моих детей в таком страшном преступлении?

— Вот этот человек, женщина, своими глазами видел, как твои сыновья убили управляющего имением и ранили слугу почтенного господина Якубхера.

— Да, — согласился слуга, — это сделали твои сыновья, женщина. Я был там и видел, как они совершили страшное преступление против нашего фараона. И ты должна во имя богов сказать нам сейчас, где они могут прятаться?

Но женщина была так подавлена, что более ничего не могла ответить и только причитала и молила мать Исиду помиловать её детей…

Хампи выслушав сыновей стал рвать на себе волосы:

— Что же вы наделил, дети мои? Что теперь будет с нами со всеми? Якубхер мог убить нас и за десятую долю того, что вы совершили!

Сыновья молчали и стояли пред отцом, низко склонив головы.

— Теперь вам нельзя возвращаться обратно. Уходите. И бегите из наших мест.

— Но ты должен уйти с нами, отец. Мы заберем мать и уйдем отсюда вместе, — вымолвил Яхотеп.

— Нет, сын мой, Яхотеп. Ни мне, ни матери этого пути не осилить. Да и как можно её забрать? Если вы упустите время, то уже завтра для вас перекроют в округе все дороги. Сейчас в городе полно гиксов и они пошлют на ваши розыски сотню или две воинов на повозках. Эти достанут вас и жестоко казнят. В городе вовсю хватают непокорных за одно слово против власти гиксов!

— Но как мы можем бросить тебя, отец? — спросил Ата.

— Думайте сейчас о себе, детки. Для нас с матерью вы главное в этой жизни. И что для нас сама жизнь, если вас казнят? Немедленно уходите. И держитесь подальше от больших дорог и портов в Дельте.

— Но тогда как нам выжить в пустыне долгое время?

— Идите к оазису Амона и если боги будут к вам милостивы, то вы дойдете туда, и они помогут вам спастись.

— Но до оазиса Амона так далеко, отец.

— Но там вам могут помочь сами боги Египта! Я слышал множество чудес об этом священном месте, детки. И там вас может ждать спасение. Хотя, может быть, боги подскажут вам и иной путь. Прощайте, сыновья мои Ата и Яхотеп. И не судите строго своего отца.

— Но за что нам судить тебя, отец? — спросил Ата. — Что мы видели от тебя кроме добра?

— Я всю жизнь трудился и чтил законы царя. Хотя нужно помнить наших богов и бороться с захватчиками. Я не мог этого делать, ибо я не воин, дети мои. Но вы сами стали врагами гиксов сегодня. И может быть вы стали ими не сами по себе. Может быть такого воля Ра? Кто знает пути всемогущих? И если богиня Хатор так направила ваши судьбы, то идите по своему новому пути…