Глава первая

– Это точно здесь? – наверное, в десятый раз переспросил я Зиту. Кажется, я уже успел привыкнуть к полумраку городских катакомб, и перспектива забраться на крышу двадцатиэтажного здания и ползать там в поисках нужного оборудования вселяла в меня нервозность. Нет, не подумайте ничего такого, я совершенно не боялся высоты, наоборот, любил совершать затяжные прыжки с парашютным ранцем из стратосферы. Но вот прогулки по городским крышам в «К12», по словам Зиты, были сопряжены с совершенно иными опасностями. Здесь я рисковал не просто поскользнуться на мокром покрытии и свергнуться вниз головой с высоты в несколько десятков метров. Я мог нарваться на сторожей, охранявших многочисленные плантации наркотических растений, которые часто разбивали прямо на крышах жилых домов. Или просто нарушить покой живущих тут людей, которые могли оказаться представителями не самых дружелюбных банд. Одним словом, рулетка.

– Если те координаты, что ты нашел в базе данных автоматона верны, то точно где-то здесь.

Так как вычислить координаты без гаджетов, подключенных к спутникам или к Глобальной Сети, лично для меня не представлялось возможным, я обратился за помощью к Проныре и его людям. Как оказалось, у рудокопов нашлась карта города с нанесенной поверх схемы городских кварталов специальной шкалой, имеющей вертикальную и горизонтальную оси и проградуированной в соответствии с масштабом карты. Так что нужную точку мы вычислили быстро. А вот соотнести точку на карте с реальностью оказалось задачкой на миллион.

В итоге, по всем приметам нужное мне здание обнаружилось в самом центре густонаселенного района, находившегося под контролем банды Барона Субботы. Поэтому Проныра вновь выделил мне Зиту, в качестве провожатой и мы без проблем добрались до места с помощью раскинувшейся под землей сети технических коридоров и канализационных туннелей. Но скажу как на духу, всю дорогу я постоянно прислушивался и вздрагивал от любого шороха. Всюду мне слышался противный металлический скрежет, а в тенях мерещились черные чешуйчатые жгуты.

Я уже отмечал, застройка в городе происходила хаотично. Основной костяк городских кварталов состоял из домов, построенных ещё в колониальный период. А позднее все пространство между этими домами застраивали как бог на душу положит. Более того, на старых зданиях со временем достраивались новые этажи, и там, где когда-то стояли девятиэтажные дома, ныне находились двенадцати, а то и пятнадцатиэтажные. Как это все ещё не рухнуло на головы горожан, лично я ума не приложу.

– Пересмешник, стой! – услышал я вдруг за спиной окрик рудокопки и послушно замер, как статуя. Обернувшись, я увидел, как девушка внимательно рассматривает неизвестные мне символы над дверью, ведущей на крышу.

– Это плохо? – поинтересовался я, в очередной раз продемонстрировав свое полное незнание местных реалий. Зита кивнула.

– Плохо, но не смертельно. Эти символы означают, что на крыше располагается одна из плантаций сантерийцев. И если у нас есть хоть немного здравого смысла, то мы должны немедленно проваливать отсюда.

– Значит, на крыше есть охрана?

– Не факт, – задумчиво ответила девушка. – Обычно представителю любой банды достаточно такого предупреждения, чтобы бежать по лестнице вниз, роняя на ходу ботинки и молясь всем своим богам, чтобы те сохранили ему жизнь.

Я на секунду задумался и сказал:

– Тогда поступим следующим образом. Дальше я пойду один, а ты спускайся и жди меня на улице. Если меня поймают, то я просто изображу наивного дурачка, оказавшегося здесь случайно и понятия не имеющего о каких-то предупреждающих знаках.

– И ты всерьез полагаешь, что они тебе поверят?

– Все может быть. Но если поймают нас двоих, то в тебе сразу опознают рудокопа и тогда точно сбросят с крыши. Логично?

– Логично, – нехотя согласилась Зита, а потом пожала плечами. – Но это твое дело. Хочешь рисковать собственной жизнью, пожалуйста. Жду тебя внизу.

– Хорошо, я скоро к тебе спущусь.

– Ага. Только не спустись со скоростью свободного падения, – интересно, мне показалось или, несмотря на все её предыдущие слова, на самом деле она за меня переживает?

Ладно, о чем это я? Нужно как можно скорее отыскать то, за чем я, рискуя собственной шкурой, пришел в это опасное место. Осторожно выглянув наружу, я огляделся. На небе неизменные густые серые тучи, а на широкой плоской крыше – ни души. Вроде бы.

Стараясь не шуметь, я аккуратно ступил на покрытую толстым слоем земли крышу и присмотрелся. Не знаю, что именно здесь выращивали сектанты, но это точно не латую. Невысокие побеги по внешнему виду больше всего напоминали кусты крапивы. Только в отличие от больно жалящего кустарника, растения имели не зеленые, а ярко-синие листья.

– Не бандиты, а кружок юных ботаников-любителей, – прокомментировал я увиденное, после чего приступил к поискам. Первым логичным местом, где могла быть спрятана нужная мне установка, являлась будка, из которой я вышел. Но обойдя её по кругу, я был вынужден разочарованно выдохнуть. После чего подпрыгнул, ухватился руками за крышу будки и подтянулся. Пусто, если не считать кучи мусора.

Спрыгнув на землю, я осторожно пошел вдоль грядок с синей крапивой, внимательно глядя по сторонам. О, так вот же она! Местные фермеры додумались использовать объект моих поисков в качестве пресса на бочке с компостом. Перепрыгивая через грядки, я резво добежал до бочки и с победным криком схватил предмет.

Старенький, но мощный, и что самое важное, до сих пор исправно функционирующий ретранслятор радиосигналов. Небольшой экран, десяток тумблеров и кнопок, а ещё выдвижная клавиатура. С помощью таких приборов различные технические службы могли поддерживать связь и обмениваться информацией, в то время как современная Глобальная Сеть была недоступна. Такое случается, особенно в приграничных планетах-колониях, где орбитальные спутники работают в экстремальных и агрессивных условиях. В общем, аналоговая связь, какую уважают военные.

Если поработать над ретранслятором, то с его помощью я смогу без особого труда перехватить управление спортивным снарядом в местном кровавом аналоге чиствикса. Плюс, он также окажется полезен в поиске скрытых камер, так как способен уловить передаваемый ими сигнал. Ну а потом…

Что будет потом, я додумать не успел, так как с ужасом заметил летящий в мою сторону бумеранг. В последний момент я успел уклониться, рухнув спиной прямо на грядки.

– Ты покойник! Слышишь! Иди сюда!

Интересно, хоть один человек на свете пошел навстречу тому, кто за секунду до этого обещал его убить? Не думаю. По крайней мере, я точно не из этой категории.

Пока в голове мелькали столь глупые мысли, тело работало на рефлексах. Словно змея, я скользнул в сторону, укрылся за бочкой и только после этого посмотрел на нападающих. Дело пахло керосином. Трое рослых темнокожих в белых одеждах сантерийцев заметили мое нежелательное присутствие на плантации босса и теперь жаждали крови. Один из сантерийцев остался караулить единственный выход с крыши, а двое других решили зажать меня в тиски и теперь приближались с разных сторон к бочке, ставшей моим временным укрытием. Тем временем над моей головой прожужжал возвращающийся в руки хозяина бумеранг. Сантериец ловко поймал снаряд левой рукой, облаченной в специальную защитную крагу.

Что делать, что делать? Я лихорадочно озирался по сторонам. В открытом противостоянии я этим троим не соперник. Да что тут говорить, я и один на один никому из них в достойные противники не гожусь, разве что в качестве боксерской груши. Значит, будем отступать. Эх, была не была.

«Надеюсь, что я правильно запомнил карту», – только и успел подумать я, а тело мое вновь обгоняло мыслительные процессы. Прижав к груди драгоценный ретранслятор, я распрямился словно пружина, вскочил на ноги и бросился в противоположную от преследователей сторону.

Они что-то кричали, но в этот момент я слышал лишь стук своего сердца, молотом отдававшийся в барабанных перепонках. Мне вослед устремились остро заточенные бумеранги, но я уже знал, что охранники слишком поздно спохватились. Шаг, ещё шаг, и земляная крыша под моими ногами исчезает, уступая место пустоте. На мгновение мне даже показалось, что я лечу, но иллюзия эта длилась недолго.

– Мама! – выкрикнул я, после чего словно камень устремился навстречу земле…

Я же вам говорил, что не боюсь высоты? Так вот, беру свои слова обратно. Одно дело, когда ты совершаешь прыжок, будучи абсолютно уверенным, что от падения тебя спасет крыло парашюта или надежный страховочный трос. И совсем другой разговор, когда ты прыгаешь наудачу с высоты в несколько десятков метров. Конечно, мои расчеты оказались верны. Всего в паре метров от крыши с плантацией сантерийцев располагалась крыша другого здания. Она была на несколько этажей ниже своей соседки, и существовал шанс, что я пролечу мимо, но все закончилось как нельзя удачнее. Я угодил точно в кучу старого тряпья. Правда, размеров этой кучи не хватило для того, чтобы полностью остановить мое падение. Ещё несколько метров меня по инерции тащило по жесткому кровельному покрытию, сдирая до крови кожу на ладонях. Большое спасибо капюшону и баффу, уберегшим от подобной участи мое лицо. Да и дубленка из толстой мягкой кожи весьма смягчила мое неуклюжее приземление.

Я не стал тратить время на то, чтобы окончательно прийти в себя. Вскочив на ноги, я бросился к будке с дверью, ведущей с чердака на лестничную площадку, но тут меня ждал очередной облом. Заперто изнутри.

– Да чтоб тебя! – заорал я, в панике дергая дверную ручку. Оглянувшись, я понял, что это конец. Троица сантерийцев уже выстроилась на краю крыши и готовилась запустить в меня бумеранги.

Первый снаряд устремился в мою сторону, но я успел сделать шаг влево и укрыться за будкой. С хищным звуком бумеранг вонзился в филенку, уйдя в неё почти наполовину. Вжжжжик! На этот раз сантериец попал в меня, но бумеранг лишь скользнул по моей левой руке, распоров и дубленку, и футболку и кожу на предплечье, после чего вернулся к хозяину.

Я зашипел от боли и только чудом успел уклониться от третьего снаряда, который хитрый темнокожий воин запустил так, чтобы бумеранг облетел будку, за которой я укрывался, с противоположной стороны. И в итоге он чуть было не продырявил мне затылок. Вот же мастера своего дела. Клянусь, что в будущем я больше не буду относиться к этому оружию с былым скепсисом. Если я смогу унести ноги и у меня будет это самое будущее.

Утратив почти всю свою огневую мощь, охранники принялись совещаться. Похоже, повторять мой безумный маневр и прыгать на соседнюю крышу им не хотелось. Понимаю. Расстояние тут на первый взгляд небольшое, всего пара метров, если сигануть с разбега, то его преодолеть несложно. Но без должных тренировок и опыта я бы вам этого не советовал.

В качестве наглядной иллюстрации к моим мыслям один из сантерийцев взял короткий разбег и прыгнул. И я сразу же понял, что он не долетит. Первым моим порывом было броситься ему на помощь, но я понял, что просто не успею.

– Ааааа!

Долгий протяжный крик, наполненный страхом и отчаянием, прервался неприятным чавкающим звуком. После чего заголосили несколько человек, в основном женщины.

Двое оставшихся сантерийцев склонились над краем крыши и болезненно поморщились. Гибель товарища окончательно отбила у них всякое желание перебраться ко мне на крышу подобным образом.

– Да никуда он оттуда не денется, – сказал один из них, – пошли.

Сантерийцы бросились к выходу со своей крыши, а я поспешил к своему. Если приложить максимум усилий, то у меня есть шанс сбежать до прихода темнокожих громил. Как вариант, у меня теперь есть два бумеранга. Ещё можно попробовать перепрыгнуть на крышу следующего дома.

Но прикинув расстояние до соседнего здания, я сразу же исключил этот вариант, так как между домами было не меньше пяти метров. Тогда я собрал бумеранги сантерийцев и аккуратно, чтобы не порезаться, засунул их во внутренние карманы дубленки.

Значит, попытаюсь выбить дверь. Но стоило мне занести ногу для первого удара, как дверь открылась. На пороге появилась Зита, и вся её поза выражала недоумение.

– Ну и чем ты тут занимаешься?

– От хозяев плантации убегаю.

– Нашел свою хреновину? Тогда пошли.

И не давая мне опомниться, девушка схватила меня за руку, отчего раненое предплечье пронзила вспышка острой боли, и потянула вслед за собой вниз по лестнице. Грохот наших ботинок метался по узким лестничным пролетам, большинство из которых не освещалось даже светом из грязных подъездных окон.

– Как ты оказалась… в этом доме… ты же должна… была ждать меня… внизу на улице?.. – обращаясь к Зите, я был вынужден делать паузы между словами, так как дыхание у меня сперло, а сердце стучало, словно набат. Судя по всему, у меня начинался адреналиновый отходняк, и организм требовал немедленно остановиться, прилечь прямо на эти грязные бетонные ступени и уснуть. Но я не позволял себе расслабляться, прекрасно понимая, что еще минута-другая, и здесь появятся люди в белых одеждах.

– По пути на улицу я встретила сантерийцев, они как раз поднимались на крышу. Не нужно быть гением, чтобы сложить два и два и понять, что они идут проверять плантацию своего босса, – в отличие от меня Зита явно была в гораздо лучшей форме. Дыхание её, даже стесненное маской, не сбилось. Девушка ловко переставляла ноги в тяжелых военных ботинках и уверенно тянула меня за собой. – Возвращаться обратно не было смысла, вот я и решила подняться на крышу этого дома, чтобы предупредить тебя. Но немного не успела.

– Поверь мне… Зита… ты подоспела как… никогда… вовремя! – поспешил я заверить спутницу.

Грохот ботинок поднимающихся нам навстречу сантерийцев мы с Зитой услышали одновременно. Я заметался в панике по лестничной площадке, а девушка тихонько выругалась и вновь потянула меня за собой к единственной двери, ведущей на этаж.

В коридоре оказалось ещё темней, чем на лестнице. С одной стороны, это было хорошо, так сразу нас и не заметишь. С другой, нам бы самим не нарваться в этой темени на очередные неприятности.

– У тебя есть огниво? Свечка? Спички? – спросила у меня Зита, но я честно ответил, что ничего из перечисленного у меня нет.

– Зато у меня есть два бумеранга, забрал их в качестве трофеев, – гордо сообщил я, но девушка на это никак не отреагировала. Тогда я решил хоть немного реабилитироваться в её глазах и щелкнул одним из тумблеров на ретрансляторе, активирующим экран. Он тут же озарил наши с Зитой лица мерным зеленоватым светом.

– Отлично! – радостно прошептала девушка. – Посвети вот сюда.

Палец рудокопки указал на какую-то едва заметную в сумраке метку рядом с дверным косяком квартиры за номером двести семнадцать. Я поднес экранчик ретранслятора вплотную к рисунку и понял, что почти у каждой второй двери на этаже есть такие вот знаки. Заинтересовавшая Зиту метка изображала круг, пронзенный молнией.

– Нет, эти не помогут. Ищем дальше, – она побежала дальше, а я с ретранслятором следом за ней. Ещё три символа Зита также проигнорировала. Но стоило ей увидеть нарисованную углем фигурку висельника, как она без всяких предисловий распахнула дверь и чуть ли не силой втолкнула меня внутрь. Затем захлопнула за собой дверь и прислушалась.

– Вроде тихо, – наконец произнесла она после долгой паузы.

– А нас хозяева квартиры не выдадут? – шепотом поинтересовался я, на что Зита помотала головой.

– Видел метку? Это банда молчунов. Даже не банда, а религиозная секта, отколовшаяся от черепов. Они весьма миролюбивые и большую часть времени проводят в медитациях. Загляни в комнату, сам увидишь.

 

Глава вторая

Если бы мне было суждено умирать вдали от мира, в холодной тюремной камере, море в последний момент затопило бы мою темницу, подняло бы меня на неведомую мне доселе высоту и помогло бы мне умереть без ненависти в душе.

Альбер Камю

Я последовал её совету, прошел через маленькую прихожую и очутился в единственной в этой квартире комнате. Как оказалось, в помещении не было окон, совсем. Судя по всему, мы находились на одном из тех этажей, что заключенные надстраивали самостоятельно, поэтому излишки в виде окон и балконов тут отсутствовали в принципе. Жилище молчуна представляло собой помещение размером где-то с десяток квадратных метров, в котором умудрились разместить гостиную, кухню, спальню и молитвенный алтарь.

Перед этим самым алтарем я и застал хозяина квартиры. Болезненная худоба свидетельствовала о том, что сектант или практикует некий пост, или просто плохо питается. Вонь, исходившая от его тела, говорила о том, что он давно не пользовался мылом и горячей водой. На голове у молчуна был холщовый не то колпак, не то просто мешок. Были ли в нем прорези для глаз и рта, я не узнал, так как мужчина сидел ко мне спиной. На стене перед ним я увидел изображение скелета в балахоне, нарисованное от руки. В правой руке скелет держал что-то вроде косы, в левой покоился шар.

Под рисунком в слабом свете нескольких свечей я прочел следующую надпись:

Белая Девочка, Святая Смерть,

Ты моё Провидение!

Предоставь мне Твое милосердие

И Твою бесконечную доброту!

Коленопреклоненный, я у Твоих ног, у милосердия дивного.

Я прошу у Тебя для моих близких дом, одежду и пропитание.

Дай им здоровье, проведи их хорошей тропой.

Будь всегда добродетелью, что ведет их по судьбе.

Ты вся моя надежда.

Ты мое утешение.

В Ту, которую постигаю рассудком,

в Тебя я верую, на Тебя уповаю и Тебе вверяюсь.

Твоё божественное Провидение растёт с каждым мгновением,

для того, чтобы никогда мы не знали нужды в доме, одежде и пропитании!

На наше с Зитой вторжение молчун не обращал никакого внимания, даже не оглянулся. Я вернулся к Зите и, описав рисунок на стене, спросил, кого он символизирует.

– Санта Муэрте, или Святая Смерть. Ей поклонялись преступники и заключенные ещё много веков назад. И среди жителей нашего города у неё найдется немало поклонников.

Точно, кажется, я что-то читал на этот счет в Глобальной Сети. Адепты Санта Муэрте считают, что обращённые к Святой Смерти молитвы точно дойдут, так как, в отличие от всевозможных богов в иных религиях, Смерть действительно существует. И вряд ли вы захотите вступить в теологический диспут с последователями Санта Муэрте, так как они в любой момент могут доказать реальность своей покровительницы и отправить вас на встречу с ней, вонзив нож между ребер.

Кстати, наиболее фанатичные представители культа совершают ритуальные убийства в честь своего божества, но, как правило, под жертвенный нож попадают лишь домашний скот и дикие животные. Традиционными подношениями считаются алкоголь, табак и шоколад. Богиню можно попросить не только о здоровье, удаче, богатстве и любви. Для последователей Святой Смерти является обыденным делом обратиться к покровительнице с просьбой отнять жизнь у другого человека. Для этого достаточно принести к изображению скелета с косой ленточку из черной ткани. Интересно, а полоски каких цветов лежат перед домашним алтарем нашего молчуна?

Выяснить это я не успел, так как в коридоре хлопнула дверь, скорее всего, та, что вела на лестницу. Чьи-то торопливые тяжелые шаги из одного конца коридора в другой. Затем вновь хлопнула дверь на лестничную площадку.

– Как думаешь, это они? – спросил я Зиту, поразившись тому, как охрип мой голос.

– Не знаю, – откликнулась девушка, – скорее всего, они. Умные, заразы, проверяют каждый этаж. Если бы не я, они бы уже выбивали из тебя дурь.

– Я уже понял, что с меня бутылка, цветы, поход в голографический театр или как ещё у вас в городе принято выражать благодарность.

– Ты хочешь отблагодарить меня или приглашаешь на свидание?

– Эм… – от такой внезапной постановки вопроса я даже растерялся. Хорошо, что маска и капюшон надежно укрывали мое лицо.

– Ладно, не трясись, – рассмеялась девушка, но потом ее тон стал серьезным. – Мы ещё не выбрались из этой передряги. Вот окажемся в безопасном месте, там и поговорим.

И не дав мне и слова сказать, Зита распахнула дверь и выскочила в коридор. Я щелкнул тумблером, погасив ненужный пока свет от экрана ретранслятора, и поспешил за ней следом.

Пока мы чуть ли не галопом неслись вниз по лестнице, я на всякий случай попробовал вознести молитву Санта Муэрте. Сам по себе я человек не религиозный, но мне почему-то показалось это хорошей идеей. Всё же, сами того не желая, мы нашли убежище в её храме.

Не знаю, услышала ли меня девушка с косой или мы просто удачливые ребята, но в конечном итоге нам повезло не нарваться на сантерийцев. Выбравшись из дома, мы моментально затерялись в узких улочках города-тюрьмы, унося с собой добычу. И всю дорогу к катакомбам меня мучил один вопрос: пошутила Зита насчет свидания или нет?

Вернувшись в убежище рудокопов, мы развалили на одном из столов с таким трудом добытый ретранслятор. К нам подошел Дрорин, несущий в руках пластиковый поднос, на котором громоздились миски с латуевой кашей и кружки с гахвой. Кивнув в знак признательности, я схватил кружку с ароматным напитком и сделал несколько глотков через соломинку. После чего обратился к старику:

– Уважаемый Дрорин, а не найдется ли у вас кое-каких инструментов? Мне бы вот в этой штуковине покопаться, надо её перенастроить под наши задачи.

Рудокоп немного подумал, после чего кивнул и ушел. Вернулся он через несколько минут и протянул мне увесистую кожаную сумку, с бряцающими внутри инструментами. Я ещё раз поблагодарил старика и разложил содержимое сумки на столе.

– Поешь сперва, – посоветовала мне Зита, забирая свою порцию и пересев за дальний конец стола. Усевшись ко мне спиной, она сдвинула маску на лоб и принялась за еду. А что, девушка дело говорит. От всей этой беготни по крышам у меня разыгрался зверский аппетит, даже немного приевшаяся за эти дни латуя пошла на отлично.

Закончив с трапезой, Зита отошла куда-то, унося с собой поднос с грязной посудой, а вернулась, держа в руках небольшой пластиковый чемоданчик зеленого цвета, на крышке которого был изображен всем известный и понятный красный крест в центре белого круга. Аптечка.

Сев на лавку рядом со мной, она раскрыла ящичек и скомандовала:

– Снимай куртку.

Я послушно снял дубленку и Зита принялась обрабатывать мою рану какой-то пахучей мазью.

– Ой, – невольно вскрикнул я, когда боль пронзила мою руку от плеча до кончиков пальцев.

– Не дергайся, – шикнула на меня девушка, – скажи спасибо, что это всего-лишь царапина. Мог и вообще без руки остаться. Или без головы. А так у тебя только шрам на память.

Тут рудокопка снова права. Я достал свободной рукой из внутреннего кармана дубленки добытые мною на поле боя бумеранги и протянул их сидевшему неподалеку Дрорину.

– Возьмите, если хотите. В качестве благодарности.

– Чего себе не оставишь? – поинтересовался старик. – Вещь-то качественная, дорогая.

– А на кой они мне сдались? – ответил я. – Я их метать толком не умею. Скорее, себе пальцы отхвачу, нежели попаду в цель.

– Использовать их в качестве оружия ты бы все равно не смог. Бумерангами у нас в городе вооружены лишь сантерийцы. И тебя бы вмиг вычислили, стоило кому-то из их банды увидеть тебя с их имуществом в руках.

– Ну а как же вы? – удивился я. – Вы сами-то не боитесь сантерийцев?

Дрорин лишь засмеялся и покачал головой.

– Не боюсь, но опасаюсь. Не волнуйся за меня, я знаю как поступить. – Приняв из моих рук бумеранги, он повертел их в руках и аккуратно спрятал за пазуху. – Отличная сталь, из неё можно изготовить хорошие ножи, отвертки или другие полезные в хозяйстве вещи.

– Понятно.

Пока мы болтали со стариком, Зита уже успела обработать мою рану и наложить поверх неё чистую повязку. Я даже задумался, не попросить ли девушку заодно подлатать мою дубленку, но решил не наглеть. В конце концов, рудокопы мне ничем не обязаны. Наоборот, это я пока работаю на них.

К слову о работе. Я вернулся к разложенным на столе инструментам, выбрал нужную отвертку и принялся споро откручивать болтики, снимая защитный кожух с ретранслятора. Зита ещё немного посидела рядом, наблюдая за моими манипуляциями, затем ей явно стало скучно, и даже не попрощавшись она ушла. Дрорин тоже не досаждал мне разговорами, а молча сидел в своем углу, разглядывая подаренные бумеранги. Похоже, он прикидывал, на что именно пойдут острые изогнутые полоски стали.

Примерно через час, определять время в этом городе я до сих пор не научился, Зита вернулась.

– Проныра просил узнать, как твои успехи.

Я оторвался от работы, потер уставшие из-за плохого освещения глаза и ответил:

– Если бы он пришел задать этот вопрос лично, я бы ответил нецензурными выражениями. Но так как информацию приходится передавать твоими нежными устами, то скажи ему, что все идет по плану. Минут через двадцать мы можем отправляться на Арену, чтобы опробовать устройство.

Зита хмыкнула и вновь исчезла в темном коридоре. И тут я обратил внимание, что Дрорин крутит в руках некий предмет. Приглядевшись, я понял, что это костяная фигурка, изображающая скелет в белых одеждах с косой в руках.

– Уважаемый Дрорин, вы почитаете Санта Муэрте?

– Конечно, как и многие жители этой крысиной норы, – ответил старый рудокоп, любовно поглаживая подушечками пальцев статуэтку.

– Но почему именно ей? До сегодняшнего дня я даже не знал о существовании подобного культа.

Дрорин надолго задумался и наконец ответил:

– Не знаю, что побуждает остальных, могу рассказать лишь о том, что заставило поверить лично меня. Как и многие нынешние обитатели «К12», я родился и вырос на ферме в одной из приграничных колоний Великой Республики. А на соседней ферме жил бедный мужичок. Работал от рассвета до заката и еле-еле сводил концы с концами. Однажды ночью после тяжкой работы он уснул и увидел такой сон: будто бы где-то далеко, на незнакомой ему ферме, хоронят какого-то старика. Все сидят в доме в траурных нарядах, а посередине комнаты – гроб с покойником. Затем все люди выходят и оставляют покойника одного. Далее мужичок во сне видит: заходит в комнату к покойнику женская фигура в белых одеждах и рукой в белой перчатке протягивает ему планшет, а на экране того планшета мужичок видит свою фотографию.

Я уже понял, что сейчас услышу страшилку наподобие тех, что мы мальчишками травили по ночам в летних лагерях, но перебивать собеседника, конечно, не стал. А он продолжал свой рассказ.

– Фигура в белом меж тем кладет планшет в гроб под голову покойнику и при этом произносит шепотом заклинание! Мужичок во сне слов разобрать не может, но смысл таков: как только мертвец в могиле разложится, так сразу человек, что изображен на фотографии, умрет, где бы при этом ни находился. Затем фигура в белом выходит из комнаты, а люди снова заходят и оплакивают покойника. После увиденного во сне мужичок тут же проснулся и понял, что жить ему осталось недолго. Он стал молиться Санта Муэрте и просить её о том, чтобы она принесла ему хоть немного удачи и денег прежде, чем заберет его жизнь. Прошло какое-то время, и однажды вечером в дом к нему громко постучали. Мужичок открыл дверь и увидел – на пороге стоит прекрасная дева в белых одеждах и с косою в руках. Мгновение, и вместо прекрасного девичьего лица мужичок смотрит в пустые глазницы белого черепа. «Собирайся, я пришла за тобой!» Мужичок взял лопату и последовал за Санта Муэрте на кладбище. По дороге Белая Девочка спросила у мужичка: «Почему ты не боишься меня и так спокойно мне повинуешься?» – «Что должно случиться – то и произойдет. Я не боюсь тебя, потому что я беден, ферма моя в упадке и, по сути, дорожить в этом мире мне нечем!» Смерть ничего на это не ответила, лишь ткнула косой в землю и сказала: «Копай здесь». Мужичок глянул последний раз на звезды, выкурил последнюю самокрутку и принялся копать могилу для себя самого. Копал он, копал, пока лопата вдруг не наткнулась на что-то железное. Мужичок отбросил лопату в сторону, разгреб землю руками, посветил фонариком и увидел, что в земле лежит сундук, доверху наполненный золотыми украшениями и бриллиантами. От удивления он вмиг позабыл про стоявшую рядом Санта Муэрте и принялся судорожно наполнять карманы золотыми монетами и драгоценными камнями. Оглянулся и видит: Белой Девочки рядом с ним уже нет. Обрадованный мужичок тотчас побежал обратно на ферму. Взял дома два больших мешка, вернулся на кладбище и все золото и бриллианты из могилы в мешки переложил. С тех пор он уже не был бедным, а зажил себе, горя не зная. Правда, через год умер, подавившись куском жареной баранины, попробовать вкус которой во времена бедной жизни он даже мечтать не осмеливался.

– То есть почитаемая вами богиня – девушка с юмором. Не стоило просить её о деньгах.

– На самом деле к Святой Смерти принято обращаться с просьбами об избавлении от нищеты, а не о даровании денег. Точно также следует просить не о крепком здоровье, а об избавлении от болезни, и так во всем. Но большинство из живущих в «К12», конечно, просят Белую Девочку об освобождении из тюрьмы, – наставительно произнес Дрорин. – Санта Муэрте принимает наши просьбы в том виде, в котором мы их выражаем, зная наши истинные побудительные мотивы. Главное – обращение должно идти от сердца, а не быть просто формальным.

– Кажется, я вас понял, – задумчиво протянул я. Действительно, где ещё как не в городе-тюрьме могла так хорошо прижиться религия, прославляющая мудрую Смерть, способную даровать тебе возможность оказаться на свободе.

Дрорин долго искал что-то в многочисленных карманах своей дубленки, пока не нашел и не протянул мне сложенный пополам бумажный лист.

– Что это? – опешил я, с опаской принимая от старика бумажку.

– Это молитва Святой Смерти об освобождении из тюрьмы. Тебе совершенно не обязательно верить в силу и мощь Белой Девочки, но и большой беды от того, что ты будешь носить с собой эту молитву, не случится, верно?

– Кхм… наверное… спасибо, – пробормотал я в ответ. Аккуратно развернув листок, я прочел мелкий рукописный текст:

«Ты, которая держит орудие справедливости, Ты, которая знает направление света, работай надо мной и покончи с теми делами, которые несут самые грозные опасности; пошли звезду из Твоей руки в моё существо, чтобы можно было достичь возможности снова созерцать работу, которая была доверена мне. Ты, справедливая и любящая, покончи с несправедливыми, которые приходят с неограниченной жаждой к вещам, что не принадлежат им. Удали из моей жизни проявления эгоистичной жестокости и принеси мне плащ правосудия, которого заслуживает верующий в Тебя. Разбей Своим мечом лёд, объединяющий меня с теми, у кого в сердце тучи. О Святейшая Смерть Правосудия, защити меня Своим могущественным мечом и разреши в мою пользу каждое дело, которое требует разрешения. Потому что я верю в свою собственную энергию, которая живёт во мне».

Я вновь, на этот раз немного рассеянно, поблагодарил старика, свернул бумажку и упрятал в самый дальний карман своей дубленки. Я всегда напрягался и замыкался в себе, когда мне, пусть даже в столь мягкой и ненавязчивой форме, начинали пропагандировать какую-нибудь религию. Одно дело – интересоваться данным вопросом самостоятельно, и совсем другое – когда кто-то пытается заманить тебя в ряды своей единственно истинной веры.

 

Глава третья

Любовь к свободе – цветок темницы, и только в тюрьме чувствуешь цену свободы.

Генрих Гейне

Слава всем богам, что от дальнейшего разговора с Дрорином на духовные темы меня избавило возвращении Зиты. На этот раз она пришла не одна, а в компании двух юношей.

– Знакомьтесь, мальчики. Это Пересмешник. А это Локки и Токки, они из банды жестянщиков.

– Доброго времени суток, – поприветствовал я парней, оценив попутно их маски, напоминавшие хаотичное нагромождение стальных деталей притянутых магнитом. Интересно, а сколько эти маски весят, шея же, наверное, отваливается такой груз таскать.

– Проныра сказал, что так как никому из рудокопов сегодня лучше не светиться рядом с Ареной, то тебя проводят ребята из жестянщиков, – и потом добавила: – Не волнуйся, они знают этот район не хуже меня. Плюс, они не дадут тебя в обиду.

– Ну, можно подумать, что я до этого сам не справлялся с такой сложной задачей как остаться в живых! – ехидно прокомментировал я её последнюю фразу. Но Зита не стала вступать со мной в дискуссию, а просто проходя мимо, с силой сжала пальцами мое раненое предплечье. – Ау, женщина, ты что делаешь? Больно же!

Зита вновь не ответила, а парни в сером обидно заржали. Ну, и где, спрашиваю я вас, мужская солидарность?

– Ладно, показывайте дорогу. – Я быстро покидал инструменты в сумку и толкнул её по столешнице к Дрорину. Переделанный под наши нужды ретранслятор, который теперь по габаритам уменьшился почти в два раза, я завернул в кусок мешковины и засунул себе за брючный ремень за спиной, окончательно скрыв от посторонних взглядов дубленкой. – Я готов.

Жестянщики вышли в коридор и я постарался не отставать от их широкого шага. Но прежде чем покинуть помещение, на пороге я не выдержал и оглянулся. Зита сидела за столом и смотрела прямо на меня. Ну, скорее всего на меня. Будь прокляты эти чертовы маски, из-за которых не видно лиц.

– Не забывай, Пересмешник, ты должен мне свидание.

– Тогда за время моего отсутствия выбери платье понаряднее и реши, в какой ресторан мы пойдем! – попытался отшутиться я и пулей вылетел в коридор.

Дурак, что ты делаешь! У тебя есть важное дело и от твоих поступков зависят жизни уже не одного, а двоих людей. Рэд, конечно, сам виноват, но всё же я считаю себя ему обязанным и не брошу его на растерзание кровожадной толпе.

Но сейчас гораздо важнее сделать все правильно и не оказаться на одной игровой скамье вместе с Рэдом и остальными смертниками. Так что отставить шуточки и заигрывания с аборигенками.

– Санта Муэрте, дай мне сил, – я произнес эту молитву в полушутливой форме, не вкладывая в неё настоящих эмоций. Но признаюсь честно, в этот момент я почувствовал себя намного уверенней.

– Дайте угадаю, парни. Вы братья-близнецы? – обратился я к своим провожатым.

– С чего это ты так решил? – ответил вопросом на вопрос Локки. Или Токки?

– Ну лиц я ваших не видел, но по комплекции вы похожи, плюс схожие имена. Или это прозвища?

– Нет, ты ошибаешься, – отмахнулся Токки. Или это был Локки? – Мы не близнецы и даже не родственники. Просто молодежь в нашей банде выглядит примерно одинаково.

– А у жестянщиков есть противники? Я думал, что вы мирная банда.

– Ну, обычно мы занимаемся изготовлением различных полезных в домашнем хозяйстве изделий. В основном мы выполняем большие оптовые заказы для других банд.

– А что именно вы производите? – я опять проявил свое неуемное любопытство. К тому же бродить по абсолютно одинаковым коридорам подземного лабиринта в тишине утомительно. Первое время я ещё пытался запоминать дорогу, когда меня вели крысюки или Зита, это было несложно, так как они старались вести меня прямыми путями. А вот жестянщики явно знали подземелья гораздо лучше крыс и рудокопов. Парочка в сером практически каждую минуту сворачивала в небольшие коридорчики, туннели, шурфы. От череды бесконечных подъемов и спусков по узким лестницам у меня гудели ноги. И вскоре я потерял всякую надежду запомнить наш маршрут. Если я сейчас потеряюсь, то точно буду блуждать в этих катакомбах до тех пор, пока меня не найдут бандиты или Полоз. Так себе перспектива, если честно.

– Производим всякое, – неопределенно ответил то ли Локки, то ли Токки. – В основном посуду и кухонную утварь. Различные детали, гвозди, замки…

– Ага, спасибо за развернутый ответ, – уныло пробормотал я, понимая, что разговор у меня с этими ребятами не клеится.

Не знаю, сколько километров я прошагал за время прогулки с молодыми жестянщиками, но когда мы поднялись на поверхность неподалеку от Арены, ноги мои гудели и готовы были отвалиться в любую секунду.

– Парни, – взмолился я, – давайте хоть чуть-чуть передохнем? Меня уже ноги не держат. Не знаю, как у вас, а у меня был тот ещё денек.

Жестянщики ничего не ответили, лишь прислонились спинами к стене и принялись лениво переговариваться между собой вполголоса.

– Спасибо! – от чистого сердца поблагодарил я и буквально рухнул на перевернутое кверху дном ведро, стоявшее неподалеку. Кажется, что на копчике у меня появится неслабый такой синяк. Но плевать. Сейчас я хочу лишь одного – сидеть, вытянув ноги, и ничего не делать. Мне нужно хотя бы десять минут тишины и спокойствия.

– Пересмешник, это ты? – вдруг раздался женский голос у меня за спиной

– А? Кто здесь? – Я завертел головой, пытаясь отыскать вопрошавшую. Не сразу, но я заметил в темноте ближайшей подворотни, из которой мы с жестянщиками и пришли, знакомую маску в виде крысиной головы. – Соня?

– Да, это я, – кивнула девушка и чуть придвинулась к границе света и тьмы, явно не желая выбираться целиком из своего укрытия. – Ты решил вступить в банду жестянщиков?

Соня указала рукой в сторону подпиравших стену Локки и Токки.

– Нет, они меня просто сопровождают к Арене по просьбе одного общего друга.

– Рэда?

– К сожалению, Рэд сейчас занят другими делами. А послал нас сюда некий Проныра. Знаешь такого?

– Конечно, знаю, – кивнула Соня. – Лично не знакома, но многое о нём слышала. Говорят, он полностью соответствует своему прозвищу. Так что я бы рекомендовала вам с Рэдом быть начеку.

– Вот если ты права, Соня, то права на все сто процентов, – грустно ответил я, попутно чувствуя, как одеревенение в ногах начинает проходить и что совсем скоро мне вновь придет пора выдвигаться в путь.

– Что-то случилось? У вас неприятности? – в голосе крысючки мне послышалась неподдельная тревога.

И тут я оказался перед настоящей дилеммой. С одной стороны, Соню я знал довольно недолго и не был уверен, что могу говорить с ней откровенно. Но с другой стороны, рудокопов и жестянщиков я знал не намного дольше. И как теперь быть, а? В конечном итоге я решил, что если не открывать крысючке всей правды, то ничего плохого не случится.

– Рэд решил принять участите в завтрашней игре в чиствиксу. Так сказать, отработать входной билет в банду рудокопов. Ну я решил ему подсобить немного. Хочу удостовериться, что во время игры Рэду не оторвет руки или голову.

– Не понимаю, чем ты можешь ему в этом помочь? – удивилась Соня.

– Есть один способ, – уклончиво ответил я, – и, кстати, ты можешь пойти со мной. Если хочешь, конечно.

Соня явно намеревалась шагнуть из тени на свет, но вдруг дернулась, словно от удара током, и ещё глубже укрылась в сумраке проулка.

– Пересмешник, я бы с радостью составила тебе компанию, честно. Но членам нашей банды запрещено появляться на Арене во время игры. Мы можем заходить туда только утром или ночью, для того чтобы вывезти мусор и трупы после чиствикса.

– Вот даже как! – возмутился я такой социальной несправедливости. – Но ты все равно можешь присоединиться, так как мы как раз идем на Арену прямо сейчас. Там же сегодня игры нет?

– Нет. – Соня столь энергично замотала головой, что я вновь испугался, что эта огромная конструкция на её голове слетит или просто свернет девушке шею.

– Ну вот видишь, как все складно получается! Пойдем, – я протянул девушке руку и резко поднялся со своего импровизированного стула. И понял, что зря. Мышцы в ногах отозвались болью, а голова слегка закружилась. – Ох, когда же этот день уже закончится!

На этот раз Соня долго не раздумывала, бросилась ко мне и подставила мне свое плечо.

– Обопрись на меня. Да не глазей ты так, я девушка сильная. Если будет нужно, смогу твое бессознательное тело через весь город пронести и даже не вспотею.

– Спасибо, буду знать, – ответил я и подумал, что выросшие в здешних жестоких условиях дети и подростки должны быть гораздо сильнее и выносливее своих сверстников на воле. Даже не знаю, стоит ли завидовать силе, за которую Соне и её друзьям пришлось заплатить столь высокую цену.

Нет, наверное, все же не стоит. У этих людей отобрали детство и юность, лишив тем самым лучших лет в их жизни. Возможно, я неправ, особенно рассуждая с высоты своего мизерного жизненного опыта.

Прошагав пару метров, я все же вежливо отказался от физической помощи Сони и хоть и не бегом, но довольно бодро пошел вслед за жестянщиками, успевшими отлипнуть от своего наблюдательного поста у стены.

Ареной здесь называли некое подобие старинного Колизея или более современного открытого стадиона. Эллипсообразное строение с высотой стен около десяти метров было способно принять в себя одновременно до тридцати тысяч человек. Что сразу бросилось мне в глаза, так это отсутствие всякой охраны или пропускных пунктов.

– Почему я не вижу охраны?

– А зачем она здесь? – удивленно ответила Соня. – На игру можно посмотреть бесплатно, платят лишь за проход на первые ряды, где обычно сидят главари банд и их приближенные. У этих и своей охраны хватает. За ними располагаются места подешевле. Поэтому там собираются более-менее обеспеченные горожане – владельцы лавок, магазинов, борделей и прочие мелкие бизнесмены. А если денег нет, то топай на самый верх, на трибуны, туда можно пройти просто так.

– Неужели вышибалы настолько добрые ребята, что позволяют большинству зрителей наслаждаться шоу безвозмездно?

– Это проход туда бесплатный, – встрял в разговор не то Локки, не то Токки, – а вот за еду и напитки надо раскошелиться. Но основную прибыль вышибалы получают на тотализаторе, а не на продаже билетов.

– Хорошо устроились эти ваши вышибалы, – покивал я, пока мы проходили через один из центральных входов на Арену. Конечно, строительные материалы, из которых возвели этот храм спорта, особого доверия мне не внушали: кирпичная кладка соседствовала с бетонными плитами. В качестве сидений на трибунах использовались деревянные стулья и лавки. Для себя я сделал вывод, что не стоит лишний раз посещать тюремные новоделы, во избежание, так сказать.

Так, куда-то меня опять не туда мыслями понесло. Я же не планировал провести в этом месте ни одного лишнего дня, а уже начинаю представлять, какие места в будущем я здесь буду посещать, а какие обходить стороной. Наверное, сказывается усталость. Поэтому надо как можно скорее покончить с делами и завалиться спать.

– Значит, сейчас на Арене практически никакой охраны нет? И мы можем пройти куда захотим? – спросил я своих спутников.

– Ну, борзеть только не стоит, – подал голос один из жестянщиков, – но ты же сюда не костры жечь пришел, я надеюсь?

– Нет, обойдемся без актов вандализма. Мне нужно забраться как можно выше и кое-что посмотреть.

– Я тебя провожу, – вдруг потянула меня за собой Соня. Жестянщики хотели было двинуться следом, но девушка их остановила, – а вы подождите здесь. Если мы наткнемся на охрану, то просто изобразим из себя парочку влюбленных, пришедших пообжиматься в укромном месте на последних ярусах Арены. А если мы будем вчетвером, то это уже немного странно, нас примут за извращенцев.

– Ага, – заржал в ответ второй жестянщик, – и захотят присоединиться.

Но отвечать на это мы ничего не стали, так как уже стремительно поднимались по широкой лестнице наверх, на последние ярусы трибун. По пути я решил немного успокоить девушку.

– Соня, ты только не обижайся на этих жестянщиков и их дурацкие шутки.

– А с чего ты решил, что я обиделась? Вдобавок, с чего ты взял, что они шутили?

– Эм… – признаюсь, от этих слов я на мгновение лишился дара речи. Но затем услышал девичий смех, приглушенный маской. – Тьфу. Шутки у вас дурацкие, мадемуазель.

– Сам дурак, – ещё громче рассмеялась в ответ девушка и рванула вверх по лестнице.

– Соня, не беги ты так! – взмолился я. – У меня ноги отваливаются…

Крысючка все же сжалилась надо мной, вернулась обратно и остаток пути мы прошли неспешным шагом. За что я был ей премного благодарен.

Вид, который открылся нам с верхнего яруса Арены, был великолепен. Отсюда я мог рассмотреть большую часть города-тюрьмы, а также Стену. Это первый раз, когда я подобрался к окружившей «К12» фортификации на расстояние в несколько сотен метров. Стена поражала своими габаритами и пугала лентами колючей проволоки и вышками, из узких бойниц которых, словно жала, выглядывали лазерные пушки. Абсолютно гладкая на вид, взобраться на неё без снаряжения вряд ли получится. Да и со снаряжением я бы не рискнул, застенники сразу заметят и снимут короткой очередью.

– Скажи, а кто-нибудь пытался залезть на Стену? – обернулся я к замершей рядом со мной девушке.

– Конечно нет, это же чистой воды самоубийство. – Соня явно была поражена моей наивностью.

– А пробраться под Стеной? Вы же знаете все катакомбы, неужели нет ни одного прохода за пределы города?

– Когда-то наверняка были, но их давно взорвали или замуровали. А кое-какие туннели застенники и вовсе заминировали. Члены моей банды постоянно пытаются найти обходные пути, но пока что успехов не добились. Опасность заключается не только в минах или риске нарваться на Полоза, – при упоминании о змеином царе по телу девушки пробежала заметная дрожь, – но и в том, что никто даже понятия не имеет, что ждет нас там, за Стеной. Есть ли там еда, вода и место для создания убежища. К тому же, многие из тех, кто родился в «К12», даже не думают о побеге.

– Почему? – не понял я.

– А для чего нам бежать? Здесь наш дом, здесь у нас есть работа, еда, крыша над головой. Любовь… – тут она замолчала и напряглась. Повисла неловкая пауза, и я поспешно вытащил ретранслятор.

– Если ты не против, мне нужно немного походить здесь и осмотреться.

– Конечно, – ответила девушка вмиг погрустневшим голосом и тут же спряталась в тени лестничного пролета.

А я сделал вид, что ничего не заметил, включил ретранслятор и приступил к поискам. Первую скрытую камеру я нашел практически сразу. Маленький черный глазок видоискателя располагался прямо над входом на трибуны, на такой высоте, чтобы его не перекрывали головы зрителей.

Отлично. Я быстро зафиксировал показания с датчиков и только после этого понял, какой же я дурак. Что если камеры работают и ведут запись постоянно, а я тут стою прямо напротив одной из них, при этом чуть ли не размахиваю украденным и переделанным под свои нужды ретранслятором. Не думаю, что застенники обратят на это внимание, но все же рисковать не стоит.

Поэтому я замотал ретранслятор все той же мешковиной, в которой его принес, оставив снаружи лишь антенну. За последующие полчаса я обошел Арену по кругу и нашел ещё шесть камер. Так, этого мне вполне хватит.

 

Глава четвертая

Если меня посадят в тюрьму, по крайней мере не надо будет раздавать автографы.

Курт Кобейн

Вернувшись к выходу, у которого я оставил крысючку, я с недоумением обнаружил, что её там больше нет. Пока я мотал головой, чья-то цепкая рука ухватила меня за лодыжку, от чего я невольно вскрикнул. Оказалось, девушка укрылась под скамейкой, забравшись туда с головой.

– Быстро лезь сюда! – прошипела Соня и потянула меня за штанину. Я не стал спорить и опустившись на четвереньки, присоединился к ней. Несмотря на то что лавки были широкими, места для нас двоих едва хватило.

– От кого мы прячемся? – поинтересовался я, пытаясь устроить зажатый между нашими телами ретранслятор поудобней. – Ты же вроде говорила, что охранники из вышибал нам не страшны.

– Тихо! – вновь зашипела девушка и замерла. Она явно прислушивалась, поэтому я послушно закрыл рот и даже постарался дышать как можно тише, что было весьма непросто делать, лежа в неудобной позе с баффом на лице. Наконец крысючка ответила. – Это не вышибалы. Там собрались представители сразу нескольких банд, похоже, что у них стрелка. И если нас заметят, то примут за шпионов и сразу же пустят в расход.

– Ничего себе, – обалдел я и постарался сжаться до минимальных размеров. Ещё только не хватало для полного счастья угодить в бандитские разборки. Хуже всего, внезапные визитеры не стояли на месте, а вели разговор на ходу, двигаясь по периметру верхнего яруса. И постепенно приближались к нашему с Соней укрытию. Вскоре я услышал их голоса и даже смог разобрать отдельные фразы.

– …Значит, Леший, ты клянешься, что это были не твои люди? Но как быть с тем фактом, что в числе разорителей моей личной плантации видели девушку из рудокопов? К тому же погиб один из моих лучших бойцов, не говоря о таких мелочах, как похищенное оружие и потоптанные кусты кокки.

– Барон, я в последний раз повторяю, это точно были не мои подчиненные. А если в случившемся действительно виноват кто-то из моих, то я найду и покараю их лично.

– Если честно, то я был бы признателен, если бы ты передал их в мои руки. Всё же я являюсь пострадавшей стороной в этой истории.

– Об этом есть смысл говорить только в том случае, если…

В каком случае это стоит обсуждать, я уже не услышал, процессия прошла мимо. Подождав пару минут, я наконец-то отважился задать вопрос:

– Соня, как ты думаешь, они ушли?

– Думаю, что да.

– Можно выбираться? А то у меня уже все тело свело, скоро судороги начнутся, – действительно, мы так тесно прижимались друг к другу, что руки и ноги у меня начинали неприятно неметь.

– Если хочешь, – ответила Соня, с явной неохотой отодвигаясь от меня. И опять мне послышалась эта непонятная грустная интонация в её голосе.

Оглядываясь по сторонам, я выбрался из-под скамейки и первым делом спрятал ретранслятор. Когда я обернулся на Соню, то вскрикнул от неожиданности. Девушка не только выбралась из убежища, но и успела снять свою маску. Кстати, оказалось, что спутница моя имела бледную кожу и тонкие белые волосы. Видимо, сказывался недостаток солнца и витаминов.

– Ой, – только и смог произнести я. Но потом все же добавил. – Соня, чего это ты?

– У нас в городе существует обычай. Если ты веришь кому-то как самому себе, то ты снимаешь перед ним маску и показываешь свое лицо… Как тебе мое, кстати? Не уродина? – судя по всему, все это было сказано ради последней фразы, а отнюдь не ради каких-то загадочных традиций дружбы в «К12».

– Соня, ты… очень… симпатичная девушка, – но не успел я закончить свою мысль, как крысючка уже оказалась рядом со мной, прижалась всем телом и решительно стянула с моего лица бафф. – Что ты делаешь?..

Но она оборвала мой вопрос долгим поцелуем.

Я был бы последним лжецом, если бы сказал, что легко смог оторваться от её мягких губ. Нет, девушка не вцепилась в меня мертвой хваткой. Просто мне самому не хотелось останавливать это мгновение.

Невероятным усилием воли я все же смог отстраниться от спутницы и быстро натянул бафф обратно.

– Что-то не так? – испуганно спросила Соня. – Я тебе не нравлюсь?

– Нет-нет, всё хорошо. Ты красивая девушка, и при других обстоятельствах я бы с радостью, но… – я замялся. – Соня, ты говорила, что добровольно снять маску перед посторонним человеком значит оказать ему наивысшую степень доверия. То, что я сейчас тебе скажу, не должен знать ни один человек в этом городе.

Я немного помялся, собираясь с духом, и продолжил:

– В эту тюрьму я попал по собственному желанию.

– Что? – глаза Сони заметно округлились от такого заявления. Черт, её глаза были словно два синих озера, да и правильные черты лица заставляли мое сердце биться чаще.

– Да, я сознательно нарушил закон, для того чтобы полиция меня арестовала и доставила в «К12».

– Но… – крысючка с трудом подбирала слова, – но как? Зачем тебе это?

– Для того чтобы спасти одного человека… девушку. Её зовут Алена.

Взгляд Сони сразу потух, и она сникла.

– Понятно, – как-то даже зло и разочарованно произнесла она, возвращая свою маску обратно. – Тогда ты не просто дурак, а дурак в квадрате.

– Почему?

– Потому что из этой тюрьмы невозможно сбежать. Единственный путь – это победить в Крысиных Бегах, а для одиночки это практически невыполнимая задача. Поэтому ты дурак. А так как шансы на то, чтобы программа выбрала тебя вместе с твоей… Аленой, ещё меньше. Поэтому ты дважды дурак, раз на это надеешься.

– Я не надеюсь на удачу, Соня. У меня есть план, – как можно спокойней ответил я. Ох, только женских истерик и приступов ревности мне не хватало для полного счастья. Но она права, я дурак. Дурак что позволил ей себя поцеловать, а не расставил сразу все точки над «и».

– Вы посмотрите на него, у него план есть! – Соня картинно вскинула руки к небу. – А твой план не учитывает тот факт, что… Алена, – девушка буквально выплюнула это имя, – уже могла тысячу раз погибнуть. Да и как ты её будешь искать? Город огромный, практически все носят маски, а свои настоящие имена скрывают. Дурак ты, Пересмешник, как есть дурак.

Произнеся последнюю фразу, Соня гневно топнула ножкой, демонстративно отвернулась и пошла к выходу с трибун. Я же решил, что для меня будет лучшим вариантом сейчас с ней не препираться. Во-первых, она во многом была права, найти Алену в этом городе все равно, что отыскать иголку в стоге сена. Конечно, у меня был план, как это можно сделать, используя оборудование застенников, но не буду же я выкладывать все свои планы малознакомой, а теперь ещё и злящейся на меня крысючке! Во-вторых, спорить с разгневанной женщиной вообще дело бесполезное и неблагодарное. Лучше подождать, пока она сама успокоится. А то видел я её длинные острые ногти на руках, от таких не то что мой бафф, даже стальная маска не убережет.

Поэтому я не стал бросаться вслед за Соней, а, наоборот, пошел в противоположном направлении. Ещё полчаса я потратил на то, чтобы отыскать подсобку, где вышибалы хранили спортивный инвентарь. Замок на двери висел хлипкий, но ломать его не хотелось, этим я мог вызвать подозрения. При взгляде на самодельную запорную конструкцию, у меня появилась одна идея. Я кубарем сбежал вниз, не забывая при этом поглядывать по сторонам, чтобы не нарваться на вышибал или, что ещё хуже, давешнюю компанию Лешего и разыскивающего нас с Зитой владельца поднебесной плантации загадочной кокки.

По пути я никого не встретил, чему несказанно был рад.

Спустившись на нижний уровень трибун, я быстро отыскал Локки и Токки. Жестянщики успели разложить на скамейке самодельную карточную колоду и теперь самозабвенно резались в покер.

– Парни, для вас есть небольшая работенка, – сходу обрушился я на них. – Вы, кажется, упоминали, что ваша банда занимается помимо прочего изготовлением замков. А вскрыть замок вашего производства для вас труда не составит?

Жестянщики недоуменно переглянулись. Один из них спросил:

– А где твоя подружка?

– Не важно, – отмахнулся я, поморщившись под маской. – Ушла по своим делам.

– Поцеловаться-то хоть успели? – заржали жестянщики. Мне захотелось дать каждому из них по морде, но я все же смог сдержаться.

– Хорош зубоскалить. Лучше на вопрос ответьте. Сможете вскрыть замок так, чтобы не оставить на нем следов или нет?

– Если это действительно замок работы жестянщиков, – ответил Локки (или все же Токки?), – то без проблем, приятель. Только какая нам с этого выгода?

– Об оплате вы договаривайтесь с Пронырой, – я решил на корню пресечь неуместные торги, – это он спонсирует нашу вылазку. Я такой же наемный работник, как и вы.

– Ну ладно, пойдем посмотрим, – жестянщики недовольно заворчали, но явно больше для виду, и собрали карты. – Показывай, где там твой замок.

– Очень надеюсь, что не мой, а ваш.

Как оказалось, навесной замок на дверях подсобки со спортивным инвентарем вышибалы приобрели не у жестянщиков.

– Скорее всего, они его сделали сами или у какого-то лавочника заказали, – сказал один из парней, задумчиво поворачивая замок и так, и эдак.

Это известие меня изрядно огорчило.

– И что теперь делать? Вы не сможете его открыть?

– Почему это не сможем? – возразил другой. – Запросто. Чужие засовы для нас вскрывать ещё проще, даже отмычка не понадобится. А вот с работой наших мастеров пришлось бы повозиться.

Сказав это, он вытащил ногтями за шляпку тонкий гвоздь из дверного косяка подсобки, и ткнул им в замочную скважину. Ещё раз и ещё. Раздался щелчок, и дужка откинулась.

– Принимай работу, – жестянщик снял замок и гостеприимно распахнул передо мной дверь.

– Ага, – поблагодарил я, забираясь внутрь, – парни, подождите меня здесь буквально пять минут, а потом сваливаем отсюда.

Прикрыв за собой дверь, я вновь извлек из-под дубленки ретранслятор и взялся сканировать окружающее пространство.

А вот и мячи для игры в чиствикс, характерной овальной формы. И я оказался прав, предположив, что внутри спортивного инвентаря находились не просто бомбы с часовым механизмом. Хитрое устройство было дополнительно оборудовано чипом, принимающим дистанционный сигнал. Вышибалы точно контролировали исход кровавой игры, доводя счет на табло до нужного им результата.

Ну, что же, завтра их будет ждать небольшой сюрприз. Я щелкнул тумблером на своем ретрансляторе и за несколько минут перенастроил чипы в мячах. Сохранив данные, я пулей вылетел из подсобки и скомандовал жестянщикам:

– Всё, уходим. Только замок не забудьте вернуть на место.

– Ага, – кивнул один из них и ловким движением вставил крюк навесного замка в запирающие дужки и захлопнул до щелчка. – Готово.

Как оказалось, Проныра решил дождаться нашего возвращения. В окружении нескольких телохранителей из числа рудокопов он вышел мне навстречу.

– Как успехи, Пересмешник?

– Всё по плану, – буркнул я, устало развалившись на скамейке. – Только нужно доплатить Локки и Токки.

– Это за что? – удивился Проныра, по-птичьи склоняя голову на бок.

– За дополнительные услуги, так сказать, – отозвался Локки, а может быть, Токки.

– А эти услуги действительно того стоят? – спросил главарь рудокопов. Говорил он вроде бы спокойным тоном, но в этом вопросе слышалась такая угроза, что жестянщики тут же пошли на попятную.

– Да нет, что ты, Проныра, мы же свои люди. Не надо нам ничего, всё в порядке…

– Вот и чудненько! – воскликнул Проныра и жестом велел наглой парочке выметаться. После чего главарь сел на скамейку рядом со мной.

– Рассказывай, птенчик, что нас завтра ждет, победа или смерть твоего приятеля?

Я устало вздохнул, но все же поведал бандиту, что в мячах действительно установлены дистанционные взрыватели и что я смог перенастроить их.

– Отлично, птенчик, отлично, – от радости Проныра разве что только в ладоши не захлопал. – Отдай мне это устройство.

На секунду я задумался. Отдать бандиту ретранслятор то же самое, что попрощаться с ним навсегда. Но, возможно, есть вариант обвести этого гада вокруг пальца.

Улыбнувшись под баффом, я спокойно извлек из-за ремня ретранслятор и протянул его Проныре, задав каверзный вопрос:

– Держи, конечно. Ты же умеешь им пользоваться и разберешься в настройках?

– Эээ… – неуверенно протянул Проныра и нервно оглянулся по сторонам. Значит, я оказался прав. Основное население «К12» – обыкновенные бандиты и убийцы, мало кто из них понимает в устройствах сложнее коммуникатора или планшета. А это армейский ретранслятор, да ещё и переделанный мною и используемый не по назначению. Сомневаюсь, что в городе найдется хоть ещё один спец моего уровня, который сможет разобраться в этом монстрогаджете.

Проныра же решил сохранить лицо в глазах своих людей и сказал:

– Конечно, умею! Но знаешь что, птенчик? Я тебе доверяю! И надеюсь, что это дельце для нас с тобой не станет последним, а наоборот, послужит началом долгого и продуктивного сотрудничества. Так что оставь эту штуку у себя. Завтра ты пойдешь вместе с нами на игру и сядешь рядом со мной. Я буду говорить тебе, когда нужно будет блокировать сигналы вышибал, а когда активировать бомбы.

– Хорошо, – легко согласился я, положил ретранслятор на стол, предусмотрительно прикрыв его мешковиной от посторонних взглядов. – А теперь, если ты не против, я хотел бы лечь спать. Сил моих больше нет.

– Конечно-конечно, тебя проводят в выделенную тебе комнату, – сказав это, Проныра щелкнул пальцами и один из стоявших до этого словно статуя молчаливых охранников подошел ко мне.

– А где Дрорин? – поспешно спросил я. – Я как-то уже привык к его компании.

– Если честно, понятия не имею, – отозвался Проныра, покидая помещение. Что же, делать нечего, попытаюсь найти его позже.

В сопровождении охранника я направился к месту своего ночлега. Судя по всему, основная часть рудокопов тоже готовилась отойти ко сну. Для этого они приноровились использовать гамаки, у кого-то плетенные из толстых веревок, а у кого-то – из кусков брезента. Гамаки вешались на специальные кольца, цепляющиеся за крючья, на которых лежали коммуникационные трубы, тянувшиеся под потолком, словно толстые лианы. Хитро, ничего не скажешь.

К моему облегчению, спать мне предлагалось не в гамаке, а на самой обыкновенной кровати, сколоченной из ящиков с кинутым поверх нее тонким синтетическим матрасом. Жаль только, что в комплект не входили подушка и одеяло. Оставшись в одиночестве, я быстро припрятал ретранслятор между стеной и кроватью, затем кое-как укрылся дубленкой и, подложив руку под голову, моментально уснул.

 

Глава пятая

Вот где настоящий цирк, подумал я, закрывая глаза. Настоящий цирк здесь, а мы группа дрессированных мышей.

Стивен Кинг, «Зеленая миля»

Разбудила меня Зита, осторожно, но настойчиво трясшая меня за плечо.

– Пересмешник! Пересмешник, вставай.

– Что? Который час? – сонно пробормотал я.

– Прости, но точного времени не знаю, – покачала головой девушка. – Но нам скоро выходить. Проныра уже всех на уши поднял.

– Всё-всё, встаю! – приподнявшись на локтях, я с трудом открыл глаза и спросил: – Кстати, похоже, что у нас с тобой неприятности.

– В смысле? – насторожилась Зита.

– Вчера на Арене я случайно подслушал разговор между Лешим и тем парнем из сантерийцев, на чьей плантации мы нашли ретранслятор. Оказывается, когда мы поднимались на крышу или когда сматывались оттуда, кто-то из жильцов нас запомнил и опознал в тебе члена банды рудокопов. Так что теперь они нас ищут.

– Вот дерьмо! – воскликнула девушка. – Ты в этом уверен?

– Я рассказал тебе все, что знал. В любом случае, надо найти твоего деда и предупредить его, чтобы он не засветил бумеранги. Лучше всего просто избавиться от них как можно скорее. Если у него их найдут, то Дрорину не поздоровится. Да и нам тоже.

– Это само собой. Сомневаюсь, что Проныра заступится за нас и рискнет поссориться с Лешим и сантерийцами.

– И я так думаю, – согласно кивнул я, – так что найди деда, пока не поздно.

– Хорошо.

Зита отправилась на поиски родственника, который по нашей вине оказался в серьезной опасности. Я же решил тоже не тратить времени понапрасну. Забрав ретранслятор, я спросил у первого попавшегося мне навстречу рудокопа, где я могу умыться и позавтракать. На что в ответ получил длинную тираду, суть которой можно перевести как пожелание проваливать куда подальше и не приставать к людям с тупыми вопросами. Мне не оставалась ничего иного, как пожать плечами, вернуться в свою комнату и ждать, когда за мной придут.

Ожидание продлилось недолго. Минут через пять ко мне заглянул вчерашний провожатый и, по-прежнему не произнося ни слова, жестом велел следовать за ним. В итоге я все же смог умыться холодной, но ржавой и неприятно пахнущей водой, текшей из под самодельного крана, врезанного кустарным способом в одну из труб под потолком. После чего меня повели завтракать.

Завтрак оказался стандартным, отвар из кофейной шелухи и рисовая каша с кусочками тушеной крысятины. Поедая жесткое мясо, я невольно вспомнил о Соне. Интересно, она все ещё сердится на меня или уже забыла? Эх, девушки, от них чего угодно можно ожидать.

И тут я наконец-то увидел Рэда, которого вели в небольшой группе людей, облаченных в своеобразную спортивную форму. Коричневые робы с намалеванными белой краской на груди и спине порядковыми номерами, а на головах, поверх масок, самодельные шлемы из тонкого пластика.

– Рэд! – кинулся я навстречу приятелю, но дорогу мне преградили двое здоровенных охранников.

Мой рыжеволосый компаньон заметил меня и как ни в чем не бывало помахал рукой. Складывалось впечатление, что он абсолютно не волнуется на счет того, что его ведут участвовать в смертельной игре.

– Рэд, не переживай, у меня есть план! – постарался докричаться я до него, но не знаю, удалось ли мне это или нет. Охранники тычками погнали спортсменов-невольников по коридору, а в помещении появился Проныра в сопровождении неизменной свиты охранников. Сегодня главарь рудокопов даже приоделся, добавив к своему наряду высокий черный цилиндр и трость с латунным набалдашником в форме кирки.

– А, вот и мой птенчик! Уже успел почистить перышки? Отлично, тогда нам пора выдвигаться в путь. Тик-так, время не ждет! – Проныра рассмеялся и постучал пальцем по запястью левой руки, на которой, к слову, не было никаких часов. Видимо, привычка с тех времен, что он провел на свободе за пределами «К12».

Мне не оставалось ничего иного, как присоединиться к его свите и побрести в сторону Арены. Ладно-ладно, думал я глядя в спину главарю рудокопов, мы ещё посмотрим, кто будет смеяться последним.

Пока мы шли по скудно освещенным коридорам подземных коммуникаций, к нашей процессии добавлялись небольшие группы из представителей других банд, облюбовавших для жизни тесные катакомбы. Тут были и крысы, и жестянщики, и члены пары неизвестных мне ещё группировок. Сколько я не высматривал в этой толпе Зиту или Дрорина, но так их и не заметил.

Колонну возглавлял ударный отряд из боевиков рудокопов, внимательно осматривавший каждый закоулок и боковой туннель из тех, что попадались на нашем пути. Похоже, не только крысы боялись нарваться на Полоза. Но, судя по всему, змеиный царь решил не связываться с ватагой хоть и вкусных, но опасных двуногих. Многие бандиты были вооружены факелами, кольями и дубинками. А личная охрана Проныры так и вовсе щеголяла со стрелометами в руках. Так или иначе, до выхода на поверхность возле Арены мы добрались без приключений.

На этот раз вокруг Арены было просто не протолкнуться от огромного скопления народа. Признаться, я уже отвык от таких толп, и сперва на меня накатил приступ легкой паники. Последний раз я видел столько людей разом дома, в столице, во время демонстраций, приуроченных к годовщине становления Великой Республики. Вожди стояли словно колоссы на высокой трибуне, а граждане свободной и независимой страны, широкими колонами гордо проходили мимо своих кумиров, не забывая кричать дружное «Ура!» и «Слава!».

Пока я предавался воспоминаниям, рудокопы и примкнувшие к ним представители других подземных банд успели сомкнуть ряды и выстроиться клином, после чего мы двинулись вперед, подобно ледоколу, уверенно раздвигая людские массы, словно глыбы замерзшей морской воды.

Я вместе с другими приближенными Проныры оказался в центре нашей процессии и поэтому утратил всякую надежду отыскать в этой толпе Зиту и её деда. В глазах мельтешило от разнообразных масок и нарядов. Отовсюду неслась музыка и сильные запахи. Пахло разнообразной едой, потом от давно не мытых тел, гниющими отбросами и ещё черт знает чем. И я в очередной раз порадовался тому, что моё обоняние хоть немного, но защищает плотная ткань баффа.

– Дорогу! Расступитесь, подонки! – орали бойцы во главе нашего клина, расталкивая локтями и дубинками зазевавшихся горожан. Похоже, что с Пронырой и его людьми здесь предпочитали не связываться. Возможно, нам уступали дорогу из-за того, что мы вели участников сегодняшнего матча. Так или иначе, но мы довольно быстро смогли пробраться ко входу на Арену, где наша компания разделилась на три неравные части.

Рэда и остальных подневольных игроков окружили члены банды вышибал и повели их в подтрибунные помещения. Проныра, его телохранители и я отправились в ложу для специальных гостей. А остальные потянулись на верхние ярусы, откуда вид на поле был самый плохой, зато бесплатный.

По пути к нашим местам Проныра поманил меня пальцем и практически прислонившись своей маской к моему уху, спросил:

– Птенчик, ты не забыл свою игрушку?

В ответ я демонстративно похлопал по своей дубленке, там, где топорщился силуэт ретранслятора.

– Вот и чудненько. Садись рядом со мной, – Проныра жестом указал на пластиковое кресло в первом ряду. Я не стал спорить и послушно уселся, предварительно переместив ретранслятор из-за спины к себе на колени. Проныра развалился в соседнем кресле, закинув ноги на ограждение и радостно заорал: – Сегодня нас ждет отличная игра, да, птенчик?

– Конечно, босс, – покладисто кивнул я, хотя внутри меня все буквально кипело от напряжения. Что, если вышибалы просто поменяют мячи? Или у моего чудо-гаджета сядут аккумуляторы? Но это вряд ли, техника – военная, её внутренних ресурсов хватит на много десятилетий автономной работы в агрессивных и экстремальных условиях окружающей среды. Но стопроцентной гарантии все равно нет. Так что остается только ждать и надеяться, что удача не покинет меня. Интересно, а Рэд – парень верующий? Если так, то ему стоит молиться своим богам, сейчас для него это как никогда актуально.

Трибуны Арены постепенно заполнялись. Зрители гудели, подзывали торговцев едой и напитками и скупали у них что-то вроде привычных на стадионах хот-догов. Лично я бы не рискнул есть эти сосиски, так как в лучшем случае они изготовлены из смеси все того же сорняка латуи и крысятины. Особенно меня позабавило, как некоторые горожане приноровились поедать эти хот-доги. Они опускались на корточки, склоняли голову и только тогда приподнимали маску и ели. А вот пили здесь пиво, сваренное в местных пивоварнях. Проныра купил пару стаканов этого пойла, один из которых предложил мне.

– Твое здоровье, птенчик!

Бандит отсалютовал мне своим стаканом и за несколько секунд втянул в себя жидкость через соломинку. После чего подозвал к себе торговца и купил новую порцию.

Среди зрителей тут и там попадались виденные мною ранее колоритные персонажи. Высокие мужчины с непропорционально длинными руками и ногами в форме игроков в чиствикс, с эмблемами в виде взрывающейся ракеты. Наплевав на приличное воспитание, я ткнул пальцем в сторону одного из таких и спросил Проныру:

– А кто эти парни? Те самые вышибалы?

– Ты как всегда весьма догадлив, птенчик, они самые. Приглядывают за порядком, приветствуют важных гостей и принимают ставки на исход матча. К слову о…

В этот момент к нам подошел ну очень уж высокий, ростом под два метра, вышибала с номером «тридцать шесть» на груди.

– Доброго времени суток! – поприветствовал он нас, протягивая руку с невероятно длинными пальцами. Казалось, что эти пальцы сейчас дважды обернутся вокруг моей ладони. – Господин Проныра, вы нас не представите?

– Этого птенчика зовут Пересмешником. Сегодня он будет моим талисманом на удачу! – ответил Проныра, извлекая из-за пазухи кожаный мешочек, судя по виду, весьма увесистый, и передавая его вышибале. Интересно, что в нем?

– Надеюсь, что он действительно поможет принести победу вашей команде, господин Проныра, – ответил «тридцать шестой» елейным голосом, закидывая мешочек в висевшую на плече сумку. После чего он достал деревянный планшет с закрепленным на нем листком бумаги и химический карандаш. – Ставка стандартная? Против вас сегодня выступает команда от банды волков.

– Нет, мой птенчик, сегодня я решил удвоить ставку.

– Ого! – удивленно воскликнул «тридцать шестой», после чего запустил руку в сумку, достал мешочек рудокопа и подкинул его на ладони. – Действительно, простите, что не заметил двойной вес.

– Ничего, бывает, – благодушно отмахнулся Проныра.

– Вижу, что вы очень верите в ваш сегодняшний талисман, – все тем же елейным голосом продолжил вышибала обмен любезностями, быстро черкнув что-то на планшете, попрощался с нами и продолжил свой обход.

– Можете не сомневаться, любезный, – пробормотал ему в спину Проныра. – Сегодня удача будет на моей стороне.

Я никак не прокомментировал его последний пассаж, хотя у меня было свое мнение на этот счет. Но зачем посвящать Проныру в мои планы? Правильно, ни к чему.

В это время команды выходили на поле и собравшаяся на Арене толпа разразилась бурным приветствием. Загудели тысячи самодельных труб, затрещали трещотки, загрохотали барабаны. На разлинованную на сектора площадку выкатывали десять огромных валунов, по пять штук для каждой из команд. Обычно валуны были изготовлены из специального пластика, имели форму шара, поверх которого наматывалась сетка из толстых канатов. Местные спортивные снаряды имели округлую форму, только состояли из прессованного мусора. Была и сетка, сплетенная из десятков или даже сотен веревок разной длины и толщины, отчего ячейки были разного размера.

В остальном же тюремный чиствикс мало чем отличался от профессионального. Песчаное поле, длиною в сто, а шириною в пятьдесят метров, было разлиновано на сектора, как в шахматах. У каждой команды было две задачи.

Первая – перетащить свои валуны в центр поля. За раз можно было передвигать лишь один валун и тянуть его должны были минимум трое. Если команда противника успевала занять одну из центральных ячеек, то убрать их валун правилами не запрещалось, только для этого приходилось тащить снаряд соперников в конец их половины поля. Точно так же они могли поступить и с вашим камнем. Но основная сложность заключалась в том, что и вам, и соперникам разрешалось оказывать сопротивление и не давать сдвинуть камень обратно.

И наблюдать бы зрителям очередное соревнование на грубую физическую силу, если бы не вторая задача для игроков. Гораздо больше очков команда могла заработать пронеся маленький кожаный мяч от одного края поля до другого. Но и тут спортсменов ждала сложность. Внутри мяча находился таймер, срабатывающий с неравными по времени интервалами. Если участник держал в руках мяч и в этот момент срабатывал таймер, то ему приходилось класть мяч на землю и бежать в свой конец поля. А вот местные устроители решили устанавливать вместо таймера настоящие бомбы, чтобы добавить изюминку, так сказать.

Я не видел лиц спортсменов, но подозревал что выражения у них затравленные и испуганные. Ни один из участников не вышел на поле добровольно. Всех их привели сюда либо за долги, либо вообще насильно. Для того чтобы ни у кого из них не возникло желание покинуть игру самовольно, по периметру расположились несколько десятков бойцов из банды вышибал, вооруженные стрелометами.

Наконец появился распорядитель игры, он же судья. По традиции на нем была футболка в вертикальную черно-белую полоску, а в руках рупор и ручная сирена. Интересно, где они её достали? Скорее всего, изготовили самостоятельно, это вам не наркотики, внутри желудка такую штуку контрабандой не провезешь.

Итак, все было готово к началу кровавой игры. Команды на поле, толпа на трибунах неистовствует, охранники по периметру поля напряженно смотрят на игроков, а где-то там, вдалеке, тысячи глаз следят за матчем на голоэкранах своих проекторов, подключившись к запретным платным трансляциям организованным застенниками с помощью скрытых камер.

Взревела сирена, голос судьи, усиленный жестяным рупором, скомандовал.

– Игра!

 

Глава шестая

Зона – это не территория, это та проверка, в результате которой человек может либо выстоять, либо сломаться. Выстоит ли человек, зависит от чувства его морального достоинства, его способности различать главное и преходящее…

Андрей Тарковский

У каждой команды была своя тактика. Волки, соперники рудокопов в этой игре, разбились на две тройки и одну четверку. Квартет схватил крайний слева от нашей трибуны валун и с кряхтением потащил его в центр поля. Одна тройка устремилась на половину поля противника, намереваясь помешать им двигать свой валун. Оставшееся же трио бросилось к мячу. Было очевидно, что волки успели обсудить и согласовать свои действия, в отличие от команды рудокопов.

Однокомандники Рэда явно не знали, с чего им начать. Они рассыпались между валунов и начали ругаться, какой из них тащить первым. На пререкания они потратили драгоценные пару минут, в то время как их соперники успели дотащить до центра поля первый валун и завладеть мячом.

Сидевший рядом Проныра, слегка наклонился в мою сторону и шепнул:

– Птенчик, сделай так, чтобы эти ребята отправились в свой первый и последний полет.

Вот чего я точно не хотел, так это убивать людей, которые не сделали мне ничего плохого, да и вообще оказались здесь не по своей воле. И я принялся судорожно соображать, как мне заговорить Проныре зубы и не активировать бомбу, но в этот момент раздался взрыв.

Трибуны восторженно взревели.

Похоже, что вышибалы решили сразу порадовать зрителей видом свежей крови. Игроку, державшему в этот момент мяч, разворотило левый бок, и теперь он лежал на земле, демонстрируя всем желающим неожиданно белые ребра. Кровь фонтаном била из чудовищной раны, пропитывая песок Арены.

– Молодец, птенчик, так держать, – незаслуженно похвалил меня Проныра. Он решил, что я выполнил его приказ. Что же, не стану его переубеждать.

Выбежали двое бойцов из вышибал, положили на центр поля новый мяч и забрали тело погибшего игрока. При этом они, не церемонясь, вонзили в труп несчастного крючья, приваренные к длинным цепям, и волоком утянули его за периметр поля.

После первой жертвы ситуация переменилась. Волки, потеряв одного из своих, решили больше не рисковать и не приближаться к смертоносному мячу. Теперь пятеро из них тянули второй валун в центр, а четверо мешали рудокопом продвигать свой.

Так они бодались ещё несколько минут. Мяч, одиноко лежавший на песке, успел взорваться ещё два раза, при этом никого не задев. А соперники рудокопов установили в центре поля уже четыре валуна.

– Да что они творят! – бесновался рядом со мной Проныра. Его явно не устраивало то, как развивались события. А когда соперники установили в центре последний, пятый валун, он швырнул стакан с остатками фарси. – Недоноски! Да я вас всех своими собственными руками придушу! Скормлю вас Полозу! Твари!

Счет на табло изменился на пять: ноль не в пользу нашей команды.

– Раунд! – объявил судья.

Игроки попадали от усталости прямо там, где стояли. Появились вышибалы и оттащили валуны волков обратно на край поля. Теперь им придется начинать все сначала, зато они повели в счете. Рэд и его команда к этому моменту успели лишь дотолкать три валуна до середины своей половины поля и на этом их успехи заканчивались.

Когда последние вышибалы укрылись в подтрибунных помещениях, судья вновь нажал на кнопку, взревела сирена, а вместе с ней и зрители на трибунах.

– Игра!

Волки решили не менять тактику, раз она уже принесла им успех. Пятеро тащат свой валун, четверо толкают валун противников. Но в отличие от них, рудокопы, то ли подгоняемые проклятиями Проныры, то ли сами сообразившие, что пришла пора что-то менять, наконец-то решили оказать достойное сопротивление. Сразу восемь игроков их команды облепили, как мухи, свой валун и принялись тащить его к центру поля, легко двигая его вместе с четверкой соперников, упиравшихся в песок ногами. Оставшиеся двое, одним из которых был Рэд, побежали к мячу.

Проныра радостно взвыл и забыв о прежней осторожности, схватил меня за плечи и заорал мне в ухо:

– Не дай им активировать бомбу, птенчик!

– Без подсказчиков обойдусь! – пробурчал я в ответ, но бандит все равно бы меня не расслышал среди шума трибун. Осторожно выставив из-под края дубленки антенну ретранслятора, я нажал нужную кнопку, блокирующую чужие сигналы в радиусе несколько десятков метров. И стал молиться, чтобы это сработало. К тому же только в этот момент я понял, что серьезно рискую. Вчера я не озаботился тем, чтобы прикинуть, а не заблокирует ли мой ретранслятор сигнал со скрытых видеокамер застенников раньше времени. В теории, не должен. Но для этого мне следует быть аккуратным и направлять антенну ретранслятора на мяч вручную.

Рэд, спотыкаясь от усталости, наконец-то добрался до мяча, подхватил его на бегу и сразу же перепасовал партнеру.

– Твою мать! – выругался я, так как из-за этого неожиданного маневра чуть не упустил мяч из зоны действия своей «глушилки».

– Что такое, птенчик? – сразу же забеспокоился Проныра. – Не работает?

– Да все работает, – отмахнулся я, – не отвлекай.

Тем временем Рэд с напарником так и бежали по полю, перекидывая друг другу мяч через каждые два метра, чем доводили меня до белого каления. Их можно было понять, они же не были в курсе, что я их прикрываю и что такими действиями они только мне мешают.

Но, слава всем богам, они успели добраться до цели без происшествий. Стоило им пересечь черту на кромке поля, как Рэд зашвырнул мяч как можно дальше. А я досчитал до трех и активировал детонатор.

Грохот взрыва и сирена судьи прозвучали одновременно.

– Мяч! Раунд! – объявил судья и трибуны отозвались громом аплодисментов и восторженных криков. Счет на табло снова изменился. Пять: пятнадцать, на этот раз в пользу рудокопов.

Рэд с напарником, на трясущихся от усталости и пережитого страха ногах, побрели обратно к своей команде. Вышибалы выбежали на поле и вновь откатили все валуны на первоначальные отметки. Теперь и той, и другой команде нужно начинать все заново.

– Игра!

Трибуны скандируют, игроки толкают огромные валуны, а Рэд с партнером по команде вновь устремились к мячу. Проныра уже не досаждал мне ненужными советами и не лез под руку. Вот и хорошо, а то все нервы уже вымотал, честное слово.

К сожалению, на этот раз все прошло не так гладко. Рудокопы вновь завладели мячом, но случилось то, чего я боялся больше всего. Напарник, державший в тот момент мяч, вышел из зоны действия моего сигнала.

Бабах!

– Нет! – заорали мы с Пронырой в два голоса. Но трибуны были с нами не согласны. Зрители были довольны, глядя на то как рудокоп упал, завывая от боли и ужаса. Ещё бы, взрывом ему оторвало кисть левой руки, а правую так вообще по локоть. Рэд подбежал к нему и попытался остановить кровь, но это было бесполезно. Кровавые фонтаны пачкали все вокруг бурыми. Подошли вышибалы, грубо оттолкнули Рэда от вопящего игрока и потащили раненого куда-то за пределы поля. Взамен они оставили на земле, прямо на пятнах крови, новенький мяч.

– Игра! – невозмутимо прокричал в рупор судья.

Понимая, что иного выбора у него нет, Рэд подхватил мяч и из-за всех сил бросился вперед. А я, обливаясь холодным потом, провожал его антенной ретранслятора, молясь лишь о том, чтобы мой приятель не споткнулся или не свернул слишком резко в сторону, иначе его ждала участь его товарища по команде.

Но все обошлось. По крайней мере на этот раз.

– Мяч! Раунд!

Прозвучал натужный рев судейской сирены, ознаменовавший окончание матча. После чего судья выкрикнул долгожданное третье слово.

– Игра! Итоговый счет – пять: тридцать! Победили рудокопы!

– Победа! – взревели трибуны, а вместе с ними и игроки из команды рудокопов. Восемь оставшихся в живых, среди которых уцелел и Рэд, стоявший сейчас с мячом в руках и тяжело дышавший неподалеку от нашей трибуны.

И тут я понял, что момент настал.

Для того чтобы осуществить задуманное, мне нужно было перенастроить скрытые видеокамеры застенников. Запустить написанный мною небольшой, но очень полезный программный код вместе с видеопотоком туда, на сервера, установленные где-то на Стене, а быть может, и за её пределами. Не знаю я, как точно у них там все устроено. Зато точно знаю, что мой ретранслятор способен уловить сигнал с камер, развернуть его в обратную сторону и незаметно закинуть им моего трояна. Несколько наносекунд, и моя программа должна прошерстить их базы данных и собрать нужную мне информацию. Параметры поиска я указал заранее. У моего гостинца была ещё одна задача. Он оставит там «закладку», которою можно обнаружить только если целенаправленно искать. А искать они не будут. Потому что, как и в случае с автоматоном, я замету за собой все следы.

Я быстро набрал на ретрансляторе необходимую последовательность команд и щелкнул одним из тумблеров. После чего на Арене погас свет.

Крики, паника. Все как я и планировал.

Теперь, если я правильно все рассчитал, аварийной системе понадобится не меньше часа на то, чтобы перезагрузиться и восстановить подачу электроэнергии в этот район города. Но мне столько времени не нужно. Дисплей на ретрансляторе озарился приятной взгляду надписью.

«Задача выполнена. Информация получена.

Сохранить обновления?

Да/Нет»

Естественно, я выбрал первое и нажал на кнопку. После чего посмотрел на взволнованного Проныру и его телохранителей. Они не обращали на меня никакого внимания. Главарь рудокопов радостно потирал руки, явно подсчитывая в уме свой заработок, а бодигарды встали к нам спиной, ожидая угрозы в адрес своего босса, откуда угодно, но только не с моей стороны.

– Рэд! Пасуй! – заорал я во всю мощь своих легких. Он услышал. Но это не главное. Главное, чтобы он не стал раздумывать над тем, для чего ему передавать мне мяч. Мыслительные процессы в эту секунду были совершенно неуместны. И, слава всем богам, приятель просто размахнулся и послал мяч точно мне в руки. А я, поймав продолговатый кожаный мяч, вытянул его перед собой, словно бластер и приставил его к голове Проныры. – Никому не двигаться!

Но охранники меня не послушали и дружно устремились на выручку своему главарю. А вот Проныра понял, чем ему может грозить предмет в моих руках.

– Стойте! – истерично закричал главарь рудокопов, и телохранители послушно застыли кто где стоял. – Птенчик, не дури, я же тебя найду и шею сверну.

– Конечно-конечно, птенчик, – передразнил я его. – Только ты сперва меня найди. А пока поднимайся, мы с тобой прогуляемся немного.

Проныра что-то неразборчиво проворчал, но все же подчинился. Я встал у него за спиной, прижав мяч левой рукой, а большим пальцем правой нажимая на кнопку на панели ретранслятора. После чего поднес ретранслятор к укрытому под маской лицу Проныры и сказал:

– Видишь? Стоит мне отпустить эту кнопку, как мы с тобой взлетим на воздух. Так что пусть твои люди очистят нам дорогу, а сами скроются как можно дальше. Не хотелось бы, чтобы меня кто-то случайно толкнул под локоть, от чего палец мой дрогнет и тогда ба-бах!

Проныра мне поверил. Или просто предпочел не проверять, насколько далеко я готов зайти в своем безумии. Пока главарь раздавал указания своим людям очистить для нас проход, я окликнул Рэда и приказал ему лезть через ограждение прямо сюда, в ложу. Повторять дважды не пришлось. Скинув шлем и показав соперникам неприличные жесты, Рэд проворно забрался по невысокой стене и присоединился к нам.

– Ну ты даешь, Пересмешник! – радостно заорал он, хлопая меня по плечу. Я качнулся, отчего Проныра истерично заорал.

– Полегче ты, здоровяк! Хочешь, чтобы нас тут разнесло к астероидной матери?

– Прошу пардону, – глумливо ответил Рэд, и я поспешил ввести его в курс дела.

– Приятель, он прав, постарайся не трясти меня. Пальцы у меня крепкие, но мало ли…

– Я тебя понял, – ответил Рэд. – Тебя не кантовать, прикрывать тылы, так?

– Ага, – кивнул я. К этому моменту телохранители Проныры организовали для нас свободный проход и мы неспешным шагом устремились на выход.

Далеко продвинуться не получилось, толпа моментально облепила нас со всех сторон, и мы буквально увязли в этом людском супе. Горожане радостно кричали, завидев Рэда в форме команды, только что одержавшей победу, и рвались все как один пожать ему руку, похлопать по плечу или угостить выпивкой. Когда нас тормознула очередная парочка жаждущих поздравить, два мужика в каких-то стеганных халатах и масках из войлока, я не выдержал и заорал Рэду прямо в ухо:

– Скинь шлем и балахон с номером, придурок! – выругался я.

Он растерянно кивнул и ловко стянул балахон через голову. Но не стал выбрасывать его, а протянул одному из мужиков в халатах, преградивших нам путь. Сперва я не понял, для чего напарник это сделал. Но когда Рэд присовокупил к подарку ещё и шлем, все встало на свои места.

Хорошая идея.

Я снял со слабо протестовавшего Проныры его роскошный цилиндр и водрузил на голову второго мужика в халате.

– Держите, это вам! Презент от главы рудокопов в честь победы его команды.

Парочка в стеганых масках обрадовалась неожиданным дарам и сразу же примерила на себя и балахон, и головные уборы. Теперь наши преследователи, высматривая нас в толпе, заметив черный цилиндр и шлем для игры в чиствикс, пойдут по ложному следу. Ненадолго, но это их задержит, даст нам пару минут форы.

Стоило нам избавиться от приметного костюма, как толпа утратила к нам интерес. Рэд сноровисто работал локтями, прокладывая нам дорогу, следом топал безостановочно сыплющий на наши головы проклятия и угрозы Проныра, а замыкал процессию ваш покорный слуга, упирая в спину бандита мяч с зашитой в нем бомбой и антенну ретранслятора. Пока что на нашей стороне была темнота и небольшая сумятица, возникшая на Арене из-за погасшего электричества. Через подтрибунные помещения мы вообще не рискнули идти, был велик шанс, что Проныра оправдает свое прозвище и даст деру.

– Пересмешник, куда мы теперь? – на ходу бросил Рэд, настойчиво, но не грубо отодвигающий с нашего пути очередного горожанина.

– Пока прямо, – откликнулся я. Сообщать Проныре, моментально навострившему уши, как мне кажется, под маской-то не видно, наши дальнейшие планы у меня желания не было. А тратить время на объяснения Рэду столь очевидных вещей мне не хотелось. Так что пока мы пробирались сквозь толпу, я прикидывал, как нам половчее избавиться и от главаря банды рудокопов, и от преследовавших нас его телохранителей.

– Пересмешник! – вдруг услышал я откуда-то со стороны многочисленных торговцев, оккупировавших для себя и своего товара все пространство под внешней стеной Арены. Приглядевшись, я увидел пробирающихся в нашу сторону Зиту и её деда Дрорина. Девушка отчаянно махала рукой, из-за всех сил стараясь привлечь наше внимание. Я скомандовал напарнику:

– Рэд, забирай правее.

– Понял.

Зита поняла, что мы их заметили, и стала столь же энергично пробиваться через толпу в нашу сторону. Через минуту мы встретились. Рудокопы ошарашенно уставились на главаря своей банды, укрывавшегося до этого момента за обнаженным торсом Рэда.

– Эм… – невнятно произнесла Зита, но я решил не затягивать с объяснениями. Размахнувшись, насколько это позволяла окружающая нас толпа, я саданул ручкой ретранслятора по затылку Проныры, больше переживая при этом за платы и микросхемы внутри ценного для меня аппарата, нежели за сохранность черепа бандита. Проныра приглушенно охнул и разом обмяк. После чего я нахально вручил беспамятное тело в руки проходившему мимо субтильному мужику в маске Чумного Доктора и сказал:

– Подержите, пожалуйста, – и, не давая опомниться ни Доктору, ни своим приятелям, скомандовал: – Давайте быстрее на выход! Курс вот на тот переулок, где вывеска с петухом и половником.

 

Глава седьмая

Тюрьмы – для неудачников… Умные преступники не сидят.

Гарри Гаррисон, «Рождение Стальной Крысы»

Большое спасибо, что никто не стал задавать вопросов и дружно бросились выполнять мой приказ. Рэд вновь возглавил нашу колонну, а окружающая толпа тесно прижала ко мне Зиту и её деда.

– Пересмешник, что происходит? – Нет, все же без вопросов не обошлось. Но я понял, что если не отвечу на них прямо сейчас, Зита мне всю плешь проест. – Зачем вы похитили Проныру?

– Не похитили, а одолжили, на время и в качестве пропуска. Он все равно не отпустил бы нас с Рэдом просто так, а заставил и дальше выполнять его указания и помогать с его аферой на чиствиксе. К тому же второй раз наша фишка с блокированием сигнала дистанционного взрывателя вышибал все равно бы не прокатила. Не думаю, что они такие дураки и не поняли бы, что кто-то балуется на их Арене. В любом случае лично у меня другие планы на жизнь, нежели работать на побегушках и рисковать своей жизнью ради прибыли мерзкого гангстера.

– Понятно, – судя по голосу, Зита была в легком ступоре от моей тирады. Должно быть, она тоже не испытывала теплых чувств к главарю своей банды, но идти против него вот так, в открытую, было в её понимании сродни безумству. В чем-то она права. Эти люди привыкли жить в маленьком мирке, где практически все друг друга знают. Хоть и не в лицо и по имени, но по прозвищам и маскам. И они привыкли подчиняться и делать все с оглядкой на возможные последствия. Но это не мой случай, я не собирался провести всю оставшуюся жизнь в «К12», а наоборот, собирался свалить отсюда в самое ближайшее время.

– Какие у вас новости? – в свою очередь, поинтересовался я у девушки.

– Я не успела предупредить дедушку, – отозвалась Зита.

– А что случилось? – после этих слов у меня возникло очень неприятное предчувствие. И чем дальше Зита рассказывала, тем яснее становилось, что предчувствия меня не обманули.

– Он решил пойти на ярмарку, которую традиционно устраивают рядом с Ареной.

– Там где мы с вами встретились?

– Да. И пошел он для того, чтобы продать там один из бумерангов сантерийцев, так как решил, что два одинаковых бумеранга ему в хозяйстве не нужны.

В принципе Зита могла дальше не продолжать рассказ, я и так мог спрогнозировать, к чему это привело, но все же хотелось услышать подробности и сравнить их со своими догадками. Естественно, очень скоро информация о том, что кто-то из рудокопов продает бумеранг сантерийцев, дошла до кого не нужно, и те сдали Дрорина людям в белом.

– Я успела в самый последний момент, они почти схватили его, – в голосе девушки были слышны отголоски недавнего страха. Похоже, она действительно очень любила своего дедушку и переживала за него. – Хорошо, что на ярмарке полно народу и нам удалось затеряться в толпе. Но сантерийцы где-то неподалеку и ищут нас. К тому же здесь найдется немало желающих оказать им услугу и навести на наш след. Так что надо делать ноги и как можно скорее.

– А мы этим как раз и занимаемся! – ответил я и чуть не взвыл от боли, так как огромный здоровяк в лохмотьях и железной маске чуть не отдавил мне ногу. Это было настолько неожиданно, что я едва не отпустил кнопку на ретрансляторе, блокирующую активацию бомбы. А бомба – в мяче, который я до сих пор крепко прижимал к своей груди. При мысли о том, что я только что чуть не отправил всех нас на небо, у меня по спине пробежали мурашки. Поэтому я принялся подгонять своих спутников. – Давайте-давайте, нам нужно сваливать отсюда!

Но подгонять Рэда и рудокопов было излишним, все они усердно работали локтями и коленями, прокладывая путь к указанному мною переулку. Тогда я позволил себе немного расслабиться и оглянуться. И не зря. Позади нас, в метрах пятидесяти, я увидел две колонны преследователей. С правого фланга к нам подбирались приметные на общем фоне сантерийцы, которых набралось не меньше двух десятков. С левой стороны сквозь толпу пробирались телохранители Проныры. Судя по всему, рудокопы уже отловили ложную цель, тех двух мужиков в халатах, которых мы вырядили в форму Рэда и цилиндр главаря банды, и теперь вновь умудрились взять наш след. А чему тут удивляться? Банды эти уважают, и любой из толпившихся у Арены горожан с радостью укажет им в какую сторону направилась наша компания.

А ещё я увидел, что над толпой вдруг появился Проныра, усевшийся кому-то на плечи. Интересно, кто там для него свою спину подставил? Ба, старые знакомые! Одежды серого цвета и маски из хаотичного набора железной стружки. Локки или Токки, а быть может, это совсем и не они, а кто-то ещё из банды жестянщиков. В любом случае Проныра быстро нас заметил, указал в нашу сторону дрожащей рукой, после чего вновь исчез. И теперь в нашу сторону устремилась третья группа преследователей.

– Астероидную вошь вам в штаны! – выругался я. – Ребята, шевелитесь! За нами погоня и они уже совсем близко!

Через несколько минут мы наконец-то вырвались на относительно свободное пространство и пулями припустили по направлению выбранного мною наугад переулка.

– Зита, Дрорин! – окликнул я на бегу рудокопов. – Здесь неподалеку есть какой-нибудь спуск в катакомбы?

– Есть, – хрипло отозвался старик, указывая пальцем в один из проулков слева. – Но он давно заколочен, Проныра приказал.

– Вскрыть сможем? – с надеждой поинтересовался я, так как понимал, что далеко мы не убежим. Рэд вообще еле на ногах держится, да и я не в лучшей форме, сказывается накопившаяся за последние дни усталость. Легкие мои горели огнем, болела отдавленная нога и раненое плечо, а голова гудела, словно улей растревоженных шершней.

– Думаю, что сможем, – обрадовал меня Дрорин. – Только мне для этого понадобится время.

– Сколько?

– Минут пять, может десять.

– Твою же… – выругался я. – Боюсь что у нас столько нет. Пара минут, от силы три – и нас догонят.

Но Дрорин ничего на это не сказал. Ну да, собственно, а чего я от него ожидал? Раз уж я принялся командовать, следовательно, мне и принимать решения.

Мы добежали до указанного старым рудокопом переулка и оглянулись. А вот и три группы преследователей, практически одновременно выныривающие из толпы и сливающиеся в единый поток. Они на ходу обменивались фразами, явно выясняя, что преследуют одних и тех же людей. Вот бы они поругались и сцепились меж собой за право, кому достанется добыча. Но мечтать не вредно. Естественно, никакой потасовки между ними не случилось.

– Дрорин – бегом открывай свой лаз. Зита, Рэд, помогите ему.

Рудокопы бросились выполнять указание, а вот мой напарник затормозил, оглянулся и спросил:

– А ты?

– Да беги с ними, не мешай, я справлюсь.

Я выбежал на середину дороги.

– Что ты задумал? – закричал на меня Рэд, уже наполовину скрывшийся в сумраке проулка ведущего к спасительному спуску в подземелье. Я только махнул ему рукой, мол, беги я догоню, и накрыл мяч мешковиной, в которую до этого заворачивал ретранслятор. После чего пулей поспешил присоединиться к напарнику. – Какого черта ты там застрял?

– Подготовил небольшой сюрприз для наших преследователей, – улыбнулся я и аккуратно выглянул из переулка. А вот и они. Сантерийцы, жестянщики и рудокопы бежали дружною толпой, смешавшись между собой в разноцветную толпу. Лиц я их видеть не мог, но думаю, в этот момент они уже изрядно вспотели и жаждали лишь одного, догнать нашу компанию и оторвать нам руки и ноги. А уж что они могли сделать с Зитой, я даже представлять не буду. В любом случае их планам сбыться уже не суждено. – Советую закрыть уши руками и открыть рот.

Я подождал пока толпа подошла на максимально близкое расстояние к моей замаскированной бомбе, после чего наконец-то позволил себе убрать палец с нажатой кнопки на ретрансляторе и прошептал:

– Мяч, раунд, игра.

Бабах!

Комья земли, облако пыли и десяток поваленных навзничь тел бандитов. Крики, стоны и проклятия в наш адрес. Не думаю, что моя бомба отняла хоть одну из жизней этих пусть и отвратительных, но все же людей. Но вот желание нас преследовать я у них точно отбил.

– Уходим! – Я схватил Рэда за рукав и потащил остолбеневшего напарника. Он не внял моему совету и тряс головой, пытаясь побороть таким способом временную глухоту. Да, шлема-то у него на голове больше не было, так что в этот раз он получил полный спектр удовольствий от игры в тюремный чиствикс. – Да не стой ты, пошли!

Мне пришлось практически взвалить на себя напарника и силой тащить его к лазу рудокопов. Кстати, где они?

Дрорин и Зита раскидывали кучу мусора, под которым обнаружился люк. Спуск перекрывала стальная решетка, сваренная из кусков арматуры разного диаметра. И как нам её оторвать? Вот я дурак! Можно было использовать бомбу с большей пользой и подорвать с её помощью решетку. Нет, я все правильно сделал. Пока бы мы устанавливали бомбу в нужном месте, пока искали укрытие, погоня успела бы добраться до нас и взять тепленькими.

Но как оказалось, старый рудокоп тоже кое на что ещё годился. Достав из сумки, висевшей у него на поясе, тот самый злополучный бумеранг и небольшой молоток на короткой рукояти, он несколькими точными и мастерскими ударами прорубил заточенным краем бумеранга швы, соединявшие решетку со стальной рамой люка. Правда, когда Дрорин удалил четвертый, последний шов, он сильно порезал пальцы об острую кромку, но лишь выругался и парой ударов закончил работу.

– А ну-ка, все вместе! Взяли! – вчетвером мы ухватились за края решетки и довольно легко её приподняли. – Аккуратно кладем её рядом.

Чертыхаясь, мы опустили решетку на землю и дружно выдохнули.

– Так, Дрорин и Зита, забирайтесь первыми, разведайте обстановку. Рэд, а ты помоги мне собрать мусор.

– Зачем? – не понял мою мысль напарник.

– Попробуем замести следы. Вдруг получится и преследователи не сразу заметят, куда мы пропали. Если они пройдут мимо этого спуска, то будут искать нас дальше по проулку.

– А, ты прав, – согласился Рэд и бросился помогать. Пока мы стаскивали мешки с мусором обратно к люку, из него высунулась голова Зиты.

– Всё спокойно, можем идти.

– Отлично, – обрадовался я. Ещё несколько мгновений и мы забрались в люк, с кряхтением подтащили решетку с наваленными поверх неё мешками и прикрыли всем этим спуск в катакомбы. – Уф, надеюсь, это поможет.

Но стоило нам пройти буквально несколько метров, как из темноты бокового коридора появилась чья-то рука и резко дернула меня в сторону. От неожиданности я закричал и со всему размаху саданул ретранслятором по вцепившимся пальцам.

– Придурок! Ты с ума сошел! – раздался из темноты рассерженный женский голос.

– Соня? – вот кого-кого, а её я точно не ожидал. Расстались мы с ней не на самой лучшей ноте и странно, что вновь встретил крысючку. – Ты как здесь оказалась?

– Не важно, – как-то сразу стушевалась девушка, но потом все же призналась. – Я… я следила за тобой.

– Зачем? – удивился я. Соня не ответила, но я и так уже понимал причины её странного поведения. Похоже, что она все-таки в меня влюбилась. Очень надеюсь, что это мимолетное чувство, так как ответить взаимностью я не могу. Да и не до амурных приключений мне сейчас, голову бы на плечах сохранить. – Ладно, проехали. Ты можешь нам помочь?

– Нам? – настороженно переспросила Соня и только тут она заметила, что я шел не один, а в компании Рэда и рудокопов. Особенно пристально крысючка посмотрела на Зиту. – Это и есть та самая Алена, которую ты искал?

– Что ещё за Алена? – вскинулась, в свою очередь, Зита. – И что это за мелкая крыса? Вы знакомы?

Черт, и эта туда же. Аааа! Мне захотелось завыть, словно волк, и провалиться сквозь землю.

– Стоп! – Я встал между девушками, стремясь погасить конфликт в зародыше. – Нет, это не Алена, это Зита и её дедушка Дрорин. Да, мы знакомы, это Соня из банды крыс. Она помогала мне спасти Рэда. Всё, вопросы исчерпаны? Все представлены? А теперь, если никто не против, давайте сваливать отсюда как можно скорее. Соня, так ты можешь нам помочь?

– Что нужно? – девушка ещё дулась, но явно начинала понемногу успокаиваться.

– Нас преследуют и нам необходимо скрыться. Есть идеи?

– Смотря кто преследует.

– Рудокопы и сантерийцы.

– А ты умеешь заводить друзей, – иронично ответила Соня, и в этот момент мне захотелось её придушить. Вот что за манера у этих женщин, сперва на шею вешаются, а потом насмехаться. Ну, вот не понимаю я их, не понимаю. – Тогда у вас остается единственный вариант, сваливать на территорию Призрака. Только там вы сейчас сможете затеряться. У меня есть один знакомый, он сможет вам помочь в этом деле.

– А там точно безопасно? – этот вопрос я задал уже всем, кроме Рэда.

– Если за нами охотятся люди Лешего и сантерийцы, то мало где в «К12» мы можем почувствовать себя в безопасности, – Дрорин подтвердил слова Сони. – Но крысючка права, на территории, подконтрольной Призраку, у нас есть все шансы укрыться в толпе. Там множество дешевых ночлежек, в которых люди живут, расплачиваясь своими продуктовыми пайками. Плюс постоянная мешанина из любителей азартный игр. Это мысль.

– Там мы поменяем одежду, маски и прозвища. Снимем номер в гостинице и переждем, – добавила Зита. Её доводы звучали весьма убедительно.

– Вавилонское столпотворение вкупе с игорными городами прошлого типа Лас-Вегаса? А что, есть смысл попробовать, – кивнул я Соне. – Сможешь провести нас таким путем, чтобы не попасться на глаза кому не следует?

Крюсючка задумалась.

– Наверное, смогу, если мы пойдем не по поверхности и не по тем туннелям, что использует большинство банд, а тропами, что известны только крысам. Но тогда есть шанс нарваться на…

Она не закончила фразу, но мы все поняли, кого она имела в виду. Полоз, змеиный царь, встретиться с которым я не хотел бы даже будучи вооруженным пулеметом, укрываясь при этом за надежной броней какого-нибудь штурмового танка. А у нас с собой всего пара бумерангов, дубинка Зиты и мой ретранслятор, который в качестве оружия уже не используешь. Если только по голове им кого-нибудь приложить, но это все равно что гвозди микроскопом забивать. Жаль, я не додумался прихватить прошлой ночью из подсобки вышибал пару мячей с вшитыми в них бомбами, можно было бы повторить тот трюк, что я провернул у Арены, отсекая гнавшихся за нами бандитов. Но, с другой стороны, вышибалы могли заметить пропажу мячей и заподозрить неладное. И тогда мы бы крепко влипли ещё там. Так что я все правильно сделал, нечего сожалеть и сопли на кулак наматывать.

Будем решать проблемы по мере их поступления.

– Хорошо, Соня, веди нас своею тропой, – принял я единоличное решение. – Не нарвемся на Полоза – хорошо. А если нарвемся, то что-нибудь придумаем.

* * *

В кабинете Штейна, помимо самого коменданта, находились начальник отдела информационной безопасности Иван Сурков, полковник Михаил Грач и Семен Афанасьевич Кравцов. В отличие от первых трех, Кравцов присутствовал на совещании не лично, с помощью голографической проекции. Сам государственный адвокат в данный момент находился очень далеко, сидя перед камерой в своем уютном кабинете, за окном которого шумели листвой деревья.

Вот эти самые деревья и занимали в данный момент все внимание Михаила Алексеевича. Он не видел настоящие живые березки и осины уже почти два десятка лет. А так хотелось обнять черно-белый ствол, вдохнуть полной грудью родной с детских лет аромат… эх! Грач так увлекся этой мыслью, что пропустил момент, когда к нему обратился комендант.

– Михаил!

– Да, Валерий Павлович, – встрепенулся Грач, прогоняя из головы неуместные образы. – Повторите вопрос, пожалуйста.

– Ты что, спишь с открытыми глазами? – возмутился Штейн, а Сурков на эту фразу позволил себе кривовато улыбнуться. Грач поставил себе мысленную зарубку припомнить потом информационному безопаснику эту улыбочку. Лучше всего стереть её кулаками с лица подчиненного, но, к сожалению, это было невозможно. Собственно, за подобный проступок Грач и оказался здесь, в «К12».

– Никак нет, Валерий Павлович. Просто немного устал.

– Смотри у меня, – пригрозил кулаком Штейн, но больше для виду, чтобы голографический наблюдатель от руководства видел, что подчиненных комендант держит в ежовых рукавицах. – Расскажи Семену Афанасьевичу о наших успехах.

– Докладываю, – мигом перешел полковник на казенный язык. – Наш специальный агент успешно внедрен в среду заключенных. Также ему удалось войти в доверие к объекту, и он неотрывно следует за ним, куда бы тот ни пошел. Правда, в первые несколько дней с этим были накладки, наш агент несколько раз терял объект, но в итоге все наладилось.

– Отлично, полковник, – похвалил его Кравцов, кивая виртуальной головой. – Вашему агенту удалось узнать что-нибудь о том, где объект прячет средства, которые мы ищем?

– К сожалению, информации по этому вопросу пока ещё нет, – развел руками Грач и поспешно добавил, – но мы работаем над этим.

– Работайте. В случае необходимости форсируйте события. До связи.

Кравцов нажал на кнопку на пульте, и его голографическая проекция исчезла. Все оставшиеся в кабинете как по команде дружно выдохнули. После чего Штейн посмотрел на подчиненных.

– Ну что, орлы, слышали приказ вышестоящего руководства? Так что работайте, работайте. И не на словах, а на деле. Мне нужны результаты, а не отговорки и обещания, – откинувшись в кресле, он повернулся к панорамному окну, из которого открывался вид на раскинувшийся под Стеной город. – Какие есть новости?

Тут Иван Сурков решил подать голос:

– Валерий Павлович, есть кое-что. По заданию Михаила Алексеевича я проверил недавний аномальный всплеск в системе. На первый взгляд это было похоже, что в одном из автоматонов в городе произошел сбой, он выдал огромное количество системных ошибок. Такое в принципе бывает, и мы бы не обратили на это внимания. Но, – тут Иван скосил глаза на Михаила, – полковник Грач настоял на дополнительном расследовании.

– И что же вы выяснили благодаря своему дополнительному расследованию? – заинтересовался комендант.

– Есть подозрение, что кто-то пытался с помощью автоматона забраться в наши закрытые базы данных.

– О как! – вскинул брови Штейн. – И что, у них это получилось?

– Не думаю, – покачал головой Сурков, – по крайней мере, в отчетах не сохранилась информация о том, что кто-то смог зайти в информационные хранилища. Попытаться попытались, но безуспешно.

– Вы не думаете или точно знаете? – с нажимом переспросил Штейн и Сурков от этих слов даже немного вжался в кресло и, запинаясь, ответил:

– Т-точно знаю.

Эта сцена немало порадовала Грача.

– Хорошо. Смотрите, Иван. Если что, вы отвечаете за это лично. И в случае провала, быстро окажетесь по ту сторону Стены. Это, кстати, всех касается, – последнюю фразу комендант адресовал полковнику, и тот понимающе кивнул. Штейн махнул рукой. – Свободны.

– Есть! – Грач и Сурков поспешно вскочили со своих мест и направились прочь из кабинета. Ни полковник, ни начальник отдела информационной безопасности не желали задерживаться у коменданта больше необходимого.

Когда дверь за их спинами закрылась, Сурков жестом поманил Грача в сторону. Тот недоуменно поднял бровь, но все же последовал за подчиненным. Отойдя от кабинета Штейна на приличное расстояние, Иван сказал:

– Михаил Алексеевич, есть ещё кое-что, о чем я решил пока не докладывать коменданту.

– Это ещё почему?

– Как и в случае с автоматоном, я абсолютно не уверен, что об этом вообще стоит докладывать. Вы же знаете, техника у нас старая, списанная с армейских складов, да ещё и не ремонтировалась уже много лет…

– Ваня, ближе к делу! – рыкнул на начбеза полковник.

– Дело в том… в общем, во время вчерашней игры на Арене отключились все наши скрытые камеры.

– Что, все сразу?

– Да, в этом-то и дело. С одной стороны, как я уже говорил, техника там на ладан дышит, так что от перепада напряжения все вполне могло полететь к чертям. С другой стороны, вероятность подобной неисправности довольно мала. К тому же, через час они вновь заработали.

Грач задумался. В чем-то Сурков прав, сообщать о подобных мелочах нет смысла, только зря начальство тревожить. И не стоит забывать, что инициатива наказуема. Доложил о проблеме – так и будь добр её решить. У Штейна в этом смысле не забалуешь.

Докладывать или нет? Опять же, Сурков хитрый жук, взял да и рассказал Грачу о происшествии тайком, переложил часть ответственности на плечи полковника. Михаил не знал, как ему поступить.

– А когда отключились камеры?

– Сразу в конце игры.

– То есть трансляция чиствикса не прерывалась?

– Нет.

Отлично. Если кровавое развлечение демонстрировалось зрителям от начала до конца, значит жалоб с их стороны не будет. А следовательно, кошелек коменданта не оскудеет и он не станет искать виноватых.

Грач задумался о том, что с Сурковым надо что-то делать. Не нравился он Михаилу, очень не нравился. Но выбора у полковника не было, приходилось работать с теми, кого Комитет Исполнения Наказаний послал. А их с комендантом Штейном маленький бизнес по незаконной трансляции чиствикса и Крысиных Бегов не мог обходиться без начальника информационной безопасности. Если проверяющие из КИН узнают о трансляциях и больших суммах, оседающих на банковских счетах персонала «К12», то всех участников сразу же сошлют под Стену.

«Пока не поздно, нужно подстраховаться, – размышлял Грач. – К тому же я ничего не забываю. Особенно гаденькие ухмылки в свой адрес»

– Ты прав, Иван. Не стоит об этом докладывать Штейну, – полковник похлопал заулыбавшегося Ивана по плечу и направился в свой кабинет. Для того чтобы набрать на коммуникаторе коменданта и обсудить с ним идею в случае опасности свалить всю вину на Суркова.