Утренний свет настойчиво пробивался сквозь задернутые шторы квартиры номер 49 на углу Островского и Чехова. В кресле спал мужчина с телефоном в руке. Неожиданное открытие и связанные с ним вопросы, возникшие поздно ночью, еще бродили в сонном сознании, а тело пригрелось и утихло в кресле.

После четырех лет на шконке мягкие обводы кожаного чуда показалось такими удобными, что сон незаметно навалился и уговорил сомкнуть усталые глаза. Мышцы блаженно расслабились, а мысли закружились в привычном водовороте. Единственное, что постоянно проделывал мужчина в зоне более сорока месяцев подряд, так это многочасовые умственные упражнения.

Он упорно повторял всю информацию, что хранилась в памяти на момент ареста. Адреса, даты, имена, лица были ежедневной разминкой, потом повторялись знания, которые он приобрел в техническом университете и собрал самостоятельно – все то, что позволило ему собрать троих единомышленников и загребать хорошие бабки. Детское увлечение ныряльщика все анализировать и самостоятельно находить ответ было развито позднее и стало образом жизни. Попав на зону, мужчина ухватился за эту свою особенность и не превратился в аморфного безразличного получеловека, коротающего время в полудреме. Внешне инфантильный, он продолжал умственную работу, принуждая себя к многочасовым размышлениям. И, чтобы не скатиться в темную яму безразличия, ежедневно повторял массу ненужной информации, хранимой в его памяти.

Возможно, поэтому он начал слышать голос Дельфинчика, а, может, сам его себе придумал. Это было уже не важно. Каждую ночь в камере он повторял и повторял свои мысленные эксперименты, доводя сознание до такого напряжения, что оно становилось уникальным инструментом для решения самых сложных задач. Он даже проводил мысленные спарринги с партерами в зале. Сохранив увлечение карате в студенческие годы, он продолжил тренировки на шконке. Подолгу медитировал, доводил напряжения мыши, в статике до седьмого пота, моделировал поединки с самыми разными противниками. Эта работа за двоих в воображаемых боях, расширяла зрение «в темную» и позволяла молниеносно просчитывать шаги противника. Как-то в шутку он назвал себя монахом по принуждению. Его без спроса кинули в келью, и единственное, что он мог себе позволить, так это умственные эксперименты. Он приучил себя к тому, что сознание продолжало работать по заданной программе, когда тело расслаблялось и запасалось энергией на следующий день.

– Вообще-то SMS-ска пришла, – разбудил его голос Аркадия Михалыча. – Я бы полюбопытствовал.

Беглый зэк быстро открыл глаза. На маленьком экране сотового, принадлежащего китайцу с косичкой, мигало изображение конвертика. Открыв текст сообщения, Аркан увидел пару строчек иероглифов. Нужно было попробовать их перевести, но это задача не на пару минут. Он окинул взглядом комнату. Книжных полок не было. Очевидно, хозяин квартиры не был библиоманом. Тут проснулся этнограф и предложил заглянуть во вторую комнату. Это была небольшая спальня со шкафом-купэ во всю стену и низкой двуспальной кроватью.

– Можно было бы и поспать в хорошей кроватке, – буркнул голос этнографа.

– Только без вдовушки, – хихикнул в ответ голос Михалыча.

– Коллеги, – привычно вклинился в мысленные дебаты хозяин «парламента», в котором эти дебаты были возможны, – нужно причитать сообщение, а не думать о комфорте.

– Если сообщение на китайском, – резонно возразил голос этнографа, – то мы вряд ли что-то поймем и разумно ответим. А вот пару смайликов…

– Умница, – поблагодарил его Аркан.

Отыскав в меню телефона имеющийся алфавит, он отослал корреспонденту изображение двух выпивающих собутыльников с кружками. И тут же хлопнул себя по лбу:

– Вот балда! Они же телефон могут отследить. Нужно выключить и батарейку изъять.

– Ну, «изъять» это к следаку, – вклинился Аркадий Михалыч, – а, вот, как насчет pin-кода для включения… К вдове наведаемся снова.

– Далась вам Ульяна Петровна! – вспылил этнограф. – Да она…

– Душевная женщина! – дуэтом ответили оба Михайловича.

Последовала пауза, во время которой двое смеялись, а третий собеседник обиженно молчал.

– Если найти кабель к сотовому, ноутбук и доступ в Интернет, – по-деловому начал Аркан, – я этот телефон выпотрошу, как нечего делать.

– Ну, мастерство не пропьешь, – подхватил голос Аркадия Михалыча, – но предлагаю рвать когти. А вот телефон выключать не будем, чтобы от хаты басурманов увести.

Не тратя время на обсуждения, Аркан ринулся из квартиры. Сбежав по лестнице на первый этаж, затаился и прислушался. На улице было тихо. Редкие прохожие торопились на работу, а в остальном было солнечное майское утро. Аркан аккуратно вытащил газету из почтового ящика и, выждав момент, когда поблизости никого не было, уверенной походкой, размахивая по-деловому газеткой в руке, направился подальше от дома на углу Островского и Чехова.

Пропетляв несколько кварталов, беглый зэк убедился, что «хвоста» нет, и решил перекусить. Вчерашний ужин в кафе так хорошо лег в желудке, что хотелось себя побаловать еще и еще раз. Дорожная сумка со всем «приданым» от вдовы на дорожку и с добром от Филина, были рискованно оставлены в привокзальной камере хранения, а часть денег лежала в кармане.

По дороге попался суши-бар, и Аркан с опаской заглянул в него. Было опрометчиво шляться по китайским закусочным, и фэйс-контроль по отношению к персоналу был необходим. Увидев заспанные русские лица, беглый зэк успокоился и попросил что-нибудь горяченького.

– Война-войной, – послышался голос Аркадия Михалыча, едва официантка отошла от столика, – а покушать… Эх, вот у вдовы нам было хорошо.

– Да, ладно вам! – буркнул голос этнографа. – Когда пироги наворачивали, помалкивали.

– Так, сегодня Аркан угощает, – хихикнул голос Михалыча. – Пользуйся…

Беглый зэк блаженно прикрыл глаза. Он, словно сытый котяра, сидел в пустом кафе на коронном месте у окна. Пригревало майское солнышко, кто-то шел на работу или уже трудился, как эти бедолаги на кухне, а он просто кайфовал.

– Банку-ует… – с завистью протянул голосок Аркадия Михалыча. – Счастливчик!

Аркан вкушал принесенные официанткой блюда неторопливо, наслаждаясь давно забытым вкусом, и думал, как мало нужно человеку. Хорошая еда и свобода. Вот так бы переезжал из одного городка в другой, пока не побывал бы во всех местных кафешках. Никакой Европы или Китая не нужно! Эх, Россия…

– Кстати, – подал голос этнограф, – в России ищут некоего Данова, месяц как сбежавшего из заключения… Не встречали?

– Вот злыдень! – заворчал на него Михалыч. – Что нам теперь весь век куковать с твоей вдовой?

– А я бы остался, – мечтательно протянул сладкий голос этнографа. – Золотишко бы отыскали. Перебрались бы куда потише…

– Тихо только на кладбище, – оборвал его Михалыч. – И то, если у покойного нет золотых коронок…

Аркан улыбнулся, слушая их перебранку и закусывая. Ему было удивительно хорошо. Он умел быстро и ненадолго отключаться от всего негативного, чтобы обрести душевное спокойствие. Побег, потасовки, убийства – все оставалось где-то очень далеко. Он окружал себя воображаемой атмосферой и быстро насыщался покоем.

– Красавица, – он словно проснулся, обращаясь к подошедшей официантке, – мне нужно купить недорогой телефон и ноутбук. Подскажи какого-нибудь хакера. По магазинам бегать денег не напасешься, а мне нужно барахлишко компьютерное. Недорого.

Он протянул ей купюру, которой с лихвой хватило на оплату счета и солидные чаевые. Она явно засомневалась. Тогда в ход пошла очаровательная улыбка и нежный взгляд добрых глаз. Он бережно взял девушку за руку и проникновенно зашептал:

– У меня есть повод для знакомства с вами, красавица. Вы ведь будете целый день сегодня в кафе… Тогда я загляну вечерком поужинать и дождусь окончания смены, чтобы проводить вас домой. А если я смогу угостить «Калифорнией» какого-нибудь хакера, мы с ним поговорим о делах… Уже читаю согласие в ваших прекрасных глазах. Бегу за букетом. Вы ведь предпочитаете большие ромашки?

Растроганная таким изысканным натиском девушка кивнула и с тоской посмотрела вслед стройному мужчине, удалявшемуся уверенным легким шагом. Кому-то достанется счастье быть вместе с веселым, легким и предупредительным. Хотя бы ненадолго! А там посмотрим…

– Слушайте, – почти взвизгнул голосок этнографа, – да она еще совсем девчонка!

– Ну, не всем же с вдовушками любезничать, – тут же ответил задорный голос Аркадия Михалыча. – Среди нас есть и молодые…

Аркан рассмеялся, нечаянно обратив на себя внимание прохожих. Впрочем, хорошее настроение теплым майским днем могло вызвать улыбку у всякого. Как вирус, передается соседям в транспорте или в помещении, так и искренняя радость не оставляет никого равнодушным. Особенно, если эмоции открыты и понятны. Желанная победа находит отклик и у тех, кто не болел и не ждал ее, а просто стал свидетелем. В преклонном возрасте, когда родственники и знакомые либо уходят в иной мир, либо забывают о пожилых людях, некоторые старики, не таясь, приходят постоять у Дворцов бракосочетаний. Сохранившие способность сопереживать, приходят, чтобы хлебнуть той безудержной радости и стать сопричастными искреннему счастью… Неожиданно в кармане брюк заурчал виброзвонок сотового телефона Филина.

– Как мой заказ? – без предисловий спросил уже знакомый холодным голос.

– Работаю, – подражая покойному гастролеру, ответил Аркан.

– Наслышан… – усмехнулся ледяной голос. – Ты упаковал вчера двоих у китайца.

Он замолчал ненадолго. Очевидно, курил, глубоко затягиваясь.

– Мой косяк, – осторожно вставил в паузу мнимый Филин.

– Сам будешь перетирать с Жорой… Это были его пацаны.

– Не вопрос.

– Лады… Так, что там с Ченом?

– Мутно пока, – рискнул нащупать суть разговора Аркан.

– Тебе за то и башляют, – язвительно выдохнул собеседник. – Смотри, завтра проводы.

– Пацан сказал, пацан сделает.

Аркану очень хотелось вытянуть из обладателя холодного голоса как можно больше, чтобы сориентироваться в деле, но давить на того было нельзя. Даже позволить себе лишнее слово он не мог, дабы не насторожить заказчика.

– Ну-ну…

Разговор закончился так же неожиданно, как и начался. Но кое-что можно было уже принять за основу. Филин получил заказ от какого-то местного авторитета. Не случайно тот знает о вчерашней стычке в кафе. Скорее всего, они общаются не в первый раз и всегда только по телефону. О личной встрече разговора быть не может, а значит, и засветиться у лже-киллера шансов меньше. Кто же такой Чен? Похоже, что он как-то связан с отправкой груза завтра. Причем, важного груза, коль о нем в таком тоне говорит авторитет. Вот только непонятно отправляет он его сам или хочет помешать отправке. Хотя, нет. Если бы авторитет знал, где и когда отправят груз, одного киллера не нанимал бы. Достаточно было собрать несколько машин со стрелками. Значит, Филин должен вычислить этого пресловутого Чена. Чтобы сосредоточиться, нужно было кликнуть Zippo и затянуться «Парламентом».

Первое, что сделал беглый зэк, приехав в Благовещенск, так это отправился на поиски любимой зажигалки. Игрушка для большого мальчика? Конечно. Но как она согрела душу в чужом городе! Пусть даже он знал, что это всего лишь китайская подделка. То был первый шаг его возвращения в прежнюю жизнь. Туда, где можно забыть о зоне со всей ее мерзостью.

– Я бы обратил внимание, – извиняясь, промямлил голос этнографа, – что и те «двое из ларца» тоже тебя раньше не видели. Скорее, опознали по фото.

– Ай, молодца! – тут же с издевкой воскликнул голос Аркадия Михалыча. – Только при чем тут Жора?

– Поскольку авторитет о его пацанах не переживал, а только предупредил, – начал пространно рассуждать этнограф, – то это конкурент, но не противник.

– Твердая тройка за логику, – остановил их перебранку Аркан. – Во-первых, Жора сильнее и стоит выше в табеле о рангах местной братвы. Это читается в интонациях авторитета и в том, что придется отвечать за пацанов. Во-вторых, Ченом может быть и не китаец. В-третьих, все указывает на то, что китайцы завязаны серьезно. В-четвертых, это переправка в Китай с нашей территории, а не обратно, поскольку, в противном случае, его можно было бы перехватить и позже, сделав засаду в более удобном месте. Дорога отсюда по России, ой, какая длинная. А у братвы завтра проводы. Стало быть, речь идет о переправке через границу по направлению в Хэйхэ. А в Китае ловить будет сложнее.

– Думаете, этот Чен важная фигура? – осторожно спросил голосок этнографа.

– Двух пацанов разменяли без шороха, – ответил голос Михалыча. – Да и китайцы не стали возникать, хотя это их территория… Все готовы слить шестерок, лишь бы не зашухариться.

– Похоже, прикуп стоит того, – согласился этнограф. – Может, Чен везет инфу?

– Опаньки! – присвистнул Аркадий Михалыч. – Шпионаж?

– А что, это мысль, – вмешался беглый зэк. – В Россию из Китая тащут тонны дешевого барахла и дурь. Переправлять назад бумажные деньги в мешках нет смысла. Их по банковским каналам отмывают.

Возможно, они и дальше бы рассуждали, прогуливаясь по улицам Благовещенска, если бы не наблюдательность Аркадия Михалыча. Он мысленно одернул собеседников, заставив посмотреть на перекресток метрах в тридцати:

– Не наш ли знакомый?

Аркан остановился и, не раздумывая, заскочил в дверь соседнего магазина. С перекрестка в их сторону заворачивал черный джип с номером «333». Он лихо сделал левый поворот и с визгом тормознул у той же двери, куда метнулся беглый зэк. Это была та же машина, что подрезала их вчера на Магистральной. Случайность исключалась.

Вбежавший в магазин посетитель, повел себя очень странно. Он метнулся к прилавку и, перемахнув через него, ринулся в подсобку. Заметив дверь, сходу открыл ее плечом, оказавшись в подъезде дома, имеющего вход со двора. Только потом, анализируя ситуацию, он понял, что насторожило его тогда и спасло жизнь. Дверь из подсобки с многочисленным товаром была открыта в подъезд, откуда любой мог заглянуть и что-нибудь утащить…

Выскочив из подсобки, Аркан буквально налетел на мужчину в подъезде. В любом другом случае он стал бы извиняться за случайное столкновение, но в этот раз, не раздумывая, встретил висок мужчины коротким мощным «эмпи». Тот отлетел к стене и, ударившись о нее, медленно сполз вниз. А у Аркана в этот миг защемило в затылке. Он не видел, что происходит сзади всего лишь какую-то долю секунды, и эта тревога, вернее – страх, заставили его нырнуть от неизвестности вправо, разворачиваясь с широким блоком навстречу вероятной атаки. И вовремя!

Опоздай он на мгновенье, нунчака не просвистела бы над головой, а проломила бы ее. Возвращаясь по короткому кругу, двойной цеп угрожающе засвистел, намереваясь раздробить его левое колено. Как часто он моделировал такую связку мысленно в поединках с виртуальным противником. Только это помогло не тратить драгоценные мгновения на оценку ситуации. Аркан молниеносно выдернул левую ногу из-под удара и щелкнул «мае-аси дзедан». В его пользу сыграло то, что нападавший был существенно ниже его. Преимущество в росте позволил Аркану достать голову китайца без подхода вперед. Голова с раскосыми глазами дернулась назад, на секунду теряя контроль над ситуацией. Этого было достаточно, чтобы с подскока загрузить в открытое горло «нукитэ».

Мальчонка даже не понял, когда умер. Китайцы называют это «белой смертью».

Она настигает жертву так стремительно, что ни боли, ни испуга тот не успевает ощутить. Короткий миг перехода души в иной мир. А бренное тело… Им небрежно подперли выход из подсобки в подъезд. Рядом с ним сидел первый ассистент. Он тоже не понял, отчего вдруг чей-то локоть, ломая височную кость, вошел с осколками в левую долю мозга, вызывая мгновенную остановку в его организме всего, что только что делало его живым. Они мирно сидели, на полу, вытянув ноги и подпирая спинами дверь в подсобку магазина. Словно два кореша, которые притомились и решили побазарить в прохладе. А высокий мужчина славянской внешности летел вверх по лестнице, перепрыгивая по 5—7 ступенек своими длинными сильными ногами. Он уже догадался, что в магазине была засада, и черный джип специально вывели на него так явно посреди бела дня, чтобы он испугался и побежал. А паника в бою равносильна поражению. Не зря его первый тренер по карате любил повторять избитую шутку «карате не шахматы, тут думать надо».

Аркан не стал проверять, какая машина дежурит во дворе дома у подъезда, где его ждали два шустрых китайца. Он решил уйти по крышам, благо дома стояли очень близко, а улицы города отцы-основатели с самого начала решили располагать перпендикулярно, а не радиально, как в столице.