1351 год до новой эры. Двенадцатый год правления фараона Аменхотепа IV (Эхнатона)

Город мертвых

Период Шему — месяц Месори

Нехези метался по темному мрачному залу с колонами, освещенному редкими масляными светильниками. Он искал выход, но вместо хода постоянно натыкался на статуи богов. Анубис, Хатор, Нут, Сет, Себек, Осирис, Хнум! Не было им числа и все они с немым укором смотрели на него своими пустыми глазницами.

— Нехези! — зазвучал голос откуда-то сверху. — Прекрати суетиться и успокойся!

Человек замер на месте и отер пот со лба.

— Вот так! Хорошо! — снова загремел голос. — Тебе ничего здесь не угрожает!

— Где я? — решился спросить Нехези. — Как попал сюда, и почему нет выхода? Это лабиринт храма Амона-Ра?

— Ты хотел получить ответы на свои вопросы? Вот именно поэтому ты и здесь.

— Ответы? Тогда мой главный вопрос, когда я умру?

— На этот вопрос у меня нет ответа! — после этих слов Нехези увидел вышедшего из темноты человека. Он был в белом жреческом одеянии без всяких украшений.

Нехези узнал его!

— Верховный жрец Амона-Ра! — выдохнул он.

— Время своей смерти выберешь ты сам. Может быть, ты захочешь умереть вскоре, и слуги фараона лишат тебя жизни.

— Но в этом виноват ты! — вскричал Нехези. — Это по твоему приказу меня бросили на берегу Нила и из-за тебя нашли в моих одеждах "зубы змеи". Именно поэтому вскоре фараон может приказать казнить меня. Разве не так?

— Ты можешь выбрать и другой путь! Не тот, что ведет к скорой смерти. Борись и не отдавай фараону своей жизни.

— А разве я могу противостоять фараону?

— Должна прерваться твоя жизнь. Так решит фараон. Но ты можешь все изменить, прервав его жизнь, и тогда он не сможет приговорить тебя. Видишь как просто все решается.

— Тогда скажи мне, как убить фараона и самому при этом выжить?

— Этого я не знаю, Нехези. Если ты сам не найдешь решения, то твоя жизнь ничего не стоит и нам ты не нужен. Чего стоит человек, которому нужно говорить, что и как? Тогда мы могли бы привести к власти любого крестьянина и давать ему указания. Но все не так просто. Ты стал одним из избранных. И решил тем самым свою судьбу. Дорога власти изобилует ловушками опасностями.

— Хорошо. Я стану бороться за свою жизнь и постараюсь выжить.

— Но не медли! Промедление для тебя означает смерть! Действуй пока твои враги в раздумьях, считая, что ты более не опасен. Но сюда я тебя привел по другому поводу. Я хочу просветить тебя, ибо знаю, ты жаждешь знаний о природе мироздания. Ты хочешь зачерпнуть из источника храма Амона-Ра?

— Жажду! — ответил Нехези. — Я хочу знать многое о природе вещей и о нашей стране! Как возник Египет? Скажи мне жрец?

В это мгновение Нехези позабыл о грозящей ему опасности. Неужели жрецы откроют перед ним завесу тайного?

— Твой вопрос столь велик, что жизни не хватит на его познание. В давние времена вся долина Нила была болотом, покрытым густыми зарослями папируса. Теперь такая картина сохранилась только в районе Дельты в Нижнем Египте. Люди тогда напоминали диких животных, что не знали богов и не знали закона. Словно дикие звери охотились они и поедали вои жертвы как львы в пустыне, всюду разбрызгивая кровь. То были дикие времена и не было вокруг ни городов ни храмов.

Но однажды пришел к нам высокий и беловолосый юноша со своими братьями и остановились они у нынешнего города Саис. Их родина погибла, и они искали новые земли для себя. И этого юношу мы зовем Осирисом!

— Осирисом?!

— Именно так, Нехези. Вот он и принес нам древние знания своих предков и научил нас жить в мире и прядке. Он дал нам первый божественный закон, который теперь рушит твой повелитель Эхнатон. Он думает, что можно просто так поломать основы, на которых стоит Египет?

— Осирис научил нас строить каменные здания и дворцы. Его спутники дали нам понимание астрономии и основ ирригации. Без всего этого не было бы Египта! Он выстроил первую пирамиду нашей страны, названную Великой. И было это десять тысяч лет назад! Еще ранее была построена грандиозная статуя Сфинкса, храм Сфинкса и храм долины! Это напоминание нам о наших истоках.

— Значит, боги существуют? Значит, мой дядя Бата не прав?

— Осирис не то чтобы бог, Нехези. Он человек, но из другого народа. Великого народа пришедшего к нам со звезд. Они построили на большом острове вои города и жили там, пока их родину не постигла гибель. И тогда они разбрелись по многим странам и мирам и понесли вои знания людям. Нам. Они создали храмы и научили жрецов охранять тайны знания. Они научили народ почитать жрецов. А твой фараон хочет заменить носителей света знания безграмотными Мерира и его соратниками.

— Мерира также искал ответа на многие вопросы. Я знаю это.

— Нет, Нехези. Мерира искал не знания. Он искал инструменты силы и хотел ими завладеть. Но по своему скудоумию не знал, что инструменты силы и звания — это одно и тоже.

В этот момент рядом со жрецом появился из темноты одетый как жрец юноша не старше 17 лет.

— Это жрец Осириса и он кое-что расскажет тебя, Нехези, — представил появившегося жрец Амона-Ра.

— Мир тебе, Нехези, слуга неправедного фараона, разрушающего Египет.

— И тебе мир, жрец! — ответил на странное приветствие Нехехи.

— Люди не сразу восприняли благодать, которую принес нам Осирис. Нет. Они только начали понемногу постигать его мудрость. Научиться астрономии или фортификации много легче чем постичь мудрость богов, Нехези.

Осирис дал нам модель государственного устройства, которая как можно лучше бы подходила к нашим условиям. И люди стали почитать своего царя. Они поклонялись царю как богу ибо первым царем был Осирис. Но затем он ушел и оставил вместо себя царя-человека, избранного из жителей Египта. И звали этого царя Сет.

— Но по легенде Сет брат Осириса? — возразил Нехези.

— Ты снова хочешь узнать содержание древней легенды или тебе нужна правдивая история?

Нехези замолчал и дал жрецу возможность продолжать.

— Но царь Сет не был праведным учеником Осириса и обманул его доверие. Именно от него пошли государственные заговоры и казни. Он страшно боялся, что власть у него захотят отнять иные люди, и причислил себя к лику богов! Он захотел быть выше всех остальных своих подданных. И начали множиться его преступления. Подданные восстали против него и убили Сета во время праздника хеб-сед. И с тех пор, в течение сотен лет, каждого старого фараона стали по традиции убивать и поедали его мясо в ходе каннибальской церемонии. Таким образом, наши предки полагали, что дух убитого фараона переходит в его наследника. И новый владыка-царь объявлялся новым Осирисом.

— Это мне известно. О празднике хеб-сед я слышал во время уроков в школе моего дяди Бата. Но это было много тысяч лет назад.

— Так вот, я хочу чтобы ты понял, Нехези, законы нужно понимать правильно. Те кто их нам дал совершенно справедливо устроили нашу жизнь, но непонимание и извращение этих законов ведет к росту несчастий в стране и бедствиям народа. После Сета правил его сын царь Гор и он стал действовать правильно и Египет в его правление начинает процветать.

— Но почему тогда Гора по легенде называют сыном Осириса?

— Потому что нельзя чтобы царь ассоциировался у народа с абсолютным злом. Это разрушает веру и потому нас вполне устраивает легенда о таком Сете, как я у нас есть. Ведь Сет хоть и плохой бог и ему также поклоняются в Египте.

— А Эхнатон? Его тоже не станут проклинать после смерти, чтобы не нарушить установленный порядок почитания фараона?

— Нет! — вскричал верховный жрец Амона-Ра. — Его вычеркнут из истории страны! Он получит имя Враг из Ахетатона! Он станет таким же врагом, как и фараоны династии завоевателей гиксосов!

Нехези хотел задать еще один вопрос, но один из светильников в это момент сорвался и упал вниз…

Нехези вскочил на кровати и откинул одеяло. Вокруг горели лампады его собственной спальни в доме дядюшки Бата.

— Что это? Сон? Но все было так реально! Я даже чувствовал запах масла в светильниках. Или это чадят лампады здесь? Нет. Запах иной. У дяди масло дешевое а в храме совсем иное. И я слышал голоса. Это не мог быть сон. То, что они говорили мне об Осирисе и Сете. Разве это может быть сном?

В этот момент в его комнату ворвались вооруженные люди. Нехези поначалу не понял что происходит, но затем когда узнал их начальника, даже не стал задавать вопросов.

Это был Эюб, начальник чернокожих гвардейцев Эхнатона, доверенное лицо жреца Мемира.

— Тебя требует к себе фараон! Его святейшеству стало известно, что ты уже можешь ходить и можешь отвечать за свои дела! — Эюб указал на окно в сторону Ахетатона

— Но ты явился в мою спальню ночью? Это также приказ фараона? — голос чиновника дрожал от ярости.

— Собирайся! Колесницы уже ждут нас.

— Ты не ответил на мой вопрос, Эюб? Почему ночью?

— Днем в пустыне могут быть нежелательные встречи. Сейчас такое положение в окрестностях Ахетатона, что приходиться принимать меры предосторожности…

Двадцать колесниц неслись вперед под светом луны. Нехези был связан и ремнями и кроме этого его прочно прикрепили к колеснице, чтобы не выпал из колесницы.

Эюб держался постоянно рядом со своим пленником и был готов защищать его в случае чего. Мерира предупредил его, что найдутся силы которые захотят спасти Нехези от мести фараона.

— Тогда стоит взять с собой побольше людей, — предложил Эюб.

— Побольше! Это сколько же? — жрец посмотрел на воина. — Ты запомни, что Нехези не пленник, а все еще чиновник фараона, он личный писец его чати по иностранным делам Эйе. А это одна из высших должностей в государстве.

— Но ты сказал, господин, что его судьба решена. Его же обвиняют в убийстве наследника престола!

— Это так, но фараон не желает ронять престижа своего двора. Если его верный чиновник, его тень, тот кого приблизил ко двору его любимый дед Йуйя, стал предателем, то кому же верить? И что подумают о фараоне в народе? Нет, Эюб, такая огласка фараону не нужна.

— Значит, я стану изображать почетный эскорт чиновника Нехези? Так?

— Именно так, и никак иначе! И сам понимаешь, что брать много людей для такой цели нельзя. Не более 20 колесниц. На каждой по два воина. Но возьми лучших своих людей. Тех, кто не предаст и не струсит.

— Это можно, господин.

— И на колесницах, не жалея лошадей гони сюда. Уже через шесть дней Нехези должен быть во дворце! Если нет, то мои планы могут быть нарушены. А я этого не хочу. Больше того, я не прощу это лично тебе, Эюб.

— Да, господин. Все будет, так как ты захочешь, — чернокожий гигант при последних слова Мерира задрожал как пальмовый лист на ветру.

— Нехези находиться сейчас под охраной чернокожих гвардейцев в Фивах. Там из ровно 100 человек. Ты понял о чем я? — Мерира посмотрел на Эюба.

— Мне прикажешь взять их с собой?

— Ты все-таки непроходимо глуп, Эюб. Я же только что скала тебе не более 20 колесниц. А остальных используй для дела. Они могут отлично отвлечь от тебя врагов, если те задумают помешать нашим планам.

— Я не совсем понял, как это сделать?

— Пусть готовиться к путешествию в Ахетатон для сопровождения чиновника фараона Нехези. Выезд могут назначит в полдень или вечером. И пусть себе готовятся и отвлекают внимание, тех, кто станет следить за ними. Ты же знаешь, что фараон практически не контролирует дороги страны. Даже к Ахетатону подъехать не так просто. Мои люди с ног сбились надеясь поймать Рахотепа, братца нашего Нехези и безрезультатно. Всюду банды дезертиров и разбойники.

Эюб сделал именно так, как ему было приказано, и вывез пленника из Фив тайно в ночное время.

Нехези смотрел по сторонам и думал, как он сможет выполнить свой замысел. Жрецы в его сне подсказали ему верное решение. Но что делать если у него спутаны руки и он словно кукла привязан к колеснице? Может быть, его должны спасти? Ана и Бата могли сообщить кому нужно и его вырвут из плена.

Эюб поймал взгляд Нехези и приказал вознице поравняться с колесницей на которой его везли.

— Ты мечтаешь о спасении, предатель? — спросил он пленника.

— С чего это ты, проклятый наемник, именуешь меня предателем? Ты присвоил себе право фараона определять степень вины? — гордо спросил Нехези.

— Твоя вина уже для всех очевидна. Ты враг фараона. И сам Эхнатон бросит тебе эти слова в лицо. И он же придумает для тебя достойную казнь. Наш повелитель большой мастер на эти дела. Особенно в последнее время он не перестает нас всех удивлять своей изобретательностью.

— Если ты думаешь меня напугать, то напрасно стараешься. Я ведь никогда не был рабом как ты.

— Я уже не раб! — вскипел Эюб. Нехези знал, как зацепить черного наемника. Он страшно не любил вспоминать, что начал свою карьеру в качестве купленного на невольничьем рынке раба.

— Да, с тебя срезали ошейник с именем хозяина, но в душе та как был рабом, так им и остался. Позорное клеймо все еще горит у тебя на лбу! — сказал Нехези и дико засмеялся.

Эюб зарычал от злости и перетянул чиновника фараона хлыстом. Тот оставил кровавую борозду на плечах Нехези, но пленник даже не вскрикнул.

Неожиданно впереди послышался какой то шум.

— Господин! Впереди воины! — послышался крик дозорного на передней колеснице.

— Воины? — удивился Эюб. — Что это могут быть за воины? Эй ты! Гони назад своих коней и стань позади наших порядков. За пленного отвечаете головами! Вы двое!

И колесничий и воин закивали головами. Они все понимали, что отвечают за привязанного к их колеснице пленника.

— Я же проверю что там за воины впереди.

— Неужели ты боишься, Эюб? — со смехом спросил Нехези.

— Боюсь? Я? Со мной мои лучшие воины и они смогут противостоять даже сотне врагов. Ты будешь иметь возможность видеть как мы сражаемся. Если, конечно, сражение понадобиться.

Нубиец быстро развернул свои колесницы для боя. Но надежды Эйе оказались напрасны. Это были не те, кто хотел его спасти, а отряд армии фараона что возвращался в столицу с севера. Они сбились с дороги, и попали прямо на отряд Эюба.

— Кто ваш командир? — громко спросил Эюб, когда все прояснилось.

— Я здесь, — отозвался рослый воин в доспехах и нетрадиционном для Египта ребристом бронзовом шлеме. Он сошел с колесницы и приблизился к Эюбу.

— Кто ты? Назови свое имя! По какому праву едешь в столицу фараона?

— Мое имя тебе хорошо известно, — воин снял свой шлем. — Меня зовут Хоремхеб.

— Хоремхеб? Тебя Его святейшество недавно назначил командовать войсками в Дельте? Это ты?

— Я. И я срочно должен видеть Его святейшество! — ответил Хоремхеб.

— Но по какому праву ты возвращается в столицу? Разве твое место не во главе войск тебе порученных? Я не слышал, чтобы фараон отдавал приказ о твоем возвращении в столицу.

— Со мной 140 колесниц. И я возвращаюсь и везу подарки и утешительные вести для Его святейшества фараона.

— Подарки? — не поля Эюб. — Какие подарки?

— Вожди ливийцев посылают Его святейшеству дани и подарки вместе с изъявлениями глубокой покорности!

— Что? — вскричал Эюб. — Ливия усмирена? Так скоро?

— Военачальники Девяти луков вторгнувшихся в Египет ливийских племен принесли мне как военачальнику фараона свою покорность и преданность. Ливийская граница усмирена! — торжественно заявил Хоремхеб.

У Эюба на несколько мгновений пропал дар речи. Вот уж чего он никак не ожидал так это такого поворота событий. Всего за месяц Хоремхеб сумел превратить абсолютное поражение в абсолютную победу. И это учитывая что его отправили в Дельту практически без войска.

— Ты не шутишь, господин? — вымолвил он наконец. — То, что ты сказал, это правда?

— Я офицер армии фараона. А офицеры с такими вещами не шутят. Но впрочем откуда тебе знать как ведут себя офицеры. Не так ли?

— Фараон будет несказанно рад твоему сообщению, почтенный господин Хоремхеб. Но почему ты не прислал гонца, а решил совершить такое длительное путешествие сам?

— Гонцы станут заезжать к номархам областей, как это положено, и те, перехватив мое сообщение, припишут всю честь победы себе. А я этого совсем не желаю. Вот поэтому я еду к фараону без отдыха и днем и ночью нигде не задерживаясь.

— Что же, разумно, весьма разумно, господин Хоремхеб.

— Вы направляетесь в Ахетатон? Не так ли? Тогда я поеду вместе с вами.

— Нет, господин. Я здесь по службе фараона и не направляюсь в Ахетатон. А вы всего немного сбились с пути. Я дам вам проводника.

— Отлично. Желаю тебе успешно выполнить твое задание…

Если бы Нехези мог слышать разговор, то он попросил бы помощи у Хоремхеба. Но его отвезли в самый хвост отряда колесниц, и он ничего не мог слышать и даже не знал что это за большой отряд воинов. Разглядеть же лицо своего старого друга он также не мог. Было слишком далеко, и луна как раз зашла за тучи.

Когда отряд умчался прочь, колесница Эюба снова подкатила к колеснице Нехези.

— Знаешь, кто это был, Нехези? — со смехом спросил Эюб.

— Нет. Да и что мне до этого за дело?

— Ха-ха! Если бы только мог знать, что это отряд твоего дружка Хоремхеба, то ты бы орал как сумасшедший.

Нехези презрительно ухмыльнулся. Зачем отвечать на злые шутки врага?

— Ты думаешь, что я шучу? — спросил Эюб. — Если честно, то я сам был удивлен его здесь увидеть. Чего не ожидал, того не ожидал. Он столь быстро разделался с ливийцами, что можно подумать сам Атон сражался в рядах его солдат.

Нехези едва не завыл от злости и больно прикусил губу. Спасение было совсем рядом!

— У тебя был шанс, Нехези. Их много больше, чем нас и они бы забрали тебя. Но судьба дает шанс только один раз, и ты свой упустил.

Произнеся это, Эюб захохотал, и приказал двигаться вперед. Их ждал Ахетатон…

Воины в масках Анубисов появились прямо из песка. Они были черны как и бог, которого они представляли, и их поначалу никто не заметил. Белые же лошади колесничих и яркие наряды воинов Эюба были наоборот отлично видны в ночи.

Первый воин в маске резко нанес удар своим кривым мечом по горлу коренной лошади, и колесница опрокинулась. Возница вылетел из ней первым и врезался головой в песок, прямо на него рухнул второй воин и уже на них упала сама повозка. Раздался отвратительный громкий хруст ломаемого дерева и человеческих костей. Заржали лошади.

Из людей Эюба поначалу никто и ничего не мог понять, что же случилось, и почему перевернулась колесница. Только после того как рухнула еще одна, один из колесничих увидел мрачные тени на песке.

— Это демоны! — заорал возница, чем внес еще большую сумятицу в положение.

Десяток Анубисов бросились на врагов и стали рубить их своими серповидными мечами. Работали они быстро и зря ударов не наносили. Каждое их движение было четко рассчитаны, словно это были не живые люди, но демоны царства подземных богов.

Солдаты Эюба был смелыми людьми и привыкли к сражениям, но сейчас ночь сыграла с ними злую шутку. Нубийцы были людьми крайне суеверными и подумал, что на них напали сверхъестественные существа возникшие прямо из песка. Маски на их головах воспринимались в свете луны как настоящие лица демонов.

Только Эюб сохранил присутствие духа и смело вступил в схватку с врагом. Его возница пал и он быстро соскочил со своей колесницы на песок. В одно мгновение в его руках оказался бронзовый клинок.

Он отразил удар одного из врагов и сам пошел в атаку. Его меч устремился к противнику, но удар был умело парирован и снова ему пришлось выдержать атаку.

Противник в маске засопел и Эюб понял, что пред ним живой человек, а не демон. Он задыхался под душной и неудобной маской-шлемом.

— Воины! — закричал он. — Смелее в бой! Это обычные люди!

Но его слов никто не слышал, все чернокожие воины фараона пытались бежать и защищались весьма слабо. Их резали словно животных на бойне. Уйти не смог никто.

Эюб сам загнал себя в ловушку. Зачем он отправился из Фив ночью? Он хотел избежать ловушки, но оказалось, что сам в неё направил все свой отряд. Мерира напрасно не верил в силу древнего оракула и говорил что все предсказания старых богов ложь рассчитанная на дураков. Эюбу предрекли еще три года тому назад смерть ночью в пустыне от мечей черных стражей. Теперь он вспомнил это, но было уже поздно. Клинки врагов пронзили его тело, и жизнь покинула его.

— Оракул… — прошептали его руды и струйка крови потекла изо рта.

Анубисы быстро освободили Нехези от пут, и поставили его на ноги. К нему приблизился воин и произнес:

— Вот мы и снова встретились с тобой, Нехези. Помнишь нашу последнюю встречу у статуи сфинкса?

— Конечно, помню. Это ты? Ты спас мне жизнь на этот раз.

— Нет. Я здесь ни при чем. Это воля богов спасла тебя. Тебе нужно дать шанс и ты его получил. Твои враги на время нейтрализованы. Они не знают, что ты на свободе. Используй это.

— А все ли солдаты нубийской гвардии мертвы? Никто не ушел?

— Нет. В этом можешь быть уверен. Мои воины убили всех. Здесь есть целая колесница и кони. Бери любых. Скачи и верши свою судьбу. Сегодня поднимется новая заря и ты проскачешь по пустыне. Затем наступит ночь, А затем новый день и в этот день ты решишь свою судьбу.

— Если я останусь жив и сумею победить то отблагодарю тебя. Слово Нехези, клянусь богами страны Кемет!

Анубис поднял вверх свой меч и отсалютовал Нехези…

 

1351 год до новой эры. Двенадцатый год правления фараона Аменхотепа IV (Эхнатона)

Ахетатон

Период Шему — месяц Месори

Нехези гнал свою колесницу по широкой долине вверх по течению Нила.

И вот, наконец, перед ним вдали раскинулся великий город. Сейчас чиновник великого господина Эйе, которого называли тенью фараона, уже не чувствовал себя песчинкой в океане времени и пространства великой страны именуемой Кеметом. Он был вершителем судеб этой страны!

Ахетатон был удивительным городом, единственным в Египте в своем роде. Он был выстроен на совершенно пустом месте и планировка его была такова, что места здесь не жалели и улицы были широкими и вместительными. Громадные улицы, раскинувшиеся вдали вмещали массу домов усадебного типа. А храмы города были видны далеко и производили впечатление грандиозности и величия.

Солнце поднималось над горами, замыкавшими долину, и первые его лучи коснулись величественного храма Атона. Затем лучи коснулись плоских крыш города фараона. В городе по давно заведенной традиции в этот момент зазвучали гимны в честь божественного Солнца — Атона.

Сам фараон иногда участвовал в этих песнопениях. Он в сопровождении жены Нефертити и своих дочерей входил в храм и простирал руки к небу. В храмах Атону никогда не было крыш — солнце должно было быть в них полным хозяином.

Многоголосый хор голосов начинал славить Солнце:

Нехези отлично был знаком с таким ритуалом, ибо сам много раз принимал в подобных шествиях и песнопениях участие.

"Лучшее время для проникновения в город, — подумал Нехези. — Именно сейчас я проникну в город. И если Эйе поможет, то проберусь и во дворец фараона. Если все получиться, то фараон будет в моих руках. Если нет, то моей жизни придет конец. Но вот согласиться ли Эйе? Не передумает ли? Может быть, Мерира успел напугать его? Но нет! Под Мерира Эйе не станет. Они враги и Эйе прекрасно понимает, что если Мерира возьмет верх, то сожрет Эйе".

Он направил колесницу к воротам, но на полпути остановил лошадей. Колесничего проверят стражники, а его знали в лицо. Конечно, прямого приказа о его аресте не было, но светиться не стоило.

Он побрел пешком и укрылся среди валунов поставленных домиком. Отличное место для засады. Здесь его никто не увидит, зато ему видно всех. Стоит присоединиться к первой же группе паломников. В последнее время массы нищих приходят в Ахетатон и надежде разжиться милостыней и получить бесплатную еду, что фараон раздавал верным последователям нового культа.

Сам он в своей измятой и грязной юбке с поцарапанными руками и телом вполне мог сойти за нищего. Вот только его крепкое и мускулистое тело могло его выдать. Но тело не скроешь, и новое на возьмешь на время. Он всмотрелся вдаль и увидел на дороге именно то, что нужно.

Вдали показались паломники. Впереди шли слепой старик и молодой юноша поводырь. Нехези пронзила догадка:

"Вот к кому стоит присоединиться. Прикинусь слепым и стану идти за этими людьми. Кто заподозрит слепого и увечного воина. Мало ли таких бродит нищими по дорогам Египта. И тело мое ни у кого не вызовет подозрений".

Нищие приблизились. Нехези позвал мальчишку к себе:

— Эй, мальчик! Юноша!

Тот огляделся и заметил его среди камней.

— Не бойся меня, мальчик. Подойди ко мне.

Тот остановился и что-то шепнул слепому старику.

— Да приблизьтесь ко мне. Я отдам вам свое ожерелье из изумрудов. Вот оно. Мне это уже не нужно, а вам хватит на десяток лет безбедной жизни.

Мальчик пошел к нему. На нем были надеты какие-то бесформенные тряпки, и под ними было трудно разобрать сколько ему лет и какова его фигура.

— Неужели это ты? — спросил мальчишка подойдя к Нехези. — Вот уж кого не ожидала здесь увидеть, так это тебя!

Нехези опешил. Нищий мальчишка узнал его! Но почему он обратился к нему как к старому знакомому?

— Ты не узнал меня, Нехези? — снова спросил мальчик, и его лицо расплылось в улыбке.

— Мерани? — наконец то его осенило. — Это ты, Мерани?

— Я! Давно не виделись, мой господин Нехези! Ты стал большим господином!

— Был им но недолгое время. Теперь можешь видеть в каком я состоянии. Но как ты оказалась здесь? Неужели идешь ко мне?

— А ты против? — спросила она.

— Я? Нет, но находиться подле меня сейчас стало опасно. Меня вот-вот могут схватить люди Верховного жреца. Ты разве не знаешь об этом?

— Нет. Это новость для меня, Нехези. Но что ты успел натворить?

— В придворной борьбе и не такое бывает. И творить здесь ничего не нужно. Просто оступился и все. И я на грани смерти. В последние два дня меня уже спасли самым чудесным образом. И вот теперь встреча с тобой. Ты идешь в Ахетатон?

— Да. У меня поручение предать кое-что господину Пэнтоэру.

— Пэнтоэеру? Он служит у меня. А что ты хотела ему предать?

— Вот это! — Мерани протянула Нехези предмет, завернутый в лист папируса.

Он быстро развернул его и увидел кинжал "зубы змеи". Точно такой же как у него отняли на берегу Нила. Вот только зубья его были значительно длиннее. Он поднял глаза на девушку.

— Что это?

— А ты забыл, как выглядят "зубы змеи"? Это кинжал в полостях которого смертельный яд. Если нанести им укол, то человек умрет.

— Но кто предал тебе это, Мерани? Это они!

— Да кто они? У меня поручение для Пэнтоэра. От того, о ком ты ничего знать не можешь, Нехези.

— Я заберу это у тебя, Мерани. Я сам предам его кому нужно.

— Ты? Но я…

— Я сам все предам. Эти жрецы все подстроили великолепно. Они все сделали так как им нужно. И у меня теперь нет никакого выбора.

Мерани была искренне удивлена тем, что говорил Нехези.

— Значит те, кто послал меня знали, что я встречу здесь тебя? — спросила она.

— Знали! Все подстроено заранее. Но, не смотря ни на что, я страшно рад тебя видеть, Мерани.

— И я рада тебе, Нехези.

— Как много хотелось бы у тебя расспросить. Мы так долго не виделись, но времени сейчас нет. Если я останусь в живых, то найди меня.

— Тебе грозит такая опасность? — встревожилась она. — А твой господин Эйе?

— Об этом после. Мне пора. Вот подошли паломники. Я иду с ними. А тебе лучше убраться из города подалее. Забирай своего слепого спутника, и идите прочь. Я опасный спутник.

Нехези сунул ей в руку изумрудное ожерелье и бросился к толпе паломников…

Нехези удалился с толпой паломников, а Мерани и слепой старик остались стоять и смотрели им вслед.

— Ты думаешь, он догадался? — спросила Мерини своего спутника.

— Нет. Ты сыграла свою роль вполне естественно. Не беспокойся. Сейчас Нехези занимает совсем не то, как ты играла свою роль. Сейчас наступает такой момент, что изменит судьбы нашей страны на долгие годы вперед.

— Ты думаешь у него получиться? Ну, я имею в виду убить фараона?

— Это будущее сокрыто от меня, Мерани. Наша с тобой задача блестяще выполнена. Мы должны были предать ему кинжал, и мы это сделали. Теперь нам нужно жать смерти фараона, чтобы выполнить вторую часть нашей миссии.

— А есть и вторая часть? — искренне удивилась Мерани. — Но я ничего не знаю о ней.

— И неудивительно. Пока о ней известно только мне. Нам с тобой предстоит снова погрузиться в толщу каменной гробницы и на этот раз слуги Анубиса не станут нам мешать.

— Вот как? Неужели мир перевернется?

— Мир? — старик покачал головой. — Мир стоял, стоит и будет стоять после нас с тобой, Мерани. Человеческая жизнь коротка и что она в сравнении с отрезком вечности?

Старик посмотрел на небо, резко повернулся и зашагал прочь от города. Женщина последовала за ним. Они более не изображали слепого и поводыря…

Во дворце среди толп разодетых придворных сновали слуги фараона, надевая на пришедших пышные гирлянды цветов. Придворные стремились в большой приемный покой Эхнатона, где сегодня в честь праздника Солнца собралась вся знать, все принцы, и где фараон снова обрушит поток своих милостей на верных.

В большом зале до выхода фараона придворные музыканты услаждали слух гостей игрой на арфах, лирах и двойных свирелях.

Героем дня был, конечно, Хоремхеб, победитель варваров. Полководец, одетый по случаю праздника с редкой для него торжественностью, выглядел чрезвычайно помпезно.

На нем была традиционная для военных юбка с золотыми накладками и высокий пояс богато украшенный драгоценностями. Торс военачальника был голым, но на шее было пышное ожерелья из восьми рядов драгоценных камней. На его запястьях красовались золотые браслеты. На ногах были сандалии из золоченой кожи, также украшенные драгоценными камнями. На голове Хоремхеба был традиционный калаф с золотыми обручами и знаком высшего военачальника страны. Этот знак прислал ему вчера фараон и повелел носить на завтрашнем приеме.

Его окружали офицеры, что прибыли с ним из Азии.

— Роскошь дворца фараона просто потрясает воображение, — прошептал молодой египтянин Рамсес. — Разве это можно сравнить с дворцами номархов в провинциях?

— Ты впервые здесь, юноша? — снисходительно посмотрел на него один из придворных гвардейцев.

— Да. Я с детства в армии и дворцов видал в своей жизни мало.

Рамсес уже в 14 летнем возрасте стал колесничим Хоремхеба и прошел с ним немало кампаний в Азии. Тело его покрывали шрамами как тело старого воина ветерана.

— Так не справедливо делит судьба свои дары, — усмехнулся придворный гвардеец. — Я вот сразу же попал во дворец и уже 10 лет служу в придворной гвардии в личной охране Его святейшества.

— Он еще молод и у него все впереди, — вступился за своего молодого спутника Хоремхеб. — Может, будут и в его жизни дворцы и почести.

Офицеры засмеялись, и стали хлопать юношу по плечам, желая ему достичь в жизни наивысших ступеней. Если бы они могли заглянуть в будущее, то нимало бы удивились. В свое время уже в преклонном возрасте, он взойдет на трон Египта под именем Рамсеса I, и станет основателем новой 19-й династии фараонов. И знаменитый фараон Рамсес II Великий будет его внуком и при нем слава завоеваний Тутмоса III и честь Египта будет восстановлены. Снова египетские колесницы появятся под стенами сирийских городов. Но сейчас никто не мог этого знать и поэтому все смеялись, видя смущение юноши.

К Хоремхебу приблизилась блестящая процессия жрецов во главе с самим Мерира верховным жрецом Атона и самым влиятельным вельможей в Египте.

— Рад приветствовать тебя, господин Хоремхеб, при дворе Его святейшества, фараона Верхнего и Нижнего Египта, живущего в правде, Эхнатона. Ты спас страну от нашествия ливийцев и вернул спокойствие нашим северным границам.

— Это был мой долг, почтенный Мерира. Я обещал фараону сложить голову но отстоять наши границы.

— Похвально. Верность владыке будет награждена Атоном. И Солнечный вседержитель распространит свои милости на тебя и твое семейство.

— Я слуга фараона. И готов, как и прежде, разить врагов Египта и моего владыки, живущего в правде, фараона Эхнатона.

В одно мгновение музыка и разговоры стихли. В зале в сопровождении десяти слуг появился главный церемониймейстер фараона господин Меритенса. В руках у него был золоченный посох — знак его должности.

Он четко и громко произнес все титулы Эхнатона и провозгласил его выход к верноподданным.

Вслед за этим загремели литавры и показался фараон В сопровождении целого отряда слуг и офицеров гвардии. Все рухнули ниц пред лицом земного величия. Громко прозвучала традиционная формула приветствия царя:

— Жизнь! Кровь! Сила! Фараон! Фараон! Фараон!

Он уселся на трон и позволил придворным подняться с колен.

— В честь Атона! В честь великого животворящего Солнца мы собрались в и возносим ему вечную хвалу! — прогремел глосс верховного жреца Мерира и все запели благодарственней гимн богу Солнца.

Затем, когда все смолкло, Эхнатон поднял символы царской власти и торжественно произнес:

— Хоремхеб!

Военачальник ждал этого зова и вышел на зов фараон и простерся ниц пред троном.

— Встань, Хоремхеб! Ты сумел за короткое время отразить нашествие ливийцев, что вторглись в наши границы и привести к покорности девять вождей племен девяти луков! За этот подвиг я дарую тебе право впредь и до конца твоих дней именоваться титулом "Величайший из великих, могущественный из могущественнейших, великий владыка народа, царский глашатай во главе армии Юга и Севера, избранник фараона, военачальник над военачальниками Владыки Обеих Стран"!

Все ахнули. Такого титула не носил никогда ни один из офицеров фараона. Полномочия он получал воистину царские и это давало ему право самому набирать войска, налагать контрибуции на все города подчиненные Египту, отдавать приказы командирам гарнизонов всех крепостей, вести переговоры от имени фараона самостоятельно!

Хоремхеб такого никак не ожидал и снова рухнул ниц пред троном.

— Тебе на суд отдаю нерадивого нашего слугу, военачальника Маи. Ты волен миловать или казнить его! — добавил фараон. — Этот непотребный жирный хряк уверял меня в том, что северная граница крепка, и что я увидел? Ливийцы прошли по городам моего царства как по своим собственным, и никто не оказал им сопротивления! Суди его, Хоремхеб.

Новый главнокомандующий армиями Египта поднялся и снова поблагодарил владыку за милости. Фараон разрешил ему занять место среди придворных.

— Где Эйе? — фараон окинул взглядом зал.

Вперед выступил чати фараона и пал ниц пред владыкой.

— Ты говорил мне правду, мой верный Эйе! — громко произнес Эхнатон. — А я не склонил своего слуха к твоим словам. И это моя вина! Поднимись!

— Кто может винить фараона? — произнес Эйе вставая на ноги.

— Солнце может винить каждого! Мерира!

— Я здесь о великий, — ответил фараону Мерира.

— Ты верный слуга, но твоя вражда с Эйе мне не нравиться. Вы оба вершите дела по моей воле, так почему же вы не миритесь между собой? Что вам мешает и что стоит между вами? Разве мало я дал каждому из вас?

— Владыка чрезмерно щедр к своим слугам, — в один голос произнесли и Эйе и Мерира.

— Тогда тем более все это странно. Эйе всегда выполнял волю фараона! И Мерира также. Где чиновник Нехези? Ты доставил его в столицу?

Фараон грозно посмотрел на великого жреца Атона.

Тот втянул голову в плечи и ответил:

— К сожалению нет, о владыка. На моих людей напали и всех их перебили. Нехези сбежал.

— Что? — не поверил фараон. — Как это сбежал? Разве его кто-нибудь посмел объявить врагом фараона?

— Нет о великий, — ответил Эйе, — но наш почтенный Меира послал своих слуг и так напугал бедного Нехези, что тот, наверное, решил, что на него обрушился твой гнев.

— И ты посмел это сделать? — фараон приблизился к Мерира.

— Не, о великий. Я ничего такого не приказывал. Но мой слуга Эюб нарушил мою волю и сделал то, чего делать не имел права. Они с Нехези давно не любили друг друга.

— Где Эюб? — прохрипел фараон.

— Убит. Но кто это сделал пока выяснить не удалось.

— Я, фараон Верхнего и Нижнего Египта, Эхнатон, хотел снять с него все несправедливые обвинения, которые ты повесил на него, Мерира. Кстати, а где тот толстый жрец, что обвинил Нехези? Как там его зовут?

— Небра, о великий, но только он совсем не жрец.

— Он здесь?

— Нет, о великий, он пребывает в Фивах.

— Жаль! Я бы выдал его с головой Нехези. Пусть лично сдерет шкуру с этого предателя. Оклеветать такого верного слугу, что построил столько храмов и столько сделал для возвеличения культа Атона. А ты поверил? Ты мой верховный жрец Меира?

— Я был обманут подлым клеветником, о великий!

Если бы Нехези мог сейчас слышать эти слова! Как многое могло бы в этом случае измениться!

— Принесли мне роспись для строительства нового храма Атону в Саисе? Я хотел бы поручить это Нехези. Пусть его найдут! Ты меня понял?

— Да, о великий! Мои люди станут искать господина Нехези.

Вперед выступил главный царский архитектор Бек. Он чинно развернул папирус что держал в руках и прочитал:

— Для удовлетворения нужд строителей храма в славном городе Саис повелел Его святейшество, фараон Верхнего и Нижнего Египта, живущий в правде, Эхнатон выделить:

Довольствие мясом — десть туш каждые 10 дней на каждые 25 человек,

Медовых пирожков — каждому работнику по 10 штук каждый день,

Пива — каждому работнику по кувшину каждый день,

Масла — каждым 10 работникам по большому кувшину каждые три дня,

Овощей разных в достатке подвозить каждые три дня…

— Хватит! Об этом ты позаботился! Вижу! — прервал его фараон. — Сколько ты выделил работников для строительства?

Бек предал слуге первый папирус и развернул второй:

— Для строительства нового храма Атону в славном городе Саис выделено повелением владыки фараона Верхнего и Нижнего Египта, живущего в правде, Эхнатона, людей общими числом 8368 человек. Из них 5 начальников, 6 скульпторов, 102 камнесечца, 3 художника и остальных по счету черных рабочих.

— Хватит ли для строительства? — спросил фараон.

— Даже с избытком, о великий.

— Строительство должно начаться в ближайшее время и люди и обозы должны выдвинуться к месту не позднее, чем завтра.

— Будет исполнено, о великий!

— Для меня заботы о строителях всегда стоят на первом месте. И у них всегда все должно быть! Послание для номарха Саиса с моими приказами заготовлено?

Вперед выступил главный писец фараона Абдхиба:

— Да, о великий! Отряд специальных гонцов уже выдвинулся из Ахетатона с твоим письмом к номарху Саиса!

— Это хорошо! Я доволен вами!

Затем фараон наградил еще 12 человек и перевал на это торжественную встречу. Он велел все отправлять в храм Атона, и возносить славу великому Солнцу…

Эхнатон вошел в покои царицы в сопровождении 10 придворных. Это было сигналом, того что дни царицы Нефертити в качестве первой госпожи Верхнего и Нижнего Египта сочтены. Ранее фараон входил к ней один и слуг всегда оставлял у дверей её покоев.

Царица Нефертити был возмущена желанием мужа взять себе в качестве новой наложницы свою собственную дочь. С этого и начались ссоры и скандалы в царском семействе.

При появлении фараона царица подняла со своего кресла и жестом приказала служанкам удалиться.

— Государь лишил меня права присутствовать на празднике Солнца, но почтил своим посещением? — с вызовом спросила она.

— Да, Нефертити, но я пришёл не ссориться с тобой, — фараон попытался примириться с царицей. — Почему ты не хочешь меня понять и следовать моим приказам? Разве это достойный путь жены фараона, которая должна подавать другим подданным империи пример послушания и повиновения.

— Государь снова начал тот же разговор. Я уже высказала свое мнение и против того чтобы наша дочь которой едва исполнилось 13 лет стала твоей наложницей! Я мечтала об иной судьбе для неё и о хорошем женихе, что обеспечит её счастье.

— Не наложницей, но женой фараона Египта! Нефертити, что может быть почетнее для девочки, чем положение жены царя!

— Я не желаю делить ложе повелителя с моей собственной дочерью.

— Нефертити! Ты желаешь вывести меня из себя!

— Нет, государь! Я только хочу тебе сказать, что твой поступок некрасив! Твой царственный отец Аменхотеп III до конца дней любил твою мать царицу Ти. Почему ты не такой? Они любили друг друга и подавали благостный пример для всего Египта. Подданные смотрели тогда на своего царя и царицу и радовались! А что делаешь ты?

— Но я не нарушаю обычаев моей страны, Нефертити. Фараоны часто брали в жены своих сестер. Такое ведется с древних времен!

— Но ты сам отменил почитание древних несправедливых обычаев, государь! Ты забыл, что это было при господстве культа Амона-Ра и других богов. Но ты запретил их культы, а Атон поощряет ли такие отношения? Ты говорил, государь, о том, что старые традиции следует позабыть и более не вспоминать! Но теперь ты сам возрождаешь их! Это ли благородный пример для подданных?

— Нефертити! Ты забыла вечное и нерушимое правило Египта! Во главе государства всегда фараон и он один источник права! Единовластие и фараона — источник славы и благосостояния страны! И если я решил что для нашей дочери такое будущее лучше — то так оно и есть!

— Это твое последнее слово, повелитель? — на лице красавицы было презрение к мужу.

— Да. Завтра моя дочь станет одной из моих жен. А может быть и первой госпожой Верхнего и Нижнего Египта.

Эхнатон резко повернулся и вышел из покое царицы. Он хотел вразумить её и думал, что его официальный приход в сопровождении свиты образумит Нефертити, но она повела себя еще хуже чем во время их предыдущего разговора.

Фараон был взбешен и никого не хотел видеть. Он прошел в собственные покои и приказал слугам оставить его.

— Всем прочь! Я желаю остаться один! Идите!

Слуги и придворные молча поклонились владыке и покинули его. Они знали, что в таком состоянии Эхнатон дважды приказов не повторяет…

Фараон подошел к столику с золотой крышкой и схватил рукой деревянный жезл с вырезанными знаками Атона. Им он пользовался во время религиозных церемоний, в которых принимал участие лично.

— Что значит власть, данная мне тобой, Отец, если никто не слушает меня? — спросил Эхнатон то ли самого себя, то ли кого-то невидимого в комнате. — Даже царица мне противоречит! Не я ли поднял её за редкую красоту из безвестности сделал Первой госпожой страны? Почему все так? Почему нет всеобщей гармонии и взаимопонимания, какое должно было наступить в Египте, после того как я покрыл твоими храмами страну? Почему? Что я сделал неверно?

— Ты почти погубил Египет, фараон.

Раздался голос прямо за спиной у Эхнатона. Тот резко обернулся и задрожал всем телом. На мгновение о подумал, что слышит голос вечности.

— Кто ты? Нехези! Это ты? Здесь? Ты страшно напугал меня.

— А разве бога можно напугать? Того, кто является ставленником самого Солнца? — спокойно спросил придворный. — Разве можно напугать тебя, фараон?

— О чем ты говоришь, Нехези? — Эхнатон пришел в себя и успокоился. — И ты не ответил, как попал сюда?

— Ты удивлен этому обстоятельству, фараон? — усмехнулся Нехези. — Ты никак не ожидал меня здесь увидеть? Конечно! Ты думаешь что я уношу ноги подальше от твоего дворца. И так же думает твой жрец Мерира. Но оказался умнее вас. Я пошел туда где меня не станут искать — в твои покои фараон.

— Но кто пустил тебя сюда?

— Ты не поверишь, фараон, как это было легко. Здесь настолько бояться твоего гнева, что у охраны и мысли не возникло проверять те места, куда фараон запретил соваться. Это сослужило тебе плохую службу.

— О чем ты, Нехези? — Эхнатон был поражен лицом своего придворного. — Ты Друг фараона?

— Ты правильно меня боишься, Эхнатон. Я пришел тебя убить! Пришел твой час! И твой великий ясновидящий, верховный жрец Мерира не сумел тебя предупредить. Знаешь почему? Потому что он жрец ложного бога!

— Замолчи! Нечестивец! Верно, мне говорили, что ты предатель! Эй, стража! — закричал фараон и попытался бежать.

Но Нехези бросился за ним. Все чувства его были обострены, и он понимал, что одно движение может решить его судьбу. Вначале он хотел просто убить фараона со спины, но затем опомнился. Он не трусливый убийца и не станет поступать как презренный трус. Он выскажет все фараону в лицо. Так он и сделал!

Эхнатон опрокинул столик, думая задержать убийцу, в руках которого блеснули лезвия страшного кинжала. Один такой он уже видел, и знал, какими свойствами это оружие обладает.

Нехези ловко отпрыгнул от падающего столика и снова бросился на фараона! Он ухватился за плечо государя и взмахнул кинжалом.

— Нехези! Не делай этого!

— Твоя смерть предрешена, фараон!

— Предрешена? Кем? Ты продался тем, что служит тьме, но великий Атон…

— Фараон! Ты разве не видишь того, что происходит в нашей стране? Где благоденствие, что ты обещал Египту? За время твоего царствования всем стало много хуже чем при твоем отце. Только кучка твоих приближенных живет и славит твое царствование.

— Предатель! Эй, стража! — попытался закричать фараон, но вместо крика из его уст вырвался только хрип. Однако, Нехези понял, что нужно кончать с ним. Он уже и так несколько раз испытывал судьбу.

— Прощай, фараон!

— Нет…

"Зубы змеи" вонзились в его шею и смертоносный яд вошел в тело повелителя Верхнего и Нижнего Египта. Эхнатон захрипел и стал хватать руками воздух. Он хотел закричать и призвать проклятие на своего убийцу, но не сумел. По его шее словно разлился горячий металл. Пришла его смерть!

" Глупо…", — промелькнула последняя мысль в его голове, и он провалился в небытие.

Нехези выдернул кинжал из шеи фараона и спрятал его. Он огляделся по сторонам. Никого! Никто не видел как он убил фараона! Слуги не пришли на зов повелителя. Слишком гневен был повелитель и такие приступы с ним случались часто и поэтому все знали, что лучше Эхнатона пока не беспокоить. Отлично знал это и сам Нехези.

Он понял, что ему лучше всего уйти из покоев повелителя незамеченным и укрыться в доме у Эйе. Теперь после смерти фараона он и Мерира стали самыми могущественными людьми в Ахетатоне…

Нехези спокойно выскользнул из дворца в одеянии младшего жреца. Их в честь праздника Солнца было во дворце очень много. И страже было приказано не препятствовать жрецам Атона приходить и уходить из дворца.

Он отправился к Хоремхебу. Скоро военачальник вернется домой и он сумет с ним переговорить.

— Эй, почтенный жрец, — его окликнул подвыпивший воин. — Выпей с нами!

— Что? Ты уже изрядно набрался пива, воин, и тебе не стоит расхаживать в таком виде у дворца Его святейшества.

— Но моя смена давно закончилась и мне сегодня не заступать в караул. А мои товарищи, что сидят здесь неподалеку, хотят знать кое-что об Атоне и его пророках. А кто же может нам о них лучше рассказать, чем жрец? Идем! — воин грубо схватил Нехези за руку.

Сопротивляться нельзя. Это вызовет скандал, и его могут в таком случае опознать. Стоит пойти вслед за этим пьяным гвардейцем.

— Идем, жрец! Вон в том доме у моих товарищей веселая пирушка. Конечно, это рядом с дворцом, но что из того, если мы не на службе.

— Ты не чинишь традиций Египта, воин. И это плохо.

— Но я не египтянин, жрец. Я сириец и могу позволить себе не чтить ваших традиций. А фараону нужна моя служба и моя верность в обмен за плату, что я поучил от него, и буду получать! А вот в этом повелитель может не сомневаться. Наша верность доказана многократно!

— Верность фараону — долг солдата! — произнес Нехези с пафосом, как это обычно делают жрецы.

— Погоди! — в этот момент воина словно осенило. — А я тебя знаю! Ты ведь не жрец! Ты Нехези? Да? Ты личный писец великого господина Эйе! Как же это я так смог обознаться? Прости меня господин.

Воин выпустил его руку и почтительно поклонился и хмель в одно мгновение слетел с него.

— Ты узнал меня?

— Да, господин. Я твой слуга!

Нехези понял, что фараон не отдавал приказа о его аресте и он по-прежнему для воинов чиновник фараона и личный писец чати по иностранным делам. Странно! Неужели Эхнатон не объявил его врагом государства? Это странно.

"Оставлять в живых этого солдата нельзя, — подумал Нехези. — Он видел меня у дворца и может распустить язык. А пока никто не должен знать, что я уже прибыл в Ахетатон".

Он незаметно вытащил свой кинжал и ударил солдата в грудь. Тот охнул и с удивлением посмотрел на с чиновника:

— Ты что, господин? Я же попросил у тебя прошение… Что это? Я…

Воин рухнул бы на каменные плиты, но Нхези поддержал его.

— Спокойно, — прошептал он. — Спокойно, воин. Сейчас все кончиться.

— Больно…

— Боль пройдет и тебя окутает покой смерти. Твоя беда в том, что ты знал меня, воин. Меня никто не должен здесь видеть. Меня еще здесь нет. Я за городом.

— Больно… — снова захрипел воин и Нехези опустил его вниз. Он уперся спиной в стену дома и второй удар прервал его страдания…

Эйе бросился к Нехези и схватил его за плечи.

— Ну? Что молчишь? Язык проглотил?!!!

— Все кончено, господин.

— Он умер?

— Да. Кинжал "зубы змеи" сделал свое дело, и фараона Эхнатона более нет среди живых.

— Свершилось! — Эйе закатил глаза к потолку. — Свершилось! Теперь нам стоит поторопиться и обогнать Мерира. Если мы коронуем Тутанхатона, то считай что дело удалось.

— Господин, — Нехези посмотрел в глаза Эйе. — А вы действительно хотите коронации принца Тутанхатона?

— Конечно. Я стою за него, как Мерира стоит за Семенхкару.

Нехези понял, что сейчас Эйе не выдаст ему своих истинных замыслов. Да и не это было сейчас главное для молодого писца.

— Вы не предадите меня, господин, если что случиться? — прямо спросил Нехези.

— В том порукой мое слово. Ты можешь мне доверять. Тебя спрячут понадежнее в моем доме. Но не думаю, что тебя станут искать. Не такой Мерира дурак, чтобы объявить от чего на деле умер фараон. Убийцу искать никто не станет…