Коттедж, скрытый соснами и декоративным кустарником, выглядел очень одиноко под моросящим дождем. Влажный ветер с залива рвал кусками серую хмарь, нависшую над песчаной косой, далеко выдававшейся в свинцовые волны. Порывы ветра заставляли вздрагивать флюгер, изображающий дракона с огромной разинутой пастью. Правда, дракон был плоским и грозным только со стороны, потому ветер и вертел им как хотел. Прохожих на узких улочках дачного поселка давно не было, а ветру уже надоело барабанить каплями в окна пустых домов, вот он и принялся за флюгер. Иной дракон давно бы захлебнулся, пытаясь напугать дождь и ветер открытой пастью, но этот еще держался, хотя и поскрипывал жалобно.

— Слушай, у них когда-нибудь бывает солнце или оно обходит стороной эту нелепую страну?

— Не кипятись, Нино, мы сами упустили Мари, и винить тут некого.

— Я не могу думать, когда дождь все время стучит в окно, а наверху скрипит несмазанная железяка. Такое впечатление, что в этой стране никому ни до чего нет дела.

— Успокойся, парень. У нас тоже бывают дожди.

— Но не нужно каждый час мыть машину… А тут достаточно проехать пару кварталов, и машина напоминает трактор, проехавший по полю с черноземом… О спагетти я вообще не говорю. Чтобы приготовить настоящую пасту, надо тащиться в единственный магазин. На другом острове! Все, что продают в остальных ларьках, только расцветкой пакетов похоже на спагетти, о том, что внутри, лучше не говорить.

— Зато какие девушки, дружище! — попытался успокоить приятеля Джино.

— И ты так спокойно об этом говоришь? Пресвятая Дева! Что мы скажем Тони! Как мы ему в глаза посмотрим? Да я до конца дней своих не смогу смыть этот позор! Даже под русским дождем.

Тут ты прав… Я сам не могу ничего понять. Ведь были трезвые, как младенцы!

— Вот поэтому и проморгали блондинку.

— Я тебя умоляю, только без этого…

— Ладно. Пошел открывать. Тони приехал.

Сгибаясь не столько под дождем, сколько под взглядом сидящего за рулем красавца, Нино пропустил машину во внутренний дворик и закрыл ворота. Антонио в бешенстве так хлопнул дверью, что темно-синий спортивный «Альфа-Ромео» взволнованно качнулся на жестких рессорах. Сицилийцы лишь обменялись взглядами, и зашли в дом. Они вместе выросли и часто понимали друг друга без слов. Но сегодня им нужно было не только объясниться, но и крепко подумать.

— Тони, давай я спокойно скажу обо всем, что накопали… Нино, погоди… Сядь!

Крепыш обиженно засопел, но согласился, что так будет лучше.

— В понедельник Мари вызвала Нино к себе в кабинет и попросила без шума ее подстраховать на следующий день. Она хотела встретиться с каким-то старым знакомым. Вот его фото…

Пока Антонио разглядывал отпечаток, Джино продолжил.

— Она не хотела, чтобы охрана была в курсе… Это что-то личное. Мы должны были ждать ее в суши-баре на Тележной после двенадцати. И тут начинаются чудеса.

— Да были мы там! — взорвался Нино, едва не вскочив со стула. — Были! Нутром чую, что были. Пресвятая Дева!

Он что-то хотел добавить еще, но замолчал. Оставшиеся двое не отреагировали на его вспышку, хотя сдерживаться сицилийцам было нелегко.

— В памяти у нас осталось, что мы брали такси… Покататься по городу… И вернулись домой. Все!

Джино махнул рукой с досады и потянулся за сигаретами. К нему присоединились остальные. Выпустив пару колечек, Антонио спросил:

— Когда начали искать?

— Во вторник утром все было, как обычно. Мари ездила по делам, потом отпустила охрану и пошла в косметический салон, вечером звонила в офис, — немного остыв, тихо ответил Нино. — Сказала, что поедет домой. Срочно… В среду утром секретарша позвонила в этот…

— Лопатинск, — подсказал Джино.

— Да. Но там никто ничего не слышал… В обед объявился охранник Мари, и все рассказал.

— Это я уже знаю, — Антонио нарочито медленно затушил сигарету. — Давайте-ка я на вас посмотрю.

— Да мы… — попытался возразить Нино, но сник под холодным взглядом Антонио, который, выставив открытую ладонь перед его лицом, медленно проговорил:

— Все хорошо, брат. Доверься мне. Разве у вас есть кто-то ближе, чем я. Садись рядом с Джино… Вот и хорошо… Было столько волнений за эти три дня. Нужно расслабиться и отдохнуть. Помнишь, как мы в детстве загорали на диком пляже за Эриче. Там никого, кроме нас, не было. И здесь никого нет. Закрой глаза и поспи…

Антонио по-хозяйски усадил обоих поудобнее на диванчике и ввел в транс. Иногда иголки сомнений напоминали, вправе ли он так обращаться с друзьями детства. Их становится все меньше. Чико с ними больше нет, а Бенито хотя и остался жив, но теперь может только присматривать за домом в Трапани. Подрастает Романо, и есть надежда, что Марио и Бруно скоро вернутся в строй. Вот и все друзья, других больше не будет. Остальные только бойцы и члены клана Валороссо. Их не так мало в Италии и других странах, но тех, с кем он вырос и считал своими братьями, больше нет.

— Все будет хорошо, — успокоил себя Антонио и углубился в анализ.

Еще подростком Джузи познакомил его с основами психотехники, и он опробовал ее на своих друзьях. У него получалось легко. Сначала это были забавы на уровне фокуса, но позже Тони осознал, какое оружие существует, помимо стилета и «Береты» 38 калибра. Подглядывая за мыслями своих сверстников, а потом — и взрослых, он разочаровался в людях до такой степени, что отказывался развиваться в этом направлении. Возможно, будь у него достойные соперники или учителя, он достиг бы большего, но самостоятельно копаться в предсказуемых желаниях и тривиальных радостях, которые окружающие наивно скрывали от него только под прической, было скучно.

Джузи все свое время посвящал делам клана Валороссо, а родители Тони погибли. Подросток часто был предоставлен сам себе, и развивался самостоятельно. Спортивные школы и центры боевиков занимали основу подготовки в братстве Силы. В горах Сицилии у них была библиотека, где несколько лингвистов работали с полученными от предков текстами, но это не было главным делом тайного общества. Постоянные силовые акции и другие реальные формы внушения на подконтрольной территории были основной работой. Однако Тони понимал, что время силовиков уходит. Над мастерами рукопашного боя и снайперами стали одерживать верх интеллектуалы других тайных организаций. Пока их было немного, но то, что они демонстрировали, поражало.

Глубоких знаний и целостной методики по отбору кандидатов и развитию психотехники в братстве Силы не было. Тони лишь удалось убедить Джузи в необходимости таких исследований, и он получил доступ к собранным текстам, переведенным и полученным из других источников. Небольшая группа специалистов пыталась хотя бы систематизировать знания, о реальном применении речь не шла. Только благодаря своему природному дару, младший Валороссо смог кое-что освоить из накопленных знаний.

Эти мысли почти не отвлекали Тони от работы по сканированию сознания спящих Нино и Джино. Он проделывал это неоднократно и знал многие «закоулки» каждого. Все, как обычно, но вот один странный след его насторожил. Это было похоже на смазанное впечатление от мелкой досады. Тони, возможно, и не обратил бы на эту тень внимания, если бы она не повторилась у обоих. А это было следом от вмешательства. Работал кто-то явно сильнее него. Такое локальное воздействие мог провести только мастер высокой ступени. У обоих ребят ювелирно точно атакован мотивационный центр и закрыт глубоким черным тоннелем небольшой временной отрезок. Сверху все закрыто тоненькой тенью разочарования с коричневым оттенком. На первый взгляд, что-то не понравилось человеку, и он передумал. Сплошь и рядом такое происходит.

В нормальном состоянии мы и не замечаем, что постоянно сравниваем несколько вариантов возможного развития событий на ближайшее время и отказываемся от менее выгодных ради более привлекательных. Это моторика крутится на подсознательном уровне и потом помечается в памяти, как ненужная. Таких отработанных вариантов за жизнь у человека накапливается очень много. Только уникумы с так называемой «мусорной памятью» могут без труда это вспомнить или те, кто находится в руках умелого гипнотизера. Для остальных эти события недоступны. Так устроен механизм оптимизации работы с памятью у нормального человека. В противном случае ему пришлось бы перебирать слишком много ненужных событий.

Антонио внимательно сравнивал тени с коричневым оттенком. Они были абсолютно одинаковы. В нормальной ситуации у двух человек с разным темпераментом и разной психикой не могло возникнуть полностью идентичной отрицательной реакции на одно событие. Даже если бы у них были одинаковые ярко выраженные цели, все равно оттенки коричневого, которыми помечаются отброшенные варианты, выглядели бы чуть иначе. Вывод прост: их заставили сделать такой выбор. Это раз. А еще то, что у обоих заблокированы одинаковые отрезки временной памяти, да еще так глубоко, что он не в состоянии пройти через такой тоннель. Это два. Стало быть, Нино и Джино были в том злосчастном суши-баре и видели того мастера, но вот заставить их вспомнить это Антонио не может. Неизвестный намного сильнее. Об этом говорит тот факт, что он одновременно и одинаково справился с обоими ребятами. Запас по мощности и точности был столь велик, что атака была выполнена ювелирно. Они даже ничего не почувствовали.

Тони вспомнил, с каким восторгом он наблюдал в детстве за работой старого мастера Тай Чи. Китаец был абсолютно раскован и укладывал своих противников играючи. Ни вес, ни реакция, ни боевой арсенал соперников не играли никакой роли в поединке для мастера. Совершенно безошибочно он выбирал момент контратаки и всегда опережал. Позже, еще и еще раз просматривая видеозапись этой великолепной демонстрации превосходства мастера Тай Чи над остальными школами боевых искусств, Тони сделал для себя открытие. Китаец не наносил физического удара своим соперникам— он только обозначал его. Глубокое воздействие на нервные центры противника оказывало что-то иное. Невидимая энергия выплескивалась из ладони мастера и действовала наповал. А за счет того, что старик не притормаживал, концентрируясь для удара, он был все время быстрее своих молодых соперников. Это настолько заворожило Тони, что он упросил Джузи послать его на обучение к этому мастеру.

Через год он достиг определенных результатов, но секретов работы с энергией ему так и не открыли. По неписаному закону закрытой школы тайные знания всегда передавались только членам семьи. То, что американцы часто показывают в своих боевиках, как мастер из Китая или Японии упорно тренирует чужака, открывая все секреты из любви к Америке, оказалось полнейшим вздором. Даже взяв в жены дочь мастера, этого не добиться, только рожденному и воспитанному в семье с малолетства вкладываются тайные знания. Да и то только тем ее представителям, кто в детстве прошел суровые тесты. Для остальных есть обычная техника, ее открыто преподают в школах по всему свету.

Позже он кое-что нашел в переведенных текстах Первой Книги об энергетическом воздействии на человека. И ему стало понятно, почему противники не просто падали от невидимых ударов мастера, а даже отскакивали. Ведь когда тело с размаха налетает на стенку, оно не отскакивает, как мячик, а у старика было именно так. Особенно эффектны были приемы, когда вдвое превосходящий по массе атакующий не падал безвольно, потеряв сознание от мощного удара в голову, а отлетал на пару метров. Для этого нужно было бы сначала остановить несущегося в атаке бойца в центнер-полтора весом, а потом придать соответствующее ускорение в обратном направлении. Такой мощности удара тщедушный старик развивать никак не мог. Значит, он умел передавать в нужный нервный центр такой импульс, который формировал соответствующую мышечную реакцию у нападающего. Теоретически это было понятно, но, как формировать такой энергетический удар, оставалось тайной. Возможно, основатели этой школы получили какие-то знания из переведенных текстов Книги, возможно, сами дошли до этого. Так или иначе, они владели уникальными знаниями и десятилетиями оттачивали свою технику. Тони понял, что у него нет на это ни знаний, ни времени. Однако слова старого китайца он запомнил на всю жизнь: «Кто владеет своей Тай Чи, владеет своей судьбой. Кто владеет чужой Тай Чи, владеет миром».

К своему удивлению, Антонио однажды прочел фразу в переведенных текстах, которая низвергла мастерство китайца в его глазах. Ее смысл был предельно прост. Воздействие на уровне Тай Чи считалось низшим, поскольку требовало минимального расстояния до объекта и относилось только к некоему виду рукопашного боя. Книга Силы представляла иерархию различных систем воздействия на человека в виде пирамиды. Система Тай Чи располагалась в основании этой пирамиды и требовала огромных затрат времени и сил, для того чтобы стать мастером. Да и то была подвластна немногим. Тогда он понял, как много ему неизвестно, насколько могущественны скрытые в Книге знания и как сильны мастера, работающие на более высоких уровнях пирамиды систем воздействия.

Прошли годы, пока Тони увидел их следы. Не самого мастера, не его поединок, а только результат. Унаследовав вместо своего отца высокое место в иерархии клана Валороссо, он очень рано был допущен к оперативной информации. Не участвуя в стычках, а только анализируя их, Тони с удивлением обнаружил явную утечку секретных данных их клана. Уговорив Джузи на пару хитроумных ловушек, он легко это доказал. Оказалось, что авторитетные люди из братства Силы стали предателями, но более странным было то, что даже под пытками они не сознавались. Тогда Тони придумал ловушку с использованием скрытых видеокамер и получил подтверждение своим догадкам. Неизвестный мастер легко вводил в транс свою жертву, получал нужную информацию, а потом заставлял жертву как-то забыть об этом. Затем удалось заснять сцену, как двое их бойцов перестреляли друг в присутствии незнакомца. Только беспристрастная техника фиксировала подобное, участвовавшие при этом люди ничего не помнили. Приходил ли или уходил кто-то в тот день, никто не помнил. Тони находил следы неизвестного мастера, потому что знал, что искать. Видеомагнитофон беспристрастно фиксировал, как неизвестный преодолевал два кольца охраны и легко заходил в кабинет к одному из руководителей. Там он беседовал с хозяином кабинета пару минут, и затем так же легко выходил из дома на глазах у охраны. Никто не преследовал гостя и даже не помнил о его визите, но на следующий день тот, кого посетил незнакомец, неожиданно для всех стрелялся из собственного пистолета, когда ему принесли почту.

Тони тогда был еще юнцом и не имел влияния в клане, но дед поддержал его. В строжайшей тайне молодому Валороссо разрешили действовать самостоятельно и выделили для этого настоящих бойцов и средства. Ему удалось получить некоторые копии переведенных текстов Второй Книги. Тони уже знал, что ищет. Когда он держал в руках уникальные документы, ему становилось не по себе не столько от того, что ему удалось прочесть, а от того, что и другим кланам и спецслужбам такая информация тоже могла попасть в руки. Начиналась новая эра тайных войн. Снайперы и современные мастера ниндзюцу уступали место интеллектуалам. Конечно, уникальных детей, обладающих необходимыми способностями, нужно было искать среди миллионов, а потом готовить по определенной методике, прежде чем получить мастера. Но кто-то об этом давно знал и сильно опережал всех остальных.

Антонио мягко вывел своих друзей из гипнотического сна, дав установку на хорошее настроение и то, что никакого сна не было. Разговор возобновился, будто его и не прерывали.

— А этот русский охранник… — вскинулся Нино.

— Николай, — подсказал Джино.

— Точно… Так он наблюдал из своей машины у того суши-бара минут двадцать и видел, как Мари села в такси с каким-то человеком. Они поехали в аэропорт. Там Николай хотел остановить Мари, но поскользнулся и ударился головой.

— Нино, ты часто падаешь на ровном месте? — прищурившись, спросил Тони. — Причем так, чтобы сильно удариться головой?

— Нет, но там было скользко…

— Я хочу поговорить с этим русским. Сдается мне, что он не хуже тебя держится на ногах… Я сейчас позвоню к ним в офис и договорюсь, чтобы его отпустили с вами. Привезете сюда.

— Нет проблем.

— Или вам нужна охрана…

Трое моментально вскочили и принялись в шутку молотить друг друга руками и ногами. Удары были хлесткими, но в нужный момент четко тормозили, не нанося вреда. Изредка они шлепали подъемом стопы или всей плоскостью сжатого кулака в незащищенные места, аккуратно обозначая брешь в защите, но не проникая глубоко. Так продолжалось несколько минут, пока Нино не задел настольную лампу. Все замерли, как по команде, и Тони успел поймать ее на лету.

— Теряешь форму, дружок, — он поставил лампу на место. — Ладно, поезжайте без охраны.

Дождь с завидным упорством стучался в окна. Будто отмыв их, он стремился прорваться в комнату и навести порядок там. Антонио усмехнулся этой мысли, сравнивая дождь с собой. Ему тоже следовало бы разобраться со своими делами и постараться все разложить по полочкам. Он прошел на кухню поздороваться с Ческо и попросил его приготовить ужин на четверых, а ему — кофе. В доме было тихо, только поскрипывал на крыше флюгер. Вот так и мы стараемся держаться по ветру, даже если скрипим от натуги. Впрочем, ему-то скрипеть еще рано. Тридцать два — самое время для мужчины. Скоро он достигнет возраста Христа, а что успел сделать? Своих слонов, как Ганнибал, он еще не перевел через Альпы. Ему еще только предстоит их найти. Вернее, он их сам и не сможет отыскать, он в состоянии только придумать, как это сделают другие. Для него.

Ческо принес кофе и сигары.

Этот молчаливый, даже замкнутый мужчина часто сопровождал Антонио в поездках. Был надежным в деле, верным товарищем, неназойливым в общении, а готовил просто превосходно. Видя, как часто в братстве Силы погибают близкие, Ческо не стал заводить семью. Он был старше Тони и выплеснул свою невостребованную любовь в виде молчаливой привязанности на Антонио после того, как малыш потерял родителей. Молчаливый мужчина многое знал и умел, но никогда не бравировал этим, а главное, Тони был уверен, что, если потребуется, Ческо отдаст за него свою жизнь, не задумываясь. Легко, как готовил этот кофе.

А кофе был приготовлен по любимому рецепту Антонио. С пряностями. Потомив турку несколько минут в горячем песке. Это был аромат дома. Старого дома на центральной площади в Трапани. Их предки привезли этот рецепт из Северной Африки, и он стал фамильной традицией. В своих частых поездках Тони любил предаваться короткому отдыху именно с чашкой кофе. Уютно устроившись в глубоком кресле, он поставил чашечку на широкий подлокотник и закурил. Нужно было все, не торопясь, взвесить. Ставки в начатой игре были велики.

Сегодня утром он получил мультимедийное сообщение на свой сотовый телефон. Это была фотография Мари. Блондинка сидела в непринужденной позе, но взгляд был неосознанным. Она явно была под контролем. Получить данные на владельца сотового телефона, с которого было отправлено сообщение, не составило бы труда. Но Антонио даже не стал наводить справок. Было ясно, что этот номер ему открыли для переговоров, а информация о человеке будет явной «липой» и заведет в тупик.

Можно определить местоположение телефонного аппарата абонента при разговоре с точностью до метра и послать туда группу захвата, но она обнаружит только спрятанный телефон и подключенное к нему радиопередающее устройство. По зашифрованному радиоканалу передача может проводиться откуда угодно. Стоимость оборудования составляет несколько сотен евро, и этим можно пожертвовать. Тони сам иногда прибегал к таким фокусам… Ну что же, у них есть заложник, и они готовы к переговорам. Невидимый маятник качнулся. То уходя в сторону, то приближаясь к решению, он начал свои колебания. Теперь нужен точный расчет, чтобы пересекать плоскость его движения в безопасные моменты времени.

Николай с готовностью согласился поехать в коттедж на песчаной косе, когда понял, что речь идет о спасении Маши. Он не мог объяснить ни себе, ни руководству, как в самый ответственный момент так нелепо упал и провалялся с жуткой головной болью до утра. Впрочем, это не заинтересовало заказчика: он заплатил хорошие деньги и теперь спрашивал о результате. Сицилиец равнодушно выслушал рассказ о событиях злосчастного вторника и попросил сосредоточиться на человеке, сопровождавшем Марию в аэропорт, но из этого ничего не получилось. Тогда Антонио плавно перевел разговор на личность самого охранника, где он вырос, учился, проходил службу, чем увлекается… Незаметно безобидные вопросы превратились в мягкие приказы, но охранник на них не реагировал. Через пару минут стало ясно, что Николай обладает достаточно высоким барьером сопротивляемости для обычного гипноза.

Отослав Нино и Джино на кухню в помощь Ческо, Антонио решился на откровенный разговор с Николаем. Благо сицилиец владел русским языком в совершенстве.

— Надеюсь, не нужно объяснять, что Ваше падение на ровном полу в зале вылета Пулково не было случайным, — без лишних слов начал Тони.

— Признаться, я об этом все время думаю и не нахожу объяснений, — Николай замялся. — Не против, если перейдем на «ты»? Так будет проще.

— Конечно.

— Подозрение на то, что было какое-то воздействие, у меня осталось. Но писать в рапорте об этом я не стал. Подумают, что пытаюсь свалить ответственность за свою ошибку на несуществующего противника.

— Вот тут, пожалуйста, поподробнее.

— Никаких конкретных зацепок нет… Только интуиция.

— И что же подсказывает интуиция?

— Очень не нравится мне этот человек.

— Который был с Мари?

— Да. Какой-то он скользкий… Я бы даже сказал «живой». Изворачивается.

— Что ты имеешь в виду?

— Без ложной скромности скажу, что у меня отличная зрительная память, а тут ничего не могу припомнить.

— Интересно, — Антонио лукаво взглянул на Николая. — Какой здесь номер дома?

— Восемьдесят три.

— Что можешь сказать о машине, которая стояла во дворе, когда вы приехали?

— Темно-синяя. «Альфа-Ромео». Модель не знаю. Две двери. Спортивная. — Николай прикрыл глаза и продолжил: — Шины «Мишлен». Новые. Задний бампер справа поцарапан. На лобовом стекле перед пассажиром щербинка от камушка.

— Достаточно. Верю. Память действительно превосходная.

— А вот этого человека никак не могу ухватить. Я ведь его дважды видел. Крутится в памяти, а вспомнить не могу.

— В психотехнике это называется блокировка.

— Читал, — Николай с интересом посмотрел на сицилийца.

— У нас инструктор рукопашного боя в военном училище был. Кореец. Виртуозно работал в паре с закрытыми глазами. Иногда он показывал фокусы с гипнозом. Я оказался единственным в роте, кто ему не поддавался. Он дал мне кое-что почитать. Занимался, если время было.

— А меня почувствовал? — с интересом спросил Антонио.

— Когда я тебя расспрашивать стал?

— Почувствовал, но смог перестроиться на свою задачку. Так проще уйти от чужих мыслей… Если кто-то пытается навязаться.

— И часто навязываются?

— В метро бывает, — охранник говорил не расслабляясь, словно ожидая атаки. — Придавят со всех сторон. Душно. Колеса монотонно стучат на низкой частоте. Покачивает в такт. Народ быстро «отрубается», и тут обязательно кто-нибудь прицепится.

— Интересно. Почти не езжу в метро… И кто же цепляется?

— По-разному — Николай улыбнулся. — Вот был забавный случай с воришкой… Чувствую, кто-то ласково так меня обхаживает. Захотелось глазки закрыть, о море помечтать, девчонку на пляже нескромную представить. Даже шум прибоя услышал… Ну, я сделал мечтательное лицо, а сам в «засаду сел». Кореец показал упражнение «тигр следит из зарослей тростника». Это когда всю кожу стараешься превратить в глаза. Не у всех получается, да и зоны чувствительности разные… В метро жарко, все дубленки и курточки расстегивают. Я тогда едва заметил, как чужая рука во внутренний карман моего пиджака скользнула. Прихватил запястье, а тут визг: «Как Вам не стыдно к женщине приставать». Смотрю, а это старушка. Несчастная такая, одета кое-как. Ни за что не подумаешь. Щипач высшего класса!

— Забавно. И как она выглядела?

— Абсолютно бесцветное лицо. Да и возраст какой-то неопределенный, но глаза…

— Какие?

— Пронзительные! Как она глянула на меня… В упор… Присесть захотелось. А у меня второй дан по тайквондо.

— Ох, эти русские женщины, — покачал головой Антонио.

А тот человек в аэропорту?

— Не могу вспомнить. Причем не только лицо! Он весь какое-то черное пятно в памяти.

— А камеры видеонаблюдения за вторник?

— Ездил я в Пулково с письмом от фирмы. Пересмотрели архив за все время, когда они могли бы попасть в запись. На входе и в общем зале очень мелко. Лица не разобрать. А у стойки регистрации запись случайно оказалось стерта.

— Хорошо работают…

— Думаете, похищение с целью выкупа? Но как они ее контролировали? Мария Михайловна — женщина с характером. Впрочем, не мне Вам… тебе об этом говорить.

— Ты прав, Николя. Мари не так просто запугать. Думаю, ты уже догадался, что и она, и ты находились под воздействием мастера.

— Гипноз?

— Нет. Для гипноза нужен вербальный или визуальный контакт. Спокойная обстановка. Монотонное движение. А главное предрасположенность объекта к воздействию, его явное согласие или дремучее невежество, помноженное на любопытство. Без обоюдного желания гипноз не работает.

— Что же это было?

— Если я скажу «морфоз», название тебе ничего не даст. Просто поверь, что в психотехнике есть несколько уровней воздействия на разные функции как мозга, так и других органов и нервной системы. То, что закрыто даже для самого человека, может управляться извне. Вопрос только в глубоком знании объекта и умении тонко на него воздействовать. Вот тебе простой пример. Ты знаешь, как работает нервная система?

— Импульсы передаются от периферии по нервным волокнам в мозг и обратно.

— А как они передаются?

— Как-то…

— Волокна имеют длину от миллиметров до десятка сантиметров. Соединяются между собой биологическим разъемом. Как электрические кабели. Одно волокно входит в другое. Причем важен не только размер, форма, соприкосновение, но и давление между волокнами в точке контакта. Отклонение в обе стороны губит нервный импульс. Другое важное условие для передачи сигнала — жидкость в разъеме. Это своего рода проводник. Действие всех обезболивающих препаратов заключено в изменении химического состава жидкости в биологическом разъеме. Он перестает на время быть проводником. Причем в обе стороны. Более избирательное воздействие оказывает наркотик. Он может не только изменять проводимость, но и влиять на форму пропускаемого сигнала, работая как фильтр. Поэтому у наркомана обычный информационный фон от окружающих событий, передается через такой фильтр искаженным и неверно интерпретируется мозгом, превращаясь в реальных монстров. Они их на самом деле видят и слышат. Могут потрогать.

— Это ты к чему?

— К тому, что если знать, как работает система, можно научиться на нее влиять.

— Интересно, и как же на нее влияют?

— Мастера кун-фу физически воздействуют на нервные центры, где находятся биологические разъемы различных нервных волокон. Даже легкое касание подушечкой пальцев или одной фалангой на время выводит из строя разъем, парализуя конечность или внутренний орган. Если нервный центр прикрыт мышцами, удар должен быть сильнее. Настоящему мастеру кунфу достаточно одного взгляда на противника, чтобы вычислить биологические циклы его внутренних органов и определить их максимальную уязвимость. Ювелирного удара в нужный разъем хватит, чтобы запустить механизм «отсроченной смерти». Травмировав нервный узел так, чтобы он стал пропускать меньше импульсов в определенный промежуток времени, а затем и полностью заблокировался, вызвав паралич какого-то органа или даже сердца… Технике более четырех тысяч лет, но школы, практикующие ее, засекречены и сейчас.

— Я слышал об этом…

— А мастера Тай Чи? Они не используют даже физический удар. Для атаки применяется бесконтактное воздействие на нервный узел. Вместо грубой силы мастер формирует специальный энергетический импульс, имеющий такую форму и амплитуду, чтобы мышечный аппарат жертвы выполнил то, что хочет атакующий. Но не жертва… Это власть, правда в непосредственной близости. Следующие уровни обладают более эффективным воздействием на человека.

— Кто ты, Тони? — удивленно протянул Николай. — Я не первый год работаю в разных стилях боевых искусств, но так четко и коротко мне никто не формулировал…

— Это неважно. Я хочу лишь одного: чтобы ты поверил мне. Я знаю, кто так легко положил тебя на пол в аэропорту. На расстоянии десяти метров. И стер твою память, чтобы ты никогда не вспомнил его лицо.

— Не понимаю, зачем.

— Есть маленькая надежда на то, что он не заметил тебя у суши-бара и его воздействие на ту часть твоей памяти, которая хранит его образ, когда он садился в такси, прикрыта только для тебя.

— То есть?

— Проанализируй, как работал стоящий против тебя мастер. Ты помнишь все, что случилось в аэропорту?

— Конечно.

— У тебя и тени сомнения нет. Вот только лицо незнакомца… В памяти все отчетливо и ясно, и только маленький провал. — Да…

— Это и есть мастерство, Николя! Десятки человек были рядом, они ничего не увидели, а ты ничего не почувствовал. А атака была. И сто процентов удачная. Думаю, что никакие ваши психологи с их наркотиками не заставят тебя вспомнить того человека. С их помощью ты сможешь в деталях описать одежду всех присутствующих тогда в зале вплоть до шнурков на ботинках, а вот о нем ничего не скажешь.

— Похоже на правду.

— У нас есть маленький шанс, — Антонио присел на корточки перед Николаем и запустил функцию диктофона в сотовом телефоне. — Давай вспомним, что было около суши-бара. Сосредоточься и максимально подробно прокомментируй. Все, что помнишь…

Когда охранник закончил рассказ и открыл глаза, вид у сицилийца был удрученный.

— Жаль. В нормальном состоянии ты ничего о нем не помнишь… Теперь доверься мне. Вернее, помоги мне ввести тебя в транс. Я сниму защиту и посмотрю память за вторник. Даю слово чести, что никаких установок на подчинение делать не буду.

— Хорошо, — после некоторых колебаний согласился Николай.

Около получаса сицилиец работал с русским, но потом сдался.

— Ну что? — не скрывая любопытства, спросил охранник, едва вышел из транса.

— Он намного сильнее. Я смог только увидеть некоторые следы. Не более… Ювелирные, точечные удары. Неслучайно ты не помнишь не только его образ или номер такси, но и марку машины. Такси и все.

— Да.

— Думаю, что и официант его не вспомнит. Был кто-то. Кофе пил. Счет оплатил. Уверен, незнакомец даже чашку не трогал. Хотя посуду с тех пор много раз перемыли. А если и была в баре видеокамера, на записи его нет.

— Я уже проверял, — горько усмехнулся Николай. — У них одна видеокамера. Над кассой висит. Хозяина интересуют только деньги. А в меню есть строчка: «Наблюдение за посетителями в зале не ведется, мы следим только за уютом».