Хотя Андрей старался относиться к бегству с философским спокойствием, время от времени раздражение прорывалось наружу. Рано, слишком рано ушли, еще ничего не готово. Разведанные норы, способные стать надежным укрытием на время дневного сна, находятся слишком близко к монастырю, новый дом придется искать вслепую. Лишние хлопоты и муки причинял голод, после вчерашних событий обеим упырицам требовалась кровь. Они не решились убить собаку из соседней стаи, затуманенные болью мозги все-таки оценили неизбежные последствия этого поступка, поэтому пришлось половину ночи затратить на охоту. Справиться с одним человеком куда легче, чем с десятком разъяренных зверей, часовой одной из банд убедился в этом на собственном примере.

— Пора завязывать с убийствами — Селеста закрыла покойнику глаза и обернулась к Ала… Медее. Та, за неимением возможности нормально умыться, смочила в луже кусок ткани и старательно оттирала лицо. — Все-таки мы не звери, а люди. Пусть и бывшие.

— На охоту придется чаще ходить.

— Значит, нужно пристроиться поближе к добыче, вот и все. Знаешь, чего я хочу? Найти хорошую лежку в порту.

— Ты шутишь? — Медея недоверчиво усмехнулась. — Нас сразу заметят.

— Порт не просто велик — он огромен. Даже с учетом высокой плотности населения в приморских кварталах вполне достаточно развалин, в которых можно спрятаться. Ну невозможно плотно контролировать настолько большую и сложную территорию, никакая стража не справится! Если не наглеть и не оставлять трупов, например, маскировать нападения под ограбление или пить кровь одиноких простолюдинов, можно долго оставаться незамеченным.

— Ты всерьез хочешь перебраться ближе к людям — мрачно констатировала красавица.

— Не сразу. Сначала следует разузнать обстановку, подготовить промежуточную базу, запастись человеческой едой… Работы не на месяц.

— Зачем тебе людская еда? Нам же она не нужна.

— Еда, оружие и медикаменты нужны всегда. Пригодятся. Я вот что думаю… — Селеста помолчала, затем окинула сидевшую рядом товарку изучающим взглядом. — Предположим, нас заметил патруль. Солдаты не сразу ведь признают в нас упыриц?

— Поближе подойдут и узнают.

— Как? Чем ты или я внешне отличаемся от обычной человеческой девушки?

Медея застыла с открытым ртом. Постепенно на ее лице отразились понимание, восторг и какая-то детская радость, губы растянулись в широкой улыбке:

— Если мы раздобудем нормальную одежду и сможем контролировать жажду, то от людей нас не отличить! Темный Хозяин, как я раньше не подумала!

Андрей мысленно отметил восклицание, невольно вырвавшееся у женщины. Все-таки Карлон здорово повлиял на нее, пусть она и старается это отрицать. Вслух же счел нужным остудить энтузиазм:

— Не все так просто. Если показываться на улицах слишком часто, рано или поздно кто-нибудь заинтересуется двумя молодыми и красивыми женщинами. Где они живут, нет ли у них защитников, что они вообще делают ночью вдали от дома. Не строй больших планов, так легче выдерживать их крушение.

— Откуда такая мудрость? — захихикала певица.

— Обычная житейская наблюдательность. Легкая доза паранойи еще никому не вредила.

— Звучит как цитата. К тебе вернулась память?

Андрей задумался. Он давно устал притворяться, ему надоело выдавать себя за жертву амнезии. Хотелось банально поделиться с кем-то своей историей. На фоне творящейся в Талее чертовщины вселение иномирового существа особого ажиотажа вызвать не должно — газетчиков здесь нет, спецслужбы (а они есть везде, всегда и при любом правительстве) заняты более важными вещами. Кому он, нахрен, нужен? Только Медее. Которая ему доверилась, пошла против пугающего священника и вытащила из очень серьезного дерьма. За одно только это она заслуживает знать правду. Кроме того, существовал и прагматичный аспект — зная, что искать, она вполне может вспомнить нечто полезное. Указать тропинку, ведущую к дому.

Старшая женщина почувствовала возникшую неловкую паузу и сейчас с удивлением смотрела на Селесту. Та вздохнула и «раскололась»:

— Вообще-то, она никуда и не исчезала. Память, я имею в виду. — Андрей пересел поближе к насторожившейся Медее и, тщательно подбирая слова, заговорил. — Просто я не знал раньше, и не знаю сейчас, как ты отреагируешь на правду. Она, знаешь ли, слишком фантастична, а показаться сумасшедшим у меня нет никакого желания.

Рассказ занял неожиданно много времени, Андрей постоянно сбивался и возвращался к уже вроде бы полностью описанным вещам. Приходилось объяснять каждую деталь, рассказывая о собственном мире. Он сознательно вставлял многочисленные подробности, желая, с одной стороны, дать как можно более точную картину своей прошлой жизни, а с другой намереваясь убедить Медею — его история слишком сложна, чтобы быть выдумкой. Мужчина в женском теле с внутренним смешком подумал, как забавно выглядит ситуация со стороны, если вспомнить его недавние метания. В первую ночь он считал происходящее с ним результатом воздействия невероятно сильного гипнотизера и мысли об иллюзорности окружающего до сих пор преследовали его. Возможно, сейчас он пытается доказать идею о существовании множества реальностей собственной фантазии? Интересно, что сказал бы на это врач?

Еще интереснее будет, если Медея ему не поверит. Ухохотаться можно. И что тогда делать?

Поверила. Как и для любого жителя Срединной Империи, для бывшей певицы, ныне восставшей из мертвых любительницы ночной охоты, магия являлась обыденным делом. В детстве она слушала сказки и фантастические истории, которые оказывались приукрашенной правдой, ее отец носил чин мага третей степени и служил в городской управе, домашние учителя наряду с литературой, географией и историей преподавали маленькой Медее основы волшебства и иерархию духов. Она выросла с осознанием простого факта — чудеса возможны, их просто следует тщательно готовить. Так что по ее меркам, поведанная Селестой история была хоть и удивительной, но не сверхъестественной. Куда больше ее заинтересовало другое:

— Подожди — широко раскрытые глаза женщины возбужденно блестели. — Значит, в своем мире ты был мужчиной?

— Да. Был.

— И… как отличия?

Хмурое выражение лица подруги ее не остановило. Хищник учуял добычу, спасти Селесту от растерзания в эту минуту не смог бы и сам Морван, заявись он во всей мощи своей.

— Без понятия. Тело-то изменившееся, не вполне человеческое.

— Плохо — надула Медея губы, на мгновение превратившись из красавицы-упырицы в сексуальную старшеклассницу. Примерно так выглядела в шестнадцать лет Моника Белуччи, подумалось Андрею. — В легенде о лучнице Шанне рассказывается, как злой колдун поместил ее душу в тело родного дяди. После тяжких испытаний колдуна удалось убить, Шанна воссела на трон, но при первой же возможности вернула себе изначальный пол. Выбрала рабыню покрасивее и переселилась в нее. Когда у нее спросили, почему она так поступила, она ответила: «Мужчина не ощущает и десятой доли тех наслаждений, что способна почувствовать женщина».

— Желания экспериментировать у меня нет. Совсем.

— Ну и зря. Надо пользоваться всеми возможностями, какие есть, чтобы потом не жалеть. Послушай, а как тебя на самом деле зовут?

— Андрей. — Девушка покосилась на маленькую, но четко очерченную грудь, осмотрела тонкие худые руки, гладкую кожу, пошевелила крошечной изящной ступней, пропустила через кисть прядь длинных светлых волос и со вздохом постановила. — Зови Селестой, как раньше. Иначе точно свихнусь.

Упыри редко объединялись в колонии. Всего в окрестностях Талеи существовало три группы — монастырские и еще две, в разных кварталах — плюс большое число одиночек или пар, не желавших присоединяться ни к кому. Почему так сложилось, объяснения найти не удалось. Может, виновато психическое состояние восставших из мертвых, может, все дело в неравномерном распределении потенциальной добычи, кто его знает. Год назад герцогские солдаты уничтожили единственную крупную колонию упырей, перебили почти три десятка, и с тех пор больших объединений не возникало. И, как прикинули девушки, их сородичей было не так уж и много. Пик «воскрешения» пришелся на первые три месяца после Чумы, затем количество вернувшихся из царства смерти стало уменьшаться. Основная масса погибала в первые ночи, кто-то загнулся от голода, оставались существовать (слово «жизнь» обе сочли в данном случае неуместным) немногие.

По понятным причинам люди упырей убивали. Кому ж охота иметь рядом кровососущее чудовище, рассматривающее тебя в качестве источника пропитания? В то же время, именно человеческая кровь придавала сил, позволяла сохранять активность больший период времени по сравнению со звериной. Волей-неволей требовалось подобрать убежище, где, с одной стороны, беглянки смогут чувствовать себя в безопасности, и одновременно добыча должна находиться в пределах досягаемости. Да еще хотелось бы устроиться с комфортом, аскезой они до конца жизни наелись. Но как найти такое место, если каждый человек, заметивший упыря, обязательно попытается его прикончить или как минимум сообщит в стражу?

Идти приходилось медленно, иногда возвращаясь назад, попутно обследуя подвалы на предмет защиты от солнца. Дневали где придется, всякий раз сомневаясь, встретят ли следующий закат. Осторожность не раз спасала их шкуры, позволяя заранее заметить угрозу впереди. Самую большую опасность представляли небольшие группы вооруженных людей. Опытный боец способен в одиночку справиться с восставшим, скорость реакции и умение видеть в темноте против опытного мечника не поможет. А мастеров клинка оказалось неожиданно много, чему имелись объективная причина — фехтование почиталось в среде дворянства, поэтому существовала достаточно большая прослойка обслуги для удовлетворения этой прихоти правящего класса. Кроме того, мечом владели офицеры и солдаты, обычные желавшие сделать карьеру чиновники из простолюдинов, словом, специалистов хватало. Вступать с ними в честную схватку желания у девушек не возникало, нападали они исключительно со спины. Благо ночное зрение позволяло передвигаться тихо и появляться неожиданно.

Один раз стали свидетелями самого настоящего жертвоприношения. Группа оборванцев под предводительством совершенно невменяемого евнуха (одежды псих не носил, что и позволило рассмотреть пикантную деталь его анатомии, вернее, ее отсутствие) разложила пойманную жертву на покрытой подсохшими подтеками плите и под дикие завывания быстренько ее расчленила. Жертвой послужил мужчина лет сорока на вид, судя по идущему от импровизированного алтаря запаху, он стал не первым несчастным, принявшим смерть от рук фанатиков.

Еще один неприятный момент заключался в конкурентах. Речь не о Карлоне с последователями, хотя о них Селеста тоже не забывала. Сородичи, раздраженные присутствием незваных гостей на своей территории, не желали помогать в поисках нового логова. Откровенно говоря, на контакт они шли плохо, намного проще было общаться с обычными людьми (жертвами), которые после обещания сохранить жизни выбалтывали все. Если не впадали в ступор от страха. Однажды повезло — пойманный старик согласился проводить их по безопасному маршруту между лежками пяти мутировавших чудовищ, в обмен затребовав помощь в схватке с враждебной бандой. Упырицы убили четверых бандитов, выполнив сделку, и не стали трогать семейство человека, более того, отдали ему почти всю добычу. Настолько прагматично мыслящая личность в будущем может пригодиться…

Город поражал размерами. Медея рассказывала, некогда герцог Парват Второй запретил строить здания, превосходящими в высоту центральную башню его замка, и с тех пор запрет неизменно выполнялся. В результате Талея росла вширь, пока цены на недвижимость в центре города не опускались из заоблачных высот. Целая неделя ушла только на то, чтобы удалиться от монастыря, соседство с которым нервировало Медею, попутно они составляли собственную карту. Отмечали мутантов, сородичей, крупные банды, источники воды, развалины библиотек, словом, все, что могло представлять интерес и принести пользу. Еще неделя ушла на поиски пристанища, каковым в конце концов стал заброшенный коллектор. Точнее говоря, как правильно называлось одноэтажное здание со здоровенными запорами на дверях и единственным окном на крыше, девушки не знали, потому называли просто «домом».

Чердак со всяким барахлом в функциональном плане пользы не приносил, хотя в набросанных там вещах стоило бы порыться. Еще Андрей намеревался заколотить окно, удержало его нежелание менять внешний вид здания. Вдруг местные обратят внимание и зайдут проверить, кто живет? По той же причине массивную дверь на первом этаже забаррикадировали изнутри, захламив небольшой предбанник тяжелыми глыбами. На чердачном окне же со временем надеялись изнутри установить металлическую решетку. Таким образом, жилым помещением стали две комнатки внизу, в которых и разместились скудные пожитки обеих новоселок. Света там недоставало даже для чувствительных глаз упыриц, поэтому пришлось разыскать, а точнее говоря, украсть маленький масляный светильник. Пол был покрыт странным темным материалом, пружинящим под ногами, из мебели шкаф, относительно целый столик и три стула с драной обивкой, в углу ведро с водой. Вот и вся обстановка. Медея мечтала о матрасе, спать пока что приходилось на куче тряпок в углу. В шкаф складывали найденные сокровища — книги, немногие действующие приборы, драгоценные камни и одежду.

Единственным входом (если не считать окна) стал подвальный люк в канализацию. На бетонном полу возле прикрытого отверстия расположилось габаритная добыча и большая бочка с водой, натасканной из ближайшей реки. В самой канализации воды давно не осталось, скопившаяся грязь высохла и превратилась в камень. Редкие дожди смачивали поверхность и почти не проникали вниз, под землю. Все изменится с наступлением зимы, тогда бурные потоки очистят подземелья от мусора. Кое-где грунт просел и переходы завалило, однако существовало еще достаточно проходов, через которые девушки выбирались ночами на поверхность. Следы, конечно, оставались, пыли хватало, поэтому на «своем» участке подземелья пришлось установить несколько примитивных ловушек. Эффективность их сомнительна, но какой-то выигрыш по времени при нужде дадут. Из-за пыли же в доме постоянно держали мокрую тряпку, пачкать обиталище не хотелось. Привести дом в жилой вид, тайком выгрести кучи мусора стоило обеим неимоверных усилий, зато теперь они гордились проделанной работой.

— Смотри — кусок чего-то, похожего на пластик, служил пояснением словам Селесты. — Стражники патрулируют границы трех секторов: Золотой квартал, центральную часть порта и продовольственные склады. Регулярно очищают дороги между ними, там их тоже легко встретить. Мы находимся на равном расстоянии от порта и складов, на территории отряда Черного Маша. Бандит, как и все здесь, но удачливый. На наше счастье, народ слегка расслабился и рискует передвигаться небольшими группами или поодиночке, тем более, что основания есть — и Маш, и стражники район контролируют основательно. Причем, обрати внимание, за две недели никаких слухов об упырях не появилось, нас считают обычными грабителями.

— Это до поры, до времени — Медея была настроена поспорить. — Солдат тут больше, чем на собаке блох.

— Верно. Поэтому надо найти лежку поближе к порту и на время перебраться туда. Прятаться следует там, где не ищут.

— Мы же дом только-только в порядок привели — вздохнула красавица. Тема обсуждалась уже не раз, но женщина до сих пор не смирилась с необходимостью оставить уютное гнездышко.

«Стон души» Селеста проигнорировала:

— Подкупим одного-двух людей, награбили мы достаточно. Пусть они узнают точный маршрут патрулей, сообщат расписание дежурства, а затем уж мы проберемся в город. Приблизительное представление о положении дел в порту у меня есть, сумеем устроиться с комфортом.

— Зачем? — подруга нервно теребила заплетенные в хвост волосы. — К чему все эти действия, чего ты добиваешься?

— Ну, вообще я хочу домой вернуться — пожала плечами Селеста. — Но перспективы этого дела слишком туманны, загадывать наперед бесполезно. Поэтому ближайшая цель у меня куда проще и выражается в двух словах: «достойная жизнь». Хочу жить в безопасности, на охоту ходить без лишнего риска, спать на кровати, а не на полу, мыться не реже раза в неделю. Ничего сложного, как видишь.

— Я бы сказала, у тебя по-королевски непристойные запросы.

— Все вопросы решаемы, если на попе ровно не сидеть.

Если хочешь рассмешить бога, поведай ему о своих планах. Умный человек сказал, очень умный.

На следующую ночь после памятного разговора Селеста отправилась в сторону порта: наметить предварительно, каким маршрутом уходить, подобрать место для дневки. Медея осталась на хозяйстве, укладывать мешки с кое-какими нужными пожитками и напоследок помародерничать в окрестных домах. Там, в принципе, все уже не по разу перешерстили — сначала люди, потом сами девушки, однако найти пару полезных вещиц шанс оставался. Опять же, стоимость предметов колебалась, за обычную жестяную банку сейчас давали стакан зерна, хотя сразу после Чумы их и не подбирал никто. Пусть упырицы меной не занимались, в ценах, с расчетом на будущее, разбирались неплохо.

По прикидкам Андрея, он только что перешел границу между «владениями» Маша и одной из банд помельче. Небольших отрядов, жестко конкурировавших между собой за возможность пользоваться объедками с герцогского стола, в округе хватало, стычки между ними происходили каждую неделю. Правитель Талеи сентиментальностью и альтруизмом не отличался, правда, по мере возможности в помощи тоже не отказывал, поэтому работать на него стремились все. Или почти все. В жестокую пору люди тянулись к сильному лидеру и прощали ему недостатки в обмен на твердую уверенность в будущем, своем и своих детей.

Герцог такие гарантии дать мог.

Услышав впереди какой-то шум, Селеста привычно спряталась в темном углу. Что бы там ни поделили между собой бандиты, ввязываться в драку нет смысла. Она не голодна, дорогу более-менее знает, одежда есть, так к чему рисковать? Конечно, если подвернется удобный случай, она им воспользуется, но сама организовывать его не станет. Андрей обратил внимание, как в мыслях поименовал себя в женском роде, и внутренне поморщился. Такое случалось все чаще.

Шум приближался, словно сразу несколько человек сломя голову неслись вниз по улице. Нехарактерное для местных поведение, их-то жизнь научила осторожности. Непонятливые за три года умерли. Скорее всего, людей кто-то преследует, или они стараются кого-то настичь. Да, так оно и есть, один мужчина удирает впереди, трое молча бегут следом, экономя дыхание. Загонят, шаги у беглеца слишком тяжелые, судя по хриплому дыханию, он устал. Кажется, он и сам трезво оценивал свое положение, потому что рядом с убежищем упырицы резко развернулся и набросился на первого врага, неосторожно вырвавшегося вперед. Тот отшатнулся, но недостаточно быстро, длинный клинок рубанул его по голове. Все так же молча загонщик упал, обливаясь кровью.

«Не жилец», профессионально определила девушка. Запах крови будоражил, но она покормилась совсем недавно и без особого труда задавила голод. Да и смотреть на схватку оказалось неожиданно интересно. Мужчина ловко отбивался сразу от двух противников, непрерывно перемещаясь и прикрываясь одним от другого, его меч постоянно угрожал и временами становилось непонятно, кто на кого нападает. Тем не менее, его враги тоже производили впечатление опытных воинов и ошибок не совершали, умело отгоняя жертву на середину улицы и стремясь зайти ей за спину. Вооружены они были примерно одинаково — мечи, длинные ножи на поясе, тело прикрыто чем-то наподобие кожаных рубах с нашитыми металлическими пластинами, на ногах сапоги из крепкой кожи или кожезаменителя, судя по звуку, на крепкой подошве. Правда, у одиночки на руках еще блестели широкие стальные браслеты, и вся амуниция на вид качеством была получше.

Темнота бойцам не мешала, света луны и высекаемых столкновением мечей искр вполне хватало, чтобы хорошо видеть противника. Дрались они недолго, не более минуты, но взятый в начале схватки бешеный темп скоро обессилел обе стороны. Первым ошибку совершил беглец. Его хриплое дыхание на мгновение прервалось, когда меч врага полоснул ему по бедру, мужчина припал на одно колено и с трудом отразил следующий удар. И всем участникам боя, и невидимой наблюдательнице в тени стало ясно — развязка близка. Убийцам осталось только немного подождать, когда ослабевший от потери крови враг перестанет сопротивляться.

Впоследствии Селеста много раз спрашивала себя, зачем она вмешалась в происходящее. Что ее толкнуло? Ведь схватки, подобные этой, она видела уже не раз, так почему именно тогда ей захотелось помочь проигравшей стороне? Ответа не нашла. Она только помнила, как, повинуясь возникшему внутри импульсу, не задумываясь скользнула за спину ближайшему преследователю. Привычным жестом потянула за волосы, открывая шею, и вонзила длинные тонкие клыки в заманчиво бьющуюся жилку, одновременно взглядом подсказывая поверженному бойцу — «пользуйся моментом». Оба человека в ужасе застыли. На короткий миг воцарилась тишина, прерванная хлюпающим звуком и стуком подошв бьющегося в объятиях восставшей тела. По-видимому, ее мысленный призыв достиг своей цели, или просто беглец первым оправился от шока. Как бы то ни было, он перехватил меч за рукоять, как копье, и с силой метнул его в неподвижно замершего врага. Прием, бессмысленный в иных обстоятельствах, сработал, оружие насквозь пронзило шею человека.

Селеста наконец насытилась и деловито свернула своей добыче шею. Бросив труп на землю, девушка сделала несколько шагов вперед и остановилась, с одобрительной усмешкой наблюдая за мужчиной. Тот вытащил длинный нож из-за пояса и выставил вперед угрожающим жестом, одновременно отползая назад, к стене.

— Можешь успокоиться, я не намерена тебя убивать.

— Да? — недоверчиво усмехнулся тот. — С чего такая милость?

— Во-первых, я сыта — «Обожралась», мрачно поправилась про себя Селеста. — А без причины убивать не люблю. Во-вторых, мне от тебя кое-что нужно.

— Что конкретно?

— Информация. Так что убери свою зубочистку, все равно упыря ножом не убьешь. Раны восставших зарастают быстро, тем более, — незаметным человеческому глазу движением она выбросила вперед руку и крепко схватила мужчину за кисть — ты потерял много крови, реакция уже не та.

Андрей отпустил раненого и отступил на шаг, демонстрируя мирные намерения. Мужчина, не успевший испугаться, какое-то время молча смотрел на упырицу, затем положил нож рядом с собой на землю. Он порылся в маленькой поясной сумке и вытащил на удивление чистую тряпку, которую смочил жидкостью с резким запахом из маленького пузырька. Судя по запаху, какая-то спиртовая настойка. Селеста удивленно вскинула брови — любые медикаменты стоили дорого, простые люди их практически не видели. Да и одет он слишком добротно, его броня довольно хороша. Глядя на неловкие попытки перетянуть рану, она предложила:

— Давай помогу.

— Ты? — в ответ раздалось веселое фырканье. — Что за день сегодня… Ну помоги.

— Ножик подальше убери. За спину. — Дождавшись, пока мужчина выполнит ее указание, она присела рядом и стала накладывать повязку на промытую рану. — Как тебя зовут?

Он ответил после некоторого колебания:

— Рихард.

— И кто ты такой, Рихард?

— Воин.

— Хороший, видать, воин. Чего с этими не поделил?

— Просто — слегка пожал он плечами. — Мы возвращались из порта, с мешком, всего трое. Как тут не напасть? С Аргашем десять бойцов пришло, я до сих пор не понимаю, почему нас стрелами издалека не утыкали. Поглумиться хотели, наверное.

— Двое, что с тобой шли, умерли?

— Один — точно умер, Маруш вроде ушел. — Раненый облизал пересохшие губы. — Поможешь мне до своих добраться?

— С какой стати? Сам доковыляешь. Или хочешь в обмен предложить мне регулярную подкормку?

Рихард, несмотря на хороший самоконтроль, отшатнулся при виде изменившегося облика упырицы. Кожа натянулась, глаза полыхнули красным светом, оскалившаяся пасть обнажила длинные клыки. И почти сразу жуткая маска исчезла, сменившись очаровательным юным лицом насмешливо улыбающейся девушки.

— Сколько людей под тобой ходит? Отвечай.

— До сегодняшней ночи у меня было двадцать мечей.

— Неплохо, хотя с Машем не сравнить. Чем промышляете?

— Разным. Обозы охраняем, город патрулируем, вещицами приторговываем. Словом, за что заплатят, то и делаем.

— Людишек грабите — добавила к перечисленному Селеста.

— Редко и не городских, стража за этим следит. Я хотел в порту пристроиться, так местные не пустили, поделили все и чужих не пускают. Еды ведь мало, на всех не хватает.

— Тогда почему в поселки не уйдешь?

— Потому что мутантов много, каждую ночь хотя бы одного человека убивают.

— Что в порту делается, рассказывай.

В порту творилось много чего интересного. Заправлял там, со слов Рихарда, некий граф Лаш, ходивший у герцога Дамира в любимчиках. Если смотреть по результатам деятельности, числился заслуженно: в начале сумел взять под контроль огромную территорию, разыскал несколько уцелевших крупных яхт, отбил пару пиратских набегов, организовал постоянные выходы рыбаков в море. Иными словами, благодаря ему в самый сложный период Талея сохранила регулярные поставки еды. Также граф посадил своих людей в руководстве системы учета и распределения запасов, из-за чего жестоко враждовал с двумя другими герцогскими приближенными — бароном Тарреке и графом Молвларом. Первый числился кем-то вроде дипломата, общался со всеми окрестными бандами и командовал теми стражниками, которые несли службу в порту и на складах. Второй имел зоной ответственности проект восстановления деревень вокруг города, ему подчинялись размещенные там гарнизоны. Короче говоря, принцип «разделяй и властвуй» прекрасно работал и здесь.

Имелась у Дамира и личная гвардия, по слухам, около пятидесяти хорошо вооруженных бойцов. Герцог прямо или косвенно контролировал все вооруженные силы, чему изрядно способствовала как привычка лично назначать офицеров абсолютно любого ранга, так и некая служба безопасности. Чем конкретно занималась последняя, и кто ей руководил, неизвестно, обыватели знали только, что она есть.

Но верхи Андрея интересовали мало. Конечно, ему стало интересно, каким образом талейское дворянство пережило Чуму, пока остальные знатные семейства вымирали под корень. Позднее он обдумает этот вопрос и придет к неприятному выводу об отсутствии у правителей города магических способностей, ведь катастрофа в первую очередь била именно по носителям паранормальных сил. Во всяком случае, иного логичного объяснения он не нашел. Сейчас целью был порт, точнее говоря, возможность безнаказанно пожить в нем какое-то время. По всему выходило, что возможность такая есть, прокормиться упырь сумеет везде. Пусть на «правительственной» территории нет банд, зато хватает всякого рода несчастных, фактически находившихся на положении рабов. Трудились бедолаги день и ночь, получая за работу еды едва-едва достаточно, чтобы не подохнуть от голода. От тяжелой работы и болезней умирали они часто, поэтому на один-два лишних трупа из этой среды никто внимания не обратит. Тем более, если действовать осторожно и не убивать, тогда в россказни тупого быдла точно никто не поверит. Надо будет позднее узнать у Медеи, насколько сильно классовое неравенство в этом мире. Рабства раньше, кажется, не было, но и демократией не пахло. Еще оставались разного рода гопники, мелкие бандиты, промышлявшие грабежом, воры и прочая шушера, не осмеливавшаяся сбиваться в крупные стаи (тогда бы их уничтожили), зато практически неистребимая.

Еще одним источником пищи могли стать пьяницы. В городе работало шесть или семь кабаков, в которых подавались горячительные напитки из числа образцов местного самогона. Стоило это удовольствие недешево, доступно было только солдатам и чиновникам, они же являлись постоянными клиентами единственного в городе борделя. Данные заведения тоже служили укреплению герцогской власти: отличившихся солдат премировали бесплатным посещением, а доходы от обычных визитеров шли в казну. Трогать эту публику значительно опаснее, зато упившийся вдрызг алкоголик наутро и не вспомнит ничего.

С проникновением в нужное место, как все отчетливее понимала Селеста, сложностей не возникнет. Проскользнуть мимо постов охраны бесшумным упырицам не составит труда, солдаты их не заметят. Неясно, что делать потом. Город постепенно расчищали от рухнувших зданий, укрепляли дома, убирали мусор с улиц, повсюду ходили люди. В плане дневки это означало неприятности, устраивать лежку в первом попавшемся доме небезопасно. Значит, требуется хорошо спрятанное убежище, искать которое придется очень и очень долго. Замкнутый круг какой-то.

Мысли плавно перетекли на устало привалившегося к стене человека. Можно ли его использовать? Личность он неординарная, из той породы людей, что стремиться стать первым всегда и везде. Находиться рядом с таким так же опасно, как собирать алмазы на минном поле — либо обеспечишь себя до конца жизни, либо потеряешь все. Бросить его здесь? И пусть подельники мертвой троицы прикончат раненого? Нет, в ее положении разбрасываться шансами глупо. Им нужна любая помощь, какую только можно представить. Надо каким-то образом привязать к себе Рихарда, внушить ему желание сотрудничать, убедить его видеть в упырях не врагов, а возможных союзников. Бредовая идея на первый взгляд, но ведь дружат же иногда кошки с мышами.

— Пожалуй, я тебя провожу — хмыкнула упырица. — Дотащу до твоих. В обмен на маааленькую услугу.

— Какую услугу?

— Не сложную, успокойся. Поможешь продать кое-какое барахло. Два арбалета, болты, восемь мечей, одежда кое-какая.

Дороже всего стоили арбалеты. Искусство стрельбы, в отличие от фехтования, благородным не считалось, поэтому луком владели немногие. Какой в нем смысл, если есть намного лучшее оружие, поражающее на значительно больших дистанциях? В результате после катастрофы особой популярностью стали пользоваться арбалеты, научиться пользоваться которыми можно за короткий период, да и били они сильнее. Одна беда — мастеров, способных изготовить сложное оружие, становилось все меньше, и стоили миниатюрные ручные баллисты дороже, чем слиток золота в собственный вес. Со временем положение выправлялось, умелых лучников становилось все больше, но пока что люди предпочитали метать ножи, дротики, кое-кто экспериментировал с пращей.

— Да? — Рихард застонал, пытаясь подняться. Девушка ухмыльнулась, закинула одну его руку себе на плечи и легко поднялась. Тело крупного мужчины особых неудобств не доставляло, она могла бы нести его на руках. — А что предложишь взамен, мертвая?

— Нормальную одежду и кое-какую информацию. Надоело носить обноски. Ты что думал, пленников попрошу, вместо консервов?

Раненый промолчал, видимо, действительно думал нечто подобное.

— Мы не всегда убиваем. Крови восставшим нужно граммов двести в сутки, обычно берем поллитра — успокоила Селеста смертного. Запугать его не получится, не тот тип, поэтому придется выстраивать отношения на взаимовыгодной основе. — Люди гибнут от заражения, общей слабости, некоторые брыкаются и рвут раны. Если взять немного по-тихому, то вреда никакого. Хотя, конечно, среди нас публика разная, многим просто нравиться убивать. Хочешь, познакомлю?

— Спасибо. Обойдусь.

— Как сказать. К северо-западу отсюда, на бывшей улице — Андрей напряг память, вспоминая — Благодарения, кажется, есть монастырь Судьи. Местные туда не заходят, и правильно делают. Сумеешь выяснить, не изменилось ли чего в округе за последнее время?

— Это чужая территория. Мне придется дорого заплатить за ответы, да еще придумать объяснение своему интересу.

— Прекрасно. Я знала, что могу на тебя рассчитывать.

Карлон, как девушки полагали, потерял их след. Убежали они достаточно далеко и быстро. Однако убедиться в собственной безопасности не помешает, кто знает, что на уме у бывшего вожака? Вдруг он поставил целью жизни уничтожение «еретичек»? Жрец — враг, а о замыслах врага следует знать всегда. Пусть человек выяснит, продолжают ли пропадать люди в окрестностях монастыря, заодно адрес запомнит, другим бандитам поведает. Рано или поздно смертные зачистят опасное гнездо.

«Цок, цок». Обычно звуки стучащих по камню когтей сопровождались дыханием животного. Исключения встречались редко и всегда имели под собой веские основания. Например, как сейчас. Выбравшееся из пролома в стене существо не нуждалось в дыхании, откровенно говоря, его и живым можно было назвать с натяжкой. Как и Селесту. Обычно мутанты, которых все чаще начали называть словом «нежить», игнорировали упырей, не считая последних добычей или конкурентами. На сей раз вышло иначе. Запах крови, исходящий от человека, заставил тварь выползти из убежища, присутствие же восставшей воспринималась как помеха на пути к желанному обеду.

Андрей в замешательстве остановился. Нежить внешне походила на собаку ростом до середины бедра, если представить, что у собак бывают длинные когти, явно не для красоты, и чешуя вместо шерсти. Тварь пошевелила украшенной шипом мордой и недовольно зашипела. И что теперь делать? Раненый в бою не поможет, он на ногах-то с трудом стоит, в одиночку же драться желания нет. Они вдвоем с Медеей по пути к нынешнему убежищу напоролись на нечто подобное этому существу, справились, только сил потратили много. Скорее всего, в драке Селеста победит, но чего ей будет стоить победа?

Можно выбрать безопасный вариант, бросить Рихарда и сбежать. Человеку он ничего не должен, скорее, дело обстоит с точностью до наоборот. Никаких моральных терзаний Андрей от такого решения испытывать не должен, потому как понимает — в подобной ситуации Рихард оставил бы его, не задумываясь, ради спасения собственной шкуры. Местные в массе своей не страдали излишней добротой, понятие христианского милосердия имперской культуре чуждо. Здесь не принято спасать людей только потому, что они люди. Это не равнодушие и не жестокость, просто этика в большей степени основана на принципе «свой-чужой», чем в родном мире. К сожалению, сам вселенец привык рассуждать иначе, заложенная воспитанием мораль заставляла его заботиться о спутнике. Есть разница между убийством ради крови, ради возможности выжить, и предательством доверившегося тебе. Уйди Андрей сейчас, и потом ему будет… стыдно.

Никому не нравится считать себя подонком.

Опять же, Рихард нужен. В отношении бандитского вожака только-только появились смутные еще планы, ради него восставшая вмешалась в чужую драку, рисковала собой. И вдруг какая-то тупая тварь смеет разрушать способную принести выгоду конструкцию! Нет, нельзя человечка сдавать, самой пригодится.

— Отойди назад и не вмешивайся.

Рихард медленно запрыгал назад, опираясь на вытащенный из ножен меч. Оружие упырица ему вернула, насмешливо и предупреждающе сверкнув алыми глазами. Намек он понял и старался рукоятей лишний раз не касаться. Сама девушка деловито обобрала покойников, сложив все ценности аккуратной кучкой, затем запаковала их в аккуратный тючок и привесила на спину. Весил сверток, по самым скромным прикидкам, килограммов тридцать, каким образом восставшая без видимого напряжения тащила добычу и его самого, для мужчины оставалось загадкой. Правильно, видать, говорят, что живые мертвецы физически очень сильны.

Сейчас сверток лег на землю, Селеста избавилась от обузы. В качестве оружия она использовала длинный кинжал с рукоятью под маленькую ладонь, отобранный у одной из своих «доноров». В прошлом, в родном мире, Андрей короткое время занимался у инструктора-любителя дубинок, после перемещения полученные уроки удалось приспособить к работе с клинковым оружием. Настоящий боец скривился бы от демонстрируемой техники, для упырицы, с ее скоростью и силой, сходило и так. Особенно после плачевно закончившихся попыток поработать с длинным оружием. Кроме того, таскать удобно. Прочая одежда напоминает тряпки, готовые разорваться после первого удара, на ногах легкие сандалии, брони никакой. Справедливости ради надо сказать, что против мутантов хорошо помогает только тяжелая броня, все-таки создававшие их маги были настоящими мастерами своего дела.

Рихард почти дышать перестал. Однажды он видел, как тварь, подобная этой, напала на отряд из шести человек. Расправилась с двумя хорошими бойцами, прежде чем ее забили копьями. Правда, в последнее время монстры стали осторожнее, да и показывались вблизи порта редко, слишком успешно их уничтожали. И вот откуда-то вылез один, привлеченный вкусным запахом крови. Как раз тогда, когда он, Рихард, ранен, и если бы не помощь упырихи, то до дома даже добраться бы не рассчитывал. Странно, что она не ушла. Настолько уверена в своих силах?

В бою со зверьми (и не только) важен первый бросок. Сумел подловить момент, предугадать стремительное движение взметнувшегося тела, и ты победил. Достаточно одного движения меча, или удара ногой в подбрюшье, чтобы животное растеряло весь пыл и убежало прочь. Главное — поймать это короткое мгновение. Кто-то предпочитает смотреть противнику в глаза, пытаясь по изменению взгляда уловить начало атаки, другие учат следить за корпусом, ногами, животом. Со временем необходимость в концентрации на отдельных частях тела исчезает, враг воспринимается сразу и полностью. Хоть с закрытыми глазами, в полной темноте. Происходит то, что многие мастера называют «объединением», психологи «интуицией», а практики «шестым чувством». Разницы, по большому счету, никакой, лишь бы работало.

Упырица замерла в свободной стойке, ее внутреннее напряжение выдавали только изменившиеся черты лица да изменившийся взгляд. Опыта схваток Андрею хватало, за короткое время, проведенное в новом теле, он дрался больше, чем за всю предыдущую жизнь. Поэтому сейчас стоял, стараясь прочувствовать противника, собираясь при нападении отпрыгнуть в сторону и нанести один-единственный, сильный удар по шее. Любая нечисть гарантированно умирает от перелома позвоночника, в крайнем случае, теряет возможность двигаться и становиться беспомощна. Добивать надо сразу, иначе благодаря высокой живучести тварь оправится и снова выйдет на охоту, приобретя опыт и лютую ненависть к двуногим существам.

Полная расслабленность, абсолютный покой. Напряжение и желание ударить первой. Тусклые зеленоватые огоньки в глазах хищника, отраженный свет луны в пронизанных массой алых сосудиков белках упырицы. Тварь чувствовала угрозу. Селеста не отводила взгляда. Между сошедшимися на пустынной улице врагами тонкой нитью пролегла невидимая связь, они оба ощущали ее. Селеста словно прикоснулась к мыслям исковерканного магией существа, ощутила его голод, недовольство непонятной ситуацией, желание броситься в бой и опасение нарваться на слишком сильного противника. Прежде живые мертвые так себя не вели, уходили с дороги. «И ты уходи» — прошептали бледные губы девушки — «сегодня уходи». Как будто заколебавшись, тварь сделала крошечный шажок назад.

Не отводить взгляда. Кто первый отведет, проиграет.

Восставшая сдвинулась вперед.

Тварь в ответ недовольно заворчала и отступила еще.

Темная фигура в обносках молча выставила вперед руку с вылезшими когтями. Матово блеснул шевельнувшийся в другой руке клинок.

Внезапно нечисть круто развернулась на месте и, издав напоследок полурык-полушипение, скрылась в темном переулке. Дробно простучали когти, и все, нет ее, сгинула, как будто и не было.

— Идем — Селеста проигнорировала накатившую слабость, продолжая вслушиваться в наступившую тишину. — Оно может вернуться.

У человека хватило ума не задавать вопросов. Драгоценные минуты утекали, словно вода между пальцев, впустую их тратить означало непозволительную роскошь. Используя меч, как костыль, он торопливо запрыгал следом за своей жуткой спасительницей. Упырица шла в нескольких шагах перед ним, время от времени замирая в каменной неподвижности, затем снова скользила по каменной мостовой бесшумным легким шагом. Прошло минут сорок, прежде чем Селеста перестала прислушиваться к каждому шороху и расслабилась. Только тогда она обратила внимание на своего спутника. Рихарду было совсем худо, бедро кровоточило и болело, лицо покрылось крупными каплями пота. Силы его иссякли, раненому требовалась передышка.

Пришлось остановиться, чтобы заново перетянуть ногу чистой тряпкой. Бандюган оказался запасливым человеком и у него нашлась пара таблеток слабого болеутоляющего, правда, просроченных. Все-таки лекарство подействовало, короткий отдых тоже пошел на пользу. Селеста снова подхватила раненого, позволяя опереться на себя, и целеустремленно потащила его по направлению к стоянке его отряда. Она торопилась, до восхода солнца оставалось не так уж много времени, а ведь еще домой надо возвращаться. Поэтому, доведя Рихарда до контролируемой территории, напоследок припугнув и назначив время и место новой встречи, девушка убежала.

Следовало поделиться новостями с Медеей.