Мы, опасаясь, погони, летели всю ночь и только пасмурным, промозглым утром припарковались в предгорьях. Яге и мне нужно было передохнуть. Перелет забрал последние силы. Это наши девицы-красавицы и любимый внук Яси могли позволить себе продрыхнуть весь перелет, но никак не мы. За ночь нужно было улететь как можно дальше, желательно даже пересечь границу. Было понятно, что любвеобильные зомбики задержат магов не надолго. Взять остаточный след наших заклинаний большой проблемы не составит. Одна надежда на то, что пока маги поставят в известность султана, пока организуют поисковую операцию, наш след развеется. Кстати, хорошо, что мы были под личинами, а то грамотки «Их разыскивает Магбарская стража, за поимку ну очень большое вознаграждение» не дали бы нам спокойно жить даже в Тридевятом. Единственная кому действительно не повезло, это Василиса, она то была без маскировки. Мало девка из-за собственной красоты натерпелась, так теперь еще и это.

— Все, ты как хочешь, а я спать, — зевнула Яга. — Сил моих больше нет.

— И я тоже, только если ты не против, я у тебя улягусь, а то Алена сейчас проснется и меня за компанию разбудит, — я влетела в комнату Яги и стала устраиваться на ее подушке.

— Ладно, спи, чего уж там, — она зашторила окна и прилегла рядом. Как только моя голова коснулась подушки, я тут же провалилась в сон как в омут с головой.

Проснулись мы с Ясей ближе к вечеру. Дом был заполнен гулкой тишиной. Ни Алены, ни Васьки, ни Ади нигде не наблюдалось. Я вылетела из дому и огляделась. Красота-то, какая! Ранний вечер раскрасил нежными красками низкий перелесок, оттенил глубину озерной глади и подчеркнул хищную красоту гор. Как сказал кто-то: лучше гор могут быть только горы, и он был прав. Низкое взгорье, затянутое хвойным перелеском, переходящим в луга, укрывающие высокие холмы зеленым ковром с островками Иван-чая. Всю эту красоту обрамляли стремительные горные реки и чаши озер, путь до которых мог выдержать далеко не каждый. А уж если он доходил, то мог наслаждаться глубокой обманчиво-безмятежной синью озер, опоясанных вековым лесом и горными вершинами.

Вот возле одного из таких водоемов расположились наши ребята. Ади мирно ловил рыбу, Алена с Василисой в отдалении плескались на мелководье.

— Ой, Фиалка проснулась, — завидев меня, заверещала Алена на все озеро.

— Чего орешь, как оглашенная? — шикнула я на нее. — Леди так себя не ведут, ты забыла, что ты без пяти минут принцесса?

— Ой, Фиалочка, ну шо ты опять? Ведь усе так хорошо было. У дворце ты до меня не чиплялася, даже сказы мои заценила, а теперича-то шо? — всплеснула она руками.

— Солнце мое, — сказала я вкрадчиво, — не цеплялась я к тебе исключительно из тех соображений, что ситуация была боевая, стресс на стрессе. А теперь, когда задание практически выполнено и к твоим принцам осталось только вернуться, уж будь любезна, вспомни о манерах. Да и пробежками мы давно не занимались. Вон как за последнюю неделю щеки наела.

Алена оглядела себя со всех сторон, даже пощупала ладошками пухлые щечки и была вынуждена со мной согласиться. Килограммы возвращались, а это было печально. Милая пышечка на троне — это еще, куда не шло, но вот кубышка, из которой со всех сторон свисают складки жира — никуда не годиться. Так что следующий час мы провели очень содержательно: разминка, пробежка, растяжка, отжимания, приседания. К нам присоединилась и Василиса, которая дома каждое утро тратила на грамотный фитнес. Правда, он у нее был больше направлен не на скидывание лишних сантиметров с талии, а на укрепление мышц и поддержание хорошей формы. Да и чего уж там, любила она в тайне от родителя помахать мечем, и поскакать с ребятами с шестом. Так что в ее лице я получила ярую сторонницу и приверженницу здорового образа жизни. Васька, когда услышала о цели нашего занятия, аж встрепенулась, приободрилась и пообещала разнообразить Аленкины упражнения, занимаясь с ней даже во время полетов. Алена приуныла. Так хоть можно было рассчитывать, что я буду ее истязать раз в день, а тут такой энтузиаст-самоучка под боком, смотрящий на мою подопечную с ненормальным блеском в глазах.

— Фиалка, опять девок гоняешь? — из домика на крылечко вышла позевывающая Яга. — Отстань уже от Алены. Если ее принц действительно любит, то, что ему от ее лишних килограммов?

Алена посмотрела на Ясю с такой затаенной надеждой, что мне стало как-то даже неловко.

— Ты сама то веришь, в то, что говоришь? — тихо переспросила я.

— Не очень, — пожала она плечами, — но не уничтожай в ней нормальную самооценку. Затюкаешь девчонку, так она, даже если похудеет, не сможет себя адекватно воспринимать. Сама же знаешь, что тот, кто любит — не видит недостатков любимого.

— Зато их видят окружающие, — вздохнула я. — А в гадюшнике, именуемом дворцом, масса желающих просветить принца по поводу несовершенства его избранницы. Причем начиная от его же родственников, заканчивая какой-нибудь нищей аристократкой. И если он на первые реплики особого внимания не обратит, то вот дальше… Сама знаешь, вода камень точит.

Яга на это ничего не сказала, только покачала головой.

— Давайте в дом, — кивнула она нам через какое-то время, — скоро взлетаем.

До Морены, столицы Лисии было часа два лету. Мы решили преодолеть их сейчас, чтобы не тратить не совсем восстановившиеся силы на маскировку летающего домика. Завтра все-таки во дворец, а там случиться может что угодно. Лететь над вечерними горами, окрашенными багрянцем заходящего светила, было одно удовольствие. Так живописно, так захватывающе! Я пожалела о том, что мне не дано запечатлеть эту красоту на полотне.

Морена нас встретила тишиной засыпающего городка, мы приземлились на старом месте, на краю города и решили подготовиться к завтрашнему мероприятию. Клетка с птичкой была тщательно замотана тканью, мы только оставили небольшую щель для воздуха, чтобы она не окочурилась. Осталось только провести разъяснительную беседу с Василисой. Уж очень не хотелось ее подставлять, приведя во дворец Мак-Каль, не сказав, что ее там ждет.

— Васька, подь сюды, — заголосила Яга, домывая посуду после ужина.

— Ась? — Василиса высунула из дверей растрепанную голову и с любопытством посмотрела на Ягу. — Чего звали-то?

— Садись, — Яся ткнула пальцем в ближайший стул.

— Ну, сидю, тьху, сижу, — она и правда уселась, переводя взгляд с меня на Ягу. Василиса ухватила со стола большое яблоко и смачно им захрустела.

— Разговор есть, — Яга опустилась на соседний стул, вытирая фартуком мокрые руки. — Неприятный.

— Да не тяни ты уже, — сказала я раздраженно. — Если хочешь, я ей все расскажу.

— Что расскажете? — Василиса даже яблоком хрустеть перестала.

— Вась, ты сначала выслушай, а потом только какие-то выводы делай, хорошо? — Васька кивнула и выжидательно на меня уставилась. — Мы в султанский гарем не только за птицей полезли.

— А за кем? — было видно, что она до последнего не хочет верить в очевидное.

— За тобой тоже, — сказала я тихо.

— Не поняла?

Пришлось ей все в подробностях рассказывать с самого начала: и про наш договор с Аленой, и про охоту на принцев, и про то, что они теперь спят в гробах у Кощея. Последний факт Алену просто потряс. Но хуже стало, когда она услышала, что ее заказал Николас Мак-Каль.

— То есть Вы изначально не собирались меня отпускать, а просто решили поменять мне хозяина? — тихо спросила она. Губы Василисы подрагивали, глаза наполнились слезами, которые вот-вот прольются. И в эту минуту было особенно очевидно, что она еще совсем юная девочка, которая волею судьбы из-за своей красоты попала вот в такой вот переплет. И ладно бы мужики за нее боролись, показывая удаль молодецкую, завоевывая ее, влюбляя в себя. Нет, все было намного банальнее и прозаичнее. Один украл, подарил второму, а третий, прознав о красоте объекта, пожелал, чтобы ее выкрали. Мне бы тоже такой расклад не понравился.

— Вась, тихо, не реви, — сказала Яга, примирительно поглаживая Василису по спине. — Речь шла о том, чтобы мы тебя нашли и привезли, но мы не договаривались о том, чтобы тебя ему оставлять.

— То есть? — Василиса подняла на Ягу заплаканные глаза, полные надежды.

— Во-первых, мы можем тебя слегка обезобразить, так что правитель Лисии сам от тебя откажется, а во-вторых, если это не проканает, выкрасть тебя. Правда, Николас может тебе понравиться, и ты захочешь остаться. Он мужик видный, сильный, властный, в самом соку, — соблазняла Яга.

— Да зачем мне тот, кто сам палец о палец не ударил для моего спасения из гарема? Ему ничего не стоило мое освобождение, для него ничего не будут значить мои желания, как следствие, и дорожить он мною не будет. А зачем мне такое? — шморгнула она.

— А ты не дура, — хмыкнула Яга. — Другая бы позарилась на титул, окрутила мужика и женила бы на себе, не обращая внимания на детали и будущее.

— Так я то же самое могла сделать и с Шахрияром, только мне это не нужно, — упрямо сказала Василиса.

— А что тебе нужно? — вкрадчиво спросила Яга. — Ты ждешь большой и чистой любви? Да? О, Фиалка, еще один твой клиент, — махнула она рукой.

— Почему? — не поняла Василиса.

— А она у нас фея любви, правда, на практике и еще без диплома, но это детали, — сдала меня с потрохами эта зараза.

— Даааа? — ой как глазоньки то у нее загорелись, ой как рученьки-то потянулись в мою сторону!

— Но-но, попрошу руками не трогать, — увернулась я от ее захвата.

— Фиалка, а шо нужно шоб ты мене жониха нашла? Такого шоб влюбиться, жаниться и прожить счастливо усю жизню? — спросила Василиса с придыханием.

— Это намек на великое чувство на твоей речи потоптался или общение с Аленой так сказалось? — подняла я бровку и с подозрением уставилась на Василису.

— Га? — Васька вылупила на меня глаза в лучших традициях Алены.

— Видишь, что с нормальными людьми только намек любовь делает, вмиг глупеют, — съязвила Яга.

— Да ну Вас, — обиделась наша дева. — Вы лучше расскажите, как вы меня грамотно уродовать будете? Все-таки слава обо мне идет как о первой красавице.

— То есть ты согласна на нашу авантюру? — обрадовалась Яся.

— А что с вами делать, — махнула она рукой. — Если я сейчас сбегу, то где гарантия, что он меня все равно не изловит? А так я хоть сыграю по своим правилам. Вдруг он посмотрит на меня, ужаснется и отстанет?

— Как-как, загримируем, мама родная не узнает, — я в предвкушении потерла ручки.

Следующие несколько часов мы провели на редкость, содержательно, подбирая Василисе новый образ. На Василису был надет любимый амулет иллюзий старика Хоттабыча, и мы принялись творить. Сделали ее пониже росточком, укоротив длину ножек и сделав их нереально мускулистыми, попка стала массивнее, грудь больше и тяжелее, талию мы оставили прежнюю. На выходе у нас получились коротконогие, толстопопые песочные часы. Но очень женственные. Все это добро мы запаковали в давешний кольчужный костюмчик, высокие сапоги без каблуков, на бок меч, на второй кинжал, за спину лук. Косу — главное достояние каждой уважающей себя дамы этого мира, мы безжалостно убрали под иллюзию, оставив видимость коротко остриженных волос. Черты лица при помощи все той же иллюзии сделали более резкими, хищными, но такими же красивыми, как и были. Все-таки нужно было как-то оправдать ее славу первой красавицы.

— Ну и что Вы сделали? — удивилась Василиса, рассматривая себя в зеркале. — Хуже же не стало!

— Дуреха, — отмахнулась Яга, — у тебя образ воинствующей феминистки. Какой мужик такое потерпит? Вон у тебя какие мускулы, мечом и кинжалом пользоваться умеешь, если чего — сдачу дашь на раз-два, и главное — веди себя как мужик.

— Это как? Ругаться, плеваться и чухать пузо по делу и без дела? — насмешливо спросила Васька. Кажется, идея оторваться на одном несчастном представителе мужского полу за все обиды ей учиненные, Василисе понравилась. Глазки лукаво заблестели, ручки, кхм, уже ручищи сомкнулись на рукояти меча, на плечах заиграли литые мускулы…

— Неееет, что-то не то, — я облетела ее по периметру, постаравшись объективно оценить полученный результат.

— Что тебя не устраивает? — обиделась Яга, она уже мысленно представляла какой фурор произведет Василиса выйдя в город в таком виде.

— Как минимум то, что ее закидают камнями за непотребный вид, а как максимум по дороге изнасилуют. Васька, вот ты мне скажи, ты от стаи оголодавших мужиков отмахаешься? — спросила я с сомнением.

— Если их будет больше пяти, то навряд ли, — пожала она плечами и уже по-новому взглянула на себя в зеркало.

— И потом, наш князь воин не из последних, если ты к нему явишься в таком виде, он же вцепиться в тебя мертвой хваткой и не отпустит, — не унималась я.

— Почему? — не поняла Василиса.

— Элементарно Ватсон, — пожала я плечами. — Как ты думаешь, каким должно быть потомство, если папа воин и мама воин? Дитенок родится с мечем. Так, что это не вариант.

— А что тогда? — на Василису было жалко смотреть, настолько ей понравилось, то, что она видела в зеркале.

— Что-что, дуру из тебя делать будем, — припечатала я.

— Это как? — не поняла она, при этом выражение лица у нее было удивленное-удивленное.

— Воооот, матушка, такими глазами на него и смотри все время. Давай, становись напротив зеркала и тренируйся, вживайся в образ, а мы малость с Ягой поколдуем.

Я уселась Ясе на плечо и задумалась. Ладно, розовое платье в рюшах мы ей сообразим, будет похожа на кремовую розочку на торте. Но одно дело молча стоять и глазами хлопать аки корова, а вот другое изобразить дуру, так чтобы ни у кого сомнения не возникло, что так оно и есть. Вот тут вот загвоздка.

— Чего делать то будем? — полюбопытствовала Яга, пока Василиса корчила рожицы возле зеркала.

— Блондинку будем делать, натуральную, — вздохнула я тяжело.

— Так она уже, — Яся ткнула пальцем в выбившуюся из под морока белобрысую косу, в руку толщиной.

— Да не по цвету волос, а по состоянию души, — отмахнулась я. — Хотя сначала платьем займемся.

Платьице мы ей организовали одним взмахом волшебного дрына. Из за обилий розовых рюшей Ваську не было видно.

— Ооо, то, что нужно, — констатировала я, — теперь уберем румянец и сделаем ее перепавшей анемичной немочью, на последней стадии анорексии.

— Не увлекайся, — одернула меня Яга. — Где бы она анорексию приобрела?

— Так в гареме, — не унималась я, что-то мне все больше и больше нравилась идея Васькиной фигуры, гремящей костями и похожей на смерть, только вместо плаща и косы, розовое платьице и зонтик от солнца.

— Ты сама то в это веришь? — покачала она головой. — Хватит креативить, достовернее нужно быть, убедительнее. Она не должна выпадать из образа. Крайности вызывают подозрения и наводят на размышления.

— Ладно, Станиславский, твое «не верю» в этот раз в тему, но аристократическую бледность оставим, а то у нее вид уж больно здоровый, буквально кровь с молоком. Самое то для размножения, — буркнула я.

Василиса переводила удивленный взгляд с меня на Ягу, но благоразумно молчала. Взвизгнула и ругнулась она только тогда, когда я затянула на ней корсет, так что она и вздохнуть не могла.

— Красота требует жертв, — наставительно произнесла Яга, выбеливая ей лицо.

После того как образ был создан, мы заставили Василису еще с полчасика жеманничать перед зеркалом, для того, чтобы войти в образ. Что-то у нее получалось, что-то не очень, но мы хорошо понимали, что за такое короткое время, мы ее нормально все равно не подготовим. И потом, всегда остается дырка в заборе, через которую мы попали в сад. Но лучше бы обойтись без нее. А то закусит удила наш князек и будет Васька бегать от него по всему Тридевятому, потом по Тридесятому и дальше по списку.

— Вась, ты это, раздевайся и спать, а завтра уже будешь отыгрываться на бедном мужике. Да, если что, мы тебя оттуда вытянем, — я подбодрила ее, подталкивая дрыном в сторону кровати.

Утреннее солнышко окрасило нежным румянцем белые крыши Морены. То там, то здесь захлопали открывающиеся ставни. Потянуло запахом свежесваренного кофе и нежнейшей выпечки. Столица просыпалась, готовясь к новому трудовому дню, хотя, казалось бы, что можно было делать в горах, коз пасти? Ан нет, и тут народ себе работенку нашел. В кузнечном квартале уже во всю работали горны, и раздавался многоголосый стук молотов по наковальням. Пекари уже успели справиться с первой партией сдобы, ткачи, чуть позевывая, только плелись на работу. Просыпался и дворец, еще не зная, какие потрясения ждут его обитателей.

— Алена, ты остаешься с Ади на хозяйстве, — раздавала последние ЦУ Яга.

— А чаго это? — искренне не поняла она. — Как шо так Алена выручай, а как посмотреть, чем ота комедь закончится, так Алена не моги! Несправедливо энто! Хочу видеть, как Васька з тем мужиком лаяться буде.

— От шо ты за человек! Эгоистка! А ты подумала о том, что ежели чего, нам окромя Василисы и тебя оттуда вытягивать придется. А ежели нам самим твоя помощь понадобиться? А? — совестила ее Яга.

— Ну, так бы и сказала, шо оставляиш меня як резервный отряд дюже особого назначения, или як самое страшное оружие, которое нихто не видев, но усе уже бояться.

— Это точно, — хмыкнула Яга. — Так что сидишь в засаде и если что…

— Ежели шо, — Алена выпучила глаза, — я йих ведром раскатаю!

— Ладно, мы пошли, — я тяжело вздохнула и вылетела на улицу.

— Ни пуха, — крикнула Алена нам в спину.

Возле парадного входа во дворец стояла охрана. Бравые усатые молодцы томились от безделья, перетаптываясь с ноги на ногу. Я бы так не смогла весь день бездумно бдеть, не думая ни о чем, желая только одного, чтобы эта чертова смена закончилась, и ничего серьезного не произошло. Не жизнь, а какое-то животное существование. Да и животные столько времени на одном месте находиться бы не смогли. Это уже наше изобретение. В таком состоянии любой посетитель воспринимается как дар небес. На него можно отвлечься, а с нашем случае и ожечь сальным взглядом, потянуть шаловливые конечности… И получить в глаз!

— Руки убрал! — рявкнула Василиса, потирая костяшки пальцев, затянутых в ажурную перчатку.

— Вася, — зашипела я ей в ухо, — разишь женчины томные, ветром шатаемые, так себя ведут?

— А что? — шепнула она. — Я должна была позволить какому-то козлу себя за титьки лапать? Ну и шо, шо у меня тут много и хватит на всех. Это частная собственность!

— Ты чего дерешься? — обиделся один из охранников, ощупывая начинавший наливаться синевой левый глаз. Василиса не удостоила нерадивого вояку даже взглядом.

— Мы к князю, — томно проворковала она подошедшему офицеру.

— Вам назначено? — удивился он, разглядывая нашу пеструю компанию. Его взгляд почему-то все время возвращался в район Васькиной груди. Им там что, медом намазано?

— Скажем так, — вмешалась Яга, — он давно ждет нашего появления, но точное время мы с ним не согласовывали. Можете передать, что Магбарские посылки доставлены.

— Вы можете их передать через меня, — офицер, было, попытался встать грудью на нашем пути во дворец, но у него ничего не получилось.

— Нет, сударь, посылки такого уровня должны вручаться лично в руки, — сказала Яга.

— Ладно, ждите, — и он неспешной походкой двинулся в сторону кабинета князя. Вернулся он уже намного быстрее. — Прошу за мной.

Нас оставили дожидаться в приемной. Давешний офицер забежал в кабинет к Мак-Калю, что-то вещая по дороге. Яга индифирентно уставилась в потолок, а я вздохнула, смиряясь с очередной задержкой. Только Васька, не теряя боевого запала, полученного возле дверей во дворец, тихо ярилась.

— Да, черт возьми! — не выдержала она, когда время стояния под дверями стало совсем уж неприличным. Васька со злостью пнула дверь ножкой, затянутой в атласную туфельку и ввалилась в кабинет монарьшьей особы. Потом, остановившись посреди помещения, приняла любимую женскую позу «руки в боки, грудь колесом, челюсть как у бульдога — вперед» — Энто ты шоль на мне жанится собралси?

И столько в этом вопросе было искреннего возмушения, непонимания ситуации и злости на мнимого «жониха», который посмел держать под дверями ее, всю такую трепетную, юную, утонченную. Потом видимо вспомнила, что здорово выпала из образа, попыталась впасть в коматозное состояние на коврике у ног князя, но опыта падения прицельно прямо в руки кавалера у Васьки не было. Так что бедолага приземлилась аккурат под ноги будущего жонишка, который на весь этот цирк взирал в немом удивлении.

— Васька, не переигрывай, — шикнула я на нее.

— Усе пучком, — прошептала она, одним уголком рта, отчего ее выбеленное лицо перекривило как после хорошей порции уксуса. Затем наша краса взяла себя в руки, поднялась сперва на четвереньки, отклячив ушибленный зад и только потом, кряхтя, как старая баба, и поминутно хватаясь за поясницу, приняла горизонтальное положение.

— А Вы собственно кто? — спросил удивленный князь.

— Василиса, — она подошла к Мак-Калю и протянула ему через стол замурзанную ладошку для поцелуя. Князь, не долго думая, взял ее и пожал по-мужски. Ну не прикладываться же к тому, чем совсем недавно у тебя на глазах елозили по полу, в попытке принять горизонтальное положение.

Мы с Ягой стояли в сторонке, стараясь не привлекать к себе внимания. Птичка в клетке тоже не подавала признаков жизни. Хоть бы она там не загнулась.

— Переигрывает, — вздохнула Яга и с видом юного энтомолога, продолжила наблюдать за происходящим.

— Согласна, — я подержала ее.

А в это время страсти в кабинете накалялись.

— Ой, а Вы, правда, шо ли на мене женитесь? — Васька захлопала огромными, наращенными ресничками и приняла томную позу в соседнем кресле, достав из закромов родины веер из страусинных перьев.

— Твой реквизит? — уточнила я у Яси.

— Ага, только я ей его не давала, — сказала она индифирентно и продолжила следить за представлением.

— А я ужо имена нашим деткам выбрала. Мальчика наречем Дармидонтом, девочку Феоктистой, — бедолагу-князя аж передернуло от возникших перспектив, а Васька продолжала вещать, проводя вокруг оценивающим взглядом. — Деткам отут будет плохо. Шото мрачновато у Вас у дворце. Серый и серый, а де лазоревый, де рожовый, оранж, а золото с серебром? А сокровищница у Вас большая? А денег там много? На кроватку и одежку дитяти хватит?

По мере того как Василиса с умным видом вещала всю эту чушь, лицо Николаса стало наливаться краской еле сдерживаемого гнева.

— Вы кого мне привезли? — рыкнул он в нашу сторону.

— Кого просили, того и привезли, — спокойно сказала Яга. Вообще складывалось впечатление, что ее сегодня ничего не может вывести из себя.

— Так может это не она? Может Вы ошиблись? — с надеждой спросил он.

— Василиса у Шахрияра была одна и она перед вами, — пожала я плечами и, слетев с Ясиного плеча, приземлилась на стол князя. — Кстати, птичку смотреть будете?

— Давайте сюда Вашу птицу, может хоть она получше девицы будет, — вздохнул он устало, и откинулся на спинку кресла.

Яга молча передала князю клетку с мутировавшим павлином и отошла в сторону.

— Ну что? — не утерпела я, когда Николас, наконец, снял всю ту кучу тряпья, которую мы с таким усердием наматывали на клетку.

— Она, — благоговейно сказал князь.

— Задание выполнено? — мне было важно, чтобы он это произнес в слух, и ко мне в будущем не было никаких претензий.

— Задание выполнено, и я возвращаю фее Фиалке взятое у нее слово, — сказал князь торжественно.

— А награда? — вспомнила Яга о насущном.

— Нууу, а что там у нас было? — попытался он прикинуться веником.

— Два молодильных яблока, — напомнила она.

— Получите на выходе из дворца, — отмахнулся он.

— Сейчас, — с нажимом сказала я. — Мы выполнили свои обязательства, будьте любезны и Вы тоже.

Князь только вздохнул, но делать было нечего. Он позвонил в колокольчик и уже через минуту в дверях появился старый слуга.

— Принеси два молодильных яблока, — молвил он устало. Не прошло и минуты, как у нас в руках был вожделенный предмет.

Пока мы вели переговоры за яблочки, потом их ждали и прятали, князь несколько успокоился и более благосклонно взглянул на притихшую Василису. Все-таки даже такая изуродованная до состояния розового гламура, она была чудо как хороша. Высокий рост, тонкая как тростинка фигура, подчеркнутая корсетом. На этом фоне особенно эффектно смотрелась грудь. Лебединая шея, маленькие ушки, изящные кисти ручек. Про личико и говорить не приходится. Четкие, высокие скулы, маленький, изящный носик, огромные голубые глаза, смотрящие на мир лукаво и задорно, губки бантиком, опахала ресниц. Но не это было главное. Было что-то в выражении ее лица, в повороте головы, в каждом движении, что завораживало, притягивало к себе взгляд помимо воли. Рядом с ней хотелось находиться, ее хотелось слушать, ею хотелось дышать. И при всем нашем старании, нам так и не удалось приглушить Васькино очарование, которое волей неволей стало пробираться под кожу князя. Он все чаще останавливал на ней задумчивый взгляд, видимо мысленно смывая с нее грим и раздевая донага и то, что у него получалось, ему определенно нравилось. Ситуацию нужно было срочно спасать, а то еще чуть-чуть и Василиса будет окольцована.

— А Василиса у Вас останется или мы ее можем забрать с собой? — прервала я размышления князя.

— У меня, — его взгляд надолго задержался на ее груди.

— Милааааай! — взвыла она, прикрывая декольте от его раздевающего взгляда, того и гляди, мужик слюной пол закапает, главное чтобы она была не ядовитая, а то замаешься на ковер латки ставить. — Конечно, остаюсь! Мы с тобой по первости по лавкам пойдем! У меня белила и румяна на исходе, потом до ювелира, нужно же мне до свадьбы новый гарнитур прикупить. Потом вызовем портниху. Мне же носить нечего, вот совсем!

— Вась, мы же весь свой гардероб от Шахрияра привезли, — подыграла я ей, вспомнив скупость Мак-Каля, о которой по Тридевятому уже легенды ходят.

— Так то же не модньо! У приличном обчестве у таком не покажиссси! Прошлый сезон! Сейчас таки тряпки тока у лавках на распродажах. А я же усетаки будучая княжна! Мне по статусу положено кожный месяц по пять платьев, одному гарнитуру из золота и каменьев, личную карету, хфрейлин, и балы шоб блищать! — Васька закатила глаза и счастливо улыбнулась.

Мне было хорошо видно, как природная жадность князя борется в нем с желанием обладания юной дивой.

— А Вы плакать любите? — Васькины глаза фанатично загорелись. — Я таки очень! Особенно по вечерам. А ишо посуду бить! Энто так успокаюе! Грохнешь сервиз, лучше ежели хфарфоровый, он так бьетси! Ух! И на душе сразу лепота!

Последняя фраза его добила. Николас представил, как каждый месяц он расстается с энной сумой денег на новые платья, драгоценности и балы, и вместо благодарности его каждый день ждет вечерний плановый слезоразлив с битьем посуды!

— Забирайте ее, и чтоб ноги Вашей не было в Лисии уже к вечеру, — прошипел он.

— Никуся! — взвыла Васька белугой. — Я Ваша навеки! Как же так? А платишки? Я же уже заказала дюжину! Йих у дворец у вечере доставят!

Яга схватила Ваську за руку и с силой поволокла из кабинета, а наша разошедшаяся комедиантка продолжала толкать лозунги:

— Даешь кожной бабе по князю, колье из брюликов и карете с Тересийскими рысаками! Куды ты меня волокешь? Я же будучая княгиня! Совесть имей! — она стала в дверях в позу морской звезды, перегородив проход и вдохновенно продолжала нести чушь.

— Да сделайте уже что-нибудь! — рявкнул взбешенный князь.

— Сами же просили привезти, вот теперь и мучайтесь. Не все то золото, шо блищить! — буркнула я.

— ВООООН! — взревел князь. — Чтобы через минуту духу Вашего тут не было.

После громового рыка князя, рядом с нами незаметно образовались давешние охранники, которые чуть ли не за шкирку вытолкали нас из дворца. Слава богу, что яблоки были у Яги в кармане, а то остались бы мы без вознаграждения.

— Ну, шо, с князем разобрались, — счастливо улыбнулась Василиса, когда мы оказались дома.

— Ага, — Яся отвесила ей подзатыльник, — теперь черед Коши.