С тяжелым чувством уходил Петр от Соловьева: надо было не только пересмотреть жизнь, но и менять ее. Не сегодня-завтра придется устраиваться на новую работу. Ничего теперь не будет идти по течению. Все надо решать самому — и на работе и дома.

На работе! Петр заранее представлял, как отнесутся к этой новости сотрудники кинотеатра. Контролерша Марья, ясное дело, будет рада. Кое-кто от удовольствия потрет руки: дождались-таки! Мамкин для вида посочувствует и на другой же день постарается очернить Петра перед новым директором. Этот тип, чтобы влезть в доверие, не остановится ни перед чем.

Однако, с другой стороны, Соловьев затронул в душе Петра самое сокровенное, растревожил новые мысли. Еще неясные желания пробудились в нем.

Семен Кириллович давно звал Петра на завод. Петр тогда усмехнулся и спросил:

— Не в ремесленное ли поступить советуешь?

— Перерос, — серьезно ответил Кочнев. — А то не худо бы — хорошая эта школа. Приходи на завод, найдем тебе дело по душе.

— Спасибо на добром слове, — усмехнулся Петр. — Но я как-нибудь и без этого проживу. Мне неплохо и в кинотеатре.

— Пока неплохо, это ты верно сказал. Только не по твоему характеру там работа. Сковырнешься.

Семен Кириллович оказался прав. И жена сколько раз ему говорила: твердость в характере надо вырабатывать, нельзя быть тряпкой. Легко сказать — вырабатывай!

Вот сейчас, идя домой, Петр подумал о заводе, подумал и рассердился на себя. Да что, в самом деле, свет клином на заводе сошелся? Без работы он не останется. А не найдется здесь места, — уедет в другой город.

Почти около дома Петр увидел Бадейкина. Тот шел навстречу и чему-то улыбался, под мышкой у него была кипа книг. Никита прошел мимо, не заметив или не желая заметить Ладейщикова. Петра это покоробило. Он вспомнил слова Соловьева о Никите. Да, и это горькая истина — не было у Петра специальности. А вот у Никиты была. И Тоня инженер. Садовников сейчас на руководящей работе — секретарь горкома комсомола, по специальности лекальщик. И с новой силой одолело его раздумье.

В эти минуты ему особенно не доставало друга, которому можно было бы рассказать обо всем, без утайки, Петр подумал о Тоне. «А если зайти? Прогонит? Не должна. Приду, скажу все начистоту. Она поймет».

Петр направился к Морозовым, но остановился на полдороге, заколебался. Вспомнил, как был там с дедом Матвеем, представил разгневанную Тоню. «Ладно, обойдусь и без нее. А то снова получится ссора. Мне и без того муторно».

Петр повернул обратно. Прошел несколько шагов и опять остановился. «Может быть, все же зайти? Вдруг она ждет? И Славика посмотрю». Но не решился, а медленно побрел к матери, у которой он теперь жил.