«Один генотип — один инстинкт»Н.П. Дубинин
«Человек легче замечает неравенство, чем равенство»Д.Н. Узнадзе
Еще великий древнегреческий философ Алкмеон Кротонский около 520 года до н. э. утверждал, что «мозг — это седалище души». Однако весь парадокс развития европейского естествознания состоит в том, что детальное серьезное изучение мозга — органа, отвечающего за отправление психических способностей человека, началось только на рубеже XVIII и XIX веков нашей эры. Еще просветители и гуманисты, а также философы и естествоиспытатели, составлявшие отряд идеологического обеспечения Великой Французской революции, всерьез утверждали, что он представляет собой всего лишь «безобразную связку перепутанных кишок» и служит «защитной оболочкой нижней кости черепа». Неудивительно, что лозунги о всеобщем равенстве и братстве быстро проросли на такой благодатной «натурфилософской» почве.
1. Мозг как седалище души
Первым, кто навел порядок в «райском» саду нарождающейся демократии, был выдающийся немецкий врач и анатом Франц Йозеф Галль (1758–1828), создавший учение о локализации различных психических функций в тех или иных частях коры головного мозга и обосновавший совершенно революционное по тем временам положение, согласно которому сила психических и интеллектуальных способностей индивида зависит от степени развитости его мозга. Мало того, свободу воли, религиозный инстинкт и даже способность к моральным суждениям он объявил зависящими от «наследственных предрасположенностей». Галль писал: «Мы приходим к тому заключению, что в организации людей и рас существуют основные различия, часто чрезвычайной важности. Чем больше мы удаляемся от общих свойств и вникаем в особенности отдельных явлений, тем ближе мы к познанию природы. Утверждение, что инстинкты слепы, неверно, ибо мотивы действия предписаны, так же, как животным… Всякий, углубляясь в себя, должен чувствовать и испытывать, что воля и свобода есть одно и то же. Воля есть собирательный мускульный механизм организма(…) Нельзя сомневаться, что род человеческий снабжен особым органом, посредством которого он признает Творца вселенной и удивляется ему. Бог существует, потому что есть орган, чтобы познавать его и удивляться Ему. Физические обстоятельства могут остановить развитие той части мозга, посредством которой Творцу угодно было бы открыться человеческому роду. Если бы было племя, организация коего была бы совершенно не развита в этом отношении, то оно к чувству религии и познанию Бога не могло бы быть способнее животных. Для тех существ, организация коих не развита в значении определенных способностей, Бога нет».
Галль выделил 27 основных зон — органов (как он их называл) локализации высших психических функций, степень развития которых и обуславливает основные психические и культурные различия между отдельными особями, племенами и целыми расами. «Мозг есть орудие всякого чувства, каждой мысли, каждого желания. Разум есть результат одновременного действия всех духовных способностей. Этим можно объяснить, почему один человек может обладать быстрым и верным соображением относительно одних предметов и быть тупым относительно других; так, он может иметь воображение живое и плодовитое относительно предметов одного рода, холодное и скудное для прочих предметов. Один орган может действовать с большей энергией, чем другой и дать причину более сильную. Известно также, что народы с большим мозгом до того возвышаются над народами с малым мозгом, что покоряют и угнетают их, как угодно. Мозг индуса значительно меньше мозга европейца, и всем известно, как несколько тысяч европейцев покорили и теперь держат в зависимости миллионы индусов. Точно так же, мозг американского туземца меньше, чем мозг европейца, а с Америкой случилось то же, что с Индией».
Неустанно проверяя все свои смелые гипотезы на практике, Галль высчитал, что вместимость черепа у белой расы составляет от 75 до 109 кубических дюймов, тогда как у монголоидной расы она простирается от 69 до 93 дюймов. Будучи сыном своего революционного времени и подлинным ученым-реформатором, Франц Йозеф Галль совершенно не боялся переносить данные своих антропологических наблюдений в социально-политическую сферу, а также в область прикладного правоведения. «Все способности и наклонности являются врожденными, поэтому равенство перед законом — величайшая несправедливость».
Однако общество того времени, подверженное поэтическим воззрениям на природу человека, все еще мыслило категориями сердца как первопричинами всех психических движений, да и клерикальное христианское образование также всеми силами противилось распространению «материализма». Галль был осмеян, а его идеи изгнаны из научного обихода. Но бурный расцвет естествознания в Европе уже начинал делать свое дело.
Один из пионеров физиологии немец Иоганн Мюллер (1801–1858) утверждал: «Психологом не может быть никто иной, как физиолог». Английский ученый Джон Бэн в 1866 году опубликовал книгу «Об изучении характера», в которой указывал: «Душа во всех своих проявлениях существенно зависит от головного мозга, она тем развитее, чем развитее головной мозг, и слабеет при недостатках и болезнях мозга». Известный немецкий естествоиспытатель и натурфилософ Лоренц Окен (1779–1851) предпринял попытку соотнесения особенностей психофизиологии органов чувств у представителей различных рас, исходя из степени их развития. Его классификация рас по пяти основным чувствам выглядела так: 1) кожный человек — черный африканец, соответствует стадии низших животных; 2) языковый — коричневый австралиец и малаец, соответствует ступени собаки; 3) носовой человек — красный американец, соответствует ступени медведя; 4) ушной человек — желтый азиат, монгол, ступень обезьяны; 5) глазной человек — белый европеец, стоящий на ступени человека.
Данную психофизиологическую расовую классификацию вовсе не нужно считать каким-то проявлением особо циничного расистского мракобесия, ибо даже Энгельс в своей знаменитой работе «Анти-Дюринг» положительно оценивал вклад Окена в развитие биологии и материализма вообще.
И только с началом исследований таких ученых, как Фридрих Тидеман (1781–1861), Пьер Грациоле (1815–1865), Карл Фогт (1817–1895), Дмитрий Николаевич Зернов (1843–1917), начинается осознанное и целенаправленное изучение специфики и формы строения мозга различных человеческих рас. В частности, Карл Фогт первым обнаружил, что ударная вязкость вещества мозга у негров превышает этот показатель у белых европеоидов.
Наконец, во второй половине XIX века были открыты так называемые «психомоторные центры», возникла теория «новой френологии», называвшаяся также «географией мозговой коры». Галль первым обнаружил речевой центр в левом височном отделе, позднее эту зону назовут «Зоной Брока», в честь крупнейшего французского антрополога Поля Брока (1824–1880). Этот великий ученый первым начал осознанную кампанию по реабилитации научной теории Франца Йозефа Галля. Другой корифей антропологии немец Иоганнес Ранке (1836–1916) в своей фундаментальной монографии «Человек» (СПб., 1901) также подчеркнул: «Первая попытка новейшего времени возвратиться на путь Галля, в смысле точно ограниченного локализирования функций в мозговой коре человека, принадлежит Брока. Тем не менее, мы должны заметить, что применительно к локализационной теории во всей ее полноте, то есть начертание «географии мозговой коры» неминуемо поведет не только к локализации воли и сознания, но и к их расчленению, соответственно различным центрам».
Таким образом, основное рациональное зерно всей натурфилософской системы Галля все же уцелело и со временем дало всходы, ибо антропологи, психологи и физиологи разными путями пришли к одному и тому же выводу: отправление основных психических функций человека осуществляется раздельно и всякие абстрактные разговоры о некоем «едином духе» не имеют под собой никаких биологических оснований. Крупнейший немецкий антрополог-эволюционист Герман Клаач (1863–1916) в книге «Происхождение и развитие человеческого рода» (М., 1910) также счел необходимым отметить: «В новейшее время попытка Галля ценится опять гораздо больше, чем это было прежде в течение долгого времени. Теперь сознают, что ошибка Галля принадлежит к числу тех, которые лежат на пути к успехам знания. А так как каждое научное завоевание, выраженное в определенной форме, имеет только временное значение, то на пути к истине научное исследование шествует от ошибки к ошибке. Не раз идея, давно выброшенная как ненужный хлам, через долгое время снова подбиралась и становилась на почетное место. Если учение о черепе в той грубой форме, которая была ему дана Галлем, и представляет заблуждение, то в основе его уже находилось в зародыше то воззрение, которое теперь играет руководящую роль в психологии и психиатрии. Согласно этому воззрению в мозгу имеются определенные центры физиологических отправлений частей организма, и в частности, для органов чувств такими центрами являются определенные участки так называемого серого коркового вещества больших полушарий».
Итак, была поддержана и развита основная идея Галля о том, что между степенью развития отдельных зон коры полушарий мозга и силой развития соответствующих психических функций существует определенная жесткая взаимосвязь.
2. Причины неравенства идей
Однако еще до начала эпохи серьезных открытий в области неврологии гениальные дилетанты — основоположники расовой теории постулировали, что качество идей всецело определяется качеством строения мозга и органов чувств их носителей. Жозеф Артюр де Гобино в своей главной книге «Опыт о неравенстве рас» (1853–1855) писал: «В безобразии образов нельзя винить природу абстрактного мышления, потому что все дело в устройстве глаз, умов и сердец, к которым обращены эти образы. Черные и желтые аборигены могли понимать только уродливое — оно было создано для них, и оно стало для них необходимым». Однако просвещенной публике Европы понадобилось более полувека, чтобы выводы подобного рода сделались очевидными.
Выдающийся русский ученый Владимир Михайлович Бехтерев (1857–1927) опубликовал множество работ по невропатологии, психиатрии, психологии, морфологии и физиологии нервной системы, чем обусловил перевод исследований на качественно новый уровень. Отвергая субъективный и еще весьма эмоциональный подход к науке своего времени, В. М. Бехтеров первым сформулировал принцип «объективной психологии», согласно которому необходимо прежде всего «изучать биологические основы психической деятельности».
В своем фундаментальном сочинении «Объективная психология» (СПб., 1907–1910, т. 3) он указывал: «Психические отправления стоят в связи с состоянием мозгового кровообращения и составом крови, питающей нервные клетки. Известно также, что различные отправления, а равно и патологические изменения состава крови при общих болезненных процессах изменяют коренным образом и психические отправления. Нет ни одного психического процесса, который бы являлся только субъективным или духовным в философском значении этого слова и не сопутствовался бы определенными материальными процессами».
Таким образом, специфика и строение нервной системы у различных народов и рас всегда проявляются во всем обилии форм психической и материальной деятельности. Памятники культуры никогда не берутся из ниоткуда, но создаются людьми конкретного расового типа, наделенного от природы расово-специфическим строением нервной системы.
Никакой абстрактный дух еще никогда ничего не создавал, ибо все творения в нашем мире несут на себе клейма рас их авторов.
«Объективная психология человека, не нуждаясь в самонаблюдении, имеет в виду лишь одни объективные факты и данные, которые являются результатом его нервно-психической деятельности. Сюда относятся психически обусловленные движения, речь, мимика, жесты, деяния и поступки, а в более широком смысле, что составляет собственно предмет объективной психологии народов, язык, нравы, обычаи и быт отдельных племен, их законы и общественное устройство, их индустрия и наука, их философия и религия, их поэзия и изящные искусства — словом все, чем характеризуется внешняя деятельность отдельных и целых народов», — писал Бехтерев.
Другой всемирно признанный классик русской науки Иван Петрович Павлов (1849–1936) также подчеркивал, что «динамические явления, разыгрывающиеся в центральной нервной системе, должны быть приурочены к тончайшим деталям конструкции аппарата».
На возможность качественной и количественной оценки параметров нервной системы и, в частности, на способность мозга к созиданию культуры у представителей различных рас и народов указывал и выдающийся советский психиатр Виктор Петрович Осипов (1871–1947) в своей фундаментальной монографии «Курс общего учения о душевных болезнях» (Берлин, 1923): «Головной мозг, и преимущественно, кора больших полушарий мозга является субстратом душевной деятельности. Доказательство того, что душевная деятельность сосредотачивается в головном мозге и особенно в серой коре больших мозговых полушарий, черпается из различных источников: из области сравнительной анатомии, эмбриологии, из области физиологии, антропологии, патологической анатомии и гистологии. Сравнительная анатомия учит, что чем выше стоит психическая организация индивида, тем лучшее развитие обнаруживает его центральная нервная система и, в частности, его головной мозг. Исследования антропологов показывают, что по мере того, как человеку приходится совершенствовать природные душевные способности, его головной мозг становится больше и тяжелее; мозг увеличивается с усилением борьбы за существование и ростом культуры, и некультурные народы, стоящие на той ступени развития, на которой находился древний человек, обладают по объему и весу меньшим мозгом, по сравнению с культурными народами».
Приблизительно в это же время И. П. Павлов выдвинул положение, согласно которому «все открываемые подробности конструкции мозга рано или поздно должны будут найти свое динамическое значение». Путем многочисленных лабораторных исследований было выявлено, что особенности структуры мозга должны соответствовать его функциональным особенностям. Таким образом, в неврологии получила мощное развитие концепция единства структуры и функции. Известный советский ученый Л. А. Орбели в «Лекциях по физиологии нервной системы» (Ленинград, 1935) в этой связи уже совершенно определенно подчеркивал, что чем выше с эволюционной точки зрения организм, тем большее развитие получает принцип локализации функций в центральной нервной системе. Также и Л. С. Выготский, указывая на структуру центров высшей психической деятельности, говорил, что «локализация высших функций не может быть понята иначе как хроногенная, то есть отношения, которые характерны для отдельных частей мозга, складываются в ходе развития».
Таким образом, различия в строении мозга «культурных» и «некультурных» народов, «высших» и «низших» рас имеют под собой эволюционно-биологические основания.
Высшая культура складывается как результат более узкой специализации отдельных зон мозга ее создателей. Между спецификой строения мозга различных рас и произведениями их материальной культуры существует прямая и ясная функциональная связь. Раса и культура неврологически взаимосвязаны, так как каждый биологический тип всегда стремится выразить себя в узнаваемых, адекватных формах в процессе борьбы за существование, узаконивая свой стиль мировоззрения.
Учение о локализации психических функций было в полной мере применено к объяснению культуросозидающих способностей мозга. Так, В. М. Бехтерев еще в 1907 году писал о том, что лобные доли мозга связаны с «психорегуляторной деятельностью», а также с «правильной оценкой внешних впечатлений и целесообразным, направленным выбором движений сообразно с упомянутой оценкой».
И вообще, по его мнению, «в восходящем ряду животных развитие лобных долей шло параллельно развитию интеллектуальных способностей». И. П. Павлов в 1949 году также указал на специальное отношение лобных долей мозга к наиболее сложным формам условно-рефлекторной деятельности, лежащим в основе «целесообразного поведения». Академик П. К. Анохин утверждал, что весь «акцептор действия» связан с функциями лобных долей мозга. Английский ученый К. Прибрам установил, что на основе лобных долей совершаются сложные процессы саморегуляции, которые и управляют поведенческими актами. Е. Д. Хомская в книге «Мозг и активизация» (М., 1972) сформулировала тезис, согласно которому с морфологической точки зрения в лобных долях сосредоточен «командный потенциал» и «способность к действию».
Но тогда со всей очевидностью следует, что различия в культурах и даже отдельных идеологемах нужно искать в различиях строения, в том числе и этих частей мозга. В. П. Осипов, основываясь на результатах практических исследований, совершенно ясно свидетельствовал: «Нервный ток всегда легче устремляется по однажды уже проторенному пути наименьшего сопротивления, что служит выражением общего закона проявления энергии, осуществляемого в области нервно-психической энергии, как производного единой мировой энергии».
Именно так под воздействием этого закона и возникают расовые стили в искусстве, науке, религии, политике, экономике, ибо каждый устойчивый биотип стремится выразить себя в характерных только для него формах и поведении, идентифицируя реакции других биотипов на его поведение по принципу «свой — чужой».
Главная функция культуры, таким образом, заключается в том, чтобы сигнализировать окружающим о расовом происхождении ее создателей. Тип идеи всегда функционально связан с конструкцией мозга ее носителя, и при их рассогласовании неминуемо возникает психическая патология.
Жозеф Артюр де Гобино обращал внимание на следующее: «Для азиатских философов истинная мудрость заключается в том, чтобы подчиняться сильному, не противодействовать неизбежному, довольствоваться тем, что есть. Человек живет в своих мыслях или в своем сердце, он приходит на землю, подобно тени, проходит по ней равнодушно и покидает ее без сожаления. Мыслители Запада не проповедуют такие истины своим ученикам. Они призывают их вкушать земное существование в полной мере и как можно дольше. Неприятие нищеты — вот первое положение их закона. Остерегаться безумств сердца и ума — главная максима; наслаждаться — первая и последняя заповедь. Семитская философия делает из богатой земли пустыню, чьи пески, каждодневно наступая на плодородную почву, вместе с настоящим поглощают и будущее. Противоположная ей арийская доктрина гласит: борозди землю плугами, а море кораблями, затем, в один прекрасный день, презрев разум с его призрачными радостями, сотвори рай здесь, на земле и в конце концов, сойди в нее».
Базовые стереотипы стратегий поведения различных рас, запечатленные на уровне морфологии и динамического функционирования нервной системы их представителей, проявляют себя во всем многообразии жизненных форм, стилистически безошибочно указывая на первоисточник — конкретную расу. Поэтому совершенно бесполезно, например, объяснять философию Шопенгауэра в цыганском таборе, так как они расово-биологически несовместимы.
Основоположник русской евгеники — науки об улучшении человеческой породы — Н. К. Кольцов в своей программной статье «Генетический анализ психических особенностей человека» (Русский евгенический журнал, 1924. Т. 1. Вып. 3–4) ясно выделял идею, что «характеристика каждой отдельной культуры является характеристикой того конституционного типа нервно-психических способностей, который сыграл главную роль в создании соответствующей культуры».
Крупнейший современный американский политик Патрик Дж. Бьюкенен в нашумевшей философско-политической книге «Смерть Запада» (М., 2003), опираясь на данные официальной криминальной статистики в США и культурные достижения рас, делает следующий убедительный вывод: «История показывает, что нет и никогда не было абсолютно равных народов, культур и цивилизаций. Одни достигали величия регулярно, другие к нему вообще не приближались. Разнятся образы жизни, религии, идеи; равенства не найти нигде. Пожалуй, важнейший, самый красноречивый и убедительный довод — тот, что нет и не может быть равенства идей».
Крупный отечественный психолог и нейроморфолог А. С. Аркин в книге «Мозг и душа» (М., 1923), обосновал тезис о том, что наше мировоззрение зависит от нашей душевной организации. К этому вескому умозаключению он пришел на основе долгих лет практики. Так, в статье «О расовых особенностях в строении мозговых полушарий человека» (Журнал невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова,1909 книга 3–4, он писал: «Средняя лобная борозда представляет собой борозду, которая в большей степени, чем другие борозды головного мозга, подвержена изменениям и у представителей различных рас имеет различные очертания». Кроме того, основываясь на огромном зарубежном материале, Аркин на протяжении всей статьи говорил о «мозгах, богатых извилинами, которые как известно, считаются более совершенно устроенными».
Принципиальное открытие А. С. Аркина в данной статье заключается в том, что «наиболее характерные расовые отличия отмечены в области ассоциативных центров». Эти центры имеют более позднее развитие по сравнению с другими участками мозга. В них также легко читаются внешние морфологические различия строения мозга у представителей «высших» и «низших» рас. Постижение чужой и в равной мере созидание своей собственной культуры тесно сопряжены с развитием этих ассоциативных центров. Язык конкретной культуры, ее стиль, известная утонченность или, напротив, варварская грубость, глубина и чистота переживаний, свойственных ей, имеют, таким образом, ясные физические очертания. Большинство суждений о культуре, высказываемых сегодня идеалистически настроенными, абстрактными культурологами, не стоят и одного приговора анатома средней руки, способного после короткой операции наглядно показать, что от данных конкретных мозгов высокой культуры и ожидать было нельзя.
Вывод в работе Аркина прост и убедителен: «Расовые различия в строении головного мозга имеют излюбленные борозды и извилины, где они проявляются более часто и рельефно».
Другой отечественный ученый Р. Л. Вейнберг в статье «К учению о форме мозга человека» (Русский антропологический журнал,1902, № 4) выявил расовые различия в строении Роландовых и Сильвиевых борозд. Крупный немецкий антрополог Карл Фогт также писал в этой связи: «Сильвиева щель у негра имеет более вертикальное направление, равным образом и Роландова щель».
Величайший французский антрополог Поль Топинар в своей фундаментальной книге «Антропология» (1879) подчеркивал: «Извилины бывают более толсты, более широки и менее сложны в низших расах. Нервы негров и преимущественно нервы основания мозга толще, вещество их мозга не так бело, как у европейцев». Обладая более толстой костью черепной коробки, о чем писал еще древнегреческий историк Геродот, представители негроидной расы поэтому закономерно имеют более низкий порог болевой чувствительности. На этот нейрофизиологический факт указывали еще во второй половине XIX века ассоциации боксеров, отказывая чернокожим спортсменам участвовать в соревнованиях на том основании, что они менее чувствительны к боли, чем белые.
О биологических же основаниях культуры Поль Топинар высказывался с еще большей ясностью: «Импульсы, присущие мозговому веществу, столь прочны, несмотря на воспитание и цивилизацию, что сохраняются еще после скрещиваний и помесей и помогают распознать последние (…) Тогда вопрос об отличительных признаках рас, зависящих от их мозговой организации, значительно упростится, и можно будет в самом деле доказать, что способ деятельности мозга дает отличительные признаки, подобно форме черепа или особенностям волос (…) Достаточно сказать, что идеи нравственности могут составить физиологические отличия между расами. Сравнивая басни и аллегории, лежащие в основании мифологий, наука восходит к познанию взаимных прикосновений, в которых находились народы, и, следовательно, отделяет приобретенные признаки от собственных расовых различий (…) При еще большем расширении задачи, наука раскроет прошедшие стадии заимствований в умственной жизни, которые делали одни расы у других (…) Существуют языки, глубоко отличающиеся друг от друга и требующие особого устройства гортани для разговора на них и особого понимания для уразумения их (…) Следует обратить внимание также на различные способы ощущения музыкальной гаммы в пяти частях света. То, что гармонично для слухового аппарата мозга одних рас, неприятно для слуха других. Воспитание здесь не при чем, так как самый факт первичен и имеет анатомическое основание. То же относится и к отличиям в системах счисления. Народы, называемые арийскими, понимают их все и вообще отличаются способностями к математике (…) Способности к рисованию также различны. Есть племена, умеющие чертить только кружки и палочки; некоторые же из их представителей не умеют даже отличить на рисунке голову от дерева или корабля (…) Расы различаются весьма глубоко еще образом жизни и пониманием общественного состояния. Есть народы, как бы предназначенные к вечной кочевой жизни, как цыгане, евреи и арабы».
Наука более позднего времени полностью подтвердила эти глубокие натурфилософские обобщения культуробиологического характера. Известный советский психолог А. Р. Лурия в статье «Мозг человека и психические процессы» из сборника «Философские вопросы физиологии высшей нервной деятельности и психологии» (М., 1963) указывал, что «синоптический узел» является той единицей, на уровне которой «дух влияет на тело». Таким образом, становится совершенно ясно, что любые явления культуры имеют в основании характерные морфофизиологические признаки нервной системы ее создателей. В другой своей книге «Очерки психофизиологии письма» (М., 1950) он отмечал: «Затылочная и затылочно-теменная область коры головного мозга является тем центральным аппаратом, который позволяет осуществлять целостное зрительное восприятие человека, переводя зрительные ощущения в сложные оптические образы, сохранять и дифференцировать зрительные представления и, в конечном итоге, реализовывать наиболее сложные и обобщенные формы зрительного и пространственного познания».
Именно это и обуславливает в конечном счете различия в эстетике и художественном стиле у различных рас.
Различия в языках и письме также всецело определяются различиями в строении мозга. Немецкий ученый Фридхарт Кликс в книге «Пробуждающееся мышление» (Киев, 1985) писал: «Бушмены Центральной Африки имеют языковые формы и звукообразования, подобные праязыку в переходный этап развития от животного к человеку». Проводя натурные испытания на бушменах ученый установил, что их язык очень беден словами, обозначающими числа, мало того, многие звуковые выражения заменяются жестикуляцией. Наконец для языка бушменов характерна редупликация (форма повторения), ибо об одном человеке они говорят «ту», о многих «ту-ту», а о большом количестве «ту-ту-ту». Человекообразные обезьяны в силу специфики строения их мозга также легко обучаемы подобной системе счета. Впрочем, еще основоположник расовой теории граф Жозеф Артюр де Гобино в своем главном сочинении «Опыт о неравенстве человеческих рас» (1853–1855) провидчески утверждал: «Ни один народ не может иметь язык, стоящий на более высокой ступени, чем он сам. Иерархия языков находится в строгом соответствии с иерархией рас». Крупный немецкий расолог и этнолог Отто Рехе (1879–1966) в статье «Раса и язык» пришел к такому выводу: «Результатом совместных усилий разных отраслей науки о человеке является решение проблемы «раса и язык»: человеческие расы возникают в состоянии изоляции как продукт наследственных задатков, отбора и эндогамных браков, и та же самая изоляция одновременно порождает однородный тип языка как продукт физических и духовных особенностей возникающей расы. Таким образом, первоначально раса и тип языка всегда совпадают. Язык был, так сказать, одним из духовных расовых признаков. В характерном для нее типе языка каждая раса создала удивительно гармоничный, приспособленный к ее тончайшим духовным движениям инструмент, который она не может безнаказанно отбросить. И если в позднейшие времена из-за распространения и смешения рас первоначально столь ясная картина замутилась, это не может ничего изменить в основном факте духовной взаимосвязи расы и языка: язык это часть расовой души».
Каждый народ имеет тот язык, которого он биологически достоин, поэтому например, отсутствие письменности у многих народов может указывать на наследственную расово-эволюционную неразвитость соответствующих идеомоторных центров в мозгу их представителей. В данном утверждении не содержится ничего расистского и оскорбительного, ибо это факт, поддерживаемый изысканиями большинства классических этнографов, культурологов и религиоведов. Известный английский этнограф Роберт Маретт писал: «По большей части ритуал порождает миф, а не миф порождает ритуал. Дикарская религия не столько выдумывается, сколько выплясывается». Классик психологии, крупнейший немецкий ученый Вильгельм Вундт высказывался в этой же связи следующим образом: «Существенные пружины мифологического мышления — это не представления, но аффекты, сопровождающие повсюду представления. Таким образом, всякое мифотворчество происходит из аффекта и вытекающих из него волевых действий».
Следовательно, различия между основными религиозными системами нужно искать не в различиях культурных мифов, их породивших, но в различиях строения нервной системы людей, создавших эти мифы, а также среди тех, кто им поклоняется. Совершенно очевидно, что в Азии традиционные религии Востока исповедуют нормальные психически вменяемые и социально-детерминированные люди, в то время как европейцы, увлекающиеся всякого рода «восточной экзотикой», сплошь и рядом являются выходцами из маргинальных слоев населения с ярко выраженным дегенеративным астеническим психотипом. Религии, языки, культуры и даже политические идеи зарождаются не в пустоте и передвигаются не в безвоздушном пространстве. Степень их адаптивности и усвояемости зависит от степени тождественности типа идеи типу конструкции мозга того, на кого она рассчитана. В свою очередь еще И. П. Павлов указывал, что различия психотипов в конечном счете сводятся к различиям в типах строения нервной системы. Именно поэтому одни лозунги и идеи, легко находящие своих поклонников в одной части света, совершенно не пользуются популярностью в другой.
Основоположник науки народоведение, крупнейший немецкий ученый Фридрих Ратцель (1844–1904) в своей базовой монографии «Антропогеография» (1912) подчеркивал: «Следует считать основным положением антропогеографии, что распространение этнографических предметов может совершаться только через человека, с ним, при нем, на нем, особенно же в нем, то есть в его душе, как зародыш идеи формы. Этнографический предмет передвигается вместе с его носителем». Его соотечественник известный этнолог и религиовед Лео Фробениус (1873–1938) формулировал этот основной принцип еще короче: «У культуры нет ног, и поэтому она заставляет человека переносить себя. Человек или народ — носильщик культуры». А всемирно признанный классик этнологии Бронислав Малиновский (1884–1942) довел формулировку тезиса до совершенства, провозгласив: «Культура — это биологическое явление».
3. Новая концепция интеллекта
Развитие таких современных наук, как молекулярная биология, психогенетика, нейрохимия существенно укрепило позиции биодетерминизма как системы взглядов на природу человеческих сообществ. Притязания так называемой культуры на роль вселенского арбитра были сведены до минимума. О какой культуре вообще имеет право говорить человек, биологически к ней не способный? И это обобщение может быть легко перенесено на целые этносы, популяции и расы, ибо нельзя смешивать высшую культуру и фольклор, так как в противном случае мы неизбежно принуждены были бы поставить на один уровень оперы Вагнера и стучание по тамтаму у африканских туземцев. Такого рода уравнительная культурная антропология, пышным цветом расцветшая на университетских кафедрах усилиями «соросов» и им подобных, ни о чем другом, кроме как о дегенерации мозга адептов подобных дисциплин, свидетельствовать не может.
Корифей современной психологии Ганс Юрген Айзенк в работе «Интеллект»: новый взгляд» (Вопросы психологии, 1995 № 1), разрабатывает новую концепцию генетических аспектов интеллекта, экспериментально измеряемого с помощью электроэнцефалографии (ЭЭГ), усредненных вызванных потенциалов (УВП), кожно-гальванических реакций (КГР) и времени реакции (ВР). Он пишет: «Тесты на измерение времени реакции (ВР) имеют неоспоримые преимущества: они гораздо более фундаментальны, биологичны и независимы от влияния культуры, чем IQ тесты, неизбежно искажаемые культурными, образовательными и социоэкономическими факторами того или иного вида». Самым естественным образом сказывается, что наследственный биологический статус интеллекта гораздо лучше и точнее характеризует культуротворческие способности индивида, чем все абстрактные рассуждения о культуре.
«При обработке информации корой головного мозга происходят ошибки, возможно на уровне синапсов, и чем выше склонность индивида к такого рода ошибкам, тем ниже его IQ». Культура, даже самая возвышенная, никогда не изменит морфологическую структуру мозга человека, к ней стремящегося, и не изменит интенсивность нервных реакций. Для расовой теории, так же как и для марксизма-ленинизма, нужно родиться. Культуре нельзя обучить, ей можно лишь соответствовать, так как «культура — это биологическое явление».
Что же касается других измеряемых признаков наследственного интеллекта, то «результаты исследований показывают, что ладонное сопротивление растет с повышением уровня интеллекта», — отмечает Г. Ю. Айзенк. Кроме того, у людей с низким уровнем интеллекта в мозгу понижено содержание глютаминовой кислоты, и, следовательно, создание классификации рас по этому важному показателю существенно обогатит понимание нами причинно-следственных связей в мировой истории.
Хотя на человеческий мозг приходится всего 2 % массы тела, но потребляет он при этом примерно 20 % всей энергии расходуемой организмом. Основным поставщиком энергии мозгу является глюкоза, поэтому главный показатель энергоемкости мозга, определяемый расходом глюкозы в миллиграммах на 100 грамм мозговой ткани в минуту, напрямую связан с IQ. Совершенно очевидно, что расы обладающие различным IQ, легко могут быть измерены и по уровню энергоемкости мозга их представителей, чтобы наконец понять, кто больше всех «работает мозгом», не в переносном, а в прямом смысле.
«Глютаминовая кислота, глюкоза и другие биологические агенты, ответственные за энергетическое снабжение коры головного мозга и связанные с выработкой нейротрансмиттеров, играют ведущую роль в генетически наследуемом интеллекте, являясь источником той самой «психической энергии», которая служит биологическим субстратом фактора G (общий интеллект)», — пишет Г. Ю. Айзенк.
Наконец, хронический недостаток кальция в мозгу связан с умственной отсталостью и, в частности, с болезнью Альцгеймера, синдромом Дауна и болезнью Паркинсона. Но и эти массовые недуги человечества имеют ярко выраженные расовые и этнические вариации, что говорит в пользу хорошей дискриминантности данного признака.
Общий же вывод в работе Ганса Юргена Айзенка таков: «Психометрический интеллект на 70 % зависит от биологического и на 30 % — от средовых факторов. Таким образом, происходит отход от концепции интеллекта А. Бине и возврат к более ранним взглядам Ф. Гальтона. Любое работающее определение интеллекта должно в основе своей быть биологическим».
Совершенно нельзя сказать, что подобная точка зрения стоит особняком в современной науке, ибо и у нас в стране нашлись авторы, придерживающиеся сходной системы доказательств. Так, А. М. Мустафин в статье «Биологически активные точки и интеллектуальная активность» (Вопросы психологии 1997, № 2) в самом начале считал необходимым подчеркнуть, что целиком и полностью разделяет мнение Г. Ю. Айзенка о семидесятипроцентной наследственной детерменированности интеллекта, которая коррелирует с физиологическими и биохимическими факторами, такими как слуховое различение, ЭЭГ, скорость утилизации глюкозы. А. М. Мустафин свидетельствует также, что обнаружена корреляция между температурой в зоне биологически активных точек (БАТ) уха и данными психологического тестирования. Данный феномен объясняется регуляцией кровообращения головного мозга и уха человека. Как после этого не вспомнить замечательную русскую поговорку: «Дурак — уши холодные».
Кроме того, выявлено сопоставление термо— и морфометрии ушей с типом мышления обследуемых, а также обнаружен температурный коррелят успеваемости. По морфометрическим параметрам была выбрана длина ушей, а также их асимметрия, так как разница их в длине указывает на когнитивный стиль и тип мышления (лево— или правополушарный). Самое же главное заключено в том, что в развитии зон мозга имеет место известная конкуренция способностей. У различных рас они развиваются в соответствии с наследственной программой неравноценно.
Помимо этого, умственные способности регистрируются на основе измерения температурного индекса кожи (ТИК) в 19 точках головы. Более низкий уровень интеллекта и успеваемость у негритянских детей по сравнению с белыми вызвана, по мнению автора, более интенсивным развитием двигательных способностей у чернокожих в ущерб умственному развитию, что наследственно закреплено в генетической программе их развития. «Успеваемость и тип мышления определяются преимущественно биологическими факторами», — резюмирует А. М. Мустафин.
В свою очередь С. Б. Малых в статье «Исследования генетической детерминации ЭЭГ человека» (Вопросы психологии, 1997 № 6), отмечает: «На пути от гена к поведению находится целый ряд уровней организации — клеточный, межклеточный, уровень функциональных органов и уровень целостной индивидуальности. Как известно, наследуется не само поведение, наследуется ДНК. ДНК кодирует белки, из которых строятся клетки (нейроны), клетки в свою очередь вступают во взаимодействие, определяя структуру и функции мозга. Поведение же индивида определяется развитием мозга в процессе взаимодействия со средой».
Наследственные факторы влияют на биоэлектрическую активность мозга, измеряемую электроэнцефалограммой (ЭЭГ), но различные расы, в свою очередь, имеют различные наследуемые модусы поведения, что и приводит к частым межрасовым конфликтам в крупных «мультикультурных» городах. Соответственно этому на основе измерений ЭЭГ можно объективно обосновать степень биологической комплиментарности рас в социуме, чтобы показать: кто с кем может уживаться, а кто с кем — заведомо нет. «Как оказалось, различные параметры ЭЭГ связаны с широким кругом поведенческих и когнитивных характеристик, эмоциональностью, темпераментом и пр. ЭЭГ — индивидуально-специфическая и достаточно стабильная в течение жизни индивида характеристика». Кроме того, на основе этой характеристики открывается возможность выявления параметрической несовместимости различных видов так называемой «общей культуры», ибо со всей очевидностью обнаруживатся морфофизиологическое и функциональное различие в строении мозга людей, предпочитающих музыку Вагнера или песни цыганского табора. Максимальное значение коэффициента наследуемости для ЭЭГ составляет 0,7–0,9 именно в зависимости от диапазона частоты. Расовые музыкальные каноны, в свою очередь, по этой причине и состоят из различных гармоник. Ведь еще Поль Топинар, как мы помним, указывал: «То, что гармонично для слухового аппарата мозга одних рас, неприятно для слуха других. Воспитание здесь не при чем, так как самый факт первичен и имеет анатомическое основание».
Наименьшее генотипическое влияние (46 %) обнаружено для ЭЭГ левой височной области коры головного мозга, отвечающей за речевые центры. Очевидно, по этой причине культурные антропологи и выводят общность этносов на языковой основе. Одна раса легче перенимает язык другой, нежели когнитивный стиль мышления, особенности темперамента или стилистику душевных переживаний.
То, что в расовой психологии называется «душой расы», на самом деле представляет собой общность макро— и микроструктуры мозга представителей данной расовой группы. «Отдельные области мозга не работают изолированно друг от друга, их взаимодействие координируется сложными нейронными цепями, которые связывают их между собой. Число и мощность связей находит свое отражение в показателях когерентности. Высокая когерентность указывает на то, что ЭЭГ различных зон мозга синхронизированы и рассматриваются как показатель «связанности» областей мозга, поскольку синхронизированные колебания в нейронных сетях наблюдаются только в том случае, если они связаны между собой». Наследуемость когерентности составляет 85 %, как указывает С. Б. Малых, и отсюда со всей очевидностью ясно, почему именно национальные песни и танцы, гармонично активизирующие нейронные связи наследственной конструкции мозга, имеют такой психический консолидирующий эффект в социуме. Генетически обусловленные, когерентные биоритмы являются кодированным выражением расового архетипа. Именно в музыке со всей ясностью и чистотой проявляется специфика и уникальность души расы, ее неповторимый стиль.
В подтверждение нашей позиции уместно будет привести высказывание известного французского психолога и социолога Гюстава Лебона, который в своем знаменитом сочинении «Психология народов и масс» (М., 1995) писал: «Душа расы обладает известным количеством общих психологических особенностей, столь же прочных, как анатомические признаки. Как и эти последние, психологические особенности воспроизводятся наследственностью с правильностью и постоянством. При этом устойчивая психическая организация находится в зависимости от устройства мозга».
4. Культура как биологическое оружие
Теперь же, логически суммируя все вышеизложенное, мы неминуемо приходим к узловой части нашего исследования, а именно: к психологическому и невропатологическому влиянию культуры одного расового типа на другой, ибо ценности, нормы и принципы мировосприятия, как мы убедились, есть биологические константы. Созданные наследственной массой одной расы, при перенесении в лоно жизнедеятельности другой они неминуемо приводят к искажению генетической программы ее существования, подрывая таким образом сами основы жизнеустойчивости. Основоположник русской академической школы психиатрии Сергей Сергеевич Корсаков (1854–1900) в своей фундаментальной монографии «Курс психиатрии» (М., 1901) подчеркивал: «Нужно всегда взвешивать влияние расовых особенностей, потому что многое, что считается аномалией для людей одной расы, составляет явление нормальное для людей другой расы».
Современный американский ученый Э. Ф. К. Уоллес в работе «Психические заболевания, биология и культура» из тематического сборника «Личность, культура, этнос» (Современная психологическая антропология, М., 2001) развивает данную точку зрения в еще более конкретной форме: «Стимулируют ли различные культуры развитие различных форм психических заболеваний? Да, различные культуры стимулируют развитие различных форм психических заболеваний». В том же сборнике Джон Хонигман, обосновывая новейшие принципы психологической антропологии, также ясно постулирует свои воззрения: «Биологическое выживание — это одна из целей, которым служит культура».
Но если культура есть результат функциональной жизнедеятельности структуры мозга конкретных представителей определенной расы, то будет вполне естественным заключить, что культуротворчество одной расы никогда не будет способствовать возвеличиванию другой расы и ее психическому здоровью. Стиль архетипа одной расы, то есть комбинация ее генетического кода, не соответствует ключу функционирования другой, и именно поэтому все культурологические уловки либеральных обществоведов методически почти всегда походят на дилетантство начинающих жуликов, пытающихся приспособить один и тот же набор отмычек к нарушению сохранности квартир различного уровня достатка.
Каждому — свое: эта сакральная фраза неизбежно звучит как пароль за каждой комбинацией генов.
В контексте нашего повествования уже совершенно не выглядит удивительным, что сам термин дегенерация был впервые предложен к употреблению в 1803 году великим немецким естествоиспытателем Готфридом Рейнхольдом Тревиранусом (1776–1837) сразу же после утверждения идеалов Великой Французской революции. А когда в конце XIX века в морально разложившемся обществе Европы возникли идеи декаданса, то передовая часть антропологов и психологов принялась создавать теоретические концепции и разрабатывать комплекс практических мер по борьбе с проявлениями дегенерации в обществе и культуре. Англичанин сэр Фрэнсис Гальтон (1822–1911) создал евгенику — науку об улучшении человеческой породы. В Германии Вильгельм Шальмайер (1857–1919) и Альфред Плетц (1860–1940) создали сходное учение, назвав его расовая гигиена. Крупнейший итальянский ученый Чезаре Ломброзо (1835–1909) провозгласил создание криминальной антропологии, объявив почти каждого преступника дегенератом и почти всякого дегенерата преступником. Его соотечественник и ученик Энрико Ферри (1856–1929) развил идеи своего учителя, создав целое фундаментальное направление, получившим название криминальная социология. Согласно его концепции революции и иные социальные потрясения — это всецело дело рук наследственно отягощенных людей. Борьбу с причинами вырождения во Франции возглавил невропатолог и анатом Жюль Дежерин (1849–1917), а в Швейцарии — невропатолог и психиатр Август Форель (1848–1931). Россия, объятая на рубеже XIX и ХХ веков «революционными вихрями», не осталась безучастной и явила миру свою активную позицию здоровой общественности, дав славную плеяду ученых: С. С. Корсаков, А. И. Сикорский, В. П. Сербский, И. П. Мержеевский, Э. Ю. Петри, П. И. Тарновская. Все они посвятили значительную часть своей научной деятельности вопросам диагностики вырождения и созданию адекватных мер по его предупреждению.
Практически все указанные корифеи науки выводили нездоровые психические проявления, как социальные, так и культурные, из нарушений в морфологии нервной системы, то есть, по их мнению, анатомический факт всегда предшествует факту психическому. Чезаре Ломброзо формулировал главный тезис своего учения так: «Существует известный процент анатомически изуродованных людей, которые вследствие своего анатомического уродства думают, чувствуют, ощущают, радуются и унывают иначе, чем нормальный тип современного человека. Криминальная антропология доказывает, что есть аномалии неизлечимые, поэтому об исправлении, или вернее об излечении, преступника речи быть не может».
В книге «Новейшие успехи науки о преступнике» (1892) Чезаре Ломброзо дал описание этих аномалий. В мозгу наследственных дегенератов и преступников наблюдается повышенный процент аномалий извилин, частичная атрофия лобных извилин, а также увеличение размеров мозжечка в сравнении с величиной мозга. К аномалиям черепа относятся прежде всего асимметрия, преждевременное сращение швов, непропорциональное развитие надбровных дуг, скул и нижней челюсти. В скелете наследственных дегенератов и преступников также часто наблюдаются патологии, например, нарушение числа ребер и позвонков. Этим субъектам свойственны пониженные болевые ощущения, наименьшая тонкость вкуса, нарушение почерка и жестов, а в их походке левый шаг длиннее правого. У них нарушен обмен веществ, что даже легко определяется по естественным отправлениям. Морщины, расположенные вертикально посередине щеки, в криминальной антропологии получили название морщин порока… Среди наследственных дегенератов и преступников очень часто можно обнаружить людей с аномалиями ушей. «Ушная раковина занимает первое место среди органов, указывающих на вырождение», — писал Ломброзо. Огромный интерес и актуальность представляют его указания на связь между психическими и физическими признаками: «Умственное вырождение черпает в наследственности многочисленные и разнообразные формы своих превращений. Умственное вырождение всегда сопровождается вырождением физическим. Нет ни одной формы помешательства, которая не платила бы дани преступлению».
В этой части Ломброзо делает свое наиболее существенное открытие, ибо начинает анализировать политическое преступление как явление с антропологической точки зрения. Таким образом устанавливается прямая причинно-следственная связь между идеей, порожденной анатомически изуродованной нервной системой дегенерата, и ее политическим воплощением.
Самому факту изучения наследственных политических преступников посвящена его книга «Политическая преступность и революция» (1906). В ней автор отмечает: «В истории мы встречаем множество примеров совмещения политической преступности с врожденной. Да нам, к несчастью, и не нужно никаких цифр для того, чтобы убедиться в удобосовместимости самых прогрессивных идей с самыми преступными наклонностями. Прирожденные преступники выступают обыкновенно в бунтах и при начале революций, заражая своим примером слабых и нерешительных — порождая настоящую подражательную эпидемию».
Более всего врожденным политическим преступникам, по мнению Ломброзо, присущ «нравственный идиотизм». Согласно его наблюдениям, почти все зачинщики Великой Французской революции были дегенератами, так же как позднее и коммунары: «Сумасшедшие в большом количестве входят в состав политических преступников, потому что наклонность к преступлениям разного рода, обуславливаемая уже отсутствием нравственного чувства, усиливается в них еще и умственной неуравновешенностью, отсутствием рассудка, преувеличенным самомнением, идеями величия и преследования. Достаточно взглянуть на портреты некоторых политических преступников, чтобы, не будучи специалистом, увидеть, что они были сумасшедшими».
Самый же смелый вывод Ломброзо звучит так: «Среди антропологических факторов политической преступности на первом плане стоит влияние расы, что ярко иллюстрируется при сравнении резко выраженного революционного духа некоторых народностей с абсолютной апатией, проявляемой другими, живущими при такой же климатической и социальной обстановке». Сегодняшняя криминальная ситуация в большинстве мегаполисов наглядно подтверждает это утверждение итальянского ученого, ибо и в абсолютном и процентном отношении лидируют представители темнопигментированных расовых групп. Ломброзо отмечал, что блондины дают больший процент изобретателей и ученых, но гораздо меньший процент наследственных преступников, в том числе и политических, по сравнению с брюнетами. Кретины и эпилептики среди блондинов вообще составляют исключение.
Для определения психически дегенеративных людей, в том числе и среди политических преступников, Ломброзо предложил использовать термин mattoide — маттоид, что в переводе с итальянского буквально означает «помешанный». Политические преступники часто пишут мемуары, особенно модным это занятие стало среди них последнее время. О том, как распознать маттоида по его сочинениям, не будучи знакомым с ним лично, Ломброзо оставил нам подробную инструкцию: «Маттоидизм — это сочетание слабоумия с манией величия, представляет чрезмерное развитие гордости и честолюбия, на почве слабоумия. В их сочинениях встречаются стремление к несбыточному, постоянные противоречия, многословие и над всем этим царит хвастовство. У всех маттоидов замечается скорее недостаток, чем излишек вдохновения. Деморализованные излишним развитием собственного «я», они, как и истинные гении, способны легко отрешиться от традиции и привычек, отличаются нетерпимостью. Они способны играть известную политическую роль. Множество цареубийц — маттоиды, так же как и многие предводители партий».
Дегенеративные идеи всегда зарождаются в дегенеративных же мозгах, а их существование легко улавливается по общей дегенеративности конституции тела и психического поведения.
Последователь Ломброзо, его соотечественник Энрико Ферри основав школу криминальной антропологии, существенно развил и дополнил взгляды своего учителя, увязав воедино дегенерацию, политику и искусство. В книге «Преступные типы в искусстве и литературе» (1907) он давал такое определение сущности новой науки: «Позитивная школа уголовного права перенесла свои исследования с преступления на преступника, то есть с юридической сущности на того, кто производит само действие».
Для определения наследственного помешательства Ферри предложил использовать термин pazzia ragionante, что означает «рассуждающее сумасшествие». Сегодня, чтобы понять, что это такое, достаточно включить телевизор и послушать дебаты о легализации наркотиков и прославлении гомосексуализма или посетить сборище искусствоведов в модном салоне. Любое вручение крупных международных премий в области моды, киноискусства, литературы сегодня имеет политический оттенок с ярко выраженным привкусом маттоидности, а несколько минут открытой предвыборной кампании помогут даже неспециалисту поставить диагноз устроителям шоу. Энрико Ферри писал: «Политический преступник может быть также прирожденным преступником, который прикрывает флагом политического идеала, более или менее спорного, удовлетворение своих преступных инстинктов обмана и насилия. Чаще всего политические преступники бывают преступниками сумасшедшими (в явной или рассуждающей форме); они появляются в те моменты общественных волнений, когда светлые идеалы проникают в общественное сознание и нарушают умственное и нравственное равновесие лиц, уже расположенных к подобного рода аномалиям. Партия — это безумие всех на пользу немногих».
Прения и дебаты в политических кулуарах — нормальная форма функционирования маттоидов, а их стремление отменить смертную казнь во всем мире — способ осуществлять это занятие неограниченно долго. В современной истории России «перестройка» — это биологический процесс, не имеющий к политике никакого отношения, ввиду того, что до легализации многопартийной системы в стране была проведена кампания повышения лояльности по отношению к умалишенным. Будучи выпущенными на свободу, они влились в ряды только что зарегистрированных десятков политических партий, ибо ничего другого, как бесконечно предаваться «рассуждающему помешательству», они не умеют. Так называемая политическая свобода убеждений помогла легализовать весь спектр существующих диагнозов. Лишь общество, не имеющее ни малейшего представления о теории наследственной политической преступности, может свыше десяти лет рассуждать о причинах распада СССР. Любой инквизитор, начавший постигать средневековую заплечных дел науку, едва завидев чело создателя перестройки, украшенное «печатью дьявола», моментально рассказал бы зазубренный урок о признаках демонов, подлежащих аутодафе. В НКВД времен Л. П. Берии учитывали те же признаки для вынесения приговоров врагам народа, то есть наследственным политическим преступникам.
Русский ученый Игнатий Закревский в своей монографии «Об учениях уголовно-антропологической школы» (Харьков, 1893) перенес проблему врожденной патологии на формирование религиозных воззрений. «Часто прирожденная преступность сливается с революционной деятельностью, открывая возможность удовлетворять противообщественным побуждениям под видом заботы об общем благе. Известна форма психического расстройства, которую следует назвать политической эпилепсией; при ней гениальные мысли перемежаются с галлюцинациями. Магомет, по-видимому, может служить представителем подобного типа».
В самом конце XIX века концепция дегенерологии оформилась уже окончательно, выдающийся немецкий психиатр Эмиль Крепелин (1856–1926) указывал: «Термин «вырождение» означает появление таких передающихся по наследству качеств, которые затрудняют или делают невозможным достижение основных жизненных целей». Другой корифей данного направления Пауль Юлиус Мёбиус оформил практическую сторону воззрений, через создание патографии, то есть системной методики изображения морфологических признаков психического вырождения. Он также определял дегенерацию как «нецелесообразное отклонение от типа».
Наконец, и такой знаток проблемы, как Август Морель, указывал, что «дегенерация и болезненное отклонение от нормального человеческого типа — это одно и то же». В медицинский обиход из психологии, психиатрии и антропологии проникли такие понятия, как rassekrueppel (калеки расы), stigma degenerationis (признаки отягощения), abarten (видоизменение).
Крупнейший немецкий невролог Освальд Бумке в книге «Культура и вырождение» (М., 1926) сформулировал тезис, согласно которому не только отдельные пласты творчества этнических и социальных групп, но и целые культуры в мировом масштабе бывают дегенеративными, то есть являются порождением больных мозгов. Он подчеркивал: «В обыденной жизни слова «вырождение» и «выродок» — равносильны моральной оценке, моральному суждению». Его русский коллега Г. И. Россолимо в своей программной книге «Искусство, больные нервы и воспитание» (М., 1901) выступил с недвусмысленным призывом: «Наука во всеоружии должна вступиться за тех, кому грозит опасность от патологических течений в современном искусстве; она должна указать на тот вред, который может произойти как для нравственности, так и для состояния нервной системы, от разнузданности воображения, от культивирования и разработки болезненных мозговых процессов, от крайнего преобладания работы фантазии над деятельностью интеллектуальной». Мало того, классик русской, а позднее и советской науки призывал к «массовой гигиене эстетического восприятия». Все массовое современное искусство, телевидение, мода, а шире — и стиль мировосприятия с ценностными установками, то есть весь тип цивилизации, согласно установкам Россолимо и других классиков неврологии, должен быть признан дегенеративным, порожденным деятельностью мозга, наследственно «анатомически изуродованных людей, которые вследствие своего анатомического уродства думают, чувствуют, ощущают, радуются и унывают иначе, чем нормальный тип современного человека», как отмечал Ломброзо. И следовательно этот тип цивилизации должен быть уничтожен, как «затрудняющий или делающий невозможным достижение основных жизненных целей», по мнению Крепелина.
Современная наука, как психологическая антропология, уделяет большое внимание исследованиям в области такого распространенного явления, как измененные состояния сознания (ИСС). Причем, что особенно важно подчеркнуть, основной упор делается на изучение психического здоровья личности и этноса в контексте конкретной культуры. Процитированный нами выше современный ученый Э. Ф. К. Уоллес в своей работе «Психические заболевания, биология и культура» из сборника «Личность, культура, этнос (Современная психологическая антропология)» (М., 2001) утверждает: «Всякая физическая дисфункция мозга предполагает некоторую психическую дисфункцию. Некоторые физические дисфункции вызывают дезорганизацию нервной системы, большая часть компонентов которой остается неповрежденной». Поэтому одной из основных задач психологической антропологии должно являться «изучение анатомии и физиологии центральной нервной системы, где она рассматривается как целое». Именно такой подход дает возможность классифицировать культуры как более или менее патогенные. «Таким образом, в будущем может стать возможным рассматривать частоту, распределение и формы психических болезней человека в обществе как индекс его культуры». Причем, что особенно важно, культурные ценности на прямую связаны с реакциями индивидов на психические болезни, то есть каждый тип культуры по-разному поражает психику различных этнических и расовых групп. А возникшие психические дисфункции отдельных частей нервной системы приводят затем к глобальным нарушениям всей системы в целом, что находит свое отражение уже в нарушениях физического функционирования мозга. Большинство этнических психозов как таковых, по мнению Уоллеса, связано с неспособностью одной этнической группы приспособиться к культурным ценностям другой.
Другой автор данного сборника Эрика Бургиньон в работе «Измененные состояния сознания» отмечает, что символы культуры действуют не только на мышление, но и на биологическую систему человека. Символы своей культуры синхронизируют и гармонизируют действие эндокринной системы представителей данной расы, в то время как инорасовые ведут к разбалансировке процессов жизнедеятельности, что и проявляется в увеличении числа психозов.
Известный писатель Олдос Хаксли в этой же связи отмечал: «Ни один человек, как бы он не был высоко цивилизован, не сможет длительное время слушать африканского ударника, монотонное пение индейца и остаться цельной, критичной и сознательной личностью. Если воздействие тамтамов и индейского пения будет достаточно продолжительно, то любой из наших философов в конце концов начнет скакать и голосить с дикарями». Здесь можно согласиться с признанным мастером художественного слова, ибо многие современные культурологи, проповедующие универсальность «общечеловеческой культуры» под воздействием инорасового психического воздействия, физически изуродовали свой мозг и утеряли способность мыслить и чувствовать категориями своей расы. Именно поэтому в среде пропагандистов современного авангардного искусства процент людей с психическими и сексуальными отклонениями существенно выше, чем среди консерваторов, отдающих предпочтение эстетическим пристрастиям предков.
Инорасовая культура — главный источник психических инфекций в среде доминирующего расового типа в обществе. Человек, выросший на философии Шопенгауэра и Ницше, не сможет сохранить психическое здоровье, если длительное время будет окружать свой мозг зулусскими сказками или примется вдыхать фимиам восточного оккультизма с его эзотерическим развратом и вседозволенностью.
Результаты воздействия культуры одной расы на другую иногда могут быть сравнимы с боевой психической травмой.
Оперы Вагнера, цыганский романс и шансоны не совместимы, так как рождены на свет типами мозга, имеющими различную культурную механику. Еще раз процитируем слова классика русской неврологии и психиатрии С. С. Корсакова: «Многое, что считается аномалией для людей одной расы, составляет явление нормальное для людей другой расы».
Рассмотрим теперь вкратце влияние так называемых «культурных норм» одной расы на другую. Сегодня принято считать пропаганду сексуальных свобод частью европейской системы ценностей, основанной на всех немыслимых и противоестественных извращениях, в значительной степени имеющих откровенно патологический характер. Однако крупнейший отечественный психолог В. П. Осипов в своем фундаментальном сочинении «Курс общего учения о душевных болезнях» (Берлин, 1923), основываясь на данных сравнительной психиатрии и психорефлексологии, доказывал, что массовый гомосексуализм и педерастия происходят с Востока, преимущественно из географических ареалов, где соприкасались большие расы и где хаос смешения кровей неминуемо выливался в повсеместное торжество самых противоестественных форм поведения, в том числе и сексуального. Смешение рас ведет к смешению систем ценностей с неизбежной последующей их утратой.
В. П. Осипов подчеркивал: «По свидетельству сведущих лиц, педерастия на Востоке настолько приобрела право гражданства, что в среднеазиатских ханствах мальчики-танцоры (бачи) принимали участие в официальных процессиях, а Саади и другие поэты воспевают их красоту в своих стихах. Бачи обучаются танцам, пению, носят полуженскую одежду, кокетливы и умеют возбудить своих клиентов; богатые люди считают хорошим тоном иметь на содержании бачей, если даже и не пользуются ими. Одни пользуются бачами за неимением женщин, оставляя неестественный способ при первой возможности, другие же остаются педерастами навсегда; сами бачи, большинство которых принадлежат к пассивному типу, с появлением бороды обыкновенно оставляют свое ремесло, иногда женятся и живут нормальной жизнью, некоторые же не могут уже освободиться от уранического влечения и в свою очередь прибегают к помощи бачей. Бачи вырабатываются как результат специального, большей частью насильственного полового воспитания в определенном направлении; они профессионалы полового извращения, которому подчиняются и которое культивируют, и которое вырастает в истинное гомосексуальное влечение, свойственное их дегенеративной конституции».
Сегодня достаточно включить телевизор или посетить салон модного искусства, чтобы убедиться в том, что характерный вид дегенеративной физиономии в совокупности с гомосексуалистскими ужимками сделался признаком хорошего тона, и никакие рассуждения о высоком искусстве уже давно не обходятся без подобного антуража. Эстетизм стал парадной прихожей гомосексуализма.
Ни в русских народных сказках, ни в сказках других народов, принадлежащих к исходному индоевропейскому культурному кругу, нигде нет и намека на половые извращения. А в таких классических арийских религиях, как индуизм и зороастризм, гомосексуализм считается самым тягчайшим преступлением, подлежащим наказанию не только в этой жизни, но и во всех последующих воплощениях. Существуют специальные древнеперсидские трактаты, детально описывающие технологию ритуального убийства половых извращенцев и принесения их в жертву. В войсках СС также расстреливали за мужеложество.
Вместе с тем турецкий султан Мехмед II, сокрушивший Византию в 1453 году и превративший христианские храмы и дворцы Константинополя в груду дымящихся развалин, был ревностным мусульманином, несшим всюду слово пророка Мухаммеда, но при этом открыто содержал два гарема; один состоял из женщин разного возраста, а второй был укомплектован мальчиками. Данный факт никак не входил в противоречие с «культурными» нормами ислама и не мешал проповеди истины Аллаха.
Несколько глав в своей замечательной книге В. П. Осипов посвятил описанию всех видов половых извращений, процветавших в библейские времена, из чего становится окончательно ясно, что для понимания «духовных красот» Ветхого Завета нужно предварительно обзавестись учебником по криминальной сексологии.
Крупный итальянский антрополог и психолог Паоло Мантегацца весьма оригинально объяснил генезис гомосексуализма, который, по его мнению, возникает в результате анатомо-физиологической аномалии, выражающейся в распространении периферических нервов половых органов на прямую кишку, включаемую таким образом в эрогенную область. Обилие магазинов, торгующих «марсианской» механической техникой для удовлетворения аномально экзотических сексуальных наклонностей, делают эту гипотезу вполне достоверной. Причем, что характерно, количество этих магазинов в крупнейших городах Европы и Америки увеличивается параллельно общей демократизации общества и борьбе за права человека, а это полностью вписывается в контуры нашей концепции, согласно которой для восприятия и распространения каждого типа идеологии необходим определенный тип нервной системы. Движения за гуманизм, феминизм, права сексуальных и иных меньшинств нуждаются в особом типе нервной системы, функционирующей через соответствующий массаж аномальных периферических нервов половых органов. Демократические ценности по уровню и характеру агитации все больше напоминают предписания практолога.
Работы крупного русского психолога и физиолога Григория Николаевича Бренева сегодня совершенно забыты, однако его труд «Доисторическая цветная цивилизация» (1935) весьма актуален в контексте современной культурной ситуации, так как ее сущность этот русский ученый, бывший одним из любимых учеников И. П. Павлова, раскрыл сквозь призму полового рефлекса и языка, то есть соотнес основной инстинкт продления рода с одним из главных орудий культуры, что означало революцию в науке. Он писал: «Рефлекс является сигнализатором био-процессов в прошлом. Современный русский рефлекс «колыбели» Белого человека не сломался, а оброс, впитал в себя мировые идеи цветного соревнования всех своих цветных врагов. Русский язык поэтому — это вечный часовой всех цивилизаций, всех эпох и всей нервной энергетики человечества. Русский язык все видел, все слышал и решительно все рефлекторно выстрадал и запомнил. Язык — это воплощение нервной энергетики народа».
Постижение и истолкование мировой истории, по Бреневу, вообще возможно лишь через сравнительное изучение рефлексов различных рас, ибо только тогда становятся понятными и очевидными мотивы их поведения, преследуемые цели и культурные ценности: «Современное положение в России может быть понято только на точном знании рефлекса крови белого и цветного людей». Для изучения биологической сущности извечных врагов России Бренев предложил ввести специальный научный предмет — «цветное крововедение». Духовное же состояние современного русского человека, обросшего противоестественными рефлексами цветных соседей, он метко назвал «колонизированной психикой»: «В современной экспериментальной России всюду «переключка» рефлекса, отсюда океан Русских терзаний, крови и слез».
Согласно его концепции, звуко-знак языка служит своего рода «радиоаппаратом», а принимающей антенной служит безусловный рефлекс крови человека. Язык все время осуществляет корректировку и настройку рефлекса крови и одновременно служит индикатором биопроцессов. Все это легко наблюдать в повседневной речи. Так, просторечное выражение «Бог шельму метит» опять же свидетельствует о физических отметинах на теле дегенератов, как, например, в случае с основателем «перестройки». Выражение «подложить свинью» раскрывает суть ритуального скотоложства, практикуемого некоторыми небелыми народами, что известно еще из Ветхого Завета. Фраза: «Держать в черном теле» — свидетельствует об исконно презрительном отношении белых людей к черным.
Г. Н. Бренев пишет по этому поводу: «Белый рефлекс никогда не признавал равенства цветной расы и никогда не признает, так как кровосмешение рефлекторно отравляет психику; коллизия разной крови снижает нравственные достоинства Белой Расы и физически ведет к вырождению и уходу «ублюдков» в небытие. Требование Цветного Интернационала старее мира».
Выдающийся отечественный ученый В. П. Осипов неустанно подчеркивал: «Все без исключения психические акты развиваются путем рефлекса». Это означает, что расово-чуждые, а также откровенно извращенные дегенеративные идеи всегда будут оказывать негативное воздействие на развитие естественных рефлексов в лоне преобладающей расы. Человек, мозг которого сконструирован для восприятия полотен Дюрера, всегда будет испытывать физиологический дискомфорт при виде «живописи» Шагала.
5. Фикционализм
Немецкий философ-позитивист Ганс Файхингер (1852–1933) в своей работе «Философия» как если бы» выдвинул положение о том, что поведение огромного количества людей определяется социальными фикциями, такими, как например, «все люди равны в своих возможностях», или «все люди — братья» и т. д. Причем самое главное заключается в том, что люди, подверженные психическому влиянию этих фикций, большую часть своей жизненной энергии тратят на то, чтобы овеществить иллюзию. Поэтому управляемая фикция является мощнейшим инструментом власти. Данная теория получила название фикционализма.
Однако в свете данной теории становится совершенно очевидным, что если представители одной расы начнут экспортировать фикции в виде культурных норм или даже целых политических доктрин в жизненное пространство другой расы, то этим они извратят ценностные ориентиры ее представителей и тем самым подорвут биоресурс этой расы.
Другой крупный немецкий психолог Альфред Адлер (1870–1937) также считал, что в основе поведения невротика лежит фикционалистское поведение, которое через компенсаторную функцию отнимает у него все силы в борьбе с собственной неполноценностью. Человек, осознавая психически свою неполноценность, борется с нею по принципу компенсации. Но ведь это правило справедливо для целых народов и рас, которые можно буквально обессилить, внушив им комплекс неполноценности и принудив тем самым тратить весь биоресурс на борьбу с самими собой.
Современный немецкий ученый Фридхарт Кликс в книге «Пробуждающееся мышление» (Киев, 1985) перевел обсуждение данной проблемы на качественно новый научный уровень. Он пишет: «Основная функция нервной клетки состоит в генерировании импульса в ответ на изменение внутренних и внешних условий. Реакция в значительной мере зависит от размещения заряда в клетке и в определенном смысле может рассматриваться как распознавание. Элементарная самостоятельная функция нервного узла состоит в выборе альтернативы между возбуждением или торможением. Рефлекс замирания некоторых насекомых является уже примером комплексного осуществления данной функции. Характерная функция нервного импульса клетки состоит в «распознавании» в целях выбора соответствующей программы поведения. В естественных условиях это выражается в усилении или подавлении активности, в зависимости от того, что «распознает» сенсорный аппарат — хищника или жертву. Решения такого рода основываются на межклеточных нервных затуханиях. При этом распознавание и управление как функции нервной системы подчиняются удовлетворению потребности. Это филогенетическая основа для возникновения мотивации поведения, так как наследуемые программы и их реализация в признаках поведения настроены на наиболее вероятное окружение, на некий тип жизненного пространства».
Таким образом, весь подлинный ужас при воздействии чужеродной фикции на представителя конкретной расы состоит не только в извращении ценностных ориентиров в его сознании, но именно в нарушении функционирования нервных узлов, а также включении противоестественных рефлексов и изменении наследственной программы поведения. Упакованные в гуманистические лозунги о «равенстве и братстве» психические вирусы в виде фикций, при внедрении в лоно жизнедеятельности активной расы, расы-хищника, способны включить рефлекс замирания, превращая ее в расу-жертву. Культурные нормы барана никогда не будут способствовать эволюционному совершенствованию волка. «То, чем выгодно располагают так называемые низшие виды животных, закреплено в их генотипе преимущественно на инстинктивной основе», — пишет Ф. Кликс. Это означает, что культурные нормы низшего организма, навязываемые посредством создания фикции высшему организму, не становятся от этого более совершенными и эволюционно продвинутыми. Примитивные стереотипы «низших» рас не изменяют своей примитивности при перенесении в среду обитания «высших» рас, и именно в этом заключено их тлетворное влияние.
В. П. Осипов в своей прекрасной монографии «Курс общего учения о душевных болезнях» (Берлин, 1923) разъяснял суть проблемы так: «К числу психических факторов, вызывающих при известных условиях душевное расстройство, принадлежит так называемое душевное заражение или психическая инфекция; влияние душевного заражения обнаруживается во внушающем действии примера, вызывающего подражание, или словесного убеждения, воспринимаемого без надлежащей критики; условия, благоприятствующие возникновению и развитию заражения, заключаются в легкой внушаемости объектов, ему подвергающихся; к таким условиям относятся: юный возраст, истерическая конституция, невежество объекта, слепое доверие источнику внушения и влияние массового примера, облегчающие развитие душевного заражения, которому подвергаются менее устойчивые элементы. Массовое распространение самых капризных и нелепых мод служит хорошим примером наклонности людей к нездоровому подражанию».
Случаи распространения массовых психических эпидемий как в древности, так и в новейшее время хорошо известны. Но ведь и различные формы массовой идеологии также могут рассматриваться как психические инфекции. Лицо, выступающее источником заражения, при этом называется индуктором, а лицо зараженное — индуцированным, таким образом, само психическое заболевание называется индуцированным помешательством. Гностические ереси раннего христианства, марксизм, тоталитарные секты, проповедь мессианства и прочие модные умственные напасти — все это типичные примеры массовых индуцированных помешательств, вызываемых целенаправленной деятельностью идеологических индукторов. Координированные действия представителей одной расы могут явиться причиной массовой психической инфекции в лоне другой, что приводит в конечном счете к подрыву ее биологической жизнеспособности.
Практика многочасовых агитационных выступлений большевистских лидеров из числа некоренных национальностей перед русскими людьми времен гражданской войны — типичный пример наведения инорасовыми индукторами психической порчи на представителей основной культуросозидающей расы, в целях ее биологического подавления. В. П. Осипов указывал в этой связи: «Предрасполагающее влияние расы отражается на количественном взаимоотношении клинических форм душевных болезней и на особенностях их течения; кроме того, в некоторых странах наблюдаются формы проявления душевного расстройства, не наблюдаемые в других».
Так же и «культурные нормы», и модные веяния могут использоваться при этом как формальное прикрытие для распространения глобальных психических эпидемий. Так называемая «культурная среда», как это видно из мировой практики, чаще всего и выступает как микрофлора для распространения идейных патологий. Кружки интеллектуалов, духовидцев, людей, «общающихся с Богом» или «олицетворяющих собой совесть нации», и иные идеологические индукторы с древнейших времен используются как очаги распространения массовых индуцированных помешательств. Современная проповедь общечеловеческих ценностей, любви и братства в духе постулатов Великой Французской революции — типичный пример устойчивой психической инфекции, распространяемой, как чума или иная эпидемия. Цель одна — поражение биологического потенциала конкурента, занимающего ту же экологическую нишу. Чуждая мысль — это почти всегда психическая инфекция, а агрессивная инспирированная ее подача однозначно ведет к энергетическому растоплению узлов прочности архетипа той расы, против которой применяется данная идеологическая фикция.
Немецкий расовый философ Эрнст Крик провидчески писал: «Основной закон расы гласит: любое воспитание, все виды формирования человека и правовые формы, а также все способы лечения, вообще, любой образ действий должны соответствовать расовому типу и расовым ценностям, иначе они приведут к болезням и вырождению. Европа за последние столетия своей истории пережила целый ряд способов действия, в частности, способов лечения, которые, будучи связанными по сути своей с азиатчиной, могли привести лишь к заболеванию арийских народов. Расово-политическое воспитание — это система отбора, создание благоприятных условий для всего, что соответствует своему типу и своей цели, и подавление всего, что им чуждо».
6. Диагноз: наследственная агрессивность
Одной из важнейших причин несовместимости культур является различная наследственно обусловленная степень агрессивности их носителей. Эксперименты на приматах предельно ясно прояснили картину в этом вопросе.
Крупный отечественный ученый А. Р. Лурия в статье «Мозг человека и психические процессы» из сборника «Философские вопросы физиологии высшей нервной деятельности и психологии» (М., 1963) указывал, что после экспериментов над животными было обнаружено, что после разрушения области гиппокампа у них наблюдается нарушение аналитических способностей, повышается агрессивность и наблюдается нетормозимое сексуальное поведение. Область гиппокампа может рассматриваться как функциональный аппарат сличения ожидаемого и реального эффектов от той или иной стратегии поведения.
Крупнейшие мегаполисы Европы и Америки испытывают сегодня наплыв афро-азиатских мигрантов, социальное поведение которых для автохтонного белого населения может быть рассматриваемо как поведение расово-биологических групп, страдающих наследственным повреждением области гиппокампа. Данные криминальной статистики сегодня наглядно свидетельствуют о том, что среди темнопигментированных расовых групп процент немотивированных противоправных поступков, сексуального насилия и употребления наркотиков существенно выше, чем в среде белого населения. Так например, по официальным сводкам Министерства внутренних дел России выяснилось, что процент профессиональных оптовых торговцев наркотиками среди цыган выше, чем среди русских, в 60 раз (!!!). Если же мы будем сравнивать культурные и научные возможности этих двух народов, то статистика будет прямо противоположной. Но с точки зрения приматологии данный факт может быть легко объяснен, ибо, согласно изысканиям А. Р. Лурии, поражение лобных долей мозга приводит к таким формам поведения, которые нейрофизиологически описываются как «распад целенаправленной деятельности», «утеря инициативы», «нарушение критичности по отношению к своему поведению», «нарушение психорегуляторной деятельности», «замена инициативы на стереотипные действия». Именно поэтому наследственное недоразвитие лобных долей мозга у представителей отдельных расовых групп и приводит к тому, что при попадании в лоно современной цивилизации они выключаются из культурной жизни, тяготея к социальному паразитизму, а иногда и откровенно противопоставляют себя обществу, их принявшему. Напомним в этой связи слова другого корифея отечественной неврологии Л. С. Выготского, утверждавшего, что «локализация высших функций не может быть понята иначе как хроногенная, то есть отношения, которые характерны для отдельных частей мозга, складываются в ходе развития». Таким образом, становится совершенно очевидным, что как для осуществления полетов в космос, так и для профессионального распространения наркотиков нужно родиться. Те или иные гены, струясь сквозь историю, находят свои излюбленные русла и, прорастая в виде различных биотипов, находят свое проявление во всем культурном, социальном и политическом многообразии рода людского, эту историю творящего.
Крупнейшие современные генетики Ф. Фогель и А. Мотульски в своем фундаментальном трехтомном сочинении «Генетика человека» (М., 1990) уже на качественно новом уровне развили исследование наследственной агрессивности. «На основании полученных данных был сделан вывод о том, что антисоциальное поведение мужчин с генотипом XYY обусловлено присутствием дополнительной хромосомы. Мужчины с XYY-набором половых хромосом относительно чаще, чем нормальные XY-индивиды, проявляют антисоциальное поведение и входят в конфликт с законом. Преступники с данным аномальным набором хромосом, кроме того, обладают более низким коэффициентом интеллекта. Поскольку хромосомные аберрации часто приводят к снижению интеллектуальных функций и учащению поведенческих отклонений и поскольку электроэнцефалограмма в случае этих расстройств указывает на аномалии в развитии и созревании мозга, мы могли бы рассчитывать, что морфологические исследования предоставят нам данные относительно механизмов, с помощью которых такие аберрации повреждают функции мозга. Наиболее общими формами патологии оказались: недоразвитие передних отделов мозга, дефекты мозолистого тела, изменение ориентации пирамидальных клеток на 180о и отсутствие некоторых мозговых извилин, или нарушение их ориентации».
Современная генетика, таким образом, подтвердила положение И. П. Павлова, что «все открываемые подробности конструкции мозга рано или поздно должны найти свое динамическое значение». То есть все наследственные отклонения в строении мозга индивидов обязательно должны найти свое проявление в их неадекватном поведении. Закономерность эта справедлива для единиц, а также применима и к большим расовым и этническим сообществам, что первым наглядно показал еще Ч. Ломброзо.
В нашей стране сегодня активно проводится изучение наследственных основ агрессивности. Так, М. В. Алфимова и В. И. Трубников в статье «Психогенетика агрессивности» (Вопросы психологии, 2000, № 6) делают следующий вывод: «Тем не менее, учитывая, что генетические различия вносят существенный вклад в формирование склонности к агрессивному поведению, со временем, когда индивидуальная генетическая диагностика станет доступной, генетические данные можно будет использовать для оценки индивидуальной реактивности, провоцирующей агрессию, а значит — и для прогноза и профилактики агрессии».
От себя же добавим, что рекомендации медико-генетических консультаций сегодня повсеместно используются при рождении детей, но ведь, собрав статистику о психогенетических основах агрессивности среди различных этнических и расовых групп, можно легко установить, какие из них способны к комплиментарному сосуществованию в рамках единого государства, а какие заведомо нет? Можно будет, соответственно, ответить на вопрос: какие культуры могут дополнять друг друга, а какие даже взаимно не выносят расовой стилистики конкурента.
Наконец, используя данные тех же генетических исследований, можно с более высокой степенью вероятности подбирать честных чиновников, дабы не быть свидетелями очередных коррупционных скандалов, а также выбирать политических лидеров, максимально отражающих волю большинства.
Представляется, наконец, возможность превращения дорогостоящей и совершенно бессмысленной разовой процедуры выборов в простейшую и весьма высокоточную глобальную систему сличения баз данных геномов электората с геномом потенциального вождя. Расово-биологическая идентификация гораздо точнее отражает политические предпочтения избирателя, чем это делается методом шулерского одурманивания краплеными бюллетенями. Можно вбросить фальшивые бюллетени в урну для голосования, но нельзя влить другую кровь в жилы избирателей. Вожак и его стая должны быть одной крови, чтобы дополнять друг друга.
Возвращаясь к теме культуры и ее носителей, уместнее говорить поэтому не столько о наследственно отягощенных расах, а наоборот скорее о наследственно облегченных. Уже первые биохимические исследования крови у различных рас все поставили на свои места. Так, отечественный ученый В. Г. Штефко в статье «Биологические реакции и их значение в систематике обезьян и человека» (Русский антропологический журнал, том 12, книга 1–2, 1922) сделал многозначительный вывод: «Соображения, высказанные на основе экспериментальных данных, приводят нас к чрезвычайно важному и в высшей степени интересному заключению. Культурные расы человечества, как например европейцы, имеют более сложное строение белковой молекулы, чем низшие расы. Таким образом, с биологической, или вернее, биохимической точки зрения они являются более сложно организованными, чем вторые». Именно на основе такого рода естественно-научных открытий крупнейший немецкий расовый психолог Эрих Рудольф Енш (1883–1940) сделал уже более смелое обобщение, провидчески возгласив: «Раса и кровь; кровь и раса — это лежит в основе всего. От строения капиллярной сети и до мировоззрения протягивается единая прямолинейная нить. Учение о крови и расе доказывает примат человеческого общего бытия, включая и его элементарные, особенно врожденные детерминации, над миром идей. Это же самое доказывает и современная психология, устанавливающая нерасторжимую связь между самыми элементарными и низшими психофизиологическими процессами и самыми высшими формами идейной жизни. Идеи сами по себе бесплодны, если они не связаны с физическим бытием. Только в чистой плоти и крови могут благополучно развиваться чистые идеи. Необходим поход против старого смешного и бессильного идеализма. Достойны уважения только сильные идеи, которые могут господствовать и побеждать».
Еще до недавнего времени агрессию, в том числе и на уровне противостояния рас, народов, культур было принято объяснять воздействием социально-психологических факторов. Причины агрессии искали где угодно: в экономике, политике, различиях в культурном и образовательном уровне, даже на небесах среди симпатий ангелов и бесов, только не в наследственности различных расовых групп. Последние изыскания в данной области подвели черту и под этой вечной проблемой истории. Идеалистические представления о сущности добра и зла пророков и гуманистов окончательно утеряли под собой почву. Жестокосердие и мстительность, или, напротив, добротолюбие и всепрощение — отныне это не суть эмоционального порыва, но просто результат действия генов, концентрация частот которых различна во всех основных расовых группах, создававших базовые культурные ценности. Для того, чтобы создать, к примеру, величайшие изваяния Будды на территории Афганистана, или же их уничтожить, как это сделали бандиты из движения Талибан, нужно прежде всего родиться. Самая гуманная мировая религия — буддизм, так же как и самая агрессивная — ислам — это не абстрактное расхождение заповедей, а извечная борьба генотипов их создателей. Достаточно поверхностного изучения биографий создателей этих религий, чтобы осознать всю фатальность различий генетических эманаций, их породивших. Это два полюса наследственности, два разных генных пула, и все скудоумные рассуждения культурологов, пытающихся свести борьбу рас к взаимному недопониманию культурных норм, есть лишь крайняя форма запущенного идеализма.
Бобер, строящий плотину, никогда не задумывается о нюансах психологической жизни рыб, которым суждено погибнуть при ее строительстве. Плотина — это «культурная» норма бобра, а съеденные рыбы — ее следствие.
Изменять окружающую среду посредством наследственной воли есть приоритетная задача каждого живого организма, ежемгновенно осознающего свою племенную принадлежность. Фактор наследственного здоровья также играет огромную роль.
В 2000 году в МГУ им. М. В. Ломоносова известный отечественный ученый Лариса Валериановна Бец защитила диссертацию на соискание ученой степени доктора биологических наук на тему «Антропологические аспекты изучения гормонального статуса человека». Автор данного исследования, в частности, предлагает метод определения психических и сексуальных отклонений у человека на основе изучения концентрации гормонов. Метод прошел практическую апробацию, и достоверность его результатов приближается к 100 %.
Сегодня во всех так называемых цивилизованных странах, в том числе и в России, наблюдается повышенная активность сексуальных извращенцев (первертов) всех мастей, оказывающих все возрастающее давление на общественное мнение и культурные нормы. Причем консолидация извращенцев происходит сугубо на биологической основе, и никакая идеологическая ориентация не является помехой для лоббирования интересов этого клана. Во всех структурах России, в том числе и в Думе, эти многополые существа с нарушенным гормональным статусом создают партии и фракции. Их психически дегенеративное, маттоидное поведение и является подлинной причиной политической нестабильности в нашей стране. Гримасы современной власти — это не следствие политической незрелости демократии, как нас пытаются убедить журналисты, а следствие биологического распада общества, которое излечивается только биологическими радикальными мерами, а не прививками социологии в виде агитации и диспутов. Маттоиды, как мы помним, любят предаваться рассуждающему сумасшествию, но не терпят биологического выявления (люстрации).
Теперь мы имеем действенный метод для дезинфекции наших политических кулуаров. Ученые В. В. Яровенко и А. Н. Чистикин в брошюре «Дерматоглифика в криминалистике и судебной медицине» (Тюмень, 1995) указывают: «Предметом дерматоглифики являются генетические особенности состояния, функциональные свойства организма человека: склонность к определенным видам профессий; поведение человека в экстремальных ситуациях; предрасположенность к отдельным видам заболеваний; совместимость супружеских пар и др., отраженные в капиллярных узорах кистей рук. Для следственной практики имеют существенное значение определение генетических особенностей организма в плане склонности к совершению преступления и выработке конкретных предупредительных мер. В медицине является установленным фактом высокая достоверность дерматоглифической диагностики предрасположенности к заболеваниям — до 97 %, потому что причины, вызывающие развитие патологии, действуют во время формирования дерматоглифических признаков».
Все это говорит о том, что если раньше маги и астрологи предсказывали появление кровожадных тиранов по звездам, то теперь грядущее появление на свет любого наследственного политического преступника может быть выявлено на стадии обследования плода будущей роженицы. В. В. Яровенко и А. Н. Чистикин не стесняются писать о «профилактике преступлений» на основе своего метода. Кроме того, они отмечают: «Между биоритмами и папиллярными узорами имеется определенная связь. Определенным типам и видам узоров соответствуют «определенные биоритмы». Но еще сто лет назад Чезаре Ломброзо писал: «У врожденных преступников бывает своеобразная аура, которая предшествует совершению преступления и заставляет предчувствовать его». Современные научные методики позволяют фиксировать биоритмы человека на любом уровне, а также производить цветную фотосъемку его ауры. Отпечатки пальцев у любого человека также можно брать незаметно для него самого. Маттоиды, как мы помним, отличаются и болезненной спецификой своих отправлений и выделений, поэтому установление соответствующих биохимических датчиков в местах проведения интересующих нас политических сборищ в совокупности с прочими вышеназванными методами поможет в кратчайшие сроки выявить всех наследственных политических преступников, а анонимность и системность измерений позволят сократить зону ошибочных показаний и предотвратить ответные действия вероятного биологического противника.
Идея использования отпечатков пальцев для установления диагноза принадлежит крупнейшему американскому антропологу Гарольду Камминсу (1894–1976), который первым ввел в употребление термин дерматоглифика. Его научная инициатива относилась к 1936 году. Более поздние изыскания в данной области полностью подтвердили обоснованность такой постановки вопроса. Крупнейший отечественный специалист Г. Л. Хить в статье «Окончание линии С у различных расовых групп» (Вопросы антропологии, вып. 59) указывает: «Признаки дерматоглифики не имели адаптивного характера на протяжении всей истории формирования монголоидного и европеоидного расовых стволов». В свою очередь Т. О. Жиленкова и Л. Г. Гольдфарб в статье «Дерматоглифика при вилюйском энцефалите» (Вопросы антропологии, вып. 64) подчеркивают: «Характер и степень выраженности тех или иных признаков дерматоглифики закладываются в генотипе и остаются неизменными в течение жизни индивида. При наличии у отдельного индивида какого-либо наследственного заболевания или предрасположения к нему дерматоглифические признаки могут выходить за рамки изменчивости в данной (здоровой) популяции».
Таким образом, вышеозначенные авторы подводят нас к мысли о том, что факторы дерматоглифики позволяют с весьма высокой степенью точности фиксировать и диагностировать основные аспекты расовой патологии.
И. С. Гусева, В. И. Казей в статье «Дерматоглифика при некоторых хромосомных аномалиях у человека» (Вопросы антропологии, 1970, вып. 35) при помощи дополнительных данных выстраивают стройную и обоснованную концепцию: агрессия имеет врожденную основу, причем не только на индивидуальном, но и на расовом уровне, а также поддается оценке и количественному измерению.
Данная точка зрения просматривается не только в этих работах, но и во множестве иных, причем исследования приобретают все большую общественную популярность.
Авторы большого тематического сборника «Папиллярные узоры: идентификация и определение личности» (М., 2002) свидетельствуют, что «накоплен огромный материал, позволяющий с достаточной определенностью говорить о признаках патологической дерматоглифики, указывающих на наследственно предопределенные нарушения в формировании человеческого организма и, в первую очередь, его нервной системы». Кроме того, по мнению тех же авторов, «кожный рельеф, наряду с общими признаками патологии имеет в каждом случае ряд собственных специфических черт, маркирующих совершенно различный фенотип поведения. Это позволяет говорить о перспективах использования дерматоглифических методов в психологии».
Таким образом, выстраивается радужная перспектива объяснения и предсказания социального, политического и криминального поведения тех или иных расовых групп на основе системной люстрации их дерматоглифических признаков.
Современный отечественный специалист в данной области Н. Н. Богданов в монографии «Постижение индивидуальности» (М., 2001), обобщая собственный опыт исследований и зарубежные публикации, свидетельствует, что «люди, обладающие узорами в области ладонных полей, в частности Th, действительно отличаются большей агрессивностью». Th — это индекс узорности первой межпальцевой подушечки, который относится к числу важнейших дерматоглифических параметров, и статистику его вычислений среди почти всех национальных и расовых групп проводят уже десятки лет. Накоплен огромный пласт достоверной информации, полученной в процессе длительных этнографических исследований.
Наше обращение к фундаментальному сочинению «Расовая дифференциация человечества» (М., 1990) отечественных корифеев дерматоглифики Г. Л. Хить и Н. А. Долиновой вновь иллюстрирует торжество принципов классической расовой теории. Судите сами. У большинства европеоидов индекс Th колеблется в пределах 8–9. Именно этот факт как нельзя лучше объясняет то, что многовековые войны в Европе почти совершенно не изменили в ней этногеографическую ситуацию. У тюркских и монгольских народов величина этого индекса уже существенно выше, что и находит свое историческое подтверждение в набегах половцев, хазар и печенегов на Русь, а также в распространении монголо-татарского ига и в агрессивной политике турецкой Османской империи.
Первоначальное победное шествие ислама в VII и VIII веках не вызывает никакого удивления, ибо у арабов-кочевников индекс Th — один из самых высоких в мире (20–21). Современные евреи Израиля никак не могут решить проблему арабского терроризма в силу того, что у них индекс Th равен 12,5.
Зато у евреев-ашкенази, выходцев из России, он составляет 21,5, а это в свою очередь объясняет причины большевистского изуверства во время гражданской войны, так как многие комиссары были евреями-ашкенази.
Но самыми агрессивными в мире по этому параметру дерматоглифики являются женщины из Урус-Мартановского района Чечни, участвовавшие в качестве террористок-смертниц на территории России во время многочисленных бандитских акций. Характерно, что само название Урус-Мартан, в переводе с чеченского, дословно означает «мертвая русская голова». Не очень отстают от чеченских женщин по характеристике наследственной агрессивности чеченские, дагестанские и азербайджанские мужчины, что подтверждается сводками криминальной статистики Министерства внутренних дел.
Абхазцы (5–7) менее агрессивны, чем грузины (10), а армяне (9) менее, чем азербайджанцы (12–14) и турки (12–16): эти аспекты криминальной дерматоглифики легко находят свое подтверждение в этно-территориальных конфликтах на Кавказе на протяжении всей истории.
Тихие и безобидные европеоидные айны (4) к началу ХХ века уже полностью были ассимилированы японцами (10). Китайцы (8-12) вполне закономерно оккупировали Тибет, коренное население которого имеет индекс Th, в пределах (3–6).
Сегодня представляется возможным объяснить всю мировую историю на основе интерпретации параметров отпечатков пальцев и ладоней народов, ее творящих.
Такие науки, как конфликтология и агрессология должны получить принципиально новое биологическое обоснование, а социология и политология старого классического образца должны претерпеть существенную ревизию. И данная перспектива тем более заманчива, потому что признаки дерматоглифики являются полностью наследственно детерминированными и не зависящими от влияний среды. Речь может идти о глобальной и системной реконструкции мировой истории на биологической основе.
Новейшие открытия в области генетики уточнили и скорректировали картину происхождения агрессии. Так, современный голландский ученый Хан Г. Брюннер в 1978 году выделил «ген агрессивности»-моноаминооксидазу (МАО), причем его исследования подтвердили концепцию связи хромосомной патологии с низким уровнем интеллекта. Люди с недостаточным содержанием моноаминооксидазы больше подвержены вспышкам беспричинного гнева и имеют коэффициент интеллекта ниже среднего. Наследственный недостаток ума компенсируется у них агрессивностью, и это правило справедливо не только для отдельных индивидов, но для целых этносов и рас. Менее культурные народы, попадая в социальную среду более творчески одаренных, вымещают на последних свой комплекс неполноценности через агрессивное поведение, что находит красноречивое отражение в данных открытой криминальной статистики.
Известный американский политик Патрик Дж. Бьюкенен в нашумевшей книге «Смерть Запада» (М., 2003) приводит ошеломляющие данные Министерства юстиции США. Так, в 1987 году белые преступники, совершившие тяжкие преступления, выбирали своими жертвами чернокожих лишь в 3 процентах случаев, тогда как последние совершили против белых не менее пятидесяти процентов общего числа тяжких преступлений.
В случае изнасилований белые преступники ни разу (из восьмидесяти трех тысяч случаев) не покушались на черных женщин, тогда как изнасилования черными белых составляют 28 процентов общего количества изнасилований.
При грабеже лишь 2 процента составляют ограбления черных, совершенные белыми, — против 73 процентов грабежей белых, совершенных черными.
Черные совершили в 1994 году 90 процентов межрасовых преступлений. Поскольку черные составляют 12 процентов населения США, отсюда следует, что вероятность совершения ими межрасовых преступлений в пятьдесят раз выше, чем для белых. Для черных вероятность совершениями группового изнасилования или группового нападения в 100–250 раз выше, чем для белых. Даже в категории «преступлений ненависти», куда относится менее одного процента межрасовых преступлений, вероятность того, что черный окажется преступником, а не жертвой, вдвое выше, чем для белого.
Некоторые политически ангажированные ученые пытаются объяснить эту криминогенную предрасположенность черной расы некими внешними социальными и даже экологическими причинами, сами того не понимая, сколь нелепа и смешна их аргументация. Американский биополитик Роберт Мастерс попытался объяснить агрессивность негров в США повышенной концентрацией свинца и других металлов в их жилищах (свинцовые белила, трубы и т. д.), а также действием алкоголя и соединений фтора, применяемых для обеззараживания воды.
Именно эти факты как нельзя лучше указывают на то, что у негроидной расы нервная система устроена иначе, чем у белой, ведь европеоиды, вдыхающие испарения свинцовых соединений и пьющие ту же воду и спиртные напитки не поддаются вспышкам беспричинной агрессии, как это наблюдается среди чернокожих.
Рост этносепаратизма и обыкновенного этнического бандитизма на территории России и бывших советских республик имеет ту же природу наследственной несовместимости различных расовых групп.
Кровожадность и изуверство чеченских боевиков, снимающих на видеокамеры пытки пленных, не могут иметь никакого социокультурного объяснения, ибо здесь мы имеем дело с биологическим фактом агрессии ради агрессии.
7. Биохимия идеологии
Отечественный ученый В. А. Олескин в своей фундаментальной монографии «Биополитика» (М., 2001) подчеркивает: «В современной России объективно возрастает значение биополитики. В частности, в ее орбиту входит изучение социальной агрессивности, распространенность которой на всех уровнях российского социума (от скандалов в Государственной Думе до действий боевиков) осложняет — наряду с прочими «мешающими факторами» — всякое позитивное развитие России на стыке веков. Президентские выборы в России — еще более благодатная почва для биополитиков, чем аналогичное явление на Западе, ибо в России биополитические закономерности выступают в менее прикрытой форме».
В свою очередь американский исследователь Томас Торсон в книге с одноименным названием «Биополитика» (1970) утверждал, что эволюционная биология должна послужить основой политической теории. Его соотечественник Питер Корнинг в книге «Теория прогрессивной эволюции» (1983) писал: «Политика возникает в ходе эволюции человека значительно раньше появления специализированных институтов управления. Я даже готов утверждать, что политическое поведение было важной предпосылкой и катализатором эволюции языка и расцвета культуры. Политика была неотъемлемой частью прогрессивной эволюции человеческого общества, она даже не являлась уникально-человеческим явлением».
Таким образом, речь идет о сознательном биологизировании причин политического, а равно и любого другого социокультурного поведения. Конкретные политические идеи есть порождение конкретных же типов мозга. Именно поэтому В. А. Олескин констатирует: «Изучение нервной системы имеет биополитическое значение, так как она выступает как важнейший соматический фактор политического поведения. Влияние генетических факторов на поведение не может быть исследовано без понимания нейрофизиологических механизмов поведения, на которые воздействуют генетические факторы».
Следовательно, пропаганда политических идей всегда связана с нейрофизиологическим функционированием нервной системы тех людей, на которых она рассчитана. Любая идеология влечет за собой изменение баланса химических микроэлементов в нервной системе.
Нейротрансмиттеры или нейромедиаторы — это химические коммуникативные агенты (сигнальные вещества), служащие для передачи информации от нейрона к нейрону. Открытия в области функционирования нейротрансмиттеров, сделанные за последнее время, позволили буквально разобрать в деталях нейрохимию любой идеологии.
Ацетилхолин важен для первоначального запоминания новой информации и последующих процессов консолидации памяти. Нехватка дофамина в соответствующих участках мозга ведет к потере инициативы, а более серьезный дефицит — к невозможности совершить активное действие. В свою очередь избыток дофамина способствует поведению, связанному с «поиском наслаждений» и развитием гедонистической философии.
Было установлено, что уровень серотонина влияет на выработку и определение социального статуса у каждого живого существа. У людей с маккиавелиевским типом личности, то есть агрессивных и целеустремленных, социальный ранг в обществе нарастает по мере повышения уровня серотонина в крови. У людей, принадлежащих к противоположному биопсихотипу, то есть являющихся «уступчивыми моралистами», социальный ранг в обществе падает с повышением уровня серотонина в крови.
Вещества, называемые нейромодуляторами, являются болеутоляющими, к их числу относятся эндорфины, вызывающие чувство удовольствия и представляющие собой психологический компенсаторный аналог внутренней награды за тот или иной стиль поведения.
Эти и множество иных химических реагентов, вырабатываемых различными частями мозга, способствуют достижению индивидом нейрофизиологического гомеостаза, то есть чувства внутренней уверенности, спокойствия, обретения смысла жизни и принадлежности к великой общности.
Только стилистически выверенная идеология, опирающаяся на архаические символы и активизирующая расовый биотип, может даровать вожделенный успех в политической сфере. Лозунги — это по сути аналоги нейрофизиологических реагентов нервной системы, максимально консолидирующие наследственные задатки расы.
В. А. Олескин в этой связи вновь констатирует: «Политика во многом опирается на эволюционно примитивные формы социального поведения, возникшие раньше человеческого языка и культуры». Именно поэтому все формы идеологии лучше всего поддаются активизации на невербальном уровне, через жесты, звуки, символы и даже запахи, так как политический лидер способствует выработке биохимического баланса в мозгу своих последователей.
Идеологию можно рассматривать, как расово-специфический эликсир, повышающий жизнеспособность расы. Напротив, идеология чуждой расы вредна и опасна, ибо ведет к биохимическому дисбалансу нервной системы.
Любая форма идеологической обработки ведет к тому, чтобы активизировать в обществе биохимический аналог одной группы идей и подавить другой. Борьба с «угрозой фашизма» или движение за права сексуальных меньшинств апеллируют не к логике электората, а именно к эволюционно примитивным докультурным социальным стереотипам поведения. Весьма важную роль в процессе внушения той или иной идеологии (индоктринирования) играют гормоны — информационные вещества, вырабатываемые эндокринной системой и переносимые с током крови к клеткам во всех частях тела. Идеология одной расы, внушаемая представителям другой, неминуемо ведет к нарушению функционирования эндокринной системы в целом. Известный советский генетик Н. П. Дубинин в книге «Что такое человек?» (М., 1983) подчеркивал: «Мозг человека обладает генетически детерминированными свойствами. Развитие и жизнедеятельность человека невозможны без действия его генетической программы. Человек обладает определенными биологическими свойствами, специфика которых проявляется на молекулярном, клеточном, организменном и популяционном уровнях. Непрерывная биологическая преемственность на протяжении истории человечества обеспечивается наличием в генетической программе каждого индивида типологических черт. Поведение как объект генетического изучения представляет собой количественно измеряемые реакции нервной системы в ответ на внешние воздействия. В таком случае вопрос о роли генотипа решается с применением расчета коэффициента наследуемости, что принято для количественных признаков».
Впрочем, еще Френсис Гальтон указывал, что «совесть, талант и другие чисто человеческие свойства — это биологически детерминированные черты личности, передающиеся через половые клетки поколениям».
Посему, сообразуясь со всем вышеизложенным, можно смело утверждать, что распространение того или иного типа идеологии в лоне каждой расы сегодня может быть количественно вычислено и сведено к совокупности нейрофизиологических и биохимических характеристик в целях выявления степени соответствия этой идеологии основному расовому типу.
8. Психопатология монотеизма
Однако не только тип идеологии, но даже тип мировоззрения, детерминированного расой, имеет жесткое естественно-научное объяснение.
Свыше 90 % информации человек получает посредством зрения, однако различные расы видят мир по-разному, причем не в переносном, но именно в прямом смысле. Статистика расовых различий в области цветового восприятия также накапливается уже десятки лет по всему миру и невольно наталкивает нас на новые размышления и выводы. Для объективности анализа сошлемся на отечественные работы. К. Б. Булаева и С. А. Исайчев в статье «Популяционно-генетический анализ некоторых параметров цветового восприятия» (Вопросы психологии, 1984 № 4) пишут: «В современной психогенетике основное внимание исследователей обращено прежде всего на выявление роли генетических факторов, обуславливающих формирование и развитие таких интегральных характеристик психики и высшей нервной деятельности, как интеллект, темперамент, восприятие, память, ЭЭГ, свойства нервной системы. Перспективным может оказаться поиск и выбор в качестве объекта генетического анализа таких компонентов психической или высшей нервной деятельности, которые имеют явную генетическую детерминацию и влияют на формирование более сложных свойств и параметров, функционально связанных с этими компонентами».
Таким образом, выясняется, что количественные характеристики нервной системы определяют свойства психики, а та в свою очередь связана с типом мировоззрения.
Значит, для его идентификации и выявления необходим статистический учет параметров на расовом и этническом уровне. К. А. Булаева и С. А. Исайчев развивают эту мысль так: «Известно, что генотипическая архитектоника полигенных и моногенных систем, лежащих в основе формирования структур и функций организма, зависит от генетической структуры популяции в большей степени, чем от генетической природы самого признака. Поэтому генетический анализ любого количественного признака с полигенной системой детерминации требует прежде всего учета генетической структуры популяции в целом».
Количественные характеристики, генетическая природа которых хорошо изучена, называются маркерами. Одним из широко известных параметров, удовлетворяющих этим условиям, является феномен аномальности цветового зрения — так называемая цветовая слепота. В Европе частота встречаемости этой аномалии составляет от 2 до 8 %. Одним из важнейших показателей аномального цветовосприятия является «восприятие чистого зеленого цвета», измеряемое в нанометрах. «Частота аномалий цветового зрения в некоторых изолятах значительно отличается от средней частоты аномалий в Европе. Такая высокая концентрация рецессивного гена зеленой слепоты свидетельствует о специфике и интенсивности протекания микроэволюционных процессов в генофондах малых, изолированных популяций человека и их глубокой дифференциации. Дискретный характер вариационного распределения признака «восприятия чистого зеленого цвета» обусловлен влиянием генетического фактора — двумя доминантными генами G1 и G2, имеющими один локус в Х-хромосоме» — пишут авторы статьи и приводят результаты полевых исследований в Дагестане, согласно которым, население данной территории поражено дальтонизмом восприятия чистого зеленого цвета на 21 %. Но Дагестан — это территория ислама.
А теперь если мы обратимся к фундаментальному многотомному труду «Генофонд и геногеография народонаселения» (Генофонд населения России и сопредельных стран, СПб, 2000, том I), изданному Академией наук под редакцией крупнейшего отечественного ученого профессора Ю. Г. Рычкова, то обнаружим, что среди всего населения указанных обширных территорий по числу генетически пораженных дальтонизмом особенно выделяются евреи и арабы.
В случае с исламом как религией, зародившейся именно среди арабов, получается, что зеленый цвет флагов пророк Мохаммед выбрал именно как маркер, позволяющий выбирать «своих» по принципу цветовой слепоты.
Вообще, предварительный неврологический анализ основных религиозных доктрин дает большую пищу для размышлений. С началом изучения библейских текстов на научной основе, приблизительно к середине XIX века возникла такая самостоятельная наука, как критическая библеистика, в которой довольно быстро оформилось направление исследований, политический монотеизм. Непредвзятый анализ текстов вскрыл противоестественность и даже искусственность самой идеи Единого Бога, возникшей стараниями египетских жрецов в XIV веке до нашей эры при дворе фараона Аменхотепа IV. Когда в 1907 году американский археолог Теодор Девис обнаружил запечатанную гробницу фараона в Долине Царей, то на фресках, по традиции изображавших жизненный путь царя, можно было отчетливо видеть, что с детства это был хилый и болезненный мальчик, с чрезмерно большой по сравнению с телом головой, тяжелыми, сонными веками, сентиментальным, безвольным выражением лица и пухлыми женскими губами. Профессор Эллиот Смит, проводивший медицинское освидетельствование мумии фараона, дал однозначное определение, что по неестественной форме черепа можно заключить: Аменхотеп IV страдал эпилепсией и скончался ненасильственной смертью в возрасте 30 лет. Историки же, восстановившие жизнь древнеегипетского фараона и, в частности, тот факт, что одна из трех его дочерей умерла в детстве без видимых внешних причин, дают нам теперь окончательный ответ — фараон был наследственным дегенератом.
Практически в каждом учебнике по психиатрии указывается, что основным симптомом эпилепсии является бред мономании. Не удивительно, что впервые при дворе этого египетского фараона пышным цветом расцвели религиозный шовинизм и нетерпимость: изображения других Богов начали уничтожать и стали сжигать богослужебные книги.
Примечательно, что культ Единого Бога впервые развился и оформился в долине реки Нил, то есть в естественной впадине. Заострим внимание на этом геофизическом факте.
Религиозный переворот Аменхотепа IV, впрочем, потерпел крах одновременно с его скоропостижной смертью, но зловредная религиозная ересь монотеизма, порожденная при дворе фараона-эпилептика, не исчезла, так как приблизительно сто лет спустя ее реанимировал беглый жрец Моисей, изгнанный из коллегии жрецов за убийство. На Севере Аравии в оазисе Кадеш он заключил договор с племенем беглых каторжников хабиру и реанимировал проект, предложив им вновь идею Единого Бога.
По мнению многих независимых исследователей Ветхого Завета, Моисей также был эпилептиком, в книге «Исход» он сам о себе пишет: «Я тяжело говорю и косноязычен».
Современный отечественный писатель и историк религии С. Н. Плеханов пишет: «Единобожие возникло вовсе не из-за более высокого уровня осмысления действительности — оно скорее отражает убожество мира, породившего его. Вспомним, где оно возникло — в пустыне однообразной и унылой. У дикарей-кочевников, ведомых Моисеем, беглым жрецом из Мемфиса, в течение десятилетий была перед глазами эта унифицированная природа, вот и родилось убеждение в том, что ею повелевает какая-то одна сила. В тех краях, где жили культурные народы древности, ландшафт был куда богаче — леса, горы, моря, реки. Оттого религиозные воззрения сложились иные — мир виделся не как сольная партия творца, а как симфония, бесконечно длящееся действо, огромная арена борьбы многих сил».
Крупнейший французский историк религии Альберт Ревиль также свидетельствовал: «На голых скалах Синая не было элементов для сколько-нибудь богатой мифологии». Его соотечественник Эрнст Ренан в свою очередь писал о возникновении идеи Единого Бога, как о «монотеизме пустыни».
В то время как все арийские религии зародились на возвышенных местах, горах или плоскогорьях, религиозное творчество семитического духа в противоположность этому проистекало во впадинах: устье Нила, оазисе Кадеш в Аравии, берегах Мертвого моря, где зародилось христианство. Арийский дух всегда стремился населить величественные горы множеством Богов. Греческий Олимп, плоскогорье в Центральной Азии — эпицентр возникновения зороастризма, наконец, горы Непала — родина Будды. Древние германцы, славяне и кельты, исповедывавшие многобожие, также в культовых целях насыпали курганы. Неудивительно, что в мизерном блюдце оазиса, окруженного раскаленными песками, мог поместиться только один Бог, другим уже просто не нашлось бы места.
В этом и следует искать признаки ревнивой капризности иудейского Бога Яхве, при всей браваде могуществом которого, тем не менее, создается впечатление, что ему просто не хватает места. Все действия в Библии с участием сверхъестественных сил напоминают склоку на кухне в коммунальной квартире — максимум страстей в минимуме объема. Великий немецкий поэт Генрих Гейне, будучи по национальности евреем, в пылу гнева оплакивал религию своих предков, как «долины нильской цепкую заразу, нездравую египтян древних веру». Крупнейший древнеримский историк Корнеллий Тацит с возмущением писал, что идея Единого, исключительного Бога — это одна из самых омерзительных идей на свете. Известный английский историк ХХ века Арнольд Дж. Тойнби объявил, что библейский монотеизм — это источник современного экологического кризиса. Боги, люди и природа составляют единое целое в любом языческом политеизме, в Библии Бог не являет себя в мире и никак поэтому не зависит от него. Бог Ветхого Завета — это капризный деспот, вольный делать все, что угодно со своими творениями и миром. Освальд Шпенглер считал монотеизм продуктом особой души, которая разработала специфическую магическую концепцию двойной вселенной, иного мира, мира Божества. Согласно этой концепции, смысл событий, происходящих в этом мире, простирается за его пределы. Современный языческий бельгийский философ Кристофер Жерар считает: «Говорить о единичном значит быть слепым к иным реальностям, и в этом смысле монотеизм — настоящее духовное уродство, усугубляемое его авторитарностью на практике. Благочестие языческих эпох не имеет ничего общего с монотеистическим бесчестием, которое ведет к разрушительному нигилизму». Мексиканский писатель Октавио Пас назвал монотеизм «одной из величайших катастроф человечества». Наконец, даже Лев Николаевич Толстой в период своих религиозных исканий высказал следующую радикальную мысль: «Бог какой-то странный — дикий, получеловек, получудовище, по прихоти сотворил мир, какой ему хотелось, и человека, какого ему хотелось, и все приговаривал, что хорошо… Но вышло все очень нехорошо. Человек попал под проклятие и все его потомство».
В наиболее ясной и последовательной форме отношение критической библеистики к концепции Единого Бога было высказано русским ученым Н. М. Никольским: «Проблема, нами поставленная, решается ясно и последовательно в смысле решительного разгрома тенденциозной концепции об извечном еврейском монотеизме. Не только еврейский монотеизм есть легенда, но и всякий монотеизм есть легенда. Иудаизм был монотеизмом в богословских формулировках, но он не был монотеизмом в своей сущности. В действительности же догмат монотеизма является одной из самых фантастических легенд, одним из самых больших обманов религии».
Оценивая психофизиологию создателей обмана, отечественный ученый В. М. Кайтуков весьма метко назвал этих людей «негативными пассионариями».
В случае со следующей семитической религией — христианством ситуация выглядит аналогично. Крупнейший итальянский библеист Аброджио Донини так описывает откровенно патологическую среду его возникновения: «Зона расположена неподалеку от древнего города Иерихона к югу от долины реки Иордан на 300 метров ниже уровня Средиземного моря. Почва этой пустыни бесплодна и разъедена ядовитыми отложениями солей, оставшимися после морских вод, некогда покрывавших все это пространство. Поверхность ее изборождена руслами многочисленных потоков, сухих летом и бедных водой в короткий период дождей. Это те самые места, где по евангельскому преданию проповедывал Иоанн Креститель и куда Христос удалился для сорокадневного поста в пустыню».
Мертвое море, район не пригодный для жизни, ландшафт, не возбуждающий своими красками здорового возвышенного воображения и не стимулирующий развитие мифологического мышления: смертоносные соляные отложения, резкий переход от солнцепека к тени, а также впадина, расположенная ниже уровня моря. Даже из курса школьной физики и природоведения известно, что такая нездоровая атмосфера могла воздействовать на экзальтированные фанатичные умы первых последователей Христа, состоявших сплошь и рядом из отбросов общества. Самое же главное заключается в том, что нервная система человека, длительно находящегося на местности, расположенной ниже уровня моря, претерпевает необратимые изменения, что ведет к развитию многочисленных патологий.
Бесноватым и невменяемым Христа считали иудеи, а также и римский наместник. Создатель христианской церкви апостол Павел был эпилептиком, так же как и создатель ислама Мохаммед. Не нужно быть большим знатоком истории, чтобы знать элементарные факты, свидетельствующие о нетерпимости и жестокости адептов христианства и ислама. Но в свете обобщения естественно-научной и религиоведческой информации закономерно получается, что возникновение и распространение самой идеи Единого Бога прежде всего связано с патологическими факторами строения нервной системы, предопределяющими развитие бреда мономании, а также с повышенной агрессивностью и дальтонизмом. Именно сочетание этих негативных признаков и способствует созданию пирамиды монотеистической философии. Бессознательная и беспричинная жестокость вкупе с генетической неспособностью различать цвета и оттенки автоматически толкает людей в лоно концепции Единых Бога, Истины, дьявола или абсолюта. До всякой единственности нужно не дорасти, но опуститься, в том числе и в смысле идеологического убожества. Проблема арийского политеизма и семитического монотеизма — это не проблема свободы религиозного выбора, но прежде всего расово-архетипической конструкции мозга.
9. «Правые» и «левые» расы
Рассмотрим еще один аспект врожденных различий расовых архетипов, особенно важный в силу повседневного и неосознанного оценивания их в быту.
«Стойте справа», «держитесь правой стороны», «это правда», «вы правы», — эти привычные слова мы слышим довольно часто, нисколько не вникая в их метафизический смысл, между тем как лингвистическая философия, вооруженная теорией языковой картины мира, объясняет, что подсознательный выбор правой перспективы для всех народов индоевропейской языковой группы обусловлен их архетипом. Направление письма слева направо, правостороннее движение на дорогах — это достояние, которое мы получаем при рождении, как нечто само собою разумеющееся. Вектор любого мыслительного и нравственного усилия арийца, проецируясь на метафизический план, непреоборимо влечет его в Царство Прави — священный мир чистоты, правды и высшего смысла. «Вы правы», «вы оправданы», — эти слова звучат как окончательный приговор, не требующий никакого пояснения. Слова «правый», «правдивый» исполнены в нашем сознании таким всеобъемлющим смыслом, что с легкостью покрывают любые факты, феномены, чувственные состояния, метафизические категории, даже целые культуры и цивилизации, но от бесконечного употребления выразительная емкость их нисколько не ослабевает.
Движение направо, то есть по часовой стрелке — это особенность, отличительная черта арийского архетипа. И ведь неспроста даже конструкция, удерживающая линзы на нашем носу и помогающая видеть, носит название оправы. Справить свадьбу или править бал — эти особенно важные в эмоциональном и эстетическом плане явления также выражаются с помощью все той же терминологии Прави.
Крупный русский исследователь А. Афанасьев в книге «Поэтические воззрения славян на природу» (М., 1994) по этому поводу писал: «По убеждению простолюдина, с правой руки человека стоит добрый ангел, а с левой — злой; не плюй направо, чтобы не отогнать от себя ангела-хранителя; плюнешь налево — попадешь в черта, и потому советуют, вставая поутру с постели, плевать в левую сторону и растирать слюну ногою: этим средством прогонишь нечистого и в этот день он уже не будет записывать за тобою грехи… Вставать с постели должно правою ногою, встанешь левою — весь день будешь не в духе: брюзглив и невесел; обуваясь и снимая обувь, следует начинать с правой ноги; кто, входя в дом, ступит наперед правою ногою, того ждет хороший прием; при древних гаданиях славяне наблюдали, какою ногою переступит священный конь через положенные жерди — правой или левой, и в первом случае ожидали успеха, в последнем неудачи… Под влиянием этих воззрений слово правый получило значение всего нравственно-хорошего, справедливого, могучего (право, правда, правило, управа); то же соотношение понятий запечатлено и в языках немецком и французском».
Известный современный отечественный ученый Александр Васильевич Подосинов изучению данной проблемы посвятил фундаментальную монографию «Ex oriente lux!: Ориентация по странам света в архаических культурах Евразии» (М., 1999). В ней он подчеркнул, что в Индии около 1500 года до н. э., то есть в период завоевания ее ариями, установилась такая же система расово-архетипической ориентации, так как в «Законах Ману» сказано, что жрецу предписывалось не есть того, «что в левой руке».
Священные ведические обряды также совершались круговым ходом слева направо. И океан, согласно представлениям древних ариев, «течет слева направо».
Точно такая же картина наблюдается и в культуре древних ариев зороастрийского Ирана.
В Древней Греции при гадании жреца во время ауспиций птица, прилетавшая слева направо, считалась несущей благоприятное знамение, а справа налево — несчастье. Вообще, в греческой мифологии все левое связывалось со злом и разрушением, а правое с добродетелью и благом. Великий Пифагор данному вопросу посвятил целые трактаты, а Платон в свою очередь писал, что Олимпийским Богам надлежит уделять высшие почести — «все нечетное, первичное и правое», а подземным Богам — «все четное, вторичное и левое». Это предпочтение правой стороны отражалось даже в ношении одежды. Так, в одном из сочинений известного комедиографа Аристофана Посейдон обращается к варварскому богу Трибаллу, ведущему себя грубо и невоспитанно: «Ты что ж, чудак, налево плащ перекинул? Закинь направо, как то наш обычай велит».
У древних этрусков с левой стороной связывалось все зловещее и неблагоприятное, и термин, обозначающий это (laevys), плавно перекочевал затем в латинский язык.
Для неукоснительного предпочтения правой стороны Витрувий рекомендовал в Риме сооружать храмы с нечетным числом ступеней, чтобы правая нога, с которой следует начинать восхождение к платформе храма, могла ступить затем и на саму платформу.
По Арнобию, римляне-язычники жертвовали левым Богам только черных животных, а правым — белых, потому что правые — это Боги небесные, а левые — подземные. Вергилий описывал два пути в подземном царстве мертвых, из которых один — правый, ведет в блаженный Элизий, а другой левый — грешников на муки в Тартар.
Итак, мы видим, что народам, принадлежащим к единому кругу первоначального распространения ариев, свойственны позитивное отношение к правому и, вместе с тем, негативное к левому. Причем существование данной бинарной системы предпочтений никак не может быть объяснено воздействием неких абстрактных культурных влияний, но только спецификой архетипа, уходящего корнями к изначальной расовой конструкции мозга создателей данной пространственной системы ценностей.
Однако если мы примемся изучать архаические культуры Евразии, находящиеся за пределами ареала распространения древних ариев, то без труда обнаружим, как картина предпочтений сменится на зеркально противоположную.
Великий древнегреческий историк Геродот, описывая «странности» различных народов, упоминает: «Эллины пишут свои буквы и считают слева направо, а египтяне справа налево. И все же, делая так, они утверждают, что пишут направо, а эллины — налево». Другой известный древнегреческий историк Плутарх пересказывал одну египетскую культовую песню скорби, в которой оплакивались все рожденные в пределах левой стороны Нила и погибшие в пределах правой. В «Книге Мертвых» одна из Богинь загробного царства сама о себе говорит, что восседает «в правой стороне неба». Нил — податель жизни, согласно мифологическим представлениям древних египтян, также рождается в левой стороне и умирает в правой.
Историки современной эпохи сходятся во мнении, что египетской ментальности эпохи фараонов было свойственно представление о правой стороне как символе смерти.
Жрецы древнего Вавилона также рассматривали левую сторону как преимущественную перед правой, а все свои астрономические вычисления и магические действия выполняли справа налево, то есть против часовой стрелки. Жители Шумера и Ассирии одевались в соответствии с левосторонним движением: обволакивали свое тело тканью, начиная с левой подмышки, и, протянув ткань за спиной на правое плечо, снова протягивали ее к левой руке.
По вопросу о значении правой и левой сторон в Древнем Китае нас просвещает главная книга даосизма — «Дао дэ дзин» («Канон пути и благодати»), авторство которой приписывается Лао-цзы (VI век до н. э.) и в которой дословно сказано следующее: «Человек совершенный обычно рассматривает левую сторону как более почетную, но во время войны — правую. По случаю праздников почетное место — по левую руку; в случае траура — по правую».
Иудеи, пишущие справа налево во времена существования Второго храма Соломона, также осуществляли его обход против часовой стрелки. Арабы тоже пишут справа налево.
Рассеянные по всему миру евреи со временем начали оказывать все большее и большее влияние на культурную, политическую и экономическую жизнь Европы. В новое время это влияние достигло своего апогея в череде буржуазных революций и прежде всего в Великой Французской революции. Евреи получили эмансипацию в условиях нового общественно-политического строя. Замкнутые по началу в условиях иудейских общин диаспоры, они влились на равных условиях в европейское сообщество. Но, принимая европейский облик, они, тем не менее, принесли с собой окружающим особенности своего расового менталитета. Само слово «революция», означающее радикальный слом существующего патриархального уклада и консервативной системы ценностей, устойчиво начало ассоциироваться с левой частью политического спектра.
Слова левый, гуманистический и прогрессивный постепенно стали синонимами, так же как правый, консервативный и реакционный. Противоестественная египетско-халдейско-иудейская система пространственной ориентации расцвела пышным цветом в среде белых европейских народов, воспитанных на базе действия расовых стереотипов древних ариев. А с воцарением идеалов внука раввина Карла Маркса коммунизм окончательно был идентифицирован как левая идеология и объявлен надеждой всего прогрессивного человечества, а всех тех, кто ему противостоял, списали в правые мракобесы и фашисты. Так был обезображен и осквернен архетип белой расы.
Развитие современной неврологии и смежных наук подтвердило и детализировало данную картину мира. Канадский биополитик Ж. Лапонс в своей книге «Левши и политика» (1976) показал, что левши отличаются от правшей в политическом аспекте: правши и в политике относительно часто придерживаются правых, то есть консервативных взглядов, а левши тяготеют к левым взглядам (реформисты, модернисты и революционеры). Из работ Лапонса вытекает также, что количество официально зарегистрированных левшей можно рассматривать как своего рода мерило «демократии»: чем более демократично государство, тем более высок процент левшей в составе его населения, судя по официальной переписи. Лапонс полагал, что в недемократическом, например, тоталитарном государстве господствует дух конформизма, и левши вынуждены переучиваться, скрывая свою левизну, поэтому их количество существенно занижается в данных переписи.
Крупный современный биополитик А. В. Олескин в своей книге «Биополитика» (М., 2001) также подчеркивает: «Различные культуры в человеческом обществе тяготеют к преимущественному развитию левого «логического» или, напротив, правого «образного» полушария. В политическом лидерстве можно также выделить два стиля — левополушарный, ориентированный на логику и трезвый расчет, но часто «бескрылый», и правополушарный, ориентированный на образное видение решения политических проблем, часто устремленный в будущее».
Однако мы должны констатировать со всей очевидностью, что насаждение принципов функционирования архетипа одной в лоне другой расы неминуемо ведет к структурным дисфункциям, выражающимся в увеличении числа нервно-психических отклонений.
Отец криминальной антропологии Чезаре Ломброзо приводил убедительную статистику, согласно которой среди закоренелых уголовников и заключенных тюрем левши встречаются много чаще, чем среди нормальных людей в свободном мире.
Эксперт по азартным играм Джон Скарн в своей книге «Пособие для игроков» писал, что среди профессиональных шулеров левши встречаются очень часто. Великий немецкий расовый теоретик Ганс Ф. К. Гюнтер указывал, что среди пишущих левой рукой гораздо выше процент бисексуалов. И действительно, новейшие исследования подтвердили тот факт, что именно правое полушарие отвечает у человека за ориентацию в собственном теле.
Известный отечественный ученый В. В. Иванов в книге «Чет и нечет» (асимметрия мозга и знаковых систем) (М., 1978) также указывал, что формализм в искусстве — это результат деятельности левого полушария. Полотна Рубенса созданы правоориентированной конструкцией мозга, а «Черный квадрат» Малевича — левоориентированной, так как правое полушарие в целом отвечает за зрительные образы, в то время как левое хранит их знаковые оболочки.
Главный же вывод В. В. Иванова в его книге состоит в том, что для правого полушария истинными могут быть только его собственные утверждения и команды, а левого — ложными.
Поэтому становится совершенно очевидным, что конфликт культур сводится в первую очередь к различию конструкций мозга их носителей, а сам принцип функционирования мозга человека не позволяет конвертировать ценности правоориентированных рас в ценности рас левоориентированных, ибо они имеют различную неврологическую природу.
Нью-йоркский фотограф Дэвид Эйзендрат изготовил однажды пятьдесят фотографий театральных сцен в двух зеркально-симметричных вариантах и предложил в качестве эксперимента случайным прохожим выбрать то изображение, которое им больше нравится — то есть правильное или перевернутое. 75 % опрошенных выбрали правильное изображение, потому что писали слева направо, по-английски, те же, кто писал на иврите справа налево — выбрали перевернутое изображение.
Европейские комиксы располагаются слева направо, а японские макимоно — складные полосы с рассказом в рисунках — в противоположном направлении.
Современный американский исследователь М. Гарднер в своей книге «Этот правый, левый мир» (М., 1967) свидетельствует, что многие бытовые мелочи постоянно раздражают левополушарного индивида в «правом» мире и наоборот.
Причина несоответствия «правого» мира «левому» впервые была объяснена в первой половине XIX века, когда французский химик Жан Батист Био обнаружил, что кристаллы кварца способны вращать плоскость поляризации света. А его последователь всемирно известный ученый Луи Пастер нашел, что свойства химических веществ могут быть идентичны, за исключением одного — способности вращать плоскость поляризации света. «Асимметричный живой организм выбирает для питания именно ту форму винной кислоты, которая отвечает его требованиям и, несомненно, соответствует какой-то собственной внутренней асимметрии, а другую форму оставляет без изменения, — либо полностью, либо большую часть», — писал Луи Пастер.
Именно в этом биофизическом принципе и нужно искать корни запрета на вино у арабов, а не в неких своеобразных культурных и религиозных нормах, так как они природно не способны усваивать эту форму винной кислоты, столь любимую индоевропейскими народами.
Дальнейшие исследования установили, что большинство органических веществ, входящих в состав живых организмов оптически активны, и растворы любых химических веществ, наоборот, оптически не активны. «Живыми агентами» называл Пастер вещества оптически активные. Теперь становится понятно, почему в индоевропейской мифологии людей нордического типа неизменно называли «солнечными людьми» или «сынами света». Насыщенность солнечным светом блондина с голубыми глазами — не поэтическая метафора, но биофизический факт. Соответственно этому и мировоззрение представителей нордической расы имеет иную реальную естественнонаучную основу, нежели у представителей иных рас.
М. Гарднер свидетельствует: «В состав молекулы могут входить асимметричные атомы, а сама молекула, тем не менее, может быть в целом симметричной. Именно на этом простейшем уровне и нужно искать фундаментальные противоречия между ариями и не ариями.
Расовые различия — это различия на уровне элементарных физических частиц.
Правовращающими плоскость поляризации света химические вещества называются D, по первой букве латинского слова dexter (правый), а левовращающими — L, по первой букве латинского слова laevus (левый). М. Гарднер подчеркивает: «Почти все вещества, встречающиеся в живых организмах, — это соединения углерода с заложенной в них асимметрией благодаря асимметрии атомов углерода». Разная концентрация левых и правых соединений углерода и есть ключ к разгадке тайны расовых различий.
«Трудно себе представить, как могла бы эволюция, создавая такое разнообразие, обойтись без углерода, превосходящего все другие в способности образовывать практически бесконечное множество разных соединений, каждое с особыми индивидуальными свойствами. Соединений углерода известно вдвое больше, чем соединения всех остальных элементов вместе взятых. Ткани всех живых существ Земли от невидимого даже в микроскоп вируса до слона состоят из веществ, содержащих углерод. Некоторые биохимики заходят столь далеко, что саму жизнь определяют как некое сложное свойство углеродных соединений. Углерод — великий строитель, поскольку на внешней оболочке каждого атома углерода есть место для четырех дополнительных электронов. Эти атомы поэтому могут соединяться друг с другом, образуя цепочки бесконечной длины, причем у каждого атома углерода еще останутся две точки, к которым могут «крепиться» другие атомы или группы атомов, как подвески на ожерелье», — пишет М. Гарднер.
Поэтому борьба рас — это в конечном счете есть выражение борьбы различных углеродных соединений в биосфере.
Две молекулы, содержащие точно одинаковое число атомов каждого сорта, но отличающиеся способом их соединения, называют «изомерами». Если две молекулы имеют равное число атомов всех сортов, которые соединены между собой одинаково, то могут ли такие молекулы все же оказаться разными? Да, при условии, что одна молекула будет зеркальным отражением другой. Такая изомерия называется «стереоизомерией». Во всех случаях, когда молекула имеет асимметричное строение, она должна существовать и в другой зеркально-симметричной форме. Если, например, в соединение входят пять асимметричных углеродных атомов, то каждый из них может быть правым или левым, и полное число различных возможных стереоизомеров в этом случае весьма велико.
Почти любое соединение углерода, входящее в состав живой ткани, является стереоизомером, вращающим плоскость поляризации света в определенном направлении. Именно это физическое свойство и предопределяет существование правоориентированных и левоориентированных рас, а не некие абстрактные культурные нормы.
Самые сложные и самые многочисленные из всех углеродных соединений называются белками, и они тоже фиксируют расовые различия. В человеческом организме насчитывается около 100.000 различных белков. У человека в состав одной единственной клетки могут входить до тысячи разных ферментов, которые обеспечивают протекание тысяч различных химических реакций, и каждый фермент является белком. Гормоны, контролирующие деятельность разных внутренних органов, тоже относятся к разряду белков. Ни одна часть нашего организма, включая кости, кровь, мышцы, сухожилия, волосы и ногти, не обходится без белков, постоянно регенерирующих расовые различия.
М. Гарднер отмечает: «Правая и левая модификации любого оптического соединения обладают абсолютно одинаковыми химическими свойствами. Различия проявляют себя очень специфически. Когда асимметричное вещество проглатывается или вводится в кровь путем инъекции, оно также вступает во взаимодействие с асимметричными соединениями, из которых состоит организм. Стереоизомер определенного типа усваивается организмом, а его зеркальный двойник выделяется как отброс. В других случаях организм усваивает оба стереоизомера с разной скоростью, реагируя на них по-разному. Почти все асимметричные углеродные соединения, входящие в состав живых организмов, — а таких соединений миллионы — существуют лишь в одной из двух возможных зеркальных модификаций».
Именно поэтому культурные нормы правоориентированных рас не совместимы с нормами рас левоориентированных.
Кристаллы одного вида «мертвы» в одной среде, но стоит ввести этот кристалл в растение или животное того же вида, который поражается этим вирусом, и он сразу начнет свою смертоносную деятельность. Когда вирус нападает на бактерию, его белковая оболочка прикрепляется к ней снаружи и остается там, а нуклеиновая спираль, как бур, проходит сквозь стенку внутрь клетки и начинает наводить новый порядок в механизме воспроизводства. Вскоре клетка начинает изготавливать не свои копии, а захватчика — вируса.
Тлетворное воздействие левосторонних вирусов на правостороннюю белую расу мы можем наблюдать в быту каждый день: в виде пропаганды половых извращений, модернистского дегенеративного искусства и иных противоестественных форм демократии. Даже мода на письмо левой рукой имеет эту же вирусную природу.
Сфера культуры также в полной мере подчинена принципу взаимодействия асимметричных систем. Если, например, левоадреналин вызывает сжатие кровеносных сосудов в двенадцать раз сильнее, чем его зеркальный двойник, а «отраженная» форма витамина С не оказывает на организм практически никакого влияния, то и стереотипы поведения и моральные нормы одной расы могут приводить к психическому и биологическому поражению другой расы.
Еще Луи Пастер провидчески писал, что лево-правая асимметрия — ключ к тайне жизни. М. Гарднер в своей книге «Этот правый, левый мир» утверждает: «Жизнь, открытая нам, есть порождение асимметрии мира и ее следствий… Я даже думаю, что все виды жизни в изначальной своей структуре, в своих внутренних формах являются порождением космической асимметрии. Вселенная — асимметрична».
Американский физик Джон Раш еще в 1962 году в книге «Заря жизни» высказал предположение, что во Вселенной в исходной плазме первоначально существовали самовоспроизводящиеся молекулы обоих типов асимметрии. Каждая из них могла питаться только молекулами своего типа асимметрии.
Можно предположить, что сама органическая жизнь во Вселенной возникла как результат взаимодействия асимметричных молекул протоплазмы. Следовательно, возникновение самой природы расовых различий мы должны искать на эволюционном этапе, предшествовавшем зарождению органической жизни во Вселенной. Неравенство рас, таким образом, заложено в самой природе бытия на уровне элементарных частиц. Вообще, жизнь — это следствие неравенства.
Хладнокровное осознание этого факта неминуемо повлечет за собой ревизию всей философии и всей системы ценностей, а также приведет к отказу от самого понятия «человечество», ибо со всей очевидностью выяснится, что планета Земля — это всего лишь один из полигонов, на котором сражаются разнородные асимметричные энергетические субстанции, навязывая друг другу свою мораль и богов, а также иные асимметричные молекулярные конструкции в виде материальной культуры. И ничего фантастического в этом умозаключении нет. Борьба двух миров, имеющих различную природу, заложена в основу космогонии и этики такой древнейшей арийской религии, как зороастризм. Многоуровневое соревнование царств Прави и Нави составляет структуру русских народных сказок и абсолютного большинства мифов и легенд индоевропейских народов. Бинарное деление мира на «правый» и «левый» было также заложено в основу эзотерической системы Пифагора, причем числовые соотношения, сопутствующие этому делению, считались изначально данным Божественным провидением, лежащим в самой природе всех вещей. Эти базовые принципы античного арийского мировидения уже в новейшее время нашли свое плодотворное воплощение в науке и стимулировали развитие молекулярной биологии и биосимметрики, в результате чего были открыты структуры ДНК, РНК и некоторых белков. В современной философии этот принцип нашел свое воплощение в оборачиваемости точек зрения и применяется ныне в повседневной практике политической борьбы, а также создал предпосылки к возникновению качественно новых отраслей знания, как, например, общая теория систем (ОТС).
Структурное деление мироздания на уровне элементарных частиц в современной физике получило название диссимметрии. Крупнейший отечественный ученый, специализирующийся в вопросах данной проблематики, Ю. А. Урманцев в книге «Симметрия природы и природа симметрии» (М., 1974) пишет: «Диссимметричными называются такие объекты: «а) которые изменяются при зеркальном отражении в некоторые отношения вплоть до противоположности; б) не совмещаются вследствие этого со своими зеркальными отношениями; в) существуют в одной, двух или более, чем в двух модификациях». В 1962–1963 годах в биологии было доказано, что требования комбинированной инверсии живой природы нарушаются, поскольку в ряде случаев при переходе D (правого) к L (левому) биообъекту некоторые свойства первого изменяются, притом таким образом, что никакими симметрическими и антисимметрическими операциями из свойств D-формы нельзя вывести свойства L-разновидности. А это вновь свидетельствует в пользу того, что «правые» и «левые» расы имеют изначально различное строение на молекулярном уровне.
Другой видный отечественный ученый В. А. Кизель в книге «Физические причины диссимметрии» (М., 1985) совершенно ясно указывает: «Проблема биофизики: существование несомненной диссимметрии правых и левых форм живых систем и их «строительных материалов» — простых молекул. Диссимметрия прослеживается во всех живых системах от бактерий до высших организмов и человека и в самых разнообразных жизненных функциях и отправлениях, вплоть до сферы психики, а также отражается и на морфологии организма».
Именно различная концентрация левых и правых форм молекул в строении организмов дает в конечном счете то разнообразие рас, которое мы имеем сегодня. Различие культур как следствие различия врожденных психических стилей их создателей также имеет молекулярную основу.
В химических реакциях многие биохимические антиподы имеют одинаковые физико-химические свойства, именно поэтому многие расовые различия имеют столь неявную и завуалированную природу. Однако некоторые молекулы и ферменты в организме обладают дискриминационной функцией, притягивая другие элементы только своего знака и отталкивая противоположный. Биохимическая система распознавания «свой — чужой» на всех уровнях иерархии живой системы создает особый код, передающийся по наследству. Различия между правизной и левизной в процессе эволюции всегда только увеличивались. Причем молекулы одного знака ведут постоянную борьбу с молекулами другого знака на протяжении всей эволюции, и при переходе со ступени на ступень она превратилась наконец в борьбу организмов за существование и переросла в войну рас. Принадлежность организма к тому или иному знаку дает ему преимущества в борьбе за выживание.
Поэтому, выражаясь образным языком М. Гарднера, можно сказать, что «левый» мир противопоказан «правым» расам и наоборот.
Некоторые физики высказали уже предположение о возникновении диссимметричной жизни в разных особых космических очагах. «Левые» и «правые» формы жизни, таким образом, зародились в разных частях Вселенной, что объясняется разным воздействием спектра излучения электромагнитных полей на живые предбиологические формы материи. В дневном солнечном свете преобладают правоциркулярные поляризованные компоненты, а в лунном ночном — левоциркулярные поляризованные.
Именно на этом первоначальном биофизическом уровне можно объяснить наличие солнечной символики в арийских культах и лунной — в семитических. Культуролог при объяснении этой проблемы вновь окажется в тупике. Излучения Солнца и Луны — это всего лишь частные случаи разной частоты электромагнитного спектра, свидетельствующие о том, что «правые» расы в процессе живительного священнодействия тянутся к правоциркулярному поляризованному свету, а «левые» — к левоциркулярному. В этой связи, великий русский философ В. В. Розанов и назвал иудеев «людьми лунного света» в одноименном сочинении.
В крупнейшей античной арийской религии — митраизме, несколько веков бывшей основным соперником христианства, главное Божество — Митра — всегда именовалось «солнцерожденным».
Главный же вывод в книге В. А. Кизеля звучит совершенно в духе наших общих рассуждений: «Мы видим, что вопрос о происхождении диссимметрии живой материи и живых систем далеко не решен и открывает широкое поле для исследований в самых разнообразных и, казалось бы, отдаленных друг от друга областях науки. Когда-то школа пифагорейцев учила, что Вселенная имеет правую и левую стороны. Мы видим, что этот вопрос, на иной идеологической и научной основе, продолжает занимать человеческий ум и в настоящее время».
10. Профилактика дегенерации и противостояние распаду
Наконец становится понятно, что расовая теория представляет собой ключ к овладению всей системой мироздания. Но концепция мировоззрения, основанная на ней, будет заведомо неполной, если в угоду абстрактным нормам академической беспристрастности мы не рассмотрим вопрос о ценностях. И здесь нам вновь лучше всего опереться на проверенные временем постулаты классиков науки. Один из основоположников советской психиатрии В. П. Осипов в своей фундаментальной монографии «Курс общего учения о душевных болезнях» (Берлин, 1923) подчеркивал: «Профилактические меры должны предприниматься не только по отношению к физическим факторам, вызывающим душевное расстройство, но и по отношению к психической заразе, которая тоже может распространяться эпидемически».
В свою очередь известный немецкий расовый философ Эрнст Крик (1882–1947) в книге «Счастье и сила» (1943) писал: «Проблема наследственности вообще, поскольку на нее может повлиять целенаправленная человеческая воля, — политическая проблема. И перед врачом встает вопрос, требующий принятия политического решения. Либо он будет руководствоваться фикцией, что все болезни, по крайней мере, в принципе излечимы, либо сочтет, что безнадежно испорченные индивидуальные жизни следует ампутировать ради здоровья целого, как это делает хирург с больными членами тела и судья — с отдельными членами общества».
Современные генетики Ф. Фогель и А. Мотульски в трехтомном учебнике «Генетика человека» (М., 1990) подчеркивают: «В отличие от большинства европейских государств общества двух мировых держав Соединенных Штатов Америки и Советского Союза — состоят из большинства, принадлежащего одной этнической группе, и нескольких меньших, но устойчивых групп. Существование национальных меньшинств создает напряженность и конфликтные ситуации. Самым простым способом разрешения этих конфликтов могло бы быть поглощение большинством групп, составляющих меньшинство».
Политическое руководство Советского Союза не осознало скрытой генетической угрозы многонационального государства, десятилетиями отказывая в поддержке русских как стержневого государствообразующего этноса. Результатом этой недальновидной политической толерантности стал распад Советского Союза. Совершенно очевидно, что неконтролируемый разгул демократии в совокупности с пропагандой ценностей мультикультурного общества сведет в политическое небытие и другой колосс — Соединенные Штаты Америки.
Хочется закончить наши рассуждения цитатой, которая воспринимается нами как манифест. Один из пионеров отечественной генетики Н. К. Кольцов в статье «Влияние культуры на отбор в человечестве» (Русский евгенический журнал, 1924, том I. Вып. 3–4) провидчески писал: «Процесс вырождения культурных народов может быть приостановлен, если размеры угрожающей опасности будут своевременно осознаны широкими слоями населения и если на эту опасность будет обращено должное внимание в общей социально-экономической государственной политике. Политические деятели и политические партии должны проникнуться тем убеждением, что если они желают строить прочно, а не только для одного или двух ближайших поколений, то они должны заботиться о том, чтобы и в последующих поколениях те генотипные элементы, которые им представляются наиболее ценными, были представлены достаточно полно. Соответствующая расценка групп населения может быть произведена только политическими партиями и государственной властью.
Если государственная власть расценит, таким образом, наследственные качества тех или иных групп населения, то она, конечно, может определенными мероприятиями поставить ценные группы населения в условия, благоприятные для повышенной размножаемости. Надо только помнить, что одним улучшением материального благосостояния данной группы нельзя добиться вполне благоприятных результатов. Необходимо, чтобы улучшение благосостояния связывалось с наличностью определенного числа детей. Характер таких мероприятий уже намечен руководителями евгенического движения в различных странах.
Но успех их зависит в значительной степени от того, насколько избранные группы населения сами проникнутся сознанием своего долга перед будущими поколениями и не поддадутся искушениям мальтузианства. При наличии осознанного отношения к своему долгу со стороны наиболее ценных групп населения распространение облегчающего жизнь мальтузианства среди менее ценных групп населения не должно встречать препятствий. Известное значение может иметь также и сегрегация и стерилизация резко дефективных элементов населения.
Естественный отбор, игравший руководящую роль в эволюции всего органического мира и у первобытного человека, под влиянием культуры ослабляется и даже извращается противоестественным отбором. Настало время, пока еще не поздно, заменить его разработанной сознательно по определенному плану системой искусственного евгенического отбора. Впервые в истории человечества культура достигнет своего расцвета при наличии определенных знаний относительно громадного значения отбора. Неужели оно не сумеет воспользоваться этими знаниями?!»