К Атлантиде вслед за Одиссеем

Казалось бы, путь Одиссея ясен, но, как ни странно, толкователи объясняют его самым невероятным образом.

Куда только они не отправляли Одиссея! Ещё можно понять тех, кто полагал, будто Одиссей бороздил воды Средиземного моря. Такое толкование традиционно, оно сложилось во времена римского владычества, когда жители империи желали, чтобы и Одиссей, и аргонавты путешествовали у берегов Италии.

Но сразу заметим, что сама поэма создавалась даже не в материковой Греции, а в Малой Азии, и относится она к более древним временам, когда малоазийские греки осваивали даже ещё не Средиземное, а Мраморное и Чёрное моря.

Но если мнение о том, что Одиссей бороздил воды Средиземного моря, всё же традиционно, то я совершенно не могу признать разумной точку зрения тех, кто отправлял Одиссея за Гибралтарский пролив, к Англии, Ирландии и Гренландии. Это уже влияние географических предпочтений нашего времени. Очевидно, что всё дело в смешении восточных и западных примет, подобное тому, с коим мы уже сталкивались при разборе западных и восточных координат Атлантиды.

Одиссей из грота в Сперлонге. II в. до н. э.

Так где же плавал Одиссей? Я совершенно убеждён, что его путь пролегал по Чёрному морю, и лишь небольшой отрезок пути от Босфора к Итаке выходил за рамки Чёрного моря. И в таком случае, легенды об Одиссее логичнее всего сравнивать с древнеславянскими сказаниями о Садко! И воообще со славянскими сказками, ибо славяне – и есть самый многочисленный народ, с давних пор населяющий берега Чёрного моря.

А непонимание черноморской привязки пути Садко-Одиссея – есть следствие непонимания сути поэмы Гомера в целом.

Вы никогда не задумывались, почему мы называем смех «гомерическим»? Гомер – эпический певец. И вдруг – какое-то шутовство…

Какое заблуждение, какое непонимание Гомера! Гомер потому и гениален, что создал комедию. В «Одиссее» он пародировал эпические песни своего времени, прежде всего песни об аргонавтах.

Он же создал и гениальную пародию на свою «Илиаду», знаменитую поэму «Война мышей и лягушек». Традиция приписывает эту поэму Гомеру, но современные учёные считают это невероятным, так как сложилось мнение, что Гомер – серьёзный эпический поэт. Его поэмы, в том числе и «Одиссею», пели в греческих и римских храмах более тысячи лет. Божественный Гомер! Но и это Гомер! У Гомера, без сомнения, был сатирический дар. Величавый слог «Одиссеи», глубокомысленные замечания – это приём. Комический эффект достигается пародированием стиля высокого эпоса. Эффект рассчитан на знание эпоса, на понимание несоответствия традиционного эпического описания и содержания поэмы.

К смеховой культуре относятся почти все эпизоды поэмы. Все эти приемы знакомы: это и буффонада с переодеванием, и фривольные шутки, похожие на более поздние шутки Аристофана, и подшучивание над богатырской силой Одиссея, да и над самими богами!

Путь Садко (Одиссея и аргонавтов)

И образ самого Одиссея, пройдохи, далеко не героический. Современникам Гомера были понятны и ускользающие от нас шутки, так как в то время ходили бесчисленные анекдоты о путешествиях Одиссея (античного «капитана Врунгеля»).

Можно представить, как подхватывались песни Гомера, как улыбался он, когда слышал, что наивные греки пускают слезу по поводу несчастий бедного скитальца. Не наивные же смеялись. До слез. Гомерически.

Итак, раскроем «бортовой журнал» Одиссея и попробуем расшифровать его лоцию, одновременно восстанавливая древнегреческие анекдоты, которые пародийно-эпически пересказывал Гомер.

Путь Одиссея начался, когда он после разгрома Трои, или Илиона, отплыл домой в Итаку. Первая точка пути – Троя. Троя расположена в Малой Азии недалеко от Дарданелл.

По пути корабли Одиссея напали на мирный город Исмар, расположенный недалеко от Трои на балканском берегу Эгейского моря, западнее устья реки Гебр (современной Марицы).

Одиссей предлагает товарищам поскорее садиться на корабли и бежать, пока киконы не опомнились, но команда его не слушает:

В древности Исмар славился производством вин, именно это и привлекло товарищей Одиссея. Подумать только, напали и истребили целый город. Киконы Елену у греков не крали!

Но в этом-то и суть пародии: Гомер выставил в качестве «нового аргонавта» пирата. Описывая ограбление города, Гомер эпически передал древнегреческий анекдот, который можно восстановить, кратко пересказав этот эпизод поэмы.

Одиссей – защитник святынь

Когда воины Одиссея напали на город Исмар, Одиссей направился к местному жрецу Аполлона Марону. Он встал на пороге его дома с мечом и сказал: «Этот дом священен и потому находится под моей личной защитой». Затем он, не вкладывая меч в ножны, подошёл к Марону и спросил его:

– Ты понял? Я тебя защищаю.

– Понял, – ответил Марон и открыл сокровищницу.

Из дома Марона Одиссей вынес 7 талантов золота, серебряную кратеру и 12 сосудов вина.

Одиссей, как видим, не блещет высокой моралью и набожностью. Он просто ограбил храм и при этом посмеялся над жрецом и самим Аполлоном. Не за это ли боги наказали его, принудив странствовать десять лет вдали от родины у берегов Гипербореи, страны Аполлона?

Как это получилось? После разграбления Исмара товарищи Одиссея не сдержались, добрались до вина, женщин и устроили оргию. И тогда, опомнившись и собравшись с силами, киконы напали на воинство Одиссея. Пираты, получив хорошую взбучку и потеряв немало людей, отступили на корабли.

И вот представим такую картину: побитое, ещё не протрезвевшее войско Одиссея вышло море. И тут буря: «вдруг собирающий тучи Зевес буреносца Борея, страшно ревущего, выслал», корабли понеслись в неизвестном направлении.

Вначале, может быть, действительно дул Борей, который отнес корабли Одиссея от Исмара до Дарданелл. Но потом, предполагаю, Борей – северный ветер – сменился Нотом – южным, и это, видимо, не сумел уловить Одиссей. А ведь потом дул южный ветер, сирокко, который в этих местах дует довольно часто. Это сильный ветер, и притом в сих местах единственный, который может дуть много дней.

Корабли треплет шторм – «мчались суда, погружаяся в волны носами; ветрила трижды, четырежды были разорваны силою бури». Потом моряков выбросило на берег, где они едва пришли в себя через трое суток. Где они находятся, куда плыть – неизвестно. С тоски они вновь начали опустошать винные запасы Одиссея.

Ветер не стихал. Всем, конечно, не терпится домой, на Итаку. Хватит! Десять лет дома не были! Трюмы полны добычей, пора и возвращаться.

Но где Итака? Где они? Итака, верно, на западе, где заходит солнце. Но попробуй пойми с похмелья, где запад. Тем более – буря, ничего не видно.

И тут Одиссей решил, что сейчас по-прежнему дует Борей. Он рассуждал так: корабли находятся на восточном берегу Пелопоннеса, а значит, нужно идти на юг, чтобы обогнуть Пелопоннес. Все согласились с Одиссеем. Корабли ушли в море с целью обогнуть Пелопоннес. Но на самом-то деле они шли, подгоняемые южным ветром сирокко вдоль берегов Мраморного моря на север и приближались к Босфору.

Ветер крепчал. И то ли буря виновата, то ли исмарское вино, а может быть, просто дело было ночью, но Одиссей даже не узнал пролив Босфор.

Этот момент был понятен древним грекам, и самые догадливые из них, конечно, уже смеялись, когда слышали: «В бурю нас пронесло мимо Малеи и острова Киферы». В бурю, когда сквозь дождевые потоки едва виднеется земля, можно ли определить, мимо чего проходит корабль?

Очевидно, что Одиссей принял за мыс Малею и остров Киферу Кианейское устье Босфора: мыс Румели и мыс Анадолу. Объяснять это Гомеру не было необходимости, так как в то время существовал и соответствующий морской анекдот о том, как под воздействием исмарского вина пираты Одиссея приняли Босфор за острова, соседние с его родной Итакой.

Итак, Одиссей оказался в Чёрном море. Освободившись от сирокко, его корабли попали в область так называемых варненских ветров, дующих вдоль побережья Чёрного моря на восток. Корабли во времена Одиссея ходили по ветру, потому Одиссея несёт вдоль малоазийского берега Чёрного моря, где в то время проживали хетты.

Одиссей уже почувствовал, что он попал в переделку, и потому стал жаловаться: «Сила Борея нас сбила с пути…»

Девять дней Одиссея бросало из стороны в сторону. Вначале его нёс Нот – южный ветер, потом подхватил западный Эвр, а под конец, возможно, и северный Борей. Вероятно, тогда тучи рассеялись и Одиссей, наконец, определил, что ветер дует с севера.

Корабли Одиссея прибило к малоазийскому (современному турецкому) берегу Чёрного моря.

Заметим, что девяти дней недостаточно, чтобы пересечь Средиземное море и достигнуть берегов Ливии у Геракловых Столпов (Гибралтара), как полагают сторонники путешествия Одиссея к западному побережью Средиземного моря.

Для этого нужно было бы, чтобы корабль Одиссея шёл со скоростью 20 узлов! А это не под силу лучшей современной яхте, не говоря уже о нагруженном добром старинном судёнышке Одиссея. Если бы шторм был такой силы, как настаивают толкователи, то до Геракловых Столпов доплыли бы только щепки корабля Одиссея. И потом, Борей – не восточный, а северный ветер, и прибить Одиссея должно было тогда не к Ливии, а к Египту.

Нет. Корабль Одиссея двигался в обратном направлении и прибыл именно в Малую Азию. Может быть, в Лувию, которую древние греки часто путали с африканской Ливией. И первым доказательством этому служат нравы местных жителей – лотофагов, приветливо встретивших спутников Одиссея.

Зла лотофаги не сделали; их с дружелюбною лаской

«Одиссея». Перевод В.А. Жуковского

Встретив, им лотоса дали отведать они; но лишь только

Сладко-медвяного лотоса каждый отведал, мгновенно

Все позабыл и, утратив желанье назад возвратиться,

Вдруг захотел в стране лотофагов остаться…

Нравы лотофагов напоминают обычаи хеттов (арийского племени, вытеснившего хаттов из Малой Азии). А лотос, упоминаемый здесь, судя по всему, является хомой, из коей арийцы делали священный напиток.

История, рассказанная Гомером, становится ещё смешнее. Товарищи Одиссея после истории с исмарским вином начинают есть «лотос» (т. е. принимать наркотики) и потому путают Малую Азию (античную Лувию) и Африку (Ливию). И об этом рассказывал анекдот следующего содержания.

Одиссей в Африке

Как-то раз Одиссея ветер принёс в Лувию, что в Малой Азии. Корабль его так долго бороздил море, что Одиссей заблудился и никак не мог определить, где он.

В Лувии пираты Одиссея отведали лотоса, от коего впали в блаженное состояние и перестали соображать.

– Какая это страна? – спросил тогда Одиссей.

– Лувия, – ответили ему с берега.

– Ага, Ливия! – сориентировался Одиссей, ибо всегда был силён в географии.

Одиссей и Полифем

Решив, что он находится в Африке, Одиссей дождался Нота, южного ветра, и отправился, как ему казалось, на северный берег Средиземного моря к родной Итаке. А на самом деле он поплыл с южного на северный берег Чёрного моря.

Согласно поэме, Одиссей перешёл море и пристал к некому Козьему острову. И тут попал в объятия одноглазого циклопа-людоеда Полифема. Одноглазого? Но только среди причерноморских племён известны были одноглазые аримаспы, соседи скифов и тавров!

Геродот писал: «Выше, по рассказам исседонов, живут одноглазые аримаспы и стерегущие золото грифы. Со слов исседонов повторяют это скифы, а от скифов знаем и мы, почему и называем их по-скифски аримаспами. Словом "арима" скифы называют "один", а "спу" значит на их языке "глаз"». Родство аримаспов и циклопов отметил ещё античный географ I века н. э. Страбон.

Судя по всему, аримаспы не были одноглазыми от рождения. Видимо, это бывшие рабы скифов, у которых был обычай ослеплять рабов. Рабами у них были и антропофаги-людоеды, дикое северное племя. Думаю, циклопы – это ослеплённые скифами антропофаги.

Представляю, как хохотали древние греки над незадачливостью Одиссея! Думать, что ты находишься у Гибралтара в Средиземном море, а на самом деле оказаться в лапах аримаспа Полифема в Чёрном!

Есть и ещё один довод в пользу этого толкования. Вспомним, что скифы – это предки в том числе и славян, и заглянем в сборник русских сказок, прочтём сказку о Лихе Одноглазом.

Русское Лихо напоминает Полифема не только своей одноголазостью. Сказка о Лихе Одноглазом является разновидностью мифа об Одиссее в пещере Полифема (в «Русских Ведах» этот миф восстановлен, см. песнь VII в). Восстанавливать древнегреческий анекдот в данном случае не нужно, так как русская сказка и без того имеет выраженный анекдотический характер.

Впрочем, Гомер делает этот анекдот ещё смешнее. Он пользуется приёмом игры слов. У Полифема Одиссей называет себя именем «Никто». Когда циклопы прибегают на помощь ослеплённому Полифему и спрашивают, кто его обидел, Полифем отвечает: «Никто!»

Какой же остров можно соотнести с гомеровским Козьим островом? Смотрим на карту Чёрного моря и читаем «бортовой журнал» Одиссея:

Есть островок там пустынный и дикий; лежит он на тёмном

«Одиссея». Перевод В. А. Жуковского

Лоне морском, ни далеко ни близко от брега циклопов,

Лесом покрытый; в великом там множестве дикие козы…

Есть! Это остров Джарылгач в Каркинитском заливе. Всё сходится. В этом районе Чёрного моря крупных островов всего два – Змеиный и Джарылгач. Змеиный не подходит, он находится далеко от земли аримаспов и скифов, а Джарылгач расположен рядом.

Одиссей покинул остров Джарылгач и, несомненно, задумался. Об одноглазых аримаспах он слышал. В мифической географии, как моряк-профессионал, он разбирался не хуже Геродота.

Он понял, что аримаспы – это Понт. Он заметил и краткую продолжительность дня: «сближаются там со днями светлые ночи». К тому же здесь холоднее, чем в Средиземном море. Сомнений нет, это Понт!

– Когда же это я дал маху? – огорчился он. – Ах, исмарское вино, исмарское вино!..

Корабль тем временем шёл на восток – то есть удалялся от Греции. Команда же ожидала, что вот-вот появятся берега родной Эллады… И ведь нельзя же объявить товарищам горькую правду. За такие шутки могут бросить за борт в мешке!

И Одиссей решил схитрить. Он под благовидным предлогом направил корабль в открытое море: мол, я хорошо знаю эти места! Тут до Итаки просто рукой подать! Нужно только чуть сменить курс… на юг. Да, это Пелопоннес (он показывал на виднеющиеся берега Тавриды), а Итака – там…

Корабль сделал поворот и пошёл на юг. К тому же ветер и Большое Черноморское течение его тянули на запад. Вскоре появился остров Эола.

Согласно Гомеру, остров Эолия плавающий, он окружён медными стенами. Это означает, что его разрушали и размывали морские волны. Медные стены – это волноломы, так жители укрепляли берег.

Думаю, Эолия – это остров Березань, который и сегодня продолжает подмываться морем и вскоре совсем исчезнет.

Березань расположена вблизи Днепрово-Бугского лимана. Сегодня его длина около 800 метров, а ширина – 400. В VII в. до н. э., когда на острове Березань греки основали колонию, остров был в три раза длиннее и почти в семь раз шире. А если верить «Одиссее», остров был заселён гораздо раньше.

На этом острове Одиссей гостил целый месяц. И задержал его не только ветер. Думаю, он просто совершил налёт на беззащитную колонию, а потом, захватив остров, решил немного отдохнуть. Через месяц, опустошив запасы Эола и прихватив с собой всё ценное, что можно было унести из дворца, пираты вышли в море. И там разыгралась драма, о которой, полагаю, повествовал такой древнегреческий анекдот (вновь кратко пересказываю эпизод из «Одиссеи»).

Ветер в мешке

Однажды одному из пиратов, товарищу Одиссея, показалось, что его обделили при дележе добычи. Он с завистью посмотрел на полный мешок Одиссея и сказал:

– Уж верно найдётся серебра там и золота много!

Он подговорил других пиратов, и на корабле начался бунт. Но после того, как пираты развязали мешок, внезапно налетел шквал. Хитрый Одиссей сразу сообразил, что нужно сказать:

– Не трогайте мой мешок! Вы разве не знаете, что в нём я прячу ветер?

Как тут не вспомнить, что в шуточных сказках и народных анекдотах всегда ловят ветер мешком, черпают воду решетом и т. п. Точно так же действовали капитан Врунгель, Тиль Уленшпигель и Ходжа Насреддин.

После Одиссей стал уверять пиратов, что огни костров, мерцавшие в темноте, а потом погасшие, – это огни Итаки, от которой их отбросил выпущенный ветер. Пираты поверили обманщику.

Тем временем потрёпанные бурей корабли Одиссея снова прибило к Эолии. Но Эол не был рад гостям и выгнал их: «Прочь, недостойный! Немедля мой остров покинь!» – крикнул он вчерашнему «другу» Одиссею. Смелость Эола, думаю, объясняется тем, что он вооружил горожан или вступил в союз со скифами. И Одиссею пришлось «с печалью в сердце» убраться, ему даже не дали переждать ветер.

После этого корабли Одиссея, ведомые Нотом и Зефиром, шли на юго-восток шесть дней. Достигли берегов Тавриды (Крыма). И оказались в земле лестригонов.

Некоторыми толкователями поэмы (например, замечательным переводчиком П. А. Шуйским) уже отмечалось, что здесь описана Балаклавская бухта, находящаяся в 16 километрах к югу от Севастополя.

Описание дано с поразительной точностью, так же как и описание обычаев тавров, которых Одиссей называет лестригонами. Лестригоны нападают на путешественников, забрасывают камнями их корабли. Из бухты удаётся уйти только кораблю Одиссея.

Сравним лестригонов Гомера и тавров, о которых писал Геродот: «Обычаи тавров таковы: в жертву девственной богине они приносят всякого эллина, потерпевшего кораблекрушение у берегов их или захваченного в открытом море, и поступают при этом так: после предварительного освящения жертвы бьют по голове дубиной; по словам одних, тело жертвы бросают вниз со скалы, на которой помещается святилище, а голову насаживают на кол».

Одиссей в ужасе ушёл в море на последнем корабле. После этого он под влиянием течения шёл вдоль берега Крыма и приблизился к Керченскому проливу. Одиссею не удалось уговорить команду отдалиться от берега, ибо моряков страшило открытое море.

И Одиссею не удалось повернуть корабль в обратную сторону – к Босфору. Если бы дул восточный ветер Эвр… Но дует Зефир, и уговорить команду остановиться и переждать ветер (при угрозе нападения со стороны тавров) оказывается невозможным.

Тем временем даже плохо соображавшие пираты с беспокойством стали замечать, что слишком коротки здесь дни, да и холодно, и не похож здешний суровый берег на берег Италии или Испании, а тем более Греции.

Пираты сбиты с толку, а Одиссей всё тянет волынку: на нас-де гневается Посейдон за ослепление Полифема, да и Борей – за то, что вы не слушались капитана и шарили в его в мешках!

Тем временем корабль Одиссея подошёл к острову Эя, где царствовала волшебница Цирцея. Согласно мифам, Цирцея – сестра колхидского царя Ээта. Итак, Одиссей дошёл до Колхиды, до черноморского побережья Кавказа. И он никак не мог бы оказаться здесь, если бы плыл вначале к Гибралтару.

Где всходит Гелиос – Солнце? Разумеется, не на западе, а на востоке. Жилище Гелиоса и всех его родственников греки помещали именно на Кавказе.

Где находился этот остров? В этом районе Чёрного моря сегодня нет ни одного острова. Но в XIII веке до н. э., да и позже, во времена Гомера, азиатский берег Керченского пролива (Тамань) представлял из себя архипелаг. Ныне эти острова слились с сушей из-за наносов реки Кубань. Но ещё в прошлом веке один из первых исследователей Причерноморья француз Ф. Дюбуа де Монпере называл северную часть Таманского полуострова, так называемый Фонталовый полуостров, Киммерийским островом.

Современные геологи и археологи подтверждают, что в эпоху колонизации Чёрного моря эллинами северная часть Таманского полуострова была островом, на котором находилось несколько греческих поселений. Одно из них, согласно Страбону, называлось Тирамба. Ещё один остров располагался южнее, на нём впоследствии вырос второй по значению город Азиатского Боспора Гермонасса.

Одиссей пристал к острову Эя. Он увидел мирный порт и колонию колхидцев. Далее Гомер пересказал такой древний анекдот.

Свинское чудо

Одиссею, когда он был на острове Эя, сказали, что его спутники, едва пригубив прамнейского вина у Цирцеи, сразу превратились в свиней.

– Наверное, вино было заколдованное!

На это Одиссей заметил:

– Ничего подобного. В свиней они превращались и после обыкновенного вина. Долго ли умеючи!

Приключение Одиссея у Цирцеи является пародией на соответствующее приключение аргонавтов. Аргонавты также посетили остров Цирцеи, но они не напивались до свинского состояния и не флиртовали с могущественной волшебницей. Одиссей же вёл себя иначе: «Я ж, возвратившись к Цирцее, с ней рядом на ложе роскошном лёг и колени её обхватил…»

Не думаю, что Цирцея была в восторге от такого поворота. И не следует верить рассказу Одиссея о том, что она сама его соблазнила и удовлетворилась такой платой за возвращение его друзьям человеческого облика. Весь этот рассказ – плутовское иносказание.

Следует восстановить и сцену, опущенную Гомером. Вспомним, что Одиссею под Троей достались доспехи погибшего Ахилла. Не обыкновенные доспехи! Баснословно дорогие, превосходной работы. Описание только щита с золотыми символическими барельефами (работа бога Гефеста!) занимает у Гомера целую песнь. Когда эти доспехи достались Одиссею, герой Аякс, огорчённый тем, что они принадлежат не ему, кончил жизнь самоубийством.

Разумеется, Одиссей сошёл на берег острова Эя в доспехах Ахилла. И – это очень в духе Одиссея – сказал, что он и есть Ахилл, знаменитый герой Греции.

Мог ли Одиссей не пустить пыль в глаза? Подтверждением этому может служить и то, что впоследствии на Таманском полуострове (Киммерийском острове) был возведён храм герою Ахиллесу, а селение у берега моря было переименовано в Ахиллию. Страбон в «Географии» упомянул об Ахиллии, где «находится святилище Ахиллеса». Расположен был Ахиллий в том месте Боспора Киммерийского, где «пролив у входа в Меотиду уже всего – около 20 стадий (приблизительно 4 километра)». Колонны храма Ахиллеса видели ещё в прошлом веке погружёнными в воду Таманского залива.

Существование культа Ахиллеса в Ахиллии служит подтверждением пребывания мнимого Ахилла – Одиссея в районе Керченского пролива на Таманском полуострове.

От Цирцеи, наконец, вся команда узнала, что занесло их на Кавказ. Вначале поверили не все. Но доказательства были неопровержимы. Вот – снег лежит! А вон колхидский корабль. Расспросите капитана.

На Кавказе?! Не может быть! Мы же только что были в Африке и Италии! А неделю назад видели в тумане Итаку! У некоторых пиратов ум совершенно зашёл за разум. А некоторые всерьёз начали думать, что против них восстали боги. Почти вся команда Одиссея в панике решила навсегда порвать с морем и остаться здесь.

Потомки тех заблудившихся греков дожили потом вплоть до начала нашей эры. О них писал римский историк Аппиан в книге «Митридатовы войны». Понтийский царь Митридат в середине I в. до н. э. напал на неких ахейцев, живших рядом с колхами. «Этих ахейцев считали потомками заблудившихся при возвращении из Трои» (Аппиан, «Митридатовы войны» 67).

Тем временем кончился короткий сезон навигации, в то время продолжавшийся чуть более двух месяцев, и Одиссей остался зимовать на острове Эя.

Команда Одиссея таяла на глазах. А как без команды вернуться домой к Пенелопе? Что делать?

Цирцея тоже не прочь оставить его при себе. Тем более она беременна (Гомер об этом умалчивает, но о сыне Одиссея и Цирцеи Телагоне рассказывают Гесиод и Аполлодор Афинский). Однако Одиссей не хочет становиться мужем варварки Цирцеи. У него в Итаке неплохой дом и хозяйство, да и не для того он добывал добро, чтобы остаться жить в глуши на краю света (в Тмутаракани!) в таком холодном климате.

И вот зима кончилась, освободился от льдов Керченский пролив. Пора уходить, но нужно как-то воодушевить команду.

И тут Одиссей решил устроить спектакль: нисхождение в Аид. Он заявил, что спросит в Аиде душу прорицателя Тиресия Фивского, который скажет ему волю богов. Тогда все узнают, суждено ли им вернуться на родину. А до Аида-де отсюда рукой подать, можно дойти за сутки. Этот путь подробно описала Одиссею Цирцея:

И чуть далее, по более точному переводу П. А. Шуйского:

Итак, Аид расположен там, где находится город киммерийцев. А о киммерийцах нам точно известно, что жили они у Керченского пролива, потому в древности этот пролив назывался Боспор Киммерийский.

Одиссей отчалил с остатками команды от берега Цирцеи и пошёл к Аиду. Шёл всего один день. «Были весь день паруса путеводным дыханием полны… Судно дошло до предела глубокой реки Океана».

Одиссей проплыл по Таманскому заливу (рукаву Кубани близ Темрюка) мимо цепи взрывающихся грязевых вулканов: Горелая, Карабетова гора, Цимбалы, Бориса и Глеба, Ахтанизовская блевака и т. д. Эта местность издревле почиталась преддверием царства мёртвых.

Одиссей в Аиде

У входа в Аид Одиссей принёс жертвы и глубокой ночью (чтобы его никто не видел) вопросил души. И об этом потом подробно рассказал команде: Тересий-де прорёк, что мы дойдём до Итаки, но только если вы будете покорны капитану и не станете грабить без спросу.

Одиссей знал пиратские нравы, он не сомневается, что его друзья нападут на кого угодно, а тогда может повториться исмарская история. Одиссей понимал: трюмы набиты добром, а воинской силы мало, чтобы себя защитить. Теперь нужно тихо и незаметно добраться до дому, не ввязываясь ни в какие приключения.

Одиссей возвратился к Цирцее, попытался уговорить оставшихся взойти на корабль, но это ему не удалось. Moряки разбежались кто куда. Тогда Одиссей решил идти с малой командой. На причал, провожать корабль, пришла Цирцея с округлым животом, она была уже на седьмом-восьмом месяце. Вслед кораблю полетели проклятия (далее передаётся смысл её напутствий):

– Что, поматросил и бросил? Да чтоб тебя у Босфора раздавили Симплегады, чтоб тебя заманили Сирены, чтоб тебя ограбила Сцилла, а Харибда разбила твой корабль в щепки!

Потом сын Одиссея от Цирцеи Телагон отомстил отцу за то, что он бросил их. Телагон добрался до Итаки, убил Одиссея и женился на Пенелопе. Он увёз Пенелопу и Телемака (сына Одиссея от Пенелопы) на Эю, где Телемак женился на Цирцее. Таково содержание последней, третьей поэмы Гомера из троянского цикла, так называемой «Телагонии», дошедшей до нас лишь в пересказе (она погибла при пожаре Александрийской библиотеки).

От берега Кавказа Одиссей, ведомый попутным Бореем, пошёл к Боспору Фракийскому (Босфору). У Босфора он, привязанный к мачте, слушал пение Сирен и едва избежал искушения сойти на берег.

Как трактовать это приключение? Сирены – родственницы русской птицы Сирин. Вероятно, у Босфора жило арийское племя, которое ей поклонялось (соседи лотофагов).

Снова перед нами пародийный пересказ приключений аргонавтов. Аргонавтов от Сирен спасает Орфей, который звуками кифары заглушил их голоса. Одиссей же, естественно, схитрил – он залепил воском уши товарищей, а сам, привязанный к мачте, наслаждался пением Сирен.

Затем Одиссей прошёл между Симплегадами – скалами у пролива Босфор (так эти скалы называли все античные историки и географы). Попутное течение ему помогло. Это течение мешало только судам, входящим в Понт.

За Босфором Одиссей едва отбился от пиратов. Сцилла, полагаю, – имя пиратской атаманши, морской амазонки.

Одиссей и сирены

Пираты подстерегали торговые суда у устья Босфора, так как это самое удобное место для засады. В бою Одиссей потерял шесть человек команды.

Наконец он вошёл в Мраморное море и пристал к острову Тринакрия. Если бы мог, он бы прошёл мимо этого острова (боясь встречи с островитянами), но команда устала, да и на море шторм.

Думаю, остров Тринакрия – это Проконесс, единственный крупный остров Мраморного моря.

Буря на море не стихала. Снова дул сирокко (Нот), тот самый, что завёл корабли Одиссея в Чёрное море. «Месяц там свирепствует Нот, порою лишь Эвр поднимается восточный». Теперь Одиссею нужен северный ветер – Борей! Но ветра нет. Одиссей заперт на острове.

О дальнейшем, видимо, рассказывал анекдот такого рода (чтобы понять суть анекдота, нужно знать, что принести в жертву означает просто отобедать: во время обеда древние греки сжигали на жертвеннике кости и внутренности подаваемых к столу животных).

Быки Гелиоса

Один раз пираты Одиссея на острове Тринакрия напали на стадо храма Гелиоса. Жрец храма пригрозил им:

– Если вы тронете хоть одного быка, принадлежащего Гелиосу, то вы навлечете на себя гнев богов!

На это Одиссей ответил:

– Чтобы загладить свою вину перед Гелиосом, мы принесём быков ему в жертву!

После этого приключения корабль Одиссея ушёл в море. Там его вновь подхватил сирокко и снова понёс к Босфору, где он и потерпел кораблекрушение.

После этого Одиссей, единственный оставшийся в живых, ухватясь за обломок мачты, поплыл по морю. Его пронесло через Босфор мимо пиратского корабля Сциллы и опасных скал Харибды и вынесло в открытое море, в Понт. Одиссея несло девять дней и прибило к пустынному острову Огигия. Заметим: в девяти днях пути на север от Босфора расположен остров Змеиный, что напротив устья Дуная.

Фрагмент вазы с изображением пира Одиссея у феакийцев. VI в. до н. э. Найден на острове Змеиный в 1841 г.

Остров Змеиный был известен античным мореплавателям. О нём сохранилась запись и в «Перипле Понта Евксинского», античной лоции Чёрного моря. Согласно «Периплу», этот остров назывался островом Ахилла: «Есть предание, что его подняла со дна моря Фетида для своего сына и что на нём жил Ахилл. Здесь есть храм Ахилла со статуей древней работы».

Снова Ахилл! Думаю, и на этом острове Одиссей выдал себя за Ахилла. Ахилл, разумеется, не мог жить на сём острове, так как погиб под стенами Трои.

Подтверждением того, что остров Огигия и есть остров Ахилла (Змеиный), может служить и рассказ Пиндара, эпического поэта V века до н. э., который передал легенду о том, что после смерти боги перенесли Ахилла на острова Блаженных. Одним из этих островов считался остров Огигия.

Островом Блаженных называет сей остров и римский историк Гай Плиний Секунд (24–79 гг. н. э.) в IV книге «Натуральной истории»: «Перед устьем Борисфена (Днепра) лежит вышеупомянутый Ахиллов остров, который также называют Белым и островом Блаженных».

Одиссея на острове Огигия приняла в свои объятия нимфа Калипсо. Одиссей не уклонился от объятий, он знал толк в нимфах. «Принят я был благосклонно богиней», – рассказывал потом Одиссей царю Алкиною.

Но время шло. На острове Огигия Одиссей провёл семь лет. И эти семь лет уместились всего в нескольких строках поэмы Гомера. Одиссей за это время успел обзавестись целым детским садом. Калипсо родила ему четырёх сыновей – Латина, Навсифоя, Навсиноя и Авсона. Их имена нам сообщил Аполлодор Афинский и другие античные авторы.

Семь лет – срок немалый. За это время, если верить Гомеру, Одиссей и Калипсо успели друг другу осточертеть: «Хладный сердцем к богине, с ней ночи он делил принуждённо в гроте глубоком, желаньям её непокорный желаньем». Да… Легко предположить, как к этому относилась Калипсо! Верно, пилила его по всякому поводу. И вот результат.

Где мы застаём Одиссея через семь лет? Он бродит по берегу острова. Судя по всему, произошла ссора, и Калипсо выгнала его из грота. Вероятно, ссора была столь неожиданной и крупной, что Одиссей, семь лет бродивший без толку по острову, вдруг в течение четырёх дней соорудил какое-то жалкое и комичное подобие судна.

Представлял из себя сей корабль наскоро сколоченный плот. Вместо бортов Одиссей использовал плетень, а вместо паруса – кусок холста. Нельзя без смеха читать оправдания Одиссея, будто эти его действия были вызваны внушением богов.

И вот он натянул холст (парус) и отчалил. Калипсо и дети стояли на берегу, и вслед беглецу летело что-то вроде «проваливай!», «скатертью дорожка!». В пересказе Одиссея напутствия Каллипсо несколько облагородились: «призвала она ветер попутный». Заметим также, что Калипсо посоветовала Одиссею плыть на восток.

Одиссей плыл от острова Змеиный на плоте 18 суток. Он ориентировался по звёздам. Снова Гомер подшутил над своим героем. Одиссей оставлял по левую руку Большую Медведицу, то есть двигался на восток, как ему советовала Калипсо.

Это означало, что нимфа пожелала ему плыть к Тавриде (Крыму), к жестоким таврам-лестригонам. А ведь стоило ему дождаться восточного ветра – Эвра, и он за какие-нибудь сутки-двое добрался бы до устья Дуная, до ближайшего западного берега Чёрного моря.

На выручку нашему герою, который был уверен, что плывёт на восток, пришло Большое Черноморское течение. Ветер, причём слабый ветер (сильный разломал бы его плот), ещё способен повернуть плот Одиссея и создать иллюзию движения на восток, но продвинуть его далеко в этом направлении он не может (говорю это как яхтсмен, ходивший от Кавказа к Босфору, бывавший и у острова Змеиный). Тяжёлый плот ведёт, конечно, не ветер, свистящий в дырки натянутого Одиссеем холста, плот ведёт на запад Большое Черноморское течение. Одиссей делает круг, он медленно идёт от Змеиного острова к Крыму, а у берегов Крыма его подхватывает течение и несёт мимо земли циклопов-аримаспов и скифов к земле феакийцев.

У берега феакийцев он три дня борется с бурей. Буря разбивает плот Одиссея. Ему приходится преодолевать оставшееся расстояние по бурному морю вплавь. Он чуть не тонет, запутавшись в покрывале, подаренном ему Калипсо, и поминает нимфу недобрым словом.

Волна выбрасывает его на остров. Он едва приходит в себя. И начинается новое забавное приключение.

Кстати, где расположена земля феакийцев? Кого Гомер называет феакийцами? Откроем «Одиссею».

Из земли Гиперейской феакийцев выгнали циклопы на остров Схерию. Гиперию некоторые учёные помещали в Северной Греции, а Схерией они считали Крит или Сицилию.

Не могу с этим согласиться. Если циклопы – это аримаспы (призываю в свидетели Страбона!), то феакийцы жили рядом с аримаспами. Думаю, они жили в устье Дуная, который втекает в Чёрное море двумя рукавами. Тогда Схерия – земля, защищённая с двух сторон потоками Дуная.

Здесь жило племя агафирсов. Обычаи агафирсов схожи с обычаями феакиян, об этом можно судить по рассказу Геродота: «Агафирсы, напротив, отличаются самыми мягкими нравами и очень охотно носят золотые украшения; женщинами агафирсы пользуются сообща, с тою целью, чтобы быть братьями между собою и родными и не возбуждать друг в друге ни зависти, ни вражды». Когда аргонавты оказываются у феакийцев, они также отмечают, что местные жители любят носить золото.

Описание нравов агафирсов напоминает фантазии утопистов об общности жен в идеальном обществе. Для Гомера общество феакиян также идеальное общество, пример для подражания, но он не удерживается и начинает подтрунивать над фривольностью их нравов.

И вновь перед нами пародия на приключение аргонавтов. Аргонавты в гостях у феакиян, разумеется, соблюдали приличия, но не таков был Одиссей!

Одиссей спал у берега реки (вероятно, Дуная). И тут к берегу с подругами приехала царевна Навсикая. Навсикая и её подруги стирали бельё – свадебные платья и сорочки. Потом купались. «Они искупались в реке и, натершись елеем, весело сели на мягкой траве у реки за обед свой…»

Купальников в то время не носили, так что всё последующее действие девушки были нагими. Гомер сравнивает подруг с нимфами и превозносит прелесть Навсикаи, которая «красотою девичьей всех затмевает».

Мячик, случайно брошенный во время игры рукой Навсикаи, разбудил Одиссея. В переводе В. А. Жуковского последующие действия Одиссея выглядели так: он «жиловатой рукой… свежих ветвей наломал, чтоб покрыть обнажённое тело». Но на самом деле Гомер сказал проще: «С листьями ветку в чаще сорвав могучей рукою, чтобы на теле прикрыть обнажённое стыдное место, быстро пошёл он…» (так это место звучит в точном переводе П.А. Шуйского). Одиссей шёл «как лев, с налитыми кровью глазами, который идёт на быка».

Вид его – голого, облепленного тиной – испугал подруг Навсикаи, они убежали. Но сама царевна не убежала и стала говорить с более чем легко одетым Одиссеем. А Одиссей в это время размышлял, сразу обнять колени Навсикаи или немного подождать: «Одиссей же не знал, что приличней: оба колена обнять у прекраснокудрявыя девы? Или, в почтенном встав отдаленьи, молить умиленным словом её…»

Однако положение его было плачевным, и он не рискнул «обнять колени», он обратился к Навсикае с просьбой о помощи, причём осыпал её комплиментами, сравнил с юной пальмой, с Артемидой и прочее, и прочее.

Навсикая была очарована, она позвала подруг. Вместе с подругами она стала заигрывать с чужеземцем. Одиссея потянули в воду, якобы для того чтобы отмыть. Но Одиссей устал, ему не до игр. Вновь Гомер смеётся над своим героем. Теперь Одиссей молит о пощаде:

После этого приключения героя приняли в царском дворце. Одиссея, ещё не пришедшего в себя, попросили принять участие в атлетическом состязании. Его осыпали градом насмешек, чтобы раззадорить, а потом, проигравшего, осмеять.

Но тут Одиссей показал, что он не простой смертный, а герой. Он так далеко бросил мяч, что все изумились. И, конечно же, ему помогла в этом пустяшном деле сама Афина Паллада.

Гомер и тут не удержался и подшутил… над самой богиней. Он заставил Афину явиться на поле состязаний в образе старика, а потом описал, как она, кряхтя и задыхаясь, бегала по всему полю и измеряла расстояние, которое пролетел мяч Одиссея.

Потом при дворе царя феакийцев Одиссей рассказал историю своих странствий, причём наплёл с три короба. Феакийцы, умилённые рассказом, одарили Одиссея и проводили его до самой Итаки. Казалось бы, здесь должен был последовать длинный рассказ о путешествии Одиссея к Итаке: через три моря и два пролива. Ничего подобного. Всё путешествие Одиссей совершил во сне. Заснул он, взойдя на борт (после возлияний в дворце Алкиноя), а проснулся уже на Итаке.

Гомеру показалось неуместным рассказывать о столь долгом путешествии. И он вышел из этого положения с блеском и юмором. Гомер сослался на фантастическую скорость корабля феакийцев: «сокол быстрейший его не догнал бы в полёте, так он стремительно, зыбь рассекая, летел через море». Этот полёт напоминает полёт барона Мюнхгаузена на ядре. Корабль летел так быстро, что он, достигнув Итаки, «целой почти половиною на берег вспрянул».

Одиссей так крепко «нагрузился» у Алкиноя, что он не проснулся даже тогда, когда его, словно бесчувственный куль, перенесли с корабля на берег.

Оказавшись во время сна в Итаке, Одиссей не узнал родной земли. Он подумал, что его ограбили феакийцы и выбросили на необитаемый остров. Он даже в ужасе стал пересчитывать подарки. Но всё было цело.

Потом он обратился к местному пастушку, который оказался опять-таки Афиной Палладой, и спросил: где он? В точности такой эпизод есть у Булгакова в «Мастере и Маргарите»: Воланд так же швырнул гражданина Лиходеева из Москвы в Ялту.

Одиссей прибыл на Итаку, где его вот уже 18 лет ждала верная Пенелопа. Одиссей, заметим, изменял жене направо и налево, но если бы ему изменила Пенелопа, ей бы пришлось узнать, что такое патриархат. Пенелопа это понимала, потому не делала попыток. Наоборот, как только могла, с помощью явно плутовских уловок она от сватовства женихов уклонялась.

И вот новая буффонада. Но на этот раз с чёрным юмором в духе эпохи. Одиссей переоделся нищим, его никто не узнал. Переодетый плут, какой знакомый приём! После этого он убил всех женихов Пенелопы.

За что? За съеденный обед. Женихи по существовавшему тогда закону имели полное право свататься к Пенелопе, так как Одиссей отсутствовал более десяти лет и считался погибшим. Одиссей в этом их не упрекал. Он упрекал их в том, что они столовались у его жены и привели хозяйство в беспорядок. Женихи готовы были заплатить и даже переплатить, всё вернуть – много ли они успели съесть? Одиссей же был непреклонен, он посылал в безоружных одну стрелу за другой.

Но даже эта ярость его была комична:

– Так вы ели и не заплатили? О Афина Паллада! О Зевс! Разве здесь благотворительная столовая?

Кончилась «Одиссея» анекдотом о неузнавании Пенелопой своего мужа. Пенелопа всё время драки проспала, а потом, узнав о бойне, в ужас, конечно, не пришла. Её беспокоило только одно: кто устроил резню. Может быть, и муж. Это на него похоже. Но всё же стоит задать ему загадку: разгадает, значит это он – хитроумный Одиссей.

Оставим Одиссея. В любом случае, я чувствую к нему симпатию. Образ Одиссея был предшественником всех последующих образов плутов, шутов и хитрецов мировой литературы. К тому же Одиссей – пародия не только на аргонавтов, но и на многих героев-мореплавателей древности. Мы уже отмечали его родство с арабским мореходом Синдбадом, шумерским Зиу-Судрой, славянским Садко. Сходны не только их имена, но и приключения.

И я убежден, что именно арийские и киммерийские (праславянские) легенды о Садко послужили основой для создания Гомером-киммерийцем образа Одиссея. Тем более что Троя, откуда отплыл Одиссей, и град Святогора (Атланта), откуда отплывал Садко, расположены были рядом.

Правда, ко временам Одиссея от града Садко (столицы Восточной Атлантиды) не осталось и следа. Но были легенды, подхваченные Гомером.

Теперь мы должны проследить маршрут аргонавтов, ходивших в тех же местах, что и Одиссей (Садко), и побывавших в стране Атланта. «Одиссея» пародирует многие эпизоды из эпических песен «Аргонавтики». И она может быть использована для восстановления пути аргонавтов, для более точного определения местоположения Атлантиды.

 

К Атлантиде по следу аргонавтов

Миф об аргонавтах излагали многие античные авторы: эпический поэт Пиндар, Аполлодор Афинский, римский поэт Варрон Атацинский, Валерий Флакк и Овидий. По мотивам «Аргонавтики» написал трагедию Еврипид.

Самое подробное изложение этого мифа дано в поэме «Аргонавтика» Аполлония Родосского, жившего в Александрии в III в. до н. э и заведовавшего знаменитой Александрийской библиотекой.

Но первым был не Аполлоний. В его время уже была известна поэма «Аргонавтика» Орфея Кротонского, южноиталийского эпического поэта VI в. до н. э. Псевдоним Орфей эпический поэт взял для того, чтобы выдать свои поэмы за творения великого певца Орфея, участвовавшего в походе аргонавтов. Может быть, Орфей Кротонский действительно обрабатывал эпические народные песни, приписываемые Орфею?

И следует заметить, что первоначально песни об аргонавтах слагались в пеласго-фракийской (праславянской) среде. Сам Орфей был фракийцем, и поныне в землях древней Фракии, современной Югославии и Болгарии, в общинах старой веры болгар-помаков рассказывают о древнем и именно славянском певце Орфене (согласно записям собирателя «Веды славян» Стефана Верковича). Можно вспомнить и то, что чуть ли не вся жизнь Орфея протекала во Фракии и в Тавриде. Можно вспомнить и о путешествии Орфея к Боспору Киммерийскому (в Аид за Эвридикой) и прочее, и прочее.

Да и многие иные аргонавты при ближайшем рассмотрении оказываются догреческими (праславянскими) героями. Глава похода Ясон, как мы уже показывали в книге «Мифы и легенды древних славян», оказывается родствен Арию Оседню, Геракл – Заряну и т. д. Да и само время аргонавтов предшествует эпохе греческого (дорийского) завоевания Греции. А о родстве прагреческой, крито-микенской культуры и культуры славян говорит многое.

Орфей и аргонавты

Здесь же мы разберём греческие легенды, и прежде всего поэму Аполлония Родосского, ибо она принадлежит греческой традиции, уходящей корнями в славяно-ведическую древность.

Попутно замечу, что поэма Аполлогия Родосского была переведана на русский язык замечательным знатоком античности Григорием Филимоновичем Церетели (1870–1938) ещё в начале XX века, была издана в Тбилиси тиражом всего в 1 000 экземпляров и с тех пор не переиздавалась. А между тем по своим поэтическим достоинствам она не уступает знаменитой «Одиссее» или «Иллиаде».

Аполлоний Родосский, библиотекарь из Александрии, безусловно, имел в своём распоряжении если и не сами песни Орфея, участника похода, то по крайней мере их переложение Орфеем Кротонским. Поэмы Орфея и его подражателей погибли позже, когда христиане сожгли сию библиотеку, почитавшуюся рассадником язычества.

Очевидно, что Аполлоний опирался на текст той поэмы. Этим объясняется то, что ему приходилось приводить в согласие свои географические представления и реалии поэмы Орфея.

Аргонавты в поэме Аполлония Родосского, посетив многие острова и земли, побывали и в стране Атланта. Проследим их маршрут.

Первая половина пути аргонавтов от Пелопоннеса до Колхиды сомнений не вызывает и прослеживается до мельчайших подробностей на современной карте. Они вышли из Илока, пересекли Эгейское море, посетили острова Лемнос, Самофракию, прошли Геллеспонт (Дарданеллы), Пропонтиду (Мраморное море). В Мраморном море они останавливались на полуострове Кизик, потом – в малоазийских Мизии, Вифинии и на балканском берегу во Фракии. Потом пошли к Боспору Фракийскому (Босфору).

В проливе Боспор они проплыли между движущимися Симплегадскими скалами. Эти скалы остановились только тогда, когда судно Ясона прошло между ними с помощью Афины. От Симплегад в Чёрном море аргонавты двинулись к острову Аретиада (может быть, это остров Кефкен, расположенный недалеко от Босфора), где отбились от мечущих медные перья-стрелы птиц стимфалид. Потом пришли к Аиду, к устью реки Ахеронт (то есть к Керченскому проливу).

От Аида они держали путь к Колхиде, к городу Эя, где правил царь Ээт, где жила его дочь – колдунья Медея, где висело на дереве золотое руно, охраняемое драконом.

Город Эя? Рядом с Аидом? Но мы уже установили, что Эя – город и остров, где жила волшебница Цирцея, у коей останавливался Одиссей. Аполлоний пишет, что «Арго» встал у устья Фасиса (то есть как будто у реки Риони, рядом с современным городом Поти). Но Эя находилась на месте современного Таманского полуострова, напротив Керчи, а не у Риони.

В чём дело? Оказывается, и это заметил, например, известный исследователь античности В. В. Латышев, во времена Аполлония реку Фасис часто путали с рекой Танаис (Доном). Некоторые античные авторы на реке Фасис помещали не колхов, а скифов. Латышев придерживался мнения, что аполлониевский Фасис на самом деле суть Танаис, то есть Дон. Также, конечно, могли её путать и с рекой Гипанис (Кубанью).

И, кстати, тщательно изучив легенду об аргонавтах, сочинский археолог Андрей Кизилов пришёл к выводу, что под Колхидою в легенде разумеется весь северовосточный берег Чёрного моря, а не только современная Колхидская низменность, и многие приметы (близость скалы Прометея, золотоносность рек) говорят скорее о территории Большого Сочи. В Сочи в 2008 г. была открыта скульптурная композиция «Золотое Руно».

Золотое руно в Сочи. Композиция П. Хрисанова (дракон Я. Матусовского)

Это многое объясняет. И название местности – Эя, и то, что рядом находится Аид. Медея, например, вызывает из Аида Гекату – богиню царства мёртвых. Выходит, действие мифа об аргонавтах нужно перенести ближе к Тамани, чем нынешняя Колхида.

Да и сама колдунья Медея весьма напоминает волшебницу Цирцею с Тамани. Об этом писал ещё Страбон, упрекавший Гомера в том, что тот поместил Цирцею на Кавказе, а не в Адриатике, так как на Кавказе должна была жить Медея. Но заблуждение Страбона понятно, он жил в римское время, когда Цирцею уже «переселили» в Адриатическое море.

На самом же деле и Медея, и Цирцея жили на острове Эя (славянском Буяне), но в разные времена, они связаны родством. Цирцея – дальний потомок Медеи.

Путь аргонавтов к Эе можно проследить до мельчайших подробностей. Все острова и земли, на которых они побывали, легко найти на современной карте. Но совсем иначе дело обстоит с обратной дорогой, наиболее нам интересной, ибо именно на обратном пути аргонавты посетили Атланта.

Из Чёрного моря аргонавты выбирались не через Босфор и Дарданеллы, а по Истру (Дунаю). В древности считали, что, поднимаясь вверх по течению Дуная, а потом по одному из его рукавов, можно было попасть в Адриатическое море.

Аполлоний перечисляет (кстати, не описывает подробно приключения аргонавтов, а именно перечисляет) реки, по которым шли аргонавты на обратном пути из Чёрного моря. Называет реки По и Рону. Складывается впечатление, что, поднявшись по Дунаю, аргонавты перевалили через Альпийский хребет. И можно было бы им посочувствовать, ибо восхождение в горы с кораблём на плечах дело вовсе не такое простое, как это представилось Аполлонию Родосскому. К счастью, этот путь просто невозможен, так что это пустые выдумки.

Фрикс и Гелла

Некоторые современные исследователи полагают, что аргонавты поднимались вверх по Днепру, а потом волоками добирались до Балтийского моря. Возвращались же они будто бы через Гибралтарский пролив, посетив перед этим Атлантиду в Атлантике. Путь неблизкий! Да и был ли возможен он тогда (во II тыс. до н. э.)? Очевидно же, что аргонавты чуть ли не в первый раз появляются в Чёрном море, если не считать путешествия на лодке из бараньей кожи Фрикса и Геллы. О какой Балтике, о каком «пути из варяг в греки» может идти речь?

К тому же в описании дальнейшего маршрута аргонавтов нет ни одной приметы тех мест, да и длится их путешествие не столь долго.

Аполлоний Родосский явно стремился после путешествия в Колхиду (крайний восток) отправить аргонавтов на крайний запад, к земле Атланта. Но привело это к тому, что наряду с описанием крайнего запада в поэме обнаруживаются приметы совсем другого района. Очевидно, это следы первичной орфеевской поэмы.

Итак. Аргонавты решают идти не через Босфор, потому что там их поджидают колхидцы и сам царь Ээт, решивший вернуть похищенное золотое руно и дочь Медею. Они подходят к устью Истра (Дуная), но здесь всё-таки встречаются с колхидцами (первая путаница: с чего бы тем ждать аргонавтов у Истра, а не у Боспора?) и после стычки пробиваются в Дунай. Поднявшись вверх по этой реке, они оказываются… в водах Адриатики.

Но что-то не очень похожа Адриатика Аполлония на Адриатику! Прежде всего, они посещают владения волшебницы Цирцеи (Кирки), остров Ээю.

Ну и ну! Очевидно, Аполлоний, чтобы различить остров (город) Эю, с которого начинается обратное путешествие аргонавтов, и остров Цирцеи, прибавляет к имени последнего ещё одну букву «э». Перед нами – наложение двух мифов об одном и том же месте. Но из-за такого наложения остров Эю вовсе не следует переносить в Адриатику.

Да и согласно мифам одиссеевого цикла, остров Цирцеи находился отнюдь не в Адриатике, а в Чёрном море! Напомню, что с этого острова Одиссей путешествовал и, кстати, совсем недолго (только один день), не проходя проливов и т. п., к земле киммерийцев, в Аид, то есть к Керченскому проливу. О какой Адриатике может идти речь? Остров Эя, остров Цирцеи, конечно, тождествен Таманскому полуострову (острову Буяну).

Следующее приключение опять сходно с приключением Одиссея: мореплаватели встречают сирен. Орфей спасает аргонавтов, заглушив пение сирен своим голосом и звуками кифары. И эта земля тоже принадлежит к побережью Чёрного моря – и расположена она вблизи Босфора.

Потом аргонавты «видят» западное побережье Пелопоннеса (единственная примета Адриатики – но они его лишь видят!), и вдруг оказываются у островов Планкта. Что это за острова?

Так это же острова у входа в Босфор! Эти же острова античными авторами назывались Кианейскими островами, а также Симплегадами. Теми самыми движущимися островами, которые аргонавты уже проходили. Причём остановились они после того, как «Арго» проплыл между ними. Аполлоний оговаривается, что эти острова находятся напротив Мессении – области на юго-западе Пелопоннеса, но этому невозможно поверить.

Тем более что проход между этими скалами Аполлоний описывает теми же словами, что и проход между Планктами Босфора. В этом месте сухое повествование, характерное для стиля Аполлония, снова сменяется сочным гекзаметром. Очевидно, Аполлоний здесь снова цитирует эпическую песнь.

Согласно этой песне, за кораблём аргонавтов с горы наблюдают бог Гефест, опершись на молот, и Гера, которая, смотря вниз, в ужасе обнимает Афину.

Гера и Гефест? А теперь откроем «Плавание по Боспору» Дионисия Византийского, жившего в III в. н. э. Он рассказывает, что у устья Боспора «на спуске к морю находились два храма Геры и Плутона (может быть, Дионисий его путает с Гефестом), от них ничего не осталось кроме названия». До III века эти храмы не дожили, но ведь они были там! Теперь понятно, что означает описание Гефеста и Геры в «Аргонавтике».

Современные географы считают, что Планктами древние греки называли скалу Рокет, расположенную в 90 метрах к востоку от мыса Румели, и одну из скал у мыса. Расстояние между этими островами около двух миль, в штормовую погоду это место представляет опасный водоворот.

Впрочем, для парусного судна страшен не ветер. Парусному судну страшно отсутствие ветра и сильное течение, которое может бросить неуправляемое судно на скалы.

То, что Кианеи и есть те самые движущиеся скалы, подтверждают и античные географы и историки. Например, Геродот в IV книге «Истории» писал, что Дарий «поплыл к так называемым Кианеям, которые, как утверждают греки, прежде были блуждающими».

Страбон тоже рассказывает об этих движущихся островах-скалах: «Кианеи – это острова, лежащие при входе в Понт: один из них ближе к Европе, а другой – к Азии. Они разделены проливом в 20 стадий». Плиний Старший даже пытается объяснить миф об этих скалах: «В Понте на расстоянии 14 миль от его устья и 15 миль от Европы есть два острова, которые одни называют Кианеи, а другие – Симплегады. Согласно легендам, они сталкивались друг с другом, так как, отделённые малым расстоянием один от другого, они для входящих прямо навстречу им представлялись двумя островами, но стоило немного изменить угол зрения, они выглядели соединёнными в один остров» (IV, 92).

Итак, аргонавты, независимо от воли Аполлония Родосского, но согласно логике мифа, оказываются у островов Планкта, у Кианейского устья Босфора, и, естественно, снова встречаются с флотом колхидцев, от которого они только что ускользнули. Вряд ли этот флот мог их преследовать в Адриатическом море, слишком оно удалено от Чёрного.

После стычки с колхидцами аргонавты проплывают между Сциллой и Харибдой. Но, согласно многим мифам (например, мифам одиссеевого цикла), Сцилла и Харибда – чудовища, которые преграждали вход в Чёрное море, так же как и движущиеся Симплегадские скалы. Сцилла и Харибда традиционно помещались у пролива Боспор (Босфор).

Аргонавты проходят между Сциллой и Харибдой, видят очертания земли, которую они принимают за Грецию, и вдруг ветер их относит… в Ливию! Не в ту ли Ливию, из которой можно, подобно Гераклу (см. предыдущий рассказ), переправиться на Кавказ? Очевидно, речь идёт о малоазийской Лувии или Ликии.

У берегов Ливии (?) «Арго» вязнет в иле. Об этом же иле писал Платон, причём он утверждал, что остался этот ил после того, как затонула Атлантида.

Откуда взялся этот таинственный ил? Многие античные авторы полагали, что Истр (Дунай) несет огромное количество ила и это приводит к образованию опасных мелей, но не в Адриатическом же, а в Чёрном море!

Вот как Полибий в книге «Всеобщая история» излагал теорию обмеления Понта Евксинского: «Так как Истр, протекая по Европе, впадает в Понт несколькими устьями, то перед ним на расстоянии дня пути от материка образовалась коса 1000 стадий длины от наносимого устьями ила; моряки, плывущие ещё по открытому морю в Понт, иногда ночью незаметно набегают на неё и разбивают корабли» (IV, 41,1–2).

Страбон даже утверждал, что «с течением времени весь Понт может быть занесён илом, если сохранятся подобные течения, ведь и теперь имеет вид болота часть левой стороны Понта».

Оказавшись в Ливии, аргонавты узнают, что из-за проклятия Ээта, отца Медеи, они не могут вернуться на родину, им нужно совершить путешествие к Атланту. Аргонавты оставляют море и 12 дней идут по пустыне (корабль пришлось нести на руках). Через 12 дней они оказываются на берегах Тритонского озера, где и находится сад Гесперид, где живёт Атлант.

Озеро Тритона оказывается замкнутым. Аргонавты не могут найти выход в Средиземное море. Они приносят жертву богу озера – Тритону. После этого Тритон показывает аргонавтам проход между скалами, а потом они попадают к феакийцам. То есть опять идут в Чёрное море. Здесь очевиден перенос рассказа о начале путешествия в Чёрное море в конец сей истории. Это неудачная контаминация самого Аполлодора Афинского. Однако сохранился пересказ иного развития событий, восходящий к изначальному тексту Орфея.

Согласно сему рассказу, Тритон, вняв мольбам аргонавтов, протрубил в волшебную перламутровую раковину и ударил трезубцем о землю. После этого горы расступились, и Тритонское озеро соединилось со Средиземным морем.

Очень интересные подробности. Снова расступаются горы, как это уже было с Симплегадскими скалами. Может быть, речь идёт об одном и том же месте?

Орфей

Этот мотив присутствует и в других мифах. Например, Геракл раздвигал скалы Гибралтарского пролива (по сообщению Помпония Мела (I, 5, 3)).

О прорыве Гибралтара рассказывал и древнегреческий географ Эратосфен. Древнегреческие историки и географы были уверены, что и Дарданеллы, и Босфор, и Гибралтарский пролив образовались недавно – после потопов, описанных в мифах. Но к Гибралтару эти сведения не имеют никакого отношения, так как прорыв Гибралтарского пролива и заполнение средиземноморской впадины произошли много миллионов лет назад.

Здесь речь идёт, безусловно, о прорыве Дарданелл – Дардановом потопе, произошедшем в не столь отдалённую эпоху.

Не с этим ли событием связана и гибель Восточной Атлантиды? Факт этой катастрофы подтверждается точными данными геофизики. Это единственная катастрофа такого рода.

 

Гибель Атлантиды и Дарданов потоп

Прорыв Дарданелл, вызванный землетрясением чудовищной силы, привёл к образованию Мраморного моря, которое до этого момента было озером, соединявшимся рекой (на месте будущего пролива Босфор) с Чёрным морем. Учёные-геологи ещё не установили точное время этой кататрофы. Одни полагают, что произошло это землетрясение в V тыс. до н. э., другие называют более близкие сроки, вплоть до 2000 г. до н. э.

Последствия этой катастрофы были грандиозны. Уровень воды в Чёрном море в короткий срок поднялся более чем на 100 метров. Были затоплены огромные площади черноморского побережья. Береговая линия на низменном восточном краю моря отодвинулась почти на 200 километров. На месте бывшей низменности, по которой текли (и стекались в одно русло) палео-Кубань и палео-Дон, образовалось Азовское море.

В Мраморном море уровень воды поднялся лишь на 50 метров. Ранее уровень воды здесь превышал уровень Чёрного моря. Котловину палео-Мраморного моря заполняли реки, и избыток вод вытекал по руслу палео-Босфора.

Геофизическое подтверждение этой катастрофы было найдено учёными А. Д. Архангельским и Н.М. Страховым. Исследования осадочных пород дна Чёрного и Мраморного морей показали, что до глубины 100 метров не происходило осадконакопление ранее II–V тыс. до н. э. в палеолитическую и неолитическую эпохи, так как в то время эти районы были сушей. В книге «Земная кора и история развития Черноморской впадины», изданной в 1976 г., есть карта прежних границ Чёрного моря.

Если в мифах имелась в виду именно эта катастрофа, тогда многое становится понятным.

Тритонское озеро – это озеро, бывшее на месте Мраморного моря. Река Истр, по которой поднимались аргонавты при выходе из Чёрного моря, – не Дунай, а та ныне исчезнувшая река Тритон, на месте коей образовался Боспорский пролив. До образования Дарданелл (Геллеспонта) из Эгейского моря в Мраморное море (Тритонское озеро) добирались волоком по сухопутной перемычке на месте будущего пролива либо в непосредственной близости от этого места. Возможно, этот путь занимал 12 дней, о которых мы знаем из рассказа о странном путешествии аргонавтов по пустыне. Не из-за проклятия же Ээта им пришлось совершать такое путешествие!

Вероятно, в первой, орфеевской, редакции рассказывалось не о путешествии аргонавтов на крайний запад, а о путешествии к земле Атланта – Тритониде, о коей сохранились воспоминания в архаическом греческом фольклоре. Миф об аргонавтах насыщен деталями, относящимися не только ко времени после образования Дарданелльского пролива, но и ко времени до его образования.

Можно даже попытаться восстановить начальный орфеевский (праславянский) сюжет мифа об аргонавтах. Для простоты изложения здесь я не буду заменять Ясона на Оседня, а Геракла на Заряна.

Итак, вначале аргонавты проходят Эгейское море, затем идут 12 дней по пустыне, оказываются в Тритонском озере. На берегах этого озера они останавливаются, потом делают остановку на полуострове Кизик, а позже – в Мизии.

Геракл и аргонавты

Геракл в саду Гесперид

В Мизии, как известно, они случайно забывают на берегу Геракла. Геракла – и забывают? Позволил бы он себя забыть! Ведь эта Мизия, очевидно, тождественна Тритониде-Атлантиде! Геракл, конечно, и не думал идти добывать руно – он находился на службе у Эврисфея и просто примкнул к аргонавтам, поскольку они отправлялись в ту же сторону, к Атланту. Его задача – добыть яблоки, с чем он успешно и справился.

Аргонавты, по варианту Аполлодора, на обратном пути находят следы пребывания Геракла у Атланта, а самого Геракла видят уходящим где-то у самого горизонта. Всё это, очевидно, нужно перенести в начало поэмы. В орфеевском варианте это происходило в Тритониде (которая потом стала называться Мизией) в самом начале путешествия.

Ориентир – Мизия? Но Мизия находится немного западнее Пропонтиды, за Фригией. Её берег – это берег Эгейского моря. То есть Аполлодор и здесь допускает географическую неточность, помещая её на берегу Пропонтиды рядом с полуостровом Кизик. Но это объяснимо, ведь в Мизию он переименовал орфеевскую Тритониду. По крайней мере, можно сказать, что ориентиром является западная оконечность Пропонтиды (Мраморного моря). То есть столицу Атлантиды следует искать западнее полуострова Кизик.

Продолжение орфеевской поэмы видится таким: аргонавты выходят по реке Тритону в Чёрное море. Их проводит через опасную реку (как-никак перепад высот 50 метров – можно представить, какое там было течение!) бог Тритон. Он же, а не некое морское чудовище Главк, предсказывает им их дальнейшую судьбу.

Оказавшись в Чёрном море, аргонавты проходят мимо острова стимфалид, затем идут к феакийцам (агафирсам). Потом следуют мимо устья Ахеронта и подходят к Эе, острову Цирцеи-Медеи. Где и добывают золотое руно.

На обратном пути они вязнут на Дунайских мелях, сражаются у Дуная с колхидцами – частью кораблей Ээта. Затем, не без помощи бога Тритона, поднимаются по реке Тритон, между Планкт-Симплегад, мимо Сциллы и Харибды. И вновь встречаются с колхидцами. После жаркого сражения они оказываются у Атланта, где их и застаёт Дарданов потоп. Тритон трубит в раковину, расступаются горы, и открывается пролив Дарданеллы.

Далее аргонавты идут к Криту, бросают комок земли (происходит извержение Санторина). Потом они идут в Илок.

Остановимся на утверждении легенды, что Атлантиду следует искать за Геркулесовыми Столпами. Сохранилось свидетельство, что ранее Геркулесовыми Столпами назывался также и пролив Босфор.

Ясон и Золотое руно

К тому же миф говорит, что Геракл поставил эти Столпы в честь того, что он раздвинул пролив. В таком случае, скалы Абалик и Кальпа по сторонам Гибралтарского пролива стали называть Геркулесовыми Столпами позднее, в честь Босфорских Столпов. Заметим также, что появляется в этом районе Геракл во время похода за коровами Гериона. Он сражается в этом месте с амазонками (которые явно кочевали в Малой Азии) и ищет разбежавшихся коров во Фракии (территория Болгарии) и в Скифии (Крым), т. е. на западном побережье Чёрного моря.

Мраморное море вполне могли раньше называть Атлантическим морем, в честь жившего на его берегах народа. Платон, безусловно, подразумевал иное, но первоисточник, на который он опирался и где говорилось об угрозе, направленной на «Европу и Азию со стороны Атлантического моря», мог подразумевать малоазийскую Атлантиду и Пропонтиду – Атлантическое море.

Итак, Атлантида, располагавшаяся в Малой Азии на берегу палео-Мраморного моря, погибла во время Дарданова потопа. Обратимся к свидетельству Диодора Сицилийского, подробно описавшего потоп и давшего свою версию гибели Атлантиды. Между прочим, единственное издание Диодора на русском языке было осуществлено в начале XVIII в., и его мне удалось найти только в Музее Книги Российской государственной библиотеки, потому сведения эти далеко не общеизвестны.

Диодор Сицилийский не избегнул общей участи, и землю атлантов он тоже поместил где-то в Африке. Заметим, что, рассказывая об атлантах в III книге «Исторической библиотеки», Диодор не ссылался на Платона.

Диодор рассказывает о войне африканских амазонок с атлантами. Африканских? А может быть, речь идёт не об африканских (о которых греки вряд ли слышали что-либо достоверное), а о малоазийских амазонках? Тем более что, по рассказу Диодора, они сражаются большей частью в малоазийской Фригии, из которой отступают… куда бы вы думали? Всё в ту же, вероятно малоазийскую, Ливию!

Так, а где Диодор помещает атлантов?

«Жил этот народ вокруг Тритонского озера… Сие озеро находится неподалеку от Океана, обтекающего землю, и называется по реке Тритону, втекающему в оное, также по близости Эфиопии под горою, которая всех выше и в Океан выдалась и именуется от греков Атласом». Снова – Африка, Эфиопия… Но читаем дальше: «Сказывают, что Тритонское озеро, как по случаю землетрясения разверзлась часть земли, лежащая к Океану, пропало вовсе».

То есть гибель Тритониды – страны атлантов – Диодор связывает с землетрясением. Остаётся неясным, пропало ли оно, потому что вода утекла в трещины земли, либо, наоборот, потому что на месте его образовалось море, после того как «разверзлась часть земли».

Такое свидетельство о землетрясении мы находим только у Диодора, и такое объяснение расходится с трактовкой Платона. У Диодора Тритонида-Атлантида не остров, а часть берега, и погибает она, быть может, потому, что наступили воды Тритонского озера.

Это очень важное свидетельство. Пожалуй, самое важное историческое свидетельство, причём такого авторитетного автора, как Диодор Сицилийский. Впервые прямо, а не косвенно, как в мифе об аргонавтах, говорится о гибели Тритониды – страны атлантов – после землетрясения, раскрывшего пролив. В историческое время, согласно точным данным геологии, такая катастрофа происходила только в одном месте – в районе Мраморного и Чёрного морей после образования Дарданелльского пролива. И более нигде.

Читаем дальше: «И сие есть, что фригияне и атлантяне, живущие близ озера, о матери богов баснословят».

Значит, атлантов Диодор помещает рядом с фригийцами! Но фригийцы – это не мифический народ. Этот народ очень хорошо известен. И жил он не в Африке, а в Малой Азии! Во Фригии!

Этого мог не помнить Диодор, пересказывавший древние легенды и опиравшийся на не дошедшие до нас исторические труды, но нам-то это хорошо известно! Снова Малая Азия!

Свидетельств о малоазийском местонахождении Восточной Атлантиды мы привели достаточно.

Теперь имеет смысл изучить рассказ Диодора о Дардановом потопе. Этот потоп Диодор не связывает с гибелью Тритониды, для него Тритонида находится, несмотря ни на что, где-то в Африке. Вот как описывает потоп Диодор: «Самофракияне объявляют, что у них прежде всех бывших на других островах наводнений великий потоп был. И в первый раз через Кианейское устье, а во второй раз через Геллеспонт воды устремление воспоследовало. Они говорят, что Понт (Чёрное море), будучи озеру подобен, от впадающих в него рек наполнился столько, что, безмерного множества вод не вмещая, в Геллеспонт испустил из себя опыл, где затопил великую часть приморской Азии и немало ровных мест в Самофракии покрыл морскими волнами. Откуда в последующие времена рыболовы верхи столпов вытаскивали неводами, как городов потопленных знаки…»

Этот рассказ ещё раз свидетельствует, что есть в Мраморном море затопленные города. А легенда о том, что «опыл» был выпущен из Геллеспонта, говорит не о том, что ранее в Чёрном море был более высокий уровень вод (это противоречит всему, в том числе и данным морской геофизической науки), а о том, что при раскрытии пролива Дарданеллы, последовавшем за землетрясением, поднялись великие волны. И иначе, замечу, и быть не могло. К тому же это свидетельство суть только легенда, записанная спустя несколько тысячелетий после бедствия.

Далее Диодор рассказывает о родословии Дардана, «человека великого духа, который первый переправился в Азию и утвердил там царство». Переправился в Азию он с острова Самофракия, вероятно, после потопа. Дардан прославился своими потомками, среди которых были цари Трои – Дарданиды, да и земля эта получила впоследствии название Дардании. Видимо, поэтому и потоп был назван Дардановым.

Римский поэт Вергилий (I в. н. э.) утверждал, что Дардан прибыл из Гисперии в Малую Азию – сначала поселился на острове Самофракия, а потом был вынужден бежать на материк, где и основал город Дарданию. Согласно мифу, Дардан был, через Электру, внуком Атланта. Это ещё раз подчёркивает, что Атлант был малоазийцем. Иначе как его родственник мог попасть на Самофракию?

У Атланта было много родственников. Его дочерьми считались семь Плеяд и Геспериды. Дочь его Калипсо держала Одиссея на острове Огигия семь лет. Этот мифический остров тоже не столь удалён от рассматриваемого района, если, конечно, он тождествен современному острову Змеиный, как мы показали ранее.

К тому же, согласно рассказу Аполлодора Афинского, Геракл вначале освобождает Прометея, а потом идёт к Атланту. Этот путь можно реконструировать и таким образом: легенды о Прометее имеют кавказское происхождение и являются воспоминанием о земледельческом воскресающем и умирающем боге (именно поэтому его приходится освобождать – воскрешать), а легенды об Атланте – малоазийские. Следовательно, Геракл шёл от Кавказского хребта в Малую Азию (вспомним, что, по ведическим преданиям, Геракл, он же иранский Заль-Зер, славянский Зарян, начал своё путешествие не из Греции, а из среднеазиатского Семиречья, см. реконструкцию этой легенды в моей книге «Мифы и легенды древних славян»).

Можно и дальше попробовать провести восстановление древнего мифа о походе Геракла (слав. Заряна) в Малую Азию по обрывкам, оставшимся в разных античных источниках. Тогда получится следующий вероятный сюжет мифа: по пути Геракл сразился с малоазийскими амазонками, добыл пояс Ипполиты, потом раздвинул пролив Дарданеллы, или Босфор, и поставил в честь этого события Геркулесовы Столпы.

Можно вспомнить и иные античные свидетельства об атлантах. О стране Атланта писал и Геродот. Он также, согласно установившейся традиции, поместил землю титана Атланта в Ливии, за Египтом.

Он дал подробное описание Ливии. В этой стране, например, живут лотофаги, которые питаются только плодом лотоса. Из этого же плода они приготовляют себе вино (Геродот, «Мельпомена» 177). Лотофаги? Может быть, под лотофагами и здесь подразумеваются малоазийские лувийцы-хетты, как в поэме об Одиссее?

Конечно, Геродот пересказывает мифы и сказки, но он пересказывает самые древние варианты этих мифов, поэтому в них возможно остались сведения, которые могут показаться нам интересными. Только теперь следует всегда переадресовывать мифических лотофагов и атлантов из западной Африки в Малую Азию.

Геродот приводит легенду о заселении Ливии лакедомянами. Он рассказывает, что лакедомяне, потомки аргонавтов, были вытеснены пеласгами из материковой Греции на остров Лемну. А потом, после нескольких неурожайных лет, переселились в Ливию. Принудил их переселиться в Ливию оракул, возвестивший волю богов.

Из этого повествования можно сделать вывод, что первые сведения о Ливии жители Лемноса получили ещё до греческой колонизации материковой Греции. Их вытесняют с материка ещё пеласги, те самые, которые были ассимилированы потом греками. Седая древность! Даже Геродоту известны об этом времени только сказки. Из этого рассказа, сохраняющего древнюю традицию, видно по крайней мере, что часть мифов об аргонавтах принадлежит не только догреческому, но и допеласговскому времени.

Согласно описанию Геродота, за холмами, на которых проживают лотофаги, расположена страна Атланта. Геродот в точности повторяет мифические сведения об этой стране. Вновь землю Атланта он помещает на берегу Тритонского озера. Геродот даже уточняет, что в этом озере есть крупный остров – Фла.

Если считать, что Тритонское озеро тождественно озеру, бывшему на месте Мраморного моря, то остров Фла – это будущий остров Мраморного моря Проконесс.

О земле вокруг озера и горе Атлант Геродот пишет так: «За холмом следует гора по имени Атлант. Гора эта узка и со всех сторон кругла, говорят, что она так высока, что нельзя видеть вершины её, потому что она высоко покрыта снегом, летом и зимою. По словам туземцев, это столб, на который опирается небо. По имени горы тамошние жители называются атлантами. Рассказывают, что они не едят ничего одушевленного и не видят снов».

Геродот рассказывал, что в эту землю совершил поход персидский царь Дарий после похода на скифов. Но такое свидетельство не подтверждается персидскими клинописными табличками. По-видимому, и здесь Геродот пересказывает сказку о древних войнах с атлантами. Начальные имена действующих лиц сказки-легенды были заменены на имена действующих лиц недавней истории, так как имена древних царей ничего не говорили современникам Геродота. Впрочем, завоевания Дария включали побережье Мраморного моря. Может быть, и эта сказка хранит воспоминание о малоазийских атлантах?

Делаем заключение, что в любом свидетельстве о земле Атланта сохранились косвенные и прямые описания Второй (Малоазийской, Восточной) Атлантиды. А о Первой Атлантиде античной традиции не было известно почти ничего, кроме её западного положения. И это не удивительно: она погибла за несколько тысячелетий до описываемых событий.

Отсюда следует, что Вторую Атлантиду (Атлантиду греческих мифов) следует искать не в Атлантическом океане, а в Мраморном море на глубине около 50 метров вблизи Малоазийского побережья. Но, разумеется, речь идёт только об одном из крупнейших городов этой страны, о морском порте, морской столице, о Царьграде атлантов. Другая столица (Святогоров град), видимо, располагалась восточнее: близ Арарата и озера Ван. Об этом мы уже писали в книге «Мифы и легенды древних славян». Но тот град не погрузился в пучину. А морскую столицу Восточной Атлантиды, погибшую в водах Дарданова Потопа, следует искать именно в Мраморном море.

Эта задача представляется вполне решаемой, если учитывать современное развитие подводной археологии. Правда, решение её не простое, так как остатки стен и зданий Атлантиды погребены под слоем осадочных пород.

Палео-Мраморное море

И всё же, думаю, имеет смысл сделать разведку, опустить на глубину 50 метров боксы с телекамерами. Если постройки атлантов были крупными, такими, как баальбекское святилище Солнца или египетские пирамиды, то найти их не составит труда.

Искать следует в наиболее подходящем месте.

Вначале восстановим прежнюю береговую линию и ландшафт побережья палео-Мраморного моря – Тритонского озера (см. карту). Итак, где находилась столица Атлантиды? По-видимому, в районе самой удобной бухты того побережья и у устья небольшой реки. Именно в таких местах в древности обычно рождались города. Нужно учесть и то, что рядом должна находиться гора – Атлант, и то, что погибший город – столица Атлантиды – должен был располагаться недалеко от пролива Дарданеллы (если верны рассказы о том, что Атлантида погибла не только от потопа, но и от землетрясения). Об этом же говорит и западный ориентир.

Мы видим, что наиболее удачный район для поисков – это современный залив Эрдек рядом с полуостровом Кизик. Впрочем, это только предположение – Атлантиду можно искать в любом месте побережья Мраморного моря.

В качестве горы Атлант тогда могут выступать находящаяся несколько восточнее гора Улудаг (2493 м) или, что ещё более вероятно, гора Эдремит (1767 м) недалеко от Трои, принадлежащая к хребту Коджакатран. Этот хребет в античное время назывался горами Иды, с ним связано много мифов, например миф об Эсаке и Гесперии. Эсак – сын Приама, царя Трои – влюбился в нимфу Гесперию, обитавшую недалеко от гор Иды. То есть в мифах прямо помещают Гесперию (одну из сестёр Гесперид) недалеко от Иды.

Именно здесь находится Атлантида (пра-Троя, пра-Царьград). Затопленная же её часть – в заливе Эрдек. Теперь слово за подводными археологами!

 

Всемирный потоп… в Чёрном море?

Около 5000 лет назад в районе Чёрного и Мраморного морей произошла самая крупная катастрофа исторического времени. До катастрофы уровень воды в Чёрном море был на 100 метров ниже, чем сегодня. Чёрное море не соединялось со Средиземным, на месте пролива Дарданеллы была суша. В то время не существовало Азовского моря, его место занимала цветущая равнина.

По этой равнине текли и стекались в одно русло реки палео-Дон и палео-Кубань. На мелководном западе Чёрного моря береговая граница отступала от современной восточнее на 200 километров. Все эти площади были затоплены после чудовищного землетрясения, приведшего к прорыву Дарданелл и повышению уровня Чёрного моря до уровня океана. Был затоплен весь Черноморский шельф, образовалось Азовское море. Масштабы той катастрофы были поистине библейскими. Под воду ушла огромная территория, целая страна!

Впрочем, об этом потопе упоминали уже античные историки и географы. Так, например, географ I века н. э. Страбон, сославшись на не дошедший до нас рассказ географа Стратона, писал, что ранее у Византия (совр. Стамбул) не было пролива. А Диодор Сицилийский, историк I века до н. э., дал описание этого потопа: «Самофракияне объявляют, что у них прежде всех бывших на других островах наводнений великий потоп был…» Эта катастрофа имела громадное значение для всей последующей истории древних цивилизаций, она нашла свой отклик в мифах и легендах разных народов. Прежде всего, очевидно, в мифах о Всемирном потопе.

До сих пор считалось, что в мифах о Всемирном потопе рассказывалось о наводнениях, вызванных таянием льда последнего Великого Оледенения. Тогда, 12 000 лет назад, действительно повышался уровень океана. Но это повышение продолжалось в течение нескольких тысяч лет, оно не было заметным для древнего человека (если, конечно, не случалось катастрофических затоплений, вызванных, например, падением кометы и пр.). А уровень Чёрного и Мраморного морей после прорыва Дарданелл поднялся катастрофически быстро. И произошёл этот потоп недавно – в то время, когда создавались первые мифы – греческие, хеттские, фракийские, скифские и т. д.

Давно замечено удивительное сходство легенд о Всемирном потопе, сохранившихся у разных народов. Во всех этих версиях боги (либо Бог) гневаются на людей и решают их уничтожить. Одного праведного человека – библейского Ноя, либо вавилонского Утнапишти, Атрахасиса, шумерского Зиу-Судру, греческого Девкалиона, индийского Ману, славянского Вана и Садко – о предстоящем Потопе предупреждает милостивый бог – Яхве, Эя, Прометей, Брахма, Велес. После этого человек строит ковчег, в котором собирает семена растений, зверей, домашний скот и т. д., а когда потоп приходит, он спасается в этом ковчеге и пристает к некой горе, вершина коей остается незатопленной. После окончания потопа этот человек становится родоначальником всех людей, а сохранённые им животные и растения возрождают жизнь на Земле.

Заметим, что черноморское побережье подходит и в качестве места действия библейской легенды. По этой легенде, как известно, ковчег патриарха Ноя остановился на горе Арарат. Понимать это можно и несколько более обобщённо – ему пришлось спасаться на Кавказе. Но единственный потоп исторического времени, от которого людям приходилось спасаться на Кавказских горах, – это потоп, вызванный прорывом Дарданелл. Действительно, жителям восточного побережья Чёрного моря ничего другого не оставалось, они покидали свои жилища и бежали от наступавшего моря в горы.

Шумеро-вавилонский вариант легенды также говорит о Кавказе, так как гора Ницир, к которой пристаёт ковчег Зиусудры, относится к Армянскому нагорью. Она находится не так далеко от Арарата.

Известно, что миф о Всемирном потопе древние иудеи восприняли от халдеев. Халдеи – семитское племя – восприняли легенду о Всемирном потопе от своих предшественников шумеров. Культура халдеев, да и культура других народов Передней Азии, находилась под громадным воздействием шумерской культуры.

А сами шумеры? Откуда они принесли легенду о Всемирном потопе? Или – у кого они заимствовали её? Как мы уже отмечали, существуют два варианта ответа на эти вопросы. Сторонники первого варианта считают, что в шумерской легенде отразилась локальная катастрофа, которая охватила долину Двуречья.

Этот район действительно подвергался затоплениям после перемещения лагун Персидского залива и изменения русел Тигра и Евфрата. Да и в самой легенде рассказывается, что шумерский патриарх жил в городе Шуруппаке на берегу Персидского залива. К тому же, у легенды о Всемирном потопе существуют и другие параллели, известные народам, которых не могли затронуть локальные катастрофы Двуречья.

Сторонники второго варианта считают, что миф о Потопе шумеры восприняли у своих предшественников. Шумеры не были коренными жителями Двуречья. Они завоевали эту страну в III тыс. до н. э. До них там жили так называемые убаидцы – такое имя исчезнувшему народу дали современные учёные по месту первых находок этой культуры в Эль-Убайде. Есть данные, что убаидцы говорили на языке дравидской группы, т. е. были родственны дравидским племенам Индии. Это позволило сторонникам версии об индийских корнях легенды о Всемирном потопе протянуть цепочку, по которой передавалась легенда, в Индию. В Индии, как известно, также рассказывают миф о пережившем Потоп первочеловеке Ману.

Но мне кажется, что не нужно тянуть цепочку из Междуречья в Индию. Шумеры могли уже иметь свою легенду о Потопе, когда поселились на берегах Тигра и Евфрата. И совсем не обязательно, чтобы сюжет легенды о Всемирном потопе они заимствовали у коренных жителей, убаидцев. Скорее всего, их мифы рассказывали о другой катастрофе – о катастрофе, которая произошла на прародине шумеров.

Откуда пришёл этот народ? Какое бедствие заставило его покинуть родину и пойти осваивать и завоевывать Месопотамию? Ни лингвистический анализ, ни антропологические данные, ни исследование культуры шумеров не дают ответа на вопрос, откуда они пришли в Междуречье. Язык шумеров не принадлежит ни к индо-европейской, ни к семитской, ни к какой-либо другой семье языков. Принадлежность их языка к известной языковой группе позволила бы выдвинуть гипотезы о прародине шумеров.

Недавние открытия украинских и российских археологов в Приднепровье у Каменной Могилы и в Триполье (и прежде всего работы академика Ю. А. Шилова), а также археологические находки на Дунае, обнаружение Винчанской археологической культуры (исследования югославского учёного, академика Радивоя Пешича) подтверждают, что древние шумеры пришли из Причерноморья. Несколько знаков, начертанных на стенах Каменной Могилы и на предметах винчанской культуры, отождествляются с шумерскими и относятся к эпохе, предшествовавшей появлению шумеров в Азии. Следы связей Древнего Шумера с Причерноморьем и Кавказом отмечаются как в шумерском эпосе (легенды о прародине Аратте), так и в материальной культуре шумеров.

Шумерскую прародину Аратту, располагавшуюся в Приднепровье и Подунавье, Ю. Шилов вслед за Радивоем Пешичем считает также и праславянской прародиной аратто-арийской Орияной-Ориссой, ставшей впоследствии Артанией, Антией, а также Борусенью «Книги Велеса».

По Ю. Шилову, приморская часть Орияна образовалась вследствие Потопа одновременно с Шумером в конце IV тыс. до н. э. И хотя язык шумеров не принадлежит к индоевропейкой группе, тем не менее те Подунавские и Приднепровские пра-шумеры могут считаться также и одним из корней будущих славян, ибо они влились в индоевропейские роды.

После Орианского (праславянского) периода по Ю. Шилову начался славянский период (2300–1700 гг.), когда был принят арийский культ Сварога и Дажьбога (солнечного зодиака во главе с Тельцом), а затем в XIII веке и собственно русский период, т. е. началось (согласно Ю. Шилову) время Богумира из «Книги Велеса». И эта периодизация вполне может быть принята нами, ибо она совпадает с традиционной и объясняет многие факты археологии.

Ещё одним подтверждением гипотезы прихода шумеров из Причерноморья и Подунавья может считаться то, что Всемирный потоп, воспоминания о котором, быть может, сохранили шумеры, судя по всему, затронул причерноморские области Кавказа.

Сошлёмся также на свидетельство Библии о поселении шумеров в Месопотамии. После окончания Потопа они также приходят с Кавказа – с Арарата: «Двинувшись с Востока, нашли они в земле Сеннаар (Шумер) равнину и поселились там».

А как же быть с индийским вариантом легенды о Всемирном потопе? Наиболее вероятным мне кажется предположение, что легенду о Всемирном потопе в Индию принесли арийские племена, которые пришли туда во II тыс. до н. э. Именно эти племена принесли в Индию ведическую культуру.

В таком случае, родиной легенды о Всемирном потопе становится одна из прародин арийцев. Известно, что в III тыс. до н. э. арийцы пришли в Индию с северо-запада, из-за Гималаев. В Индии ведические арийцы (придерживавшиеся веры Вишну и Митры либо предзороастрийских верований), судя по всему, столкнулись с арийцами, исповедовавшими культ Индры и его отца Дьяуса, а также с шиваитами (они покорили Индию на несколько тысячелетий ранее ведических арийцев).

Из района Балкан, Причерноморья арийцы ведической веры переселились в приволжские степи и на северный Кавказ, а оттуда двинулись в Переднюю Азию, в Иран и за Гималаи – в Индию. Арийцев могла затронуть катастрофа Чёрного моря, произошедшая в III тыс., и миф о ней они могли потом принести в Индию, где она и обросла индийскими реалиями.

Греческий же вариант легенды о Девкалионовом потопе также мог рассказывать о черноморской катастрофе и иметь истоком арийские легенды. В греческих мифах сохранились и воспоминания о потопе, случившемся после раскрытия пролива. Так называемый Дарданов потоп, о котором сообщал Диодор Сицилийский, был вызван прорывом вод через пролив Дарданеллы. Может быть, и миф о Девкалионовом потопе, и миф о Дардановом потопе рассказывают об одном и том же событии.

То, что этот потоп показался людям Всемирным Потопом, не должно нас удивлять. В древности обитаемый мир человека был ограничен его долиной, в крайнем случае – страной, вне этого мира как бы ничего не существовало. Поэтому неудивительно, что, когда этот мир оказывался под водой, для человека такое бедствие было равносильно мировой катастрофе.

В любом случае, даже если человечество хранило легенды о Всемирном потопе, произошедшем после Великого Оледенения, они заслонились преданиями о недавнем Дардановом потопе.

 

Аид рядом с Атлантидой в Чёрном море

Атлантида в античных легендах имеет образ утерянного рая, блаженной земли, ушедшей под воду. И там же, рядом с землёй атлантов, греческие легенды помещают и Аид, куда приходят и аргонавты и Одиссей, после того как посещают Кавказ и землю Атланта, причём часто эти земли смешиваются. И получается так, что чуть ли не всё побережье Чёрного моря является царством атлантов.

Аид же древние греки помещали в разных местах, можно назвать десятки адресов входа в Аид. Самым популярным местом в позднюю эпоху считался вход в расщелину у мыса Тэнер на юге Пелопоннеса. Но всё же наиболее древнее место, которое можно реконструировать по мифам, – это район современного Керченского пролива.

Редко отмечают тот факт, что Гомер поместил Аид не где-нибудь в Средиземноморье, а именно здесь. По-видимому, Гомер основывался на древнейших, возможно, до-греческих легендах о царстве мёртвых, о загробном мире (первые сведения об этом районе дают легенды об аргонавтах).

После внимательного чтения «Одиссеи» Гомера сомнения относительно места Аида должны немедленно рассеяться. Откроем поэму:

– и чуть далее, по более точному переводу П.А. Шуйского:

Гомер определяет точно – Аид расположен там, где находится город киммерийцев. Кто такие киммерийцы? Где они жили? О киммерийцах нам точно известно, что жили они у Керченского пролива. Когда-то они были потеснены соседями – скифами. Тогда одна часть киммерийцев ушла за Балканы и там ассимилировалась, а другая часть – осталась и растворилась в местных народах уже во времена греческой колонизации Чёрного моря. Оставшиеся киммерийцы жили вокруг Керченского пролива, потому в древности этот пролив назывался – Боспор Киммерийский.

Внимательный читатель возразит: Гомер подробно описал Аид. Аид – далеко не курорт. Там холодно, темно, там никогда не появляется солнце… И это в Причерноморье? Где лечат солнцем?

Да, конечно. У Гомера мы находим такое описание Аида:

Но геохронологу понятно, что имел в виду Гомер при описании климата Аида. Гомер ничуть не отступил от истины!

Гомер жил приблизительно в VIII веке до н. э. В это и в более позднее время климат Крыма и Кавказа был гораздо суровее, чем теперь.

И не только Крыма и Кавказа! Данные гляциологии, науки о ледниках, говорят о том, что промежуток между 1300 и 500 гг. до нашей эры был эпохой похолодания. В это время происходило восстановление исчезнувших и отступивших ранее ледников на огромном пространстве от территории Аляски до Исландии.

Для доказательства суровости климата Причерноморья в это время не нужно заглядывать в учебники геологии. Можем открыть, например, Геродота, описавшего климат Скифии (Крыма, Кавказа и части близлежащих территорий). Свидетельству Геродота можно доверять, поскольку он сам совершил путешествие из Малой Азии к Ольвии – греческой колонии в Скифии:

«Все осмотренные нами страны отличаются столь суровым климатом, что в течение 8 месяцев здесь стоит нестерпимый холод… Замерзает и море, и весь Киммерийский Боспор, так что живущие о сию сторону пролива скифы толпами переходят по льду, переезжают по нему в повозках на другой берег к синдам».

Вспомним и жалобы на холод сосланного в низовья Дуная поэта Овидия, свидетельствовавшего, что в его время Дунай полностью покрывался льдом. Или откроем Вергилия – римского поэта, который натуралистически описал современный ему климат этого района в поэме «Георгики».

Семь локтей льда! Очевидно, климат Кавказа и Крыма был в те времена не похож на современный черноморский климат. Климат нашей планеты, как видно, испытывает крупные колебания даже на таком относительно коротком отрезке истории, как три тысячи лет.

Значит, гомеровский рассказ о климате Аида не фантазия, а документальное свидетельство о климате земли киммерийцев, расположенной вокруг Киммерийского Боспора (Керченского пролива). Но Гомер описывает не только климат Аида, но и его ландшафт, его реки. Если найдена земля киммерийцев, то, наверное, можно найти и реки Аида.

Мы вступаем в очень интересную область. Вначале прочтём отрывок из поэмы Гомера:

Одиссей в поэме Гомера пересекает море, потом «видит реки Пирфлегетон и Ахеронт», эти реки стекаются у некого утеса, рядом с которым расположен вход в пещеру Аида, перед пещерой – асфоделевый луг, по которому блуждают тени умерших, вышедшие из мрачных глубин Аида, из Эреба.

В саму пещеру Одиссей не входит, но он знает, что там протекает подземная река Стикс. Не следует путать Аид и Тартар. Тартар расположен глубже Аида, и в нём томятся тени богов и титанов, свергнутых некогда Зевсом.

Описание рек Аида заставляет нас перенестись в очень отдалённую эпоху. Дело в том, что здесь Гомер описывает ландшафт района, прилегающего к современному Керченскому проливу, – но такой, каким он был шесть тысяч лет назад (задолго до плавания Одиссея).

Здесь вновь можно вспомнить о том, что тогда Чёрное море не соединялось со Средиземным морем, так как не было пролива Дарданеллы, и уровень воды в Чёрном море был на сто метров ниже современного.

Напомним вновь: прорыв пролива Дарданелл из-за землетрясения привёл к образованию Мраморного моря. До сего это море было озером, и оно соединялось рекою (там, где после образовался Босфор) с Чёрным морем. По одной теории, это землетрясение произошло где-то в пятом тысячелетии до нашей эры, другие полагают, что это случилось позже на три тысячи лет.

Тогда уровень воды в Чёрном море в короткий срок поднялся более чем на сто метров. Весь черноморский шельф был затоплен.

На низменном востоке береговая линия отодвинулась на двести километров, а кое где и поболее. Тогда же образовалось и Азовское море – на дне его и сейчас радарами отмечаются старые русла древних рек – палео-Дона и палео-Кубани.

Во время катастрофы большое количество органического материала оказалось под водой. Разложение органики привело к образованию первичного черноморского сероводорода.

Затруднённый водообмен между верхними пресными водами и нижними более солёными, начавшими поступать из Средиземного моря, привёл к образованию так называемого «клина солёности и плотности», который препятствует проникновению в глубинные воды кислорода. Отсутствие кислорода означает, что в глубинах анаэробные бактерии начинают выделять сероводород при разложении органики и сульфатов, растворённых в воде солей. В результате в Чёрном море стал накапливаться растворённый сероводород.

В то время ещё не было Азовского моря. По долине, на месте будущего моря, текли, и стекались в одно русло, реки Дон и Кубань. В таком случае Пирфлегетон – это Кубань, Ахеронт – Дон, либо наоборот. Коцит – это либо Ея, либо Чолбас. Вполне возможно, что тогда Коцит уходил под землю, так же как делают это сегодня реки Ея и Чолбас, и потому считался «рукавом подземного Стикса».

Пирфлегетон часто называли огненной рекой – возможно, это объясняется тем, что она (Кубань) протекает мимо цепи грязевых вулканов Таманского полуострова – Карабетовой горы, Цимбалы, Бориса и Глеба, Ахтенизовской блеваки и т. д.

Перед выходом в море Пирфлегетон (Кубань) и Ахеронт (Дон) стекались в одно русло – в русло Ахеронта. И Ахеронт впадал в Чёрное море.

Продолжения этих русел на дне Азова прослежены и нанесены на карты. Может быть, имеет смысл поискать и тот утёс, о котором говорил Гомер, у которого стекались Пирфлегетон и Ахеронт.

Об Аиде рассказывается и в поэме Аполлония Родосского «Аргонавтика». Эта поэма восходит к мифам об аргонавтах, возникших в до-гомеровскую (а, возможно, и в догреческую) эпоху. Гомер, безусловно, опирался на описания Аида тех легенд, поскольку и Гомер, и Аполлоний одинаково рассказывают об Аиде.

Заметим, что аргонавты также приплывают к устью Ахеронта после того, как они проходят через Босфор (Сиплегады) и пересекают Чёрное море. То есть и Аполлоний помещает Аид недалеко от Колхиды (Кавказа) у Керченского пролива.

Снова упоминается скала, рядом с которой «лощина с пещерой Аида». Вполне возможно, что до затопления недалеко от места слияния палео-Дона и палео-Кубани находилась пещера, прорытая подводными реками, наподобие Новоафонской пещеры рядом с Сухуми. В этой пещере текла подземная река – Стикс.

Если существовала эта пещера, то она, конечно, считалась входом в царство мёртвых. Там, наверное, располагалось святилище Аида. Жрец этого святилища (Харон) переправлял тела мертвецов в подземное кладбище через реку Стикс.

Многие черты этого царства мёртвых использовались впоследствии при описании сцен и кар после Конца Света.

Тождественность ныне затопленной местности, где теперь располагается Керченский пролив, и местности близ Аида, описание которой дают греческие мифы, находит подтверждение и в славянском фольклоре.

Славяне и их предки праславяне издревле жили у побережья Чёрного моря в районе устья Днепра. В то время греки их называли скифами и сарматами. Праславяне соседствовали с ираноязычными скифами-кочевниками Крыма и предгорий Кавказа. Греки условно называли скифами многие этнически разнородные причерноморские народы.

Видимо, в этот «скифский» период истории праславян (приблизительно в I–II тыс. до н. э.) и возник в славянском фольклоре устойчивый образ быстрой реки Дона (его часто в народных песнях, как будто оговариваясь, называют морем! то есть – морским проливом!), за которым находится царство мёртвых.

Не воспоминание ли это о киммерийском Доне-Ахеронте, ставшем морским проливом, легенды о котором праславяне могли вопринять от скифов-кочевников, а те – от своих предшественников киммерийцев?

Харон перевозит в Аид тени людей

В песне рассказывается, как некий добрый молодец приходит на берег реки-пролива и призывает перевозчика, чтобы он перевёз его в страну мёртвых. Три дороги, которые упоминаются в песне, это, возможно, поздняя переработка легенды о трёх реках: Ахеронте, Прифлегетоне и Стиксе. Можно вспомнить и камень, который в русских сказках и песнях находится на пересечении трёх дорог, или у огненной речки – Смородины, за которой также царство мертвых. «Ничего-то вы, горы, не породили, породили один бел горюч камень, из-под камушка течёт, течёт речка быстрая, по прозванью речка, речка-то Смородинка». (Там же, песня 513). Этот камень, нередко называемый бел горюч камнем Алатырем, не та ли это скала, упоминаемая Гомером и Аполлонием Родосским, у которой стекались реки Аида? Перевозчик же, перевозящий добра молодца, это, очевидно, старец Харон.

Образ этого перевозчика встречается и в сказке «Марко Богатый и Василий Бесчастный». Само имя богатого купца Марко однозначно указывает на место действия этой сказки. Марко – венецианское имя, венецианцы в средние века торговали в Крыму и на Кавказе, строили там города и крепости. Вполне возможно, что имя венецианского купца заменило в сказке имя его предшественника-грека, скифа, или киммерийца.

В этой сказке Василий Бесчастный совершает путешествие к Змею Горынычу, который, очевидно, жил в царстве мертвых. То, что именно Змей был владыкой этого царства, подтверждают многочисленные сказки и былины.

Василия к Змею перевозит некий перевозчик «старый дед, до колен борода». Первозчик просит Василия узнать у Змея Горыныча – то есть у владыки царства мёртвых, у Аида, долго ли ему ещё перевозить, долго ли ему маяться? Василий узнает, что перевозчику достаточно передать кому-нибудь своё весло и оттолкнуть лодочку.

Что впоследствии этот славянский Харон и делает, он передаёт своё весло Марко Богатому и уходит на покой.

Везде славянский Аид-пекло описывается одинаково. И это описание близко к тому описанию, которое мы находим в греческих мифах. «Вот пошёл Василий дальше. Шёл, шёл, пришёл на зелёный луг (асфоделевый?). На лугу большой дворец из человеческих костей выстроен».

Кроме Змея Пеклом-Аидом управляла и женщина, жена Змея, аналогичная греческой Персефоне. Имя её сохранилось в славянских легендах и сказках. Её звали Морана. В сказках её часто именовали Марьей Моревной – так как она жила близ моря. Заметим, что точно так же «Мораной» называли Смерть древние индийцы-арии, которые, как полагают, пришли в Индию из-за Гималаев и с Кавказа.

Далеко не всегда пекло помещали под землёй, иногда в качестве его места указывались горы. Так же как и в греческих мифах: Прометей то находится в Тартаре, то – прикован к горам Кавказа.

Кстати, легенды о некоем прикованном великане знают и многие кавказские народы. Например, в грузинском эпосе есть образ прикованного к скалам великана Амирани, который восстал против Бога и потому был наказан. А абхазцы рассказывают аналогичную легенду о богатыре-нарте Абрскиле. Перепевы греческих, а возможно, и догреческих легенд об Аиде, местоположение которого – Керченский пролив и Кавказ, мы находим у многих народов этого региона.

В сущности всегда и в сказаниях всех народов мира Навь состоит из рая и ада, расположенных «рядом». И потому рай, и его земной образ, Атлантида, соседствуют в легендах с Пеклом-Аидом и даже после потопа оказываются вместе в подводном мире.

И в славянских, а также греческих легендах они оказываются на Кавказе и Причерноморье.

 

Атлантида и Страна эльфов

Исследуя легенды о Всемирном потопе и легенды о гибели Атлантиды, легенды о Пекле-Аиде, мы пришли в один и тот же район – в Причерноморье. И часто мы находили, что описания сего района уводят нас также в некую Волшебную страну, известную по мифам и сказкам. Ведь в сей стране нам встречались волшебные существа и роды: боги, титаны-исполины, эльфы.

К примеру, когда мы изучали легенды об Атлантиде и Всемирном потопе, обращала на себя внимание одна и та же причина потопа.

Библейский Яхве гневался на людей, потому что видел «развращение человеков». Заключалось оно, судя по книге Еноха, в том, что люди познали магические науки, в том числе астрологию. А произошло это после того, как «сыны Божии» брали себе «дочерей человеческих». То есть вначале на Земле правили сыны богов, исполины, а потом по мере увядания человеческо-ангельского рода происходило «развращение».

Платон в качестве причины катастрофы приводит также то, что «смертная кровь» в людях возобладала. «Пока природы божеской в них было достаточно, они оставались покорны законам и оставались покорны родственному божеству». Зевс, увидев, что «племя человеческое впало в жалкое состояние», решил наказать его, «образумить», для чего он (заметим: подобно вавилонскому Энлилю) собрал совет богов, на котором и было решено устроить наводнение.

Божьи сыны, ангелы, исполины, титаны – всё это имена неких древних волшебных народов. Так титан Атлант, коего славяне именовали Святогором, породил Плеяд-Атлантид (славянских Плеян), а их потомки уже почитались атлантами (скорее даже правящим родом среди людей-атлантов), а ещё русалками-вилами, и даже эльфами и феями европейских легенд.

Между прочим, согласно славянским сказаниям, правящий в землях Борейских (в Гиперборее) род князей Киевичей (как и аланский род Гоар) происходил от князя Кия Яра и русалки-вилы (эльфийки) Ариэль. В славянских мифах альвы и вилы (эльфы и феи) происходят от сестёр Алины и Лины Святогорок. Да и в прочих богах славян, и прежде всего в потомках Святогора и Плеяны, мы вполне можем узнать эльфов.

И тут следует заметить, что в Северном Причерноморье эльфы (альвины, эвлы, эвдусы) оставили о себе память. Здесь они вполне могут считаться не только сказочным, но и чуть ли не историческим народом.

В славянских мифах ядро Причерноморской Руси именуют страной Лебедией, также приводится её древнее эльфийское имя – Эвелисия. И то же имя носит и небесная супруга князя антов Буса Белояра.

Заметим, об этой стране вспоминает и античный историк и географ Плиний. «На берегу Понта (Чёрного моря) по направлению… к Азову осели многие племена гуннов. Простирающаяся отсюда страна называется Эвелисия. Прибрежную её часть, как и внутреннюю, занимают варвары вплоть до… реки Танаиса (Дона). Народы, которые тут живут, в древности назывались киммерийцами… дальше, на север, от них занимают земли бесчисленные племена антов (всё это праславяне)».

Упоминается в античных источниках и столица сей земли: Эвдусия. Так землеописатель Арриан упоминает: «От Старой Лазики до Пагры… прежде жили так называемые ахейцы (потомки тех греков, что заблудились уходя из-под Трои). Севернее гавани Пагры (ныне Геленджик) есть гавань Никосия (ныне Новороссийск), от которой до Синдской гавани (Анапа), ныне называемой Эвдусия, 290 стадиев. От Синдской гавани до гавани Пагры прежде жили народы, называющиеся керкеты, а ныне живут так называемые эвдусиане, говорящие на готском или таврском наречии (славяно-германском языке)».

Так что на сём участке побережья синдов-арийцев, а также ахейцев и керкетов (адыгов) в начале нашей эры потеснили потомки черноморских эльфов, смешанных со славянами и готами, – а именно эвдусиане.

Между прочим, вполне возможно, что один из сказочных эльфийских родов: синдарины, сумеречные эльфы, получил своё имя у мифолога и писателя Толкиена от черноморских синдов. Да и вообще мифическая география Средиземья имеет много пересечений с исторической географией Северного Причерноморья. Этому вполне можно посвятить отдельное исследование.

Эльфы, как известно, были учителями родов людей. Известно, что они научили людей владеть огнём и кузнечным ремеслом. Не потому ли многие античные авторы почитали народ эльфов-альвов-альбов, коих они называли также хальбы, первыми выплавившими металл («халибос» – сталь по-гречески, отсюда это слово вошло во многие европейские языки).

Аристотель оставил описание халибского способа выплавки металла: «…халибы несколько раз промывали речной песок их страны, добавляли к нему какое-то огнеупорное вещество и плавили в печах особой конструкции; полученный таким образом металл имел серебристый цвет и был нержавеющим».

Считается, что и эльфийский меч Экскалибур кельтских легенд своё имя получил от волшебных кузнецов халибов. «Экс» – это усилительная приставка, а вначале, у Готфрида Монмутского (XII в.) этот меч именуется Калибурн: «Король Артур опоясывал себя Калибурном, отличным мечом, изготовленным на острове Аввалон».

Их страну помещали в Сарматии и Скифии Плиний Старший, Страбон и Аполлоний Родосский. Также находили халибов и в Малой Азии среди подданных царя Крёза. Но именно на Кавказе у Эльбруса, а также в Кавказской Албании (Альвании), помещалась сама древняя страна альвов, или эльфов.

Имя их страны и унаследовала потом Кавказская Албания, а затем, после переселений, и современная страна Албания на Балканах. Но, разумеется, сами современные албанцы к хальбам-эльфам имеют отношение только по имени (как, кстати, и халдеи на Востоке).

Наиболее подробно древнее местоположение их страны даёт древнегреческий трагик Эсхил, живший в V в. до н. э. (цитирую по переводу академика В. В. Латышева): «Прежде всего поверни отсюда к восходу солнца и иди по невспаханным степям, так придёшь к кочевникам Скифам… Удались из их страны, идя вдоль шумного и утёсистого морского брега (Понта). По левую руку живут обрабатывающие железо халибы… Далее ты достигнешь Буйной реки и придёшь к самому Кавказу… Перевалив через подымающиеся до звёзд высоты, ты придёшь к враждебной мужам рати амазонок. За ними ты достигнешь у самых узких врат озера до Киммерийского перешейка (ныне Керченский пролив), смело миновав его, переплыви Мэотийский пролив (Азовское море)».

Эльфы-альвы были и богами, и правителями, и учителями людей. В том числе и атлантов, и ариев-праславян. И очевидно, что сталкивались они и имели общую историю в Причерноморье, в Малой Азии и на Кавказе. Именно об этом и помнили античные авторы.

Итак, мы уже прочно поселили атлантов, учившихся у эльфов и хорошо знакомых грекам, не где-нибудь в Марокко, Испании, в Атлантическом океане или Америке (и не в Антарктиде – ведь есть и такие гипотезы!), а в непосредственной близости от греков – на Кавказе и в Малой Азии.

Но этот район неплохо изучен. И если Атлантида была крупным государством, а не только несколькими прибрежными городами, затопленными и разрушенными во время катастрофы, то следы этой цивилизации должны были сохраниться у местных народов.

Чтобы убедиться в этом, совершим путешествие в древнюю Малую Азию.

 

Атлантида и Страна хеттов

После изучения греческих мифов и трудов античных историков не остается сомнений, что мифы об Атланте возникли в Причерноморье и Малой Азии. Атлант – титан, он принадлежит к наиболее древним богам, которые были почитаемы ещё до вторжения греческих племён на Балканы.

Многие исследователи культуры Древней Греции считают, что в мифах о борьбе олимпийских богов и титанов запечатлена эпоха покорения греческими племенами древних, догреческих жителей Балканского полуострова, пеласгов.

Атланта, по всей видимости, почитали свои богом и древние жители Балканского полуострова, и жители Малой Азии.

Вокруг Тритонского озера (будущего Мраморного моря) в то время, как мы предполагаем, жили атланты. Это был народ высокой культуры (унаследованной, как видно, от эльфов-альвов) и, разумеется, народ грозный, воевавший с соседями и покорявший их.

Следы тех войн атлантов сохранились в мифах о захвате богами атлантов, титанами и Кроносом, власти и их победе над ещё более древними, дотитаническими богами – Ураном и Геей. Возможно, что здесь идёт речь также о столкновении атлантов и ариев.

Не об этой ли угрозе «со стороны Атлантического моря» рассказывал Платон? Покорённые народы находились в культурной зависимости от атлантов, перенимали их веру, обряды. Так же как прежде сами атланты перенимали культуры у своих учителей, альвов-эльфов. Но, заметим, легенды не говорят о войнах эльфов с людьми. Эльфы всегда уходили от войн.

Катастрофа привела к гибели могущественное государство атлантов. Многие атланты погибли, оставшиеся были поглощены окружающими племенами – фригийцами, лидийцами, фракийцами, греками, лувийцами, хеттами и другими.

Но в таком случае остатки представлений и верований атлантов должны были сохраниться не только у греков, для которых Атлант – чужой, негреческий бог, но непосредственно у самих коренных и также современных жителей Малой Азии.

И это предположение подтверждается.

Мы подходим к истокам мифа об Атланте. Но для окончательной его расшифровки нам придётся познакомиться с хеттской мифологией.

Кто такие хетты?

Это народ, который жил южнее Чёрного моря, в центре современной Турции и Анатолии. Наряду с Вавилоном и Египтом царство хеттов было третьим великим царством Древнего мира.

Это удивительнейший народ. Он известен нам по Библии, где есть рассказ о том, как хетты даровали Аврааму пещеру в Хевроне, после чего Авраам «поклонился народу земли той, сынам Хетовым» (Быт. 23, 7). Хетты владычествовали над городами Палестины, в 1350 г. до н. э. они разгромили царство Митанни в верховьях Евфрата, воевали с Египтом.

Но самое поразительное не это. Удивителен язык этого народа и его культура. Язык хеттов – европейский язык, близкий не только греческому языку, но и немецкому, английскому и русскому.

Сооружения хеттов, архитектура их крепостей и дворцов напоминают архитектуру дворцов древних Микен. Сходство поразительное: те же колоннады, та же скульптура.

Известно, что государство хеттов было разгромлено во время нашествия «народов моря» в XII в. до н. э. Остатки его потом были поглощены Ассирией. Частично хетты рассеялись среди народов Европы. Можно, например, вспомнить фракийское племя гетов, живших в устье Дуная. Эти племена соседствовали и смешивались с предками славян в начале нашей эры.

И можно с большой долей уверенности говорить, что частью своей культуры хетты обязаны атлантам. Следует обратить внимание, например, на то, что одно из ранних наименований хеттов – «хаттили», – восходящее к имени народа, жившего здесь до вторжения индоевропейцев, созвучно с именем «атланты». То есть само название «атланты» может быть эллинизированным осмыслением имени протохеттов.

И важно то, что миф об Атланте, поддерживающем небо, имеет хеттские корни. До сих пор на это не обращали внимания, но только у хеттов и греков (и славян, но об этом чуть позднее) есть миф о титане-боге, который держал на плечах небо.

Об этом мы узнали из недавно расшифрованных хеттских клинописных табличек, содержащих «Эпос об Улликумми».

Прежде чем рассказать о содержании этого мифа, необходимо кратко ознакомиться с пантеоном хеттских богов. Часть их нам уже известна, они пришли к хеттам от шумеров – например, бог моря и разума Эя, который предупредил Ут-Напиштима (шумерского Ноя) о потопе. Другие боги – местные, но они явно имеют параллели с известными нам греческими богами.

Хеттский царь служит Громовержцу

Например, хеттского Кроноса зовут Кумарби, хеттского Зевса – Тешуба, хеттского Урана – Ану. Обратим внимание и на хеттского бога Телепинуса – умирающего и воскресающего земледельческого бога, который отдалённо напоминает Прометея (так как тоже умирает и воскресает), и египетского Осириса, и… славянского Кащея – но об этом позднее.

Кумарби, так же как и Кроноса, свергает с престола его сын Тешуба. Свергнутый Кумарби решает отомстить сыну, он пытается поставить царём вместо Тешубы порожденное им чудовище Улликумми. Об этом и повествует «Эпос об Улликумми». Хеттский сюжет имеет прямые параллели в греческой мифологии. В греческих мифах есть миф о Кроносе, который породил чудовище Тифона, чтобы проучить Зевса, захватившего престол отца. Кстати, место действия греческого мифа – малоазийская Ликия – совпадает с местом действия хеттского мифа. И даже гора Улликуми в одном неопубликованном тексте упоминается среди гор Ликии.

Итак, Кумарби породил чудовище Улликумми. Это чудовище в виде каменной горы начало расти в море. Вскоре гора увеличилась до таких размеров, что закрыла солнце. Чудовище не внимало увещеваниям богов и готово было уничтожить мир.

Тогда в спор вмешался мудрый бог Эя. Он отправился к великану Убеллури, держащему на плечах небо. Об этом мы узнаем из следующего хеттского текста:

Эя обратился к Убеллури:

Продолжение этого текста пока не найдено. Но чудовище, очевидно, было побеждено (ибо Зевс также победил Тифона).

По греческому варианту этого мифа, вначале победил Тифон и заключил Зевса в Корикийской пещере в Ликии, но Зевса освободили Гермес и Эпиган, после чего он навалил на Тифона гору Этну в Сицилии, откуда теперь Тифон изрыгает пламя. Есть и сходный славянский миф о Перуне и Скипере-звере (в этом мифе Перуну помогает Велес).

По сохранившимся кусочкам хеттского текста можно судить о том, что Эя воспользовался резаком, которым разделил небо и землю. Он отрезал камень Улликумми от великана Убеллури, что и привело к победе над чудовищем.

Бог Эйя в роли судьи

Не исключено, что в этом мифе сохранились воспоминания об извержении вулкана (Санторин?). Об этом говорит и рост горы, и затемнение, вызванное чудовищем, и сближение с вулканом Этной. Вспомним, что в мифе об аргонавтах тоже сохранились воспоминания о том извержении (об образовании острова Фера). То есть образ Атланта-Убеллури снова связывается с какими-то геологическими явлениями. Может быть, после того землетрясения происходили и извержения вулканов?

Но, заметим, и здесь нет отождествления Атланта и Улликумми-Санторина (если, конечно, это Санторин).

С титаном Атлантом-Убеллури нужно связывать не остров Санторин, а гору Атлас (Иду), которая находится недалеко от пролива Дарданеллы.

Образ Убеллури является наиболее ярким подтверждением хеттско-хаттско-атлантского происхождения образа Атланта. Но не будем забывать и другую примету земли Атланта – сад Гесперид, райский сад.

Обряды, связанные с почитанием дерева, являлись существенной частью религиозной практики хеттов. Хетты перед изображением умирающего и воскресающего бога Телепинуса воздвигали вечнозелёное дерево eia (иву) – «с него свешивается руно овцы, внутри же него помещается овечий жир, внутри него – зерно бога полей и вино, внутри него – бык и овца, внутри него помещаются долгие годы жизни…» То есть с этим деревом хетты связывали вечную жизнь.

Перед нами вырисовывается определённый мифологический портрет земли хеттов. В этой стране почитают великана Убеллури, который поддерживает небо. И в этой же земле почитают дерево, которое даёт бессмертие… Не правда ли, этот портрет в точности совпадает с мифологическим портретом земли Атланта?

Не следует всё же, однако, смешивать поздних хеттов и ранних – тех, кого можно отождествить с атлантами. В поздней, развитой мифологии хеттов мы находим вкрапления переднеазиатских культур и верований (например, почитание бога Эи), а также главенство богов арийского пантеона – Тешубы-Зевса и т. д. То есть собственно наследие культуры атлантов составляет лишь незначительную часть в культуре хеттов. Боги атлантов – это боги титанического прошлого. Но всё же отметим, что в мифологии хеттов Атлант-Убеллури не мыслится как противник Зевса-Тешубы. В этой земле Убеллури почитали как своего, а не враждебного бога. У хеттов главная функция Убеллури – поддерживание неба – даётся титану не в наказание, она присуща ему изначально. И даже в то время, когда культ Тешубы, арийского бога, возобладал, он не ощущался как культ, противный более древнему местному неарийскому культу – Убеллури.

А теперь давайте подумаем. Не правда ли, всё это нам уже давно знакомо: великан-гора, бог (Телепинус), жизнь которого спрятана в дереве, в разных предметах… Это же известные нам с детства образы русских сказок и былин: Святогор, Кащей Бессмертный…

И в этом нет ничего удивительного. Ведь мифы хеттов, словарь хеттов – имеют параллели у большинства европейских народов. Уже писалось об общности хеттов и некоторых германских племён, но до сих пор мало говорилось о параллелях в культуре хеттов и в культуре славян. А между тем и сами хетты почитаются предками многих славянских родов.

А значит, чтобы раскрыть тайны Атлантиды, мы должны обратиться к преданиям древних славянорусов.