Не секрет, что квартиры, как и домашние животные, удивительным образом впитывают черты характера свои хозяев. Они красноречиво говорят о том, что человек может скрывать, интуитивно охраняя свой внутренний мир. Это не обязательно цветы на балконе и всех подоконниках, в разнокалиберных кадках и горшочках или сводный полк солдатиков всех времен и стран мира, оккупировавший столы, полочки, тумбочки и этажерки. Когда-то хозяева с нескрываемой гордостью выставляли напоказ ряды красочных корешков подписных изданий, которые однажды пролистывались, чтобы потом томиться годами. Бывали чудаки, привозившие камни из каких-то походов и командировок, о которых могли часами рассказывать самые невероятные истории от Подмосковных вулканов до пришельцев.
Они всегда были так непохожи друг на друга, и только когда хозяева покидали свои квартиры, те становились удивительно схожи в своем одиночестве. Даже если соседка приходила поливать цветы или бережно протирать пыль с кавалерии времен Наполеона. Внезапно уехать или, даже, умереть мог только хозяин, его квартира еще долго будет хранить созданный мир, преданно ожидая возвращения.
Именно такое ощущение возникло у Вари, когда она осторожно вошла в чужой дом, вернее, квартиру номер 905 одной из трех двенадцатиэтажек, по-братски прижавшихся на столичной улице Льва Толстого. Поначалу она ощущала энергетику только одного человека – Алексея, но постепенно стала различать энергетические образы двоих. Один был старше, более замкнут, даже чувствовалось одиночество. Второй – вдвое моложе, со светлой открытой душой.
– Я чай заварю, – Алексей щелкнул выключателем компьютера и прошмыгнул на кухню, – а ты пока проходи. Миша уехал в Америку, а мама его года три назад умерла. Больше, ну, насколько я знаю, ни сестер ни братьев у него нет.
– И женской руки тут давно не было, – мелькнуло в голове у незваной гостьи. – Разве что, кто-то заботливо подравнял стопочку книг на журнальном столике у раскладывающегося дивана, повернув названия на корешках в одну сторону.
– Пододвинь-ка тот стул к компьютеру, – попросил Алексей, держа поднос с чашками и чайником. – Пока заварится, я тебе покажу кое-что.
Пока они устраивались за угловым компьютерным уголком, рассчитанным на одного человека, Варя отметила, как быстро Лёша освоился в чужом доме, и даже поставил свою чашку точно на темный кружок, где, очевидно, хозяин сам точно так же ставил свою чашку. Совсем недавно.
– У Миши была спрятана папка, закрытая паролем. Мне удалось подобрать его по заставке на компьютере. Понимаешь? Он рассчитывал, что я приеду, и только я могу по картинке подобрать пароль.
– Что-то личное?
– Да, отец рассказывал, что родился в старом деревенском доме, из окна которого была видна березовая роща.
– Такая же? – девушка кивнула на заставку монитора.
– Ну, да. Думаю он часто рассказывал это и Мише… Ну, в детстве… Вот он и решил, что я о березовой роще тоже должен знать.
– И тут ты нашел подсказку о пароле, – догадалась гостья.
– Так не интересно, – в шутку огорчился парень, – ты все знаешь.
– Ладно тебе… Что в папке-то?
– Данные по русским детям, проданным за границу. В двух файлах – в одном характеристика, в другом детали платежей.
– А он каким боком к этому?
– Точно не знаю, – засмущался младший брат. – Мы же и знакомы не были. Никогда не виделись. Недели две назад только письмо пришло с приглашением приехать в гости. На недельку-другую в Москву. Написал, как доехать. Если дома не будет, обратиться к соседке Наталье Николаевна. Из 903-й.
– Письмо не электронное?
– Обычное. С маркой. Адрес, скорее всего, через отца узнал.
– А то, что ты хакер?
– Точно не знаю, – признался житель Благодатки, – но, похоже, издалека следил как-то.
– Я тоже так думаю. Ты же общался в какой-нибудь своей IT-шной «интернет-тусовке»?
– Ну, да. Хотя там все с никами. Светиться никто не хочет. Фотографию и паспорт никто не показывает. Свой IP-адрес прячут.
– Прости, Лёш, а у тебя давно компьютер? Наверное, в твоей Благодатке IT-шников отродясь не было.
– Откуда! Коровы, гуси, куры – это в каждом дворе.
– Думаю, что компьютер тебе отец подарил. И классный, самый крутой на то время. Хотя сам никогда в них не разбирался.
– Да… – парень резко повернулся и посмотрел с удивлением гостье в глаза. – Думаешь, это Мишка? Через отца передал?
– Судя по твоим рассказам, ваш отец был добрым и заботливым человеком. Наверняка поддерживал свою первую семью и общался со своим первенцем. Вот Миша и решил так с тобой контакт наладить. Ведь по какой-нибудь детальке можно этот компьютер в сети отыскать. Сразу ты этого не знал. Когда научился прикрываться от любопытных, он тебя уже вычислил.
– Ну, ты сыщик! – улыбнулся житель Благодатки. – Я не догадался.
– Думаю, Миша был уверен, что к тебе можно обратиться с этими документами. Он просто тебя хорошо знал, хотя вы и не встречались. Давай-ка эти файлы посмотрим. Не зря же он их тебе оставил.
Файлы были большими. В каждой электронной таблице более ста тысяч записей, разбитых по годам. В одной сведения о ребенке – фото, ФИО, возраст, рост, вес, проблемы. В другой информация о платежах – сколько, когда, кто, кому.
– Я правильно понимаю, – серьезно спросила девушка, – что одинаковые номера в обеих таблицах относятся к одному ребенку?
– Да. Я взял несколько фамилий и покопал на них информацию в Интернете. Все точно.
– И сколько стоит усыновить ребенка в Америке?
– Порядка пятидесяти тысяч долларов. Официальная цифра в агентстве.
– То есть за десять лет кто-то мог получить пять миллиардов? Настоящая работорговля! Вот сволочи!
Они замолчали, глядя на фотографии малышей. На большинстве изображений почти все улыбались, демонстрируя потенциальным покупателям то великое счастье, что принесут они в чей-то дом.
– Лёш, помоги мне найти одну фамилию, – вскинулась девушка.
– Вот сюда, в окно поиска вводи что заешь, по соответствующим колонкам.
Через минуту на экране появилась анкета девочки, увидев которую, Варя застыла на месте. Не отрываясь, она смотрела на экран, сжав пальцы так сильно, что костяшки побелели.
– Ты что ее знаешь? – попробовал вывести из оцепенения гостью младший брат.
– Это Нинка! Шесть лет назад мы вместе ездили смотреть Массаду. Там у ее бабушки случился сердечный приступ… Короче, она осталась одна в семь лет. Родители тоже погибли. Мои друзья пытались ее удочерить. Что мы только ни делали. Нет, отдали «чужим». Еще упрекали, что мы из-за денег за нее так держимся. Забрали в детский дом, и с концами. Потом нам сказали, что девочку удочерили родственники в Израиле. Я поверила – там действительно родственники остались. Мы у них в гостях были.
– Извини, это и твоя родственница? – сочувственно спросил парень.
– Нет, я у Нинки няней была. Правда, недолго… Стой, но тут написано, что девочку удочерили в том же 2010-м, а мы бодались с опекунским советом до 2013-го. Похоже, нам врали все это время. Ты можешь поискать данные по этой Нине Гридман, урожденной 2003-го?
– Покопаюсь, конечно. Ты почитай что-нибудь, но меня не дергай.
– Сегодня суббота, и у меня выходной. Прошло немало времени, пока IT-ник позвал задремавшую было гостью.
– Смотри. Судя по переводам денег, девочка в Англии. Там есть благотворительная организация, которая усыновляет детей со всего света, в том числе и из России.
– Нам сказали, что Нина в Израиле…
– Погоди. Оказывается, детских домов, как у нас, в Англии нет. Усыновляют только по семьям. Есть данные, что в год около пяти тысяч детей попадают в новые семьи. Причем существует немаленькая очередь и строгие требования для родителей. Но! Есть такое понятие, как «временная опека». Ей занимается местная администрация.
– Я как вспомню «Оливера Твиста», – вскинулась девушка, – меня в дрожь бросает.
– Ну, это литература. С некоторых пор детский труд запрещен на Альбионе. Был какой-то священник, положивший свою жизнь на создание системы домашних школ для детей-сирот. Там долгая история, но благотворительная организация, оплатившая счет за твою Нину, тоже ищет одаренных детей и устраивает их в школы при университетах.
– Нинка из таких, – прервала его любительница истории. – Она точно там. Чувствую.
– Да подожди ты! – IT-шник хотел приструнить нетерпеливую любительницу детской литературы, но уловил подсказку в ее словах. – Хотя, это идея… В Англии, как и у нас, дети-сироты появляются по разным причинам. Закон так же, как и у нас, запрещает раскрывать адрес новой семьи. Вот если она попала в такую школу, то ее можно найти. Школ для одаренных детей всего три – в Лондоне, Кентербери и Лестере.
– Что это за школы?
– В Лондоне – при Международном Колледже Бизнеса, в Кентербери – при Университете Церкви Христа, в Лестере – при… просто Университет Лестера.
– Бизнес и церковь пока оставим в покое, – по какой-то причине сразу отсеяла девушка, – а какие специализации в этом… Лестере?
Алексей поискал информацию в Интернете, и через пару минут отчеканил:
– Исследовательский Университет в городе Лестер основан в 1921 году, 17 055 студентов и 2 030 преподавателей. Девиз на латыни «Чтобы иметь жизнь». Канцлер Университета Лорд Грокотт. Земля под Университет подарена неким Томасом Филдингом. А вообще-то Университет зарекомендовал себя, как ведущий исследовательский центр. Оказывается, известен работой в области генетической дактилоскопии. В прошлом году он прославился работой по генетическому анализу останков Ричарда III. В этом году занял 24 место по рейтингу Европейских Университетов, а в 2012 занял 49 место в мире… Слушай, они меня не хотят усыновить на период обучения?
– А что, там есть технические специальности?
– Секунду. Вот: школы и факультеты Университета организованы в четыре колледжа:
социальных наук;
инженерии;
искусства и права;
биологии и психологии.
– Есть! – вскинулась Варя. – Нинка там.
– Откуда такая уверенность? – IT-шник удивленно посмотрел на гостью. – Ты что-то не договариваешь.
– У нее супер способности по биоэнергетике. Уж поверь мне.
– Экстрасенс?
– Еще какой! Думаю, они ее именно поэтому и выкупили у нас.
Варя сложила ладошки вместе и потерла их друг о друга. Как это иногда делала в минуты озарения. Потом неожиданно попросила хакера:
– Лёш, миленький. Поищи-ка информацию по благотворительной организации, которая Нинку выкупила, и двум именам, связанным с этим Университетам. Ну, ты назвал их… Лорд там какой-то. Это очень важно.
– Канцлер Лорд Грокотт и промышленник Томас Филдинг.
Она умоляюще посмотрела на парня.
– Я тебе чаю заварю… Картошки почищу… Мороженное отдам!
– Вот на этом и остановимся, – пошутил он, хотя и понял, что вопрос серьезный. – Ладно, почитай пока.
Однако, Варя не могла найти себе места. Как разъяренная пантера, она рыскала то на кухню, то на балкон, то измеряла шагами небольшую комнату.
– Слушай, не маячь! – взмолился IT-шник. – Займись чем-нибудь на одном месте. Вот, книжки перебери.
Любительница истории мигом затихла, и на цыпочках направилась к небольшому книжному шкафу.
Стараясь не шуметь, она брала по одному томику и бережно перелистывала, чтобы не шуметь. Так они и затихли, каждый в своем уголке.
– Эй, читатель, послушай про этих уважаемых университетских ребятишек. У них есть одна общая черта. Все принадлежат высокопоставленному братству выходцев из очень состоятельных английских семей. Общество помощи сиротам выросло из старинного духовно-рыцарского Ордена Францисканцев, основавших в 1143 году. На территории графства Лестершир был монастырь. Приором был Роберт Бомон. Аббатство просуществовало до конца 1520 года и было закрыто Генрихом VIII Тюдором, а затем и разрушено. Земля несколько раз меняла владельца, пока не была выкуплена нынешним владельцем Ричардом Уорбеком из дома Йорков. На месте аббатства разбили большой викторианский парк, а развалины монастыря считаются историческим памятником.
Варя с интересом слушала эту подборку IT-шника, потом спросила, есть ли что-то еще об этом ордене.
– Там статья есть о швейцарском миллионере, который каким-то боком к этому ордену стоит, но мне что-то не хочется ее читать.
– Ладно, ты пока чаю выпей, а я почитаю.
– Дык, сейчас орден считается декоративным, занимается только детской благотворительностью. Многие члены Ордена прошли обучение в школе при Университете Лестера, другие потом его еще и закончили. Ну и бла-бла-бла…
Девушка без слов откатила кресло на колесиках от компьютера, давая понять, что спорить с ней бесполезно. Пока уставший хакер отправился на кухню заваривать чай, любительница истории углубилась в чтение статьи на английском.
Статья о некоем швейцарском меценате Жаке Сафра, действительно, оказалась, нудной и помпезной.
Однако, некоторые моменты были весьма интересны. Жак тоже учился в Университете Лестера, и после окончания сделал успешную финансовую карьеру. Потом он на свои средства построил жилой корпус в кампусе Университета специально для одаренных детей. Помог Ордену реставрировать старую городскую церковь и добился изменения ее статуса до Кафедральной. Сейчас приором этого Кафедрального собора является член попечительского совета Ордена брат Джерри (Адам Кэтсби).
– Нашла то, что хотела?
– Вижу, что члены ордена, действительно очень состоятельные и влиятельные люди. Только я не понимаю, они добились этого благодаря окончанию Университета в Лестере или попали в Университет по праву рождения.
– У богатых свои причуды, им сено для коров запасать не надо.
– Мне нужно все посмотреть на месте, – девушка его не слышала. – У тебя есть загранпаспорт?
– Откуда? Я в Москве-то впервые… Да, что паспорт. Это ж сколько денег нужно!
– Лёш, мне очень нужно в этот Лестер. Там Нинка.
– Ты что, дочь миллионера?
– Нет. У меня ни квартиры, ни машины, даже пустой банковской карточки нет.
– Пойдем грабить банк?
– Кстати… Кто обещал Ольге вернуть ее деньги? – Я…
– Займем на недельку. Я потом все верну. С процентами.
– Будем выступать на площадях Англии? Ты будешь петь, а я стучать в бубен…
– О! – она полностью игнорировала его скептицизм, но идеи ловила на лету. – Лёшенька, поищи какой-нибудь фестиваль или конкурс в этом Лестере. Вдруг есть! Он просто должен быть. Ну, давай…
– Нет, вы посмотрите на эту сумасшедшую!
– Насмотришься еще, – лукаво блеснула глазами любительница истории. – Ты мне только фестиваль какой-нибудь найди. Я и петь, и плясать буду! Я им такие частушки выдам, что уши в трубочку свернуться. Настоящий фольклор русской глубинки, ядрена вошь!
После этих слов в комнате воцарилась такая тишина, что стал слышен разговор прохожих под окнами. Парень во все глаза смотрел на удивительную метаморфозу, не очень доверяя зрению. Потом тихо повернулся к монитору и застучал по клавишам.
– Кому скажешь, не поверят, – его сознание опять конфликтовало со зрением, – В «Колледже Искусства и Права» Лестерского Университета факультет «Искусства Народов Мира» проводит фестиваль народных песен Европы.
– Когда? – с замиранием сердца едва не выкрикнула Варя.
– 07.07.2016. Открытие в 10.00 в Парке Виктории на территории кампуса Университета.
– Сегодня второе июля, значит седьмое это четверг. В среду мы должны быть в Лестере… Что нам нужно.
Варя не спрашивала. Она, словно генерал, четко и коротко ставила задачу своим подчиненным, у которых могла возникнуть только одна мысль – как выполнить лучше.
– На мне документы, вся администрация, билеты, таможня – пограничники, проезд, жилье, поиск Нинки, – она перевела взгляд на Алексея. – Ты занимаешься только деньгами. Вернуть Ольгины деньги. Узнать, в каком банке можно получить карточку за час. Перевести на нее всю сумму в фунтах. Их берут в любой стране и меняют на любую валюту.
Девушка посмотрела на своего «банкира» и радостно добавила:
– Что ты такой кислый? Курс английского фунта упал. Мы еще наварим немного.
Житель Благодатки не реагировал.
– Суббота, – она начала загибать свои пальчики, – воскресенье, понедельник, вторник. У нас четыре дня. В среду вылетаем. Надеюсь, ты поможешь девушке оформить билеты через Интернет.
Неожиданно в коридоре раздался входной звонок. Оба переглянулись.
– Наверное, соседка, – догадался приезжий. Однако, девушка жестом остановила его порыв кинуться к двери, и прикрыв глаза застыла, словно прислушиваясь. Потом кивнула.
– Пожилая женщина. Седовласая. В руках что-то большое, металлическое.
Парень ответил знаком, что понял, кто это. Он уже направился в коридор, как дверь отворилась.
– Ой, я не вовремя! – с кастрюлей в руках и связкой ключей у открытой двери застыла соседка. – Позвонила. Никто не открывает. Ну, думаю, уже ушел. Вот борщ сварила. Вчера убежал, не пообедав… А ты не один… Ну, вылитый Сереня… Уже успел с девушкой познакомиться. Ну, дело молодое.
Ребята, растерявшись молчали. Зато соседку было не остановить.
– Давайте тогда на кухню. Пока горяченький, и пообедаете. Садитесь уже, я быстрее вас на стол соберу. Давайте, давайте ребята. Тебя как величать-то, умница?
– Варя, – чуть не поперхнувшись, пролепетала гостья.
– Ну, а я – Наталья Николаевна. Соседка из 903-й. За столом милое дело знакомиться. На Руси прежде всего за стол сажали, да смотрели какие из гостей едоки… Вот, горяченький. Ложки берите. Хлеба-то я вчера еще принесла, а молодец так и не ужинал. Сейчас порежу хлебушка.
Соседка суетилась, поглядывая то на одного, то на другого, а те, совершенно растерявшись, опустили головы и, обжигаясь, быстро работали ложками.
– Ой, что же это я сметанку забыла, – сорвалась в коридор заботливая Наталья Николаевна. – Я мигом.
Пока ее не было, молодые люди только переглянулись и прыснули от смеха. Они еще не знали, как себя вести, и прятались за приятным процессом поедания свежего домашнего борща. Когда соседка появилась на кухне с пластиковым стаканчиком сметаны, тарелки уже опустели, но седовласая женщина спокойно продолжила.
– А теперь со сметанкой попробуйте.
Оба молча приступили к выполнению задания, взяв по ломтю толсто нарезанного хлеба. Глаза так и не поднимали, но дело спорилось. Соседка тихонько пододвинула табуреточку и села рядом. Через минуту глаза у нее заблестели, и она, по-бабьи смахнув слезинку, широко улыбнулась.
– Господи, радость-то какая, вот так детишек кормить. Вам еще не понять. Не обращайте на старуху внимания. Я уж и забыла, когда вот так с кем-то обедала. Все одна, да одна… А Господь не забирает меня. Теперь-то поняла, почему. Серенька младший должен был приехать, да еще и с умницей такой! Я не могу…
Она смотрела на ребят затуманенными слезами и временем глазами и так счастливо улыбалась, что у тех защемило сердце. Наверное, это происходит всякий раз, когда встречаются родственные души.