Бизон, стоял возле центрального входа областной больницы и обеспокоенно крутил головой по сторонам, оглядываясь вокруг. Мимо него проходили больные, их родственники, персонал больницы. Больные, вместе с навещающими их родственниками, небольшими группами, по два-три человека, бродили по территории больницы, сидели на скамейках, отдыхали в беседках, разговаривая и обсуждая интересные им темы.

— Ты кого-то ждешь? — Неожиданно прозвучавший голос из-за спины, заставил Бизона вздрогнуть. Он медленно повернулся и увидел стоящую перед ним, улыбающуюся Свету. На ней был одет серый спортивный костюм, который идеально подчеркивал ее фигуру. На плечи, был накинут медицинский халат.

— Привет. — Бизон улыбнулся ей в ответ. — Угадала, жду. Сейчас должен Кил подъехать, Фил и Славян. Но, по-моему, они запропастились куда-то.

— Долго ждешь?

— Да уже минут пятнадцать, — Бизон с серьезным выражением лица, достал из кармана мобильный телефон и посмотрел на него. — Ну да, уже пятнадцать минут.

Света рассмеялась. Ее смех был настолько заразительным, что Бизон невольно улыбнулся, правда, смущенно и растерянно.

— Ну, разве это опаздывают? — Сквозь смех проговорила Света. — Да мало ли, что. Автобус ждут или еще что-то задержало. Всякое может случиться, а ты из-за пятнадцати минут, целый спектакль с переживаниями устроил. Ты сам вспомни, когда ты последний раз, вовремя куда-то приходил?

— Наверное, ты права, — Бизон покачал головой, — глупость конечно сказал. В конце концов, они действительно не отличаются пунктуальностью.

— Прямо как ты, — не удержалась и поддела его Света.

— Слушай, — возмутился Бизон, — хватит уже. Я же признал, что не прав.

Он внимательно посмотрел на Свету и улыбнулся.

— Сколько тебя помню, ты, как была, так и осталась той самой девчонкой, с вредным характером. Да, кстати, а ты здесь, что делаешь? Навещаешь кого-то?

— Здравствуйте, приехали. Ты что, забыл, что у меня мама здесь работает? Я после пар в институте, заехала к ней, но она пока занята. Ой, смотри, Кил идет. — Света показала рукой, в сторону входа.

Бизон повернул голову и увидел Кила, который быстрым шагом, шел к ним по аллее.

— По какому случаю собрание, если не секрет? — Юля внимательно смотрела на приближающегося Кила.

— Да так, ничего особенного. — Бизон сделал шаг навстречу Килу. — Ты где пропал, почему так долго? И где остальные?

— Да откуда я знаю, — Кил пожал плечами, — я им позвонил, сказал, чтобы ехали сюда и все. Сейчас, наверное, будут.

— Мальчики, — перебила их Света, — вы же сюда явно не для разговора приехали. У вас что, кто-то из ребят в больнице?

— Ага, — кивнул Кил, — Малыш. Я сюда звонил, сказали состояние тяжелое, но стабильное.

Света растерянно посмотрела на них, ее лицо побледнело, и она начала падать. Бизон шагнул к ней и подхватил на руки.

— Идиот, — он посмотрел на Кила, — кто тебя за язык тянет?

— А я что? — Начал оправдываться Кил. — Я ничего. Кто знал?

Бизон покачал головой и отнес Свету к скамейке. Усадив ее, он одной рукой обнял ее за плечи, а второй, похлопал по щекам.

— Свет, — позвал он, — Света, ты меня слышишь?

— Обморок. — Со знанием дела, констатировал Кил.

— Без тебя вижу, — раздраженно произнес Бизон, — по чьей вине? Заткнись лучше, не зли.

Кил молча сел рядом с Бизоном. Тем временем, Света начала приходить в себя. Она приоткрыла глаза и посмотрела на Бизона.

— Ты как? — Бизон обеспокоенно смотрел на нее.

— Нормально. — Пробормотала она и посмотрела вокруг.

— А еще, я знаю способ, — сказал Кил, — чтобы человека в сознание привести, можно огонек зажигалки, к мочке уха поднести. Сразу же в себя приходят.

— Я тебя сейчас самого поджарю, — рявкнул на него Бизон, — и не пожалею об этом. Тебе что, башку совсем отбили?

Бизон повернулся к Свете.

— Ну, а ты мать, напугала меня, — сказал он ей, — вот, сколько тебя знаю, но то, что ты такая чувствительная…

— Где он?

— Кто? — Недоуменно спросил Бизон. — А! Малыш? Где-то здесь, — показал он на корпус больницы. — Сейчас дождемся всех и дружно, пойдем, навестим его.

— Я пойду сейчас, — решительно сказала Света и встала со скамейки. — А вы, можете потом придти.

Она направилась в больницу. Бизон посмотрел ей вслед и глубоко вздохнул.

— Ну, у нее и характер, — сказал Кил, — а так, хорошая девчонка. У них с Малышом типа любовь, да?

— Не твоего ума дело, — огрызнулся Бизон, — слушай, я понять не могу, ты вообще когда-нибудь нормальным бываешь? Без своих идиотских штучек?

— Да ладно ты, не кипятись, — Кил отмахнулся рукой и встал со скамейки. — Что вам не нравиться? Может у меня жизненная позиция такая? Веселье и оптимизм.

— Не неси чушь. — Бизон повернулся и посмотрел в сторону входа. — Вот блин, где же Фил и Славян?

— Ты звонил им?

— Звонил. Фил не отвечает. У Славяна телефон отключен. — Бизон коротко выругался.

Некоторое время, они молчали. Кил ходил вдоль скамейки, Бизон, нервно крутил мобильный телефон в руках. Попробовав в очередной раз позвонить Филу и не получив ответа, он сунул телефон в карман и встал.

— Пошли. Если появятся, то найдут, не маленькие.

Они направились к зданию. Поднявшись на крыльцо и пройдя через центральный вход, они оказались внутри. В вестибюле больницы, было прохладно, на всю мощность, работал кондиционер. Вдоль одной из стен, стояли деревянные стулья, на которых сидели посетители. Возле некоторых из них, играли дети, которые, не смотря на окрики взрослых, разряжали унылую больничную атмосферу, веселыми криками и смехом.

В дальнем углу, возле двери, ведущей к палатам, за столом, сидел охранник. Кил и Бизон, ловко маневрируя между шумящей малышней и игнорируя охранника, приблизились к двери.

— Куда? — Раздался строгий голос. Бизон и Кил, дружно повернули головы и увидели, что охранник, смотрит прямо на них. На вид, ему было около пятидесяти лет, седой, невысокого роста. На нем была одета черная форма, с эмблемой охраны и соответствующей надписью. Охранником он был, скорее лишь для формы, выполняя в основном, функции справочного бюро. Но когда выдавался случай, он старался показать всем, что он здесь, вовсе не последний человек и выполняет подчас сложную работу. Хотя по разложенным на столе кроссвордам, нетрудно было догадаться, насколько сложным, был его труд.

Кил критично осмотрел охранника и подошел к столу.

— Батя, мы к другу пришли. Так что мы пойдем, задерживаться здесь не будем. — Скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Кил.

— А ты кто такой? Документ у тебя есть? — Хитро глянул на него охранник.

— Слышишь, старый, ты чего, обезумел? Какая тебе разница? Я тебе сказал, нам надо и мы пойдем.

Бизон, наблюдавший за ситуацией со стороны, подошел и отодвинул Кила в сторону. Тот начал было возмущаться, но Бизон поднес к его носу кулак и тот, утих. Успокоив, таким образом, Кила, Бизон повернулся к охраннику.

— Извините моего друга, — Бизон посмотрел через плечо на Кила, — у него с детства, с головой проблемы. И вследствие этого, ни культуры, ни уважения.

— Так и сидел бы дома, раз не умеет с людьми разговаривать, — голос охранника, заметно подобрел. — Знаете, сколько за день здесь таких проходит? И если каждый вот так. Так что вы хотели?

— У нас здесь друг лежит, и мы хотели бы к нему попасть, проведать так, сказать. Вот как нам, это лучше всего сделать?

Бизон говорил и удивлялся, самому себе. Нет, он и раньше был вежлив, но сейчас, он выкладывался на сто процентов, чтобы задобрить этого человека. Можно было конечно, не замечая охранника, нагло пройти, но тогда поднялся бы шум, вызвали бы милицию. И пришлось бы, объясняться уже в отделении и сколько бы это продолжалось, никому не известно. Так что, приходилось идти путем вежливости, порой наступая на горло собственной гордости.

— Вообще-то, у нас есть правила. Если вы не родственники, то свидания с больными, только в строго отведенные часы. Тем более с пациентами, находящимися в тяжелом состоянии. — Охранник посмотрел на людей, сидящих в вестибюле. — Правила для всех и с чего вы взяли, что вам должны быть какие-то поблажки?

— Ну, во-первых, он наш… э-э-э, брат, — Бизон глубоко вздохнул. — Мы из другого города и давно его не видели. Он даже не знает, что мы должны приехать. А то, что мы его родственники, можете даже не сомневаться. Мы его двоюродные братья.

Бизон врал вдохновенно, не стесняясь, и так разошелся, что даже не заметил, как охранник начал улыбаться.

— Ох, тебе бы сказки писать, — охранник показал рукой на маленькое окошко в противоположенной стене, — там халаты и бахилы возьмете. Надеюсь, что тот, к кому вы идете, в действительности ваш друг.

— На самом деле, мы его даже не знаем. — Довольно улыбнулся Кил. — Мы киллеры и пришли выполнить заказ.

Улыбка пропала с лица охранника. Бизон толкнул Кила в сторону окошка и улыбнулся охраннику.

— Я же говорю, у него не все в порядке с головой. Это он пошутил так.

Охранник проводил их взглядом, усмехнулся и, вздохнув, углубился в лежащий перед ним журнал.

Получив халаты и бахилы, Бизон и Кил, беспрепятственно прошли мимо охранника. Сразу за дверью, находился длинный коридор, по обе стороны которого, располагались кабинеты. В самом конце коридора, находилась лестница, ведущая на второй этаж. Бизон заглянул в один из кабинетов и, задав несколько вопросов, быстро выяснил, где находиться Малыш. Они поднялись на третий этаж и оказались в отделении травматологии. Нужная им палата, находилась недалеко от входа. Бизон на секунду остановился перед дверью в палату, прислушиваясь, затем потянул ручку двери на себя.

Палата представляла собой квадратное помещение, длиною семь метров, с пятью койками-кроватями. Стены и потолок, были выкрашены в белый цвет, что придавало царившей здесь чистоте, дополнительную стерильность.

Больных, кроме Малыша, в палате не было. Его койка стояла возле окна. Рядом, на небольшом табурете, сидела Света и, судя по ее красным глазам, она уже успела поплакать. Она держала Малыша за руку и что-то ему говорила. Когда Бизон и Кил вошли в палату, она повернула голову и, увидев их, недовольно поджала губы, не сказав ни слова. Малыш повернул голову к парням и улыбнулся.

— Лежи не шевелись. — Света произнесла это тоном, не терпящим обсуждения.

Бизон и Кил, приблизились к кровати Малыша и встали рядом.

— Ну, ты как, старик? Такое чувство, будто тебя КамАЗ сбил, а потом еще и назад сдал, чтобы наверняка.

— Да у меня и у самого такое чувство. Сейчас уже легче стало, а первый день, когда только в сознание пришел, боль вообще невыносимая была. Думал все, конец мне. Да вы садитесь, не стойте.

Они пододвинули табуреты и сели. Бизон сел рядом со Светой, а Кил по другую сторону, облокотившись на спинку кровати.

— Мы ненадолго, — Бизон посмотрел на Свету, — не будем вам мешать.

— Лучше бы вы раньше об этом подумали, — Света гневно посмотрела на Бизона, — втянули его во все это и вот итог.

Бизон отпрянул назад и удивленно посмотрел на Свету.

— Ты чего? Мы-то тут причем?

— А из-за кого, он здесь оказался? Из-за меня? Из-за вас же, идиотов. Решили из него инвалида сделать?

— Успокойтесь, пожалуйста, — Малыш поднял руку вверх, привлекая к себе внимание.

Бизон и Света, замолчали, продолжая сверлить, друг друга взглядом. Кил наблюдая за их перепалкой, лишь усмехнулся и продолжил с интересом смотреть на них.

— Да, правда, что. Отношения будете выяснять в другом месте, — Кил повернулся к Малышу. — Так что случилось? Я когда звонил, мне сказали, что тебя ночью доставили, без сознания, в крови.

— Я и не помню ничего толком, так отрывки. Вы только матери моей не говорите, что я здесь, не нужно ее волновать.

— Да нормально все, — успокоил его Бизон, — я ей позвонил, сказал, что ты готовишься к экзаменам и поживешь пока у друга. Она поинтересовалась у кого, я сказал, что у Шторма. Она же не в курсе, кто он такой? Она даже не знает, по-моему, чем ты занимаешься.

— Спасибо, — сказал Малыш. — Теперь я спокоен. А вот с последним ты не прав. Она прекрасно знает, кто такой Шторм и знает, чем я занимаюсь.

— Давай, рассказывай, — Кил от нетерпения, вскочил на ноги. — Что произошло? На гопников напоролся?

— Знаешь, я мог бы подумать, что это гопники, если бы не одно но. — Малыш задумался, собираясь с мыслями. — Я вечером, встретился со Штормом. Мы поговорили, и я пошел домой. На такси не поехал, пошел домой пешком. Так вот, я шел мимо парка, когда заметил, что за мной кто-то идет. Может они шли за мной до этого, а может, пошли возле парка, но заметил я их только там. Когда до поворота оставалось метров сорок, оттуда вывернуло еще несколько человек, по всей видимости, с той же компании.

— Узнал кого-нибудь? — Кил впился в Малыша взглядом. — Может, видел их где-нибудь раньше? Ну, ты запомнил, хоть что-нибудь, что поможет нам их поймать?

— Нет. — Малыш покачал головой. — Было темно, кроме того, лица закрыты масками, банданами. На голове капюшоны, одеты во все черное, где тут кого запомнишь?

— Вот невезуха. — Кил хлопнул ладонью по кровати. — Как мы их теперь искать будем? Может кто-то из них, что-то говорил?

— Знаешь, — раздраженно произнес Малыш, — мне в тот момент, не до опознаний было. Единственное, что я хорошо помню, это то, что прежде чем меня вырубили, я успел одному из них, свернуть челюсть. А вот потом все… потерял сознание.

Света тихо охнула и Бизон, взглянул на нее, опасаясь, что она опять потеряет сознание. Но она не собиралась падать в обморок, лишь снова одарила Бизона взглядом, полным ненависти. Он отвернулся и посмотрел на Малыша.

— Больше ничего?

— Нет.

— Хорошо, хоть жив остался.

— А то, что помяли основательно, так ты не переживай, — Кил рассмеялся, — до свадьбы заживет. Плохо конечно, что этих уродов сейчас не найдешь…

— Подожди, — перебил его Малыш, — я вспомнил. Перед тем, как напасть, они окликнули меня — «Малыш».

— И что? — Недоуменно произнес Кил. — Ну, назвал он тебя Малышом и что?

— Понимаешь, он же не по имени меня назвал, — от волнения, Малыш попытался сесть в кровати.

— Да что в этом такого? — Кил растерянно развел руками. — Объясни толком. Я если честно ничего не понимаю.

— А я кажется, понял. — Бизон хлопнул в ладоши. — По кличке, тебя мог окликнуть только тот, кто знает тебя, знает, чем мы занимаемся. И скорее всего, это тот, кому мы насолили.

— И к какому выводу мы приходим? — Кил взглянул на него. — Он знает нас, знает, чем мы занимаемся и что самое главное, он нас очень не любит.

— Да, все верно. — Бизон довольно улыбнулся, но внезапно, улыбка сошла с его лица. Он взволнованно вскочил со стула. — Не может этого быть.

— Что случилось? — Света обеспокоенно посмотрела на него.

Бизон нервно зашагал из одного угла палаты в другой.

— Не может быть. Не может быть. — Повторял он.

— Твою мать, — закричал Кил, — хватит бегать. Сядь и успокойся, заодно, расскажи нам, чего не может быть?

Бизон остановился и посмотрел на них.

— Я не знаю пока точно, и будет очень хорошо, если все это окажется неправдой. Но похоже, у нас объявилась головная боль…

— То есть? — Кил удивленно приподнял брови.

— Не делай тупого выражения лица. Вспомни, в более крупных городах, где движение развито, кто там активно выступает против националистов?

Кил нахмурился, вспоминая, затем поднял взгляд на Бизона.

— Антифа. Хочешь сказать, что и у нас эти мрази появились?

— Вполне возможно. Вот как только, мы их пропустили?

— Подождите парни, что это за очередной бред? — Малыш переводил взгляд с одного на другого. — Какие Антифа? Что это за ахинея?

Бизон сокрушенно покачал головой, всем своим видом, показывая, что ничего хорошего, Антифа не несет.

— Понимаешь, у нас в городе, их никогда не было, поэтому по поводу них, никто себе голову не забивал. Но на любое действие, как известно, есть противодействие. Так и на наши акции, пришел ответ. Малолетки, начитались в интернете, что национализм — есть плохо, а антифашизм — хорошо, и подались они в их стройные ряды. В других городах, эта зараза расплодилась и с каждым днем, становиться все жестче и жестче. Кто они такие, история довольно долгая, но чтобы ты хотя бы приблизительно понял, кто они такие, объясню тебе. Они, наша полная противоположенность. Главные их идеи, это — «Все люди братья» и «Каждый имеет право на существование», короче бред одним словом. Если захочешь узнать про них побольше, я тебе информацию с интернета принесу, почитаешь.

— То есть, ты говоришь, что до этого, их не было, а сейчас, они появились?

— Ну, то, что они недавно появились, это точно, — Кил посмотрел в потолок, — если бы это было раньше, мы бы услышали или увидели.

— Не важно, кто они и откуда. Понятно, что нам с ними не дружить.

Внезапно, в разговор вмешалась Света, которая до этого момента, не проронила ни слова, внимательно слушая их.

— Так, решайте свои проблемы сами, а его, — она кивнула в сторону Малыша, — не втягивайте в это.

Ему и без этого досталось, вы что хотите, чтобы его вообще убили?

Все дружно повернули головы и посмотрели на Свету. Вид у нее, был боевой. Она сидела на стуле, выпрямившись и расправив плечи, всем своим видом, давая понять, что будет стоять на своем до последнего.

Кил искоса взглянул на нее и махнул рукой, давая понять, что ее мнение, для него не важно. Бизон попытался что-то сказать, но его опередил Малыш.

— Свет, давай я сам буду решать, что делать, — Малыш старался говорить как можно мягче. — В конце концов, нельзя все это так оставлять?

— Что оставлять? Вот это? — Она показала на забинтованные руки и ноги Малыша. — Тебе этого мало? Тебе просто повезло, что тебя не убили, а ты?

— Ну не убили же? И не убьют, все будет хорошо. — Малыш старался придать своему голосу уверенность. — Ничего со мной не случиться.

— Обязательно случиться, как ты этого не понимаешь? — Света начала плакать.

— Да что ты ерунду говоришь? — Малыш начал повышать голос. — Все будет хорошо.

Бизон и Кил, молча, наблюдали за их спором, предпочитая не вмешиваться.

— В конце концов, кто тебе дороже, я или твои друзья? — Света вытерла платком слезы и встала.

— Ты что вообще говоришь? Что за выбор? Почему я должен решать, кто из вас мне ближе?

— Потому что, если ты хочешь быть со мной, то придется с друзьями распрощаться.

— Я хочу и с друзьями время проводить и с тобой. В конце концов, давай прекратим этот спор.

Света вытерла слезы, встала, прошла через палату и остановившись около двери, сказала:

— Вот когда определишься, тогда и поговорим.

Не оборачиваясь, она вышла из палаты, захлопнув за собой дверь. Бизон посмотрел на Малыша и недоуменно пожал плечами.

— Если честно, я даже не знаю, что с ней происходит. У вас действительно, все так серьезно?

— Наверное. — Малыш смотрел на дверь. — Хотя… В конце концов, почему я должен из-за какой-то девчонки, забивать себе голову? Ей, видите ли, не нравиться. Пускай тогда идет на все четыре стороны. Что я другой не найду?

— Правильно братишка. — Кил улыбнулся и посмотрел на Малыша. — Так с ними и надо, а то привыкли командовать и думают, что мы за каждой юбкой будем бегать.

— Ну не знаю, не знаю. — Бизон покачал головой. — Может, ты все-таки не будешь принимать скоропалительных решений? Попробуй с ней поговорить, может она поймет.

— О чем? О чем я должен с ней разговаривать? — Голос у Малыша, нервно дрожал. — Ты ее видел? Она еще мне ультиматумы ставит. Или она, или вы.

В палате повисла тишина. Каждый думал о чем-то своем, каждый пытался представить, что будет дальше. Недалекое будущее, в их представлениях, было затянуто тучами, но все они, надеялись на благополучный исход.

— Хорошо, я с ней поговорю. — Малыш отвернулся. — Может я действительно немного погорячился.

— Вот и ладно, — Бизон похлопал Малыша по руке, — а мы пойдем. На днях, забежим еще, а ты давай выздоравливай и возвращайся. Тебя если честно, не хватает.

Кил подмигнул Малышу и они вместе с Бизоном, вышли из палаты. Малыш вздохнул и посмотрел вверх. Поговорить со Светой было нужно. Малыш не мог до конца признаться себе в чувствах, которые испытывал по отношению к ней, но в тоже время, ставить сейчас точку в отношениях, ему не хотелось.

* * *

— Ты хоть сам понимаешь, что вы натворили? Что вам за это будет? — Сидевший перед ним оперативник, усмехнулся и хлопнул себя по колену. — Ну что же, если не хочешь говорить, то не нужно, можешь молчать.

— О чем говорить? Ты скажи толком, чего тебе нужно? — Шторм поднял взгляд и посмотрел на него.

— Я тебе уже сказал. Меня интересуют все нападения на иностранцев, погромы которые вы устраивали, в частности торговый центр. Помнишь? — Оперативник подошел вплотную к Шторму и заглянул ему в лицо.

— Меня там не было, не знаю. Я в тот день, у девушки был, можете у нее спросить.

Оперативник, размахнулся и ударил Шторма, кулаком в грудь, попав в солнечное сплетение. Шторм ударился о стену, и рухнул на пол. Перед глазами все поплыло, воздуха не хватало и он, судорожно открывая рот, пытался вздохнуть.

— Вставай урод, хорош валяться. — Оперативник подошел ближе и ударил его ногой.

Шторм, цепляясь за стену, встал, тяжело дыша.

— Садись. — Оперативник подвинул ему стул и Шторм сел. — Если ты вдруг не понял, то я повторю. Меня интересует погром торгового центра. Кто участвовал, кто организатор?

— Я же сказал вам, что не знаю ничего. Меня там… — Шторм не успел договорить. Удар ноги, опрокинул его, и он ударился головой о стену. К горлу подступила тошнота.

— Вставай. — Оперативник застыл метрах в двух метрах от него.

Шторм не шевелился и, не смотря на боль, улыбался.

— Ты чему радуешься, а? Тебе мало? — Оперативник подскочил к нему и начал наносить удары по телу и голове. Шторм закрыл голову руками и поэтому, большинство ударов пришлись по телу.

Через две минуты, оперативник, тяжело дыша, прекратил избиение, подошел к двери кабинета и постучал. Дверь распахнулась, и в кабинет вошли еще двое оперативников. Избиение, началось заново. Только теперь били двое, а третий, сидел на стуле и курил.

Шторм уклонялся от ударов, как мог, но, в конце концов, понял, что это только сильнее злит их, да и силы уже были на исходе. Лицо было разбито и капли крови, от ударов летели на стену. Шторм сжался в комок, стараясь закрыть голову.

— Эй, стоп, стоп. Вы его так убьете. А нам еще его показания нужны. — Тот, что курил, встал и подошел ближе. — М-да, по-моему, мы неплохо ему память подлатали.

Он сел рядом со Штормом на корточки, взял за волосы и поднял голову.

— Ну что, будем дальше радоваться или продолжим?

Шторм зашевелил разбитыми губами, но слов разобрать было нельзя.

— Короче, он вообще никакой. — Оперативник, держа Шторма за волосы, ударил головой о пол. — Забирайте эту мразь, упаковывайте, после поговорим с ним.

Один из оперативников, подошел к Шторму и одел ему черный мешок на голову. Затем его подхватили под руки и вытащили из кабинета. Ноги не слушались и поэтому, его буквально тащили по коридорам. Лестница, какой-то узкий проход, еще одна лестница. Они стащили его с третьего этажа в подвал. Шторм услышал, как лязгнула железная дверь и его втащили в какое-то помещение. Дверь за спиной тут же захлопнулась и повисла тишина.

— Открывай. — Сказал один из оперативников.

Зазвенели ключи и один из оперативников, открыл дверь-решетку, небольшой камеры. Шторма завели внутрь и, повернув лицом к входу, поставили на колени. Затем, оперативник вышел и дверь захлопнулась.

— Руки. — Прозвучал тот же голос, на этот раз, обращающийся к Шторму.

Шторм вытянул сквозь решетку руки и на них, тут же защелкнулись наручники.

— Отдыхай пока. До вечера.

— Мешок снимите. — Шторм с трудом шевелил разбитыми губами. Вместе со словами, со рта вылетали кровавые сгустки. — Не видно ни хрена.

— А на что ты собрался смотреть? — Оперативники расхохотались, и Шторм услышал удаляющиеся шаги и звук закрывающейся двери.

Повисла тишина, он остался один, по крайней мере, он так думал. Наручники врезались в руки и Шторм, чтобы хоть немного ослабить давление, попытался встать. Но ноги не слушались его и поэтому, предприняв несколько попыток, он, в конце концов, опустился на колени. Наручники вновь врезались в кожу. Шторм наклонил голову вперед и прикоснулся лбом к решетке. Он почувствовал, что задел лицом, что-то липкое, но вскоре, понял, что это была его собственная кровь, попавшая на мешок изнутри.

Очень быстро, он потерял счет времени и уже не знал, сколько он здесь находиться. Казалось, что несколько часов, хотя понимал, что на самом деле, время течет гораздо медленнее. Почувствовав, что перетянутые наручниками руки, начинают неметь, Шторм сделал еще одну попытку, встать на ноги. На дрожащих ногах, он смог немного приподняться, но затем вновь рухнул на колени, вывернув себе кисти и ударившись лицом о решетку. Боли он не почувствовал, лишь толчок, от которого, из засохших ран, вновь потекла кровь. Все происходившее с ним, походило на какой-то сон. «Сколько они меня здесь продержат? — Думал он. — Рано или поздно, им придется меня отпустить». Шторм помотал головой, пытаясь собраться с мыслями, но вместо этого, в голове возник шум, который постепенно нарастал. «Только бы с ума не сойти. — Усмехнулся он. — Вот прикол будет».

Каждый раз, когда у него затекали руки, Шторм пытался встать на ноги и каждый раз, он вновь падал на колени. Наконец, у него это получилось и он, повис на решетке, расслабив руки. Через какое-то время, Шторм услышал отдаленный шум. Прислушавшись, он понял, что шум приближается. Наконец, лязгнула дверь и в помещение вошли несколько человек.

— Смотри, еще живой. — Усмехнулся тот, что пристегнул Шторма к решетке.

— Да ты что, такие как этот, живучие. — Ответил ему незнакомый голос.

В этот момент, руки Шторма, пронзила резкая боль. Один из оперативников, ударил Шторма по кистям рук, резиновой дубинкой. Руки расслабились и Шторм, от неожиданности, вновь рухнул на колени. Наручники с его рук сняли, дверь камеры открыли и Шторм, потеряв опору, рухнул на пол.

— Давайте его в автобус.

Шторма подняли с пола, и повели в сторону выхода. Поднявшись по лестнице и пройдя через две решетки, они остановились возле железной двери.

— Давай открывай. — Крикнул кому-то, один из оперативников.

Замок щелкнул, в этот момент, с головы Шторма, сдернули мешок, дверь распахнулась и по глазам, больно ударил солнечный свет. Его вывели на крыльцо, рядом с которым, стоял микроавтобус с открытой боковой дверью.

— Пошел. — Оперативник втолкнул Шторма в салон, где его уже подхватили две пары рук, усадили на сиденье и тут же приковали наручниками к стойке. В салон залезли еще двое оперативников и дверь закрылась. Окна микроавтобуса, были тонированы и поэтому увидеть с улицы, что происходит внутри машины, было невозможно. Шторм, слеповато щурясь, после солнечного света, огляделся вокруг себя. Позади него, сидел оперативник. Сбоку и перед ним, еще по одному, четвертый, сел рядом с водителем.

— Головой не верти. Смотри в пол. — Шторм ощутил толчок в затылок и опустил взгляд в пол.

Микроавтобус медленно тронулся и, обогнув здание, подъехал к воротам. Водитель посигналил и спустя секунду, ворота открылись. Вырулив на проезжую часть, микроавтобус поехал в сторону от центра. Шторм чуть повернул голову вбок и увидел людей, идущих по улице. Беззаботных, ничего не ведающих и от того, беззащитных людей, которые радовались, смеялись, о чем-то спорили или просто молчали. Каждый был занят своим делом, и никого не интересовало то, что происходит вокруг. Шторм ощутил, как заныло сердце. Казалось, что воздуха не хватает, окружающая обстановка давила на психику. Шторм закрыл глаза и представил себе, что находиться в совершенно другом месте. Далеко от всех этих проблем, далеко от этих людей. На какое-то мгновение, ему показалось, что происходящее с ним, всего лишь, сон. Жестокая фантазия, какого-то ненормального человека.

Водитель резко затормозил и микроавтобус, подпрыгнув на бордюре, покатил по гравийному покрытию, в сторону здания, напоминавшего старинный замок, окруженный высокой, неприступной стеной. Подъехав к воротам, они остановились. Хлопнула передняя дверь и оперативник, сидящий на переднем сидении, куда-то ушел. Через пятнадцать минут, он вернулся и микроавтобус, тихо урча, вкатил в открытые ворота и, проехав метров пятьдесят, остановился у одного из зданий. Дверь микроавтобуса открылась и Шторма, отстегнув от стойки, толкнули в сторону выхода. Автобус, стоял практически вплотную к стене здания, напротив открытой двери и Шторм, не успев выйти из салона, попал в темный коридор, в котором стояло пятеро сотрудников в форме.

— Это кто такой? — Спросил один из них, останавливая Шторма.

— Не задавай глупых вопросов, кто это может быть? — Сказал ему оперативник, вылезший вслед за Штормом.

— А почему без сопровождения? Где конвойные? — Возмутился сотрудник. — Как мы его должны принимать?

Оперативник подошел к нему и поздоровался.

— Успокойся. Ты же прекрасно знаешь, что мы можем конвоировать подозреваемого. Зачем куча ненужных вопросов и вся эта волокита?

— Откуда он, с КПЗ? Или опять…?

— Ну что ты как маленький, — усмехнулся оперативник, — сам прекрасно все знаешь. У тебя что, настроение сегодня плохое?

— Игорь, — сказал одному из конвойных, стоявших неподалеку, — давай его в отстойник. Я сейчас подойду.

Он вместе с оперативником, вышел на улицу. А к Шторму, подошел конвойный и подтолкнул его, к следующим дверям.

— Вперед. — Сказал он и Шторм, покорно шагнул вперед.

Отстойником, оказалось помещение, три на пять метров, с высоким потолком и стенами, покрытыми желтой, грязной известкой. К одной из стен, была прикручена лавочка. В самом углу, в полуметре от пола, находилось подобие туалета, от которого страшно воняло. Шторм, подошел к лавочке и присел на нее. Страшно болело тело, лицо, словно горело в огне, тошнота, с новой силой, подкатила к самому горлу.

Шторм сплюнул на пол. Кровь. Непонятно только одно, кровь шла из разбитого рта или эти недоноски, так постаралась, что повредили внутренние органы? Голова закружилась, и Шторм лег на лавочку, закрыв глаза. Словно карусель, все перемешалось в голове, и Шторм понял, что больше не в силах сдерживаться. Он попытался встать, но запнулся и упал на одно колено. Желудок словно вывернулся наизнанку и Шторм, почувствовал, как горло неприятно обожгло. Когда все закончилось, он вновь сел на скамейку и облокотился на стену. Стало немного легче, и можно было немного подумать. Но в этот момент, заскрежетал ключ в замке и дверь, расположенная прямо напротив той, в которую завели Шторма, открылась, и в проеме показался человек в форме. Он внимательно посмотрел на Шторма и заметил на полу рвотную массу.

— Свинья. — Он грубо выругался и крикнул куда-то в сторону. — Позовите уборщика, пускай уберет. А ты, пошли со мной.

Шторм встал со скамейки и, шатаясь подошел к двери. Сотрудник посмотрел на него и покачал головой.

— М-да, кто же тебя так?

— С лестницы упал.

— А ты оказывается юморист. — Сотрудник усмехнулся. — Ничего, значит, скучать не будешь. Давай выходи.

Шторм протиснулся в дверной проем и остановился на небольшом пятачке, от которого, в три стороны, вели двери, включая ту, из которой он вышел. В четвертую сторону, уходил длинный, извилистый коридор. Вот по нему-то, они и пошли. Шторм шел, с трудом переставляя ноги, его качало из стороны в сторону. В стороне, чуть позади, шел сотрудник.

— Где я? — Повернулся к нему Шторм. — Куда меня привезли?

— А ты еще не понял? Это тюрьма и судя по всему, в ближайшее время, она станет твоим домом.

Шторм покачал головой, от чего его, повело в сторону.

— Ну-у, — протянул сотрудник, — твое нахождение здесь, уже не от твоего желания зависит.

Они подошли к толстой, деревянной двери, обшитой листовым железом.

— Лицом к стене. — Приказал сотрудник.

Шторм непонимающе взглянул на него и повернулся к стене.

— Парень, если ты не хочешь проблем в дальнейшем, то впредь, постарайся, делать все, что тебе говорят. — Сотрудник открыл дверь ключом. — Вперед. Проходи.

Шторм прошел через небольшой дверной проем и оказался в темном коридоре, по виду напоминающий, подвальные катакомбы. Под потолком, вдоль стен, шли серые, обмотанные старым тряпьем трубы, с которых постоянно капала вода. Темные, облезлые стены, наводили ужас, своим мрачным состоянием.

Вдоль одной из стен, находились, деревянные двери, которые судя по номерам, написанных на них, были дверями камер. В камерах слышался приглушенный шум, словно кто-то разговаривал.

— Ну чего встал? — Сотрудник толкнул Шторма в спину. — Направо.

Они пошли по коридору и уперлись в решетку. Сотрудник открыл ее и они, спустились по небольшой лестнице вниз. Лампочка не горела, поэтому ничего не было видно. Шторм услышал хлюпанье под ногами и почувствовал, как в кроссовки, затекает вода.

— Твою мать. — Выругался сотрудник. — Опять у них света нет, еще и трубу, как назло прорвало.

Он поднялся на несколько ступеней вверх и замер.

— Стой там, не двигайся. — Он вернулся к решетке и крикнул. — Эй, в девятом секторе, нет света, и пришлите сантехника, пусть воду перекроет, здесь опять трубу прорвало.

Он вернулся к Шторму и через пару минут, под потолком, заморгала тусклая лампочка. Шторм огляделся вокруг и увидел, что стоит совсем рядом с деревянными ящиками, лежащими на полу. Встав на них, они спокойно прошли коридор и уже, по другой лестнице, поднялись наверх. Чистое помещение, в которое они попали, резко контрастировало с тем, что Шторм, видел до этого. Вдоль одной из стен, стояли шкафчики, с разнообразными лекарственными средствами и инструментами. Возле другой стены, стоял стол, за которым сидела женщина, лет сорока, в белом халате и что-то писала.

— Елена Дмитриевна, вот, нужно осмотреть его. Это новоприбывший.

Женщина посмотрела на Шторма и покачала головой.

— Откуда только вас берут? Раздевайся.

Шторм разулся, аккуратно снял футболку, штаны и остался в одних трусах.

— Все снимаем. — Женщина что-то записала в карточку и повернулась к Шторму.

Шторм разделся и посмотрел на нее. Все его тело, было покрыто свежими кровоподтеками и ссадинами. Казалось, что тело пропустили через наждачную бумагу. Многие ссадины кровоточили, но это никого, кроме Шторма, не заботило. Весь осмотр, занял минуты полторы.

— Ну что же, здоров, что я еще могу сказать? — Она записала данные в карту. — Одевайтесь.

— В каком смысле здоров? — Шторм посмотрел на нее. — Вы что же, не будете ничего описывать? Ни раны, ни синяки?

— А они у вас есть? — Усмехнулась женщина. — Молодой человек, вы еще не поняли, куда вы попали? Мне до вас, нет никакого дела, также как и любому другому, кто здесь работает. И если вы здесь неожиданно умрете, никто не будет печалиться по этому поводу. И поэтому, я не собираюсь возиться с вами, что-то осматривать и записывать. Все, свободны.

Она отвернулась к своим бумагам и продолжила писать. Шторм сделал шаг к ней.

— Куда? — Крикнул сотрудник и, достав дубинку, направился к Шторму.

Женщина повернулась к нему.

— Слушай, забирай его отсюда, а то еще наброситься на меня. Кто его знает, что у него на уме?

— Одевайся. — Крикнул сотрудник Шторму и встал между ним и женщиной. — Побыстрее давай.

Шторм натянул на себя одежду, обулся и покорно вышел из помещения. Сотрудник вышел за ним и пошел следом.

— Шагай быстрее, — в голосе сотрудника, промелькнули железные нотки. — А то сейчас дубинкой под гоню.

Они вернулись к тому месту, где находились камеры и пошли по коридору, в противоположенную сторону. В конце коридора, находилась винтовая лестница, ведущая наверх. Шторм покорно побрел по железным ступеням вверх. На высоте третьего этажа, лестница привела их к двери. Сотрудник открыл ее и они зашли на этаж, который был похож на первый, с единственной разницей, что здесь было немного светлей. Вдоль одной из стен, находились камеры с железными дверями. С другой стороны, находились небольшие окна, находившиеся под самым потолком. По этажу, ходили двое сотрудников, которые каждые несколько минут, заглядывали через глазки в камеры.

— Дежурный! — Сотрудник, приведший Шторма, позвал одного из них.

Когда дежурный подошел к ним, сотрудник показал на Шторма.

— Определяйте его, а я потом зайду, распишусь.

Он развернулся и вышел в дверь, через которую они пришли. Дежурный посмотрел на Шторма и усмехнулся.

— Давай за мной. — Он пошел по этажу вдоль камер.

Шторм шел следом за ним, опустив взгляд в пол. Стены угнетали и ничего хорошего, данная обстановка, не сулила. Все складывалось слишком плохо.

Они подошли к одной из камер.

— Лицом к стене. — Скомандовал дежурный и Шторм, повернувшись, замер.

Загрохотал замок и дверь распахнулась.

— Проходим.

Шторм протиснулся в образовавшийся проем и сделал шаг вперед. Дверь камеры за его спиной, захлопнулась, подобно мышеловке. Все, выхода нет, и не будет.

В камере, никого не было, а сама камера, была небольшой, можно сказать, даже маленькой. Два на четыре метра, на площади которой, размещались с одной стороны двухъярусные нары, а с другой стороны, стоял небольшой стол, с прикрученной к нему лавочкой. В углу, у входа, находился туалет, подобный тому, что видел Шторм в отстойнике. Только здесь, в камере, он был окружен небольшой стенкой. Рядом с туалетом, находился умывальник.

Шторм присел на корточки и облокотился на дверь. Сколько времени, он здесь проведет? Час? День? А может месяц? Или год? Есть ли шанс, выйти отсюда? Шторм обхватил голову и заплакал…. наверное, впервые в жизни.

* * *

Бригадир посмотрел на парней, сидящих в автобусе. Кто-то спокойно курил, глядя на происходящее, кто-то смотрел на часы, ну а кто-то, прикрыв глаза, дремал. В их бригаде, работали те, кто успел привыкнуть к этой работе и относился к ней, настолько, насколько нужно, не выходя за рамки. Уже давно, среди бригад, существовало негласное правило для новичков: не принимай все близко к сердцу, иначе, сопьешься или сойдешь с ума. Многие, кто приходил к ним работать, очень скоро ломались. В основном, конечно, не выдерживали, чисто физически. Это уже потом, на втором месте, стоял психологический фактор. Он припомнил, как впервые, пришел в отдел кадров, с просьбой взять на работу. Его спросили, не боится ли он. С улыбкой он сказал, что равнодушен к этому, на что одна из молодых женщин, сидевших в кабинете, заметила, что с таким отношением, долго он здесь не проработает. Сколько лет с того момента прошло?

Бригадир усмехнулся и, посмотрев на часы, коротко бросил парням.

— Пошли.

Они вышли из автобуса, и пошли друг за другом, в сторону здания. Со стороны, они выглядели строго и мрачно, от того и устрашающе. Одетые в черные рубашки и черные брюки, с повязками на руках, они шли, молча и уверенно. Подойдя к дверям, ведущим в зал, первый, идущий впереди, открыл дверь. В зал вошел бригадир, за ним, остальные. Посреди зала, на постаменте, стоял гроб, обитый бардовой тканью. Возле гроба, с обеих сторон, стояли лавочки, на которых сидели родственники. Атмосфера на похоронах, печальная, но она намного усложняется, если хоронят кого-то молодого. Вот и сейчас, в гробу лежал молодой человек, на вид которому было, не больше двадцати пяти. Смерть делает людей моложе, забирая вместе с жизнью, несколько лет человека.

В ритуальном зале, находилась преимущественно молодежь. Некоторые молодые люди, находящиеся здесь же, имели довольно грозный вид. Бритые головы, камуфляжные штаны и тяжелые ботинки. Некоторые из них, сжимали в руках, черно-желто-белые ленточки.

Бригадир оглядел всех, спокойным, невозмутимым взглядом.

— Венки берем, проходим на улицу.

Услышав это, родственники, сидящие возле гроба, зарыдали еще сильнее. Остальные подходили, брали венки и не спеша выходили на улицу. Постепенно, в зале остались только близкие родственники. Бригадир кивнул парням и гроб, накрыли крышкой. Подхватив его на руки, они подняли его с постамента и медленно, прошли через двери, неся его в сторону катафалки. Родственники потянулись следом.

Похоронная бригада, несла гроб, а под ноги им, летели цветы. Они шли, словно по живому коридору из людей стоящих по обе стороны. Но идти по такому коридору не честь, а испытание. Молодые девушки, плачущие навзрыд, молодые люди, опустившие головы, потому, что не в силах были смотреть в глаза матери покойного.

Семьдесят процентов тех, кто присутствовал на похоронах, знали покойного лично. Сорок процентов, знали, кем он был на самом деле. И только десять процентов, знали, что погиб он из-за своих убеждений. Очередной солдат, очередной, никому не нужной войны. Все, кто шел с ним по жизни рядом, сегодня пришли почтить его память.

Бригада поднесла гроб к катафалку и, развернув его, поставила на лафет. С металлическим лязгом, гроб поехал внутрь автобуса.

— Близкие родственники, — сказал бригадир, — проходите к гробу.

Кил, поддерживая рыдающую мать под руку, повел ее в автобус. Позади, шли остальные родственники, которые сочувственно всхлипывали, старательно поддерживая трагичность ситуации. Кил помог, матери залезть в автобус и, повернувшись к парням, махнул им рукой. Все начали рассаживаться по машинам. Минут через пять, площадка перед моргом, опустела. Кил еще раз огляделся и залез в автобус.

— Можно ехать. — Сказал он водителю и прошел к гробу, сев рядом с матерью.

Двери автобуса закрылись и он, заурчав, начал отъезжать от морга. Вслед за ним, начали движение остальные машины. Двигаясь за катафалком, они образовывали длинную колонну.

Всю дорогу сидевшие в катафалке родственники молчали, низко опустив головы. Кил поддерживал мать, которая порой без сил, опускалась на его плечо, а затем, посмотрев красными от слез глазами на гроб, где лежал ее сын, снова принималась беззвучно рыдать. Кил гладил ее по голове и что-то шептал на ухо.

Мать сжимала его руку и прижималась к нему еще сильней, словно боясь потерять последнего сына. Даже у постороннего человека, который, все это видел, сжималось сердце.

Весь путь, от морга до кладбища, занял минут сорок. Отъехав от города несколько километров, автобус повернул на дорогу, ведущую на кладбище. Последние несколько сот метров и катафалк, проехал под аркой, символичными воротами, разделявшими живых и мертвых. По обе стороны автобуса, потянулись могилы, заброшенные и ухоженные, старые и совсем свежие, казалось, им не было ни конца, ни края. Все пространство, которое можно было охватить взглядом, занимали мраморные надгробия и деревянные кресты. Огромные поля, словно кварталы одного большого города, простирались далеко вперед.

Автобус медленно поехал вдоль поля, пока, наконец, все не увидели, длинный ряд, свежевскопанных могил.

— Тормози. Приехали. — Махнул бригадир водителю и катафалк, плавно качнувшись, остановился.

Вся колонна, следовавшая за автобусом, остановилась у обочины. Через минуту, когда бригада убедилась в правильности места, люди начали выходить из машин, но оставались на дороге, не решаясь приблизиться к могилам.

Кил вывел мать из автобуса и, поддерживая ее, повел к тому месту, где должны были поставить гроб. Две металлические табуретки, стояли возле автобуса. Возле них, уже топтались люди. Кил одной рукой раздвигая народ, подвел мать к табуреткам. В это время, бригада, открыла люк автобуса и, гремя лафетом, выкатила гроб. Через несколько секунд, он стоял на табуретах. Двое парней из бригады, открыли защелки на крышке и подняв ее, поставили рядом с гробом.

— Попрощаетесь, руки, ноги развяжите, лицо накроете. — Сказал один из них, и они отошли в сторону.

Кил почувствовал, как подкосились ноги у его матери и от неожиданности, он ее чуть было не уронил. Он махнул головой Бизону, стоявшему неподалеку. Тот подошел ближе и помог Килу, поддерживая его мать, с другой стороны.

— Сынок, родной ты мой, зачем же ты так? — Мать упала перед гробом на колени.

Кил попытался ей помочь, но она ударила его по руке. Он отошел в сторону, внимательно наблюдая за ней, готовый при случае прийти на помощь.

— Сыночка, ну куда же ты? — Шептала мать, гладя сына по голове. — Не покидай меня, пожалуйста. Ты же знаешь, как я тебя люблю. Самое главное, не уходи от меня, сынок. Побудь с мамой еще немного.

Она стояла на коленях, гладила Фила по голове и смотрела на его бледное, чуть с синевой лицо. Она не верила в его смерть, не хотела верить. Как и любая мать, она никогда и не подумала бы, что придет время и ей придется хоронить своего сына. Никогда, не найдется таких слов, которыми можно описать состояние матери, отца, хоронящих своего ребенка. Видеть это, невыносимо, а испытать, не пожелаешь даже злейшему врагу.

Бизон стоял рядом с Килом и смотрел на гроб. В горле стоял комок, на глаза наворачивались слезы. Он изо всех сил, стиснул зубы, стараясь держать себя в руках. Он поднял голову и посмотрел на тех, кто стоял рядом. Женщины и девушки, плакали, вытирая платками слезы, мужчины и парни, сохраняли невозмутимость, но некоторые из них, все же не выдерживали и плакали, отвернувшись в сторону, чтобы никто этого не видел.

Подошла бригада, готовясь забрать тело. Мать, увидев их, еще сильнее прижалась к гробу и испуганно посмотрела на Кила.

— Ты скажи им, пускай не закрывают. — Она крутила головой и каждый видел, ее бессмысленный, потерянный взгляд. — Он полежит немного и встанет. А потом, мы пойдем домой. — Она снова повернулась к гробу. — Ведь, правда, сынок? Ты полежи, отдохни немного, а потом мы все вместе, вернемся домой.

Она гладила его по волосам, целовала лицо. Слезы, капали на него, и она вытирала их. Кил махнул головой Бизону, и они подошли ближе.

— Мам, пойдем, — сказал Кил, наклонившись к ней, — пойдем. Его нужно уносить.

— Нет, нет, не надо, — мать забилась в истерике, — не трогайте его. Что он вам сделал? За что его? Он же хороший, никогда никому ничего плохого не делал. За что вы его? Почему?

Она упала на землю и зарыдала. Кил и Бизон, кинулись к ней, попытались поднять и увести в сторону, но она отмахивалась от них руками и тянулась к гробу.

— Сыночек мой. Не оставляй меня, пожалуйста. Слышишь меня? Сынок…

Внезапно, глаза ее закатились и она, завалившись на бок, упала.

— Скорую, — крикнул Кил, подхватив мать на руки, — кто-нибудь, вызовите скорую. Бизон, помоги!

Вдвоем, они подняли ее и усадили на раскладной стул. Кил держал ее, не давая упасть. Толпа заволновалась, сквозь них, протолкнулся мужчина и наклонился над женщиной.

— Нужен нашатырь, — сказал он. — Сейчас я принесу.

Пока мать приводили в чувство, к Килу, подошел бригадир.

— Ну что, мы забираем?

— Давайте подождем немного, — Кил посмотрел на мать, — сейчас, она придет в себя.

— У нас времени нет, — бригадир глубоко вздохнул, — поймите, вы не одни и не только у вас одних горе. Нас так же ждут люди.

Кил посмотрел на него, затем обвел взглядом окружающих. Все смотрели на него, ожидая ответа.

— Пару минут, всего пару минут. Люди подождут.

Он наклонился к матери, которая открыла глаза и посмотрела на него.

— Сынок, за что нам все это? — Прошептала она и тихо заплакала.

— Успокойся мам, я с тобой. Помни, у тебя есть я. Все будет хорошо.

Кил кивнул бригадиру и гроб, закрыли крышкой. Глухо ударили защелки о гроб и парни, подняли его на плечи. Медленно, словно качаясь на волнах, он поплыл над людьми. Присутствующие, двинулись за ним.

Бизон поравнялся с молодыми парнями, несшими черно-желто-белый флаг, и пошел рядом с ними.

— Давно в движении? — Спросил он у них.

— Полгода уже. — Не без гордости ответил один из них. — В акциях даже участвовали.

Бизон покачал головой и ускорил шаг, догоняя Кила.

— Ты как?

— Сам, как думаешь? — Кил посмотрел на него. — Не задавай глупых вопросов. Я брата потерял, из-за каких-то ублюдков, возомнивших себя антифашистами. Я теперь не успокоюсь, пока каждый из тех, кто участвовал, не ответит за это. Уничтожу, сотру в порошок. Или я, или они. Мне нужна будет помощь. Ты со мной?

— Конечно, мог бы и не спрашивать.

Процессия подошла к одной из вырытых могил. Бригада поставила гроб на железные уголки, лежащие поперек могилы. Затем, взяв стропы, они продели их под гробом и немного натянули. Кил держал мать под руку, разговаривал с ней, не давая снова упасть в обморок. Лицо ее, было бледным, глаза, словно в пустоту, смотрели перед собой. Кил обеспокоенно окликнул ее и она, повернув голову, посмотрела на него. Обреченность, горе и смерть, все это читалось в ее глазах. Кил почувствовал, как ему становиться плохо, он не мог спокойно смотреть на происходящее, но ему нужно было держаться, нужно поддерживать мать.

Гроб чуть приподнялся на натянутых стропах и в следующее мгновение, начал опускаться в могилу. Через несколько секунд, он исчез из виду и вот уже, парни вытаскивают стропы, оставив гроб, покоиться на дне. Кил подвел мать к краю могилы и она, наклонившись, взяла в руку горсть земли.

— Прощай сынок. — Она поцеловала землю и бросила ее в могилу. — Жди маму, она скоро придет к тебе.

После каждый начал подходить к могиле, бросал в нее землю и отходил в сторону, уступая место другим. Комья земли глухо застучали о крышку гроба. Какая-то незнакомая женщина, в черном платке, стояла у края могилы и что-то шептала, качая головой. К ней подошел мужчина, и что-то сказав, увел ее в сторону. Кил наклонился к матери.

— Мам, ты как? Может, пойдем?

— Иди сынок, иди, — она погладила его по руке, даже не взглянув на него, — а я еще побуду здесь.

Похоронная бригада, взялась за лопаты и могила, начала наполняться землей, засыпая гроб. Кил молча, отошел в сторону и начал выглядывать Бизона. Тот стоял в стороне и разговаривал с парнями. Кил не стал к ним подходить, а пошел за женщиной, которую он видел у могилы. Догнал он ее, только возле автобуса.

— Подождите, — Кил окликнул ее и остановился. — Мне нужно с вами поговорить.

Женщина повернулась к нему. На вид, ей было около сорока пяти лет, невысокого роста. Одета она была, во все черное, голову покрывал платок. Но больше всего, Кила поразили ее глаза. Светло-серые, словно бесцветные, они практически сливались с белком глаз, но в тоже время, от них исходила какая-то энергия. Ему показалось, что он эти глаза уже где-то видел.

— Вы что-то хотели, молодой человек?

— Извините меня, но я вас никогда раньше не видел. Вы знали моего брата?

Женщина посмотрела на него, и Кил почувствовал холодок, пробежавший по телу. Ее взгляд, словно прожигал насквозь, ощупывая каждую клеточку тела.

— Нет. Я с ним не была знакома. Хотя очень жаль, по всей видимости, он был хорошим человеком. А вы, я так понимаю его брат?

— Да, я его брат. — Ответил Кил. — Извините, но если вы его не знали, то…

— Что я здесь делаю? Пришла почтить память человека, который положил свою жизнь, в борьбе за идею, хотя я этого не понимаю, мало того, не признаю. Но повторюсь, он был хорошим человеком и мне очень жаль его, также, как жаль вас всех.

— Жаль нас? — Кил удивленно посмотрел на нее. — О чем вы говорите? Что вы имеете в виду?

— Все очень просто. Если вы будете продолжать в том же духе, то ни во что хорошее, это не выльется. Вы закончите так же, как и ваш брат.

— Что за бред вы тут несете? — Кил побагровел от возмущения. — Причем здесь мой брат?

— Это нужно у тебя спросить, причем здесь брат? — Женщина смотрела на него, чуть прищурив взгляд.

Кил приготовился высказать, все, что он думает, но внезапно, его окликнули. Он повернулся и увидел идущего к нему Бизона. Махнув ему рукой, он повернулся, но женщины нигде не было. Кил завертел головой во все стороны, но она исчезла, словно ее и не было.

— Ты чего? — Бизон подошел к нему и встал рядом.

— Женщина. — Кил указал рукой перед собой. — Я с ней разговаривал только что, а она исчезла. Ты ее видел? Она во все черное была одета, с платком на голове. И глаза у нее какие-то странные глаза.

— Женщина? — Бизон пожал плечами. — Не видел я никого. А о чем вы говорили?

— Да так. — Задумчиво произнес Кил. — Можно сказать, что ни о чем.

— Пойдем тогда, а то там уже заканчивают. — Бизон посмотрел на небо. — Погода сегодня хорошая.

Фил любил такую погоду.

Кил посмотрел на него и, развернувшись, пошел к могиле. Бизон вздохнул и пошел следом.

Бригада закончила устанавливать памятник на свежем холме и, собрав инструмент, ушла к катафалку. Люди стали подходить и укладывать цветы на могилу. Кто-то из парней, расставлял венки и связывал между собой, чтобы их не разнесло ветром. Кил подошел к матери и взял ее за руку.

— Ну, вот и все. — Из ее глаз, потекли слезы. — Его больше нет.

Кил обнял ее и прижал к себе.

— Мам, у тебя есть я. И все будет хорошо.

Люди начали расходиться по машинам. Кил повел мать к автобусу. По пути, он остановил Бизона.

— Нужно встретиться сегодня. Ты не в курсе, как там Славян, оклемался?

— Да вроде ничего. Перелом сложный, но врачи сказали, если ногу тревожить не будет, то все будет хорошо.

Кил помог матери, сесть в автобус и повернулся к Бизону.

— Тогда, позвони ему. Встретимся у него и все обсудим. С этим нужно что-то делать.

— Хорошо, сейчас приедем в город и я ему позвоню. — Бизон положил ему руку на плечо. — Ты сам-то как? Нормально?

— Я брата похоронил. — Кил посмотрел на него, на его скулах заиграли желваки. — Это нормально?

— Извини, действительно, чушь сказал.

— Не извиняйся, ты не виноват. Виноваты те, кто убил моего брата. Ладно, — Кил поднялся на ступень автобуса, — не забудь, позвонить Славяну.

— Не забуду, — Бизон направился к одной из машин. — До вечера!

* * *

Славян стоял у окна, когда раздался звонок телефона. Опираясь на палку, он подошел к нему и снял трубку.

— Да.

— Мы уже рядом, так что не дрожи. — В трубке послышался треск, затем Кил продолжил. — Кроме тебя дома никого?

— Нет. — Славян оглянулся через плечо, словно желая убедиться, что в квартире действительно никого не было. — У меня мать ушла в магазин, сестра где-то гуляет.

— Вот и хорошо. Меньше ушей будет. Короче, встречай, мы через пару минут, будем.

В трубке раздались короткие гудки. Славян посмотрел на нее и положил на телефон. Вновь подойдя к окну, он отодвинул штору и посмотрел на улицу. С высоты пятого этажа, было хорошо видно находящихся во дворе людей. Кто-то возился с машиной, кто-то играл с детьми, кто-то просто гулял. Всех их, объединяла беззаботность, никто из них, не имел тех проблем, которые возникли сейчас перед ним. Хотя, люди порой очень умело скрывают за маской притворства, настоящую действительность. Вон мужчина играет с ребенком в песочнице. Он улыбается, веселит ребенка, но он никому не говорит о том, что платить по кредиту, ему нечем и за задолженности, банк грозиться отобрать квартиру. А это значит, что вместе с ребенком, он окажется на улице. Но он не подает вида, старается, чтобы этого никто не заметил. А вон мужчина, возиться со своей машиной, пытаясь привести ее в порядок. Он весь сосредоточен на ней, но никто, кроме него самого и его близких, не знает, что врачи отвели ему три месяца жизни. А потом, метастазы убьют организм, и уже больше не нужна ему будет машина. Но он делает вид, что все хорошо и продолжает возиться с ней. У каждого есть проблемы, у кого-то маленькие, у кого-то большие, но они есть. Славян наклонился вперед, уперся лбом в прохладное стекло и закрыл глаза. Он вспомнил тот момент, когда последний раз видел Фила. Перед глазами, стояло его улыбающееся лицо. И хотя Славян, в тот момент, понимал, что все это, хорошо закончиться не может, к такому финалу он был не готов.

Резкий стук в дверь, заставил вздрогнуть Славяна. Он прошел к двери и, посмотрев в дверной глазок, открыл. На площадке стоял Кил, позади него, переминался с ноги на ногу, Бизон.

— Проходите. — Славян отошел чуть в сторону.

Кил молча, не разуваясь, прошел в комнату. Бизон перешагнул порог и сказал Славяну:

— Ты только не обижайся на него, что он вот так. Пойми, у него горе…

— Да понимаю я, — Славян закрыл дверь, — что я, не человек все-таки? Проходи в комнату.

Бизон и Славян, прошли в комнату. Кил уже сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и смотрел на них.

— Ну что вы встали? Садитесь, будем думать, что делать дальше.

Славян прошел к креслу напротив и сел. Бизон, прошел к дивану и сел на него. В комнате повисло молчание.

— Я не буду ходить вокруг да около. Вы и так прекрасно знаете, что случилось. Я хотел бы услышать ваше мнение, что мы теперь должны делать?

Кил посмотрел на Бизона, словно ожидая ответа, конкретно от него.

— Кил, мое мнение ты знаешь. Мы должны ответить им тем же. Нельзя это так оставлять.

— Месть? — Славян посмотрел на него, как на сумасшедшего. — О чем ты говоришь?

— Об элементарном. — Бизон вздохнул. — Одного они отправляют в больницу, другого убивают, ты вон со сломанной ногой сидишь. Тебе не кажется, что хватит? Пойми, у нас друга убили, мы должны что-то делать.

Славян покачал головой.

— А, по-моему, хватит смертей.

— Да как ты не поймешь, если мы ничего не будем делать, то в один прекрасный день и тебя порежут на ремни. Тебе этого хочется? Или ты веришь в то, что все само собой образуется? Так извини, я тебя разочарую. Нет, нет и еще раз нет.

Все замолчали. Славян сидел, низко опустив голову. Кил посмотрел на них обоих и улыбнулся.

— Нормально. Я вижу, что Бизон со мной. А ты Славян стал другим, ты изменился. Почему ты сейчас так думаешь? Ты же знал моего брата, ты же вместе с нами, начинал в движении, а сейчас?

— Да я все прекрасно понимаю. — Славян поднял голову. — Но и ты пойми, сколько их? Семь? Восемь? Это только на нас напали, а сколько их еще? А нас? Что мы можем сделать?

— Неважно, сколько нас. Главное, это то, что нас объединяло и объединяет. Это идея, за которую мы боремся. Ты клялся на верность этой идее, помнишь?

— Помню.

— И что?

Внезапно, у Кила зазвонил телефон. Все посмотрели на него. Он достал телефон из кармана и ответил.

Бизон посмотрел на Славяна и покрутил пальцем у виска. Тот в ответ, лишь пожал плечами.

— Поздравляю, теперь нас на одного больше. — Сказал Кил, поговорив по телефону. — Звонил Гранд, он хочет встретиться.

— Нормально. — Кивнул Бизон.

— Ладно, решили. — Кил посмотрел на Славяна. — Ты с нами?

Славян кивнул в ответ.

— Хорошо. Ну, а теперь давайте обсудим, что мы имеем. Первое. Мы столкнулись с группой, которая совершает нападения на членов нашего движения. Судя по всему, данная группа, принадлежит к так называемым, антифашистам. Второе. Договариваться с ними бесполезно. Здесь нужно действовать теми же методами. И третье, пожалуй, самое главное. Все нападения совершены не случайно, к ним готовились. Они знали, что мы будем в том или ином месте. А откуда к ним могла попасть такая информация? Только от нас самих.

— Это бред. — Бизон покачал головой. — Этого просто не может быть.

— Другого объяснения нет.

— И кто это?

— А вот для этого, — Кил ухмыльнулся, — я хочу встретиться с Грандом.

— Думаешь это он?

— Я ничего не думаю. Ладно, пойдем. Еще нужно в одно место заскочить, а потом созвониться с ним.

Они встали и прошли к входной двери. Кил взялся за ручку, но внезапно повернулся к Славяну и, кивнув на ногу, спросил:

— Как нога?

— Да нормально. — Ответил он ему. — Заживает потихоньку.

— А-а-а, — протянул Кил, — ну поправляйся, выздоравливай.

Они вышли, а Славян, закрыв дверь, еще долго стоял, глядя в одну точку.

— Зачем ты так с ним?

Кил спускался первым, за ним шел Бизон.

— Да потому что он ведет себя, как размазня. — Кил ударил рукой по перилле. — В конце концов, он кто? Русский националист или его жалкая пародия? К чему тогда все эти громкие разговоры об идейной борьбе?

— Ему сейчас тяжело. Бесспорно, ты потерял брата и ничто с этим не сравниться, но ты тоже должен его понять.

Кил остановился и, развернувшись, поднялся на несколько ступеней выше.

— Я никому, ничего не должен. — Сказал он, глядя Бизону в глаза. — Что, прикажешь как и он, распустить сопли и сидеть дома? Да это не жизнь, а существование. Каждый день, ты сидишь и думаешь о том, как остаться в живых. Бегаешь, бегаешь, но только все равно рано или поздно, это все настигнет тебя как снежный ком.

— Слушай, я и не говорю, что нужно сидеть, сложа руки. Но и действовать жестко, даже жестоко по отношению к своим это уже через, чур.

Они стояли возле окна, на площадке, между первым и вторым этажом. Дверь подъезда хлопнула, и послышались голоса. Бизон и Кил, не обратили на них никакого внимания, продолжая спорить.

— Оп-па, а вы кто такие?

Бизон резко обернулся и увидел перед собой молодого парня, лет двадцати. Высокого роста, худощавого. Бритая голова, делала его похожим на воробья, бородка, дополняла его полную схожесть с птицей. Одет он был, в соответствии с неформальным стилем жизни. Огромные кеды, ярко зеленого цвета, темные широкие штаны в полоску и футболка, с надписью «I love peace!», делали его, больше похожим на пугало, чем на обыкновенного человека. Из-за спины «воробья», как его сразу окрестил Бизон, выглядывали четыре таких же нелепых копии.

— Тебе чего надо? — Бизон мрачно посмотрел на него.

— Да так, — весело ответил «воробей», — поговорить хочется.

— Ты что, перегрелся? — Бизон удивленно приподнял брови. — Кто с тобой разговаривать будет? Сорвись отсюда, пока целый.

— А ты борзый, как я посмотрю. — Воробей посмотрел на него. — Ты, наверное, и есть Бизон?

Бизон оторопело посмотрел на него, затем перевел взгляд на Кила. Но и у него, на лице было написано неподдельное удивление.

— Кажется в точку. — Сказал «воробей». — Вот сейчас и поговорим.

«Воробей» вместе со своей компанией, вышел на улицу, оставив Бизона и Кила в подъезде. Дверь подъезда вновь хлопнула и на площадке повисла тишина.

— Это что сейчас было?

— Не знаю. Но ты, туда посмотри! — Сказал Кил и показал рукой на окно.

Бизон повернулся и посмотрел через стекло. То, что он увидел, не обрадовало его. В нескольких метрах от подъезда, стояло человек тридцать парней и, по всей видимости, настроены они были агрессивно. «Воробей» что-то им говорил, при этом активно жестикулируя и указывая в сторону подъезда. Парни кивали в ответ и смотрели в их сторону.

— Твою мать, — Бизон присел, — вот это мы попали. У тебя с собой есть что-нибудь?

— Нет. — Покачал головой Кил. — Я все выложил, даже кастет.

— Нормально, я свой нож, тоже дома оставил. Что делать будем?

— Подождем. — Кил сел рядом с ним. — Посмотрим, что они дальше будут делать.

— Что они будут делать? Стадо этих малолетних уродов затопчет нас и даже не заметит. Могу сказать тебе на сто процентов, они не дружить хотят. Драться с ними, нереально.

— Смотри, что они делают. — Кил приподнялся и посмотрел в окно.

Метрах в тридцати, прямо напротив подъезда, находился невысокий деревянный забор, стоявший там, уже второй десяток лет. Вот к нему-то и направились парни, стоявшие возле подъезда. Подойдя к забору, они начали отламывать от него доски, готовясь использовать их, в качестве оружия. Все они, стояли спиной к подъезду и так увлеклись, что никто из них, даже ни разу не обернулся.

— Такого не бывает. — Пробормотал Бизон.

— Без разницы. — Кил потащил его вниз по лестнице. — Уходить нужно.

Они спустились вниз и аккуратно приоткрыли дверь подъезда. На них никто не обращал внимание. Кил и Бизон, вышли из подъезда и, стараясь не шуметь, пошли вдоль дома. Через минуту, они уже были за углом и бросились прочь, от этого места. Пробежав два квартала, они увидели небольшой магазин, и зашли внутрь него. Купив минеральной воды, они встали у окна, из которого, хорошо просматривалась улица.

— У меня до сих пор, руки дрожат. Как думаешь, кто они такие?

— Не знаю. — Кил пожал плечами. — Но попробуй отталкиваться от того, что они тебя знают.

— А это вообще не поддается объяснению.

Бизон замолчал, обдумывая сказанное. Кил закрыл глаза и поднял голову вверх.

— Как уже все достало, кто бы знал.

— Ничего. Наша, все равно возьмет. — Бизон ударил кулаком в стену. — Они у нас еще попляшут.

— Ага, только по-моему, наоборот получается, мы пока пляшем. Блин, — Кил хлопнул рукой по лбу, — нам же нужно с Грандом встретиться.

Он достал из кармана телефон и включил его. Телефон жалобно пискнул и, моргнув экраном, погас.

— Еще и батарея села. Дай свой.

— Мой телефон дома.

— А-а, вечно что-то не так. — Кил сунул телефон в карман. — Короче, ждем полчаса, затем двигаем в центр. Он когда звонил, недалеко от кинотеатра «Оскар» был. Там кафе рядом, вот он оттуда и звонил. Посмотрим, может он еще не ушел.

Через полчаса, они вышли из магазина.

— Слушай, — сказал Бизон, — нам так и так, квартал обратно возвращаться. В противном случае петля получиться.

— Какая петля? — Кил пошел вперед. — Времени нет, да и чего бояться? Все уже разбежались, по любому.

Они пошли по улице. И хотя, стоял день, и район не был отдаленным, на улице не было видно ни одного прохожего, ни одной машины. Возникало такое чувство, что все вымерли или затаились в ожидании чего-то.

— Блин, что за невезение такое? Никого нет. Телефон взять не у кого.

— Ага, так тебе и дали телефон. — Усмехнулся Бизон. — Время на дворе не то, чтобы люди такими добрыми были.

— Да по барабану, можно и силой взять. Позвоним и вернем.

И словно услышав их разговор, вдалеке показался силуэт человека, который шел на встречу. Кил и Бизон ускорили шаг, сокращая расстояние. Молодой парень, шел по улице, сунув руки в карман и опустив голову. Когда до него оставалось метров пять, Бизон сделал шаг, перегораживая ему дорогу.

— Эй, парень, дай позвонить. — Бизон усмехнулся, представив себе, как должен отреагировать человек, на подобную просьбу.

Парень поднял голову и посмотрел на Бизона. Перед ним стоял тот самый «воробей», которого они встретили в подъезде.

— Во как. — Сказал Бизон и прежде чем, «воробей» понял что происходит, он ударил его в челюсть.

«Воробей» упал на землю и тут же вскочив, попытался бежать.

— Подожди! — Крикнул Бизон и ударил его ногой в спину. — Ты же поговорить хотел? Так давай поговорим.

Бизон начал наносить удары ногами и руками, стараясь, чтобы каждый удар причинял боль.

— Ну что сука? Поговорил? Или еще нет?

К Бизону подскочил Кил и, подпрыгнув, приземлился двумя ногами, прямо на лежащее тело. При этом, он чуть было не упал, оттолкнув Бизона в сторону. «Воробей» с необычной проворностью откатился в сторону и, встав на колени, достал из кармана нож. Выбросив руку вперед, он чуть было не задел Кила. Тот сделал шаг назад, и оторопело смотрел на стоящего, на коленях «воробья». Внезапно, какой-то предмет ударил «воробья» в голову. Он дернулся и упал на землю. Кил увидел лежащий рядом с ним, обломок кирпича.

— Эй, лови!

Кил повернул голову и увидел, как Бизон, подбежав к лежащему «воробью», вскинул руки и резко их опустил. Кирпич, с чудовищной силой полетел вниз и ударил лежащего на земле парня по голове и отскочил в сторону. Раздался глухой, надтреснутый звук, словно лопнул арбуз, и парень на земле затих. Из его глаз, носа и рта, потекла кровь. Голова была похожа на немного сдутый мяч. Кил увидел, на голове парня, зияющую рану. Волосы были заляпаны кровью и белыми, небольшими сгустками.

— Чего замолчал? Говори! — Кричал Бизон. — Ну? Что ты молчишь? Говори! Говори урод! Или вы толпой храбрые? Фила, когда убивали, тоже, крутыми себя чувствовали? А сейчас?

Кил подошел к нему и оттолкнул в сторону.

— Ты чего?

— Успокойся. — Кил вытер ладонью лицо.

— Да какой успокойся? — Бизон удивленно посмотрел на Кила. — Они же брата твоего убили, а ты успокойся? Кил?

— Да заткнись ты! — Закричал Кил. — Ты не видишь? Сдох он, сдох. Все уже.

Бизон ошарашено посмотрел вокруг себя.

— Что теперь делать?

— Для начала, уходить нужно. Не хватало, чтобы нас здесь увидели.

Они побежали по улице и через несколько десятков метров, свернули в один из дворов, окончательно скрывшись из виду.

Улица действительно оказалась на удивление пустой. Днем, недалеко от центра, в жилом секторе, труп парня, обнаружили только через сорок минут. Через час, на месте происшествия, уже стояла машина скорой помощи, врачи которой, лишь констатировали смерть. Через несколько минут, приехала милиция. Попытка раскрыть по горячим следам, успехом не увенчалась. Те, кто был причастен к совершению этого преступления, были уже далеко и под подозрение милиции не попадали. В процессе расследования данного преступления, следователь сделал вывод, что имела место, банальная, уличная драка. Дело несколько раз пытались сдвинуть с мертвой точки, но, в конце концов, сдали в архив, с отметкой «не раскрыто, в связи с невозможностью установления подозреваемых».