Глава девятая. Встреча
- Я могу хотя бы посещать теорию? - спросила я, кутаясь в одеяло. - На теории мы не практикуем заклинания...
- Ты чуть не отправила на тот свет свою подругу и еще пятьдесят человек! - Эсмонд холодно посмотрел мне в глаза, одеваясь и садясь за документы. - Пятьдесят трупов, Чернуля. Задумайся. Я не знаю, что у твоего демона на уме, но я хоть и некромант, но к трупам в Академии отношусь крайне отрицательно.
- Она больше не моя подруга. Мы просто жили в одной комнате... Раньше я думала, что она - моя единственная подруга, но сейчас я понимаю, что она просто паразитировала на мне. Ей выгодно было со мной дружить. Я постоянно помогала ей делать задания, иногда даже писала за нее, - вздохнула я, обхватывая руками колени. - Эранда всегда искала тех, к кому можно прислониться...
- Я об этом прекрасно знаю. Она приходила ко мне, когда узнала о новых правилах. Я помню, как она начала раздеваться прямо на пороге, рассказывая о том, что готова на все ради того, чтобы остаться в Академии, - усмехнулся Эсмонд. - А я вот готов не был. Поэтому вышвырнул ее за дверь.
- Но мне она сказала, что не ходила к ректору... То есть к тебе, - заметила я, глядя на обширную библиотеку и скидывая одеяло. - Как я теперь буду учиться? Мне нужно закончить Академию.
- Мне нравится твой оптимизм, - усмехнулся некромант, сжигая в руках какую-то папку. - Не мешай мне работать. Накинь на себя одеяло.
- Мне не холодно, - заметила я, глядя на старинные корешки книг по некромантии.
- Зато я отвлекаюсь. Так что сиди тихо, - услышала я, ища глазами знакомое имя на корешках. Вот! Пособие для некроманта! Некромантия для идиотов. Разжевал и в рот положил!. Я потянула руку и вытащила ее, открывая предисловие.
Дружок, если бы ты знал, как я безмерно рад тому, то ты решил стать некромантом! Теперь ты никогда не будешь одинок. Я понимаю, что тебя распирает гордость от мысли, что те, кто не дал тебе при жизни, дадут после смерти, но не путай теплое и мягкое с холодным и жестким. Некромантия - это ответственность...
Я хихикнула, поглядывая на автора.
- Я не понял, - в голосе чувствовался такие лед и стужа, что я молча уткнулась в книгу.
Время шло, а я понимала, что сегодня они встретятся... Страх поджимал мое сердце, заставляя молча кусать губы. Зачем Эсмонд в это ввязался? Мне страшно представить, что будет, когда они увидят друг друга. Я вспомнила жестокую нежность демона и нежную жестокость некроманта, понимая, что у меня трясутся руки, когда я переворачивала страницу книги. Я не хочу, чтобы они сражались. Я не хочу, чтобы один из них погиб. Я не хочу... В этот момент я вспомнила, как нежно ведет по моему телу кисть, вспомнила сладкие губы демона, чувствуя, как напрягается мое тело... Я не хочу, чтобы один из них уходил...
Время шло, за окном темнело. В огромной комнате стояла тишина, а мое сердце вторило тиканью красивых часов в форме черепа, отмеряющих минуты оставшиеся до встречи...
- Эсмонд, - прошептала я, сглатывая ком в горле. Быть может, это - наш последний разговор. При мысли о том, что Эсмонд погибнет, мне хотелось обнять его и не отпускать... - Я прошу тебя... Не вмешивайся...
Я встала с кровати и подошла к нему, положив руку на его щеку.
- Я понимаю, что так неправильно... Я ... понимаю, что так не должно быть... Но мне кажется, что я люблю тебя... - я прятала глаза, чувствуя странный прилив стыда. - И его я тоже... люблю... Это необъяснимо... Я не знаю, как мне с этим жить... Знаешь, я не жалею о том, что заключила с ним сделку... И я не жалею о том, что согласилась на твои условия... Я ни о чем не жалею...
На меня смотрели холодные глаза, а тишину комнаты нарушил бой часов. Раз... Два... Три... Четыре... Пять... Шесть...
Я боялась вдохнуть, слыша, как гулко стучит в груди мое сердце.
- Как мило, - послышался знакомый голос. - Мы все-таки встретились... Долго же ты думал, Эсмонд. Если бы на твоем месте был кто-то другой, то я подумал бы, что он испугался, но нет... Я прекрасно знаю, что в этой жизни тебя мало что пугает... Я знаю, чем ты занимался до того момента, пока не стал ректором. Я знаю, как ты искал людей с печатями, призывал демонов и уничтожал их... Но со мной такой номер не пройдет... Ты меня узнал, не так ли?
В глазах Эсмонда был холод.
- Да, я тебя узнал, Асмодей. Тебя сложно не узнать... - процедил он, откинув волосы. - Твои жертвы всегда подписаны, как картины...
- Ну я же художник, - рассмеялся демон, пожимая плечами, пока я стояла между ними, глядя в бледное лицо Эсмонда.
Мне на плечо легла рука, отбрасывая мои волосы, а потом я почувствовала поцелуй в основание шеи, а потом рука скользнула на мою грудь, лаская когтем сосок, обводя вокруг него сладкий ореол...
- Я когда-то поклялся отнять то, что тебе дорого, - усмехнулся голос с придыханием лизнув мою щеку и играя с моим соском. - И я отнимаю у тебя ее каждую ночь... Каждую ночь я беру ее так, как хочу... Я могу быть нежным, могу быть жестоким... Я могу издеваться над ней, ласкать ее и упиваться ею... Она мне безумно нравится... Я бы даже сказал, что влюблен в свой шедевр, в свое полотно, в свою музу...
Мою грудь сжали, а рука поползла ниже, впиваясь пальцами в мое лоно и заставляя вздрогнуть от той сладости прикосновения.
- Я вхожу в нее, чувствуя, как она принимает меня, как напрягается ее тело... А когда ловлю губами ее губы, я слышу слова любви... - прошептал демон, лаская меня. Его хвост обвивался вокруг моей шеи. - И вот сейчас она течет... Чувствуешь, как она течет... От каждого моего прикосновения...
Я видела его скользкие пальцы, которые поднимались вверх, я повернула голову, глядя с каким наслаждением демон облизывает их, насмешливо глядя на Эсмонда.
- Ты же знаешь, какая она сладкая, - шептал демон, облизывая губы и глядя с улыбкой на некроманта, который готовил заклинание.
- А вот это ты зря, - рассмеялся Асмодей, снова погружая пальцы в меня и вызывая болезненную и сладкую агонию, которую он пытался утешить поцелуем в шею. – Тише, моя сладкая, видишь… Он ревнует… Ревнует, а ничего сделать не может, потому что понял, что стоит только убить меня, ты погибнешь… Ну что ж ты так стонешь, сладкая…
По моей шее скользил язык, заставляя меня стонать под натиском пальцев, которыми демон водил по моему набухшему лону.
- Разве можно так стонать, - демон откинул волосы, прижимая меня к себе. – Эсмонд, ты же видишь, как она стонет… А я даже еще не вошел в нее… Мне кажется, что она сейчас умрет… Тебе так не кажется… Мне безумно хочется взять ее на твоих глазах… Войти в нее, чувствуя, как она принимает меня, как набухла ее грудь и лоно… Я хочу порвать ее на твоих глазах… Я хочу насиловать ее и чувствовать, как она кончает от каждого моего толчка… Я предупреждаю… Одно твое движение, и мы исчезнем. И ты больше никогда ее не увидишь… Так что садись в кресло, а я возьму стол…
В комнате загорелись свечи, а со стола слетели все бумаги, рассыпаясь по комнате… Меня уложили на стол, а я умоляюще смотрела на холодное лицо и мертвый взгляд Эсмонда.
- Как же она изгибается… - прошептал демон, покрывая поцелуями мою задыхающуюся грудь и расстегивая рубашку. – Как же мне ей помочь… Войти в нее или пусть еще немного помучается…
Я почувствовала смесь дикого стыда и дьявольского желания в тот момент, когда по моему животу скользнул жаркий язык, опускаясь все ниже и ниже, чтобы сочно соприкоснуться с моим лоном. Я чувствовала, как руки демона лежат у меня животе, слегка надавливая на низ живота и проводя по нему когтями в тот момент, когда после долгого сочного поцелуя, он проник в меня, заставляя чувствовать каждое движение.
- А ты можешь ей доставить такое удовольствие? - шептал демон, перед тем как снова начать с нажимом лизать между моих раскинутых ног. – Чтобы она корчилась и умоляла… Последнее время мне нравится доводить ее до исступления… Я люблю мучить ее всю ночь, не давая ей закончить, чтобы в тот момент, когда она способна кончить даже от прикосновения, я чувствовал, что она просто теряет сознание… Или тебе не слышно, как она в этот момент кричит… А я чувствую, как она сжимается, как мне становится в ней тесно, и как она жадно пьет мое семя, рыдая и кусая губы…
Он сбросил рубашку на пол, качнул головой, глядя на меня опьяненным взглядом и расстегивая штаны…
- На колени, любимая, - усмехнулся демон, стягивая меня со стола и медленно снимая штаны. Моих губ коснулся огромный, набухший венами член, который я поцеловала. – В такие моменты она забывает обо всем на свете… Знаешь, я возьму ее на твоих глазах… Я буду насиловать ее нежно… Особенно в ее тугую попу, чтобы ты видел, как она изгибается…
Я чувствовала губами и языком разгоряченную и истекающую плоть, в тот момент, когда хвост сновал у меня между ног, заставляя с исступлением глотать и снова отпускать набухший от желания член. Я никогда не видела его таким. Никогда не чувствовала, что он настолько горячий, что обжигает мои губы…
- Я чувствую, как ее нежные губы ласкают меня, - шептал демон, сжимая мои плечи. – Я чувствую, как ее сладкий язычок облизывает его, а мне в этот момент хочется кончить прямо ей в рот, глядя, как она размазывает меня по своим губам… А потом целовать ее так, словно хочу задушить… Достаточно, любимая…
Меня подняли с колен, прижали к себе, покрывая мои губы поцелуями… Стол сдвинулся, а я видела, как Эсмонд застыл, глядя на меня ледяным взглядом. Он сидел в кресле, положив руку себе на штаны.
Меня положили грудью на стол, а я умоляюще смотрела в холодные зеленые глаза Эсмонда.
- Прости меня… - шептала я, чувствуя, как по мне скользит член. – Прости… Эсмонд… Я люблю тебя… Прости…
- Значит, любишь его? – усмехнулся демон, сжимая мои бедра. – Ну что ж… Придется тебя за это наказать, моя сладкая… Как же я люблю ее узкую попу… Даже войти не могу сразу… Придется постепенно… Ей будет немножко больно… Ох, какая же она тугая… Как же она сжимается… Как же мне узко и жарко… Прошел совсем чуть-чуть… Даже не полностью вошел…
Я чувствовала, как он медленно входит в меня, заставляя выгибаться ему навстречу.
- Или попробовать жестко! Как думаешь, Эсмонд? – прошептал демон, резко входя в меня, заставляя вздрогнуть и закричать от боли. – Я сейчас порву ее в клочья… Чувствуешь, как ей больно и сладко одновременно?
Я ощущала внутри себя жесткие толчки, которые сводили меня с ума. Хвост обвился вокруг моего горла, придушивая меня, и заставляя стонать от смеси боли и дикого наслаждения. Меня просто разрывали изнутри, не жалея каждым толчком, впиваясь когтями в мои бедра и раздирая их до крови.
- Чувствуешь, как ей нравится… - задыхался демон, а я боялась поднять глаза на Эсмонда. –Я хочу, чтобы из нее вытекало… Я хочу, разорвать ее в клочья, а потом спускать в нее до тех пор, пока она не сойдет с ума от удовольствия… Слышишь ее стоны… Каждый раз, когда я вхожу в нее, она начинает стонать… О! Как она сжимается… Вижу, что тебе это нравится, Эсмонд… Очень нравится…
Я подняла глаза, видя, как Эсмонд, задыхаясь, расстегивает набухшие штаны, прикрывая рукой возбужденную плоть. Он скользил пальцами по ней, чуть прикрыв глаза, а я чувствовала, как толчки становятся все резче и резче, чтобы в какой-то момент мое горло сжалось, а из меня по ногам и на пол потекло что-то горячее.
- Бедная моя девочка, - ласкала мою спину рука и губы. – Неужели тебе было больно? Я еще не закончил…
В меня тут же вошли обратно, положив руку на мое лоно и резкими толчками доводя меня до такого экстаза, от которого я чуть не лишила чувств. Я ощущала, как с дьявольской скоростью скользит внутри меня огромный член, как я сжимаю его, и как потом он вздрагивает в тот момент, когда из пересохших губ у меня вырывается страшный клик. В этот момент рука сжала меня с такой силой, что я чуть не лишилась чувств…
- Тише, девочка моя, - шептал демон, поворачивая меня к себе лицом и отрывисто целуя мои губы. Его рука вела по моим волосам, пока я чувствовала такое блаженство, что хотелось умереть на месте. Из меня толчками прямо на стол и пол вытекало его семя, а демон, прижимал меня к себе, ведя по моему хребту кончиком хвоста.
- Ну это же только начало? Хочешь, я открою тебе секрет? – демон наклонился к моему уху. – Если ты выбираешь меня, я сохраню тебе жизнь, девочка моя… Я сохраню твою жизнь…
Я застыла в воздухе, чувствуя, как демон ласкает языком мою грудь, глядя на меня красивыми, опьяненными глазами. Он дразнил меня языком, в тот момент, когда его пальцы ласкали меня внизу, заставляя течь с каждым разом все сильнее. Я видела, как Эсмонд, сжимает свой член, как его пальцы скользят, обхватив его в тугое кольцо. С каждым его движением я начинала течь в сильнее, умоляя демона войти в меня.
- Прошу тебя, - задыхалась я, обнимая его за плечи. – Прошу… Войди в меня... Войди… Я уже не могу… Я… Я….
Мои слова ловили поцелуями, а потом я почувствовала, как демон слегка приоткрывает меня своим членом, а я жадно готовлюсь принять его внутрь, но вместо этого он выходит.
- Я прямо не знаю, - заметил он, с улыбкой глядя на Эсмонда. – Она – мой шедевр… И я хочу подразнить ее… Она такая скользкая и жаркая, что вот – вот сама набросится на меня. Но я жду от нее три слова… Те самые слова, которые она обычно шепчет…
Он снова слегка вошел, наклоняясь вперед, а потом вышел.
- Я… - задохнулась я, чувствуя, как его член заходит в меня, - Я люблю … тебя…
И в этот момент он вошел полностью, заставив меня откинуть голову и застонать от такого дьявольского искушения, что мне казалось, содрогнулись даже стены. Резко, грубо, ненасытно он входил меня, пока моя грудь содрогалась.
- Еще… - стонала я, чувствуя, как сзади внутрь меня проникает хвост, вызывая дрожь во всем теле. – Еще… Любимый… Прошу тебя…
Я умирала, чувствуя, как нарастает скорость… Мою грудь сжали до боли, а я содрогалась от каждого толчка, чувствуя, что уже не стону, а кричу, задыхаясь от экстаза… Внезапно у меня перехватило дыхание, а увидела то, как мир вокруг меня разбивается на осколки, как сладость становится подобна смерти, как каждое прикосновение заставляет меня кричать и умирать в его объятиях…
- Можешь идти к нему, любимая, - услышала я голос. – Я хочу посмотреть, как это делает он… Мне кажется, что это вдохновит меня…
- Эсмонд, - я встала со стола, чувствуя, как меня не держат ноги, а потом упала на колени перед креслом. – Эсмонд… Прости меня… Я прошу тебя…
И тут мое лицо обожгла пощечина. По щекам потекли слезы.
- Прошу тебя, Эсмонд… - я смотрела в холодные глаза, чувствуя, как горит моя щека. Мою щеку обожгла вторая пощечина. – Умоляю…
Эсмонд смотрел на меня с усмешкой, а потом впился губами в мои губы, разрывая их зубами и задыхаясь. Он никогда так меня не целовал. Я задыхалась от поцелуя, чувствуя, как его руки больно впиваются в мои волосы, как тянут их вниз. Меня сжимали, терзали так, словно хотели разорвать пополам. В исступлении, в агонии я слышала хрипы и рычание, от которого казалось, что это вовсе не Эсмонд, а страшное, разъяренное, дикое животное, дорвавшееся до добычи. Я не могла понять, где заканчивается страстный поцелуй, и начинается болезненный укус…
– Эсмонд, - шептала я, умоляюще, но он меня не слышал. Эсмонд бросил меня на стол, тяжело дыша и судорожно срывая с себя рубашку. – Эсмонд… Пожалуйста… Не надо...
Его лицо перекосило, а его пальцы резко вошли в меня, раздирая изнутри.
- Да ты чудовище, Эсмонд, - услышала я насмешливый голос демона, который погладил меня по голове, запутывая пальцы в моих волосах. – В последний раз я видел что-то похожее на картине. Там был изображен зверь, терзающий девочку… Помню, однажды мы устроили настоящую охоту на жертв… Мы взяли оборотней, в качестве собак… Помню, как застал картину, где огромный, лохматый зверь, насилует девушку, почти ребенка, выгрызая у нее куски плоти из груди, при этом натягивая ее так, что мне показалось, его член разорвет ей живот. Я помню, как он входил в нее, а она даже кричать не могла… Его морда вгрызалась в ошметки, оставшиеся от ее юной и упругой груди… Я слышал, как зверь рычал, снова вгрызаясь в нее окровавленной мордой, и как бедняжка тянула бледную окровавленную руку ко мне, одними губами умоляя спасти ее… Нет, Эсмонд, ты действительно чудовище. Только учти, если моей девочке будет очень больно, а ты перегнешь палку, я сделаю больно тебе… Ты будешь валяться в ее ногах, умоляя простить тебя…
Демон упал в кресло, любуясь тем, как пальцы разрывают меня изнутри, в тот момент, когда губы и зубы терзают мои соски.
- Что ты с ней так жестоко, Эсмонд? Она же любит тебя, - послышался смешок, когда я застонала от боли, видя капельки крови на его губах.
Я почувствовала, как заклинание связывает мне руки, а на моей шее сжимается ремень, надетый на манер удавки – поводка.
Меня сдернули со стола, поставили на колени, а я чувствовала жар сочащейся и пульсирующей плоти, которая прикоснулась к моим губам.
- Эсмонд… Я предупредил, - послышался голос демона в тот момент, когда меня резко дернули на себя, намотав ремень на руку. Я чувствовала, как плоть вошла в мой рот, заставив задохнуться и подавиться. Еще один резкий рывок, от которого я снова чуть не задохнулась, принимая его внутрь себя. Из моих глаз текли слезы, по подбородку слюна. И так раз за разом. Эсмонд не щадил меня, входя так глубоко, как только мог, чтобы на секунду ослабить ремень, дав мне возможность отклониться и вздохнуть. Скорость нарастала, а я не успевала дышать, как вдруг почувствовала, как начинаю давиться, судорожно пытаясь проглотить его. Я чувствовала, как у меня из носа, изо рта течет вниз по подбородку и на грудь его солено-сладкое вязкое и теплое семя…
Я кашляла, чувствуя, как меня поднимают на руки и прижимают к себе.
- Браво! Знаешь, Эсмонд. Ты меня восхищаешь все больше и больше… - послышались аплодисменты. - Продолжай… Меня это дьявольски вдохновляет… В последний раз я испытывал такой вдохновение, когда мы притащили огра, и дали ему на растерзание самую маленькую девочку. Ей наверняка и шестнадцать исполнилось недавно… Я помню, как она пятилась, а он схватил ее… А как она кричала, когда он вошел в нее… У нее даже кровь потекла изо рта… Мне кажется, что у нее вместо внутренностей было кровавое месиво… А он насиловал ее часов шесть, пока у нее по ногам текла кровь. В итоге он порвал ей живот…
Я почувствовала, как ремень ложиться мне на талию, сжимая ее до такой степени, словно хочет разрезать пополам. Конец ремня Эсмонд намотал себе на руку, резко дернув на себя…
- Смотри-ка, - прошептал голос демона, когда меня уложили на стол, заставив раздвинуть ноги. Один рывок и Эсмонд вошел в меня, вызывая странное, чувство, словно внутри меня все напряглось. Мне казалось, что я вижу, как вздымается мой живот в тот момент, когда он внутри меня. Я действительно вижу его внутри себя. С каждым сладко-болезненным толчком скорость нарастала, а я напрягалась, пытаясь вытолкнуть его изнутри. В какой-то момент я чувствовала, как безумно хочу в туалет, но каждый новый толчок заставлял меня забыть об этом. Скорость стала просто невыносимой, заставляя меня кусать губы и сжиматься, а в тот момент, когда Эсмонд резко вышел из меня, ему на грудь и живот брызнула прозрачная вода, вызывая у меня такой мучительный, такой пьянящий спазм и легкость, словно огромные глыбы с грохотом падают в бушующее море, а меня в этот момент ласкает морской ветерок, оставляя соленые капли на моем разгоряченном лице.
- А… - сквозь зубы застонала я, содрогаясь и чувствуя, как он меня входит снова. Несколько резких толчков, и снова ему на грудь брызнула струйка разлетаясь каплями.
- Не надо, - прошептала я, пытаясь вывернуться и освободить руки. – Я не хотела… Мне очень стыдно…
Демон простонал, а я почувствовала, как Эсмонд с улыбкой склоняется ко мне, впиваясь губами в мое лоно. Несколько резких движений пальцами, сладкий спазм, и я почувствовала, как он жадно пьет его, прижимаясь жаркими влажными губами и водя языком по моему покрытому каплями животу.
Я повернула голову, глядя, как демон смотрит на меня с нежной улыбкой, закусив губу.
- Тебе сладко, моя девочка? – прошептал он, наслаждаясь зрелищем. Но в его глазах, из золотистых искр разгоралось адское пламя ревности.
Я чувствовала, как раз за разом пальцы Эсмонда жестко входили в меня, вызывая тот самый мучительный спазм внутри, а в тот момент, когда он вынимал их, на него брызгала так самая струя. Я чувствовала, как лежу на столе в мокрой луже, сгорая от стыда. Мое тело била дрожь, заставляя жадно ловить воздух, чтобы через секунду, как пальцы резко выдернули, я снова почувствовала сладкое и мучительное облегчение. Эсмонд прижал меня к себе, впиваясь пальцами в мои волосы, а я слышала, как его губы шептали, что он любит меня…
Я почувствовала, как он снял с меня ремень, перевернул на живот, а через секунду меня обжег удар.
- Тише, любимая… - я чувствовала, как пальцы гладят, а губы целуют болезненную ссадину. – Тише…
Еще один удар, который вызвал у меня слезы, а поцелуи и холодные пальцы ласкали каждый след от удара, словно прося прощения… Я почувствовала удар по спине, заставивший меня содрогнуться. Жгучей лентой он опоясывал меня, но его тут же покрывали поцелуями, скользя волосами по моим лопаткам. Еще один удар заставил меня вздрогнуть и сжаться…
- Я больше так не буду… - шептал Эсмонд, целуя меня и лаская пальцами. – Я обещаю, что больше так не буду… Все… Все… Не нужно бояться…
Я сглотнула, чувствуя, как тело расслабляется под нежными прикосновениями губ и пальцев. Он утешал меня, как ребенка, умолял простить его… Я чувствовала, как начинаю поддаваться нежности, чувствуя, как холодные губы скользят по мне, принося облегчение, как на смену им приходит прохладная рука.
И в этот момент меня обжег еще один удар, заставив зарыдать от неожиданности.
- Не надо плакать… - шептали мне, целуя мою спину. – Это был последний раз… Последний раз…
Я чувствовала, с какой нежностью Эсмонд успокаивает меня, нежно входя в меня и прижимая мои бедра к себе. Он приподнял мою голову, целуя меня в мокрые от слез щеки. Еще один неожиданный удар, оставивший жгучую полосу на моей спине, заставил меня сжаться. Эсмонд простонал, снова и снова целуя меня. Я почувствовала, как он плавно и глубоко входит в меня, чтобы так же плавно выйти, в тот момент, когда ремень слова лизнул меня болью, заставляя вздрогнуть и сжаться.
- Ох… - послышался вздох в тот момент, когда я снова сжалась, чувствовала, как расслабляюсь на секунду, чувствуя поцелуи-утешения и обещания, что это было в последний раз. Эсмонд был во мне, а я чувствовала, как сжимаю его каждый раз все сильней и сильней, а в какой-то момент он вздрогнул.
- А-а-а… - простонал Эсмонд, а я чувствовала, как его руки прижали меня к себе с такой силой, заставив биться в агонии боли и странного удовольствия, от которого начинала кружиться голова. Мне нравилось, как он вздрагивает во мне, а я сжимаюсь каждый раз, когда пальцы сдавливают места ударов. Эсмонд стонал, впиваясь в меня руками и причиняя мучительную, жгучую боль и заставляя сжаться так сильно, что мне казалось, он навсегда останется во мне…
И тут я почувствовала, как Эсмонд начал задыхаться, а потом закричал, в тот момент, когда меня накрыла невидимая волна сладкой агонии.
- Да. Эсмонд… Ты действительно чудовище, которых нужно еще поискать… Не каждый демон на такое способен… - послышался голос, а в тумане мучительной агонии, я видела приоткрытые губы демона, которые он кусал. – Даже я так не пробовал…
Эсмонд обнимал меня, исцеляя мою спину и принося облегчение от каждого движения, а я ловила его губы, судорожно целуя их и чувствуя, как из меня течет прямо на стол его семя… То, как сжимали меня его руки, я понимала, какое мучение приносит ему эта любовь, какую боль приносит она ему…
- Я не могу без тебя, - шептал он, лаская меня поцелуями и словно пытаясь вырвать розу из моей груди пальцами, раздирая ее в кровь. – Не могу…
Я обнимала его голову, проводя пальцами по его волосам, чувствуя, как сердце разрывается на две части. Одна часть принадлежит демону, а вторая ему… И даже если бы выбор ничем не грозил, я бы не смогла выбрать… Он положил меня на стол, стоя надо мной.
- Я так понимаю, что ей придется сделать выбор, - усмехнулся демон, вставая с кресла. – Но я предлагаю поменять условия… И, думаю, что нам удастся заключить договор… Как демон с …
На губах Асмодея была дьявольская улыбка.
- Как демон с демоном, - закончил он, а Эсмонд вздрогнул.
- То есть ты… - задохнулась я, глядя в холодные глаза ректора. – Ты… ты демон?
- Я – не демон! – процедил Эсмонд, надменно вскидывая голову. – Я – человек. Я родился человеком!
- А ты что думал, что мы рождаемся демонами? Или в ваших глупых книжечках написано, что демон –мама рождает демона – сыночка, - рассмеялся Асмодей. – Не смеши меня. Вы про нас ничего не знаете… Мы все были когда-то людьми…
- Это – ложь, - процедил Эсмонд, а я видела, с какой ненавистью он смотрит в глаза демона.
- Странное дело, Эсмонд… Мы становимся демонами тогда, когда убиваем демонов, поглощая их силу. Скольких ты убил? Не стесняйся, Эсмонд… Здесь все свои! Скольких силу ты забрал себе? – я видела странную улыбку на губах Асмодея. – Или ты не замечал, что твоя сила превышает человеческую в несколько раз? Неужели ты не заметил, как быстро ты способен залечивать раны, хотя ты не целитель? Не каждый целитель способен убрать рану с тела в одно касание… Демонами, Эсмонд, не рождаются. Ими становятся. И ты стал им, сам того не замечая… Но я не об этом… Я предлагаю сделку. На равных. Поверь мне, мне вовсе не жаль тех, кого ты прикончил! Наш принцип прост – слабые должны умереть. И слезки о них мы не проливаем.
Эсмонд задумался, глядя в глаза Асмодею.
- Не смотри на меня так! – рассмеялся Асмодей, откинув волосы. – Ты мне все еще не веришь, я так понимаю, но подумай сам. Сегодня в Академии должно было остаться пятьдесят трупов. Я бы не пощадил никого, кто поднял на нее заклинание. Но ты смог сдержать. И в этот момент я понял, что хочу познакомиться с тобой лично. Каким бы выдающимся магом ты бы ни был, ты не смог бы сдержать меня, не будь…
Я чувствовала, как натянутой струной звенит тишина.
- Таким же… демоном, как и я, - после этих слов в глазах Эсмонда мелькнул холодный огонь. – Просто ты думал, что ничего не вышло, ничего не получилось, когда уничтожил первого демона… Ты ожидал, что произойдет что-то выдающееся? Волшебный салют? Нет, если бы я знал, то мог бы запустить его! Чтобы ты понял… Мне кажется, что его нужно запускать обязательно. Как на счет волшебных искорок и надписи: «Добро пожаловать в Ад» после смерти каждого демона от рук пока еще смертного?
Я лежала, чувствуя, как колотится мое сердце. Мы поверхностно изучали демонологию, но там ничего об этом не было сказано!
- Ты ведь сам этого хотел, когда нарочно устроился на эту работу, когда стал искать жертв с печатями, вызывая их демонов, чтобы уничтожить? Помнишь, свою первую схватку? Она была на пределе твоих возможностей! Зато вторая далась тебе легче. Ты думал, что просто стал опытней, но нет… И сегодня ты ждал меня, чтобы уничтожить и забрать мою силу… - Асмодей прикусил губу, продолжая улыбаться.
- Ты не знаешь, для чего я согласился на такое, - прошептал Эсмонд, бросив взгляд на меня
- Поверь, знаю! - произнес Асмодей, лаская меня взглядом. – Я предлагаю тебе изменить условия. Пусть она выбирает. И пусть это будет ее выбор, а не выбор между смертью и безумием. Пусть выбор будет продиктован сердцем, а не страхом.
Их руки соприкоснулись надо мной, а вокруг них стала клубиться темнота.
- Я считаю, что будет вполне справедливо, если один из нас, того, кого она не выберет умрет, отдав силу другому, - усмехнулся Эсмонд.
- Это позволит избежать очень разрушительной битвы, - ответил усмешкой Асмодей. – Значит, договор?
- Договор, - эхом повторил Эсмонд, а тьма связала их руки. Я вздрогнула, когда они разжали руки, а тьма устремилась к моей груди, стирая сразу две печати. В абсолютной тишине я смотрела на них, чувствуя в горле ком. Сердце умоляло сжалится над ним, просило пощадить его, а у меня в глазах набегали слезы.
- Даже если бы я и захотела, - я чувствовала, как дрожит мой голос, а они стояли по правую и левую руку от меня. Мне было страшно поднимать глаза. – Я бы не смогла сделать выбор… Я понимаю, что это – неправильно… Понимаю… Понимаю, что так не должно быть…
Я тяжело дышала, положив руку каждому на грудь.
- Я никогда бы не смогла выбрать, - прошептала я, сглатывая слезы. – Я не могу выбрать, но и отпустить не могу… Я чувствую себя последней тварью… Мерзкой, отвратительной тварью…
Мои пальцы скользили по груди каждого, а я задыхалась от рыданий, опускаясь на колени.
- Кого бы я не выбрала, я бы никогда себе не простила этот выбор! – задыхалась я, сжимая кулаки.
- Умоляю, - вздрагивали мои плечи. – Не заставляйте меня выбирать… Это тоже самое, что вырвать у меня частичку сердца… Я знаю, что будет, если я выберу…
Я посмотрела на них, найдя в себе смелость заглянуть в искрящиеся золотистыми всполохами глаза Асмодея, а потом перевести взгляд в холодные зеленые глаза Эсмонда.
- Если мне нужно сделать выбор, - сглотнула я, отходя от них на несколько шагов. Я смотрела на них, чувствуя, как рвется мое несчастное сердце. И внезапно я почувствовала холодное спокойствие решимости. – Я…
Что-то невидимое душило мое горло, в тот момент, когда я дрожащей рукой ощупывала свою грудь. Внезапно я застыла, видя, как Эсмонд посылает зеленый сгусток заклинания в демона. Я даже вздохнуть не успела, видя, как оно разрывает на части все, с чем соприкасается. «Нет! Нет!», - я готова была броситься, встав между ними, но не могла пошевелиться. Заклинание было такой разрушительной силы, что осыпалось половина стены, раскрошившись каменной крошкой, поднимая клубы серой пыли. «Асмодей!», - закричала я, зажимая рот рукой, но когда пыль рассеялась, я увидела его целым и невредимым, чувствуя, как у меня по щекам текут слезы. А ответ летит нечто еще более страшное, выбивая окно и сминая огромную кровать, разнося ее на тысячи щепок. Стены рушились, а мое сердце оборвалось криком: «Эсмонд!». Мысль о том, что один из них погибнет, причиняла мне такую адскую боль, разрывая сердце на части. Я схватилась за грудь, оседая на пол и умоляя их прекратить.
Я видела, как объятый зеленым пламенем Эсмонд, смеется, отбрасывая волосы назад. В его глазах горел зеленый огонь, в тот момент, когда его быстро рука рисовала в воздухе странный символ, разрывающийся тысячью осколков, устремляющихся в Асмодея. Мое сердце снова замерло, вздрагивая глухими ударами, я зажимала рот рукой, чувствуя, как дрожит мой голос и руки. Сердце облегченно вздрогнуло, в тот момент, когда Асмодей ловко отразил удар, положив руку на пол, который затрясся под нами, осыпаясь вниз, оставляя лишь жалкий островок, на котором сидела я, чувствуя, что не могу встать на ноги. Из расщелин вырывалось адское пламя, пытаясь испепелить Эсмонда, но некромант тут же отразил огонь и посылал заклинание, которое разнесло вокруг все, переворачивая стол и разбивая его в щепки. Я видела, словно в замедленном действии, как осколки летят вокруг, пробивают стены, минуя меня, застывшей на своем маленьком нетронутом адом островке. Заклинания, сила которых, нарушала все известные законы магии, скорость, которой позавидуют боевые маги – вызывали у меня рыдания. Сквозь пелену слез поднималось кровожадное пламя, уничтожая даже каменный пол. В его вихре я видела два лица, которые смотрели друг на друга с насмешливой издевкой, чтобы потом исказиться гримасой ревности.
Пламя терзало комнату, а я слышала крики ужаса со всех сторон, которые обрывались в тот момент, когда очередное заклинание разрывает камень и плоть. Я видела кровь на их лицах, чувствуя, как сжимаю свою грудь и кусаю губы кровь, чувствуя бессилие. Выживет только один. Выживет только один. Я закрыла уши руками, чтобы не слышать этих страшных криков, зажмурилась, умоляя судьбу пощадить их. Пусть они хоть весь мир разрушат, главное, чтобы они были живы. Даже сквозь зажатые уши послышался такой грохот, а пол подо мной заходил ходуном. Я открыла глаза, задыхаясь и видя, как обнажился кусок звездного неба, сверкая тысячью бриллиантов.
Я оперлась руками на пол, слыша истеричные крики: «Без паники! Мы уже сообщили в министерство! Сейчас они прибудут!». Эсмонд смеется, мгновенно залечивая рану на груди, а Асмодей слизывает кровь с распоротой осколком щеки, мгновенно исцеляя ее. Стена пламени превращает все вокруг в кромешный ад, а я смотрю на это со своего островка безопасности, понимая, что я – единственный человек в Академии, который выживет. И единственный, кто будет умирать очень долго, если потеряет одну частичку сердца. Как я смогу обнимать победителя, вспоминая глаза побежденного, вспоминая его поцелуи, вспоминая его всю жизнь… Как я смогу жить без одного из них, зная, что его смерть – это моя вина! Не будь меня, все было бы иначе! А в тот момент, когда меня будут целовать губы победителя, я буду вечно оплакивать побежденного.
Один осколок прорвал невидимый щит, слегка оцарапав мою щеку, но я чувствовала, как два заклинания одновременно останавливают кровь.
- Демоническая магия! – кричит кто-то в доспехах боевого мага, но его тут же отметает в сторону, словно перышко, а потом разрывает на части.
- Пусть не мешает, министерская крыса! – усмехнулся Эсмонд, глядя на кровавые брызги, разрисовавшие стену.
- Ты же сам был боевым магом, - улыбается Асмодей. – И даже носил форму…
- Как ты говорил? Побеждает сильнейший! – Эсмонд чертит в воздухе новый символ, закусывая губу и улыбаясь жестокой улыбкой в тот момент, когда в то, что осталось от комнаты влетает целый отряд, а едва завидев поединок, начинает пятиться.
- Подкрепление! – кричит один. – Срочно! Подкрепление! Выносите раненых!
- Ты прав, пора подкрепить свои силы, - заметил Асмодей, вытягивая силы из какого-то молодого боевого мага, тело которого поднялось в воздух, а потом обмякло.
- Он тебе отомстит, - рассмеялся Эсмонд, заклинанием поднимая мертвых. Они бросились в атаку, но их снова разметало по стенам. Асмодей смотрел, на реки крови, которые текут по стенам и по полу.
«Выводите оставшихся учеников!» - кричал кто-то. «Северная Башня обвалилась! Там никого в живых не осталось!», - орал кто-то. «Мира! Мира!», - звал чей-то голос. «Мама!», - кричал детский голос.
Внезапно в руках Асмодея появилась Эра, которая в ужасе смотрела на Эсмонда.
- Спасите! – кричала она, пока Асмодей держал ее за шею.
- Ты же ректор! А это – бывшая подруга нашей девочки! – рассмеялся демон, выставив ее живым щитом. – Неужели ты обидишь студентку? А как же присяга?
- Наивный, - Эсмонд усмехнулся, выпуская из рук зеленую ленту заклинания.
В этот момент заклинание пробило Эру насквозь, а она обмякла, падая на землю и глядя на меня и зажимая кровавую рану на груди. Прибывшее подкрепление осыпало их заклинаниями, но тут же было сметено, сгорая в горстки пепла.
Я кричала, но меня не слышали, а потом почувствовала, как теряю голос, бессильно оседая в своей невидимой клетке. Есть только один выход… Я стиснула зубы, чувствуя, как по моей руке пробежали искры пламени. Сердце гулко колотилось, понимая, что отмеряет последние секунды. Мне казалось, то оно пыталось настучаться на много лет вперед. Перед глазами стояли мечты, которым не дано осуществиться… Одна лишь мысль согревала мою душу. Мама и Фиа не умрут от голода. Фиа теперь здорова… Я мечтала ее обнять, прижать к себе, увидеть, как она танцует… Я вспомнила про свое обещание однажды потанцевать с ней, как только она выздоровеет… Я мечтала взять ее за руку и бежать вместе с ней по улицам, мечтала показать город, мечтала, видеть, как она кружится в новом платье, а ее глаза светятся от счастья… Она обещала показать свой альбом со стихами, которые она написала, пока меня не было. Даже мама не знает об этом. Это был наш секрет! Я сама делала для нее этот альбом, украшала обрезками кружева и пуговками, глядя как она с улыбкой смотрит на мой подарок, не в силах даже поднять слабую, полупрозрачную руку. Я помню, как вложила ей в руки альбом, как вела ее слабой рукой по его красивой обложке… «Записывай туда все самое важное! Все, что радует тебя, все что заставляет чувствовать себя счастливой!». Я помню, как дрожащей рукой, она вывела: «У меня есть Фелия и мама!». На большее у нее не хватило сил, но я отвернулась, чтобы не расплакаться.
- Прощай мама, прощай Фи, прощай Асмодей, прощай Эсмонд… Я люблю вас! Люблю! И ничего с собой поделать не могу!– тяжелый вздох, заставивший меня в последний раз посмотреть на них. – Если у меня и есть выбор, то я его делаю! Я выбираю смерть!
В моих пальцах загорелось заклинание. В правой руке - белый огонь, в левой руке – алый. Как только я соединю руки, заклинание испепелит меня. Еще мгновение и сердце, которое виновато во всем перестанет биться. А сейчас пусть разрывается на части… В последний раз… За то, что посмело полюбить двоих…
- Прощайте и простите… - выдохнула я, набравшись решимости и в этот момент все стихло. Стихли все звуки, мир потерял все краски, погружаясь в туман. Я почти свела руки, делая последний вздох.
- Нет! – услышала я, в тот момент, когда меня схватили за руки, не давая мне сомкнуть пальцы.
- Тише, - шептал мне Асмодей, сжимая мою правую руку. – Тише, опусти руку… Погаси пламя… Гаси пламя!
- Прекрати, - я чувствовала, как мою левую кисть мертвой хваткой до боли сжимает рука Эсмонда. – Не вздумай! Быстро погасила огонь! Я кому сказал!
В каждой руке продолжало гореть смертельное заклинание, а я чувствовала, как Асмодей целует мое запястье.
- Все, - шепчет он, осторожно гася огонь в моих пальцах. – Все… Остановись.
Эсмонд погасил огонь в левой руке, сжимая ее, пока я чувствовала, как по щекам текут слезы.
- Все хорошо, я больше не буду… Можете отпустить, – шептала я, глядя на них, пока они держат мои руки. У меня будет мгновенье. Я успею. Я успею…
Я чувствовала, как их пальцы разжимаются, и выжидала момента, глядя на разрушения и кровь.
Стоило им только отпустить мои руки, как я тут же дернула их друг к другу, чувствуя, как Эсмонд успел схватить меня за руку. Мне не хватило какой-то жалкой доли секунды. Вторую руку сжимал Асмодей, впиваясь когтями в нее до крови.
- Она хотела обмануть нас, - заметил Асмодей, глядя мне в глаза. – Она хотела нас обмануть… Тише… Тише…
У меня по щекам текли слезы, размывая все вокруг.
- То, что ты видела – это всего лишь картина… - слышала я голос, чувствуя, как ослабевают мои руки. – Я бы назвал его «Смертельный Этюд»…
- Я бы сказал, в постельных тонах, - послышался насмешливый голос Эсмонда.
- Вижу, ты неплохо разбираешься в живописи, - послышался голос Асмодея.
- Да, когда я приходил на место преступления, то первым делом отмечал, как живописно разбросаны конечности, - фыркнул Эсмонд. – И как изящно разметалась кровушка по стеночкам… Была в этом какая-то экспрессия. Особенно, когда приводили родственников на опознание.
Я приходила в себя с удивлением глядя на комнату, в которой не было ни следа битвы, на стол, с которого были сброшены личные дела учеников и преподавателей, на смятую кровать, на огромный шкаф с книгами.
- Это …, - задыхалась я, чувствуя, как меня все еще держат за руки. – Это была картина? Этого же не было на самом деле?
Я вырвала свои руки из их рук, вставая на ноги и ощупывая стол. Целый… И кровать целая….
- Как на счет вина? – предложил демон, усмехаясь, а в его руках появилась красивая бутылка. – Будем искать компромисс…
- А где бокалы? – выдохнул Эсмонд, глядя на мои дрожащие руки.
- А зачем нам бокалы? У нас есть бокал, - Асмодей кивнул на меня. – Думаю, что ей понравится… Мы попробуем найти компромисс…
Я чувствовала, как меня укладываю на стол, на спину и разводя мои ноги. Асмодей открыл бутылку вина, а мои губы обжег терпкий вкус, а я почувствовала, как их целуют.
- Присоединяйся, - заметил Асмодей, снова давая мне глотнуть вина, а Эсмонд смотрел на меня холодным взглядом, проводя рукой по моему вздрагивающему от каждого прикосновения животу. Он скользнул рукой по моей шее, а потом провел пальцами по губам, поднося его ко рту и облизывая его.
- Неплохое вино, не так ли? - насмешливо спросил Асмодей, давая мне глоток, которым я чуть не подавилась, а он наклонился, не сводя глаз с Эсмонда, и слизал каплю, текущую по моему подбородку. Я чувствовала, как вино течет мне на шею, а его язык медленно слизывал капли. Эсмонд молча взял бутылку из протянутой руки демона, с усмешкой выливая вино мне на грудь, чтобы наклониться и жадно слизнуть его, сжимая мою грудь до боли… Я простонала, чувствуя, как его язык проводит вокруг моего соска, слизывая каждую каплю…В тот момент, когда Асмодей слизывал вино с моего живота. Я боялась даже вздохнуть, чувствуя, как они одновременно целуют меня. Это, наверное, сон… Просто сон… Такого не может быть…
- Мне кажется, - прошептал Асмодей принимая бутылку и выливая вино мне на живот, чтобы жадным поцелуем слизнуть его, скользя рукой по моему бедру. – Что компромисс может быть очень интересным… Ей, наверное, нужно еще немного выпить, чтобы понять, насколько интересным будет наш компромисс…
Мне дали еще глоток, который растекался по венам мучительной слабостью и сладостью, в тот момент, когда я почувствовала, как начинаю течь от каждого прикосновения. Все расплывалась, теряло резкость и острые грани. По моему телу скользили руки, я чувствовала, как на меня льется вино, заставляя вздрагивать, чтобы тут же его жадно слизывали с моего тела. Дыхание на моей коже опаляло, а прикосновения заставляли забыться, закрыв глаза. Это – сон… Просто сон…
Мир стал терять очертания в тот момент, когда вино стекало на стол с моего живота, текло по моим ногам, а его страстно и нежно слизывали, вызывая сладкую до дрожи истому. Я раскинула ноги, чувствуя, как холодная струя стекает по горячему лону, к которому припадали чьи-то губы… И тут же я захлебывалась терпким вином, когда его слизывали с моих губ, раздвигая их удушающим поцелуем…
- Хочешь еще? – прошептал Эсмонд, слизывая его с моей шеи, а через мгновение я чувствовала винный привкус на разгоряченной плоти, которую сладко и целовала.
- Разве так можно? – услышала я голос Асмодея, в тот момент, когда я скользила губами по горячему, напряженному истекающему моей слюной мускулу с терпкой сладостью и пьянящей, как нежность, горечью . – Она же вся течет… Как ты думаешь? У нее есть шансы пережить эту ночь?
Я жадно целовала Эсмонда, а его рука вплеталась в мои волосы. Мое тело вздрагивало от прикосновений алчного языка Асмодея, который ласкал меня, впиваясь когтями в мои бедра, заставляя подаваться вперед и стонать от удовольствия в тот момент, когда мои губы ощущали пульсирующие вены, а язык ласкал изнывающую плоть.
Я почувствовала, как в меня плавно входит что-то холодное, заставляя застонать, но мой стон заглушил резкий толчок, от которого я чуть не задохнулась. Еще один грубый толчок, а я ощущала, как вздрагивает во рту чужая плоть, а внутри меня скользило жесткое и твердое горлышко бутылки, разливая внутри меня холодное вино. Это вино вытекало, а его жадно пили горячими губами, лаская хвостом мою грудь.
Меня поставили на ноги, а покачивалась, чувствуя, как меня держат руки, гладя по изгибам тела, я целовала сначала одни губы, упиваясь ими, а потом другие, жадно проглатывая чужой язык. Мир растворялся в терпком тумане, когда я встав на колени, одновременно ласкала каждого, по очереди припадая губами к нежной плоти и слышал сбившееся дыхание и тихие стоны, когда руки ложились мне на грудь, сжимая ее, держали меня за волосы, пытаясь войти еще глубже.
Меня приподняли, а я целовала губы Эсмонда, больно сжимающего мою грудь, чувствуя, как мою талию обвивает хвост Асмодея, а его губы целуют мою попу, лаская языком и пальцами внутрь меня. На моей шее оставались поцелуи – укусы, заставляя задыхаться в объятиях. Они приподняли меня на руках, а я мои руки легли на плечи Эсмонда, впиваясь в него и чувствуя, как он напрягся…
- Мне кажется, что ей будет больно, - усмехнулся Эсмонд, когда я умоляла прекратить меня дразнить поцелуями. Я чувствовала, как мои руки связывает заклинание, подвешивая меня в воздухе, по груди и спине скользят поцелуи, вызывая мурашки на коже.
- Я больше не могу, - простонал Эсмонд, резко входя в меня спереди. Из моих губ вырвался такой стон блаженства, а я смотрела затуманенными глазами, чувствуя, как скользит во мне его плоть. В тот момент, когда мои бедра сжали, я ощутила, как сзади до боли резко входит Асмодей, вызывая у меня крик.
- Вы.. вы меня разорвете, - стонала я, чувствуя, как хвост сжимает мою грудь. – Не надо так… Я прошу вас…
Они входили в меня поочередно, пока я пересохшими губами жадно ловила воздух, чувствуя дрожь, бегущую по телу. Их разделяла тонкая перегородка, а в те моменты, когда они соприкасались сквозь нее, я начинала умирать, умоляя их остановиться. Они входили резко, заставляя меня сжиматься, а я закрыла глаза, чувствуя, как внутри меня скользят сразу двое… Я выгибалась, понимая, что мое сердце сейчас остановиться… Мои волосы липли к мокрым от поцелуев и пота щекам, прилипали к пересохшим полуоткрытым губам, а каждый толчок заставлял выгибаться и стонать сквозь стиснутые зубы…
- Она вся дрожит, - услышала я шепот. - Смотри, как она дрожит…
- Пощадите… - стонала я, выгибаясь и чувствуя, как меня накрывает волна сладости, смешанной с болью. Меня насиловали, заставляя кусать губы в кровь, от подступающего экстаза. Они входили грубо, а я чувствовала, как разрывается мое сердце в тот момент, когда мою грудь сжали. Мне казалось, что адское пламя окутывает меня, вызывая жар, который не погасить ничем… Я сгорала в этом пламени, извивалась, сжималась, словно в дьявольском огне, чувствуя спазм за спазмом… Сладкое напряжение нарастало с каждым толчком, мои губы дрожали, жадно глотая воздух, а я мысленно умоляла не прекращать… Страх того, что это прекратиться, застилал глаза белой пеленой тумана.
Один резкий рывок внутрь меня, второй рывок, от которого задрожали губы и колени, а я подняла глаза вверх, видя, как страстном блаженстве пламени сгорает весь мир… Мне казалось, что я вижу звездное небо, а мне не хватает дыхания, в тот момент, когда из меня вырвался хриплый крик. Я кричала, чувствуя, как по щекам текут слезы, как меня знобит, как я сжимаюсь, стуча зубами, глядя затуманенным взглядом на видимую лишь мне сладкую вселенную, состоящую из миллиарда сверкающих звезд...
Каждый толчок заставлял меня кричать, дергаться, а я сжалась с такой силой, чувствуя, как меня разрывает на части, как тело, словно разлетается на тысячи капель, а я упиваюсь экстазом, чувствуя, как на мгновенье останавливается мое сердце. Эсмонд резко вышел, а следом после жестокого толчка вышел Асмодей. Я чувствовала, как брызгаю, как по мои ногам течет, капая на пол. Сбившееся дыхание и поцелуи, которыми покрывали мое тело, звонкие капли, которые падаю на пол, отмеряли последние секунды моего блаженства.
Мне хотелось целовать их, ласкать, впиваться в них пальцами, мне хотелось терзать их, душить, мучить, ловя губами их дыхание, но я словно опьяненная принимала ласки, все еще вздрагивая и чувствуя, как сжимаюсь, выталкивая из себя липкое и вязкое семя, лениво текущее по моим ногам…
Эсмонд пил из горлышка, а я видела как на столе валялись бутылки. Асмодей смеялся, отбросив волосы за вспотевшую спину.
Меня снова положили на стол, поливая из бутылки вина.
- Хочешь разорвать ее? – Асмодей сделал глоток, слизывая вино с моего подбородка. – На две половины?
Я чувствовала, как его когти оставляют кровавые царапины на моем животе, который тут же полили вином, слизывая кровь с вином.
- Чувствуешь, она еще вздрагивает, - по моему животу размазывали кровь и вино. – Или уже вздрагивает… Я хочу, чтобы мы вошли в нее одновременно, но …
- Мне кажется, что ей будет очень больно, - прошептал Эсмонд, проводя рукой по моим мокрым волосам. – Но, думаю, что нас это останавливать не должно… Я чувствовала, как меня снова берут на руки.
- Не бойся, - шептал Асмодей, прикасаясь губами к моим губам. – Просто будет очень больно…
- Хочу… - простонала я, умоляюще глядя ему в глаза в тот момент, когда его коготь зацепил меня снизу, а щеку опалило горячее дыхание. – Хочу…
Меня бросили на кровать, лаская и дразня поцелуями. Я терлась бедрами об Эсмонда, чувствуя, как мои губы раздвигает язык Асмодея.
- Я прошу… - прошептала я, чувствуя, как по моему животу скользит горячая плоть. Я видела, как волосы Асмодея разметались по красивым подушкам, как на его губах застыла жестокая улыбка. Он резко дернул меня на себя, входя в меня. Я лежала у него на груди, чувствуя, как его руки держат меня, а хвост обвивается вокруг шеи… И в это мгновение я почувствовала, как в мое лоно, раздирая меня пытается с войти Эсмонд.
- Нет, нет, - шептала я, испугавшись. – Мне больно…
- Тише, тише, - меня успокаивали нежные поцелуи Асмодея. – Просто расслабься…
Я чувствовала, как его губы скользят по моей шее, заставляя сглатывать, а руки нежно, едва касаясь водя по животу…
- Расслабься, - шептали мне, а я чувствовала, как в меня медленно входит еще Эсмонд, заставляя стиснуть зубы от боли.
- Как же узко, - прорычал он, резко войдя в меня и заставляя закричать от боли.
- Молчать! – меня дернули за волосы в тот момент, когда грудь нежно целовал Асмодей. – Я кому сказал! Молчи!
И тут я почувствовала обжигающий удар ремнем, вздрагивая и застонав от боли.
- Тише, моя маленькая, - страстно шептал Асмодей, нежно поглаживая мою грудь. – Тише… Он больше не будет…
Я почувствовала, как они шевелятся внутри меня, разрывая на части, а я снова сжимаюсь от удара, чувствуя, как меня с безумной нежностью целую в губы, сжимая мою шею хвостом…
Болезненный толчок вызвал слезы, которые осушали поцелуями. Я сжималась под каждым ударом Эсмонда, чувствуя, как меня сладко утешает Асмодей, слизывая слезы с моей щеки.
- Как же она сжимается, - шептал Асмодей, утирая мои слезы. – Дьявол, как же она сжимается…
А мою спину обжигал удар за ударом, заставляя вздрагивать и умолять прекратить…
- Конечно, - шептал Асмодей, застонав и убирая мокрые волосы, облепившие мое лицо. – Конечно, сладкая моя… Это скоро закончится…
Я сжималась от каждого удара, а мне казалось, что на моей спине нет живого места. Мое тело напрягалось, когда я ждала нового удара, а я чувствовала, как сжимаю их все сильней. Мое тело сотрясала дрожь, в тот момент, когда они скользили внутри меня…
- У нее кровь… - шептал Эсмонд, целуя вздувшиеся рубцы. – У нее по ногам течет кровь…
- Это ведь не кровь, любимая? – прошептал Асмодей, прикасаясь к моим искусанным губам. – Это всего лишь вино…
Я сжималась, чувствуя, как тело выгибается в тот момент, когда хвост сжал горло, перехватывая меня на полувздохе.
- Я не могу, - шептал Асмодей, закрывая глаза. – Как же сладко она это делает… Сильней, Эсмонд… Не жалей ее…
Удары стали чаще, а я трусливо сжималась изо всех сил, чувствуя, как дрожит от напряжения все тело. Еще удар… Еще удар, а меня резко выгнуло от напряжения, заставив кричать от каждого удара, впиваясь руками в плечи Асмодея и чувствуя, как больно сдавливают мой живот руки Эсмонда, насилуя меня одновременно с такой жестокостью, которой позавидовали даже чудовища.
- Да, - прошептал Эсмонд, покрывая поцелуями мою исполосованную спину. – Да…
А я не могла остановиться, чувствуя, как меня трясет, как я облизываю пересохшие губы, доходя до пика сладкого напряжения, чтобы на мгновенье замереть в беззвучном крике. Застыть неподвижно, поднимая затуманенные глаза к небу, умирая от болезненного наслаждения, а потом и обессиленно рухнуть вниз, чувствуя, как медленно расслабляюсь, а Эсмонд, рычит, впиваясь в мою спину, стонет и рвет зубами мое плечо. Поливая меня собой. Еще один толчок, и Асмодей простонал, сдавливая хвостом мое горло.
- Тише, маленькая, - меня ласкали, исцеляя раны. Я чувствовала, как колотится мое сердце. – Эсмонд… У нее сейчас сердце не выдержит… Нам нужно иногда щадить нашу девочку… Она слишком нежная и сладкая… Ее сердечко может не выдержать…
- Нашей любви, - услышала я насмешливый голос, обессиленно ловя его губы.
Меня гладили и целовали, а я проваливалась в забытье, чувствуя, как меня ласкают с двух сторон, нежно касаясь губами. Если это – сон, то я не хочу просыпаться… Пусть этот сон продлиться вечно…
Я засыпала от нежности, даже не зная, чьи губы сейчас целуют меня, а чьи губы целую я. На моей груди змея снова оплетала розу, заставляя улыбнуться.
- Она еще студентка, - в мои волосы вплелись пальцы Эсмонда, а я сладко вздохнула. – Она не сможет уничтожить демона… И я тебе скажу, что как боевой маг она слабовата…
- Значит, нам придется ей немного помочь, - послышался тихий голос Асмодея. – Оторвем ему руки, ноги, а дальше, думаю, она справится… Не думаю, что для нас это станет проблемой.
- У меня складывается впечатление, что ты хочешь завоевать весь ад, – послышался насмешливый шепот Эсмонда, в тот момент, когда его пальцы касались моей спины.
- Это – и есть ад, - усмехнулся Асмодей, а я чувствовала поцелуй на своей щеке. – Тот мир, где мы живем, и есть самый настоящий ад… Другого не существует…
Очнулась я от того, что дверь с грохотом вылетела из петель, а в комнату ворвались люди в плащах и доспехах, направляя на меня десятки заклинаний. Мое сердце вздрогнуло, я попыталась вскочить на ноги и отползти подальше от них, в стену ударила вспышка.
- Ни с места! Подняла руки, чтобы мы видели! – приказал один из них, опуская руку, с которой только что сорвалось заклинание. – Выше, я сказал!
Маг содрал капюшон и скинул плащ, оглядывая комнату, пока другие стояли наготове. Боевой Маг был огромным даже по меркам магов. Мне казалось, что в нем два с половиной метра роста. Он сверкнул стальным наплечником с древними символами, отбросил черные длинные волосы, обнажая шрам, идущий через щеку. Если бы не шрам, он был бы чертовски красив. Нашивки волка… Мое сердце вздрогнуло, а руки затряслись. Это же… Мамочки…
- Печать демона на груди! Значит, информация подтвердилась! Ни с места! Всем быть начеку! Фелия Фелицис, вы арестованы за сделку с демоном! – на меня смотрели жестокие волчьи глаза, сверкнув под черными нахмуренными бровями. – Что вам грозит, вы знаете! Испепеление. Пощады не ждите! Медленно встали и подошли сюда. Одно движение – уничтожайте ее!
Я чувствовала, как дрожат мое тело, а ноги не держат меня. Мне было страшно даже вздохнуть, глядя в эти жестокие глаза и заклинание, которое искриться в пальцах.
- Я кому сказал! – прорычал Волк, подходя ко мне и хватая меня за волосы. – Быстро встала! Не вздумай бежать!
Его рука легла на мои печати, проводя по ним, а я видела, как они потекли кровью, пачкая перчатку Волка.
- Шлюха, значит? Сразу двух демонов? – меня поставили на колени, заставив завести руки за спину. – Отвечай!
- Сразу двух? – удивился какой-то боевой маг, поглядывая на меня. – Разве такое возможно? Демоны обычно…
- Молчать! – зарычал командир отряда. – Еще одно слово и лично испепелю! Всем понятно!
Я молчала, стиснув зубы и опустив глаза. Один маг чертил на полу огромный круг, а меня толкнули туда, поставив на колени, связав заклинанием руки. Мое сердце дрожало, а я кусала губы, глядя, как расхаживает по комнате огромный боевой маг, подметая багровым плащом каменный пол.
- Зачитываю! За сделку с демоном Фелия Фелицис, студентка четвертого курса, приговаривается к испепелению без права на обжалование приговора или помилования. В виду тяжести преступления и невозможности транспортировки ее в тюрьму, приговор будет приведен в силу по месту нахождения. Поскольку времени на эвакуацию персонала и учеников нет, вызов демона не представляется возможным. Приговор будет приведен в исполнение сразу после оглашения.
- Ну и где они? – боевой маг присел на корточки, глядя на мою грудь. – Где твои любовники? А? Почему тебя никто не защищает? Или они испугались и бросили тебя одну? Чего молчишь?
Мои губы дрожали, а я кусала их, закрывая глаза и повторяя, что это – просто сон…
- Я спрашиваю! – меня резко дернули за волосы, заставив открыть глаза. – Чем же ты думала, Фелия Фелицис, когда заключала сделку? А? Отвечай?
- Я… я…, - мои губы пересохли, а голос казался таким слабым, едва слышным. – Я хотела вылечить сестру…
- Вылечить сестру, говоришь? – хрипло рассмеялся боевой маг, скользя взглядом по очертаниям моего тела. – Ну, что еще расскажешь? Давай, не стесняйся! За что ты продалась?
Я опустила голову, чувствуя, как его рука сжимает мои волосы, а потом прикасается к груди.
- Разорвать бы тебя на части за такое, - бросил он, осматриваясь по сторонам. – Закройте дверь… Я думаю, что в качестве милосердного поступка за чистосердечное признание ей полагается награда… Мы не станем ее испепелять… Нет… Мы поступим еще хуже… Все равно она уже никому ничего не расскажет…
В этот момент мою грудь сжали с такой силой.
- Я сделаю так, - шептал он, касаясь волосами моей щеки, - что ты сама попросишь меня убить тебя… Ты будешь умолять о смерти, валяться и целовать мои ноги, а потом эту комнату будут отмывать от твоей крови… Все равно от тебя останется только горстка пепла, не так ли, красавица? Думаю, что нужно немного расширить тебя, а то мне не по размеру будет… Я закричала, дернулась, чувствуя, как он входит в меня лезвием меча…
- Тише, - услышала я в полумраке, резко садясь и чувствуя, как меня прижимают к груди. – Тише…
Мое сердце колотилось так, что я не могла даже вздохнуть. Это сон… Это был просто страшный сон… Это чудовище мне приснилось… Это не на самом деле…
- Они придут… Они придут сюда… Они сожгут меня… - задыхалась я, чувствуя, как холодная рука Эсмонда, вытирает слезы с моей щеки. – Они… Волк… Он … Я…
- Все, успокойся, - слышала я, вжимаясь в него и медленно приходя в себя, но все еще вздрагивая.
Я осматривала дрожащие руки, на которых были нарисованы языки пламени и обугленная кожа… На моем животе плясал нарисованный огонь, а я задыхалась, чувствуя, как меня обнимают руки Эсмонда в тот момент, когда кисть сочным мазком скользнула по мне в последний раз, опоясывая меня смертельным огнем…
- Она права, - прошептал Асмодей, любуясь картиной. – Донос уже лежит на столе в министерстве. Ее бывшая подруга проговорилась про печать, кровь и дракона, информация дошла до министра… Утром сюда ворвется отряд, чтобы схватить вас двоих… И не просто отряд… Сюда придет твой дорогой друг, собственной персоной.
- Волк… - задыхалась я, с ужасом глядя на нарисованное пламя. – У них нашивки… Нашивки… Я… Лучше умереть, чем попасть к ним… Лучше убейте меня сейчас…
Я чувствовала, как губы Асмодея целуют мой объятый нарисованным пламенем живот, заставляя меня вздрагивать.
- Тише, тише, - шептал он, любуясь своей картиной.
- Да, как вспомню, как однажды он выбивал показания из свидетелей… Стенку потом долго отмывали от крови… Зато все стали подозреваемыми… Посмертно…. Помню, как он выжигал на теле подозреваемого имя убитого, чтобы тот «прочувствовал как следует свою вину». В этот момент половина его отряда подала заявление на увольнение И главное, что все в министерстве знают об этом. Они все прекрасно знают. И им выгодно иметь такое чудовище на службе. Страх оказаться в его лапах иногда сильней здравого смысла, – усмехнулся Эсмонд, пока я прижималась к нему, чувствуя, как меня все еще трясет от ужаса.
- И это говорит мне тот, чьим именем пугали подозреваемых, - заметил Асмодей.
- Я действовал изящней… Намного изящней, чем он, - я поймала нехорошую улыбку. – И намного тише… Так что ты предлагаешь?
- Вам придется умереть, – послышался смех Асмодея, в тот момент, когда его хвост обвил мое горло. – Потом расскажете, больно это или нет… Я хочу, чтобы утром боевые маги обнаружили две горстки пепла, которые остались от ректора и одной из лучших студенток Академии… Пусть думают, что хотят… Пусть ломают головы над тем, что здесь произошло…. Но пусть решает она.
- Я не хочу, чтобы пострадала моя семья… Я не хочу, чтобы они причинили боль маме или Фи…, - задыхалась я, вспоминая улыбку сестры. Она такая маленькая, такая нежная… Я не могу представить ее в лапах этого чудовища…
Перед глазами была тонкая рука сестренки, прижимающей к груди свой заветный альбомчик. Ее улыбка, при виде куклы, которую я пошила для нее из лоскутков… Слезы, когда мне удалось впервые собрать деньги и купить для нее красивое платье. «Я хочу, чтобы ты была самой красивой!», - шептала я, надевая на нее обновку на которую работала все лето на второй работе. Мать стояла в дверях, глядя на меня с укором. «Лучше бы на еду денег больше дала!», - вздохнула она, и все же любуясь, как красиво смотрится Фиа в новом кружевном платье… Такая нежная, воздушная, как настоящая фея.
- Ты никогда не сможешь уводиться с ней. Она будет считать тебя мертвой, как, собственно и все остальные... – послышался голос Эсмонда.
- Я согласна, - вздохнула я. – Я сделаю все, чтобы моя Фиа была в безопасности. Я хочу, чтобы она была счастлива… Больше всего на свете…
- Я бы очень хотел видеть эту картину, - улыбнулся Асмодей, проводя хвостом по моей щеке. - Это будет настоящий шедевр… Лучший, из всех написанных мной.