Часть первая

У нас в древней Греции все в порядке. В этом заверяю вас я, а мое слово в цивилизованном мире что-нибудь да значит. Я — Аргон Афинский — журналист газеты «Афинские новости». Это в честь меня назвали свой корабль знаменитые аргонавты, это в честь меня назовет позже один из элементов своей таблицы великий русский ученый Д. И. Менделеев. Так что, как видите, человек я известный. Ну а газету «Афинские новости» рекламировать не надо — хвала Зевсу, ее читают уважаемые люди всего мира. Если, конечно, умеют читать по-древнегречески.

Тут недавно в газете «Вечерняя Спарта» я обнаружил гнусный пасквиль некого Ликурга Спартанского. Он, видите ли, утверждает, что я пишу в своих статьях сплошные выдумки! Каков мерзавец!

Ну, вообще-то, «Вечерняя Спарта» — газетенка паршивая, ее почти никто не читает, разве что какие-нибудь персы, которые вытирают руки о халат, да и репортеришка этот Ликург плохонький, недаром его не взяли в нашу газету, когда он отказался от предложения нашего редактора стать нашим сотрудником. Но оставлять этого так нельзя! Сегодня напишут, что я лжец, завтра еще что-нибудь похуже! Надо вовремя ставить нахалов на место. И поэтому я, Аргон Афинский, решил написать все эти правдивые (повторяю: правдивые!) воспоминания о моей встрече с древнегреческим мифологическим персонажем Гераклом и о том, как мы с ним совершали его двенадцать подвигов. А если кто-нибудь не верит моим словам, пусть спросит у самого Геракла, он им ответит… Дубиной по голове.

С Гераклом я познакомился в трактире «Три селедки», ну знаете, как идти от Акрополя к морю и направо; трактир хоть и маленький, однако там делают замечательное сациви и всегда свежее пиво! Затащил меня туда знакомый журналист, недавно по моей рекомендации взятый в нашу газету, и мы с ним отмечали его первый гонорар. Честно говоря, я слегка переотмечал, но я пишу правдивые воспоминания и ни о чем умалчивать не буду. Итак, я перебрал.

Геракл ввалился в трактир, громко ругая дельфийского оракула, обзывая всех прорицателей и пророков грязными и тупыми собаками, не знающих даже элементарных основ общения с богами. Позже я узнал, что оракул повелел Гераклу служить в течение двенадцати лет некому Эврисфею и выполнять все его приказания. Кто такой Эврисфей не знаю, но возмущение героя понятно.

Геракл развалился за соседним столом и заказал пива.

Вдруг прибежал насмерть перепуганный человек и закричал, что из Немейского зоопарка сбежал лев, и что этот лев бежит сюда! С улицы раздался грозный рык голодного льва. Все вскочили и бросились к черному ходу. Кроме, естественно, Геракла и меня. Геракл не побежал, потому что еще не попил пива, я — потому что уже попил. Я, правда, попытался встать, но ноги не держали, и я упал под стол. Оттуда я увидел, как в трактир вошел лев. Меня он не заметил, а может я показался ему неаппетитным, но, как бы то ни было, он бросился на Геракла. Герой, конечно, не испугался и ударил его дубиной по голове, но промахнулся. Лев зарычал так, что задрожали стены. Это прибавило мне силы, я попытался встать, но ударился головой о стол и опять упал. От моего удара стол опрокинулся и задел льва, который в этот момент уже почти дотянулся до горла Геракла. Лев отлетел к стене, Геракл кинул в него бочонком пива. Бочонок наделся льву на голову, лев попытался его снять, но Геракл повалил зверя и задушил. Потом он поднял меня с пола, назвал своим спасителем и лучшим другом, обнял и предложил отметить это событие.

Постепенно в трактир начали возвращаться люди, громко прославляя героя, один на один убившего грозного Немейского льва. О своей роли в этом поединке я с присущей мне скромностью благородно умолчал, потому что от выпитого пива и удара головой по столу потерял сознание и опять свалился под стол. Меня отнесли в больницу, Геракл сказал, что если я не выживу, то он всем врачам головы оторвет, и я выжил. Потом мы это отметили, но это я расскажу в следующей правдивой истории. А сейчас до свидания, ибо в приемной дожидается какой-то Евклид, принесший на рецензию свою новую геометрию. Не знаю, чем новая геометрия отличается от старой, так как не знаю и старой, но рецензию напишу! Итак, до следующей встречи!

 

Часть вторая

В понедельник утром меня вызвал главный редактор. На его столе лежал очередной номер «Вечерней Спарты». Наверняка опять опубликовали какой-нибудь пасквиль.

Редактор посопел и произнес:

— Вот тут у них… Сенсация!

Шеф всегда был неравнодушен к сенсациям.

Я развернул газету. В Лернейских болотах завелась страшная гидра, ежедневно пожирает стада и мирных граждан. Имеет много голов, и если отрубить одну, на ее месте вырастают две новые. Погиб отряд в триста спартанцев, пытавшийся гидру убить. Больше охотников сразиться с чудовищем нет. Сенсация!

— Какая же это сенсация!? Да я за пять минут придумаю лучше! — сболтнул я.

Хмурое лицо редактора оживилось:

— Это мысль!

Он опять посопел, почмокал губами и вдруг спросил:

— Я слышал, вы большие друзья с Гераклом?

— Ну… Более менее.

— А почему бы вам эту гидру не уничтожить? Это была бы сенсация что надо!

«Идиот проклятый! — мысленно обругал я себя. — Сам напросился! Бывают разные кретины, а я из них самый кретинистый!»

Редактор с воодушевлением развивал идею борьбы с гидрой, я кисло молчал.

— Даю тебе творческий отпуск на неделю, — в конце концов сказал главный и выписал командировочные.

— О'кей, шеф, — сказал я. Что мне еще оставалось?

Геракла я нашел у моря. Он сидел на камне, точил меч, и без того уже острый как бритва, и насвистывал что-то наподобие «Как на поле Куликовом прокричали кулики».

— Что мрачный? — спросил герой.

— Да так…

— Мне тоже скучно, — пожаловался он и рубанул мечом по камню. Камень развалился пополам, и Геракл довольно заржал.

— А не развлечься ли нам? — спросил я. — Тут, говорят, завелась на Лернейских болотах гидра, людей разных кушает…

— Что такое гидра? — удивился мой друг.

Я достал «Большую древнегреческую энциклопедию» и прочитал:

— Гидра — огромный змей, много голов, ест все и в любых количествах.

— Вот скотина! — возмутился Геракл.

— Образ гидры, — продолжал я, — отражен под разными названиями в сказаниях различных народов. У немцев — дракон, у русских — Змей Горыныч. И их всегда кто-нибудь убивает: у немцев — некто Зигфрид, у русских — Иван-царевич.

— Молодцы! — оценил Геракл.

— А вот у нас, — сказал я, — таких молодцов пока не нашлось.

— А я!? — заорал великолепный Геракл и разрубил мечом еще один камень.

И мы поехали убивать гидру.

Целый день мы ползали по этим проклятым болотам, гидра как сквозь землю провалилась. Я подхватил кошмарный насморк. Геракл проклинал каких-то грязных собак и рубил мечом все, что попадалось под его горячую руку. К вечеру мы замерзли, как эскимосы, и развели костер. Я сварил свой фирменный кофе по-древнегречески и, наконец-то, слегка согрелся. Геракл чесал волосатую грудь и закусывал каким-то не-древнегреческим сыром, кажется он называется сулугуни.

Вдруг раздался пронзительный вопль. По-моему, кого-то ели. Геракл схватил меч, яростно заорал и бросился в темноту. Я взял горящее полено и побежал за ним. Зрелище было ужасное. Над растерзанным телом коровы стояло многоголовое чудовище. Я понял, что это и есть наша гидра. Бесчисленные головы гидры пытались откусить единственную голову Геракла, но тот махал мечом как голландская мельница и орал не своим голосом:

— У…!

Головы гидры срубались одна за другой, но на их месте сейчас же вырастали две новых. Геракл уже не успевал рубить. Головы, щелкая зубами, постепенно окружали героя. Тут меня осенило! И когда Геракл отрубил очередную голову, я подскочил и ловко прижег рану поленом. Гнусно запахло паленым, но две новые головы не выросли.

Через полчаса все было кончено. Геракл устало привалился к чешуйчатому телу гидры и заснул. Я разжег новый костер и из недоеденной коровы пожарил отличный шашлык.

На следующее утро мы вернулись в Афины. Сенсация была что надо! Главный редактор обнял меня, назвал самым лучшим в мире журналистом. Я не люблю, когда меня хвалят, ибо скромность лучшее украшение добродетели, но было приятно.

В честь великой сенсации шеф устроил банкет, но это я расскажу в следующей правдивой истории. А сейчас уже поздно и пора спать, потому что завтра я беру интервью у первого древнегреческого авиатора Дедала. Итак, до следующей встречи!