ВВЕДЕНИЕ

В то время, как все естественные науки имеют в своем распоряжении большое количество всевозможных руководств для практических работ, начиная с многотомных энциклопедий и кончая краткими карманными книжками, в антропологии не только у нас, в России, но и за границей ощущается за последнее время большой недостаток в кратком руководстве, в котором были бы изложены современные принципы антропологии.

Отсутствие руководства, принципов которого придерживались бы во всех странах, сильно вредит успехам антропологии, так как лишает возможности сопоставлять исследования различных авторов и, кроме того, задерживает распространение антропологических исследований.

Над выработкой схемы измерений у нас много поработали покойный проф. А. Петри, проф. Р. Вейнберг, пр. — доц. А. А. Ивановский, покойный акад. Таренецкий и др., но всё же, когда приходится встретиться с тем или с другим (по преимуществу врачем) интересующимся антропологией, то оказывается, что ни у кого нет печатного руководства под руками, а обыкновенно лишь заметки, списанные у того лица, которому они случайно обязаны знакомством с антропологической техникой.

Как мы знаем, антропология, по определению проф. Р. Мартина, «морфология человеческих вариаций», в России далеко не занимает того положения, которое ей подобает среди других биологических наук. Небезынтересно будет вскользь посмотреть, где в настоящее время эта наука причислена к предметам университетского курса. Оказывается, что не только в Германии антропология читается при 6 университетах, 3 лицеях и одной академии; не только в 6 итальянских и 5 университетах Соединенных Штатов Северной Америки, она читается не только в 3 университетах маленькой Швейцарии, не только в Ливерпуле и Оксфорде, — в Париже имеется специальное высшее учебное заведение Ecole d'Anthropologie, — антропология читается в Австрии, в Венгрии, в Португалии, в Испании, в Болгарии, в Киото, в Токио, в Буэнос-Айресе, всюду специалистами антропологами. У нас же, в России — лишь при Московском университете, благодаря заслугам нашего маститого ученого Дмитрия Николаевича Анучина, процветает антропология, хотя она и причислена официально в кафедре географии. Единственным представителем кафедры антропологии является в России приват-доцент СПб. университета Ф. К. Волков.

Нужно надеяться, что и в России антропология раньше или позже получит право гражданства и будет признана самостоятельной наукой. Ведь каждый согласится, что антропология — естественная история человеческого рода — во всяком случае не менее интересна и не менее важна, чем естественная история остальной природы; ведь каждый человек должен интересоваться своим положением в мире живых существ, в особенности теперь, после целого ряда удачных раскопок в Швейцарии, в Германии, во Франции, в Бельгии, в Австрии, в России, в Америке и в других странах.

При составлении этого краткого руководства автор имел прежде всего в виду своих учеников, которым всё изложенное в этой брошюре известно из практических занятий. Но возможно, что и другим, заинтересовавшимся соматической антропологией и не имеющим возможности обратиться в тот или иной университет, это руководство даст возможность на месте ознакомиться как с принципами антропологической техники, так и с наиболее важными вопросами, выдвинутыми в настоящее время этой наукой. Это краткое руководство, конечно, не претендует на полность ни в каком отношении, и автор будет искренно благодарен читателю за всякое указание на тот или иной пробел, который будет исправлен, если этой книжке будет суждено появиться новым изданием.

Желающим более подробно ознакомиться с антропологией можно рекомендовать в качестве технических пособий:

1. P.Broca. Instructions generales pour les recherches antropologiques. Paris 1875. Mem. Soc. d.Anthr. II Ser. Tom. II.

2. E.Schмidt. Antropologische Methoden. 1888. Lpz.

3. Bertillon et Chervin. Anthropologie metrique. Paris. 1909.

4. Р.Л. Вейнберг. «Главнейшие приемы современной антропологической техники». Русск. Антр. Журн. Год 5-ый. 1905 г.

5. К.З. Яцута. Кранометрия и антропометрия. Оттиск из Реальной Энциклопедии медицинских наук. Т. Х. 1912.

Весьма желательно ознакомление по возможности со следующими журналами:

1. Русский антропологический Журнал. Москва.

2. Известия Императорского Общества Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии при Императорском Московском Университете (Труды Антропологического отдела).

3. Известия Императорской академии Наук.

4. Bulletins de la Societe d'Anthropologie. Paris.

5. L'Antropologie. Paris.

6. Bulletins de l'Ecole d'Anthropologie. Paris.

7. Archiv fur Antropologie. Braunschweig.

8. Zeitschrift fur Morphologie Und Anthropologie, Stuttgart.

9. Zentralblatt fur Anthropologie. Stettin.

10. Zeitschrift fur Ethnologie und Urgeschichte. Berlin.

11. Globus.

12. Journal of the Anthrop. Sociation.

13. Journ. of the Anthropol. Institute of Great Britain and Ireland.

14. American Anthropogist. Lancaster.

15. Revue anthropologique.

16. Atti della Societa d.Anthropologia. Roma.

17. Petrus Camper. Amsterdam.

18. Biometrika. Cambridge.

19. Mitteilungen der Winer anthropologischen Gesellschaft и многие другие.

Учебники и введения в антропологию:

1. Ranke. Der Mensch (есть русский перевод).

2. Topinard. L'Anthropologie (имеется русский перевод).

3. Denicker. Les races et les peuples de la terre. Paris. 1900.

4. А. Петри. Антропология. Ч. I. 1890, ч. II. 1897.

5. J. Ranke. Физические различия человеческих рас (перевод Д. Краснова). 1911. СПб.

6. M. Hornes. Natur- und Urgeschichte des Menschen. 1909 г. I и II том. Wien.

7. Haddon. The Races of Man. London. Milner и др.

Для врача человеческий организм является самодовлеющей целью, для антрополога — человеческое тело есть последнее звено в цепи высших организмов, т. е. антропология смотрит на человека, как на индивид зоологического типа Homo, как в его прошлом, так и в настоящем, всюду, где только встречается человек или останки его.

Антропология принадлежит, по Брока и Мартину, к коллективным наукам; этим одним уже подчеркивается ее различие от наук индивидуальных, к которым принадлежат, например, анатомия, физиология и другие главные науки, на которых строятся положения антропологии, это — анатомия, эмбриология и палеонтология и, следовательно, тем самым показывается, какие области являются необходимыми условиями для успешного развития антропологии.

Антрополог должен быть знаком с основами строения человеческого тела и с законами его развития, его роста и его изменяемости под влиянием условий окружающей среды, как то климата, профессии, образа жизни и т. д. Антрополог должен считать одной из своих наиболее важных задач знакомство с формами человеческого тела (скелета) в древнейшие, доисторические периоды; — и все эти данные тогда только получают научное значение и приближают нас к выяснению вопроса о происхождении человека, одной их наиболее важных задач антропологии, если исследователь становится на точку зрения сравнительной анатомии, признает себя сторонником эволюционной теории.

Целый ряд интереснейших вопросов, наконец, предстоит разработать антропологу-теоретику. Вопросы происхождения и эволюции видов (дарвинизм, ламаркизм, неодарвинизм, неоламаркизм, теории мутации де Фриза), вопросы наследственности и так называемой фамильной антропологии, вопросы гибридизации, которые после знаменитых опытов Г. Менделя за последние 10 лет создали обширную литературу, посвященную этому вопросу.

Желающим ознакомиться с современным состоянием учения о происхождения и эволюции видов, включая сюда и человека, можно рекомендовать сборник публичных лекций, читанных в Мюнхене в память 100-летия со дня рождения Ч. Дарвина.

 

§ 1

Вопрос о происхождении человека изобилует многими гипотезами, но главные различия их в том, что по одним — человек зародился на одном только месте земного шара, по другим — в нескольких местах. Теории, допускающие зарождение человека на земном шаре лишь на одном пункте и один только раз, называются монофилетическими; допускающие же многократное зарождение называются полифилетическими. Главными представителями первого учения являются в настоящее время Геккель, Швальбе, Раубер, Плате и др.; вторую теорию в новейшее время защищают известный геолог Штейнман, Клаач и др.

Наиболее детальную, но в то же время весьма догматичную схему родословного древа человека дает Э. Геккель.

В этой генеалогической таблице (Progonotaxis hominis) Э. Геккель насчитывает 30 видов предков Homo sapiens и разделяет их на 2 большие группы, сообразно с тем, имеются ли налицо окаменелости органических пород, или нет. Для высших позвоночных Геккель дает следующую классификацию:

1. Старейшие мартышки, современными представителями которых являются павиан и мандрилл.

2. Более молодые мартышки, к которым принадлежат так называемые носатые обезьяны.

3. Более старые человекообразные обезьяны, — первичные гиббоны.

4. Более молодые человекообразные обезьяны, к которым принадлежат оранг и шимпанзе.

5. Обезьяно-человек — Pithecanthropus erectus (Дюбуа)

6. Первичный человек — Homo primigenius.

7. Разумный человек — Homo sapiens.

Эта догматическая гипотеза Геккеля в настоящее время имеет мало сторонников.

По другой гипотезе, которую отстаивают Штрац, Ван ден Брук и другие, человек является самой древней и в некоторых отношениях самой примитивной, но вместе с тем, по общему своему развитию, наиболее высокой формой животной организации. На основании биогенетического закона Геккеля (онтогенез есть краткое повторение филогенеза), следовало бы ожидать, что череп и таз человеческого зародыша будут обнаруживать обезьяноподобные формы, — которые должны, следовательно, быть характерными для предтечи человека. В действительности оказывается обратное: не человеческий зародышевый череп и таз показывают питекоидные формы, а наоборот — обезьяний зародыш обнаруживает человекоподобные формы. Во всяком случае, полагают защитники этой гипотезы, формы черепа и таза у обезьян сложились уже после того, как человек отделился от общего корня предков.

Большую главу в антропологии занимает вопрос об ископаемом человеке.

L'homme fossile n'existe pas, т. е. ископаемого человека нет, — со времени этого положения знаменитого Кювье, непреклонного последователя учения о неизменяемости видов, авторитет которого задушил зародившееся в то время учения Ламарка о трансформизме организмов, не прошло еще столетия; а мы уже имеем массу удачных раскопок, несомненно доказывающих существование ископаемого человека и притом человека совершенно своеобразного, т. наз. неандертальского типа, который жил в самом начале четвертичной эпохи.

Уже в 20-х годах прошлого столетия было сделано много раскопок, но самым важным оказалось открытие, сделанное в Рейнской провинции в 1856 году (недалеко от Дюссельдорфа в Неандерской долине). В то время там находились каменоломни; в одном гроте рабочими было найдено несколько человеческих скелетных костей и покрышечная часть человеческого черепа. Первыми учеными, признавшими и правильно оценившими значение этих костей были Фюльро, Шаафхаузен, Брока, Гексли и Кинг. По предложению последнего, этот скелет был признан принадлежавшим к вымершей человеческой расе, названной Homo neandertalensis.

В 1889 году профессор анатомии в Люттихе Фрайпонт описал два других человеческих скелета, найденный в Spy, в Бельгии. На этих черепах бросалось в глаза большое сходство со скелетом неандертальского человека… Затем последовали в северной Кроатии, недалеко от местечка Крапина, удачные раскопки профессора палеонтологии и геологии в Аграме, Горяновича-Крамбергера. Эти раскопки продолжались до 1903 года и были затем описаны в целом ряде научных монографий. По своеобразному строению лобной кости и чешуи затылочной, найденные тут черепа оказались также очень похожими на неандертальский.

За последние годы было произведено много весьма удачных раскопок во Франции Боуле и О. Хаузером (совместно с профессором Клаачем). Кроме того, в Гейдельберге была найдена профессором Шотензаком знаменитая нижняя челюсть. Вся группа человеческих костей, извлеченных из недр земли в Неандертале, Спи, Крапине, Chapelle aux Sains, Perigord и Mauer около Гейдельберга, принадлежит вымершей человеческой расе, которую стали называть одним общим названием Homo primigenius. (Швальбе).

Проф. Клаач указывает на следующие характерные признаки костей этой расы:

У большинства современных черепов носовое отверстие расположено между орбитами, которые, следовательно, перерезываются горизонтальной касательной, проведенной в самую верхнюю точку aperturae nasalis. На черепах же Hominis primigenii это наблюдается в гораздо меньшей степени: орбиты и apertura piriformis очень велики, орбиты почти круглые, расстояние между ними довольно значительное.

Относительно костей конечностей Клаач находит, что диафиз бедренной кости на поперечном сечении оказывается совершенно круглым; суставные концы очень широкие и неуклюжие; точно также и caput femoris большой толщины. Свойственное современному человеку постепенное утолщение бедра по направлению к обоим эпифизам у этих ископаемых не наблюдается. Далее бросается в глаза сильное искривление лучевой кости.

Проф. Швальбе занялся исследованием формы черепов этого ископаемого человека. После многих проверок он предложил для диагноза несколько основных измерений на исследуемом черепе. Эти измерения, сообразно своей величине, прямо указывают, принадлежит ли данный череп к типу Homo primigenius или к современному «рецентному» типу, причем к последнему Швальбе причисляет и людей доисторического периода, имеющих, однако, по своему строению сходные черты с современным человеком.

Из неандертальского черепа можно воссоздать череп современного человека, если лобную кость приподнять вперед, а затылочную назад и вверх. Но в таком случае, дабы следовать за увеличившимся объемом мозга, понадобится, чтобы теменная кость стала длиннее, в особенности в ее верхней медиальной части.

Неандертальский череп отличается сильно развитыми и утолщенными краями находящихся над глазами лобных пазух. Эти сильно вздутые края сливаются на средине, ограничивают непрерывной дугой всю надглазничную частицу (Tori supraorbitales) и переходят друг в друга лишь с легким понижением в области так называемой глабеллы. У Homo recens ничего подобного не бывает, а лишь наблюдается более или менее утолщенный arcus superciliaris, который даже в случае сильного развития, приближаясь к наружным краям орбиты, переходит в так называемый planum supraorbitale. В то время, как torus supraorbitalis лежит впереди той части черепа, где с внутренней стороны расположен мозг, arcus superciliaris, образующий верхний покров глаза, является вместе с тем и покровом находящегося в черепе мозга. Необычайно интересным является тот факт, что по новейшим исследованиям проф. Клаача, tori supraorbitales обнаружены у современных Австралийцев.

В лице базельского анатома-антрополога, проф. Колльмана, учение о неандертальском человеке, как о первородном человеке, встретило ярого противника. Дело в том, что существует несколько человеческих черепов, тоже найденных в доисторический период, но не имеющих с неандертальским типом по форме своей ничего общего. Напротив того, они, как оказывается, совершенно схожи с черепами современного человека, как например, кроманьонский череп, crane de Galley-Hill, череп Hominis mousteriensis, aurignacensis и др. Колльман настаивает на том, что уже в начале четвертичной эпохи жил и Homo «recens», а Homo neanderthalens, будучи современником других типов людей, тем самым теряет право на эпитет перворожденных (primigenii). На специфические черты всей группы так называемых Hominis primigenii Колльман смотрит не как на мутацию, а как на вариацию и причисляет поэтому всю эту группу к виду и к расе современного человека. Что же касается сильной покатости лба и больших надбровных дуг у Неандертальского черепа, то их большое сходство с таковыми и у обезьян указывает, по мнению Колльмана, не на непосредственное происхождение одного из другого, а на отдаленнейшее историческое родство и объясняется ламарковским законом конвергенции, по которому, в силу влияния известных условий окружающей среды, вырабатываются и соответствующие сходные органы у различных животных.

В противовес учению Швальбе о Homo primigenius, Колльман выставил свою гипотезу о происхождении современного человечества от очень низкорослых рас, самые чистые представители которых и в наши дни еще встречаются в Африке. Это пигмеи Akka. Биологическое значение пигмеев состоит по предположению Колльмана в том, что существует определенная связь между ними и общим развитием человеческого рода. По мнению исследователя первичное суммирование человеческого рода нужно себе представить состоявшим из пигмеев и из больших рас. Но так как пигмеи несомненно происходят из времен более древних, чем неолитических, то обе формы человеческого рода должны были по меньшей мере одновременно появиться в эпоху зарождения человека. На основании общих принципов истории развития организмов, низкорослые люди должны были возникнуть одновременно с большими. Двойное независимое возникновение человеческого рода с естественной точки зрения — как полагает Колльман, — недопустимо. В таких спорных случаях, говорит он, уместен вопрос: имеем ли мы в данном случае эволюционную зависимость, или нет. Если мы признаем ее, то остается допустить, что пигмеи и высокорослые расы находятся в эволюционной зависимости друг от друга, а тогда или большие происходят от мелких, или наоборот. Второе предположение будет основываться на предположении дегенерации крупных, но этого Колльман не допускает. Остается поэтому допустить первое, а именно, что большие люди произошли от пигмеев.

Пигмеи, учит Колльман, должны быть признаны за первичную расу, которая первой появилась на земле. Из пигмеев затем путем мутации развились и современные расы.

Самым резким противником этой гипотезы выступил Швальбе, и вообще в последнее время эта гипотеза вызвала к себе отрицательное отношение биологов.

Недавно проф. Клаач выступил с оригинальным учением о двойственности происхождения человека. На основании изучения скелета ископаемого человека из Ориньяка, Клаач находит, что в неандертальском человеке с одной стороны, а в ориньякском с другой — должно признать две совершенно различные формы. Отличия между неандертальским и ориньякским человеком напоминают различия между гориллой и оранг-утаном. На основании детального изучения костной системы ископаемых остатков человека, Клаач пришел к выводу, что из первоначально общей группы предков — Propithecantropi — уже очень рано обособились две большие человеческие группы: западная неандертальских гориллоидов и восточная — ориньякская орагоидов. На антропоидов Клаач смотрит, как на неудавшиеся попытки природы к созданию человека; он в них видит опустившиеся ветви первичного человечества, которые, приноравливаясь к жизненным условиям, должны были в борьбе за существование пожертвовать важными частями своей организации. Уже одна редукция большого пальца закрыла обезьянам путь к дальнейшему развитию; между тем, как одна из побочных ветвей, благодаря благоприятным условиям, медленно и постепенно развиваясь, но сохраняя при этом много примитивных признаков, постепенно приобретает человеческий облик.

Много шума наделал за последнее время своими публикациями южно-американский исследователь Амегино. По его мнению, южно-американский ископаемый человек должен был произойти от тамошних же обезьяньих форм. Считаем лишним распространяться о ненаучных фантазиях этого автора, принявшего черепную крышку современного человека за своеобразного ископаемого, которому им дано оригинальное название Diprothomo.

 

§ 2

В предыдущем были приведены в конспективной форме проблемы нарождающейся палеонтологии; не менее важные задачи ожидают антрополога, посвящающего себя изучению морфологии еще сохранившихся до наших дней примитивных рас.

Мы можем всё современное человечество схематически разделить на две большие группы: на группу примитивных и группу высших рас. При таком делении приходится считаться с комплексом примитивных свойств данной группы с одной стороны и с явлениями обратного развития и развития вперед — с другой. И, как замечает Штрац, чем сильнее развиты рудиментарные и одновременно с ними обще-прогрессивные свойства определенной группы, тем выше она стоит на ступени человеческой культуры.

В борьбе за существование менее одаренные группы людей должны были, конечно, отступать, и, в конце концов, совершенно уходить с мировой сцены, и могли сохраниться лишь в изоляционных центрах — недоступных местностях — как: острова, леса, болота, недоступные горы. Такими изоляционными центрами являются Австралия, Новая Гвинея, Америка и, в доисторическое время, Африка и полярные страны. Сообразно с этим, к основным типам примитивных рас относят: Австралийцев, Папуасов, Акка (центр. Африка), Американцев (индейцев), Койкойн (южн. Африка), Эскимосов, Веддов (на Цейлоне), Айнов (на Иecco и южн. Сахалине), Андаманцев и нек. др.

Для примера антропологического изучения примитивной расы мы себе позволим вкратце прореферировать обширный труд братьев Саразинов о Веддах.

Из числа более 3 миллионов обитателей Цейлона в настоящее время почти 2/3 населения составляют Сингалезы, первое переселение которых из Индии на Цейлон произошло в середине VI века до Р. Х. Постоянно подкрепляемые всё новыми притоками свежих сил из Индии, они быстро овладели всем островом, и вскоре здесь развилась внушающая к себе уважение культура, достигшая своего апогея тогда, когда буддизм, изгнанный из Индии индуизмом (Брама), укрепился на о. Цейлоне. Под влиянием буддизма здесь стали воздвигаться памятники и возникла целая литература.

Древнейшие жители острова — Ведды, стоящие, как и Австралийцы, на самой низкой ступени человеческого развития и культуры, или слились с победителями, или укрылись от них в недоступные леса и болота восточной части острова, где их число насчитывается в настоящее время до 2500 человек.

Но и Сингалезам не удалось беспрепятственно владеть прекрасным островом, т. к. с XIII столетия им пришлось воевать с надвигавшимися с севера Индии на остров более сильными и воинственными Тамилами.

Все три народности: Тамилы, Сингалезы и Ведды принадлежат к дравидоидной расе, причисляющейся к негроидному типу.

По своему внешнему виду Ведды представляют собой малорослую, хотя и далеко не самую малорослую вариацию человека. Средняя величина мужчин равна 1576 мм, средняя величина женщин 1473 мм. Женщины в среднем ниже мужчин на 10 см. Грудь у Веддов развита хорошо, если не лучше, чем у европейца. Напротив того, верхние и нижние конечности очень худощавы; особенно бросается в глаза почти полное отсутствие у них икры, но также обхват ляжки (бедра) и плеча не достигает размеров, наблюдаемых у других человеческих вариаций. При этом обе конечности по отношению к длине тела длиннее, чем у нас; далее, отношения обеих частей каждой конечности другие, чем у нас, причем как предплечье в сравнении с плечом, так голень в сравнении с бедром (ляжкой) оказываются более длинными, чем у европейца. Ноги несколько площе, и промежуток между большим пальцем и остальными более зияющий, чем у нас. Окраска кожи обнаруживает большие колебания. В то время, как лицо (у мужчин) обыкновенно окрашено в средние коричневые цвета, их грудь и живот окрашены в более темные. Женщины обнаруживают менее значительные колебания в окраске тела, так как самые темные мужские тоны у них вообще отсутствуют. Радужная оболочка всегда темно-коричневого цвета, у женщин обыкновенно несколько светлее, чем у мужчин. Волосы на голове и борода чаще черного цвета. Волосы на голове различной длины, грубые на ощупь, слегка волнистые или немного вьющиеся, но не курчавые. Для чистого Ведды характерны козлиная бородка и небольшие усы. Густые бороды у них всегда указывают на смешение. Волосатость всего тела у чистого Ведды слабо развита.

Голова длинна, но узка, лоб у взрослых мужчин обыкновенно слегка покат. Костные, надбровные дуги очень сильно развиты; иногда эти дуги сливаются на средине лба, вследствие чего глаза кажутся глубоко лежащими. Лицо относительно широко и низко, подбородок заострен, большие глаза. Нос с низким корнем и слабо поднятой переносицей. Крылья носа широки и часто переходят кожными складками непосредственно в щеки. Губы только у молодых субъектов иногда вздуты, обыкновенно они грубы, но не толсты. Рот средней величины, челюсти ортогнатны.

У женщин все формы округленнее и нежнее, но тип Веддов вполне сохранен. Что касается грудной железы, то она у женщин всегда останавливается в своем развитии на стадии mammae areolatae и никогда не достигает mammae papillatae, как у европейской женщины. Грудной сосок велик и цилиндричен.

Обращаясь к остеологической диагностике Веддов, мы наталкиваемся на еще более интересные данные, которые дают нам право, при рассматривании этого вопроса с филогенетической точки зрения, поставить скелет Веддов между скелетом европейца, с одной стороны, и скелетом человекоподобных обезьян, с другой — конечно, ближе в сторону европейца, чем антропоморфных.

Все кости Веддов, в том числе и череп, отличаются нежностью и изяществом; самая костная ткань слабо развита. Вес черепа очень незначительный, в среднем он равен 574 г, между тем как у европейца вес черепа в среднем равен 755 г. Уместно будет указать на то, что череп австралийца, емкость которого едва превышает вместимость черепа Веддов, оставляет по своему весу далеко за собой не только череп Веддов, но и череп европейцев. Череп Австралийца — грубый и толстый — весит нередко свыше 1000 г. Череп у Веддов сильно продолговат и узок, его боковые стенки круто подымаются вверх, темя слабо выпукло, виски — плоские, foramen occipitale magnum лежит более назад, а pars basilaris ossis occipitalis с меньшим подъемом вверх, чем у европейца. На женском черепе наблюдаются те же характерные особенности, которые отличают женский европейский череп от мужского европейского, как-то: кругловатая форма со слабым развитием всех костных неровностей, крутой лоб, плоское темя, быстрое падение кривой темени назад, выпячивание затылочной части, относительно сильное развитие теменных областей и более слабое спинки носа.

Внутренняя емкость черепа очень незначительна, она средним числом равна 1289 куб. см, между тем как у европейца она в среднем равна от 1400.1450 куб. см. У женщин внутренняя емкость черепа равна в среднем 1140 куб. см. Черепной указатель ширины в среднем равен 71,5. Около 85 %. Ведд длинноголовы, 14 % — среднеголовы, и только один процент (1 %) — короткоголовых. Орбиты необычайно высоки и велики. Челюстной указатель обнаруживает ортогнатизм, соединенный с так называемой «prodenti'ей», т. е. с зубами, расположенными в челюстях не вертикально, а косо вперед.

Относительно височной кости нужно указать на следующее. Ее суставная ямка для головки нижней челюсти (capitulum mandibulae) бросается в глаза слабым развитием, реже полным отсутствием т. н. tuberculum articulare. У европейца названное образование почти всегда представляет собой ясно заметный выступ, который ограничивает суставную ямку спереди; перед этим костным бугорком расположена небольшая facies infraorbitalis чешуи височной кости. У Ведды это tuberculum articulare или совершенно отсутствует, так что суставная ямка представляется простым углублением, т. е. напоминает соотношения, существующие у человекоподобных обезьян, так как у последних tuberculum articulare вообще никогда не развивается.

Не менее интересные результаты дало исследование таза. В то время, как у человекоподобных обезьян крылья подвздошных костей подымаются вертикально вверх, остаются относительно узкими и обращены почти прямо вперед, у человека, как известно, эти крылья укорачиваются, но становятся шире и изгибаются настолько наружу, что их fossa iliaca обращена прямо внутрь и вверх. Эти изменения идут у человека, несомненно, рука об руку с приобретением вертикального положения тела. Вместе с тем становится шире и тазовый вход. В то время, как у антропоморфных он представляет узкий овал, продольная ось которого (конъюгата) идет от promontorium к лонному сращению и далеко превышает поперечную ось (между обеими безымянными линиями), у человека поперечная ось всё увеличивается, и тазовый вход принимает форму поперечного овала. — И вот, оказывается, что таз у Веддов относительно уже и выше, чем у европейца, а вход в таз, хотя поперечный размер и больше коньюгаты, имеет форму не поперечного овала, как у европейца, а более или менее форму клина, т. к. по направлению к лонному сращению просвет входа быстро уменьшается.

Что касается грудной клетки, то она оказывается в передне-заднем размере более глубокой, чем у европейца, а грудина — расположенной более косо.

Лопатка тоже занимает среднее положение между лопаткой европейца и шимпанзе. Дело в том, что угол, образуемый нисходящей ветвью margo vertebralis scapulae co spina scapulae у человека почти прямой, у шимпанзе резко тупой и равен приблизительно 135°; у Веддов мы находим отношения, являющиеся переходными между европейцем и человекоподобной обезьяной, т. к. здесь упомянутый угол равен приблизительно 110°-115°.

Очень интересное наблюдение на позвоночнике Веддов сделано английским анатомом Каннингхэмом. Если положить друг на друга, без fibrocartilagines intervertebrales, все пять поясничных позвонков, то получится дуга, различная для различных существ. Так, у европейской женщины получится сильно выпуклая вперед дуга. У европейца-мужчины выпуклость будет гораздо слабее и будет приблизительно соответствовать выпуклости вперед у женщины-Ведды. Зато у мужчины-Ведды получится вогнутая спереди дуга, т. е. та же картина, что у шимпанзе.

Скелет верхней конечности относительно на три сантиметра длиннее, чем у европейца; предплечье гораздо сильнее развито, чем у европейца, — и в этом отношении Ведды стоят между европейцами и антропоморфными. Бедренная кость искривлена вперед, точно так же, как голень. Стопа более плоска, чем у европейца.

При сопоставлении внешних и остеологических форм у Веддов с таковыми у Тамилов и Сингалез, оказывается, что Сингалезы наиболее близки к европейцам, а Тамилы занимают положение между Веддами и Сингалезами.

Теперь посмотрим, какая эргология, т. е. какие жизненные и какие психические проявления наблюдаются у человеческой вариации, физическая архитектура которой оказалась на столь низкой ступени развития.

Хотя у веддов половые отношения между мужчиной и женщиной не установлены никакими законами, которые были бы категорически предписаны обществом, мы всё же здесь наталкиваемся на неожиданное явление: свобода в этом отношении необычайно ограничена, и половая связь между двумя Веддами несет вполне характер моногамии, свято охраняемой до смерти супругов. Половые отношения между несупругами у натур-Веддов не допускаются. Супружеская измена чрезвычайно редка и всегда ведет к одной и той же развязке, а именно — к смерти виновных. Полигамия, полиандрия и проституция у натур-Веддов совершенно отсутствуют.

Р. Вирхов полагает, что моногамия и супружеская верность при столь легком заключении брака говорят за сердечную доброту этих людей; кроме того, он находит, что мы здесь имеем дело с инстинктом моногамии, которая, и по нашему мнению, является единственной с биологической точки зрения обоснованной формой общения между полами.

По мнению Дарвина, Вирхова и Раубера, самой примитивной и вместе с тем естественной формой человеческой семьи является однобрачие; из него, как полагают Саразины, вторично у более культурных вариаций выработались отношения, граничащие с коммунизмом, а из этих отношений, уже третично, наикультурнейший европеец, часто, правда, только формально, вернулся к моногамии.

Мужья обращаются с женами очень любезно и почтительно, а по словам Невилля, у них даже считается неприличным грубо выражаться в женском обществе. Несмотря на то, что во главе семьи стоит муж, жена у него находится не в порабощении, и ее мнение пользуется в семье всегда уважением. С детьми родители обращаются ласково, рождение ребенка ими празднуется как торжество, и детоубийства у них не существует. Дети к родителям привязаны, и смерть отца или матери их ввергает в грусть и тоску.

Божественного начала натур-Ведды не знают ни в моно-, ни в политеистическом смысле. Единственное, с чем у них связано какое-то поверье, как в нечто сильное и властное — это понятие «лука» и «стрелы». В честь лука у них устраиваются специальные пляски с аккомпаниментом.

Что касается интеллектуальности Веддов, то о ней часто судили крайне неблагоприятно, так что даже подымался вопрос об идиотизме всего племени, но это ошибочное предположение уже было отвергнуто Вирховым. Саразины, прожившие многие месяцы среди Веддов, находят, что их умственные способности вполне нормально развиты, но качественно они стоят гораздо ниже умственных способностей европейца. Горизонт их воззрений, а следовательно и мышления, необычайно узок, но в рамках этого горизонта Ведды расторопны и сообразительны. Память у них довольно хорошо развита, но о прожитой жизни у них не остается никаких воспоминаний, будущее их мало беспокоит. Письма у них нет; попытки научить взрослых натур-Веддов чтению не увенчались успехом. Гораздо легче это удавалось с теми Веддами, у которых была примесь крови Сингалез и Тамилов. Считать натур-Ведды не умеют и научить их этому очень трудно. Ни месяцы, ни дни у них названий не имеют; время дня они определяют по солнцу. У них необычайно сильно развито сознание права собственности; за нарушение этого права европейцами они мстят убийством. Но они не жестоки и без причины никогда не убьют человека. — Они не грабят, не воруют, никогда не лгут.

Они очень гостеприимны и жалостливы, очень услужливы и благодарны.

Итак, резюмируя всё сказанное о Веддах, мы должны согласиться, что имеем перед собой необычайно интересную вариацию вида Homo sapiens. И физическая, и психическая антропология показали нам, что Ведды стоят, как по своей телесной, так и по своей духовной организации, на очень низкой ступени развития. Они живут инстинктом, который у них проявился, как инстинкт самоуважения, инстинкт права собственности, инстинкт однобрачия.

 

§ 3

Интересные результаты получаются при изучении и классификации всего человечества, всего населения земного шара. Попытки классифицировать человечество на расы по тому или другому признаку делались давно. Так Андреас Ретциус разделил человечество на основании головного указателя на длинноголовых и короткоголовых; Прюнер-Бей и Э. Геккель производят свою классификацию народов по характеру их волос; Блюменбах — на основании цвета кожи и т. д., и т. д. Затем пришли к убеждению, что подразделять человечество на расы, руководствуясь одним признаком, недостаточно. Стали суммировать для расовой диагностики несколько признаков. Одной из лучших классификаций на основании нескольких признаков считается классификация Деникера. По совершенно оригинальной идее новая классификация на основании нескольких признаков предложена русским антропологом А. Ивановским. В виду доступности и оригинальности этого труда, в виду обширнейшего литературного указателя, приложенного к нему, его следует рекомендовать каждому, интересующемуся антропологией.

Мы же позволим себе здесь привести для примера классификации рас подразделение, предлагаемое А. Воллеманом, которым руководили при составлении ее и лингвистические соображения.

1. Средиземная раса.

К этой расе принадлежат по преимуществу мезоцефалы или брахицефалы и ортогнаты; скулы мало выдаются. Лоб высокий. Большие глаза. Узкий нос с высокой спинкой; тонкие губы и небольшой рот. Волосы не так длинны и жестки, как у монголоидов и слегка волнисты. Волосяной покров тела хорошо развит. Цвет кожи по преимуществу белый, у южных народов темнее, а у некоторых хамитов Африки даже темно-коричневый.

Подразделение средиземной расы.

Сюда же причисляются некоторыми этнографами и жители южного Сахалина и остр. Иecco, Аинцы или Айно.

2. Монголоиды.

Монголоиды по преимуществу брахицефалы. Скулы сильно выдаются. Глазная щель идет снаружи внутрь, косо вниз. Лицо широкое, лоб низкий. Нос короткий, корень его низкий, широкий, крылья вздутые. Волосы черные, жесткие, реже — каштановые. Волосяной покров тела незначительный. Цвет кожи желтый, иногда светло-коричневый до красновато-коричневого. Рост колеблется от высокого (китайцы) до маленького (японцы).

Подразделение монголоидов.

Хаберландт подразделяет монголоидов на следующие группы: 1. Собственно монгольский тип, 2.Тюркский тип, 3. Манджу-тип, 4. Китайский тип, 5. Малайский тип.

3. Австразийцы.

Подразделяются на две основные группы.

I. Индонезийский тип. Они мезокефалы (субдолихокефалы), указатель в среднем равен 76. Волосы длинные, черные, иногда слегка волнистые. Окраска кожи — коричневая. Сюда принадлежат жители Зондских и соседних с ними островов, например: Батаки (Суматра), Даяки (Борнео), Буги и Макассары (Целебес), Игорроты и Тагалы (Филиппины), жители острова Формозы и островов Лиукшу, Мон-кхмэровские племена задней Индии, племена Мунда и Кол передней Индии, племена Кхасси из южного Ассама и жители Никобарских островов. Хаберландт причисляет сюда и жителей Мадагаскара, а Вольц еще и Веддов (Цейлон).

II. Полинезийский тип. Данные о форме головы сильно расходятся. Лицо обыкновенно овальной формы; нос плоский или с горбинкой. Радужная оболочка темно- или светлокаряя. Волосы черные или темно-коричневые. Полинезийцы населяют Полинезию и Микронезию, в последней они часто смешаны с Папуасами.

4. Индейцы.

Индейцами называют коренное население Америки. Различные условия, в которых живут Индейцы, разбросанные на обширных пространствах Америки, обусловили и большое разнообразие телесных признаков отдельных индейских племен. Кроме того, многие народности искусственно деформируют себе голову, так что точные измерения становятся невозможными. Форма черепа сильно варьирует; указатель ширины колеблется в пределах от 95 до 63. Скулы выдаются; лоб низкий. Нос часто длинный, орлиный, в особенности у североамериканских Индейцев. Волосы черные, длинные, жесткие, гладкие. Борода слабо развита. Цвет кожи красновато-коричневый. Руки и ноги — малы. По росту одни, как например, Дакота и Патагонцы, принадлежат к самым высоким людям на земном шаре, между тем как жители Огненной Земли в среднем достигают лишь 161 см.

5. Австралийцы.

У Австралийцев наблюдается длинноголовость (72–73) и прогнатизм. Надбровные дуги часто сильно развиты. Корень носа сильно вдавлен, подбородок мал, нос и рот широкие; губы толстые, но не вздутые как у негров; глаза небольшие и глубокие. Волосы черные, жесткие; волосяной покров тела хорошо развит. Цвет кожи темно-коричневый. Мышечная система плохо развита (по мнению Воллемана, от плохого питания). Рост колеблется между 165–155 см. Австралийцы населяют весь материк Австралии. Вымершим населением Тасмании были тоже Австралийцы, имевшие некоторое сходство с Папуасами.

6. Папуасы.

Они длинноголовы, но менее прогнатичны, чем Австралийцы. В некоторых частях Новой Гвинеи встречаются и мезокефальные группы. Губы толстые. Нос широкий, со слегка выгнутой спинкой. Волосы темные, жесткие и курчавые. Волосяной покров вообще хорошо развит. Цвет кожи черно-коричневый, иногда светлее. Рост варьирует, по Мартину, для мужчин от 160–177 см, для женщин от 153–170 см. Папуасы живут на Новой Гвинее и на соседних островах, в особенности на Бисмарковом архипелаге, на Соломониевых о-вах, на о-вах Санта-Круц, на островах Ново-Гебридских, Ново-Каледонских и на о-вах Фиджи.

7. Негритосы.

Негритосы распадаются на три главные группы: Аэты или Айиты на Филиппинах, Семанг на Малакке и Минкопис на Андаманских о-вах. Аэты — брахикефалы, у других негритосов более длинные и более плоские черепа. Их волосы черные, курчавые, спиральноскрученные. Цвет кожи черно-коричневый, но в общем светлее, чем у негров. Рост очень незначительный, он в среднем равен 150–140 см, но бывает и значительно меньше.

8. Дравида.

Дравида — это собирательное имя для целой группы темнокожих народностей передней Индии, отличающихся друг от друга некоторыми физическими признаками, но говорящих на родственных языках. На о. Цейлоне живут Сингалезы, Тамилы и Ведды, — все они причисляются к дравидам. Трудно дать общую характеристику всех этих народностей; как на общесхожие черты можно указать на следующее: они длинноголовы, у них широкое и низкое лицо; нос широкий, у корня иногда вдавленный. Рот большой, губы толстые, но не вздутые. Радужная оболочка черная. Волосы черные, волнистые или вьющиеся; рост бороды — средний. Цвет кожи — темно-коричневый. Тело — стройное; длинные, тонкие конечности. Рост — ниже среднего.

9. Африканские первичные расы.

I Тип. Центральные карликовые племена (или пигмеи).

Эти племена живут между другими неграми центральной Африки, по преимуществу между селениями Банту и девственными лесами Конго, также на северо-западе от этих мест до Камеруна, далее они встречаются на севере от больших озер между суданскими неграми, а на восток они простираются до мест, заселенных хамитскими народами.

Пигмеи отличаются сильным прогнатизмом и очень мелким ростом (от 140–130 см). Рост женщин иногда спускается даже до 124 см. Всё тело покрыто нежным пушком. Цвет кожи варьирует от светло-желтоватого до светло-меднокрасного, кожа морщинистая, мускулатура слабо развита. Нижние конечности относительно коротки. От негров они отличаются более светлой кожей и значительно меньшим ростом.

II Тип. Бушмены и Готтентоты.

а. Бушмены. Они очень походят на пигмеев средней Африки, как по своему росту, так и по (относительно) светлой окраске кожи. Они длинноголовы; указатель ширины в среднем равен 74. Лицо спереди широкое и низкое. Нос короткий, плоский и низкий, крылья не широкие. Рот широкий, губы вздутые. Челюсти выдвинуты вперед. Ушная раковина коротка и широка; ушная мочка или коротка, или совершенно неразвита. Волосы черные, скручены спирально. Цвет кожи матовый, грязно-желтый или желтовато-коричневый. Кожа в морщинах, особенно на животе и на лице. Тело угловатое, худое. У женщин на ягодицах сильное развитие жирового слоя (стеатопигия). Они живут в южной Африке, главным образом в Калахари и в их окрестностях.

б. Готтентоты. Они по преимуществу долихокефалы, ближе к мезокефалии (указ. от 69–76). Череп низкий; скулы сильно выдаются в сторону. Губы слегка вздуты. Нос невелик, глаза маленькие, подбородок длинный и острый. Волосы курчавые. Кожа серо-желтого до желто-коричневого цвета. Мышцы плохо развиты. Ноги и руки маленькие. Ростом они значительно превосходят Бушменов.

10. Негры

Физические признаки довольно непостоянны. В общем они длинноголовы и обнаруживают прогнатизм; череп высокий, но лоб — скошенный назад, ossa nasalia — слабо развиты. Волосы на голове черные, шерстянистые и короткие. Волосяной покров тела очень слабо развит. Окраска кожи варьирует от кофейного до темно-коричневого. Кожа толстая и эластичная. Икроножные мышцы слабо развиты. Верхние конечности длинные и стройные, нижние конечности относительно коротки. Рост в среднем около 168 см. Лингвистически негры разделяются на две большие группы: 1) Банту-негров и 2) на Суданских негров. Первые живут на юг от экватора, вторые на север.

 

§ 4

Не только при измерении всего человеческого тела выдвигаются интересные антропологические вопросы, но и при изучении той или иной части человеческого тела, того или другого образования на нашем теле.

Так, например, Х. Фриденталь посвятил целый ряд монографий волосяному покрову тела человека и животных. На основании этих исследований автор разделяет человечество по характеру волосяного покрова тела на три большие группы. Мы имеем, во-первых, темный курчавый тип, который беден терминальным волосяным покровом (Африка). Мы имеем, во-вторых, тоже черноволосый тип, но он отличается гладкими, жесткими волосами на голове и еще более слабо развитым терминальным волосяным покровом тела (Америка, северная и восточная Азия). Мы имеем, в-третьих, между этими двумя характерными типами третий — более примитивный и очень варьирующий (от гладких до курчавых волос), окраска здесь так же сильно варьирует; этот тип сопровождается сильным развитием терминального волосяного покрова (Европа, Австралия, южная и западная Азия. Сюда же нужно отнести Айнов).

Весьма интересные данные имеются уже теперь относительно челюсти и формулы зубов. Уже давно оставлена мысль, что форма и формула зубов представляют из себя нечто постоянное. Зубной аппарат оказался настолько же способным к изменениям и к эволюции, как и другие системы организма. Эти изменения совершаются очень медленно и нередко в связи с изменениями всего черепа. Адлофф, Блюнчли, Эккерман и др. работают над теорией эволюции человеческой формулы из других формул, как с точки зрения эмбриологии и палеонтологии, так и с точки зрения сравнительной анатомии и антропологии. Блюнчли находит, что при филогенезе зубного аппарата играли фундаментальную роль механические факторы, как, напр., форма и характер жевательных мышц, соотношение между скуловой другой и дифференцировкой зубов, лежащих позади от клыков. Прежними авторами уже давно указано на то, что антропологу должно обращать внимание и на взаимное расположение верхних и нижних зубов (прогнатизм и тому подобное), на величину, на форму, на прочность и на искусственную деформацию зубов.

Моментом, подвинувшим вперед научное изучение наружного уха была теория Дарвина, что ушная раковина человека является органом атрофирующимся. Швальбе удалось подтвердить это эмбриональными исследованиями. Таким образом, ухо человека является рудиментарным органом, и небольшой выступ, встречающихся иногда на верхнезадней части завитка наружного уха, т. н. дарвинов бугорок, является остатком измененного заостренного кончика уха животных. По Швальбе наиболее редуцированным является не человеческое ухо, а ухо оранга. Много внимания стали уделять уху со времени Мореля и Ломброзо, когда по учению этих авторов жертвы вырождения должны быть носителями и физических признаков вырождения (stigmata).

Антропология глаза тоже делает свои успехи. Р. Мартин составил прекрасную таблицу для определения окраски глаз (нумерированные стеклянные глаза). Г. Фрич доказал, что лучшее зрение многих народов зависит не только от упражнения, но и от более тонкого строения сетчатки. Е. Фишер обнаружил пигментные клетки в слизистой оболочке животных и цветных рас; Хаушильд описывает три различных типа пигментных клеток в радужной оболочке черных, желтых и белых рас. В plica semilunaris обнаружили Джиакомини у негров, Адахи у японцев, Р. Бартельс у гереро и готтентотов кусочек хряща, — образование постоянное у обезьян, но почти никогда не встречающееся у европейца. Антропологии орбиты посвящена диссертация Дж. Калькхофа.

Расовая анатомия мозга, — специально извилин и борозд его, — уже имеет целую литературу. Несмотря, однако, на многочисленные исследования, вопрос о расовых особенностях извилин по сей день остается открытым.

Что касается вопроса о большем весе мозга у культурных народов, то Кольбрюгге, много занимавшийся исследованием мозгов, оспаривает это.

За самое последнее время обнаруживаются попытки отыскивать расовые особенности мозга путем микроскопических исследований.

По почину Г. Швальбе, вариации мышц стали изучаться и с точки зрения расовых особенностей. Швальбе собирал свою статистику в Страсбурге, на эльзасцах, его ученики Адахи в Киото на японцах, а вариации мускулатуры у негров изучал Лот. Существование расовых различий и более примитивное строение мышц у негров, по мнению исследователей, не подлежит сомнению.

Филогенез человеческой руки, человеческой ноги, дактилоскопические приемы, строение и расположение papillae vallatae языка и многие другие специальные вопросы в последнее время служат темами для интересных антропологических наблюдений.

Как видно уже из нескольких приведенных примеров, физическая антропология, или просто антропология, (которая пытается совершенно отмежеваться от этнографии, этнологии и географии в самостоятельную дисциплину), уже теперь наметила в своей программе целый ряд интереснейших вопросов, правда, еще далеко не решенных, но пути и методы к выяснению которых уже намечаются и совершенствуются.

В то время, как археолога интересуют по преимуществу остатки человеческой культуры, этнографа — проявления культуры человека, как такового, и культурные приобретения его, в виде тех или других одеяний, украшений, обычаев, нарядов, технических пособий в домашнем обиходе и на поле битвы, — антрополога интересуют формы, пропорции и вариации человеческого тела в целом, или строение составляющих это тело систем у различных представителей человечества. Приступая к исследованию, антрополог первым делом обнажает свой объект исследования, а затем, произведя на нем ряд объективных исследований, старается по возможности уничтожить индивидуальные вариации путем собирания тех же данных на многих представителях того же типа (той же народности, той же расы, того же пола, того же возраста и т. д.), а затем статистическим методом устанавливает типичные черты для той или другой группы. Этнографические данные подчас очень важны для антрополога тем, что ими иногда объясняются те или другие физические особенности.

За неимением живых объектов, антрополог довольствуется трупами или костяками; антрополог изучает современного, вымершего и ископаемого человека, сопоставляет формы и пропорции человеческого тела с таковыми у животных; он пытается на основании прошлого и настоящего строения человеческого тела или его частей предсказать будущее того или другого органа. Половые различия, изменение форм с возрастом, наследственность форм, экспериментальные изменения форм — всё это входит в область антропологии.

Нельзя не подивиться тому, что антропология так поздно появляется как научная дисциплина среди других биологических наук, так как для человека наиболее интересным должно быть изучение и стремление к познанию своего собственного «я» не только в духовном, но и в физическом отношении. Учения Ламарка и Дарвина сокрушили и учение Линнея о неизменяемости форм и учение Кювье о катастрофах. Утвердился принцип постепенного и последовательного изменения и совершенствования форм под влиянием тех или иных причин.

Благодаря открытиям голландца Дюбуа, германского врача Фюльрота, трудам анатомов Г. Швальбе, Фрайпонта, в систематике между человеком (Homo sapiens) и человекоподными обезьянами (Anthropomorphae) появились уже Pithecantropus erectus, Homo neandertalensis, Homo aurignacensis, Homo heidelbergensis и др. Благодаря исследованиям анатома Клаача в Австралии, мы теперь знаем, что Австралийцы действительно представляют человеческую расу, стоящую и по своей духовной и по своей физической организации на очень низкой ступени развития. О Веддах мы поговорили. С другой стороны, исследованиями анатомов Элиот Смита, Э. Цуккеркандля, М. Голля, О. Фогта, К. Бродманна и др. выдвигается вопрос о том, что человеческий мозг, пожалуй, еще не завершил своего полного развития даже чисто морфологически, а ведь если эти предположения подтвердятся, то философские пожелания Ницше о сверхчеловеке через много тысячелетий, быть может, увенчаются в научной систематике термином Homo sapientissimus, у которого будет другой формы и с другими высшими функциями мозг.