Ты была королевой ночи,

  Только я тебя замочил...

   Silver Bullet "Соблазнительный вампир"

   - Гайя. Гайя...

   Очнулась, возвращаясь к реальности. Передо мной сидели и с легкой укоризной глядели Жанна и Жозефина.

   - Я просто о папочке вашем думала, - созналась я, пялясь в свои карты. Ни одного козыря. Жози явно мухлюет.

   - Я побила все. Есть что подкинуть? А что о нем думать? - свалила в одну кучу все вопросы Жанна.

   - Где он? Что с ним? - я вздохнула. - Эта скотина пятый день вне зоны досягаемости...

   - Да успокойся ты, с ним ничего не может случиться, - заверила меня Жози.

   - Со всеми все может случиться. Тем более, с такой затычкой во все дырки, как Мана...

   Я отложила карты и встала.

   - Налью себе вина...

   В кухне, прислонясь спиной к стене, я заставила себя успокоиться и собраться. Конечно, это очень плохо, что Мана не звонит мне так долго, я была зла и раздосадована. Однако на самом деле я сходила с ума от беспокойства за Мурзу!.. Если вампир, у которого, верно, и при жизни такое же шило в жопе было, опять покинул город, то вервольфу попросту грозит голодная смерть!..

   Все эти дни я думала и думала об этом, понимая, что ничего сделать не могу. Обратиться к Эриставу, вдруг у него ключ есть от квартиры Маны... Но от Комнаты-без-окон ключа у хевсура нет точно, а если и есть, то все равно не даст он мне его.

   Еще - я не знала, можно ли говорить другим вампирам о том, что у Маны в клетке сидит оборотень. Не причиню ли я этим неприятности Мане или Мурзе? Как всегда - уйма вопросов, башка лопается!.. Для кого Мана стережет оборотня?

   Оттолкнувшись от стены, я налила себе вина и стала у окна. Конечно, все эти дни мне было совсем не скучно с Жанной и Жози. Они неустанно таскали меня по городу, со станции "Осокорки" на "Хрещатик", оттуда - на Петровку, потом - снова в центр города, ибо девушкам возжаждалось увидеть, как горят огни на Крещатике ночью... Потом - в кафе, потом - на каток, потом - опять в кафе, затем танцевать... И так почти каждый день. Я засыпала, едва коснувшись головой подушки.

   Девочки даже сводили меня в соседний фитнес-клуб, потаскать железо, потому что я совсем растеряла форму. Должна признать, что неусыпное внимание к моим бодигардам начало меня утомлять еще в первый день их пребывания в нашем стольном граде. С кем-то девчонки флиртовали, кого-то сурово отшивали - похоже, их забавлял сам процесс. Никогда не любила кокеток.

   Плюшевые сестрички окружили меня заботой и вниманием, купили мне массу подарков, не позволяли мне ни за что платить, даже водили, не пуская меня к рулю. И, честно, я увидела их иначе: сила духа Жанны и напористость, даже жесткость Жози сделали меня просто безвольной и бесполезной, они разве что еду за меня не жевали. Когда я с недовольством сообщила девушкам об этом, старшенькая равнодушно глянула на меня с переднего сиденья:

   - Все верно. Безвольное мясо легче охранять, - и она улыбнулась широко, довольная тем, что сумела меня поддеть.

   Я показала ей средний палец. Впрочем, я не в обиде. Просто с этого момента она у меня не Жанна, а сучка или курица. Я мстительно ухмыльнулась и поведала ей об этом.

   - Да меня почти все так называют, - пожала она плечом.

   Еще сестры рассказывали мне, как у них там дела в луганском клане.

   - Вообще-то мы, скорее, луганский септ, потому как клан называется Донбасским, - рассказывала Жози. - Мы не даем нашим ребятам расслабляться, призываем обращать новых вампиров, поэтому наш септ - самый крупный из донбасских. Мы же и возглавляем клан.

   - Мы и Адам, - заметила Жанна.

   - Да, но мы могли бы и не делать этого - не советоваться с ним.

   - Да хватит, Джо-Джо, строить из себя крутого мастера. Мана сказал - советоваться, значит, мы будем советоваться...

   Разгорелась короткая перепалка, из которой победителем вышла Жанна, оперируя именем их создателя как оружием.

   - Ладно, Адам и мы, - недовольно буркнула Жози, - он старше нас - 200-210 лет, он сын Тристана...

   - Расскажите мне о Тристане, - попросила я.

   - О... Ну, Тристан старый вампир, ему почти тысяча лет. И Трисс очень могуществен, он всю свою жизнь посвятил изучению способностей вампиров. Наш папочка - его любимый ребенок, - Жози улыбалась. - Трисс говорит, что обожает Субирано, она ведь подарила ему Ману.

   - А Субирано вы знаете?

   - Конечно, она никогда не упускала возможности пообщаться с теми, кто расскажет ей о Мане.

   - А что, они не общаются?

   - Н-нет, - протянула Жози, - он не хочет видеть ее, они разругались вдрызг еще когда Мана не ходил по солнцу.

   - Насколько я знаю, они не ладили с самого обращения Маны.

   - Они общались, просто Субирано сделала нашему папе... - Жози умолкла, глянула на Жанну.

   - Сделала Мане очень большое западло, - пришла та на помощь сестре. - Он на кресте клялся, что никогда не простит мадам Л`Арригада. Трисс говорил, что это было достойно кисти Рафаэля - изгнанный с небес грешный ангел, не утративший веры в Господа, с обугливающимися руками...

   Я вздрогнула. Интересно, почему зеленоглазый никогда мне не рассказывал об этом?

   - А что такого страшного Субирано сделала вашему папочке? - задала я вполне логичный в этой ситуации вопрос.

   Сестры переглянулись.

   - Ну, она лет двадцать искала способ насолить Мане посильнее, - Жанна подбирала слова очень осторожно, - думаю, она это давно замысливала... Не уверена, что стоит тебе рассказывать.

   - Это почему же?

   - Если Мана не сказал тебе, значит, на то были причины.

   - Да что же такого страшного могла наделать эта сука?!

   - Она сама понимает, что хватила лишку, - это сказала Жози, - но Суби и правда сука записная, просто бери и неси в Палату мер и весов ее как эталонную стерву.

   - Что она сделала? - твердо спросила я.

   - Скажем так - смышковала у Маны кое-что очень... ценное, - сказала Жанна.

   - Украла?

   - Ага.

   - Потрясающе. Это что, чаша Грааля была?

   - Для Маны это было дороже, чем чаша Грааля, - невесело сказала Жози.

   - Узнай у него сама, - выкрутилась Жанна, - только осторожно - он при расспросах о Субирано сам не свой становится.

   Больше ничего, представляющего ценность для меня, я у них не вызнала.

   Итак, сегодня мы дома, ибо от беспокойства за Ману меня не спасает даже вино, пляски и хмельные мальчишки.

   - Гайя! - услышала я голос Жанны. - Телефон звонит!

   Я, идя в комнату, с растущей радостью опознала "Голос крови" - песню группы "Химера", которую поставила на звонок Маны.

   - Алло! - почти крикнула я в трубку.

   - Алё, Гайя, - с удивлением слышу, что Мана пьян и что вокруг него какое-то веселье, гвалт и гомон. - Как ты там, моя хорошая?!

   Я села на диван, совершенно обалдев. Жанна, хихикая, смотрела на меня. Наверное, сестрам Мана уже позвонил.

   - Я - в порядке, - пытаясь не обращать внимания на растущее раздражение, ответила я. - Где ты? Я волновалась.

   - Я у Ингемара. Слушай, ты там что-то говорила о том, что ты часть нашего сообщества и так далее?

   - И так далее, - сдержанно ответила я.

   - Не хочешь побывать на нашем судилище?

   Я не сразу вникла в смысл сказанных Маной слов.

   - Ты зовешь смертную на суд вампиров? - на всякий пожарный случай уточнила я.

   - Ага, а что такого? Мастер и Эристав со мной согласны.

   Очаровательно. Видно, сия троица выпивала у Ингемара, трепалась о своем, мужском - и у них созрела идея позвать меня на свой суд.

   - Хорошо. Раз Мастер и Эристав согласны... - я не могла не добавить сарказма.

   - Отлично! - Мана был весел и возбужден. - Жанна и Жозефина тебя привезут.

   - Они знают, куда ехать?

   - Да! До встречи! - и бросил трубку.

   Я взглянула на девочек. Жозефина уже красила губы.

   - Ты, главное, молча сиди рядом с нами - и все будет хорошо, - сказала она.

   - Что такое суд вампиров? - спросила я. - Как это проходит?

   - Как и человеческий суд. Почти. Мана сказал мне по телефону, что Траян опять улетел в Италию, и, значит, нужно быстро провести суд, пока Мастер Европы не вернулся и не начал встревать туда, куда его не просят...

   - Судит Ингемар?

   - Судят старейшие и мастера окрестных септов. Кроме того, на крупных судах бывают представители Форума Старейших. Мана сказал, что нынче тоже приехал какой-то их куратор.

   - Куратор?

   - Ага, представитель Старейших.

   - Вы когда-нибудь бывали на Форуме?

   - Нет, не доросли еще, - Жози хихикнула, - да и что там интересного? Сидит толпа старых пердунов и обсуждает свои надуманные проблемы?

   Посмеялись. Я тоже подправила макияж, сбрызнулась духами. Надела желтое пальто - все равно ведь поедем в автомобиле, так что кутаться нет нужды.

   - Еще Мана сказал, что Ингемар не очень весел, но посоветовал не обращать на него внимания...

   Интересно...

   Девочки привезли себя и меня к частному дому с высоченным забором, с кучей видеокамер по всему периметру. Вампиры всегда, наверное, стремятся так обезопасить себя.

   - Это жилище Ингемара, - пояснила мне Жанна, когда Жози вышла из машины, дабы ее опознал тот, кто сидит у пульта безопасности.

   - Жозефина Антуанетта Брижитт Леруа, - услышала я ее голосок.

   - Какое красивое имя у твоей сестры... - заметила я Жанне. - А у тебя есть второе имя?

   - Да, меня крестили Жанной Олив Мари...

   Жозефина вернулась в машину, и мы въехали в ворота, приоткрывшиеся перед нами.

   Мана, встретивший нас у дверей, был до безобразия расхлябан и расслаблен. Рубашка была небрежно и криво застегнута на одну пуговицу.

   - Вы вовремя, - он отставил на подоконник стакан с выпивкой, обнял небрежно меня. - Как раз пожаловал Палач со своими дебилами...

   - Мана... - я была шокирована его непочтением к другому мастеру.

   - Посмотришь на них и тогда скажешь, прав я был или нет...

   В просторной светлой гостиной я увидела знакомые лица - конечно же, Ким и Саша, Иван, Бирсен, Джейми и Эдгар. Эристав, Адольф, Бросу, Дойна, Никола - она ведь старейшая после Ингемара и Кима, подумала я. Были также незнакомые мне лица. Это, кажется, Данила - один из охранников Ингемара. Он говорит с Джейми. Никола весьма почтительно беседует с незнакомым мне мужчиной лет 35-ти. Он в строгом черном костюме, темноволосый и светлоглазый, с тонкими презрительными губами - но в целом он хорош собой. По бокам от него стоят двое с каменными лицами - рыжеволосый красавец в черном и русоволосый в синем. Его тоже можно было назвать красивым - если бы не шрам, пересекающий вертикально бровь, глаз и щеку. Русому парню, видимо, очень повезло - он не ослеп.

   Я догадалась - это куратор со своей охраной. Я с любопытством взглянула на него. Мужчина бросил на меня взгляд, затем вернулся к Николе. Ох ты, по мне как волна прошла... Куратор был недоволен, его тонкие губы были сжаты в полоску и растянуты в вежливой улыбке Николе. Будто бы у мужчины разыгрался гастрит, и куратор сидит, такой кислый, раздраженный, брюзжит о чем-то. Конечно, у вампиров ничего не болит, но впечатление этот оставил не самое радужное. Отчего-то лицо его казалось мне знакомым - мужчина слегка напоминал Микки Рурка. И Дэймона Сальваторе. Немножко.

   Мана куда-то унесся, его девочки не отходили от меня ни на шаг. Принесся мой вампир назад уже застегнутый по всей форме, с шашкой и на вид - трезвый как стекло.

   - Прошу всех пройти в зал суда, - официальным и ровным голосом сказал он. - Господин Брюно... - Мана почтительно склонил голову, рукой указывая куратору направление.

   Мне или казалось, или причина веселья Маны связана с раздражением посланца старейших?..

   В зале суда - большом помещении без окон, с рядами стульев и всем, чем положено для отправки процессов - у стены стояла группа вампиров. Они выглядели столь красочно, что я уставилась на них невежливо.

   Среди всех выделялся довольно высокий и привлекательный мужчина возраста Ингемара, на самом деле привлекательный - с таким открытым и мужественным лицом. На этом все привлекательное в нем заканчивается, и начинается странное и вызывающее.

   У мужчины были длинные усы - как у запорожских казаков, сразу же вспомнила я, да и одет он был так же, как они - шаровары, сабля у пояса, меховая куртка. Как венец образа - у мужчины была обрита голова, и лишь одна прядь спускалась по его щеке. Казацкий "оселедець". Итак, это мастер Палач. Теперь я поняла, почему Мана называл его стремным. Его и его септ. Потому как назвать тех шестерых, что были с Палачом, приятными или хотя бы нормальными ребятами, язык не поворачивался. Они все выглядели как скины. Даже две девушки, что были в свите Палача, были коротко стрижены и носили тяжелые "стилы" и вправленные в них джинсы.

   Ингемар стоял, беседуя с Палачом. Услышав нас, он с улыбкой повернулся.

   - Старейшие, - это голос г-на Брюно, куратора. Француз?.. - прошу вас приблизиться ко мне.

   К Ингемару подошли Никола, Ким и Мана. Я с сестрами осталась в группе вампиров, стоящих за спиной Маны.К нам приблизилась Саша.

   - Отче мiй Перуне... (Отец мой Перун) - услышала я возмущенный голос Палача - ого, он говорит на украинском... - Княже, ти окрiм вiдьми ще й людину привiв?..(Князь, ты помимо ведьмы еще и смертную привел?)

   Я смутилась. Не хотелось бы, чтобы из-за меня вампиры ссорились. Они и так стоят, как на дуэли - Палач и его бритоголовые VS Ингемар, Мана, Ким и Никола. И куратор Брюно со своими двумя телохранителями между ними.

   - I ще ця, (И еще эта) - одна из молодых женщин, стоящих по левую руку от Палача, гадливо кивнула на Николу и сплюнула, - циганва йо...ана... (цыганва ё...аная)

   Я опешила. Но прежде чем кто-то что-то сказал, Мана выхватил из ножен шашку и молниеносно обезглавил нахалку. Я, конечно, понимаю - Никола из его септа и так далее. Но не слишком ли радикальная мера?..

   Зал наполнился злым яростным гулом. Все схватились за оружие, сестрички мгновенно оттащили меня назад.

   - Тварюка! - заорал Палач, кидаясь к Мане.

   Я в ужасе ринулась было к нему, но куратор перехватил обоих вампиров на полпути к кровавой потасовке. Теперь лицо у старейшего было таким унылым, будто к гастриту добавился острый простатит.

   - Ты наказан, Депрерадович, - устало сообщил он. - В течение тридцати суток с этого момента ты должен обратить одного вампира.

   - Суко... - зашипел Палач. Перечить куратору он боялся.

   А Мана перечить и не собирался. Отирая о брюки лезвие, он покорно кивнул.

   - Я предупреждал твою девку, - сказал он Палачу, - еще один расистский выпад в сторону Николетты - и я снесу кое-кому голову. Разве не предупреждал?..

   - Мана, ты наказан, - сказал Ингемар. Он улыбался, хотя в глазах Мастера стыло что-то досадливое.

   - Давайте начнем заседание, - сказал куратор Брюно таким голосом, будто у него теперь еще и мигрень разыгралась. Так и хотелось предложить ему стакан воды и таблетку "Доларена".

   - Палач, Мана, - предупреждающим тоном сказал Ингемар.

   Под его взглядом два мастера разошлись по двум сторонам длинного стола.

   Брюно сидел за отдельным столиком в стороне, как будто он секретарь судьи. За плечами куратора стояли его рыжий и русый. В центре длинного стола сидел Ингемар, по левую руку от него сидели Мана и Никола, по правую - Кимура и Палач.

   - Итак, что у вас там? - Брюно кивнул Ингемару, мол, начинайте.

   - Я принимаю присягу у Эристава, подчиненного грузинского мастера Дато Чиквани, который решил обосноваться здесь, - монотонно вещал Ингемар, - засвидетельствуй, Марсель, - обратился Мастер Киева к куратору, - что он делает это по своей воле и исключительно потому, что меняет место жительства...

   После присяги Эристава Ингемар вызвал какого-то вампира, которому вменил в вину неаккуратную охоту, в ходе которой погибли двое людей. Он был приговорен к штрафу и заключению без еды - на неделю. Не слишком-то суровое наказание, на мой взгляд.

   Потом настал черед моей сладкой парочки - Ивана и Александры. Куратор выслушал их с таким лицом, словно ко всем его хворям прибавились еще и газы.

   - Минамото, - обратился он к Киму, скучающе подперев рукой голову, - что ты с ними сделаешь за это?

   - Посажу под домашний арест на год.

   - Да ладно тебе, - Брюно отмахнулся, - пусть недельку посидят и подумают. Слышали, мелюзга?

   Я опешила. Конечно, не хотелось, чтобы их наказывали, но за похищение человека - неделя отсидки дома?..

   Через полчаса и остальные преступления были рассмотрены.

   - Ладно, раз с мелкими делами покончено, - Ингемар закрыл папку, лежавшую перед ним, - все свободны. Кроме Палача. У нас будет разговор.

   - Да, и пусть останутся вот эта, - куратор указал на молодую рыжеволосую женщину, которая доселе сидела в последнем ряду и вязала спицами, - и смертная.

   Меня, уже намылившуюся свалить отсюда и выпить вина, как по голове обухом ударило приказание куратора Брюно. Я остановилась и вернулась, села на первом ряду. Мана остался, остались Ингемар, Палач, рыжая, телохранители куратора и Палача, а также Кимура. Остальные выплеснулись облегченно из зала. Не знаю, почему они так переживали - суд вампиров просто детский сад по сравнению с человеческим.

   - Ингемар, Палач не так уж и не прав, - устало потирая глаза (ко всем недугам прибавился конъюнктивит), сказал куратор, когда мы расселись: я и рыжая на стульях, остальные - на своих местах вокруг Мастера Украины, - ведьма и смертная на вампирском суде.

   - Ведьма - моя, Марсель, - сказал Ингемар. Я покосилась на ласково улыбающуюся, цветущую прямо рыжеволосую. У нее были точеные скулы и ямочки на перламутровых свежих щеках. Серо-зеленые глаза и вишневая улыбка, вьющиеся мягкими кольцами волосы. Ведьма?..

   - Я осведомлен о твоей связи с... королевой, - сказал Брюно.

   - Вот именно, Марсель, - услышала я холодный, невзирая на улыбку, голос ведьмы. - Я - королева Киева, если ты забыл.

   Королева?.. Мне вдруг захотелось отсесть от спокойной и улыбчивой рыжей.

   - Если ТЫ забыла - я куратор Брюно, - резкий и хлесткий голос у него в арсенале тоже имелся, - и на "вы", пожалуйста.

   Закусив губу, королева Киева отвела взгляд от него.

   - Смертная? - тем временем продолжил невозмутимый Брюно.

   - А смертную я не звал, - нахмурившись, заметил Ингемар и глянул на Ману.

   - Виноват, мои дочери притащили ее с собой, не поняв приказа, - легко отозвался Мана. - Смертная - моя женщина.

   - Ладно, - подумав, сказал куратор, - если они ваши постоянные подруги, то пусть...

   Потом разбирали Палача - оказывается, он нагло обращал новых вампиров без разрешения Ингемара.

   - Да что, - на украинском вещал мастер Фастова, - я не хочу, чтобы моим мальчикам и девочкам сносили головы какие-то м...даки.

   - Ты должен был прекратить обращать, - взъярился Мана, - как сделали все мы!

   - Кат, закон есть закон, - это сказал Ингемар, назвав мастера Фастова его прозвищем на украинском языке, - в условиях войны не время преступать их. Семеро обращенных без моего ведома...

   - Я сам себе закон!.. - горячо сказал тот (надо же, прожить столько лет и не растерять огня), чем вызвал то ли стон, то ли вздох у куратора Брюно. Он устало усмехался.

   - Я потрясен смелостью называть себя законом в моем присутствии, - заметил куратор. - Ты наказан, мастер Фастова, за то, что ослушался своего Мастера. Ни одного обращенного в течение десяти лет.

   Я думаю, что Палача наказали бы меньше, если б он не нахамил куратору. А он говнистый, подумала я, с опаской взглянув на Брюно.

   Мастер Фастова сжал кулаки и зубы, когда куратор указал ему на дверь.

   - Теперь я хотел бы с тобой, Ингемар, поговорить.

   Это куратор сказал, когда за Палачом и его охранниками закрылись двери.

   - Да, о чем же? - настороженно спросил Ингемар. Мне показалось, что он знал, о чем.

   На лице Маны было какое-то странное выражение - злорадство, что ли?.. Впрочем, я видела это лишь пару секунд, потом Мана сделал спокойное официальное лицо.

   - О ней, - и куратор указал то ли на меня, то ли на ведьму.

   - Обо мне? - хором сказали мы с королевой (что бы ее титул ни значил).

   - Об этой девушке, как тебя, кошечка?..

   Кошечка. Холодный пот прошиб меня от неожиданного дежа-вю. Некогда меня так назвал Фэнел... Слово это из уст куратора показалось странным и дурным знаком. Ледяные серые глаза выжидающе сверлили меня.

   - Гайя, г-н Брюно, - я привстала, склоняя голову. Тот одобрительно кивнул. Он любил, когда перед ним на цырлах ходили, я это чувствовала.

   - Поди сюда, Гайя, - он поманил меня к себе.

   Могу сказать, что очень пожалела о том, что в зале нет окон. Прыжок в отверстое окошко сейчас казался мне идеальным выходом из ситуации. Впрочем, с вампами так всегда - их боишься, пока не познакомишься поближе и не привыкнешь. И вообще, куратор может быть человеком. Или нет?..

   Я несмело подошла к столу куратора. Он протянул мне руку, и я повторила его жест, повинуясь. Он лишь на секунду коснулся холодными пальцами моей ладони.

   - Она дампир, и как говорит в ней вампирская кровь - ребенок старого...

   - Ох, - вырвалось у меня, - как вы узнали?..

   - Тренировке поддается все, - коротко пояснил куратор. - Ингемар, - он снова говорил с Мастером Украины, - я не пойму, что за тенденции назревают в твоем клане.

   Голос у куратора был недобрым.

   - Второй дампир за полгода.

   - Так вышло, Марсель. Ты же знаешь, что ее нашел и хотел похитить Штефан Диаконеску, а мы лишь защищаем ее ото всех. Конечно, теперь, когда и ты знаешь о том, что у нас есть дампир, - в голосе Ингемара был сарказм, обращенный, в первую очередь, к Мане - мол, прятали-прятали и допрятались.

   В самом деле, дошло до меня, почему Мана позволил увидеть меня чужому вампиру?.. Ответ подоспел из уст куратора:

   - Знаете ли, Мастер Ингемар, Мастер Траян расследовал это, а он вовсе не склонен делиться с другими вампирами проблемами, возникающими на подконтрольной ему территории. А я не склонен распространяться о том, что не подлежит занесению в отчет для старейших. Вам все ясно?

   Теперь ясно. Куратор прозрачно намекал, что ему все равно - е...итесь хоть конем, пока в рамках закона. Видимо, он был из тех чиновников, кто не любит обременять себя лишними проблемами.

   - Ингемар, ты ведь знаешь, что попытки зачать дампира от дампира и вообще заняться какой-либо селекцией, противозаконны, - куратор склонил голову, глядя на Мастера Украины.

   - Никто никаких дампиров не собирается трогать и тем более делать с ними дампиров в квадрате, - голос Ингемара был недовольным, - хотя... Это женщина Маны, может, он что и собирается...

   - Я была бы вам очень благодарна, если бы вы не обсуждали при всей честной компании мою личную жизнь, - опередила я Ману.

   - Если вы сделаете ее вампиром, я начну серьезное разбирательство, - сказал Брюно, - и тогда, Ингемар, я вовсе не буду на твоей стороне, как все эти годы, когда Траян с пеной у рта пытался убедить Форум, что ты терпишь фиаско как Мастер Украины.

   - Ее обращение может быть вызвано необходимостью, - буркнул Ингемар недовольно.

   - А вот тогда и разберемся, - заметил Брюно, вынул из кожаного кейса планшет и что-то быстро записал.

   - Все свободны, - сказал он рассеянно. Такое чувство, что ко всем вышеперечисленным болезням, от которых он страдал, добавился запор.

   - Выпьем по стаканчику, - предложил Ингемар, взяв себя в руки и возвращаясь к роли хлебосольного хозяина.

   - Само собой, ага, - еще более отвлеченно сказал куратор, возвращая планшет на место. - Коньячок постарше найдется?..

   - Конечно, Марсель. Твоего ровесника, наверное, нет, - куратор блекло усмехнулся шутке мертвого князя, - но вполне приличный "Курвуазье" есть...

   Мана подошел ко мне и за руку увел от стола куратора.

   - Идем, выпьем, - сказал он. В глазах вампира было столько ехидства, что мне стало жутко интересно - с чего это зеленоглазый так доволен жизнью ныне?..

   - А что, шарантского нет? - услышала я недовольный голос куратора.

   Потом мы покинули зал, за нами выскочил и Кимура, вышла и недовольная королева Киева.

   - Кимура, - обратилась она к вампиру, не удостоив нас с Маной и взгляда, - налей моему величеству вина, чтобы залить этот позор...

   Это она так мрачно пошутила. Мне кажется, рыжая слишком уж серьезно относится к своему титулу. Как бы то ни было, Ким предложил ей руку, рыжая оперлась о нее, и они пошли в гостиную.

   Мана провел их взглядом, задерживая меня у дверей зала суда. Потом зеленоглазый потащил меня куда-то по коридору в противоположную сторону.

   - Куда мы, Мана?..

   - Тссс.

   Мы вышли на балкон какой-то комнаты. Балкон оказался верандой, иначе говоря - мы вышли из дома через черный ход.

   - Здесь нас не услышат, - Мана, в заляпанной кровью рубашке и испачканных джинсах, тем не менее, был весел и радостен.

   - Я знаю, что не услышат, только я замерзну до смерти, - хоть веранда и была закрыта, здесь все равно была температура, далекая от комфортной.

   - Не замерзнешь.

   - Признавайся, что это за цирк? Зачем ты сказал мне, что Ингемар хочет, чтоб я явилась сюда? - перешла я к делу.

   - Почему цирк? - возмутился Мана, поправляя портупею. - Про Ингемара просто так сказал, для убедительности. Я совершенно шикарно обезопасил тебя от него, заодно нашел старейшего, который обещал мне помочь с поисками твоего отца. А ты обзываешь меня циркачом.

   - Кто этот старейший? И сколько ему?

   - Кто он, ты и сама видела. Функционер Форума, один из тех, кто мотается по миру, следя за соблюдением законов. Сколько ему?.. Черт его знает, я не уточнял, да и не хочется. Просто я знаю, что Ингемар его недолюбливает. Марсель Брюно самый дотошный и занудный из всех кураторов, которых я видел. Кроме того, он фанатично предан букве закона, особенно тем постановлениям, которые вышли непосредственно из-под пера Форума... Запрет на селекцию - из их числа.

   - То есть, ты специально натравил Брюно на Ингемара? - уточнила я.

   Мана улыбался самой невинной и наглой улыбкой на свете.

   - Почему же? Просто я искал твоего отца, пытаясь осторожно выведать у старейших и не только что-то о нем. Потом я столкнулся с Брюно в аэропорту в Милане. Он летел на суд в Париж. Мы поговорили, и меня осенило показать тебя этому инквизитору, - Мана, ухмыляясь, взял мою руку в свою, - а то речи Ингемара мне не нравятся, Гайя, совсем не нравятся. Я ненавязчиво намекнул Брюно о том, что не мешало бы ему наведаться на ближайшее судилище. И рассчитывал лишь на то, что в этот момент Траяна не будет и он не сможет тебя увидеть. Если от Ингемара Брюно и сможет оградить, то от Траяна... Ты же понимаешь. Траян сам могущественный старейший, наверняка старше Марселя... - Мана помолчал. - Я также спросил у куратора о вампире по фамилии Антонин. Может, что и выйдет. По крайней мере, у меня стало одной головной болью меньше. Идем назад?..

   - Погоди, а тебе от Ингемара ничего не будет за то, что ты привел меня?

   - Так ведь не я привел, а мои дочери. Ну и пусть, оштрафует меня Ингемар, мне-то что - одним меньше наказанием, одним больше...

   - Он накажет Жанну и Жози?!

   - Не накажет, не переживай. Ему сейчас не до того будет, - и Мана мстительно улыбнулся. - Ева устроит нашему Мастеру веселую жизнь...

   - Ева - королева Киева... - теперь до меня дошло, кого имел в виду Ингемар тогда в Лавре, когда его спалила старушка-ведьма.

   - Ага.

   - Почему устроит веселую жизнь, Мана?

   - Ну, ты же слышала, как куратор ее обломал. Королеву-то нашу, - теперь Мана улыбался иронично и жестоко. - А Ингемар не вступился за нее.

   - Вы ее не любите?

   - Почему же? Она иногда бывает ничего. Мы терпим ее из-за Ингемара. Ева думает, что она столь сильна, что своим темным колдунством сможет держать вампиров в подчинении, если ей того захочется...

   - А это не так?

   - Нет, конечно. Идем уже, ты замерзла.

   - Не слишком ли мягкое наказание тебе дали за убийство?..

   Мана поморщился.

   - Ну, ты прямо мастер по части задавания неудобных вопросов. Ингемар был не против. Можно, сказать, что он сам подтолкнул меня к убийству этой девки. Она и меня достала, и Ингемара. А еще наш Мастер ревнивый, - зеленоглазый лукаво ухмыльнулся, - и эта девица слишком долго подле Палача пробыла.

   - Ингемар и Палач?..

   - Не знаю, старался не вникать, но такой, как Ингемар, давно бы убил такого, как Палач, не будь у него веских причин не убивать его.

   Я все равно ничего не поняла, но позволила увести себя с веранды. Замерзла.

   Мана принес мне стакан прохладного крепкого вина. Я неспеша пила, согреваясь. По гостиной Ингемара бродили вампиры, только смертных не было. Наверное, во время суда не принято питаться...

   Зеленоглазого позвал Ингемар. Он был не в духе. Также позвал Жанну и Жозефину. Я забеспокоилась. Подавив мысль побежать следом, я все же двинулась неспешно в том же направлении. Надеюсь, меня не видел никто?..

   В коридоре, что открылся мне за порогом гостиной, было много дверей. Я неуверенно прошла до конца коридора, выглянула в темноту за окном. Тут тоже царил полумрак, поэтому я смогла увидеть на заднем дворе вампиров, играющих в баскетбол. Услышав за спиной деликатное покашливание, я вздрогнула и резко обернулась. Позади меня в двух шагах стоял рыжий красавчик-охранник куратора. Он протянул мне руку:

   - Гайя, меня зовут Сейдж...

   Сильный английский акцент. Я пожала его руку.

   - Очень приятно, - сказала я на английском.

   Сейдж изумленно улыбнулся.

   - Спасибо, я плохо владею русским, - тоже вернулся он к родному языку. - Мой мастер просит вас о разговоре. Это ненадолго.

   Я беспомощно оглянулась. Что ж, если меня так вежливо просят, значит, съесть не собираются.

   - О, конечно... Где он?

   - Идемте.

   Рыжик привел меня в кабинет, где в одиночестве у камина сидел куратор Брюно. Увидев меня, он сказал:

   - Сейдж, побудь снаружи и дай мне знать, если что.

   Я испугалась, не зная, что и думать.

   - Это чтобы нас не подслушал никто больно ушастый, - сказал он, указывая мне на кресло подле него. - Присаживайся...

   Я осторожно скользнула на черную подушку, сжимая стакан в руке.

   - Что это? - спросил куратор, указывая на мой напиток.

   - Вино...

   Брюно скривился.

   - Кантильен, - обратился он к своему второму телохранителю. Я и не заметила его в полутьме у окна. Парень встал.

   Куратор коротко что-то приказал ему на французском. Парень кивнул и вышел.

   - Он нем, - пояснил мне куратор, улыбаясь.

   - Вот как...

   Брюно достал какие-то французские сигареты, предлагая мне.

   - Спасибо, - я взяла одну.

   - Итак, Гайя. Я скажу немногое, так как мне уже следовало бы направляться в аэропорт и лететь в Женеву. Я хочу, чтобы ты записала мой постоянный номер телефона. Если кто-то решит, что получить от тебя дампира в квадрате - хорошая идея, - куратор обратил на меня свои холодные глаза, - сообщи мне. Договорились?..

   - Конечно, месье Брюно...

   - Марсель, пожалуйста... - он достал свой "Айфон", внес мой номер и сбросил мне гудок. - Обязательно сохрани номер. Я не знаю, что за нездоровая ситуация у вас тут назревает. Траян мечется между Римом и Киевом, какие-то странные шевеления среди медиков, на Ингемара дампиры сыпятся со всех сторон, - куратор затянулся. Сигареты у него были крепкими. - Я поражен, - он пожал плечами, глядя на меня.

   - Ну, я сама виновата, что они вышли на меня. Я спасала мальчика-вампира... Они охотились на него, он был болен. Я вылечила мальчика. Фэнел Диаконеску, как я узнала позднее, понял, что я дампир...

   - Я слышал обрывочные сведения о расследовании его смерти, - заинтересованно сказал Брюно... то есть, Марсель.

   - Наверное, Траян не хотел слишком уж распространяться на эту тему.

   - Кажется, теперь я понимаю, почему... - рассеянно заметил куратор, отпивая из стакана.

   - Почему?

   - Потому что его липкие отпечатки я вижу тут всюду.

   Я не стала спрашивать, что именно он видит. Мне показалось, что этого мне знать не стоит, да и не ответит Марсель.

   - Итак! - он вынырнул из пучины своих тяжких раздумий, сверкнул на меня озорными глазами. - Дампиррррр... - произнес он с дерзкой улыбкой, грассируя.

   От этой улыбки он стал казаться лет на 10 моложе. Я даже офигела - нет, не этот мужчина вел сегодня заседание суда. Этот мог бы, наверное, судить конкурс "Мисс Упругая Попка" где-нибудь на Ибице. Или купаться в фонтане на главной площади страны. Или устраивать забеги голышом ночью - столь хулиганским стал он в один миг.

   - Я люблю дампиррров, - сообщил он, разворачиваясь в кресле лицом ко мне. - С годами такие вещи чувствуешь все острее.

   - Правда?.. - промямлила я, снова не зная, что сказать.

   Вампир потребовал у меня руку, я протянула ему ладонь. Марсель схватил меня и не отпускал больше.

   - Я умею гадать по руке, - сказал он. - Хочешь?

   - Хочу, - ей-богу, я начинала проникаться к нему симпатией.

   Куратор наплел мне много чего по поводу долгой линии жизни и ярко-выраженного холма Венеры, сказал, что я дважды выйду замуж и что у меня будет двое детей. Распинался о моих душевных качествах, правда, в конце все же серьезно прибавил:

   - Но спасать вампиров я тебе больше категорически не советую.

   - Спасибо, хорошо.

   На мужественном лице смеющегося куратора возникло какое-то странное выражение, которого описать я не смогу. То ли печаль, то ли фатальная обреченность и смирение... Честное слово, он порой начинал выглядеть как раненый или неизлечимо больной. Может, это последствия долгой жизни? Усталость от нее?..

   - Ты давно живешь, Марсель? - спросила я.

   - Давно, очень давно. Правда, надеюсь, что смогу прожить еще хотя бы столько же, - он улыбался. Мимолетная печаль ушла.

   - Скажите... то есть, скажи, пожалуйста, - я помедлила, не зная, как бы выразиться, - а ты никогда не слышал о вампире по фамилии Антонин?

   Куратор усмехнулся, глядя на меня с иронией:

   - Ты его ищешь, твой друг его ищет - он вам денег должен, что ли?..

   - Нет-нет, - я улыбнулась, - моя фамилия - Антонин. Я почему-то уверена, что мой отец носил ее тоже. Некогда в Риме была династия императоров Антонинов... Наверное, стоит искать среди древних вампиров, тех, кто еще при цезарях был обращен... Только вот нет у меня доступа ни к каким вампирским архивам, - я пожала плечом. - И Мана искал, но...

   - Скажи ты мне, Гайя, - перебил меня куратор, - зачем ты его ищешь? Вполне возможно, что он не знает о тебе и не хочет никаких детей...

   - Нет, он знает. А вот хочет ли... Не знаю. Не уверена. Скорее всего, нет.

   - И ты все равно ищешь?

   - Да.

   - Почему?

   - Не знаю. Наверное, я просто маленькая дурочка, потерявшаяся в этом страшном мире, где есть оборотни и вампиры...

   - С оборотнями ты тоже успела познакомиться? - изумился Марсель.

   - Да...

   - Впечатляет твое... умение влипать в неприятности.

   - Меня это, скорее, тяготит.

   - Итак. Я сделал запрос, когда Эммануэль... ммм... Мана - так ты его зовешь? - я кивнула, и куратор продолжил:

   - Когда Мана спросил меня об Антонине, - Марсель глядел в огонь, - думаю, сведения уже должны были прийти ко мне.

   Он быстро прикончил остатки коньяка в своем стакане и встал, не отпуская моей руки. Я тоже поднялась.

   - Мне пора, - сказал Марсель, ненавязчиво так привлекая меня к себе. - Дампир... К тебе, верно, липнут все вампиры в радиусе десяти километров? - со смешком спросил он.

   Я несмело прижалась щекой к его плечу. Перец и розовое дерево - так он пах. Не знаю, насколько его притягивала я, но он нравился мне. И даже не хотелось, чтобы он разжимал объятий. Таких крепких и уютных.

   - Гайя, не забудь о моем номере, - он прижался губами к уголку моего рта, а затем - к щеке. - Помни о моих словах.

   - Хорошо, - я смотрела ему в глаза, когда он сказал мне еще пару слов.

   Что-то вроде "Мне пора, дела не ждут". И "Береги себя", кажется.

   - Да, Марсель. Я буду ждать от вас вестей о моем... об Антонине.

   Стоя уже в дверях, куратор обернулся ко мне и с улыбкой кивнул:

   - Я найду его. Обещаю.

   Ох, не зарекайтесь, куратор Марсель Брюно...

   Ману Ингемар наказал штрафом. Это мне сказал сам зеленоглазый, когда вез меня домой. За нами следовали сестры на моей машине. Еще я нечаянно услышала ссору Ингемара и Евы. Она визжала: "Я - королева Киева!" и топала ногами. Кажется, её величеству пора устроить пролетарскую революцию.

   Иностранный номер телефона Марселя я сохранила, записав его как Марину Буренко. Если Мане станет интересно, скажу, что это сокурсница, которая переехала жить в Париж, вышла там замуж, родила маленького Жана-Батиста, что ее муж торгует обувью и так далее - завалю зеленоглазого, в общем, кучей нудной информации... И еще - я чувствовала, что о Марселе и беседе с ним лучше не говорить. Как о поцелуе Ингемара. Не буду волновать моего вампира.

   Ночью, когда я спала в своей квартире (Мана сказал, что у него еще есть дела, поэтому он не может взять меня к себе ночевать), мне пришло СМС. С замиранием сердца я узнала номер своей сокурсницы, которая вышла замуж во Франции, родила Жан-Батиста... и так далее. Сообщение содержало пять слов, набранных латиницей.

   Gaius Marcius Caesonius Antoninus Fabius.

  Гай Марций Цезоний Антонин Фабий. Имя моего отца.