* * *

 

Глава первая

Отправиться в джунгли была не моя идея. Приди она мне в голову, я тотчас же отправил бы ее в ту область моего сознания, где под надежным замком томятся и погибают благие намерения.

Идея принадлежала моей дочери Маккене. За три месяца до окончания средней школы учительница социологии предложила ее классу поехать в Южную Америку с гуманитарной миссией. Маккена загорелась идеей и спросила, не соглашусь ли я сопровождать ее в этом путешествии.

Я согласился. Спустя четыре месяца я вместе с ней и десятком ее бывших одноклассников садился в аэропорту Солт-Лейк-Сити на борт самолета, направлявшегося в Лиму, в Перу.

Мы не подозревали о том, что мы первая группа, которую удалось набрать нашим проводникам для поездки в Амазонию. Это обнаружилось сутки спустя, когда мы оказались в джунглях, кишащих анакондами, ягуарами и пауками величиной с ладонь. Через два дня у нас кончились запасы еды. Несколько дней мы питались дикими плодами и пираньями, которых ловили в реке. (На вкус пираньи напоминают курицу.)

Через несколько дней мы добрели до небольшой деревушки, где основали клинику. Нас ждали там индейцы-кечуа. Цель нашей гуманитарной миссии была такова: преподать местному населению основы гигиены, вылечить зубы и исправить зрение. Находившийся в нашей группе оптик проводил осмотр и выписывал рецепт, по которому я подбирал очки из тюков со старыми очками, которые мы привезли в джунгли.

Моя дочь должна была присматривать за детьми, пока врачи лечили их родителей. В моей памяти навсегда запечатлелась прелестная сцена: Маккена мчится в притворном ужасе от толпы полуголых мальчишек, а те прямо надрываются от смеха, держась за животы.

Когда мы уезжали, дети собрались вокруг Маккены, и она обняла каждого из них. Мы сели на заднее сиденье автобуса, и моя дочь притихла. Вскоре я спросил ее, чему она здесь научилась. Немного подумав, она ответила: «Мы любим тех, о ком заботимся».

Потом мы плыли на корабле по мутным водам Мадре-де-Дьос до небольшой расчищенной площадки в джунглях — до аэродрома. Потом летели на самолете до Куско, а оттуда добирались на автобусах до Анд и там остановились в заброшенной асьенде. Асьенда когда-то была великолепна, с прекрасной черепицей и затейливым деревянным резным декором. Еще там был мощенный камнем внутренний двор, галерея и колокольня. Однако времена изобилия остались для нее в далеком прошлом, и то, что пощадили грабители и время, теперь служило более чем скромным приютом для мальчиков-сирот. Он назывался «Эль-Хирасоль» — по-испански «Подсолнух».

Здесь мы встретили самого замечательного из всех людей, с которыми мы познакомились в этой загадочной стране: американца по имени Пол Кук. Один из наших проводников рассказал мне, что Пол Кук когда-то был врачом «скорой помощи». Но в один прекрасный день, на Рождество, все изменилось.

Однажды вечером, после дневных трудов, мы в сумерках сидели у костра. Скоро совсем стемнело, ребята один за другим отправились спать, и наконец я остался наедине с этим тихим странным человеком. Я спросил, как он оказался в Перу. Он посмотрел на огонь. Потом ответил, не поднимая глаз:

— Это долгая история.

— В джунглях нет часов, — процитировал я одну из его любимых фраз.

Через секунду он сказал:

— Пойдемте со мной.

Он провел меня по лабиринту коридоров асьенды в тесную каморку без окон, с дощатым полом и высоким потолком. В свете единственной лампочки без абажура, свисавшей с потолка на длинном проводе, я увидел несколько нехитрых предметов мебели: маленький жестяной умывальник, ящик, служивший письменным столом, деревянный стул и матрас, лежащий на деревянных брусках.

И книги. Множество книг, сложенных неровными стопками вдоль стены. Классическая литература и бестселлеры, медицинские журналы и кроссворды, биографии и триллеры. И на английском, и на испанском. Несколько любовных романов.

Над книгами висели две фотографии в рамках: пожилая пара, вероятно родители, и красивая молодая женщина, которую, как я вскоре узнал, звали Кристин. Самым удивительным украшением комнаты была старая киноафиша: мужчина целует женщину, а вверху написано по-итальянски: «Cinema Paradiso» («Кинотеатр „Парадиз“»).

Пол жестом пригласил меня присесть на кровать. Я заметил у него в руке сшитый вручную кожаный мешочек. Развязав тесемки, Пол вынул игрушечного солдатика. Потом сел рядом со мной и стал рассказывать. Примерно через час, закончив свой рассказ, он устало вздохнул. Положив солдатика обратно в мешочек, он повесил его на вбитый в стену гвоздь.

Я спросил, могу ли я поведать его историю людям. Он ответил, что подумает, и я воспринял это как отказ. Три дня спустя, за несколько часов до нашего отъезда, он согласился.

Есть такая поговорка: «Не ищи свою судьбу, она сама тебя найдет». По-моему, жизнь Пола Кука доказывает правдивость этих слов. Как и история молодой женщины по имени Кристин, которая отправилась в джунгли, вовсе не подозревая, что найдет там свою любовь.

Вот их история.

 

Глава вторая

Сент-Пол, Миннесота.

Рождество 1999 года.

«Нужно перебираться в Аризону», — думал Пол, пока его «дворники» сражались со снегом. Метель началась сразу же после рождественского ужина, но такого ненастья он не ожидал. Часа в два он покинул тепло камина и объятия своей невесты, положив приблизительно час на то, чтобы добраться до больницы, хотя обычно дорога занимала тридцать пять минут. Когда он въехал на стоянку возле пункта неотложной помощи, было почти половина четвертого.

Войдя через служебный вход, Пол заторопился к раздевалке. Там он встретил другого врача. Тот был рад появлению сменщика.

— Все-таки добрался.

— С большим трудом, — сказал Пол, снимая парку. — На дорогах творится черт-те что.

— Лучше посмотри, что делается в отделении.

— Полно народу?

— Как в торговом центре перед Новым годом. Только здесь все больны или травмированы.

— А почему ты уходишь?

— Я уже две смены отработал. Устал смертельно.

Пол повесил куртку в шкаф, скинул ботинки и брюки, надел костюм хирурга.

— Что у нас сегодня?

— Обычные рождественские развлечения: попытки самоубийства, семейные ссоры и пара жертв снегоочистителей.

Пол покачал головой:

— Никогда не пойму, что заставляет человека сунуть руку в снегоуборщик.

— Удивительно, как человеческий род вообще выжил, — откликнулся его коллега. — Как поживает твоя невеста?

— Расстроена, что мне пришлось дежурить на Рождество.

— Ничего, скоро она перестанет расстраиваться.

— Тогда начну волноваться я.

Пол повесил брюки в шкаф, надел белый халат и вышел. В отделении неотложной помощи кипела работа. Старшая медсестра, увидев Пола, с облегчением вздохнула:

— Я боялась, что вы не доберетесь, доктор.

— Счастливого Рождества!

Отсюда Полу был виден празднично украшенный приемный покой: на стенах — бумажные снежинки, по углам — горшки с пуансеттией, «рождественской звездой». Все стулья были заняты, люди стояли, прислонившись к стене, некоторые сидели на ковре. У окошка регистратуры выстроилась очередь.

Пол заглянул в регистратуру. Доктор Аарон Гаррити сидел за компьютером, делая очередную запись в истории болезни. На середине фразы он остановился:

— Привет, Пол. Счастливого Рождества!

— Тебе также. — Он пристегнул радио к поясу. — Дежурим только мы вдвоем?

— Нас обошли, как всегда.

Пол подошел к компьютеру и просмотрел имена поступивших пациентов.

— Что там у тебя?

— Четверо с высокой температурой, один порез руки, две передозировки и человек, сунувший руку в снегоуборщик.

— Здравствуйте, доктор Кук.

Перед ним стояла Келли, миниатюрная молоденькая медсестра с очаровательной улыбкой.

— Привет, Келли. Счастливого Рождества!

— И вам также. Я рада, что вы благополучно добрались. — Она дотронулась до его руки. — У нас в восьмой палате пациентка с глубокой раной. Она ждет почти три часа.

— Наверно, ей теперь не до праздничных улыбок.

— Она на редкость терпелива. Я промыла и перевязала рану, но нужно наложить швы.

— У вас есть ее карта?

— Вот она.

Пол просмотрел запись.

— Пойдемте, взглянем на нее.

На смотровом столе сидела девушка лет двадцати с небольшим, одетая в черное, с темными волосами ежиком. Здоровой рукой она придерживала марлевую повязку на пальце. Девушка настороженно посмотрела на вошедшего Пола. Он тепло ей улыбнулся:

— Я доктор Кук. Простите, что вам пришлось столько ждать.

— Все в порядке. У вас так много пациентов. — Она помолчала. — Я резала ветчину, и нож соскользнул.

— Когда это случилось?

— Около трех часов назад. Я сразу же сюда приехала.

Пол осторожно снял повязку. Порез сантиметра в три длиной, похоже, дошел до кости.

— Вы очень терпеливая. Я бы сейчас уже выл от боли. Прежде чем дать вам обезболивающее, я проверю, не поврежден ли нерв или сухожилие. Вытяните палец вот так. — Он вытянул свой палец. — Не давайте мне его согнуть. — Он надавил на кончик ее пальца. Тот остался прямым. — Хорошо. Держите палец на весу, а я проверю кровоток.

Он крепко сжал кончик пальца, так что тот побелел, потом отпустил. Палец быстро порозовел.

— Кровоток хороший.

Он снял скрепку с ее истории болезни и отогнул наружу острые концы.

— Закройте глаза. — Он дотронулся двумя остриями до пальца. — Сколько уколов вы почувствовали?

— Два.

— Хорошо. Можете открыть глаза. Келли, дайте мне три кубика двухпроцентного ксилокаина.

Келли уже приготовила шприц:

— Держите.

— Спасибо. — Он взял шприц и повернулся к молодой женщине. — Положите руку ладонью вверх. Я сделаю вам блокаду, чтобы вы не чувствовали боли.

Когда он стал вводить иглу в ладонь, женщина отвернулась.

— Через несколько минут заморозка начнет действовать. Простите, но вам еще раз придется подождать. Через десять минут я вернусь. Обещаю.

Пол вернулся в регистратуру, сделал необходимые записи и посмотрел на экран, выбирая следующего пациента. В комнату вошел медбрат Кен.

— Ты видел миссис Шиффман из седьмой палаты? — спросил его Пол.

— Десять минут назад.

— Пойдем к ней.

Блондинка лет тридцати пяти лежала на спине, нога ее была приподнята над койкой. Рядом с ней сидел ее муж, краснолицый бородатый мужчина с большим животом. Он читал журнал «Автомобиль и водитель». Увидев Пола с Кеном, мужчина скорчил недовольную мину:

— Наконец хоть кто-то пришел. Врачи считают, что их время на вес золота.

— Сегодня пациентов очень много, — сказал Пол, затем повернулся к женщине, которую явно смутило поведение мужа. — Здравствуйте, я доктор Кук. Что произошло?

— Я вынимала своего малыша из машины и поскользнулась. Кажется, сломала ногу!

Пол осмотрел ее. На коленке, которую раздуло почти вдвое, чернел огромный синяк. Врач несколько раз надавил на ногу.

— Больно?

— Ой! Да.

— Простите. — Он повернулся к Кену: — Сделайте рентген. — Потом обратился к женщине: — У вас, вероятно, перелом малоберцовой кости. Но, чтобы подтвердить диагноз, нужно сделать рентген. Вам дали обезболивающее?

— Нет.

Он сделал запись в карте.

— Кен, десять миллиграммов морфия и пятьдесят миллиграммов фенергана внутримышечно. — Он дотронулся до руки женщины. — Я подойду к вам, когда снимок будет готов.

— Эй! Куда вы пошли? — крикнул муж пациентки.

— Я не могу ничего предпринять, пока не увижу снимки.

Они вышли из палаты под недовольное ворчание мужчины.

— Приятный парень, — сказал Пол. — Когда будут готовы снимки, дай мне знать. — Он протянул карту Кену, затем направился в палату номер восемь. Увидев его, молодая женщина улыбнулась.

— Я же сказал, что вернусь. Кисть онемела?

Она кивнула:

— Как кирпич.

— Хорошо. — Пол достал из шкафа комплект для наложения швов. — Сейчас зашьем вас, и можете идти. — Он сел рядом и натянул резиновые перчатки. — Расслабьтесь. Вы почувствуете небольшое давление, но боли не будет. — Он зацепил иглой лоскут кожи и сделал первый шов.

— А сколько швов вы наложите?

— Шесть или семь. — Он ощутил ее тревогу. — А для кого вы готовили?

— Для моей семьи. Раз в год мы собираемся вместе, чтобы напомнить себе, почему не общаемся все остальное время. Когда освободитесь, заходите к нам в гости.

— Звучит заманчиво.

В палату вошла Келли:

— «Скорая» везет ребенка с расстройством дыхания, Пол, продолжая накладывать швы, спросил:

— А где доктор Гаррити?

— Делает массаж сердца. У роженицы произошла остановка.

— Когда приедет «скорая»?

— Через две минуты.

— Ребенок в сознании?

— Да.

— Уровень кислорода в крови?

— Падает. Дома было восемьдесят восемь процентов, а теперь восемьдесят два.

Пол нахмурился:

— Что произошло?

— В дыхательные пути попал неизвестный предмет. Фельдшеры применили прием Хаймлиха, но это не помогло.

— Скажите, чтобы ребенку поставили капельницу.

— Я позвоню.

Пол посмотрел на свою пациентку:

— Как только привезут ребенка, мне придется уйти. Я не успею наложить вам все швы. Ничего?

— Конечно.

В это время в палату вошел Кен:

— Доктор Кук, к нам везут остановку сердца.

Пол застонал:

— Беда никогда не приходит одна. Когда они будут здесь?

— Через пять минут.

— Состояние больного?

— Ему делают наружный массаж сердца. Мужчина сорока двух лет сгребал снег и внезапно потерял сознание.

Вслед за Кеном появилась Келли:

— Доктор, «скорая» привезла ребенка.

Пол взял ножницы и перерезал кровоостанавливающий жгут.

— Я вернусь, — пообещал он пациентке и обратился к медсестре: — Наложи повязку и приходи мне помочь.

Он как раз входил в приемный покой, когда фельдшеры внесли ребенка, мальчика лет четырех. Его лицо посинело, глаза были открыты. Его с трудом удавалось удержать, так он бился.

— Кислород?

— Семьдесят девять.

— Дайте его мне.

Пол обхватил мальчика руками и применил прием Хаймлиха. Безрезультатно.

— Положите его на стол. Подключите к кардиомонитору.

В этот момент в отделение ворвалась плачущая женщина:

— Где мой мальчик?

Женщина подбежала туда, где лежал ее сын. При виде столпившихся вокруг людей она закричала в отчаянии:

— Сделайте что-нибудь!

— Вы видели, что он проглотил?

— Нет. Он просто играл под елкой.

— Там были мелкие елочные игрушки?

— Не знаю. Просто выньте это! Он не может дышать!

Пол повернулся к Келли:

— Нужно ввести ему успокоительное, один миллиграмм верседа.

Медсестра ввела лекарство внутривенно, но мальчик не утихал.

— Уровень кислорода падает, — сказала Келли.

— Я должен выяснить, что он проглотил. Келли, дай мне пятнадцать миллиграммов сукцинилхолина.

В это время двери распахнулись, и в помещение ворвался холодный порыв ветра. Два фельдшера ввезли мужчину на каталке. К Полу подошла другая медсестра, Марси.

— Доктор, прибыл пациент с остановкой сердца.

— Где Гаррити?

— Занят с роженицей.

— Ты должна помочь мне, Марси. Какая палата свободна?

— Четвертая.

— Отвези его туда и продолжай массаж и искусственное дыхание. Введи ему миллиграмм эпинефрина, подожди минуту, а потом — электрошок в триста шестьдесят джоулей.

— Кислород упал до семидесяти, — сказал Кен.

— Дайте набор для интубирования.

— Держите.

— За дело, ребята. Келли, введи ему сукцинилхолин.

Келли сделала инъекцию. Через несколько секунд тело мальчика обмякло, теперь он лежал абсолютно неподвижно.

— Вы убили его! — крикнула женщина.

— Он не умер, мэм. Пожалуйста, отведите мать в комнату ожидания.

Фельдшер взял женщину за руку.

— Я люблю тебя, Стиви. Мама любит тебя, — всхлипнула она.

Пол ввел ларингоскоп в рот мальчику и максимально отвел вниз нижнюю челюсть.

Вернулась Марси:

— Доктор, вы нам нужны. Пациента только что вырвало, и фельдшеры не могут его заинтубировать.

— Я не могу отойти. Откачайте рвотные массы и вентилируйте его, пока я не приду. Келли, дай мне… — Но Келли поняла его с полуслова и уже протягивала ему щипцы. Он ввел их в гортань ребенку. — Вот оно.

— Доктор, — встревоженно проговорил Кен. — Кислород упал до шестидесяти восьми! — В это время запищал кардиомонитор. — Частота сердечных сокращений менее шестидесяти в минуту!

— Кен, делай искусственное дыхание. Келли, две десятых миллиграмма атропина внутривенно и трубку номер шесть.

Он ухватил предмет щипцами и осторожно извлек его. Это был маленький игрушечный солдатик. Пол бросил щипцы с игрушкой в лоток.

— Трубку, Келли!

Медсестра протянула тонкую пластиковую трубку. Он провел ее между голосовыми связками мальчика и прислушался.

— Слышу дыхание. Выброс CO2 хороший. Келли, провентилируй его.

— У него фибрилляция желудочков! — сказал Кен.

Пол пощупал пульс мальчика:

— Сделаем электрошок. Кен, дай электроды.

Кен поднял рубашку мальчика и приложил электроды к груди.

— Двадцать джоулей. Разряд!

Маленькое тельце дернулось.

Они посмотрели на монитор. Ничего.

— Сорок джоулей. Разряд!

Тело снова подпрыгнуло.

— Кислород поднялся до девяноста, — сказала Келли.

— С кислородом все в порядке, только бы сердце забилось.

— Пока ничего, — сказал Кен.

— Кен, массаж сердца. Келли, эпинефрина две десятых миллиграмма внутривенно.

Кен принялся массировать грудь мальчика. Пол смотрел на монитор.

— Ну, давай же, давай, — повторял он.

В дверях появилась Марси:

— Доктор, что нам делать с пациентом в четвертой? Мы не можем его заинтубировать. Мы шесть раз применяли электрошок, ввели три дозы эпинефрина и сто пятьдесят миллиграммов лидокаина.

По лицу Пола скатилась струйка пота.

— В больнице есть врачи, которые могли бы нам помочь?

— Мы звонили наверх, но никто не отвечает.

— Кен, продолжай массаж. Я в четвертую на полминуты.

Он бросился в соседнюю палату. Там на спине лежал толстый мужчина. Рядом стояли два фельдшера. Один из них периодически надавливал на грудь мужчины. Другой прижимал маску к лицу больного и следил за подачей кислорода в легкие. Все с беспомощным видом смотрели на Пола.

— Марси, введи ему еще миллиграмм эпинефрина, подожди минуту и тогда, если не будет изменений в ритме, дай ему еще один разряд в триста шестьдесят джоулей. Подготовьтесь к интубации. Я сейчас вернусь.

Пол побежал в другую комнату. Лицо мальчика приобрело зловеще синюшный оттенок.

— По-прежнему фибрилляция, — сказал Кен.

— Дай ему еще сорок джоулей.

Тело дернулось. Монитор перестал пищать.

— Сердце забилось, — сказал Кен.

Пол схватил руку мальчика:

— Появился пульс.

— Насыщение кислородом девяносто пять процентов, — сказала Келли.

Лицо мальчика постепенно наливалось живыми красками. Пол с облегчением вздохнул:

— Славно поработали, ребята. Молодцы.

Он бросился в другую палату. Бригада по-прежнему пыталась что-то сделать, но явно без особого успеха.

— Мы не можем запустить ему сердце и никак не можем заинтубировать, — сказала Марси.

Пол взял трубку и ловко ввел внутрь.

— Сделаем электрошок, — сказал Пол и приложил к телу больного контакты. — Марси, триста шестьдесят джоулей. Разряд!

Тело дернулось.

— Помогло?

Фельдшер покачал головой.

— Массаж сердца. Марси, еще две десятых миллиграмма эпинефрина!

Марси ввела стероид.

— Никакой реакции, — сказал Пол. — Еще один электроимпульс. Триста шестьдесят джоулей.

Тело снова дернулось и тут же обмякло.

На кардиомониторе была прямая линия.

Пол огляделся.

— У него был хоть какой-то пульс? — спросил он.

— Нет, — ответил фельдшер.

— Нет, доктор, — подтвердила Марси.

— Когда произошла остановка сердца? — спросил Пол.

— Звонок поступил пятьдесят шесть минут назад.

Пол посмотрел на мужчину. Он был мертв уже более получаса. Пол огорченно вздохнул:

— Что ж, придется констатировать смерть.

Марси посмотрела на часы.

— Время смерти шестнадцать двадцать семь.

Вошла Келли:

— Доктор, частота пульса упала до сорока. Вы нам нужны.

Пол повернулся к Марси:

— Я поговорю с семьей, когда закончу.

Он заторопился к мальчику. В коридоре к нему приблизился краснолицый толстяк из седьмой палаты.

— Сколько можно ждать?! Как насчет рентгена для моей жены?

— Возвращайтесь к себе в палату. Я пытаюсь спасти жизнь! — взорвался Пол.

Мужчина робко попятился.

Войдя в палату к мальчику, Пол посмотрел на монитор. Частота сердечных сокращений упала еще на четыре пункта.

— Атропин, две десятых миллиграмма внутривенно, — бросил он.

Кардиомонитор опять показал фибрилляцию.

— Что происходит? — пробормотал он. — Келли, двадцать джоулей. Разряд!

— Появился пульс, — сказал Кен.

— Ненадолго, — ответил Пол. — Мы поддерживаем в нем жизнь эпинефрином.

Монитор снова запищал.

— Фибрилляция желудочков, доктор.

Пол стал делать мальчику массаж сердца.

— Иди сюда, Келли. Давай попробуем еще раз. Эпинефрин, две десятых миллиграмма внутривенно.

— Готово.

— Разряд в сорок джоулей.

Тело дернулось. Сердцебиение возобновилось, но тут же стало затихать.

— Давай, Келли. Еще раз. Две десятых миллиграмма.

Медсестра снова сделала инъекцию.

— Готово.

— Кен, сорок джоулей. Разряд!

Тело подпрыгнуло. На этот раз писк монитора не стихал.

— Еще раз, — сердито сказал Пол. — Шестьдесят джоулей!

Маленькое тело подпрыгнуло почти на тридцать сантиметров, но сердце не забилось. На мониторе ничего не было. Продолжать электрошок казалось жестокостью. Несколько секунд они стояли молча, возбуждение сменилось апатией поражения. Келли коснулась его плеча.

— Констатировать смерть, доктор?

Пол закрыл глаза рукой и глубоко вздохнул:

— Как долго это продолжалось?

Келли посмотрела на часы:

— Тридцать семь минут.

Пол взглянул на спокойное лицо мальчика, потом на игрушечного солдатика, лежащего в лотке.

— Констатируй смерть. — Его голос дрогнул.

— Шестнадцать сорок две, — тихо сказала Келли. — Пациент скончался.

В палату вошла Марси:

— Доктор, жена и дети покойного вас ждут.

Пол смотрел на мальчика, как будто не слыша сестру. Потом сказал:

— Мне нужна минута.

Под взглядами персонала Пол прошел в угол, сел на табурет и спрятал лицо в ладонях. Его плечи содрогались. Он плакал.

Келли смахнула слезу со щеки.

— Вы сделали все возможное, — сказала она. — Все в руках Божьих.

Через секунду по коридору разнесся крик женщины, зовущей своего ребенка.

 

Глава третья

Дейтон, Огайо.

Четыре года спустя, 22 октября 2003 года.

Кристин Холлистер приложила фату к каштановым волосам и посмотрелась в зеркало. Под фатой цвета слоновой кости виднелась старая мешковатая футболка, зато через неделю она наденет фату по-настоящему. Мысль о предстоящем бракосочетании одновременно была и приятной, и тревожащей. Осталось еще столько дел.

Кристин положила фату на кухонный стол и взяла записную книжку, в которую заносила все, что касалось свадьбы. Дела были рассортированы по темам, расположены в алфавитном порядке и снабжены пометками; книжка распухла от записок, визитных карточек и журнальных картинок.

Она пролистала записи. Нужно заказать побольше эклеров. Об этом обещала позаботиться мама. Но лучше ей позвонить и напомнить. Видеооператор оставил сообщение о музыке. И еще цветы. Никаких роз. Она терпеть не может розы. Ее свадебный букет будет из подсолнухов и маргариток, как и букеты на столах. Белый трехъярусный торт тоже будут украшать подсолнухи. Никто не усомнится в ее любви к этим цветам.

Ее взгляд задержался на картинке с подвенечными платьями. Темно-синий шелк, расклешенный силуэт, длина до середины икры.

Ее подвенечное платье принадлежало еще ее прабабушке. Из тончайшего кремового атласа, расшитое жемчугом и хрусталем. Платье находилось в переделке у портнихи. Кристин захотелось позвонить еще раз, чтобы убедиться, что платье будет готово к сроку, но она боялась. В прошлый раз портниха сказала ей, что, если бы не постоянные звонки, она давно закончила бы платье.

На одной из страниц была запись: «Напомнить Мартину, чтобы его отец не забыл взять смокинг напрокат». Она перечеркнула ее. Она только что позвонила своему жениху. В последнее время у нее создалось впечатление, что Мартин раздражался всякий раз, когда она обсуждала с ним детали свадьбы. На прошлой неделе они несколько раз повздорили, а вчера она в слезах позвонила Джессике, своей лучшей подруге.

Мартину приходилось нелегко. С десяти лет Кристин мечтала о свадьбе и теперь требовала неукоснительного исполнения любой мелочи, так что она сама временами чувствовала себя не столько Золушкой, сколько одной из ее сестер. Второстепенных деталей не существовало, и Мартин был довольно терпелив и вдобавок умен и красив. И на работе дела его шли в гору. Если отвлечься от свадебных хлопот, ей просто повезло.

Свадебные планы Кристин в точности соответствовали ее фантазиям, кроме одного: некому было вести ее под венец. Ее отец два года назад умер, но даже если бы он был жив, она не стала бы его просить. Ее родители развелись, когда ей было девять лет. Мать так и не вышла замуж, а отец женился на молодой женщине с двумя детьми. Со временем он стал для Кристин чужим. Он даже не пришел на ее выпускной вечер.

Она посмотрела на часы. Сегодня вечером у нее девичник, и Джессика обещала заехать за ней в шесть. Вспомнив о вечеринке, она почувствовала беспокойство. Хотя Кристин добилась от Джессики обещания не делать ничего из ряда вон выходящего, она знала, что ее просьба могла, напротив, спровоцировать подругу. Джессика всегда говорила, что Кристин не мешало бы «раскрепоститься».

Дружба Кристин с Джессикой служила доказательством тому, что противоположности притягивают друг друга. Если Кристин была мягкой, как шелк, то Джессика — жесткой, как подошва. У Кристин никогда не было двух ухажеров сразу, а вокруг Джессики всегда вилась толпа поклонников.

Обе были красивы, но по-разному. Красота Кристин была более классической, она напоминала кинозвезду пятидесятых. Джессика была более кокетливой, ходила в коротеньких шортах и с голым животом. С Кристин мужчины вели себя спокойно. Джессика не провела дома ни одного субботнего вечера.

Каждая из них по-своему завидовала другой. Кристин завидовала веселому нраву и напористости Джессики. Ее легкомыслию. Джессика завидовала постоянству и чистоте Кристин.

Кристин подошла к плите и поставила чайник на огонь. Она решила похудеть до свадьбы на три килограмма и была уже на полпути к цели, ограничив свой рацион шпинатом и травяным чаем. Когда она доставала жестянку с чаем из шкафа, кто-то позвонил в дверь. Она открыла. На пороге стоял Мартин.

Мартин всегда безупречно одевался, и даже сегодня, в воскресный день, был в тщательно отутюженных брюках, светлой рубашке и твидовом пиджаке.

— Можно войти? — Его голос звучал напряженно.

— Конечно. Что случилось?

Он не ответил, и она шагнула к нему и обняла. Спустя мгновение он мягко произнес:

— Нам нужно поговорить.

Кристин отступила назад и посмотрела на него. Что-то в выражении его лица ее испугало.

— В чем дело?

Он прошел на кухню, сел за стол и спрятал лицо в ладонях. У Кристин тревожно сжалось сердце. Она села напротив.

— Что случилось?

Он посмотрел ей в глаза:

— Я не могу это сделать, Кристин.

— Не можешь сделать что?

— Жениться.

Она смотрела на него, не веря, что он говорит всерьез.

— Я ничего не понимаю. — Ее глаза наполнились слезами. — У тебя кто-то есть?

— Нет. — Мартин с удрученным видом встал. — Я просто не готов жениться. Все произошло слишком быстро. Твой свадебный поезд набрал такую скорость, что я не успел соскочить.

— Соскочить?

— Нет-нет, я просто хотел сказать… — Он вздохнул. — Я не могу это сделать, Крис. Сейчас не могу.

— До свадьбы всего неделя, приглашения разосланы. — Она опустила голову и всхлипнула. — Я не могу в это поверить.

— Эй. — Он ласково дотронулся до ее волос, но она оттолкнула его руку. Он обошел вокруг стола и встал рядом с ней. — Я люблю тебя, Крис.

— Ты только что доказал свою любовь.

— Тебе хотелось бы обнаружить после свадьбы, что я не готов? Хотелось бы, чтобы я притворялся, что счастлив?

— Я думала, ты счастлив. Думала, ты хочешь быть со мной.

— Конечно, хочу. Но не так. — Он погладил ее по голове. — Что, по-твоему, я должен делать? Идти у тебя на поводу?

Кристин смерила его долгим взглядом.

— Я так мечтала о свадьбе. — Она сняла кольцо с пальца и швырнула ему. Кольцо упало на пол. — Бери свое кольцо и уходи.

Он тяжело вздохнул, поднял кольцо и направился к двери.

— Мне в самом деле очень жаль, Кристин. Я знаю, это нехорошо. Но жениться с подобным чувством еще хуже. — Немного помолчав, он открыл дверь. — Я позвоню тебе позже.

Она не смотрела на него.

— Пожалуйста, уходи.

Когда он закрыл за собой дверь, Кристин почувствовала себя так, словно заперли ее душу. В полном отчаянии она хотела броситься вслед за Мартином. Но вместо этого она уронила голову на стол и разрыдалась.

В углу на плите засвистел чайник.

Неделей позже.

«Почему это случилось именно с Кристин?» — думала Джессика, колотя в дверь подруги. Вот уже несколько дней Кристин не отвечала на телефонные звонки. Теперь она не откликалась на стук в дверь.

— Кристин, это Джессика. Открой. Я знаю, ты дома.

Кристин лежала поперек кровати, уткнувшись лицом в скомканное одеяло. Сквозь неплотно задернутые занавески в комнату проникал резкий солнечный свет. Она проснулась от стука, не понимая, где она, пока с тоской и ужасом не вспомнила все. Сегодня, особенно сегодня, она не хочет никого видеть.

Она повернула голову к тускло блестевшему циферблату будильника. Застонав, перевернулась на спину. Четверть первого. К этому времени она уже была бы в церкви, в великолепном подвенечном платье, с великолепным женихом. Она уже была бы миссис Мартин Кристенсен.

Стук повторился. Раздался голос Джессики:

— Кристин, если ты не ответишь, я позвоню в службу спасения.

— Иду, — хрипло ответила она и встала с постели.

В комнате все было вверх дном, повсюду валялась одежда, жестяные банки и пластиковые контейнеры. Последнюю неделю она пила диетическую кока-колу, ела готовую лапшу и лакричные конфеты. Она подошла к двери и открыла ее.

На лице Джессики были написаны облегчение и гнев.

— Вчера я звонила тебе двенадцать раз.

Джессика зашла и с ужасом оглядела комнату. За все время, что она знала Кристин, она ни разу не видела ее жилище в таком ужасном состоянии. Обычно Кристин следила даже за тем, чтобы на ковре не осталось следов от пылесоса.

— Теперь твоя квартира похожа на мою. — Джессика закрыла за собой дверь и обняла Кристин.

Та положила голову ей на плечо и заплакала.

— Мне очень жаль, моя милая, — сказала Джессика, — но так не пойдет. Когда ты последний раз ела?

— Не знаю.

— Ох, бедняжка. — Джессика вздохнула. — Пойди прими душ. Мы пойдем обедать.

— Я не хочу никуда идти, — сказала Кристин.

— Я знаю. Но в «Лорде и Тейлоре» пятидесятипроцентная скидка. — Она улыбнулась. — И у меня для тебя есть сюрприз.

— Я не хочу никаких сюрпризов.

— Конечно, не хочешь. Но этот тебе понравится. Это приятный сюрприз. Поверь.

В четвертом часу подруги сидели в кафе в окружении пакетов с покупками. Когда официантка ушла выполнять заказ, Кристин поднесла к губам стакан с водой. А потом неожиданно произнесла:

— Спасибо, что вытащила меня из дома.

— Не за что. Ну как, пришла в себя?

— Не совсем. — Кристин посмотрела подруге в глаза. — Это так унизительно.

Вернулась официантка. Когда она поставила салат перед Кристин, та сказала:

— Простите, я хотела бы, чтобы заправка была отдельно.

Официантка нахмурилась:

— Извините. Я принесу вам другую порцию.

— Это приправа с малиновым уксусом?

— Да, мэм.

— Я думаю, что ограничусь просто уксусом и оливковым маслом. И можно вместо лимона положить кусочки лайма?

Взяв тарелку с салатом, официантка ушла.

Джессика покачала головой:

— Какая ты привередливая!

— Я просто хочу, чтобы все было так, как мне нравится. — Кристин поджала губы.

— Так о чем мы говорили? — спросила Джессика.

— Представь, каково это: прожить всю жизнь в романтических мечтах. Не подозревая, что твой прекрасный рыцарь возьмет и скинет тебя с коня прямо у ворот замка. Не понимаю, что я сделала не так.

— Дело не в тебе, а в Мартине. В конце концов он опомнится.

— Ты вправду думаешь, что он вернется? — с надеждой спросила Кристин.

Джессика тут же пожалела о своих словах:

— Послушай, Кристин, Мартин не готов жениться.

Глаза Кристин увлажнились.

— Мартин для меня все. Если он мне позвонит и скажет, что был не прав, я встречу его с распростертыми объятиями.

Джессика нахмурилась, но ничего не сказала.

— Как ты думаешь, эта рана заживет?

— Когда-нибудь. Но отсиживаться дома бесполезно. Чем раньше ты начнешь жить полной жизнью, тем быстрее оправишься. — Внезапно выражение лица Джессики изменилось. — Да, чуть не забыла. — Она вытащила из сумочки сложенную брошюру, положила на стол и разгладила рукой: — Вот мой сюрприз.

Кристин без малейшего воодушевления смотрела на рекламную брошюру с фотографией, на которой были изображены зеленые холмы и какие-то развалины. На другой фотографии маленький мальчик пас стадо лам.

— Что это?

— Мачу-Пикчу, — объяснила Джессика.

— Почему ты мне это показываешь?

— Потому что мы туда едем.

— Мы?

— Я записала тебя и себя. Эта организация отправляет американцев в Перу с гуманитарной миссией. Ты будешь работать в деревнях или устраивать в джунглях больницы для аборигенов. А в свободное время знакомиться со страной. Мы увидим развалины инков, побываем в Андах, в джунглях Амазонии.

Кристин ошарашенно смотрела на нее:

— В джунглях?

— Это незабываемо.

— Как и поход к зубному врачу. Я не хочу в джунгли.

— Почему?

— Джесс, ты же знаешь… Для меня жизнь, полная лишений, — это трехзвездочный отель.

— Это не отдых. Нас ждет тяжелая работа.

— Тогда зачем туда ехать?

— Говорят, лучшее лекарство от разбитого сердца — помощь другим.

— Почему ты всегда пытаешься заставить меня делать то, что мне не нравится?

— Потому что ты вообще ничего не хочешь делать. Ты боишься жизни.

— Неправда.

— Назови хоть один неожиданный шаг, на который ты решилась в этом году.

— Я обручилась.

— И ты называешь это неожиданным шагом? Вы встречались шесть лет.

— Все равно у меня не хватит денег.

— Твоя мама уже все оплатила.

— Было бы неплохо сначала спросить мое мнение.

— Если бы ты снимала трубку, мы так бы и сделали, — парировала Джессика.

Официантка вернулась с салатом для Кристин:

— Ну как, теперь все в порядке?

Кристин изучала салат. Официантка мельком взглянула на Джессику, та понимающе улыбнулась.

— Теперь все хорошо, — сказала Кристин.

— Вот лайм. Приятного аппетита.

— Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что мне пришлось преодолеть, чтобы записаться в эту группу. И я не собираюсь ехать одна, — продолжала Джессика.

— Тогда возьми себе в попутчики кого-нибудь другого. Я не хочу в Перу.

— Откуда ты знаешь? Ты же никогда там не была.

— В аду я тоже никогда не была, однако туда тоже не собираюсь.

— Приведи мне хоть один веский довод в пользу отказа.

— Я приведу тебе тысячу доводов. Там пауки. Миллионы пауков. Огромных. Таких больших, что они ловят птиц и едят.

Джессика озадаченно смотрела на нее:

— Где ты это слышала?

— По каналу «Дискавери». И еще там есть змеи.

— Послушай, в воскресенье вечером организационное собрание, — сказала Джессика. — Там мы все узнаем. Только, пожалуйста, ничего заранее не решай.

Несколько секунд Кристин сидела, опустив глаза, потом тяжело вздохнула:

— Обещать ничего не могу.

— Ну ладно, — кивнула Джессика. — И то хорошо.

Организационное собрание проходило в конференц-зале городской библиотеки. К дверям был прикреплен листок бумаги, на котором фломастером было написано: ЭКСПЕДИЦИЯ «ПУМА-КОНДОР». Внутри уже сидело десятка два людей — разношерстная группа мужчин и женщин.

Перед рядом кресел стоял атлетически сложенный мужчина с румянцем во всю щеку и что-то искал в своем портфеле. Он был в фетровой шляпе и отдаленно напоминал Индиану Джонса. Увидев вошедших женщин, он подошел их поприветствовать. В руках у него была стопка больших конвертов.

— Добрый вечер, я Джим. — Он оглядел обеих, задержав взгляд на Джессике.

Джессика кокетливо улыбнулась:

— Привет. Я Джессика. А это Кристин.

— А, Джессика. Мы с вами разговаривали по телефону. Рад, что вы обе пришли. — Он повернулся к Кристин: — Хорошо, что вы решили присоединиться к нам.

— Я еще не решила, — ответила она.

Джим кивнул:

— Быть может, сегодняшний вечер поможет вам принять решение. А пока… — Он проглядел конверты. — Вот твой пакет, Джессика. А это твой, Кристин. — Он посмотрел на стенные часы. — Пора начинать. — Он улыбнулся Джессике и вернулся на место.

Как только они сели, Джессика сказала:

— Он великолепен. Даже не верится, что мы будем идти по жарким, полным опасностей джунглям рядом с ним.

Джим закрыл портфель и повернулся к группе:

— Меня зовут Джим Хаммер. Я представляю экспедицию «Пума-Кондор» в Огайо и был в Перу больше двадцати раз. Для начала я хочу кое-что прояснить. Это не увеселительная прогулка. Если вам нужен спокойный отдых с шоколадкой на подушке, то вы ошиблись адресом.

Послышались смешки.

— Но если вы ищете приключений, о которых будете потом рассказывать внукам, то вы попали как раз туда, куда надо.

Раздались одобрительные возгласы.

— Прекрасно, тогда начнем. — Джим поднял конверт над головой. — У каждого из вас должен быть вот такой пакет, внутри которого вы найдете вот такой желтый листок. Это список дел, которые необходимо закончить до второго декабря. Не откладывайте их на потом. Особенно это касается паспортов.

— Смотри, Крис, — шепнула Джессика, — списки. Ты же любишь списки.

— Заткнись.

Джим поднял другой листок бумаги.

— На голубом листе — формуляр о вакцинации. Для двухнедельного пребывания правительство Перу не требует прививок, но мы настаиваем, чтобы вы сделали свежую прививку против столбняка и гепатита А и В.

В первом ряду кто-то поднял руку:

— А как насчет прививок от малярии и желтой лихорадки?

— На ваше усмотрение. Оба эти заболевания редки. В Куско или Андах слишком высоко для москитов, однако в Пуэрто-Мальдонадо и джунглях риск заражения не исключен. Я предлагаю посоветоваться с врачом.

— Прекрасно. Помимо пауков еще и малярия, — проворчала Кристин.

Джим взял еще одну бумажку со стола.

— Этот розовый листок — список ваших вещей. Мы путешествуем налегке. Можно взять всего один рюкзак, так как мы используем вашу норму провоза багажа, чтобы доставить все необходимое для гуманитарной миссии.

— Один рюкзак на десять дней? — возмущенно воскликнула какая-то женщина. — Разве нельзя отправить груз отдельно?

— Нет, нельзя. Получить груз в Перу довольно сложно. Чиновники могут конфисковать его на таможне или назначить высокую пошлину. А теперь возьмите три белых листа, скрепленные вместе. Это план нашей экспедиции. Мы вылетаем из Цинциннати вечером третьего декабря и возвращаемся домой на Рождество. До аэропорта добираетесь самостоятельно. Я предлагаю по возможности скооперироваться.

Из Цинциннати мы летим прямо в Лиму. Туда мы прибываем приблизительно в семь тридцать утра. Один час нам понадобится для того, чтобы забрать багаж и пройти таможню, так что советую поспать в самолете. Мы остаемся в аэропорту и вылетаем в Куско около полудня, заказывать гостиницу на несколько часов бессмысленно. Рад сообщить, что время в Лиме всего на час отстает от нашего и ваш сон не пострадает.

Мы прибываем в Куско приблизительно в час дня, забираем багаж и едем на автобусе в гостиницу. Вечером свободное время. Можете погулять по городу.

На следующий день мы начинаем первый пункт нашей программы — работу в детском доме «Эль-Хирасоль», что по-испански означает «Подсолнух». — Джим поднял глаза от расписания. — В списке вещей вам предлагается захватить детскую одежду и игрушки. Скоро Рождество, и нас попросили привезти детям подарки. Разумеется, на добровольной основе. — Он вернулся к плану экспедиции. — В первый день мы будем работать до вечера, потом вернемся в Куско, чтобы поужинать и осмотреть город.

— Подсолнух, Крис, — прошептала Джессика. — Это знак.

— Следующие два дня мы тоже проведем в «Подсолнухе», но на третий день уедем оттуда рано и отправимся на автобусе в Священную долину. Мы переночуем в Урубамбе, а на следующий день поедем на поезде в Агуаскальентес и Мачу-Пикчу. Мы проведем день в Мачу-Пикчу, а после вернемся на поезде обратно в Куско. На следующее утро мы выписываемся из гостиницы и летим в Пуэрто-Мальдонадо.

Это маленький городок в джунглях, там мы проработаем один день в начальной школе. Следующим утром мы поедем на автобусе в Лаберинто, где сядем на корабль, плывущий по Амазонке. Через четыре с половиной часа мы выйдем на берег и углубимся в джунгли. На берегу озера Уитото нас будут ждать каноэ. Еще через сорок минут мы окажемся в приюте «Макисапа» и проведем там три дня. Поверьте мне, после тяжелой работы и путешествия вы будете рады отдыху.

Молодой человек поднял руку:

— А что мы будем делать в приюте?

— То, чем обычно занимаются в джунглях: охотиться на крокодилов, любоваться птицами, ловить пираний и просто гулять. Это настоящие джунгли, там водятся ягуары, анаконды и масса ядовитых змей. Ядовиты даже бабочки и лягушки.

— А пауки там есть? — поинтересовалась Кристин.

— Конечно, есть. Огромные. Птицееды.

Кристин толкнула локтем Джессику. Та усмехнулась.

— Есть еще вопросы?

— Какая там погода?

— Хороший вопрос. Перу находится к югу от экватора, поэтому сейчас там лето. Оденьтесь соответственно. Но лето в тех местах — сезон дождей, к тому же мы будем высоко в Андах, так что легкая куртка не помешает.

— Для этого нужен еще один рюкзак, — пробормотала Кристин.

— Еще вопросы?

Все молчали. Тогда Джим сказал:

— Хорошо, сейчас я кое-что вам покажу. Погасите, пожалуйста, свет…

Он включил проектор и пять минут показывал слайды, сделанные предыдущей экспедицией. Американцы работали бок о бок с перуанцами, строили теплицы и туалеты, копали канавы и ремонтировали школы. При виде маленького смуглого мальчика в новых очках, такого гордого, словно ему вручили золотую медаль, все рассмеялись.

Потом показали другие фотографии: маленькие дети просили милостыню или спали на улице. Музыкальное сопровождение усиливало эмоциональный эффект. Когда зажегся свет, присутствующие вытирали слезы. Джессика протянула Кристин бумажную салфетку.

— Вот так обстоят дела, — сказал Джим. — У вас есть возможность найти себя в служении другим. Через пару недель надеюсь вас всех увидеть. Если возникнут вопросы, пожалуйста, звоните. А если нет, увидимся в аэропорту.

Когда все стали подниматься с мест, Кристин, всхлипнув, сказала:

— Я поеду.

— Что? — Джессика недоверчиво посмотрела на нее.

— Я поеду.

Перед тем как уйти, Джессика остановилась поговорить с Джимом.

— Сработало, — сказала она. — Кристин разревелась, как маленькая.

Джим кивнул:

— Демонстрация слайдов действует безотказно.

 

Глава четвертая

— Я так рада, что мы уезжаем от зимы, — сказала Джессика, сидя за рулем джипа. Под шум обогревателя трудно было представить, что где-то наступило лето. — Послушай, мы вернемся загорелые.

— Да, это хорошо, — откликнулась Кристин, но голос у нее был грустный.

Джессика нахмурилась. Почти всю дорогу ее подруга сидела очень тихо. Джессика думала, что та жалеет о своем решении. Но меланхолия Кристин имела другую причину. Мартин все еще ей не позвонил, и она боялась, что он вообще не узнает о ее поездке.

Джессика поставила машину на долговременной стоянке возле аэропорта, подруги взяли свой багаж и направились к зданию аэровокзала. Недалеко от входа они заметили Джима, а рядом с ним гору рюкзаков и брезентовых мешков. Увидев девушек, он высоко поднял табличку, которую держал в руке.

— Я уже решил, что вы обе передумали.

— Вовсе нет, — сказала Джессика. — А это что за вещи?

— Дополнительный груз: санитарно-гигиенические наборы, очки, книги, одеяла, лекарства.

— Мы можем помочь, — предложила Кристин.

— Спасибо, я жду носильщика. Зарегистрируйтесь у стойки и идите на посадку. Терминал В, выход сорок два. Будьте там не позже половины одиннадцатого. Мы пройдем на самолет все вместе. Hast a luego.

— Что-что? — не поняла Джессика.

— Это значит «до встречи», — объяснила Кристин.

Кристин никогда не выезжала за пределы страны и, оказавшись в международном аэропорту, где отовсюду слышалась чужая речь, ощутила беспокойство. Она купила роман в бумажной обложке и драмамин — средство от морской болезни. Таблетку она выпила, не отходя от прилавка.

Как только самолет взлетел, Джессика вынула портативный проигрыватель, надела наушники, прислонила подушку к окну, откинулась назад и закрыла глаза. Когда драмамин начал действовать, Кристин уснула на плече у Джессики.

Через пять с половиной часов пилот объявил посадку в аэропорту Хорхе Чавеса. Еще в «рукаве» Кристин почувствовала тепло и влажность перуанского воздуха.

Джим собрал группу, подняв табличку.

— Каждый из вас должен взять два мешка со снаряжением и пронести их через таможню. Мешки помечены логотипом «Пума-Кондор». При выходе из таможни вас будут ждать двое мужчин, которые заберут у вас багаж и перерегистрируют его на следующий рейс. После того как вы отдадите багаж, никуда не уходите, оставайтесь внутри аэровокзала. Кстати, поменяйте деньги. Курс в аэропорту лучше, чем в отелях.

Пока Джим ждал отставших, Джессика с Кристин прошли иммиграционный контроль, сняли четыре мешка с транспортера и пронесли их через таможню. Как и было обещано, у выхода из терминала их ждали два перуанца с табличкой «ПУМА-КОНДОР». Джессика и Кристин отдали им багаж, потом вернулись назад и поменяли деньги.

Потом Джим провел их к другим воротам, где они сели на самолет поменьше. Около часа дня они приземлились в Куско.

Еще до того, как люк самолета открылся, Кристин ощутила воздействие высоты: у нее разболелась голова. Здесь было гораздо холоднее, чем в Лиме, и, когда они направились к автобусной стоянке, Кристин зябко поежилась.

Аэропорт Куско был значительно меньше аэропорта Лимы, но иностранцев здесь было больше. Куско, сердце цивилизации инков, привлекал неиссякаемый поток туристов. Вдоль тротуара тянулся ряд маленьких деревянных прилавков с изделиями перуанских ремесленников. Пока Джессика внимательно их разглядывала, Кристин, сев на бордюр тротуара, наблюдала за тем, как грузят в автобус их багаж. К ней подошел Джим, сел рядом:

— Что случилось?

— Голова болит.

— Похоже на горную болезнь. Мы на высоте три тысячи триста метров. Я знаю одно средство. — Он встал, подошел к женщине в белой шляпе и ярком одеянии кечуа, протянул ей несколько монет, и она вручила ему маленький пакетик с темно-зелеными листьями, который он передал Кристин.

— Что это? — спросила она, разглядывая листья.

— Листья коки.

— Коки? Из которой делают кокаин?

— Листья те же. Но их просто заваривают. Помогает от горной болезни. В гостинице можно попросить кипяток.

Полчаса спустя их автобус остановился перед гостиницей «Виландре». Приезжие заполнили маленький вестибюль. Джессике и Кристин отвели комнату на третьем этаже. В гостинице был всего один лифт, и они поднялись по лестнице.

Открыв дверь, Джессика остановилась на пороге.

— Приготовься.

— К чему?

— Номер уж-жасный.

Номер был обычных гостиничных размеров, скудно обставленный старой мебелью. Выгоревшие ржаво-коричневые занавески, ободранный, выщербленный пол, две односпальные кровати с потертыми одеялами.

Кристин огляделась:

— Что ж, я и не ждала, что нас поселят в фешенебельном отеле. — Она вошла, положила рюкзак на кровать, развязала тесемки. Вынула из внутреннего кармашка что-то вроде браслета, наклонилась и обернула вокруг ножки кровати.

— Что это? — поинтересовалась Джессика.

— Нам велели захватить противоблошиные ошейники.

Джессика подошла ближе, пригляделась:

— Это не похоже на противоблошиный ошейник.

— Он был такой уродливый. Я приклеила к нему стразы.

Джессика расхохоталась. Но Кристин даже не улыбнулась.

— Я рада, что сумела тебя развлечь, — холодно сказала она и села на краешек кровати. Матрас оказался жестким и сырым.

Джессика подошла к окну. Она увидела черепичные крыши и оштукатуренные стены. От дома к дому, подобно гигантской паутине, тянулись бельевые веревки.

— Даже не верится, что мы здесь, — проговорила Джессика.

Кристин вскрикнула.

— Что такое? — Джессика резко обернулась.

Кристин указала в дальний угол комнаты:

— Смотри!

Джессика пригляделась. На стене сидела маленькая оливковая ящерица. Джессика с облегчением вздохнула:

— Господи, я думала, это тарантул или змея. А это просто геккон. Они приносят удачу.

— Я не могу спать в комнате, где ползают ящерицы.

— Они безвредные и вдобавок едят пауков.

— Это утешает.

— Не будь занудой. Я хочу погулять по городу. Пойдешь со мной?

— Нет. Спать хочется. Когда ты вернешься?

— Не знаю. Джим пригласил нас всех пообедать в пять.

Кристин посмотрела на часы. Было почти два.

— Где мы встречаемся?

— В ресторане на площади. Вот адрес. — Она написала название ресторана и адрес на обратной стороне авиабилета. — Ближе к назначенному сроку наверняка кто-то из нашей группы будет стоять внизу. Можешь поехать с ними.

— Хорошо, — ответила Кристин и улеглась на кровать.

Джессика остановилась в дверях:

— Может, наденешь ошейник на шею? В качестве защиты от геккона?

— Проваливай!

Джессика усмехнулась:

— Ну, до встречи.

Дверь закрылась. Кристин свернулась калачиком и уснула.

Проснувшись, она сразу же посмотрела туда, где раньше сидела ящерица. Та осталась на месте, и это успокоило Кристин: во-первых, потому, что она знала, где ящерица, а во-вторых, столь медлительное существо не могло представлять реальной угрозы.

Она посмотрела на часы. Десять минут шестого. Наскоро причесавшись, она схватила сумку и бросилась вниз. В вестибюле было пусто, и она направилась к стойке администратора.

— Простите…

— Да, сеньорита?

— Этот ресторан далеко отсюда? — Она протянула билет.

— Если идти пешком, то далеко, а на такси близко.

— Сколько это будет стоить?

— Всего два соля. У вас есть перуанские деньги?

Она вынула пригоршню мелочи.

— Вот один соль, — сказал администратор, вытаскивая серебряную монетку. — А всего нужно два. И еще возьмите вот это. — Он протянул ей карточку гостиницы. — На случай, если потеряетесь.

— Спасибо, — поблагодарила она, засовывая карточку в карман. — Где можно найти такси?

— На дороге, сеньорита.

Сначала она подумала, что администратор над ней подшучивает, но он казался искренним, и она, поблагодарив его, вышла из гостиницы.

На улице было шумно. На Кристин тут же набросились уличные торговцы, предлагавшие свои изделия: маленьких игрушечных лам, шерстяные свитера и шапки, серебряные украшения с бирюзой. Когда она остановилась, чтобы получше рассмотреть товар, кто-то ее толкнул. Повернувшись, она увидела маленького мальчика со спутанными волосами, вынимавшего кошелек из ее сумки.

— Эй…

Мальчик отскочил. Но в это время из толпы выступил мужчина, схватил его за плечи и что-то сказал ему по-испански. Мальчик нехотя выпустил из рук добычу.

— Gracias, — сказал мужчина, взял кошелек и протянул ей. — Muy bien. Ahora vete (Вот и хорошо. А теперь ступай), — сказал мужчина мальчику, поставил его на тротуар, и мальчик мгновенно исчез, словно отпущенная на свободу птичка.

Кристин изумленно смотрела на незнакомца. Из-под вытертой кожаной шляпы почти до плеч ниспадали темно-каштановые волосы. На шее висел кожаный ремешок, уходивший под вырез рубахи. Загорелое лицо, голубые пронзительные глаза. Американец или европеец, а может, и австралиец, решила она, но здесь он не выглядел чужим. Глядя на него, Кристин внезапно смутилась.

— Вы говорите по-английски? — спросила она.

— Si, señorita. — Он улыбнулся, и его суровое лицо смягчилось. — Все в порядке? — спросил он. Выговор был американский.

— Да. Спасибо.

— Не за что.

В этом человеке чувствовалась сила, которая заинтриговала Кристин.

— Почему вы отпустили его?

— Правительство проводит строгую политику «поймай-и-отпусти» по отношению к уличным детям, — сказал он.

Поняв, что он шутит, она улыбнулась.

— Чем могу быть полезен?

— Я как раз хотела поймать такси.

— Позвольте сделать это мне.

Встав на обочину, он поднял руку. Перед ними остановилась маленькая машина.

— Спасибо вам, — сказала Кристин и подошла к машине.

— ¿A dónde va? — спросил водитель.

— Куда вы едете? — перевел американец.

Она протянула билет с адресом.

Он прочел адрес и по-испански сказал водителю, куда ехать. А потом повернулся к Кристин:

— Должно быть, вы из группы Джима Хаммера.

— Вы знаете Джима?

— Очень хорошо. Он любит этот ресторан. Попробуйте куй.

— Куй?

— Это местный деликатес.

— Спасибо, попробую.

Он придержал перед ней дверцу автомобиля:

— Hasta luego.

Когда такси двинулось вперед, Кристин оглянулась, ища незнакомца глазами, но он исчез. Hasta luego. Увидятся ли они снова?

Машина лавировала в потоке транспорта. Вскоре они приехали на площадь и остановились перед длинным рядом зданий в колониальном стиле. Водитель указал на маленькую красную дверь в оштукатуренной стене.

Кристин протянула ему две монеты и вышла на мощенную булыжником площадь.

Пласа-де-Армас находилась в центре исторического района города и оказалась очень похожа на европейскую. Над площадью возвышался большой собор XVII века в стиле барокко. Во времена инков площадь называлась Уакайпата — площадь Воина, — и именно здесь испанский конкистадор Франсиско Писарро провозгласил завоевание империи инков. Собор был возведен в честь этой победы, на каменном основании разрушенного дворца правителя инков.

В центре площади находилась квадратная площадка с фонтаном и пешеходными дорожками в форме креста. По периметру площади тянулись крытые белокаменные галереи, за которыми пестрели двери ресторанов и сувенирных магазинов.

Кристин мгновенно окружила толпа детей — босых, чумазых, в грязной рваной одежде. Они протягивали к ней руки: одни предлагали свой товар, другие просили милостыню.

— Прекрасная леди, купите открытки, всего один соль. Дешево, — сказала девочка, размахивая перед ней открытками.

Маленький мальчик с грязной тряпкой бросился к ее ногам:

— Чистить обувь, сеньорита. Я почищу вам туфли.

— Шоколад! — крикнул мальчик с белыми от катаракты глазами. — Вкусный шоколад!

Кристин вынула из сумки пригоршню монет и дала каждому ребенку по солю. Но дети не отставали и продолжали попрошайничать до тех пор, пока стоявший у входа мужчина не прикрикнул на них.

Мужчина распахнул перед ней дверь, и она вошла внутрь. В ресторане с каменным полом и оштукатуренными стенами было прохладно и темно. Когда ее глаза привыкли к полумраку, она разглядела знакомые лица. Джессика сидела рядом с Джимом, в его шляпе. Когда Кристин подошла ближе, кто-то крикнул:

— Вот она!

Ее прибытие было встречено аплодисментами и приветственными возгласами.

— Ты пришла! — обрадовалась Джессика. — А мы уже начали делать ставки, найдешь ты нас или нет.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Джим.

— Я чувствовала себя великолепно до тех пор, пока у меня не украли кошелек.

Джим, покачав головой, издал стон:

— Сколько там было?

— Все. Но через минуту кошелек вернули. Какой-то американец вырос как из-под земли, схватил мальчишку и заставил отдать кошелек, — сказала Кристин. — Он тебя знает.

— Как он выглядит?

— Высокий шатен с длинными волосами, довольно сурового вида.

— Это Пол Кук, — сказал Джим. — Он заведует сиротским приютом, куда мы завтра поедем. Должно быть, это случилось недалеко от гостиницы, он занес мне кое-какие вещи.

В этот момент появилась официантка с несколькими большими тарелками. На одной лежало какое-то зажаренное целиком животное. Казалось, его приготовил не повар, а таксидермист. Официантка поставила тарелку перед Джимом.

— Что это? — спросила Джессика.

— Эту штуку лучше не есть, а похоронить, — сказал кто-то.

Джим улыбнулся:

— Это жареная морская свинка. Перуанцы называют ее куй.

— Куй? Твой друг Пол советовал мне ее попробовать, — сказала Кристин.

Джим усмехнулся:

— Да, это точно был Пол.

Официантка поставила тарелку перед Джессикой. Жареный банан и запеченная куриная грудка с желтым рисом.

— Присоединяйся, Крис, здесь хватит на двоих.

Они не спеша поели, потом вышли из ресторана на площадь. Уже стемнело, и в центре площади, рассчитывая на внимание туристов, играл фольклорный ансамбль. Владельцы лавок выставили на пешеходные дорожки столы с сувенирами, и площадь превратилась в ночной рынок, наполненный музыкой и выкриками торговцев.

Джессика с Джимом взялись за руки, и Кристин почувствовав себя неловко, смешалась с толпой. Повсюду были влюбленные парочки, и к ней вернулись мучительные мысли о Мартине. С тяжелым сердцем она бродила меж торговых рядов.

Она увидела, что Джессика с Джимом сидят неподалеку от фонтана и, купив кое-какие безделушки, подошла к ним. Они ее не заметили.

— Эй, ребята…

Они разом обернулись к ней.

— Куда ты пропала? — спросила Джессика.

— Я тут купила кое-что. И собираюсь вернуться в гостиницу.

— Но еще рано, — сказал Джим. — Вечерний воздух так бодрит!

— Но только не меня, — ответила Кристин. — Я устала.

— Ты знаешь, как добраться назад? — спросил Джим.

— Мне дали карточку в гостинице.

— Не дожидайся меня, ложись спать, — сказала Джессика.

Кристин вышла на улицу и поймала такси. Вернувшись в номер, она посмотрела на геккона, сидевшего на том же месте, и подумала: «А жив ли он вообще?» И снова вспомнила о Мартине. Почему она за него цепляется? С тех пор как он отменил свадьбу, он даже не удосужился послать ей несколько строк по электронной почте.

Кристин выключила свет и легла в постель, натянув до подбородка одеяло. В темноте ей вспомнились события прошедшего дня. Потом она подумала о человеке, спасшем ее кошелек. Его зовут Пол. Интересно, увидятся ли они завтра? — подумала она. И погрузилась в сон, с надеждой на встречу.

 

Глава пятая

Джессика уже ушла на завтрак, а Кристин только закончила принимать душ. Она вытерлась, натянула джинсы. Впервые за долгое время они сидели свободно. Хоть какой-то толк от этой поездки, подумала Кристин. Она оделась, взяла рюкзак и направилась вниз.

В углу патио с оштукатуренными розовыми стенами, на которых были развешаны плакаты с изображением достопримечательностей Куско, сидела Джессика, а с ней еще двое из их группы — немолодая женщина в очках и невысокий толстый мужчина с приятной улыбкой.

Кристин подошла к их столу.

— Buenos días, — приветствовала ее женщина. — Я Джоан Мортон.

— Здравствуйте, Джоан.

Мужчина протянул руку:

— А я Мейсон Аффлек.

— Очень приятно. Меня зовут Кристин. — Она посмотрела, что у них на тарелках. — Что лучше взять?

— Гренки с яйцом на вид странные, но вкусные, — ответила Джессика.

— Попробуйте опунцию, — посоветовала Джоан.

— Вкусно?

— Не очень, зато вам будет о чем рассказать, когда вернетесь домой.

Кристин подошла к буфету. Она выбрала еду и вернулась к столу с яблоком, бананом и апельсиновым соком.

— Когда ты вчера вернулась? — спросила она у Джессики.

— Поздно. После полуночи. Наверное, мы последними ушли с площади.

— Кстати, — Кристин огляделась вокруг. — Куда все подевались?

— Наверное, садятся в автобус, — ответила Джессика. Она взглянула на часы и охнула. — Пошли, мы опаздываем.

Кристин выпила сок, сунула фрукты в рюкзак. Все четверо поспешили к выходу.

Джим ждал их у автобуса.

— Вот и вы. Я уже решил, вы в самовольной отлучке.

— Нет. Просто кто-то долго не давал мне спать, — сказала Джессика.

— Кто это был? — подхватил Джим.

Как только они заняли свои места, Джим кивнул шоферу, и они тронулись в путь.

Когда они выезжали из Куско, Джим сказал:

— Давайте обсудим программу на сегодня. Мы будем работать в старой асьенде, переоборудованной под сиротский приют «Подсолнух». Это примерно в тридцати минутах езды отсюда. Приют был основан лет шесть назад перуанским полицейским по имени Альсидес Ромеро. Альсидеса очень огорчало, что полицейские не обращают внимания на беспризорных мальчишек Куско, оставляя их голодать на улице. Он знал об этой заброшенной асьенде и убедил власти передать ее в дар полиции. Затем он стал тратить половину своего жалованья на еду для детей, чтобы удержать их в приюте. Мы узнали о его деятельности несколько лет назад и с тех пор помогаем.

Автобус полз по пыльной дороге мимо оштукатуренных домишек, и вскоре все увидели вдали мощные, сложенные из камня и кирпича стены асьенды. Даже сейчас, несмотря на то что здание обветшало, нельзя было не заметить его былого великолепия — в восемнадцатом веке оно принадлежало богатому землевладельцу.

Позади асьенды начиналось предгорье, покрытое буйной растительностью. Автобус подполз к крутому песчаному откосу и остановился неподалеку от асьенды.

Джим вывел группу из автобуса. Навстречу им кинулся невысокий перуанец в грязной футболке с надписью «Пума-Кондор». Окинув взглядом группу, он воскликнул:

— ¡Bienvenidos!

— Хайме говорит: «Добро пожаловать», — пояснил Джим. — Ну хорошо, все собрались.

Они стояли у каменной ограды фонтана.

— Нас просили помочь построить теплицу. И еще нужно два добровольца покрасить класс.

Рука Джессики взметнулась вверх.

— Мы это сделаем.

— Отлично, Джессика и Кристин, поручаю это вам. Остальные идут за мной.

Джим повел группу по галерее к заднему двору асьенды, оставив Кристин и Джессику с Хайме.

— Зачем ты вызвалась? — недоуменно спросила Кристин.

— Мне кажется, строить теплицу не слишком увлекательно.

Они прошли вслед за Хайме в комнату в конце выложенного плиткой коридора. Комната была узкая, как пенал, с высоким потолком, свет проникал в нее через единственное открытое окно. Посреди комнаты стояла стремянка, а рядом — банки с краской, алюминиевый лоток и несколько валиков.

— Мы красим, — объявил Хайме, слова его эхом отдались от стен.

Он нагнулся и отверткой открыл банку с лимонно-желтой краской. Потом поставил ее у ног Джессики.

— Где все дети? — спросила Кристин.

Хайме искоса взглянул на нее.

— Дети, — сказала она медленнее. — Де-ти.

— A! Los niños están еп la escuela, — ответил он. — Школа.

Они налили краску в лоток, обмакнули в нее валики. Кристин красила нижнюю часть стены, а Джессика, стоя на стремянке, верхнюю.

На первую стену у них ушло минут сорок. Потом они передвинули стремянку к другой стене.

Вдруг Кристин заметила маленького мальчика, стоявшего у двери. У него была кожа кофейного цвета и большие карие глаза.

— Джессика, смотри, — прошептала Кристин.

Увидев мальчика, Джессика широко улыбнулась:

— Видела ли ты когда-нибудь такую прелесть?

Мальчик смотрел на них во все глаза.

— Как ты думаешь, сколько ему лет? — спросила Кристин.

— Он ростом примерно с моего племянника, а тому шесть лет.

Джессика слезла со стремянки, шагнула к мальчику.

— Откуда ты взялся, малыш? — Не дождавшись ответа, она попросила подругу: — Спроси по-испански, как его зовут, Крис.

Кристин подошла поближе.

— ¿Cómo… te… llamas?

Мальчик недоверчиво посмотрел на них.

— Меня зовут Пабло, — ответил он на прекрасном английском. — Мне завтра исполнится восемь лет. Будет мой день рождения. Я просто маленький для своего возраста.

— Ты очень хорошо говоришь по-английски, — сказала Джессика.

— Вы тоже, — ответил он.

— ¿Cuándo llega el doctor Cook? — спросил его Хайме.

— Ya viene. — И Пабло перевел девушкам его вопрос. — Он хотел узнать, когда здесь появится доктор Кук. Я сказал ему, что доктор Кук уже идет.

— Кто такой доктор Кук?

— Он самый главный, — ответил мальчик, и в этот момент в комнату вошел мужчина.

Кристин сразу же узнала человека, который спас ее кошелек.

Он улыбнулся:

— Еще раз здравствуйте.

— Еще раз спасибо.

— Не за что. — Он протянул руку. — Я Пол Кук.

— А я Кристин.

Джессика шагнула вперед:

— Я Джессика.

— Привет. Спасибо за помощь. — Он взглянул на мальчика. — Вижу, вы познакомились с Пабло.

— Прелестный ребенок, — сказала Джессика.

— Наказание, а не ребенок, — отозвался Пол. Он оглядел комнату. — Так гораздо лучше. Здесь будет классная комната.

— Хайме сказал, что все дети ходят в какую-то другую школу.

— Сейчас — да. Но это не очень хорошо. Многие из них отстают от одноклассников. Подростки стесняются ходить на занятия вместе с малышами.

— Можно я помогу им красить? — спросил мальчик.

Пол посмотрел на девушек:

— Вы не против?

— Конечно, нет, — ответила Джессика.

— Хорошо, — сказал он Пабло. — Только работай как следует. — Он снова посмотрел на девушек. — Мы увидимся с вами чуть позже. — Бросив долгий взгляд на Кристин, он вышел.

Хайме последовал за ним, на ходу что-то объясняя и жестикулируя.

— Что ж, Пабло, пошли работать, — бодро сказала Джессика. — Можешь взять мой валик. Окунаешь его в краску — вот так. Потом немного стряхиваешь над лотком, чтобы краска не капала. Потом катаешь валик по стене.

Джессика взяла другой валик и снова вскарабкалась на стремянку. Пабло пристроился работать рядом с Кристин. Несколько минут спустя она сказала:

— Так завтра твой день рождения. Тебе исполнится восемь?

— Да. У нас будет праздник. Настоящий. Мы сделали пиньяту.

— Не знаю, что это, но звучит заманчиво. Мы приготовим тебе подарок, — сказала Кристин.

— Спасибо.

— Сколько времени ты здесь живешь? — спросила Джессика.

— О, уже очень-очень давно.

В устах восьмилетнего мальчика это прозвучало странно.

— Ты откуда? — спросила Кристин.

Мальчик замялся:

— Не знаю, — и снова принялся красить.

Когда они докрашивали третью стену, прозвенел колокольчик.

— Пора на ланч, — сказал Пабло, положил на пол свой валик и выбежал из комнаты.

Кристин улыбнулась:

— Думаю, он проголодался.

Они слили краску из лотка обратно в банку, закрыли ее и последовали за Пабло. Их группа была во внутреннем дворе. Все разбирали коробки с ланчем. Джессика и Кристин уселись рядом на низкой каменной ограде рядом с фонтаном, где собрались Пабло и еще несколько перуанцев.

Солнце поднялось высоко, и Джессика запрокинула голову, чтобы позагорать.

— Правда, погода невероятная?

— Все подумают, что мы с тобой посещали солярий, — сказала Кристин. Она посмотрела на коробку. — И что у нас на обед?

— Черствая булочка с куском ветчины и кусок сыра. Банан. Бататовые чипсы. Плитка шоколада. Мы определенно сбросим вес.

К ним подошел Джим:

— Как идет покраска, дамы?

— Приходи, посмотришь, — ответила Джессика, очищая банан. — А у вас, мужчин, как успехи?

— Мы сделали довольно много. Но тут работы не меньше чем на три дня.

— Садись, поешь с нами, — предложила Кристин.

— Спасибо, но водитель только что сказал, что у него неполадки с автобусом, пойду разбираться.

Во двор вышел Пол, взял коробку с едой, затем уселся в одиночестве на каменных ступеньках.

— Давай поговорим с ним, — сказала Джессика.

— Давай.

Пол молча смотрел, как они приближаются.

— Вы не против, если мы посидим с вами?

— Разумеется, не против.

Он подвинулся. Джессика села ближе к нему, а Кристин на три ступеньки ниже.

— Как продвигается покраска?

— Продвигается, — ответила Джессика. — Давно ли здесь организовали приют?

— Лет шесть назад.

— А вы давно здесь работаете?

Он наморщил лоб, припоминая:

— Наверное, года четыре.

— Вы не знаете?

— Наверное, на мне сказалось пребывание в этой стране. В Штатах я планировал свой день с точностью до пятнадцати минут. Здесь проходят месяцы, и их не замечаешь.

— Звучит неплохо, — заметила Джессика.

— И впрямь неплохо, — отозвался Пол.

— Как дети попадают в приют?

— Полицейские подбирают их на улице.

— Сколько в приюте детей?

— Сейчас — двенадцать мальчиков.

— А девочек нет? — спросила Джессика.

— Только одна. Девочки остаются на улице не так долго, как мальчики.

— Почему?

Он замялся:

— Их продают и заставляют заниматься проституцией. Мы пытаемся забрать с улицы как можно больше детей. Очевидно, придется завести еще приют, только для девочек. У нас когда-то было шесть девочек, но ничего хорошего из этого не вышло.

— Почему?

— Они продавали себя мальчикам. За один соль.

— За один соль? — переспросила Джессика. — То есть за тридцать центов?

— Здесь все дешево, — мрачно отозвался Пол. — А вы, девушки, откуда?

— Из Дейтона, — ответила Джессика.

— Обе? — спросил он, глядя на Кристин.

Кристин кивнула.

— А вы откуда? — поинтересовалась Джессика.

— Из Миннесоты.

Девушки доели свой ланч.

— Если хотите, я познакомлю вас с мальчиками, — предложил Пол.

— С удовольствием, — ответила Кристин.

Они встали со ступенек, и Пол провел их по коридору в конец веранды, а оттуда в большую столовую. В комнате пахло едой, в середине длинного прямоугольного стола, за которым сидело одиннадцать мальчиков, стояла большая миска с рисом, от которой шел пар. Долговязый перуанец стоял у раскаленной плиты и мешал в кастрюле овощи.

— Вот наша семья, — гордо объявил Пол. Он поочередно называл мальчиков: — Это Рене, Карлос, Вашингтон, Гордон, Сэмюэл, Ронал, Оскар, Хорхе, Джо, Дейвис и Хуан Карлос. А это Ричард, наш повар. Он здесь недавно.

— Ваши помощники тоже живут здесь? — спросила Джессика.

— Только Ричард и Хайме.

Гости оставались в столовой недолго и вскоре стали прощаться.

Выйдя из столовой, Джессика спросила:

— Вы не скажете, где здесь туалет?

Пол показал на небольшой проход во внутреннем дворе.

— Вам надо пройти вон туда. Хотите, я покажу?

— Я найду. — И она убежала, оставив Пола и Кристин вдвоем.

— А где же девочка? — спросила Кристин.

— Роксана не любит есть с мальчиками. Обычно я приношу еду к ней в комнату.

Пол, обернувшись к ней, посмотрел на нее так, словно видел ее впервые. Кристин, оставшись с ним наедине, почувствовала легкое смущение.

— Хотите с ней познакомиться?

— Да.

Он повел Кристин по темной лестнице в спальню на втором этаже, где стояли три двухъярусные кровати. На одной из них сидела маленькая девочка, босая, в красном ситцевом платье. Рядом с ней стояла пустая коробка с ланчем. Девочка держала на коленях книгу, но смотрела она на входящих. У нее были тонкие черты лица, темно-карие миндалевидные глаза. Левую щеку пересекал грубый шрам.

— Hola, — сказала Кристин. — Привет.

Девочка не ответила.

— Роксана глухонемая, — объяснил Пол.

Он опустился на колени около девочки и начал разговаривать с ней на языке жестов. Она ответила ему, затем пристально посмотрела на Кристин.

— Что она говорит? — спросила Кристин.

— Она спросила меня, кто эта красивая белокожая женщина. Я показал ей по буквам ваше имя, и она сказала, что оно ей нравится. Она хочет, чтобы вы знали ее имя: Роксана.

Кристин приблизилась к девочке:

— Hola, Роксана.

Девочка повернулась к Полу и принялась жестикулировать.

— А что она говорит теперь?

— Говорит, что вы красивая, как женщины в телевизоре, и что она хотела бы быть похожей на вас.

Кристин улыбнулась:

— Скажите ей, что я считаю ее очень красивой и хотела бы, чтобы у меня были такие прекрасные черные волосы, как у нее.

Пол передал. На лице Роксаны появилась улыбка, она смущенно отвела взгляд и прядью волос попыталась закрыть шрам. Пол поцеловал ее в щеку и попрощался.

Когда они вышли из комнаты, Кристин тихо спросила:

— Что с ней случилось? Откуда у нее этот шрам?

— Мы не знаем. Полицейские нашли ее, когда она бродила по улице.

— Как можно было бросить глухонемого ребенка?

— Детей бросают каждый день, Кристин. Кто знает, почему? Может, ее родители умерли. Или им нечем было ее кормить.

— Я вела себя глупо. Мне очень неловко.

Пол сочувственно посмотрел на нее:

— С этими детьми нужно быть готовым к чему угодно.

Пол направился к воротам, а Кристин вернулась к работе. Они с Джессикой трудились еще часа три, прежде чем снова зазвонил колокольчик. Они вышли из дома и увидели Джима, стоявшего в центре их группы.

— Послушайте, есть новости: плохая и хорошая. Плохая — то, что наш автобус сломался. Хорошая — что нам прислали другой. Поэтому, если вы что-то оставили в старом автобусе, пойдите и заберите.

Все стали подниматься по холму к выходу из приюта. По пути Кристин спросила Джессику:

— Ты видела Пола?

— Нет, не видела с ланча.

— Я хотела бы попрощаться с ним.

— Он будет здесь завтра. Давай сядем на переднее сиденье.

Когда все вошли в новый автобус, Джим уселся рядом с девушками.

— Что ты собираешься делать вечером? — спросила Джессика у Кристин.

— Приму душ, почитаю и лягу спать. Да, а еще нам нужно купить Пабло подарок на день рождения.

— Наверно, можно купить что-нибудь возле гостиницы. Эй, Кувалда!

— Да, Джесс.

— Кувалда? — переспросила Кристин.

— Это прозвище, — пояснила Джессика. — Где можно купить подарок Пабло на день рождения?

— Напротив гостиницы магазин ремесленных изделий — там есть игрушки, — ответил Джим.

— Ты выглядишь усталым, — заметила Джессика.

— Я и вправду устал. Некоторые из столбов, которые мы ставили, весят больше ста килограммов.

— Подвинься. Я разомну тебе плечи.

Джим подвинулся к окну, а Джессика села к нему поближе и принялась массировать ему шею и плечи. Дорога заняла чуть больше получаса, и вот уже автобус остановился у гостиницы.

Входя вслед за девушками в фойе, Джим спросил:

— Кстати, что вы собираетесь делать вечером?

— Кристин хочет почитать. А ты что предлагаешь?

— Я мог бы отвести тебя посмотреть развалины Саксайуамана.

— Что это? — спросила Джессика.

— Крепость, построенная инками из каменных глыб. До нее от площади идти всего десять минут.

— Как ты, Крис? Пойдешь с нами?

По тону, каким был задан вопрос, Кристин стало ясно, что подруга предпочла бы погулять вдвоем с Джимом.

— Нет. Идите одни.

— Ладно, — согласилась Джессика. — Но сначала мне нужно привести себя в порядок.

— Жду тебя в вестибюле через десять минут, — улыбнулся Джим.

Войдя в номер, Кристин сбросила туфли и легла поперек кровати, а Джессика принялась прихорашиваться.

— Ты уверена, что не будешь скучать без меня?

— Со мной остается геккон.

— Тогда до вечера. Кстати, Джим говорит, что здесь через улицу есть интернет-кафе, вдруг ты захочешь проверить почту.

После ухода Джессики Кристин взялась за книгу, но вскоре поняла, что не может сосредоточиться.

Она вышла из гостиницы и нашла интернет-кафе. Служащий подвел ее к компьютеру, она ввела пароль. Дожидаясь, пока компьютер загрузится, она вдруг почувствовала тревогу. Написал ли ей Мартин? И что она ответит? Но он не написал. Пришло только одно письмо от матери, которая интересовалась, как у нее дела.

Кристин ответила подробнейшим письмом, описала и работу в сиротском приюте. Закончив, она направилась в магазин. Там она купила желтый игрушечный самосвал, моток желтой ленты и набор розовых расчесок с зеркальцем. Затем Кристин вернулась в номер и приготовила себе теплую ванну. Она просидела в ней около получаса, погрузившись в воду до подбородка, закрыв глаза и расслабившись. Когда вода стала остывать, она вылезла из ванны и легла в постель. Засыпая, Кристин успела подумать о Поле, Пабло и маленькой девочке с глубоким шрамом на лице.

 

Глава шестая

На следующее утро автобус прибыл в «Подсолнух» на полчаса раньше, чем в прошлый раз. Кристин привезла с собой подарки.

— Что мы сегодня делаем? — спросила Джессика у Джима по дороге к асьенде.

— Большая часть группы будет огораживать теплицу проволочной сеткой. А я проведу свет в спальню мальчиков. Хотите мне помочь?

— Займитесь этим вдвоем, — сказала Кристин. — Я пойду работать в теплицу. — Она помолчала немного. — Ну и как развалины?

Джессика подмигнула Джиму.

— Мы не дошли до них, — ответил Джим. Вид у него был несколько смущенный. — Сходим сегодня.

— Нет, не сходим, — возразила Джессика. — У нас будет праздник! Будем отмечать наш последний вечер в Куско.

Группа вошла во внутренний дворик. Хайме уже поджидал их. Кристин огляделась вокруг — нет ли Пола. Вскоре он появился и обратился к группе:

— Еще раз добро пожаловать. Должен сказать, я потрясен вашим трудолюбием. Вы за один день поставили каркас теплицы и покрасили классную комнату. Сегодня мы натянем на теплицу проволочную сетку и, надеюсь, закроем ее полиэтиленом. Мы мечтали о теплице несколько лет. В ней мы сможем выращивать овощи круглый год. Спасибо вам. Увидимся за ланчем.

Кристин с подарками подошла к Полу.

— Добрый день. — Она показала ему игрушечный самосвал. — Я купила это для Пабло на день рождения.

Пол был поражен.

— Откуда вы узнали? — Он улыбнулся. — Не важно. Когда-нибудь этот мальчик станет президентом страны.

Кристин передала ему подарки.

— Пабло понравится самосвал. Но вряд ли ему пригодятся расчески и лента, — заметил Пол.

— Это для Роксаны.

— Я догадался. Вы сегодня работаете в теплице?

— Да.

— Хотите мне помочь?

Она постаралась скрыть свою радость.

— Конечно.

— Хорошо. — Он посмотрел на игрушку. — Я отнесу самосвал и сразу вернусь.

Пол исчез за дверью и почти тут же появился снова. Они вдвоем прошли в заднюю часть асьенды. Из патио открывался вид на долину, покрытую буйной желто-зеленой растительностью. Нежные зеленые штыки кукурузы заглядывали во двор поверх каменных стен ограды.

Группа собралась во дворе вокруг большого деревянного каркаса теплицы. На земле лежали два больших рулона пленки и несколько мотков проволоки. Люди работали, стоя на приставных лестницах. Они натягивали проволоку на каркас.

— Что они делают? — спросила Кристин.

— Они изготавливают металлическую сетку. Сначала мы протягиваем проволоку с одного конца до другого, затем прокладываем поперек и связываем. Закончив с этим, мы положим пленку и натянем сверху еще одну сетку.

— А моя задача в чем?

— Натягивать сетку нужно вдвоем. Один из нас будет держать проволоку, другой прикручивать.

Пол взвалил большой моток проволоки на плечо и направился к концу каркаса, где к столбу была прислонена свободная лестница.

— Ну, залезайте.

Кристин заняла место на лестнице, Пол протянул ей молоток и гвоздь.

— Забейте гвоздь в поперечину. Потом обмотайте вокруг него проволоку. — Кристин повиновалась. — Теперь спускайтесь.

Она слезла, Пол взял у нее молоток, потом передвинул лестницу на другое место. Кристин снова забралась вверх.

— А теперь нужно прикрутить проволоку. Я покажу вам.

Он влез на лестницу позади нее, их тела соприкоснулись.

Это прикосновение наполнило ее радостью, и только тогда она поняла, как ей не хватает этого тепла, не хватает объятий. Интересно, что он сейчас чувствует? — подумала она. Пол казался довольным. Он, обнимая ее, делал проволочную петлю, а потом тянул проволоку к другому столбу.

Она думала больше о нем, чем о работе, и ей удалось справиться с проволокой только после нескольких попыток.

— Замечательно. Теперь к следующему столбу.

Они оба слезли, и, когда Пол передвигал лестницу, из ворота его рубашки выскочила подвеска, надетая на шею. Игрушечный солдатик. Пол быстро засунул его обратно. Кристин взобралась на лестницу.

— Я поняла, в чем суть.

— Хорошо. — Пол улыбнулся в ответ. — Только все придется повторять и повторять еще сотню раз.

Она рассмеялась:

— Я хотела сказать вам вчера, что, по-моему, вы великолепно общаетесь с этими детьми.

— Спасибо.

— Они вас любят. Как будто они ваши собственные.

— Они и впрямь мои.

— Расскажите мне о Пабло, — попросила Кристи.

— Пабло — мой маленький друг. Мы приехали в «Подсолнух» одновременно.

— Он боготворит вас.

— У меня здесь нет любимчиков. Я люблю их всех, но думаю, что если когда-нибудь вернусь в Штаты, то попытаюсь его усыновить.

— Если вы когда-нибудь вернетесь?

— Если. — Он повернулся к ней. — А чем вы занимаетесь там, дома?

— Я стоматолог-гигиенист.

— Здесь эти умения пригодились бы. — Пол внимательно посмотрел на нее. — Я заметил, что Джим и Джессика отлично ладят друг с другом.

— Вы думаете?

Он улыбнулся:

— Давно вы дружите?

— Всю жизнь. С детства.

— А чем Джессика занимается дома?

— Сейчас работает в фирме по связям с общественностью.

— Чья это была идея — поехать в Перу?

— Джессики.

— Но вам эта мысль понравилась?

— Не очень. Джессика, — она подыскивала верное слово, — человек с сильной волей. Кстати, она собирается устроить сегодня вечеринку, чтобы отпраздновать наш последний вечер в Куско. Вы не хотите присоединиться к нам?

— Спасибо, но у нас здесь своя вечеринка, в честь Пабло. У меня все приготовлено для кекса. А мальчики сделали пиньяту.

— Можно мне прийти?

— А как же вечеринка Джессики?

— Она вряд ли заметит мое отсутствие.

Пол задумался:

— Я смогу отвезти вас в Куско, когда дети улягутся спать. Но это будет довольно поздно.

— Я могу вернуться поздно.

— Тогда вы приглашены.

— Чудесно, — отозвалась она, и они вернулись к работе.

К полудню удалось натянуть сетку на крышу и обе боковые стенки. Кристин нашла местечко в тени, а Пол пошел за коробками с ланчем для них обоих. Джим и Джессика подошли и сели рядом.

— Я провел электричество в спальню мальчиков, — сообщил Джим. — У них теперь есть свет.

Джессика наклонилась к Кристин и тихо спросила:

— Чем это вы занимались вдвоем?

— Натягивали проволоку.

— И?..

— Что ты имеешь в виду? — спросила Кристин.

— Ты выглядишь… довольной.

Кристин покачала головой:

— Чепуха. Скажи Кувалде, что он весь в твоей помаде.

Джессика быстро оглянулась посмотреть на Джима.

— Я даже не заметила. Ты думаешь, кто-нибудь догадывается, что происходит?

— Джесс, все знают, что происходит.

— Неужели? Это плохо. Он не должен флиртовать с клиентами. Его могут уволить. — Джессика встревожилась, но почти мгновенно успокоилась. — C’est la vie, как говорят французы. Такова жизнь. А как дела у вас?

— Мы просто работали рядом, как вы с Джимом. Да, вспомнила, я хотела вечером остаться здесь, чтобы помочь отпраздновать день рождения Пабло.

— А как же наша вечеринка?

— Думаю, вам и без меня будет не скучно.

— Но как же ты вернешься в Куско?

— Пол предложил меня отвезти.

— Как знаешь, — сказала Джессика.

После ланча все вернулись к теплице. За несколько часов они закончили натягивать сетку и натянули пленку на каркас. Затем началась работа со вторым слоем сетки, который должен был закрепить пленку сверху.

Группа собралась уезжать, а Пол повел Кристин на кухню. Он достал из ящика готовую смесь для кекса и начал изучать рецепт на коробке.

— Я могу вам помочь, — сказала Кристин.

— Прекрасно.

Он вручил ей картонную коробку, затем принес несколько яиц, бутылку масла, керамическую миску и большую ложку.

Когда Кристин начала разбивать яйца в миску, в дверях появилась Роксана.

При виде ее Кристин улыбнулась.

— Иди сюда, дорогая, — сказала она, жестом подзывая девочку к себе.

Роксана подошла к ней. Кристин разбила последнее яйцо, влила в смесь воду и масло. Вложила ложку в ручки Роксаны и показала, как нужно вымешивать тесто. Вскоре Роксана уже справлялась самостоятельно.

Когда тесто было хорошо перемешано, Кристин вытащила ложку из миски:

— Gracias. Спасибо. Теперь можешь ее облизать.

Кристин взяла ложку, сделала вид, что ее облизывает, а затем передала ложку девочке.

— У вас есть форма для выпечки?

— Конечно. — Пол достал алюминиевую форму и тряпочку. — Вот этим вы можете смазать форму. Она чистая.

Кристин намазала бока и дно формы, присыпала мукой, потом влила тесто.

— Все готово. Вы нагрели плиту до ста восьмидесяти градусов? — спросила она.

Пол постарался скрыть улыбку:

— Это дровяная плита, Кристин. У нее нет шкалы.

— А как же узнавать температуру?

— Сунешь руку внутрь и считаешь, сколько секунд выдержишь.

— Серьезно?

Он кивнул:

— Для кекса нужно три-четыре секунды.

— Тогда я поручаю это вам, а я пока подготовлю Роксану к празднику. Умою, причешу. Я думаю, вы не часто занимаетесь подобными вещами.

— Пожалуй, вы правы.

— Вы бы не могли сказать ей, что я собираюсь делать?

Пол встал перед девочкой и заговорил с ней жестами. Роксана заулыбалась. Когда она повернулась к Кристин, лицо ее сияло от восторга.

— Где то, что я ей купила?

— Сейчас принесу.

Он моментально вернулся с расческами, зеркальцем и лентой.

Кристин отвела Роксану в ее комнату. Помогла девочке надеть платье, затем села с ней рядом на кровать и тщательно заплела ей косы. Роксана сидела не шевелясь, пока Кристин вытаскивала ленту, разрезала ее и завязывала банты на концах кос. Банты казались желтыми бабочками, сидящими на угле.

На умывальной раковине лежало полотенце, и Кристин отмыла грязь и остатки теста с лица Роксаны, так что кожа девочки заблестела. Потом вытащила маленькую косметичку из сумочки на поясе, взяла блеск для губ и слегка провела по губам девочки. Чуть-чуть побрызгала духами на шейку Роксаны.

Затем она дала Роксане зеркальце. Увидев свое отражение, Роксана засияла от радости. Потом осторожно потрогала свои ленты и улыбнулась Кристин.

— Ты красавица, — сказала ей Кристин.

Теперь Кристин принялась приводить в порядок свои волосы и макияж, а Роксана завороженно наблюдала. Кристин провела по губам темным блеском, затем тщательно наложила румяна и подвела глаза. Убрав косметику, она взяла Роксану за руку.

— Посмотрим, что теперь скажут мальчики.

Как только они вошли в кухню, Пол уставился на них:

— Вот это да!

— Мы, девушки, умеем приводить себя в порядок. — Затем весело добавила: — Перестаньте глазеть на меня и посмотрите на Роксану.

— Она выглядит как настоящая девочка.

— Вот именно! — торжествующе сказала Кристин. — А как наш кекс?

— Еще печется, — ответил Пол. — Теперь уже недолго.

Кристин сделала глазурь, и через пятнадцать минут они вынули кекс из печки. Он получился немного кривобоким, и Кристин рассмеялась.

— Ничего, — заметил Пол. — Под глазурью будет не видно.

Тут один за другим стали появляться мальчики. Они рассаживались на свои места за столом и все время искоса посматривали на Роксану, как будто видят ее впервые.

Пабло отреагировал первым.

— Она стала похожа на девочку, — сказал он.

Дейвис прочел молитву. Затем Роксана и мальчики взяли тарелки и выстроились в очередь к Ричарду, который раздавал пиццу и поджаренный чесночный хлеб. Пол и Кристин получили еду последними.

Кристин рассматривала пиццу.

— Что это за мясо? Выглядит как тунец.

— Это и есть тунец, — ответил Пол. — Мне кажется, Америка единственная страна, где не кладут тунца в пиццу.

Кристин взяла свой кусок и села между Полом и Роксаной.

Когда все поели, Пол принес пиньяту — довольно грубо сделанную ламу из папье-маше. Увидев ее, мальчики подняли радостный крик и вслед за Полом побежали в коридор. Пол привязал один конец веревки к шее ламы, другой перекинул через балку и подтянул пиньяту кверху. Как виновнику торжества Пабло дали подержать конец веревки, чтобы он мог поднимать и опускать пиньяту.

Мальчики кричали все разом.

— Они хотят, чтобы начали вы, — сообщил Пол Кристин и рассказал, что она должна делать.

Все выжидающе смотрели на нее.

— Как мило, — сказала она.

— Не совсем, — смеясь, заметил Пол. — Они хотят позабавиться.

— Ну, посмотрим, как получится. Где повязка?

Пол завязал Кристин глаза носовым платком. Подвел к пиньяте и вручил ей палку. Она пять раз замахивалась палкой, и каждый раз удар приходился мимо. С каждой попыткой мальчики хохотали все громче. Наконец Кристин сняла с глаз повязку:

— Ну, хватит унижений. Сейчас очередь Роксаны.

Кристин подвела Роксану к пиньяте и завязала ей глаза. Как только в руках девочки оказалась палка, она принялась ею размахивать. Пабло сумел подставить ей пиньяту, но результатом был только глухой удар. Она еще несколько раз попадала по пиньяте, но так и не смогла ее разбить.

— Ну ладно. Но отобрать у нее палку будет сложно, — сказал Пол.

Как только Роксана замахнулась, он перехватил верхний конец палки. Затем снял с глаз девочки повязку. Кристин шагнула вперед и крепко обняла ее:

— Ты молодец, малышка.

Ронал два раза промахнулся, но на третий попал. Конфеты, которыми была набита пиньята, разлетелись по всей комнате. Мальчики кинулись подбирать их с пола.

— Пошли, Роксана, — сказала Кристин. — Соберем себе немного конфет. — Она легонько подтолкнула девочку вперед, но Роксана крепко уцепилась за нее. Кристин присела, чтобы набрать конфет, но к этому времени их на полу почти не осталось.

— Пол, ей ничего не досталось, — разочарованно сказала она.

— Не беспокойтесь. Она получит конфеты.

Когда все содержимое пиньяты было собрано, мальчики разделили его на тринадцать частей. Кристин наблюдала в изумлении.

— Вы ведь не говорили им, что нужно все разделить.

— Эти мальчики скорее отрежут себе руку, чем возьмут лишнее.

— У них есть чему поучиться.

— Я и учусь все время, — ответил Пол.

Он повернулся к мальчикам и спросил по-испански:

— Кто хочет кекс?

Мальчики с веселыми криками бросились к столу.

Роксана не отпускала руку Кристин, и они пошли вместе. Пабло уселся на самое почетное место за столом. Пол чиркнул спичкой и зажег свечи.

— Cantemos (Давайте споем), — сказал Пол.

Мальчики спели «С днем рождения, Пабло!», сначала по-английски, потом по-испански. Затем Пол разрезал кекс и разложил по тарелкам, а Кристин их раздала.

Пол подарил Пабло новый свитер, набор акварели и толстую пачку бумаги для рисования. Пабло был в восторге от подарков. Кристин вручила Пабло самосвал, и все мальчики завистливо посмотрели на него.

— Un camión! — сказал Пабло. — Здорово! Спасибо, мисс Кристин.

— Пожалуйста.

Посмотрев на Пола, Кристин увидела, как блестят его глаза. Она поняла, что этот мальчик для Пола не просто маленький друг. Он испытывает к Пабло почти отцовские чувства.

Когда кекс доели, мальчики убежали во двор играть, оставив Пола, Кристин и Роксану на кухне. Пол заварил чай из листьев коки, налил две чашки и поставил на стол.

— Мне нужно было сначала спросить, любите ли вы чай из коки, — сказал Пол. — Если нет, я могу сварить кофе.

— Нет, спасибо. Это хорошее средство от горной болезни.

— Вы еще ощущаете высоту?

— Немножко. Когда мальчики ложатся спать?

— Обычно часов в девять. Но я разрешил им сегодня поиграть до десяти. Сейчас, наверное, около десяти.

Он встал:

— Пойду скажу им, что пора спать. Но думаю, Роксана не будет против, если ее уложите вы.

— С удовольствием.

Солнце почти зашло, от последнего луча на землю ложились неправдоподобно четкие, длинные тени. Пол пошел звать мальчиков, а Кристин взяла Роксану за руку и повела в ее комнату. Там девочка сняла платье, надела длинную ночную рубашку и легла в постель. Кристин заботливо укрыла ее одеялом.

Потом присела на край постели.

— Жаль, что я не могу тебе почитать, — сказала Кристин. Она осторожно отвела прядь волос с лица Роксаны. Потом легонько дотронулась до ее шрама. — Что с тобой сотворили, малышка?

Роксана осторожно коснулась кончиками пальцев губ Кристин. Кристин улыбнулась и поцеловала ее в лоб, затем укрыла до подбородка. Подойдя к двери, выключила свет. Но даже в темноте она видела, что Роксана не сводит с нее глаз.

Пол на кухне домывал последнюю тарелку.

— Она прелестна. — Кристин села за стол. — Я в нее влюбилась.

Пол посмотрел на нее, но ничего не сказал. Он вытирал руки.

— Хотите погулять? — предложил он.

— Конечно.

Они вышли из кухни и пошли под темным небом за асьенду, за теплицу и вверх по склону. Когда тропа сузилась, Пол взял Кристин за руку и подвел к плоскому выступу скалы. Он помог ей залезть на камень, и она уселась, свесив ноги. Он устроился рядом.

Луна освещала лежавшую внизу долину, а черная вода Священной реки мерцала, словно Млечный Путь.

— Как красиво, — сказала Кристин. Она откинулась назад, опираясь на локти, и посмотрела в ночное небо. — Звезды такие яркие. Где здесь Большая Медведица?

— Это другое полушарие. Здесь у нас Южный Крест.

— Никогда не думала, что здесь звезды другие. А где Южный Крест?

Он показал на запад:

— Видите вон те четыре звезды? Это Южный Крест. Самая яркая из них, в основании креста, — это Акрукс. На самом деле это две звезды, которые вращаются одна вокруг другой. — Пол помолчал немного и добавил: — Когда-то Южный Крест было видно в Иерусалиме, но из-за прецессии Земли теперь его там не увидишь. Говорят, что в последний раз его наблюдали в Иерусалиме в тот век, когда распяли Христа. Моряки с самых древних времен плавали, ориентируясь по Южному Кресту. — Он посмотрел на небо. — Выбирая направление, люди всегда смотрят на звезды. Некоторые верят, что звезды предопределяют судьбу.

— И вы так думаете?

— Не знаю. Те, домашние звезды не принесли мне добра. Я приехал сюда, и все переменилось. Так что, может быть, это связано и со звездами.

— Мне тоже нужны новые звезды, — задумчиво произнесла Кристин. — Почему вы назвали приют «Подсолнухом»?

— Так называлась асьенда. Мы сохранили название, потому что мне нравится эта метафора — что он обращен к солнцу. То, что мы делаем здесь, обращено к надежде.

— Я всегда любила подсолнухи. Все мое свадеб… — Она остановилась на полуслове. — Эти цветы мне очень нравятся.

Пол заметил ее обмолвку, но не стал выяснять.

— Джессика расстроилась оттого, что вы не пошли на вечеринку?

— Слегка. Ничего страшного. Я просто нужна ей как прикрытие для нее и Джима.

— Надеюсь, Джессика не возлагает на него больших надежд. Джим несерьезный человек. У него в каждом туре новая девушка.

— Значит, они друг другу подходят, — заметила Кристин. — Джессика притягивает мужчин. Она хороша собой, к тому же приятная собеседница.

— Как и вы.

— Я не так хороша. И уж точно не приятная собеседница. Я все время к чему-то придираюсь, я страдаю навязчивыми идеями и… — Она помолчала. — Я боюсь.

— Чего?

— Наверное, жизни. Мне кажется, больше всего я боюсь одиночества.

— Как и весь остальной мир, — сказал он и посмотрел на нее. — Что случилось, из-за чего у вас это началось?

— Мои родители развелись, когда я была совсем маленькой. Отец в конце концов просто вычеркнул меня из своей жизни. Он завел другую семью, а я для него была частью ошибки. Год назад он умер. К тому времени мы совсем перестали общаться.

— Простите, — сказал Пол.

Кристин смотрела на асьенду.

— Я не рассказала вам, почему Джессика хотела, чтобы я поехала в Перу. Она пыталась увезти меня из Дейтона. В октябре я должна была выйти замуж. За неделю до свадьбы мой жених отменил свадьбу. — Глаза Кристин наполнились слезами. — Простите. Не знаю, почему я все это вам рассказываю.

— Это помогает. — В его голосе слышалось сочувствие.

— Сегодня в первый раз с тех пор, как Мартин ушел, я не думала о нем. — Спустя минуту она добавила: — Ну, доктор Кук, а что привело сюда вас?

— В «Подсолнух»?

— В Перу.

Он уставился в темноту, как будто в первый раз задумался над этим вопросом.

— Я приехал заниматься серфингом.

Кристин заглянула ему в лицо, чтобы понять, шутит он или говорит всерьез.

Он рассмеялся:

— А как вам кажется, почему?

— Я думаю, вам надоело грабить банки в Штатах, поэтому вы приехали сюда, так как слышали, что здесь этим заниматься гораздо проще.

Он улыбнулся, но не ответил на вопрос.

— Вы ведь не хотите говорить, правда?

— Не хочу.

— Тогда по крайней мере скажите, почему вы носите на шее солдатика.

— Это напоминание.

— О чем?

— О том, что я предпочел бы забыть.

— Вы говорите так… загадочно.

— Это плохо?

— Нет. Скорее, интересно. — Она смотрела вниз, на свои сплетенные пальцы. — Вы скучаете по Америке?

— Я скучаю по своей семье. По родителям и сестре.

— Когда вы в последний раз с ними виделись?

— Три года назад. Моей матери тогда как раз поставили диагноз: боковой амиотрофический склероз. Иначе, болезнь Лу-Герига.

— Мне очень жаль.

— Мне тоже. Моя сестра переехала к родителям, чтобы ухаживать за ней. Я чувствую свою вину, потому что меня там нет. Но я просто не могу оставить этих мальчиков. — Он глубоко вздохнул. — Иногда я безумно скучаю по Америке. Но на самом деле это не важно. Вы не представляете, как мне приятно говорить с вами по-английски.

— С вами приятно говорить на любом языке, — сказала Кристин и посмотрела на него. — Как же вы это сделали?

— Что именно?

— Оставили все.

Пол задумался.

— «Секрет успеха в этой жизни в том, чтобы понять: кризис на нашей планете гораздо серьезнее, чем проблема, как распорядиться собственной жизнью. Только работа, которая в конечном итоге приносит добро каждому из нас, может считаться вкладом в оздоровление мира».

— Какая глубокая мысль.

— Это написала Марианна Уильямсон. Мне бы ее решимость. А я все еще продолжаю мечтать о «хорошей жизни». Но потом спохватываюсь: что значит мой комфорт по сравнению с жизнями этих детей? А их миллионы. Дети, которые нюхают клей, чтобы заглушить боль в пустом желудке. Дети, проданные в рабство. Существуют туристические группы для американцев, которые приезжают сюда заниматься сексом с детьми. Когда читаешь о таких вещах, можно или попытаться как-то это изменить, или просто вздрогнуть и перевернуть страницу.

— После ваших слов я невольно чувствую себя виноватой.

— Это неплохо, — сказал он. — Хотя не входило в мои намерения. Я виноват не меньше любого другого. Я приехал сюда не для того, чтобы помогать детям. — Он помолчал. — Но мы слишком много говорим обо мне. Расскажите мне что-нибудь о себе. Например, какой ваш любимый фильм?

— Любимый фильм… Наверно, «Кинотеатр „Парадиз“».

— Любовная история, — констатировал Пол.

— Вы его видели?

— Да. Ну и что, был ли прав Альфредо, герой этого фильма? В том, что огонь любви в конце концов обращается в пепел?

Она задумалась.

— Вероятно, — грустно произнесла она и посмотрела на Пола, чтобы увидеть его реакцию. — А вы как думаете?

— Я думаю, в пепел обращается страсть. И это, пожалуй, хорошо. Страсть должна уступить место лучшему.

— Чему именно?

— Настоящей любви. Как у моего отца к моей матери.

— Как это?

— Вы знаете что-нибудь о болезни Лу-Герига?

— Немного.

— Это болезнь, которая приводит к дегенерации нервных клеток головного и спинного мозга. В конечном итоге тело выключается. Средняя продолжительность жизни человека с таким заболеванием от трех до пяти лет. Сейчас моя мама почти полностью парализована. Она не может говорить. У нее двигается только указательный палец правой руки. Ночью, если у нее начинаются боли, она стучит пальцем по столбику кровати. Отец просыпается и дает ей лекарство. Он годами не спит по ночам. — Пол посмотрел в глаза Кристин. — Он оставил все, что любил, ради той, кого любит больше всего. Ради нее.

— Это прекрасно, — тихо сказала Кристин.

— Я спросил отца, как ему это удалось, как он смог отказаться от стольких вещей ради нее. Его ответ открыл мне то, чему не могли бы научить сотни проповедей.

— Что же он сказал?

— Он сказал, что любовь сильнее боли.

Она опустила глаза и промолчала.

Спустя какое-то время Пол спохватился:

— Уже поздно. Давайте я отвезу вас в город.

Он спрыгнул с камня, повернулся, подал ей руку и помог спуститься. Спрыгнув, она оступилась, и Пол обнял ее за талию.

Она посмотрела ему в лицо. Его глаза загадочно блестели в лунном свете.

— Я должен признаться, — сказал он.

— В чем?

— Увидев вас в первый раз, я подумал, что вы самая красивая женщина, какую я когда-либо видел. Я надеялся, что увижу вас снова. Сегодня мое желание исполнилось.

Их взгляды встретились, и мир, окружавший их, отодвинулся куда-то далеко. Их губы и тела слились воедино, и на какой-то миг они забыли обо всем.

Когда они оторвались друг от друга, Кристин перевела дыхание. Сердце ее неистово билось.

Когда они спускались с холма, Пол взял ее за руку и не отпускал, пока они не оказались во внутреннем дворе «Подсолнуха». Кристин чувствовала, какая у него удивительно теплая и сильная рука.

— Машина стоит за углом. Я сейчас подгоню ее.

— Подождите, — сказала она. — Ведь сейчас уже очень поздно?

— Час ночи, наверное.

— Сколько времени займет путь до Куско и обратно?

— Чуть больше часа.

— Значит, вы будете здесь в начале третьего. Я не хочу, чтобы вы отвозили меня. Я могу переночевать здесь. Если вы не против.

— Вовсе нет. Я буду спать в спальне мальчиков. А вы можете расположиться в моей комнате.

— Мне нужно предупредить Джессику.

— У меня есть номер мобильного телефона Джима. Я позвоню ему.

Они поднялись по ступеням, на которых сидели в первый день, и прошли в широкий коридор с высоким потолком.

Здесь было темно, но Пол уверенно вел ее вперед. Они остановились перед закрытой дверью в конце коридора. Пол отворил ее и нашарил шнурок выключателя. Единственная лампочка осветила комнату.

— Не бог весть что, но это мой дом.

Кристин огляделась. Комната была маленькая, без окон, с коричневыми оштукатуренными стенами.

— Дверь в ванную рядом. — Он вытащил из деревянного комода большую ярко-оранжевую футболку. — Можете воспользоваться ею как ночной рубашкой.

— Спасибо. Спокойной ночи.

— Buenas noches, — ответил он и шагнул к двери.

Кристин подошла к нему и нежно поцеловала.

— Спасибо вам, — сказала она. — Мне было хорошо.

— Мне тоже. Приятных снов.

Он вышел и закрыл дверь.

Кристин слушала, как удаляются по коридору его шаги. Когда шаги стихли, она принялась рассматривать комнату. На стене была фотография пожилой пары. Кристин догадалась, что это родители Пола. Рядом с фотографией висел диплом. Джорджтаунский медицинский институт. На полу у стены большая стопка книг. Она быстро взяла одну и просмотрела. Это оказалась медицинская книга о боковом амиотрофическом склерозе. Кристин поставила ее на место, разделась и натянула футболку Пола. Она оказалась длинной, почти до колен.

Кристин дернула шнурок выключателя, и комната погрузилась во тьму. Она легла, укрылась одеялом. Лежать на постели Пола в его футболке оказалось так приятно, наконец-то она почувствовала себя в безопасности. Она вспоминала события прошедшего вечера и улыбалась. Удивительно, каким близким стал для нее человек, которого она едва знает.

 

Глава седьмая

Кристин разбудили приглушенные голоса и смех. Шестеро мальчиков стояли у двери, глядя на нее. Заслышав шаги Пола, мальчики разбежались. Пол остановился у порога. Когда Кристин увидела его, у нее внутри что-то дрогнуло.

— Привет, — сказала она.

— Прошу их извинить. — С этими словами Пол вошел в комнату. В одной руке он нес тарелку, на которой с краю стояла маленькая чашечка, а в другой кружку.

— Который час?

— Начало одиннадцатого. Ваш автобус уже пришел.

— Одиннадцатого? — Она села, подтянув повыше простыню. — Долго же я спала!

— Думаю, никто на вас не рассердится.

Она улыбнулась.

— Что вы принесли?

— Ваш завтрак. Оладьи. И сок.

— Завтрак в постель.

Он подошел ближе.

— Если вам интересно, что в чашечке, это наш собственный вариант кленового сиропа. Мы смешиваем ваниль с водой и сахаром. Клубника выращена здесь.

— Спасибо.

Он поставил тарелку рядом с Кристин и, к ее удивлению, сразу же собрался уходить.

— Увидимся на улице.

— Вы не останетесь?

Пол нерешительно посмотрел на нее.

— Хорошо.

Он вернулся и сел на край кровати.

Кристин налила немного сиропа на оладью, потом откусила кусочек.

— Вкусно. Я не знала, что вы умеете варить сироп. — Она взяла клубнику и поднесла к его губам. — Вот.

Он откусил немного, она доела ягоду, оставив на тарелке зеленый бархатистый стебелек. Он молча наблюдал, как она ест. Несмотря на всю его благожелательность, Кристин чувствовала, что мысли его витают где-то далеко.

— Вам не нужен сегодня помощник? Говорят, я очень хорошо справляюсь с проволокой.

Пол не улыбнулся.

— Мне надо поехать в Куско. Полиция подобрала мальчика, хотят, чтобы мы его взяли.

— Хотите, я составлю вам компанию?

Она заметила, что его лицо напряглось.

— Не знаю, сколько времени это займет. Не хочу задерживать вашу группу.

Для Кристин это прозвучало как отговорка.

Пол посмотрел на часы:

— Мне пора.

Кристин холодно сказала:

— Думаю, мы уедем отсюда около двух. Вы вернетесь к этому времени?

— Наверное. — Он медленно встал. — Я пойду.

Кристин отставила поднос, раздумывая, на что мог обидеться Пол.

— Надеюсь, мы еще увидимся.

Пол пошел к двери, но остановился.

— Кристин…

Она спокойно смотрела на него, стараясь не показать своей обиды.

— Да?

— Берегите себя.

Он ушел, и Кристин ощутила пустоту. Есть ей больше не хотелось. Она оделась и пошла к своей группе.

Увидев подругу, Джессика бросила пассатижи и направилась прямиком к ней.

— Давай, со всеми подробностями.

Кристин пожала плечами:

— Нечего рассказывать.

— Ты провела ночь с мужчиной, и ничего не произошло?

— Я не проводила с ним ночь. Я просто переночевала здесь, только и всего.

— Что же вы делали?

— Праздновали день рождения Пабло. Разбили пиньяту, ели пиццу и кекс.

— А потом?

— Пошли гулять. — Вспомнив о прогулке, Кристин улыбнулась. — Мы разговаривали.

— О чем?

— О разном. О жизни.

— Ты сказала ему о Мартине?

— Да.

Джессика нахмурилась:

— Кристин, ты просто открытая книга. Ну и где же ты спала?

— В его комнате. Пол спал наверху, с мальчиками.

— А где он сейчас?

— Уехал в Куско.

— А ты с ним не поехала?

— Он не знал, сумеет ли вернуться вовремя. — Кристин потупилась. — Кроме того, мне кажется, я его отпугнула.

— Я убеждена, что всему виной рассказы о Мартине.

— По-моему, дело не в этом. Я просто была, — она замялась, — так нетерпелива.

Джессика покачала головой:

— Крис, нетерпение с мужчинами ни к чему хорошему не приводит. Ты ведь знаешь.

— Ну да, знаю, что я просто дура.

— Я не это имела в виду.

— Ладно, пошли работать.

Через час наступило время ланча. Кристин не могла даже подумать о еще одном сандвиче с жирной ветчиной. Она пошла к автобусу и нашла свой рюкзак. Вытащила запас протеиновых батончиков и съела один, затем переоделась в чистую одежду. После этого вырвала страничку из своего дневника и написала Полу записку.

Дорогой Пол,

Кристин.

хочу поблагодарить вас за те несколько дней, что я провела в асьенде. То, что вы делаете здесь, в «Подсолнухе», прекрасно. Я никогда не забуду свое пребывание здесь, детей, особенно вчерашний вечер. Если я сказала или сделала что-то, что вас задело, искренне сожалею. Вы очень хороший человек. Желаю вам счастья.

С любовью,

Она сложила записку, сунула ее в карман брюк и вернулась к группе. Вскоре все стали сворачивать работу. В половине второго Джим крикнул:

— Пора ехать!

— Но мы еще не закончили, — возразил Мейсон.

— Ничего, доделают крестьяне из соседней деревни.

— Ты говорил, мы пробудем здесь до двух, — сказала Кристин.

— Да, но придется выехать пораньше. Кажется, пойдет дождь, а сегодня у нас единственная возможность посмотреть Ольянтайтамбо.

Для Кристин это означало одно: Пола она наверняка больше не увидит. Поднимаясь вместе с Джессикой по ступеням во внутренний двор, она предупредила:

— Мне надо попрощаться с Роксаной.

— Поторопись.

— Я бегом.

Кристин быстро взбежала по лестнице. Роксана у себя в комнате играла с расческами и лентой. Увидев Кристин, девочка кинулась к ней, протягивая руки ей навстречу. Кристин присела на корточки и обняла ее.

— Я должна идти, малышка, — сказала она. Слова прозвучали как приговор. — Береги себя. — Расставаться с девочкой было мучительно, но Кристин заставила себя подняться. — Я никогда тебя не забуду.

Роксана смотрела на нее, не понимая. И вдруг на глазах у нее показались слезы, она кинулась к Кристин и обхватила ее ноги. Кристин снова присела и обняла ее, они обе заплакали. Кристин еще раз поцеловала девочку, встала и вышла. Она слышала, как зафырчал мотор автобуса, и знала, что дожидаются только ее.

Заглянув в спальню мальчиков, Кристин обнаружила там Пабло.

— Пабло, ты не знаешь, где Пол?

— Он еще не вернулся.

Она почувствовала, как горький ком подступает к горлу.

— Можешь отдать ему это? — Кристин протянула мальчику записку.

— Конечно. — Он сунул записку в карман.

— Не забудешь?

— Нет. Обещаю.

— Спасибо, Пабло. — Она села на корточки рядом с ним, и они обнялись. — Будь умницей.

— Хорошо. Пока.

Кристин спустилась по лестнице во двор, стараясь не заплакать. Она не могла понять, почему ей так больно из-за того, что Пола нет. Автобус погудел — она понимала, что это сигнал для нее. Кристин ускорила шаг. Когда она шла вдоль стены, знакомый голос окликнул ее:

— Кристин!

Пол подошел к ней. В одной руке у него был фотоаппарат, в другой — подсолнух.

— Я только что вернулся.

— Я оставила Пабло записку для вас. На случай, если мы больше не увидимся.

Он посмотрел ей в глаза.

— И что в ней было?

— Благодарность. В основном. — Кристин замялась, потом все-таки сказала: — Последний вечер был необыкновенным. Если я сказала что-то, что задело вас, простите.

— Это я должен извиниться. Мне не следовало так вести себя. Вчерашний вечер был чудесный. Может быть, даже слишком. — Он неловко переступал с ноги на ногу. — Иногда лучше не знать, что именно теряешь. — Минуту спустя он улыбнулся. — Одно я знаю точно: Мартин просто дурак.

Кристин тоже улыбнулась.

— Вы попрощались с Роксаной?

— Да. Она расплакалась.

— Я схожу к ней. — Он вручил Кристин цветок. — Не забывайте нас.

— Спасибо. Не забуду.

Они неловко стояли, не зная, как попрощаться.

— Можно я вас сфотографирую? — спросил он.

— Конечно. — Она поднесла подсолнух к лицу. — Так?

— Замечательно. — Пол сделал снимок. — Вам пора. — Он помолчал, потом сделал шаг вперед и поцеловал ее.

— Кристин! — крикнула Джессика, стоя на ступеньках автобуса. — Ты всех задерживаешь!

Они оторвались друг от друга, и Пол проводил Кристин до ограды.

— Если вы когда-нибудь окажетесь в Дейтоне…

— Я позвоню. Обещаю.

Кристин глубоко вздохнула.

— Вам пора, — напомнил Пол.

Она еще раз взглянула ему прямо в глаза.

— Adiós, — сказала она.

— Adiós.

Она повернулась и пошла, сжимая в руке подсолнух. Автобус тронулся и, вздымая пыль, медленно пополз по проселочной дороге. Послеполуденное солнце позолотило окна автобуса, и Полу не было видно, что Кристин, прижавшись к стеклу, неотрывно смотрит на него. Когда автобус скрылся из виду, он пошел разыскивать Роксану.

Автобус двигался мимо широких террасных полей к югу, к Священной долине инков. Кристин сидела молча. Время от времени Джим брал микрофон и рассказывал о достопримечательностях, мимо которых они проезжали, но это не интересовало Кристин.

— Готова дать за твои мысли два соля, — сказала Джессика.

Кристин глядела в окно.

— Зря потратишь деньги.

— Не хочешь сказать, почему ты такая тихая?

— Нет.

Джессика шутливо подняла руки, показывая, что сдается.

— Ну ладно. Прости. — Но не прошло и минуты, как она начала заново. — Крис, ты должна жить дальше. Мартин не стоит твоих страданий.

Кристин не ответила, и тут Джессика поняла.

— Это не из-за Мартина. — Выражение Кристин подтвердило ее предположение. — Значит, это та прогулка.

Кристин повернулась к ней:

— Я хочу еще раз его увидеть.

— Только не говори, что ты в него влюбилась… — Джессика медленно покачала головой. — Крис, о чем ты думаешь? У этого человека ящики вместо мебели. Что это тебе даст?

Кристин, не ответив, отвернулась к окну.

— Не сердись на меня. Я просто смотрю на это реалистично.

— А твои отношения с Джимом реалистичны? — спросила Кристин, не оборачиваясь.

Джессика подвинулась к ней поближе.

— Слушай, Крис, у меня нет никаких иллюзий относительно того, что эта интрижка с Джимом продлится больше недели. У меня всегда все идет вкривь и вкось. Но ты ко всему подходишь слишком серьезно. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Кристин, закрыв глаза, прислонилась к окну.

Через час автобус выехал на шоссе, спускавшееся в горную долину. Джим встал и взял микрофон:

— Перед нами городок Ольянтайтамбо. Ольянтайтамбо — последняя преграда перед Священной долиной инков. Когда Писарро захватил Куско, инки отступили сюда. Писарро послал против них своего брата, но инки были готовы к битве, и испанцы в первый раз потерпели поражение. Город, по которому мы едем, это настоящий город инков. Как видите, большая часть руин находится на горе. Вы сможете подняться на гору, но прошу вас, следите за временем. Мы должны вернуться к автобусу в четверть шестого.

Автобус остановился на стоянке. Снизу руины казались громадной каменной пирамидой, возведенной на склоне горы.

Члены группы начали взбираться по террасному склону к храму. Наверху Кристин отошла подальше от остальных и села на уступ, свесив ноги. Вверху собирались прозрачные серые облака, бросая тень на долину и маленький, словно игрушечный, городок. Воздух был прохладный, ветер теребил ее волосы.

Несколько минут спустя к ней подошел Джим и уселся рядом.

— Очень интересно, правда? — спросил он. — Некоторые из этих камней весят больше семнадцати тонн. В десяти километрах отсюда находится каменоломня, где инки вырубали камни для этого храма.

— Удивительно.

— Знаешь, кто создал этот город?

— Тысячи рабов?

— Ну да, и еще любовь одного человека. Ольянтайтамбо был основан могущественным военачальником инков Ольянтаем. Ольянтай полюбил царскую дочь. Он просил у правителя разрешения жениться на ней, но тот отказал, потому что Ольянтай был не царского рода. Тогда Ольянтай, взяв с собой своих сторонников, ушел из Куско и возвел эту крепость. Он собирался построить вокруг крепости город, а затем вернуться за девушкой и биться за нее. Но еще до того, как город был достроен, король умер, и правителем стал его сын. Он боялся Ольянтая и, не вступая с ним в сражение, позволил Ольянтаю жениться на его избраннице.

— Очень романтично. Как ты думаешь, может быть, мне тоже нужно построить крепость?

Джим улыбнулся:

— Мораль сей басни в том, что, когда любовь настоящая, все получается. Возможно, не всегда так, как ожидаешь, но получается.

— Давно ты знаешь Пола?

— Года три-четыре.

— Он действительно такой добрый, как кажется?

— Да. Думаю, что да. — Тут он взглянул на часы. — Пойду всех собирать. Скоро увидимся.

Автобус подъехал к гостинице, когда над Священной долиной уже стемнело. Сторож открыл ворота в длинной ограде из песчаника. Вывеска гласила: «ИНКАЛЕНД».

— Смотрите! — воскликнула Джессика. — «Инка-диснейленд» какой-то. Эй, Кувалда, как называется этот город?

— Урубамба, — ответил Джим.

Отель представлял собой лабиринт маленьких бунгало под сенью густых древесных крон. В центре — огромный плавательный бассейн, а у ограды корраль, в котором паслось несколько лам. Джессика и Кристин остановились посмотреть на животных, потом отнесли свой багаж в номер.

Потом Джессика пошла ужинать, а Кристин осталась в номере. Ей не хотелось ни с кем общаться. Она достала подсолнух и, глядя на него, задумалась, увидит ли она когда-нибудь Пола. Это казалось маловероятным, но она помнила слова Джима: «Когда любовь настоящая, все получается».

Она поставила подсолнух в вазу на тумбочке, выключила свет и заснула.

Кристин проснулась раньше, чем зазвонил будильник. Джессика слегка посапывала на соседней кровати. Кристин тихо оделась и вышла из бунгало. Ночью прошел дождь. У нее побаливала голова: то ли от высоты, то ли от переполнявших ее эмоций. И все же она чувствовала себя лучше, чем накануне.

Большая часть группы собралась в столовой за завтраком. Джоан и Мейсон замахали руками, приглашая Кристин за свой столик.

— Я не видела вас вчера вечером, — заметила Джоан.

— Я устала и сразу легла спать.

Мейсон ножом для масла скреб подгоревший тост.

— А где ваша подруга?

— Еще не встала.

— Как бы она не опоздала, — забеспокоилась Джоан. — Мы должны успеть на поезд.

— Не забудьте выставить свой багаж, напомнил Мейсон. — Его доставят на автобусе в Куско. Мы поедем туда на поезде.

— А знаете, — вдруг сказала Джоан, — жаль, что Пол не поехал с нами. Вы были очаровательной парой.

Неожиданное замечание смутило Кристин.

— Спасибо, — пробормотала она. — Пойду посмотрю, как там Джесс.

Кристин взяла фрукты и пару пирожных, завернула в салфетку и вернулась в номер. Джессика, уже одетая, паковала вещи.

— Нам нужно выставить багаж, — сказала Кристин.

— Я знаю. Который час?

— Почти восемь.

— Надо идти. Поезд отходит через пятнадцать минут.

Железнодорожная станция располагалась на другой стороне туристского комплекса, и девушкам пришлось бежать изо всех сил, чтобы не опоздать. Поезд был маленький, всего пять вагонов. Узкоколейка шла вдоль реки Урубамба, по джунглям, до города Агуаскальентес — Горячие Воды. Неподалеку от города река билась о пороги, вода бурлила с такой силой, что казалось, она кипит.

Незадолго до прибытия Джим поднялся со своего места:

— Я хочу рассказать вам немного о Мачу-Пикчу. Его называют «затерянным городом». Там жила знать инков. Испанские завоеватели разрушили большую часть религиозных и политических центров инков, но, к счастью, не обнаружили Мачу-Пикчу.

В 1911 году этот город нашел американский ученый Хайрам Бингем. Он не искал Мачу-Пикчу, он искал Вилкабамбу, последний оплот инков, павший под натиском завоевателей.

Большая гора, возвышающаяся над крепостью, носит название Уайнапикчу. Это сторожевая башня города. Вы можете взобраться на нее, хотя должен вас предупредить, подъем крутой и опасный. Но вид оттуда потрясающий.

Поезд замедлил ход.

— Выйдя из поезда, мы поднимемся на гору на автобусе. Спуститься можно в любое время. Только нужно быть на станции к четырем. Поездом в четыре тридцать мы отправляемся назад в Куско.

Когда они добрались до вершины, Джим купил билеты на всю группу и, стоя у турникета, пропустил всех вперед. Джессика и Кристин шли последними, поскольку Джим обещал им персональный тур.

Террасные склоны были покрыты изумрудной зеленью, по одной из террас вилась тропа. Джим провел их по узкой каменной лестнице к высокому полукруглому зданию. Камни были аккуратно скруглены, внутри строения находились трапециевидные ниши.

— Храм Солнца, — объявил Джим. — Эти два окна ориентированы по точкам, откуда восходит солнце в летнее и зимнее солнцестояние.

Потом они осмотрели руины храма Кондора. Большой необработанный камень напоминал птицу с раскинутыми крыльями, голова, лежащая на жертвенном камне, была выделена грубой резьбой.

Джессика присела на корточки и тронула камень:

— Что это?

— Голова кондора. Считается, что здесь приносили человеческие жертвы.

Джессику передернуло.

— Пошли отсюда.

Они облазили еще десяток развалин. Джессика и Джим взялись за руки — очевидно, их больше не волновало, заметит это кто-либо или нет. Спустившись по каменным ступеням, они оказались на широкой, поросшей травой площадке размером с половину футбольного поля. На противоположной стороне видна была часть древнего города, симметричный ряд зданий, на которые ложилась тень Уайнапикчу.

Джим взглянул на солнце.

— Если мы хотим взобраться на Уайнапикчу, пора начинать.

На столбе висело два указателя: на Уайнапикчу и в другую сторону — к храму Луны.

— Вы уверены, что хотите подняться? — задал вопрос Джим.

— Уверены, — ответила Джессика и обратилась к Кристин: — Разве нет?

— Еще как уверены! — подтвердила Кристин.

Подъем занял около часа. Кое-где в скале были выдолблены ступени или висели канаты, с помощью которых можно было подняться выше. Иногда им приходилось ползти на четвереньках. Джим поднялся первым, затем, протянув руку, помог взобраться девушкам.

— Добро пожаловать на вершину мира! — провозгласил он.

У Джессики перехватило дыхание.

— Вот это да. Мачу-Пикчу кажется игрушкой. На какой мы высоте?

— Примерно на триста метров выше Мачу-Пикчу.

— Потрясающе, — сказала Кристин. — Я так рада, что мы сюда поднялись.

Они сфотографировали друг друга и около получаса погрелись на солнышке, затем на вершине стало людно от вновь прибывших туристов, и они решили спускаться. Джим возглавлял процессию, Джессика следовала за ним, Кристин была замыкающей. Спуск с горы происходил заметно быстрее. Джим следил, чтобы они не слишком торопились, но все же они нагнали группу китайских туристов, покинувших вершину минут на десять раньше них. Они прошли около двух третей пути, как вдруг Джессика спросила:

— Джим, если бы я упала, ты бы кинулся спасать меня, рискуя своей жизнью?

— Что за вопрос? Просто следи, куда ставишь ногу, и держись поближе к горе.

— Значит, не стал бы…

Она перепрыгнула через камень на нижний уступ скалы. Край обрыва держался только на корнях растений и подался под ней.

— Джим!

Джим обернулся. Она соскальзывала в пропасть. Не раздумывая Джим бросился к ней и втащил обратно на тропу. Она упала на спину, Джим тоже не удержался на ногах. Оба тяжело дышали.

— Самый дурацкий поступок, который я когда-либо видел, — произнес Джим.

— Самый дурацкий поступок, который я когда-либо совершала, — с раскаянием сказала Джессика. — Ты меня спас.

— С тобой не соскучишься, — ответил Джим и попытался встать.

Вдруг тонкий земляной край, на который он опирался коленями, просел под ним, и Джим исчез. Джессика вскрикнула, раздался крик китайских туристов внизу, подхваченный эхом, — и все затихло. Джессику трясло.

— Далеко он упал? — прошептала она.

— Не знаю.

Один из китайцев, схватившись за корень дерева, наклонился над обрывом, товарищи держали его за куртку.

— Вы видите его? — крикнула им Кристин.

Китаец показал куда-то вниз:

— Он там.

Джессика и Кристин спустились на следующий выступ, и Джессика свесилась вниз.

— Вон он, — сказала она.

Джим лежал лицом вниз на скальной террасе, в шести метрах под ними.

— Он шевелится?

— Нет, — ответила Джессика с дрожью в голосе.

Они быстро спустились к Джиму. Лицо его было в крови, на голове и на правой руке ссадины.

— Он дышит? — спросила Джессика.

Кристин встала на колени рядом с Джимом.

— Да.

— Может, его надо перевернуть?

— Нет. Не трогай его.

Джессика тоже опустилась на колени, от страха мысли ее путались. Под телом Джима натекла лужица крови, земля вокруг потемнела и стала влажной.

— Джим. Очнись. Прошу тебя, очнись.

Вдруг он тихо застонал. Один из китайцев подошел ближе, но Джессика замахала на него рукой.

— Не касайтесь его! Не надо его трогать. — Она склонилась к нему. — Джим, ты меня слышишь?

Он не отвечал. Потом раздалось едва слышное:

— Да.

— Как ты думаешь, позвоночник сломан?

— Все… болит. — Он повернул к ним лицо, измазанное землей и кровью.

— Ты можешь пошевелить пальцами ног?

Джим пошевелил левой ногой, и лицо его исказилось от боли.

— Нога болит.

Джессика тихонько провела ладонью по его ноге. И вдруг отдернула руку.

— Я чувствую кость. Она торчит.

Подошел крепкий светловолосый мужчина, поднимавшийся на гору вместе с тремя мальчиками-подростками.

— С какой высоты он упал? — спросил мужчина.

— С десятиметровой, — ответила Кристин. — Нам нужна помощь.

— У него сломана нога, — объяснила Джессика.

Мужчина потрогал ногу Джима, нащупал торчащую кость.

Снял с себя куртку.

— Меня зовут Пит. Я пожарный. Это по моей части. Нужно отнести его вниз. — Он говорил с заметным австралийским акцентом.

Сопровождавшие его мальчики стояли в отдалении, глядя во все глаза.

— Ну, ребята, бегите вниз и приведите нам подмогу. Давайте, быстренько.

Мальчики мгновенно исчезли.

Двое китайцев остались неподалеку, остальные стали спускаться вслед за мальчиками.

Джим стонал. Джессика не выпускала его руку. Австралиец вытащил перочинный нож и разрезал брюки Джима. Увидев торчащую кость, Джессика заплакала. Пит начал ощупывать ноги Джима.

— Чувствуешь мои пальцы, приятель? — спросил он.

— Да.

— Отлично. — Он снял с себя ремень, затем обратился к Джессике: — Девушка, не дадите мне свой ремень?

Джессика отдала ему ремень, затем снова взяла Джима за руку.

Мужчина сказал:

— Послушай, приятель, здесь нет ничего плоского, из чего можно было бы соорудить шину. Поэтому мы свяжем тебе ноги вот этими ремнями.

Джим вскрикнул, когда Пит дотронулся до его сломанной ноги.

— Прости, приятель. Что у тебя со спиной?

— Не знаю.

Пока они дожидались возвращения мальчиков, к ним подошли Джоан, Мейсон и еще три человека из группы «Пума-Кондор». Все уже знали о падении, но не ожидали, что это будет кто-то из своих.

— Джесс, — позвал Джим.

— Да? — Она наклонилась поближе.

Кристин прислушалась.

— Группа… — Он запнулся, лицо его исказилось от боли. — Отвези группу в Куско, — хрипло сказал он. — Они должны попасть на поезд. Билеты… в моем рюкзаке.

Кристин обратилась к Мейсону:

— Вы можете отвезти всех назад, в Куско?

Он кивнул:

— Могу.

— Мы останемся с Джимом. Как только доберемся до больницы, позвоним.

Кристин расстегнула рюкзак Джима и отдала Мейсону конверт с железнодорожными билетами и гостиничными документами.

— Как вы его спустите? — спросил Мейсон.

— Мой сынишка с друзьями пошли за помощью, — сказал Пит. — Мы сумеем его отнести.

— Мы поможем, — предложил один из китайцев.

— Ну хорошо, — сказал Мейсон. — Сейчас соберу всех.

Минут через двадцать вернулись мальчики, приведя с собой четверых перуанцев с носилками. Один из них говорил по-английски:

— Позвоночник сломан?

— Надеемся, что нет, — ответила Джессика.

Перуанцы отстегнули и сняли рюкзак Джима. Кристин подобрала его. Затем Джима положили на носилки и крепко привязали. Перуанцы, Пит с мальчиками и оба китайца взялись за носилки — кто где сумел. Двигаясь очень осторожно, они начали медленный спуск.

Добравшись до конца тропы, они опустили носилки на траву, чтобы передохнуть. Джессика села рядом с Джимом.

— Как ты, дорогой?

— У тебя нет листьев коки? — спросил Джим.

— У меня есть, — отозвалась Кристин. У нее сохранился пакетик с листьями коки, купленный Джимом. Она достала его и вытащила несколько листиков. — Вот они.

Джим принялся медленно жевать листья. Вскоре стало заметно, что каким-то образом они ему помогают справиться с болью.

— Ну, друзья, — сказал Пит, поднимаясь, — давайте доведем дело до конца.

Они пронесли Джима мимо руин, вверх по длинному ряду ступеней, к главным воротам, и вынесли наружу, к автобусной остановке. Там их уже ждал пикап. В пикапе была койка с матрасом, туда поставили носилки и прикрепили их нейлоновыми ремнями.

— Ну, держись, приятель, — сказал Пит.

— Спасибо, — откликнулся Джим.

— Спасибо вам большое, — поблагодарила Джессика.

— Не за что. Удачи. Пока.

Джессика и Кристин взобрались в пикап. Джессика взяла Джима за руку.

— Джесс, — сказал Джим. — Позвони Полу. Не хочу, чтобы кто-нибудь из здешних меня штопал.

— Ладно.

Кристин отыскала в рюкзаке Джима мобильный телефон и подала его Джессике.

Джессика склонилась над Джимом:

— Какой номер?

— Нажми третью кнопку.

После нескольких гудков на том конце отозвались.

— Алло, Пол? Это Джессика… Плохи у нас дела. Джим упал с Уайнапикчу. Сильно разбился. Вы можете приехать? — Она прикрыла рукой микрофон. — Где он сможет нас найти? — спросила она Джима.

— В медпункте в Агуасе.

— Медпункт в Агуасе… Хорошо. Мы будем вас ждать. — Она нажала кнопку отбоя. — Он приедет.

Медицинский пункт располагался в неказистом старом здании. Громыхающий рентгеновский аппарат, казалось, сохранился со времен Второй мировой войны. Врач осмотрел ногу Джима и нахмурился. Пока медсестра обрабатывала раны, он отрезал штанину и полил ногу перекисью водорода. Сделав одиннадцать рентгеновских снимков, он пришел к выводу, что самую сильную боль Джиму причиняет вывихнутое плечо. Доктор попробовал вправить его, но Джим застонал так громко, что Джессика от жалости к нему заплакала. Доктор еще несколько раз принимался вправлять плечо, но безуспешно, а Джим с каждым разом стонал все громче.

— Они мучают его, — сказала Джессика. — Где же Пол?

Два часа тянулись нестерпимо долго, к тому времени, как приехал Пол, Джессика была близка к истерике.

Она кинулась к Полу, как только он вошел:

— Прошу вас, помогите ему!

Он взглянул на Кристин, затем прошел в комнатушку, где, корчась от боли, лежал Джим. Пол коснулся плеча Джима:

— Я здесь, дружище.

Казалось, медицинский персонал при виде Пола испытал такое же облегчение, как Джессика и Кристин. Пол внимательно изучил снимки. Прошло больше трех часов с момента, как Джим упал, и мышцы его спины и плеч свело, поэтому вправить плечо было почти невозможно.

Пол вытащил из сумки шприц с кетамином и сделал своему другу укол. Глаза Джима закрылись, мышцы обмякли. Пол жал на плечо, пока сустав со щелчком не встал на место. Он поставил Джиму капельницу, ввел антибиотик, а затем зашил рану на голове.

Выйдя из «операционной», Пол увидел сидящих на скамье девушек.

— Ну как он? — спросила Джессика.

— Нужно как можно скорее отвезти его в Куско и сделать томограмму, чтобы убедиться, что нет внутреннего кровотечения. У него множественные осколочные переломы ноги. Ему понадобится ортопедическая операция. Где остальные члены вашей группы?

— Они поехали на поезде назад, в Куско.

— Хорошо. Отвезем его на моей машине.

Пол еще раз сделал Джиму укол кетамина, чтобы быть уверенным, что тот будет спать все время пути. Через три часа они остановились перед отделением интенсивной терапии при больнице в Куско. Пол посигналил, появился санитар из «скорой» с каталкой. Каталка с Джимом и Пол исчезли за дверями больницы.

Девушки вошли в вестибюль и стали ждать. Вскоре после полуночи появился усталый Пол и сел рядом с ними.

Джессика вскочила:

— Как он?

— Все гораздо лучше, чем можно было ожидать. У него сотрясение мозга. Нога нехороша, пришлось поставить спицу. Но он будет в полном порядке еще до того, как мы отправим его в Штаты.

— Он в сознании?

— Еще не совсем пришел в себя, но в сознании.

— Я могу его увидеть? — спросила Джессика.

— Вы были первым человеком, о ком он спросил. Дверь первая налево.

После ее ухода Пол и Кристин остались одни в выложенном кафелем вестибюле. В два часа ночи большая часть люминесцентных ламп под потолком была выключена, и они сидели в полумраке. Их приглушенные голоса эхом отдавались в пустом помещении.

— Как это случилось? — спросил Пол.

— Мы поднялись на Уайнапикчу и уже прошли больше половины спуска, когда Джессика начала дурачиться и поскользнулась. Джим спас ее. Но потом под ним обрушился выступ.

— Вот почему она чувствует себя виноватой. Но, по крайней мере, все остались живы.

— Слава богу.

Молчание. Потом Пол сказал:

— Спасибо вам за записку.

— Мне хотелось написать больше, но при таких обстоятельствах… — Она потупилась, потом добавила: — Я вспоминала вас.

— Я тоже вас вспоминал. — Они посмотрели друг другу в глаза. — Джим просил, чтобы я сопровождал вашу группу в джунглях. Значит, вы пробудете со мной чуть дольше.

— Значит, действительно нет худа без добра, — проговорила она с улыбкой.

Он улыбнулся в ответ, затем посмотрел на часы:

— Мы вылетаем через шесть часов. Я отвезу вас обеих в гостиницу.

— Я бы хотела повидать Джима.

Они подошли к его палате. Пол постучал, потом открыл дверь. Джессика сидела у кровати, положив Джиму голову на грудь.

— Привет, Джим, — сказала Кристин. — Как ты?

— Жив.

— Жив — это хорошо. Знаешь, ты герой. Ты спас жизнь моей лучшей подруге.

— Просто она мне нравится.

— Думаю, ты это доказал. Жаль, что ты не можешь поехать с нами. Как ты тут будешь один?

— Он не будет один. Я с ним останусь, — сказала Джессика.

— Ты остаешься? — удивилась Кристин.

— Да.

— Отлично, — сказал Пол. — Судя по тому, что я знаю о Джессике, персоналу больницы покоя не будет.

Джим посмотрел на Пола:

— В школе в Пуэрто нас ждут.

— Все в порядке, — ответил Пол. — Я говорил с директором несколько часов назад. Не беспокойся об этом.

— Просто привези их назад целыми.

— Привезу. — И обернулся к Джессике: — Хорошенько заботьтесь о нем.

— А вы позаботьтесь о моей подруге.

— Обещаю.

Кристин подошла к кровати, наклонилась и поцеловала Джима в лоб.

— Держись, Кувалда.

 

Глава восьмая

— Где мы остановимся?

— В гостинице «Виландре». Возле которой мы впервые встретились.

Она прищурилась:

— А ты все это не подстроил? Кражу кошелька…

— К сожалению, я не такой сообразительный.

Гостиница находилась всего в пятнадцати минутах езды от больницы. Пол поставил машину перед входом, и они вошли внутрь.

Администратора у стойки не оказалось. Пол поискал его глазами и взял единственный оставшийся в ячейке ключ.

— Наверно, это от твоей комнаты.

Кристин посмотрела на цифры на бирке.

— Мы с Джессикой жили в этом номере. Надеюсь, мои вещи уже там. А где твой багаж?

— Хайме привезет мой рюкзак в аэропорт. Он поедет с нами. Когда они поднимались по плохо освещенной лестнице, Пол тихо спросил:

— Можно я переночую в твоей комнате?

— А где же еще?

— В вестибюле есть диван.

— Да, верно.

Кристин протянула ему ключ. Пол отпер дверь и включил свет. Кристин с облегчением заметила у кровати свой рюкзак.

В номере было жарко и влажно, и Пол включил кондиционер. Пока Кристин переодевалась в ванной, он установил радиобудильник, снял рубашку и лег на одну из кроватей.

Из-за двери ванной высунулась голова Кристин.

— Закрой глаза.

— Если это необходимо.

— Да, необходимо. — Убедившись, что он не подсматривает, Кристин вышла из ванной в одном нижнем белье, улеглась в постель и выключила свет у изголовья.

— Теперь можешь открыть.

— Теперь уже незачем, — ответил он.

Кристин рассмеялась.

— Спокойной ночи. Приятно снова оказаться вместе.

— Мне тоже.

Шум кондиционера заглушал их голоса. Кристин закрыла глаза и вообразила себя в объятиях Пола.

Радиобудильник разбудил их испанской скороговоркой местного диктора. Сквозь неплотно задернутые занавески пробивалось солнце, оставляя на противоположной стене яркую длинную полосу. Пол, застонав, выключил радио.

— Ох, как не хочется вставать.

Кристин понравился хриплый звук его голоса.

— Доброе утро.

— Будет доброе не раньше, чем я выпью кофе, — ответил он.

— Примешь душ?

— Нет. Я все равно потом испачкаюсь.

— Тогда я приму. — Она уселась на постели. — Подожди. Закрой глаза.

— Я врач, Кристин. Я видел больше обнаженных тел, чем главный редактор «Плейбоя».

— Но моего не видел, — ответила она.

Он прикрыл глаза ладонью.

— Ну ладно.

Она вынула одежду из рюкзака и торопливо скрылась в ванной. Пол быстро оделся, обулся, потом снова рухнул на кровать.

Через десять минут Кристин вышла из ванной, слегка накрашенная, с аккуратно уложенными волосами.

— Я готова, — бодрым голосом объявила она.

Пол поскреб подбородок.

— Я тоже, — сказал он, хотя выглядел так, словно его долго крутили в барабане стиральной машины. — Пора идти.

Пол собрал группу в вестибюле. Вскоре подъехал автобус. Кристин заняла переднее сиденье, и, когда дверь закрылась, Пол уселся рядом с ней. Она вынула из рюкзака печенье и фрукты.

— Вот наш завтрак.

— Спасибо. — Пол взял яблоко.

Когда автобус подъехал к аэропорту, он встал и повернулся к группе:

— Наверно, вы все беспокоитесь, как там Джим. Скоро он будет в порядке. У него сотрясение мозга и осложненный перелом, но, к счастью, других травм нет. Он пролежит в больнице несколько дней. Поэтому он попросил меня сопровождать вас в джунглях. Сейчас мы полетим в Пуэрто-Мальдонадо. Прибыв туда, мы заедем в гостиницу и сразу же отправимся работать. В Пуэрто мы пробудем всего день: нас ждут дела в начальной школе.

Хайме присоединился к ним в аэропорту. Пол при виде старого друга заметно приободрился.

Хотя полет в Пуэрто-Мальдонадо занял чуть больше часа, вид из окна самолета изменился до неузнаваемости. Величественные снежные вершины, окружавшие Куско, уступили место сначала скалистым предгорьям, а потом и обширной равнине, поросшей тропическим лесом.

Здание аэропорта напоминало старый авиационный ангар. Там не было диспетчерской вышки, только ветроуказатель. Как только люк самолета открылся, салон наполнился влажным дыханием джунглей. Аэродром окружали буйные заросли сочной зеленой растительности.

Забрав свой багаж, они направились к стоянке. Их ждали два перуанца, которые, увидев Пола, удивились и обрадовались. Коротко переговорив с ним, они стали подзывать мотоциклы с коляской — местные такси, — всего одиннадцать штук.

Два перуанца отвели всех к коляскам и погрузили багаж, пока Пол отдавал распоряжения водителям. Наконец ревущая колонна двинулась в путь. Кристин сидела рядом С Полом. Встречный ветер взъерошил ей волосы, откинул со лба челку, подчеркнув тонкие, изящные черты лица. Пол посмотрел на нее и улыбнулся:

— Весело?

Она восторженно кивнула:

— Здесь совсем не похоже на Дейтон.

— Верно, здесь не Дейтон.

Она прильнула к нему, и он обнял ее за плечи. Проехав несколько километров, мотоциклы свернули с шоссе на изрытую колеями дорогу, ведущую к гостинице «Карлос».

— Похоже, мы с вами будем жить в одной комнате, — сказала Кристин, обращаясь к Джоан.

— Вам не повезло. Я храплю.

— Ничего страшного, Джессика тоже храпит.

Они отнесли багаж в номер, а потом на мотоциклах отправились в школу. Там их группу уже ждали. По обеим сторонам крытой галереи выстроились дети, они приветствовали гостей, бросая конфетти.

На школьном дворе для них уже расставили складные стулья. Директор школы взял микрофон. Он говорил по-испански, останавливаясь после каждой фразы, давая возможность Полу все перевести:

— Мы приветствуем наших американских друзей… Спасибо, что приехали помочь нашей школе… Позвольте показать вам наш любимый народный танец.

— Танцы и костюмы, — добавил Пол, — представляют три области Перу: море, горы и джунгли.

Трое детей, мальчик и две девочки, вышли вперед. Заиграла музыка, и дети стали по очереди танцевать. Гости громко аплодировали.

После этого микрофон взял Пол:

— Значит, так. Мы должны отремонтировать им туалет. Разделимся на три группы: одна будет крыть крышу, а две другие — красить. Мейсон возглавит группу, которая будет красить и наводить порядок внутри. А Кристин — группу, которая будет красить снаружи.

Кристин казалась удивленной.

— Все в порядке? — спросил Пол. — Я знаю, у тебя есть опыт.

— Да, конечно.

Хайме отобрал семерых мужчин и раздал им рабочие перчатки, а остальные разбились на две группы.

Работу закончили только с наступлением темноты. Солнце уже село, и в школьном дворе зажглись фонари, осветив отремонтированное здание. Все собрались, чтобы сфотографироваться у свежевыкрашенной стены.

— А когда будет ужин? — спросил кто-то из мужчин.

— Вас ждет прекрасное угощение, — сообщил Пол. — Пицца по-американски. Брат владельца ресторана живет в Сиэтле, поэтому пицца будет настоящей. По крайней мере, так было в прошлый раз.

Они пешком дошли до центра города. В пиццерии играла американская музыка. Молодая женщина провела их в отдельное помещение. Все расселись вокруг большого стола, Пол сделал заказ и присоединился к ним.

— Здесь есть поблизости интернет-кафе? — спросила Кристин.

— Через несколько домов. Как выйдешь, налево.

— Спасибо. Я скоро вернусь.

Кристин вышла и вскоре заметила вывеску с символом @. Зал был разделен на кабинки, в каждой из которых стоял компьютер. Кристин заплатила, села за компьютер и просмотрела свою почту. Там было письмо от матери.

Дорогая Кристин,

мама.

надеюсь, с тобой все в порядке. Вчера заходил Мартин. И представь себе, сказал, что не может тебя найти. Конечно, он ужасно удивился, когда я сообщила ему, что ты в Перу. Он ненадолго задержался, и мы поговорили.

Он несколько раз извинился, что расстроил свадьбу, и, кажется, искренне раскаивается. Он сказал, что должен сообщить тебе что-то очень важное. Пожалуйста, береги себя и позвони, когда сможешь.

Целую,

Две недели назад Кристин немедленно помчалась бы к ближайшему телефону. Теперь же Мартин казался ей чужим и далеким. Единственное, что она почувствовала, — это любопытство. Но почему Мартин пришел к ее маме? Она написала:

Дорогая мамочка,

у меня все в порядке. Мы с Джессикой прекрасно проводим время. Мы видели много потрясающих вещей и познакомились с удивительными людьми. Завтра мы окажемся в джунглях. Если Мартин хочет что-то мне сказать, пусть пришлет мне письмо по электронной почте.

Напечатав эти слова, Кристин подивилась собственному спокойствию. В этот момент в интернет-кафе вошел Пол. Заметив ее в углу, он сказал:

— Эй, красавица, пицца уже готова.

Кристин обернулась к нему. Какие бы чувства она теперь ни испытывала к Мартину, это наверняка было как-то связано с Полом. Его дружба придала ей сил.

— Спасибо. Еще минута, и я закончу.

Кристин дописала письмо и щелкнула мышкой по значку «отправить». Затем подошла к Полу и взяла его за руку:

— Пошли. Я умираю от голода.

На следующее утро Кристин и Джоан проснулись под монотонный шум дождя, из-за которого зеленая листва на деревьях сделалась еще более яркой. Женщины отнесли свой багаж в вестибюль, взяли по пакету с соком, сладкой булочке и банану и направились к автобусу, где заняли места рядом с Полом.

— Как спалось? — поинтересовался он, ответив на приветствие Кристин.

— Я видела чудесные сны, — улыбнулась Кристин.

Какое-то время автобус ехал по мощеным улицам, потом свернул на пыльную красную дорогу, идущую мимо бескрайних полей сахарного тростника и сорго. Красная глина вскоре превратилась в грязь, и автобус сбавил скорость. Они подъехали к реке только через час.

Деревянное судно было около двадцати метров в длину. По его бортам располагались две лавки с сиденьями из пенопласта, между ними оставался проход в метр шириной. Над сиденьями натянут выцветший навес в сине-белую полоску. На носу корабля были свалены рюкзаки и другой багаж. Начал накрапывать дождь, и на багаж набросили брезент, а с навеса спустили пластиковую пленку, чтобы закрыть пассажиров от дождя.

— Наших проводников зовут Маркос и Хильберто, — сказал Пол. — Джунгли для них как дом родной. Вы не пожалеете о том, что они с нами.

Мотор на судне был навесной, он находился на конце длинного шеста, так что при необходимости его можно было приподнять над водой. По течению Мадре-де-Дьос встречалось множество наносов, и фиксированный мотор легко было повредить. Хильберто запустил мотор на полную мощность, и они поплыли вверх по течению, в джунгли.

Кристин сидела рядом с Полом на носу корабля. Река стала шире, а по берегам высились огромные деревья. Пол переложил несколько рюкзаков, улегся на них и надвинул шляпу на глаза. Кристин склонилась над бортом и свесила руку в воду, ощущая пальцами бодрящий холодок быстрых струй.

Это заметил Маркос.

— No, señorita, — сказал он. — No ponga la тапо еп el río.

— Что он сказал? — спросила она Пола.

— Он просит тебя вынуть руку из воды, — перевел Пол и как бы между прочим добавил: — Наверно, из-за пираний.

Кристин поспешно вынула руку из воды, и Пол невольно улыбнулся.

Дождь сменился туманом. Кристин улеглась на рюкзак и закрыла глаза. Плеск воды о корму успокаивал.

Когда дождь прекратился, пластиковую пленку подняли, а через три часа судно причалило к небольшой пристани, к которой вели простые земляные ступени. На деревянных мостках стояли несколько перуанцев с большой картонной коробкой.

— Здесь мы сойдем на берег! — прокричал Пол. — Мы совершим небольшой переход по джунглям.

Проводники пришвартовали судно к берегу и внесли на палубу коробку. Пол ее открыл — в ней были резиновые сапоги.

— Сейчас сезон дождей, поэтому тропа кое-где подтоплена. Так что советую всем надеть сапоги.

Кристин скинула туфли, сунула было ногу в сапог, но тут же вытащила.

— Там внутри что-то есть.

Она перевернула сапог, и из него посыпались тараканы. Кристин вскрикнула, и насекомые исчезли в щелях палубы. Пол, как ни старался, не мог удержаться от смеха.

— Ничего смешного, — сказала она, стараясь казаться рассерженной.

— Смотри, как надо. — Пол взял ее сапоги, перевернул их, потряс и вернул Кристин. — Держи. Скажи спасибо, что это не тарантулы.

— Ты это сказал, чтобы меня успокоить? — спросила она, натягивая сапоги.

Затем, взяв рюкзаки, путешественники сошли на берег. Хильберто направился к лесу, все последовали за ним. Там, где тенистые кроны тесно смыкались над тропой, он остановился. Пол подошел и встал рядом.

— Ну что, туристы, сейчас мы углубимся в лес. Запомните, это не шутки. Здесь водятся ягуары, пумы, гадюки и кабаны. Можно провалиться в трясину. Будьте начеку. Держитесь вместе. Два человека с мачете пойдут впереди и один — сзади.

Хайме с Хильберто возглавили шествие, Маркос занял место в середине, Пол пропустил группу вперед и шел в конце. Кристин пристроилась к нему:

— Я от тебя ни на шаг.

Идти по тропе было нетрудно, хотя ноги увязали в грязи. Какое-то время они даже брели по колено в воде, так что грязная жижа заливала им в сапоги. Постепенно листва над головой становилась все гуще, пока совсем не заслонила свет.

Хильберто обернулся и что-то прокричал по-испански, обращаясь к группе.

— Осторожно, здесь могут водиться анаконды, — перевел Пол. — Они любят мутную воду.

По мере того как они углублялись в лес, разговоры стихали. Звук голосов сменился шумом шагов. Вдруг Пол остановился и указал на ствол одного дерева.

— Смотри, — он провел ладонью по четырем глубоким бороздам на коре, — здесь точил когти ягуар.

Через сорок минут заросли расступились, и вдали показалось озеро Уитото. Тропа обрывалась у причала: под обрывистым берегом покачивались на воде два каноэ.

Хильберто спустился вниз и осторожно ступил на корму одной из лодок, потом жестом пригласил всех занимать места. Они уселись по двое на деревянных скамьях. Всем раздали весла, и плавание началось. Тем временем солнце село. Последний луч, блеснув на поверхности озера расплавленным золотом, растаял, и потемневшие воды показались вдруг неприветливыми и даже зловещими. Через час они заметили вдали электрический свет.

— Приют «Макисапа», — объявил Маркос.

Первое каноэ скользнуло к причалу, и Хайме, выпрыгнув, привязал лодку к берегу. Внезапно на берегу появился человек и направился к ним. На голове у него сидела обезьянка, обмотав его шею хвостом.

— Это Леонидас, — объяснил Пол, — и его обезьянка-маки-сапа по имени Маруха.

Все вышли на причал и стали осторожно подниматься по скользким от грязи ступеням, вырубленным в склоне холма. Хильберто и Леонидас вели группу, освещая фонарями путь. Под ногами сновали ящерицы, в ветвях деревьев метались темные тени. Преодолев подъем, они наконец увидели лагерь: несколько бунгало с крышами из пальмовых листьев и дорожка, освещенная масляными лампами.

Пол привел их в столовую, служившую также актовым залом. Столы представляли собой отшлифованные куски распиленных стволов, крыша была из пальмовых листьев, открытые окна затянуты сеткой. Пахло томатным соусом и чесноком.

— Уверен, что все проголодались, — сказал Пол. — Сначала поужинайте, а потом мы осмотрим жилье и познакомимся с некоторыми правилами.

Росана, жена Леонидаса, поставила перед ними две большие миски со спагетти и большую кастрюлю с соусом. На столах уже стояла корзинка с чесночным хлебом и лежало два арбуза.

Когда все поели, Пол встал, чтобы сделать объявление:

— Для вашей безопасности в приюте «Макисапа» следует соблюдать определенные правила. Правило первое. Если вы обнаружите змею, немедленно сообщите кому-нибудь из персонала. Не играйте со змеями и не дразните их.

— Ну да, я как раз собиралась подразнить питона, — усмехнулась Джоан.

— Правило второе. Если вы захотите покинуть территорию лагеря, не делайте этого в одиночку. Особенно ночью. Здесь очень легко заблудиться. Правило номер три. Мы просим вас не купаться в озере. Здесь водятся крокодилы, а также пираньи, электрические угри, пиявки и анаконды. Правило четыре. Если вам захочется половить пираний, возьмите у нас специальные удочки, но не снимайте рыбу с крючка самостоятельно, позовите кого-нибудь из персонала. Пиранья может укусить, даже если уже не трепыхается. В это время года следует опасаться блох и москитов. Как-то утром я насчитал на теле более ста семидесяти укусов. Помимо москитной сетки обязательно пользуйтесь репеллентом и антиблошиными ошейниками. Есть вопросы?

— Что мы будем делать завтра? — спросил кто-то из группы.

— Что хотите. Здесь есть остров, мы с утра поплывем туда на каноэ. Большую часть дня будем просто отдыхать. У местных есть поговорка: в джунглях нет часов. Мы здесь едим, когда проголодались, спим, когда устали, — столовая всегда открыта. — Пол поднял лист бумаги над головой: — Здесь названия ваших бунгало. После ужина устраивайтесь на ночлег. Если у кого-нибудь возникнут вопросы, я буду здесь, в столовой.

— В каком я бунгало? — спросила Кристин.

— Вы с Джоан живете в «Гуакамайо», — ответил Пол. — Второе бунгало направо. А я — на другом конце лагеря, в «Вампире».

— Приходи к нам в гости.

— Хорошо, сначала я встречусь с персоналом, а потом зайду к вам.

— Я буду ждать, — улыбнулась Кристин.

Приют «Макисапа» состоял из девяти деревянных бунгало с крышей из пальмовых листьев и высоким крыльцом. В домике, где поселилась Кристин, было три кровати, каждая с сетчатым пологом для защиты от москитов. Ванную комнату отделяла от спальни ситцевая занавеска. Вода в кране оказалась чуть теплой. Вот и все удобства. В комнате было чисто, но пахло мазутом.

— Что такое «гуакамайо»? — спросила Джоан. — Какая-то еда?

— По-моему, это попугай, — ответила Кристин.

Джоан расправила над кроватью москитную сетку.

— Ты когда-нибудь спала под москитной сеткой?

— Нет, — сказала Кристин. Она облокотилась о подоконник и выглянула наружу. — Трудно поверить, что дома зима.

Джоан уселась на кровать и, прищурившись, посмотрела на Кристин:

— Что у тебя с рукой?

Кристин подняла руку:

— Москиты покусали. В Пуэрто их полно.

— Почаще пользуйся репеллентом.

Раздался стук в дверь.

— Входите! — крикнула Кристин.

Появился Пол. Он был в шляпе, на шее висел фотоаппарат.

— Добрый вечер, дамы. Как вам на новом месте?

— Здесь все чудесно, — сказала Джоан, — кроме запаха. Чем это пахнет?

— Машинным маслом. Им обрабатывают древесину, чтобы отпугнуть термитов. В джунглях водится около девяноста видов термитов.

— Как приятно, — шутливо заметила Джоан.

— Хотите пойти со мной? Я поведу группу охотиться на крокодилов.

— Ночью? — спросила Джоан.

— Это лучшее время для охоты.

— И для сна, — заметила Джоан. — Я пас.

— А я пойду, — сказала Кристин. — Я тебе доверяю. Ты бы не взял меня туда, где опасно.

— Где слишком опасно, — поправил он.

— Когда мы идем?

— Прямо сейчас.

Она встала:

— Пошли.

К ним присоединились пятеро подростков и Хильберто. Пол прихватил с собой мачете. Когда они подошли к привязанному у берега каноэ, Кристин остановилась.

— Мы поедем на лодке?

— Конечно. А на чем еще? — удивился Пол.

Она посмотрела на темную, как чернила, воду.

— Ты хочешь, чтобы я отправилась охотиться на крокодилов по кишащему пираньями озеру?

— А как насчет доверия?

Кристин покачала головой:

— Какой же ты вредный!

Пол взял ее за руку, усадил в лодку и дал ей в руки весло. Сам он сел впереди. Когда они гребли к противоположному берегу, откуда-то из темноты послышался глухой рев.

— Кто это? — испуганно спросила Кристин.

— Крокодил, — ответил Пол. — Наверно, Элвис.

— Ты узнаешь их по голосам?

— Только Элвиса. Он здешний патриарх. Почти пятиметровой длины.

Внезапно кто-то пролетел над ними, совсем близко, и Мелисса, девочка, сидевшая позади Кристин, вскрикнула:

— Ой, кто это?

— Всего лишь летучая мышь вампир, — спокойно ответил Пол. — Они едят москитов.

— Прекрасно, всего лишь вампир! — насмешливо повторила Мелисса.

Лодка бесшумно скользила по черной воде, и через некоторое время перед ними возник темный берег. Над водой низко нависали деревья.

— Держитесь подальше от деревьев, — сказал Пол. — Иногда на них висят вампиры.

Все сразу перестали грести. Направив луч фонарика к берегу, Пол высветил из темноты два ярко горящих янтарных глаза.

— Смотрите, крокодил. — Пол изменил направление луча. — А вот еще один. Детеныш.

— Откуда ты это знаешь?

— По расстоянию между глазами. — Он повернулся и прошептал: — Гребите к нему, я попытаюсь его поймать.

Пол приподнялся и наклонился над водой. Внезапно его рука дернулась и по плечо погрузилась в воду.

— Он схватил меня! Схватил! — крикнул он.

Кристин завизжала, а Пол со смехом выпрямился, с его рукава стекала вода.

— Я пошутил.

— Дурак. — Она стукнула его по спине.

Пока Пол шарил по воде лучом, Хильберто сидел на корме и рулил веслом. Не прошло и двух минут, как они увидели еще пару глаз.

— Этот немного побольше, — сказал Пол.

Хильберто сделал несколько длинных гребков, и они подплыли совсем близко к крокодилу. На этот раз Пол ухватил его за шею. Пока он тащил крокодила из воды, тот бешено бил хвостом, но, оказавшись на дне лодки, замер.

— Посветите мне, — сказал Пол.

Четыре фонарика осветили животное. Крокодил был длиной около метра. Желтые, как у кошки, глаза, на сомкнутых челюстях виднелись кровавые следы от прерванной трапезы. Пол приподнял его.

— Обратите внимание, на лапах у него не хватает некоторых пальцев. Их отгрызли пираньи.

— Даже не верится, что ты его поймал, — сказала Кристин.

— Вот, — сказал Пол, протягивая ей крокодила, — подержи его. Я хочу вас вместе сфотографировать.

Кристин посмотрела на чудовище:

— А как его держать?

— Так же, как змею. Пока ты держишь его за шею сзади, он, не может укусить. Положи свою руку рядом с моей, а когда ты почувствуешь, что готова, я уберу свою руку, и ты его схватишь. А другой рукой будешь держать его за хвост.

— Я боюсь, он вырвется, — она схватила крокодила за хвост, — он такой скользкий.

— Прекрасно, передвинь руку выше. Готова?

Когда Кристин вцепилась в шею крокодила, Пол ослабил хватку. Животное не шевелилось, и Пол убрал руку.

Лицо Кристин просияло.

— Я держу крокодила! Быстро сфотографируй меня. А то Джессика мне не поверит.

Щелкнула вспышка — Пол сделал снимок.

— А что теперь?

— Просто брось его обратно в озеро.

Кристин наклонилась и отпустила крокодила. Он плюхнулся в воду, ударил хвостом и исчез.

— Кто следующий? — спросил Пол.

Всем подросткам захотелось попробовать, и Пол шарил лучом фонарика по воде, пока не увидал сразу десяток пар горящих глаз.

— Каждому по одному.

К полуночи они вернулись в лагерь. Пол проводил Кристин до ее бунгало.

— Посидим на крылечке? — спросила Кристин.

— Давай.

Они уселись на ступеньках крыльца.

— Я горжусь тобой, — сказал Пол. — Ты вела себя сегодня очень храбро. Если ты способна плыть ночью по кишащему пираньями озеру среди летающих вампиров, а потом держать в руках крокодила, тебя уже ничто не испугает.

Она покачала головой и улыбнулась:

— Не понимаю, как ты здесь живешь. Я бы не смогла.

В его глазах что-то промелькнуло.

— В Штатах я видел вещи похуже, — мрачно произнес он. — По сравнению с ними джунгли кажутся не такими уж дикими.

Свет в столовой погас, и Пол посмотрел на светящийся циферблат своих часов.

— Закончим разговор на этой оптимистичной ноте. Будут какие-нибудь пожелания?

— Нет. Спасибо за этот вечер.

— Не за что. — Он наклонился, и они поцеловались. — До завтра.

Он спустился с крыльца, и, пока он не исчез в темноте, Кристин смотрела ему вслед. Потом она вошла в бунгало, забралась под москитную сетку и заснула.

Оладьи у Росаны получились не очень вкусными, но никто не роптал: это был самый приличный завтрак с тех пор, как они оказались в Перу. После завтрака группа собралась у причала, чтобы переправиться в двух каноэ на соседний остров.

Через некоторое время лодки причалили к низкому, поросшему травой берегу. Путешественники вышли на зеленую лужайку, и только Хильберто и Хайме остались в каноэ, намереваясь обогнуть остров и встретить группу в конце маршрута.

Чем дальше они углублялись в джунгли, тем громче становился щебет птиц.

— Интересно, что это за птицы? — спросила Кристин.

— Это не птицы, а обезьяны, — ответил Леонидас. — Следуйте за мной.

Вскоре он привел их на вырубку. Повсюду на деревьях сидели обезьяны.

— Это резусы и капуцины. А самые маленькие — тамарины.

Любопытные обезьянки спустились ниже, чтобы получше рассмотреть людей. Маленький тамарин уселся на ветку в полуметре от Кристин.

— Я его угощу, — сказала она.

Кристин вынула из нагрудного кармана печенье, отломила кусочек и протянула тамарину. Он выхватил его и быстро вскарабкался на верхушку дерева. Кристин отломила еще кусочек и протянула другой обезьянке, черному капуцину. Но вместо того чтобы схватить угощение, он прыгнул на плечо Кристин. Она от неожиданности вскрикнула. А капуцин тем временем сунул руку в карман Кристин, вытащил целое печенье и скрылся в кустах.

Кристин только головой покачала:

— Как же я испугалась!

На этот раз тропа, по которой они шли, была сухой. В какой-то момент путь им преградила паутина толщиной с рыболовную леску, и Пол предупреждающим жестом положил руку на плечо Кристин. Пригнувшись, они пролезли под паутиной, но, когда он отпустил руку, на ее футболке осталось темное влажное пятно. Он вопросительно посмотрел на Кристин:

— Как ты себя чувствуешь?

— Отлично. Мне просто немного жарко.

Вскоре она подошли к странному дереву. Его корни поднимались на метр над землей.

— Это дерево называют ходячей пальмой, — сказал Пол. — Когда источники питания оскудевают, это дерево выпускает новые корни с одной стороны и отказывается от старых. Оно движется не быстро, но все же движется.

Они продолжали путь. Леонидас, свернув с тропы, подвел их к одиноко стоявшему дереву с белым стволом.

— Это тангарана, — сказал Пол. — Вокруг нее ничего не растет.

Действительно, в радиусе трех шагов от этого дерева не было никакой растительности.

— Другие растения боятся ее по двум причинам. Во-первых, тангарана выделяет смертельную для других растений кислоту. Во-вторых, в ней живут муравьи. — Пол постучал по дереву мачете. Из основания ствола выползли красно-черные муравьи и струйкой стали подниматься вверх. — Муравьи защищают дерево. Укус этого муравья болезненнее укуса осы.

— Почему здесь все кусаются, жалят и хотят тебя съесть? — спросила Кристин.

— Не все, — ответил Пол. — Многие здесь лечат. Например, одно дерево помогает при болезнях почек. А более двухсот видов растений оказывают целебное действие, предотвращая развитие опухолей.

Когда они снова двинулись в путь, Пол снова с тревогой посмотрел на Кристин:

— Ты правда хорошо себя чувствуешь?

— Сейчас вообще-то не очень.

Пол приложил ладонь к ее лбу.

— У тебя жар.

— Я уверена, что это пустяки, — сказала она.

Через несколько минут они уже плыли обратно к лагерю.

 

Глава девятая

На ланч подали салат из неизвестных фруктов и плов из риса и мяса пираньи, которую Маркос выловил этим утром.

После поездки на остров Пол отправился к себе в бунгало, чтобы немного поспать, но к полудню он уже был в столовой. Вошла Джоан:

— Пол, Кристин нездоровится. Кажется, у нее жар.

По дороге в бунгало Пол спросил:

— Вы давали ей что-нибудь?

— Она приняла тайленол.

Кристин лежала на кровати под москитной сеткой. Ее побледневшее лицо покрылось испариной. Пол сел рядом с ней.

— Привет. Что случилось?

— Я никуда не пойду, Пол. — Она говорила медленно и невнятно. — Я больше не хочу смотреть на крокодилов.

— Тебе не нужно никуда ходить. — Он приподнял над кроватью и завязал узлом москитный полог, потом пощупал лоб Кристин. — У тебя жар.

— Мне кажется, я… перегрелась на солнце.

Он повернулся к Джоан:

— Пойдите ко мне в комнату. Я живу в «Вампире», второе бунгало после столовой. Рядом с моей кроватью лежит красная сумка. Принесите ее сюда, пожалуйста.

Когда Джоан вернулась с сумкой, он измерил Кристин температуру. Термометр показывал тридцать девять градусов.

— У тебя болят суставы? — спросил он.

— Не знаю. У меня болят глаза, — ответила она слабым голосом.

— На тебе есть укусы москитов?

— Есть, — ответила за нее Джоан. — Вчера мы об этом говорили.

— Крис, какие прививки ты делала перед отъездом?

— От столбняка. От гепатита, — отрывисто произнесла она.

— А прививки против малярии или желтой лихорадки?

— Нам сказали, это необязательно.

— Надеюсь, они не всем так говорят, — мрачно заметил Пол. — Я сейчас вернусь.

Он вышел и знаком пригласил Джоан следовать за ним.

— Что с ней? — спросила Джоан.

— Я не совсем уверен, но это может быть малярия, желтая лихорадка или лихорадка денге. Скорее всего, последняя. Ее переносчики — москиты.

— Это опасно?

— Возможен смертельный исход.

— Нужно везти ее в больницу?

— Слишком рискованно, учитывая ее состояние.

— Когда мы наверняка узнаем, что с ней?

— В ближайшие день-два. Если она начнет жаловаться на боль в суставах, значит, у нее лихорадка денге.

— Но мы завтра уезжаем.

— Без нее. Нам нужно предотвратить обезвоживание. Сходите в столовую и принесите пару бутылок воды. Вы знаете Хайме?

— Парнишку из приюта?

— Верно. Найдите его и скажите, что я хочу с ним поговорить.

Джоан убежала. Пол вернулся в бунгало. Он открыл сумку, вынул тюбик вазелина и смазал пересохшие губы Кристин.

— Не бойся, я с тобой, — сказал он.

Через пять минут Джоан привела встревоженного Хайме. Пол сказал, что останется в приюте, чтобы ухаживать за Кристин, и попросил Хайме вывести группу из джунглей. Он также попросил его позвонить Джиму и Джессике и рассказать им о случившемся.

Когда Хайме ушел, Пол взял подушку с соседней кровати и положил под голову Кристин. Потом открыл бутылку с водой и поднес к ее губам:

— Попей воды, Кристин. Тебе необходимо много пить.

Ее губы разжались, и он начал медленно, терпеливо поить ее. Потом намочил салфетку холодной водой и приложил компресс к ее пылающему лбу.

— Пол!

— Да?

— Я умру?

— Нет. Но ты очень больна.

— Что со мной?

— Пока не знаю.

— Пожалуйста, не оставляй меня. Мужчины всегда бросают женщин. — По щеке Кристин покатилась слеза.

— Я тебя не оставлю, — тихо сказал Пол. Потом наклонился и поцеловал Кристин в лоб. — Обещаю.

Джунгли были черны, и лишь редкие лунные лучи, пробиваясь сквозь пышные кроны, серебрили влажную листву подлеска. В половине четвертого утра члены группы, недовольные тем, что пришлось вставать в такую рань, собрались в столовой. Только так они могли успеть на самолет.

Пол спал в одной комнате с Кристин, а Джоан ночевала в его бунгало, чтобы утренними сборами не потревожить больную. Пол проводил группу до причала, а потом вернулся к Кристин.

Он потрогал ее лоб. Лоб был горячим, но не слишком, поэтому Пол лег на соседнюю кровать и уснул. Два часа спустя его разбудило чье-то бормотание. В рассветном полумраке он увидел, как Кристин беспокойно ворочается за сеткой.

— Мне нужно позвонить, — говорила она. — Нужно позвонить.

Пол быстро встал и подошел к ней:

— Кому?

— Кондитеру. Заказать еще эклеров.

— Я позвоню кондитеру, — сказал Пол.

— Хорошо. Хорошо. Позвони. — Она успокоилась, дыхание стало не таким частым. Через минуту она позвала: — Мартин!

Пол взял ее за руку.

— Мартин, что во мне плохого?

Пол погладил ее по щеке:

— В тебе нет ничего плохого.

— Тогда почему ты отказался от меня? — Кристин начала тихонько всхлипывать. — Куда ты уходишь, папа? Когда ты вернешься?

Пол крепко сжал ей руку. Вскоре речь Кристин сделалась бессвязной, и она заснула. Последними ее словами были:

— Не оставляй меня.

Через день разразилась буря. Когда тучи заволокли небо и джунгли погрузились во мрак, крики обезьян стали пронзительней и громче. Дождь молотил по крыше, сотни быстрых ручьев устремились с холма к озеру.

Пол не отходил от Кристин. Росана приносила им еду и бутылки с водой из холодильника. А еще заваривала крепкий чай из коры хинного дерева. Кристин почти ничего не ела, но Пол заставлял ее пить. Больше всего он боялся обезвоживания. Вечером она назвала его по имени. Наконец-то она пришла в себя.

— Дождь идет давно? — спросила она.

— Несколько часов. Глаза по-прежнему болят?

Она еле заметно кивнула:

— И спина. Ужасно ломит кости.

Пол воспринял эти слова как добрый знак. Они подтверждали, что у Кристин лихорадка денге. По статистике, от нее умирают значительно реже, чем от желтой лихорадки.

— У тебя жар. Это пройдет.

Только на следующее утро Кристин поняла, что группа покинула лагерь.

— Мама будет волноваться.

— Джессика ей позвонит.

Кристин закрыла глаза. Через несколько минут она спросила:

— Когда я смогу поехать домой?

— Когда окончательно поправишься.

— Ты тоже уедешь из лагеря?

— Без тебя я никуда не уеду. Обещаю.

Она крепко сжала его руку и опять закрыла глаза.

Всю ночь и на следующий день шел дождь. Состояние Кристин было стабильным, хотя несколько раз температура поднималась до сорока градусов. Пол смачивал ей лоб и шею прохладной водой. На пятый день ее болезни дождь кончился. Хильберто с Маркосом вернулись и сообщили, что группа благополучно вылетела из Пуэрто-Мальдонадо.

Пол все это время почти не отходил от Кристин.

На шестую ночь наступил кризис. Пол проснулся, услышав громкие стоны Кристин. Ее зубы стучали, лоб и волосы были влажными, ночная рубашка промокла.

Пол принес из ванной полотенце и промокнул лицо Кристин, потом осторожно раздел ее и вытер тело досуха. Затем он натянул на нее одну из своих рубашек и укрыл одеялом. И сел на стул рядом с ее кроватью.

Из-за плотной завесы облаков выглянула луна, ее бледный луч упал на лицо Кристин. В медицинском колледже его учили, что врач должен оставаться эмоционально отстраненным от пациента, но в данном случае эта задача оказалась невыполнимой. Он находился рядом с Кристин почти неделю, и с каждым днем она становилась ему все ближе.

— Ты даже не представляешь, какая ты красивая, — шепнул он. — Не представляешь, что делаешь со мной.

Она не двигалась, и Пол нежно поцеловал ее в губы. Она чуть слышно вздохнула. Он уткнулся лицом в край ее подушки и, обессиленный, уснул.

Солнечный луч заглянул в окно. Кристин открыла глаза. Она не сразу поняла, где находится, но, увидев над головой крышу из пальмовых листьев, вспомнила.

Пол спал, положив голову на ее кровать. Он был небрит, под глазами темнели круги. Он все время был рядом с ней!

Кристин медленно протянула руку и коснулась его волос, его покрытого щетиной лица.

Он тихо застонал во сне, потом открыл глаза и резко выпрямился.

— Привет, — сказала она.

— Привет, — ответил он. — Ты заставила меня поволноваться. Как ты себя чувствуешь?

— Лучше. Сколько дней я здесь пролежала?

— Семь.

— Семь дней, — повторила она. — А сейчас я выздоровела?

— Почти. В три часа ночи у тебя был кризис. Но полностью здоровой ты почувствуешь себя не сразу.

Только теперь она заметила, что на ней клетчатая рубашка Пола. Ей смутно припомнилось, как Пол раздевал ее, но она не чувствовала стыда, только благодарность за заботу. Она взяла его за руку.

— Ты все это время был со мной, да?

— Да.

Она крепко сжала его руку и поднесла к щеке.

— Ты не оставил меня…

К вечеру Кристин настолько окрепла, что могла обходиться без посторонней помощи. Росана принесла суп и хлеб, и Пол обрадовался, увидев, что к Кристин вернулся аппетит. Они пообедали вместе. Потом Росана принесла чистые полотенца. Пол ушел, чтобы дать Кристин возможность помыться. Она приняла душ, вымыла голову, припудрила кожу тальком. Застегивая ремень шортов, она заметила, что сильно похудела.

Пол взял из столовой игральные карты, захватил две пачки печенья из собственных запасов и вернулся со всем этим в ее бунгало. Кристин сидела на застеленной постели. Он положил печенье на кровать и продемонстрировал ей колоду.

— Хочешь сыграть?

— Конечно. Во что?

— Я научу тебя техасскому покеру.

— На что играем?

— Может быть, на печенье? — Пол распечатал пачки. — Шоколадные с начинкой пойдут за одну фишку, а имбирные — за пять.

К вечеру Кристин выиграла все печенья до одного.

— Выходит, ты карточный шулер, — сказал Пол.

— Ты многого обо мне не знаешь. На прошлой неделе ты знал еще меньше, но все же несколько тайн у меня осталось. — Она взяла шоколадное печенье и положила перед Полом. — Хочешь одно из моих печений?

— Да.

— Но не задаром.

— Что ты за него просишь?

Она лукаво взглянула на него:

— Свидание.

— Куда же мне тебя повести?

— Покатай на лодке.

— Пошли.

Пол прихватил карманный фонарик, и они направились к причалу. Кристин еще недостаточно окрепла и после недолгой прогулки по склону запыхалась. Посмотрев на крутые ступени, вырубленные в земле, она закусила губу:

— Боюсь, что не смогу спуститься.

Пол встал на ступеньку ниже.

— Обними меня за шею.

— Ты хочешь нести меня на руках? Я не такая легонькая, как тебе кажется.

— Я ходил по Тропе инков с рюкзаками, которые весили больше, чем ты.

Она обвила руками шею Пола. Он подхватил ее на руки и стал осторожно спускаться. Потом помог ей сесть в каноэ, сам сел позади нее и отвязал лодку. И под мерные взмахи весла каноэ заскользило по атласно-черной глади озера.

Когда берег остался вдали, Пол перестал грести.

— Откинься назад, — посоветовал он Кристин.

Кристин улеглась, положив голову ему на колени, и стала смотреть вверх, в чистое, испещренное звездами небо. Лодка мерно покачивалась, а влажное, горячее дыхание джунглей согревало их.

— Трудно поверить, что скоро Рождество, — сказала Кристин. — Я даже не знаю, какое сегодня число.

— Пятнадцатое.

— Еще десять дней можно ходить по магазинам и выбирать подарки друзьям, — заметила она. — А как ты готовишься к Рождеству?

— Если бы не мои беспризорные мальчишки, я предпочел бы этот праздник пропустить.

— Ты скряга.

— У меня свои причины.

Пол провел ладонью по ее щеке, затем по волосам, откинул их назад. Она закрыла глаза и таяла от удовольствия.

— Почему ты приехал в Перу? — вдруг спросила она.

Пол долго смотрел на нее, не отвечая.

— Примерно потому же, что и ты.

— Что, Мартин и тебе дал отставку?

Они рассмеялись. Затем он глубоко вздохнул.

— Это случилось в ночь под Рождество. Я работал врачом неотложной помощи. В больнице творилось что-то невероятное. Нас дежурило всего двое, и другой врач пытался спасти женщину, у которой во время родов случился сердечный приступ. Доставили ребенка. Он проглотил игрушку. — Пол вытащил из-за ворота рубахи солдатика. — Вот эту.

Кристин видела солдатика и раньше, но сейчас внимательнее посмотрела на него. Затем заглянула в лицо Пола. Она заметила, что голос его изменился, и поняла, что сейчас он расскажет что-то такое, о чем предпочитает не вспоминать.

— Я пытался спасти мальчика, и тут привезли мужчину. С инфарктом. Я сделал все, что смог. Но оба скончались. — Пол стал говорить медленнее. — Мальчику было всего четыре года. Мужчине — чуть больше сорока, у него остались жена и пятеро детей. Это был самый ужасный день в моей жизни. Но этим дело не кончилось.

Кристин смотрела на Пола, ожидая объяснений.

— В Америке, если случается несчастье, люди считают, что за это кто-то должен заплатить. Мать мальчика была убеждена, что я убил ее сына. Вдова умершего мужчины считала, что в его смерти виноват тоже я. Обе семьи подали в суд.

— В суд на тебя?

— Такие вещи случаются постоянно. Я знал, что по закону все преимущества на моей стороне. И думал, что сумею пережить судебный процесс, что это будет нетрудно. Я ведь все делал по инструкции. Коллеги поддержали меня. Сотрудники «скорой помощи» были на моей стороне. И я выиграл оба дела. Во время судебного процесса я виделся с другом-психиатром. Он сказал мне, что, согласно статистике, у врача, пережившего процесс о преступной небрежности, гораздо больше шансов расстаться с жизнью, чем у обитателя камеры смертников.

— В результате самоубийства? — спросила Кристин.

— Самоубийства, сбоя иммунной системы или, быть может, недостаточно быстрой реакции, когда уворачиваешься от приближающегося прицепа. Воля к жизни или ее отсутствие — это мощный фактор. В тот год осенью состоялась моя помолвка. Мы собирались пожениться на следующий год в июне. Но наши отношения осложнились. Сначала мы отложили свадьбу, надеясь, что все придет в норму. Я попытался вернуться к работе, но из этого ничего хорошего не вышло. Я перестал доверять собственной интуиции. Спустя какое-то время я понял, что не могу этого вынести. Я сказал своей невесте, что оставляю медицину. Наивный! — Пол покачал головой. — Я полагал, что любовь выдержит все испытания, но я ошибся. Она надеялась стать женой успешного врача.

Пол заглянул в глаза Кристин:

— Я понял, что поговорка «Мужчины женятся на женщинах, а женщины выходят замуж за положение» верна.

Кристин молчала.

— Я был в отчаянии. Мне хотелось разом все кончить. Вместо этого я купил рюкзак и билет в Бразилию. Я проехал всю Южную Америку, останавливался на ночлег в туристических лагерях или просто спал под открытым небом. Отрастил длинные волосы. Где-то по дороге доктор Кук перестал существовать. Затем, возвращаясь поездом из Мачу-Пикчу, я оказался рядом с группой подростков, которые приехали в Перу с благотворительной миссией. Они рассказали мне о сиротском приюте, в котором работали. И с тех пор меня почему-то не оставляла мысль об этом приюте. Как только мы приехали в Куско, я на попутных машинах добрался до «Подсолнуха». Сначала я собирался остаться там всего на несколько дней. Но работа с детьми увлекла меня. Каждый день я говорил себе, что уеду на следующей неделе, но оставался. Затем, в один прекрасный день, полицейский, руководивший «Подсолнухом», получил уведомление о переводе в Лиму. Заменить его было некем. Нужно было либо браться за эту работу, либо выгонять детей обратно на улицу. Как видишь, я до сих пор с ними. Но знаешь, теперь я наконец обрел то, что искал.

— Что же?

— Покой. — Он помолчал минутку. — Хотя бы на время.

Кристин недоуменно посмотрела на него:

— Что ты хочешь сказать?

— Хочу сказать, что через неделю ты вернешься в Дейтон, а я буду помнить тебя всю оставшуюся жизнь.

Она какое-то время пристально смотрела на него. Затем потянулась к нему, прижалась губами к его губам, и они опустились на дно лодки. Когда же их тела наконец разъединились, она положила голову ему на грудь, прислушиваясь к биению его сердца.

— Поедем со мной, — сказала она.

Пол долго молчал.

— А дети?

Она еще крепче обняла его, и лодка, покачиваясь на волнах, уносила их в новую жизнь под ясным звездным небом.

Кристин проснулась незадолго до полудня. Ей было слышно, как Пол, Хильберто и Маркос громко переговариваются за окном. Она знала, что им пора уезжать. Кристин встала, приняла душ. Когда она укладывала вещи, вошел Пол, неся в руке пластиковый контейнер.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Намного лучше. — Она подошла и обняла его, они поцеловались. — Последняя ночь была как сон.

— Через неделю все это приключение будет казаться сном. — Он отдал ей контейнер. — Я принес завтрак. Тебе нужно набираться сил.

Она села на кровать и сняла с контейнера крышку. Внутри была салфетка, йогурт, какой-то тропический фрукт и булочка.

— Спасибо. Я страшно голодна.

— Ты и должна быть голодна. Ты не ела целую неделю.

— Лихорадка денге как способ похудеть, — сказала она и откусила кусок от булочки. — Когда мы уезжаем?

— Через час. Нам нужно вернуться в Пуэрто засветло.

— А что потом?

— Завтра мы полетим в Куско и встретимся с Джимом и Джессикой. Потом ты полетишь в Лиму, а оттуда домой.

— А ты?

— А я вернусь в «Подсолнух».

— И все? «Приятно познакомиться, я люблю вас, до свидания?»

— Тебе приходит в голову конец получше?

— А тебе нет?

Он засунул руки в карманы:

— Приходит. Но я не мог просить тебя об этом.

— Почему?

— Потому что ты не останешься.

Кристин заглянула ему в глаза. И вдруг поняла, почему он не просил ее — потому что заранее знал ответ. «Мужчины женятся на женщинах, женщины выходят замуж за положение». Она не знала, что тут можно сказать. Во время этой недолгой паузы пространство между ними, казалось, сделалось плотным.

Пол первым нарушил молчание:

— Я вернусь за твоим багажом.

Дверь за ним захлопнулась. После его ухода Кристин почувствовала, как в ней вскипает обида. Она уложила оставшиеся вещи и уселась на крыльцо. Пол пришел за багажом.

— Потом отнесу тебя вниз.

— Я могу дойти сама, — холодно сказала она.

Он пожал плечами:

— Ладно.

Хильберто и Маркос уже поджидали их в каноэ. Когда лодка отчалила от берега, Кристин оглянулась: Леонидас и Росана махали им с причала, а крыши «Макисапы» становились все дальше, пока не исчезли из виду. Они с Полом не разговаривали.

Через час они доплыли до тропы, ведущей вглубь джунглей, и надели резиновые сапоги. Пол взвалил на плечи свой рюкзак и рюкзак Кристин. Они углубились в лес, но на этот раз Кристин шагала уверенно, она чувствовала, что стала другой: от женщины, шедшей по этой тропе неделю назад, в ней мало что осталось.

Через час вдали заблестела река. Они отплыли сразу же. Пол и Кристин лежали на лавках друг напротив друга. Ветер и брызги становились все сильнее, и Пол, не говоря ни слова, вытащил из рюкзака плед и накинул; на Кристин. Их молчание становилось для нее невыносимым. Пол не сводил с нее глаз, но его взгляд был печален. Что она надеялась прочесть в этом взгляде: понимание, прощение, любовь? В конце концов Кристин закрыла глаза и попыталась уснуть. Спустя полчаса она снова открыла глаза. Пол все так же смотрел на нее.

Он слегка улыбнулся, и его улыбка была для нее как солнце, пробившееся из-за туч.

— Пол, мне очень жаль. Я…

— Не надо, — сказал он. — Я понимаю.

— Но… я люблю тебя. — Она вздохнула. — У нас осталось так мало времени. Я больше не хочу тратить его зря.

Пол, печально улыбаясь, раскрыл ей объятия:

— Иди сюда.

Она кинулась к нему, и он обнял ее, а она пыталась поверить в то, что это плавание никогда не кончится.

Пол разбудил Кристин, когда они подплывали к пристани Лаберинто. Вокруг было множество кораблей и лодок, и Хильберто, умело маневрируя, подвел судно к пристани.

— Здесь мы попрощаемся, — сказал Пол, вставая. — Маркос и Хильберто отведут судно в док.

Кристин поблагодарила своих спутников.

— Я просто умираю от голода, — сообщил Пол. — А ты?

— Пожалуй, я бы сейчас и от куй не отказалась, — ответила Кристин.

Пол рассмеялся. Они зашли в кафе. Пол заказал жареную курицу, сладкий картофель и апельсиновую фанту.

— Ты готова вернуться домой? — спросил он.

Кристин кивнула:

— Я соскучилась по маме. И надеюсь, мой начальник не нашел мне замены.

— Представь, какие истории ты будешь рассказывать на работе, — сказал Пол. — Я пришлю тебе фотографию, на которой ты держишь крокодила.

— Надо позвонить Джессике.

— Конечно.

Он достал мобильный телефон. Набрал номер.

— Hola, amigo. — Он заулыбался и посмотрел на Кристин. — Да, она нас напугала. Но все хорошо. Похудела немножко, но с ней все в порядке. Она хотела поговорить с Джессикой. — Он кивнул. — Ничего страшного. Мы позвоним позже.

— Можно мне поговорить с Джимом? — спросила Кристин.

Пол передал ей телефон.

— Кристин! Восставшая из мертвых!

— Кто бы говорил. Как ты?

— Чтобы остановить Кувалду, нужно кое-что побольше, чем гора. Конечно, когда рядом доктора, болезни отступают.

Кристин оглянулась на Пола.

— Я понимаю, о чем ты говоришь. А где Джессика?

— Ей стало скучно, и она бегает по магазинам. У нее для тебя важные новости.

— Какие?

— Она убьет меня, если я проболтаюсь. Завтра увидимся.

Кристин нажала кнопку отбоя и вернула мобильник Полу.

— Джим говорит, у Джессики какие-то важные новости.

— Какие?

— Он не сказал.

Когда такси привезло их к отелю «Дон Карлос», уже почти стемнело. Пол зарегистрировался, потом отнес багаж в их номера. Вернувшись, он спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

— Устала. Может быть, выпьем кофе?

— Здесь неподалеку есть кафе.

В южном ночном небе ослепительно сиял тонкий лунный серп. Кристин и Пол шли по дороге, держась за руки.

— Когда мы завтра вылетаем?

— Обычно вылет около восьми. Как жаль, что у нас совсем не осталось времени. Я еще столько хотел показать тебе.

— Это путешествие и так дало мне очень много.

— Ну да. Лихорадка денге…

— Любовь. — Она подняла на него глаза. — Скажи, что мне делать, Пол.

— Не могу.

Кристин печально вздохнула:

— Я знаю.

Они вошли в кафе, хозяин подвел их к столику и зажег свечу. Кристин посмотрела на Пола, и тяжесть предстоящей разлуки показалась невыносимой.

— Не хочу, чтобы этот день кончался.

Тут зазвонил мобильный. Пол посмотрел на высветившийся номер.

— Это Джессика.

— Не отвечай.

Пол взглянул на нее. Потом выключил телефон и снова положил его в карман. Хозяин принес заказ. Кристин отпила кофе, потом тихо произнесла:

— Попроси меня остаться.

— Не могу. Мне кажется, ты не будешь здесь счастлива.

— Не знаю, буду ли я счастлива где-нибудь в другом месте. Но точно знаю, что без тебя я буду несчастна.

Пол долго смотрел на мерцающее пламя свечи, затем сказал:

— Выходи за меня замуж. — Он взял ее за руку. — Кристин, я ждал всю жизнь, чтобы появился кто-то, кого бы я мог полюбить, как тебя. Ты не представляешь себе, что ты со мной сделала. У меня дыхание перехватывает, когда я думаю о том, что потеряю тебя.

Кристин сидела потупившись, на ее глазах были слезы. Когда она снова посмотрела на него, на лице ее медленно расцвела улыбка.

— А как же обручальное кольцо?

— Так, значит, ты согласна?

Кристин улыбнулась еще лучезарнее:

— Да.

Пол стянул с пальца простое колечко:

— Пока подойдет?

Она протянула руку:

— Прекрасно.

Дрожащей рукой он надел ей кольцо на палец. Оно оказалось слишком велико.

— Ну что ж, почти в самый раз, — сказала Кристин. — Что, если я пока буду носить его на большом пальце?

Он надел ей кольцо на большой палец, потом нежно сжал ее руку:

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты была счастлива.

— Ты уже сделал, любимый.

 

Глава десятая

Рейс из Пуэрто-Мальдонадо задержался на два часа. Когда они наконец-то поднялись на борт, половина кресел в салоне пустовала. Пол убрал подлокотник между их сиденьями, и Кристин прильнула к нему.

— Ты звонил Джиму? — спросила она.

— Они встретят нас в аэропорту.

— Ой, как хочется поскорее узнать, что за важные новости у Джессики. И сообщить нашу новость.

Пол нежно погладил ее по щеке:

— Давно я не чувствовал себя таким счастливым.

Самолет приземлился в Куско. Они вышли, держась за руки.

Джессика с Джимом поджидали их у окна для выдачи багажа.

— Боже, да ты прямо тростинка, — проговорила Джессика, обнимая подругу.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Кристин у Джима — он был на костылях.

— Гораздо лучше, чем когда ты меня видела в последний раз.

— Рад видеть тебя в вертикальном положении, — сказал Пол.

— Спасибо, что собрал меня. На самом деле, спасибо за все. Я виделся с остальными членами группы перед их отлетом домой. Они все говорят, что поход в джунгли оказался самой интересной частью путешествия.

— Вы говорили, у вас важные новости. Какие? Я сгораю от нетерпения.

Джессика покосилась на Пола:

— Наши новости могут подождать.

Кристин недоуменно посмотрела на нее:

— Могут подождать? Да ладно, перестань.

— Нет, правда. Это все не так важно.

— Ну ладно. Зато у нас есть важные новости, которые не могут ждать, — радостно сказала Кристин. — Мы обручились!

— Поздравляю! — Джим обнял сначала Кристин, потом Пола. — Не говорил ли я тебе, что все получится?

— Да, тебе пришлось упасть с горы, чтобы все получилось, — отозвалась Кристин.

— Ты придаешь слишком большое значение моим страданиям.

Джессика подошла к Кристин и обняла ее.

— Поздравляю, — сдержанно произнесла она. Потом обернулась к Полу: — Значит, вы возвращаетесь в Штаты?

Кристин смутилась:

— Мы собираемся жить здесь.

Казалось, Джессику что-то мучает.

— Ты переезжаешь в Перу?

— Таковы наши намерения.

Джессика посмотрела на нее с недоверием. Кристин была задета реакцией подруги, неловкость в их отношениях становилась все заметнее.

Джим попытался разрядить обстановку:

— Давайте мы отвезем вас в гостиницу. — Он обернулся к Полу и протянул ему ключ. — Мне надо выполнить несколько поручений. Можешь отдохнуть в моем номере.

По пути к стоянке Джессика увела Кристин подальше от мужчин.

— Так, значит, у тебя есть сомнения… — обиженно произнесла Кристин.

— Речь идет не обо мне. Это просто ненормально.

— Ненормально? — переспросила Кристин.

— Оставить все ради человека, которого ты еще так мало знаешь, ненормально.

— Спасибо за поддержку.

Джессика остановилась:

— Крис, есть еще одно обстоятельство.

Кристин с беспокойством взглянула на нее:

— Какое именно?

Джессика оглянулась на мужчин:

— Потом скажу.

В дверь гостиничного номера постучали. Не вставая с кровати, Пол произнес:

— Войдите.

Это была Джессика. Она выглядела еще более расстроенной, чем раньше.

— У вас найдется минутка?

— Конечно. Где Крис?

— Она у меня в комнате… Плачет.

Пол вскочил:

— Что-то случилось?

Джессика присела на краешек кровати.

— Крис действительно в вас влюблена.

— Вы говорите так, словно это плохо.

— В данном случае именно так. — Джессика подыскивала нужные слова. — Пол, я очень вас уважаю. То, что вы делаете для этих ребятишек, прекрасно. Но та Кристин, которую я знаю, никогда так не жила. Эта девушка привыкла к комфорту. — Она покачала головой, сочувственно глядя на Пола. — Вы знаете, что она влюбилась в вас после ссоры с другим? Из этого ничего хорошего не выйдет. Не может выйти. И зря вы так с ней поступаете.

Пол с гневом возразил:

— Я с ней никак не поступаю. Кристин способна сама принимать решения. Она не ребенок.

— В том, что касается мужчин, она ребенок. — Тон Джессики смягчился. — Послушайте, мне не так уж нравится Мартин. Но если не считать того, что он пошел на попятный перед свадьбой, он к ней хорошо относился. И даже после того, как они расстались, Кристин говорила мне, что он для нее все. Вот почему они были вместе шесть лет. Это длинная история.

— Вот именно, — ответил Пол. — Это уже история.

— Сейчас нет.

Пол с недоумением посмотрел на нее.

— Мартин в Лиме.

На какое-то время Пол потерял дар речи.

— Кристин знает?

— Знает.

— Так вот какие это были новости! И что она сказала?

— Она не знает, что сказать, — сообщила Джессика. — Но он сделает ее счастливой, Пол.

Зазвонил мобильный Пола. Он не отреагировал.

— Ну и что я должен делать? Раствориться в лучах заката? — Пол встал. — Не могу поверить, что у нас состоялся этот разговор.

— Я бы дорого дала, чтобы его не было, — сказала Джессика. — Мне очень жаль. Вы потрясающий парень. Но Кристин не будет счастлива с вами. Она рассказывала вам о своей матери? Она — это вся семья Кристин. Если она и оставит мать, то возненавидит себя за это.

Пол прижался лбом к стене и несколько минут молчал. Зазвонил гостиничный телефон. После двенадцатого звонка Пол взял трубку.

Джессике был слышен голос в трубке, взволнованно говоривший что-то по-испански. Пол отвечал тоже по-испански:

— Что ты хочешь этим сказать? Мальчики не видели ее? А Ричард? — Он покачал головой. — Ладно. Сейчас приеду. — Он положил трубку.

Боль в его глазах сменилась паникой.

— Что-то случилось? — спросила Джессика.

— Роксана пропала. — Он схватил рюкзак и направился к дверям.

— Что мне сказать Кристин?

Он остановился, обернулся. Темные глаза смотрели сурово.

— Скажите, что я желаю ей и Мартину всего самого лучшего.

Кристин дважды постучала, потом толкнула дверь номера Джима. Увидев сидевшую на кровати Джессику, она удивленно спросила:

— А где Пол?

— Он поехал в приют.

— Что?

— Он поехал домой, Крис.

— Он так тебе сказал?

— Да.

Кристин подошла к телефону и набрала номер Пола. Мобильный не отвечал.

— Это все, что он сказал?

— Нет. — Джессика смотрела на нее с состраданием. — Он пожелал тебе и Мартину всего самого лучшего.

— Ты сказала ему, что Мартин здесь?

— Конечно. — Джессика подошла и обняла Кристин, но та сердито оттолкнула ее.

— Ты не имела права.

— Я просто забочусь о тебе. Мартин прилетел в Перу, чтобы вернуть тебя. Разве ты не этого хотела?

Кристин села на кровать.

— Этого… Нет, не этого. — Она глубоко вздохнула и заплакала. — Я совсем запуталась.

— Я понимаю, дорогая. — Джессика села рядом. — Но как только ты увидишь Мартина, все будет хорошо. Я уверена.

Получасовой путь Пол проделал за двадцать минут. Он оставил автомобиль на обочине и вбежал во внутренний двор асьенды. Встревоженный Хайме выбежал ему навстречу. Они обшарили все закоулки, но так и не нашли Роксану.

Меньше всего Полу хотелось думать, что девочку похитили. Не хотелось верить, что это дело рук мафии, торгующей детьми. Во всем мире в сексуальном рабстве находятся более двух миллионов детей. Но это не единственный способ эксплуатации. Несколько лет назад полиция Куско обнаружила банду похитителей, которые отправляли детей в Швейцарию и Италию, где их умерщвляли и использовали для донорских целей их органы.

В любом случае шансы обнаружить Роксану были невелики. Пол невольно чувствовал и свою вину. Девочка верила, что с ним она в безопасности, и вот теперь она исчезла.

Пол позвонил начальнику полиции Куско, чтобы сообщить об исчезновении Роксаны. Только бы она оказалась у них! Но и там ее не было. Он пошел к себе в комнату, нашел несколько фотографий Роксаны и, взяв с собой Хайме и повара Ричарда, поехал искать ее в ближайший город Лукре.

В аэропорту Лимы Джим взял такси до Ларко-Мар, богатого приморского пригорода Лимы. Джим, Джессика и Кристин молча пообедали в «Хардрок-кафе». Кристин, извинившись, вышла из-за стола раньше, чтобы немного пройтись и подумать. Она дошла по набережной до тихого местечка над океаном. Оперлась на перила и стала смотреть, как волны бьются о скалистый берег.

Полчаса спустя к ней подошла Джессика.

— Только что звонил Мартин. Он хотел убедиться, что мы прилетели. — Она заглянула Кристин в лицо. — Ты готова?

— Не знаю.

Джессика обняла ее за плечи:

— Так, может, поедем?

Такси остановилось у входа в «Швейцарский отель», лучшую гостиницу из тех, что Кристин доводилось видеть в Перу. Оказавшись в вестибюле с мраморным полом, она огляделась. В центре просторного зала стоял большой стол красного дерева, а на нем огромная хрустальная ваза со свежими цветами.

Джим зарегистрировал всех троих и вручил Джессике ключ:

— Вы на седьмом этаже. Я этажом ниже.

— Какой номер у Мартина? — спросила Кристин.

— Триста одиннадцатый.

Джессика взглянула на нее с улыбкой:

— Иди к нему, дорогая.

— Желаю удачи, — сказал Джим.

— Спасибо.

Кристин вошла в лифт и нажала третью кнопку. Выйдя на третьем этаже, она остановилась, чтобы посмотреться в зеркало в холле. Поправила волосы. Подошла к номеру 311.

Из-за двери доносились звуки работающего телевизора. Она взглянула на колечко, которое подарил ей Пол, сняла его и сунула в карман брюк. Потом постучала. Телевизор замолчал. Дверь отворилась. За ней стоял Мартин.

Они молча смотрели друг на друга. Мартин опомнился первым. Он шагнул в коридор и обнял ее:

— Наконец-то! Как я рад тебя видеть.

Кристин прижалась к нему:

— Я тоже рада.

— Я беспокоился о тебе. Входи.

Кристин следом за ним вошла в номер. Аккуратная комната, все на своих местах. Его рюкзак лежал на полке для багажа, ноутбук стоял ровно посреди стола со стеклянной столешницей.

— Здесь получше, чем в тех местах, где мы останавливались, — заметила она.

— Очень неплохо для страны третьего мира, — отозвался Мартин. — Когда твоя мама сказала мне, что ты уехала в Перу, я страшно удивился. Разумеется, я сразу подумал, что к этому имеет отношение Джессика.

— Ты не ошибся.

— Как ты себя чувствуешь?

— Гораздо лучше.

Он подошел к столу и взял букет роз.

— Когда Джессика сказала, что ты сегодня вернешься, я пошел купить цветов. Ты не представляешь, как трудно найти розы в Лиме.

Кристин взяла цветы.

— Спасибо.

Наступило неловкое молчание.

Мартин принужденно улыбнулся.

— Правда, невероятно, что мы здесь? Кто бы мог подумать, что мы в конце концов окажемся в Перу. Послушай, ты так похудела. Мне кажется, это неудивительно после того, что ты пережила за последние три недели.

— За последние три месяца. И лихорадка была самым легким испытанием.

— Я заслужил упрек.

— Ты даже не звонил. Ты можешь себе представить, что я пережила? Тебе было все равно?

— Да нет же, не все равно. Я просто… запутался.

— И что переменилось?

— Мне кажется, иногда нужно потерять человека для того, чтобы осознать, как много он для тебя значит. Я понимал, что теперь это должен доказать. Вот почему я прилетел сюда. — Он коснулся ее руки. — Я привез тебе одну вещицу.

Он достал из кармана маленькую коробочку. Внутри лежало знакомое кольцо, но с более крупным бриллиантом.

Она посмотрела на кольцо и вздохнула:

— Я не знаю, Мартин.

— Помнишь, как ты была счастлива, когда я дал его тебе в первый раз? Ты всем его показывала.

При этом воспоминании Кристин улыбнулась.

— Вот чего я ждал, вот этой улыбки. — Мартин взял ее за руку. — Ведь шесть лет у нас все было хорошо, правда?

Она кивнула.

— Потом я совершил ошибку. Серьезную ошибку… но единственную за шесть лет. — Он умоляюще смотрел на нее. — Дай мне шанс ее исправить. — Он протянул ей кольцо.

Глядя на прекрасное кольцо, она думала о простом колечке, лежащем в ее кармане. Потом перевела взгляд на розы.

Пол, Ричард и Хайме обошли все улицы Лукре, стучали в двери, заходили в магазины, задавали вопросы всем встречным. Роксану никто не видел. В семь часов Ричард вернулся в приют, чтобы покормить мальчиков, а Пол и Хайме продолжили поиски. Роксана словно сквозь землю провалилась. Они вернулись в «Подсолнух» после десяти.

Пол, Хайме и Ричард поднялись в спальню мальчиков. При их появлении мальчики замолчали. По выражению лиц старших они поняли, что Роксана не нашлась.

Пол заговорил по-испански:

— Мы не нашли ее. Я не верю, что она могла просто так исчезнуть. Кто-нибудь должен был что-то слышать.

— Мы спали, — ответил Хорхе. — Мы бы никому не позволили увести ее.

— Ладно, ложитесь спать.

Мальчики побрели каждый к своей кровати, только Пабло не тронулся с места. Пол подошел к нему.

— Ты чего-то боишься? — спросил он по-испански.

Пабло глядел в пол, потом покосился на Ричарда.

— Скажи по-английски, — попросил Пол.

— Я услышал мужские голоса и выглянул из окна. Увидел людей и машину.

— Роксану ты видел?

— Нет, но я слышал шум. Она уже могла быть в машине. — Глаза его наполнились слезами. — Я не знал, что она пропала.

Пол присел перед ним на корточки.

— В этом нет твоей вины. Ты знаешь, чья это машина?

Мальчик покачал головой.

— Ты узнал этих людей?

— Одного.

Пол взял его за плечи:

— Кто это?

Пабло потупился, он боялся произнести имя вслух.

— Шепни мне.

— Ричард.

Пол обнял мальчика:

— Мы найдем ее. А теперь иди спать.

Трое взрослых спустились вниз. Пол пожелал Ричарду спокойной ночи, а сам отвел Хайме в сторонку посовещаться. Через несколько минут он вошел в кухню и спросил по-испански:

— Где Роксана?

Ричард недоуменно посмотрел на него:

— Не знаю, сеньор Кук. Мы целый вечер разыскивали ее, и вы меня об этом спрашиваете?

— Сколько тебе за нее заплатили?

— Я ничего не знаю. Не знаю!

— Ты дождался, когда мальчики заснут. Но один из них бодрствовал. Он видел тебя с ней.

Ричард прекратил работу, в его глазах мелькнул страх. Тут в кухню вошел Хайме с мачете в руках.

— Ты нам сейчас все скажешь.

— Я не могу. Эти люди…

— Не бойся трусов, которые охотятся за детьми. Бойся тех, кто любит детей. — Он обернулся. — Хайме.

Хайме шагнул ближе.

— Ты все скажешь нам по-хорошему. Или по-плохому.

Ричард попятился в угол кухни. Глаза его бегали.

— Не трогайте меня. Я скажу вам, где эти люди.

Через пять минут Пол связался по телефону с начальником полиции. С помощью полученной от Ричарда информации полицейские спланировали операцию.

Всю ночь Пол и Хайме сидели в кухне и пили кофе, с тревогой ожидая новостей. Звонок раздался в шесть сорок утра. Роксану и еще трех маленьких девочек нашли привязанными в гараже в двух километрах от аэропорта Куско. К тому же полиция обнаружила деньги и план полета. В десять часов утра девочки должны были исчезнуть навсегда.

Когда Пол приехал в управление полиции Куско, Роксана сидела на кушетке, согнувшись, закрыв лицо руками. Он тихонько тронул ее за плечо, она вздрогнула, потом боязливо подняла глаза. Но, увидев Пола, бросилась в его объятия. Пол не мог удержаться от слез.

По просьбе начальника полиции Пол забрал всех четырех девочек в «Подсолнух».

В тот вечер, лежа в постели и глядя в темноту, он в первый раз почувствовал, что безумное напряжение, не дававшее ему покоя в последние дни, наконец отступило. Только тогда он позволил себе с тоской подумать о Кристин.

Рождество.

Пол пил какао и смотрел на яркую гирлянду лампочек на невысокой рождественской пальме в горшке. Диск с рождественскими песнями поставили уже в третий раз, и Роксана сидела рядом с плеером, положив руки на динамики.

Приезжавшая в декабре группа привезла много подарков, и все дети получили новую одежду и игрушки. Пол съездил в Куско и купил кукол для трех новых девочек. Сейчас они играли наверху, в спальне. Роксана предпочитала одиночество. Мальчики на улице гоняли новый футбольный мяч, их выкрики эхом отдавались во внутреннем дворе.

Полу хотелось, чтобы этот день поскорее закончился. Поставив чашку, он подошел к Роксане и тронул ее за плечо. Потом знаками показал, что собирается пойти к себе в комнату.

Он прошел по краю внутреннего двора, чтобы не мешать игре мальчиков, вошел в свою каморку и закрыл дверь. Сел на кровать и стал смотреть на фотографию родителей. Он звонил им с утра, чтобы поздравить с Рождеством. Состояние матери ухудшилось. Отец ничего не сказал, но Пол знал, что он им нужен.

Рядом висела фотография Кристин, которую он сделал в тот день, когда она в первый раз уезжала от него: с подсолнухом у щеки, с улыбкой на прекрасных губах. Полу было больно смотреть на этот снимок, и он никак не мог понять, почему повесил его на стену.

Хайме подарил Полу на Рождество книгу — триллер на английском языке, — он лег и начал читать. Только он увлекся сюжетом, как в дверь постучали.

— Войдите, — сказал Пол, стараясь скрыть досаду.

Дверь приоткрылась, и показалось улыбающееся лицо Пабло.

— А у меня для вас сюрприз!

Пол оторвался от книги.

— Правда? — спросил он с легким любопытством.

— Подождите. Я сейчас.

Дверь закрылась. Пол покачал головой и снова погрузился в чтение. Дверь снова приоткрылась.

В дверях стояла Кристин.

— С Рождеством!

Пол сел, не веря своим глазам.

Она была даже еще красивее, чем в его воспоминаниях. В хлопчатобумажном платье без рукавов, с пышными, красиво уложенными волосами. Глаза ее ярко блестели от волнения.

— Можно войти?

— Да, — ответил он, не в силах больше выговорить ни слова.

— Я слышала про Роксану. Ты спас ей жизнь. У тебя входит в привычку спасать людей.

Пол мог только смотреть на нее. Сотня вопросов крутилась у него в голове, но он не мог остановиться ни на одном.

— Наверное, тебе интересно узнать, что я здесь делаю? Ведь я должна быть дома со своим женихом, правда? — Кристин вытянула руку, и он увидел на ней свое кольцо.

— А как же Мартин?

— Мартин. — Она вздохнула. — Дело в том, что с виду Мартин кажется очень подходящим мужем. Приличная работа. Приличная семья. У него есть все, что мне когда-то казалось важным. Но на самом деле любые отношения — это путешествие. А путешествие всегда полно опасностей. Поэтому самое лучшее, что можно сделать, — это найти спутника, с которым не страшно отправиться в путешествие.

— Даже если путешествие заведет тебя в Перу?

— Даже тогда, — ответила она.

— И ты справишься?

— Теперь я знаю, что да.

— И как ты это поняла?

— Меня научил один мудрый человек.

Пол не сводил с нее глаз:

— Чему научил?

— Тому, что любовь сильнее боли.

Пол сделал шаг ей навстречу, она обняла его.

— Счастливого Рождества, любимый! — сказала Кристин.

— Счастливого Рождества! — ответил он.

Впервые за последние пять лет Рождество действительно оказалось для него счастливым:

 

Эпилог

Джессике в конце концов представилась возможность надеть наряд подружки невесты. В марте Пол и Кристин сыграли свадьбу в доме родителей Пола. За полгода они оформили усыновление Пабло и Роксаны и привезли их в свой дом в пригороде Дейтона. Мать Пола скончалась в июне. В последние минуты ее жизни Пол находился рядом с ней.

Я позвонил Кристин на следующий день после возвращения из Перу. Тон разговора был доброжелательный, голос — обворожительный, и я убедился в том, что любовь и доверие помогают душе расцвести.

Я уже начал записывать их историю и потому испытывал странное чувство, разговаривая с ней, — словно беседовал с персонажем романа. Я звонил ей в субботу по мобильному телефону. Она была в парке, наблюдала, как Пабло играет в футбол. Все было так, как положено: у каждого ребенка должно быть детство.

С Роксаной сидела мать Кристин, которой, как мне стало известно, очень понравилось быть бабушкой.

Джессика тоже присутствовала на матче. Я коротко поговорил с ней и нашел, что она именно такая, как описал ее Пол: очень энергичная. Может, даже слишком.

Я тут же понял, что с Джимом у них ничего не вышло, потому что она спросила, не женат ли я. Я ответил, что женат, и притом счастливо. Тогда она спросила, не знаю ли я какого-нибудь писателя, который ищет себе эффектную жену. Мы рассмеялись.

Впоследствии я довольно часто разговаривал с Кристин. Во время одной беседы я спросил, считает ли она, что сделала правильный выбор.

— Конечно, — ответила она.

Я мог бы поклясться, что при этом она счастливо улыбалась. Думаю, Джим был прав: когда любовь настоящая, все получается.

Хайме стал директором «Подсолнуха». Пол раз в два месяца летает в Перу, сопровождая очередную экспедицию. Но большую часть времени он проводит в Штатах, где основал фонд помощи перуанским детям. С этим фондом сотрудничают несколько больниц Огайо, они обеспечивают медицинской помощью и одеждой более пяти тысяч детей.

Во всех наших беседах Пол преуменьшал свои достижения. Что ж, конечно, усилия Пола можно считать попыткой вычерпать море ведром. В мире более ста миллионов беспризорных детей — что могут значить несколько тысяч там или здесь? Но разве вопреки всему не следует пытаться сделать хоть что-нибудь? Я знаю мальчиков и девочек, которые скажут, что попытаться необходимо, — эти дети обрели новую жизнь и надежду на старой асьенде, носящей название «Подсолнух».

 

Об авторе

«Подсолнух», возможно, самая важная книга для Ричарда Пола Эванса. Его описание собственного путешествия в Перу послужило фоном для романтической истории. И хотя Пол и Кристин — вымышленные герои, несколько персонажей книги, например Альсидес Ромеро, полицейский, основавший сиротский приют, и Роксана, глухонемая девочка, взяты из жизни. «Подсолнух» — это реально существующий приют, который поддерживает учрежденная Эвансом благотворительная организация. Эванс предпочитает писать о том, что хорошо знает. Однажды он даже провел канун Нового года в отделении «скорой помощи», чтобы «войти в образ» врача Пола.

Эванс называет «Подсолнух» — «рассказом о самопожертвовании, вере и надежде». Эти понятия для Эванса не пустой звук: он воспитывался в большой семье со скудным достатком, но в шестнадцать лет сам начал зарабатывать, купил машину и вскоре смог платить за свое обучение в колледже.

Путь Эванса как писателя начался в 1993 году, когда он издал книжку «Рождественский подарок», которая имела большой успех у читателей. С тех пор Эванс написал девять книг для взрослых и пять книг для детей. Эванс убежден, что хорошая книга способна изменить человеческую жизнь.