Характеристика индийского феодализма

Большинство советских индологов считают VII–XVIII века временем господства феодального строя в Индии. Это определение оспаривается рядам ученых, поскольку социально-экономическая система средневековой Индии отличалась от европейского средневекового строя, который первоначально и назывался феодализмом. В Индии иерархическая структура господствующего класса была слабо развита, а в иные периоды отсутствовала совсем. Землевладелец, как правило, не вел своего манориального хозяйства, поэтому барщины не существовало. Принудительный неоплачиваемый труд (бегар) применялся большей частью только на строительстве крепостей, оросительных сооружений и т. п. Рента с крестьян обычно взималась в форме фиксированного государственного налога. Правитель жаловал землевладельцу не конкретную землю, а лишь условную территорию, с которой должны были поступать определенные суммы государственного налога. Отныне тот, кому жаловали, собирал этот налог-ренту в свою пользу, но обязан был за это содержать наемные воинские контингенты, из совокупности которых состояла армия правителя. Ни пожалования, ни титулы обычно не передавались по наследству. В Индии также не было крепостного права, т. е. юридической личной зависимости крестьян от феодального землевладельца. Право суда и расправы применялось только при сборе налогов. Вместо сословных перегородок существовали кастовые. Отсутствие наследных поместий, титулов и сословий в некоторые периоды индийской истории облегчало возможность способным людям из низов выдвинуться в военачальники.

Индийская форма феодализма отличалась от европейской, в частности, преобладанием государственной собственности на землю.

Вместе с тем между общественным строем средневековой Европы и Индии имелись важные черты сходства. И там и тут экономика базировалась на ручном труде мелких крестьян и ремесленников, владевших орудиями производства и ведущих свое самостоятельное, преимущественно натуральное хозяйство. Общество строилось на их эксплуатации посредством взимания ренты (или ренты-налога), главным образом путем внеэкономического принуждения. Именно поэтому мы и говорим о феодализме в Индии, хотя подчеркиваем его особенности по сравнению с европейским.

Среди советских историков дискутировался вопрос относительно государственной собственности на землю в Индии. Исторические понятия собственности, владения и пользования в феодальные времена у нас недостаточно четко разграничены. В исторической литературе существует свыше десятка разных определений этих понятий. Дело в том, что в средневековой Индии под термином «земля» понимали две совершенно разные вещи. Для земледельца это было конкретное поле, которое он обрабатывал, не теряя своих прав на него даже после длительного перерыва в пользовании землей, передавал по наследству и мог отчуждать путем продажи и дарения при соблюдении некоторых традиционных общинных ограничений. За этот участок земли он должен был вносить установленный налог-ренту государству или тому лицу, которому правитель передоверял свое право сбора налогов.

Для феодала или феодального государства земля — это территория, с населения которой должна была поступать определенная сумма налогов. Условные пожалования давались обычно на определенную сумму, и лишь потом государственные чиновники определяли, с какой местности или местностей эти налоги должны были собираться. В период развитого феодализма в Индии подавляющее большинство пожалований носило условный характер: они не передавались но наследству, не мог та быть отчуждаемы или дарованы более мелким владельцам. В крестьянское распоряжение землей феодал не вмешивался. Однако, поскольку налог взимался только с обработанной площади, феодал стремился увеличить пахотную землю, устанавливая в течение ряда лет налоговые привилегии крестьянам, поднимавшим залежь или целину, или поощряя тех, кто засевал землю интенсивными, высокотоварными культурами.

Государственная собственность на землю выражалась в праве установления нормы земельного налога, по размеру и характеру равнявшегося феодальной ренте, в сборе этого налога непосредственно государственными чиновниками или в пожаловании права сбора феодалам. Таким образом, в средневековой Индии у разных социальных групп было свое, отличное от других понятие земли и владельческих прав на нее. Следует, впрочем, отметить, что при господстве государственной собственности некоторая, меньшая часть земель находилась у наследственных независимых или вассальных землевладельцев (получивших при Моголах название заминдаров), которые сами устанавливали нормы взимаемой ими ренты и порой вели собственное хозяйство с помощью кабальных барщинников или батраков.

Единицей хозяйства была малая семья. Имеются упоминания о существовании сельской общины с общинным собранием и советом из наиболее уважаемых полноправных членов. В Северной Индии община охватывала, видимо, одну или несколько деревень, объединенных в той или иной мере общностью происхождения от одного предка — основателя поселения или же от рода осевших в этой местности завоевателей. В Южной Индии до XIV–XV вв. община была крупной, состоявшей из десятков, сотен или даже тысяч поселений, и, хотя в IX–X вв. община стала терять хозяйственное единство, все же она оставалась важной политической силой. Существовали общины с периодическими переделами земель, а также такие, где пахотные земли были уже прочно разделены между семьями. Видимо, община в целом распоряжалась необрабатываемыми землями, распределяла между общинниками подати и, возможно, оплачивала каких-то слуг или ремесленников. Нам неизвестно, существовала ли до XIV в. та система соединения ремесла с земледелием, которая имела место и была подробно описана в конце феодального периода в Индии. Вероятно, южноиндийская община была более могущественной и процветающей, чем община на севере страны. Во всяком случае она чаще фиксировала на камне и других прочных материалах свои решения и распоряжения. Во всех индийских общинах можно отметить привилегированное положение наиболее видных лиц (обычно старосты и писца). Важные дела разрешались, по-видимому, на общинных собраниях, но постепенно к старосте и писцу переходило все больше власти внутри общины.

Ранний феодализм

Черты феодальной эксплуатации существовали в Индии и в древности: в виде широко распространенного труда закабаленных батраков, с одной стороны, и земельных пожалований за «государственные заслуги» — с другой. В VI–VII вв. число бронзовых табличек, фиксировавших такого рода пожалования, значительно возросло. По ним можно проследить развитие феодальных отношений. В грамотах перечисляется все большее количество взимавшихся с населения податей, от которых освобождается или на сбор которых в свою пользу имеет право получивший пожалование. Все чаще появляется формула иммунитета — запрещение вступать на пожалованную территорию чата и бхата, (видимо, чиновникам и военным отрядам). Феодал получает право вершить суд, в большинстве случаев крестьяне попадают во все большую феодальную зависимость. Часто крупные феодалы, занимавшие, судя по титулам, посты наместников областей, сами без санкции сюзерена раздаривали земельные пожалования. Иногда пожалование совершалось от имени сюзерена, но «по просьбе» мелкого феодала.

В социально-политическом отношении Индия не испытала такого потрясения, как Европа после падения Римской империи. Правда, внешняя торговля со странами Средиземноморья постепенно стала сокращаться, но индийские товары по-прежнему широко проникали на восточные рынки — от Египта до Китая. Индия вывозила главным образом хлопчатобумажные ткани и другие изделия индийских ремесленников, а также пряности, слоновую кость, драгоценные камни и ценные породы деревьев. Импортировались же шелк, золото, предметы роскоши и некоторое количество тканей, отличавшихся по своей выделке и окраске от индийских, а также кони, ввозившиеся в большом количестве, поскольку природа Индии не благоприятствовала разведению лошадей.

Начиная с I в. н. э. во многих дальневосточных странах, в особенности в нынешних Малайе, Индонезии и Индокитае, появились поселения индийских купцов. На всем южном побережье Индии существовало много крупных портовых городов — Бхригукаччха (современный Бхаруч), Суратха (ныне Сурат), Шурпарака, Урайур, Мадура, Канчипурам и др. Крупные города имелись также на основных караванных дорогах: Такшашила, Шакала, Пурушапура — в Пенджабе; Каньякубджа (современный Канаудж) и Стханешвара (современный Тхавесар) — в Северной Индии; Уджаяни — в Центральной Индии: Ватапи, Тагара, Пайтхан и другие — в Южной Индии. Города были крупными торгово-ремесленными центрами, хотя многие жители их занимались сельским хозяйством, владели в черте города стадами, обрабатывали поля и т. п. Купцы организовывали влиятельные корпорации, которые играли весьма заметную роль в экономической и отчасти политической жизни страны. Судя по источникам, купцы главенствовали над ремесленниками, нередко приобретали землю, вероятно путем покупки, и делали богатые дарения храмам. Поэтому городская жизнь в начале средних веков не прерывалась.

Внутренняя торговля в Индии также не прекращалась в течение всего рассматриваемого периода. Наиболее удобной торговой артерией был Ганг с его притоками. Из Бенгалии путем каботажной торговли или караванами везли товары на юг.

Декан пересекали торговые пути, проходившие главным образом вдоль больших рек. Из крупных портовых городов товары поступали во внутренние области страны. Однако внутренняя торговля была не так развита, как внешняя.

 

Политическая история Индии VI–XII вв

В результате продолжающихся торговых контактов и развития портовых городов в Индии не произошло такого обособления одного района от другого, как в Европе в начале средних веков, и такого упадка культуры. Однако и в Индии развитие феодальных отношений не способствовало длительному существованию крупных государственных объединений. Оно вело к соперничеству и ожесточенной борьбе между мелкими феодальными владетелями и к политической раздробленности страны. Империя Гуптов впоследствии вспоминалась как «золотой век Индии».

Эта империя, слабевшая с конца V в., окончательно распалась в результате неоднократных вторжений эфталитского союза племен, хотя в Магадхе династия Гуптов сохраняла свою власть до конца VII в. Вождь эфталитов Торамана еще в 510 г. потерпел поражение от Бханугупты — последнего гуптского правителя, о котором мы имеем достоверные сведения. Однако уже около 530 г. эфталиты под началом Михиракулы правили не только Северо-Западной Индией, но и Мальвой и Джамна-Гангской долиной вплоть до нынешнего Гвалиура. Михиракула был, видимо, чрезвычайно жестоким завоевателем. Индийские правители Северной Индии сумели сплотиться и нанести ему крупное поражение около 533 г.

Эфталиты (или гунны, как их иногда называют) находились в Северной Индии не более 20–25 лет. Однако племена, пришедшие с ними и расселившиеся здесь, оставили значительный след в истории страны. Часть эфталитских племен осела и ассимилировалась с местным населением в Северо-Западной Индии. Вместе с эфталитами в Индии появились также гурджары, которые поселились в Пенджабе, Синде и Раджпутане, а часть их потом проникла в Мальву и область, названную позднее по их имени — Гуджарат. В результате слияния эфталитов и гурджаров с местным населением возникла этническая общность, получившая наименование раджпутов. (Понятие «раджпуты» многозначно. Так называют и народ, и племена, и касту.)

Еще в VII в. здесь начали развиваться феодальные отношения. В VIII в. (произошла экспансия раджпутов в богатые области долины Ганга и Центральной Индии. Раджпуты на много веков остались в истории Индии сплоченной этнической единицей. Здесь сложился несколько отличный от других тип феодальных отношений, с более развитой феодальной иерархией, вассальной психологией, с манориальным хозяйством феодалов, барщинной обработкой феодальных земель и т. п.

В Северной Индии к концу VI в. самыми крупными государствами были Гауда (Северная и Западная Бенгалия), государство Маукхариев (Доаб и среднее течение Ганга со столицей в Канаудже) и государство Пушпабхути (верхняя часть Доаба, район нынешнего Дели и Сирхинда со столицей в Стханешваре). Три этих государства постоянно боролись друг с другом. Сначала правитель Гауды Шашанка (конец VI—30-е годы VII в.) подчинил своей власти Магадху и все территории на западе вплоть до Праяги, а на востоке присоединил земли теперешней Ориссы до гор Махендрагири. Он заключил также союз с правителем Мальвы, направленный против Маукхариев. Последние заручились поддержкой правителя Пушпабхути, однако были разбиты в сражении. В конце концов трон занял младший брат правителя Пушпабхути — Харшавардхана, или Харша.

Харша собрал значительную армию: 20 тыс. всадников, 50 тыс. пехотинцев и 5 тыс. слонов. В течение шести лет, когда, по словам его одописца — хрониста Баны, «со слонов не снимали сбрую, а с воинов — шлем», он смог овладеть фактически всей Северной Индией. Попытка вторгнуться в Декан окончилась, видимо, поражением у реки Нарбада, нанесенным правителем Западных Чалукьев Пулакешином II. Однако победа дорого далась и Пулакешину II: он не предпринимал больше попыток (продвинуться на север. После смерти Шашанки Харша захватил Магадху и Бенгалию. Последние годы жизни он посвятил устройству завоеванных территорий.

Государство Харши было последней охватывающей большую часть материка крупной империей на территории Индии до начала XIII в. Однако различные части этого государства были слабее связаны между собой, чем во времена Гуптов. Лишь немногие области находились в непосредственном подчинении центра, большая же часть управлялась вассальными князьями, имевшими значительную власть при решении внутренних вопросов. Кроме того, и границы империи охватывали лишь Северную Индию, причем часть Мальвы и Раджпутана оставались независимыми.

Действия Харши стали известны потомству главным образом благодаря панегирику «Харшачарита», написанному его хронистом Баной, и ваписям китайского паломника-буддиста Сюань Цзана, посетившего это государство. По словам Баны. во владениях Харши земельный налог составлял 1/6 урожая. Кроме того, государственная казна пополнялась за счет внутренних и рыночных пошлин.

Хотя предки Харши были шиваитами, сам Харша переменил веру и стал буддистом. Он много сил и средств отдал строительству буддийских монастырей. При нем получил славу далеко за пределами Индии крупный буддийский университет в Наланде (около нынешнего Аллахабада), где обучались и содержались тысячи студентов. Здания в Наланде достигали шести этажей и вместе с хозяйственными постройками занимали огромную территорию. Однако буддизм в это время явно клонился к упадку, и в народе больше почитались брахманские божества Шива, Вишну и Сурья — Солнце.

Империя Харши существовала около 30 лет. После его смерти она распалась, и в течение нескольких столетии территория Индии была раздроблена на множество государств, иногда крупных, но все же не охватывавших, как при Маурьях и Гуптах, значительной части всей Индии. Они непрерывно враждовали между собой, заключали непрочные союзы и!вновь становились врагами. Эту пеструю, вое время меняющуюся картину чрезвычайно трудно описать. Остановимся лишь бегло на наиболее известных именах и событиях.

В Южной Индии основными противниками, ведущими борьбу между собой, были государства Западных Чалукьев из Ватапи, достигшие расцвета после победы их правителя Пулакешина II над Харшей, Паллавы и Пандьи. Пулакешин принял титул императора, а его братья, правившие в Гуджарате и Восточном Декане, признали его сюзеренитет. Но против Чалукьев выступили Паллавы (столица Канчипурам) и Пандьи (центр в Мадуре). Пандьи постепенно создали крупный морской флот и с его помощью подчиняли себе временами даже Цейлон. Паллавы в 642 г. нанесли тяжелое поражение Чалукьям, Пулакешин II погиб при осаде его столицы. Однако преемники Пулакешина II сохранили большую часть своих владений и неоднократно совершали походы на юг, присоединяя новые территории.

Паллавы оказали большое влияние на культуру Индии: в Махабалипураме на берегу моря было построено много храмов из монолитных акал, и принятый там стиль строительства священных зданий, почти сплошь украшенных скульптурными группами и барельефами, впоследствии распространился по всему Декану. Он оказал большое влияние также на стиль искусства Юго-Восточной Азии, поскольку государство Паллавов вело большую морскую торговлю, а в нынешней Камбодже и Индонезия были крупные поселения купцов из Декана. Государство Западных Чалукьев просуществовало до середины VIII в., когда правитель Чалукьев Киртиварман II был покорен Раштракутами из Махараштры. Почти два столетия Раштракуты господствовали в Декане. Они увековечили себя, построив знаменитый, высеченный в скале храм Кайласа в Эллоре (неподалеку от нынешнего Аурангабада).

Раштракуты в период своего господства неоднократно вторгались в Северную Индию. Там основными их противниками были Палы с центром в Бенгалии и Гурджара-Пратихары со столицей то в Уджаяни, то в Канаудже. Борьба между этими тремя государствами велась в основном за плодородною долину Доаба (Ганга-Джамнского двуречья). На севере Индии был еще ряд мелких княжеств: например, Чавдалы, построившие всемирно известный храм в Кхаджурахо, Томары, основавшие столицу в Дхиллике (ныне Дели), и т. д.

В X в. все три державы Северной Индии пришли в упадок. Небольшие вассальные княжества крепли, округляли свои владения и постепенно становились на место прежних сюзеренов. Так на землях Гурджара-Пратихаров возникли независимые государства Парамаров, Чанделлов, Гухилотов, Чауханов (Чахаманов) и Чалукьев (Соланки). Государство Палов разделилось на ряд мелких владений, главенствующее положение среди которых заняло княжество Сенов. Чауханы (Чахаманы) правили в Восточном и Центральном Раджастхане и в части Гуджарата, в Мальве обосновались Парамары, которые неоднократно совершали походы в Раджастхан, Гуджарат и на юг Индии. Однако к середине XI в. государство Парамаров ослабло. Центром государства Чанделлов стал Бунделк-хаяд, но во владения Чанделлов входила часть Доаба, Варанаси и небольшая часть Бихара. В Центральной Индии стало независимым бывшее вассальное раштракутское княжество Калачури (Хайхайя). Оно просуществовало до XIII в. Династия Чаулукьев (Соланки) прочно обосновалась в Северном Гуджарате.

Борьба между Паллавами и Пандьями ослабила оба государства. На передний план выступила тамильская династия Чолов, которая владела небольшим районом вокруг Урайура. В битве 898 г. Чолы нанесли решающее поражение Паллавам, а в 910 г. разбили Пандъев и объединили почти весь нынешний Тамильнад. Борьба с Чолами и постоянные попытки удержать господствующее положение в Северной Индии ослабили Раштракутов, и в 973 г. власть их была свергнута Тайлапой II. Своей столицей он сделал Кальяни. Падение могущества Раштракутов позволило Чолам доминировать в Южной Индии на протяжении двух столетий. Чолы в XI в. переживали пору расцвета. При Раджарадже I (985 — 1015 гг.) и Радженте I (1015–1044 гг.) Чолы продолжительное время воевали с Восточными Чалукьями из Венги, сделали их своими вассалами, но окончательно покорить их не смогли. Зато Чолы захватили Цейлон, где прочно и надолго обосновались. Часть нынешнего населения Цейлона — тамильского происхождения. Кроме того, Чолы вели борьбу с государством Шривиджайей, центр которого был на Суматре и которое владело также частью Явы и Малаккского полуострова. В 1025 г. Чолы захватили столицу Шривиджайи и значительную часть ее владений, но потом были оттуда изгнаны. В Индии в состав государства Чолов входила территория нынешнего Майсура и Кералы. Чолы нанесли несколько поражений Чалукьям из Кальяни и совершили длительный военный поход в Ориссу и Бенгалию, достигнув, по преданиям, Ганга.

Обладая могущественной армией и сильным флотом, имея торговые связи с Шривиджайей и странами Аравийского моря, Чолы были чрезвычайно богаты. Они построили великолепные храмы (например, в Чидамбараме). Появились многочисленные бронзовые статуэтки богов. В 1070 г. династии Чолов и Восточных Чалукьев из Венги слились. К началу XII в. держава Чолов охватывала почти всю Южную Индию к югу от рек Кришна и Тунгабхадра, а на востоке — до реки Годавери. Однако происходивший процесс феодализации способствовал распаду империи Чолов. На окраинах этого государства выросли самостоятельные княжества, которые хотя и были подвластны Чолам, но совершенно не считались с центральным правительством, вели между собой войны, заключали союзы и т. п. Постепенно на юге Индии укрепились Хойсалы из Дорасамудры, Ядавы из Девагири, Какатьи из Варангала и Пандии, захватившие власть в Южном Тамильнаде. Чолы в конце XII в. владели лишь незначительным княжеством в районе Танджура.

Ядавы достигли зенита своей славы в правление Сингханы (1200–1247 гг.). Их государство охватывало всю территорию Западной Индии между реками Кришна и Нарбада.

Еще больше раздробленность проявлялась в Северной Индии, где боролись между собой государства Чауханов (со столицей то в Аджмире, то в Дели) и Гахадаванов (на территории нынешних Уттар Прадеша и Бихара). Однако после нападения армий из Хорасана эти государства распались. В XII в. в Северной Индии осталось лишь крупное государство Сенов в Бенгалии.

Начиная с XI в. Индия стала подвергаться разрушительным набегам мусульманских завоевателей. С начала XIII в. они стали присоединять значительные индийские территории. Это создало в Индии совершенно новую обстановку.

 

Развитие феодальных отношений (VI–XII вв.)

Пока на политической сцене происходила калейдоскопическая смена государств и правителей, велись войны, в социально-экономической жизни индийского общества происходил длительный и постепенный процесс феодализации. Он совершался в двух направлениях. С одной стороны, все больше земель, приносящих ренту, раздавалось в пожалование. Получившие такую землю приобретали все больше прав как по отношению к центральной власти, так и по отношению к зависимому от них населению С другой стороны, в среде самих крестьян должностные лица общины (в первую очередь старосты) все чаще выделялись из числа рядовых общинников, большее значение приобретали их функции по раскладке податей в деревне. Таким образом, если раньше главной для них была защита интересов сельской общины, то теперь на первый план выступала их роль как сельских администраторов, входящих в состав государственного аппарата Распоряжаясь важнейшими общинными делами, часто деревенским фондом необрабатываемых земель, прикупая землю, пользуясь бесплатными услугами других деревенских жителей, иные старосты постепенно сами превращались в мелких феодалов, и их фактический статус лотом узаконивался правительственными указами Однако этот процесс выделения феодалов из среды рядовых земледельцев весьма слабо отражен в исторических документах.

Подавляющее большинство грамот, дошедших до нас от VI–XII вв., рассказывают о дарениях в пользу брахманов с целью приумножить религиозные заслуги правителя. Это были дарения «навечно», и фиксировались они на долговечных материалах, главным образом на бронзовых табличках. Однако те немногие светские пожалования, которые также были записаны не на пальмовых листах (обычный материал для письма в Южной Индии), а на бронзе, однотипны с дарениями брахманам, хотя не исключено, что существовали пожалования, обусловленные сроком службы.

Как правило, дарения, особенно в Бенгалии, производились сюзереном. Однако в Северной Индии, в империи Гурджара-Пратихаров, дарения часто делались вассалам, владения которых расположены на окраинах, с согласия или без ведома центральных властей. Эти дарения становятся особенно многочисленными после упадка крупных государств в X в.

Перечисленные в грамотах феодальные титулы различных начальников — владетелей, глав районов, округов и т. п. — указывают на существование развитой феодальной администрации, особенно в Бенгалии. На севере таких административных лиц значительно меньше: очевидно, там вассалы отличались большей самостоятельностью.

Получатели земель все чаще наделялись административным и судебным иммунитетом им предоставлялось право судить подвластное население «за десять видов преступлений», которые признавало тогдашнее правосудие; часто государственным чиновникам запрещалось вообще входить на территорию пожалованных имений Таким образом, население пожалованных земель все больше зависело от феодальных рентополучателей. Государство обычно сохраняло за собой право суда лишь по крупным делам, за которые полагалась смертная казнь. Когда, особенно с XII в, феодал даже сам ведал распределением общинных сборов.

В грамотах упоминаются также налоги, от которых освобождается получивший дарение. Постепенно список таких налогов все увеличивается, особенно к X в. Перечисляются налоги на свадьбу, на бездетных, по случаю праздников или семейных торжеств в доме владетеля, сбор за доставку в селение царского указа, подати на содержание приезжающих в село чиновников, судебные штрафы и пошлины и т. п. Не раз происходило «упорядочение», т. е. объединение мелких поборов в один основной налог, к которому потом начинали прибавлять дополнительные, и т. д. В этом отражался рост налогового гнета населения и все более зависимое положение общинников. Лично свободное общинное крестьянство все чаще попадало в налоговую кабалу.

Вместе с ростом налогов отмечается также увеличение видов принудительного труда, своего рода барщины. Известно, что крестьяне должны были содержать в сохранности мосты и дороги, обслуживать приезжающих в деревню должностных лиц, участвовать в разного рода строительстве. Однако неизвестно, привлекались ли они к работе на полях владельца пожалованной земли. В грамотах только упоминается право пожалованного «обрабатывать землю или заставить ее обрабатывать», но неясно, что имеется в виду — барщина или применение издольщины. Во всяком случае известно, что принудительный труд общинников вообще использовался довольно широко.

Наиболее богатыми среди феодалов (за исключением правителей) были, конечно, «коллективные владельцы» — индусские храмы и монастыри. В этот период дарения религиозным учреждениям отличались от дарений священнослужителям, когда земли, деревни или части деревень жаловались как отдельным брахманам, так и труппам брахманов, которые делили между собой ренту. Всеми вопросами управления подобных брахманских деревень занимался совет брахманов — сабха. Этот совет и решал вопросы распределения ренты, обычно раз и навсегда.

От сельской общины брахманская сабха отличалась тем, что это был совет только землевладельцев, хотя нередко брахманские пожалования так дробились между потомками, что по величине не превышали крестьянского участка. Храмы же не дробили своих владений, а, наоборот, округляли их как в результате всякого рода пожалований благочестивых государей, феодалов и общин, так и путем покупки, принятия земли в заклад, ипотеки и т. п. Земли, пожалованные храмам, как правило, освобождались от налога и пользовались всякого рода иммунитетом.

Первоначально, судя по грамотам, жаловалась только необрабатываемая земля. Для того чтобы пожаловать ее храму, государь или знатный феодал должны были ее первоначально купить: в средневековой Индии земля, в особенности необрабатываемая, часто продавалась и покупалась, хотя в каждом случае требовалось согласие общины или иного коллектива, которому она принадлежала. Ограничения при купле-продаже земли с XIII–XIV вв. увеличились. Возможно, что на пожалованных необработанных землях храм вел собственное хозяйство с помощью монахов, а также рабов, издольщиков, наемных работников. Начиная с VI–VIII вв. все чаще храмам жалуются целые деревни, которые выплачивают им свой земельный налог и работают на них. Во всяком случае известно, что в VII–VIII вв. в храмовом хозяйстве преобладала натуральная рента. Кроме продуктов крестьяне были обязаны поставлять в храм все необходимое для богослужения: масло, благовония, гирлянды цветов, одежды и т. п.

Храмовым хозяйством обычно руководил совет, состоящий из брахманов и старейшин ряда других каст, иногда земледельцев, иногда торговцев или ремесленников. При храме кормился большой обслуживающий персонал, включавший писцов, ремесленников, певцов, музыкантов, танцовщиц и т. д. Особенно большим и хорошо организованным было храмовое хозяйство Южной Индии.

Хотя земли жаловались храмам, «пока светят солнце и луна», и в грамотах предается проклятиям тот, кто посягнет на эту землю, из истории известно, что нередко, особенно в смутные времена смены династий или в период покорения данной местности завоевателями, имения не только светских феодальных владельцев, но и брахманских общин и храмов конфисковались государством. Поэтому соотношение между государственной и частной феодальной собственностью в этот период постоянно менялось.

Однако все же в Индии полноправные общинники сохранили не только личную свободу, но и определенные права и привилегии. Пожалование (особенно в Бенгалии) производилось в присутствии всего населения, включая самые низшие касты. При этом в тексте грамот особо выделены махаттары, т. е. «уважаемые лица» общины, в число которых входили, видимо, староста и писец.

В грамоте из Южной Махараштры упоминается свободный от налога участок общинного старосты. Староста, как известно из литературных произведений, написанных в средние века, часто использовал свою власть для вымогательства взяток, требовал от своих односельчан почтения и приношений, был значительно богаче других общинников, и его влияние порой выходило далеко за пределы его общины. Одна из династий того времени, Раштракуты, происходила, судя по названию, именно из этого слоя общинников. Придя к власти, Раштракуты сделали свой общинный титул («сельская верхушка») династическим названием, нисколько не стыдясь своего сельского происхождения.

Община в средние века была сильной организацией и играла не только экономическую и социальную, но и политическую роль, особенно в Южной Индии. В Северной Индии община, по-видимому, была не столь большой и влиятельной, но и там она охватывала несколько деревень (грана) или более мелких населенных пунктов (кона, паттака и т. п.). Каждая община имела свой общинный совет, состоящий из «уважаемых людей», распоряжалась землей и разрешала все местные ссоры и тяжбы. В Южной Индии община могла включать территорию целой области (наду у тамилов). В Карнатике для названия такой большой общины употреблялось географическое название с добавлением числа, например Белвола 300, Чирапи 12 и т. п. Ученые спорят, что означают эти числа, но наиболее вероятно, что они показывают или число хозяйств, охваченных данной общинной организацией, или число низовых деревенских советов, в нее входящих.

Такие общины осуществляли самоуправление и самооборону, организовывали взаимопомощь крестьян, строительство оросительных сооружений, принимали (участие в усобицах феодалов. Свои указы они высекали на каменных плитах, нередко вмурованных в стены храмов. Средства на всю эту деятельность собирались в виде общинных сборов, иногда не уступавших по величине сумме государственных налогов. Постепенно, с усилением феодализации, такие крупные общины начали терять автономию и превращаться в обычные административные единицы, все больше подпадавшие под контроль назначенных свыше чиновников. Окончательный распад больших общин на мелкие, охватывавшие одну-две деревни, видимо, произошел в XIII–XIV вв.

В индийской сельской общине обрабатываемые земли были поделены между крестьянами. В документах, относящихся к Южной Индии, начиная с XI–XII вв. встречаются упоминания о переделах, происходивших время от времени с целью справедливого распределения между крестьянами наиболее удобных и плодородных участков. Однако такие переделы не были правилом и не затрагивали владельческого права крестьянина на его долю общинной земли, которую он мог отчуждать. Полноправный общинник владея своими полями, мог полностью ими распоряжаться, передавать по наследству, а также продавать и покупать землю, хотя отчуждение земли производилось только под контролем общины. Необрабатываемые земли принадлежали общине в целом, и земельный налог за них не взимался. Кроме того, в деревне отмечается наличие неполноправных землевладельцев, но эта прослойка была, видимо, невелика. Выделение сельских ремесленников из общей массы деревенского населения и содержание их общиной отмечаются с XI–XII вв. До этого периода о составе общины в документах просто не упоминается. Поскольку все перемены внутри общины не затрагивали ее положения как населенной территории, приносящей феодальную ренту, то феодалы в деревенские дела и деревенскую жизнь не вмешивались.

В средневековой Индии было как бы три мирка, три разных образа жизни: первым было окружение феодала или храма, вторым — сельская община и третьим — города.

Вплоть до конца XIII и даже в XIV в. города, особенно портовые города Южной Индии, пользовались широкой автономией. Делами города вершили городские собрания, в которые входили главы наиболее влиятельных и богатых каст, обычно купеческих, реже ремесленных (таких, как медники, маслобойщики и т. п.). Городское собрание не только наблюдало за порядком и разрешало тяжбы, но и собирало в свою пользу рыночные пошлины и налог с ремесленников, самостоятельно устанавливая их величину. Эта городская администрация могла сама пожертвовать храму на нужды служения или на благотворительные цели не только доходы с рыночных сборов или с домов ремесленников, но и участок принадлежащей городу земли, как говорится в надписях, «не поделенный под дома». Такое городское собрание было междукастовым и в значительной степени автономным.

В то время существовали также купеческие корпорации, охватывавшие целый торговый регион. Такова была, например, корпорация купцов Айяволе, которая распространяла свое влияние на многие районы Южной Индии, на торговые центры купцов-индийцев в Юго-Восточной Азии, хотя центр ее — совет пятисот свами — находился в городе Айяволе в Южной Индии. Подобной же организацией была маниграмам с центром в нынешней Керале. Район ее действия охватывал не только Индию, но и Египет, Аравию и Юго-Восточную Азию. Члены купеческой гильдии комати с центром в Пенуконде составляли основную часть городского собрания в 18 городах. Имелись и другие подобные организации.

Не следует думать, что индийские города того времени являлись зародышами новых, капиталистических отношений. Широкое самоуправление городов являлось, наоборот, показателем того, что феодалы не смогли еще подчинить себе всю экономику и общественную жизнь страны. Даже в период наибольшего расцвета городов на них распространялась власть феодального правителя. Имеются упоминания о том, что в городах существовали представители государственной администрации и им в некоторых вопросах принадлежало решающее слово. Постепенно, с дальнейшим развитием феодального господства, города потеряли свою автономию. Пошлины стали собираться в казну государственными чиновниками, они же начали определять размер сборов. Феодалам жаловались доходы с лавок и ремесленных кварталов. Городские собрания распались, купеческие корпорации потеряли политическое влияние, и, наконец, с конца XIII — начала XIV в. правители стали жаловать феодалам города. С XIV в. городского самоуправления по существу не осталось и феодал стал господствовать в городе так же полновластно, как и на селе. С этого времени купцы, несмотря на свое богатство, оказались подверженными феодальному произволу: их притесняли и порой сажали в заточение, если они не давали крупных сумм, в которых нуждался тот или иной властитель.

В основе социальной организации индийского общества в (рассматриваемый период лежала кастовая система. С древности сохранилась классификация общества на четыре варны (сословия). Каждая варна подразделялась в свою очередь на множество разных каст. Большинство торгово-ремесленных каст возникло в результате разделения труда, некоторые — как следствие переселения людей в другую местность, где обычаи и верования выделяли их из остального местного населения. Ряд каст были по существу отдельными племенами, включенными в кастовую систему и получившими определенные трудовые или социальные функции. Большинство земледельческих или жреческих каст возникло благодаря богатству или власти. Каждая из каст считалась обладающей определенной степенью «чистоты» или «нечистоты» и находилась в сложных иерархических отношениях с другими кастами.

Изменилось и содержание терминов, обозначавших варны. Брахманы были не только жрецами, среди них становилось все больше землевладельцев, чиновников и военачальников. На звание кшатриев в Северной Индии теперь стали претендовать раджпуты. Традиционным занятием их кроме войны стало земледелие, хотя считалось, что прикосновение к плугу недостойно раджпута, и непосредственную обработку земли поручали зависимым от них лицам, в первую очередь джатам. В Южной Индии кшатрийские касты по существу не сложились. Представители военно-земледельческих каст здесь считались шудрами. Сам статус варны шудр повысился: шудрами стали полноправные общинные земледельцы, а с первых веков нашей эры — и часть ремесленников. На звание вайшьев претендовали купцы и богатые ремесленники.

Кастовая система в целом соответствовала классовому делению общества и освящала его. Влиятельные и богатые слои занимали высокое кастовое положение, а низшие социально-экономические группы населения принадлежали к низшим кастам. Вместе с тем если отдельные личности или роды поднимались в своем социальном положении — становились крупными землевладельцами, удачливыми военачальниками или даже государями, то им или по крайней мере их потомкам приписывали также высокое кастовое происхождение — из кшатриев или равных им каст. Целые группы шудр, занимавшихся торговлей, становились в конце концов вайшьями. Даже неприкасаемые могли иногда выбиться в положение шудр, во всяком случае претендовать на происхождение из этих каст. В то же время можно было и скатиться вниз по ступеням кастовой иерархии.

Таким образом, кастовая система способствовала в первую очередь консервации существующей социальной системы, но в случае перемен могла к ним приспособиться. В тот период кастовый строй еще не был столь окостенелым институтом, как это будет иметь место позднее.

 

Культура Индии VI–XII вв

В средние века мировоззрение людей проявлялось в форме религиозных верований. В Индии религии играли очень большую роль. Этот период здесь характеризуется упадком буддизма и наступлением полного господства индуизма. Ученые спорят о причинах этого явления. Некоторые считают, что буддизм в Индии связан с господством кшатриев, стоявших во главе крупных империй. Другие считают, что буддизм с его широко разветвленной системой монастырей и паломников не смог приспособиться к более замкнутой экономической действительности раннесредневековой Индии. Во всяком случае последний взлет буддизма в форме махаяны произошел в империи Харши, когда университет в Наланде привлекал к себе тысячи студентов из равных буддийских стран. Буддизм поддерживала и династия Палов в Бенгалии. Значительная часть населения здесь исповедовала буддизм вплоть до XII в. На юге Индии исчезновение буддизма отмечается уже в VIII в.

Эта перемена религии не привела к изменению образа жизни. В индуизме имеется множество всяких сект и направлений, различающихся как выбором того бога из обширною индусского пантеона, которому поклоняется верующий, так и религиозными обрядами и обычаями. Однако некоторые представления и обычаи являются общими для всех индусов. Они высоко ставят понятие добродетели или долга (дхармы), заключающегося в том, чтобы твердо и неуклонно выполнять свои кастовые обязанности. Так, для высших каст их дхарма состоит в справедливом управлении или мужественном поведении на поле битвы, для низших каст — в добросовестном выполнении ими кастовой работы и в почитании лиц высокого происхождения. Индуизм внушает, что деление на касты является божественным установлением, что все касты необходимы, а положение каждого индивидуума в кастовом строе определяется его поведением в предшествующем рождении. Душа человека не умирает, а по смерти тела переходит в какое-то другое существо: если человек вел добродетельную жизнь, то в следующем рождении его кастовый статус повышается, если порочную, то он может родиться неприкасаемым или даже каким-либо мерзким животным. Поэтому все справедливо, даже если хороший человек терпит всякие беды: это ему, видимо, наказание за дурное поведение в прошлом существовании.

Общим для всех индусов было и представление об ахимсе, т. е. о том, что следует избегать нанесения вреда живому существу, а также связанное с этим поклонение ряду животных, в первую очередь корове, почитаемой всеми индусами. Общими, хотя и различающимися в подробностях, были обряды, исполняемые по всяким поводам в течение всей жизни, от рождения до смерти. Все индусы должны были приносить жертвы — некоторые животных, а большинство просто благовония и цветы, всем предписывалось в меру своих возможностей жертвовать брахманам и храмам, вое почитали как святых различного рода отшельников, аскетов, странствующих проповедников и т. п. Для всех индусов считалось также обязательным выполнять кастовые обряды и запреты, что по важности равнялось почитанию божества.

Наиболее широко было распространено поклонение богам Вишну и Шиве. С культом Шивы связано и почитание его супруги, известной в разных районах под именем Кали, Умы, Парвати и Шакти. Кали изображалась в виде свирепой богини, требовавшей кровавых жертв, а Ума и Парвати — в виде нежной матери. Ясно, что и в этом образе слилось много различных культов.

Наиболее жестоким был культ Шакти. Шакти воспринималась также как эманация могущества Шивы, и почитание Шакти было связано с тантризмом — течением в индуизме, обособившимся от других, со своими священными текстами — тантрами и со своей системой почитания божества, преимущественно женского. В тантризме господствовали элементы мистицизма, колдовства, заклинаний, а также обряды и поведение, запрещенные индуизмом (организация оргий, женитьба за пределами своей касты и т. п.). В какой-то мере тантризм иногда сравнивают с почитанием дьявола в христианских странах. Тантризм в тот период исповедовали большей частью члены низших каст и представители неарийских племен и групп.

Начиная с VI в. в Южной Индии распространились идеи бхакти (всеподавляющей любви к богу, перед которой теряют значение обрядность, аскетизм и брахманская ортодоксия). Басава, основатель секты лингаятов-шиваистов (поклоняющихся особо символу Шивы — линге, т. е. фаллосу), в XII в. сочетал идеи бхакти с тантризмом, отрицая такой принцип индуизма, как кастовый строй, настаивая не столько на соблюдении обрядности, сколько на необходимости любви к Шиве, но вместе с тем признавая достоинства аскетизма. В XII–XIII вв. лингаяты Басавы вели открытую борьбу с официальным индуизмом и джайнизмом.

С VII–IX вв. идеями бхакти проникаются и вишнуиты, а позднее бхакти стали проповедовать в Бенгалии. Поскольку бхакты (т. е. последователи бхакти) отвергали обрядность индуизма и исключительность брахманов, проповедь бхакти стала содержать нотки социального протеста.

С VI–X вв. на индийских побережьях, главным образом в портовых городах, массовой религией стал джайнизм. Наибольшей славой пользовался джайнский храм в Айхоле (Айяволе), построенный в VII в. В средние века возникло также много других храмов и огромных статуй Махавиры. Особенно большим влиянием пользовались джайны среди тамильского населения. Однако уже в VI–VIII вв. бхакты усиленно повели борьбу против джайнизма, и последний стал уступать свои позиции индуизму. К XV в. джайнизм сохранил некоторое влияние только в Гуджарате, хотя небольшие общины джайнов, главным образом купцов и ростовщиков, остались во многих индийских городах.

Несмотря на то что философская мысль Индии была тесно связана с религиозными представлениями, в средние века она уже стала обособляться в самостоятельную отрасль знаний.

В этот период окончательно оформились описанные выше шесть классических систем индийской философии: ньяя, вайшешика, санкхья, йога, миманса и веданта. Эти системы считались ортодоксальными, так как признавали авторитет Вед, и (каждая из них внесла свой вклад в познание мира и законов мышления, хотя и облекала свои рассуждения в религиозно-мистическую форму. Кроме официальных систем существовали также буддийские философские школы мадхьямиков и виджнянавады, отрицавшие реальность мира и знания, а также и самого бога как творца мира. «Если бог не имеет начала, то сам он не существует», — утверждали мадхьямики. Единственно реальным провозглашалось только чистое сознание как космическая сущность. С другой стороны, связанные с буддизмом чарваки проповедовали материалистическое учение, отрицали существование души, поскольку невозможно доказать ее существование отдельно от тела. На тех же основаниях чарваки отрицали и существование абсолютной души, или бога.

С конца VIII — начала IX в. все большую популярность приобретает система адвайта-веданта, созданная Гаудападой (родился около 780 г.) и Шанкарой (788–820 гг.). Эта система призывала возродить древнее учение Упанишад, признать единственной реальностью бога, а мир — только иллюзией, в которую верна лишь не умудренные знаниями. Целью «просветленных» людей является освобождение от иллюзий и сознание своего единства с Брахманом (богом). Шанкара был не только философом, но и религиозным реформатором, боровшимся за очищение индуизма от позднейших наслоений. Он построил четыре монастыря и провел реформу общины аскетов-саньяси.

Однако в XI–XIII вв. философия Шанкары, понятная лишь «избранным», стала терять свое господство над умами. Рамануджа, живший в XI в., упростил систему взглядов веданты, сделав ее доступной простым людям. Согласно его теории, бог творит мир из материи, времени и души — трех отдельных от него субстанций. Для постижения бога нет необходимости в обширных знаниях священных текстов, гораздо важнее любовь к нему, которая только и может дать истинное восприятие бога. Любовь и преданность богу не зависят от кастовой принадлежности верующего. Бог же в учении Рамануджи предстает не равнодушным творцом мира, а заинтересованным в судьбе каждого человека, он откликается на мольбы и может изменять человеческую судьбу. Философия Рамануджи легла в основу множества сект веданты, подготовивших позднее развитие движения бхакти.

Наука в средневековой Индии продолжала развиваться на началах, заложенных еще в древности. Большие успехи были достигнуты в области математики, астрономии и медицины. связанных с практической деятельностью людей в сельском хозяйстве, строительстве зданий и лечении.

В период VI–XIII вв. в большинстве районов Индии развивается литература на местных языках, хотя многие поэты пишут и на «высоком» языке — санскрите. Санскритская литература является в основном перепевом классических образцов к постепенно становится все более изысканной, рассчитанной на придворные круги. Ярким примером подобного творчества может служить «Рамачарита» — поэма, написанная Сандхьякара Нанды, жившим при дворе бенгальского правителя Рамапалы (1077–1119 гг.). Каждый ее стих имеет двойной смысл он может относиться и к эпическому Раме и к царю Рамапале, приравнивая тем самым деяния патрона автора к подвигам эпического героя. Единственным исключением является «Гитаго-винда» — написанная в XII в. поэма бенгальца Джаядевы на сюжет любви Кришны и Радхи, символизирующей стремление человеческой души к богу. Тонкое психологическое исследование и яркая образность поэмы оказали большое влияние на развитие поэзии почти на всех новоиндийских языках, а мистическая трактовка любовного влечения потом широко распространилась в поэзии бхакти.

Развитие литературы на местных языках происходило и в форме переложения с санскрита эпических произведений, например перевод на телугу Буддхой Редди в XIII в. эпоса «Рамаяна».

Хотя в средние века развивалась в основном поэзия, но в XII–XIII вв. появились и прозаические произведения на санскрите жанра обрамленных повестей, т. е. рассказов, связанных единым сквозным сюжетом. Таковы «Кадамбари» Бану, рассказ о двух влюбленных, дважды живших на земле в разных обличьях, и сатирический роман Дандина «Приключения десяти принцев», где подвергнуты осмеянию правители, сановники, аскеты и даже сами боги. К этому же роду произведений относится и написанный на пракрите в VII–VIII вв. плутовской роман, приписываемый Харабхадре.

На юге Индии наиболее развитой была литература на тамильском языке. Она появилась еще в первые века нашей эры, но основные ее произведения — «Курал» («Двустишия») Тируваллувара и эпические поэмы «Сказание о браслете» и «Манимехалеи» — разные исследователи относят к периоду между II и VI вв. С VIII–IX вв. получила распространение поэзия бхакти, воспевавшая мистическое единение человека с богом в форме любви юноши и девушки. Гимны алваров и найянаров (вишнуистских и шиваистских проповедников бхакти), отличавшиеся большой лиричностью, распевались как народные песни.

В Северной Индии, первой испытавшей натиск тюркских завоевателей, появился новый жанр героической поэмы на местном языке. Такова написанная на хинди поэма Чанд Бардаи (1126–1196 гг.) «Притхвираджа-расо» («Баллада о Притхвирадже»), где в тоне панегирика описана борьба Притхвираджа Чаухана с мусульманскими захватчиками.

В искусстве наибольшее развитие получили архитектура и скульптура. В VI–VIII вв. строились главным образом пещерные храмы (в Эллоре, Элефанте, позднее пещеры Аджанты) или храмы, высеченные из монолита, например храмы Махабалипурама, или ратха (храм в виде колесницы) в Конараке. Это не требовало столь сложной техники: легче было выбить пустоты в скале, чем тесать камни, перевозить их по тропам на дальние расстояния и складывать высокие и прочные здания. В Аджанте пещерные храмы принадлежали буддистам, но в Эллоре рядом находятся пещеры буддистов, индусов и джайнов. Пещерные храмы были украшены барельефами, скульптурой или росписью. Наиболее известны огромные многофигурные барельефы «Сошествие Ранги на землю» в Махабалипураме (VII в.) и «Раван, потрясающий гору Кайласу» в Эллоре с восседающими на горе Шивой и Парвати.

С IX в. храмы стали уже строить из тесаных камней. На севере Индии храмы были параболической (удлиненно-овальной) формы, на верхушке их располагали зонт в виде лотоса, на юге же — в форме прямоугольной пирамиды. Внутренние помещения были низкими и темными — это святилища, куда доступ разрешался не всем. Основная толпа верующих совершала обход храма снаружи. Во дворе храмов, а также на стенах их стояли скульптуры, изображающие сцены эпоса или в символической форме трактующие почитание того бога, которому посвящен храм. С течением времени, особенно на юге Индии, скульптурных деталей стало так много, что сами храмы являлись как бы постаментом для них: статуи, горельефы и барельефы заполняли все пространство стен в высоту храма, и глаз уже не воспринимал отдельных сцен или скульптур. Таковы, например, храмы в Кхаджурахо (ок. 954— 1050 гг.), где барельефы, главным образом эротического содержания, представляют иллюстрации к трактату о любви «Камасутра», в Конараке (1234–1264 гг.), в Ориссе, где храм покрыт от основания до крыши столь тонким и сложным скульптурным орнаментом, что каждый камень похож на ювелирное изделие. В дальнейшем происходит вырождение монументальной скульптуры. С XIV в. создавались уже лишь отдельные статичные канонические фигуры, стали исчезать прежние живость и разнообразие. Однако в тамильских районах широко развилось искусство мелкого бронзового литья, сохранившего реалистичность и жизненность жеста. Одна из лучших таких статуэток, «Шива Натараджа» («Танцующий Шива»), повторялась потом неоднократно с небольшими вариациями на всем юге Индии.

Фрески, распространенные в пещерах Аджанты, с VIII в. исчезают. Другие произведения живописи этого периода фактически не сохранились. Находились в упадке также театр и искусство танца. Только на юге Индии при храмах поддерживалось искусство классического танца, связанного с богослужением.

 

Политическая история Делийского султаната

Образование Делийского султаната

Еще в начале VII в. арабы, вторгшись в Индию с севера, завоевали территорию Синда и утвердили там свою власть. Синд обособился, но это не повлияло на историю остальной Индии. Однако с начала XI в. Индия стала ареной разорительных набегов тюркских завоевателей-мусульман, совершавших походы под флагом священной войны с неверными. Переживавшие период феодальной раздробленности, индийские княжества не могли противостоять этим нашествиям, и постепенно на севере Индии утвердилось крупное государство во главе с мусульманскими завоевателями, получившее в истории название Делийского султаната. Возникновение этого государства, распространившего впоследствии свои завоевания на юге, оказало значительное влияние на всю историю Индии. Индия была втянута в сферу так называемого мусульманского мира.

Первое вторжение в Индию тюркских завоевателей произошло в 1001 г. Затем войско Махмуда (998—1030 гг.), правителя государства со столицей в Газни, находившейся в тогдашней области Хорасан, вторглось в Пенджаб. Выступивший против армий Махмуда раджа Джайпал потерпел поражение под Пешаваром и покончил самоубийством. С тех пор систематически вплоть до 1026 г. в зимнее время Махмуд совершал набеги на Индию, разбивая огромные, но плохо организованные индийские армии. Он разрушал храмы, грабил храмовые богатства, сокровища, накопленные владетелями княжеств за много поколений, собирал контрибуцию с населения и уходил обратно с караваном награбленной добычи. Махмуд совершал набеги на огромную территорию Северной Индии от Сомнатха (Катхиавар) на западе до Канауджа (на Ганге) на востоке. Однако он присоединил к своим владениям и непосредственно управлял лишь Пенджабом.

При преемниках Махмуда в период усобиц и угрозы со стороны сельджуков столица газневидов была перенесена в Лахор. В 70-е годы XII в. смутами воспользовались правители небольшого вассального княжества Гур, которые в 1173 г. завоевали Газни, а в 1186 г. — столицу своего бывшего сюзерена Лахор. Правитель Гура Мухаммед, овладев Пенджабом, стал продвигаться дальше, в глубь Индии. В 1191 г. в битве при Тараине он потерпел поражение от Притхвираджа, раджпутского правителя Дели и Аджмира, но да следующий год на том же поле Тараина Мухаммед разбил возглавляемую Притхвираджем армию раджпутских князей, открыв себе дорогу на Ганг. Вскоре он овладел всей Джамна-Гангской долиной, включая Бенгалию. После убийства Мухаммеда один из тюркских рабов, начальник его гвардии, полководец и наместник Севера Индии Кутб-уд-дин Айбак (1206–1211 гг.), объявил себя независимым султаном индийских владений туридов со столицей в Дели. Так возник Делийский султанат. После смерти Айбека (он упал с коня во время игры в поло) к власти пришел другой правитель, из гулямов (рабов-гвардейцев) — Шамс-уд-дин Ильтутмыш. Поскольку некоторые его преемники также выдвинулись из рабов-гвардейцев, эта династия известна под названием династии Гулямов.

Династия Гулямов

В период укрепления и расширения владений Ильтутмышем в Индии появились монгольские завоеватели, преследовавшие Джалал-уд-дина, сына покоренного ими хорезмшаха. К тому времени монголы завоевали уже всю Центральную Азию от Маньчжурии до Туркестана, беспощадно вырезая население. Одно имя Чингисхана наводило страх. Ильтутмыш отказал в помощи Джалал-уд-дину, и тот был разбит монголами в 1221 г. на берегах Инда. После этого монголы, разграбив Западный Пенджаб, Синд и Северный Гуджарат, ушли из Индии. Однако угроза новых монгольских нашествий длительное время висела над Индией и оплачивала мусульманскую знать вокруг делийского трона.

Именно во время правления Ильтутмыша оформилось господство мусульманских военачальников в Северной Индии. В память об Ильтутмыше и сейчас высится гигантский минарет Кутб-минар в Дели, строительство которого было начато при Кутб-уд-дине, а закончено при Ильтутмыше. Гробница Ильтутмыша находится рядом.

В этот период военная знать состояла главным образом из среднеазиатских тюрок, сплотившихся в сильную организацию, называемую «Сорок» по числу ее основателей. Чиновники и духовные деятели были хорасанцами (т. е. таджиками и персами). Ислам суннитского направления стал государственной религией, индусы считались презренными, неверными («зим-ми»). Государственным языком стал персидский. Форма правления была деспотической.

Хотя первые два делийских султана избирались мусульманскими военачальниками, Ильтутмыш стремился сделать монархию наследственной и назначил преемником свою дочь Раззийю, которую считал «лучшим мужчиной», чем его сыновья. Эта правительница была женщиной храброй и умной, но военачальники в силу своих мусульманских предрассудков считали постыдным подчиняться женщине. После четырех лет правления она была убита, и начался период смуты и дворцовых переворотов. В это время монголы неоднократно совершали набеги, и в 1241 г. ими был даже взят Лахор.

Наконец в 1246 г. на трон был возведен младший сын Ильтутмыша Насир-уд-дин. Однако власть фактически перешла в руки его способного советника Гийяс-уд-дина Балбана, который в 1265 г., после смерти Насира, занял престол (1265–1287 гг.). Став султаном, Балбан сумел отогнать монголов и построить на северо-западной границе цепь крепостей как опорных пунктов. Его правление прошло в борьбе за укрепление своей власти. Он беспощадно подавлял восстания (например, волнения среди индусов Доаба), бросая пленных мятежников под ноги слонам или снимая с живых кожу. Ему удалось сломить могущество «Сорока» и жестоко подавить восстание мусульманских военачальников Бенгалии в 1280 г. Зачинщиков публично казнили, посадив на кол. После смерти престарелого султана снова начались распри между феодальными группировками. В последовавшей затем борьбе одержали верх военачальники из тюркского племени хилджи. На престол вступил 70-летний Джалал-уд-дин Фируз (1290–1296 гг.).

Правление Хилджи

При первом представителе династии Хилджи в Индию опять вторглись монгольские войска, но Джалал-уд-дину удалось частично разбить их, а частично от них откупиться.

Наиболее значительным событием в правление Джалал-уд-дина Фируза был организованный Ала-уд-дином, его зятем и племянником, набег на Декан. Разбив Рамачандра, правителя Девагири из династии Ядавов, и награбив сокровищ, Ала-уд-дин вернулся в Дели. Около столицы он предательски убил своего тестя и стал правителем Дели (1296–1316 гг.).

Жестокий и решительный Ала-уд-дин был способным военачальником и талантливым администратором. В ото время участились набеги монголов, и Ала-уд-дин все силы бросил на разгром врага. Жестокость его характера видна из того, что, опасаясь бунта, он в одну ночь приказал перебить все 15–30 тыс. монголов, поселившихся около Дели при Джалал-уд-дине и составлявших его войско. Для пополнения казны Ала-уд-дин конфисковал или обложил налогом «обеленные» земли духовенства и богатых военачальников. Во избежание заговоров он запретил пиры и собрания, разослав всюду своих шпионов.

Стремясь сосредоточить в своих руках фонд земель, Ала-уд-дин решил ввести небольшую денежную оплату иктадаров вместо существовавшей до этого раздачи наделов. При господстве в стране натурального хозяйства пришлось прибегнуть к чрезвычайным мерам, чтобы снизить в столице цены на продовольствие и обеспечить им своих плохо оплачиваемых воинов. Со всех казенных земель в Доабе было приказано брать налог только зерном, и купцы были насильственно обязаны свозить его в построенные в Дели огромные амбары. Цены на городских рынках в столице и Доабе были строго регламентированы; специальные чиновники следили за порядком и жестоко наказывали за обман или недовес. Налог с индусов был повышен с 1/6 до 1/2 урожая. Им было запрещено носить оружие, богато одеваться или ездить верхом; эти меры должны были удовлетворить наиболее ревностных мусульман. Зато воинам жалованье было повышено.

Эти суровые меры на первых порах дали султану возможность создать огромное боеспособное войско в 475 тыс. всадников и отразить набеги монголов. В последний раз при Ала-уд-дине монголы появились в 1306 г. и были им разбиты у реки Рави.

Однако Ала-уд-дину все же не хватало средств на содержание большого войска, и он решил пополнить казну путем ограбления новых областей и городов Декана. Посланный в поход военачальник Малик Кафур снова взял в 1307 г. Дева-гири, затем Варангал, столицу Какатьев (территория современной Телинганы), а в следующем походе, в 1311 г., — столицу Хойсалов Дварасамудру и центр владений Пандьев — Мадуру. В последующие два-три года Малик Кафур совершал еще походы, достигнув южной оконечности Индии — мыса Коморин. Возвращаясь из набегов, армия Ала-уд-(дина привозила в Дели огромные богатства — золото, драгоценности, коней. Покоренные правители признавали себя вассалами Делийского султаната и должны были платить ежегодную дань.

Огромная империя Ала-уд-дина не была централизованным государством. В Гуджарате в последние годы жизни Ала-уд-дина его наместники поднимали мятежи. Раджпуты оставались непокоренными: памятники раджпутского эпоса рассказывают о постоянной борьбе с мусульманскими гарнизонами. Бенгалия была раздроблена и управлялась независимыми мусульманскими князьями. Хойсалы и Пандьи хотя и платили дань, но в остальном правили самостоятельно. На севере, за Индом, находились земли независимых племен.

Хотя султан щедро раздавал сокровища, награбленные в результате удачных завоеваний, его подозрительность, конфискации, преследование индусов вызвали широкое недовольство. Всюду вспыхивали мятежи. После смерти Ала-уд-дина (он умер от водянки в 1316 г.) началась борьба за трон, во время которой погиб Малик Кафур, пытавшийся захватить власть. Через несколько месяцев под именем Кудб-уд-дина Мубарак-шаха (1316–1320 гг.) короновался один из сыновей Ала-уд-дина. Он ликвидировал все экономические реформы своего отца, однако не отказался от завоевательной политики и посылал на Декан своего военачальника Хосроу-хана. Вернувшись с богатой добычей из Мадуры и Телинганы, Хосроу-хан убил Мубарак-шаха, стремясь стать султаном Дели. Вскоре, однако, и он был устранен другой группировкой тюркской знати. На трон вступил наместник Пенджаба полководец Малик Гази, короновавшийся под именем Гийяс-уд-дина Туглака (1320–1325 гг.) и основавший новую династию.

Правление Туглакидов

Новый султан провел ряд мероприятий, стремясь устранить недостатки, являвшиеся следствием реформ Ала-уд-дина. Земельный налог был снижен до 1/10 урожая, и на государственные средства была осуществлена постройка ирригационных каналов. Гийяс-уд-дин построил для себя в Дели целый город из розового гранита, обнес его мощными стенами с укреплениями и назвал Туглакабадом (ныне лежит в развалинах), а неподалеку воздвиг для себя мавзолей из красного и белого камня, похожий на крепость. Он стоял посреди искусственного озера, теперь совсем высохшего.

Подобно своим предшественникам, Гийяс-уд-дин проводил активную внешнюю политику. Для пополнения казны был предпринят новый завоевательный поход на Декан под началом сына султана, Джауна-хана, который занял столицу Какатьев Варангал и переименовал ее в Султанпур. Сам Гийяс-уд-дин подчинил Восточную Бенгалию, а правителя Западной Бенгалии заставил признать себя вассалом Дели (1324 г.). Джауна-хан по этому поводу устроил в Дели пышную встречу отца, но во время шествия слонов рухнул деревянный павильон, и Гийяс-уд-дин погиб под его обломками. По сведениям арабского путешественника Ибн-Баттуты, этот «несчастный случай» был подстроен Джауна-ханом, метившим на престол. Вскоре он и короновался под именем Мухаммада-шаха (1325–1351 гг.).

Мухаммад Туглак был способным полководцем, хорошо образованным человеком, однако, будучи притом жестоким самодуром, он своими непродуманными действиями привел государство в хаотическое состояние. Решив, что Дели слишком далеко расположен от южных границ его империи, он перенес свой двор в Девагири, переименованный им в Доулатабад. Вместе со двором были насильственно переселены и все обслуживавшие его лица. Через несколько лет Мухаммад-шах вернулся в Дели, но нарушенная хозяйственная жизнь в окрестностях столицы восстанавливалась с трудом.

Поскольку для охраны огромной империи нужно было содержать большую армию и разветвленный центральный и провинциальный аппарат, казна все время нуждалась в средствах.

Мухаммад-шах ввел дополнительные поборы (абваб) с земледельцев. Эти абвабы были столь велики, что крестьяне, разоряясь, бросали хозяйство и бежали в леса. Области оскудели, доходы перестали поступать в казну. К тому же наступила засуха. Тогда султан прибег к выпуску медных денег, которые должны были обращаться по стоимости прежних золотых и серебряных. Однако это привело в расстройство денежную систему и экономику страны. Купцы перестали отпускать товары за новые деньги. В конце концов султану пришлось скупить эту неполноценную монету за серебро и золото, что опустошило казну. Ужасной катастрофой закончился затеянный Мухаммадом Туглаком поход в Караджал — горный район в Гималаях. Правда, местного князя удалось принудить к уплате дани, но при возвращении стотысячная армия, страдавшая от голода, дождей и бездорожья, была почтя начисто уничтожена горцами.

Последние 15 лет правления Мухаммада прошли в бесплодных попытках подавить мятежи, вспыхивавшие го в одном, то в другом конце его огромной империи, и волнения в народе, нередко принимавшие форму ересей. За жестокость расправ Мухаммад Туглак получил прозвище Хуни (Кровавый). В 1351 г. султан, преследуя мятежных эмиров, прибыл в Тхатту (Синд), где и умер от лихорадки. Тут же, в Синде, знать возвела на трон двоюродного брата покойного султана — Фируза Туглака (1351–1388 гг.).

Фирузу пришлось принять решительные меры для ликвидации пагубных последствий правления Мухаммада. Абвабы больше не взимались, земельный налог был уменьшен, для поднятия урожайности в Доабе были сооружены пять оросительных каналов, отменены высокие рыночные пошлины, военачальникам розданы «деревни, селения и города», издан приказ о запрещении пыток. Мусульманским военачальникам пришлось предоставить ряд привилегий, но это лишь поощрило их сепаратистские тенденции.

Вместе с тем Фируз жестоко подавлял всякие еретические движения, преследовал индусов и шиитов-мусульман. При походах на индусские княжества (особенно Катехр) Фируз обращал население в рабов, применяя труд их в своем царском хозяйстве. По примеру султана его военачальники тоже обзаводились рабами. Общее число их в стране, по словам историка Барани, было около 180 тыс.

Попытки Фируза сохранить целостность своего государства не были успешными. Бенгалию, отделившуюся еще при Мухаммаде Туглаке, не удалось вновь присоединить. Декан фактически откололся от империи, походы на Ориссу и Синд закончились провалом. Когда престарелый султан умер, разгорелась борьба между могущественными группировками феодалов, каждая из которых поддерживала своего ставленника на престол.

Окончательный удар распадающейся империи нанесло нашествие войск Тимура, правителя Самарканда (1398 г.). Тимур стремился устрашить индийцев своей жестокостью. Истребляя почти поголовно население, он строил башни из черепов побежденных. Опасаясь враждебных действий, Тимур приказал вырезать в окрестностях Дели 100 тыс. пленников, взятых им в разных местностях Северной Индии. Делийский султан бежал в Гуджарат. Вошедшие в Дели войска Тимура несколько дней грабили и убивали жителей. Нагруженный добычей, ведя за собой тысячи пленных, Тимур вернулся в Самарканд. В Индии после его нашествия начались голод и болезни. Империя распалась. Последний султан из Туглаков умер в 1413 г., не оставив наследников. В 1414 г. Хизр-хан Сайид, бывший правитель Мултана, присоединившийся к Тимуру и оставленный им в качестве наместника Мултана и Пенджаба, захватил Дели и взял власть в свои руки. 1414 год считается началом правления династии Сайидов.

Династия Сайидов

До конца своих дней Хизр-хан (1414–1421 гг.) правил номинально в качестве наместника тимуридов. В стране продолжалась разруха, земельный налог взимали только с помощью войск, а казна пополнялась за счет военной добыча при ежегодных походах в ближайшие княжества. Власть Хизр-хана простиралась лишь на Дели, Пенджаб и Доаб. Его сын и наследник Мубарак-шах (1421–1434 гг.) в последний год своего правления отказался подчиняться тимуридам и стал чеканить монеты со своим именам (признак независимости). Он предпринял несколько походов против феодальных владетелей Доаба и некоторых других близких к Дели областей; кроме того, воевал с правителем Мальвы, с гакхарами (за Пенджаб) и с тимуридским правителем Кабула. Мубарак был убит заговорщиками из придворной клики.

Султаном стал его племянник Мухаммад-шах (1434–1445 гг.). Бахлол-хан из афганского племени лоди, наместник Лахора и Сирхинда, оказал ему помощь в борьбе с правителем Мальвы. В результате Бахлол-хан стал влиятельным лицом в государстве. Он пытался совершить переворот, но безуспешно. После смерти Мухаммад-шаха правителем стал последний представитель династии Сайидов Алам-шах (1445–1451 гг.). В результате борьбы различных феодальных клик и их сепаратизма делийские султаны стали просто марионетками и правили только номинально. В то время ходила даже поговорка, что «власть шаха Алама (буквально — повелителя мира) — от Дели до Палама» (местечко под Дели, где сейчас находится делийский аэропорт).

Династия Лоди

Бахлол-хан вновь предпринял попытку переворота. На этот раз ему удалость устранить Аламыпаха и занять престол. Воцарившись, Бахлол (1451–1489 гг.) сделал своих соплеменников-лоди наиболее привилегированной верхушкой в государстве и включил в состав своей армии отряды афганских племен. Почти сорокалетнее правление Бахлола прошло в непрерывных войнах за расширение султаната. Самым опасным его противником было княжество Джаунпур, которое удалось разгромить в 1479 г. Ряд других небольших владетелей вынуждены были покориться.

Сын Бахлола — Сикандар-шах (1489–1515 гг.) стремился поставить наместников и вассальных князей под строгий контроль и создал для этого разветвленную сеть доносчиков. Си-кандар был ревностным суннитом, хотя его мать происходила из индусской семьи, и яростно преследовал индусов, разрушая храмы, разбивая статуи и т. п. В 1504 г. он основал свою резиденцию на берегу Джамны в небольшой крепости Агра, откуда ему было удобно начинать походы против князей Доаба.

Его сын Ибрахим (1517–1525 гг.) стремился возвеличить власть султана и обуздать феодалов. Он не отдавал предпочтения афганским военачальникам, заявляя, что у правителя не может быть родственников и соплеменников, а только подданные и слуги. Самыми крупными военными мероприятиями Ибрахима были его походы против Джаунпура и Гвалиура, закончившиеся подчинением обоих княжеств. Однако его деспотическое правление и попытки сломить власть афганских военачальников приводили к мятежам. Феодальные распри и недовольство феодалов не прекращались. Наконец некоторые из феодалов обратились к правителю Кабула тимуриду Бабуру с просьбой избавить их от тирании султана. Бабур не заставил себя упрашивать. Он и сам стремился захватить богатые индийские земли. В 1525 г. Бабур разбил Ибрахима в битве при Панипате, положив этим начало Могольской империи, господство которой определило историю Индии на двести лет.

 

Социально-экономическое положение Делийского султаната

Мусульманские завоеватели Индии захватывали земли индусских владетелей и устанавливали там свою власть. Однако тюркские военачальники не могли радикально изменить методы хозяйствования, сложившиеся в Индии в течение столетий. По существу отношения между крестьянами и феодалами остались прежними, хотя были несколько видоизменены формы феодальной собственности. В первую очередь усилилась государственная собственность на землю: это давало завоевателям возможность содержать сильную армию и властвовать над чуждым им населением. Именно государству отходили земли многих изгнанных и истребленных в войнах индийских феодальных родов.

Государственная собственность была двух родов — халиса и икта. С земель халиса налог собирали чиновники фиска. Налог этот обычно устанавливался на глазок, без точного обмера и взимался с общинного старосты, раскладкой же налога по дворам ведала сама община. Доходы от таких земель шли на содержание двора и тех должностных лиц и воинов, которые получали свое жалованье натурой или деньгами. В собственности государства считались также некоторые леса и луга. В отдельные периоды Делийского султаната (особенно при Фирузе Туглаке) на некоторых государственных землях было организовано царское хозяйство. Трудились в нем рабы. Удельный вес таких царских земель был весьма невелик.

Основная часть государственных земель раздавалась в условное служебное пожалование, именуемое икта. Так назывались и небольшие участки, владельцы которых именовались иктадарами или ваджхдарами (имеющими пожалование), и крупные «кормления», глава которых назывался мукта. Ваджхдары обычно собирали налог сами или через своих сборщиков с пожалованных им деревень или частей деревни. Их семьи, как правило, проживали в этих деревнях. Каждая такая семья должна была поставлять воина в государственную армию. Когда Балбан попытался отнять участки у тех семей, где уже не было мужчины, способного носить оружие, то начались такие волнения, что султану пришлось отказаться от своей затеи. Таким образом, участки иктадаров могли с течением времени перейти в категорию частного феодального владения, именуемую милк или инам. Что касается мукта, то значительную часть собираемых ими налогов они должны были отдавать в казну. Государство определяло размер и форму (натуральную или денежную) земельного налога. Часть собранного налога шла на содержание мукта и его отрядов, которые состояли из наемников. Держание было условным, т. е. связанным с должностью, и не передавалось по наследству.

В Делийском султанате существовала, однако, категория частных земельных собственников, свободно отчуждавших свои владения и взимавших ренту, согласно обычаям, без государственного вмешательства. Таких владельцев было сравнительно немного. Это в первую очередь мечети и медресе (их владения именовались вакф), хранители «святых мест», главным образом гробниц шейхов, затем улемы (мусульманские богословы), поэты, некоторые представители чиновной знати и небольшая группа купцов, приобретших эту землю (именуемую обычно мульк) путем покупки. Важным источником образования частной земельной собственности типа мульк была также расчистка джунглей и возделывание нови. Однако такого рода собственность сохранялась обычно лишь тогда, когда новое поселение в джунглях основывал феодал, способный отстоять свое владение от притязаний фиска.

За все время существования султаната на его территории сохранялись земли индусских владетелей, в частности раджпутов. Среди раджпутов еще до покорения их земель мусульманами происходил процесс разложения вотчинного землевладения (грае), связанного с принадлежностью к данному роду. Здесь стали широко практиковаться служебные пожалования Завоевание ускорило этот процесс, поскольку одни раджпутские владетели были уничтожены, другие же подчинились султанату и получили свои владения обратно, но уже в качестве условного пожалования — икта. Такие владетели икта обязаны были участвовать в войнах со своими отрядами и платить ежегодную дань казне. Земли их все же переходили по наследству.

Реформы Ала-уд-дина: чрезмерно высокое обложение индусских феодальных слоев, раздача всем воинам денежной оплаты вместо наделов и т. п. — коренным образом ломали прежнюю систему и поэтому сразу после его смерти были отменены. Также после смерти Мухаммеда Туглака были сняты те дополнительные тяжелые налоги — абвабы, которые он ввел. Индийское феодальное государство все время пыталось определить тот уровень налоговых требований, который обеспечивал высокие доходы казне, но не доводит землевладельца-налогоплательщика до разорения.

В дальнейшем фонд земель халиса резко сократился, государственный контроль над условными пожалованиями постепенно ослабевал. Икта к XV в. стала приближаться к инаму, т. е. частному землевладению, полученному путем пожалования. При династии Лоди владельцы икта уже ничего не платили в казну, хотя размер земельного налога в принципе по-прежнему устанавливался государством. В действительности же феодальные владельцы стремились взимать с крестьян дополнительные поборы в свою пользу и тем самым все больше увеличивали налоговую эксплуатацию, пользуясь тем, что контроль центральной власти ослабевал Развал государственной системы управления и своеволие феодалов привели к значительному ухудшению положения сельского населения в начале XVI в. Нельзя также забывать, что подавляющее большинство крестьян исповедовало индуизм и уплата джизии — подушного налога, налагавшегося мусульманскими правителями на индусов, была для них тяжелым бременем.

Перемены, происшедшие в формах феодального землевладения, вероятно, мало затронули основы крестьянской жизни. По-прежнему сохранялась сельская община, которую мусульманские хронисты называют арабским термином «джамият»: для Делийского султаната она оказалась удобной фискальной единицей. Староста стал все больше рассматриваться как государственное должностное лицо, и за это ему полагался небольшой, свободный от налогообложения участок. В самой общине стало сильнее чувствоваться имущественное неравенство, однако оно было еще не столь значительным, и в периоды стихийных бедствий или при чрезмерном налоговом гнете разорение грозило всем земледельцам.

Вместе с тем в период Делийского султаната продолжалось медленное, но неуклонное развитие производительных сил. Показателем этого явились рост населения и распашка джунглей. Появлялись новые поселения, стала применяться более тщательная обработка земель. Большинство пахотных земель были неполивными, и урожай зависел от муссонов. Воду нередко черпали из колодцев с помощью водоподъемного колеса, но уровень колодезной воды также зависел от количества дождей. Делийское правительство принимало меры для увеличения площади поливного земледелия. Так, в окрестностях Дели были сооружены большие водохранилища Хаус-и-Шамси и Хаус-и-Хас. Фируз-шах построил оросительные каналы от рек Сатледж и Джамна протяженностью 180–200 км и обводнил значительные массивы земель. На постройке этих каналов работали в порядке трудовой повинности 50 тыс. человек.

Щедрый климат Индии позволял выращивать два урожая в год — хариф (осенний) и раби (весенний), а в некоторых местах на орошенных землях можно было собрать даже третий урожай. Основными зерновыми культурами были просо и рис, причем был известен 21 сорт риса. Кроме того, выращивали пшеницу, ячмень, различные сорта гороховых, многие виды овощей и фруктов, сахарный тростник, масличные культуры. Увеличилась запашка под индиго, являвшемся самым распространенным красителем тканей, а также посадка тутовых деревьев для питания шелковичных червей.

Судя по косвенным данным, в Делийском султанате возросло число ремесленного люда. Сельские ремесленники являлись членами деревенской общины. Встречались ремесленные поселения и городские посады, главным образом ткачей, а также оружейников, медников и т. п. Ремесло оставалось кастовым занятием. Свои изделия городской ремесленник продавал тут же на месте или на базаре. Был известен также ряд строительных специальностей — каменотесы, каменщики и т. п.

Делийские султаны для нужд двора часто наводили крупные ремесленные мастерские, именуемые кархана. Так, в карханах Ала-уд-дина работало 17 тыс. ремесленников (в том числе 7 тыс. строителей), получавших довольствие из казны. У Мухаммада Туглака одних только ткачей работало в кар-ханах 4 тыс.

Первоначально завоевание Индии выходцами из Средней Азии привело к росту караванной торговли между Индией и мусульманским Востоком. Клады монет делийских султанов находят не только в Персии и Средней Азии, но даже на Волге. Поскольку основой армии в Делийском государстве была конница, а лошади за отсутствием пастбищ в Индии фактически не разводятся, то привоз коней был одной из главных статей индийского импорта. Однако вскоре завоевания монголов и разрушение ими ряда городов в Иране и Средней Азии привели к некоторому сладу индийской караванной торговли.

Тем большее значение имел выход Делийского султаната к деканским портам, издавна ведшим большую морскую торговлю. Индия вывозила хлопчатобумажные изделия и бенгальские шелковые ткани, оружие, украшения и утварь из золота, серебра и меди. Весьма обычной была работорговля. Продавали захваченных в полон, пригнанных из Средней Азии и Персии, обращали в рабство население индусских княжеств, против которых объявлялся джихад (священная война). Рабов использовали главным образом в качестве домашних слуг.

Для развития внутренней торговли имел большое значение захват Декана. С морских побережий везли соль и кокосовые орехи, из которых жали масло, а из волокон плели веревки. Плодородные, богатые рисом области Бенгалии посылали продовольствие в столицу для снабжения огромных армий султана. Купцы Канауджа торговали сахаром по всей Индии, в том числе в Дели. Однако хозяйство в своей основе оставалось натуральным. Продовольствие, а также ремесленные изделия шли главным образом для удовлетворения нужд султана, его придворных и огромной султанской наемной армии.

Многочисленные поборы и повинности мешали расширению торговли и ремесла в Делийском государстве. Кроме закята, принятого во всех мусульманских странах и выплачиваемого торговцами и ремесленниками в денежной форме в размере 2,5 % стоимости товара, источники упоминают котвали (обор в пользу градоначальника), мустагал (налог на застроенную домами и лавками землю), разнообразные дорожные пошлины у застав и речных переправ и т. п.

В этот период в хрониках появляются названия новых городов и часто упоминается о расширении, укреплении и украшении старых. Главным образом это административные центры и ставки войск, поскольку торговля и ремесло были в основном связаны с обслуживанием феодалов и армий. Города возникали также на «святых местах», где было скопление паломников ж устраивались ярмарки. Постепенно увеличивалось и население таких городских центров. Однако управляли породами феодалы, нередко они владели караван-сараями, лавками ремесленников, устанавливали рыночные пошлины. Лишь внутри каст наблюдалось подобие самоуправления. Не существовало никакой гарантии для имущества городского населения: феодал мог по своему произволу повысить поборы или заставить купцов отдать товары за назначенную им цену. Особенно велик был гнет феодалов во времена Ала-уд-дина и Мухаммада Туглака. Не удивительно, что среди городского населения зрело недовольство, находившее выход во всяких еретических движениях.

Что касается крестьянства, то его протест против угнетения сводился обычно к бегству из сел. Хроники, как правило написанные придворными историографами, глухо упоминают об «отрядах разбойников» и целых «разбойничьих племенах», скрывающихся в джунглях. Возможно, что здесь речь идет именно о таких беглых крестьянах.

Единственное более подробно описанное крестьянское восстание произошло в 1419 г. в Пенджабе под руководством Саренга, ставшего во главе «невежественных подданных и темных людей». Против него послали войска феодальные владетели Пенджаба. В сражении вблизи Сирхинда Саренг потерпел поражение и бежал в горы. К нему опять стали стекаться недовольные. Только войско правителя Дели Хизр-хана смогло окончательно разбить Саренга. Он был взят в плен и казнен.

 

Южная и Западная Индия

Государство Бахманидов

Декан непродолжительное время находился в составе Делийского султаната. Как только Мухаммад Туглак покинул Южную Индию, мятежные эмиры провозгласили султаном одного из военачальников, Абу-л Музаффара Ала-уд-дина Бахмана (1347–1358 гг.), ставшего основателем династии Бахманидов. В период своего наибольшего могущества государство Бахманидов простиралось от Аравийского моря на западе до Ориссы на востоке. Северная граница проходила по реке Тапти, южная — по рекам Кришна и Тунгабхадра. Южнее возникло государство Виджаянагар, с которым Бахманиды вели многолетние войны эа плодородную долину Райчур, находящуюся на границе между ними. Походы Бахмана на юг были успешными. Свое государство он разделил на наместничества — тарафы (Гулбарга, Доулатабад, Бидар и Берар), сделав столицей Гулбаргу, переименованную им в Ахсанабад (после его смерти она опять стала называться Гулбаргой).

Политическая жизнь государства Бахманидов определялась войнами с Ввджаянагаром и внутренними распрями между двумя группировками мусульманских феодалов — декани (т. е. потомками мусульман, издавна живущих в Декане) и афаки (т. е. чужеземцами, недавно прибывшими из Персии и других стран). Эта вражда обострялась еще религиозными мотивами, поскольку афаки были главным образом шиитами, а декани — суннитами. В войнах Бахманиды обычно одерживали победу благодаря хорошей коннице (коней привозили из Персии и Аравии) и искусным лучникам. Свирепый правитель Ахмад-шах Бахмани (1422–1435 гг.) беспощадно грабил земли Виджаянагара и вырезал индусское население. Столицу государства он перенес в Бидар.

Государство Бахманидов достигло расцвета в период, когда им управлял министр Махмуд Гаван (1446–1481 гг.), носивший титул «господин купцов». Он одержал победу над Мальвой и многими индусскими князьями Конкана, разграбил знаменитый своими богатствами индусский храм в Канчи и завоевал Гоа. Однако он был афаки, и группировка декани оклеветала его. Престарелый министр был тут же убит по приказу пьяного султана. Тверской купец Афанасий Никитин посетил Бидар именно при Махмуде Гаване. Он писал об огромной бахманждской армии, о роскоши знати и бедности населения: «А земля людна велми, а сельская люди голы велми, а бояре сильны добре и пышны велми».

Феодальные распри и междоусобицы ослабляли государство, и в XVI в. империя Бахманидов распалась. В 1490 г. добился независимости Биджапур, где стала править династия Адил-шахов, через несколько месяцев — Берар и одновременно Ахмаднагар, где утвердилась династия Низам-шахов. В 1512 г. независимой стала Голконда с династией Кутб-шахов. В 1512 г. последний султан из бахманидов, не обладавший уже реальной властью, бежал в Биджапур. Государем Бидара провозгласил себя его советник Касим Барид.

Биджапур

Из возникших на развалинах государства Бахманидов пяти княжеств (Биджапур, Голконда, Ахмаднагар, Бидар и Берар) самым крупным был Биджапур. История Декана этого периода заполнена войнами этих княжеств, как с Виджаянагаром, так и между собой. Хотя правители данных государств были ревностными мусульманами и беспощадно уничтожали на захваченных территориях индусское население, войны с Виджаянагаром определялись не религиозными, а политическими соображениями. Нередко то одно, то другое из деканских государств вступало в союз с индусской династией Виджаянагара, против своего мусульманского соперника. Эти союзы были, как правило, непрочными. К тому же воинами и начальниками отрядов в государствах с мусульманскими династиями часто бывали индусы, в то время как немало мусульман переходило на службу к Виджаянагару. Вообще в индийских государствах подавляющее большинство населения по-прежнему исповедовало индуизм. Поэтому когда государства этого периода называют мусульманскими, то речь идет только о государственной религии, насаждаемой и поддерживаемой правителями и знатью.

Биджапур безуспешно боролся против португальцев, захвативших у него в 1510 г. остров Гоа, который стал центром португальских владений на Востоке. В этой борьбе небольшие отряды португальцев, дисциплинированные и вооруженные по европейскому образцу, неоднократно показывали свое превосходство над многочисленной армией Биджапура. Правители Биджапура стали приглашать к себе на службу португальские отряды и использовать их в войнах с Виджаянагаром.

В 1565 г. все пять деканских государств заключили союз против Виджаянагара. В битве при Таликоте на реке Кришна Виджаянагар потерпел поражение. Результатом был распад империи. Через пять лет Биджапур опять заключил союз — на этот раз с Ахмаднагаром и Каликатом, против португальцев. Почти 300 тыс. воинов индийской армии несколько месяцев безуспешно осаждали португальские порты Гоа и Чаул, где гарнизон составлял лишь несколько тысяч человек. С конца XVI в. на Декан стали наступать войска моголов.

Голконда

Вторым крупным деканским султанатом была Голконда, занимавшая по существу территорию древнего государства Телинганы. Голконда была богатым государством: она вела обширную морскую торговлю, ее ремесленное производство, в частности ткацкое, было хорошо развито, а поливное земледелие благодаря разветвленной сети каналов давало обильные урожаи. Наконец, на территории Голконды находились знаменитые алмазные копи. Голкондские ремесленники славились производством особого сорта тканей, а также хорошей выплавкой стали. Мечи, наконечники и другое стальное оружие были предметами голкондского экспорта. Кутб-шахи, правители страны, воздвигли мощную крепость Голконду на вершине горы, у подножия которой располагался город. Важные посты в стране занимали афаки (чужаки), значительным влиянием пользовались также индусские купцы и ростовщики. Индусы, проживавшие в Голконде. как правило, не подвергались таким преследованиям, как в других мусульманских государствах Декана.

Гуджарат

Богатым государством, где правила мусульманская династия, был также Гуджарат, расположенный на западе Индии и не входивший в число деканских государств. Делийский наместник Гуджарата объявил себя независимым правителем вскоре после разрушения Тимуром Дета. Основанная им династия называлась Танк или династия Ахмад-шахов и правила |до завоевания Гуджарата моголами Гуджарат был одним из самых экономически развитых районов Индии. Крестьяне выращивали сахарный тростник, индиго, а гуджаратские белые и набивные ткани из шелка и хлопка, тафта и бархат были широко известны за пределами Индии. Главным источником богатств Гуджарата была внешняя торговля. Камбей являлся крупнейшим портом на запарном побережье Индии Оттуда шли корабли в порты Аравийского и Красного морей и Персидского залива, там можно было купить товары из стран Юго-Восточной Азии и даже из Китая, хотя прямого сообщения с Китаем у Гуджарата не было В Гуджарате обосновалась община арабских купцов (мапилы), и там же начиная с VI в. селились парсы — выходцы из Персии. Естественно, что в гуджаратских портовых городах, и в первую очередь в Камбее, возникла значительная прослойка купцов — как мусульман, так и индусов.

Наиболее известными правителями Гуджарата были Ахмад-шах I (1411–1442 гг.) и Махмуд I Бегара (1458–1511 гг.). Ахмад-шах укрепил государство и вел успешные войны против своих раджпутских соседей. Ему вынуждены были покориться и раджпутские феодалы, издавна проживавшие на территории его государства. Из принадлежавших им вотчинных земель только 1/4 осталась в их частной феодальной собственности (ватан), а за остальные 3/4, ставшие теперь уже условным пожалованием, феодалы должны были платить налоги и нести военную службу Ахмад-шах построил также Ахмадабад, столицу государства, и упорядочил систему административного управления.

В свою очередь Махмуд Бегара расширил пределы государства. Он совершил успешные походы в Катч и Катхиавар, завоевал княжество Чампанир и взял считавшуюся неприступной раджпутскую крепость Гирнар. Земли, которые он раздавал своим воинам, закреплялись за ними в качестве наследственных владений В период его травления в Индию проникли португальцы, которые стали устанавливать свою гегемонию в Аравийском море, пиратски нападая на суда своих соперников — восточных купцов Естественно, Гуджарат оказал сопротивление Махмуд Бегара заключил союз с Египтом против португальцев Первоначально успех благоприятствовал Махмуду Бегара, но в 1509 г. португальский вице-король Альмейда разбил у Диу союзный флот, и Махмуду пришлось заключить с португальцами мир, позволив им открыть факторию в Диу, у входа в Камбейский залив. Морское пиратство португальцев подорвало торговлю Камбея и ослабило Гуджаратское государство.

Все правление Бахадур-шаха (1526–1537 гг.) прошло в непрерывных войнах В 1531 г. он присоединил к себе Мальву, а в 1534 г. взял мощную раджпутскую крепость Читор. Во главе читорского гарнизона храбро сражалась Джавахир Бай, мать малолетнего правителя Читора. Она была убита во время вылазки. Мальчика-правителя удалось тайком вывести из крепости, после чего все мужчины, одев праздничные шафрановые одежды, вышли на смертный бой с врагом и погибли, а несколько тысяч женщин, бывших в крепости, совершили, по раджпутскому обычаю, джаухар, т. е. сожгли себя во дворце.

Между тем натиск португальцев на Гуджарат усилился. В 1535 г. Бахадур был вынужден дать португальцам право построить в Диу крепость в обмен на обещание оказывать ему помощь против врагов. Однако, когда в Гуджарат вторглись могольские армии, португальцы нарушили свое обещание. Для дальнейших переговоров с ними Бахадур-шах прибыл на флагманский корабль португальского вице-короля, где был предательски убит. После его смерти в Гуджарате разгорелась борьба между феодальными группировками. В результате этих феодальных смут Гуджарат был легко завоеван Моголами и вошел в состав их империи.

Португальцы в Индии

Португальцы, многие годы снаряжавшие экспедиции, чтобы открыть путь в Индию, в 1498 г. под началом Васко да Гамы достигли Каликата, небольшого княжества и важного порта на Малабарском побережье. Пока португальцы плыли вдоль берегов Африки, они выменивали золото и слоновую кость у африканских племен на куски сукна, вино, бусы и тому подобные безделушки. Однако, прибыв в Индию, португальцы с удивлением увидели, что грубо сделанные, на индийский взгляд, европейские товары не имеют для сказочно богатой индийской знати никакой цены. Оказалось, что торговать европейцам нечем.

С другой стороны, военной техникой португальцы намного превосходили индийцев, особенно небольшие и постоянно враждовавшие между собой княжества Малабара. Португальские корабли, обогнувшие Африку, по своим размерам и скорости движения не шли ни в какое сравнение с небольшими индийскими судами, рассчитанными в основном на каботажное плавание. Дисциплинированные португальские отряды, вооруженные корабельными пушками и ручным огнестрельным оружием (аркебузами, а потом мушкетами), легко побеждали многочисленные индийские войска, у которых все оружие составляли или «небольшой меч и круглый щит» или «маленькое копье» (по словам одного немецкого купца, прибывшего в Индию с эскадрой Альмейды в 1505 г.). Таким образом, хотя португальцам нечем было торговать, они были в состоянии забирать индийские товары силой. Их целью было — господство в восточных морях, жестоко расправляясь со своими соперниками — восточными купцами на море и в портах Индии, Аравии и Африки, всюду, где велась торговля индийскими товарами. Разобщенность малабарских княжеств позволила португальцам укрепить свои позиции путем натравливания одного государства на другое и поощрения феодальных усобиц в прибрежных княжествах. На всякую попытку сопротивления португальцы отвечали обстрелом портовых городов и прибрежных деревень из корабельных орудий, а затем высаживали солдат, грабили, сжигали поселения, убивали людей, вырубали пальмовые рощи и уничтожали все, что не могли захватить с собой.

Обстрел и разрушение портов проводил еще Васко да Гама во время первого посещения Индии. В результате последующих военных экспедиций — Кабрала (1500 г.), Васко да Га-мы (1502 г.) и д'Альбукерки (1510–1511 гг.) — португальцам удалось захватить опорные пункты и биджапурский остров Гоа, ставший центром всех португальских владений на Востоке. Эти португальские крепости, рассеянные по побережью Персидского залива, начиная от Ормуза, и далее по берегам Африки и Аравии, вдоль западного и восточного побережий Индии, на Цейлоне, в Малаккском проливе, на Молуккских островах, в нынешнем Таиланде и даже в Китае, служили стоянками для ремонта португальских кораблей, надежно защищаемыми складами для товаров (в первую очередь пряностей и хлопчатобумажных тканей), ежегодно пересылаемых в Португалию, и местами размещения португальских войск. Во внутренние районы Индии португальцы проникнуть не смогли. В своих индийских владениях они жестоко эксплуатировали индийское население, хотя в захваченных ими деревнях вблизи Гоа стремились сохранить сельскую общину. Религиозная нетерпимость португальцев (португальцы разрушали индусские храмы, а учрежденная в 1560 г. в Гоа инквизиция начала жестокие религиозные преследования) настраивала против них местное население.

Монополия португальцев на морскую торговлю в этом районе подорвала налаженные торговые связи Индии с другими странами Востока, отрезала глубинные районы от остального мира и задержала их развитие. Ожесточенные войны, разрушение портов и уничтожение населения Малабара привели к тому, что это богатое побережье стало одной из отсталых местностей Индии, где долго еще сохранялись примитивные социально-экономические отношения. Ослаблен был и Гуджарат.

Пока португальцы сражались только с местными армиями, они благодаря своему преимуществу в вооружении не только отстаивали, но даже расширяли свои владения. Однако как только их господство на море оказалось подорванным в результате появления в Индийском океане и на южных морях голландских судов, португальцы уже не могли противостоять армиям местных правителей. Те стали отнимать у них один опорный пункт за другим.

Виджаянагар

В период возвышения Бахманидского государства южнее его сложилось несколько независимых княжеств — Мадурский султанат, княжество Редди и др. Вскоре двум братьям, наместникам Мухаммад-шаха Туглака в Кампили, — Харихаре и Букке из рода Сангама удалось тоже выкроить себе небольшое владение. Они построили на берегу Тунгабхадры сильную крепость Виджаянагар и стали постепенно расширять свои владения. К 1346 г. было подчинено государство Хойсалов, на следующий год — государство Кадамбов из Банаваси, в 1358–1360 гг. — княжество Шамбувараев в Северном Тамилнаде, в 70-х годах — Мадурский султанат. Княжество Редди потеряло часть своих владений, но окончательно было уничтожено позднее, в 1420 г. Таким образом, территория Виджаянагара к 70-м годам XIV в. охватывала практически весь юг Индии. В дальнейшем Виджаянагар столкнулся с Бахманидским султанатом, а после его распада — с деканскими княжествами. Однако, несмотря на непрерывные войны в течение почти 200 лет, границы Виджаянагара фактически не менялись.

В 1486 г. в результате феодальных смут и победоносного продвижения на территорию Виджаянагара войск Бахманидов и правителя Ориссы власть династии Сангама была свергнута одним из военачальников Виджаянагара, который и короновался под именем Нарасимхи Салува. Ему удалось вернуть большую часть отторгнутых у Виджаянагара земель, но в правление его сыновей история повторилась: полководец Вира Нарасимха сверг правителя в 1505 г., основав династию Тулува.

В правление его брата Кришнадеварайи (1509–1529 гг.) империя Виджаянагар достигла своего расцвета. Кришнадеварайя упорядочил административное деление страны и фискальное дело, а также установил новую, более высокую оценку доходности земель, отдаваемых в пожалования. Наладив дружественные отношения с португальцами, Кришнадеварайя стал получать с их помощью коней из Персии и Аравии, в то время как в деканские султанаты португальские власти ограничивали их ввоз. Это способствовало военным победам Виджаянагара, поскольку конница была в то время основной боевой силой индийских армий. Мусульманские династии Индии прежде легко получали лошадей из дружественных им стран, где также исповедовался ислам, — Аравии и Персии. Однако установление португальского господства в Индийском океане и Персидском заливе все изменило: теперь именно португальцы решали, в какие индийские государства пропустить морской транспорт с лошадьми.

Несмотря на наличие ряда вассальных княжеств, империя Виджаянагар была более централизованной, чем прежние государства юга Индии. Хотя главой государства считался махараджа, вся полнота власти нередко концентрировалась в руках его министра махапрадханы. При махарадже был широкий государственный совет, куда кроме придворных входили крупнейшие феодалы и представители купеческих общин. Наместники провинций подчинялись непосредственно махапрадхане. Их сменяли обычно каждые два-три года, чтобы предотвратить сепаратистские выступления. Они были обязаны собирать и отсылать в казну земельный налог с государственных земель, дань с феодальных владельцев-амаранаяков и вассальных князей. Им предоставлялось также право собирать небольшую подать в свою пользу. Провинции делились на округа, возглавляемые правительственными чиновниками.

Государственные земли раздавались в условное военное пожалование — амарам. От владельцев икта амаранаяки отличались тем, что сами устанавливали размер податей с крестьян и имели право отчуждать свою землю. Дань, которую амаранаяки платили в казну, не была связана с размером собираемых с крестьян податей. Она зависела от влияния того или иного феодала при дворе. Как правило, амаранаяки отдавали в казну около 1/3 доходов с имения за вычетом установленных расходов на содержание воинского контингента. Однако амаранаяки «экономили» на своих затратах и содержали значительно меньше пехотинцев и всадников. Теоретически земли амаранаяков не передавались по наследству, но фактически эти владения нередко оставались у того же рода на протяжении почти всей истории Виджаянагара. Командиры небольших отрядов, входивших в армии амаранаяков, также получали участки земли или от амаранаяка, или от государя. Эти участки всегда переходили по наследству.

Крупными частными феодальными владельцами были храмы. Они обычно становились экономическими и культурными центрами обширной округи. К храмам стекались паломники, здесь возникали ярмарки, вокруг храмов селились ремесленники и купцы, сами храмы совершали торговые и ростовщические операции. Часть ремесленников находилась на службе храма, получая за работу натурой, а также участок храмовой земли, который фактически передавался по наследству вместе с обязанностями перед храмом. Храмы входили в общую иерархию господствующего класса, платили дань вышестоящим феодалам и имели своих вассалов, обязанных защищать храм в случае нападения чужеземных войск или грабителей.

Значительная часть деревень находилась во владении брахманских сабх. Нередко это были очень мелкие владения: одна деревня могла принадлежать сотне брахманов. Однако это все же были коллективы брахманов^феодалов, поскольку земли обрабатывали неполноправные держатели или члены каст неприкасаемых, находившиеся у брахманов на положении полукрепостных-полурабов. Крупные общины, характерные для предыдущего периода, распались. Теперь община распоряжалась, как правило, только землями одной деревни. Пахотные земли были поделены, а необработанные находились в коллективном владении общины, и налог с них не собирался. В Тамилнаде, где было много орошаемых земель, стал часто практиковаться долевой передел поливной земли по жребию, поскольку в засушливые годы выше лежащие земли не получали достаточной влаги.

Амаранаяки стремились увеличить подати, и общая сумма их, по-видимому, росла. В середине XIV в. почти все платежи были переведены в денежную форму, и платить их крестьянину стало труднее. Судя по надписям, ряд общин вынуждены были продать часть деревенских земель или просто переселиться в новые места. Общинники вообще в это время стали терять свои права. Амаранаяки назначали старост и писцов. Реальное владельческое право общинника (каниятчи) все больше выражалось лишь в том, что он мог вернуть себе землю даже после длительного перерыва в пользовании ею. Значительная часть общинников стала превращаться в неполноправных арендаторов (пайякари), обрабатывающих землю из доли урожая. Пайякари нередко находились в неоплатном долгу у землевладельца и при отчуждении земли переходили мак крепостные к новому владельцу. Конечно, все эти процессы вызывали протесты крестьян. Чаще протест выражался в том, что крестьяне бежали из деревень, но имеются упоминания и о подавлении серьезных восстаний в 1379, 1506 и 1551 гг.

Власть феодалов все больше расширялась не только в деревне, но и в городе. Городские дела теперь решались назначенными из центра наместниками (вместо внекастовых собраний прежнего периода), а сбор портовых и рыночных пошлин стали сдавать на откуп (крупным феодалам и ростовщикам. Господствующие феодальные слои Виджаянагара богатели. Столица поражала путешественников своими размерами, семью огромными стенами укреплений, численностью населения, богатством городских рынков и кварталов ювелиров, районом увеселений. Однако крестьяне, по словам португальца хрониста Нуниша, должны были платить 9/10 урожая амаранаякам, которые в свою очередь отдавали от 1/3 до 1/2 своего дохода правителю. По-видимому, у Нуниша речь идет о пайякари.

После смерти Кришнадеварайи опять разгорелись феодальные распри между правителем Ачыотой (1530–1542 гг.), братом Кришнадеварайи, и его вельможей Рама Райей. Фактически это вылилось в междоусобную борьбу двух феодальных группировок. После смерти Ачьюты Рама Райя возвел на трон Садашиву, племянника Ачьюты, но правил фактически сам. Виджаянагар заключал союз то с одним, то с другим из деканских княжеств, вторгаясь и грабя земли своих врагов. Это привело к объединению деканских султанатов против Виджаянагара, и в битее при Таликота в 1565 г. армия Рама Райи была разбита. Столища Виджаянагар была разрушена.

После битвы при Таликота начался быстрый распад Виджаянагара. В начале XVII в. он превратился по существу в небольшое княжество с центром в Пенуконде. Многие бывшие вассалы империи стали независимыми: Мадура, Танджур, Джинджи, Икери (или Беднур). Появилось новое княжество — Майсур.

Правителем Виджаянагара провозгласил себя брат Рама Райи — Тирумала, основав последнюю виджаянагарскую династию Аравиду. Самым видным правителем из этой династии был Венката II (1586–1614 гг.), которому удалось восстановить империю почти в прежних границах. Однако после его смерти началась длительная борьба между различными претендентами на престол, в которую вмешивались и соседние государства. Недавно отвоеванные территории вновь откололись. После долгих усобиц на престоле утвердился Рама II (1614–1630 гг.), который всю жизнь враждовал с Мадурой и подавлял восстание своих вассалов. При Шриранге II (1642–1670 гг.) территория Виджаянагар была поделена между Биджапуром и Голкондой, а бывший правитель империи в качество нахлебника проживал то у одного, то у другого из своих бывших вассалов.

 

Культура Индии в XIII–XIV вв

Религия

С установлением в Индии власти Делийского султаната страна оказалась втянутой в культурную орбиту так называемого мусульманского мира. Идеи ислама начали проникать в Синд еще в VII в., а в остальные части Северной Индии — с IX в. Но в Делийском государстве ислам стал насильственно насаждаемой государственной религией. В ислам обращались различные слон индусского населения: одних сделали мусульманами насильственно; другие приняли эту религию ради привилегий, поскольку только мусульмане могли занимать руководящие посты; третьи — ради освобождения от джизии; наконец, члены низших каст — в надежде на освобождение от кастовой приниженности.

Вместе с завоевателями в Индию стали переселяться их родственники и соплеменники, а ко дворам индийских султанов стекались мусульманские ученые и поэты из других стран. В результате появилось мусульманское население, и в некоторых местностях (например, в Бенгалии, где с исчезновением буддизма в ислам переходили значительные круги буддистов) мусульмане составляли большинство жителей. Однако в отличие от других стран ислама в Индии мусульманство оставалось одной из двух главных религий, но никогда не было единственной. К концу господства Делийского султаната на большей части территории Индии мусульмане представляли правящий класс. Мусульманами являлись большинство военачальников и воинов делийских армий, наместники и чиновники в городах. С другой стороны, сбор налогов оставался в руках индусов, они же составляли основную массу купцов и ростовщиков. Крестьяне тоже, как правило, исповедовали индуизм.

Несмотря на ожесточенные схватки между индусами и мусульманами, длительное совместное проживание в одной стране привело к взаимному проникновению идей и обычаев. Индийские мусульмане переняли кастовый строй, поклонение местным божествам, которое превратилось в почитание в действительности никогда не существовавших мусульманских святых, частично приняли практику йогов, стали участвовать в индусских праздниках, и сам индийский ислам получил пантеистическую окраску. С другой стороны, на индусов оказали влияние идеи мусульманского братства, практика суфийских орденов и их учение о наличии разных дорог к единению с богом. Уже в первой половине XIV в. мусульманские наставники возражали против слияния в умах народа Рамы (одна из аватар Вишну) и Рахима (милосердный — один из эпитетов аллаха). Недаром ислам распространился в Индии главным образом в форме суфизма — мистического учения, открывающего дорогу к включению в ислам разных, несвойственных ортодоксальному мусульманству течений.

Борьба между улемами — мусульманскими богословами, отстаивающими кораническую непримиримость ислама, и главами суфийских орденов, в большинстве своем полагающихся не на схоластическую ученость, а на откровения шейхов, достигших в ордене степени наставника, продолжалась в течение XIV и XV вв. Среди самих суфиев были ордена, которые или защищали идеи и практику, более близкие к индуизму (например, орден Чиштие и Фирдоуси), или резко возражали против проникших в индийский ислам «новшеств» (орден Шаттарие, Сухравердие и др.).

Споры, происходившие среди мусульманских теологов в остальных странах ислама, тоже находили отклик в Индии. Наиболее известными здесь суфийскими шейхами этого периода были: Низам-уд-дин-Аулия (умер в 1325 г.), отличавшийся веротерпимостью к индусам и требовавший от своих учеников следования высоким принципам морали; Ала-уд-доула Симнани (1261–1336 гг.), призывавший суфиев, наоборот, твердо придерживаться суннизма; Шараф-уд-дин Ахмад Манери, известный своими посланиями, которые были написаны в середине XIV в. и в которых он снисходительно относился к обычаям, проникшим в мусульманскую среду от индусского населения, и выступал против обмирщения шейхов, требуя от духовных наставников в первую очередь отказа от мирских благ; Фарид-уд-дин Гандж-и-Шакар (умер в 1265 г.), пользовавшийся большой популярностью и переведший на хинди мистические высказывания суфиев своего ордена, пляской и выкриками доводивших себя до экстаза. Фарид-уд-дин был широко известен своей мягкостью и гуманностью (он говаривал, что «игла лучше ножа: она сшивает, а нож разрезает»), но приписанные ему гимны, сохранившиеся в священной книге сикхов «Ади Грантх», были, по-видимому, сочинены значительно позже. Точно так же являются легендой биография и учение прибывшего в Индию из Сейстана Муин-уд-дина Чишти (1141–1236 гг.).

Сближение идей индуизма и ислама особенно отчетливо проявилось в так называемом позднем бхакти. В этом движении угнетенных слоев феодального общества (в первую очередь городского торгово-ремесленного населения) в мистико-религиозной форме отразились оппозиционные, антифеодальные настроения. Религиозной нетерпимости и схоластике как официального индуизма, так и ислама проповедники бхакти противопоставляли идею единого бога, преданность которому выше религиозной доктрины и доступна каждому человеку любой касты и веры. В провозглашенном учением бхакти принципе равенства всех перед богом можно разглядеть идеал социального равенства, протест против власть имущих, против высшего духовенства обеих религий, против привилегированного положения мусульман и кастовой неполноправности индусов. Естественно, что в движении бхакти больше всего участвовали индусы, но отдельные видные представители бхакти — происходили из мусульман, а, главное, проповедники бхакти обращались как к индусам, так и к мусульманам. Свое учение они излагали в виде гимнов на местных языках. Гимны эти распевались на популярные мелодии. В такой доходчивой форме идеи бхакти стали доступными широким слоям населения, и гимны нередко превращались в народные песни. Этому способствовало также и то, что проповедники бхакти выражали религиозные принципы в форме притчи, беря примеры из природы, народной жизни и описывая стремление к богу как чувство к возлюбленной. Движение бхакти развивалось в разных районах Индии и не имело единого организационного центра.

Наибольшее влияние на движение бхакти оказал ткач мусульманин Кабир (1380–1414 гг.). Свои песни он пел на брадже (один из разговорных диалектов, легших в основу современного языка хинди). Бог, проповедовал он, ни Рама, ни Аллах, он присутствует в сердце и требует не вражды с неверными, а объединения. В Махараштре в XV в. центром движения бхакти стал город Пандхапур. Здесь индус Намдев, сын портного, выступил против кастового бесправия. В начале XVI в. оформилась секта сатпантх (правильный путь), получившая распространение в городах Гуджарата, Пенджаба и Синда. Сатпантхи выступали против богатства, проповедовали трудолюбие и честность и принимали в свои ряды всякого желающего независимо от его социального положения. В Пенджабе среди торговцев и ремесленников возникла секта сикхов (учеников). Ее основатель индус Нанак (1469–1539 гг.) был торговцем зерном в Лахоре, а его последователями кроме торговцев и ремесленников были и крестьяне из касты джатов. Нанак решительно выступал против кастового неравенства и требовал от своих последователей участия в общей трапезе. Отвергая идею отшельничества и аскетизма, Нанак призывал к активной деятельности на благо людей. Он перенял организационную форму суфийского ордена с его полной покорностью ученика своему духовному учителю и стал первым из 10 гуру (т. е. наставников, руководителей) сикхов. Наконец, в Бенгалии Чайтанья (1486–1534 гг.) соединил идеи бхакти с вишнуитским культом пастушка Кришны. Он принимал в число своих последователей людей из любых каст, а также мусульман. Отождествляя любовь Радхи к Кришне с любовью человека к богу, Чайтанья стремился шествиями и любовными песнопениями довести себя и своих последователей до экстаза, во время которого, согласно его учению, любовь к богу достигала высшей точки и наступало откровение.

Различные религиозно-реформаторские и сектантские течения, восставая против кастовости, сами постепенно превращались в замкнутые касты. Последователи многих из этих учений со временем стали часть своих доходов регулярно отдавать наставникам секты, которые впоследствии рассматривали эти взносы как свои законные феодальные поборы. Таким образом, руководители секты начинали превращаться в мелких феодалов. Так, в частности, случилось с сатпантхами и сикхами.

Литература

В связи с развитием фарси как государственного языка Делийского султаната в Индии появилась литература, в первую очередь поэзия, на этом языке. Фарой оказал большое влияние и на возникновение в Северной Индии нового языка с индийской грамматикой и преобладанием персидско-арабской лексики, названного урду (язык лагеря). Крупнейший поэт того времени Амир Хосроу (1253–1325 гг.) писал не только на фарси, но и на языке урду, который он называл хиндави. К этому времени появляется поэзия на новоиндийских языках: это и героические баллады на гуджарати, маратхи и панджаби, и поэзия бхактов, писавших на хинди (Кабир — XV в.), маратхи (Намдев— XV в), панджаби (Нанак — конец XV — начала XVI в.) и т. д. Бхакты в своих стихах использовали многие элементы фольклора. Проза на фарой представлена хрониками.

Если не считать поэтической хроники кашмирских правителей «Раджатарангини» («Река раджей»), составленной на санскрите в середине XII в. поэтом Калхана, то в Индии до мусульманского завоевания не писали летописных произведений. Хорезмиец Абу Рейхан Бируни (973—1048 гг), взятый в плен Мухаммедом, вывезенный в Газни и сопровождавший его в Пенджаб (видимо, в качестве астролога), скрупулезно собрал все доступные ему сведения об Индии и написал энциклопедический труд «Индия», являющийся ценнейшим историческим источником.

Первой подлинной летописью был труд иранца Минхадж-уд-дина Джузджани (род. в 1193 г.), бежавшего от монгольских завоевателей в Индию и назвавшего свою хронику «Та-бакат-и Насири» в честь патрона, делийского султана Насир-уд-дина Махмуда. В XIV в. ценные хроники на фарси, являющиеся в то же время образцами прозы на этом языке, составили Зия-уд-дин Барани и Шамс Сирадж Афиф. Оба они назвали свои труды «Тарих-и и Фируз-шахи» в честь Фируза Туглака.

Архитектура

В период Делийского султаната в Индии началось строительство мусульманских культовых зданий — мечетей, минаретов, мавзолеев и медресе Это были здания необычной для Индии формы: лишенные скульптурного оформления, но производящие впечатление пропорциональностью и красотой линий. Минарет Кутбминар — мощная, высокая, ребристая башня, облицованная красным песчаником, с резным сплетением геометрического орнамента и арабской вязи. Он изящен и внушителен. Мавзолей Ил-тутмыша, квадратное купольное здание с арочными входами со всех четырех сторон, послужил образцом для более поздних мавзолеев. Его стены также украшены орнаментом и каллиграфией. Постройки Туглаков просты, но производят впечатление мощи и величия. Развалины города Сири, построенного Ала-уд-дином, и развалины Туглакабада, выстроенного Мухаммадом Туглаком, дают нам представление о крепостном и городском строительстве Делийского султаната При Лоди в мусульманскую архитектуру начинают проникать некоторые элементы индусского стиля. Постройки времен Лоди невелики, но изящны. Мусульманская архитектура развивалась и при дворах различных деканских султанов — в Бидаре, Манду, Ахмадабаде, Гулбарге и др. Вместе с тем мусульманское завоевание нанесло серьезный удар развитию индусской архитектуры Многие великолепные индусские храмы были разрушены, а новых значительных сооружений не возводилось. Запрет ислама изображать живые существа нанес также урон скульптуре и живописи Индии.

 

Образование Могольского государства

Существование Делийского султаната, появление правящего класса феодалов-мусульман, длительное совместное проживание и взаимовлияние индусов и мусульман подготовили возникновение новой мощной мусульманской империи на севере Индии. Хотя прибрежные районы Южной Индии — Малабар, Гуджарат, Коромандельское побережье, а также Бенгалия, издавна ведшие оживленную морскую торговлю пряностями и тканями с арабскими странами, Ираном, Малайей и Молукками, были более развитыми в экономическом отношении, огап раздирались внутренними противоречиями и были ослаблены вмешательством европейских торговых компаний, постепенно вытеснявших индийцев из внешней — морской — торговли Поэтому-то в XVII в. феодально-централизованная Моголь-ская империя смогла сломить их сопротивление и подчинить себе Основателем этой новой державы в Северной Индии был тимурид (потомок Тимура-Тамерлана) Захируддин Мухаммад Бабур (1525–1530 гг.), бывший правитель Ферганы, изгнанный из Средней Азии узбеками, пришедшими из Сибири. Мухаммаду Бабуру оказал помощь и поддержку другой тимурид, его родственник, правитель Герата. Бабур овладел афганскими землями и укрепился в Кабуле, но считал, что, только завоевав Индию, он станет во главе богатого и мощного государства Б 1518 и 1524 гг. Бабур совершил нападения на Пенджаб, а в декабре 1525 г. вторгся в Индию еще раз — во главе сильного войска, состоящего из воинов, прибывших из Средней Азии, а также афганцев и гакхаров. Используя перенятое у монголов искусство внезапной конной атаки и умение располагать войска за укрытием из связанных вместе повозок, Бабур на Панипатском поле в 1526 г. разбил наголову армию правителя Дели Ибрахим-шаха Лоди. Через год, в битве при Сикри, он победил раджпутов Рана Сайта, опытного полководца, правителя Читора, стремившегося объединить под своей властью все раджпутские области. Эти две победы закрепили господство Бабура в Северной Индии. В дальнейшем он овладел фактически всей долиной Ганга.

Часть афганских отрядов вернулась домой, нагруженная добычей; воинам, оставшимся в Индии, Бабур раздал земли в служебные пожалования, получившие позднее название «джагир». Всеми хозяйственными делами новых владельцев ведали управляющие — большей частью индусы, знавшие обычаи страны и размер податей, которые могли платить крестьяне.

Бабур правил Индией три года. Он был очень образованным, наблюдательным человеком, поэтом, тонко понимающим искусство. Оставшиеся после его смерти мемуары «Бабур-наме» написаны простым, четким языком. Индусов он рассматривал как «неверных», смотрел на них свысока, но не преследовал.

Перед смертью Бабур разделил свои владения между сыновьями, оставив Индию старшему — Хумаюну и приказав остальным, получившим Пенджаб, Кабул и Кандагар, ему подчиняться.

Хумаюн предпринял попытку расширить свои владения путем завоевания Гуджарата, части Раджпутаны и Бихара. Несмотря на первоначальный успех, Хумаюну не удалось закрепить победу ввиду внутренних распрей. Его братья, стремясь отделиться от него, попытались захватить Дели. Главным противником Хумаюна выступил глава афганских феодалов Бихара и Бенгалии Шер-хан Сур. В битвах с Шер-ханом в Бихаре Хумаюн был разбит и бежал в Синд. Там он женился на 14-летней дочери местного мусульманского военачальника, и в 1542 г. у него родился сын Акбар. Вскоре преследуемому братьями Хумаюну пришлось бежать еще дальше — в Иран, а Акбара взял на воспитание брат Хумаюна, Камран, правивший в Кабуле.

Хумаюн прекрасно знал персидскую литературу, был храбрым полководцем, но пристрастие к опиуму мешало остроте его суждений. В свое время в Дели Хумаюн пытался ввести некую систему в управление империей, однако принципы этой организации были надуманными, далекими от реальной жизни. Он разделил придворных на три группы — государственных деятелей, духовных феодалов и людей искусства — поэтов, танцоров и т. д., а также установил четыре государственных ведомства: ведомство огня, куда были переданы военные дела, ведомство воды, следившее за орошением и дворцовыми винными запасами, ведомство земли, ведавшее налогами, управлением земель халиса и строительством, и ведомство воздуха, которое занималось вопросами, связанными с деятельностью духовенства, поэтов и историографов, а также оплатой их труда. Такое административное деление, где смешивалось главное и второстепенное, не могло быть стабильным и было упразднено с воцарением Шер-шаха.

С 1540 по 1545 г. в Дели травил Шер-хан, принявший титул Шер-шаха. Своей первоочередной задачей он считал обуздание феодалов, особенно афганцев Бихара и Бенгалии, на которых, кстати, опирался при захвате власти. С этой целью он стал строго требовать от джагирдаров (владельцев джагиров) содержания обусловленного величиной джагира числа наемных всадников, которые составляли основную часть армии государства. Для контроля Шер-шах ввел обязательное клеймение коней тавром джагирдара и периодические смотры войск, чтобы прекратить практиковавшийся джагардарами наем случайных людей, распускаемых после смотра. Шер-шах стремился ввести твердую норму при сборе доли урожая, причитавшегося государству, и ограничить в интересах казны произвол сборщиков при определении величины крестьянских участков и тем самым размера урожая. Платя своим наемным воинам исключительно деньгами, Шер-шах пытался, где только возможно, перевести натуральный налог в денежный. Он жестоко подавлял сопротивление крестьян и всякие сепаратистские движения (например, выступление афганцев племени ниязи, живших в районе Агры).

Стремясь раздвинуть границы своего государства, Шер-шах, как и Хумаюн, пытался подчинить себе раджпутские княжества, пробиваясь к торговым районам западного побережья Индии. Однако при осаде одной из раджпутских крепостей — Каланджара — в 1545 г. Шер-шах погиб.

 

Правление Акбара

Среди афганских феодалов вновь разгорелась борьба за престол. Власть захватил младший сын Шер-шаха; он правил до 1554 г. После его смерти начались ожесточенные схватки между четырьмя претендентами на трон. Этим воспользовался Хумаюн, пришедший из Ирана с разноплеменной армией, состоявшей из тюрок, персов, афганцев, туркмен и узбеков. Он разбил войска претендентов и занял Дели в 1555 г. Однако он правил недолго: через несколько месяцев, упав с мраморной лестницы, разбился насмерть. Туркмен Байрам-хан, наставник 13-летнего престолонаследника Акбара, поспешил возвести его на трон, оставшись при нем регентом.

Владения Моголов в это время не простирались дальше двуречья Ганга — Джамны (связи с Пенджабом и афганскими землями на севере были прерваны). Основным противником Моголов был Хему, главнокомандующий армией одного из Суров. Несмотря на свое «низкое» происхождение (из торговцев-индусов), Хему (выдвинулся как талантливый полководец. Он овладел Дели и провозгласил себя правителем под именем раджи Викрамадитья. В решающем сражении с Моголами на Панипатском поле в 1556 г. Хему удалось смять фланги более многочисленной армии Акбара, но случайной стрелой он был ранен в глаз и упал со слона. Не видя больше своего полководца, его воины (как это обычно бывало с наемным войском в Индии при смерти военачальника, от которого зависела уплата жалованья) разбежались, и Акбар выиграл битву. Тут же, на поле боя, он, наставляемый Байрам-ханом, стал раздавать своим военачальникам земельные пожалования и почетные титулы.

В течение почти полувекового правления Акбара (1556–1605 гг.) в Северной Индии укрепилась власть Моголов. Своей столицей Акбар сделал Агру на реке Джамне.

Завоевания Акбара

Первоначально государством фактически правил регент Акбара Байрам-хан. Он отнял Аджмир и крепость Гвалиур у раджпутов и упрочил за Моголами Пенджаб. Однако, будучи шиитом, он раздавал государственные посты своим единоверцам, чем восстановил против себя придворных-суннитов. В 1560 г. власть захватила другая дворцовая группа, Байрам-хан был отправлен в почетную ссылку в Мекку, но по пути, в Гуджарате, был убит.

Какое-то время государством управляла узбекская клика родственников кормилицы Акбара. Ими была присоединена к могольским владениям Мальва. Правитель Мальвы Баз Бахадур бежал из своей страны, позднее поступив на службу к Акбару. Его возлюбленная, танцовщица Рупмати, предпочла смерть плену и покончила с собой. Любовь Баз Бахадура и Рупмати стала темой ряда индийских баллад.

Вскоре, отстранив временщиков, Акбар стал править самостоятельно. К этому времени ему исполнилось 18 лет. Это был умный, сильный, смелый юноша, любивший охоту, обладавший феноменальной памятью, но, несмотря на все усилия своих воспитателей, не желавший ни читать, ни писать. Уже в раннем возрасте он понял, что править Индией можно, лишь опираясь как на мусульман, так и на индусов. Первым долгом он решил заручиться поддержкой воинственных раджпутов и заключил с ними союзы, скрепленные его браком с раджпутскими княжнами. В могольскую армию влилась раджпутская конница, возглавляемая Ман Сингхом, талантливым полководцем, приемным сыном правителя Амбера. Переход раджпутов на службу к мусульманскому (правителю вызвал протесты ортодоксальных раджпутских кругов, считавших, что пребыванием при дворе индусы оскверняют себя.

С помощью союзников-раджпутов Акбар покорил сопротивлявшиеся раджпутские княжества, присоединив Читор в 1568 г… Рантхамбхор в 1569 г. и подавляющую часть Раджпутаны. Лишь раджа Мевара Партаб Сингх ушел в горы с горсткой последователей и почти четверть века вел борьбу с Акбаром.

Полководец Акбара Асаф-хан овладел обширным княжеством Гондвана, которым правила рани (правительница) Дургавати. Княгиня мужественно сражалась и, потерпев поражение, заколола себя кинжалом. Завоевав богатое владение и ограбив казну прежних правителей, Асаф-хан счел себя достаточно сильным, чтобы стать независимым государем. Он примкнул к восстанию в Пенджабе, начавшемуся в 1563 г. и возглавленному другими сепаратистски настроенными военачальниками Акбара. Мятежники взяли Лахор, провозгласив правителем малолетнего брата Акбара, жившего в Кабуле. К восставшим присоединились также влиятельные военачальники-узбеки из Самбхалы, так называемые мирзы. Все они были противниками выдвижения при дворе Акбара раджпутских князей-индусов. К счастью для Амбара, восставшие не смогли установить связь между собой, и в 1567 г. этот мятеж феодалов был подавлен. «Мирзы» бежали в Гуджарат.

В Гуджарате после предательскою убийства в 1537 г. Бахадур-шаха португальцами боролись за власть различные феодальные клики, объединенные по признаку землячества, — тюрки, афганцы, абиссинцы и т. д. «Мирзы» тоже включились в борьбу, претендуя на власть. Против них в Гуджарат были посланы войска Акбара, и в 1572 г. Гуджаратское государство было завоевано Моголами. Однако, как только могольская армия вернулась в Агру, «мирзы» снова восстали, и Гуджарат пришлось Моголам отвоевывать вторично.

На покорение Бенгалии, мусульманский правитель которой (считавшийся вассалом Акбара) объявил себя независимым, ушло больше двух лет. На этом завоевания временно прекратились. На передний план выдвинулись вопросы внутреннего устройств огромной империи.

Система управления

Главным, ведомством в Могольском государстве было финансовое, во главе которого стоял диван. Налоговыми чиновниками были в основном индусы. В армии главный интендант и казначей мир-и-бахши осуществлял контроль над выдачей джагиров, а на смотрах проверял воинов и снаряжение. Остальное решали отдельные военачальники, командуя своими отрядами. Ведомство по религиозным делам называлось садарат. Главный садр назначал судей по уголовным и гражданским искам мусульман и ведал раздачей суюргалов. В областях и округах действовали параллельно гражданская и военная власти, которые должны были контролировать друг друга и пресекать любые проявления сепаратизма. В некоторых крупных областях были также свои областные садры.

Положение крестьян

Население, вошедшее в состав Могольской империи принадлежало к многочисленным племенам и народам, оговорило на разных языках, находилось на разных уровнях общественного развития и было разделено кастовыми перегородками и религиозными воззрениями. Однако большинство жило в узком мирке сельской общины. Крестьяне уплачивали ренту государству в виде налога с земли. Хотя правительство и было заинтересовано в бесперебойном поступлении этой ренты-налога, но в хозяйственную деятельность крестьян ни государство, ни феодалы не вмешивались.

Долей государства была объявлена 1/3 урожая. В основном такой налог воспринимался как «справедливый», но порой крестьяне не могли его уплатить. Тогда налог собирали с помощью войск. В хрониках сохранились упоминания о селениях «непокорных разбойников», где крестьяне, укрывшись за стенами, защищались от акбаровских воинов. Однажды сам Акбар своим слоном сокрушил глиняную стену и вошел в деревню во главе карательных отрядов.

Обработка земли была государственной повинностью, и сборщику налогов предписывалось строго следить за тем, чтобы засевалась вся пригодная площадь. Для упорядочения сбора налога Акбар ввел в центре своего государства обмер всех пахотных земель, причем не веревкой, которую можно произвольно сжимать и растягивать, а бамбуковым шестом.

Сельская община в Могольской Индии была сложным организмом. Как владелец земли, община распоряжалась небольшой территорией обычно вокруг одной деревни, и общинная верхушка ведала раскладкой и сбором налогов с обрабатываемой земля на этой площади. Однако общинные ремесленники и слуги имели свою постоянную клиентуру иногда в нескольких деревнях. Так, каждая деревня практически имела своего мохара — стражника и охранителя полей, но один кузнец мог обслуживать две деревни, один ювелир — пять деревень и т. п. Общее число разного рода ремесленников, обслуживающих данную сельскую округу, могло быть в среднем 7—12 человек. Общинным ремесленникам, как правило, не платили за каждую сделанную вещь, а предоставляли за работу долю урожая или необлагаемый участок земли. Следует также учесть, что общинник одной деревни мог дополнительно приобрести участок земли в качестве неполноправного держателя в соседнем поселении. Поэтому трудно точно определить ареал распространения власти общины, однако крестьяне нескольких сел могли приобретать необходимые ремесленные товары без помощи рынка.

Староста и писец, с одной стороны, были представителями общины, а с другой — состояли на государственной службе.

За сбор налогов при полной уплате следуемых с деревни сумм старосте полагался необлагаемый участок в размере 1/10 всех тягловых земель данной общины.

Тяжким бременем для крестьян оказался осуществлявшийся Акбаром в центральных областях государства перевод натурального налога в денежный. Индийский крестьянин для получения денег вынужден был теперь сам или при посредстве общинного старосты чаще обращаться к рынку для продажи своих продуктов и попадал в большую зависимость от купца и ростовщика Хотя Акбар и отменил многие мелкие налоги, но феодалы продолжали их взыскивать, при этом только в свою пользу.

Кроме уплаты налога крестьянство вынуждено было еще временами работать бесплатно на государство, главным образом на строительстве крепостей, городов и т. п. Эта повинность называлась бегар. Особенно тяжелой она была, если неподалеку возводилось крепостное укрепление тогда Акбар приписывал к этому строительству вое окрестные деревни.

Государственная и частная земельная собственность

Каждое крупное государство в Индии в период феодализма в первую очередь стремилось упрочить свою собственность на землю. Наличие государственных земель позволяло собирать ренту-налог в казну и раздавать земли в условное пожалование феодалам, обязанным содержать контингенты войск, из которых состояла государственная армия. Сильная же армия давала возможность подавлять внутренние волнения, защищаться от соседей и завоевывать новые территории. Однако, усилившись, феодалы стремились превратить земли, отданные сим в условное пожалование, в свою собственность Эта борьба государственной и частной феодальной собственности продолжалась в течение всего феодального периода.

В Могольской империи существовали две формы государственной собственности на землю — халиса и джагир.

Вся завоеванная территория поступала в фонд государственных земель, именовавшийся халиса. Из этого фонда правитель раздавал джагиры, а также пожалования различным священнослужителям и богословам. Такая текучесть халиса не позволяет вычислить его размеры. Халиса был чисто государственной собственностью.

Джагир — условное пожалование. Получавший его обязывался содержать соответствующие величине джагира отряды войск, из которых и состоял основной костяк армии правителя. Земля, отданная в джагир, продолжала считаться государственной собственностью. Размер, способ и форма взимания поземельного налога определялись не самим джагирдаром, а предписывались государством; владения джагирдара обычно не передавались по наследству и после смерти владельца отходили в казну, у джагирдара могли отобрать одно владение и предоставить ему взамен другое, причем в другой части страны. При Акбаре для борьбы с сепаратизмом такие перемещения были довольно часты, поэтому джагирдар владел одной и той же землей в среднем не более десяти лет.

Вместе с тем джагирные владения отличались и некоторыми особенностями частной феодальной собственности, поскольку на государственную службу (т. е. на содержание отрядов) крупные джагирдары тратили только около 1/3 собираемого ими поземельного налога, а мелкие — меньше половины. К тому же еще при Акбаре покорившимся раджам часто жаловали в джагир их же прежние владения, и обычно такой джагир переходил по наследству. В XVII в. распространился даже термин «наследственный джагир».

Обычно джагир был владением крупным, охватывавшим иногда несколько десятков тысяч гектаров. Джагирдары при Акбаре очень дорожили своими правами, когда в конце 70-х — начале 80-х годов XVI в. Акбар попытался ликвидировать джагирную систему и перейти к выдаче жалованья из казны, джагирдары Пенджаба подняли восстание. Командующий армией Шахбаз-хан вынужден был раздать от имени Акбара все земли халиса в этой области в джагир, заявив падишаху: «Если бы я этим путем не успокоил сердца воинов, то они все сразу восстали бы. Теперь же за вами и государство, и армия». Поскольку Могольская империя при Акбаре только начинала складываться, то джагирдаров (крупных и мелких) при нем было лишь около 2 тыс.

В Могольской империи существовала также частная земельная собственность феодалов-заминдаров. Заминдарами при Акбаре называли покоренных князей или князьков, которые признавали сюзеренитет Могольской империи и соглашались платить дань, причем ее величина зависела от реального соотношения сил к моменту подчинения. Налоговое ведомство Моголов не вмешивалось во взаимоотношения заминдара с его крестьянами, заминдар по существу взимал не поземельный налог, а ренту и сам устанавливал размер и метод ее сбора, согласно обычаям. У раджпутов в Ориссе, Бихаре и некоторых других местах часть заминдаров вела собственное манориальное хозяйство с применением барщинного труда, но это было исчезающей формой эксплуатации в Могольской Индии. Владения заминдаров официально передавались по наследству, хотя требовалась жалованная грамота сюзерена на ввод во владение; это, однако, имело значение лишь в случае борьбы нескольких претендентов на заминдарство. Заминдарских владений не было только в самом центре Могольской империи — в Доабе.

Суюргал в Могольской Индии, называвшийся также мульк (мильк), вакф или инам, был частнофеодальной собственностью. Суюргалы жаловались главным образом суфийским шейхам и мусульманским богословам, а в отдельных случаях — и лицам недуховного звания. При Акбаре в связи с его религиозной политикой суюргалы стали давать и священнослужителям других вероисповеданий. Суюргал был обычно небольшим владением, передававшимся по наследству, и на его владельца не возлагалось никаких обязанностей, кроме вознесения молитв за правителя. Суюргальные владения составляли лишь около 3 % по отношению к государственным землям. Определить размер храмового землевладения, существовавшего в заминдарствах, невозможно.

Ремесло

В сельской общине ремесленник мастерил требуемую вещь, получая за это от общины долю урожая или небольшой необлагаемый участок земли. Однако значительное число ремесленников, проживавших в городах или ремесленных поселках, работало на феодального заказчика или на рынок.

Наибольшее развитие в Индии получило производство тканей — хлопчатобумажных и шелковых, вышитых и набивных, крашеных и некрашеных. Так, в описи гардероба Акбара перечислено около ста сортов индийских тканей.

В Агре было много строительных рабочих разных специальностей, в Гуджарате — мастеров-инкрустаторов, в Бенгалии — судостроителей. Кроме того, в Индии были распространены и другие занятия среди населения: там добывали железо и цветные металлы, строительный камень, соль, селитру, делали бумагу, ювелирные изделия, выжимали растительное масло, изготовляли сласти и т. п. Лучшие изделия индийских ремесленников издавна ценились за искусство и тщательность отделки. Вместе с тем индийские мастера работали весьма медленно, так как орудия их ремесла были несложны и большей частью делались самими ремесленниками. Однако известно также, что для продажи изготовляли самую сложную часть ткацкого станка — бёрдо, через которое продевались нити основы. Это свидетельствовало о развитии ремесленного производства.

Ремесленники, объединенные в касты, зависели от феодальных властей, назначавших главу касты и маклера (далала), который продавал ремесленные изделия на рынке. Еще в большей зависимости находились ремесленники, работавшие в государственных мастерских, где изготовлялось снаряжение для армии, а также изделия для правителя, которые он мог раздавать своим приближенным.

Система авансов и скупки товаров являлась наиболее распространенной формой закабаления ремесленника купцом. Купцы выдавали заранее ремесленнику деньги на пропитание или на покупку сырья, а ремесленник был обязан отдать свой продукт именно этому купцу и за более дешевую цену. На западном побережье Индии основные виды ремесла и торговли были обложены налогом, сдававшимся на откуп, причем откупщик соответствующего налога имел также монопольное право на производство этого вида товара (например, хлопчатобумажных тканей, бетеля, неочищенного риса, изделий из слоновой кости и т. д.). По-видимому, никто не мог продать данный вид товара, не получив письменного разрешения откупщика, которым являлся обычно богатый индийский купец или глава ремесленников данной производственной касты.

Торговля и ростовщичество

Завоевав Гуджарат и Бенгалию, Могольская империя получила выход к морю однако сразу же натолкнулась на противодействие португальцев: их разрешение требовалось даже для проезда паломников морем в Мекку. Все попытки Моголов вы бить португальцев из Диу и Дамана — укрепленных портов в Гуджарате окончились неудачей. Моголам пришлось примириться и с существованием португальских портов в Бенгалии — Сатгаона и Хугли. Самым крупным могольским портом был Сурат в Гуджарате, заменивший хиреющий Камбей, вход в который закрывали португальские крепости, расположенные по обоим берегам Камбейского залива.

Моголы владели несколькими торговыми (кораблями, но у них не было своего флота. Правда, португальцы, стремившиеся использовать деловой опыт и давние связи индийских купцов, с середины XVI в. стали привлекать их в качестве партнеров. Поэтому торговая деятельность индийских купцов на море не прекратилась, но была сильно ограничена. По-прежнему Гуджарат торговал со странами, расположенными по побережью Персидского залива, Африки и Аравии, а бенгальцы вели морскую торговлю главным образом на востоке — с Пегу и Молукками. Торговали они также с Цейлоном, Малабаром и Короманделем. Могольское правительство, взимая торговые пошлины, извлекало выгоду и потому двойственно относилось к проникновению европейских купцов: оно стремилось ограничить их влияние, одновременно даруя им торговые привилегии.

Индийские ткани ценились на всем востоке и служили в районе Индийского океана и южных морей как бы своего рода всеобщим эквивалентом. За этими тканями и пряностями в Индию приезжали купцы из других стран, доставляя иноземные товары прямо «к порогу» Индии. Большинство индийских купцов занималось скупкой ремесленных изделий на внутренних индийских рынках и доставкой их к портам, а также вывозом из портов иноземных товаров ко дворам индийских правителей. Индийские торговцы, попадавшие в чужие страны морским путем, поддерживали связи с поселившимися там соплеменниками при помощи своей касты. Эти торговые касты играли как бы роль компаний: они оказывали помощь в торговле, давали внутрикастовый кредит и т. п. В Гуджарате, например, наиболее влиятельными торговыми кастами были бохра и ходжа — последователи мусульманского течения исмаилизма.

Препятствия, чинимые португальцами индийским купцам на море, оживили караванную торговлю с Персией. Караванные пути, перерезая всю страну от Бенгалии до Лахора и от Гуджарата до Кашмира, способствовали развитию и внутренней торговли.

Внутреннюю торговлю вели как отдельные крупные купцы, снаряжавшие речные суда и караваны, так и мелкие лотошники, ходившие из деревни в деревню. В селах регулярно устраивались базары, где крестьяне приобретали в первую очередь соль или кокосовые орехи, железо в брусках и тому подобные необходимые в хозяйстве вещи. Снабжали армию продовольствием специальные племена-касты — биринджари (банджара). Они передвигались за армией со своим вьючным скотом — быками и верблюдами, перевозя рис, соль и т. п. Банджара были, как правило, гуджаратцами. Их можно было встретить по всему югу Индии.

В центре государства не было таких богатых купцов, как на побережьях. Однако здесь процветало ростовщичество. Ростовщики ссужали деньгами военачальников, придворных и крестьян, с которых в центре страны строже спрашивали денежный налог. В деревне при Акбаре ссужали деньги из расчета 1/40 % в день (900 % годовых), что указывает на слабое развитие денежных отношений на селе.

Несмотря на значительное развитие товарно-денежных отношений в Индии, вся власть в стране сосредоточивалась в руках феодалов. Представители денежных кругов — купцы и ростовщики, а тем более ремесленники в политической жизни страны роли не играли, хотя их интересы в какой-то мере учитывались. Так, Акбар принял некоторые меры для развития торговли: внутренние пошлины у застав и на речных переправах были снижены до 1,5 %, и во всем обширном Могольском государстве были введены единые меры и денежные единицы.

Реформы Акбара

Еще в 1569 г. Акбар отдал приказ построить новый город в Сикри, примерно в 20 км от Агры, где Бабур победил Рану Сангу. По приказу падишаха за несколько лет придворные Акбара выстроили себе на пустынном месте дворцы-павильоны. Возник красивый город из красного песчаника, ставший столицей Акбара и названный Фатхпур-Сикри (Сикри — город победы). На месте кельи шейха Салима Чишти, предсказавшего Акбару рождение сына, было построено беломраморное здание, прообраз последующих беломраморных дворцов и мавзолеев Моголов. Когда город разросся, оказалось, что в нем не хватает воды. Поэтому в 80-е годы двор Акбара покинул Фатхпур-Сикри, который не заселен и в настоящее время. Являясь ценным памятником архитектуры, он служит местом паломничества туристов.

Встав во главе огромного государства, Акбар решил, что настало время упорядочить всю систему управления. Мероприятия Акбара были направлены на то, чтобы упрочить господство его династии и мусульманских феодалов в Индии. При этом он хотел заручиться поддержкой индусского населения, ослабив религиозный пнет. Эта политика вызывала сопротивление тех мусульманских джагиров и шейхов, которые стремились властвовать, жестоко подавляя всех недовольных. В 1574 г. Акбар, стремясь упорядочить взаимоотношения внутри феодального класса, ввел иерархию должностей (мансабов), раздавая военачальникам джагары сообразно их чину (зату). Однако джагирдары находили способы обойти постановления и тратили на содержание отрядов меньше установленного властями. Пришлось это узаконить и ввести новую градацию (савар). Зат оставался чином, а савар показывал, сколько всадников должен был в действительности содержать военачальник (например, тысячник мог содержать и тысячу, и пятьсот, и даже четыреста всадников). Величина джагира стала зависеть от зата и савара. В результате увеличились пожалования и стал сокращаться фонд государственных земель — халиса.

Тогда Акбар задумал ликвидацию джагиров. В 1574 г. он приказал на три пробных года, как сообщают хроники, «перевести земли всего государства в халиса, а военачальникам назначил жалованье деньгами». Поземельный налог должны были собирать чиновники-курурии, предварительно вносившие крупный залог. Эта мера вызвала сильное сопротивление джагирдаров, лишившихся своих земельных владений, и привела к разорению крестьян, с которых курурии, назначаемые на три года, брали все, что могли, чтобы покрыть залог и получить больше прибыли. Реформу пришлось отменить.

Религиозная реформа Акбара

Религиозная реформа Акбара преследовала те же цели, что и другие преобразования, — расширение социальной базы его власти. Акбар понимал, что индусы будут верно служить ему лишь тогда, когда он будет уважать их религиозные обычаи. Поэтому в 1563 г. он отменил налог на индусов-паломников, а через год ликвидировал и джизию. Эти налоги были, по-видимому, восстановлены под влиянием мусульманских джагирдаров, но вновь отменены в начале 80-х годов XVI в.

Сопротивление правоверных мусульманских сановников новому религиозному курсу заставило Акбара усомниться в правильности догматов ортодоксального ислама. В 1575 г. в Фатхпур-Сикри был построен молитвенный дом (специально для обсуждения религиозных вопросов). Яростные споры при обсуждениях привели к тому, что Акбар стал все дальше отходить от мусульманской ортодоксии. Советником и другом Акбара, в том числе в религиозной политике, был Абу-л Фазл. Его отец, шейх Мубарак, был преследуем за махдизм, и Абу-л Фазлу пришлось в ранней юности скитаться с отцом в изгнании. Сам Абу-л Фазл исповедовал весьма терпимую форму суфизма и выступал против официального духовенства, считая, что все дороги ведут к богу и в каждой религии есть что-то истинное. Абу-л Фазл пробудил в Акбаре интерес как к немусульманским религиям, так и к разным «еретическим» учениям, бывшим в то время знаменем народной антифеодальной оппозиции.

Акбар, проявляя искренний интерес к различным религиям, стал знакомиться с верованиями индусов, парсов, джайнов и христиан. По его просьбе к нему были присланы из Гоа три миссии иезуитов; руководитель одной из них, Монсеррате, оставил ценные для историков записки. При своем дворе Акбар начал вводить обычаи индусов и парсов.

Это вызвало в 1580 г. широкое и опасное для Амбара восстание, возглавляемое шейхами, издавшими фетву (религиозное предписание) о его низвержении как еретика. Центрами восстания были Бенгалия и Пенджаб, где недовольные феодалы выдвинули претендентом на могольский трон наместника Акбара в Кабуле, младшего сына Хумаюна от другой жены. Это восстание Акбару удалось с трудом подавить. Вернувшись в Агру победителем, Акбар стал насаждать при дворе новую религию, названную им «дин-и-илахи» (божественная вера), в которой должны были слиться разумные, по его мнению, элементы основных религий Индии. Главной ее идеей было возвеличение Акбара как «справедливого правителя» в духе махдистов, осмеяние обрядности и мифологии индуизма, а отчасти и ислама.

Эта искусственно сконструированная религия нашла последователей главным образом среди народа, в то время как Акбар рассчитывал на привлечение именно придворных кругов. Хотя до бунта дело не дошло, но оппозиция нетерпимых мусульман к религиозной политике Акбара продолжалась. Поэтому в последние годы своей жизни Акбар стал принимать репрессивные меры против мусульманского духовенства, ссылая на окраины выступающих против него шейхов, закрывая отдельные мечети и т. п. «Дин-и илахи» после смерти Акбара сохранялась еще полвека, исповедуемая небольшой сектой. Однако сам дух религиозной веротерпимости, политика не противопоставления двух основных религий Индии, а поисков их слияния и некоего синтеза оказала глубокое влияние на индийское общество. И сейчас в Индии, когда происходят индо-мусульманские разногласия и столкновения, вспоминают положительный опыт Акбара.

Общественная мысль и народные движения

Махдистское движение, к которому примкнул Мубарак и которое оказало влияние на идеи Абу-л Фазла, зародилось среди мусульманских городских торгово-ремесленных кругов. В XV в. в Гуджарате известный своей ученостью Мир Сайид Мухаммад (1443–1505 гг.) объявил себя махди (т. е. мессией). Он призывал вернуться к демократическим принципам раннего ислама, к восстановлению имущественного равенства среди мусульман. В махдийской общине Гуджарата этот последний принцип строго соблюдался: доходы каждого поступали в общий фонд и распределялись поровну. В отличие от движения бхакти махдисты обращались только к мусульманам. Свои надежды они возлагали на воцарение справедливого правителя, который, следуя заветам раннего ислама, введет в жизнь принципы равенства в пределах мусульманской общины.

В правление Ислам-шаха, сына Шер-шаха, махдисты фактически захватили округа Биана и Хиндия в Доабе и силой установили в городе Биана свои порядки. Снова в махдистской общине стал применяться принцип раздела имущества и доходов. К махдистам кроме городского населения примкнули также крестьяне, сельские ремесленники и некоторые оппозиционные феодальные круги, в том числе шейх Мубарак. Ислам-шах ответил на усиление движения расправами: он забил палками до смерти одного руководителя, наказал другого, преследовал остальных, и движение в 1549 г. было подавлено. Оно вновь возродилось в Дели и в Пенджабе в 1573 г. До восстания на этот раз дело не дошло.

Другим, не ортодоксальным учением (относившимся к позднему бхакти) был сикхизм, основателем которого был гуру (руководитель) Нанак (1469–1539 гг.). При Акбаре сикхи были еще просто пенджабской сектой, торгово-ремесленной по своему составу. При четвертом гуру сикхов, Рамдасе (1574–1581 гг.), сикхи стали владеть землей около Амритсара, построили там храм и выкопали священный пруд. Рамдас через своих агентов регулярно собирал пожертвования, а следующий гуру — Арджан (1581–1606 гт.) превратил эти добровольные даяния в подомный (налог, взимавшийся со всего населения, проживавшего на принадлежащей сикхам территории. Акбар благосклонно относился к сикхам и беседовал, согласно сикхским преданиям, с гуру Рамдасом.

В Раджпутане бхакт Даду (1544–1603 гг.) странствовал по раджпутским княжествам и призывал к смирению, кротости и любви. Даду, по преданиям, тоже вызывали на беседу к Акбару. Все же Акбар, по-видимому, не знал о Тулси Дасе, чья огромная поэма «Рамаяна» (1575 г.) стала известна всему населению, говорящему на хинди. Тулси Дас выступал против кастовых различий и угнетений, критиковал лживость окружающего его мира, но выход из положения видел лишь в мистическом единении с богом в образе Рамы.

Однако Акбар стремился решительно подавить такие сектантские движения, которые были прямо направлены против власти Могольского государства. Так, он всей своей мощью обрушился против мусульманской секты рошанитов, приверженцами которой был ряд афганских племен, в первую очередь юсуфзаи. Основателем движения рошанитов был Баязид Ансари (1524–1585 гг.), выступавший как против феодализирующейся афганской знати, так и против гнета Могольской империи. Акбар в 1585–1600 гг. посылал ряд карательных экспедиций против рошанитов, захвативших горные проходы между Индией и Кабулом, но потерпел несколько тяжелых поражений. Наконец ему удалось подавить выступления афганцев-рошанитов, но после смерти Акбара они снова восстали.

Новые завоевания

В 80-е годы Акбар снова стал проводить завоевательную политику, но теперь речь шла лишь о расширении пределов прочно установившейся империи. В 1586 г., воспользовавшись смутой и борьбой разных претендентов на престол, Акбар послал войска в Кашмир и захватил его. Однако для удержания в подчинении этой горной страны пришлось еще раз посылать армию. В 1589 г. Акбар присоединил Кашмир к своим владениям, установив для него налог натурой (шерстью и шафраном). Прохладный климат и красота кашмирских озер покорили сердце правителя, и Кашмир стал излюбленным местом его летнего отдыха.

В 1590 г. Акбар послал своего воспитанника Абд-ур Рахима, сына Байрам-хана, завоевать Тхатту (Синд). Бывший правитель Тхатты стал одним из придворных Акбара. В 1592 г. была захвачена и присоединена к бенгальской области Орисса, а в 1595 г. завоеван Белуджистан и отнят у Персии Кандагар. Одновременно могольские армии стали вторгаться в Декан. С 1583 г. они начали осаждать Ахмаднагар, столицу одноименного княжества, наиболее слабого из деканских султанатов, пока правитель Ахмаднагара в 1599 г. не признал себя вассалом Моголов. Большая часть его территории, включая Доулатабад, была включена в Могольокую империю. После этого могольские войска под командованием самого Акбара два года осаждали Асиргарх, сильнейшую крепость отделившегося раньше от Ахмаднагара независимого княжества Хандеш. В январе 1601 г. крепость сдалась. В этих войнах проявилась слабость могольской армии — результат упадка боевого духа военачальников. Они, привыкнув к роскоши, везли за собой огромный обоз личного имущества, стеснявший маневренность армии, и больше думали о пирах, чем о ратных подвигах.

В 1605 г. умер Акбар. На престол взошел Салим, его сын, под именем Джахангира. В последние годы жизни Акбара Салим поднял бунт против отца и обосновался в Аллахабаде. Столицей Салима осталась Агра.

 

Правление Джахангира

Воцарение Джахангира в начале XVII в. бы то отмечено некоторым отходом от политики веротерпимости, провозглашенной Акбаром. Это вызвало недовольство большинства джагирдаров-индусов и части мусульман. Вскоре старший сын Джахангира — Хусру бежал в Пенджаб и поднял там восстание. Его поддержал деньгами пятый гуру сикхов Арджан. Но войска Хусру были разбиты, сторонники его казнены, а сам он ослеплен. Джахангир наложит на Арджана крупный штраф, а когда тот отказался платить, казнил и его. С этого времени сикхи стали активно выступать против власти Моголов.

Джахангир стремился подчинить те части Индии, которыми не смог овладеть его отец. Раджпутам Мевара в 1614 г. пришлось сдаться армиям Моголов, и престолонаследник раджи Мевара был доставлен ко двору Джахангира. Последний его обласкал и богато одарил, стремясь таким образом привлечь на свою сторону и других независимых правителей.

Вторжение могольских войск в Ассам закончилось крупным поражением и гибелью могольской армии. Уничтожен был и речной флот Моголов. Зато осада пенджабской крепости Кангра (от которой отступили в свое время войска Акбара), начатая в 1615 г., привела к тому, что через пять лет осажденные индусы сдались. Джахангир отпраздновал это событие как великую победу и велел заложить в крепости мечеть.

Последней победой Джахангира на севере Индии было покорение в 1622 г. Киштвара — небольшого княжества в Кашмире.

Джахангир не раз сталкивался с португальцами, нападавшими на могольские корабли. В результате могольский падишах стал поддерживать соперников португальцев — англичан и голландцев, которые как раз к этому времени появились в Индийском океане. Голландские и английские купцы в отличие от португальских стремились проникнуть в глубь Индии и основали свои фактории в Агре, Дакке, Патне и других центрах ремесленного производства. Английский король Яков I отправил даже к могольскому двору своего посла Томаса Ро с целью получения привилегий для английских купцов. Томас Ро пробыл при дворе Джахангира три года (1615–1018 гг.), оставив подробный дневник о своей жизни в Индии.

Особенности управления Бенгалией

Хотя Бенгалия была завоевана еще при Акбаре, власть Моголов над этой окраиной империи те была достаточно прочной. Бенгальские заминдары и джагирдары стремились явочным порядком превратить свои владения в независимые княжества. Процесс покорения бенгальских заминдаров длился с 1608 по 1612 г. Вождей бенгальских заминдаров Муса-хана и Усман-хана до сих пор почитают в Индии как борцов за независимость Бенгалии.

В Бенгалии с ее развитой торговлей и ремеслом, с труднодоступными горными округами раньше, чем в остальных частях империи, стали развиваться отношения субвассалитета. Могольский наместник и крупные военачальники распоряжались завоеванной ими территорией как собственным владением, раздавали джагиры, назначали сборщиков налогов и других представителей власти на местах, отдавали земли ха-лиса на откуп. В Бенгалии получило развитие совмещение нескольких должностей в одном лице. Наместники Бенгалии фактически действовали независимо. Когда Джахангир за беззакония отстранил бенгальского наместника от должности, тот укрепился в крепости близ Дакки, и только войско смогло выбить его оттуда.

Войны Моголов тяжело сказывались на крестьянском хозяйстве. Настоящим бичом для бенгальских крестьян были также откупщики. Их действия вызывали возмущения крестьян. В Кампуре вспыхнуло восстание крестьян под руководством Санатана против сборщиков налога и откупщиков. Захватив укрепленный форт Рангамати, крестьяне стали контролировать значительную территорию. Могольским войскам все же удалось выбить их из Рангамати; тогда восставшие укрепились в крепости Дхандхама, но и она после продолжительной осады была взята правительственными войсками.

Народные движения: рошаниты и сикхи

В начале XVII в. юсуфзаи отошли от движения рошанитов, но другие афганские племена, особенно бангаши, продолжали его поддерживать. Стремление к освобождению от могольского владычества сочеталось у рошанитов с крестьянской мечтой о равенстве, антифеодальной по своему существу. Во главе рошанитов стал Ахдад, внук Баязида Ансари. В 1611 г. ему удалось взять Кабул (правда, через несколько дней он был изгнан из города). В районы, занятые рошанитами, неоднократно направлялись могольские карательные экспедиции с приказам убивать любого встреченного члена секты. С помощью предательства Моголам удалось наконец овладеть лагерем рошанитов. Оставшиеся в живых повстанцы бежали в горы. После многолетнего преследования был убит Ахдад (1626 г.). Однако на его место встали другие вожди, и только к концу 30-х годов XVII в. движение рошанитов было обезглавлено и пошло на убыль.

Сикхи исподволь готовились к вооруженной борьбе с Моголами. Гуру Хар Гобинд (1606–1638 или 1645 гг.) предписал всем сикхам вооружиться и быть готовыми к сражениям. Вокруг него собрались многотысячные отряды, располагавшие даже собственной артиллерией. В 1612 г. Хар Гобинд был вызван ко двору Джахангира. Желая сохранить свои отряды, он поступил на могольскую службу, тренируя втайне своих воинов. Но он вел себя слишком независимо, за что попал в заточение на 12 лет.

С 1628 по 1634 г. могольские наместники Пенджаба неоднократно посылали карательные экспедиции против сикхов, которых так и не удалось подавить в первой половине XVII в.

Войны в Декане

Могольские правители в XVII в. еще не теряли надежды подчинить свое всю Южную Индию. Основным плацдармом могольских войск являлся Гуджарат. Противостояли Моголам Ахмаднагар, Биджапур и Голконда. Эти три государства вечно спорили друг с другом из-за смежных территорий, изредка заключая союз для совместного сопротивления могольским армиям.

Моголы напали первоначально на самое слабое из деканских государств — Ахмаднагар. Однако за несколько предшествовавших нападению лет это государство в результате реформы Малика Амбара, раба-эфиопа, до некоторой степени окрепло. Малик Амбар в 1614 г. снизил поземельный налог до 1/3 урожая, сделав его посильным для крестьян, и стал широко привлекать в свою армию маратхов, которые были хорошими воинами.

В XVII в. маратхи выходят на первый план индийской истории. В маратхской общине происходило обострение противоречий, шел процесс превращения общинной верхушки в мелких феодалов. Через земли маратхов проходили караванные пути из Могольской империи к Малабарскому побережью. Товарно-денежные отношения рано проникли в маратхскую общину. Земля по существу свободно продавалась и покупалась, хотя формально продавались только права общинника, в том числе и на его участок.

Маратхская легкая конница Ахмаднагара совершала внезапные налеты на отряды противника, угоняли обозы и наносила большой урон огромной, но громоздкой могольской армии.

В результате нескольких военных кампаний, длившихся с 1609 по 1620 г., могольские войска не смогли добиться новых успехов. Однако, несмотря на помощь Биджапура и Голконды, Ахмаднагар не мог более сопротивляться: государство было разорено проходившими по его территории огромными армиями, а население обессилено длительными войнами. В 1621 г. столица Ахмаднагара была занята Моголами. По заключенному миру Моголы получили часть территории Ахмаднагара. Все три деканских государства заплатили большую контрибуцию. Военные действия прекратились почти на десять лет.

Экономика Гуджарата

Самым развитым районом Могольской империи, ее экономическим центром был Гуджарат. Там вырабатывались прекрасные ткани, производилось индиго, поделки из сердолика, украшенное оружие и т. п. Была развита внутренняя торговля, на ежедневных базарах в большинстве городов и крупных сел продавались продукты сельского хозяйства и ремесленные изделия. Однако еще большее значение имела внешняя торговля. Сурат был крупнейшим портом Индии: оттуда морем везли товары в районы Персидского залива и Аравийского моря, а также велась каботажная торговля со всем западным побережьем Индии. Естественно, что в Гуджарате существовал значительный слой торговцев, как мусульман, так и индусов.

Кроме специальных торговых каст — мусульман ходжа, бохра и индусов банджара в источниках упоминаются «банья» или «баккал» как общее наименование индусских купцов. Некоторые гуджаратские купцы были чрезвычайно богаты и влиятельны. Суратского купца Вирджи Вора (Бохра) современники считали самым богатым человеком на свете. Он имел свои конторы в Ахмадабаде, Агре, Бурханпуре, а позднее даже в Голконде, но основой его могущества была фактическая монополия на гуджаратскую торговлю с Малабаром. Все купцы Сурата подчинялись Вирджи Вору, он сам устанавливал цены на импортные товары.

Сурат стал также центром английской и голландской торговли в Индии. Европейские купцы вытесняли индийских из заморской торговли. В борьбе против притеснений феодалов и падишаха европейцы при помощи взяток и угроз смогли обеспечить себе более выгодное положение, чем индийцы торговцы.

Наиболее крупные индийские купцы стремились сотрудничать с европейцами и пользовались в качестве партнеров их покровительством. В Гуджарате зарождалась прослойка купцов-компрадоров (т. е. связанных с иностранцами). Феодалы (включая членов семьи падишаха) также принимали деятельное участие в морской торговле, снаряжая корабли и продавая европейцам крупные партии индийских товаров.

Мятежи Шах Джахана и Махаббат-хана

За победу над Ахмаднагаром второй сын Джахангира получил от отца титул Шах-Джахан (правитель мира) и был назначен наместником богатого Гуджарата. Сильное влияние на Джахангира в то время оказывала его главная жена красавица Нур Джахан, которой пьяница и наркоман Джахангир постепенно передал бразды правления. Нур Джахан поддерживала Шахриара, другого сына Джахангира, что грозило Шах Джахану потерей престола.

Опасаясь этого, Шах Джахан на доходы от Гуджарата собрал большую армию и в 1622 г. поднял мятеж против отца, но был разбит, бежал в Голконду, а оттуда перебрался в Бенгалию, где его поддержали многие военачальники. Однако под Аллахабадом его армия опять потерпела поражение. Неудачей окончилась и попытка Шах Джахана стать во главе ахмаднагарской армии и изгнать Моголов из Бурханпура. Шах Джахан вынужден был покориться, Джахангир простил его, но отнял Гуджарат и дал взамен небольшой джагир в Декане.

Во главе могольской армии, многократно наносившей поражение войскам Шах Джахана, стоял Махаббат-хан. Его поддерживали главным образом раджпуты. Клика Нур Джахан испугалась роста влияния Махаббат-хана и постаралась его оговорить. Махаббат был вызван ко двору, где его холодно приняли. Тогда Махаббат вместе со своими воинами окружил палатку падишаха и взял его в плен. На некоторое время он стал фактически правителем.

Могольские военачальники были раздражены возвышением раджпутов Махаббата. В конце концов простая драка могольских и раджпутских воинов переросла в крупное столкновение, в котором 2 тыс. раджпутов — опора Махаббата — были убиты, а сам Махаббат бежал к Шах Джахану.

В 1627 г. Джахангир умер и на трон вступил Шах Джахан. Во избежание возможных восстаний других претендентов на престол он приказал убить всех своих ближайших родственников.

 

Правление Шах Джахана

По богатству и пышности двор Шах Джахана превосходил все предыдущие. В главных городах империи были воздвигнуты великолепные здания из инкрустированного полудрагоценными камнями белого мрамора (среди них знаменитый мавзолей Тадж Махал в Агре). Все это стоило огромных средств. Армии численно разрослись, но их боеспособность снизилась. Во время походов обозники и слуги во много раз превышали число воинов. В бою полагались не столько на конницу и пехоту, сколько на боевых слонов, таранивших ряды противника.

Поэтому, хотя в Декане армии Моголов еще одерживали порой победы, в горных афганских землях, где слоны пройти не могли, войска Шах Джахана не добились успеха.

Внутренняя политика

Почти сразу же после вступления на престол Шах Джахану пришлось вести борьбу с мятежными феодалами. Попытка раджи Бундела объявить себя независимым правителем не удалась, он вынужден был покориться Шах Джахану. Потом восстал Хан Джахан, один из любимцев Джахангира, и перешел на сторону Ахмаднагара. Однако могольские войска разбили ахмаднагарскую армию, а Хан Джахан бежал в Бунделкханд, где был убит раджой Бундела, добивавшимся благосклонности падишаха.

Войны в Декане и увеличение налогов для покрытия расходов казны привели к страшному голоду, охватившему Гуджарат, Декан и отчасти Голконду. В разоренном войнами Декане больше всего пострадало сельское население, а в Гуджарате — городское. В результате голода, по словам хрониста, в Гуджарате погибло около 3 млн. человек, в том числе много ремесленников. Английская Ост-Индская компания в связи с гибелью ремесленников и сокращением ремесленного производства в этих районах установила связи на Коромандельском побережье, где купила участок земли, на котором впоследствии вырос порт Мадрас.

Лишь судостроение продолжало развиваться в Гуджарате, причем кораблей стали строить гораздо больше, чем раньше. Не только местные купцы, но и англичане закупали гуджаратские суда. Однако в целом Гуджарат постепенно стал утрачивать значение экономического центра, на первый план выступила Бенгалия. Там развивалось производство тонких тканей (особенно в Дакке и Патне), селитры и табака.

В XVII в. португальцы укрепили свои позиции в Бенгалии. Процветающий город Хугли оказался фактически в их руках. Они ввели налог на табак, насильственно обращали индийцев в христианство, совершали пиратские набеги на прибрежные деревни, а захваченных там жителей превращали в рабов и продавали за границей. Еще Джахангир посылал свою армию против португальцев. В 1632 г. Шах Джахан после длительной осады взял штурмом Хугли, и 4 тыс. пленных португальцев были отправлены в Агру. Принявшие ислам португальцы были впоследствии освобождены, остальных казнили.

Войны в Декане

Одной из своих главных задач Шах Джахан считал покорение Декана; он перенес свою столицу в Бурханпур, чтобы быть ближе к месту военных действий. После смерти Малик Амбара в Ахмаднагаре начались феодальные распри. Правитель Ахмаднагара под влиянием некоторых придворных — фанатичных мусульман убил своих маратхских военачальников-индусов. Он также бросил в заточение Фатх-хана, сына Малик Амбара. Когда могольская армия овладела рядом сильных ахмаднагарских крепостей, правитель выпустил Фатх-хана и сделал его своим главным министром. Однако Фатх-хан убил его и перешел на службу к Моголам. Так Ахмаднагар потерял свою независимость (1632 г.).

Затем Моголы приступили к завоеванию Биджапура. Столица этого государства была дважды осаждена, но вследствие голода, начавшегося в лагере осаждавших (разоренные окрестные деревни не могли поставить продовольствие), а также разногласий среди могольских военачальников войска отступили.

В 1636 г. походы Моголов в Декан возобновились. Деканские государства по-прежнему враждовали между собой, при дворах царили интриги, феодалы истребляли друг друга, а могольские армии тем временем проходили по стране как насильники и грабители, оставляя за собой разоренные города и опустошенные деревни. Биджапур и Голконда не смогли оказать достаточно сильного сопротивления, они признали себя вассалами Могольской империи, обязались уплатить контрибуцию и вносить ежегодную дань.

Наместником Декана был назначен второй сын Шах Джахана — Аурангзеб. Для упорядочения сбора налогов в разоренной стране диван (глава налогового ведомства) Аурангзеба Муршид Кули-хан ввел новую налоговую систему, названную «дхара Муршид Кули-хана». Целью ее было привлечь крестьян на опустевшие земли путем раздачи денежных авансов — такави. Были также введены низкие ставки налога с орошаемых земель; сумма налогообложения устанавливалась путем переговоров между чиновниками и крестьянами, т. е. учитывалась возможность крестьян платить налог. Хотя феодалы кроме основного поземельного налога взимали еще около 14 прочих сборов, все же дхара Муршид Кули-хана постепенно привела к восстановлению крестьянских хозяйств на Декане.

Народные движения

Выступления против Моголов не прекращались, хотя хронисты и не отметили в то время крупных народных движений. В Пенджабе продолжали укрепляться сикхи, несмотря на три карательные экспедиции, направленные против них Шах Джаханом (1629, 1630, 1631 гг.). В Бенгалии непрерывно продолжалась вооруженная борьба с «разбойниками». В Доабе имели место крестьянские волнения, и против крестьян в 1629 г. были посланы войска, а в 1650 г. там же восстало племя мевати, которое бежало в джунгли; 10-тысячная армия Моголов, прорубив дорогу в джунглях, сожгла деревни мевати, а их самих увела в плен.

Феодальные войны и междоусобицы

Народные выступления вели к сокращению поступлений налогов в казну. Голконда не платила Моголам той дани которую обязалась выплачивать в 1636 г. Между тем оскудевшая могольская казна рассчитывала на эту дань, поскольку Голконда была богатым государством. Характерной особенностью экономической жизни Голконды была сдача почти всего поземельного налога и всяческих сборов на откуп. Эта система была разорительна как для крестьянского, так и для городского населения. Однако она давала богатому человеку больше возможностей купить себе важную должность и стать сановником-феодалом. Так, разбогатевший персидский купец Мухаммад Сайд Ардистани содержал в Голконде крупный военный отряд, отвоевал часть Карнатика у княжества Виджаянагар, начал разрабатывать алмазные копи и стал главой финансового ведомства (мир джумла) Голконды. Он вошел в историю под этим должностным наименованием, которое и стало впоследствии его именем. Постепенно сосредоточив в своих руках все высшие должности, Мир Джумла превратился фактически в правителя государства. Между шахом Голконды и его могущественным сановником начались трения. В результате Мир Джумла тайно перешел на службу к Моголам.

Тогда шах Голконды заключил в темницу сына Мир Джумлы (1656 г.), что стало предлогом для вторжения Аурангзеба. Могольские войска ворвались в столицу Голконды — Бхагнагар (ныне Хайдарабад); шах заперся в крепости. Моголы осаждали ее два месяца, пока не был подписан мир, по которому часть территории Голконды отошла к Моголам, а население вынуждено было платить большую контрибуцию. Разграбление столицы и тяжелая дань привели к резкому повышению налогов; с этого времени начался экономический упадок Голконды.

После подчинения Голконды Аурангзеб с помощью войск Мир Джумлы вторгся в Биджапур. Однако в то время (1656 г.) тяжело заболел Шах Джахан. Поскольку в Индии не существовало права первородства и каждый сын падишаха имел равные права на престол, между сыновьями Шах Джахана началась борьба за трон. Любимцем Шах Джахана был его старший сын Дара Шукох, очень образованный человек, склонный к мистицизму. Он был связан с индусскими «святыми людьми» и писал суфийские сочинения, мечтая о слиянии ислама и индуизма. Однако он не имел боевого опыта, так как Шах Джахан продержал его всю жизнь при дворе. Его опорой были индусы-раджпуты, ожидавшие с его воцарением возврата к Акбаровой политике веротерпимости.

Другой сын Шах Джахана — Шах Шуджа был много лет наместником Бенгалии. Получив ложное сообщение о смерти Шах Джахана, он сразу же короновался и направился со своей армией в Агру. Дара Шукох разбил его войска. Однако, пока армия Дары была занята в Бенгалии, против него выступили другие сыновья Шах Джахана — Мурад, наместник Гуджарата, и Аурангзеб, наместник Декана. Борьба между четырьмя сыновьями Шах Джахана продолжалась больше двух лет и закончилась победой Аурангзеба, нетерпимого мусульманина, который действовал не столько силой, сколько хитростью и жестокостью.

 

Правление Аурангзеба

Большую помощь Аурангзебу в борьбе за престолонаследие оказал Мир Джумла. Вступив на престол, коварный Аурангзеб поспешил удалить Мир Джумлу, назначив его наместником Бенгалии. Здесь Мир Джумла повел себя довольно активно. Он завоевал соседнее государство Ахом (в Ассаме). После смерти Мир Джумлы ассамцы восстали и изгнали из своей страны могольcкие гарнизоны.

Экономическое развитие Могольской империи во второй половине XVII в.

Во время своего длительного правления (1658–1707 гг.) Аурангзеб непрерывно воевал войска то на север, то на восток, то на подавление все время вспыхивавших восстаний. Численность могольских войск возрастала, доходя до 170 тыс. конных воинов и нескольких сот тысяч обозников. Вместе с тем боевые качества могольских армий продолжали ухудшаться. Аурангзеб все чаще одерживал победа не умением воевать, а с помощью подкупа. На все это требовались огромные средства.

Военачальников и гражданских служащих стало гораздо больше, чем при Шах Джахане, и уже не хватало земель для раздачи в джагир. Доходы джагирдаров резко уменьшились, поскольку казна стала требовать с них различные дополнительные поборы; к тому же многие джагирдары были разорены военными действиями. Они не могли больше содержать полагающееся число всадников. Воины не получали жалованья иногда по нескольку лет, живя в это время главным образом за счет грабежа населения. Джагиры все чаще стали передаваться по наследству, хотя вплоть до XVIII в. джагир считался владением условным, служебным. Как и прежде, по смерти джагирдара его имущество поступало в казну, которая производила окончательный расчет. Но на это могло уйти много лет. В результате джагирдары стали просить, чтобы джагиры заменили выдачей жалованья из казны. Правительство отказало им в этой просьбе.

Правительство, испытывавшее недостаток средств, джагирдары, лишившиеся большей части своих доходов, армия, подолгу не получавшая жалованья, — все стремились поправить свои дела главным образом за счет земледельцев. Если при Акбаре нормой поземельного налога считалась 1/3 урожая, то при Аурангзебе — уже половина, а в действительности тяжесть налогов возросла еще больше. Чем больше взимали с крестьян, тем труднее было собирать налоги. Крестьяне во многих местностях уже не могли вести хозяйство и уходили с насиженных мест. В хрониках того времени содержится очень много жалоб на разорение и заброшенность деревень.

Недоимки старались собрать с оставшихся крестьян, все чаще применяя принцип круговой поруки. Не удивительно, что голод постоянно поражал то одну, то другую область страны. Особенно сильным был голод в Декане в 1702–1704 гг., когда погибло больше 2 млн. человек Поправить экономическое положение можно было, только снизив налоги и сделав труд земледельца приносящим хоть какой-нибудь доход. Но правительство, вынужденное изыскивать средства на военные расходы, не желало уменьшать налоговое бремя. Феодальные круги, наоборот, все увеличивали свои налоговые требования к крестьянству.

Ремесленное производство и торговля

В XVII в. продолжало развиваться ремесло, в особенности ткачество (в связи с ростом спроса на индийские ткани на европейских и азиатских рынках), а также отрасли, связанные с ним, — прядение, набойка, окраска тканей и т. п. Росло ремесленное население в поселках и городах, особенно вокруг европейских факторий. Так, Мадрас из небольшой деревушки превратился в торговый центр Южной Индии и центр ткацкого производства. К городу обычно тяготела округа, где жили ремесленники; их изделия скупали торговые агенты и поставляли затем в факторию. Ряд мелких городов объединялся вокруг крупного центра, образуя своего рода экономический район. Однако процесс развития ремесла и образования экономических центров шел неравномерно, и в основном это имело место в прибрежных округах. Между ними происходил оживленный обмен товарами с помощью каботажной торговли.

Внешняя торговля Индии имела активный баланс, по полученные от нее средства оседали в руках паразитирующей знати, превращаясь в предметы роскоши или в сокровища: они не становились источником первоначального накопления.

Значительный рост товарно-денежных отношений при господстве мелкого производства неизбежно вызывал появление скупщиков, которые подчиняли себе ремесленников. Основным методом закабаления служили денежные авансы под будущую продукцию. Услугами индийских скупщиков пользовались и европейские фактории. Власть купцов над «своими» ремесленниками была так велика, что они иногда по своему усмотрению переселяли мастеров в другую местность.

В Индии происходил процесс сращивания высшей прослойки купечества с господствующим классом. Не только феодалы использовали торговлю для увеличения своих доходов, но и купцы охотно пользовались методами феодальной эксплуатации для повышения торговых прибылей. Денежные люди иногда содержали отряды и становились джагирдарами, а джагирдары владели торговыми кораблями, лавками, караван-сараями и принимали участие в торговле. На самые ценные товары, производимые в стране, порой объявлялась падишахская монополия: для их приобретения или продажи требовалось специальное разрешение.

К концу XVII в. в условиях ослабления центральной власти феодальные чиновники и землевладельцы облагали торгово-ремесленное население дополнительными налогами в свою пользу и чинили им всяческие препятствия, выступая в качестве монополистов на какой-нибудь вид товара. Поскольку большинство ремесленников и торговцев в Могольской империи были индусами, они болезненно реагировали на религиозные преследования при Аурангзебе и введение им дополнительного подушного налога — джизии.

Религиозная политика Аурангзеба

Воцарение Аурангзеба означало приход к власти наиболее реакционных кругов джагирдаров. Холодный, расчетливый политик, Аурангзеб был фанатичным приверженцем ислама, и его победа над Дара Шукохом означала утверждение политики бесправия и уничтожения индусов, преследования мусульман-шиитов. Стремясь регулировать жизнь согласно предписаниям ислама, Аурангзеб запретил шиитские праздники, употребление вина, музыку, живопись, танцы, посевы наркотика — бханга и т. п. В 1665–1669 гг. он приказал разрушить все индусские храмы и построить мечети из их камней. Индусам запрещалось носить знаки отличия, ездить на слонах и т. п.

Однако самым тяжелым бременем было введение в 1679 г. джизии, отмененной Акбаром. Это вызвало протест населения в Дели, Гуджарате, Бурханпуре и т. п. В ответ на преследования восстали маратхи, раджпуты и джаты. Восстание подняли и мусульмане-афганцы. Это стремление к независимости, к освобождению от могольского ига свидетельствует, что у ряда индийских народов начинало пробуждаться национальное самосознание. Могольское государство они стали воспринимать как нечто чужеродное, угнетающее их, а также часто оскорбляющее их религиозные чувства. Народные выступления ослабляли Могольскую империю.

Народное движение маратхов

Сплочение маратхов в борьбе за свободу и независимость было важным этапом процесса рождения маратхской нации. Давние воинские традиции, приобретенные на службе у деканских правителей, пригодились маратхам в борьбе против Моголов. Основной движущей силой борьбы был маратхский народ, веривший, что, сбросив могольский гнет, он установит царство справедливости. Проповеди маратхских поэтов-бхактов призывали к борьбе. Наставник Шиваджи — Рам Дас (1608–1681 гг.) восклицал: «Все отнято, и только родина осталась!»

Первым маратхским вождем, игравшим видную политическую роль в Декане, был Шахджи. Переходя на службу со своими воинами то к Ахмаднагару, то к Биджапуру, Шахджи получал условные пожалования и стал владельцем Пуны и Мавала. Его сын Шиваджи начал (активно сколачивать отряды из маратхских воинов, нападать на небольшие форты, принадлежавшие знатным маратхским родам, и, применяя силу, а больше хитрость, овладевал ими.

Усиление Шиваджи вызвало беспокойство Биджапура, и в 1658 г. против маратхов было послано большое войско под началом старого Афзал-хана. Понимая, что в узком ущелье его армии не развернуться и маратхи тут имеют преимущества, Афзал-хан пригласил Шиваджи на личную дружескую встречу на вершине холма, куда должны были подняться только оба полководца. Афзал-хан скрыл в одежде кинжал, которым и ударил Шиваджи, сделав вид, что обнимает его. Но Шиваджи был одет в кольчугу, которая предохранила его. Зато сам он, обнимая Афзал-хана, вонзил в него спрятанные в рукаве железные «когти», а потом кликнул своих воинов, которые взбежали на холм и отрубили голову могольскому командиру. Оставшееся без полководца биджапурское войско было разгромлено. После этого маратхи стали совершать набеги на Биджапур, возвращаясь оттуда с богатой добычей.

Аурангзеб решил покончить с «горными крысами», как он презрительно называл маратхов, и послал против них войско под началом Шайста-хана, занявшего Пуну. Но в результате внезапной ночной атаки, предпринятой Шиваджи, Шайста-хан был разбит и в панике бежал из лагеря. Войско его отступило. В 1664 г. Шиваджи напал на не защищенный укреплениями порт Сурат. В результате ограбления купцов, разрушения домов и складов пострадала вся гуджаратская торговля, и Могольской империи был нанесен тяжелый удар. Тогда Аурангзеб послал против Шиваджи одного из своих лучших полководцев — раджпута Джай Сингха. Шиваджи пришлось покориться. В 1665 г. он подписал Пурандхарский мирный договор, по которому отдал Моголам свои крупные крепости и поступил на могольскую службу. Джай Сингх уговорил вождя маратхов поехать на поклон в Агру, обещая ему милости падишаха. Однако прибывших в могольскую столицу Шиваджи с сыном Аурангзеб посадил под арест. Им с трудом удалось бежать. Вернувшись на родину, Шиваджи в 1670 г. возобновил свои набеги. Он вторично разграбил Сурат, подорвав экономическое значение этого порта, поскольку иностранные купцы, а также корабли боялись туда заходить.

Биджапур, Берар, Хандеш, Гуджарат, Карнатик — все эти области стали ареной набегов Шиваджи. Маратхская легкая конница славилась быстротой передвижения, она нападала на отдельные отряды могольских войск и молниеносно исчезала, увозя добычу. Как все индийские армии того времени, армия Шиваджи была наемной, но оплачивала воинов казна, а не отдельные военачальники; была введена строгая система воинской субординации. Каждому воину и военачальнику полагалась плата. Однако во время походов, т. е. восемь месяцев в году, воины и их начальники не получали жалованья, и армия существовала за счет населения. Маратхское крестьянство грабить не полагалось в отличие от населения вражеской территории. По возвращении домой, в сезон дождей, армия обязана была всю добычу сдать в казну, разграбленное распределялось среди воинов согласно установленной плате за время походов, а излишек поступал в казну.

В 1674 г. Шиваджи торжественно короновался в Пуне, образовав тем самым независимое от Моголов и Биджапура маратхское государство. Это подняло национальное самосознание маратхов, избавившихся от чужеземного гнета.

В Махараштре (территория основных маратхских областей) Шиваджи установил сравнительно легкий налог с крестьянства. Казну он пополнял за счет добычи и чаутха (так назывались «отступные», выплачиваемые наместниками Аурангзеба за освобождение от маратхских набегов в размере 1/4 налогов, поступавших ранее Моголам от откупившихся областей). Шиваджи превратил чаутх в регулярно взимаемую подать. В XVIII в. к этому прибавился еще сбор сардешмукхи, составлявшей 1/10 общей суммы налогов.

В 1677 г. Шиваджи заключил союз с Голкондой и напал на Карнатик. За армией шли банды мародеров и грабителей, довершавших разорение. Население, прослышав о приближении маратхов, убегало. Маратхские армии пришли сюда как захватчики.

Соратники Шиваджи боролись за идею национального и религиозного освобождения своего народа, пренебрегая материальными благами: на могольской службе они получали бы значительно больше. Однако, приобретя земли и власть, они стали превращаться в обычных феодалов. Уже сын Шиваджи — Самбхаджи заботился только о привольном житье. После смерти Шиваджи в 1680 г. правителем государства маратхов стал Самбхаджи.

Народные восстания во второй половине XVII в

В разных частях Могольской империи то и дело поднимались народные восстания. Но они были разными но характеру, мало связанными между собой, также как различными были движущие силы и мотивы этих восстаний. Если, например, основной состав восставших джатов был крестьянским, то в движении сикхов большое участие принимали городские слои. Если для маратхов, раджпутов и сикхов большое значение имела борьба против притеснений, в защиту их религиозных верований, то перед афганцами, боровшимися за свою независимость, этот вопрос не стоял. Они были такими же мусульманами-суннитами, как и Аурангзеб. Эти восстания были результатом пробуждения национального самосознания отдельных народов Индии. Так, в районе Агра — Дели восстали джаты-крестьяне, протестуя против высоких налогов. Под руководством своего вождя Гокла они в 1669 г. построили форты и перерезали караванный путь из Агры в Дели. Однако джаты не смогли противостоять большой могольской армии и, несмотря на героическое сопротивление, были разбиты. Гокла был четвертован в Агре.

В 1672 г. в Нарноле (в том же районе) восстала секта сатнами (честное имя). Повстанцы-джаты хотели свергнуть Аурангзеба и установить царство справедливости. Это восстание было подавлено 10-тысячной армией. Но восстания джатов вспыхнули снова в 1685–1691 гг. и в 1704 г., на этот раз под руководством Чаурамана.

Восстания афганцев следовали одно за другим, их возглавляли то юсуфзаи, то хаттаки, то афридии. В узких горных проходах афганцам иногда удавалось уничтожить целые могольские армии. Так случилось в 1667 и 1674 гг. Однако Аурангзеб сам возглавил свои армии, стал подкупать отдельных афганских вождей и разжигать распри между афганскими военачальниками. В результате в 1676 г. афганский союз племен распался. Лишь Хушхал-хан, пламенный патриот и незаурядный поэт, не подчинился Моголам, а создал независимое государство на территории хаттаков, которое распалось в результате междоусобной борьбы вскоре после его смерти (1689 г.). Афганцы и сегодня чтят Хушхал-хана как поэта и героя.

Продолжали ожесточенную борьбу против Моголов и сикхи. К ним примыкали все новые слои пенджабского населения. Девятый гуру сикхов Тег Бахадур сплотил их и построил крепость Анандапур. Вокруг него собирались пенджабские крестьяне. Однако в конце концов он все же был схвачен Моголами и в 1675 г. четвертован в Дели. Его сын гуру Гобинд военизировал всю сикхскую организацию. С этого времени сикхизм из сектантского течения среди торгово-ремесленного населения стал превращаться в антифеодальную идеологию мятежных крестьян. Гобинд заявил, что власть гуру отныне распространяется на всю сикхскую общину (хальсу). Сикх должен отречься от прежних кастовых или религиозных связей и сознавать только общность с другими сикхами. Для сикхов были установлены особые правила, резко отличавшие их от индусов и мусульман. Они носили одежду особого покроя, имели особую прическу, особые религиозные символы.

В результате этих мер гуру Гобинд смог превратить сикхов в могучую организацию, ставшую серьезной угрозой власти Моголов в Пенджабе. Социальной базой сикхизма стали пенджабцы, однако к сикхам мог примкнуть любой человек из другой части Индии. Гобинд построил ряд фортов в Пенджабе, заключил союзы с мелкими раджами горных заминдарств, но, все же не смог противостоять могольской армии; после долгого сопротивления Анандапур был взят. Гобинду пришлось бежать. Он долго скитался, а в 1708 г. был убит. Однако борьба сикхов продолжалась.

Начались волнения и среди раджпутов — опоры могольского войска. В 1678 г., после смерти князя Марвара, бывшего сановником Аурангзеба, разгорелась борьба между могольским ставленником в княжестве и сторонниками младенца-сына покойного князя, ставшего знаменем восстания против могольского ига. Аурангзеб двинул армию в Марвар. Деревни были разорены, города разграблены, индусские святилища разрушены. Но тут восстал Радж Сингх — князь соседнего раджпутского княжества Мевар. Аурангзеб выслал против него войско своего сына Акбара; раджпуты разбили армию Акбара и начали с ним тайные переговоры, обещая поддержку, если он попытается свергнуть своего отца. Акбар поднял бунт, но Аурангзеб хитростью расстроил союз сына с раджпутами, и Акбар бежал к маратхам.

Аурангзеб заключил мир с княжеством Мевар, а Марвар продолжал борьбу с Моголами до 1709 г. Единству действий двух крупнейших раджпутских княжеств воспрепятствовала феодальная обособленность их. В какой-то мере борьба с раджпутами ослабила и Моголов: необходимость держать войска в Раджастхане отвлекала их от борьбы с маратхами.

Завоевание Биджапура и Голконды

Борьба с народными восстаниями требовала больших средств. Аурангзеб решил пополнить казну — он напал на Биджапур. Столица была осаждена, ее окрестности разорены. Однако крепость не сдавалась полтора года, пока голод и эпидемии в 1686 г. не подорвали духа сопротивлявшихся. После сдачи весь город был разграблен и разрушен могольскими войсками, водоснабжение нарушено; на месте блестящей столицы остались развалины, на которые наступали джунгли. Затем настал черед Голконды. Моголы смогли взять крепость лишь путем подкупа голкондских военачальников (1686 г.). Голконда была аннексирована. Аурангзеб захватил огромную добычу.

Это был период наибольшего расширения Могольской империи. Она охватывала почти всю территорию Индии, доходя на юге до рек Пеннар и Тунгабхадра, а на севере включала Кашмир и афганские земли с Кабулом и Газни. Лишь Кандагар оставался под властью Персии.

Развитие феодализма у маратхов

После смерти Шиваджи чрезвычайные законы, фактически ограничивавшие развитие феодализма у маратхов, перестали соблюдаться. Маратхские военачальники значительную часть военной добычи стали оставлять себе, имущественная разница между маратхским воином и военачальникам все росла. Самбхаджи и его приближенные больше думали о развлечениях, чем о военных действиях. Попытка маратхов захватить в 1680–1682 гг. остров Джанджира, где правила династия эфиопов Сидди, окончилась неудачей, как и нападение на португальский порт Чаул в 1683 г. В 1689 г. могольские войска неожиданно напали на ставку Самбхаджи, и он попал в плен вместе со своим сыном Саху (Шаху). Махараштра вновь подпала под могольское иго.

После падения маратхского государства сопротивление маратхов усилилось, превратившись затем в подлинно народную войну. Поскольку младший сын Шиваджи, Раджарам, жил в Джинджи в качестве номинального правителя маратхов, это придавало действиям маратхских военачальников вид законности. Однако маратхские войска начали постепенно терять свой специфически-национальный облик. Многие маратхи поступили на могольскую службу; могольские воины, не получая жалованья, порой перебегали к маратхам в надежде на добычу. Между маратхскими военачальниками начались распри, иногда кончавшиеся кровавыми столкновениями. Армия перестала быть единой, боеспособной единицей.

Могольская армия продолжала воевать с отдельными отрядами маратхов, осаждая их форты. Но даже победоносное взятие маратхских крепостей приносило Моголам мало пользы: как только могольская армия уходила, оставив небольшой гарнизон, маратхи быстро брали крепость обратно. По образному выражению индийского историка, действия Аурангзеба были похожи на след лодки в реке: вода смыкалась, как только лодка проплывала.

В 1707 г., когда могольские войска возвращались после окончания очередной военной кампании в Бурханпур (Аурангзеб перенес сюда свою столицу еще в 1681 г.), маратхские отряды окружили могольскую армию. В это время 89-летний Аурангзеб, возглавлявший поход, заболел; его едва донесли до Ахмаднагара, где он и умер. Последние письма Аурангзеба к сыновьям полны горечи: «Жизнь, столь ценная, шла ни на что». Над его могилой возле Даулатабада (куда было позднее перенесено его тело) поставлен не пышный мавзолей, а простая беломраморная плита (стелла) с надписью.

В правление преемников Аурангзеба (Бахадур-шаха (1707–1712 гг.), Мухаммад-шаха (1719–1748 гг.) и Ахмад-шаха (1748–1754 гг)) могольские правители превратились в марионеток, бессильных ставленников разных феодальных группировок, боровшихся между собой. Все новые области отпадали от империи, образовывались независимые государства, хотя фикция могольского сюзеренитета зачастую сохранялась.

 

Культура Индии XVI–XVII вв

Общая характеристика

Для культуры Индии акбаровского времени характерно господство идей синтеза моментов двух основных культур — мусульманской и индусской. В постройках Фатхпур-Сикри ярко выражены индусские элементы, плоение крыши, индусские декоративные детали в виде перевитых цветочных гирлянд и т. д.; некоторые карнизы украшены фигурами животных, в одной из комнат дворца на стене барельеф, изображающий птиц и зверей, который впоследствии был сбит по приказу Аурангзеба, строго следившего за кораническим запретом изображать живые существа.

В придворной персоязычной поэзии звучат мотивы веротерпимости, уподобления своей возлюбленной индусскому богу, а себя брахману, поэтическое воспевание всеобщей любви людей друг к другу. Некоторые поэты писали на мотивы, почерпнутые из индусского эпоса (например, «Наль и Даман» Файзи, брата Абу-л Фазла и одного из крупнейших персоязычных поэтов времен Акбара). Сам Абу-л Фазл в своей книге «Аин-и Акбари» («Установления Акбара»), написанной как часть его исторического труда «Акбар-наме», но в настоящее время издающейся отдельно, много внимания уделял изложению философских систем древней Индии, нравам и обычаям индусов, их мифологии. В одной из глав этого труда — «Обзор 10 суба» при подробном описании каждой суба (т. е. области) он приводит сведения об обычаях индусского населения, о священных местах индусов и индусских памятниках. Впоследствии эти тенденции начинают слабеть, и при Аурангзебе приходят в упадок не только изобразительное искусство и поэзия, но и летописание, тоже недолюбливаемое этим нетерпимым ко всему правителем.

Литература

Литература возникала не только при дворе. Она появлялась на многих языках, в различных жанрах. Наибольшее влияние имела, пожалуй, поэзия бхакти. На местных языках, на мотивы народных мелодий бхакты пели своего рода притчи или размышления, многие из которых сохранились в народе в виде песен. Бхакты призывали к борьбе против кастовых перегородок, провозглашали равенство людей перед богом, осмеивали власть имущих, священнослужителей и богачей. Однако эти гуманистические по существу идеи выражались обычно в религиозной форме. Крупнейшими поэтами-бхактами были: Тулси Дас (1532–1623 гг.), чья «Рамаяна», написанная на различных наречиях хинди, распевалась на индусских праздниках и была широко известна в народе; поэты второй половины XVI в. — Сур Дас, живший в Раджпутане, раджпутская поэтесса Мирабаи, Эканатх из Махараштры, Шанкарадева из Ассама, сикхские гуру. Известна поэма бенгальца Мукундорама Чокроборти «Преуспевание (даруемое богиней) Чанди» («Чандимангал») — реалистический рассказ о жизни Бенгалии того времени, в который вплетаются элементы фантастики и фольклора. В XVII в. идеи бхакти развивались в поэзии маратхов и сикхов. Здесь они уже пронизаны призывами к активной борьбе.

Придворная поэзия в Индии создавалась на государственном языке, который не был разговорным языком населения. В Могольской империи это был язык фарси (таджикско-персидский), в деканских государствах — североиндийский язык урду. Хотя и в этой поэзии использовались индийские сюжеты, туда проникали описания индийской природы, быта и т. д., но чаще в ней применялись таджикско-персидские формы и образы. Отдельные поэты, писавшие на этом чуждом их народу языке, все же смогли создать высокохудожественные произведения. Наибольшей популярностью среди индийских поэтов на фарси пользовались Файзи, особенно его лирика, и Бедиль (1664–1721 гг.). Хотя Бедиль писал главным образом в форме суфийских иносказаний, его стихи проникнуты глубоким и скорбным чувством. Он бичевал жестокость деспотов, угнетающих народ. С исчезновением в Индии фарси как государственного языка Бедиль фактически забыт в его родной стране, но его стихи нашли вторую родину в Средней Азии. Такая же судьба постигла деканского поэта Гаваса (XVI в.), писавшего на урду. Его знают в Индостане, но не могут читать в Декане.

История

Хронисты в Индии писали свои произведения, привлекая большое количество источников, часто включали в свое повествование подлинные документы или пересказывали их содержание. Ценными историческими источниками для XVI в. являются записки Бабура «Бабур-наме», а также «Акбар-наме» Абу-л Фазла и «Мунтахаб-ут-таварих» Бадауни; для XVII в. — воспоминания моголь-ского военачальника в Бенгалии Мирзы Натхана «Отсутствующая страна весны» («Бахаристан-и-Гаиби»), хроники Абд-ул-Хамида Лахури «Падшах-наме» и Мухаммада Салиха Камбу «Труды Салиха» («Амал-и-Салих»). От времени Аурангзеба дошли «Избранные отрывки» («Мунтахаб-ул-лубаб») Хафи-хана.

Архитектура

Архитектура в большей степени, чем другие виды искусства, зависела от богатых патронов. С распространением могущества Могольской империи все больше появлялось выдающихся архитектурных сооружений, в которых мусульманские мотивы сочетались с местными индийскими традициями. Фатхпур-Сикри хорошо вписывался в окружающий пейзаж, его здания просты и целесообразны. Богатство и пышность построек достигли своего расцвета при Шах Джахане. Еще Акбар в Фатхпур-Сикри выстроил из белого мрамора гробницу шейха Салима Чишти. Во времена Шах Джахана отборный белый мрамор, инкрустированный полудрагоценными, а кое-где и драгоценными камнями, стал основным декоративным материалом построек, особенно в Агре и в Дели. Во время правления Аурангзеба здания вначале возводились тоже из дорогостоящих материалов, например Моти Масджид (Жемчужная мечеть) в Дели, но потом недостаток средств заставил этого правителя делать более простые постройки. Так, воздвигнутый в Аурангабаде мавзолей Рабия Даурани (госпожа эпохи) над могилой любимой жены Аурангзеба по форме повторяет Тадж Махал, но лишен изящества пропорций агрского оригинала. К тому же в мавзолее в Аурангабаде облицован белым мрамором только фасад главного здания на высоту, несколько превышающую человеческий рост. Остальная облицовка из светлого песчаника. Минареты мавзолея построены из кирпича и оштукатурены чапамом (особой штукатуркой, изготовленной из измельченных ракушек).

В Декане, куда мусульманский архитектурный стиль проникал как из Ирана и Средней Азии, так и из Агры — Дели, господствовали изящество, замысловатость отделки и гармоничность пропорций. В Бенгалии преобладала маловыразительная архитектура: как храмы, так и жилища воздвигались из оштукатуренного кирпича, с глухими стенами и узкими окнами.

Народное жилище, особенно в Бенгалии и в Тамилнаде, обычно строилось из тростника и бамбука, с покатой крышей, опиравшейся на врытый в центре столб. В XVIII в. в архитектуре могольских областей обнаружился упадок: материал стал хуже, оформление беднее, форма строений — лишь повторение традиционных приемов, без развития их. Впрочем, этого нельзя сказать о раджпутских городах-крепостях — Гвалиуре, Алваре, Джайпуре и других, чрезвычайно своеобразных, расположенных среди гор и озер, иногда искусственных.

Живопись

В живописи господствовал жанр миниатюры. Раджпутская миниатюра создавалась в XVI в. под влиянием стенных росписей Раджастхана, а также продолжала традиции джайнской миниатюры. При дворе возникла могольская миниатюра, продолжавшая традиции Персии, где зародился этот стиль живописи, однако более реалистичная, чем иранская, и не такая манерная. Наблюдается взаимовлияние раджпутской и могольской миниатюр. Могольская живопись была плоскостной, объемность выражалась штрихами, перспектива — тремя планами: нижним, средним и верхним. Фигуры среднего плана были больше, чем нижнего или верхнего. На здания художник как бы смотрел сверху. Однако в XVII в., особенно во времена Шах Джахана, в миниатюрную живопись стали порой проникать европейские сюжеты (например, мадонна с младенцем) и некоторые европейские приемы: так, на некоторых фигурах выпуклости стали передавать светотенью. Краски были естественные, главным образом минеральные, и не выцвели до наших дней. В Декане получила развитие миниатюра в основном того же стиля, что и в Агре. Однако в отличие от могольской она была слишком детализирована. В XVIII в. прежние стили живописи пришли в упадок, но в мелких раджпутских княжествах развились новые школы живописи, получившие название «пахари» (опорные). Художниками в Могольской Индии являлись как выходцы из Герата и Персии, так и индусы.

Народные представления

В эпоху средневековья происходили народные представления с танцами и музыкой поставленные на сюжеты из индусской мифологии, главным образом связанные с вишнуизмом. В Тамилнаде такие народные представления назывались теракутту, в Карнатике — якшагана, в Андхре — видхинатакам, в Индостане — рамлила. Часто в такие представления на темы эпоса были вкраплены фарсовые злободневные сценки, где высмеивались угнетатели-моголы, позднее — англичане и т. д. Порой такие представления шли и во дворцах феодалов. Но там народное искусство теряло свою непосредственность, приобретало черты манерности.