Жила-была Золотая рыбка. Трудно жила. Кто только ни охотился за ней. Чего только ни просила за ее освобождение. Становились королями и богачами, прекрасными принцами и вечными красавицами, великими певцами и чудотворцами. Шли века и тысячелетия, надоело Золотой рыбке повторять одно и тоже. Да судьба у нее такая.
И вот однажды поймал ее домовенок. Причем поймал авоськой. В банку вместо обычной красноперки пустил и говорит.
– Хозяева в моем доме жалуются, что плохо живут. Выполни по одному желанию каждого, отпущу на волю.
– Не положено так, – взмолилась Золота рыбка, – только твои желания исполнять могу.
– Ничего не знаю, – отрезал домовёнок, – или так, или никак.
Закручинилась Золотая рыбка. Как быть не знает. Тут утро началось. Проснулась дочка хозяйская, и первым делом пошла свою любимицу кормить. Да не тут-то было. Всегда веселая красноперка ее не признает, корму не рада. Того глади помрет.
– Поешь, маленькая, – просит рыбку девочка, – что хочешь для тебя сделаю.
Осмелела тут Золотая рыбка и говорит человеческим голосом: – Пожелай, чтобы я девочкой стала и чтоб вот эти лапоточки мне как раз в пору были.
Сказано-сделано.
В доме появилась близняшки в одинаковых платьицах и в одинаковых лаптях.
Отец с матерью дивятся, ничего не понимают. Рассказам девочек не верят. Тогда настоящая дочка и говорит отцу:
– Пожелай, чтобы мы рыбками стали. Сразу и проверишь. Отец, конечно, в такие чудеса отродясь не верил. Возьми и брякни про рыбок.
Сказано-сделано.
Мать как увидела, что дочка пропала, давай голосить, да мужика своего ругать, а тот только руками разводит. Чудеса. Смотрели-смотрели родители на банку с двумя Золотыми рыбками, да и придумали.
– Хочу чтобы дочка моя ненаглядная опять стала обычной девочкой, – говорит мать. – И никаких нам больше богатств не нужно. А Золотую рыбку мы назад в речку выпустим.
Сказано-сделано.
Дочка тут как тут. Целехонька и здоровехонька. То-то радости в доме было. Мать пирогов напекла пока отец с дочерью на реку с банкой ходили. Вернулись, а дома чисто, уютно и так вкусно пахнет, что лучше и не придумать.
Обрадовались все и зажили лучше прежнего. Хотя добра-то у них, о котором вечно причитали, и не прибавилось вовсе.
Девочка вспомнила старый обычай и домовёнку за печку пирожок, да молочка в блюдечке поставила. А он только посмеивался:
– Не в деньгах счастье, а в любви да согласии дома.