Разница во времени между Новосибирском и родным Аресибо составляла десять часов. Когда Сантьяго просыпался утром, у его родных в Пуэрто-Рико заканчивался вчерашний день. Когда Сантьяго возвращался из университета, его родные работали. Иногда мама ненадолго выходила на связь во время обеда (который приходился на поздний вечер в Новосибирске), но обычно все разговоры у Сантьяго приходились на вечера субботы и воскресенья.
Однако в ночь с понедельника на вторник, после приёма у ветеринара, Сантьяго не спал. В шесть часов утра он дождался в сети Хавьера и позвонил.
- Санто, ты почему не спишь?
- Да не спится потому что. Не получилось ничего.
- Что не получилось?
- Не вылечат козла.
Сантьяго передал брату всё, что было сказано на приёме у ветеринара.
- Что мне делать теперь? - спросил он в конце рассказа.
- Что делать теперь, что делать теперь. Если б я знал. Хотя... Ты знаешь, в записках этих есть глава, называется... один момент... ага, вот: "истории шести разных мастеров, которые потеряли способность перевоплощаться в животное". Может, там написано, что делать.
- Ты эту главу сейчас будешь читать?
- Я пока переводил первый раздел с испанского на английский и оформлял. Там уже половина где-то готова. Потом ты рассказал про вашу эту студентку, Мальвину. Я перешёл к главе про потерю человека, наоборот.
- Потерю человека? То есть некоторые превратились в животное, но не смогли вернуться в человека?
- Да.
- То есть Мальвина больше никогда...
- Санто, пока рано так говорить. Дай мне до конца разобраться. Надо перевести этот раздел целиком, тогда что-то станет ясно. Пока что я прочитал про некоего парня, который научился превращаться в черепаху, когда ему было двенадцать. Он превращался туда и обратно так часто, как ему этого хотелось. Но однажды он стал черепахой и уже не вернулся.
- А Мальвина-то сразу не смогла обратно превратиться.
- Да, возможно, это не про Мальвину. Но там ведь есть и другие истории, я бы продолжил переводить.
- А про волков там есть?
- Волков точно нет. Кстати, и кайманов я так и не нашёл, нет описания техники.
- Мастера были, а техника не описана? - Сантьяго помнил, что мастера перевоплощения в кайманов упоминались на самой первой странице.
- Получается, так. Возможно, автор записей не знал, как превратиться в каймана. Речь о событиях трёхсотлетней давности, кто сейчас разберёт?
- Хм...
- Но мы отвлеклись, Санто, -Хавьер поспешил вернуться к изначальной теме разговора. - Дело в том, что по твоей-то проблеме надо читать другой раздел -- про потерю животного, а не человека. На чём мне сосредоточиться? Что более важно или более срочно?
Сантьяго задумался. Терять козла обидно, но Мальвине, наверное, не лучше, так что пусть её проблему решат первой. Может, козёл поживёт ещё немного, пока Хавьер доберётся до нужной главы и скажет, что делать. Так что Сантьяго ответил:
- Мальвина.
- Хорошо. Значит, я продолжу переводить ту главу, которую начал. Про потерю человеческого облика. А ты пока держись.
- Когда он умрёт, я больше не смогу превращаться.
- Пока просто не думай об этом. А когда я всё прочитаю, будет ясно, что делать.
- Хорошо. Пока.
- Пока.
Сантьяго положил трубку. Легко сказать "не думай об этом". Он постарается, конечно. В любом случае, после разговора стало немного спокойнее. Как будто он теперь не один на один со своей проблемой. Сантьяго и раньше был не один -- Артур и Дарья Фёдоровна оказали ту поддержку, какую смогли. Но только обещание Хавьера обнадёживало.
Сантьяго поспал три часа, а потом пошёл в университет на собрание лаборатории ММЧ. Они с Артуром оба появились на пятнадцать минут раньше всех остальных, так что успели кое-что обсудить наедине. Сантьяго передал свой разговор с Хавьером, только не был уверен, что стоит говорить Мальвине об историях, когда люди навсегда оставались в обликах животных.
- Мальвина -- это одно дело, - ответил Артур. - Но готов ли ты рассказать про своего козла? В конце концов, рассказать всем придётся, потому что это наше исследование. Но можно не торопиться.
- Расскажем.
- Хорошо, значит, с этим ясно. Но есть ещё кое-что, - с этими словами Артур показал Сантьяго своё приглашение в полицейский участок. - Скажи, пожалуйста, ты такое получал? На почте?
- Нет. Надо было на почту идти? Погоди... Я получал бумажку, что на почту надо идти. Но не сходил. Сегодня пойду.
- Нам нужно будет пойти в полицию. Что-то будут спрашивать. Похоже, нас хотят обвинить в том, что произошло с Мальвиной.
- Нас посадят в тюрьму?
- Надеюсь, что нет, - Артур, если честно, и сам не знал, что им грозит. Собирался поговорить с кем-нибудь с юридического факультета, может, они понимают. - И про это, я думаю, тоже стоит рассказать студентам. Давай даже так -- ты беги на почту, а я начну собрание без тебя. Посмотрим, что тебе пришло, может, совсем и не это. Только тебе паспорт будет нужен.
- Ладно.
Сантьяго вышел из кабинета, столкнувшись в дверях с волчицей. Вернуться в общежитие за паспортом -- вроде близко. Потом оттуда на почту -- вроде опять близко. Отстоять очередь -- небольшая. И снова в университет -- опять близко. Но как-то это всё вместе сложилось в полтора часа. Когда он вошёл в кабинет, отведённый под лабораторию, собрание уже заканчивалось.
Артур прочитал заказное письмо Сантьяго. Да, того тоже вызывали в полицию.
* * *
Что-что? "Причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности"? А разве нет? Способность говорить утрачена. Способность работать руками утрачена. Способность ходить нормально на двух ногах утрачена. И даже способность к нормальному деторождению -- это, правда, пока никто не проверял -- но, скорее всего, тоже утрачена. Тяжкий вред здоровью на лицо. Осталось только разобраться, кто прав, кто виноват.
А причинение-то этого самого тяжкого вреда совершено ещё и не просто так, а "вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей". О как! В последние две недели ноября в отделении полиции побывали все, кто мог: Артур, Сантьяго, Мальвина, все остальные студенты кафедры ММЧ, декан физического факультета Игорь Викторович, ректор НГУ, ветеринар Дарья Фёдоровна, прочие свидетели. Отвечали примерно на одни и те же вопросы.
Во время поездки в Томск, представляла ли студентка университет официально? Были ли студенты проинформированы о возможных рисках, связанных с мгновенным метаморфозом? Они в этом расписались? Были ли среди студентов несовершеннолетние? Во время самостоятельных несанкционированных занятий в Томске, действовала ли студентка с нарушением инструкций техники безопасности? А, вообще, в каком виде составлена и предоставлена инструкция по технике безопасности при практических занятиях по ММЧ? Каковы жизненные и профессиональные перспективы студентки в случае, если обратный метаморфоз окажется невозможным? Как вы оцениваете шансы, что обратный метаморфоз окажется всё-таки возможным?
Новосибирский академгородок жужжал новыми событиями как пчелиный улей -- уголовное преследование преподавателей стало более ярким потрясением, чем сам факт наличия оборотней. Каждый, кто подвергался допросу в полиции, позже подвергался ещё более тщательному допросу со стороны коллег и знакомых. Таким образом, масло в кипящую панику лилось и лилось непрерывно, ни на минуту не позволяя причастным и окружающим немного остыть.
Суд назначили на середину декабря. С Артура и Сантьяго взяли подписки о невыезде, запретив преподавать практику ММЧ (эти занятия и без запрета уже были прекращены). Сама же Мальвина заявила, что у неё ни к кому нет претензий, и что она рассматривает ситуацию как несчастный случай. Она надеялась, что её заверения помогут преподавателям на суде. Если Артур из-за неё окажется в тюрьме... Сердце сжалось.
* * *
Когда человек попадает в сложную ситуацию, окружающим иногда кажется, что кроме беды в его жизни ничего нет. На самом же деле беда часто оказывается лишь дополнением ко всему остальному, что было раньше. И в случае Мальвины раньше была, главным образом, учёба. Несмотря на сложности, она не теряла надежды успешно окончить семестр.
Тот же доклад по социальной философии чего стоил! Задание звучало так: написать реферат по заданной теме и рассказать доклад. То есть две проблемы разом: написать и рассказать. Чтобы Мальвина могла нажимать кнопки на ноутбуке, ей сделали пластмассовые наконечники на когти. В результате набирать реферат она и в самом деле могла -- медленно, с кучей ошибок, не очень качественно, но могла. Тык - "Р" - ой, чёрт возьми, нужна была "П". Стираем, исправляем. "ол". Буква "л" не нужна, коготь случайно соскользнул. "ен". Буква "е" лишняя. Возвращаемся на один шаг назад, стираем. "яи". Ой, посередине между ними пропущена "т". Слово "Понятие" она печатала минуты две, и это был ещё не самый медленный набор, на какой Мальвина оказалась способна.
Тема ей досталась: Экзистенциализм в понимании Жан-Поля Сартра на основе работы "Экзистенциализм -- это гуманизм". Скука, конечно, ещё та, но хотя бы сама работа не очень длинная. Чтение хоть и было самой простой частью задания, но и там затаились сложности -- нужно было с помощью вот этой вот нетривиальной когтевой работы на компьютере прокручивать статью. При этом волчица часто сбивалась, прокручивала слишком далеко, приходилось возвращаться назад, искать, где остановилась. А уж цитирование, да и просто работа с текстом, подразумевающая постоянные переключения с реферата на статью, стала и вовсе настоящей пыткой. И, тем не менее, волчица эту пытку выдержала, и к назначенной дате один из однокурсников положил её реферат преподавателю на стол, а сама она вышла к доске выступать, прости господи, с устным докладом.
Чтобы скомпенсировать неумение говорить, пришлось воспользоваться современными технологиями. Мальвина подготовила слайды и к каждому записала речь с помощью программы преобразования текста в звук. Получилось так, как получилось.
- Это всё, что я хотела сегодня сказать, - противным электронным голосом проскрипел слабенький динамик ноутбука в конце двадцатиминутного доклада. - Пожалуйста, задавайте вопросы.
Преподаватель поправил очки и, сощурившись, забегал глазами по совершенно неинформативному последнему слайду. И, судя по всему, с одной стороны, не найдя на слайде ни одной толковой зацепки для нормального вопроса, а, с другой стороны, не дождавшись в этом смысле помощи от кого-либо из аудитории, философ спросил первое, что пришло в голову:
- Вы можете назвать ключевые моменты биографии Сартра, которые повлияли на его идеологию?
Мальвина стала набирать в окошке программы: "Ключевые мл", ой не так, "Ключевые мо", нет, так печатать будет слишком долго, надо сразу назвать эти моменты. Она всё стёрла. На вопрос, заданный неизвестно зачем, нужно отвечать первым, что придёт в голову. Волчица, ошибаясь и запинаясь, напечатала: "кубинская революция". Противный голос послушно зачитал. Мальвина потянулась было ответить что-то ещё, но преподаватель прервал её:
- Достаточно! Спасибо за доклад, садитесь, пожалуйста.
Не давая ему времени передумать, волчица отправилась на место. Испытание осталось позади. Причём испытанием оно оказалось не только для неё, но и для всей группы.
* * *
У Мальвины было несколько дней, чтобы отдышаться после доклада по философии, а потом предстояло написать контрольную по общей теории относительности. Она была важна не только и не столько потому, что сильно влияла на итоговую оценку по этому предмету, а ещё потому, что контрольная покажет, сумеет ли студентка сдать в сессию устный экзамен -- ведь для неё он будет всё равно письменным, и задачи там нужно будет решать почти так же, как и на контрольной.
Писать карандашом на бумаге Мальвина так и не научилась, поэтому ей создали специальные условия: она писала контрольную в отдельной маленькой аудитории прямо на доске, которую положили на пол. И времени ей выделили не одну пару, как всем остальным, а три пары. Надсмотрщиком и заодно помощником волчицы был коллега преподавателя из института, который предмета не знал. Поскольку пользоваться учебником разрешалось, а пообщаться с кем-то ещё Мальвина всё равно не могла, следить там особо было не за чем, так что помощник просто фотографировал доску каждый раз, как студентка давала ему знать, что мысль закончена, и ей нужно новое пространство для следующих. Он же помогал стереть с доски, только Мальвине приходилось следить, чтобы те выражения, которые нужны для дальнейших вычислений, остались. Но если уж сделала ошибку -- найти её потом непросто, потому что предыдущие промежуточные вычисления стёрты, и выискать их можно только на фотографии.
Вообще, решать задачи на доске страшно неудобно -- доска большая, всю её охватить взглядом сложно. А если использовать только маленькую часть, с которой было бы удобно работать, то туда и одно-то уравнение не войдёт. А тут ещё и лапа волчья. У символов Кристофеля по три индекса, у тензора Римана -- четыре. Все эти крохотные греческие буковки сбивались в кучу, а некоторые были почти неразличимы друг от друга. То и дело Мальвина не могла понять, где она написала "сигма", а где "дельта". Где "бета", а где "ро".
Пару раз помощник выходил минут на тридцать, а волчица так и провела в аудитории все пять с половиной часов. В контрольной предлагались к решению три задачи. Ко всем трём Мальвина теоретически знала, как подступиться. Для каждой из трёх она исписала по несколько досок. Но до нормального, похожего на правду ответа, так ни одну и не довела. Что ж, студентка надеялась, что ей засчитают решения хотя бы частично, за движение в нужном направлении. Если только направление и действительно было нужным.
Со звонком, означавшим окончание третьей пары её мучений, Мальвина кивнула на полупустую доску -- мол, что есть, то есть -- и выбежала из аудитории. А через несколько дней она узнала результат -- тройка. И в сложившихся обстоятельствах это можно было считать победой.
* * *
Следующим серьёзным испытанием на учебном фронте стал тест по английскому языку. Нет, сами-то знания языка даже улучшились после того, как в университете появился Сантьяго со своими лекциями на английском. Но проблема в том, что у преподавательницы имелось в запасе большое количество её любимых неоцифрованных аудизаписей, и ставила она их с магнитофона. Из-за усилившегося слуха, помехи корябали барабанные перепонки Мальвины так сильно, что она не могла сосредоточиться на собственно информации. А остальные студенты просили сделать погромче, потому что из-за помех не слышали вообще ничего. В результате Мальвина готова была выть от жуткого шкрябания в ушах, остальные студенты -- оттого, что за помехами всё равно ничего не слышно, а магнитофон знай хрипел какими-то диалогами, понятными лишь ему одному да ещё преподавательнице. Когда магнитофон наконец-то выключили, в ушах волчицы всё ещё стоял гул.
А "англичанка" диктовала вопросы по чудо-диалогу с кассеты, на которые требовалось ответить письменно. Предлагалось выбрать правильный ответ из четырёх предложенных, так что можно было воспользоваться стратегией "действовать наугад". Мальвина печатала нужные буковки на компьютере, и поскольку на каждый вопрос нужно было ввести только одну букву, то даже успевала. Но, отвечая на самый последний вопрос, случайно нажала что-то не то и всё стёрла. К счастью, в конце пары, когда тест закончился, и все студенты ушли, преподавательница согласилась ещё раз продиктовать вопросы индивидуально для волчицы.
Письменная контрольная, хоть и доставила неудобства, но не такие большие. На некоторые вопросы требовалось отвечать предложениями, но волчице снова дали больше времени, чем другим. Мальвина уже привыкла к такому особому отношению, хотя поначалу смущалась.
Вообще, магистранты изучали много предметов, но сдать большинство из них было несложно: многие зачёты и оценки ставили просто по посещаемости, может, ещё по простенькому тесту в конце. Где-то, как на философии, требовались рефераты или доклады, и тогда Мальвина действовала так же, как и на философии. Самой сложной оставалась физика, где надо было решать задачи. Но если прежде основной сложностью была, так сказать, интеллектуальная составляющая, то теперь стала техническая. Мальвина, так же как на общей теории относительности, использовала доску, как для домашних работ так и для контрольных, и это отнимало много времени и сил, и утомляло, и злило.
Из спецпредметов, по практике ММЧ всем поставили автоматический зачёт -- ведь занятия прекратили. Было даже чуточку обидно -- Мальвина ведь одна смогла перевоплотится, и теперь расхлёбывает, а зачёт получили все! Но сильно обижаться она всё равно не могла -- ведь любой мог оказаться на её месте, а ребята честно помогали в сложившейся ситуации по мере сил. По теории ММЧ предстояла контрольная, состоящая из вопросов и теоретических выкладок -- причём теорию-то сочиняли всем коллективом на ходу, и она каждую неделю менялась. Вот такой вот интересный предмет -- сам что-то придумал, сам выучил, жаль, что не сам себе оценку поставил. Впрочем, понятно, что преподаватели не собирались свирепствовать, и всем, скорее всего, поставят "отлично". По языку таино были два простеньких письменных теста и оставался ещё один. Пока дальше заучивания нескольких десятков слов не продвинулись.
Мальвина помнила, что учёба учёбой, наука наукой, а главная её задача -- перевоплотиться в девушку раньше, чем волчица умрёт. Поэтому дважды в день в любую погоду Мальвина выходила на прогулку: на берег речушки неподалёку, в лесок или просто во двор. Иногда её сопровождал Сантьяго, иногда Артур, иногда кто-то из одногруппников, а бывало, что Мальвина выходила одна. И целью этих вылазок было вовсе не подышать воздухом, а попробовать новые и новые прыжки, перекатывания, кувырки и прочие танцы с бубном в надежде услышать хоть слабенький отголосок зова. Почувствуй она хоть намёк на зов, и станет ясно в каком направлении двигаться. Почти месяц таких ежедневных прогулок -- и ничего. Но Мальвина не теряла надежды. А вдруг её способность обратиться в человека зависит от температуры воздуха или скорости ветра? А вдруг от времени суток? От того, что она поела на завтрак, от настроения, от фазы Луны, от активности магнитного поля Юпитера?
А впереди маячила дата суда, и в воздухе висел вопрос: что будет с Артуром и Сантьяго?
* * *
Кокосовая ферма, на которой работал Хавьер, принадлежала его родителям. Когда-то давно они арендовали несколько гектар земли в Рио-Арриба в нескольких километрах от Аресибо сроком на пятьдесят лет. Возможность снимать по несколько урожаев в год гарантировала постоянный доход и работу всем членам семьи. Но как только стало известно о том, что Сантьяго предстоит суд, Хавьер временно прекратил высаживать проростки из питомника на постоянное место, а теперь днём и ночью запирался в кабинете и, не обращая внимание на настойчивый стук сыновей, работал над переводом книги об оборотнях. Только бы быстрее закончить главу про "вечное животное"! Если он успеет перевести и расскажет, как студентке обратиться обратно в человека, то Сантьяго, скорее всего, отпустят. А если студентка останется волчицей, то ожидать можно разного -- так говорили новосибирские адвокаты.
Глаза Хавьера слипались, он боялся встать со стула, чтобы не упасть, а в животе было нехорошо от количества выпитого кофе. Лу и Тони обижались, что папа с ними не играл вот уже много дней подряд, а у Бланки еле-еле хватало терпения справляться с тремя детьми. Но Хавьер сделал последний рывок, и довёл до читаемого вида истории нескольких оборотней, которые однажды не смогли стать людьми.
Краткая выдержка из описания самого первого оборотня выглядела так:
"Мальчик, отмеченный серым пером колибри, родился в год гнева белой юки. Все называли его Око, но настоящее имя знала только его мать -- она не сказала никому, даже ему самому. Его отец рыбачил и охотилися на морских животных. Они жили на каменистом берегу, у бухты кровавого утёса, в хижине, сделанной из тонких прутьев прибрежных мангр. С самого раннего детства Око учился перевоплощениям у шамана Ата. После своего двенадцатого солнца Око научился превращаться в морскую черепаху. Тогда он стал добывать редкие раковины так глубоко со дна, как никто из обычных людей не мог.
Каждое утро Око вставал с рассветом и, если вода была ясная, отправлялся на поиски раковин и всегда возвращался с добычей. Вечерами Око любил прогуляться до кровавого утёса и залезть на его скалы, чтобы сверху полюбоваться прекрасной бухтой. Двадцать солнц Око превращался в черепаху, а потом снова в человека, а потом в один день, после своего тридцать второго солнца, Око вернулся из моря, но уже не смог перевоплотиться в человека. Он долго оставался среди людей и продолжил каждый день уходить в море и приносить раковины. Только слишком печально смотрел в сторону скал кровавого утёса, до которых теперь уже не мог прогуляться".
Этот оборотень описывался наиболее подробно и красочно. Казалось, что после его описания автор выдохся. Про ещё нескольких черепах, одного кабана и одного козла лишь говорилось кто во сколько лет научился перевоплощаться и когда утратил эту способность.
В самом деле, была некоторая проблема с летоисчислением. Иногда записи прямо гласили, сколько лет прошло между двумя событиями, а иногда года отмечались по совершенно непонятным признакам, как "год гнева белой юки". При этом Хавьер не мог сопоставить ни одну дату с привычным григорианским летоисчислением.
Дальше нескольких листов не хватало, а после начиналась глава про потерю животного. Относились ли потерянные листы к главе "вечное животное", Хавьер не знал.
* * *
Артур и три магистранта собрались в лаборатории ММЧ обсудить главу записей "вечное животное". Хавьер прислал перевод за два дня до суда. Вчера все всё прочитали и вот теперь совместными усилиями обдумывали, как полученная информация соотносится с их теорией. Сантьяго на собрании отсутствовал, у него были назначены встречи с переводчиком и с представителем американского консульства, которые завтра должны будут присутствовать на суде. Да и толку от Сантьяго всё равно не было, когда речь шла о формулах.
Артур стоял у доски.
- Обозначим нынешнее состояние Мальвины большой буквой "Ж", - пробормотал он, прикусил костяшки пальцев и, нахмурившись, посмотрел на только что написанное им выражение.
- "Ж"? - хором переспросили Олег с Кириллом.
- Да, "Ж". Животное.
- Ааааа... Животное...
- Животное с коэффициентом "альфа" и человек с коэффициентом "бета", где коэффициенты характеризуют глубину ямы, - Артур быстро застучал мелом.
- Дело всё в том, что у этих оборотней человек исчез не сразу, - медленно сказал Олег. - Они все в течение многих лет умели перевоплощаться как туда, так и обратно и лишь потом в какой-то момент их навык пропал. А Мальвина не может вернуться назад уже после первого своего перевоплощения.
- Я склонен считать, что это значит, что Мальвину пока нельзя отнести к категории "вечное животное", -ответил Артур.
- Ну да, месяц всего прошёл -- какая же это вечность, - подтвердил Олег.
Мнение о том, как бы восприятие времени уважаемых коллег изменилось, окажись они на её месте, Мальвина решила оставить при себе. Из-за сложностей коммуникации, а не из чувства такта.
- Что-то пока не сходится, - вздохнул Артур.
Каждый на своём листочке -- а Мальвина на доске -- учёные начали модифицировать теорию. Работали до вечера, но прорыва никто не совершил. Завтра Артура и Сантьяго будут судить, а Мальвина так и оставалась в шкуре волчицы.
--