– Что можно спрятать в таком тщедушном теле? – донеслось до слуха Вари откуда-то издалека. – Признаться, я начинаю сомневаться в твоих словах, Олин.

– Это она, Раум, зуб даю!

– И почему же великий воин, о котором я уже не раз слышу, дал себя спеленать трем моим файтерам. Я вижу перед собой тушку, в которой только четверть от бойца. На приличную жертву для черной мессы не потянет.

– Не гони коней, Раум. Когда она придет в себя, сам почувствуешь.

Сознание постепенно возвращалось к девушке, но она старалась замаскировать это, сразу же прикрываясь от внешнего сканирования. По мере восстановления контроля над собой, увеличивалась и защита. Это позволяло оставаться на одном уровне активности для окружающих.

– И в чем твой секрет, Олин? Допускаю, что у каждого воина есть слабое место. Не случайно мифы Греции рассказали нам историю Ахиллеса. Каждый бог оставлял для себя болевую точку, через которую он может воздействовать на свое дитя неразумное, если оно закапризничает. Детям опасно разрешать игры со спичками.

Варя ощущала внешнее сканирование и мягко гасила его, пропуская чужого в свое сознание неглубоко, то в одном, то в другом месте. Одновременно она сама просматривала окружающее пространство по мере восстановления сил, сначала в астрале, потом попробовала осторожно прощупать и ментал.

– В толк не возьму, как тебе удалось ее вычислить здесь? Кто бубнил мне о таинственной русской? Кто рвался в Москву за четвертой книгой? Это Тереса тебя накрутила? Так испанка отдыхает в Чиппенхаум. Потеря не большая, а вот Карие очень жаль. Колись, как ты нашла русскую?

– Да засветилась она, – этот голос и акцент Варя откуда-то знала. – Засветилась утром так, что я ее сразу увидела. Сама удивилась поначалу. Думаю, привиделось. А она еще раз как даст факел…

– Погоди, – голос мужчины, которого называли Раум, перебил ее, – давай по порядку.

– Мы с Верит и Ситри утром поехали на семинар в Лестер. Там в рамках фольклорного фестиваля работает семинар «Мифы и легенды Британии». Сегодня был день, посвященный призракам замков…

– Олин, без лирики, – опять перебил ее мужской голос.

– Ситри рассказывала о башне приведений замка Варвик, а мы с Верит нагоняли страху среди публики. Кстати, народу собралось немерено… И тут поверху ка-а-ак «звезданет»! Нашла глазами Верит, та по сторонам пялится, тоже ничего не поймет.

Голос замолк, очевидно, его хозяйка продемонстрировала что-то руками для пущей верности.

– Я осторожно открылась, начала сканировать… Рядом кто-то «афигенно» сильный открылся. Пригляделась… Это русская… Точно! Ее аура. Другой такой никогда не видела. Придет в сознание, сам увидишь. Обычно она прикрывается, а тут что-то произошло утром. Где-то около одиннадцати.

– Погоди… около одиннадцати? – задумчиво произнес мужской голос. – Было-было! Я еще подумал, что это у нас в зале группа занимается. Если работать на усиление одного… Так до Лестера более ста миль по прямой!

– А я тебе о чем! – этот голос напомнил Варе события прошлой весны на острове Клэр. – Такая свеча была, что любой с открытыми глазами присел бы… Короче, кинулась я по горячим следам. На соседней поляне парка около сцены пятно энергетическое еще теплое… Смотрю, русская и еще трое рядом… Они не прикрывались, не шифровались. Лохи какие-то, им все по барабану было… Через полчаса я знала номер их машины.

Постепенно приходя в себя после жесткого воздействия, Варя заставила не учащаться ритмы дыхания и сердцебиения. Ей вспомнилась практика тибетских монахов по маскировке жизненных ритмов под минимум. Владея определенным уровнем мастерства, якобы спящий человек мог накопить потенциал для «Прыжка тигра». Это достигалось концентрацией внимания над органами внутренней секреции, которые обычному смертному не подвластны, и срабатывают рефлекторно в минуту смертельной опасности.

– Хочешь сказать, – недоверчиво прозвучал голос мужчины, – что после такой свечки она не ушла в тень и осталась на виду?

– Только минут через пятнадцать, но я уже шла на дистанции визуального контакта.

На какое-то время в комнате воцарилось молчание. Девушка почувствовала, как ее опять пытаются сканировать. Лежать, словно подопытный кролик, и еще играть в прятки своим сознанием было неприятно, но приходилось мириться с этим, чтобы набраться сил.

– Если это боец, – Раум все еще не верил собеседнице, – о котором ты бубнишь все время, непонятно, на что он транжирит свое время. Судя по твоим словам, он просто Господь на планете… Вот тут меня и берут сомнения.

Чтобы никак не выдать себя, пока организм не восстановится, Варя углубилась в воспоминания о методичных тренировках по воздействию на канал связи от мозга к железе, выбрасывающей порцию гормонов. Умение концентрировать внимание она развивала мелкими шажками – на руке, на мизинце, на суставе, на связке нервных волокон, проходящих через последнюю фалангу мизинца к подушечке пальца, а среди них найти ту, которая тянется от участка мозга к тактильным рецепторам кожи. Когда это получилось, было интересно наблюдать за собой. Мозг получает четкий сигнал ожога, и в тоже время идет информация по зрительному каналу, говоря, что это обман. Мозг начинает бороться сам с собой, получая противоположные сигналы по разным каналам. В итоге все-таки побеждает инстинкт самосохранения, главенствующий на более низком уровне логики. Он отключает мышление, которое говорит, что опасности нет, и рука отдергивается, будто мизинец и вправду получает ожог. При этом нужно было максимально быстро снять блокировку, чтобы логика не включила реакцию организма на ожог в виде боли, опухоли и покраснения мизинца.

Поначалу эта практика никак не давалась Варе. Она ходила полгода с опухшими и перебинтованными пальцами левой руки, объясняя это на работе своей неуклюжестью. Вот теперь ей это очень пригодится. Память воина, анализируя ситуацию, подсказала верное решение.

Наконец, Варя вспомнила англичанку по имени Олин. Она единственная понимала, кто на самом деле русская, и знала ее в лицо. Непростительная ошибка! Вдобавок ко всему Олин – это файтер. Она оглушила Варю в Лазурной бухте на Клэр, когда девушка еще не знала, что гребень Хатшепсут не работает в воде. Тогда англичанка была одна, и в целях безопасности использовала «Испанский шепот», чтобы подчинить себе сознание Вари. Сейчас Олин вместе с кем-то явно более сильным, поэтому оба чувствуют себя в безопасности. Что же, это на руку. Главное вернуть гребень, тогда она будет сильнее всех вместе взятых. О гребне знает только Олин. Воспользоваться им она не сможет, поскольку гребень послушен только рожденному в день Тхар. Значит, нужно резко атаковать именно Олин. Судя по ее характеру, англичанка захочет владеть артефактом сама, а не отдаст тому, кого называет Раум. У Вари было два противника, и девушка решила одного свалить «физикой», второго ударить в ментале. Резерва не было, нужно было действовать жестко и наверняка.

«Прыжоктигра» был великолепен. Всю ненависть к напавшим исподтишка девушка вложила в укол своего нервного волокна, сообщавшего мозгу жуткий образ – тысяча крыс кинулась на нее. Кому-то это показалось бы смешным, но Варя хорошо знала все свои страхи. Этот был самым ужасным. Так или иначе, но накопившаяся в сознании энергия хлынула в кровь безумной порцией гормонов, заставивших рвануться сердце, мышцы, связки, резкий выкрик и молниеносный, ювелирный удар основанием ладони снизу вперед-вверх, на дюйм выше того места, откуда был слышен голос Олин.

Голова англичанки дернулась назад, увлекая за собой плечи и корпус, перегибая назад спину. Однако это уже было неважно. Сломанная точным ударом тонкая носовая кость, словно бритва, глубоко вошла в лобную долю мозга, парализуя сердечную мышцу. Обрезанные острыми краями сломанной кости, кровеносные сосуды в носовой области головы и питающие мозг, фонтаном выбросили наружу горячую кровь.

Почти одновременно с этим, Варя выплеснула все, что накопилось после пробуждения сознания в ментальный удар под названием «Чертов хлыст», в сторону того, кто называл себя Раум. Коварность этого удара была в неожиданности. Сканировавший ее, полностью открылся, чтобы улавливать мельчайшие детали ауры. Резкий и не самый сильный выплеск энергии в нижнюю чакру, порождал лавинообразный процесс в энергетической системе жертвы. Наработанная годами тренировок у практикующих биоэнергетику техника поднятия низкочастотной энергии из кундалини в поток по чакрам, преобразовывающий ее в более высокочастотную, при таком ударе играл коварную роль. Почувствовав поток энергии, поднимающийся по энергетическим каналам, как на месте силы, организм автоматически включает «зеленый свет».

Дармовая энергия жадно впитывается энергетической системой жертвы. Быстро и бесконтрольно. Возникает эффект хлыста, в котором невысокая скорость массивной ручки и толстого плетения, как импульс, передается вверх по хлысту, толщина которого уменьшается. Постольку по закону физики, импульс сохраняется, то при уменьшении массы, скорость стремительно возрастает, превышая скорость звука на кончике. С энергией происходит то же самое. Небольшой удар низкочастотной энергии разгоняется по чакрам, превращаясь в высокочастотную, гораздо большей силы. В итоге пропущенный снизу простенький удар бьет в «аджна чакру» с такой мощью, что «горят все предохранители», приводя к потере сознания. На время, конечно, но этих нескольких секунд ментального нокаута достаточно, чтобы продолжить атаку или исчезнуть из поля зрения.

Свобода казалась уже близко, но чувство опасности, внезапно возникшее позади девушки, заставило ее крутнуться вокруг своей вертикальной оси и чуть уйти вправо. К сожалению, в ментале она ничего не могла сделать, чтобы остановить атаку, а физически уйти полностью от удара не успевала. Затылок заныл от надвигающейся беды, но не обжег. Последняя мысль, промелькнувшая в еще ясном сознании, была сожалением. Верного друга и защитника – гребня Хатшепсут – там не было. Максимально расслабив шею, чтобы не принимать остатки скользящего удара в затылок, а сбросить в сторону – на плечико, кажется сработал.

Возвращение сознания во второй раз было более болезненным. Ныл затылок и мышцы шеи. Сквозь закрытые веки не пробивал и лучик света. Варя лежала на полу какой-то темной комнаты. Запястья намертво зажаты за спиной пластиковой стяжкой. Девушка понимает, что ей не хватит силенок освободиться. Становится обидно – кого-то она упустила из виду. Кто-то молчаливый присутствовал при разговоре Раума и Олин, и этот третий – очень быстрый боец. Хотя ментальным ударом явно не владеет, а то было бы совсем тоскливо.

Постепенно глаза привыкают к темноте. Похоже, она в полуподвальном помещении с плоской узкой отдушиной под потолком, откуда едва-едва проникает тусклый отсвет. Похоже, на улице ночь. Варя перекатывается и садится, опираясь спиной в стену. Комната небольшая, из мебели какие-то шкафы и стеллажи. Что-то вроде подсобки или кладовки. Ее наспех бросили сюда, особенно не заботясь об охране. Хотя можно понять хозяев дома, у них теперь забота – избавиться от трупа и прибраться в той комнате. В полицию обращаться им не резон, поскольку выступают в роли похитителей. Ну, что же, голова соображает, хотя и ноет. Это можно убрать упражнениями, а вот со стяжкой на запястьях не справиться. Где же ты верный боевой друг, гребень Хатшепсут. Одна надежда на жадность Олин, которая не меньше года думала, как заполучить артефакт. Наверняка она поняла, что можно сделать с помощью гребня, увидев Тересу и Карие в психушке и узнав о двух напарниках, утонувших вместе с катером и двух других мужиках, помешавшихся на мысли, что все хотят отнять у бедняжек чашки, переданные им в наследство лично Святым Патриком.

– Ну-ка, ну-ка, – неожиданно прозвучал в ее сознании лукавый голосок, – с этого места поподробнее. О каких чашках речь?

– Мэри! – едва не крикнула от радости Варя.

– Привет, дорогуша. Так что это за чашки?

– Кофейные, – повеселев от мысли, что ее не забыли, подумала девушка.

– Боже милостивый! – проявившийся в темной комнате фантом был виден очень отчетливо. – Кто тебе сказал, что Святой Патрик пил эту микстуру?

– Не пил, конечно, – хихикнула ожившая любительница истории, – я внушила двум мужикам, что чашки, стоявшие перед ними в кафешке… ну в таверне, сам Святой Патрик поставил на этот стол и сказал, что это подарок.

– И?

– Представь, как обиделись ребятишки с оружием, когда трактирщик хотел убрать чашки, а потом вообще нагло заявил, что посуда принадлежит ему!

Фантом в облике пирата остановился, внимательно глядя на пленницу, а затем принялся так заразительно смеяться, что будь в комнатушке кто-нибудь, владеющий способностью общения в ментале, непременно составил бы ему компанию.

– Признаюсь, ты мне все больше нравишься, дорогуша. Хотя поначалу крутилась шальная мыслишка, что проводник нам попался какой-то хлипенький… Погоди, а тебя что, спеленали?

Девушка грустно кивнула, всем свои видом показывая, что нуждается в помощи.

– Найди острый камень и перетри о него веревки.

Пленница только отрицательно покачала головой.

– И кинжал не припрятала? Вот времечко… Ботфорты надо носить, и в них заправлять длинную юбку… Погоди, ты что, вот так ходишь по улице? Ну где тут оружие спрятать! Ты же почти голая… Даже я так не позволяла себе появляться в обществе. Куда катится мир! Может крысы найдутся и пеще…

Мэри не договорила. Пленница вскочила от одной мысли о грызуне.

– М-да… Капитан на пиратском бриге из тебя получился бы знатный, – фантом расхохотался. – Как тебя угораздило так подставиться? Надо играть в свои игры, а не по чужим правилам. Иначе жизнь станет неинтересной. Впрочем, в жизни все бывает. Покажи, как тебя спеленали…

Варя встала, опираясь о стену, и повернулась к леди Киллигрю, демонстрируя стяжку на запястьях. Та пыталась разобрать в темноте, что же это такое, но не поняла.

– Не иначе, испанская затея, – она топнула и заметалась по маленькой кладовке.

– Испанский след тут присутствует, как говорят в моем времени.

– Ну, я не следопыт, – фантом остановился, скрестив руки на груди, и неожиданно спросил. – Де Бельвиль не объявлялась?

– Сегодня утром, – спокойно ответила девушка. – Взяла кольцо и загадку какую-то загадала.

– Боже милостивый! И ты молчишь? Свистать всех наверх, – обнаженный клинок вылетел из ножен. – Нам пора в Шотли Гейт!

Любительница истории опять повернулась, демонстрируя связанные руки.

– А где твой артефакт? – подбоченилась пиратка. – Или это все враньё?

– Он не действует в воде, – грустно ответила девушка, – трое мне устроили засаду в ливень… И еще я сегодня потеряла друга, которому так верила.

– Поплачем после, дорогуша. Надо действовать, и решительно… Артефакт у тебя?

Девушка опустила голову и отрицательно покачала головой.

– Самое время обратиться к друзьям, – философски произнесла Мэри Вулверстоун. – У кого он может быть, знаешь?

– Знаю, но я, как выражались в твое время, отправила ее к праотцам.

– Боже милостивый! – фантом взметнулся юлой. – Ты мне сегодня еще больше нравишься, дорогуша. – Пиратка остановилась, широко расставив ноги в ботфортах и положив левую руку на эфес шпаги. – Быстро опиши мне ее.

– Англичанка, моего возраста. Дюйма на три выше меня. Практикует черную магию. Владеет ментальным ударом. По характеру крыса. Аура темно красная с желтыми разводами, пробита в области левой лопатки… Впрочем, теперь почернеет.

– Погоди, так тут логово сатанистов? – леди Киллигрю чуть наклонилась вперед.

– Да, сверху давит черный крест. Повсюду чувствую заклятья. Сила смерти…

– Понятно… Я на разведку, а ты не скучай, – эхом отозвалось в сознании Вари, и фантом растаял, как дым.

Потянулись мучительные минуты ожидания. Девушка старалась не думать о плохом, сосредоточившись на анализе всего дня… Она отдала колечко студентке.

Волновал вопрос – не ошиблась ли. Как могла душа Жанны де Бельвиль переселиться в двадцатилетнюю? Что означали строки той считалки? Впрочем, первая фраза теперь понятна. Француженка ее предупреждала… Нельзя было общаться с Нинкой. Интересно, откуда у студентки эта информация?

С другой стороны, кто, кроме де Бельвиль, мог знать о двух выбитых зубах, трехмачтовом шлюпе, обшитом дубовыми досками, на котором пиратка из Нормандии вела последний бой, и колечке с бирюзой? Еще она декламировала по-русски. Нет, тут все верно… Главная загадка странного стишка – «своё найдешь в шкатулке той». Это намек на кольцо?

Любительница истории читала легенды о «бродячих душах», которые в состоянии переходить между мирами, живя на Земле. Когда эта жизнь заканчивалась, они ждали проводника, который мог передать кольцо, как ключ, вновь открывающий возможности перехода после реинкарнации.

Варя иногда задумывалась о своем предназначении. Будучи уверенной, что все в мире не случайно – и дарованные ей способности, и встречи, и гребень Хатшепсут… Многое склоняло ее к мысли, что она тоже бродячая душа. Только фамильного кольца у нее никогда не было. Редкие разговоры с матерью о таком кольце всегда оканчивались ничем. Ни бабки, ни прабабки таким кольцом не владели. Теперь прозвучала фраза, которая могла быть подсказкой…

Неожиданно у пленницы возникло чувство тревоги. Оно стремительно нарастало, и Варя прикрылась «Плащом Морфея», поскольку для более серьезной защиты требовался бы артефакт. Сильные энергетические всплески над головой говорили о том, что наверху идет схватка. Причем уровень серьезный. Это был лайтер, и не один.

Через минуту все стихло. В напряженной тишине раздались осторожные шаги. Кто-то крадучись исследовал дом, опустившись справа по лестнице на уровень цокольного этажа. Шаг за шагом он приближался к темнице пленницы. Когда дверь резко открылась, яркий свет полоснул по углам и остановился на девушке. Без артефакта она едва могла защищаться.

– Кто ты? – властный голос заставил вздрогнуть. – Я спрашиваю, как тебя зовут?

– Марбас, – прохрипела Варя, стараясь скрыть свой акцент.

– В этом гадюшнике одни демоны, – злобно буркнул тот же властный голос.

Девушка почувствовала сканирование, но мягко ушла от него, прикрыв ауру и мимолетно открывая разные участки памяти, чтобы защиту не заметили. Вошедшему мужчине было за сорок. Он хмыкнул, заметив стяжку на запястьях пленницы, эта худышка не представляла для него опасности, будь у нее не только свободные руки, но и держи она в одной из них катану.

Щелкнуло выбрасываемое лезвие у складного ножа, и руки пленницы были свободны.

– А то еще убьешься тут, – мужчина привычным движением заклеил ей рот пластырем. – Под ноги смотри. Темень везде.

Пройдя петляющим коридором и поднявшись по винтовой лестнице, они оказались посредине просторного зала. В царившей полутьме Варя заметила троих лежащих на полу и гроб с покойником. Лиц она не разглядела.

Во дворе стояли черная «BMW» и какой-то микроавтобус. Девушке натянули лыжную шапочку до самого подбородка, усадили на сиденье микроавтобуса и быстро примотали «скотчем» ее кисти к ручке на сиденье впереди.

– Всем держаться и беречь головы, – ухмыльнулся тот же властный голос. – Они нам еще пригодятся.

Захлопали двери автомобилей, загудели двигатели и по днищу защелкали мелкие камешки. Вскоре их микроавтобус свернул на ровный асфальт и все стихло. Судя по редким остановкам, они быстро миновали небольшой городок и выехали на трассу. Следующие часа три ничего не происходило, словно они стояли в огромной пробке. Варя аккуратно открылась и просканировала соседей. В салоне было шестеро с заклеенными ртами, охранник и водитель. Трое обладали хорошим боевым уровнем, не меньше файтера, но в «отключке». У сидевшего справа была аура чистого «физика» без навыков работы в ментале. На заднем сидении лежал человек с очень сильной энергетикой, но оглушенной наркотиком. Его аура была похожа на того мужчину, которого Олин называла Раум. Водитель явно не был бойцом, но гонщик – профи. Охранником был мужчина, нашедший ее в подсобке. Девушка еще при встрече отметила его уровень. Сильный лайтер.

Всю дорогу любительница истории собирала воедино крохи доступной информации, пытаясь составить единую картину случившегося. Во-первых, огромной ее ошибкой было то, что она потеряла над собой контроль утром в парке, когда увидела девочку Нину. Всё в жизни не случайно, часто повторяла она сама себе, и тут так попалась. Как первоклашка!

У обычного смертного сильные переживания видят все окружающие. У работающих с менталом без защиты, эмоции видны на километры. Естественно ее заметили. Другой вопрос, как рядом оказался единственный, кто мог ее опознать? Все не случайно в этом мире…

Так или иначе, Олин с помощью сатанинской секты устроила ловушку на дороге. Об особенностях гребня Хатшепсут она догадалась прошлой весной на Клэр, поэтому ловушка захлопнулась именно в ливень.

Возможно, эта группа «вела» машину Симаса от самого Ноттингема. Вот в чем преимущества организации!

Что произошло дальше, пока понятно частично. Кто-то более сильный атаковал в лоб «темный дом» мужчины, называемого Раум. Трое остались лежать на полу большого зала. Скорее всего это защитники, своих бы нападавшие забрали. Еще, похоже, стоял гроб… Понятно, там – Олин. Раум и его оставшиеся в живых бойцы с ней в машине.

Монотонно гудящий двигатель и отсутствие остановок помогали сосредоточится на главном. Догадка обрадовала девушку – когда лайтер увидел ее, спросил имя. Значит, нападавшие ее не знали в лицо. Олин нет, осталось двое – Раум и тот боец, кто ее оглушил в зале после «Прыжка тигра». Похоже, это «физик» справа, иначе бы его сразу обезвредили при атаке. Надо признать, нападавшие работают аккуратно. Не зверствуют. Дисциплина… Все говорит об организации. Если бы это произошло в Бельгии или Франции, Варя не сомневалась бы, что это Орден Сынов Света. Двое медведей в одной берлоге не уживаются. Но сейчас она в Англии. Неужели ессеи дотянулись и сюда?