Ничего не понимая, Белое Перо уставился на Отшельника. Старый знакомый, ошалело таращившийся на посланницу Владыки вод, казалось, потерял способность говорить, соображать и замечать что-либо вокруг. Дети Рыси тоже молчали, завороженные разыгравшейся перед ними сценой. Вдруг кто-то из молодых охотников то ли вздохнул, закашлявшись, то ли нервно рассмеялся. Сковывавшая людей пелена исчезла.
— Что с тобой, Отшельник? — резко спросил предводитель племени, приходя в себя.
Опустив руку, старик заморгал подозрительно блеснувшими глазами.
— Прости, вождь, мне показалось…
Он растерянно пожал плечами.
— Как будто я уже видел эту женщину.
— Ты её знаешь? — встрепенулся Белое Перо, тут же забыв и о копье в руке Фреи, и о свежей ссадине, украшавшей лицо девушки.
— Неми дивен фект! — вдруг сказал Отшельник, обратившись к ней.
— Я не понимаю тебя, — растерянно пробормотала Фрея.
— Мы уже пробовали, — раздраженно вмешался в разговор вождь. — Она не знает речь заморцев.
— Ну, конечно, — грустно усмехнулся старик. — Но может, ты скажешь что-нибудь на своем языке?
Девушка пробормотала какую-то тарабарщину, которая, как считал Белое Перо, совсем не походила на человеческую речь.
Привлеченные странным происшествием, к столбу предков стали собираться родичи, и теперь уже десятки глаз вопросительно смотрели на Отшельника, ожидая разъяснений.
— Нет, — печально вздохнул Отшельник. — Никогда не слышал ничего подобного.
С трудом скрыв разочарование, Белое Перо всё-таки, уточнил:
— На кого же она похожа?
— Мне показалось, вождь, — отмахнулся старик, но поскольку глава племени продолжал выжидательно молчать, сверля его глазами, неохотно буркнул. — На одну женщину из той земли, где я жил раньше. Но эта девушка моложе и гораздо выше ростом.
Разбиравшийся в людях Белое Перо, видя, что собеседник явно что-то не договаривает, тем не менее, понимающе кивнул.
Грозно глянув на притихшую Фрею, он спросил:
— Откуда у тебя копье? Женщины могут брать в руки оружие, только если на род напали враги. Верни его Глухому Грому.
Еще больше заинтересовало предводителя Детей Рыси происхождение синяка, ярко выделявшегося на бледной коже, и обстоятельства, при которых она порвала платье. Но спрашивать об этом мужчина не решился. Если посланница Владыки вод повздорила со своим женихом, а тот немного поучил её уму разуму, это никого не касается, кроме Мутного Глаза и Расторопной Белки.
— Оно не мое, вождь, — как-то особенно нагло усмехнулся молодой охотник.
— А чье? — вскинул брови Белое Перо.
— Одинокого Ореха, вождь, — хриплым, каркающим голосом ответила Фрея, облизав пересохшие губы.
— А где он сам? — крикнула из толпы Быстрая Тетерка. — Что ты с ним сделала?!
Лицо девушки пошло красными пятнами, мигом став похоже на вылетевший из костра уголек.
— Одинокий Орех хотел…
Она нервно сглотнула, громко кашлянув.
— Хотел взять меня силой!
Люди охнули. Белое Перо даже чуть подался назад. Не то, чтобы обвинение, выдвинутое посланницей Владыки вод, казалось ему чем-то невероятным. Когда он только что стал вождем, один охотник изнасиловал девушку. По приговору Совета Старейшин его отдали отцу пострадавшей. Тот не согласился на предложение обвиняемого взять опозоренную дочь второй женой и убил его.
Тем не менее, все же подобные происшествия случались настолько редко, что растерявшийся вождь не придумал ничего лучше, как уточнить:
— Так ты ему не дала?
Лицо Фреи побурело.
— Нет!
— Зачем же тогда ты его в лес позвала, дрянная девчонка! — вновь закричала Быстрая Тетерка.
Белое Перо бросил гневный взгляд на наглую девицу, осмелившуюся второй раз вмешаться в разговор. Стоявший поодаль её отец, схватил дочь за косу и рывком утащил из первых рядов зрителей. Послышался плач и смачные звуки ударов.
Убедившись, что порядок восстановлен, вождь, уже полностью контролируя себя, обратился к Фрее.
— Для чего же ты тогда пошла в лес с Одиноким Орехом?
— Я хотела, чтобы он проводил меня к Копытному озеру! — выпалила девушка.
— Зачем? — моментально насторожился мужчина.
— Мне было нужно, — ответила собеседница, отведя взгляд.
Белое Перо почувствовал, что начинает злиться по-настоящему. Мало того, что этот подарочек Великого Духа свалился на него, как снег на голову, добавив пустых, бестолковых забот, так у неё ещё и тайны свои появились. Или он под грузом прожитых лет стал плохо скрывать свои мысли, либо девица оказалась весьма наблюдательной, только она вдруг торопливо затараторила:
— Я подумала, что если окажусь на том месте, где начинаются мои следы, то смогу вспомнить, как там оказалась!
— Но почему ты никому ничего не сказала? — продолжал хмуриться предводитель Детей Рыси.
— Это была ошибка, вождь, — Фрея опустила голову. — Я сделала глупость, за которую прошу меня простить.
Белое Перо слегка отмяк. Большинство женщин, с которыми ему приходилось иметь дело, как правило, до конца стояли на своем, отстаивая даже явные заблуждения. Так что порой бывало проще поколотить такую особу, чем убедить в неправоте.
— Я очень боялась, так ничего и не вспомнить, — продолжала девушка, подняв на него глаза. — Поэтому и не хотела никому ничего говорить.
"А вот теперь врет! — безошибочно определил вождь. — Явно что-то скрывает".
Но вслух ворчливо поинтересовался:
— Поэтому ты и обратилась к жениху?
— Одинокий Орех мне не жених! — решительно запротестовала собеседница. — Я только попросила его отвести меня к озеру и не говорить…
Продолжить она не успела.
Послышался нарастающий женский плач. Расталкивая родичей, вперед протиснулся Мутный Глаз, а за ним бессвязно причитавшая Расторопная Белка.
Подойдя к посланнице Владыки вод, старик отвесил ей звонкую плюху, так что голова девушки мотнулась в сторону, едва не сорвавшись с шеи.
— Дрянная девчонка! — дребезжащим дискантом возопил Мутный Глаз, пытаясь вырвать у неё из рук копье. — Иди в вигвам, позорница!
Взгляд Фреи полыхнул такой отчаянной яростью, что Белое Перо, не удержавшись, хмыкнул.
— Да отдай ты его! — голос старика еле заметно дрогнул.
— Пойдем в вигвам, доченька, — ещё громче запричитала Расторопная Белка.
— Постой, мудрый Мутный Глаз! — вмешался в их разговор вождь. — Никуда она не пойдет, пока все не расскажет!
— Фрея живет в моем вигваме и ест мое мясо! — возопил не на шутку рассерженный старик. — И будет делать то, что я скажу!
— Ты забыл, что она принадлежит к роду Палевых Рысей! — тоже повысил голос Белое Перо. — И сейчас обвиняет "рысёнка" Одинокого Ореха в том, что он напал на неё. Поэтому Фрея останется здесь до тех пор, пока я не разрешу ей уйти!
По толпе родичей прошел одобрительный гул. Стушевавшись, Мутный Глаз отступил в сторону, оттащив продолжавшую бессвязно лопотать старуху, и глухо процедил сквозь стиснутые зубы:
— Глупая девчонка, нужно было сначала мне сказать, а потом…
— Я не виновата, что так получилось! — голос посланницы Владыки вод дрожал.
Но старик уже не слушал её, гордо скрестив руки на груди.
"Пусть в своем вигваме разбираются!" — раздраженно подумал вождь и продолжил расспросы:
— Откуда у тебя оружие Одинокого Ореха? И что с ним случилось?
— Не знаю! — блеснула мокрыми от слез глазами девушка. — Когда он… набросился на меня, я вырвалась, схватила копье и ударила…
— Убила? — нахмурился Белое Перо.
— Не знаю, — пожала плечами Фрея.
— Крови на наконечнике нет, вождь, — вступил в разговор Глухой Гром.
— Как ты его ударила? — кивнув ему, спросил глава племени.
— Сначала так, — она ткнула тупым концом в землю. — Потом так.
Девушка взмахнула копьем, как дубиной.
В толпе кто-то хихикнул. На него тут же зашикали.
— А как ты с ней оказался? — обратился Белое Перо к молодому охотнику.
— Шел по их следам, — не задумываясь, ответил тот.
Родичи неодобрительно загудели.
— Решил из кустов посмотреть? — ехидно поинтересовался Суровый Ветер. — Как в дальних землях это делают.
Послышались глумливые смешки.
Нисколько не смутившись, Глухой Гром окинул собравшихся презрительным взглядом.
— Я хотел при Фрее сказать Одинокому Ореху, что он лжец!
Наступила тишина. Вслед за обвинением в посягательстве на посланницу Владыки вод "рысёнка" ещё и обманщиком обозвали.
— Кому и в чем он соврал? — удивился вождь.
— Одинокий Орех не преследовал лесного быка и не дрался с ним! — громогласно объявил молодой мужчина. — Он добил зверя, который сломал ногу у Раздвоенной скалы.
Белое Перо едва не плюнул с досады! Вообще то, такая ложь не считалась серьезным проступком. Охотники частенько преувеличивают, рассказывая о своих подвигах. Тем не менее, обман остается обманом. Особенно если найдётся тот, кто его разоблачил.
Вождь оглядел притихших сородичей.
— Гудящий Шмель, возьми двух охотников и отправляйтесь по следам Глухого Грома и Фреи, — начал он отдавать распоряжения. — Найдите Одинокого Ореха и приведите его к священному столбу предков.
— Хорошо, вождь, — кивнул мужчина, шаря глазами по толпе.
— Сломанный Рог, пошли "рысят" за Колдуном и старейшинами. Надо собрать совет. Все расходитесь.
Кивком головы пригласив Отшельника следовать за собой, Белое Перо нырнул в вигвам. Усевшись на хозяйском ложе, он пристально взглянул на задумчивого старика.
— Та женщина была тебе дорога?
Гость вздрогнул, не сумев скрыть замешательство, но быстро пришел в себя.
— Да, больше всего на свете. Но её давно уже нет.
Упрямая Веточка с кувшином воды прервала их разговор. Гость пил жадными большими глотками так, что под седой бородой ходил вверх-вниз острый, поросший редкими волосами кадык.
"И этот что-то недоговаривает, — с грустью подумал вождь, ему вновь показалось, что он все же видел посланницу Владыки вод. Но как ни пытался, не мог вспомнить где и когда.
Вернув посуду дочке хозяина, Отшельник вытер губы тыльной стороной ладони.
— Странная девушка. Кто она? Как здесь оказалась?
— Если бы я знал! — фыркнул Белое Перо. — Корявый Дуб и Гудящий Шмель её в лесу встретили…
Белое Перо рассказывал долго, старательно вспоминая мельчайшие подробности. Он даже не стал скрывать неприятную историю с испорченной одеждой Фреи. Хотя это очень не понравилась его женщинам. Во всяком случае, именно так следовало понимать крайне недовольную гримасу на красивом лице Медового Цветка, когда та внесла на бронзовом подносе куски вареного мяса.
Но её супругу требовалось мнение гостя о непонятной девице, а для этого тот должен знать всю правду.
Отшельник слушал внимательно, чуть подавшись вперед, словно боясь проронить хотя бы слово. Только один раз, когда вождь говорил о том, как Колдун объявил Фрею посланницей Владыки вод, отправленной к Детям Рыси непонятно зачем, собеседник пренебрежительно хмыкнул. Но Белое Перо знал, что старики терпеть друг друга не могут, поэтому не удивился такой реакции.
В заключение, понизив голос и косясь на завешенный вход, он рассказал о своей беседе с Вечерней Стрекозой.
— Она сказала, что Фрея не будет женой ни одному из охотников Детей Рыси. А тут из-за неё уже парни драться начали.
Тяжело вздохнув, вождь принялся выковыривать застрявшее между зубов мясо.
— А как ты сходил? У Детей Кабана вождем по-прежнему Одинокий Утес?
— Да, — кивнул Отшельник. — Летом сам собирается прийти на Маракану менять шкуры и синий камень.
— Значит, ты ничего не принес? — сплюнув, погрустнел Белое Перо.
— Кое-что есть, — усмехнулся старик. Кряхтя поднявшись, он подошел к коробу, который уже внесли в вигвам заботливые хозяйки, и, покопавшись в нем, достал небольшой кожаный мешочек.
— Вот, — сказал гость, высыпав его содержимое перед хозяином.
Знакомые угловатые кристаллики серо-синего цвета сверкнули в лучах солнца, падавших сквозь дымовое отверстие.
— Тайком наменял у "кабанят", — пояснил Отшельник. — За ленты и ножи. Немного, но самые лучшие.
— Что за них можно получить? — деловито осведомился предводитель Детей Рыси.
Он искренне не понимал ценности для заморцев этих совершенно никчемных, с точки зрения любого настоящего человека, камней. Из них нельзя сделать нож или скребок. Не подходили они и для добывания огня. Только и толку, что синие. Но кто же в здравом уме будет отдавать за них бронзовые или железные ножи, нужные для добычи зверя? Или такую чудовищно полезную в хозяйстве вещь, как бронзовый котел для варки мяса, которое так нужно его постаревшим зубам. Не иначе в них есть какая-то магия? Хотя Колдун, много раз осматривавший синие камни, ничего не заметил.
— Ты давно хотел получить бронзовую броню на грудь, — улыбнулся гость. — Считай, что теперь она у тебя есть.
Белое Перо удовлетворенно хмыкнул.
— Как мой внук? — осведомился Отшельник, наблюдая, как хозяин складывает камни обратно в мешочек. — Я что-то его не видел.
— Жив, — равнодушно пожал плечами вождь. — Наверно Сломанный Рог куда-то отослал.
— Тогда я схожу, узнаю, где он, — гость встал. — А вечером расскажу о путешествии.
— Иди, — благожелательно кивнул Белое Перо. Будучи в разлуке с сыном, он прекрасно понимал нетерпение старика, не слишком подходящее для мужчин, но у каждого есть свои слабости.
Вздохнув, вождь вслед за ним вышел из вигвама погреться на солнышке. Подойдя к костру, он окинул взглядом суетящееся стойбище. То тут, то там виднелись кучки возбужденных женщин, носились туда-сюда, словно преследуемые волками олени. Кажется, сообщение Фреи переполошило весь род.
Чуть качнув головой, Белое Перо уселся возле очага, вперив мрачный взгляд в пляшущие оранжевые язычки. Иногда это помогало ему успокоиться.
— А я говорила, что она беду принесет, — громко проговорила Легкое Облако, разбив камнем орехи. — Надо было её сразу гнать!
— Кого? — думая о своем, поинтересовался вождь.
— Да эту Бледную Лягушку! — выпалила женщина, раздраженная тупостью супруга. — Видишь, какого парня загубила?
Белое Перо с любопытством посмотрел на неё.
А та, выбирая с толстой плашки скорлупки, продолжала ворчать:
— Поманила в лес, а он, как молодой олененок, за мамкой попёрся, думая, ему вымя дадут.
Мужчина хмыкнул.
— Стоило ли идти? Там и вымя то не разглядишь.
— Уже забыл, как сам в "рысятах" ходил? — с какой-то обидной снисходительностью проговорила жена. — Думаешь, я не знаю, как ты с Утренней Выдрой кувыркался, пока муж с другими охотниками за оленями ходил? А на неё вообще без слёз смотреть нельзя было.
— С ней много кто кувыркался, — равнодушно пожал плечами супруг. — За то её Глубокий Омут и убил. Но Утреннюю Выдру никто силой этого делать не заставлял.
Легкое Облако, вздохнув, ссыпала ядра в глиняную миску.
— Одинокого Ореха жалко. Эта дрянная девчонка дразнила его как волчица зимой. В лес позвала, а потом раз!
Женщина звонко хлопнула пухлыми ладонями.
— И отказала! Вот парень и не выдержал.
Потом убежденно покачала головой.
— Это все Бледная Лягушка виновата. Только она!
Белое Перо на секунду задумался, потом презрительно фыркнул.
— Какой же он охотник, если со своими яйцами справиться не может.
— Он не виноват, отец, — робко пробормотала Упрямая Веточка. — Это все…
— Хватит, — тихо, но очень значительно проговорил вождь, поднимаясь. — Совет Старейшин все решит.
Хорошо изучившие его характер, женщины замолчали. Наведя в семействе надлежащий порядок, Белое Перо прилег на волчьей шкуре и, опираясь на локоть, вновь стал глядеть на огонь.
В этой позе вождя и застал вернувшийся Отшельник, не заставший внука в вигваме "рысят". Ловящий Снег пошел за Колдуном.
— Он живет близко, — успокоил гостя Белое Перо. — Скоро придет.
Он приказал дочери принести ещё одну шкуру. Старик уселся рядом, болезненно потирая колени.
— Ты обещал рассказать о путешествии к Детям Кабана, — напомнил хозяин.
Гость величественно кивнул бородой. Говорить он умел и любил.
Сначала неподалеку расположилась Упрямая Веточка с недошитым мокасином. Потом пришли ребятишки. Усевшись кучкой в нескольких шагах, они принялись напряженно ловить каждое слово. Вскоре к неудовольствию жен Белого Пера вокруг Отшельника собралась небольшая толпа. Легкое Облако то и дело ворчала на путавшихся под ногами малолетних слушателей. Поэтому более взрослые держались поодаль, стараясь лишний раз не попадаться у неё на пути.
Отшельник красочно описал тяжкий путь через горы, царивший на перевале холод и буйство ветров. Поведал о встрече с Детьми Кабана. Передал приветы от женщин рода Детей Рыси, когда-то невестами ушедших в чужое племя, и приступил к рассказу о сборах, когда сквозь толпу легко протиснулся Колдун.
— Ты звал меня, Вождь?
— Да, — кивнул Белое Перо, указав на место рядом. — Нам нужна твоя мудрость. Медовый Цветок, принеси шкуру для дорогого гостя.
Толстяк дождался, пока женщина выполнит распоряжение супруга, уселся и только после этого обратил внимание на хмурого Отшельника.
— Ты уже вернулся? Счастлив ли был твой путь?
— Дорога не в тягость, если ведет в родной вигвам, — усмехнулся старик, глядя на широко улыбающегося "рысёнка", едва не лопавшегося от гордости.
К огорчению слушателей Отшельник торопливо закончил свою историю и, извинившись перед вождем, ушел поговорить с внуком. Не понимая такого трепетного отношения к почти взрослому парню, пусть даже сыну единственной дочери, Белое Перо благожелательно кивнул и, обернувшись к Колдуну, рассказал о странном происшествии с Фреей.
Родичи все это уже знали, поэтому быстро разошлись по своим делам. Внимательно выслушав собеседника, толстяк решительно заявил:
— Её надо, как можно скорее, отвести к озеру.
— И ты должен идти вместе с ней! — добавил довольный вождь.
— Непременно, — согласился старик.
Не откладывая, они отправились к вигваму Мутного Глаза. Тот гостям не обрадовался.
— Я уже говорил, — проворчал старик. — Что ещё вчера отдал корзины Сильному Кулаку.
— Мы пришли не за этим, — покачал головой Белое Перо. — Мы хотим, чтобы ты отпустил с нами Фрею.
— На Копытное озеро? — криво ухмыльнулся Мутный Глаз, потирая подбородок с редкими седыми волосками. — Мало мне с ней позора, так теперь вы ещё хотите куда-то вести?
— Ты сам взял Фрею в свой вигвам, — напомнил Колдун.
— Ну не выгонять же её теперь? — проворчал старик, откладывая в сторону недоделанную корзину.
— Где она? — спросил вождь, оглядевшись.
— В вигваме сидит, — отмахнулся Мутный Глаз. — Нечего ей после такого людям глаза мозолить.
Гости, переглянувшись, направились вслед за ним. Возившаяся у очага Расторопная Белка проводила их тревожным взглядом.
Белое Перо ожидал, что после такого скандала старик, как любой отец, устроит девице хорошую выволочку так, чтобы она рыдала, спрятавшись где-нибудь за корзинами в самом темном месте жилища.
Но посланница Владыки вод сидела под дымовым отверстием, и что-то напевая себе под нос, сшивала куски кожи. Судя по внешнему виду, синяков у неё явно не прибавилось. Увидев мужчин, Фрея, отложив в сторону работу, тревожно посмотрела на них.
— Я пришел узнать, для чего ты хотела попасть на Копытное озеро? — спросил толстяк, усаживаясь вместе с вождем на почетное место.
— Не могу объяснить, — покачала головой девушка. — Поэтому ничего никому и не сказала. Я просто чувствую, что должна там побывать.
— Это похоже на зов? — понизил голос Колдун.
Белое Перо помалкивал, предоставив ему разбираться с этим странным и запутанным делом.
— Нет, — решительно возразила собеседница. — Мне кажется, там со мной может что-то случиться. Что-то важное.
"Неужели уйдет?" — от этой мысли у вождя даже дыхание сперло. Что если срок пребывания Фреи у Детей Рыси подошел к концу, и Владыка вод вернёт её туда, откуда забрал? А это значит, одной заботой у него станет меньше.
— Тогда тебе нужно быстрее туда попасть! — решительно заявил Белое Перо. — Сегодня уже поздно, ночь застанет нас в пути. Значит, идем завтра с восходом солнца.
— Я не пойду с тобой, вождь, — покачав головой, тихо сказала девушка.
Мужчине показалось, что он ослышался.
— Но ты же хотела попасть на Копытное озеро? — с недоумением спросил Колдун. — Даже пошла туда тайком ото всех. А сейчас отказываешься?
— Вот из-за этого и не хочу, — хмуро проговорила Фрея, отводя глаза. — Обо мне и так говорят всякую гадость. А что же ещё скажут, если я опять пойду в лес с мужчиной?
— Да ты что же это, дрянная девчонка! — рявкнул покрасневший Мутный Глаз. — Думаешь, что вождь позарится на такую бледную дохлятину?!
— Я не его боюсь! — чуть громче, чем следует говорить дочери с отцом, возразила Фрея. — А злых языков. Они… Они страшнее копья и стрелы.
Не успевший разозлиться Белое Перо внезапно окончательно успокоился.
— Ты права, — согласился он, поймав ошарашенный взгляд толстяка. — Если хочешь, пусть с нами идет Мутный Глаз.
— Не стоит утруждать его ноги, — возразила собеседница. — Им и так пришлось много прошагать за долгую жизнь. Если можно, пусть меня к озеру проводит Медовый Цветок.
— Тебе понравилось с ней путешествовать? — усмехаясь, спросил глава племени, и, не дожидаясь ответа, кивнул. — Хорошо, выходим на восходе солнца.
— Ты уж пригляди за нашей девочкой, вождь, — всхлипнула Расторопная Белка, едва гости выбрались из жилища. — Она у нас, ровно дите малое, жизни не знает. Не дай её в обиду.
Старушка вытерла набежавшую слезу рукой с зажатым в ней ножом.
— Ничего с Фреей не случится, — заверил её Белое Перо.
Кивнув, собеседница звонко высморкалась, и тут мужчине показалось, что в старухиных глазах мелькнула издёвка.
— Вот дрянная девчонка! — стал кипятиться Колдун, едва они отошли подальше от вигвама, из которого доносился голос старика, зло отчитывавшего приемную дочь за дерзость и непочтительность.
— Нельзя так разговаривать с охотником и вождем, — продолжал бубнить толстяк. — Как только ты её не побил за такие слова?
— Пусть разбирается Мутный Глаз, — подчеркнуто равнодушно отмахнулся собеседник. — Не пристало мужчине лезть в чужие семейные дела. Лучше скажи, что ты обо всем этом думаешь?
— Хоть она и послана Владыкой вод, я бы её точно побил, как следует, — тут же заявил Колдун.
— Да я не об этом! — поморщился вождь. — О Копытном озере.
— Наверное, придется там колдовать, — остывая, пробормотал толстяк.
— Ты так считаешь? — вскинул густые брови Белое Перо.
— Да, — убежденно кивнул старик, и доверительно понизив голос, добавил. — Хорошо, что я взял с собой все необходимое.
Но оказалось, что не все. Вернувшись к вигваму вождя, он отправил своего помощника за какой-то травой, чтобы не искать её завтра.
Грустно кивнув, юноша ушел, на прощанье бросив в сторону Упрямой Веточки тоскливо-затравленный взгляд. Кажется, его дочка приглянулась ещё одному парню. Белое Перо знал, что красота девушки привлекала внимание множества молодых людей, и даже гордился этим. Он был абсолютно уверен, что никто не решится обидеть его дочь. Да и сама Упрямая Веточка ещё ни разу не давала повода усомниться в её благоразумии.
— Я хочу взять на озеро Отшельника, — сказал вождь, располагаясь возле очага, над которым в котле вкусно булькал мясной бульон.
— Зачем? — моментально насторожился Колдун, протянувший руку к кувшину с водой.
— Он заморец, много видел и сможет заметить то, на что мы просто не обратим внимания, — обстоятельно ответил Белое Перо.
— Еще кого? — насупился толстяк.
— Больше никого, — решил вождь. — Ни к чему туда весь род тащить.
Узнав, что супруг собирается взять её с собой к Копытному озеру вместе с Фреей, Медовый Цветок тут же нашла кучу дел, которые совершенно обязательно нужно сделать именно завтра. Но Белое Перо оказался неумолим, несмотря на то, что на помощь к ней пришла Легкое Облако.
А вот явившийся поздно вечером Отшельник очень обрадовался такому приглашению. Оказывается, его внук дружил с Одиноким Орехом и успел нарассказывать деду немало историй о Фрее, или, как говорит большинство жителей стойбища, о Бледной Лягушке. Теперь, судя по всему, старик хотел составить собственное мнение о посланнице Владыки вод.
Если о её первом путешествии к Копытному озеру знали только пара мальчишек, то о втором — весь род Палевых Рысей. Поэтому не удивительно, что проводить маленький отряд кроме близких родственников вышли примерно десятка полтора самых любопытных родичей. Но если женщины сразу сбились плотной кучкой, открыто поглядывая на вождя и его спутников, то мужчины делали вид, будто заняты чем-то ужасно важным. Кто спозаранку осматривал оружие, кто отбивал от кремневого желвака новый нож для еды.
Белое Перо не стал бы вождем, если бы не научился снисходительно относиться к маленьким слабостям охотников. Так что он сделал вид, как будто ничего особенного не происходит. Перед тем, как отправиться в путь, Белое Перо спросил у Густого Меха, караулившего стойбище ночью, не вернулся ли гудящий Шмель с Одиноким Орехом? Оказалось, что ни "рысёнок", ни посланные за ним охотники так и не появились. Эта весть насторожила вождя, но откладывать поход к Копытному озеру он не стал.
Маленький отряд молча двигался за своим предводителем. С самого раннего детства аратачи знали, что лес не любит шума, и передвигаться по нему следует как можно тише. Женщинам соблюдать такое правило было не обязательно. Но Медовый Цветок не то что разговаривать, смотреть на Фрею спокойно не могла. Из-за этой взбалмошной девицы приходится тащиться в такую даль! И все только потому, что нежная Бледная Лягушка боится оставаться наедине с мужчинами. Да кому она нужна! Только один придурок позарился. Да и тот от стыда, прячась, по лесам бегает. Оглянувшись, женщина бросила злобный взгляд на шагавшую позади Фрею. Но та, казалось, ничего не замечала вокруг.
Как ни торопился Белое Перо поскорее добраться до озера, он все же остановился на короткий отдых возле одного из многочисленных ручьев. Медовый Цветок стала вытаскивать из корзины еду. Но угощала она только тех, кого считала гостями своего вигвама. Впрочем, на этот раз посланница Владыки вод тоже взяла с собой небольшую корзиночку с припасами.
С благодарностью приняв у женщины кусок мяса и желудевую лепешку, Отшельник подошел к задумчиво жевавшей Фрее. Положив на землю копье с длинным наконечником и поперечной перекладиной, старик присел рядом.
— Я слышал, ты вспомнила свой вигвам?
Не переставая жевать, девушка кивнула.
— И он из камня?
Еще один кивок.
— Тогда, может, ты слышала такие названия…
Старик на миг прикрыл глаза.
— Радл, Касум, Мендакс, Потейя, Либрия, Дарос.
Сглотнув пережеванное мясо, собеседница отрицательно покачала головой.
— Ничего подобного я не помню.
Старик явно расстроился.
— Очевидно, ты жила где-то очень далеко, — задумчиво проговорил он и вдруг оживился. — Твой народ умеет рисовать слова?
Брови Фреи, дрогнув, поползли вверх.
— Изображать человеческую речь с помощью… знаков?
— Да! — оживился собеседник.
— Умеет, — кивнула посланница Владыки вод и в свою очередь спросила, кивнув на его правую руку.
— Что это за шрам у тебя и у всех мужчин?
— Это знак того, что они, как и я прошли посвящение и стали охотниками…
Но тут вождь, пристально следивший за их беседой, сообразил, что она может затянуться надолго.
— Потом поговорите! — громко сказал он, вставая. — Сейчас надо идти.
— Скажи Мутному Глазу, что я обязательно зайду к вам в гости! — предупредил Отшельник девушку. — Очень скоро.
Та как-то криво усмехнулась.
— Я передам.
Но, видимо, слишком хотелось старику узнать, как рисуют слова в далекой, неизвестной земле. Отстав от Белого Пера, он дождался шагавшей позади Фреи и, протянув ей гладкую дощечку с кусочком редкого черного камня, сильно пачкавшего руки, что-то сказал. Так же на ходу, девушка что-то нарисовала на дощечке, вернув её старику. Тот долго бормотал себе под нос, но с расспросами больше не приставал.
Из подробного рассказа Корявого Дуба, вождь примерно представлял себе, где находится то дерево, возле которого заканчивался след Фреи. Но все же он не ходил на Копытное озеро довольно давно и немного промахнулся, выйдя на берег в полтысячи шагах от нужного места.
Не подавая вида, Белое Перо посмотрел на девушку, лицо которой раскраснелось, глаза блестели, а на губах блуждала странная, словно нарисованная яркой охрой улыбка.
— Ты здесь была?
— Да вождь, — без колебания ответила та. — Это озеро я помню, но вот откуда смотрела на него, никак не пойму.
Ничего не говоря, вождь повел свой отряд вдоль зарослей камыша к невысокой, раскидистой иве, чья верхушка выглядывала из-за кустов.
Продравшись сквозь них, они оказались на небольшой полянке. По какой-то причине камыши здесь росли не так густо, а часть берега оказалась почти совсем свободна от него.
Обогнав Белое Перо, Фрея подошла к озеру и стала пристально вглядываться в серебристую гладь, покрытую мелкими, пологими волнами. В наступившей тишине упоительно звенели комары, да шелестели тонкие ветви ивы.
Пренебрежительно фыркнув, Медовый Цветок, сняв с плеч корзину, подошла к дереву.
— Посланница Владыки вод никогда не видела озера? — с нескрываемым презрением громко прошептала женщина, усаживаясь на траву. — Стоило только идти всем в такую даль?!
Вслед за ней нарушил тишину Колдун, отправив помощника за хворостом.
— Ты что-нибудь видишь? — негромко спросил у девушки вождь.
Но та промолчала, не отрывая взгляда от озера.
— Эй! — раздраженно рявкнул мужчина. — Ты меня слышишь?
Фрея резко обернулась. Собравшийся задать новый вопрос Белое Перо закрыл рот, а Отшельник тихо охнул от удивления. Лицо девушки пылало, глаза горели каким-то отчаянно веселым, шальным огнем. Подбородок и нижняя губа мелко дрожали, как будто она готовилась разрыдаться или расхохотаться во весь голос.
Вождь подумал, что девушка сейчас напоминает "рысёнка" перед решающим испытанием или даже охотника, готового к схватке с врагом.
Ничего не говоря, Фрея вдруг села и стала лихорадочно стаскивать свои странные белые мокасины.
— Что ты собираешься делать? — озабоченно спросил Колдун, копавшийся в своей корзине и застывший с маской в руках.
Не отвечая, девушка, поднявшись, ступила в воду.
— Осторожно, тут глубоко! — вскричал Отшельник, рванувшись к ней.
— Стой! — гаркнул вождь, вцепившись в руку старика. — Она знает, что делает!
Повернувшись к ним спиной, Фрея, пыхтя и извиваясь всем телом, стала торопливо стягивать платье
— Её позвал Владыка вод! — дрогнувшим в священном экстазе голосом пробормотал Колдун.
"Если бы так!" — с надеждой мысленно вторил ему глава Детей Рыси.
Оставшись в одной странной набедренной повязке такого же белого цвета, как и её кожа, девушка, не глядя, швырнула за спину тяжелую одежду, едва не угодив в вовремя отступившего вождя. Сделав ещё два шага, она оказалась по пояс в воде.
— Сейчас утонет! — восхищенно пробормотала Медовый Цветок, неизвестно как оказавшаяся за спиной супруга.
Фрея вытянула вверх руки и вдруг рухнула в воду, подняв тучу брызг.
— Вот и нет Бледной Лягушки, — с непонятной интонацией сказала женщина дрогнувшим голосом.
Но тут над поверхностью озера показалась голова, облепленная мокрыми волосами. Замахав руками, девушка двинулась прочь от берега.
— Я ошибся! — охнул Колдун. — Это дух! Люди — не выдры, не бобры. Они не плавают!
— Плавают! — резко возразил Отшельник. — Я не раз такое видел!
— Не зря её назвали Бледной Лягушкой! — прошипела жена на ухо вождю. — Видишь? Она даже плавает, как лягушка!
Медовый Цветок презрительно фыркнула.
А Белое Перо продолжал внимательно наблюдать за Фреей. Первое удивление прошло, теперь он просто пытался понять, как ей удается держаться на воде.
— Это магия, — неуверенно пробормотал Колдун. — Волшебство.
— Нет, — вновь опроверг его Отшельник. — Этому можно научиться точно так же, как метать стрелы или стрелять из лука.
И тут голова девушки исчезла.
— Утонула? — предположил вождь.
— Или ушла к Владыке вод, — добавил толстяк.
— Не очень-то он хочет её брать! — хмыкнула Медовый Цветок, заметив появившуюся над водой голову.
Отдышавшись, Фрея вновь скрылась из глаз, но на зрителей это уже не произвело такого впечатления, как в первый раз. Разве что помощник Колдуна, притащивший охапку хвороста, застыл с открытым ртом. Но наставник быстро вернул его к действительности звонким подзатыльником.
— Твоя дочь оказалась права, дав ей такое гадкое имя, — насмешливо сказала Медовый Цветок, возвращаясь к дереву.
Промолчав, её супруг вместе с Отшельником продолжили наблюдать за девушкой. Та ещё несколько раз исчезала под водой, делая промежутки между погружениями все дольше.
— Она что-то ищет, — тихо пробормотал старик.
— И не находит, — с нескрываемым разочарованием добавил Белое Перо.
— Владыка вод пока не хочет забирать её назад, — назидательным тоном заявил Колдун и, махнув рукой, крикнул. — Ты долго ещё будешь мокнуть? Вылезай!
Но девушка, упрямо тряхнув головой, вновь нырнула.
— Она очень хочет вернуться, — негромко проговорил Отшельник. — Здесь ей не нравится.
— Это понятно, — вздохнул вождь. — В той земле её родичи, её вигвам.
Он хотел ещё что-то сказать, но, передумав, стал смотреть на озеро. Фрея не появлялась так долго, что у Белого Пера вновь воскресла надежда никогда её больше не увидеть. Но вот у самого берега из глубины стало подниматься белое пятно. Появился знакомый силуэт. Жадно хватая ртом воздух и шатаясь, девушка выбралась на берег, и едва сделав пару шагов, поскользнулась, тяжело рухнув на траву.
Короткие волосы плотно облепили голову. Покрытая мелкими пупырышками кожа приобрела синеватый оттенок, а вокруг потухших, опустошенных глаз образовались темные круги. Громко стуча зубами, Фрея с трудом дотянулась до валявшегося в стороне платья и, ни на кого не глядя, стала одеваться. Кожа липла к мокрому телу, так что ей едва удалось просунуть голову в узкий ворот. Не переставая дрожать, девушка с трудом вдела руки в рукава. Дождавшись, пока она немного расправит платье, вождь подошел ближе.
— Что ты там делала?
Но Фрея только стучала зубами, сжавшись в комок и обхватив себя руками за плечи.
— Хотела, чтобы Владыка вод отослал тебя обратно?
Собеседница не отвечала.
— Я с тобой разговариваю! — тихо, но угрожающе прорычал предводитель Детей Рыси. Он не привык, чтобы его вопросы игнорировали.
— Дай ей прийти в себя, вождь, — негромко сказал Отшельник. — Зачем спрашивать? Ты же сам все видел.
Хмуро взглянув на старика, Белое Перо отвернулся.
Тем временем под деревом уже горел небольшой костерок, на который Колдун аккуратно уложил охапку знакомых темно-зеленых листьев. Едва зашипев, они стали куриться плотным, белесым дымком. Толстяк омыл в нем руки и прикрытое маской лицо.
Ученик ударил в бубен. Бессвязно выкрикивая священные слова, Колдун принялся размахивать руками, как будто ловил роившихся вокруг комаров. Ритм убыстрялся, теперь толстяк уже дергался всем телом, по-прежнему то и дело вдыхая густой дым.
Амулеты и деревянные трещотки на его балахоне глухо постукивали, колокольчик тоненько звякал. Вдруг, громко крякнув, Колдун одним прыжком встал на ноги.
Вождь поспешно встал к дереву, чтобы не мешать и не вдыхать колдовской дым. Отшельник что-то сказал на ухо безучастной Фрее. Ничего не говоря, та, взяв мокасины, тоже отошла в сторону.
Толстяк крутился на одном месте, запрокинув прикрытое маской лицо к небу и раскинув руки в сторону, выкрикивал что-то неразборчивое. Потом внезапно замер, опустив голову, и мелкими, короткими шажками стал приближаться к воде, не забывая дергать из стороны в сторону круглым задом. От чего подвешенные деревяшки тревожно брякали друг о друга.
Подтянув подол, Колдун упал коленями в воду и принялся с жадностью пить. Несмотря на то, что колдовство на этот раз показалось Белому Перу каким-то уж слишком коротким, закончилось оно как обычно: судорогами и рвотой.
Вождь с учеником Колдуна помогли толстяку добраться до дерева. Прислонившись спиной к узловатой коре, тот прохрипел:
— Теперь её место здесь!
— Что? — встрепенулся вождь, наклоняясь к лицу Колдуна.
— Позовите Бл… Бледную Лягушку, — попросил он, потирая рукой пухлую грудь.
— Фрея! — окликнул девушку Отшельник — Подойди сюда! Скорее. Хватит сидеть камнем! Колдун хочет сказать тебе что-то важное.
— Поторопись, дрянная девчонка! — визгливо заорала Медовый Цветок, опасливо поглядывая на суетившихся вокруг толстяка мужчин.
Бросив второй мокасин, который она так и не успела обуть, Фрея быстро подошла к дереву.
— Владыка вод велит тебе оставаться здесь! — выпалил Колдун, глядя в её потухшие глаза. — Твоя земля теперь здесь, а имя тебе больше не Фрея, а Бледная Лягушка.
Ни один мускул не дрогнул на побледневшем, осунувшемся лице.
— Я хочу остаться Фреей!
— Это не имя аратачей! — поморщился Колдун. — А ты теперь принадлежишь племени Детей Рыси, рода Палевых Рысей. Я все сказал! Уйди!
Потом обратился к Белому Перу:
— Мы останемся здесь, вождь. Я очень устал.
Белое Перо, кивнув на прощание, напомнил:
— Завтра Совет Старейшин.
— Я приду, — пообещал старик, закрывая глаза.
— Если хочешь, ты тоже можешь остаться, — бросил вождь через плечо Бледной Лягушке.
— Я пойду с вами, — тусклым, бесцветным голосом возразила девушка
Вождь заметил, как к ней подошел Отшельник, и что-то проговорив, взял корзину. "Неужто она старику приглянулась?" — усмехнулся про себя глава племени. Нет, этот орешек не для его гнилых зубов. Хотя, возможно, людей, лишенных родины, просто тянет друг к другу?
Решив не ломать пока над этим голову, Белое Перо пошёл в лес, за ним хмурая Медовый Цветок, Бледная Лягушка, а замыкал шествие Отшельник с её корзиной на плечах. Пробираясь среди деревьев, вождь внимательно вслушивался в окружающие звуки. Привычно отсеивая те, которые могут нести потенциальную опасность, и размышлял о том, что видел на озере. Очевидно, что девица пыталась вернуться туда, откуда явилась. И так же ясно, что Владыка вод оставил её здесь. Значит, жить Бледной Лягушке у Детей Рыси до конца своих дней. По всему видно, что она это тоже поняла и совсем не обрадовалась. Вождь тихо хмыкнул про себя. Он тоже не в восторге от этого. Сама по себе девушка ему пока не мешает, хотя и доставляет некоторые неприятности. Больше всего Белое Перо угнетала неизвестность. Для чего она здесь? Зачем? С какой целью? От всех этих вопросов у главы племени голова шла кругом. Как вождь, так или иначе руководивший жизнью сотен людей, он не мог себе представить, чтобы Великий Дух сделал что-то просто так, не преднамеренно, без какой-то определенной цели, словно ребенок, бросивший играть в камешки, когда мать позвала есть свежее мясо.
Спускаясь в один из многочисленных оврагов, Белое Перо оглянулся и увидел, как Отшельник что-то очень тихо втолковывает на ухо Бледной Лягушке. Ему вдруг стало интересно, о чем он может с ней говорить? Возможно именно для того, чтобы узнать это, вождь и устроил короткий привал у ручья. А может, он просто пожалел измученную девушку и решил дать ей возможность немного отдохнуть? Аратач и сам не смог бы ответить определенно на этот вопрос.
В любом случае, когда путники, утолив жажду, расселись на мягкой траве, мужчина, делая вид, будто слушает бесконечный поток жалоб супруги на бесполезно проведенный день, старался поймать хотя бы обрывки разговора между двумя чужаками, волей высших сил, оказавшихся в его племени.
Кажется, Отшельник убеждал Бледную Лягушку, что Дети Рыси очень хорошие люди, и ей просто повезло, что она оказалась среди них.
Успокоившись, Белое Перо приказал следовать дальше, прервав на полуслове Медовый Цветок. Учитывая то, что девушка долго плавала, очень устала и не могла идти быстро, да и Колдун, взывая к Владыке вод, заставил всех ждать, маленький отряд вышел к стойбищу уже в глубоких сумерках. Встретивший их у кромки леса внук Отшельника сообщил вождю, что охотники нашли Одинокого Ореха, который сейчас находится в вигваме "рысят" и категорически отрицает все обвинения. Но вымотавшийся за день мужчина отмахнулся от него, не находя ни сил, ни желания с кем-то разбираться прямо сейчас. Тогда явно разочарованный мальчишка ещё раз испортил ему настроение.
— Пришли Мудрый Камень с Твердым Зубом и Умный Бобр, — недовольно проворчал он, подходя к деду.
Вот от встречи со старейшинами Белому Перу никак не отвертеться. Тем более, что по обычаю они остановились в его вигваме.
Легкое Облако не опозорилась, достойно приняв гостей. Взяв у соседок свежего мяса, накормила их, а чтобы не скучали, пригласила Поющего Орла.
Теперь мужчины чинно сидели вокруг костра рядом со священным столбом, сытно рыгая и посмеиваясь. Заметив вождя, племянник тут же прервал какой-то рассказ из времен своей молодости.
Догадливая старшая жена быстро принесла ещё одну волчью шкуру.
— Что такого важного случилось на Копытном озере, если ты пошел туда сам? — не скрывая иронии, поинтересовался старейшина рода Черных Рысей. — Неужели один Колдун не смог бы с этим справиться? Кто лучше его понимает в магии?
— Судите сами, — тяжело вздохнул Белое Перо и рассказал о том, как плавала по озеру Бледная Лягушка. Как ныряла в тщетной надежде вернуться домой, и что поведал Владыка вод Колдуну.
— Плавала, как рыба? — удивился старейшина Рыжих Рысей.
— Скорее, как бобр или выдра, — подумав, возразил вождь.
— Настоящая лягушка, — фыркнул Умный Бобр. — Колдун дал ей подходящее имя.
— Я слышал, её так давно называют, — сказал старейшина рода Рыжих Рысей.
Белое Перо понял, что его история не произвела на слушателей особого впечатления. Никого из них даже не заинтересовало то, что Владыка вод не забрал свою посланницу обратно. Похоже, гости уже считают её обычной девчонкой, на которую даже жалко время тратить.
— Холодная, мокрая, злая, — хмыкнул Мудрый Камень.
— Еще и парня хорошего оклеветала, — подхватил старейшина рода Рыжих Рысей.
— С этим будем на Совете Старейшин разбираться, — раздражённый глупостью собеседников, буркнул глава племени. — Обвинение серьезное. Дождемся Широкого Потока, Колдуна и начнем.
Он потянулся.
— Завтра предстоит принять важное решение, пусть благодатный сон очистит ваш разум и не позволит совершить ошибки.
С этим спорить никто не стал.
Прожив немало лет, вождь в последнее время стал часто просыпаться по ночам. Но на этот раз, прежде чем встать и выйти из вигвама, он какое-то время прислушивался к ночным звукам. Гости храпели вразнобой, а со стороны женской лежанки доносился тихий, взволнованный шепот. Кажется, жены до сих пор обсуждают поход Медового Цветка к Копытному озеру. Мужчина, кряхтя, сел. Сразу стало тихо.
— Спите, — беззлобно проворчал он, поднимаясь. — А то весь день будете тыкаться носами, как снулые рыбы.
Пока не собрались все старейшины, Белое Перо не хотел начинать Совет и поэтому отказался выслушивать Одинокого Ореха.
— Пусть расскажет всем сразу, — заявил он Сломанному Рогу. — Чтобы не пришлось повторять два раза.
А вот с Гудящим Шмелем вождь захотел повидаться немедленно. Охотник тут же пришел, словно только и ожидал этого. Усевшись у костра рядом с Белым Пером и тремя старейшинами, он заговорил, не дожидаясь вопросов:
— Мы нашли их следы там, где указала Фр… Бледная Лягушка. На тропе к Пляшущему водопаду. Если Одинокий Орех и вел её к Копытному озеру, то не самой короткой дорогой.
Старейшина рода Белых Рысей насмешливо фыркнул. Мужчины понимающе заулыбались.
— Как девчонка и говорила, возле зарослей крапивы лежала её корзина.
— Что за корзина? — не понял Умный Бобр.
— Когда Фрея, то есть Бледная Лягушка, утром уходила из вигвама, то сказала Расторопной Белке, что идет за крапивой, — объяснил за рассказчика вождь.
Старейшина кивнул.
— Продолжай, — попросил Белое Перо замолчавшего охотника.
— Место, где Одинокий Орех её валял, тоже отыскали быстро.
На этот раз никто даже не улыбнулся.
— Девчонка вырвалась и назад побежала, а "рысёнок" за ней.
— Догнал? — с живейшим интересом спросил старейшина рода Черных Рысей.
— Нет, — покачал головой охотник. — Сначала он шел по её следу, потом стал петлять, заплутав по лесу.
— Как это так? — вождь от удивления даже назад подался.
— Одинокий Орех сказал, что Бледная Лягушка очень сильно ударила его по голове, перед глазами все расплывалось, и он просто не различал ничего перед собой.
— Когда и где вы его нашли? — нахмурился Твердый Зуб.
— Вчера вечером возле Репельского ручья, — коротко ответил Гудящий Шмель. — Он говорит, что шел в стойбище
— Долго шел! — зло усмехнулся Белое Перо. — Фрея с Глухим Громом уже давно здесь были.
— Я ему тоже так сказал, — кивнул охотник. — Он уверял, что пытался отыскать копье, которое забрала у него Бледная Лягушка.
— Кто забрал? — удивленно спросил Широкий Поток, старейшина рода Серых Рысей.
Пока его вводили в курс дела, пришли замученные Колдун с учеником. Мудрый Камень предложил тут же начать Совет, но вождь пригласил сначала подкрепиться. За едой толстяк подробно и обстоятельно рассказал о том, как ему удалось пообщаться с Владыкой вод, и тот сообщил, что девушка, которую он прислал в племя Детей Рыси, останется у них надолго, а может и до конца своих дней.
— Великий Дух дал ей наше имя, — хвастался Колдун. — И я решил назвать её Бледной Лягушкой.
Все слушатели дружно согласились, что оно, как нельзя лучше, подойдет этой девице. За разговорами как-то так вышло, что об Одиноком Орехе вспомнили, только когда солнце стало клониться к закату.
У столба предков развели большой костер, к которому сошлись все охотники рода Палевых Рысей и гости, сопровождавшие старейшин на Совет.
По приказу вождя первой привели Бледную Лягушку. Мутный Глаз, восседавший на расстеленной шкуре, даже не взглянул в её сторону, сохраняя каменное выражение лица. Только узловатые пальцы на старческих коленях мелко подрагивали, выдавая волнение.
Девушка повторила то же самое, что говорила вчера. Поэтому Белое Перо не столько слушал, сколько наблюдал за членами Совета. Судя по их виду, рассказ Бледной Лягушки заинтересовал только Твердого Зуба, что вполне понятно и объяснимо. Одинокий Орех принадлежит роду Рыжих Рысей.
— А как же ты спаслась? — криво усмехнулся Мудрый Камень, оглядев стоявших за спинами старейшин охотников. — Или помог кто?
— Никто, — пожала плечами девушка. — Вырвалась, ударила по… по голове копьем и убежала.
— Сопляк! — презрительно фыркнул Твердый Зуб. — Не мог девчонку удержать.
Вождь заметил, как от этих слов вздрогнул Мутный Глаз, и не стал молчать:
— А что было бы лучше, если бы удержал?
— Может, тогда она не стала бы жаловаться! — крикнул из толпы Суровый Ветер.
— Вы забыли, что брать женщину силой недостойно охотника! — опередив Белое Перо, гневно вскричал Колдун. — Это же позор перед лицом предков! Много лет Дети Рыси не знали таких отвратительных поступков! Хотите, чтобы на месте Фреи, то есть Бледной Лягушки, оказалась ваша жена, сестра, дочь?!
— Никто этого не хочет! — тоже повысил голос старейшина Рыжих Рысей. — Просто все это странно и непонятно!
— Я тоже думаю, здесь что-то не так, — поддержал его Умный Бобр.
— Вот и давайте все выясним, — предложил толстяк. — А смеяться тут не над чем!
Заметив, что старейшина рода Рыжих Рысей собирается продолжить перепалку, вождь громко объявил:
— Сломанный Рог, приведи Одинокого Ореха. Теперь нужно его выслушать.
Члены Совета одобрительно закивали.
Провинившийся "рысёнок" шёл, не поднимая глаз. Тем не менее, собравшиеся хорошо видели глубокие царапины на бледном лице и большую ссадину на лбу. За ним мрачно шагал старый охотник, приставленный родом следить за будущими мужчинами, а вдалеке кучкой стояли мальчишки, провожая приятеля на суд Совета Старейшин.
— Одинокий Орех совершил серьезный проступок, покинув стойбище без разрешения старших охотников, — буравил юношу тяжелым взглядом вождь, нарочно обращаясь к нему в третьем лице. — Кроме того, Бледная Лягушка из вигвама Мутного Глаза обвиняет его в том, что он попытался взять её силой. Что скажет в свое оправдание Одинокий Орех?
— Я виноват в том, что ушел из стойбища, никому ничего не сказав, и готов понести наказание. Но Бледная Лягушка сама виновата! Нечего было звать меня тайком в лес. Вот я и подумал, что она хочет мне отдаться.
Парень шмыгнул носом.
— Бледная Лягушка обещала войти хозяйкой в твой вигвам? — ворчливо поинтересовался Колдун.
— Нет, — слегка смутился обвиняемый, однако тут же повеселел. — Но она сказала, что будет ждать, пока я пройду посвящение!
— Ты действительно так говорила? — торопливо спросил старейшина Рыжих Рысей.
— Я обещала, что выйду замуж не раньше, чем через год, — пояснила девушка.
"Вот хитрая стерва!" — усмехнулся про себя глава племени, глядя на смущенного Одинокого Ореха.
— Вождь, разреши мне сказать! — внезапно попросил Отшельник.
Вождь окинул взглядом старейшин. Те не возражали.
— Говори.
— Бледная Лягушка потеряла память по воле Владыки вод, — начал старик, выступая вперед. — Она не знала, что приглашение в лес Одинокий Орех поймет, как согласие стать его женщиной.
— А зачем же ещё парню с девкой тайком в лес бегать? — громко усмехнулся старейшина Белых Рысей, а по толпе вновь пробежал смешок.
— Человек, лишенный памяти, становится похож на ребенка, — горько вздохнул Отшельник. — А разве он знает, какой гриб есть можно, а какой нет, пока ему не скажут взрослые?
— Вот и спросила бы у кого-нибудь, прежде чем с "рысёнком" в лес бежать! — буркнул старейшина Белых Рысей. — Хотя бы у Мутного Глаза. Он ей сейчас как отец.
— Девушка ошиблась и поплатилась за это, — согласился старик. — Но она не сделала никому ничего плохого.
— Все знают, что ты слова можешь прясть, как женщина нитку, — вздохнув, покачал головой Твердый Зуб. — Скажи короче.
Кто-то из охотников одобрительно хмыкнул.
— Бледную Лягушку нельзя обвинять в том, что Одинокий Орех пытался взять её силой!
— Успокойся, Отшельник, — усмехнулся вождь. — Никто и не собирается. Нам надо выяснить, что произошло.
— Вам что же мало моих слов? — внезапно спросила молчавшая до этого девушка. — Так на его лицо посмотрите. Я его хорошо… разукрасила.
— Помолчи! — рявкнул Мутный Глаз. — Здесь Совет Старейшин! Будешь говорить, когда спросят.
Удовлетворённо кивнув, Белое Перо обратился к притихшему Одинокому Ореху.
— Как получилось, что твое копье оказалось у Бледной Лягушки, и кто тебя стукнул по голове?
— Я начал уговаривать её, — начал бормотать парень, опустив глаза и краснея до ушей. — Обещал добыть ещё много шкур.
— Где ты их возьмешь? — насмешливо крикнул Глухой Гром. — Лесные Быки ноги редко ломают!
Охотники Палевых Рысей засмеялись.
Старейшины недоуменно посмотрели на вождя. Тот, проклиная в душе длинный язык молодого мужчины, вкратце рассказал историю о подаренной "рысёнком" шкуре.
— Я шел по следу стада! — закричал Одинокий Орех. — Я…
— Молчи, врунишка! — оборвал его Твердый Зуб. — Ты болтаешь, как женщина!
— Давайте сначала узнаем, что случилось между ним и Фреей! — попытался вернуть разговор в нужное русло Белое Перо, по привычке назвав девушку старым именем. — Рассказывай дальше!
— Ну, я обнимал Бледную Лягушку, — тихо продолжал раздавленный словами своего старейшины "рысёнок", глядя себе под ноги. — Просил, чтобы стала моей. Она согласилась. Я её отпустил… Ну… Ну, чтобы раздеться.
Юноша тяжело вздохнул.
— А она взяла копье и ударила меня по голове. Если бы сразу отказала, я бы и просить не стал.
— Вот врёт! — не выдержав, злобно фыркнула девушка. — Он же меня бил. Душить начал, чуть шею не свернул, у меня синяки…
Мутный Глаз, кряхтя, встал со своего места, подошел к Бледной Лягушке, хлестнул ладонью по щеке, а потом ударил кулаком в грудь. Девушка отпрянула на руки толпившихся вокруг охотников. Те со смехом отбросили её назад. Старик схватил названную дочь за плечи и, встряхнув, рявкнул:
— Тебе сказано, молчи, пока тебя не спросят! Поняла?! Я спрашиваю, поняла?!
— Да! — хрипло выдохнула Бледная Лягушка, пытаясь оторвать его руки от себя. — Я больше ничего не скажу!
Дождавшись, пока Мутный Глаз закончит воспитывать свою приемную дочь, вождь оглядел старейшин, так же с удовольствием наблюдавших за этим зрелищем.
— Теперь вы знаете всё. Давайте решать, что делать.
— За то, что Одинокий Орех ушел без разрешения и потерял копье, ты мог бы и сам его наказать, — пожал плечами Мудрый Камень. — А если собирать Совет всякий раз, как парень с девкой повздорят, мы у тебя в вигваме весь год жить будем. Хозяйки обидятся.
Охотники рассмеялись.
— Повздорит! — возмущенно вскричал Мутный Глаз. — Да он её едва не задушил!
— А она его чуть не убила! — огрызнулся старейшина рода Рыжих Рысей. — Ты на его лоб посмотри! Как только голова целой осталась!
Слушая глухой ропот одобрения, Белое Перо понял, что этот Совет Старейшин стал большой ошибкой. В чем-то он очень сильно просчитался.
— Да вы что! — возопил старик. — Одинокий Орех хотел взять силой мою дочь! По заветам предков вы должны отдать мне его жизнь!
Ну, он же не успел ничего сделать, — усмехнулся Твердый Зуб. — Или всё-таки успел? Что скажешь?
Опустив взгляд, "рысёнок" покачал головой.
— Он и сейчас врет? — спросил старейшина рода Черных Рысей у девушки.
Та молчала, сжав в нитку тонкие губы.
— Говори! — стукнул по колену Мутный Глаз.
— Не врет! — процедила сквозь зубы Бледная Лягушка.
— Тогда чего ты ещё хочешь, старик? — развел руками старейшина рода Рыжих Рысей.
— Вы забыли о Владыке вод! — подал голос Колдун. — По его воле эта девушка здесь оказалась…
— Только никто не знает зачем! — тут же прервал его Мудрый Камень. — Может, он отослал её с глаз долой?
— Или она что-то натворила, — поддержал его Твердый Зуб. — Вот Великий дух и наказал девку, изгнав из родных мест. Назад-то он её не взял!
Толстяк стушевался. А Бледная Лягушка, злобно сверкнув глазами, попыталась протиснуться сквозь ряды охотников, окруживших Совет Старейшин. Те заступили ей дорогу, но, повинуясь знаку главы племени, пропустили девчонку. Она здесь больше не нужна.
— Сломанный Рог, — громко приказал вождь, привлекая к себе внимание. — Привяжи Одинокого Ореха к священному столбу. Пусть стоит до второго восхода солнца без еды и воды!
Старейшина рода Черных Рысей огорченно крякнул, Твердый Зуб осуждающе покачал головой. Да и другие члены Совета казались недовольными столь суровым наказанием.
А Белое Перо никак не мог понять, почему его соплеменники, когда-то так радушно принявшие заморца Отшельника, пожелавшего стать одним из Детей Рыси, вдруг возненавидели эту девушку, хотя её и прислал сам Владыка вод. "Может, потому, что она не хочет становиться одной из нас?" — внезапно подумал мужчина.
После слов старейшины рода Рыжих Рысей, Фрея поняла, что больше не в силах наблюдать за продолжением этого фарса. Это так кстати всплывшее в памяти словечко удивительно подходило для описания того, в чем ей только что пришлось участвовать.
В который раз девушке казалось, будто она уже привыкла к местным реалиям и ничто не в силах её удивить. Но этот допрос, лицемерные рассуждения старейшин, побои, полученные от Мутного Глаза, прорвали с таким трудом возведенную в душе плотину безразличия и вновь затопили её мутными волнами жгучей, непереносимой обиды.
Они собирались наказать Одинокого Ореха за то, что тот позволил ей взять свое копье, но даже не пожурили за попытку изнасилования. Интересные тут порядочки, а если парень изобьет кого-нибудь до полусмерти, ему тоже ничего не будет?
Девушка тут же вспомнила, что мужчины здесь частенько колотят своих жен, и никто не считает это чем-то из ряда вон выходящим. То одна, то другая аратачка поблескивала свежими синяками. Неужели её ждет то же самое? Вонючие шкуры, блохи, побои, а главное — вечное чувство одиночества. Она попыталась довериться одному из них, и что из этого вышло?
Занятая горькими мыслями, Фрея не заметила, как оказалась возле вигвама Мутного Глаза. Ноги сами принесли её к месту, ставшему если не домом, то местом проживания.
Расторопная Белка готовила желудевые лепешки, выкладывая на плоский камень, лежащий в багрово-красных угольях, комочки теста.
— Совет уже кончился? — спросила она, бросив быстрый взгляд на девушку. — А старик где?
— Там сидит, — равнодушно отмахнулась Фрея, присаживаясь поодаль. С удивлением чувствуя, что совсем не чувствует голода, хотя ела последний раз довольно давно. В душе царила сосущая, тоскливая пустота, не оставлявшая сил даже для привычных проклятий в адрес того, кто забросил её в эту первобытную дыру. Даже глядеть на окружающий мир не было ни сил, ни желания.
— Что решили? — без особого интереса спросила аратачка, переворачивая лепешку деревянной лопаточкой.
— Ничего, — покачала головой девушка.
— Так что же ты не узнала, как накажут Одинокого Ореха? — с легким упреком заявила старуха.
— За что? — хмыкнула Фрея.
Собеседница подняла на неё удивленные глаза.
— Старейшины сказали, что он виноват только в том, что я взяла его копье.
Расторопная Белка захлопала глазами.
— Как же так?! Он тебя чуть не задушил и едва не обрюхатил!
— Они говорят, хватит и того, что я ему лоб разбила, — криво усмехнулась девушка.
— А Мутный Глаз куда смотрел! — возопила старуха, всплеснув руками. — Как допустил такое! Ты же нам как дочь!
— Он им сказал, — сочла своим долгом заступиться за мастера корзинок Фрея. — Только его никто слушать не захотел.
— Ну-ка давай рассказывай, как все было! — потребовала Расторопная Белка, шлепнув на камень очередную порцию теста.
— Придет Мутный Глаз, у него и спросишь, — девушка со вздохом поднялась на ноги. — Мне об этом говорить не хочется.
— Вот дрянная девчонка! — выругалась ей в спину старуха. — Никогда ничего не скажет!
Не отвечая, Фрея направилась в вигвам. Девушке вдруг стало ужасно противна эта беззубая аратачка, да и вообще все вокруг: от людей до травы и даже неба с редкими комковатыми облаками. А пропахшее шкурами и кишащее блохами жилище оказалось единственным доступным местом, где она могла ничего этого не видеть.
Не снимая кроссовок, рухнула на ложе, свернувшись клубочком, придавленная всем происходящим. Даже когда у неё изрезали одежду, а потом избили, Фрея не чувствовала такой обиды и отчаяния. То происшествие казалось дурацкой выходкой глупых девчонок, стремившихся показать новенькой, кто тут самый главный.
Но то, что произошло сейчас, развеяло последние сомнения. Для этих людей она чужая. Девушка беззвучно заплакала, вспомнив свои безуспешные попытки уйти из этого места. С чего она вообще взяла, что в озере есть дверь в её родной мир? А главное, почему та должна быть открыта до сих пор? К обиде и разочарованию прибавился жгучий стыд за собственную глупость. Как дура поперлась к черту на кулички! Едва не изнасиловали, чуть не утонула… А в итоге — ничего! Все те же противные рожи, вонючие вигвамы и люди, которым нет до неё никакого дела.
Фрею внезапно охватило жгучее желание завыть, громко во весь голос, выплеснуть ту боль, что скопилась в душе, отчаянно требуя выхода. Заткнув рот куском шкуры, чтобы никто ничего не услышал, она закричала, катаясь по ложу, отчаянно дергая ногами, словно в судорогах. Странно, но это помогло. Выплюнув шерстинки, девушка в изнеможении повалилась на спину, раскинув руки и тупо глядя на развешанные по стропилам пучки трав.
Из-за тонкой стенки вигвама донесся голос Мутного Глаза. Супруга тут же набросилась на него с расспросами. Даже не пытаясь вслушиваться в их слова, Фрея различала только монотонное бу-бу-бу.
"А может прекратить все это? — подумала она. — Как там советовала Вечерняя Стрекоза? Попросить вождя удавить тетивой от лука".
Девушку передернуло. Ныряя в озеро последний раз, она едва смогла выплыть на поверхность. Испытывать подобные ощущения снова что-то не хотелось. Но должен же существовать другой способ? Проще и безболезненней. Сама не зная зачем, Фрея дотронулась до запястья правой руки, нащупав тонкий поперечный шрам.
Встрепенувшись, она на четвереньках подползла под дымовое отверстие. Так и есть. На успевшей загореть коже выделялась бледная полоска длиной с палец, а рядом ещё одна, совсем короткая. Девушку прошиб пот. Что же это получается, она уже пыталась уйти из жизни там, где её дом и мама?
Молнией вспыхнула перед глазами просторная комната, плоский телевизор на белой стене, кровать с застиранным бельем, рядом высокий штатив, а на нем пузырек с уходящей вниз трубочкой, присоединенной к игле, глубоко впившейся в вену. Капельница! Окровавленное лезвие безопасной бритвы и истерический крик соседки по палате.
— Ну, конечно! — выдохнула Фрея. — Больница!
Мучительно морщась, она отчаянно терла лоб, тихо бормоча себе под нос:
— Я была в больнице? Но почему, что случилось?
Девушка ещё раз взглянула на тонкую полоску шрама.
— И зачем я сделала это?
— Бледная Лягушка, мясо готово, иди есть! — вторгся в воспоминания визгливый голос Расторопной Белки.
— Не буду! — огрызнулась Фрея. Она терпеть не могла это дурацкое прозвище, хотя и понимала, что по-другому её звать уже не будут.
— Как хочешь! — не осталась в долгу старуха. — Сиди голодной!
— С голодным брюхом горе не переживешь! — громко высказался Мутный Глаз.
Но девушка уже не обращала внимания на их слова. Зажмурив глаза и прикрыв ладонями уши, она отчаянно пыталась вспомнить ещё хоть что-нибудь из этого эпизода своей жизни. Но перед глазами стоял только черный экран телевизора на стене, бьющий сквозь большое окно солнечный свет, рассеянный жалюзи, и маленькое лезвие безопасной бритвы, неведомыми путями оказавшееся у неё в руках. Тогда она уже пыталась уйти из жизни. Новые воспоминания сделали тоску, охватившую девушку, совершенно невыносимой.
Она и не заметила, как стемнело. Забравшись в вигвам, Мутный Глаз прошел на свое место, не сказав ни слова. Даже не взглянув на ту, которую совсем недавно называл приемной дочерью. Молча разделся, укрылся одеялом и отвернулся к стене.
— Платье сними, — проворчала Расторопная Белка, дернув её за подол. — Порвешь ещё, а у нас нитки кончились.
— Завтра пойду за крапивой, — пробурчала Фрея, садясь.
— Ты уже один раз сходила, — фыркнула старуха, раздеваясь.
— Я ошиблась, — вяло огрызнулась девушка. — Не все же такие умные, как ты.
— Оно и видно, — согласилась хозяйка, склонившись над полупогасшим очагом.
Воспользовавшись тем, что старуха раздувала угли, Фрея, не зная зачем, показала ей язык, кое-как стащила платье и с головой забралась под одеяло.
— Не будет из тебя толку, — зевая, ворчала Расторопная Белка. — Пропадёшь без мужа.
— А тебе что за дело, если и пропаду? — высунув нос из вонючей духоты, спросила девушка. — Я вам никто!
— Как это так?! — возмущенно всплеснула руками старуха. — В моем вигваме живешь, значит, не чужая!
В который раз, слушая эти слова, Фрея вновь чувствовала их лживость. Но ничего не могла возразить. Она действительно ночует с ними под одной крышей, ест мясо, которое добывают охотники — аратачи, одевается в одежду из шкур, которые они приносят. У неё нет ничего своего, кроме трусов, носков и кроссовок!
Девушка засопела, прикусив губу, чтобы не заплакать. "Да пропадите вы все пропадом, сволочи!" — подумала она, сжав кулаки так, что отросшие ногти впились в ладонь. Как ей показалось, старая грымза похрапывала сегодня как-то особенно издевательски, словно продолжая насмехаться.
Однако к Фрее сон все никак не шел. Сначала девушка тупо таращилась в темноту, потом стала считать орехи. А потом поняла, что уж лучше бы ей совсем не спать, чем вновь погрузиться в кошмар… Начавшийся с поцелуя!
Она с упоением целовалась на узкой тропинке между стопкой бетонных блоков и кривым покосившимся забором заброшенной стройки. Фрея с удивительной четкостью видела это место. Даже знала, что с наступлением темноты тут лучше не ходить, хотя путь до её дома здесь гораздо короче.
Но девушка нисколько не боялась. Ведь сейчас с ней лучший в мире парень, надежный друг, одно присутствие которого внушает уверенность, придает сил, а губы так вкусно пахнут карамелью. Странно, но это единственное, что она ощущала, не зная его имени и даже не видя лица.
Чей-то глумливый истерический гогот разбил окружавшее их волшебство. Четыре темные фигуры словно материализовались из тьмы рядом с ними. Как будто черные частички зла, рассыпанные в ночном воздухе, собираясь вместе, сконцентрировались в четырех монстров, имевших человеческое обличие. Сверкнула узкая полоска лезвия, и её защитник, её герой, вдруг, оттолкнув Фрею, бросился бежать туда, где всего лишь в ста метрах от них ездили автомобили, горели фонари, сверкала реклама, и неторопливо шли редкие прохожие.
Мир рухнул, рассыпался в острые ледяные осколки, изрезавшие в кровь душу девушки, ещё до того, как грубые руки вцепились ей в куртку, а смрадное дыхание обожгло лицо. Оцепенение от предательства прошло, и она громко закричала, пытаясь вырваться. Но тут же задохнулась от резкого удара в живот, который, казалось, перемешал ей все внутренности. Потом они посыпались градом, так что Фрея могла только хрипеть от боли. Её волокли по какому-то коридору, на ходу срывая одежду.
Вдруг девушку резко тряхнуло, перед глазами вспыхнули желтые звезды, а чей-то знакомый голос громко проорал прямо в ухо:
— Да просыпайся же ты, дрянная девчонка!
И снова её голова мотнулась в сторону от сильной пощечины, за которую стоило только поблагодарить. Этот удар, наконец-то, вырвал сознание Фреи из цепких лап кошмарных воспоминаний, не дав вновь пережить их до конца.
"Одинокий Орех там в лесу… Значит, такое со мной уже было", — устало подумала она, прежде чем открыла глаза и встретилась взглядом с разъяренной старухой.
Расторопная Белка низко склонилась к её лицу. А за хозяйкой вигвама возвышался хмурый Мутный Глаз с чадящим смолистым сучком в руках.
"Ну вот, опять, — сглотнула комок девушка, вспомнив свою ночевку в жилище Утренней Кувшинки. — Теперь и эти меня выгонят. И куда идти?"
— Дай ей отвар дурнишника, — проворчал старик, зевая. — Тут никакие заговоры не помогут. Если только Колдуна звать.
Качая головой, он бросил горящую ветку в очаг и неторопливо вернулся на свое место.
— Надо поискать, — старуха, кряхтя, поднялась с колен. — Я уж и не помню, где он висит?
А Фрея, сжавшись в комок, смахнула выступивший на лбу пот. Подтянув колени к подбородку, она стала бездумно следить за хлопотами хозяйки, готовившей ей сонное зелье.
Под влиянием переживаний, обрушившихся на неё в последние дни, память приоткрыла ещё одну страницу прошлого. Она подверглась насилию. Теперь стало понятно и её сложное отношение к мужчинам, от неприкрытого страха до настороженного недоверия, и отвращение к чужим прикосновениям. Не так уж и хорош, оказывается, был к ней родной мир. И не из-за этого ли она тут оказалась?
"Может, меня там убили? — неожиданно подумала девушка. — А здесь воскресили". Но тут же покачала головой: "Нет, потом я ещё в больницу попала, где вены резала".
Пока она размышляла над превратностями судьбы, со страхом гадая, какие ещё мрачные тайны скрыты в темных глубинах памяти, Расторопная Белка отыскала-таки нужный пучок засушенной травы среди множества развешанных на жердях каркаса. По-прежнему оставаясь в одном белье, состоящем из шнурка с бахромой, хозяйка взялась готовить отвар. Оставив горшок томиться на углях, старуха, кряхтя, уселась, скрестив ноги, рядом с Фреей.
Полумрак вигвама не позволял различать детали, но девушка чувствовала на себе её пристальный взгляд.
— Что ж тебе такое страшное приснилось? — внезапно прошептала аратачка, шепелявя больше обычного. — Если ты так кричала.
Вздрогнув от неожиданности, Фрея хотела привычно отмолчаться. Но желание поделиться давящим страхом, снять часть груза с души заставило тихо ответить:
— Меня сначала предали, потом били. Сильно.
— Кто? — продолжала расспросы хозяйка. — Ну, ты их знаешь?
— Наверное, — пожала плечами девушка. — Но лиц не видела. Просто какие-то люди.
— Плохой сон, — согласилась собеседница. — Тебе бы с Колдуном потолковать. Он в тайных знаках понимает.
Внезапно встрепенувшись, Расторопная Белка охнула:
— Это не про Одинокого Ореха?
— Нет, — грустно усмехнулась Фрея. — Он тут ни при чем. Я видела то, что со мной там было. В том месте, где жила раньше.
— Так Владыка вод тебе память вернул? — всплеснула сухими руками аратачка.
— Кое-что вспомнила, — согласилась девушка, передернув плечами. — Хорошо ещё не все, иначе, наверное, умерла бы со страху.
— Так сильно испугалась? — участливо поинтересовалась собеседница.
— Очень, — честно призналась Фрея и заплакала.
— Эх ты, мой маленький олененок, — вздохнула старушка, протягивая ладонь, чтобы погладить её по голове.
Девушка привычно отстранилась, но Расторопная Белка все же похлопала её по покрытому одеялом плечу.
— Жизнь состоит не из одних только бед. Вот увидишь, будет и у тебя радость.
— Нет, — обреченно выдохнула Фрея, вытирая слезы. — Детям Рыси я не нравлюсь. Даже старейшины не стали меня защищать.
Аратачка встала, перелила отвар в деревянную миску и, протянув ей, сказала:
— Чужая ты для всех, непонятная. Вот поэтому защитник тебе нужен. Муж. Такой, чтобы никто обидеть не смел. А то мы уже старые. Предки к себе зовут.
Расторопная Белка высморкалась, вытерев пальцы о шкуру.
— Когда-то мой Мутный Глаз сильным охотником был. С вождем спорил. А сейчас только корзины плести и может. Сама, небось, видела, что старейшины на совете его и слушать не захотели.
Девушка машинально кивнула, принимая чашку с отваром.
Старуха уселась рядом.
— Иди к Глухому Грому в вигвам. Он сильный и храбрый. Вождь давно велит ему новую хозяйку взять, а тот не соглашался. Никак, мол, подходящую не найду. Ох, они как-то раз и разругались.
Собеседница покачала головой.
— Мать у него злая. Так она ещё старше меня. Того и гляди помрет.
Фрея молча отхлебнула, морщась от жгуче-горького вкуса.
— Сынок у него ещё есть от первой жены, знаешь, наверное? — уже деловито заговорила Расторопная Белка. — Но он маленький совсем. Второй год только. Его Дальняя Осина выкормила вместе со своей дочкой. А теперь ты ему мамкой будешь. Неужто он тебе помешает?
От выпитого снадобья странно зашумело в голове. Веки отяжелели, а мысли, наоборот, попрыгали в разные стороны, как блохи на старой шкуре. Возвращая посуду собеседнице, девушка усмехнулась и пробормотала тяжело ворочающимся языком:
— Не помешает. Только как я замуж пойду, если меня от них тошнит?
Расторопная Белка вздрогнула, а Фрея продолжала, перейдя на родной язык.
— Я мужиков видеть спокойно не могу! Эти козлы мне всю жизнь испортили! Радость мля…
Это слово оказалось последним, что Фрее удалось выговорить более-менее членораздельно. Тяжко рухнув на ложе, она ещё долго бормотала про себя что-то бессвязное, пока отвар окончательно не погрузил её в сон.
Проснулась девушка от дикой головной боли, но первая попытка встать закончилась падением, от чего многострадальный череп едва не разлетелся на миллионы визжащих кусков. Предметы перед глазами расплывались, теряя форму, а во рту, словно всю ночь гадил весь род Палевых Рысей. Резь в кишечнике прибавила резвости. Она едва успела забраться в бурьян, стрелой промчавшись мимо уже приступившего к работе Мутного Глаза.
Вернувшись к очагу, девушка стала искать кувшин, но Расторопная Белка ехидно проинформировала, что за водой ещё нужно сходить, и всучила ей пустую посуду.
Фрея со стоном поплелась за водой, краем уха услышав озабоченный голос старухи.
— Сильно пересохла травка. Надо бы новой набрать.
— Злая лягушка, злая лягушка! — вдруг услышала она писклявые голоса, тупыми иглами царапавшие мозг.
Стайка ребятишек бежала за ней, приплясывая и кривляясь. — Злая лягушка, злая лягушка.
Девушка резко обернулась, собираясь ответить, но едва не упала от прострелившей голову боли. Плюнув в сторону кривлявшихся бесенят, она заторопилась к ручью, попутно заметив, что возившиеся у очагов женщины демонстративно поворачиваются к ней спиной.
— Вот стервы!
Почти бегом Фрея добежала до воды и стала с жадностью пить, чувствуя, как с каждым глотком притупляется давящая дурнота.
— Злая лягушка хочет выпить ручей! — закричала какая-то малявка в одних крошечных мокасинах. Другие малыши тут же поддержали её дружным писком.
Выпрямившись, девушка блаженно перевела дух.
— Вам, что делать нечего? — устало спросила она, добавив по-русски. — Сопляки!
Детишки замерли, испуганно уставившись на неё карими глазенками. Потом очень дружно развернулись и с ревом устремились к селению, так что только пятки засверкали.
Недоуменно пожав плечами им вслед, Фрея умылась и, наполнив кувшин, неторопливо направилась назад.
Реакция аратачек на её появление оказалась, мягко говоря, странной. Женщины дули в её сторону через головешку, очевидно отгоняя злые силы. Девушка мрачно хмыкнула.
"Им осталось только объявить меня злой колдуньей и сжечь на костре. Кажется, так делали когда-то в моем мире".
У их вигвама соседка что-то с жаром доказывала Расторопной Белке. Заметив Фрею, женщина быстро ушла, пугливо оглядываясь.
— Чего это она? — хмуро поинтересовалась девушка, передавая Мутному Глазу кувшин.
— Да вот говорит, что ты на детей хотела зло навести, — сурово поджав губы, ответила старуха.
"Так я и думала", — мрачно усмехнулась про себя Фрея.
— Что ты с ними сделала там, у ручья? — наседала Расторопная Белка, скрестив руки на груди.
— Я попросила их замолчать, — пожала плечами девушка. — Только на своем языке.
— Глупые женщины! — фыркнул Мутный Глаз, отрываясь от кувшина. — Да умей Бледная Лягушка колдовать, стала бы она бегать от Одинокого Ореха!
— А это тут при чём? — нахмурилась супруга.
— При том, — наставительно проговорил старик, вытирая мокрые губы. — С магией она сама бы справилась с "рысёнком". Лишила бы его мужской силы и все!
Он засмеялся сухим, дребезжащим смехом, очень довольный своей шуткой.
— И осталось бы ему только глядеть на священный столб да завидовать.
Расторопная Белка досадливо махнула рукой на глупого мужа, а тот внезапно стал серьезным.
— Только тебе, дочка, лучше сегодня людям глаза не мозолить. Посиди в вигваме.
— Лучше я за крапивой схожу, — предложила Фрея. — Наберу и сразу в ручей уложу, мне Лепесток Ромашки нужное место показала.
— А не забоишься одна в лес идти? — дрогнувшим голосом спросила старуха.
— Я недалеко, — успокоила её девушка, добавив через пару секунд. — Пусть будет то, что должно случиться.
— Ступай, — отведя взгляд в сторону, кивнул Мутный Глаз.
Фрея взяла корзину, коряво сшитые рукавицы и каменный нож. Расторопная Белка подала ей кусок старого, вареного мяса с душком да три желудевые лепешки. Девушка поняла, что раньше ужина её не ждут.
Ну, что же, будет время все как следует обдумать, а может, и покончить со всем прямо там в лесу. Она в который раз машинально потрогала шрам на запястье.
Фрея перебросила через плечо ремень, вскинула голову, и ни на кого не глядя, направилась к лесу. Путь к подходящим зарослям шел мимо священного столба, возле которого жарился на солнышке привязанный Одинокий Орех. Вначале она решила обогнуть это место стороной. Но потом передумала и гордо прошла мимо, услышав вслед злобное шипение толстой жены вождя, возившейся у своего вигвама.
Девушка знала, что большинство аратачек начинают замачивать крапиву сразу после заготовки желудей. Считалось, что именно в эту пору стебли лучше всего подходят для изготовления пряжи. Правда, некоторые женщины предпочитали собирать их вообще ранней весной. В этом случае снег и дождь за зиму успевали размягчить растения, и те требовали гораздо меньшей обработки.
Но Фрея, изведя почти все нитки у Расторопной Белки, решила поторопиться. Скоро начнется заготовка желудей, в которой принимают участие все женщины рода. Так что и ей не миновать этого веселого и увлекательного занятия. Неизвестно, сколько оно продлится, но все это время крапива будет спокойно отмыкать. Потом её придется ещё сушить, разминать, отбивать, трепать, чесать деревянными гребнями. В общем, ещё целая куча дел.
Но надо же когда-то начинать? А уж придется ли ей заканчивать, будет видно. Но первым делом следовало изготовить нечто, чем можно удержать пучки крапивы на дне. Обычно аратачи пользовались решетками, связанными из толстых веток. На которые сверху клали камни. Булыжников разной величины вокруг валялось достаточное количество, но вот сооружать из палок что-либо у девушки не было ни сил, ни желания. Недолго думая, она просто привязала булыган к толстой ветке и на этом успокоилась.
Видимо, Лепесток Ромашки не зря рекомендовала именно эту заводь, дно которой оказалось, выложено камнем. Убедившись, что емкость для отмачивания и подходящий инструмент в наличии, Фрея направилась за сырьем.
Нужные заросли, густо раскинувшиеся возле нескольких поваленных деревьев, нашлись быстро. Она надела рукавицы, и взяв в правую руку нож, стала срезать неподатливые стебли. Дело шло плохо до тех пор, пока девушка не сообразила ставить каменное лезвие наискосок к волокнам. Тяжелая монотонная работа успокаивающе действовала на нервы, а ожоги, которые она все же получала время от времени, не давали окончательно отупеть.
Незаметно образовалась солидная куча срезанных стеблей. Теперь требовалось оборвать все листья. Тоже занятие не слишком умственное. Посмотрев на тоненькие зеленые палочки, Фрея вспомнила, что их надо увязать в пучки. Но чем? Ага, кажется, Лепесток Ромашки говорила, что следует использовать одну из них, предварительно скрутив, как выжатую тряпку. Попробовала. Получилось. Вот только пальцы опять обожгла несмотря на рукавицы. Пучок вышел так себе. Следующий получился получше. А за ним ещё и ещё.
Наложив целую корзину, вполне довольная собой девушка отправилась к ручью. Настроение заметно улучшилось, только кожа чесалась в тех местах, где до неё добрались жгучие волоски. Фрея даже стала напевать себе под нос, на ходу вспоминая слова:
Беги, беги за солнцем,
Сбивая ноги в кровь.
Беги, беги, не бойся
Играть судьбою вновь и вновь.
Беги, беги за солнцем,
В безумстве высоты
Лети, лети, не бойся,
Так можешь сделать только ты
У ручья никого не оказалось, хотя со стороны заводи, где полоскали шкуры, доносились звонкие женские голоса. Но достаточно большое расстояние не позволяло разобрать слов. Стащив платье и разувшись, девушка принялась раскладывать по дну пучки крапивы, прижимая их сверху палкой с камнем. Провозилась долго, но все же справилась, и ужасно довольная собой уселась перекусить. Привычно не обратив внимания на несвежий запашок от мяса, съела поданный Расторопной Белкой кусок, напилась, а лепешки решила изгрызть по дороге.
Перед тем, как отправиться за новой порцией крапивы, Фрея решила ещё раз полюбоваться на свою работу. Кое-как уложенные пучки, придавленные палкой, чем-то напомнили ей водоросли, колыхавшиеся на дне озера, куда она недавно ныряла, и нечто непонятное, застрявшее в их зелено-бурых ветвях.
У девушки перехватило дыхание. В своем последнем погружении она едва не утонула, позабыв от этого все на свете. Раздавленная неудачной попыткой вернуться домой, окончательно добитая лицемерным судом старейшин, Фрея совсем потеряла способность соображать. Даже стала подумывать о самоубийстве, благо кое-какой опыт уже, оказывается, был.
Однако стоило немного отвлечься за монотонной работой, дать отдохнуть истерзанному переживаниями сознанию, как в памяти всплыл некий странный предмет, замеченный лишь краем глаза, но настолько необычный своей чужеродностью, что он никак не мог принадлежать этому миру.
Блестящее, металлическое колесо, обод или обруч, диаметром с полметра, на какой-то темной, угловатой штуковине. Вскочив, девушка лихорадочно потерла лоб, стараясь вспомнить все детали. Что это? Стол? Стул? Газовая плита? Стиральная машина? По размерам подходит для любого из этих предметов. Цвет тоже толком не разобрать, но ясно, что темный. Вряд ли это проход между мирами. Скорее всего, какая-то вещь, "залетевшая" в озеро вместе с ней. Но, возможно, она позволит вспомнить, как это случилось?
Фрею вновь охватило жгучее желание сейчас же бросить все и мчаться со всех ног к озеру. Тем более, что дорогу туда она хорошо помнит. Однако, усмехнувшись, девушка осталась стоять на месте. Нет, к походу нужно подготовиться тщательно, хотя и откладывать надолго тоже не стоит. Судя по словам аратачей, скоро осень, за ней зима, а купаться в холодной воде — удовольствие не из приятных. "Нужна веревка с крючком, — решила она, забрасывая на плечо корзину. — Чтобы зацепить эту штуку и вытащить на берег".
Едва Фрея успела подумать об этом, как в шум леса вторглись новые, чужеродные звуки. Из-за ближайших деревьев, замыкая её в кольцо, выскочили трое запыхавшихся подростков с мрачными, решительными лицами.
В одном из них девушка узнала внука Отшельника, да и остальных приходилось видеть возле вигвама "рысят".
— Из-за тебя несправедливо наказан наш брат Одинокий Орех! — дрожащим голосом проговорил Ловящий Снег, сжимая в руке тонкий, гибкий прут. — Мы пришли отомстить за него.
Глядя на их испуганно-серьезные лица, Фрея внезапно почувствовала, как переполнявшая душу обида и злость становится яростью. Неужели ей придется стерпеть издевательство ещё и от этих молокососов? Ну, уж нет!
— Попробуйте! — криво усмехнулась девушка, вытащив нож и сбрасывая корзину на землю.
"Рысята" нерешительно переглянулись.
А Фрея вдруг остро пожалела, что на ней узкое платье, а не привычные удобные джинсы. В них она смогла бы двигаться быстрее.
Внезапно раздался треск, в ближайших кустах что-то зашевелилось. Но прежде чем девушка успела испугаться, вспомнив о многочисленных медведях, из зарослей выскочил… Глухой Гром!
Голый по пояс молодой аратач держал в руках толстую кривую палку, а через плечо висел топорик в чехле.
— Мстить захотели, шелудивые котята! — закричал он, потрясая своей дубиной. — Со старейшинами спорить взялись!!!
Несмотря на трехкратное численное превосходство, "рысята" порскнули в разные стороны, как зайцы. Охотник в несколько прыжков догнал улепетывавшего Ловящего Снег и перетянул поперек спины палкой. Охнув, парнишка едва не упал, но, сумев устоять на ногах, прибавил скорости.
Глухой Гром не стал преследовать беглецов. Потрясая своим корявым оружием, он заорал так, что с деревьев взлетели испуганные птицы.
— Только попробуйте ещё раз к ней подойти, и я побью вас так, что не доживете до посвящения!
Потом, отбросив палку и гордо выпятив мускулистую грудь с ожерельем из клыков медведя, повернулся к Фрее, едва не лопаясь от гордости.
— Откуда ты здесь взялся? — настороженно поинтересовалась та.
— Я давно следил за тобой.
"Он, что меня голой разглядывал?" — эта мысль заставила девушку покраснеть.
— Зачем?
— Оберегать тебя, — как-то очень просто ответил молодой охотник. — Я сам был "рысёнком", вот и подумал, что они обязательно захотят тебе отомстить за Одинокого Ореха.
— Да, — согласилась Фрея. — Если бы не ты, мне бы пришлось драться.
— Не страшно было? — усмехнулся Глухой Гром. — Одна против трех?
— Что же, стоять просто так? — удивилась собеседница. — Если они бить будут?
— Я знал, что ты храбрая, — шагнув к ней, сказал охотник.
Фрея попятилась, угрожающе выставив вперед свое вымазанное крапивным соком оружие.
— Не подходи!
— Я мог много раз напасть на тебя в лесу и у ручья, — нахмурился мужчина. — Твой нож не остановил бы меня. Но я не беру женщин силой!
Девушка немного смутилась, признавая справедливость его слов.
— Я только смотрел и слушал твой голос, — аратач подошел ближе. — От которого мое сердце билось, как у загнанного оленя.
— Тогда мне лучше молчать, — она попыталась улыбнуться. — Чтобы твое сердце не устало.
Лицо собеседника вспыхнуло, под гладкой, смуглой кожей скул заходили желваки.
— Мое сердце выносливо как у лесного быка, мышцы сильнее львиных, а спина крепкая как у серого медведя, жителя гор!
"Хорошо хоть другие части тела перечислять не стал, — с иронией подумала Фрея. — Не человек, а ботанический сад, вернее зоологический. А уж обидчивый какой."
Но вслух сказала:
— Прости, храбрый охотник Глухой Гром, если тебя обидели мои слова.
Немного смягчившись, охотник пренебрежительно пожал широкими плечами.
Девушка взяла корзину.
— Спасибо, что прогнал этих дрянных мальчишек. Но сейчас мне надо сходить за крапивой.
— Я иду с тобой, — решительно заявил аратач. — Только принесу оружие.
С этими словами он быстро пошел к зарослям кустарника, из которых так эффектно появился несколько минут назад.
"Только ты мне и нужен для полного счастья", — с тоской думала Фрея, глядя ему вслед.
Молодой человек быстро вернулся с коротким толстым копьем, снабженным поперечной перекладиной за большим бронзовым наконечником.
— Пошли! — решительно заявил Глухой Гром. — Разве крапива сама ляжет в ручей?
Но девушка почувствовала себя очень неуютно в такой компании. Пытаясь отделаться от нежданного спутника, она спросила:
— Разве тебе не нужно охотиться?
Аратач презрительно фыркнул.
— В моем вигваме мясо не переводится! Вчера я добыл двух больших зайцев. Их хватит моей матери и сыну до завтрашнего дня.
Гордо вскинув голову, Глухой Гром добавил:
— Сегодня я хочу ещё раз услышать твою серенкуен.
— Что услышать? — остановилась Фрея от неожиданности. Она считала, что уже достаточно хорошо знает язык Детей Рыси, но с таким словом столкнулась впервые. Кажется, речь идет о какой-то песне?
— Песня пути, — раздельно произнес охотник. — Та, которую ты пела, когда шла к ручью.
— Это просто песня, — улыбнулась девушка.
Теперь настал черед удивляться спутнику.
— Разве бывают "просто песни"? — последние слова он произнес довольно презрительно.
— У моего народа есть песни грустные, веселые, — стала перечислять Фрея. — Даже глупые.
— Это неправильно! — со свойственной ему безапелляционностью заявил Глухой Гром. — Умение красиво складывать слова — редкий дар Великого духа, и он разгневается, если пользоваться им по пустякам! У нас, настоящих людей, песни помогают в делах и охоте. В них мы слышим мудрость предков и просим о помощи духов.
— Расскажи мне о них, — попросила девушка, невольно увлекаясь беседой. — Или спой, как на охоте.
— На охоте не поют! — рассмеялся молодой мужчина. — Это делают заранее.
Он посуровел.
— Но женщинам нельзя слушать песни охотников.
— А охотникам слушать песни женщин можно? — спросила уязвленная подобной дискриминацией Фрея.
— Ты ничего не понимаешь! — презрительно фыркнул собеседник. — У всех есть тайные песни. А ещё есть песни, которые поют только мужчины или только женщины. У нас разные песни пути.
— Вместе, значит, не получается? — ехидно заметила девушка.
— Почему? — обиженно удивился аратач. — На праздниках мы поем много разных песен.
— Какие?
— Песни встречи солнца, песня провода лета, — начал перечислять охотник. — Много всяких…
— Спой мне какую-нибудь? — попросила Фрея, заметив впереди знакомые заросли крапивы.
— Но сейчас нет праздника, — напомнил Глухой Гром.
— Тогда спой свою песню пути, — девушка сбросила с плеча корзину. — Мою ты уже слышал.
Молодой мужчина уселся под деревом шагах в семи, и полуприкрыв глаза, затянул на мотив медленного марша.
Вьется по лесу тропа,
Как змея.
Много на земле разных троп,
Вот моя.
Знает волк лесной верный след,
Знает лось.
Я хозяин здесь, а не гость.
Всюду мне открыт
Верный путь.
Предки не дадут
К злу свернуть.
Аратач замолчал.
— Уж очень короткая песня, — заметила Фрея.
— Дорога тоже была не длинной, — заметил охотник.
Девушка только головой покачала, дивясь подобным зигзагам мужской логики.
Заросли помаленьку убывали, уступая место черной земле с торчащими из неё обрезками стеблей и мелким ярко-зеленым побегам, волей случая, не попавшим под её кроссовки.
Фрея опасалась, что невольный спутник начнет по примеру своего младшего сородича приставать к ней с расспросами, или будет хвастаться своими подвигами. Но тот помалкивал, пристально разглядывал девушку, время от времени лениво сгоняя слепней с бронзовой кожи. Поначалу это её обрадовало. Ни рассказывать, ни слушать девушке не хотелось. Однако вскоре Фрее стало очень неуютно под взглядом молодого мужчины. Она почему-то подумала, что так смотрят на очень дорогую вещь в магазине, когда после долгих терзаний наконец-то решаются купить. Сквозь благожелательное любопытство, с которым мужчина наблюдал за девушкой, пробивалась властная и непоколебимая уверенность в своих правах на неё.
— Почему ты не поешь? — вдруг нарушил молчание Глухой Гром.
— Не хочу, — буркнула Фрея, палкой отодвигая в сторону кучу оборванных листьев.
— Из-за меня? — усмехнулся охотник. — Может, я лучше спрячусь? Тогда ты подумаешь, что меня нет, и запоешь.
— Но ты же все равно будешь здесь, — напомнила она ему непреложную истину.
Молодой человек нахмурился.
— Я помог тебе отделаться от глупых мальчишек, а ты даже не хочешь меня отблагодарить.
Девушка насторожилась. Но её спутник по-прежнему сидел в редкой тени дерева, не делая даже попытки встать. Фрея вздохнула. От царившего в душе подъема и легкости ничего не осталось.
"Вам хочется песен? — вдруг вспомнила она чьи-то слова. — Их есть у меня".
Девушка сняла рукавицу, вытерла выступивший на лбу пот.
Пожалуйста, не умирай,
Или мне придется тоже.
Ты, конечно, сразу в рай,
Ну а я не думаю, что тоже.
Хочешь, сладких апельсинов?
Хочешь вслух рассказов длинных?
Хочешь, я убью соседей, что мешают спасть?
Она замолчала, сообразив, что не помнит больше ни одного слова.
— О чем ты пела? — сидевший, скрестив ноги, Глухой Гром поставил одну из них вертикально, и подавшись вперед, оперся локтем о колено. Юбка задралась, демонстрируя привычное для аратачей отсутствие нижнего белья.
— Девушка просит раненого юношу не умирать, — выдала свою интерпретацию известного произведения Зефиры (или Земфиры?) Фрея, отведя глаза. — "Нашел, чем хвастаться, дурак!"
— Это неправильная, дрянная песня! — нахмурился молодой охотник, поднимаясь на ноги. — Никогда больше не пой её просто так! Иначе накличешь беду.
— Тогда я вообще буду молчать! — огрызнулась девушка, резко обрывая побеги с длинного стебля.
Мужчина открыл рот, очевидно собираясь выдать очередное нравоучение, но замер, тревожно прислушиваясь. Глядя на него, Фрея тоже стала настороженно озираться. Вроде ничего подозрительного не видно и не слышно. Ветер шумит, птички поют, жужжат у лица мелкие кровососы. Все как всегда. Но что-то же насторожило опытного охотника? Не глядя, тот взял прислоненное к дереву копье.
Девушку так и подмывало спросить, в чем дело. Но она стойко держалась. Только встала на ноги, отряхнув с подола зубчатые листочки.
Но тут мужчина, расслабившись, хмыкнул, а Фрея услышала негромкий треск сухих веток. Среди деревьев мелькнуло серое пятно. В одежде такого цвета ходил только один человек.
— Что ты забыл здесь, Отшельник? — не слишком вежливо поинтересовался Глухой Гром. — Хочешь заступиться за внука?
— А разве нужно? — удивился старик, подходя ближе. — Что такого натворил Ловящий Снег?
Девушка с искренним злорадством заметила тень растерянности на красивом лице молодого аратача.
— Я пришел к Фрее, — продолжал Отшельник. — Мы не успели, как следует, поговорить. А Мутный Глаз сказал, что она ушла за крапивой.
— О чем? — насторожился охотник. — Ты уже слишком стар, чтобы гулять с девушками.
— О её мире, — невозмутимо ответил незваный гость. — Хочу узнать, похож ли он на мой.
И с самым невинным видом поинтересовался.
— А что ты тут делаешь?
— У нас свидание, — усмехнулся молодой человек. — И ты здесь лишний!
— Нет никакого свидания! — немного торопливее, чем хотелось, возразила девушка. — И я рада тебя видеть, Отшельник.
— Как видишь, — с издёвкой развел руками старик. — Мне рады, а ты можешь уйти.
Глухой Гром демонстративно сел, скрестив ноги. Крылья его гордого носа нервно раздувались, а густые брови хмуро сошлись к переносице.
— Ты говорила, что твой вигвам очень высокий, — напомнил Фрее Отшельник. — Помнишь, сколько там уровней?
— Пять, — сразу ответила она, вновь приступая к работе. Разговоры разговорами, а нитки нужны.
— Вот как? — даже не пытался скрыть свое удивление собеседник. — Только в великом Радле есть такие высокие… жилища. Должно быть, ты жила в главном селении своего племени?
— Пять поставленных друг на друга каменных вигвама? — недоверчиво покачал головой Глухой Гром. — Сколько же людей там живет?
— Много, — ответила Фрея, задумавшись. Она даже перестала обрывать листья, пытаясь вспомнить, как звучит слово "сотня" на языке аратачей. Но, оказывается, что девушка его ни разу не слышала.
— Десять раз по десять, — наконец нашла она выход.
— Не многовато ли? — усомнился Отшельник.
А охотник обидно захохотал:
— В одном доме живет целое племя: Ты рассказываешь сказки, не хуже, чем Неугомонный Заяц.
Спорить с ним не хотелось, поэтому девушка равнодушно пожала плечами.
— Мне так кажется.
— Кем был твой уважаемый отец? — спросил старик, тут же пояснив. — Чем он занимался? Делал какие-то вещи? Или менял их?
— Не помню! — громко проворчала Фрея. — Чего ты хочешь, если я даже имени своего не знаю?!
— Так расскажи, что знаешь, — настаивал Отшельник.
Она устало убрала упавшую на глаза прядь волос.
— Нет, так ничего не получится. Лучше ты спрашивай, а я буду отвечать.
— Ты помнишь свое стойбище или хотя бы жилище?
— Я точно знаю, что там много высоких каменных вигвамов, — осторожно ответила девушка. — И они стоят ровными рядами.
— Уже хорошо, — поощрительно улыбнулся старик. — А жилище?
— Его лучше.
— Хорошо, — четкий ответ воодушевил собеседника. Расправив полы длинного одеяния, он спросил:
— Из скольких отдельных… жилищ оно состояло?
Сообразив, что речь, скорее всего, идет о комнатах, Фрея честно попыталась вспомнить, сколько их было.
— В двух жили, в одной… мылись, в одной готовили еду, — перечислила она. — Значит, всего четыре.
Аратач вновь насмешливо фыркнул, но от комментария отказался.
— Не так мало, — уважительно хмыкнул Отшельник и, покопавшись в кожаном мешочке на поясе, достал кружочек из белого металла. — А вот такие штуки у вас есть?
Заинтересовавшись, девушка протянула руку.
Старик положил монету на грубую кожу рукавицы. В том, что это именно денежка, не оставалось никаких сомнений. На одной стороне грубое изображение птицы с крючковатым клювом и цепочка непонятных знаков, на другой профиль человека в какой-то шапке с крылышками.
— Есть, — кивнула Фрея, возвращая кружочек собеседнику.
Он задавал ещё много вопросов, очень переживая, когда девушка не понимала, что его интересует. Очевидно, многие вещи и понятия старик просто не мог объяснить с помощью языка аратачей.
Часто, даже зная ответ, Фрея не спешила его озвучивать, отделываясь стандартными: "Не знаю, не помню". Так у неё хватило ума ничего не говорить об электричестве, автомобилях, Интернете и т. д. В общем, обо всем, что касалось технического уровня своей цивилизации. Кстати, именно расспросы Отшельника помогли девушке вспомнить столь мудреное слово и его значение. Всплыли из памяти ещё кое-какие мелочи. Но и собственное имя, и облик матери по-прежнему оставались тайной. Зато из этих вопросов она кое-что поняла о родине Отшельника. Если Дети Рыси жили классическим первобытно-общинным строем, то за морем уже царило рабовладение.
Глухой Гром, раздосадованный появлением неожиданного гостя, вначале внимательно слушал их разговор. Но постепенно его мужественное лицо приобрело скучающе-недоверчивое выражение. Он стал все чаще хмыкать, фыркать, махать рукой. Однако сдерживался и помалкивал. До тех пор, пока речь не зашла об образовании.
Услышав, что в племени Фреи учатся одиннадцать лет (про высшее образование она благоразумно промолчала) аратач зашелся диким истерическим смехом, удивившим даже Отшельника.
Вытерев выступившие слезы, молодой мужчина убежденно заявил:
— Чему может учиться женщина столько лет? Да у Детей Рыси девочки без косичек уже знают, как приготовить мясо, выделать шкуру, где искать вкусные корешки и какие грибы нельзя есть.
Он гордо расправил плечи.
— Я прошел посвящение через шесть лет. Даже Одинокий Орех ходит в "рысятах" только восьмой год. И то над ним смеются все девушки племени. Неужели ваши мужчины настолько глупы, что им приходится учиться целых одиннадцать лет?!
Он снова расхохотался.
— Видимо, вместо воспоминаний Владыка вод набил твою память глупыми сказками!
— Не нравится — не слушай! — огрызнулась девушка, укладывая в корзину очередной пучок очищенных крапивных стеблей.
Взвалив корзину на плечо, она, никому ничего не говоря, пошла к ручью. За её спиной мужчины о чем-то горячо заспорили. "Ну вот — нашли себе занятие, — усмехнулась Фрея. — Может, за мной не потащатся?"
Увы, наивные надежды разбились в прах через какие-нибудь двадцать шагов. Нагнав её, Глухой Гром сначала шел рядом, а потом занял место впереди.
— Почему ты не поёшь? — внезапно бросил он через плечо.
— Язык устал, — буркнула девушка. — От разговоров.
— Хочешь, я его прогоню? — предложил молодой охотник.
— Нет! — твердо возразила Фрея. — Он старый человек, и к нему надо относиться с уважением.
Аратач недовольно засопел.
Возле ручья она подвязала себе платье, подняв повыше подол. Еще раз щеголять голой перед наглым охотником девушка не собиралась. Хорошего — помаленьку.
Вскоре их догнал немного отставший Отшельник. Едва отдышавшись, он вновь начал задавать вопросы. Какие кушанья готовят у неё на родине? Пьют ли её соотечественники напиток из испорченных ягод? Каким духам поклоняется народ Фреи? Строят ли им жилища? И ещё великое множество всякой ерунды, вроде того, как зовут их главного вождя, и сколько у него жен?
Наконец, к неописуемой радости девушки фонтан его любопытства иссяк. Старик вновь проводил её к недорезанным зарослям и, оставив наедине с Глухим Громом, удалился.
Тот сидел с ней ещё часа полтора. Но в конце концов, и у него тоже отыскались какие-то насущные дела. Так что последнюю корзину крапивы в ручей она укладывала в одиночестве.
Чистой, голодной, усталой, но в гораздо более приподнятом настроении возвращалась Фрея в селение. Рассказав Расторопной Белке о своих достижениях, девушка, как бы между прочим, попыталась узнать, где можно раздобыть достаточно длинную веревку? И с удивлением узнала, что данный предмет в большом дефиците у аратачей. Несмотря на умение делать нитки из крапивы, Дети Рыси, в основном, использовали кожаные ремни или веревки из оленьих кишок.
Поужинав, Фрея произвела осмотр вигвама. Результаты её не обрадовали, но и не сильно огорчили. Если связать все, что нашлось в хозяйстве старухи, может получиться веревка длиной метров шесть. Крючок, не заморачиваясь, решила сделать из сучковатой палки, дав самой себе обещание, завтра же её отыскать.
Но на следующий день с утра зарядил мелкий, противный дождь. Похолодало. Тем не менее, хозяйка погнала девушку за хворостом для очага. На робкое замечание, что в вигваме есть запас сухих дров, аратачка заявила, уперев руки в бока:
— А на чем ты завтра будешь мясо варить, глупая девчонка, если дождь не закончится?
Фрея с тихой тоской прислушалась к шуму капель, падавших на березовую крышу жилища. Покачав головой, Расторопная Белка вытащила из своего ложа большую темно-коричневую шкуру с обширными проплешинами. Что-то бормоча себе под нос, связала верхние концы в узел. Получилось что-то вроде кулька. Набросив его на плечи девушки, аратачка с удовольствием заявила:
— Чтобы не замочило.
— Спасибо, — недовольно проворчала Фрея, выбираясь из вигвама. — За заботу.
Сидевший у очага Мутный Глаз коротко бросил, не отрываясь от очередной корзины:
— Занавеску не забудь опустить. Тепло выпустишь!
"Вот и лето прошло", — грустно думала девушка, пробираясь по опустевшему селению. Дождь, сеявший сквозь прохудившееся небо, загнал хозяек в жилища. По пути в лес Фрея не раз поблагодарила Расторопную Белку за импровизированный плащ.
Увы, но пока она набрала охапку хвороста, успела озябнуть, промочить ноги, а шкура на плечах стала просто неподъемной.
Вернувшись, грязная, усталая и злая девушка застала в вигваме гостью.
В женской части на ложе сидела Кудрявая Лиса, зло сверкнувшая в её сторону покрасневшими глазами. Расторопная Белка тут же засуетилась, помогая названной дочери. Быстро освободила место под хворост рядом с входом. Сняла и повесила сушиться на поперечную перекладину вымокшую шкуру.
Ежась от холода, девушка прошла мимо сурово поджавшей сухие губы старухи в затаившуюся под крышей темноту, где торопливо разделась, завернувшись в меховое одеяло.
"Не хватало ещё какое-нибудь ПМС подхватить, — раздраженно подумала она, вытирая сбежавшую с носа каплю. — То есть ОРЗ, конечно".
Воровато оглядываясь на хлопотавшую у очага хозяйку вигвама, Кудрявая Лиса, пододвинувшись к Фрее, тихо прошипела:
— Отстань от моего сына, дрянная девчонка!
— Я к нему не приставала! — огрызнулась девушка.
— Все знают, что ты его заколдовала! — продолжала старуха, брызгая слюной. — Меня не обманешь! Решила в наш вигвам хозяйкой войти, немочь белая!
— И не думала, — фыркнула Фрея, согреваясь. — Я и колдовать то не умею. Не веришь, у Колдуна спроси. Он про меня больше меня знает.
— Убить тебя надо! — не слушая, бубнила Кудрявая Лиса, потрясая сухоньким кулачком.
— Да за что?! — не выдержав, рявкнула девушка. — Что я вам сделала?!
Собеседница испуганно отшатнулась.
— Не кричи на старых людей! — одернул её с хозяйского места Мутный Глаз.
— Не буду, — огрызнулась Фрея, отворачиваясь.
— Ну, какая из тебя жена моему сыну? — уже тише продолжала гостья. — Он лучший охотник в роду Палевых Рысей, а ты неумеха криворукая.
— Это почему неумеха?! — неожиданно взвилась Расторопная Белка, исподтишка следившая за их разговором. — Фрея уже многому научилась. Вот хоть на платье это посмотри. Она его сама перешила. И шкуру лесного быка не хуже меня выделала.
— Все равно, не нужна нам такая невеста, — сурово насупилась Кудрявая Лиса. — У меня внук растет. Ему мать из нашего народа надо. Да и нет никакой Фреи. Есть Бледная Лягушка, кость выбеленная, поганка ядовитая! Так Колдун сказал.
— Хватит ругаться! — оборвала её девушка. — Говори, зачем пришла!
— Сына моего в покое оставь! — закричала старуха. — Сумела заколдовать, сумей и отвадить! Я пока добром прошу.
Фрея покачала головой, стараясь рассмотреть в полумраке черты лица матери Глухого Грома. Случай тяжелый, клинический, вялотекущая шиферония, то есть шизофрения, кажется. О чем-то говорить, что-то доказывать бесполезно. Эта старая ведьма все равно не поверит ни одному её слову.
Вылив на девушку всю грязь скопившегося негодования, Кудрявая Лиса ушла, зло бросив на прощанье:
— Придешь в наш вигвам — убью!
Услышав такое, Расторопная Белка так и застыла с открытым ртом, растерянно переводя взгляд с приемной дочери на супруга. Тот сухо по-стариковски засмеялся.
— Видно, сильно ты полюбилась Глухому Грому. Даже мать никак не отговорит. А ведь раньше он её всегда слушал.
— Ох, попала ты, девонька, как орех между двух камней, — покачала головой хозяйка. — Убить, может, и не убьет, но и жить по-человечески точно не даст.
Она наклонилась к уху Фреи:
— Сама со свекровью три года мучилась.
— Почему вы решили, что он возьмет меня в жены? — нахмурилась девушка. — И с чего взяли, что я соглашусь?
— Иначе, Кудрявая Лиса не прибежала бы, — отозвался старик, ловко заправляя гибкий прут.
— И женихов у тебя больше не осталось, — добавила Расторопная Белка.
Фрея промолчала, плотнее кутаясь в одеяло.
Дождь перестал к следующему полудню, но солнышко все ещё пряталось за облаками, лишь изредка бросая на землю робкие, торопливые, как будто испуганные, лучи. Зато от них тут же миллионами звездочек вспыхивала мокрая трава, крыши вигвамов и отяжелевшая от влаги листва.
Крапиве требовалось лежать в воде не менее двадцати дней, поэтому, выполнив все задания хозяйки, девушка провела остатки дня, доделывая выкройку кожаных штанов. Прошедший дождь словно смыл страхи соседей. Женщины уже не отворачивались от неё, привычно глядя, как на пустое место, а дети нашли себе новую забаву. К тому же, солнце, словно набравшись сил, стало пригревать все сильнее, делая возможным поход к Копытному озеру и погружение в его прохладные воды с целью извлечения валявшейся там штуковины. Фрея уже начала обдумывать детали предстоящей экспедиции. Она пару раз виделась с Одиноким Орехом. Тот подчеркнуто не обращал на неё внимания, а его младшие приятели злобно шипели вслед злыми котятами.
Вновь появившаяся цель, отсутствие настырных женихов и ревнивых соперниц сделало жизнь девушки если не счастливой, то вполне сносной. Увы, подобная идиллия не могла тянуться слишком долго.
На третий день после дождя охотники принесли в стойбище мясо большого, жирного медведя. Вождь, как полагается, наделил каждого из родичей причитающейся порцией, а когда почти все разошлись, отдал шкуру Глухому Грому.
Когда Фрея узнала об этом от довольной Расторопной Белки, у неё тревожно екнуло сердце. Но мясо уже сварилось, а молодой охотник все не появлялся.
Девушка стала надеяться, что тот отыскал себе новый предмет страсти. Однако она сильно недооценила упорство аратача. Он пришел, когда семейство Мутного Глаза заканчивало обедать. Одетый в новую рубаху, расшитую ракушками, иглами дикобраза и цветными нитками. В новых териках с длиннющей бахромой, он, привлекая всеобщее внимание, торжественно шествовал к их вигваму, неся в руках темно-бурый, почти черный мохнатый сверток.
Тут же со всех сторон стали подтягиваться любопытные соседи и радостно галдящая детвора.
— Мутный Глаз! — громко и торжественно объявил молодой человек, глядя на хмурого старика. — Все охотники рода Палевых Рысей видели, как я убил этого медведя. Пусть его мех согревает тебя в разлуке с приемной дочерью, которую я зову войти хозяйкой в мой вигвам.
"Асбест! — подумала Фрея, нервно сглотнув образовавшийся в горле комок. — Точнее, абзац или, вернее, песец. Короче — приехала!"
Ужасно гордый собой аратач положил свернутую шкуру на землю. В напряженной тишине Мутный Глаз, кряхтя, встал со своего места, обошел вокруг костра, и присев, провел широкой ладонью по длинной жесткой шерсти.
— Большой зверь, — негромко произнес старик. — Хороший подарок, храбрый Глухой Гром.
Потом взглянул на оторопело молчавшую супругу.
— Чего смотришь? Берите, уделывайте. Это ваше дело, женское.
Опомнившись, Расторопная Белка хлопнула себя по ляжкам.
— Бледная Лягушка, возьми корзину, иди за мхом на болото. А я пойду мочу собирать.
Девушка молча накинула на плечо ремень.
— Я тебя провожу до леса, — снисходительно, словно делая одолжение, проговорил Глухой Гром.
Фрея хотела огрызнуться, но потом равнодушно пожала плечами.
— Как скажешь, — её мысли сейчас лихорадочно вертелись вокруг новой напасти, обрушившейся на её бедную голову.
Соседи начали расходиться, обмениваясь впечатлениями. До девушки донесся обрывок брошенной фразы: "…охотник дрянной девчонке достался".
— К тебе приходила моя мать, — понизив голос до шепота, сказал Глухой Гром, едва возможные слушатели отошли подальше.
Не уловив в его словах вопроса, Фрея промолчала.
— Знаю, — продолжал спутник. — Ты ей не нравишься. Но я не хочу другой жены, кроме тебя.
"Судя по тому, каким тоном он это произнес, мне следует бурно разрыдаться, — со злобной иронией думала девушка. — Повиснуть на шее или лучше всего грохнуться в обморок от счастья".
Однако вслух только буркнула с усталой обреченностью.
— Жаль, я этого не хочу.
Мутный Глаз, её названный папуля в этом мире, благосклонно приняв подарок от потенциального жениха, автоматически давал согласие на брак.
— Разве я плохой охотник? — вскипел негодованием Глухой Гром. — Я…
— Хороший! — торопливо признала Фрея, спасая мозги и уши от очередной порции хвалебных рассказов.
— Тогда, почему ты не хочешь? — хмурясь, продолжал допытываться спутник. — Чем я для тебя плох?
— Слишком хорош, — вздохнула девушка.
"Как объяснить этому самовлюбленному балбесу, что он мне просто не нравится? — раздраженно думала Фрея. — Ну, ни на мизинец. Даже в сравнении с Одиноким Орехом".
— В молодости женщины часто не знают своих желаний, — с видом умудренного жизнью знатока вещал Глухой Гром. — Не бойся, тебе понравится быть моей женой.
"Угу, — мрачно хмыкнула про себя девушка. — Как зайцу на волчьей свадьбе".
— Я решил, что пока ты не научишься всему, что должна знать хозяйка, главной женщиной в нашем вигваме будет моя мать.
Услышав это, Фрея едва не расхохоталась. Аратачки умели устраивать громкие скандалы, несмотря на оплеухи мужей. Но поднять руку на мать, считалось у Детей Рыси очень серьезным проступком. Видимо, так и не уговорив Кудрявую Лису, заботливый сынок решил умаслить мамашу таким вот оригинальным способом. Отдав ненавистную невестку ей в полную власть.
— Это ненадолго, — попытался успокоить девушку молодой человек. — Она уже старая, скоро уйдет к предкам.
Фрея долго молчала, слушая перечисления богатств, ожидавших её в их будущем вигваме. Но, когда они подошли к кромке леса, и охотник собрался возвращаться к своему жилищу, девушка осторожно тронула его за рукав.
— Ты мне не нравишься, Глухой Гром. Я не хочу быть хозяйкой в твоем вигваме. Ответь, зачем тебе такая жена?
— Затем, что я тебя хочу, — очень серьезно сказал аратач. — С первой нашей встречи. И даже раньше. Когда умерла моя первая жена, вождь, мать, Колдун, все вокруг советовали мне, как можно скорее взять в вигвам новую хозяйку. Но я не торопился. Словно мудрые предки или какие-то добрые духи заставляли меня ждать кого-то. Оказалось — тебя.
"Поэтому ты меня и избил в первый же день нашего знакомства", — тут же вспомнила Фрея.
А собеседник снова приобрел свой обычный самодовольный вид.
— Я знаю, что у Мутного Глаза и Расторопной Белки нет для тебя подходящего приданого. Но у меня остались вещи Певчей Сойки. Моя мать научит тебя, как их перешить.
Ничего не говоря, девушка углубилась в лес, спиной чувствуя противный, насмешливо ласковый взгляд.
"Обычно так дедушки смотрят на расшалившихся внуков, — подумала Фрея. — А внуки на любимых хомячков".
Торопиться к болоту она не стала. Встретив по дороге кустики с уцелевшими синими ягодами, тут же уселась подсластить горе лесным лакомством, а заодно подумать и о делах своих скорбных.
Шальную мысль сбежать прямо сейчас куда глаза глядят, отбросила сразу. Найдут, ковра-вертолета у неё нет, а умение Детей Рыси идти по следу сомнения не вызывает. Неужели придется идти в жены к этому тупому культуристу? Девушку передернуло. Нет, только не это.
— Я же его облюю с ног до головы в первую же брачную ночь! — морщась, словно от зубной боли прошептала Фрея. — Или с катушек съеду окончательно!
Перспектива совместной жизни с Глухим Громом и его чокнутой мамашей казалась абсолютно чудовищной. Но девушка ясно понимала, что её уже никто не спасет от этого брака.
Она подняла глаза к небу.
— Слушай ты, не знаю, как там тебя зовут. Да и есть ли ты вообще. Но если слышишь, то имей совесть, сколько можно!
Девушка всхлипнула.
— Ты вырвал меня из родного дома, лишил памяти, из привычного мира засунул в эту первобытную задницу. Неужели этого мало? Чего тебе ещё надо? Зачем хочешь отдать меня за этого придурка? Неужели не видишь, что я его терпеть не могу?
Она вытерла злые слезы.
— Или, может, ты всё-таки хочешь моей смерти? Козел!
Фрея погрозила небу кулаком.
— Так знай, я не хочу быть его женой и не буду! Понял?!
Девушка вытерла с ладони раздавленные ягоды. Стало легче. Она слабо улыбнулась. Кажется, есть способ оттянуть свадьбу до праздника Саненпой или Первого снега, когда аратачи встречают новый год. Проблему это не решит, но даст время для передышки. Надо как следует изучить их обычаи, может, удастся отыскать какую-нибудь зацепку и избавиться от жениха. Или он найдет другую из местных посговорчивее.
Тяжко вздохнув, Фрея с сожалением встала. Пора идти за мхом, а то Расторопная Белка вся на нервы изойдет. Но названная мамаша, поджидавшая её с двумя кувшинами вонючего продукта, не сказала ни слова упрека.
Весь остаток дня, пока возились со шкурой, девушка чувствовала себя как на иголках, ежеминутно ожидая, что кто-то из стариков заговорит с ней о сватовстве Глухого Грома. Но те вели себя, как ни в чем не бывало, от чего Фрея немного успокоилась, решив, что все её хитроумные планы ещё какое-то время не понадобятся.
Солнце давно село, а они с Расторопной Белкой все возились по хозяйству. Когда девушка внесла в вигвам лежавшие у очага шкуры, чтобы на них не пала роса, то с удивлением обнаружила, что Мутный Глаз не спит. Сидя на ложе, он медленно переставлял на алтаре фигурки, что-то тихо бормоча себе под нос.
— Бледная Лягушка! — окликнул её старик, когда Фрея собралась выйти из жилища.
Сердце её испуганно екнуло.
— Сядь, — Мутный Глаз указал на женское ложе. — Я стану говорить, а ты будешь слушать.
На подгибавшихся ногах она медленно прошла на место. В жилище быстро влезла Расторопная Белка с котелком и плотно задернула занавеску.
— Глухой Гром хочет взять тебя хозяйкой в свой вигвам, — торжественно провозгласил старик. — Я согласился. Он храбрый и умелый охотник. С ним твои дети всегда будут сыты.
— Но я пока не хочу замуж, — возразила девушка. — Разве аратачи заставляют своих дочерей идти в жены к тем, кто им не нравится?
— Тебе не нравится Глухой Гром? — довольно неубедительно сыграл удивление Мутный Глаз.
— Не нравится, — подтвердила Фрея.
— Он лучший молодой охотник нашего рода! — напомнила старуха и стала торопливо перечислять. — У него новый вигвам, много шкур и красивой одежды.
— Не с вещами жить, а с человеком! — огрызнулась девушка. — В его вигвам я не пойду!
— Пойдешь! — с неприкрытой угрозой проговорил хозяин. — Ты нам здесь не нужна!
— Вы меня выгоняете? — вскинула брови Фрея, в глубине души ожидавшая нечто подобное.
— Мы тебе добра желаем, — всхлипнула Расторопная Белка. — Жену Глухого Грома никто обидеть не посмеет.
— Я буду сама себя защищать! — упорствовала девушка. Прекрасно понимая, что названные родители от неё все равно не отстанут, Фрея не собиралась приводить главные аргументы. Пусть поуговаривают, а там она уступит, выторговав себе отсрочку.
Мутный Глаз зашелся старческим перхающим смехом.
— Что ты можешь, глупая девчонка? С сопливым "рысёнком" едва справилась.
— Но всё-таки сумела, — невозмутимо проговорила девушка.
— Зато тебя женщины чуть не убили! — напомнила старуха. — А будешь за Глухим Громом, тебя все уважать станут за такого-то мужа.
— Но я никакого мужа не ищу, — продолжала талдычить свое Фрея. — Пока.
— Довольно! — хозяин встал и, обойдя очаг, подошел к ней, свирепо уставившись сверху вниз на продолжавшую сидеть девушку. — Ты станешь хорошей хозяйкой в вигваме Глухого Грома. Или я… Я откажусь от тебя и не стану кормить! И иди, куда хочешь! Ты не из рода Палевых Рысей! Ты даже не аратач, Бледная Лягушка.
— Но ведь ты назвал меня своей дочерью, — не удержавшись, горько усмехнулась Фрея. — Забыл на старости лет?
Взгляд Мутного Глаза вспыхнул хищным огнем. Она едва успела перехватить занесенную для удара руку, с восторгом и удивлением чувствуя, что не слабее драчливого старикашки. Поднявшись на ноги одним плавным, слитным движением, девушка оказалась на полголовы выше аратача.
Лицо того побелело, под сухой морщинистой кожей заходили желваки. Фрея разжала пальцы. Мужчина вновь взмахнул рукой, на этот раз гораздо стремительнее. Тем не менее, девушка сумела задержать его кулак у своего лица.
— Ты больше не будешь меня бить! — твердо сказала она. — Если вы меня гоните, я уйду к Глухому Грому. Но сделаю это так, как это полагается у Детей Рыси
Как Фрея и предполагала, подобное заявление ввело стариков в ступор. Опомнившийся первым, Мутный Глаз настороженно поинтересовался:
— О чем ты говоришь?
— В нашем племени принято, что молодые охотники выбирают себе жен после Праздника Посвящения…
— Нет! — не дослушав, рявкнул аратач. — Я не желаю терпеть тебя в своем жилище до начала следующего лета!
— Хорошо, — покладисто согласилась девушка, не очень-то рассчитывавшая на подобное счастье. — Тогда до праздника Первого снега. К этому времени мои волосы немного отрастут.
Она поправила рукой то, что при большой фантазии можно назвать прической.
— Так чтобы названная мать Расторопная Белка смогла заплести их в три косы. А после того, как я стану женой Глухого Грома, то сделаю из них две, как и положено женщине рода Палевой Рыси.
Мутный Глаз молчал в замешательстве.
— Бледная Лягушка — всё-таки не вдова, чтобы так просто перейти жить к мужу, — робко вмешалась супруга. — А на празднике Саненпой тоже жен выбирают.
Делая вид, что не слышит, старик продолжал буравить взглядом Фрею.
— Не дело, девицу без кос замуж отдавать! — уже решительнее заявила Расторопная Белка.
— Пусть будет так, — неохотно согласился Мутный Глаз. — Но после праздника Первого снега я не хочу видеть тебя в своем жилище!
— Я не приду сюда по доброй воле, — искренне пообещала девушка.
Удовлетворенно кивнув, собеседник продолжил:
— Завтра пойдешь к Глухому Грому и скажешь, что станешь хозяйкой в его вигваме в праздник Первого снега.
— Нет, — покачала головой Фрея, вспомнив обычай аратачей. — Когда он придет просить меня в жены, ты объяснишь ему все сам, как названный отец.
— Так полагается, — поддакнула супруга.
Отвернувшись, старик прошаркал к своему ложу. Сев на стопу шкур, он глухо произнес:
— Еще раз тронешь меня, убью!
После чего лег и, повернувшись к очагу спиной, закутался в одеяло.
Ничего не говоря, девушка стала раздеваться.
— Спас тебя Владыка вод, — вполголоса прошептала Расторопная Белка, когда вигвам погрузился в темную, сонную тишину.
— Не совсем, — возразила Фрея. Она тоже не могла заснуть после вымотавшего все нервы разговора.
— Как он тебя не убил? — продолжала бубнить старуха. — Или не покалечил за такие слова?
"Сил не хватило", — ответила про себя девушка, вслух проговорив. — Мутный Глаз добрый, как настоящий отец.
Старуха тихо засмеялась
На следующий день Дети Рыси готовились к сбору желудей. Мероприятие считалось настолько важным, что Колдун устроил по этому поводу целое представление. И не удивительно. Орехи считались лакомством, но именно из желудей после обработки в кипящей воде делали муку, из которой готовили лепешки, занимавшие значительное место в рационе аратачей.
"Бедноватый у него репертуар", — думала Фрея, наблюдая за прыжками и ужимками толстяка, облаченного в незнакомую маску. Привычно колотил в бубен вечно сонный молодой помощник в замызганной рубахе. Дымилась на углях трава, вызывающая видения. Глухо брякали деревяшки, и тоненько звенел знакомый колокольчик.
Но её новые сородичи пристально следили за пляской Колдуна, оценивали каждое движение, внимательно вслушиваясь в беззвучные выкрики. Внезапно девушка с удивлением заметила, что тоже стала дергаться в ритме, задаваемом глухими ударами по натянутой коже. "Не хватало ещё запрыгать тут с ним вместе, — опомнившись, фыркнула она. — Получится парный танец придурков!"
Рухнув на траву и проблевавшись, Колдун что-то пробормотал склонившемуся над ним вождю. Белое Перо, резко выпрямившись, приказал Ловкому Сычу помочь уложить старика на расстеленную волчью шкуру.
По толпе пробежал тревожный шепоток. Заинтересовавшись, девушка прислушалась к разговору стоявшей рядом пары. Весенний Волк, обращаясь к жене, тихо сказал:
— Предки передали, что вместе с желудями в наши корзины может попасть и беда.
Женщина, перехватив заинтересованный взгляд Фреи, резко отвернулась.
Однако не все оказалось так плохо. Расторопная Белка, наблюдавшая за сеансом практической первобытной магии в компании соседок, потом разъяснила, что толстяк частенько делает подобные мрачные предсказания.
— Когда сбываются, — вздохнула она, привязывая ремень к корзине. — Когда нет. Прошлый год кабанами стращал. Хорошо, предки отвели беду, и ничего не случилось
На сбор желудей выходили почти всем родом. При этом мужчины не только охраняли женщин от диких зверей, кабанов, медведей, горных львов. Но и принимали непосредственное участие в процессе, обстукивая ветви дубов крепкими палками. А ловкие "рысята" забирались в кроны, стряхивая желуди вниз.
Этот день считался как бы полупраздничным. Первую набранную корзину вечером поставили у священного столба предков. Там же развели костер, на котором зажарили двух годовалых поросят.
Фрее тоже пришлось идти на пир. Не оставаться же голодной? Расторопная Белка наотрез отказалась готовить мясо, а грызть твердокаменные лепешки как-то не хотелось. Там девушку подстерег Глухой Гром, уже получивший от Мутного Глаза согласие на их брак, и поэтому чрезвычайно довольный собой.
— Ты правильно поступила, что решила подождать до праздника Саненпой, — одобрительно, но со своим обычным высокомерием заявил он. — Мы поступим так, как полагается по обычаям Детей Рыси.
"Я бы и дольше подождала", — раздраженно подумала Фрея, чувствуя, как жирная, ароматная кабанятина становится безвкусной от одного присутствия будущего супруга.
Он ещё что-то говорил, а девушка лихорадочно искала повода избавиться от его компании.
— Я пойду, отнесу Мутному Глазу мясо, — не смогла придумать ничего лучшего Фрея. — А то у него спина разболелась. В вигваме лежит.
— Да я его тут недавно видел, — удивился молодой охотник, оглядываясь.
Девушка затаила дыхание. К счастью, вздорный старикашка не попался на глаза Глухому Грому. Зато он напросился её проводить. Едва пламя костра скрылось за вигвамом, охотник, быстро шагнув к ней, по-хозяйски положил руки на талию.
— Сегодня не праздник Первого снега! — попыталась она вырваться.
Но аратач уверенно и вместе с тем мягко притянул девушку к себе. Та уперлась ему в грудь, чувствуя под ладонями твердые, словно отлитые из камня, мускулы.
— Ты не должна меня бояться, — проговорил Глухой Гром голосом, полным нежности и ароматом с рождения не чищеных зубов. — Я никому не дам тебя обидеть. Ни зверю, ни человеку, ни злому духу. Со мной твой желудок всегда будет полон мяса, а лоно — радости.
— Отпусти меня! — попросила Фрея.
Лежащие на талии сильные руки и последнее обещание будущего супруга не вызывали у неё большого восторга, но и блевать уже не тянуло. Быть может, через какое-то время она вновь станет нормальной женщиной. Но тут девушка вновь вспомнила, как Глухой Гром бил её. Нет, только не с ним!
— Мне надо отрастить косы. Иначе это будет неправильно.
Фрея произнесла эти слова машинально, однако они подействовали. Мужчина отступил.
— Мудрые слова, — произнес он даже с некоторой долей уважения.
Остаток пути до вигвама аратач рассказывал, какой он замечательный охотник, как его уважают родичи, и как он обязательно станет старейшиной или даже вождем. Не доходя десятка шагов до погасшего очага, девушка попрощалась с молодым честолюбцем.
Как она и думала, в жилище никого не оказалось. Поужинав, Фрея легла спать с нехорошим предчувствием, мучившим её после разговора с Глухим Громом.
Старики вернулись поздно. Едва войдя в вигвам, Расторопная Белка накинулась на приемную дочь, только что успевшую задремать к этому времени.
— Ах ты, дрянная девчонка, погубить нас хочешь?! Мало мы тебе добра делали?! Пусть отсохнет твой поганый язык! Пусть Владыка вод навсегда спрячет тебя в самом глубоком и вонючем болоте!
— Да в чём дело?! — взвилась девушка, переводя недоуменный взгляд с брызжущей слюной старухи на озабоченного Мутного Глаза.
Через четверть часа ругани и причитаний Фрея выяснила, что их встретил Глухой Гром и рассказал о мнимой болезни старика. Вот они и решили, что приемная дочь задумала наслать хворобу на Мутного Глаза.
— Да я просто хотела, чтобы он от меня отстал! — в отчаянии закричала девушка, абсолютно сбитая с толку такой неадекватной реакцией аратачей. — Вот я и сказала первое, что пришло в голову. Простите меня. Я не хочу, чтобы Мутный Глаз болел. Пусть живет, пока не надоест!
Странно, но эти слова как-то сразу успокоили Расторопную Белку.
— Ты настолько глупая, что не смогла придумать ничего лучше, как призвать болезнь в наше жилище?
Фрея скорбно покачала головой.
— Ну откуда мне знать, что мои слова кому-то навредят?! — возопила вконец расстроенная девушка.
— Видно Владыка вод у тебя не только память отнял, но и разум, — глухо проговорил Мутный Глаз. — Разве ты не знаешь, что речь человека слушают не только люди, но и предки, незримо присутствующие рядом с нами, и даже злые духи.
— Я этого не помню, — беспомощно развела руками Фрея.
— Ты должна исправить свой глупый поступок, — решительно заявила Расторопная Белка.
— С радостью! — поспешно согласилась непутевая приемная дочь. — Но как?
— Я покажу.
Девушка стала торопливо натягивать платье.
После того, как Мутный Глаз в лучшей рубахе со всеми знаками охотничьей доблести на груди уселся возле алтаря, Фрея взяла поданную старухой головешку.
— Я буду говорить, — наставительно объявила Расторопная Белка. — А ты дуй на него священный дым и повторяй про себя, вслед за мной.
Обреченно кивнув, девушка стала раздувать на конце обгорелого сучка уголек, а старуха зашептала ей на ухо:
Мудрые предки, деды, отцы,
Вас призывает на помощь прийти,
Мутного Глаза приемная дочь.
Вас я прошу войти из времен,
К нам сойти со своих высот.
Зло прогнать глупо сказанных слов,
Пусть исчезнут они как дым,
В небо уйдет, в топи болот.
Повторив сие корявое стихотворение четыре раза, Расторопная Белка сочла, что здоровью супруга, наконец-то, ничего не угрожает, и уставшая Фрея легла спать.
Как правило, женщины в селении просыпались раньше мужчин. Но к месту сбора желудей охотники отравлялись первыми. Надо осмотреть дубраву, прогнать опасных зверей, а если повезет, то добыть кабанчиков на ужин.
Аратачки с корзинами собирались возле жилища вождя. Именно его жены решали, когда начинать, когда заканчивать, кого из опоздавших хозяек подождать, за кем послать быстроногих девок, а кому добираться до места сбора желудей в одиночку.
Зная, что из-за неё никто задерживаться не станет, Фрея припёрлась одной из первых. Расторопная Белка не пришла. Раньше, когда они с Мутным Глазом жили одни, ей приходилось участвовать в совместных делах женщин рода. Но теперь за неё это делала приемная дочь.
Сбившись в кучки, аратачки весело переговаривались. Погода хорошая, да и желуди уродились. Только Фрея стояла в одиночестве, разглядывая резьбу на священном столбе. Она знала, что здесь изображена Праматерь Рысь — первопредок племени. Когда-то на заре времен Великий Дух — творец всего сущего создал мир, горы, леса, рыб, птиц и животных. Только людей ещё не было. Тогда он встретил в лесу красавицу Рысь, стал ей мужем, и она родила ему пять сыновей — Белого, Черного, Рыжего, Серого и Палевого. Вот от них и пошли роды славного племени Детей Рыси.
Девушка слышала, что когда-то её новый народ жил за горами, называемыми Костяным Хребтом. Но потом что-то случилось, то ли враги насели, то ли болезнь пришла, то ли ещё какая беда приключилась, и племя откочевало на эти земли, ближе к реке Маракана.
Приглядевшись к этому памятнику народного творчества (или как там правильно такие вещи надо называть), Фрея заметила между столбом и ярко раскрашенной кошачьей головой с круглыми желтыми глазами темную щель.
Украдкой взглянув на продолжавших болтать женщин, девушка подошла ближе, убеждаясь, что верхняя часть, скорее всего, снимается, наверное, чтобы подкрасить или приклеить кусочки меха к ушам.
— Что уставилась? — громко окликнула её Легкое Облако и, повернувшись спиной, скомандовала:
— Пошли, охотники, наверное, уже заждались.
До кромки леса так и шагали толпой, но среди деревьев постепенно вытянулись колонной, петлявшей по еле заметной тропинке. Шли, кто по двое, кто по трое, а если позволял путь, то сбивались и в более многочисленные группки. Фрея, разумеется, шагала одна. Никто из женщин не захотел составить ей компанию.
Чтобы приглушить изматывающее чувство обиды, она попыталась занять разум планированием экспедиции к Копытному озеру. Конечно, пока желуди не соберут, нечего и думать исчезнуть из селения незаметно. Сейчас все женщины наперечет. Хорошо бы, продержалась теплая погода. И надо обязательно взять с собой одеяло, чтобы потом согреться.
Однако после того, как у неё силой вырвали обещание стать женой Глухого Грома, даже притаившаяся на дне штуковина, последний привет родного мира, уже не так занимала внимание девушки.
Задумавшись, она не заметила, как вышла на круглую поляну. Ударивший по глазам солнечный свет заставил невольно зажмуриться. Проморгавшись, Фрея увидела, что аратачки столпились вокруг высокого толстого обгорелого пня, словно скала торчавшего в середине открытого пространства. Наверное, когда-то тут росло дерево, принявшее на себя удар молнии, которая сожгла его и всю растительность вокруг. А начавшийся дождь помешал пожару распространиться дальше.
Едва успев подумать об этом, девушка взглянула на небо. У горизонта белело несколько больших клочковатых облаков.
Из-за спин сгрудившихся женщин донеслись знакомые взволнованные голоса. Фрея подошла ближе, и благодаря своему росту, увидела за украшенными перьями головами сидевшую на траве дочь вождя.
— Может, вернёшься? — предлагала примостившаяся рядом Легкое Облако, заботливо заглядывая ей в лицо. — Пока далеко не ушли?
— Нет, — покачала головой Упрямая Веточка. — Я посижу немного, и все пройдет.
— Если голова кружиться не перестанет, иди в стойбище, — посоветовала Медовый Цветок
Одетая в новое платье, расшитое ракушками и цветными узорами, девушка кивнула головой, прислоняясь спиной к остаткам сгоревшего дерева, густо обвитого плетьми знакомых синих ягод.
"Хорошо, когда есть мама", — подумала Фрея, чувствуя, как сжимается сердце, а в горле образуется неприятный твердый комок.
Не дожидаясь остальных, она тихо поплелась в лес. За спиной послышались возбужденные голоса. Женщины обсуждали внезапное недомогание Упрямой Веточки. Кто-то намекнул на слишком частые прогулки дочери вождя с молодыми охотниками.
Легкое Облако тут же набросилась на болтушку, гордо сообщив, что у дочери только два дня назад закончились "запретные дни".
— Иди быстрее или дорогу освободи! — потребовала нагнавшая Фрею Медовый Цветок.
— У неё плавать лучше получается! — ядовито заметила какая-то девица под дружный глумливый смех женщин.
Девушка отступила в сторону, пропуская вперед гордых аратачек.
Собирать желуди — это не то же самое, что рвать орехи. Низких дубов очень мало. Поэтому женщинам в основном приходилось собирать сбитые мужчинами плоды.
Вооруженные длинными палками охотники перекликались в глубине леса, а их матери, дочери и жены, согнувшись, ходили под дубами, выискивая в опавшей листве желуди и складывая в корзины.
— Берегись! — резанул по ушам визгливый, пронзительный крик. Не успев сообразить, не понимая зачем, Фрея резко отскочила в сторону, сбивая корзину, и, не удержавшись на ногах, ткнулась носом в землю.
— Ты что это, слепой котенок, творишь?! — заорала Березовый Листок, подняв голову и потрясая сжатыми кулаками.
Обхватив руками ветку, высоко над ними замер побледневший "рысёнок".
— Ты же её чуть не убил, дрянной мальчишка! — подхватил кто-то.
Со всех сторон к ним спешили встревоженные женщины.
— Как ты, Бледная Лягушка? — спросила Березовый Листок, помогая ей встать.
— Хорошо, — нервно кивнула девушка, глядя на сломанную корзину и рассыпанные желуди.
Упругий Лепесток подняла тяжелую кривую палку, рухнувшую как раз там, где только что стояла Фрея.
"Голову бы точно пробило", — подумала девушка, ежась от стада ледяных мурашек, галопом промчавшихся по спине. Подняв глаза, Фрея узнала в подростке одного из приятелей Одинокого Ореха: "Неужели он хотел меня убить?"
Вокруг уже образовалась гомонящая толпа. Аратачки охали, наперебой интересуясь самочувствием.
— Жива, — то ли поинтересовалась, то ли с огорчением констатировала факт Легкое Облако, тут же набросившаяся с упреками на девушку.
— Ты что слепая? Не видела, на верху "рысёнок" лазает? В лесу во все стороны смотреть надо. Тут тебе не болото!
И задрав голову, закричала:
— Кто с такой тяжелой палкой по деревьям лазает?! Вот погоди, вернёмся, я все скажу вождю. Он тебя научит, как надо оружие держать, безрукий бурундук!
— Я случайно! — тонким сорвавшимся голосом отвечал парнишка.
— Тогда бы уж не промахивался! — громко фыркнула Быстрая Тетерка, но никто не засмеялся.
— Какая же ты неловкая, Бледная Лягушка, — вдруг заявила Медовый Цветок, разглядывая сплющенную корзину. — А ещё хозяйкой в вигваме Глухого Грома собралась быть. Куда желуди складывать будешь?
— Мне поможет, — предложила Упругий Лепесток.
— Ну, уж нет, — возразила старшая супруга вождя. — Молодая, до стойбища сбегает. У Мутного Глаза ещё корзины есть.
Очевидно, толстая стерва посчитала прогулку до селения унижением для Фреи. Но та была только рада лишний час не видеть их противные рожи. Равнодушно пожав плечами, девушка пошла в лес.
— Не задерживайся там! — прикрикнула ей вслед Медовый Цветок. — Поторопись.
"Ага! — криво усмехнулась про себя девушка. — Разбежалась. Устрою тут спирт, то есть спринт или марафон!".
Она давно перестала бояться леса. Крупные хищники предпочитали не шляться возле селения, оберегая шкуру и когти с зубами, а мелкие сами боялись людей.
Фрея вытерла пот. Вроде недолго шла, а успела устать. Или сегодня просто очень душно? Девушка взглянула на небо, где хороводились невесть откуда взявшиеся облака.
"Как бы грозы не было", — успела подумать она, прежде чем где-то впереди раздался истерический женский крик.
"Там же Упрямая Веточка!" — догадалась Фрея.
Голос резко замолк, словно кому-то заткнули рот.
Девушка бросилась вперед, но, пробежав несколько шагов, остановилась, вспомнив, сколько гадости сделала ей вредная дочка вождя. "Все равно, нужно ей помочь! — чуть помедлив, решила Фрея. — Мне здесь жить. Надо как-то налаживать отношения".
Подтянув полы платья, она побежала по тропинке, внимательно глядя себе под ноги. Впереди уже показалась знакомая поляна, когда до неё долетел новый крик. На этот раз мужской.
Перед тем, как выскочить на открытое место, девушка, спрятавшись за толстым деревом, окинула её пристальным взглядом. Вдруг там какой-нибудь зверь уже доедает дочку вождя племени Детей Рыси. Становиться вторым блюдом Фрее совсем не хотелось.
Однако на расстилавшемся перед ней пространстве не оказалось ничего, кроме высокого обгорелого пня и травы, уныло поникшей на жаре. Ни медведей, ни львов, ни даже подозрительных звуков. Только трещали кузнечики да жужжали мухи. Тогда девушка осторожно пошла вдоль кромки леса.
Скоро она увидела упавшую корзину. Именно здесь сидела Упрямая Веточка, когда Фрея видела ту в последний раз. А чуть дальше среди травы темнело большое коричневое пятно. После секундного колебания девушка решительно направилась к нему. Но по мере того, как все яснее различала распростертое на земле тело в знакомом платье, шаги её замедлялись.
Дочь Белого Пера лежала лицом вниз, вытянув вперед руки. Подол задрался, обнажив крепкие икры в высоких мокасинах, украшенных кусочками меха. Три длинные косы змеями распластались вокруг залитой кровью головы.
— Умерла? — одними губами прошептала Фрея. — Или только ранена?
Ей вдруг стало очень страшно. Торопливо оглядевшись, она присела и, стараясь не касаться Упрямой Веточки, наклонилась, надеясь услышать стон или дыхание. Но вместо этого увидела, как по свежей крови ползет большая зеленая муха.
— Неужели мертвая? — пробормотала девушка, борясь с тошнотой. — Вот беда.
В памяти всплыли кадры из какого-то фильма. Затаив дыхание, Фрея прижала пальцы к теплой коже девушки за маленьким аккуратным ухом.
— Что ты делаешь? — резанул по ушам пронзительный крик.
Испуганно вскинув голову, она увидела молодого аратача с коротким копьем, не отрывавшего взгляд от лежавшего в траве тела.
"Как он сумел так незаметно подобраться?" — успела подумать Фрея, прежде чем незваный пришелец заорал:
— Ты убила её, Бледная Лягушка!
— Что ты, нет! — растерялась от неожиданности девушка, поднимаясь на ноги и вспомнив имя охотника, "Прыжок Льва". — Я хотела…
Сильнейший удар бросил её на землю. В голове зашумело, перед глазами поплыли оранжевые колеса и желтые звездочки, сквозь которые стали проступать отдельные травинки, комочки почвы, муравей. А сантиметрах в двадцати — пучок широких листьев с неровными, словно жёванными краями, под одним из которых на рыхлой земле что-то кроваво-красное, блестящее, похожее на стеклянный шарик для какой-то настольной игры.
Не успевая удивиться и не понимая, что там такое, Фрея, озабоченная более насущными проблемами, попыталась сесть, сплевывая кровь из разбитого рта.
— Я её не трогала!
— Врёшь, дрянная девчонка! — вскричал молодой мужчина, взмахнув зажатым в руке кинжалом.
"Да что же это такое! — успела подумать она. — От беды к беде".