Ночь. Тьма вокруг, тьма внутри… Кажется, будто тьма пробралась в каждую клеточку тела, заполнила все мысли, все чувства. Я опять на балконе и опять абсолютно одна. Почему, именно сейчас, когда я привела свою жизнь, свои мысли и чувства в относительный порядок, все готово рухнуть? А ведь, казалось, я смогу жить спокойно…

Но эльфы испортили все! Одним своим приездом, поставили под угрозу то, что я строила полгода. Хотя какие пол — полтора! Ну, зачем они приехали? Зачем?! И зачем Наллиалану потребовалось проверять, кто я такая? Мало мне было господина Ревеньена! Проклятое эльфийское любопытство! Ведь это из-за его заклинания я отключилась. Мы, валборы, вообще не слишком любим такие проверки. И, если веревочку господина Ревеньена я перенесла спокойно — она не проникала в суть, оценивала лишь кровь, то этому мальчишке потребовалось применять именно "Раскрытие сущности". Препоганое заклинание! На несколько мгновений открывает истинный вид живого существа, какой бы сложной не была иллюзия, и какой запутанной родословная. Нет, на самом деле в нем нет ничего страшного. Оно никак не вредит, не вызывает у проверяемого практически никаких неприятных последствий. Если ты конечно не валбор. Для нас все гораздо сложнее.

Валборы — результат одного эльфийского эксперимента. Эльфы взрослеют медленнее людей, и обучаются гораздо медленней. То, для чего человеку потребуется год, у эльфа займет все пять. Ну, а за последующие сто он достигнет такого мастерства, какое человеку и не снилось! Это касается только практики. С теорией никогда и никаких проблем не возникало. Потому, эльфийских воинов обучают долго. Очень долго! И не всем после столь длительного обучения хочется заниматься банальной охраной. Вот и получается, при значительном числе хорошо обученных воинов, у эльфов большой дефицит тех, кто готов применять свои умения на практике. День за днем нести службу, охранять покой, стеречь сокровища… Как это все скучно! Давно уже введена воинская обязанность (каждый обученный должен некоторую часть своей жизни посвятить службе), но и это не спасает ситуацию. Для эльфов битвы — прежде всего искусство, бой они воспринимают с точки зрения не смертоносности, а красоты.

Как то раз, одному скучающему эльфу пришла в голову идея совместить эльфийские гибкость, красоту и богами заложенное мастерство с человеческой легкообучаемостью. Потом решил добавить еще быстроту реакций оборотней, скорость вампиров, некоторые из способностей русалок… Вообщем, собрал от всех помаленьку. Нет, он не ставил себе цель создать идеального воина. То есть не было никакого упора на количество мышц. (Такие эксперименты эльфы тоже когда-то проводили, но результат не соответствовал их эстетическим предпочтениям, а некоторым и вовсе внушал отвращение).

У эльфа, появилось много единомышленников. Многие считали, что глупо тратить жизнь на всякие скучности вроде войны или охраны, поэтому размер эксперимента ширился. Изменяли не только воинов, но и магов, и ученых, и изобретателей, и архитекторов, скульпторов, художников. Вообщем, всех кто попался под руку. Не стоит думать, будто эльфы применяли банальное скрещивание. Так они не добились бы желаемого результата и за сотни тысяч лет. Деталей, я, конечно, не знаю, но суть такова, что они брали как бы слепок с живого эльфа, обладающего нужными начальными качествами, изменяли что-то в его структуре и получали младенца с заданными характеристиками. Звучит, конечно, дико, но эльфы, погруженные в эксперименты, никогда не задумывались, о морально-этической стороне происходящего. Как возможно получить живое существо буквально из ничего? Ну, дает эльфийская магия такую возможность, да и то лишь мастерам. Тот эльф как раз и был таким мастером. Своей цели он добился. Несколько десятков детей с самыми разными способностями росли в специально построенном интернате. Привязку типа "хозяин-слуга" или "раб-господин" на них никто не ставил. Каждый из них сам выбирал свой путь. В известных рамках, конечно. Каждому пришлось работать, каждому пришлось добиваться всего с нуля. Внутри эльфийского общества образовался новый клан. Сами ли они назвали себя Валборами или же это просто приклеившееся прозвище, исория умалчивает. Уже через сотню лет валборы стали просто незаменимы. Охрана, защита, организация жизни — валборы взяли на себя все.

Конечно, картина получается совсем идиллическая, но именно так все выглядит в учебнике истории. Многое скрыто, еще больше приукрашено, смещены акценты.

Но, продолжим "официальную версию". Практически тысячелетие сохранялся такой порядок вещей. Эльфам осталось только наслаждаться жизнью, и они практически забыли, каково это — жить без валборов. Но, валборов стало слишком много. Из одного дома, выросло несколько десятков. Появился свой язык, который ближе к людскому, чем к эльфийскому. Валборы поняли — можно жить не только для эльфов, но и для себя. Многим хотелось самостоятельности, автономности. Большая часть валборов уехала… И вот уже пятьсот лет мы живем на Лунных островах. Своя страна, свои законы, эльфийский язык, как иностранный….

Я еще легко отделалась — всего-навсего потеряла сознание, а могла бы и… Интересно, а смерть входит в побочные эффекты "Раскрытия сущности" для валбора? От такой мысли, мурашки побежали.

— Привет! А я тебя везде ищу! — тихий голос Наллиалана прервал мою задумчивость. Обернувшись, я посмотрела на него с неприязнью. — Не боишься так сидеть? — он, будто, не обратил внимания на мой почти злобный взгляд. — Упадешь еще, разобьешься…

— А тебе-то что? — я позволила себе говорить настолько враждебно, насколько хотелось.

— Не поверишь! — Наллиалан улыбнулся еще ослепительней, — волнуюсь за тебя, переживаю… Ты же исчезла так внезапно, не сказала даже "до свидания" или хотя бы "спасибо".

— Спасибо? За что?

— За помощь! — улыбка не погасла, к ней добавилась капелька недоумения. Интересно, мы разговариваем об одном и том же?

— Хочешь сказать, то, что ты меня бросил одну в пустой комнате, полураздетую… Это и есть помощь? После того как проверил все, что хотелось?

Наллиалан смутился. Такой моей реакции он точно не ожидал. Я же, должна рассыпаться в благодарностях, и таять от одной улыбки. Хотя, улыбается он мило… Я повнимательней пригляделась к эльфу. Темные, почти черные волосы, карие глаза, искрящиеся даже в темноте. Свет, падающий на него из открытой балконной двери, создает причудливые тени, кожа, и так достаточно смуглая от загара, кажется еще темней. Красивый он! Только почему-то от его улыбок мне не горячо, не холодно.

Наллиалан внимательно наблюдал за тем, как меняется выражение моего лица. Интересно, что именно он увидел? И почему его взгляд вся чаще и чаще останавливается, где то в районе моего живота?

— Я не думал, что с заклинанием все так получится, — голос звучал так виновато, так виновато, что хотелось простить ему все. Чувствуется большой опыт в покаяниях. — Кто же знал, что ты в группе риска. А по тебе и не скажешь…

Он все знает. Чего и следовало ожидать. Страха не было. Надоело, мне боятся. Только этим сегодня и занимаюсь.

— Что не скажешь? — последняя попытка сделать вид, будто ему все померещилось.

Наллиалан замялся:

— Ты ведь знаешь, "Раскрытие сущности" опасно только женщинам, и только тогда, когда… как сказать, когда в ней две разных сущности.

Меня на мгновение охватил ступор. Это он о чем? И постепенно до меня начало доходить. Две сущности, две души. Ну да, у женщин это бывает. Когда они ребенка ждут. Но я-то, тут, при чем?

Примерно так я его и спросила. И получила в ответ:

— Можешь не притворяться. Все равно, я уже все знаю. И то, что отец твоего ребенка не человек. Ведь только так, может появиться, не просто вторая душа, а вторая сущность.

— Ты как будто кого-то цитируешь, — я с трудом улыбнулась, пытаясь понять, стоит ли пытаться переубедить Наллиалана. Или лучше оставить все как есть?

— Так мне объясняли.

— Учителя?

— Лучший друг. Я тебе потом о нем расскажу. Сейчас-то разговор не о нем, а о тебе! Кто-нибудь в замке знает?

— А ты кому-нибудь рассказал?

— Я никому не говорил! Поэтому и вернуться не смог.

— Значит, никто не знает, — я приняла решение, и не подумала, что в замке, есть лишь один кандидат на роль будущего отца. — И не узнает! Ты, ведь, не будешь никому рассказывать? — я смотрела на Наллиалана умоляюще.

Мгновения его колебаний, показались мне вечностью.

— Не скажу. Пока что.