Не знаю, что меня разбудило. Жуткий воющий ветер, сопровождавший первую метель в этом году, наконец затих, и в комнате воцарилась тишина. Абсолютное спокойствие. Я перекатилась на бок и удивленно моргнула.

На меня смотрели глаза цвета влажной листвы. Глаза пугающе знакомые, но они были лишь бледным подобием тех, которые я так любила. Доусон.

Стиснув у груди одеяло, я медленно села и убрала с лица спутанные волосы. Наверное, я еще не совсем проснулась, так как совершенно не понимала, почему Доусон, брат-близнец парня, в которого я была сильно, отчаянно и, вполне вероятно, безумно влюблена, сидит на краю моей кровати.

— Эм, все…все в порядке? — Я прочистила горло, но голос все равно был хриплым, словно я пыталась выглядеть сексуально, но однозначно потерпела неудачу.

То, как я сильно кричала, когда мистер Майклс, психически ненормальный парень моей мамы, запер меня в клетке на складе, по-прежнему отражается на моем голосе даже спустя неделю.

Доусон опустил взгляд. Густые, черные как ночь, ресницы веером легли на его высокие угловатые скулы, которые выглядели слишком бледными. Если я хоть что-то понимала, жизнь основательно потрепала Доусона.

Я взглянула на часы. Было около шести часов утра.

— Как ты сюда попал?

— Я вошел сам. Твоей мамы нет дома. — С кем-нибудь другим я бы умерла от страха, но Доусона я не боялась.

— Она попала в снегопад в Винчестере.

Он кивнул. — Я не мог заснуть. Я вообще не сплю.

— Вообще?

— Нет. И Ди с Деймоном обеспокоены этим. — Он просто смотрел на меня, будто хотел заставить понять то, что не мог выразить словами.

Тройняшки — черт побери, все — сгруппировались в ожидании, когда объявится МО, с тех пор как начался обратный отсчет после побега Доусона из их тюрьмы для Лаксенов.

Ди все еще пыталась справиться со смертью своего парня Адама и возвращением любимого брата.

Деймон старался быть с ними ради брата и чтобы приглядывать за всеми. И хоть штурмовики пока не ворвались в их дома, никто из нас не расслаблялся.

Все было слишком легко, что обычно не сулит ничего хорошего. Иногда…иногда я чувствовала, будто на нас расставили ловушку, и мы все дружно движемся прямо к ней.

— И чем ты занимался? — Спросила я.

— Гулял, — ответил он, глядя в окно. — Никогда не думал, что вернусь сюда снова.

То, через что прошел Доусон и что его заставляли делать, было слишком ужасным, чтобы даже думать об этом. Грудь наполнилась глубокой болью.

Я пыталась не думать об этом, потому что стоило лишь задуматься, и я представляла Деймона на его месте, а этого я просто не могла вынести.

Но Доусон…Он так нуждался в ком-то. Я протянула руку, почувствовав пальцами привычную тяжесть обсидианового ожерелья. — Хочешь поговорить об этом?

Он снова покачал головой и спутанные пряди волос частично заслонили его глаза. Они были длиннее, чем у Деймона — кудрявее — и возможно нуждались в стрижке. Доусон и Деймон были идентичными, но в данный момент они были совсем непохожими, и дело не только в прическе.

— Ты мне ее напоминаешь — Бэт.

Я не имела понятия, что на это ответить. Если он любил ее так же сильно, как я люблю Деймона…

— Ты же знаешь, что она жива. Я видела ее.

Взгляд Доусона встретился с моим. В его глубинах таилось море грусти и тайн.

— Знаю, но она уже не та. — Он замолчал, опустив голову. Такая же прядь волос, которая всегда падала на лоб Деймона, скользнула на его лоб. — Ты…любишь моего брата?

У меня заныло в груди от отчаяния в его голосе, словно он никогда не надеялся полюбить снова, не мог даже больше поверить в такую возможность.

— Да.

— Извини.

Я дернулась, потеряв контроль над одеялом и оно скользнуло ниже. — Почему ты должен извиняться?

Доусон поднял голову и устало вздохнул. Потом, двигаясь быстрее, чем он по моему мнению был способен, его пальцы погладили бледно-розовые отметины на моей коже, которые остались на обоих запястьях вследствие борьбы с наручниками.

Я ненавидела эти позорные метки и молилась о дне, когда они окончательно исчезнут. Каждый раз, когда они попадались на глаза, я вспоминала боль, которую причинял оникс, впиваясь в мое тело. Слишком трудно было объяснить маме, от чего пострадал мой голос, не говоря уже о внезапном возвращении Доусона.

Выражение ее лица, когда она увидела Доусона с Деймоном перед снегопадом, было непередаваемым, хотя, кажется, она была рада, что "сбежавший братец" вернулся домой. Но этих "малюток" мне приходилось прятать от нее под рубашками с длинными рукавами. Это срабатывало в холодные месяцы, но я не имела понятия, как стану скрывать это летом.

— У Бет были такие же метки, когда я видел ее, — тихо произнес Доусон, отнимая руку. — У нее очень хорошо удавались побеги, но они всегда ловили ее, и всегда у нее оставались эти отметины. Хотя, обычно, они были вокруг шеи.

К горлу подкатила тошнота и я сглотнула. Вокруг ее шеи? Я бы не могла…

— Тебе…тебе часто приходилось видеть Бет? — Я знала, что им разрешалась по крайней мере одна встреча во время заключения в тюрьме МО.

— Не знаю. Я потерялся во времени. Вначале я еще продолжал за ним следить с помощью людей, которых они ко мне приводили. Я исцелял их и, как правило, если они…выживали, я мог считать дни, пока все не кончалось очередной неудачей. Ровно четыре дня. — Его взгляд вернулся к окну.

Все, что я смогла увидеть сквозь приоткрытые шторы, это ночное небо и покрытые снегом ветви деревьев.

— Они ненавидели, когда все заканчивалось неудачно.

Я могла себе представить. МО — или "Дедал", некая группа, предположительно входящая в состав МО — сделали своей целью использование Лаксенов для того, чтобы люди успешно мутировали. Иногда у них получалось. Иногда нет.

Я наблюдала за Доусоном, пытаясь вспомнить, что Деймон и Ди рассказывали о нем. Доусон был милым, забавным и очаровательным парнем — мужским эквивалентом Ди — и не имел ничего общего со своим братом.

Но этот Доусон был совсем другим: замкнутым и отчужденным. Кроме того, что он отказывался разговаривать с братом, я также знала, что он вообще никому не сказал ни слова, что с ним произошло. Мэттью, их неофициальный телохранитель, считал, что лучше не давить на него.

Доусон даже никому не рассказал, как ему удалось сбежать. Я подозревала, что доктор Майклз — этот лживый крысиный ублюдок — специально втянул нас в бессмысленную погоню в поисках Доусона, чтобы дать себе время покинуть Додж, а потом просто "освободил" Доусона. Только в этом мог быть какой-то смысл.

Другая моя догадка была гораздо более темной и мерзкой.

Доусон посмотрел на свои руки.

— Деймон…Он тоже тебя любит?

Я моргнула, возвращаясь к реальности.

— Да. Думаю, любит.

— Он говорил тебе об этом?

Не так многословно.

— Он еще не сказал этого. Но, думаю, что любит.

— Ему следовало бы сказать тебе. И повторять это каждый день. — Доусон откинул назад голову и закрыл глаза. — Я так давно не видел снега, — почти мечтательно произнес он.

Зевнув, я выглянула в окно. Северо-восточный ураганный ветер, который все предсказывали, обрушился на этот маленький кусочек мира и завладел Большим Округом на все выходные. Занятия отменили в понедельник и сегодня тоже, а в вечернем выпуске новостей пообещали, что до конца недели будут продолжать разгребать последствия снегопада.

Трудно и представить лучшее время для метели. По крайней мере у нас была целая неделя, чтобы выяснить, что нам, черт побери, делать с Доусоном.

Не мог же он просто так взять и снова появиться в школе.

— Никогда не видела такого снега, — сказала я. Вообще я родом из Северной Флориды, и у нас случалась пара гребанных ледяных бурь, но никогда они не сопровождались таким пушистым белым снегом.

Легкая, печальная улыбка появилась на его губах. — Когда взойдет солнце, здесь будет очень красиво. Вот увидишь.

Не сомневаюсь. Все будет окутано белым покрывалом.

Доусон вскочил и внезапно оказался в другой стороне комнаты. Спустя секунду я почувствовала теплое покалывание на шее и мой пульс подскочил. Он оглянулся.

— Мой брат идет.

Спустя не более десяти секунд, Деймон уже стоял в дверном проеме моей спальни. Волосы растрепаны после сна, помятые фланелевые пижамные штаны. Без рубашки. Плюс три фута снега снаружи, а он все еще полуобнажен.

Я почти уже закатила глаза, но для этого требовалось отвести взгляд от его груди…и его живота. Ему на самом деле надо чаще надевать рубашку.

Взгляд Деймона скользнул с брата на меня, потом снова вернулся к брату.

— У нас что, пижамная вечеринка? А меня не пригласили?

Его брат тихо протиснулся мимо него и исчез в коридоре. Спустя несколько секунд я услышала, как закрылась входная дверь.

— Ладно. — Вздохнул Деймон. — Вот так я и живу последние несколько дней.

Мое сердце откликнулось болью.

— Мне очень жаль.

Он медленно подошел к кровати, склонив голову набок. — Хочу ли я вообще знать, зачем мой брат был в твоей спальне?

— Он не мог уснуть. — Я увидела, как он наклонился и потянул за одеяло. Неосознанно я снова схватила его. Деймон дернул еще раз и я легко его отпустила. — Он сказал, что это вас напрягает, ребята.

Деймон скользнул под одеяло, устроившись на боку, и повернулся ко мне. — Он нас не напрягает.

Кровать была определенно мала для него. Семь месяцев назад — черт, четыре месяца назад — я бы смеялась до изнеможения, скажи мне кто, что самый горячий и скандальный парень школы окажется в моей постели. Но многое изменилось с тех пор. Семь месяцев назад я не верила в существование пришельцев.

-Я знаю, — сказала я, устраиваясь на своей стороне. Мой взгляд невольно скользнул по его широким скулам, полной нижней губе и остановился на необычайно ярких глазах. Деймон был прекрасен, но колючий как Рождественский кактус.

Нам стоило очень многого, чтобы добраться до этой точки — находиться вдвоем в одной комнате и не пытаться совершить убийство первой степени. Деймону пришлось доказывать, что его чувства ко мне были настоящими, и ему это удалось…в конце концов. Он не был приветливым, когда мы впервые встретились, и ему пришлось над этим серьезно поработать. Моя мама не стала бы тревожиться из-за пустяка.

— Он сказал, что я напоминаю ему Бет.

Брови Деймона сошлись к переносице. Я закатила глаза. — Не в том смысле, что ты думаешь.

— Если честно, то как бы я не любил своего брата, я не уверен, что должен думать о его пребывании в твоей спальне. — Он выпрямил свою мускулистую руку и, нежно смахнув прядь волос с моей щеки, заправил их за ухо. Я вздрогнула, а он хитро улыбнулся. — Чувствую, мне нужно пометить свою территорию.

— Заткнись.

— О, я обожаю, когда ты начинаешь командовать мной. Это так сексуально.

— Ты неисправим!

Деймон подвинулся ближе, прижавшись ко мне бедром.

— Я рад, что снегопад застал твою маму в другом месте.

Я приподняла бровь.

— Почему?

Он пожал одним плечом.

— Сомневаюсь, что сейчас она бы была в восторге от нас.

— О, она точно не порадовалась бы.

Еще движение и между нашими телами смог бы пройти лишь волосок. Тепло его тела смешалось с моим.

— Твоя мама говорила что-нибудь насчет Уилла?

Холод сковал мои внутренности. Возвращаемся к реальности — страшной непредсказуемой реальности, в которой ничто не являлось тем, чем казалось. И ее имя — Мистер Майклс.

— На прошлой неделе она только сказала, что он уехал из города на какую-то конференцию, а потом собирается навестить родственников. Но мы оба прекрасно знаем, что это ложь.

— Очевидно, он все спланировал заранее, чтобы никто не задавал вопросов о его отсутствии. — Ему надо было исчезнуть, потому что если принудительная мутация все-таки подействует, для этого требовалось время. — Как ты думаешь, он еще вернется?

Пробежавшись костяшками пальцев по моей щеке, он произнес.

— Если он сумасшедший, то да.

Не совсем так, подумала я, закрыв глаза. Деймон не хотел исцелять Уилла, но его заставили. Исцеление не достигло масштаба, необходимого для мутации человека на клеточном уровне. И ранение Уилла не было смертельным, поэтому мутация или будет развиваться дальше, или исчезнет. А если она исчезнет, Уилл вернется. Готова поспорить на это.

Хоть он и устроил заговор против МО ради своей выгоды, но информация о том, что это Деймон исцелил меня, являлась настолько ценной для МО, что им просто придется принять его обратно. Он оставался проблемой — и очень большой.

Итак, мы ждали…Ожидали, когда выясним другие неприятные моменты, которые прятали друг от друга. Я открыла глаза и обнаружила, что все это время Деймон не спускал с меня взгляда.

— Что касается Доусона…

— Я не знаю, что делать, — признался он, ведя костяшками пальцев по моей шее и ниже, на грудь. У меня перехватило дыхание.

— Он не хочет со мной разговаривать и еле общается с Ди. Большую часть времени он проводит, закрывшись в спальне или бесцельно блуждая по лесу. Я слежу за ним и он знает об этом. — Рука Деймона добралась до моего бедра и застыла.

— Но он…

— Ему нужно время, не так ли? — Я чмокнула его в кончик носа и отстранилась. — Он через многое прошел, Деймон.

Его пальцы напряглись.

— Я знаю. Но, как бы там ни было… — Деймон так быстро сменил положение, что я сразу и не поняла, что он делает, пока он не перекатил меня на спину и навис надо мной, упираясь руками по обе стороны от моего лица. — Я небрежно относился к своим обязанностям.

И в этот момент все происходящее, все наши тревоги, страхи, невысказанные вопросы просто исчезли в никуда. Деймон почувствовал то же самое. Я подняла на него глаза, внезапно обнаружив, что мне стало тяжело дышать. Я не была на 100 % уверена, что именно входило в его "обязанности", но, на беду, у меня было очень пылкое воображение.

— Я долго не виделся с тобой. — Он прижался губами сперва к правому виску, потом к левому. — Но это совсем не значит, что я о тебе не думал.

Мое сердце подпрыгнуло к горлу.

— Я знаю, что ты был занят.

— Правда? — Его губы скользнули над моей бровью. Когда я кивнула, он сдвинулся, переместив вес на один локоть. Свободной рукой он поймал мой подбородок, заставив поднять голову. Его взгляд нашел мой.

— И как ты справляешься с этим?

Пытаясь сохранить последние крохи самообладания, я сосредоточилась на том, что он говорил.

— Я справляюсь. Тебе не стоит беспокоиться обо мне.

Он посмотрел на меня с сомнением. — Твой голос…

Я вздрогнула и бесполезно попыталась снова прочистить горло.

— Он уже становится намного лучше.

Его глаза потемнели, когда он провел большим пальцем по моей челюсти.

— Не совсем. Но он удивительно действует на меня.

Я улыбнулась. — Правда?

Деймон кивнул и прижался ко мне губами. Поцелуй был сладким и очень нежным, я остро чувствовала его всем своим существом. — Он такой сексуальный. — Он снова накрыл ртом мои губы, углубляя этот бесконечный поцелуй. — Весь такой хриплый, но как бы я хотел…

— Не стоит. — Я положила руки на его гладкие щеки. — Я в порядке. У нас достаточно поводов для беспокойства и без моих голосовых связок. В большом списке наших проблем они даже не в первой десятке.

Он изогнул бровь и, вау, я только, что рассуждала, как абсолютно зрелый человек. Я захихикала над выражением его лица, сразу же разрушив свою новоявленную зрелость. — Я соскучилась по тебе, — призналась я.

— Я знаю. Ты не можешь без меня жить.

— Я бы не зашла так далеко.

— Просто признай это.

— И ты признайся. Что тебе мешает твое эго, — поддразнила я.

Его губы скользнули по моей челюсти. — И чему же оно мешает?

— Идеальной оболочке.

Он фыркнул. — Позволь сообщить тебе, что у меня идеальный…

— Не будь таким вульгарным. — Я задрожала, потому что, когда он стал целовать ямку на моей шее, я просто не могла найти в нем недостатков.

Я никогда не скажу ему об этом, но если не считать его…колючую сторону, которая время от времени поднимала голову, он был наиболее близок к совершенству из всех, кого я встречала.

С понимающим смешком, от которого я почувствовала себя неловко, он скользнул рукой по моей груди, талии, и схватил за бедро, закидывая на себя мою ногу. — Какие у тебя грязные мысли. Я просто собирался сказать, что я идеально соответствую всем твоим требованиям.

Засмеявшись, я обвила руками его шею. — Конечно, именно это ты и хотел сказать. Все совершенно невинно.

— О, ну я никогда не претендовал быть хорошим. — Он тесно прижался ко мне нижней частью тела и я резко втянула воздух. — Я скорее…

— Неприличный? — Я спрятала лицо на его шее и глубоко вдохнула. С ним всегда был этот неповторимый аромат, напоминающий свежие листья и специи. — Да, я это знаю, но под твоей неприличной оболочкой ты, на самом деле, очень милый. Вот почему я тебя люблю.

Дрожь пробежала по его телу, а потом Деймон замер. Спустя один удар сердца он перекатился на свою сторону и крепко прижал меня к себе. Так крепко, что мне пришлось поерзать, чтобы хоть немного приподнять голову.

— Деймон?

— Все хорошо. — Хрипло произнес он, целуя меня в лоб. — Со мной все в порядке. Просто…скоро рассвет. В школу идти не надо и мама не придет без предупреждения, громко выкрикивая твое полное имя. Совсем ненадолго мы сможем притвориться, что нас не ожидает все это безумие. Мы можем просто поспать вместе, как нормальные подростки.

Как нормальные подростки. — Мне нравится, как это звучит.

— Мне тоже.

— И мне, — пробормотала я, прижимаясь к нему так, что мы стали практически одним целым. Я чувствовала как его сердце бьется в унисон с моим. Идеальный момент. Именно в этом мы и нуждались — таких вот тихих моментах нормальной жизни. Где были лишь мы с Деймоном…

И тут окно, выходящее на передний двор, с громким треском разлетелось на части, большой белый предмет влетел сквозь него в мою спальню, сопровождаемый дождем из осколков стекла и комков снега.

Мой испуганный крик резко оборвался, когда Деймон скатился с кровати, вскочил на ноги, одновременно принимая истинную форму Лаксена и превращаясь в сгусток света с человеческими очертаниями, который вспыхнул так ярко, что я смогла лишь лежать и смотреть на него несколько драгоценных секунд.

Святое дерьмо, произнес голос Деймона, просачиваясь сквозь мои собственные мысли.

Так как Деймон не переставал таращиться на что-то с диким выражением лица, я поднялась на колени и заглянула за угол кровати.

— Святое дерьмо, — сказала я вслух.

Наш драгоценный момент нормального существования закончился, когда на полу моей спальни я увидела труп.