С приездом подкрепления в замке ощущалось радостное возбуждение, народ, долгие месяцы пребывая в унынии от несчастий, наконец, увидел проблески на небосклоне переселенческой судьбы.

   Пятьдесят четыре молодых мужчины с энтузиазмом включились в жизнь колонии. Их крепкие руки оказались как нельзя кстати, работы в крепости было непочатый край. В это утро удалось даже передвинуть две огромные плиты гранита с подъемного устройства на положенное место в кладке, что до сих пор по разным причинам не удавалось. Молодые агеронцы с легкостью справились с задачей, освободив подъемник для других глыб.

   С установкой этих камней придавался ход строительству всего второго этажа башни, а значит более легких и подъемных простенков.

   Энолы появились вблизи крепости, когда солнце стояло уже высоко. Двадцать лучников несли с собой большие ростовые щиты, что говорило о серьезности намерений. Дистанцию выбрали предельную, на которой обстрел со стороны защитников становился бесполезен. Трое отделились, подошли к воротам. Ярослав вышел навстречу.

   Предводительствовал незнакомый энол в темно-зеленой форменной куртке с серебряными листиками вместо пуговиц. Он небрежно кивнул:

   - Листе Одоальд Дхоу Наватаро!

   - Сакора Мирано листе Одоальд, -- спокойно ответил Ярослав, склонив голов в ответ, - чем могу быть полезен?

   - Нур-ниса-инаят Клодоальд приказывает Вам, Дхоу людей, выдать Нир-нису-инаят Миериэль и украденный крайншен. В противном случае, начнут петь наши стрелы.

   Ярослав был удивлен неожиданно резкому повороту событий, но посчитал его результатом внутренней борьбы среди врагов и поэтому ответил отказом:

   - Передайте Нур-ниса Клодоальду, что мы уже обсуждали условия передачи крайншена и заложников. Уступки с нашей стороны возможны, но в пределах разумной безопасности. Обмен заложников - свершившийся факт, но может иметь обратное действие. Крайншен вернем только при условии принесения полноценной клятвы, ну а песни петь мы и сами любим.

   На этом расстались, за спиной Ярослава с грохотом захлопнулась тяжелые створки ворот, его окружили воины с надеждой и ожиданием, глядя на своего командира, ожидая, что он скажет. Чувствуя немой вопрос, он подозвал командиров:

   - Пусть все разберут большие щиты, у кого нет, укроются от стрел в помещениях. Вероятно, сейчас будет обстрел. Шестопер, Станислав, оседлайте и приготовьте десяток лошадей, пусть на них оденут попоны, все, какие есть. Энолов немного, думаю, мы сможем прогнать!

   Народ возликовал, раздались возгласы одобрения. Особенно усердствовали вновь прибывшие. Еще не поняв всей сложности обстановки, рвались в бой, обвиняя сторожил в трусости. Впрочем, желание кого-нибудь побить давно горело в сердцах перселенцев, чему способствовало двусмысленное положение по отношению к энолам и войо. Люди чувствовали свою силу и ее искусственное сдерживание командирами.

   Ярослав отвел Жигана в сторону:

   - Мы сейчас хорошо знаем, где стоит корабль энолов, а погода сегодня сухая, гелеи подсохли со вчерашнего дождя. Поэтому, используя своих людей и вуоксов Уира, вы подожжете лес в районе стоянки. Сейчас энолы по большей части находятся ближе к крепости, корабль охраняется, но не сильно. Пустите пал по ветру на корабль, но зря не рискуйте, будьте осторожны. Сигнал для начала мы подадим со сторожевой башни, а пока, используя лодки, проберитесь в восточную часть города.

   Не успели они как следует обсудить средства обороны, как начали падать стрелы. В первые минуты появилось много раненных, но люди быстро опомнились и попрятались. Затем энолы перенесли огонь со стен на саму крепость, искусно находя места, где может толпиться народ.

   Движение внутри прекратилось, все боялись высунуть нос из укрытий и домов, лишь самые смелые перебегали от одной двери к другой, прикрыв голову щитами. Вскоре обстрел прекратился, но затем начинал вспыхивать вновь, обманывая легкомысленных и зазевавшихся.

   В результате двадцать пять человек оказались ранены, из них половина женщины и дети, что вызвало яростное озлобление среди защитников. Их стрелы долетали до позиции энолов на излете и не могли принести вреда. От Ярослава требовали принести арбалеты, но он не решался на столь радикальный шаг. Он приказал всем укрыться и не отвечать на обстрел. Люди, скрепя сердце, подчинились, и вскоре он стал неэффективен. Заметили это и энолы, перестав попусту метать стрелы, теперь выискивая и выжидая неосторожных защитников.

   * * *

   Отказ людей выдать принцессу вызвал среди воинов энолов бурю эмоций. Чем дальше затягивалось дело освобождения крайншена, тем больше оно становилось безнадежным, и тем сильнее росло раздражение и недовольство. Наиболее влиятельные воины все громче высказывали мнение о неспособности принца Клодоальда покончить с людьми.

   Принц Трисано убеждал воинов:

   - Наша честь не может более терпеть сложившееся унизительное положение. Известно, всякий энол по воинской доблести и умению превосходит десять-пятнадцать людей. Достаточно только проявить мужество, и победа в наших руках.

   Предлагаю: двадцать лучников расстреливают тех, кто осмелится поднять голову, десять под их прикрытием с помощью лестниц поднимутся на стену, остальные останутся в резерве на случай, если войо попытаются ударить нам в спину.

   Принц Клодоальд мрачно смотрел на боевой подъем своих воинов:

   - Среди людей есть хорошо вооруженные, чьи доспехи наши стрелы могут не пробить!

   На что Трисанто ехидно заметил:

   - Как бы сильно не был защищен человек, всегда найдутся открытые места, - это глаза, руки, другие сочленения. Опытный лучник энол всегда поразит человека, особенно с близкого расстояния.

   - Да, поразит, - согласился Клодоальд, -- если это обычные люди!

   Несмотря на всеобщий воинский подъем, у принца еще оставались союзники, один из воинов, лично ему преданный, сделал отчаянную попытку склонить собрание старших воинов на свою сторону:

   - Листе Одоальд нам сообщил, что человек согласен отпустить Нур-нису Миериэль в обмен на любых воинов. Наша честь в этом случае меньше пострадает... Пусть неудачники возвращаются обратно, они сами виноваты, что попались. Тем более, Нур-ниса совершила обмен без нашего разрешения и разрешения Нур-ниса Клодоальда. Мы вернем крайншен, а в сухой сезон вернемся и отомстим...

   Листе Таболио не дал договорить, его брат вернулся из плена, и он вовсе не хотел обратного обмена, раздраженно и нетерпеливо высказался:

   - Возможно, в таком случае придется мстить не за поругание чести, а лишение жизни!

   - Уважаемый листе забывает, что Нур-нисе в плену ничто не угрожает, в отличие от наших братьев. И для нее можно выторговать особые права.

   - Листе, - призвал к порядку принц Трисанто, -- где ваша честь? Никто из энолов не может стать предметом торга. В сложившихся обстоятельствах я не вижу другого выхода, как силой освободить Нир-ниса Миериэль и крайншен.

   Принц Клодоальд в отчаянии склонил голову, никто из воинов даже не вспомнил, что его сестру могут просто убить во время штурма крепости, несмотря на все обстоятельства, но ничего сделать не мог. По сути, он остался один.

   * * *

   Через полтора часа после начала обстрела энолы принесли к стенам лестницы, вероятно, все это время готовили в лесу. Длина и прочность вполне позволяли взобраться на стену, и с доставкой вся группа в тридцать человек, прикрываясь большими щитами, подошла ближе к крепости, примерно на семьдесят шагов. Намерения врагов были очевидны, и Ярослав приказал поставить арбалетчиков на стены цитадели, откуда в случае попытки штурма они будут в упор расстреливать тех врагов, что осмелятся подняться на внешнюю стену.

   Однако он не собирался ждать нападения, лошади стояли оседланными и покрыты толстыми попонами, а всадники вооружены и горели желанием вступить в бой. Ярослав отдавал последние распоряжения перед вылазкой:

   - ...Твои люди, Петрович, не должны, неся мантелеты, делать разрывы в строю. Пусть без спешки выйдут и спокойно установят щиты вдоль парапета пандуса, они прикроют наших всадников от стрел, когда те будут спускаться, и будут обращены к врагу правым боком.

   Люди капитана в это время построились вдоль стены, вне зоны обстрела, готовясь к выступлению. Каждый из них нес кроме обычного оружия большой щит мантелет, способный прикрыть человека с головой. Штук пятьдесят подобных щитов изготовили совсем недавно, именно для подобной ситуации, когда потребуется надежно прикрыть начало вылазки от сильного обстрела. Это были, в основном, аборигены под командой нескольких землян. Далее, укрываясь в тени стен, стояли оседланные лошади и их воины. Ярослав взял для вылазки только столько всадников, на сколько хватило попон. Это были плотные, тяжелые стеганые ватники, способные удержать стрелы даже на близком расстоянии, их ячейки были туго набиты паклей, отчего попоны становились малоподвижны и стояли колом. Впрочем, это обстоятельство не мешало лошадям быстро бежать! Чтобы животные не пугались, глаза были прикрыты стальными шорами, которые предотвращали и попадание стрел.

   Видя готовность людей, Ярослав удовлетворенно кивнул и поднялся на стену осмотреть диспозицию в последний раз. Его немедленно обстреляли, как только он сделал попытку выглянуть из-за парапета. Стрела ударила в гребень шлема, со звоном ушла в сторону.

   - Лихо палят! - заметил он, обращаясь к стоящим рядом Шестоперу и Тимофеичу.

   Те благоразумно не высовывали голову из-за зубцов.

   - Прикройся щитом! - посоветовал Станислав.

   Тот так и поступил, стрелы с грохотом ударяли в стальной щит, отскакивая в разные стороны. Наконец, Ярославу надоел риск получить стрелу в глаз, он бросил это занятие.

   - Ну, что видел? - с нетерпением спросил друг.

   Ярослав пожал плечами:

   - От леса идет парочка, похоже, один из них принц Клодоальд. Самый главный!

   - Значит, минут через десять-пятнадцать полезут, -- предположил Тимофееич, -- по мне, так пора!

   Но Ярослав не ответил, озабоченный чем-то другим:

   - Ты Шестопер, еще раз проинструктируй своих людей и прикомандированных, чтобы бежали со всех ног и строго во след колонне всадников, и ни один не смел уклониться сторону. Энолов мало, потому фронт построения узок, все стрелы примет на себя передовая пара всадников, то есть, ты да я. Затем попоны обшиты стальной чешуей, и шлемы у нас самые прочные, а вот пехоте достанется меньше, но и бежать они должны строго по приказу, как велено, иначе энолы враз положат...

   Со сторожевой вышки закричали:

   - Э-э! Там внизу! В городе бой, эльфы схватились с нашими дикарями!

   - И че!? - было ответом.

   - Дикари бегут к воротам города!

   Ярослав взглянул на друзей. Шестопер кивнул:

   - Лучшего момента уже не будет...

   Они бегом бросились вниз, на ходу отдавая команды.

   - Открыть ворота! - кричал Ярослав, подымаясь в седле.

   Шестопер кричал на толпящихся в конце колонны пехотинцев:

   - Никому из-за лошадей не высовываться, бежать резво, не отставать, держать щиты!

   Его конь, почувствовав близость боя, бил копытом, приседая и порываясь броситься вперед, всадник осаживал животное.

   * * *

   Створки ворот распахнулись, и первыми из них выскочили воины Петровича, они быстро вставали вдоль парапета пандуса, устанавливая щиты. Лучники врага не заставили себя долго ждать. Как только показались люди, они обрушили, по возможности, плотный ливень стрел, целясь в промежутки щитов, выискивая тех, кто неосторожно открыл себя. Однако большие щиты-манталеты давали хорошую защиту владельцам. Изготовленные из цельных толстых досок, насквозь совершенно не пробивались, а высовывать головы дураков не находилось.

   Бросив впустую несколько десятков стрел, лучники-энолы переключились на всадников, которые длиной колбасой покидали ворота (быстро ехать мешали неубранные леса в проезде ворот). Кони и люди скапливались за высокими щитами, скрытые ими лишь частично. Пока колонна собиралась, энолы успели ранить одного из всадников в бедро, по чистой случайности оказавшееся не прикрытым щитом. Парня сняли с седла и немедленно заменили другим из отряда мечников.

   Несмотря на первые потери, колонна построилась достаточно быстро, и Ярослав взмахом руки скомандовал атаку. Раздался призывный рев труб, всадники попарно уходили в бой с поворотом направо, выстраиваясь в колонну.

   Ярослав скакал на Казбеке в голове колонны и немедленно потерял способность к управлению боем. С этой минуты всем командовал Станислав со стены. Рядом с ним стремя в стремя скакал Шестопер на вороном коне, сейчас совершенно скрытым попоной. Стрелы энолов ударяли в них, как удары молотков, забивающих гвозди со всего размаха. Казбек, несмотря на трехслойную попону на груди и шее, несмотря на сталь, каждый раз всхрапывал при ударах. Ярослав давал ему шпоры, конь, подгоняемый всадником, все быстрее набирал разбег. Левую половину тела он прикрывал стальным щитом, а в правой держал наперевес обычное для всадника копье.

   Зная невероятную точность лучников-энолов, он склонил голову ниже, к шее коня, стараясь спрятать прорезь шлема и подставить наиболее прочный гребень. Оттого он терял поле зрения, но берег глаза.

   Расстояние в семьдесят шагов проскочили быстро, несмотря на тяжелую броню, покрывавшую всадников. Груди коней и бока были покрыты торчащими древками стрел, как еж иголками, когда энолы поняли, что не смогут остановить скачущую на них колонну. Они поздно поняли неубиваемость всадников и не успели перенести огонь на бегущих в хвосте пехотинцев. На последних десятках метров они дико заверещали и бросились врассыпную, оставляя без движения установленные на пути колонны щиты.

   Ярослав ударил копьем ростовой щит на своем пути, давая Казбеку дорогу. Легкое сооружение от тяжкого удара хрустнуло, переломилось, отлетая в сторону и унося с собой вонзившееся в землю оружие. Он вовремя выпустил древко, чтобы не быть выбитым из седла. Оружие было жаль, но конь резво, без остановки и препятствий преодолел заграждение. Энолы мчались по направлению к ближайшим домам беспорядочной, разрозненной толпой, налегая изо всех сил. Вероятно, к такому стилю атаки они оказались не готовы и на первый взгляд были напуганы. Ни у кого из них не было времени остановиться для выстрелов, но никто не бросил оружие.

   Забег на скорость между лошадью и энолом мог закончиться для последнего известным плачевным результатом, если бы не одно обстоятельство: всадники были перегружены сверх всякой меры, проскакав сотню метров, животные стали сдавать, что позволило некоторым из врагов добежать до спасительных руин, но не всем повезло.

   Молодого энола, легкой трусцой бежавшего в последних рядах воинов, Ярослав заметил еще в первый момент начала преследования, он как бы нехотя передвигал ноги, всем видом показывая, что отступает неохотно, под принуждением. Он вырвал из ножен меч и дал последние шпоры. Конь, как это водится, дернулся от боли, из последних сил ускоряясь и ломая строй колонны. Казбек был сильный и выносливый, припадая на задние ноги, он с неимоверным усилием воли в три прыжка преодолел остаток расстояния до бегущих, вырываясь из строя далеко вперед. Не каждому из коней Ярослава был под силу такой рывок на последнем дыхании.

   Ярослав врезался в толпу бегущих с высоко воздетым мечом и мог без особого труда положить несколько из них, но в последний момент перед его глазами мелькнула исполненная ужаса физиономия того самого неторопливого, самодовольного молодого энола, в сердце что-то екнуло, мелькнула мысль: "Если он сейчас убьет десяток беззащитных беглецов, что о нем подумает Миэле, ведь это ее братья! Возможно, она сильно расстроится или даже будет плакать" Он развернул меч плашмя. Удар пришелся по загривку, энола сбило с ног, и он исчез из поля зрения ограниченного прорезью шлема. Затем Ярослав осадил Казбека, конь обрадовано вклинился на прежнее место в строю.

   Когда достигли строений, остановились. Бегущие позади пехотинцы быстро нагнали всадников и рассыпались, занимая руины. Энолами поблизости не пахло, те благоразумно драпанули дальше. Во время короткой передышки вытаскивали стрелы из попон и собирали людей. Из крепости прибежал отряд лучников и, получив подмогу, начали двигаться дальше.

   Улица шириной в двадцать метров была полностью перекрыта всадниками, за ними пехота со щитами. Все медленно продвигались вперед, к центру города. Здесь за несколько последних месяцев истребили практически все деревья, и препятствий на пути не было, внутри руин еще оставались островки зелени, но и та активно вырубалась на дрова. Вплоть до самой площади люди шли спокойно, прикрыв себя широкими щитами, не встречая врага. По закоулкам соседних кварталов сновали лучники и другие вспомогательные подразделения в поиске спрятавшихся беглецов, но не находили.

   * * *

   Их остановили, когда до открытого пространства оставалось полсотни метров. Из-за стен соседних домов по пути следования полетели стрелы, высунулись головы врагов. Пехотинцы дико взревели. Первыми стрелами были поражены несколько человек. В ответ открыли огонь лучники, осыпав стены домов. Всадники оказались промеж двух огней, дико заржала раненная лошадь, вставая на дыбы и сбрасывая седока. Длинная стрела вошла в круп сверху, пробив попону в слабом месте.

   Ярослав, видя замешательство людей (под таким плотным обстрелом нестойкие могут и побежать), дал шпоры Казбеку с намерением быстро проскочить опасное пространство. За ним последовало несколько всадников, и через минуту они спрыгнули перед дверями дома, в котором засели энолы. Стены его были высоки, потому пришлось действовать пешим порядком. С обнаженными мечами они ворвались во двор, со стены которого только что метали стрелы энолы, но никого уже не было. Взмахом руки Ярослав указал парням из отряда мечников направление вдоль внешней стены руин, где шла анфилада полуразрушенных комнат без единого следа крыш или сводов, а сам бросился вглубь постройки, вероятнее всего, на задний двор бывшего дома.

   Проскочив прихожую и черный ход, увидел энолов, покидающих двор через задние ворота. Расстояние до врагов оставалось незначительным, и Ярослав быстро нагнал улепетывающую группу из четырех воинов. Еще несколько рывков, и он покрошит их в мелкую стружку. Неожиданно последний из врагов оборачивается и натягивает лук, пока его товарищи скрываются за воротами. Ярослав успел только наклонить голову вперед, как стрела, будто кувалда, ударила в гребень шлема, сделав рикошет в сторону. Если бы не инстинкт, он лежал бы сейчас и корчился со стрелой в глазу. Такой расклад очень обидел! Двумя рывками он достиг врага, не давая выстрелить вновь.

   Понимая, что ни сбежать, ни пустить стрелу не успеет, энол вытащил из ножен легкую, слегка кривую, изящную саблю и с ревом бросился в рукопашную, но силы были явно неравны. Их схватку можно сравнить, как бой между закованным в круповскую сталь неповоротливым броненосцем и легкой изворотливой парусной шхуной, которая не может ни сбежать от своего врага, ни победить, но шхуна о том еще не знает!

   Ярослав, взяв меч-бастард обеими руками, как палку, отбил ловкий выпад энола своим лезвием. Клинок противника пропорл актеон на плече и со звоном и режущим свистом скользнулострием по плоскости меча и сочленениями миланской рукавицы. Не сдерживая себя, со всего маху, ответным движением Ярослав ударил врага эфесом в челюсть. Кости хрустнули, брызнула кровь, заливая лицо, одежду и оружие. Энол со стоном упал наземь, выронив меч.

   Ярослав хотел прикончить врага и уже занес клинок для удара, но в последний момент остановился, злость перегорела, а неудачливый противник получил такой урок, что запомнит на всю оставшуюся жизнь. К тому же он, лежа на земле, вытянул руку в умоляющем жесте, а разбитые губы, коверкая звуки по причине сломанной челюсти, с трудом проговорили: "Не убивай!". И Ярослав не смог совершить действие, граничащее в его понимании с преступлением, схватил энола за шиворот и протащил несколько шагов к воротам по земле. Там поставил на ноги и пинком послал на улицу. Раненый упал, но сразу поднялся и, сгорбив спину, неуверенной и неуклюжей походкой побежал по переулку в направлении невырубленных зарослей.

   Возвращаясь, Ярослав подобрал саблю врага, его ножны и лук с горитом, отброшенные энолом перед рукопашной. В этот момент вбежал его оруженосец Труба с возгласом:

   - Я потерял тебя...

   Ярослав отдал ему трофей и молча зашагал в сторону центрального входа.

   * * *

   На улице воины построились на самом краю квартала, при входе на площадь. Над гелеями стелился дым, в восточной части города разгорался пал. Сырые джунгли горели нехотя, тяжело, подымая в воздух огромные клубы дыма, северный ветер относил их к заливу, наполняя заросли тяжелым удушливым смрадом. Воины стояли несколько западнее через площадь, не охваченные стелящимися по земле черными клубами. Дальше наступать никто не решался, Шестопер, сидя верхом, ждал возвращения отрядов, посланных для прочесывания близлежащих кварталов, когда Ярослав поднялся в седло, спросил:

   -- Будем наступать дальше?

   В ответ Ярослав на секунду задумался, глядя на неуверенные языки пламени, встающие среди джунглей, осадил вертящего задом Казбека:

   -- Думаю, энолы уже получили достойный урок, если мы прогоним их совсем, то они вернуться с большими силами. А нам это надо? Нет, нам надо добиться понимания, что силой они ничего не получат. Нам нужен долгий и прочный мир! Собери людей, и отступаем в крепость. Остальное довершит пожар.

   -- Выгорит все на х...! - раздраженно заметил товарищ.

   -- Что делать? - согласился Ярослав, разворачивая коня в сторону крепости. -- К утру будет ливень... потушит! Сутки не было!

   По возвращению разрозненных отрядов вся колонна медленно потянулась в обратную сторону. Раненых несли на копьях, как на носилках, их количество достигло пятнадцати человек, и только чудом никто не был убит. Шестопер, кивнув на людей, молвил:

   -- С этими эльфами воевать, что в крапиву с...ь садится, опасны слишком!

   -- Нам повезло, что их мало! Было бы человек сто пятьдесят, не дали бы нос высунуть из-за стен.

   -- Мы не использовали арбалеты?

   Ярослав покачал головой:

   -- Это наш последний козырь, один сегодня уже разыграли, не следует скидывать сразу все.

   Проезжая по улицам и расчищенной площади предполья, замечали нахально торчащие из-за стен разрушенных домов, ухмыляющиеся морды разведчиков войо. Они скалили клыки, нагло пялясь на людей, что-то кричали. Не понятно, что они имеют в виду, то ли радуются драке промеж врагов, то ли поздравляют с победой. "Издеваются, гады, - огрызались уставшие воины, - погодите, ужо мы вам... дайте срок!".

   Ярослав замечал раздражение в глазах людей, народу не нравилось, что их завернули на пол пути и дали уйти врагам. Все понимали, что это было сделано в угоду политики и в угоду личным интересам Ярослава, потому выражали глухое недовольство.

    * * *

   Энолы вынужденно погрузились на корабль и отошли от берега на середину залива, огонь охватил укромное место стоянки, языки пламени лизали верхушки деревьев, дым застилал тихую бухточку в восточной части города за крепостной стеной, едва заметной в этих местах. И хотя вполне возможно он не сможет перекинуться на корабль, пришлось уйти, хотя бы ради того, чтобы не вдыхать дым, клубы которого неслись над самой водой.

   Настроение среди воинов резко упало, десять энолов ранены, некоторые тяжело, о новом наступлении не могло быть и речи. Жалкие людишки в очередной раз обманули, никто даже не мог представить, что можно использовать в бою лошадей таким образом, надев на них непомерную броню и пустив впереди пехоты. Всадники просто смяли строй лучников, и тем ничего не оставалось делать, как бежать, либо без чести пасть под копытами взбесившихся животных. Удрученный положением принц Трисанто был готов на любые, самые неординарные шаги:

   -- У нас есть небольшое количество золота, -- можно собрать украшения, дорогие пуговицы с наших курток, выкупить крайншен и Вашу сестру, Нур-ниса Клодоальд?!

   -- Сомневаюсь, что человек пойдет на такое, -- качая головой, отвечал тот, -- подкуп не удастся...

   -- Все люди жадны! Зато не придется приносить клятву, и Нур-ниса будет с нами.

   Принц вновь покачал головой:

   -- Я разговаривал с ним...

   -- Но попытаться стоит! - негалантно развел руками Трисанто, ему было уже не до этикета, -- в конце концов, не убьют за это...

   Многие из присутствующих хмыкнули, а листе Трисанто ехидно добавил:

   -- Разве что голышом выкинут за ворота!

   -- Или высекут! - добавил листе Лиэнело.

   -- Ли-сте, -- протянул принц Трисанто, -- в сложившейся ситуации мы вынуждены идти на какие-то жертвы. И честь тут не самое главное. Вернуть крайншен - наша задача! - он взглянул в глаза принцу Клодоальду и неуверенно добавил, -- И Нур-нису.

   Разговор не вязался, листе сидели как в воду опущенные, ощущение поражения и безвыходности угнетало. Видя, что его энолы не просто стараются переложить, как это водится, вину за неудачу на кого-то другого кроме себя, а действительно сильно расстроены, удручены и не знают, что делать, принц Клодоальд решился и далее брать ответственность на себя.

   - Мне в любом случае отвечать перед советом, - утвердительно заявил он, -- поэтому и сейчас приму решение сам. Ни захватить крайншен силой, ни выкупить его мы не можем. Плыть за подмогой тоже, иначе оставим Нур-ниса-Инаят Миериэль беззащитной от произвола людей. Договор хотя бы внешне оградит ее от унижений, и мы можем с чистой совестью требовать его выполния...

   -- Но, Нур-ниса Клодоальд... клятва на дереве, -- покачал головой принц Трисанто, -- это серьезно, мы не сможем ее нарушить!

   -- Нур-ниса Трисанто, -- Клодоальд взглянул в глаза принцу и многозначительно произнес, -- какова бы ни была клятва, это всего лишь слова, а крайншен - это злая магия! Завтра я иду в крепость!

   * * *

   Как и предполагал Ярослав, осенний, по местным меркам холодный, ливень, прошел ночью, ближе к утру. Бурливые потоки воды затушили разрастающийся пожар, и к утру только тонкие струйки пара в редких местах поднимались над изувеченными джунглями. Огонь опалил верхушки деревьев, их подсохшую на солнце листву, во многих случаях не тронув остающийсясырым и влажным подлесок. Стволы торчали обугленные, лишенные зелени, земля продолжала иногда зеленеть, а по большей части чернеть, закопченная и обугленная, но не покореннаяпламенем. Горелый участок вокруг небольшой бухты опустел, энолы стояли посреди залива, на удалении от крепости людей, при случае готовые уйти в море.

   Только к полудню корабль приблизился, встав примерно на то место, где днем ранее бросил якоря корабль с Агерона.

   Спустили шлюпку, и через несколько минут она причалила на пляже близ главных ворот крепости.

   Ярослав, глядя на морские маневры энолов, сетовал:

   -- Безобразие! Враги в нашей бухте чувствуют себя как дома, и мы ничего не можем сделать!

   -- Пока нет корабля, безнаказанность будет процветать, -- согласился стоящий рядом Станислав, -- в народе появилось мнение, что с приходом агеронцев у нас в достатке лодок для захвата любого корабля!

   -- Имеется в виду разбой?! - повысил голос Ярослав.

   -- Народ говорит, не разбой, а необходимость! Все равно самим не построить, а захватить проще, легче и дешевле. Зачем убиваться, когда эти корыта плавают мимо гуськом!

   -- Это твое мнение или коллектива?

   -- Не мое, но некоторые высказывают недовольство твоей зацикленностью на строительстве.

   -- Работать никому неохота, - хмыкнул Ярослав, - но понимаешь, эти, как ты называешь, корыта, что плывут мимо, действительно, корыта! Нам, понимаешь, нужно несколько иное, такое, что мы не сможем ни захватить, ни купить! Понимаешь?!

   Станислав согласно кивнул головой.

   -- ...Я не настолько честен в этом вопросе, как может показаться на первый взгляд, если бы в море нашлось нечто стоящее, будь уверен...

   Энолы уже прошли ворота, и Ярослав вынужденно ушел со стен.

   Принца Клодоальда встретил в мегароне, один на один люди и энолы остались за порогом помещения.

   -- Сакора Мирано Нур-ун-Ниса-инаят Клодоальд, - с поклоном приветствовал Ярослав, показывая по местному обычаю чистые руки, -- надеюсь, события вчерашнего дня станут лишь досадным недоразумением в нарождающихся взаимоотношениях наших народов и не повлияют на дружбу в будущем.

   Принц выглядел слегка растерянно, обычная надменность наедине сменилась живым интересом.

   -- Сакора Мирано Дхоу! - кивнул головой Клодоальд. - Я надеюсь, удастся представить перед советом происшедшее вчера как недоразумение, но в наших отношениях слишком много предвзятости и непонимания, мы слишком разные, но нам с Вами, Дхоу, необходимо найти решение.

   -- Вижу, ваши соплеменники созрели для разговора... -- усмехнулся Ярослав.

   Принц Клодоальд молча склонил голову.

   -- ...В таком случае стоит сразу перейти к делу, мы плохо представляем обычаи энолов, поэтому для страховки требуем фактического подтверждения наших, -- Ярослав похлопал в ладоши, и в зал с черного, бокового хода вошли двое: Анна и старший сын Колтуна Нейрос, занявший возле отца место погибшего Богами. Ярослав представил вошедших:

   -- Эта юная леди, знаток законов индилингов, на нее будет возложена миссия подготовить договор в традициях нашего народа. Нирос хорошо знает язык ласу, модонов и энолов. На него ляжет перевод. Как я уже предупреждал, во избежание разночтений список языка индилингов станет преобладающим. Вы готовы пойти на это и согласны ознакомиться с предварительным текстом?

   Принц коротко согласился.

   -- Да! - он принял из рук Нироса бумагу с черновиком.

   -- Обратите внимание, Нур-ниса Клодоальд, -- бесстрастно заметил Ярослав, -- для легкости понимания под каждым словом языка индилингов стоит соответствующее слово или фраза языка энолов.

   После нескольких минут углубленного чтения принц раздраженного высказал свое мнение:

   -- В общих чертах понятно и разумно, но много ошибок, и почему так длинно? Разбирается каждая ситуация, оговариваются почти все возможные и нереальные случаи. Разве нельзя короче? Здесь целый список... Мне все это придется прочесть во время произнесения клятвы.

   -- Нам обоим! - многозначительно уточнил Ярослав.

   Принц Клодоальд недовольно помотал головой, вздохнул:

   -- Полный бред!

   -- Таковы наши традиции, -- безнадежно развел руками Ярослав, -- однако согласитесь, все разумно и по существу.

   -- Согласен, разумно, но почему требуется столь подробно расписывать (разбирать) вопрос защиты чести Нур-ниса? Почему не сказать проще, берем на себя ответственность за сохранение чести Нур-ниса, а не обнародовать каждую из возможностей, в конце концов, это просто неприлично!

   -- Понимаю Ваше возмущение, но хочу заметить и обратить внимание на пункт девять в разделе "О защите чести и достоинства принцессы". Здесь разбирается порядок действия договорных сторон в случае, когда таковая будет утрачена добровольно, или достоинство оскорблено по согласию самой Нур-ниса. В случае общей фразы "Берем на себя ответственность...", ваша сторона может рассматривать оскорбление, как нарушение договора, но фактически, наша сторона будет невиновна в произошедшем. Этим пунктом удаляется возможный предлог для нарушения договора.

   Принц сделал кислую мину, будто проглотил пилюлю:

   -- Хорошо, в этом случае можно согласиться, но вот говорится: "...сторона обязана оплачивать содержание Нур-ниса десять золотых долей в год". Невероятная наглость, сторона пленника оплачивает его содержание!

   Ярослав терпеливо старался объяснить:

   -- Мы исходили из того факта, что после заключения договора и принесения клятвы Нур-ниса перестает быть пленником, а остается нашей гостьей на ближайшие семь лет. Как известно, гости сами оплачивают расходы совместно с хозяевами. Дело в том, что мы не в состоянии обеспечить Нур-нисе условия проживания, равные с Майорингом и Намгейлом. Только те, что будут возможны, значит, лучшее должна оплачивать ваша сторона, и десяти золотых достаточно для содержания охраны, дома, прислуги. Мы же можем обеспечить только комнатушку в крепости и одну из наших девушек.

   -- Все едино, не могу согласиться! - твердо протестовал принц. -- Кроме того, это еще и большая сумма! Вы просто непомерно завышаете требования!

   -- Но ведь вам нужен крайншен?

   -- Нужен! - грустно согласился принц.

   * * *

   В течение нескольких последующих часов сумели согласовать весь текст, необходимый для клятвы и договора. Ярослав опасался, что предложение о главенстве текста индлингов вызовет непонимание со стороны энолов, но это не вызвало серьезных вопросов. Энолы больше придирались к объему уточнений, с их точки зрения бессмысленных и само собой разумеющихся, но в определенной степени здесь крылся подвох. Ярослав видел его и не давал возможности обмануть, как это случалось с местными. Энолам часто удавалось играть на безграмотности и непредусмотрительности людей, отчего те справедливо считали их обманщиками, не держащими слово.

   В результате напряженных переговоров удалось составить документ, который устроил обе стороны. Часть предложенного ранее была сокращена, кое-что добавлено, и внесена масса поправок, без которых привести обе версии к единому пониманию было невозможно. Весь остаток дня ушел на споры, переписывание по десятому разу и бесконечные переговоры один на один, когда из мегарона выгоняли всех лишних людей и энолов.

   К вечеру подошли вплотную к самому обряду. Сохраненный в прошлом дубок подле Мегарона вполне удовлетворил энолов. Крепкое, молодое дерево часто служило укрытием от солнца для тех, кто по каким-то причинам был вынужден находится на площади под его жаркими лучами. С его ствола удалили часть коры величиной с ладонь, и как полагалось, в присутствиисвидетелей принц Клодоальд произнес клятву за себя и всех энолов. Клятва оказалась, по их меркам, слишком длинной, но принц произнес ее слово в слово, не сокращая и не добавляя, чему свидетелем был ласу Нирос, знакомый с языком.

   Со стороны людей текст договора прочел Ярослав как вождь и глава колонии. Немедленно по зачтении клятва считалась вошедшей в силу, и энолам был передан сверток крайншена, а Миэле освобождена из плена прямо на площади и к ней приставлена охрана. Энола была свободна в пределах крепости и окрестностей, но не имела права покидать долину или сбегать от стражи.

   Принц Клодоальд простился с сестрой и перед самой посадкой в лодку для отплытия перебросился с Ярославом парой слов. Разговор происходил, как и ранее, на пандусе, у ворот, никто не слышал их слов.

   - Прощайте, Дхоу! - с некоторой грустью произнес принц Клодоальд. - Надеюсь, в вашем сердце есть чувства благодарности в отношении моей сестры.

   - Не сомневайтесь, я буду защищать Миэле как свою собственную и хотя не обещаю отсутствие опасностей, обстановочка у нас еще та..., постараюсь сделать все возможное. Думаю, ее вынужденное пребывание у нас не растянется на семь долгих лет. Страсти улягутся, и Миэле вернется в родные леса. Во всяком случае, я буду содействовать скорейшему возвращению.

   Принц благодарно поклонился, достал из-за пазухи небольшой шитый узором мешочек:

   - Здесь некоторое количество долей золота и несколько украшений, хочу передать их Вам на расходы по устройству достойного положения Нур-нисы. Здесь немного, но все, что я сумел собрать. Через несколько месяцев перешлю еще. Это половина средств. Вторую я передал Миэле, но, возможно, она не сможет правильно распорядиться, моя сестра так непрактична в жизни.

   - Не беспокойтесь, - успокоил Ярослав, - я присмотрю за ней!

   - Благодарю, Дхоу! - принц вновь кивнул головой, сбежал с пандуса, прыгнул в шлюпку, и уже через десять минут корабль "Белокрылый Драгеон", поставив парус, правил в открытое море.