Целитель направился к воротам, над которыми красовалась большая надпись: «Южный тракт». Пространственно-временной туннель, находившийся здесь, вел прямиком в Небыль. Сама станция уже как будто говорила, что отсюда отправляются к морю, в воздухе ощущалась влажная духота, даже несмотря на зиму. Это было одно из любимых мест целителя в Росенике – город тут вплотную подбирался к густому лесу, портальная станция «Южный тракт» располагалась прямо между двух исполинских деревьев, а вход в пространственно-временной туннель помещался в дупле старого дуба. Свет не проникал в огромное, в человеческий рост, дупло, отчего оно казалось просто нарисованным на коре. Снег припорошил табличку и будку смотрителя, из окон которой лился теплый уютный свет.

– А, Даниил Георгиевич, какими судьбами?

Дверь будки хлопнула, и оттуда показался знакомый пожилой колдун из рода Брюсов – они уже давно заведовали портальными перемещениями Росеника. Золотые пуговицы блеснули на его костюме горчичного цвета, теплый плащ был впопыхах накинут на одно плечо. Появление уважаемого целителя смотрителя явно удивило.

– Добрый день. А вас разве не предупреждали? Я думал, на меня заказано…

– Одну минутку, проверю, – колдун повел целителя к дуплу, тем самым показывая, что не сомневается в его правоте. Там, в прозрачном ларце у входа действительно лежал небольшой свиток бересты. Смотритель достал его и кивнул: – Все верно, приглашение из Небыли! Что ж, значит, отправляетесь в тепло?

– Говорят, там не намного теплее, – улыбнулся целитель и пожал плечами.

– Зима. – Перед вашим перемещением, Даниил Георгиевич, я должен предупредить, что некоторые сплавы металлов, камни, а также не защищенное специальном образом стекло не переносят пространственно-временн…

– Да-да, я знаю, – целитель заметил взгляд смотрителя, направленный на его небольшой саквояж. – Тут нет ничего из вышеперечисленного, не волнуйтесь.

– Прекрасно, тогда счастливого пути.

Целитель шагнул в дупло старого дуба и оказался в начале туннеля. Здесь стояло уютное мягкое кресло с колесиками вместо ножек, а за ним туннель уходил куда-то вниз.

– Ну что ж… – пробормотал колдун, сел в кресло и покрепче ухватился за подлокотники.

– Готовы? – раздался над головой голос смотрителя.

– Да.

– Запускаю.

Раздался щелчок, и кресло сорвалось с места – словно с горы ухнуло в пространственно-временной туннель до Небыли.

Путешествие длилось около получаса. Кресло начало тормозить и двигаться тяжелее, будто на этот раз осиливало подъем. Затем остановилось под стеклянным куполом, вокруг которого виднелись одни лишь серые камни. Это и был пункт назначения, станция под названием «Остров Буян».

От портала «Остров Буян», расположенного в пещере со стороны моря, круто вела вверх каменная лестница. Целитель, пройдя должную проверку у местного смотрителя, стал подниматься по ступенькам. Где-то до середины подъема еще действовало защитное колдовство и нельзя было использовать телепортацию. Затем подъем пошел гораздо быстрее и легче. На самом верху скалы открывалась широкая площадка, ветер дул здесь нещадно, и казалось, доносил снизу брызги воды. Целителя уже ждали. Могучая фигура Ирвинга, предводителя Светлых магов, возвышалась на краю, холодный ветер остервенело трепал полы его плаща.

«Союз четырех стихий…» – почему-то пришло в голову целителю. С одной стороны, удивляло, что самый сильный Огненный маг жил в таком странном, даже немного враждебном человеку месте. С другой стороны – вместе с грозным, вечно беспокойным морем, безжалостным ветром и огромной каменной глыбой, на которой возвышалось его поместье Уточкино Гнездо, он составлял прекрасный союз равноправных стихий.

– Добрый день, Ирвинг. На что смотрите? – Даниил Георгиевич тоже подошел к краю, силой воли заставив ветер немного утихнуть.

– О, здравствуйте, Даниил. Я любуюсь Дивноморьем.

Целитель посмотрел на вздыбленную черными волнами воду, но ничего кроме моря не увидел. – Правда? А я ничего не вижу.

– О, я тоже! Но знаю, что оно там есть, – сказал Ирвинг и пожал целителю руку. – Приглашаю заглянуть ненадолго в мое поместье. У меня к вам дело…

Уточкино Гнездо одной своей частью буквально нависало над водой, как будто чуть сползая со скалы. Наружные стены были того же цвета, что и окружающие горы, к парадному входу вела широкая дорога, посыпанная ракушками.

Едва Ирвинг с гостем переступили порог поместья, как из полумрака длинного холла показался слуга, работавший тут еще при отце нынешнего предводителя.

– Письмо, – сказал он, сухо и без удивления кивнув целителю, будто видел его здесь каждый день. За спиной слуги действительно висело в воздухе письмо в коричневом конверте. На печати был изображен трехглавый змей.

– Позже, сейчас у меня важный разговор, – ответил Ирвинг, отмахнувшись от конверта.

– От Велес, – предупредил слуга, словно от этого могло поменяться решение.

– Неужели? – Ирвинг и впрямь приостановился и ухватил письмо двумя пальцами. – Тогда я прочитаю, вы не возражаете, Даниил?

Хозяин указал на вход в небольшую гостиную. За окном виднелось ненастное приморское небо, а на столе, накрытом на двоих, уютно горели свечи. Целитель поежился и сел в предложенное кресло. В воздухе витал дух тайны. На столе между бокалов и тарелок были рассыпаны каменные руны, на краю покоились какие-то схемы, часть из них была начертана на древней, сильно пожелтевшей бумаге.

– Ну и умеет же Вера Николаевна поднять настроение! – воскликнул Ирвинг, входя в комнату вслед за гостем и пробегая глазами письмо. – Она написала мне с жалобой на подопечную.

– Почему же это поднимает вам настроение? – улыбнулся в ответ целитель.

– Вера Николаевна не доверяет мне никаких дел, связанных с посвящением. Ей не нравится, если я даже просто интересуюсь делами юных магов. А тут она вдруг решила поделиться со мной своими тревогами.

– Ну… Звягинов исчез, вы понимаете… – начал целитель. – К кому, как не к вам, ей обратиться.

– Хотите услышать, что произошло? Анисья Муромец, наследница древнего рода, – вы, конечно, ее знаете, – повздорила с другой знатной девицей, Асей Звездинкой. Как написала мне Вера Николаевна, следствием этого явилось превращение Анисьей Муромец в мельчайшую пыль довольно большого камня. И все бы ничего, если бы главная наставница Заречья просто посчитала такое поведение недостойным. Вместо этого она предлагает немного изменить план ежегодного Шабаша и включить туда элементы каменной магии. И советуется в этом вопросе со мной! Невиданно!

– Она довольно благосклонна к девице Муромец? – поинтересовался целитель.

– Полагаю, да. Думаю, ее внук мог бы составить с ней хорошую партию…

– О, как я ее понимаю, – покачал головой Даниил Георгиевич.

– У вас же взрослый сын, как я не подумал! Вы тоже рассчитываете на брак с Анисьей Муромец?

– Не знаю, что должно случиться, чтобы я мог даже заикаться о подобном браке, – честно признался целитель. – У нас не бог весть какой род, а Муромцы…

– Вы наследники древней фамилии! И ваша уважаемая профессия…

– Когда Муромцам будет достаточно уважаемой профессии, мы первые придем к ним свататься.

– Вы правы, – добродушно усмехнулся глава Светлых магов. – Угощайтесь, пожалуйста. Мы вполне можем обсудить все во время обеда.

– Дело касается Звягинова? – прямо спросил целитель.

– И его тоже, – Ирвинг бегло взглянул на край стола, где лежали бумаги и руны. – Вы знаете, наверное, что прорицатели твердят о том, что он жив. Никто не чувствует его смерти.

– Звягинов жив, я в этом уверен. Мой целительский опыт вряд ли меня подводит, – подтвердил Даниил Георгиевич. – В мире мертвых его нет.

– Я тоже проверил… поднял кое-какие архивы по некромантии, – Ирвинг указал на пожелтевшие схемы. – Все говорит о том, что он жив. И на самом деле не так уж далеко отсюда.

– Но… – вопросительно продолжил за Ирвинга целитель. – Вас это все равно тревожит?

– Наступают тяжелые времена… Святогора с нами нет, что происходит с моим другом Звягиновым, известно только богам. И я хотел бы попросить вас об одном одолжении… Необходимо, чтобы вы сопровождали меня на важные встречи, – брови Ирвинга нахмурились, лицо омрачилось тенью. – Встречи эти могут быть не только с представителями древних семейств, но и… с нашими врагами.

– Я понимаю, – лицо целителя выражало полное спокойствие. – Как ваш лекарь-хранитель, я должен был уже давно это делать…

– Как хранитель, вы обязаны отдать свою жизнь взамен моей, когда мне будет угрожать опасность, – начал Ирвинг. – Таков договор, я знаю. Но я не этого требую. Поберегите свою жизнь, у вас есть сын и дочь.

– Не этого требуете? А чего же тогда? – на этот раз целитель был искренне удивлен.

– Если моей жизни будет угрожать опасность, я передам вам одну ценную вещь.

– Вещь? – казалось, на этот раз изумлению целителя не было предела.

– Да. Но возможен и другой вариант. Если я не почую опасность заранее и не успею лично передать вам… это, – Ирвинг поднял над столом руку и указал взглядом на крупный перстень, надетый на указательный палец.

– Но… в чем смысл… Почему именно мне?

– К сожалению, я не могу открыть вам тайну этого кольца. Но знайте, что оно заколдовано. Снять его могу лишь я сам. Но если я буду мертв, оно может потерять всю свою магию…

– Если его не снять особым способом, – со знанием дела продолжил целитель.

– О, вы понимаете…

– Да, я знаю, как это делается.

– Поэтому вам-то я и доверяю это.

– Такое же кольцо было у Святогора? – вдруг вспомнил Даниил Георгиевич. – У предводителя Дружины?

– Именно. И у Звягинова. Но третье кольцо, мое, не должно попасть в руки Старообрядцев! Иначе случится непоправимое!

* * *

Сева оторвал взгляд от Словника целителя и покосился на Митю, который спорил с Арсением о законе сохранения магической силы в укороченных порталах. Аленка, девушка Арсения, успела заскучать. Воздушный маг прямо кожей ощущал ее неловкое положение – она сидела рядом с ним на диване и то и дело поглядывала на него. А Сева в свою очередь усердно изображал заинтересованность текстом книги, стараясь не встречаться с девушкой глазами. И вот, наконец, описание целительского обряда, тоже связанного с портальными перемещениями, а именно – с возможными травмами при использовании неисправных дверей-переправляек, его действительно увлекло, но Митя вновь отвлек его внимание очередным заявлением своей правоты в написании физимагического уравнения. Арсений доказывал обратное, тыча пальцем в кусок бересты и то и дело сверяясь с какой-то запутанной схемой. Сева вздохнул, отложил книгу в сторону и, улыбнувшись для приличия Аленке, отправился взять себе еще одну порцию рагу.

– Мне родители еще в детстве говорили, что Муромцы обладают такой силой!

Сева остановился, прислушиваясь к разговору двух младших колдунов. Но те, выбрав что-то на обед, направились к своему столу, и до Севы долетело лишь слово «Муромец», сказанное трепетным шепотом.

Воздушный колдун вернулся к друзьям, спор которых не утих.

– Тебе принести десерт? – обратилась Аленка к Муромцу. – А то ты совсем ничего не ешь.

Митя, сбитый с мыслей Аленкиным вопросом, бестолково заморгал. В голове его еще крутились примеры потери магического потенциала в портальных петлях, и он не сразу сообразил, о чем его спрашивали.

Сева искренне обрадовался, что Аленка переключила свое внимание на его друга, и вернулся к своему блюду, поглядывая на девушку, которой заинтересовался, едва войдя в столовую. Она сидела недалеко от их столика в компании подруг – поджав под себя ноги, сильно выгнув спину и явно погрузившись в собственные мысли – глаза ее были устремлены куда-то перед собой.

Сева на секунду сосредоточился и постарался отвлечься от громких голосов Мити, Аленки и Арсения. Девушка размышляла. Она так увлеклась своими раздумьями, что могло показаться, будто в уме пытается решить ту же задачу, над которой сейчас бились Митя с Арсением.

– Опять читаешь чужие мысли? Прекращай уже, – Митя пихнул его локтем и усмехнулся, заметив сосредоточенное выражение на лице друга.

– Я стараюсь, но остановиться тяжело, – признался Сева.

– Представляю. И о чем же думает девчонка, на которую ты смотришь?

– Не поверишь, о Русалках-Морянках, – отозвался Сева. – И мне интересно, почему она не пытается закрыться?

– Ну, – Митя пожал плечами. – Не все это умеют делать.

– Тогда купила бы себе обруч с плюрием. Похоже, она сама хочет, чтобы ее мысли читали.

– Ого, ты только посмотри, кто пришел! Эй, Анисья!

Митя даже привстал со стула, чтобы сестра разглядела его в толпе обедающих. Она только что появилась в дверях столовой в компании своих подруг, но вид у нее был не самый веселый. Севины глаза на миг прищурились, взгляд устремился вперед, но тут же вернулся к книге – Водяной колдуньи рядом с Анисьей не было.

Митина сестра неторопливо двинулась навстречу брату, сопровождаемая Василисой и Маргаритой.

– Так-так, до меня дошли слухи о твоем поступке, – произнес Митя, довольно-таки сильно хлопнув Анисью по плечу.

– Еще и от тебя не хватало выслушивать, – буркнула Анисья, занимая соседний стул и кивая Арсению с Аленкой. Глаза ее вдруг заблестели слезами: – Велес уже такого мне наговорила!

– Ты что, Анисья, – Митя улыбнулся. – Это же здорово. Превратить камень в пыль! Горжусь тобой! И мама с папой будут гордиться!

– Но я покалечила Звездинку, – произнесла Анисья.

– И правильно сделала! – парировала Маргарита.

– Покалечила? Да это просто царапинка! – воскликнула Василиса.

– За что хоть? – Сева оторвался от Словника целителя.

– Она швырнула в меня камень!

– Что? – недоуменно спросил Арсений.

– Да, – подтвердила Василиса. – Мы практиковали расщепление на примере деревянного полена. Звездинка стала задирать Анисью, а потом бросила в нее камень.

– Может, это случайно вышло?

– Нет, я видела ее лицо! – воскликнула Анисья. – Она знала, что делала.

– Бросить камень в наследницу Муромцев? Средь бела дня? При всех? – ужаснулась Аленка.

– Тогда тебе точно не надо переживать, – сказал Сева. – Вас, Муромцев, теперь вся малышня обсуждает, если не сказать, боится.

– Надеюсь, уже появились слухи, что Анисья расщепила указательный камень? Или избушку Яги? Или всех своих одногодок? – с надеждой спросил Митя.

– О Муромцах и их небывалой силе сложено немало сказок, – ухмыльнулся Арсений. – Вот и выясняется теперь, что все это – правда.

– Странно, что для тебя это только сейчас начало выясняться, – отозвался Митя с легкой обидой в голосе.

* * *

Когда Полина добралась до столовой, туда уже набилось столько народу, что могло показаться, будто все жители Росеника съехались на праздничный банкет. Вокруг стола с блюдами толпилось не меньше тридцати магов разных возрастов, и Водяная колдунья осталась ждать своей очереди, потирая урчащий от голода живот. В таком столпотворении найти подружек представлялось невозможным, но после долгого и внимательного разглядывания всех жителей Белой Усадьбы, решивших пообедать, Полина наконец заметила рыжую макушку Василисы. Девочки сидели за столом на втором этаже, недалеко от ажурной зеленой лестницы. За одним столом с ними расположился Митя, Арсений и миловидная девушка, с которой тот начал встречаться сразу после праздника Покрова. Севы видно не было, но Полина не сомневалась, что он тоже сидит недалеко от Мити, ей просто не удавалось отсюда его разглядеть. Мимо пронеслась Оля с полной тарелкой, затем показался Фаддей. Через несколько секунд из толпы вынырнул Светослав Рябинин и, приветливо кивнув, отправился искать свободное место. Полина нетерпеливо потопталась на месте и попыталась протиснуться ближе к блюдам с едой. Сегодня Лиса показывала ей, как обездвиживать перемещающиеся объекты, и Полина подумала, как было бы здорово сейчас заставить всех стоять на месте и не шевелиться: тогда она без помех взяла бы себе тарелку чего-нибудь вкусненького и скорее пошла к подругам. Вдруг она заметила Диму, внука Веры Николаевны. Дима не мог ее видеть, так как разговаривал с другим Огненным и не смотрел в Полинину сторону. Раньше она его совсем не замечала, но, с другой стороны, в Белой Усадьбе было еще столько незнакомых ей людей, что это вовсе не казалось удивительным.

Диму трудно было охарактеризовать одним словом, как, пожалуй, и всех колдунов, но больше всего к нему подходило описание «угрюмый». Он был высок и строен, с черными, недлинными, зачесанными вбок волосами. Такая прическа, хоть и не нравилась Полине, шла к его правильным чертам лица и белой коже. Дима повернул голову и раздраженно взглянул на толпу, словно совсем не ожидал встретить в столовой столько людей. Водяная колдунья не могла понять, была ли эта реакция чем-то напускным или он действительно с презрением относится к большинству окружающих его людей.

Пока толпа не рассеялась и шансов пробраться к еде не появилось, Полина продолжала изучать Огненного колдуна. Дима был одет в черную рубашку и черный жилет с множеством серебряных пуговиц, что придавало его образу еще большую мрачность и выделяло среди толпы пестро одетых обедающих. Полина вспомнила, что, по словам Димы, вся семья считала его Темным колдуном. Что ж, своим внешним видом он удачно поддерживал этот образ. Но было ли это просто случайностью или он специально придерживался такой роли? Полина поймала себя на мысли, что и сама невольно попалась на этот крючок, пытаясь разгадать, что же скрывается за внешней холодностью и высокомерием. Или же все дело было в словах Анисьи, которая пыталась убедить подруг в его причастности к похищению Звягинова?

Череду ее мыслей прервал прошедший мимо Сева: если он и сидел несколько минут назад вместе с ее подругами, то теперь уже спешил покинуть столовую. Волосы его торчали в разные стороны, лицо покрывали веснушки, придающие его виду невинность и теплоту, но внешность эта была так обманчива! Вот кто мог бы оказаться самым настоящим Темным колдуном. Вот кто манипулировал беззащитными девушками, без зазрений совести читал чужие мысли, заставляя ребят бояться его присутствия. По словам Лисы, он превзошел многих в телепатии и воздействии на чужой разум. И теперь даже не скрывал этого. Неудивительно, что, кроме Мити, Арсения и чудаковатого Огненного мага Василия, больше никто из парней не хотел с ним общаться!

Полина последний раз взглянула на Диму и смогла наконец пробраться к круглому столу, заставленному блюдами.

* * *

– О, наконец-то ты пришла! – весело воскликнула Маргарита, протянув руки навстречу Водяной колдунье. – Мы думали, суп остынет, пока ты доберешься до нас, и поэтому решили взять тебе только десерт.

Вслед за Севой, Арсением и Аленкой, которые отправились на практику по Стихиям, столовую покинул и Митя, оставив сестру наедине с подругами.

– Привет, – улыбнулась Полина. – Да, это правильно. Как дела?

– Ты уже слышала, что сделала Анисья?

– Да, – Полина покосилась на белокурую подружку, лицо которой приобрело странное выражение, не то радостное, не то опечаленное. – Если вы имеете в виду эту историю со Звездинкой, то я знаю. Дарья Сергеевна мне только что рассказала, я поэтому и задержалась. Она в восторге от твоего редкого умения. Сказала, что ты истинная дочь Муромцев.

– О! – Анисья слегка покраснела. – Спасибо.

– Интересно, а что сказала Велес Звездинке?

– Звездинке? – вспыхнула Анисья. – Ее все только пожалели. Ты не представляешь, какую ересь она несла! Будто это я сама напала на нее, просто так, без видимых причин!

– Но разве никто не видел, как все произошло на самом деле?

– Нет, конечно. Ребята были заняты расщеплением. Они не смотрели на эту коротышку. Зато, как назло, в момент моей… моего… колдовства все повернули головы на меня!

Полина с Маргаритой весело переглянулись.

– Велес, наверное, разозлилась?

– Не то слово! – Анисья сокрушенно вздохнула. – Это было ужасно. Я пыталась объяснить, что Звездинка сама затеяла все это, но она и слушать не стала. Конечно, я понимаю, что это лишь тренировка для моей выдержки, слова и поступки какой-то Звездинки не должны задевать меня, не должны провоцировать… Но я же не камень! У меня есть чувства!

– Не огорчайся, – Василиса погладила подругу по руке. – Мне кажется, Велес тебе поверила… Просто она в последнее время всегда на взводе. Неудивительно: ее мужа до сих пор не нашли, а ей приходится каждый день являться в Заречье, встречаться с нами и изо дня в день изображать на лице спокойствие. Она просто сорвала на тебе свое волнение…

– Странно, что о Звягинове ничего не известно, правда? – подхватила тему Маргарита. – Меня не покидает чувство, что мы должны вмешаться. Все-таки его похитили из-за нас. Точнее, из-за нашей неосторожности.

– Мне гораздо более странным представляется именно то, что его вообще похитили, – отозвалась Анисья. – Эдуард Юрьевич – очень одаренный колдун. Вам, девочки, – продолжила она, обращаясь к Полине и Марго, – может быть, это пока еще трудно понять, но существуют такие колдуны, которых смогут одолеть лишь несколько сильных противников. Вот взять, к примеру, Ирвинга. Никому и в голову не взбредет его похитить. Ирвинг обладает таким могуществом, что способен справиться с десятком Темных колдунов в одиночку. Он очень опасен.

– Правда? – недоверчиво переспросила Полина. – А по виду и не скажешь. Выглядит совершеннейшим добряком.

– Да и Звягинов выглядит так же, только он, как и Ирвинг, – непревзойденный маг. Конечно, с боевой магией у него, может быть, все не так хорошо, он больше науками занимался, но пытаться похитить его, а тем более сунуться в его поместье – равносильно самоубийству. Понимаете, если уж Странникам или Темным удалось совершить такое, то под угрозой весь Росеник, все мы, – Анисья с таинственным видом замолчала.

– Но, Анисья, вспомни, Звягинов не сопротивлялся своему похитителю… Значит, незнакомец обладал явным превосходством… – сказала Василиса.

– А не заключалось ли это превосходство в том, что похититель просто-напросто был его родственником? – Анисья многозначительно покосилась на подругу.

– Опять обвиняешь Диму? Но как ты представляешь себе это? Дима просто попросил своего дедушку покинуть поместье и спрятаться, а тот безропотно согласился? – спросила Полина. – Василиса права, даже если Дима в этом и замешан, он должен был обладать чем-то таким, что заставило бы Звягинова подчиниться ему. Но я даже не могу представить, о чем может идти речь. Я только что разглядывала Диму, когда стояла в очереди, и ничего выдающегося в нем не обнаружила. На вид он совершенно мирный, да и никто ни разу не говорил о нем как о сверхсильном колдуне. О нем вообще никто из наставников никогда не упоминал.

– А разве они о ком-то упоминают?

– Да, я пару раз слышала, как они восторгались успехами твоего брата, а Лиса то и дело хвалит Севу, Жаба тоже ставил нам его в пример, помните? Да и еще о нескольких магах я слышала хорошие отзывы, особенно о неофитах. Это все мелочи, но они кое-что значат. Можно, конечно, поговорить с самим Димой, но меня не прельщает эта идея.

– Да, этот план стоит оставить на самый крайний случай, – улыбнулась Маргарита. – Если Дима и впрямь окажется связанным с Темной магией, нам лучше не подходить к нему близко и не выдавать того, что мы знаем о нем кое-что. Кстати, почему Сева с ним в таких плохих отношениях?

– Не знаю точно, – пожала плечами Анисья. – Они не поладили когда-то давно. Вроде бы даже подрались.

– Подрались? – удивленно переспросила Полина, не представлявшая дерущимися ни одного, ни другого: Сева был чересчур сдержан и слишком хорошо контролировал себя, чтобы совершить такое, Дима же просто казался абсолютно не заинтересованным в подобного рода действах. По ее мнению, должно было произойти что-то из ряда вон выходящее, чтобы заставить этих двоих драться друг с другом. Или же это очередной странный слух про Заиграй-Овражкина.

– Ну да, Сева немного травмировал его каким-то колдовством во время этой потасовки. Хотя я могу и ошибаться. Брат мне ничего не рассказывает.

– А Сева? Спросила бы у него самого! – воскликнула Полина.

– Ему может быть неприятно вспоминать об этом! Нетактично об этом спрашивать, – Анисья взглянула на Полину так, будто та сказала ужасно глупую вещь.

Полина пожала плечами, подумав, что под этим благородным высказыванием Анисья, скорее всего, прятала истинную причину того, почему не поговорила с Севой на столь острую тему.

– Просто мне интересно, как такое могло произойти, – сказала она. – Дима не выглядит бунтарем. Хотя он выше Севы и шире в плечах, вряд ли талантливее его, как маг. Зачем бы он полез к нему драться?

– Ну, неизвестно, кто еще к кому полез, – улыбнулась Маргарита. – К тому же, хоть и противно это говорить, я слышала, как двое старших Огненных однажды обсуждали, будто этот Дима добился неплохих результатов в каком-то разделе магии. Я тогда не придала этому значения. А жаль. Теперь бы мы знали о нем немного больше. Кстати, Поль, ты сказала, что видела его в столовой? Странно, я его никогда не замечала здесь.

– Ага, он стоял у самой двери и шептался с каким-то колдуном из ваших, Огненных.

– Шептался?

– Именно. Он говорил так тихо, будто боялся быть услышанным окружающими.

– Так может, он и правда боится быть услышанным?

– Тем более что большинство магов здесь – Земляные колдуны, обладающие прекрасным слухом.

– Верно. Но знаете что, одними лишь разговорами мы ничего не выясним, – заключила Анисья.

– И что ты предлагаешь?

– Следить за ним.

* * *

Дни летели стремительно, сменяя друг друга и не принося никаких важных известий о местонахождении исчезнувшего профессора. Девочки ломали головы, наивно предполагая, что в их силах было разгадать эту тайну. Выбрав внука Веры Николаевны главным объектом своих подозрений, подруги старались не упускать его из виду, но вся слежка заключалась лишь в том, что они крутились возле него, пытаясь оставаться незамеченными. Но узнать что-либо, услышать какой-нибудь страшный секрет не удалось: Дима, как обычно, не слишком охотно разговаривал с малочисленными друзьями и не делал ничего такого, что могло бы его скомпрометировать. Если он и был причастен к похищению своего неродного деда, то никак этого не выдал. Иногда он загадочно исчезал, и девочки не могли понять куда. Они уже успели выяснить, что в Полнолуние и Новолуние Дима больше не отправлялся к себе домой, а оставался в Белой Усадьбе, однако порой его невозможно было нигде найти.

Полина все больше сомневалась в том, что Дима вообще мог быть связан с Темными колдунами. Он скорее производил впечатление сдержанного и серьезного колдуна, чем человека, способного выкрасть мужа своей бабушки. Его замкнутость и таинственность все больше казались ей чем-то наигранным, нежели реальными доказательствами его увлеченности Темной магией. Вскоре даже его необычные жилетки с разнообразными застежками перестали ее интересовать. Она не представляла, о чем говорила бы с ним, проходи они вместе Посвящение. И когда Василиса невзначай заметила, что он «довольно-таки симпатичный», Полина отозвалась:

– Ну не знаю, у него всегда такое скучающее лицо. Он, конечно, выглядит аристократично и богато, но слишком блекло и холодно.

– По твоим словам, и Сева выглядит холодно, – скептически заметила Анисья.

Полина призадумалась. Да, она ведь и вправду говорила такое про Заиграй-Овражкина. Как странно. Он ей тоже не нравился, но не так, как Дима. К Диме она относилась скорее равнодушно, чем отрицательно – он был нормальным парнем, который лишь по предположениям Анисьи, возможно, замешан в чем-то плохом, а Сева не нравился ей слишком уж бурно. Все ее существо восставало против него, едва он появлялся рядом. Все напоминало о его безнравственном обращении с девушками, о его эгоизме и себялюбии. И при этом где-то в глубине души зрела невысказанная обида на то, что он ни во что не ставит ее саму. Сева был сдержан и воспитан, но Полина иногда замечала, как он бросал свои хищные взгляды на Анисью и Маргариту; Василисе же он только улыбался, и в этой улыбке чувствовалась доброта, которую Полина так не хотела замечать… На нее же он не обращал никакого внимания. Просто-напросто не смотрел в ее сторону, а если и случалось обращаться к ней, то в его голосе всегда звучали ледяные нотки. И как защитная реакция возникла в Полине неприязнь к нему, будто что-то внутри нее говорило: «Ну, раз я тебе не нравлюсь, то и ты мне не нравишься».

Что же касается исчезновения профессора Звягинова, то это было не единственной плохой новостью, о которой сообщали все газеты. Стали подвергаться нападениям жители Росеника, Зорника и Небыли, и больше других страдали Охотники за Темными магами. Воспитанники Белой Усадьбы почти ничего не знали о происходящем за пределами парка, потому что даже их родные предпочитали утаивать от своих детей столь волнующие факты. Зато Маргарита, Василиса и Полина, прекрасно обо всем осведомленные благодаря Анисье и ее брату, начали замечать тревожное настроение наставников, которые иногда подолгу шептались, сидя за столом или сталкиваясь в коридорах. Просочились слухи (их, по словам Мити, доставил один из бессловников, работавших на Темной стороне), что Старообрядцы все-таки охотились за Ярилиной рукописью. Это немного не вязалось с тем, что они нападали на людей, не имеющих к этой книге отношения, не считая, конечно, профессора Звягинова. Непривычная тревога медленно проникала сквозь стены древней Усадьбы: она стелилась пылью по шкафам, темной паутиной окутывала дальние углы, тянула сыростью от замшелых краев каменных ступенек крыльца. Полина с Маргаритой и где-то там – за поворотом коридора – Арсений Птицын чувствовали, как добро и зло ставят каждого перед выбором. Чувствовали именно тут, потому что не привыкли замечать этого, живя среди потусторонних. И чем созидательнее звучали речи Дарьи Сергеевны на встречах с юными магами, тем мрачнее казались другие наставники. Чем невозмутимее выглядела Вера Николаевна, тем громче шепот раздавался за ее спиной.

За безопасность своих жизней продолжали беспокоиться и Муромцы, а Митя теперь прекрасно понимал важность предпринятых мер. Подземный ход под Росеником, связывающий их поместье с поместьем Велес, уже не мог считаться секретным: именно там Анисья с Василисой слышали голос похитителя. Дом Муромцев с некоторых пор охранялся Боевыми магами. Но Митя и Сева все же не преминули однажды воспользоваться Новолунием, проведенным в поместье, и повторили попытку добраться до Ярилиной рукописи. Дом Велес теперь тоже находился под усиленным защитным колдовством, однако в подземелье ничего не изменилось, как не изменилось и в комнате, где хранилась книга, будто никто так и не догадался, что здесь побывал чужак, похитивший Звягинова. Да и таинственный древний фолиант остался совершенно неизменным: страницы его были пусты, как и в прошлый раз, и друзьям пришлось вернуться домой ни с чем.