Глава первая

Никто не заметил, откуда мы появились.

Казалось, только что проем между палаткой старьевщика в маске коломбины и неисправным автоматоном пустовал. Буквально на секунду заполнявшая его тьма рассеялась, чтобы вновь вернуться, и в проеме материализовалась огромная фигура. Если бы кто-то пригляделся повнимательней, то понял бы, что это не одна, а пять фигур. Девушка и невысокий старик в одеждах рудокопов, крысючка и еще двое парней в кожаных дубленках. Лица таинственных незнакомцев, как и полагается, прятались за масками.

Но внезапное появление нашей компании в одной из самых суматошных частей города-тюрьмы, осталось незамеченным. Старьевщик в тот момент приглядывал за шумной стайкой чумазых мальчишек, толкавшихся рядом с его палаткой. Мальчишки явно выгадывали удобный момент для того, чтобы стремительно наброситься с разных сторон на товар и стащить что-нибудь с прилавка, а там – Санта Муэрте в помощь, или кому они там поклоняются.

Сбившись в кучку, мы отделились от стены одним плавным движением и влились в людскую суматоху. Путь наш лежал к центру огромной территории, на которой главенствовал некий Призрак…

Знаменитый на весь город южный квартал. Здесь на любой товар, даже самый экзотичный, находился свой купец. Местный аналог Лас-Вегаса стал перекрестком, где сходились все дороги мира. Точнее, того огрызка, что выделили заключенным власти Великой Республики, оградив его высокой Стеной.

Стремительной походкой мы миновали узкий участок улицы, где теснились палатки и лотки. В основном тут торговали мелочовкой и безделушками. Все здесь можно было купить или обменять, было бы желание. Самодельная косметика, только кому она нужна, если все в масках? Зарумяненные тушки крыс на шампурах. Изготовленные кустарным методом книги, где большую часть страниц занимали нарисованные от руки рисунки порнографической направленности. Сушеные и маринованные грибы. Самодельные лампы и лучины. Одежда разной степени поношенности, и если приглядеться, то на ней просматривались подозрительные рваные полосы и плохо отстиранные пятна крови.

Переулок, оккупированный барахольщиками, незаметно переходил в широкую улицу, где стало значительно просторней. Тут обосновались престижные заведения, в основном казино, игорные дома, таверны и бордели. Толчеи и хаоса здесь уже не наблюдалось, у входа в каждое здание со скучающим видом стояли внушительного вида охранники. Простым смертным путь внутрь был заказан. Миновать угрюмых громил дозволялось лишь в том случае, если тебе есть чем расплатиться за игру и на что сделать ставку. Конечно, такие типы как Проныра могли позволить себе посетить любой шалман в этой части города, но у нас за душой ничего не было, да и путь наш лежал дальше.

Кстати, только сейчас я задумался над тем, что же было в том мешочке, который Проныра вручил вышибале в качестве ставки во время игры в чиствикс. Придержав за локоть Зиту, я задал ей мучивший меня вопрос.

Она без промедления дала ответ:

– Скорее всего, там были семена кокки.

Кокка, кокка. Где-то совсем недавно я слышал это название? Точно, вспомнил.

– Это то самое растение, что я потоптал на крыше сантерийцев?!

– Тихо ты! – зашипела на меня рудокопка. – Ты ещё громче проорать об это не мог, чтобы ребятам в белом не пришлось тебя долго искать?

– Прости-прости, – извинился я, – забылся. А что это за кокка такая? Наркотик?

– Не совсем, – на этот раз девушка долго подбирала слова для ответа. – Скорее, люди употребляют ее не для того, чтобы словить кайф, а для того, чтобы приблизиться к богу.

К тому моменту мы уже миновали череду домов терпимости и харчевен с вывесками типа «Блокадник и Кружка», далее начинались ступени, ведущие наверх, на безымянную площадь. Естественно, они не пустовали. Так как лавки и магазинчики на лестнице установить невозможно, мраморные ступени перехода оккупировали музыканты и попрошайки.

Гомон на лестнице стоял гораздо громче, чем на прилегающей к ней улице. Способствовали этому музыканты, играющие в большинстве своем на самодельных инструментах и поющие фальшивыми голосами. Какофонию дополняли отчаянные вопли попрошаек, умоляющих подать хоть горсточку зерен латуи. Среди просителей милостыни заметно выделялся один субъект с картонной табличкой «несправедливо осужденный адвокат», оравший и ругавшийся громче всех.

Болезненно поморщившись, я постарался абстрагироваться от этого ужасного шума и грохота. Жаль, что здесь невозможно достать или смастерить самому наушники и плеер. Заткнул бы сейчас уши и наслаждался бы не криками, а журчащими переливами струнного оркестра, обильно приправленного рокотом барабанов и электрогитар.

Поднявшись по лестнице, мы оказался в административном центре игорного района «К12». Точнее, не столько административном, сколько финансовом. Угрюмые бандиты в черной униформе и балаклавах, скрывающих их лица, встречались тут на каждом шагу. Для свободного прохода в эту частично запретную территорию имелся коридор шириной в два метра. Границами ему служили полосы белой краски на брусчатке. А вдоль стен бок о бок стояло несколько десятков настороженных стрелометчиков в черном, скользящих цепкими профессиональными взглядами по лицам прохожих. Охранники стерегли покой и благополучие самых зажиточных и влиятельных жителей игорного рая, чьи богатства укрылись в стенах роскошных трехэтажных домов.

На этот раз я решил обратиться за информацией к Дрорину:

– А откуда здесь такие домишки? И почему на них не надстроили ещё по десятку этажей, как это у вас здесь принято?

– Тут живет Призрак и его приближенные. А дома им достались в наследство от тех времен, когда этот город был простым поселением для колонистов. И именно в этом районе располагались административные корпуса. Сейчас же это особняки для богатеев. Поговаривают, что в закромах этих домов спрятаны настоящие сокровища, и что если кому-то удалось бы обчистить все их хранилища, то этот счастливчик легко мог бы себе позволить купить весь город, а на сдачу ещё и Стену вместе с застенниками…

Но меня не интересовали капиталы хозяев местных казино, по крайней мере не сейчас.

Пройдя через площадь, мы вновь оказались у очередной лестницы, ведущей на этот раз вниз. На спуске нашей компании пришлось притормозить, так как эта лестница оказалась в два раза уже предыдущей и её практически целиком заполонили попрошайки и музыканты, оставившие для прохода коридор шириной в полтора метра.

По словам все того же Дрорина, толчея здесь вещь обыденная, так как помимо людей, тут располагался невольничий рынок, на котором торговали продуктовыми рабами.

Рынок мы постарались проскочить как можно быстрее.

Наконец нам удалось продраться сквозь все это столпотворение и нырнуть в переулок, ведущий на относительно тихую улочку. Но тишина продлилась недолго. Мы вышли на перекресток, в центре которого на самодельной сцене играл сводный музыкальный коллектив, исполняющий рок-н-ролльные хиты. Собравшаяся на площади перед сценой толпа была охвачена хмельным весельем. Патлатый старец в маске демона с широко раскрытой пастью, еле держащийся на ногах, вышел в сопровождении пары молодых ребят на центр помоста. Один из помощников почтительно протянул старику жестяной рупор.

– Раз-раз, проверка звука, – произнес музыкант, и окружающие поразились, насколько тембр и сила его голоса не соответствовали тщедушному телу. В прорезях дьявольской маски старика блеснула юношеским озорством пара выцветших синих глаз. – Ну что, врежем рок в этой дыре?

– Да!!! – радостно отозвалась толпа. Но слитный хор сотен глоток потонул в раскатистых басах огромных барабанов, изготовленных из пятидесяти литровых стальных бочек, и гитарных риффах, усильных жестяным рупором.

– Тогда поприветствуйте ваших кумиров! – старик широко развел руки в стороны. – Очаровательные гитаристки Инна и Арина! Непревзойденный ударник Холод! И конечно же я, мистер Блэк!

Зрители захлопали в ладоши и заорали, а старик запел.

Мы прибыли в Монтре, На берег Женевского озера, Чтобы записать в мобильной студии пластинку. Времени было немного, Фрэнк Заппа и «Мамаши» Занимали лучшие места в округе, Но глупец с ракетницей Все сжег дотла.

Дальше ему уже подпевали все собравшиеся на площади.

Дым над водой И огонь в небесах.

Старик пел, а беснующаяся перед ним толпа упоенно вторила сотнями орущих глоток.

Они сожгли дотла игорный дом, Он погибал с ужасным звуком, Фанки Клод метался туда и обратно, Вызволяя детей из опасной зоны. Когда все было кончено, Нам пришлось искать другое место,

Но время пребывания в Швейцарии было на исходе, Казалось, мы не выиграем эту гонку. Дым над водой И огонь в небесах.

Я вполне могу понять эйфорию этих людей, сам несколько минут назад думал о том, как было бы здорово послушать музыку. Жаль, что найти здесь струнный квартет задача гораздо более трудная и невыполнимая, нежели построить космический шаттл и смыться из тюрьмы прямо из её центра.

С большим трудом, но нам все же удалось пробраться вдоль самого края распоясавшейся толпы музыкальных фанатов. Соня, до сих пор не проронившая и слова, уверенно вела нас только одной ей ведомым маршрутом. И вот мы оказались в той части квартала, из-за которой он получил свою наибольшую известность.

Большинство важнейших достижений в истории создания азартных игр, в отличие от развлечений и игр в чистом виде, было сделано за тысячи лет до Рождества Христова. Перечень древнейших игр, получивших свое развитие в течение столетий, включает три основных класса: игры, основанные на навыках и мастерстве, но содержащие в себе элемент случайности; игры, базирующиеся исключительно на случайном исходе событий, но имитирующие состязания в мастерстве или скорости и быстроте реакций участников; лотереи, а также другие формы использования законов вероятностей, первоначально появившиеся в довольно-таки примитивных вариантах.

Все эти принципы были хорошо известны подопечным Призрака. Для того чтобы наладить свой бизнес и засиять путеводной звездой для всех любителей азартных игр, коих среди попадающих в «К12» заключенных было не так уж и мало, местным хозяевам игорного дела не были нужны ультрасовременные игровые автоматы, капсулы виртуальной реальности и прочие технические новинки. Им даже не требовались рулетки и карточные столы, которые пользовались огромной популярностью у жителей Великой Республики в приграничных колониях. Главное, это иметь фантазию и постоянный приток азартных клиентов, и все получится.

В качестве аксессуаров для местных вариантов игр, основанных на числовом принципе или угадывании количества предметов, применялись просто кусочки дерева.

А вот прямо на улице толпятся небольшие группы людей, рассевшихся в позах лотоса вокруг нескольких медных чаш. Они играют в игру под названием «хаб-зм-хау». Участники этой игры должны бросать в определенной последовательности выдранные прямо из мостовой под ногами камни, раздробленные на более мелкие кусочки и выкрашенные в различные цвета, в чаши, установленные в центре круга.

Но чаще всего на улицах игорного квартала нам попадались игроки в ту-ап. Игра «в монетку», основанная на угадывании «орел или решка», популярна по всей Великой Республике. Еще бы – для игры нужен тот же предмет, что и для ставок. Основным же отличием ту-ап от классической версии игры было то, что в ней подбрасывали в воздух сразу две монеты, а игроки делали ставки на три возможных исхода – выпадение двух «орлов», двух «решек» или же одного «орла» и одной «решки».

Проходя мимо одного из местных казино, я увидел в окно грубые подобия рулетки и примитивные игральные кости, изготовленные, скорее всего, из настоящих косточек животных. А за ближайшим к окну столом так и вовсе раскручивали палочку, укрепленную на оси, и на кого она, остановившись, указывала, тот забирал все предметы, поставленные на кон остальными игроками.

В общем, развлекаться здесь любили и умели.

– Мы пришли, – внезапно громко произнесла Соня.

– Слава богам, а то я уже начал забывать, как звучит твой голос! – Но на мою шутку крысючка никак не отреагировала. Может быть, она просто не расслышала моих слов, шум вокруг стоял адский. Поэтому следующий вопрос я задал как можно громче: – А куда именно мы пришли?

Наша компания замерла недалеко от входа в некое заведение, занимавшее первые три этажа жилой многоэтажки. Как я определил, что именно три, а не больше или меньше? Очень просто, на всех окнах висели абсолютно одинаковые шторы из черной плотной ткани, которая не пропускала изнутри и крупицы света. Если я правильно помню, в древности в казино специально строили без окон, а если они были, то их задергивали вот такими вот глухими шторами. Делалось это для того, чтобы посетители не могли следить за сменой дня и ночи, и не были бы более-менее в курсе хода времени. А в казино всегда хорошо и уютно. Ну как тут не задержаться и не сыграть ещё разик, поставив на кон последнее? Но для чего так поступали в «К12», где и без этого сложно определить какое сейчас время суток? Скорее всего, дань традициям.

– Казино называется «Рога и копыта», им владеет один мой знакомый, Густаво, – ответила Соня. – Он очень хорошо относится к нашей банде, всегда кормит нас после того как мы прибираемся в его казино и оказывает нам всяческую помощь. Думаю, я смогу попросить его укрыть вас на пару дней.

– Было бы здорово, – обрадовался я и, забывшись, обнял крысючку. И только когда почувствовал, как её тело затрепетало, поспешно разомкнул объятия и сделал шаг назад, при этом даже немного прикрывшись от Сони за высокой фигурой Рэда.

– Я сейчас, – взволнованно пробормотала девушка и мышкой, да простит она меня за такое сравнение, юркнула в приоткрытые двери казино. Мои спутники, наблюдавшие за этой неловкой сценой, отреагировали по-разному. Дрорин ехидно хмыкнул, Рэд ободряюще похлопал меня по плечу, а вот Зита демонстративно отвернулась и, похоже, окончательно на меня обиделась.

Девушки, но что же вы за создания такие, а? В очередной раз мысленно взмолился небесам. Пока я задавался риторическими вопросами, Рэд не забывал посматривать по сторонам. Именно он первым заметил на другой стороне улицы троих в белых масках и белых одеждах.

– Сантерийцы! – громким шепотом объявил он и, раскинув свои длиннющие руки, отчего смог обнять нас троих разом, стал аккуратно подталкивать нас ко входу в «Рога и копыта»: – Заходите, заходите же вы быстрей, олухи!

 

Глава вторая

Закон даёт мне право убить другого лишь в целях необходимой самообороны, а под необходимой самообороной закон разумеет лишь оборону – в случае крайней необходимости – своей собственной жизни. Закон не дозволяет мне убить кого-то, чтобы спасти своего отца, или своего сына, или своего лучшего друга, или чтобы защитить свою возлюбленную от насилия либо поругания. Закон смехотворен, короче говоря, – и ни один порядочный человек не станет руководствоваться им в своих поступках.

Яльмар Сёдерберг

Стоило нам оказаться внутри, как на нас тут же обрушилась новая волна шума. Посетители казино гомонили, громко смеялись, кто-то сыпал проклятиями в адрес отвернувшейся от него Фортуны. А также гремела посуда, так как многие ели и пили, не отходя от игральных столов.

– Доброго времени суток! – к нам сразу же подбежал услужливый официант в маске, выполненной в виде мультяшной мордочки то ли зайца, то ли кролика. – Чем могу служить? У нас есть все, что душе угодно! Вы можете сыграть в маджонг, триктрак, разл-дазл и многое другое.

Что такое «триктрак» я знал, все-таки не зря учился в школе на отлично и помнил эту древнейшую из всех известных азартных игр, имитирующих скачки. Ее вариации можно обнаружить в каждой из известных цивилизаций. Участники в этой игре передвигают свои фигуры вдоль круга, и каждый ход зависит от результатов броска игральной кости или ее эквивалента. А вот, что это был за зверь под названием «зазл-дазл», или как там его правильно называть, я был не в курсе. И для того чтобы хоть как-то потянуть время в ожидании возвращения Сони, задал этот вопрос услужливому сотруднику казино.

Несмотря на то что я спросил, старательно придавая голосу интонации скуки и лени, он совершенно беспардонно подхватил меня под локоть и потащил куда-то в глубину зала, обрушивая по пути на мою бедную голову поток информации.

– В разл-дазл у нас играют в дальнем конце зала. Вот видите там поле с лунками, каждая из них отмечена цифрой, от одного до шести. Вы берете стакан и выбрасываете из него шарики на игровое поле, стараясь попасть в нужную вам лунку. Дилер считает сумму чисел, которыми отмечены занятые лунки. В зависимости от набранной вами суммы, по специальной таблице, которую вы легко можете заметить на стене рядом с полем, вы получаете выигрышные очки. Зависимость тут нелинейная, например, за суммарное число сорок пять можно получить пять призовых очков, за тридцать – десять очков, а за пятьдесят три вам начислят всего одно очко.

– Эм… – я начал судорожно соображать, как мне поделикатней избавиться от этого настырного товарища, и пока что не нашел ничего лучше, чем просто кивать, делая вид, что прекрасно понимаю все перечисленные им тонкости игры в этот проклятый пазл-шмазл.

– Игроку нужно набрать сумму призовых очков равную сто одному, чтобы забрать ценный приз. В игре может одновременно принимать участие любое количество игроков – один бросает шарики, а все остальные делают ставки на его результат.

– О, значит, мои друзья тоже смогут поучаствовать? – наигранно удивился я и аккуратно высвободил свою руку из цепких объятий приставучего зайцеобразного.

Когда мне все же удалось остаться в одиночестве, я стремительно направился обратно ко входу, но своих спутников там не увидел. Покрутив головой по сторонам, я обнаружил, что эта троица уже успела найти здешний бар и устроиться возле него на высоких стульях. Рассыпаясь извинениями на каждом шагу, так как, для того чтобы пройти к бару, следовало сперва пробиться сквозь неширокую, но плотную толпу людей, облепивших, словно мухи банку с медом, стол для игры в триктрак, я с ходу выхватил из рук Рэда высокий пластиковый стакан с каким-то пенящимся напитком и всосал единым махом половину его содержимого через соломинку.

Рэд не прокомментировал мое невежливое поведение, а лишь повернулся к бармену, выложил из внутреннего кармана дубленки на стойку два пакетика с одноразовыми фильтрами для воды и заказал себе новую порцию.

– А здесь не так уж и плохо, – довольно прокряхтел со своего места старик Дрорин, потягивая через соломинку пиво из пузатой глиняной кружки.

– Ага, особенно когда заливаешь свое пузо за мой счет, – пробурчал в ответ Рэд. А вот мне он ничего не сказал, кстати. Вообще, не плохо было бы как-то улучшить наше финансовое состояние, а то мыкаемся словно те попрошайки на лестницах. Может, стоит все же попробовать сыграть в ту замысловатую игру с лунками? Ох, похоже, на меня местная атмосфера начинает действовать. Нет, надо отсюда валить и как можно скорее.

Но свалить не получилось. Во-первых, нам нужно было дождаться невесть где запропастившуюся Соню и её неведомого доброго приятеля Густаво. Во-вторых, у входа в «Рога и копыта» появились жестянщики.

– Так, слушайте меня! – привлек я внимание моих спутников. – У дверей трутся трое из банды жестянщиков. Поэтому быстро, но не бегом, уходим в другой конец зала. Расходимся по одному. Первая Зита, за ней Дрорин, потом Рэд, я последним. Пошли.

Похоже, мы начинаем срабатываться как единая команда. Вопросов никто не задавал, все просто допили напитки, поставили опустевшую тару на стойку и бодро двинулись в указанном мною направлении.

Когда Зита и Дрорин уже затерялись в толпе возбужденных игроков, а Рэд успел пройти до середины зала, жестянщики все же заметили меня и рванули к барной стойке чуть ли не галопом, сбивая и отталкивая посетителей. Поняв, что удирать уже поздно, я откинулся на столешницу и взял в каждую руку по пустой глиняной кружке. И когда первый из троицы оказался в зоне досягаемости, я ловко метнул одну из кружек прямо ему в голову.

Бах! Пузатая тара угодила жестянщику точно в лоб, вспыхнув салютом из глиняных черепков. Бандит охнул и рухнул как подкошенный.

Второй жестянщик находился уже слишком близко, чтобы метать в него кружку, поэтому я, не мудрствуя лукаво, просто саданул ею ему по голове. Противник покачнулся, ноги его подломились, и я решил ковать железо, а точнее жесть, пока горячо. Сложив кисти рук в замок, я обрушил их мощным ударом по его незащищенному острой металлической маской затылку. Этого оказалось достаточно, чтобы привести жестянщика в горизонтальное положение. Так, а что с третьим бандитом, почему он не нападает?

Вначале я испугался, что тот сбежал и уже завет на подмогу бродящих где-то неподалеку сантерийцев. Но нет, его уже скрутили охранники казино, которыми командовал высокий толстяк в широкополой шляпе, черной кожаной полумаске и с большими висячими усами а-ля Панчо Вилья. Рядом с этим колоритным мужчиной робко жалась Соня, указывавшая в мою сторону пальцем и что-то шептавшая на ухо толстяку. Надо понимать, это и есть тот самый Густаво, хозяин и владелец «Рогов и копыт».

Что же, пойдем знакомиться.

Оставшихся на полу у барной стойки жестянщиков быстро связали и поволокли куда-то в дальний конец зала. Соня призывно махала рукой, а стоявший рядом с ней толстяк добродушно улыбался, сверкая белоснежными зубами. Тот факт, что он носил полумаску, оставляя нижнюю часть лица открытой, говорил о том, что мужик явно не робкого десятка. Всеобщее стремление скрывать лица от окружающих лично меня уже начинало напрягать. Появлялось ощущение, что я сплю и вижу какой-то дурной сон, который все никак не желает заканчиваться.

Через минуту вся наша компания сгрудилась вокруг толстого усача, и тот жестом велел следовать за ним. Когда мы шли через зал, посетители и персонал казино вежливо уступали нам дорогу. Да, Густаво явно пользовался авторитетом и уважением среди местных любителей азартных игр. Хорошо это для нас или плохо? Скоро узнаем.

Тем временем мы подошли к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. Некогда белая краска на балясинах потускнела и местами осыпалась, но лестница все равно производила впечатление некоего налета роскоши на общем фоне убогих домов и квартир, которые мне довелось увидеть в «К12».

Судя по полуголым девицам в масках, на втором этаже располагался бордель. Хорошо, что мы не стали там задерживаться, хотя Рэда мне пришлось тащить дальше чуть ли не силой, и пошли выше. Вход на третий этаж уже охранялся двумя верзилами, вооруженными компактными стрелометами. Хорошо бы и мне такую игрушку раздобыть, кстати.

Кивнув охранникам, услужливо распахнувшим перед нами двустворчатые двери, Густаво пригласил нас проходить и чувствовать себя как дома.

Как оказалось, весь третий этаж был отведен под одно помещение, кабинет хозяина. Письменный стол у окна с наглухо задернутыми шторами, диван, несколько кресел и небольшой, но поражающий своим ассортиментом бар.

– Угощайтесь, – кивнул Густаво в сторону упомянутого бара и лично показал пример, налив себе из глиняного кувшина прозрачной жидкости в высокий стакан.

– Соня сказала мне, что вам нужна помощь, – толстяк развалился на широком диване, обивка которого хоть и не претендовала на эпитет «роскошная», но все же смотрелась довольно добротной. Густаво отпил из стакана, прямо так, благодаря ношению полумаски пить через трубочку ему не требовалось, и продолжил: – А друзья Сони – это мои друзья. Так чем конкретно я могу вам помочь?

– Во-первых, те трое из банды жестянщиков, с которыми мы поцапались в казино, – я решил тоже не тянуть кота за тестикулы и сразу перешел к делу, – что будет с ними? Их отпустят?

– Ну-у, – нараспев протянул Густаво, – закон на территории Призрака един для всех. Если ты решил безобразничать в его заведениях, то будь готов понести заслуженное наказание.

– А их не хватятся? – подал голос Рэд, который до сих пор не мог себе простить, что пропустил все веселье и не успел поучаствовать в моей скоротечной драке с жестянщиками.

– Да что вы, не волнуйтесь! – отмахнулся Густаво. – Хватятся, наверное, но не сразу. А вот посетители об этом происшествии уже через пять минут забудут. Тут каждый день потасовки, благо публика и атмосфера к этому располагают. Какой-нибудь очередной олух не сможет вовремя остановиться, проиграется в пух и прах, и, не желая платить по счетам, устраивает скандал. Обычно просто пытаются улизнуть, не расплатившись. Если же тихонько сбежать не получается, то они начинают громогласно обвинять казино в нечестной игре. Что карты у нас крапленые, кубики со свинцом внутри и шарики на рулетке намагниченные. Кричат, дерутся. Но итог для всех один – добро пожаловать отрабатывать долг на рынке продовольственных рабов.

– Сурово, – сказал я и порадовался тому, что вовремя отмел мысль присесть за один из игровых столов и попробовать поймать удачу за хвост, – но справедливо.

– Я тоже так считаю, – согласно кивнул толстяк и вновь сделал большой глоток из своего стакана. – И Призрак так считает, так как именно он придумал и установил такие законы на своей территории. А если бы не законы, тут бы был бардак.

– Если бы не законы, нас бы всех тут не было, – вдруг встрял в разговор молчавший до этого момента Дрорин – И тюрьмы бы этой проклятой не было.

Интересно, с чего это вдруг старый рудокоп ударился в бытовую философию? Но когда я заметил в руках Дрорина новую кружку пива, все вопросы отпали. Надо будет попросить Зиту приглядеть за дедом, чтобы тот не упился и не начал буянить.

– Густаво, а вы не могли бы оказать нам услугу и прежде чем вести эту троицу на невольничий рынок, придержать их у себя в подвалах. На денек-другой?

– А зачем? – удивился мой собеседник.

– Просто не хочется, чтобы их раньше времени встретили члены их банды. Тогда они узнают, где мы прячемся, и прибегут сюда целой толпой

– А куда это «сюда»? – Густаво эффектно изогнул бровь. Да, вот мы переходим к самому скользкому моменту нашего разговора.

– Это вторая часть нашей просьбы. Укройте нас на своей территории до завтрашнего вечера. Если, опять же, вам это не сложно.

На этот раз толстяк глубоко задумался.

– Предположим, что для меня это не составит особого труда. Но есть у меня подозрения, что за вами тянется длинный шлейф неприятностей. И что вы способны навлечь и на меня, и на мое заведение большие проблемы.

– Я бы солгал вам, если бы сказал, что ваши подозрения беспочвенны, – ответил я. – Но я обещаю, что если такое случится, мы не будем сопротивляться и позволим преследователям забрать нас, не причиняя при этом вреда вам, вашему персоналу и вашему имуществу.

– Ха! – воскликнул толстяк и хлопнул себя широкой лопатообразной ладонью по колену. – Парень, а ты мне нравишься! Нет, честно нравишься. Или у тебя стальные яйца или ты полный придурок.

– Предпочитаю считать себя просто прагматичным человеком.

Густаво улыбнулся и сказал:

– Я тоже человек дела и не привык оказывать услуги бесплатно. Я помогу вам, подержу жестянщиков пару деньков в подвале, есть там у меня специально помещение для таких целей. И размещу вас на одной из своих квартир, она находится в паре кварталов отсюда, о ней практически никто не знает. Если вы будете сидеть тихо и не высовываться, то вас там никто не найдет. Но! – Густаво многозначительно поднял указательный палец. – Что вы предложите мне взамен?

Теперь пришла наша очередь задуматься. Точнее, принимать решение мне придется единолично, все остальные члены нашей компании демонстративно потупили взгляды. А что я хотел? Так или иначе, но это же я втянул их во все эти неприятности и мне теперь их разгребать. Хорошо, что у меня было решение хотя бы для этой проблемы.

– Скажите, Густаво, вы посещаете Арену и делаете там ставки на результаты игры в чиствикс?

– Конечно, – толстяк даже немного удивился столь внезапному повороту разговора. – Не лично, это не очень полезно для моего статуса. Но я посылаю к вышибалам своего доверенного человека, который и ставит от моего имени. К чему ты ведешь, друг?

– Тогда вас, скорее всего, заинтересует возможность контролировать исход матча, – и я рассказал толстяку, как и каким образом это осуществить. Даже продемонстрировал ему ретранслятор, но сразу предупредил, что посторонний человек без моих инструкций не сможет им воспользоваться. Перспектива распрощаться с уже полюбившимся мне ретранслятором не радовала, это был мой, не побоюсь слова, шедевр, своеобразный аналог швейцарского ножа в мире гаджетов. Но если все пойдет гладко, то уже завтра он мне будет ни к чему.

Но ответ Густаво меня шокировал.

– Нет, друг, мне этого не нужно.

– Но… но почему? – воскликнул я.

– Потому что это явно очень большой риск. Прибор может не работать. Или сломается через пару дней. В любом случае использовать его я смогу раз, ну максимум два. Вышибалы же не дураки, они быстро поймут, что кто-то вставляет им палки в колеса. А вычислить, кто этот негодник для них будет вопросом времени и делом техники. Хотя они просто сложат два и два и посмотрят по своим записям, кто срывает самый большой куш на этих матчах.

Вот ведь! А Густаво не дурак, сразу понял все слабые места в этой схеме. В отличие от того же Проныры, который намеревался грабить вышибал множество раз. Ну, как говорится, попытка не пытка.

– Хорошо, – кивнул я, – тогда вы скажите, чего хотите в обмен на свои услуги?

Я был уверен на сто процентов, что несмотря на выражение глубокой задумчивости на лице Густаво, ответ на этот вопрос у него был готов сразу после того, как на пороге его кабинета появилась Соня и попросила о помощи. Он настоящий хищник, ничего не скажешь. Только такие и добиваются успеха и положения в обществе в городе-тюрьме.

Наконец хозяин кабинета заговорил:

– Думаю, вам доводилось слышать о Бароне Субботе? – дождавшись наших утвердительных кивков, Густаво продолжил: – Он и его приближенные владеют секретом выращивания особого вида синей кокки. Конечно, мои люди смогли раздобыть семена редкого сорта, но почему-то у нас не получается вырастить урожай. А мне бы очень хотелось заполучить их секрет. Сделаете это и считайте, что мы в расчете.

 

Глава третья

Когда человек арестован, он перестает бояться за себя – он боится за друзей.

Юлиан Семенов, «Майор Вихрь»

– Есть одна ма-а-аленькая проблема, – я свел вместе подушечки указательного и большого пальцев на правой руке, оставив между ними крохотный зазор. После чего демонстративно посмотрел сквозь этот зазор на хозяина кабинета. – Сантерийцы и лично Барон Суббота, охотятся за нашими головами.

– Я знаю, Соня мне уже рассказала в общих чертах о ваших приключениях. И возможно, у меня есть для вас предложение, как вам выпутаться из этой ситуации. Только для начала мне нужно узнать, чем ты так насолил Барону?

Я рассказал, не вдаваясь в подробности о том, что именно искал на крыше того дома.

– Отлично! – хлопнул в ладоши Густаво. – Во-первых, ты не знал, на чью территорию забрался. Во-вторых, кусты их кокки ты не украл, так ведь? – Дождавшись моего утвердительного кивка, толстяк продолжил: – В‑третьих, охранник сам упал. Значит, ты вполне можешь разойтись с Субботой полюбовно. Пообещай ему что-нибудь, он человек деловой и разумный, своей выгоды не упустит.

– Ага, как и вы? – не удержался я от ехидного комментария. Но Густаво не смутился.

– Конечно, мы все деловые люди! – громко рассмеялся хозяин кабинета. – Итак, что мы имеем. С одной стороны, вас разыскивают сразу несколько организаций. Рудокопы во главе с Пронырой, которого ты кинул, ищут всю вашу компанию, и когда они до вас доберутся, то мало вам не покажется. С другой стороны, по просьбе Барона Субботы тебя одного ищут все банды, подчиняющиеся Лешему. Я прав?

– Ну да, наверное, – кивнул я, ещё не до конца понимая, к чему он клонит.

– Рассуждаем дальше. Пока твои друзья сидят в безопасности под моим крылом, ты отправляешься в гости к Барону. Если тебе удастся разойтись с ним бортами, то гоняться за вами будут лишь обиженные рудокопы. Но если у тебя получится вытянуть из Барона нужные мне сведения, то я вас от них прикрою.

– Но с чего вы решили, что он так запросто выболтает нам один из своих главных секретов? – Я продолжал сыпать возражениями. Да и вообще, план Густаво мне не нравился категорически.

– Я не говорил, что все будет легко и просто. Шпионов из числа своих людей я к нему подослать не могу, их сразу раскусят, и у меня будут большие проблемы. А как я уже говорил, проблемы мне не нужны, они вредят бизнесу. А ты, – он ткнул пальцем в мою сторону, – человек в городе новый, в бандах не состоишь. Вряд ли Барон заподозрит, что ты работаешь на меня.

Я задумался. Глубоко так и основательно. Угодить в лапы нашим преследователям в надежде на то, что они меня не только отпустят, но ещё и снабдят секретными данными, было чистым самоубийством и безумием. Но с другой стороны, какой у меня выбор?

– Что будет, если я не смогу выполнить ваше задание? – задавая этот вопрос, я весь напрягся, ожидая, что после этих слов в зал ворвутся охранники Густава и кинут нас в подвал, составить компанию жестянщикам и ждать, когда нас всех поведут на невольничий рынок. – Вы же и сами понимаете, что нет никаких гарантий того, что Суббота меня отпустит.

– Разве? – Густаво вновь повторил свой трюк с бровью. – Мне казалось, что ты парень умный. Вон, какую штуку смастерил. За пару дней ты успел оттоптать хвосты вышибалам, сантерийцам, жестянщикам и рудокопам. Да-да, не смотри на меня такими удивленными глазами, новости в нашем городке разлетаются быстрее ветра, Пересмешник.

Проклятие, он даже прозвище мое знает!

– В общем, думай. Даю вам время до завтрашнего утра. А пока мои люди проводят вас в безопасное место, где вы сможете посидеть и все как следует обмозговать.

– В подвал? – я решил, что мои самые худшие прогнозы начинают сбываться.

– Зачем в подвал? – воскликнул толстяк. – Я же уже рассказывал вам о том, что для таких случаев у меня есть специальная квартирка неподалеку от «Рогов и копыт». Там и переночуете.

В знак того, что разговор окончен, Густаво хлопнул в ладоши, и в кабинет заглянул один из охранников.

– Слушаю, босс.

– Хосе, возьми с собой ещё троих ребят и проводите дорогих гостей в мою конспиративную квартирку. И постарайтесь не мелькать масками в зале, чтобы посетители и люди перед входом в казино вас не увидели.

– Воспользоваться лестницей для персонала и черным входом? – деловито уточнил охранник.

– Точно, Хосе, ты все правильно понял. Выполняй.

Через минуту Хосе вернулся с тремя помощниками, такими же, как и он, высокими мускулистыми мужиками, в безликих белых пластиковых масках.

Мы потянулись на выход, но Густаво подхватил под локоток Соню и сказал, что она может остаться.

– Пересмешник, мне пойти с вами? – робко обратилась ко мне крысючка.

– Как хочешь, – пожал я плечами. Сделал это нарочито грубо, небрежно, чтобы девушка вновь на меня обиделась и решила с нами не идти. Она так и поступила, чему я несказанно обрадовался. Не хватало мне ещё и влюбившуюся на кой-то черт в меня девушку тащить за собой в эти неприятности. Пусть лучше здесь останется. Так, по крайней мере, она сможет сбежать обратно в родные для неё подземелья. А с нами только увязнет в неприятностях по самые уши.

Не мудрствуя лукаво, охранники вытолкали нас в боковую дверцу, ведущую на узкую винтовую лестницу. Полторы минуты – и мы покинули стены гостеприимного казино «Рога и Копыта».

– Куда их? – поинтересовался один из охранников.

– Босс сказал отвести на его ближнюю квартиру, – ответил Хосе. А затем уже обратился к нам: – Двигаемся быстро, ни на шаг от нас не отходите. Если потеряетесь в толпе, то возвращаться и искать вас мы не будем. Понятно?

Понятно, чего тут непонятного.

На улицах игорного квартала, впрочем, как и в других районах «К12», не было ни указателей с названиями улиц, ни нумерации домов. Районы и кварталы условно делились на зоны влияния банд, и только так можно было хоть как-то ориентироваться в этом хаосе.

Если бы не провожатые из местных, такие как Зита и Соня, я бы ни за что не разобрался в каком районе «К12» я сейчас нахожусь. Уже молчу про городские подземелья и катакомбы, там вообще заблудиться – дело пары минут. Хотя внизу главной опасностью было не потеряться, а нарваться на острый клык или цепкий хлыст Полоза.

Поглощенный этими мыслями, я не заметил, как мы добрались до места нашего ночлега. Двое из сопровождавших нас охранников остались караулить у входа в подъезд, а Хосе и его напарник повели нас наверх.

Конспиративная квартира Густаво находилась на десятом этаже. Обстановка в ней была не богатая, но и не спартанская. Гостиная, крохотная кухня и спальня. Есть и ванная комната, но вода в кране отсутствовала. Хорошо хоть унитаз работал как надо.

– Располагайтесь, – гостеприимно предложил нам Хосе. – Босс просил передать, что если вы примете решение, то просто скажите об этом тому из наших ребят, кто будет охранять вашу дверь.

– А вы что, все время в общем коридоре караулить будете? – ехидно поинтересовался Рэд. – Ноги не затекут?

– Благодарю вас за беспокойство, сеньор, – в тон ему ответил охранник, – но босс выкупил и соседнюю квартиру, там теперь пост охраны. Так что не переживайте, мы как-нибудь справимся с нашей работой.

После чего Хосе закрыл за собой дверь, в замке заскрежетало, и нас заперли.

Я оглядел наше временное убежище, выполнявшее одновременно функции темницы.

– Так, делать нечего, – объявил я своему отряду. – Располагайтесь, кто где хочет, но стол с табуретом, чур, мои. Мне нужно подумать и покопаться в моей игрушке.

Я демонстративно положил ретранслятор на низкий пластиковый стол, подтянул к столу колченогий табурет и аккуратно уселся на него, боясь, что он не выдержит массы моего тела и развалится. Но ничего, выдержал.

Теперь все что мне было необходимо, так это подумать, параллельно разбираясь в той информации, что я успел собрать и сохранить на слоты памяти в ретрансляторе. Того, что я утащил из открытых баз данных автоматона, мне было мало. Точнее, все, что там хранилось, было для меня абсолютно бесполезной информацией. Результаты Крысиных Бегов прошлых лет, состав наборов для выживания, инструкции по использованию фильтров для очистки воды и все в таком духе. Но меня интересовало совсем не это. Я не хотел провести здесь даже неделю, не говоря уж о месяце или двух. Меня интересовали данные иного рода. Вот поэтому я и взломал повторно систему застенников, проникнув в их святая святых. И теперь на картах памяти моего ретранслятора покоились данные обо всех заключенных, проживающих в «К12».

Конечно, данные были неполные, меня интересовала база по заключенным, прибывшим в тюрьму на шаттлах за прошедший год. Как раз в этот временной промежуток сюда и сослали мою Алену.

Аленушка.

От воспоминания только одного её имени у меня начинали дрожать руки, а сердце стучало, словно паровой молот. Милая моя, любимая девочка. Мы познакомились с ней в прошлом году, на выставке художников-передвижников, куда свозили учеников со всех школ столицы и даже из соседних городов. Вот из одного такого городка и приехала Алена Монро, милая смешливая девушка с умными глазами. Как-то сразу разговорись и моментально поняли, что мы родственные души. Нам нравилась одна и та же музыка, одни и те же писатели и книги, одни и те же фильмы. Улизнув от учителей, сбежали из музея, и пошли в ближайший торговый центр, где катались на каруселях, бродили по поверхности других планет, находясь в капсулах виртуальной реальности, съели одно мороженое на двоих. Одним словом, это была любовь. И для неё, и для меня – первая и самое главное – взаимная.

Естественно, нас тогда потеряли и уже думали вызывать полицию, но мы успели вернуться прежде, чем учителя решили прибегнуть к крайним мерам. Само собой, преподаватели донесли на меня и в школу, и моим родителям. Но когда я рассказал отцу об истинных причинах моего поступка, он лишь улыбнулся какой-то особой, понимающей улыбкой, какая может быть только при взгляде гордого родителя на своего взрослеющего ребенка. Кстати, с того самого дня отец перестал относиться ко мне как к подростку.

«Хочешь угощать свою девушку сладостями, покупать для неё подарки и платить за билеты на аттракционы? Тогда будь добр зарабатывать на это все самостоятельно»

И я стал зарабатывать. Но не как мои сверстники, чьей креативности и лени хватало лишь на то, чтобы продавать подписки на никому не нужные в наше время интернет-новости или стричь лужайки соседям. Я стал писать простенькие программные коды для дипломных работ студентов столичных вузов. Как правило, у этих ребят либо не хватало времени, либо мозгов, чтобы выполнять эту работу самим. Зато у них были деньги, которые они щедро обменивали на результаты моих трудов. Затем отец пообещал устроить меня в свою фирму. Не на полную ставку, конечно, а так, в качестве подработки и стажировки. Потому что по моему собственному плану после школы я должен был поступить в технологический институт. Куда, кстати, собиралась поступать и Алена.

Мне тогда казалось, что у меня все складывается и впереди меня ждет увлекательная жизнь. Любимая девушка, работа, карьера, дом, семья…

Но в один прекрасный день все это рухнуло. Потому что Алена оказалась в неправильном месте в неправильное время.

Версия, которою показывали в новостях на Первом республиканском канале, не стоила и выеденного яйца. Согласно этой версии, Алена в компании нескольких студентов первокурсников заложила бомбу рядом с одним из правительственных зданий. В результате теракта погибло шесть человек, пятеро из которых – те самые горе-революционеры. Ещё одного студента и Алену задержали неподалеку от места взрыва, те затаились между мусорных баков на заднем дворе одного из ресторанчиков. Подозрения у полиции вызвал тот факт, что на их коже и одежде нашли частички взрывчатки. Дальше – больше. Выяснилось, что прятавшийся вместе с Аленой парень учился в одной группе с погибшими во время взрыва террористами. А потом он дал показания, что моя любимая также входила в их революционную ячейку.

Всем тем, кто знал Алену лично, было понятно, что дело шито белыми нитками. Что показания против неё попросту выбили из последнего уцелевшего члена террористической группы. Да и не факт, что тот парень действительно был революционером. Просто полиции нужно было кого-то поймать, а Комитету Исполнения Наказаний кого-то обвинить.

И вот диктор на Первом республиканском канале с белозубой улыбкой на красивом загорелом лице говорит о том, что все виновные в произошедшей трагедии задержаны и что суд присяжных вынес им обвинительный приговор. После чего преступники отправляются отбывать пожизненный срок в самой строгой тюрьме Великой Республики, в тюрьме «К12».

Что случилось дальше, вы уже знаете. Не в силах терпеть такую вопиющую несправедливость, я решил утереть нос заплывшим жиром чиновникам, а заодно спасти Алену. И не дай бог встать у меня на пути. Потому что если крысу загнать в угол, она способна исхитриться и перегрызть обидчику горло.

Все, хватит предаваться воспоминаниям и ненужным размышлениям. Сейчас мне нужно сосредоточиться и отыскать хоть что-нибудь полезное в том ворохе информации, что удалось скачать из баз данных застенников.

Так, и сразу облом. Ни одного упоминания об Алене. Как такое может быть? Неужели я ошибся, и её вовсе нет в этой тюрьме? Или её сюда ещё не доставили? Да быть того не может, я следил за процессом через все доступные источники информации, хоть и виртуально, но присутствовал на всех заседаниях суда. Она точно должна быть здесь. Ну не может быть ошибки. Почему тогда нет данных? Не понимаю!

Так-так-так, соберись, тряпка. Как ещё можно отыскать то, что мне нужно? Точно, Алену конвоировали вместе с тем студентом-террористом. Как там его звали? Дмитрий Полицмайко? Вроде бы так. Ищем.

А вот и он, Дмитрий Васильевич Полицмайко, осужден по статье «Терроризм»… так, дальше… прибыл на шаттле бортовой номер… дальше… Нашел! Его доставили в «К12» пять месяцев назад. Смотрим список остальных пассажиров.

В этот момент я совершенно некстати вспомнил труп темнокожего парня в капсуле криогенного сна. Что если и Алену так же… Нет, этого не может быть. Она жива, я просто уверен в этом. Даже не так – я это знаю и всё, точка.

Я практически сразу заметил несоответствие. Согласно документам, помимо Полицмайко на борту шаттла должны были лететь ещё сорок восемь пассажиров. Но перечитав список имен, я насчитал там на одного меньше? Пилот? Нет, шаттлами управляют компьютеры, это я уже выяснил. Значит, неучтенный в базе данных пассажир – это Алена? Но почему её имени нет в реестре? Уж не пытались ли таким способом чиновники из Комитета Исполнения Наказаний замести следы? Мол, нет человека, нет проблемы, так, кажется, говаривал один усатый правитель.

Проклятие, проклятие, тысячу раз проклятие!

И что мне теперь делать? Как отыскать Алену в этом муравейнике?

Я все поставил на кон, влезая в базы данных застенников и испортив отношения с половиной банд города-тюрьмы. У меня просто нет времени на долгие поиски любимой. Нет, вру. Один вариант у меня ещё есть. Хорошо, что я не отдал ретранслятор Густаво, сейчас бы локти кусал. Но риск настолько велик, что если с Аленой что-нибудь случится, то я просто себе этого не прощу.

– Зита, Рэд, Дрорин! – позвал я своих спутников. – Мне потребуется ваша помощь!

– Какая ещё помощь? Ты хочешь потащить нас с собой к Барону Субботе? – сразу же насторожилась девушка. Судя по моментально напрягшемуся Рэду, его терзал тот же самый вопрос.

– Да нет, требуется ваша консультация, – улыбнулся я под баффом. – Дело в том, что я хочу подтасовать результаты выбора победителей в Крысиных Бегах.

На минуту в нашей комнатушке повисла тяжелая тишина. Было слышно, как где-то за стенами кричат охваченные азартом игроки, грохочет уличный оркестр, а зазывалы пытаются заманить прохожих в свои заведения.

 

Глава четвертая

Я сожру того, кто навредит моей семье, друзьям или кому-то ещё, кого я люблю. Возможно, я окажусь в тюрьме на ближайшие 500 лет, но я сожру их.

Джонни Депп

– Пересмешник, я сейчас выражу общее мнение. Ты умом поехал? – тихо спросил Рэд.

– Да нет, приятель, чувствую себя прекрасно, как начинающий вегетарианец, – я попробовал отшутиться, но номер не прошел. – Я абсолютно серьезен и полностью отдаю отчет своим словам и поступкам.

– Но как? – взвилась со своего места Зита. – Как ты собираешься это сделать? Такое просто невозможно!

– Возможно, – покачал я в ответ головой и демонстративно похлопал ладонью по лежащему у меня на коленях ретранслятору. – С помощью этой штуки я уже дважды проникал в базы данных застенников. А, как говорится, бог любит троицу.

– А тебе не приходило в твою пустую голову, что на третий раз они уже будут ждать и сразу же накроют выстрелами из лазерного пулемета? Засекут сигнал, наведутся по нему как по маячку и шарахнут прицельно со всей дури. Они же от тебя мокрого места не оставят!

– А что, были случаи, когда застенники стреляли по кому-то в городе? – удивился я.

– Эм… вообще-то нет, я о таком не слышала, – ответила Зита, но тут же продолжила гнуть свою линию. – Ты мне зубы-то не заговаривай. Такого раньше не было, потому что никому и в голову не приходило творить такую дичь.

– Значит, наши шансы на успех гораздо выше, чем я думал. Застенники к такому просто не готовы. Они не ожидают хакерской атаки на свои сервера, считая, что собравшиеся под Стеной люди только и способны, что выклянчивать у них подачки да резать друг другу глотки. Вот мы и сломаем шаблон о среднестатистическом заключенном.

– Дурак! Вот как есть дурак! – пробормотала Зита, понимая, что спорить со мной бесполезно. И это действительно так, им было меня не переубедить.

– А насколько велика вероятность того, что застенники действительно пальнут из пулеметов в то место, где, по их мнению, скрывается злоумышленник?

– Да черт его знает. Это же застенники, я с ними не общался, – пожал плечами Рэд.

– Зита, Дрорин, вы больше знаете о застенниках. Наверняка можете хотя бы примерно предположить, как они поведут себя в подобной ситуации.

– Пересмешник, ну я правда не знаю, – Зита уже откровенно начинала злиться. – Ты спрашиваешь такие вещи, о которых ни один человек по эту сторону Стены не в курсе. Может быть, выстрелят, а может быть, и нет.

– Раньше они запрещали заключенным выращивать кокку, сжигали плантации на крышах домов, – внес свою лепту в обсуждении Дрорин. – А потом перестали. Так что тут пятьдесят на пятьдесят. Ну, если тебе интересно мое мнение на сей счет.

После этого разговор как-то сразу сник. Через час в двери заскрежетал замок и один из охранников принес нам поднос с едой. Только сейчас я понял, как проголодался. Впрочем, как и все остальные члены нашего маленького отряда. Но ели мы не за общим столом, как это обычно принято у нормальных людей. Зита и Дрорин забрав свои порции латуи и холодного травяного чая, ужинали в спальне. А мы с Рэдом остались в гостиной.

Стянули маски и быстро поели. Во время ужина я мельком косился на лицо напарника, на котором уже успела пробиться рыжая щетина. Хорошо, что у меня борода и усы растут плохо, эта вся растительность ужасно чешется под маской. Интересно, а каково мужикам? Бритвенных принадлежностей в наборе для выживания автоматоны не выдают. Так что если брить бороду, то только самодельными станками или ножами. Морока…

Закончив ужин, мы сложили грязную пластиковую посуду в раковине на кухне. После чего все разбрелись по своим углам. Зита уснула, растянувшись на диване в гостиной. Рэд и Дрорин засели с остатками чая в спальне, и теперь я слышал голос старика, явно травившего какие-то байки, и приглушенный смех Рэда.

Ну, пожалуй, и мне пришла пора заняться делами.

Все оставшееся до утра время я потратил на написание программ. Эх, видели бы этот код мои преподаватели, они бы меня на руках носили!

Первая прога была весьма простенькой и была нужна для того, чтобы наделать как можно больше шуму в компьютерной системе застенников. И пока она будет отвлекать на себя внимание, делом займется вторая программа. Универсальная прога, самообучающаяся и скрытная. В её задачу входило не только ускользать от фаерволов и цепких глаз сотрудников отдела информационной защиты, но и изменять огромный массив данных.

Основная трудность заключалась в том, что в базах данных застенников нет фотографии и ДНК-анализа Алены. Почему, я ещё узнаю, обязательно узнаю. А без этих данных моя прога не могла просто так внести её в список троих счастливчиков. Поэтому ей предстояла поистине титаническая задача – пробиться в базу данных Комитета Исполнения Наказаний.

Доступ к этой базе наверняка должен быть хотя бы у одного из сотрудников, возглавлявших наблюдение за заключенными «К12». И скорее всего, связь с этой базой осуществляется через спутник, поэтому большую часть времени я потратил на внедрение дополнительных функций для моего трояна. Ох, надеюсь, у него все получится. Точнее, у нас все получится. Потому что если все случится так, как я это задумал, то второй попытки уже не будет.

Когда я закончил, Рэд и Дрорин уже угомонились. Старик храпел на кровати, завалившись спать прямо в одежде, а мой напарник переместился к окну и выглядывал на улицу, немного отодвинув штору.

– Чего не спишь? – спросил я шепотом, стараясь не разбудить рудокопа.

– Да так, – рассеянно ответил Рэд, – просто смотрю на город. А то со всей этой беготней по катакомбам и сидением в застенках у Проныры, я «К12» почти и не видел. До сих пор знаю о городе больше по рассказам своего дяди.

Мне показалось, что сейчас настал тот самый момент, когда мне стоит попробовать разговорить Рэда о его прошлом.

– К слову о твоем дяде. Какой он вообще человек?

– В смысле? – отозвался Рэд с недоумением в голосе. Вернув штору на место, он лег на кровать рядом с Дрорином и, закинув руки за голову, посмотрел на меня.

– Ну, какой у него характер? – осторожно уточнил я. – О чем он особенно любил рассказывать из своей жизни в «К12»?

– Да он вообще практически молчал об этом периоде своей жизни, – пожал плечами Рэд. – Я же тебе уже говорил, что сразу по возвращении домой он крепко запил и мало с кем общался. А когда меня загребли и уже готовили к отправке в Комитет Исполнения Наказаний, дядя как-то узнал об этом и пришел в офис нашего шерифа. Несколько часов он говорил о царивших в «К12» порядках, с кем дружить, а кого следует опасаться. Да я рассказал тебе практически все то, что он мне поведал.

– Понятно, – откликнулся я. Следующий вопрос я задал максимально нейтральным тоном, чтобы Рэд не догадался, что ради ответа на него я этот ночной разговор и затеял: – Я запамятовал, за что тебя загребли?

– А я тебе об этом и не говорил, – отозвался напарник. Жаль, мая уловка не сработала.

– Ладно, если не хочешь рассказывать, то не надо, – легко согласился я, хотя понимал, что шанс разговорить Рэда все-таки был. Я мог рассказать ему свою историю и попросить о помощи. Но я этого не сделал. Так как до сих пор не исключал вероятность того, что моя излишняя открытость и доверчивость может в конечном итоге обернуться против меня.

От всех этих мыслей голову пронзил болевой импульс. Всё же эмоциональные и физические нагрузки делали свое черное дело. Вот и Рэд уже уснул. Или просто притворился спящим, не желая продолжать неудобный для него разговор? Без разницы, сил и желания выяснять у меня уже не было. Я бесцеремонно подвинул рыжеволосого напарника, отчего маска в виде морды дракона слегка съехала набок. Поправить? Да ладно, сам поправит, если нужно.

Стоило моей голове коснуться жесткой подушки, как я тут же уснул.

Разбудил меня стук деревянных палочек для еды о края пластиковых мисок. Открыв глаза, я обнаружил на прикроватной тумбе рядом с моей головой плошку с кашей и кружку с остывающей гахвой. От латуи я отказался, а вот псевдокофейный напиток выпил залпом и с удовольствием.

После чего вышел в гостиную, пожелал всем доброго утра. Следующие полчаса мы потратили на обсуждение моего замысла о внеплановом запуске Крысиных Бегов, в котором каждому из присутствующих отводилась важная роль. Закончив совещание, я привычным жестом засунул ручку ретранслятора за пояс и подошел к входной двери. Постучал и мне тут же открыли.

– Хосе? – неуверенно спросил я.

– Нет, я Мигель.

– Прости, но для меня вы все на одно эм… на одну маску, – но охранник моего юмора не оценил. – Мигель, передай Густаво, что я согласен.

– Отлично, – охранник невозмутимо кивнул и постучал кулаком в дверь соседней квартиры. – Тогда пошли.

– Пересмешник? – услышал я из комнаты взволнованный голос Зиты. Затем все трое моих компаньонов показались в дверном проеме. – Ты куда?

– Ребята, все хорошо, – успокаивающе махнул я им рукой, хотя у самого поджилки от страха тряслись. Но отступать уже поздно. В конце концов, я втянул нас в эту передрягу, мне одному всех и вытаскивать. – Скоро вернусь.

– Погоди! – рванулась ко мне Зита, явно вознамериваясь мне что-то сказать или предупредить, но потом передумала. – Нет, неважно, потом поговорим. Главное, не забывай, что ты должен мне одно свидание.

Я растерянно кивнул, поспешно вышел в коридор и захлопнул за собой дверь в квартиру.

– Я готов.

Хосе и Мигель остались сторожить моих спутников, а в казино меня повели те двое охранников, чьих имен я не знал. А если честно и знать не хотел, к чему мне лишняя информация.

На улицах игрового квартала ничего не изменилось. Всё те же толпы праздношатающихся любителей азартных игр, все те же зазывалы, попрошайки и компании, играющие прямо на улицах в двойную «орел и решку». И неизменные низкие серые облака над головой.

Почему-то на этот раз в казино меня ввели не через черный, а через центральный вход, прямо через толпу посетителей. Несмотря на то что особого внимания на нас никто не обращал, в голове начали появляться тяжелые мысли.

Мы поднялись на третий этаж, охранники втолкнули меня в распахнувшиеся двери. В кабинете Густаво я обнаружил, что помимо хозяина «Рогов и копыт», в комнате с наглухо задернутыми шторами находились ещё несколько человек. Рядом с Густаво на диване сидел сантериец, коренастый чернокожий мужик в традиционных для этой банды белых одеждах и белоснежной маске.

Вальяжно разваливавшиеся в креслах жестянщики, те самые, с кем мы вчера вечером схлестнулись в баре и которые должны были в данный момент томиться в подвале, хоть и выглядели помятыми, но явно довольными при виде меня в сопровождении охраны.

– А, вот и обещанный мною мерзавец, которого вы так искали! – Густаво всплеснул руками, вскочил с дивана и быстрым шагом направился в нашу сторону. – Хорхе, Ансельм, подождите за дверью. Этот юноша уже никуда не убежит. Ты же не убежишь, а?

Толстяк улыбался своей фирменной белозубой улыбкой. Я не растерялся и постарался сыграть свою роль как можно убедительней.

– Густаво, я тебе горло перегрызу, предатель! – и тихо добавил, чтобы слышал только хозяин казино: – Я надеюсь, что ты сдержишь свое обещание и при любом раскладе мои друзья будут в безопасности?

– Я от своих слов и не отказываюсь, – тоже негромко ответил толстяк. – Твои друзья дождутся твоего возвращения, находясь под присмотром Хосе и его подручных. А если у тебя не получится добыть для меня то, о чем мы с тобой вчера разговаривали, то я хотя бы получу небольшую компенсацию. За беспокойство, так сказать. Я же говорил тебе, Пересмешник, я, как и ты, прагматик до мозга костей.

– Густаво, все нормально? – забеспокоился сидящий на диване сантериец, явно недовольный тем, что мы шепчемся о чем-то у двери. Толстяк поспешно развернулся и, подталкивая меня в спину, направился к гостям.

– Всё отлично, мой дорогой друг! – Густаво указал на меня рукой и обратился к жестянщикам. – Скажите, это тот человек, что напал на вас в моем баре?

– Ага, он самый, – прохрипел один из троих жестянщиков, видимо, бывший у них за старшего. – Если бы я тогда не споткнулся, то мы сами бы уложили этого мелкого подонка.

– О, я в этом даже не сомневаюсь! – издевательские нотки в голосе Густаво жестянщик либо не расслышал, либо просто предпочел не замечать их. – Ещё раз прошу прощения за моих сотрудников охраны, что они, не разобравшись в ситуации, помешали вам выполнить вашу миссию. Уверяю, все виновные будут наказаны должным образом!

– Да ладно, чего уж там, – милостиво отмахнулся жестянщик, явно оставшийся довольным тем фактом, что перед ним лично извинился хозяин «Рогов и копыт».

– Тогда если все вопросы улажены, то остается одно, совсем крохотное дельце, – при этих словах Густаво остановился напротив сантерийца и посмотрел на него. Человек в белом кивнул, засунул руку в складки своей одежды, и вытащил небольшой кожаный мешочек. Подозреваю, что внутри этого мешочка та самая синяя кокка, за секретом получения которой меня и забрасывают в стан Барона Субботы. Густаво аккуратно принял из рук сантерийца мешочек и убрал его в верхний ящик своего огромного письменного стола. После чего радостно объявил. – Теперь он весь ваш, друзья мои!

Только и ждавшие этого жестянщики подскочили со своих мест и набросились на меня. Били они не сильно, больше для виду, однако парочку болезненных ударов по ребрам я все-таки схлопотал.

– Друзья, ну друзья мои, полегче! – попытался вступиться за меня хозяин кабинета. – Или развлекайтесь с ним за пределами моего заведения. Все-таки «Рога и копыта» дорожит своей репутацией.

Я подумал было посоветовать Густаво засунуть эту самую репутацию куда поглубже, но вслух решил этого не произносить.

– Хватит! – остановил мое избиение властный голос сантерийца.

Его жестянщики послушались беспрекословно. Подхватив меня под руки, двое из них подняли меня с пола и вернули мое тело в вертикальное положение. Третий принялся меня обыскивать, вываливая прямо на пол все мои вещи. Ретранслятор, несколько фильтров для воды, тюбик с соевым мясом, пачку блистерных упаковок с витаминами.

Сантериец наконец-то встал с дивана, подошел к нам и поворошил ногой раскиданные по полу вещи, нагнулся и поднял ретранслятор. Внимательно осмотрел его, после чего спросил.

– Для чего он тебе нужен?

– Для того чтобы расшибать головы таким дебилам, как эти трое, – хмыкнул я в ответ, за что был награжден ещё парочкой чувствительных ударов по ребрам.

– Уточню вопрос, – невозмутимо продолжил сантериец, – как именно и для чего ты использовал этот прибор?

– А зачем я буду тратить силы и время на объяснения? Вы же все равно ни хрена не поймете, – с одной стороны, нагрубил, с другой – сказал чистую правду. И естественно, как это водится испокон веков, за эту правду получил новую порцию ударов.

Сантериец понял, что здесь и сейчас ему не добиться от меня нужных ответов. Поэтому он повернулся к Густаво и произнес:

– Благодарим тебя ещё раз за то, что ты откликнулся на просьбу Барона Субботы и выдал нам этого человека. Мы этого не забудем, – после чего приказал жестянщикам: – Тащите его в Белый замок. Барон желал лично побеседовать с этим ничтожеством.

* * *

Полковник Михаил Грач стоял перед своим шкафчиком в служебной раздевалке и вспоминал Харуна ар-Рашида. Он думал о нем каждый раз, когда собирался на задание. Об этом правителе древности ходили многочисленные легенды. Он даже стал прототипом для Гарун-аль-Рашида, персонажа из арабских сказок «Тысяча и одна ночь». В этих сказках халиф описывался как мудрый, справедливый правитель и покровитель искусств. Стремясь узнать нужды беднейшего населения, он бродил, переодевшись купцом, по улицам Багдада. Но халиф из реальной жизни совершенно не походил на идеализированный образ правителя из «Тысячи и одной ночи». Да, Харун ар-Рашид действительно любил одеваться в одежду простолюдина и отправляться на базар, чтобы услышать, что о нём говорят люди, а заодно поискать торговцев, которые его обманывают и не платят налогов. И тем, кого он находил виновными, не позавидовал бы последний бедняк из банды крыс.

Михаил Алексеевич уже несколько лет не занимался оперативной работой лично, отправляя на задания своих подчиненных. Но на этот раз ему пришлось вспомнить былые времена, вспомнить легенду о хитром султане и облачиться в костюм.

Высокие ботинки на толстой подошве. Тактические штаны с множеством карманов – можно взять с собой все необходимое, из них два кармана находятся прямо под руками, чтобы при экстренных случаях было бы легко и быстро достать коммуникатор или миниатюрный бластер. И на том и на другом гаджете стояли блокираторы и дистанционные взрыватели. Так что никто кроме Грача ими воспользоваться не сможет. А если их украдут или полковник их потеряет, то детонировать их будет делом пяти секунд.

Свитер крупной вязки, под которым скрывается прозрачный тонкий бронежилет последней модели. Куртка на первый взгляд простенькая и потертая, но, как и штаны, таит в себе вставки из сверхпрочной материи.

Ну и маска, под которой спрятан целый набор хитрых устройств. Рация, инфракрасный фильтр, тепловизор, прибор ночного видения. Полный фарш, как любили говорить молодые подчиненные Грача.

Если посмотреть со стороны, то в этом облачении полковник выглядел как типичный житель «К12». Не член банды, а скорее хозяин какой-нибудь лавочки или магазинчика.

Образ придумывался специальным отделом и тестировался в полевых условиях много раз, с неизменно отличным результатом. Наивные горожане до сих пор верят, что застенникам больше нет никакого дела до тех, кто живет внутри великой Стены. Но это было не так. Почти каждую неделю люди из отдела Грача проникали в город на специальных лифтах, рассчитанных на подъем или спуск только одного пассажира, и запускавшихся лишь после анализа ДНК. Как правило, спецагенты занимались сбором информации, установкой скрытых камер и жучков. Также обычной практикой было подослать сотрудника втереться в доверие к указанному начальством заключенному, чтобы вытянуть из того необходимую информацию. А жители «К12» легко рассказывают о том, где спрятали награбленное или сколько граждан Великой Республики они на самом деле убили. Так как уверены, что терять им больше нечего и что все сказанное ими останется в городе-тюрьме навечно. В отличие от других тюрем, здешние заключенные не страдали паранойей. А старая истина гласит: если у вас нет паранойи, это еще не значит, что за вами никто не следит.

Последнее поступившее в отдел Грача задание было как раз из таких. Найти некоего Максима Серова, выйти на контакт, узнать необходимую информацию. Но почему-то приказ поступил не из Комитета Исполнения Наказаний, а напрямую от некоего Семена Афанасьевича Кравцова, занимавшего высокий пост в руководстве Великой Республики.

Михаил не обратил на это обстоятельство особого внимания, поручил задание одному из своих лучших агентов. И тут началось что-то необъяснимое. Агент постоянно терял объект, комендант Штейн требовал отчетов и результатов по этому делу чуть ли не каждый час. Затем совещание с участием, хоть и виртуальным, Кравцова, что тоже само по себе событие для «К12» уникальное. Ещё эти непонятные сбои в работе системы, на которые жаловался Сурков.

И когда агент, приставленный к Максиму Серову, вновь сообщил о том, что объект пропал, полковник Грач не выдержал. Плюнул на все и отправился разведать обстановку лично.

Скачал на свой коммуникатор файл с делом Серова. Полистал пальцем на экране биографию, полицейские отчеты и записи с судебного процесса. Удивился, отметив, что парень совсем молодой, восемнадцать лет всего, а уже успел заработать пожизненный срок. И за что? Финансовая афера? Что-то как-то концы в этой истории не сходятся.

Но полковник решил подумать об этом позже. Сейчас же ему нужно было выполнять приказы вышестоящего руководства. Поэтому он внимательно изучил голографические проекции объекта до и после его прибытия в «К12».

– Кстати, – пробормотал полковник, копаясь в отчетах, – как там сейчас его кличут? А, вот: Пересмешник. Ну, значит, на сегодня моя задача – поймать Пересмешника.

Полковник выключил и убрал коммуникатор, ещё раз проверил всю экипировку, захлопнул дверцу шкафчика и неторопливой походкой направился в сторону лифта.

 

Глава пятая

Чаще всего волю узника ломала доброта, а не пытка. Человек всегда ощетинивается против давления, но доброта подкрадывается сзади и бьёт в спину, и воля твоя растворяется в слезах и благодарности. Куда труднее поставить стену против доброты.

Дик Фрэнсис

То, что местные сантерийцы пафосно и громко именовали Белым замком, по факту оказалось всего лишь двумя высотками, чьи стены на уровне первых трех этажей были исписаны непонятными для меня знаками белого цвета. Чем ближе мы подходили к «замку», тем отчетливее я слышал барабанный грохот и какое-то хоровое пение, словно несколько десятков человек дружно тянули своими голосами одну низкую ноту.

Кстати, те дома, по крышам которых я немного попрыгал, находились неподалеку, я узнал их, когда наша процессия проходила мимо. Но больше знакомых ориентиров я не встретил. Так что вариант самостоятельного побега отпадал, отыскать спуск в туннель, по которому мы убегали вместе с Зитой, мне вряд ли удастся.

Да, я уже продумал варианты для отступления, несмотря на то что меня, побитого, со связанными за спиной пластиковым шнуром руками, вели под конвоем из четырех человек прямо в логово Барона Субботы. Все потому, что по натуре своей я не то чтобы оптимист, скорее фаталист. В успех я верю. Но не трачу время на размышления о том, что будет, если у меня ничего не выйдет и я не смогу спасти себя, своих друзей и свою любимую девушку. Я просто делаю то, что считаю правильным. И нечего сопли на кулак наматывать.

Признаюсь честно, банд с религиозным уклоном я побаивался гораздо сильнее обычных уличных гангстеров. Фанатики сами по себе люди опасные. А уж если они при этом занимаются незаконными видами бизнеса и откровенным криминалом, то дело пахнет керосином.

Впрочем, чиновники Великой Республики в моем понимании недалеко ушли от религиозных организаций. Для меня понятие «государство» стало тождественно понятию «бог». Не какой-то конкретный бог, как Иисус, Шива или Аллах, а собирательный образ высшего существа. У этого бога есть жрецы (чиновники, вожди Великой Республики), обряды и догмы (законы). И этому божеству мне необходимо приносить жертвы (платить налоги) и обращать свои молитвы.

Поясню свою мысль на примере. В моей хижине холодно, хвороста для обогрева очага не хватает, а поля не дали урожай. Я беру последнюю козу и иду в храм. Там я отдаю козу в жертву и прошу жреца передать мои молитвы и чаяния нашему божеству. Жрец режет козе горло, брызгает ещё теплой кровью на алтарь и впадает в транс. После он радостно сообщает, что бог услышал мою просьбу, и вслед за неурожайной осенью и холодной зимой по его велению наступят теплая весна и благодатное лето. Я ухожу домой к голодным детям. Жрец на вечер угостится наваристым рагу из мяса жертвенной козы. А молчаливое божество будет смотреть на меня слепыми глиняными глазами и обещать, что все будет хорошо.

В общем, для меня религиозные фанатики, государственные чиновники и бандиты зачастую стоят на одном уровне. И самое страшное, что без них наше общество представить невозможно.

Тем временем мы подошли к центральному входу в так называемый Белый замок. По сути, это были двухметровые ворота, сделанные из нескольких кусков жести, досок и прутьев арматуры. Ворота перегораживали проход между домами и охранялись целым отрядом, я насчитал как минимум два десятка человек, вооруженных дубинками, ножами и уже хорошо мне знакомыми бумерангами. А вот стрелометов я ни у кого из них не заметил. Их только сейчас нет в арсенале религиозных фанатиков или сантерийцы предпочитают использовать бумеранги в качестве оружия дальнего боя?

Пение и барабанный бой здесь звучали гораздо громче.

Навстречу нам устремилась группа из пяти бойцов в белом. Дальше произошла своеобразная торжественная передача моего помятого тела с рук на руки. Я успел заметить, что с жестянщиками расплатились не коккой, а шестью коробками наборов для выживания. Ого, значит, Барон Суббота оценил мою голову в полугодовой продовольственный запас. Много это или мало? Не знаю. И если честно, даже знать не хочу.

– Пойдем, – ткнул меня в спину один из бойцов, охранявших ворота, и дальше меня повели уже под усиленным конвоем из шести человек.

Внутрь Белого замка мы попали не через основные ворота, а через боковую калитку. И, как оказалось, в это время у сантерийцев как раз проходила культовая церемония, «кормление» священных камней.

Прямо за воротами, на площадке между домами, выстроились те самые барабанщики и певцы, которых я слышал ранее. Все они, естественно, были облачены в неизменные для этих мест белые одежды и белые маски.

Музыканты стояли в особом порядке вокруг вкопанных в центре площадки камней. Я не удержался и спросил у одного из своих конвоиров, что тут вообще происходит. Тот покосился на меня и с явной неохотой ответил:

– Согласно поверьям сантерии, искусные певцы и барабанщики, особенно барабанщики-бата, обладают тайным даром создавать из сочетания звуков и ритмов мост, соединяющий видимое и невидимое, материальное и духовное, Бога и человечество. Когда стук священных барабанов, на которых играют посвященные, сливается с песнями и возгласами, с небес сходят ориши и на время вселяются в своих почитателей. Чтобы достичь желаемого результата, каждая песня должна быть исполнена точно так, как велит традиция. Один пропущенный удар, одно неверно произнесенное слово – и ориши не придут.

– Сурово тут у вас, – уважительно покивал я головой. – А вот эти камни в центре, это что, алтарь?

– Это ориши, наши священные камни. Три раза в год, во время церемоний мы окропляем ориши кровью жертвенных животных и омываем ритуальным настоем. На большой земле каждому камню соответствует свой настой и свой вид животного, но в этом городе у нас нет больше возможности выбирать и баловать ориши их любимыми жидкостями. Но они все понимают и не обижаются на нас.

На этом мой краткий экскурс в историю культа был прерван гортанным выкриком старшего из конвоиров.

– Не болтать с пленным. Барон потребовал доставить его к нему в покои сразу же по прибытии. Так что не стоит его расстраивать, шевелитесь.

Для того чтобы ускорить выполнение приказа, сантерийцы буквально подхватили меня под руки и поволокли в темный подъезд одного из домов-башен Белого замка. Но прежде чем меня затащили в подъезд, я успел заметить автоматон, оборудованный в небольшой нише в стене дома. И судя по тому, что дисплей аппарата светился ровным тусклым светом, аппарат работал. Это хорошо. Даже замечательно.

Затем наша процессия миновала широкий холл, где на стенах красовались все те же таинственные белые знаки. В основном это были геометрические фигуры и фракталы, но среди них я заметил что-то похожее на примитивные рисунки в виде паука, собаки и рыб. Но больше всего меня удивило очень реалистичное и детальное изображение распятого на кресте Иисуса. Все-таки странные это ребята, ничего не скажешь.

В конце холла мы зашли в грузовой лифт. К моему удивлению, он работал, и натужно взревев двигателями, кабина пришла в движение. Поднимались мы долго, на самый последний этаж. Когда створки лифта раскрылись, нас встретили две смуглые девушки, чей цвет кожи весьма контрастировал с местной униформой.

– Барон уже ждет вас, – почему-то хором произнесли девушки. Дальше мы пошли в компании всего двух охранников и того сантерийца, кому меня сдал Густаво. Обстановка на этаже тоже была весьма примечательная. Религиозные бандиты практически задрапировали все стены в коридоре белой тканью, оставив открытыми лишь дверные проемы. Дверей нигде не было, а по периметру косяков висели гирлянды из бумажных цветов. Одним словом, у попавших сюда должно было складываться ощущение, что они вознеслись на небо ещё при жизни.

Наконец мы дошли до конца коридора, где прямо в стене сантерийцы пробили высокую арку. Похоже, что о таких мелочах, как целостность капитальных стен, они особо не задумывались. За аркой оказалось неожиданно темно, лишь в противоположном конце помещения горела одинокая свеча. Сопровождавший меня сантериец почтительно склонил голову и сказал, обращаясь к кому-то во мгле:

– Барон, мы выполнили ваше приказание. Вот тот человек, что осмелился осквернить плантацию священной кокки, – после этих слов он кивнул и стоявшие за моей спиной девушки без всякого предупреждения втолкнули меня прямо во тьму.

Несмотря на многочисленные ушибы и синяки, оставшиеся у меня от близкого общения с жестянщиками, я смог удержаться на ногах и не пропахать носом землю. Да-да, оказалось, что весь пол в этом огромном темном помещении был покрыт толстым слоем земли. Я вспомнил, что уже видел такое совсем недавно. Точно, на крыше той самой плантации, где я нашел ретранслятор и неприятности в лице обиженных сантерийцев.

– Подойди ближе, юноша, – раздался в темноте чей-то властный, но совершенно неожиданно приятный голос. Я сразу понял, что подойти следует к тому месту, где горит свеча. Поэтому стал аккуратно продвигаться по направлению к ней, старательно водя перед собой вытянутыми руками. Больше всего я боялся не наткнуться на какой-нибудь предмет мебели, это пустяки. А вот что если в полу окажется дыра, да ещё и сквозная, на пару десятков этажей? Перспектива угодить в такую не из приятных. – Не бойся, в этой комнате ничего нет кроме стен, пола и потолка. Ну и меня, само собой.

Я не сильно обрадовался такому раскладу, но пришел к выводу, что вероятность того, что Барон Суббота решил коварно заманить меня в дыру в земляном полу, крайне мала. Поэтому я сделал глубокий вдох, затем столь же глубокий выдох и уверенно зашагал к источнику света.

Барон Суббота сидел прямо на земле, упершись спиной в стену, и смотрел на меня поверх пламени огромной толстой свечи. На нем были неизменные одежды белого цвета, но в отличие от рядовых членов религиозной банды, кутавшихся в какие-то простыни и занавески, Суббота щеголял в блузе, брюках и мокасинах из тонкой кожи. Интересно, а ему не жалко пачкать такую красоту землей?

Но потом я понял, что именно меня смущает в Бароне. На его лице не было маски. Вместо этого его гладковыбритый череп был покрыт сплошным рисунком, точнее даже татуировкой. Затейливый растительный орнамент, бутоны цветов, кресты, слова и целые фразы на незнакомом мне языке. Честное слово, это не череп, а произведение искусства.

– Доброго времени суток, юноша, – поприветствовал меня сантериец с улыбкой.

– Доброго времени суток, Барон, – рассеяно пробормотал я в ответ, все ещё поглощенный представшим передо мной зрелищем. А потом задал моментально возникший у меня вопрос: – А вы не боитесь ходить без маски?

– Все мы носим маски. Я не говорю о тех масках, что носят жители этого города. Наше общество устроено так, что, попадая в определённые жизненные ситуации, люди надевают на себя «маски» с не всегда осознанной целью представиться окружающим в более выгодном свете. Это всего лишь защита от излишнего общения и других психических воздействий. Это уход от общения на уровне формального взаимодействия с другими людьми.

Ого, как задвинул! Интересно, а у него зрачки расширенные из-за кокки? Я успел заметить, что на земляном полу перед Бароном стояла пиала, наполненная теми самими листьями с синими прожилками. Приглядевшись чуть внимательней, я понял, что это не просто пиала, а половинка скорлупы кокосового ореха. Интересно, откуда он тут взялся. Неужели сантерийцы научились выращивать в здешнем климате ещё и тропические растения?

Барон проследил за моим взглядом, улыбнулся и, подняв пиалу, протянул мне.

– Угощайся, если хочешь.

– Нет, спасибо большое, – я постарался отказаться максимально вежливым тоном. Еще не хватало мне для полного счастья закинуться местной наркотой. Конечно, при подготовке к тюрьме я не обошел стороной вопрос усиления своего иммунитета, на случай отравлений некачественными продуктами или токсичными газами. Многочисленные статьи об условиях содержания заключенных единогласно уверяли в том, что пища и воздух там не самые лучшие. Поэтому я проглотил и вколол себе несколько курсов лекарственных препаратов, способных помочь в подобных ситуациях. Но я понятия не имел, способны ли они нейтрализовать или смягчить действие наркотиков. Для того чтобы как-то сгладить ситуацию, я ткнул указательным пальцем на пиалу: – Меня заинтересовала тара, а не её содержимое. Неужели это настоящий кокос?

– Ну что ты, юноша, – громко рассмеялся в ответ бандит, – это просто искусственная имитация, вылеплена из обыкновенной глины. Кокос занимает особое место в нашей вере, поэтому ритуальные чаши мы делаем в форме этого священного плода.

– А почему он священный? – я продолжил изображать искреннюю заинтересованность.

Суббота вернул чашу на место.

– В детстве моя мама рассказывала мне сказку. Один из детей Обаталы, князь Оби, жил в прекрасном сверкающем дворце высоко в кронах пальмовых деревьев. Всю свою свиту Оби облачил в белоснежные одежды несказанной красоты. Обатала сделал Оби покровителем оришей одного процветающего края. Оби содержал самый роскошный двор в мире. Цари со всего света приезжали к Оби, чтобы выразить ему свое почтение.

Брат Оби, непредсказуемый Элегуа, заметил, что молодой князь стал высокомерным и чванливым. Он пренебрегал заботой о бедных и попавших в беду, а в своем замке принимал только богатых гостей. Как-то раз на один из пиров Оби были приглашены самые могущественные цари. Элегуа, переодевшегося нищим, в замок брата не пустили.

«Как смеешь ты надеяться, что пройдешь на пир в таких лохмотьях?! – завопил Оби, не узнав Элегуа. – Стража! Уведите этого человека!»

Элегуа помчался к Обатале и рассказал ему о том, что случилось. Обатала тоже переоделся нищим и отправился в замок Оби вместе с Элегуа.

«Это что еще такое?! – гневно воскликнул Оби. – Еще один оборванец? Бросить обоих в темницу!»

«Я думаю, ты ошибаешься, Оби».

Князь Оби сразу узнал властный отцовский голос и, упав на колени, закрыл лицо руками.

«Прости меня, отец, не ведал я, что творю», – сказал он.

Оби убрал руки от лица и увидел Обаталу в его привычном сияющем облике «Царя Белых Одежд». Подняв руку, Обатала произнес проклятие:

«Отныне те белые одежды, которыми ты так гордился, будут внутри тебя, а снаружи на тебе будут грязные грубые лохмотья. Снова и снова ты будешь падать с этой пальмы, а дети ради забавы будут пинать тебя ногами. Твои братья-ориши и смертные прорицатели разрежут тебя на куски, и станешь ты самым простым из всех оракулов. Тебе перестанут поклоняться – тебя будут использовать».

– Так именно поэтому вы носите одежды белого цвета?

– Да, именно так, юноша, – ответил Барон, и я заметил, что взгляд его совсем затуманился.

Я понял, что это мой шанс. Если бандит находится в состоянии наркотического транса, то можно попробовать аккуратно раскрутить его на интересующую меня информацию. Поэтому я сел на землю, скрестил ноги в позе лотоса и попытался изобразить всем своим видом максимальную заинтересованность.

– То, что вы говорите о масках, это очень интересно. Признаюсь, я и сам думал о чем-то подобном, только у меня не получалось так точно сформулировать свою мысль. – Барон рассеянно кивал на мои слова, после чего протянул руку, взял из пиалы несколько листьев, засунул их себе в рот и принялся жевать, словно жевательную резинку. – Но сперва я хотел бы принести вам свои извинения за то, что случайно вторгся на вашу плантацию. Я не знал, что на этой крыше вы выращиваете ваш священный кустарник.

– А для чего же ты проник на крышу? – удивился Барон.

– Я искал там один прибор.

– Что за прибор?

– Ретранслятор. Его, кстати, забрал себе ваш человек. Тот, что привел меня к вам из казино Густаво.

Барон продолжал рассеяно кивать и вдруг, резко выкинув правую руку в сторону, потянул притаившийся в темноте шнур. Где-то вдалеке я услышал звон колокольчика. Барон дернул шнур ещё два раза, после чего вновь обратил на меня свое внимание.

– Продолжай.

– Собственно, рассказывать мне больше и нечего. Я честно не знал, что в своих поисках зайду на вашу территорию. Человек я в городе новый, всего третий день как с шаттла слез.

В этот момент позади меня раздались шаги. Обернувшись, я увидел, что к нам чуть ли не бегом бежит тот самый сантериец, что привел меня к Барону. А ещё я обнаружил, что мои глаза уже успели привыкнуть к царившей вокруг темноте.

Не доходя до нас пары метров, сантериец остановился и почтительно склонил голову.

– Слушаю вас, Барон!

– Ты забрал у этого юноши некий предмет, ретранслятор, верно?

– Да, Барон, – сантериец порылся в сумке и достал оттуда мой монстро-гаджет. Уже присвоить успел, жучара. Суббота требовательно протянул руку и сантериец суетливо подбежал и вложил в ладонь Барона рукоять ретранслятора.

– Можешь идти, – отмахнулся от него Суббота свободной рукой.

– Слушаюсь, Барон!

Через минуту мы вновь остались вдвоем. Суббота крутил мой прибор, поворачивая его и так, и эдак, пытаясь рассмотреть его получше в слабом свете одинокой свечи.

– Расскажи мне, для чего он тебе понадобился? – Суббота наконец-то нарушил молчание, положив ретранслятор перед собой на землю и вновь зачерпнув горсть листьев из пиалы. Но на этот раз он не стал их жевать, а посыпал их на пламя свечи. Так как листья были высушены, они тут же вспыхивали. Окружающее нас пространство наполнил сладкий аромат, напомнивший мне запах ванили.

– Хорошо, я расскажу, – кивнул я. – Только сперва расскажите мне об этих листьях. Говорят, ваша кокка отличается от той, что выращивают остальные жители города.

Барон пристально посмотрел мне в глаза, и я решил, что сейчас меня точно выбросят из окна. Но к моему огромному облегчению, он не потянулся за шнуром и не вызвал охранников.

– Кокка, которую мы выращиваем на крышах нашего города-тюрьмы, отличается от той, что привезли сюда наши братья по вере много десятилетий назад. И не только особым синим оттенком листьев. Семена нашей кокки прошли ферментацию в желудочном соке Полоза.

– В смысле? Он что, кого-то съел, а вы потом… – мне сразу вспомнился рассказ лесной сестры о смешном зверьке, из чьих экскрементов готовили самый дорогой сорт кофе.

– Нет, что ты, – улыбнулся Барон Суббота. – Все было несколько иначе. Дело в том, что в первое время застенники пытались запрещать заключенным выращивать кокку в городе. И тогда наши братья были вынуждены возделывать её тайно, в катакомбах, ежедневно рискуя потерять не только урожай, но и собственную жизнь. И однажды на плантацию выбрался Полоз. Он убил и съел присматривавших за участком людей, после чего принялся поедать кусты кокки. Этого мои братья стерпеть не могли. Они не просто прогнали змея, а преследовали его по подземным коридорам несколько часов. Загнав Полоза в угол, они набросились на мерзкого гада, как стая отважных обезьян атакует тигра, и порвали его на куски. Вскрыв желудок твари, они извлекли из него остатки побегов. Пищеварительные процессы у Полоза медленные, он не успел переварить кокку, так что семена остались целыми. Мои братья забрали уцелевшие семена, которые все же успели пропитаться живительными соками змеиного царя. Братья посадили эти семена, и когда они проросли, их листья приобрели тот самый синий цвет. Так появилась та самая священная кокка, которую мы употребляем сегодня для общения с нашими духами и богами.

 

Глава шестая

Уходу каждого заключенного в тюрьме радуются искренне, но вместе с тем освобождение одного вызывает печаль у других. Забыв о степени собственной виновности, каждый про себя сожалел, что надзиратель назвал не его, а чью-то чужую фамилию. Так думают все, даже смертники, ибо нигде так не верят в чудеса, как в тюрьме.

Нодар Думбадзе, «Белые флаги»

Голос Барона Субботы странным образом обволакивал, и я чувствовал, что постепенно начинаю проваливаться в темноту. Не знаю когда и каким образом, но вот я уже держу в руках кокосовую пиалу и с наслаждением жую сухие листья кокки. Сознание мое в этот момент словно раздвоилось. Одна половина истерично кричала и требовала немедленно выплюнуть эту гадость, а лучше всего ещё дополнительно сунуть два пальца в рот и как следует очистить желудок.

Вторая половина не обращала на первую никакого внимания. Мятный вкус во рту словно поднимал меня к небесам, всё выше и выше. Это было настолько прекрасно, что я не мог, да и не хотел сопротивляться этому чувству…

Я устремился к потолку, затем прошел сквозь него, сквозь слой земли на крыше здания, мимо колышущихся на ветру кустов кокки и еще выше, к самым облакам. Достигнув серых туч, я на несколько минут погрузился в их теплую атмосферу, впитывая капли влаги каждой клеточкой своего астрального тела. А потом я рухнул дождем на землю.

И понял, что стою на вершине горы рядом с санями. Сани имели деревянные борта, украшенные затейливой резьбой, и массивные полозья, на которых можно было легко преодолеть самые глубокие сугробы.

Следуя каким-то внутренним инстинктам, я забрался в сани и стал ждать. При этом я и сам не знал, чего же именно я жду. Но не успел я погрузиться в размышления на эту тему, как позади меня раздался звук глухого удара. Сани задрожали, словно живые, и медленно покатились вниз с горы.

Моим первым порывом было желание выпрыгнуть прямо на ходу, но куда там! Сани вмиг набрали бешеную скорость и неслись между вековыми елями, словно олимпийский чемпион по экстремальному слалому. В панике я судорожно принялся искать рычаг тормоза или что-то вроде руля или штурвала. Напрасно. Все внутреннее убранство саней состояло из скамейки, на которой я сидел, и простенького упора для ног. Тем временем сани неслись прямо на огромную ель, ствол которой не смогли бы обхватить двое взрослых мужчин. Но в последний момент сани сами свернули в сторону, аккуратно объехали ель и вернулись на прежний маршрут.

И тут я услышал звуки музыки. Духовой оркестр. Музыка становилась все громче, а сани ехали все быстрее. Вскоре я уже с трудом различал проносящиеся мимо меня деревья и кустарники, все сливалось в единый смазанный фон. Невидимые трубы гремели, и от создаваемой ими вибрации, с лап вековых елей посыпался снег. Сперва падали лишь робкие горстки снежных хлопьев, но потом им на смену пришел самый настоящий буран.

В какой-то момент я почти оглох и ослеп.

Но затем я увидел небольшой просвет в снежном крошеве. В этом просвете угадывались очертания ещё одних саней. Точнее, не саней, а простых санок, с дюралевыми полозьями и сиденьем из пяти деревянных дощечек. На санках кто-то сидел, вернее, лежал на животе, вытянувшись как струна. Забавно, я точно также катался в детстве. Спускаться с горки на санках в сидячем положении считалось уделом слабаков и девчонок. Настоящие парни ехали лежа, лицом вперед, не боясь свернуть шею или получить чувствительный удар в лицо после первой же колдобины.

Увлекшись воспоминаниями из детства, я чуть не проглядел второй просвет. В нем тоже ехали на простых санках, но на этот раз седоков было трое. Мужчина и двое маленьких детишек. Я не мог разглядеть их лиц, но тут мои сани вновь повели себя странно. Свершив сумасшедший вираж, они поравнялись с троицей. И лучше бы они этого не делали…

Мужчиной на санках оказался я сам. Точнее, не я, а моя состаренная копия лет тридцати, в компании двоих маленьких детей. Приглядевшись к детям, я понял, что это двойняшки, мальчик и девочка, на вид им было по пять-шесть лет. Я понял, что теряю сознание. Словно почувствовав неладное, мои сани метнулись прочь от двойника из будущего, и просвет тут же исчез. Но страдания мои на этом не закончились. Каждую минуту появлялись все новые и новые просветы, в которых я видел себя. Точнее своё прошлое, будущее и несбывшиеся реальности. Или будущие несбывшиеся реальности. На одних санях я ехал вместе с Аленой, а на других в компании совершенно незнакомых мне девушек и женщин.

Далеко не все мои попутчики передвигались на санках. Были тут и карапузы на салазках. Мужчины и старики на инвалидных колясках. Гробы, в том числе и детские.

И вся эта сюрреалистическая кавалькада неслась вниз с гор со страшной скоростью. Вокруг нас бушевала метель, а все звуки заглушала безумная мелодия труб, саксофонов, тромбонов, гобоев и прочих дудок.

В какой-то момент я понял, что играет вальс, мелодию которого я уже где-то слышал. Но когда и где это было? А может, этого ещё не случилось, и я услышу его в будущем. Или его слышал один из двойников, проживший несостоявшуюся версию моей жизни. А кто сказал, что это я настоящий, а они двойники? Не стоит исключать, что это я всего лишь тень, кривое отражение чей-то жизни. Пораженный этой новой мыслью я наблюдал за тем, как мои попутчики выстраиваются в колонну по одному. Возглавили нашу безумную поездку детские гробики и малыши на пластиковых салазках, а замыкали старики и вновь гробы, но уже больших размеров. Я же очутился в самом центре.

И тут я увидел озеро. Круглое, словно тарелка с неровными краями, огромное пространство покрытое коркой льда. Колонна доезжала до середины озера, после чего, достигнув невидимой цели, наездники начинали исчезать. Интересно, добравшись до этой точки, я тоже исчезну, уступив место настоящему, неподдельному мне? И кто-то другой действительно найдет себя, а я лишь один из многих помощников в этом непростом деле…

Но стоило мне достигнуть роковой середины замерзшего водоема, как все исчезло. Точнее, исчезли все двойники, музыка и снегопад, а я, сани, озеро и окружающий мир остались на месте. Не знаю, сколько времени я просидел в этих чертовых санях, трясясь, словно осиновый лист, не то от страха, не то от холода, и бормоча благодарности всем богам вместе взятым. Пока не услышал под своими чудесными санями громкий треск разламывающегося льда…

…Очнулся я, лежа на земляном полу темного помещения. Несколько секунд мне понадобилось на то, чтобы вспомнить, кто я и что я здесь делаю.

Вот же проклятый наркоман! Я резко поднялся и отыскал взглядом Барона Субботу. Он все так же сидел, прислонившись спиною к стене. Зрачки его расширились до такой степени, что из-за них практически не было видно радужной оболочки. Из уголков его рта стекали тонкие струйки сине-зеленой слюны.

– Надеюсь, что ты передознулся! – пожелал я Субботе, старательно сплевывая остатки листьев кокки. После чего я схватил лежавший рядом с Бароном на земляном полу ретранслятор и быстрым шагом направился к выходу.

Спасибо курсу иммунных препаратов, выручили. А то так бы я и дальше валялся на полу, витая в наркотических грезах. Итак, задание Густаво я выполнил. Но он пока вполне может подождать. Пусть его люди охраняют моих друзей, а я тем временем займусь своими делами.

Для начала мне нужно как-то пробраться мимо девушек и того сантерийца, что чуть не присвоил себе мой ретранслятор. Значит, на этом этаже особых сложностей у меня возникнуть не должно. Но как быть дальше? Для того чтобы добраться до автоматона, мне нужно спуститься на первый этаж, а я даже понятия не имею, сколько бандитов засело в этом здании.

А хотя, чего я паникую? Наглость второе счастье. В общем, идея у меня появилась, надеюсь, что получится воплотить её в жизнь.

От размышлений меня оторвал сантериец, неожиданно появившийся в коридоре. На мою удачу, двигался он как-то заторможенно да и смотрел пока в другую сторону. Конечно, я не стал отказываться от такого подарка судьбы и в два длинных прыжка оказался рядом с ними. В последний момент он услышал подозрительный шум у себя за спиной и начал поворачивать голову, но делал он это слишком медленно. Я успел опустить на его затылок рукоятку уже испытанного в бою ретранслятора.

– Ой, – только и успел произнести сантериец, прежде чем мешком осесть на пол. Не теряя ни секунды, я засунул ретранслятор за спину и подхватив бесчувственное тело за ноги, втащил его обратно в комнату, из которой он вышел. Комната, кстати, оказалась совершенно пустой. Лишь в центре потолка, там, где обычно располагается люстра, свисал шнурок с колокольчиком на конце. Этим шнуром я и связал по рукам и ногам оглушенного мною сантерийца. Потом оторвал от подола его накидки длинную полоску ткани, скомкал и затолкал ему в рот.

Затем я вернулся в коридор и поспешил дальше.

Девушек-прислужниц я обнаружил в ближней к выходу комнате. Они, как и их хозяин, лежали на полу и пускали из-под масок сине-зеленые слюни. Отлично. Вот чего я не хотел делать ни при каких обстоятельствах, так это бить женщин. А тут, похоже, у них своеобразная сиеста, очень вовремя.

Нажав на хромированную кнопку вызова лифта, я стал усердно молиться всем богам, чтобы кабина пришла пустой. И боги меня услышали. Точнее, это ориши услышали молитвы сантерийцев и даровали им благостное отдохновение. Спустившись на первый этаж, я с удивлением обнаружил, что бандиты-культисты, все как один балдели под влиянием своего священного наркотика и пускали слюни на каждом углу.

И мне оставалась самая малость, аккуратно перешагивать через лежащие вповалку во дворе тела. Что я и сделал, добравшись без приключений до автоматона, который я приметил ещё по пути на аудиенцию к Барону Субботе.

Но подключив свой монстрогаджет к автоматону, я замер. Если честно, мне уже не хотелось, чтобы застенники разнесли это место из своих лазерных пушек. Да, сантерийцы были бандитами. Да, они гонялись за мной по всему городу и даже объявили награду за мою голову. Но, по большому счету, разве они заслужили за это погибнуть? Конечно, в «К12» каждый может перерезать горло каждому. Здесь людей продают и покупают, словно домашний скот. Но я ведь не такой. И не хочу становиться убийцей.

Поэтому я отсоединил ретранслятор от автоматона, приладил обратно его защитный кожух и поспешил убраться отсюда как можно скорее. Подойдя к воротам, я медленно, чтобы не скрипнули стальные петли, отворил створку боковой калитки, и осторожно выглянул на улицу. Проклятие! Охранники по ту сторону ворот не принимали участие в общем веселье и крепко стояли на ногах. Просто так я мимо них не прошмыгну, заметят, поймают и вернут обратно. А обратно в наркотический трип мне ой как не хотелось.

Затворив калитку, я огляделся по сторонам, и практически сразу в голову мне пришла идея. Я подбежал к ближайшему ко мне валяющемуся в беспамятстве барабанщику и быстро принялся снимать с него одежды. Замотавшись белым покрывалом с ног до головы, я поколебался несколько секунд, но потом снял с него ещё и маску. Лицо у сантерийца оказалось ничем не примечательным. Бритая наголо голова, торчащая, словно мочало русая борода, пятна грязи на коже и испачканные соком кокки губы. Кстати, изнутри белая пластиковая маска пахла отнюдь не розами. Поэтому я не стал рисковать, и натянул маску прямо на свой бафф.

Так, готово. Теперь главное успокоиться и двигаться уверенно, без суеты. Вновь распахнул калитку, но на этот раз ни от кого не скрываясь. Петли все-таки скрипнули, двое охранников повернулись на звук, мельком посмотрели на меня и отвернулись. Уф, пронесло!

Все так же неспешно я захлопнул калитку и целенаправленно устремился в ту сторону, где, как мне казалось, находился игровой квартал. Но не успел я пройти и сотни метров, как заметил выходящего из подъезда ближайшего ко мне дома болезненно худого мужика, из одежды на котором были лишь набедренная повязка и холщовый колпак с прорезями для глаз на голове. Интересно, это тот же самый молчун, в квартире которого мы с Зитой прятались от преследовавших нас сантерийцев? Очень может быть, дом тоже похож. Что это значит? А это значит то, что где-то неподалеку отсюда находится вход в подземелье, где я видел тот загадочный старый автоматон, установленный с неведомой для меня целью прямо в катакомбах. Если он в рабочем состоянии, то для своей последней операции по вторжению в базы данных застенников я воспользуюсь именно этим аппаратом. Тем самым я минимизирую вероятность того, что жители Стены начнут палить из пушек по мне и по жилым домам. Поди разберись, где я там под землей укрылся.

Охваченный этой мыслью, я бросился осматривать все ближайшие подворотни и переулки. С каждой потраченной на поиски секундой я нервничал все сильнее и сильнее. Скоро сантерийцы заметят мое исчезновение или ограбленного мною их собрата по вере, хотя я предусмотрительно оттащил его бессознательное тело со двора и спрятал за грудой ящиков в холле на первом этаже.

Через двадцать минут поисков я наконец-то был вознагражден. Вот он, тот самый спуск в катакомбы. Оглянувшись по сторонам, не наблюдает ли кто-нибудь за мной, я пулей нырнул в темный и зловонный проем.

Первым делом я стянул с себя и выкинул воняющую маску и простыню барабанщика. Затем достал ретранслятор, поудобней перехватил его за ручку и осторожно начал свой путь. Я впервые оказался в катакомбах один, обычно меня сопровождал кто-то из местных. Поэтому в те разы мне не было так страшно. Панические атаки накатывали на меня волнами, повышая и без того высокий уровень адреналина в крови. Конечно, больше всего я боялся не заблудиться, об этом уже как-то упоминал, а встретить Полоза.

А вот и автоматон! Я обрадовался ему словно старому другу, нежно погладил тускло мерцающий в царившем вокруг полумраке дисплей допотопного компьютера. Традиционно располагавшийся рядом с дисплеем ящик для получения наборов для выживания покрывал толстый, в палец толщиной, слой пыли. Все-таки интересно, как он здесь очутился? Быть может, раньше катакомбы были обитаемы? Что если давным-давно «К12» населяло гораздо больше людей и места на поверхности хватало далеко не всем? Ушли же крысы и рудокопы под землю, нашли тут для себя подходящие убежища. Или все дело в Полозах?

Я решил не заморачиваться этим вопросом, времени у меня было в обрез. Если честно, я не питал больших иллюзий относительно сантерийцев. Наверняка они уже обнаружили мое исчезновение и идут по следу. А кто-нибудь из обитателей близлежащих домов радостно расскажет о том, что видел тут подозрительного парня в белых одеждах, зачем-то нырнувшего в подземный лаз. За эту информацию доброжелателю щедро отсыпят мешочки с зернами латуи. Ведь сдали же нас с Зитой в прошлый раз, сдадут и сейчас.

Поэтому я постарался временно отбросить все страхи и ненужные мысли и приступил к делу. Привычным уже движением снял защитный кожух автоматона, извлек его из пазов, поставил дисплей с тянущимися от него проводами на пол. Подключил монстрогаджет к электронным внутренностям автоматона, включил, настроил соединение с системой застенников.

– Ну, с богом! – выдохнул я и активировал запуск моих троянов. Экран ретранслятора заполнился строчками отчетов. Текст менялся так быстро, что я просто не успевал его прочесть. Выполнено, отказано в доступе, подбор ключей доступа, отказ, выполнено, добавление протокола… Работает, в общем. А мне остается только сидеть и ждать.

 

Глава седьмая

Тюрьма срывает маску с человека. В тюрьме ты не можешь скрыть свою сущность. Ты не можешь притвориться «крутым». Ты либо являешься таковым, либо нет, и это видно всем.

Грегори Дэвид Робертс, «Шантарам»

– Босс! У нас проблемы!

Кирилл Стрельников, буквально ворвавшийся в кабинет Суркова, выглядел совершенно растерянным и напуганным. Одновременно с вторжением заместителя на столе у Ивана Суркова вспыхнули тревожные огоньки, а в находившемся по соседству отделе информационной безопасности завыла сирена и громкий женский голос объявил.

– Внимание! Несанкционированное проникновение в систему! Внимание! Несанкционированное…

– Да вырубите вы эту хреновину! – выругался Сурков, пальцам указывая заместителю на динамик под потолком. – И без неё все уже в курсе.

Стрельников кивнул и бросился выполнять указание. Иван тоже не стал терять времени даром, схватил со стола казенный планшет и побежал вслед за Кириллом. В отделе информационной безопасности уже вовсю кипела работа. Десять сотрудников напряженно замерли перед экранами своих головизоров и лишь только порхающие над клавиатурами пальцы давали понять, что они не просто так занимают свои рабочие места.

Кирилл уже успел опуститься в свое кресло и нажатием нескольких клавиш отключил сирену.

– Стрельников, доложи обстановку! – скомандовал Сурков, усаживаясь за свой рабочий стол и подключая планшет к центральному компьютеру.

– Босс, кто-то опять пытается взлезть в наши базы данных.

– Сигнал исходит из города? – уточнил Иван.

– Да, – кивнул заместитель. – И вновь мы не можем определить, какое оборудование они используют. Стандартные программы и фаерволы на них не действуют. Блокировать их сигнал мы тоже пока не можем.

– Проклятие! – выругался Иван, вводя персональный код доступа в систему. Открыв отчеты, он с поразительной скоростью прочел все имеющиеся на данный момент подробности. Неизвестная программа, неизвестное оборудование и не совсем ясные цели злоумышленников.

– Они опять что-то искали в наших базах?

– Нет, босс, – покачал головой Стрельников. – На этот раз они подкинули нам какой-то вирус, гибрид «червя» с «трояном». Пытаемся заблокировать и поместить в карантин, но пока это не удается.

– Тогда удаляйте его без жалости, – откликнулся Иван, – я не позволю этому умнику уйти от нас безнаказанным.

Сурков был откровенно раздражен. Его бесил этот проклятый хакер, свалившийся на их головы неизвестно откуда. Иван возглавлял отдел уже десять лет и за эти годы привык, что им доставалась работа не сложнее починки старого оборудования или удаление вирусов на рабочих голопроекторах. Единственной серьезной работой являлось шифрование и защита трансляций кровавых видов спорта и Крысиных Бегов. За этим делом лично следил комендант Штейн, так что тут филонить не получилось бы.

Бизнес по организации нелегальных трансляций в «К12» и без того был под угрозой. Сурков нутром чувствовал, что если все пойдет не так, то его партнеры, комендант Штейн и полковник Грач, свалят всю вину на него. В глазах Комитета Исполнения Наказаний это будет выглядеть вполне логично и убедительно: с целью финансового обогащения начальник отдела информационной безопасности, пользуясь своим служебным положением, организовал нелегальные трансляции с закрытого режимного объекта.

Суркову очень не хотелось переезжать под Стену. За последние сутки в голове у Ивана появилось уже несколько идей, как можно выкрутиться из сложившейся ситуации. И самым логичным вариантом ему казалось подставить полковника Грача. Но как это сделать?

В общем, сейчас Сурков был откровенно зол на окружающий мир. Ивану захотелось кому-нибудь сделать больно, выместить на ком угодно накопившуюся внутри него злость. И через несколько минут ему представилась такая возможность. И кандидат подходящий нашелся.

Подчиненные выводили на его голоэкран последние сводки с фронта кибербоя, а Иван быстро анализировал данные и координировал действия своих людей.

Когда им удалось наконец-то прижать и с большим трудом, но все же уничтожить вредоносную программу, все выдохнули с облегчением. Но, как оказалось, рано радовались.

– Босс, нам подкинули ещё один вирус!

Сурков застучал по клавишам и вскоре понял, что неизвестный попытался установить соединения со спутниками. Иван даже проникся уважением к противнику, дерзости тому явно было не занимать.

– Блокировать сигнал! Хоть всем отделом удавитесь, но не дайте ему или им связаться со спутником.

В помещении смолкли все разговоры, лишь было слышно монотонное постукивание клавиш и тяжелое дыхание сотрудников отдела информационной безопасности. Сурков понял, что от напряжения он взмок, словно мышь.

– Сигнал блокирован! – радостно отрапортовал Стрельников.

Чего же хотели добиться злоумышленники? В этот момент Сурков решил, что хакеров все же несколько, так как одному человеку такой массив работы явно был не под силу. Хотя, всякое бывает. В памяти у Ивана всплыл отчет с данными о последней партии прибывших заключенных. Вроде бы там был один осужденный за аферу, совершенную с помощью компьютерных технологий, но подробностей Иван не помнил.

Пока на экране его голографического экрана не появился расшифрованный пакет данных, которые хакеры внедрили в базы данных «К12».

– Твою мать! – выругался Сурков.

Подвинув к себе поближе планшет, Иван стал сверять данные на нем и на голоэкране. Точно, Максим Серов, вот как его звали. И парень явно намеревался теперь свалить из тюрьмы, рискнув воспользоваться лазейкой Крысиных Бегов. Поэтому он обошел систему и заставил указать себя в качестве одного из избранных. Кроме того, Максим ещё и выбрал кандидатуры на оставшиеся два места. Вот же наглый малец.

– Босс, похоже, что вирус пытается запустить протокол активации программы «Крысиные Бега», – подал голос Стрельников.

– Вижу, – плотоядно улыбнулся Иван. Улыбался он ещё и потому, что на дисплее его казенного планшета были открыты отчеты о выходе оперативных агентов в город. Каково же было удивление Суркова, когда он обнаружил, что несколько часов назад полковник Грач лично отправился на задание. В сознании Ивана мелькнула мысль:

«Вот он, ответ на мои вопросы и решение всех проблем разом!»

Повинуясь спонтанному порыву, Иван перекинул данные полковника в папку кандидатов на амнистию, заменив Грачем одного из троих выбранных хакерами. После чего откинулся в кресле и посмотрел на застывшего в ожидании дальнейших указаний Стрельникова.

– Мне кажется, что если хакерам так уж хочется, то пусть они порадуют нас хорошим зрелищем. Активируйте протокол «Крысиные Бега».

– Босс, – Кирилл посмотрел на начальника огромными от изумления глазами, – вы уверены?

– Я сказал, запустить программу! – Иван хлопнул ладонью по столу, не заметив при этом, как попал по экрану планшета, от чего тот пошел трещинами и погас. Но Суркову не было жаль казенную вещь, на то она и казенная. Тем более все равно нужно было скрыть улики. Выбросив сломанный планшет в мусорную корзину, Иван поднялся и, насвистывая на ходу веселый мотивчик, покинул помещение.

Настроение у Суркова заметно улучшилось.

* * *

– Эй, парень!

Вот что меньше всего я ожидал сейчас услышать, так это человеческий голос. Вскочив с пола, принял бойцовскую стойку и приготовился отбиваться до последнего. И мне наплевать, кто там скрывается в темноте, сантериец, жестянщик, рудокоп или кто другой. Всех порву.

К моему удивлению, возникший в круге слабого света, исходившего от экрана автоматона, не носил цвета ни одной из перечисленных мною банд. Он вообще если и входил в одну из многочисленных городских группировок, то я с ними ещё не пересекался.

– Спокойно, спокойно! – незнакомец миролюбиво поднял руки вверх и замер. – Я не собираюсь с тобой драться.

– Кто вы? И что вам от меня нужно?

– Мне? От тебя? – удивленно переспросил мужик. – Все как раз наоборот. Думаю это тебе, Пересмешник, нужна моя помощь. Или тебе удобней, чтобы к тебе обращались по имени? Что скажешь, Максим?

Вот тут я обалдел окончательно. Как? Откуда он знает мое имя? Что вообще происходит?

А незнакомец тем временем указал рукой на раскуроченный мною автоматон.

– По нему тебя легко было найти. В «К12» только ты занимаешься электронным вандализмом.

Вот значит как. Застенники меня все-таки вычислили. И решили разобраться не грохотом лазерных пушек и пулеметов, обрушивая здания и целые уличные кварталы на головы ни в чем не повинных людей, а вот так, просто, прислав за мной всего одного человека. Что же, я сам виноват. Но свою жизнь я все равно постараюсь продать подороже.

Похоже, что по выражению моих глаз, зло сверкнувших в прорехе между баффом и капюшоном, застенник понял, что ещё мгновение, и я брошусь на него с кулаками.

– Стой, Максим, не дури! – Он сделал шаг назад и как-то странно дернул рукой к левому карману своих штанов. Интересно, что у него там? Нож, кастет, пистолет, электрошокер? Не важно. Он все равно успеет воспользоваться этим раньше, чем я приближусь к нему на расстояние удара. – У меня к тебе разговор. Я думаю, что мы сможем оказаться полезны друг другу.

Я насторожился. Автоматон мерно гудел, где-то капала с потолка вода, ретранслятор прогонял через свой экран поток информационных сообщений. Может, застенник действительно пришел один. Не похоже это все на облаву. Но что ему от меня нужно?

– Что вам нужно? – повторил я вопрос уже вслух. Незнакомец расслабился, но не сильно. Просто убрал руку от кармана с оружием.

– У тебя есть информация, которая нужна моему руководству. И они готовы пойти на все, чтобы эту информацию из тебя вытянуть, – ну, чего-то подобного я и ожидал, но решил пока не перебивать застенника, пусть говорит. – Сперва я не обратил на твой случай особого внимания, но изучив вопрос детальней, заметил массу несоответствий. Ты вправду грабанул пенсионные фонды?

– Нет, – покачал я головой, – конечно, нет. Те деньги, что я увел, покоились на тайных биржевых счетах чиновников из числа руководства Великой Республики.

Я решил не таить от собеседника всей правды. Если его подослали меня убить, то помешать я ему не смогу. А если он на самом деле не в курсе и хочет разобраться, то не вижу смысла ничего скрывать.

– Ясно, – застенник кивнул каким-то своим мыслям. Но я вот чего ещё понять не могу. Если ты такой умный парень, что смог найти эти биржевые счета и вывести оттуда все личные сбережения наших Вождей, то какого черта тебе не хватило ума залечь на дно или смыться в дальний космос, сменить облик и отпечатки пальцев и жить припеваючи?

– Потому что деньги для меня не важны. Я украл их для того, чтобы попасть в «К12».

– Чего? – вот тут я, похоже, озадачил собеседника всерьез и надолго.

Эх, была не была. Все равно мне терять нечего, все равно сидеть здесь и ждать, когда мои программы выполнят работу. Поэтому следующие десять минут я потратил на то, чтобы рассказать незнакомцу свою историю. О встрече с Аленой, о теракте, о несправедливом суде и всем остальном.

Он слушал, не перебивая и не задавая вопросов. Когда же я умолк, он ещё некоторое время молчал, а затем вынес вердикт.

– Ты хоть и романтик, но такой наивный дурак. Будь я на месте твоего отца, мигом бы выбил из тебя всю эту дурь. Но я не твой отец, слава богу. Каждый человек имеет право свернуть себе шею. Для остальных же это будет хороший пример, как делать не надо. Но это все лирика. Я предлагаю тебе заключить сделку.

– Какую? – вновь насторожился я.

– Да все просто и без обмана, – заверил меня застенник. – Сейчас мы с тобой отправимся к нам, на Стену. После я найду через своих людей твою Алену. Ты сообщишь мне, где ты прячешь украденные деньги, после чего вы со своей возлюбленной улетаете на ближайшем шаттле обратно в столицу. Ну, или куда вы сами захотите. Думаю, договориться о том, чтобы с вас сняли все обвинения, удастся без проблем. Что скажешь?

Честно, я не мог поверить в то, что только что услышал. Вот так просто, только верни деньги и вали на все четыре стороны, ещё и подружку свою забирай.

– Я так понимаю, что никаких гарантий вы дать не в силах?

– А ты, парень, можешь мне гарантировать, что после вашего отлета, я не обнаружу, что номера счетов, которые ты мне сообщишь, не окажутся пустышкой? – весело отозвался застенник. – И мне, и тебе останется только лишь поверить друг другу на слово.

Я задумался. И судя по всему, думал я слишком долго, так как застенник решил прибавить мне мотивации.

– Максим, решайся быстрей. Пока что я предлагаю договориться по-хорошему. Ты же понимаешь, что сам только что открыл мне свое слабое место. Если не скажешь, где спрятал деньги, я найду Алену и… Ну ты понял.

Застенник не угрожал, голос его звучал абсолютно спокойно. Он просто доводил до меня информацию. Проклятье. Какой же я на самом деле наивный дурак!

Ретранслятор на полу как-то жалобно пискнул, экран его погас. Одновременно с застенником мы посмотрели на отключившийся прибор, а затем наши взгляды замерли, упершись в дисплей автоматона. И практически в один голос выругались:

– Какого?..

С экрана на нас смотрели три фотографии, под каждой из них можно было прочесть имя и фамилию. Внизу сияли цифры таймера, отсчитывающего время: 23:59:56, 23:59:55, 23:59:54… А над этим всем переливалась всеми цветами радуги фраза: «КРЫСИНЫЕ БЕГА».

С одной стороны, мне бы обрадоваться, программы мои справились и смогли запустить самую жестокую из местных игр раньше намеченного срока. Но было одно весьма неприятное обстоятельство.

Вот слева мой портрет с подписью «Максим Серов», справа фотография Рэда с припиской «Прохор Шишкин». А в центре, на том месте, где должна быть фотография Алены, я с удивлением обнаружил портрет какого-то мужика в возрасте, с указанием имя и фамилии – «Михаил Грач».

Не получилось. Моей программе не удалось выполнить поручение, точнее удалось, но не полностью. Мой план заставить Алену проявиться, рискнуть прорваться к воротам в Стене провалился. Конечно, я понимал, что для неё это был огромный риск, что за ней начали бы охоту тысячи бандитов и преступников. И для того чтобы девушка смогла добраться до ворот незаметно, я хотел отвлечь внимание бандитов на себя. Каким образом?

Во-первых, я и без всяких Крысиных Бегов успел насолить многим обитателям «К12», так что из троих счастливчиков, я стал бы наиболее лакомой добычей. А чтобы все узнали, что Максим Серов скрывается под маской Пересмешника, у меня были Зита и Дрорин, которым я поручил сразу же сообщить об этом Густаво. А уж этот толстый мерзкий тип не упустил бы возможность продать информацию максимальному количеству покупателей по максимально выгодной цене.

Во-вторых, под чьей маской скрывается Алена, никто не знал. Ну, я надеялся на это. А Рэду я поручил дождаться Алену у прохода в Стене и по возможности прикрыть и помочь миновать заслоны и блокпосты, которые по-любому воздвигнут опытные бандиты.

Об этом я договорился со своими спутниками, прежде чем покинуть конспиративную квартиру Густаво.

Да, я понимаю, дурацкий план, но другого у меня не было. Как и выбора. А вот сейчас выбор есть. Вот он, стоит передо мной в виде застенника.

– Хорошо, я согласен на ваше предложение.

– Да подожди ты! – вдруг резко и даже как-то зло отмахнулся от меня застенник, присаживаясь на корточки перед дисплеем автоматона. Он долго вглядывался, а потом тихо выругался: – Сурков, сука, кроме него больше некому. Отомстить решил, говнюк мелкий.

Я не понимал, что происходит. Кто такой Сурков, и чем он так умудрился расстроить моего собеседника.

– Эй, – я даже осмелился потрясти застенника за плечо. – Какие-то проблемы?

– Да, у нас с тобой очень большие проблемы, – ответил он, снимая свою маску.

 

Глава восьмая

Гражданин! Поверьте мне, когда я говорю, что и сейчас людей убивают в тюрьмах, как их убивали всегда – с той поры, как люди построили первые тюрьмы.

Джек Лондон, «Межзвездный скиталец»

В первый момент я даже не понял, где я недавно видел лицо застенника. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что передо мной на корточках сидит тот самый Михаил Грач, чье фото почему-то появилось на месте фотографии Алены.

– Ничего не понимаю, – просипел я. В горле у меня враз пересохло.

– Такая же фигня, – невесело улыбнулся в ответ застенник, – хотя кое-какие идеи у меня все же имеются. Но это наша подковерная возня, тебя она не касается и на наши с тобой договоренности не влияет. А ты, как я понял, согласен на мое предложение о взаимовыгодном сотрудничестве.

– Да, согласен, – все так же сипло ответил я. – Если вы точно сможете найти Алену.

– Я могу любого найти в этом городе. Не веришь? Вот, смотри, – Грач засунул руку в широкий карман штанов, отчего я сперва напрягся, памятуя о том, как он порывался вытащить оттуда что-то, когда решил что я брошусь на него с кулаками. Но напрягался я зря. Михаил извлек из кармана коммуникатор, приложил к экрану подушечку большого пальца правой руки. Экран моргнул и неожиданно ярко засветился. Поколдовав над ним около минуты, Грач активировал голографический режим, и в воздухе повисла цветная проекция той самой комнаты, в которой нас поселил Густаво. В гостиной вокруг стола сидели и о чем-то оживленно беседовали Рэд, Зита и Дрорин. Потом все они как по команде повернули головы в сторону входной двери. Звука не было, так что я просто догадался, что в дверь постучали или вошли. Как оказалось, второе. Это была Соня, которая активно жестикулировала и указывала рукой в сторону окна.

– Вы все время за мной следили? – задал я с ходу возникший вопрос.

– Нет, – ответил Грач, убирая коммуникатор обратно в карман. – Ты шустрый парень и довольно часто пропадал из нашего поля зрения. Но хорошо, что мы смогли приставить к тебе человека, который вновь и вновь выходил на твой след.

– Это кого? – вот эта новость поразила меня гораздо сильнее, нежели то, что один из застенников почему-то оказался в компании с бандитами в числе участников Крысиных Бегов.

– Я же тебе сказал, я могу отыскать в этом городе любого. Но выдавать свои секреты я не намерен, – ушел от ответа он, вновь пряча свое лицо под маской. – И потом, какая тебе теперь разница, кто из тех людей, кого ты уже включил в список своих приятелей, попутно работает осведомителем для моего отдела? Правильно, меньше знаешь, крепче спишь.

– Нет, я хочу знать.

– Ну, если тебе станет от этого легче, за тобой следила Соня. Всё, вопрос исчерпан?

– Да, – кивнул я и понял, что застенник оказался прав. Лучше бы я этого не знал. Теперь понятно, почему крысючка так ко мне липла. А я-то дурак посчитал, что влюбилась, строил из себя не пойми что, думал, как бы так от неё избавиться поделикатней. А ларчик-то открывался просто.

И тут случилось то, от чего у меня перехватило дыхание. В комнату ворвались Хосе, Мигель и ещё несколько охранников, все держали в руках стрелометы. Они повалили моих друзей на пол и поочередно сдергивали с них маски.

– Твою мать… – просипел я, понимая, что сейчас будет. Грач удивленно посмотрел на меня с противоположной стороны проекции, но ничего не сказал. Рэд пытался сопротивляться, но охранники прикладами заставили его успокоиться и силой стянули с его головы маску в виде морды дракона. И без звука было заметно, как они обрадовались своей удаче. Рудокопы и крысючка пытались было броситься на помощь другу, но охранники навели в их сторону дула стрелометов.

– О, даже так! – присвистнул Грач. – Не повезло парнишке.

– Вы можете мне помочь его спасти? – со слабой надеждой в голосе обратился я к застеннику, но тот сразу же ответил отказом.

– Ты реально без тормозов, Максим. Твоего приятеля даже рота спецагентов под прикрытием военных флайеров не спасет. Забудь.

– Я лишь сжал кулаки, так что костяшки хрустнули. Но застенник не обращал внимания на мое поведение, а лишь поторапливал.

– Парень, нам надо спешить, через час весь город будет стоять на ушах.

– Куда мы пойдем? К Стене? – Я нагнулся и подобрал ретранслятор. Пощелкал тумблеры, нажал несколько кнопок. Бесполезно, он не работал. Если бы у меня был мой домашний набор инструментов, то починить его не составило больших проблем. Но инструментов здесь нет. Как нет больше и необходимости в этом аппарате. Только если как дубинку его использовать. Почему бы и нет?

– Нет, парень, ты что, нам с тобой сейчас туда путь заказан. Но не волнуйся, у нас есть свои тропы, так что прорвемся.

Минут десять мы шли в молчании. Практически сразу Грач свернул в боковой туннель, света в котором почти не было. В какой-то момент я испугался, что мы пойдем в полной темноте, но тут в его руках вспыхнул маленький, но мощный фонарь. Надо же, за несколько дней я практически забыл о таких благах цивилизации, как портативные источники света. Неожиданно застенник замер на месте и прислушался. Я застыл, и стараться даже не дышать. И услышал откуда-то издалека мерный топот ботинок.

Грач обернулся и тихо сказал:

– Началось. Вовремя мы с тобой из центрального коридора свалили. Сейчас банды начнут прочесывать каждый уголок, даже под землей.

– И что нам делать?

– Не шуметь. И избегать обжитых мест, таких под городом хватает. Не бойся, наш маршрут лежит в обход.

Я и не боялся. Точнее, боялся, но не за себя. Рэд, как глупо он попался. Не предусмотрели мы с ним, что люди Густаво первым делом бросятся проверять, не скрываются ли счастливчики, выбранные компьютером, среди его гостей. А об этом нужно было подумать в первую очередь. И что в итоге? Я иду его спасать? Нет. Я удираю, трусливо поджав хвост, потому что мне и Алене пообещали безопасность и свободу. Противно.

От процесса мысленного самобичевания меня отвлек голос застенника:

– Почти пришли.

Мы вынырнули из коридора в самую настоящую пещеру, заполненную сталактитами и сталагмитами. Луч фонарика в руках Грача метался по стенам и преломлялся на сотни радужных бликов. Я замер, очарованный этой картиной. Наши тени и тени от гигантских прозрачных сосулек причудливо извивались, принимая самые невероятные формы. Но вот одна из теней была какой-то неправильной. Большой, насыщенного черного цвета.

И тут я оделся страхом. Полоз!

У противоположной стены действительно ворочалось нечто похожее на огромную черную змею. Но принять это исчадие ада за хоть и большое, но обычное пресмыкающееся было трудно, так как сходство между замершим в сумраке минеральных колон монстром и чешуйчатым гадом было весьма отдаленное.

Полоз был в ширину не меньше полутора метров, с бочкообразной головой, длинным гибким телом и крупными, выдающимися из пасти клыками. Как оказалось, окрас у Полоза был не исключительно черный. В свете фонарика я заметил, что снизу чешуя имела желтоватый оттенок, а вдоль хребта тянулась темно-бордовая полоса, и виднелись крупные красные пятна на боках.

Грач в этот момент смотрел в другую сторону, выискивая там одному лишь ему ведомый тайный проход на Стену.

– Эй, там Полоз! – просипел я.

Застенник резко обернулся и глянул в указанном мною направлении. Рассмотреть змеиного царя в деталях он не мог, для застенника это был лишь расплывчатый темный силуэт, внешне похожий на огромную змею.

Погасив фонарик, Грач активировал установленные в его маске очки ночного видения. С мерзкой тварью он думал покончить быстро и относительно тихо. На ходу застенник достал из ножен притороченных к внутренней стороне куртки пару массивных метательных ножей, примериваясь, как бы поудобней вонзить их в глаза Полозу. Только потом Грачу пришлось хмыкнуть от изумления, так как глаз у змеиного царя не обнаружилось.

Тем временем Полоз метнулся вдоль стены, намереваясь обойти человека и его смертоносные железные шипы, и напасть сзади.

Больше времени на раздумья у застенника не было, ибо змей шел в атаку. Огромные челюсти клацнули в нескольких сантиметрах от плеча Михаила. Согнув ноги в коленях, он бросился вперед и вниз, намереваясь одним из клинков пробить желтую чешую на животе Полоза, а вторым перехватить черный жгут, метнувшийся из пасти змеиного царя в моем направлении. Замысел удался лишь наполовину.

Полоз вздрогнул всем телом, когда холодная сталь вонзилась в черный жгут и пригвоздила его к торчавшему рядом сталактиту. А вот второй нож лишь беспомощно чиркнул по брюху гада, не то что не нанеся смертельного удара, а даже не оставив на нем царапины.

Грач поспешил откатиться за ближайший к нему сталактит, пока Полоз неуклюже разворачивался вдоль стенки пещеры. Взметнулись сразу два черных жгута, на этот раз оснащенные острыми зазубринами, которые лишь чудом не располосовали застеннику лицо. Понимая, что подходить вплотную сродни самоубийству, Грач решил убить тварь с расстояния.

Вжиу! Вжиу!

Выстрелы из маленького, но довольно мощного бластера загудели, словно сердитые пчелы, и устремились к Полозу. Но и на этот раз Грачу не удалось даже оцарапать чешуйчатые бока противника. Монстр припал к земле, просто пропустив смертоносные лучи над собой.

Возможно, он наконец-то понял, что сегодня жертва и охотник вполне могут поменяться ролями. Звучно рыкнув, змеиный царь бросился прочь из пещеры. Это не было бегством, скорее – тактическим отступлением. И все бы ничего, но на пути хищника вновь оказался застенник, успевший добраться до выхода раньше ползучего гада.

Застенник почти успел направить дуло бластера точно в центр распахнувшейся перед ним пасти, но ему не хватило буквально нескольких долей секунды. Чувствующий смертельную опасность змеиный царь не стал останавливаться, и на полном ходу врезался в Грача, буквально размазав его о стену пещеры. А затем Полоз ещё и цапнул захлебывающегося кровью человека зубами за плечо. Этого укуса оказалось достаточно, чтобы оторвать застеннику руку, превратив плечо и ключицу в кровавую кашу, в которой белели осколки раздробленных костей.

После чего Полоз сдал немного назад, выпустил из пасти несколько жгутов, обвил ими тело Грача и неспешно пополз в ту сторону, откуда мы пришли. Утаскивая за собой в темноту последний для меня и Алены шанс на спасение из этого филиала Ада.

Не зря говорят: хочешь рассмешить богов – расскажи им о своих планах.

Все мои планы рассыпались, словно карточные домики.

Не знаю, сколько времени я провел вот так, один, сидя в темноте, глубоко под землей, ожидающий лишь одного – когда Полоз вернется и закончит мой жизненный путь. И вскоре я действительно услышал шорох из коридора, в котором скрылся змеиный царь, утащивший с собой мертвое тело застенника.

Но как же я удивился, когда вместо ужасного монстра в пещеру вошла… Соня. Да, это была именно она, а не кто-то иной из банды крыс. В руках девушка держала примитивную масляную лампу.

– Пересмешник? Пересмешник, ты здесь?

– Как ты меня нашла? – это был единственный вопрос, который меня интересовал. Не почему она следила за мной для застенников, не что случилось с Рэдом и остальными членами нашего отряда. А именно как она меня нашла? – Только не ври. Грач рассказал мне о том, что ты работала на него.

Соня молчала. Я слышал лишь ее сдавленное дыхание из-под крысиной маски. Наконец она заговорила.

– Ещё при первой встрече я закрепила на твоей куртке следящий маячок. Но когда ты бегал по крышам от сантерийцев, он выпал. Второй маячок я повесила, когда мы… ну там, на Арене. Вот, – в конце фразы она как-то неловко развела руками, и я увидел, что в правой ладони она держит маленький прямоугольник с зеленым экраном, на котором мигала одинокая красная точка.

– Что с Зитой и Дрорином? А главное как там Рэд? Его… – горло мое перехватило, а в уголках глаз неприятно защипало, – он жив?

– Да, Рэд живой, – радостно поспешила успокоить меня Соня, но тут же вновь её голос поблек. – Густаво продал его Проныре. Зиту и Дрорина увели вместе с ним.

– И куда их?

– Как куда? – даже удивилась Соня, но потом вспомнила, что я новенький в этом городе и ещё многого не знаю. – Проныра поведет их к воротам у Стены. К тем, в которых установлен лифт, через который избранные возносятся на Стену и улетают домой. Естественно, в одиночку Проныра туда не сунется, потому что он заполучил слишком ценный приз. И многие банды захотят оспорить его право на выход из тюрьмы.

– Понятно, – рассеянно кивнул я.

Соня подошла ко мне, села напротив, поставила на неровный пол пещеры свою лампу и посмотрела на меня. Потом быстрым и раздраженным движением сняла свою крысиную бутафорскую голову и отбросила её в сторону. Белые волосы слиплись от пота, несколько прядей свисали подобно сосулькам, словно передразнивая нависшие над нашими головами сталактиты. Вдруг я услышал её тихий голос, почти шепот.

– Максим, сними маску, пожалуйста.

На этот раз я не стал противиться. Откинул капюшон на спину, стянул вниз бафф.

Несколько минут мы сидели напротив друг друга, думая каждый о своем. Не знаю, что происходило в голове крысючки. Все мои мысли были заняты лишь тем, как мне поступить дальше. Потому что я окончательно осознал, что увидеть Алену у меня больше нет шансов. Надежда угасла. Но зато я ещё могу попытаться спасти своих друзей.

– Соня?

– Что?

– Ты же хорошо знаешь подземелья, да? Скажи, а далеко ли отсюда до тех самых ворот, куда Проныра повел свою банду?

– Да не очень далеко. Пешком по поверхности полчаса где-то. Под землей минут за пятнадцать можно дойти.

– Ага, – задумчиво пробормотал я, мысленно прикидывая и так и эдак свой очередной самоубийственный план. – Тогда расскажи мне, как туда добраться.

– Зачем? Ты что, они же тебя сразу убьют и отрежут голову. Лучше отсидимся здесь, в пещерах, тут они тебя точно не найдут. Всего то и надо чуть меньше суток подождать. А потом на тебя никто внимания обращать не будет.

– Соня, ты видела на входе в пещеру кровавые следы?

– Да, – девушку явно передернуло от этих неприятных воспоминаний.

– Это все что осталось от Грача и от моих шансов найти Алену. Я прилетел сюда ради неё, понимаешь? Мне не дадут спокойно жить в «К12», слишком многим я успел перейти дорогу за эти несколько дней. Потому что я не планировал оставаться в этом городе, поэтому и вел себя как слон в посудной лавке. И что ты мне предлагаешь, прятаться до конца моих дней в этих пещерах? Спасибо, но нет. Лучше пусть я погибну, но я хотя бы попытаюсь спасти моих друзей, настоящих друзей, которые меня не предавали.

Последнюю фразу Соня сразу приняла на свой счет. В принципе так оно и было. И я бы совершенно не удивился, если она сейчас встала и ушла. Но нет, она осталась.

– Прости меня. Я правда не думала, что так выйдет. Можешь мне не верить, но ты мне действительно очень понравился. И я… – её плечи задрожали, а лицо исказилось в гримасе. Соня заплакала. Не истерично, а очень тихо. Я не выдержал, подполз к ней, обнял и прижал к своей груди. Через несколько минут она успокоилась и сказала: – Я пойду с тобой.

– Куда? – я поначалу не понял, о чем речь.

– Спасать Рэда. Спасать Зиту и её деда. Спасать твою Алену, если мы её найдем. Можно?

Она задала вопрос, глядя мне прямо в глаза. И я не смог ей отказать в этой просьбе.

 

Глава девятая

Когда меня выпустят на свободу, я попросту перейду из одной тюрьмы в другую.

Оскар Уайльд

Как оказалось, нора Полоза располагалась неподалеку. Нашли мы её довольно просто. Во-первых, никому из обитателей города раньше в голову не приходила идея охотиться на змеиного царя. Точнее, никому кроме сантерийцев, если верить байкам Барона Субботы. И поэтому Полоз даже особо не скрывался. Отсюда и проистекало то самое «во-вторых». Широкий кровавый след, оставленный гадом на полу, следуя за которым мы быстро отыскали широкое отверстие с неровными краями, прогрызенное прямо в стене коридора.

– Ты готова? – наверное, уже в сотый раз спросил я крысючку. Хотя, называть её теперь этим неблагозвучным словом было неправильно. Свою крысиную голову она оставила в пещере, где погиб застенник Грач. Я тоже не стал накидывать капюшон на голову, лишь натянул бафф по самые глаза. Но не потому что хотел остаться неузнанным, а потому, что до сих пор не привык к царившему тут зловонию.

А из логова Полоза разило особенно ужасно, смесью гнилого мяса и химией.

– Готова, – прошептала Соня. Предварительно мы несколько раз вслух повторили последовательность поворотов на нашем маршруте до выхода на площадь перед Воротами. Это было необходимо для того, чтобы не тратить времени в темноте на лишние размышления. Потому что нас ожидал настоящий забег со смертью наперегонки. Куда там родео с быками.

– Тогда поехали. Раз, два, три… бросай!

Как следует размахнувшись, Соня запустила масляную лампу прямо в центр логова змеиного царя. Лампа упала на каменный пол, стеклянная колба тут же брызнула во все стороны осколками вперемешку с огненными каплями вспыхнувшего масла.

На мгновение яркий свет залил все пространство полозовой норы, и я заметил, что внутри лежит множество людских останков. Скелеты, черепа и ещё не успевшие до конца разложиться части тел. Посреди этого костяного ужаса, свернувшись в несколько раз вокруг кладки из трех огромных яиц, лежал Полоз.

Пламя охватило разбросанные на полу кости и истлевшую одежду, начался пожар. Что происходило в логове дальше, мы не увидели, так как уже бежали со всех ног в другой конец коридора.

За нашими спинами раздался жуткий вой, наполненный болью и яростью. Я не выдержал, оглянулся. Исходящий паром Полоз вывалился из пролома в стене и теперь стремительно полз в нашу сторону. Двигался змеиный царь рывками, его чешуя скрежетала о пол и стены коридора, издавая тот самый металлический звук, который мне только что по ночам в кошмарах не снился.

– Бежим! – заорал я девушке, хотя подгонять её не было никакой необходимости. Соня ловко переставляла ноги, уверенно маневрируя между наваленными на полу тут и там кучами мусора. Я старался от неё не отставать.

Мы неслись, словно ветер. Я вновь и вновь мысленно повторял последовательность поворотов, как будто это была священная мантра. В какой-то степени так оно и было. Если я хоть раз ошибусь, то сверну на очередном подземном перекрестке не в ту сторону, упрусь в тупик и погибну от жгутов и зубов разъяренного Полоза.

А тварь не отставала, неотрывно следуя за нами по пятам и к моему ужасу, постепенно сокращала разделяющее нас расстояние. Плохо, это очень плохо. Мы ещё не преодолели и трети маршрута, а Полоз уже нагоняет. Ведь чем дальше, тем больше мы устаем и тем медленнее бежим. И кто знает, какой там запас сил у нашего преследователя?

* * *

Как и весь остальной обслуживающий персонал тюрьмы «К12» Иван Сурков очень любил наблюдать Крысиные Бега. Конечно, в былые времена среди персонала, особенно среди агентов наружного наблюдения, находились такие экстремалы, что спускались в этот день в город и наблюдали за происходящим безумием из первых рядов. Но после того, как в результате подобных вылазок погибло несколько человек, руководство строго-настрого запретило проводить в эти дни любые операции в городской черте.

И вот же роковое стечение обстоятельств! Некий хакер или группа хакеров взломали командную систему и активировали протокол проведения Бегов раньше запланированного администрацией срока. Как назло, именно в этот день в «поле» вышел сам полковник Грач! И когда отдел Суркова пытался предупредить Михаила Алексеевича об опасности, хакеры преподнесли им ещё один неприятный сюрприз, добавив в число кандидатов на освобождение ничего не подозревающего полковника. С какой целью они это сделали, и как вообще у них это получилось, будут выяснять. Кто? Конечно, отдел информационной безопасности во главе с Иваном Сурковым.

Именно такой отчет о случившейся сегодня несанкционированной активации протокола «Крысиные Бега» Иван приготовил для коменданта Штейна. А ещё во время доклада, но уже в устной форме, Сурков порекомендует коменданту свалить на Грача всю ответственность за организацию нелегальных трансляций. Иван не сомневался, если полковник уже предлагал Штейну провернуть аналогичный трюк с начальником отдела информационной безопасности, тот все равно даст свое согласие. Штейну было все равно, кого из подчиненных сделать крайним, главное отвести подозрения от себя.

Но пока начальник на доклад не вызывал, Сурков решил насладиться зрелищем на большом экране голографического проектора в комнате отдыха. Когда он туда зашел, в помещении собрались практически все свободные от дежурств сотрудники «К12». Разбившись на небольшие компании, люди потягивали пиво или содовую и уже вовсю делали ставки на исход сегодняшних Бегов.

Конечно, тот факт, что в числе участников вдруг оказался заместитель Штейна не остался незамеченным. Но все были уверены, что полковник, несмотря на злодейские происки неизвестных хакеров, сумеет о себе позаботиться.

– Он, наверное, засел в каком-нибудь баре и хихикает над этими дуралеями! – высказал свое предположение кто-то из присутствовавших.

– Нет, полковник не будет так рисковать, – возразил высокий чернокожий парень, один из членов отряда Грача. – Он сам инструктировал нас на тот случай, если мы окажемся на задании во время Бегов. У нас в каждом районе есть специальные схроны. Он наверняка в одном из них.

– А чего вы гадаете? – удивился чей-то женский голос. – Свяжитесь с ним, да и узнайте как у него дела.

– Связь не работает, – сокрушенно покачал головой чернокожий, – поэтому мы и решили, что полковник в одном из подземных убежищ.

После этого обсуждение как-то скомкалось и перешло в другое русло. Кто на этот раз из числа бандитских авторитетов сможет прорваться к лифту? То, что наверх поднимется кто угодно, но не двое юношей, чьи портреты демонстрировались на всех экранах в городе-тюрьме, никто из присутствовавших в комнате даже не сомневался. Такое, конечно, случалось, но крайне редко.

Сурков ещё недолго потоптался рядом с холодильником с прохладительными напитками, достал оттуда и выпил банку пива. Ему было откровенно скучно в этой компании. Поэтому он незаметно вышел из комнаты отдыха и направился в кабинет Грача. Зайдя в кабинет и перекрыв за собой дверь, Иван сел на хозяйский диван и включил гордость полковника, мультиканальный голопроектор. С помощью этого чуда можно было одновременно наблюдать за полутора десятками городских локаций, где были установлены скрытые голокамеры. Покопавшись в настройках, Сурков вывел на экран проекции площади перед воротами на Стену. Теперь он мог спокойно насладиться главным зрелищем сразу с нескольких ракурсов, чтобы не упустить ни одной детали.

Собственно, бандиты оправдали ожидания сотрудников тюрьмы. Площадь перед воротами была уставлена многочисленными блокпостами, за которым скопились десятки бойцов той или иной банды. Вот сантерийцы во главе с Бароном Субботой, жующие кокку и ненавязчиво демонстрирующие окружающим свои остро заточенные бумеранги. Вот разномастная толпа подручных Призрака. Самого владыки азартных игр видно не было. Ну, Призрак на то и Призрак, его вообще мало кто видел. Скорее всего, его люди пришли сюда в качестве дружественной поддержки главаря другой банды. Какой именно? Вариантов много. Тут есть и Тор, глава жестянщиков. Вот Бивень и Ночной Ветер, главари живодеров и авиаторов, соответственно. Ближе всего к воротам стояла самая большая группировка вооруженных стрелометами людей – банда Лешего.

Тут площадь забурлила и на ней появились новые участники представления. Рудокопы. Банда небольшая и ничем особо не примечательная. Но зато они усилят ряды Лешего. Похоже, что один из старейших жителей города действительно решил уйти на покой, раз в этом году прислал такую толпу перехватить кандидатов на амнистию.

В этот момент Сурков вновь вспомнил о полковнике Граче, в чьем кабинете он так вальяжно расположился. А что, если старому вояке все же удастся выбраться живым из этой переделки? Вероятность этого крайне мала, но все-таки.

От тяжелых мыслей Ивана отвлек всплеск активности на площади. Поначалу Сурков решил, что к воротам ведут кого-то из пойманных кандидатов, но сразу же понял, что ошибся.

На глазах у изумленного начальника информационной безопасности на площадь ворвался Полоз.

* * *

До последнего поворота нам оставалось преодолеть расстояние всего в пару сотен метров. Но сил бежать у нас уже больше не было. Совсем. Даже через не могу. Единственная мысль, крутившаяся у меня в голове, это та самая мантра с маршрутом.

Налево, прямо, направо, направо, направо, прямо, направо, налево и прямо.

Мы дышали словно загнанные лошади. Ноги не просто дрожали, а натурально тряслись от усталости, словно тоненькие ветви деревьев под порывами ураганного ветра. Перед глазами плясали черные точки, во рту не было и капли влаги.

Направо, направо, направо, прямо, направо, налево и прямо…

Я не сразу сообразил, что уже какое-то время бегу в одиночку. Но когда понял, резко затормозил и развернулся. Соня стояла ко мне спиной, широко раскинув руки в стороны.

– Соня!

– Уходи, – услышал я в ответ её слабый охрипший голос.

– Соня, что ты творишь?

– Я сказала, уходи, – девушка обернулась. Лицо бледное, гораздо белее, чем обычно, практически без единой капельки крови, глаза закатились. – Я его задержу… беги, иначе я умру напрасно…

– Соня… – почти проскулил я от навалившегося на меня отчаяния. Мы оба слышали, как металлический грохот становится все ближе и ближе.

– БЕГИ! – в этот крик девушка вложила все оставшиеся силы и рухнула на колени. А я, не в силах уже ей помочь, развернулся и побрел прочь. Все, чем я могу отблагодарить её за этот поступок, за то что она отдала за меня свою жизнь, так это продолжать двигаться дальше.

Направо, прямо, направо, налево и прямо…

Позади меня послышался слабый вскрик, похожий на крик птицы. Я лишь сжал зубы и постарался ускорить темп. Хотя это сложно было назвать бегом, даже быстрым шагом это не назовешь. Я просто механически переставлял ноги и повторял свою мантру.

Направо, налево и прямо…

Вновь за спиной металлический скрежет. Вот и все, эта тварь сожрала Соню. Милую девочку Соню, которая успела влюбиться в меня, предать меня и умереть за меня.

Сердце каждого человека рассчитано на несколько смертей. Четыре смерти – это уход бабушек и дедушек. Две – смерть родителей. И еще одна – про запас. Запасную смерть человек может потерять в том случае, если переживет гибель своего ребенка или супруга. А бывает и так, что он тратит её в случае смерти своего кумира или глобальной трагедии. И когда все они истрачены, последняя останавливает человеческое сердце.

Конечно, бывают такие люди, которые способны похоронить своих бабушек, а также родителей, детей, супругов и не проронить при этом и слезинки. Всё потому, что изначально такие люди родились бессердечными. Вместо этой важнейшей мышцы у них в груди кожаная имитация, подделка. А есть и такие люди, которые искренне переживают за каждого погибшего на земле. Но, скорее всего, это не люди, а проштрафившиеся ангелы, сосланные в наказание на нашу планету.

Я свой запас сердечной прочности ещё не исчерпал. И когда это произойдет, я узнаю – ангел я или подделка с пустотой в груди.

Прямо…

Я из последних сил, обламывая ногти на руках, взобрался по лестнице и вывалился прямо на булыжную мостовую. Постарался отползти подальше от спуска в катакомбы.

Легкие разрывало огнем, и я стащил с лица бафф. Стоявшая неподалеку парочка бандитов в каких-то замысловатых восточных костюмах, чьи лица скрывались за куфиями, посмотрела на меня, затем на фотографии на экране висящего рядом с входом в какой-то магазинчик головизора, затем снова на меня.

– Слушай, Хасим, а это случаем не тот самый парень?

Что на это хотел ответить Хасим, я уже никогда не узнаю. В этот момент из подземного хода в переулок выбрался Полоз. При дневном свете его чешуя стала подобно антрациту, брюхо блестело золотом, а бордовые полосы на спине почти исчезли. Зато стало хорошо видно его круглую пасть, начиненную сотнями длинных, острых как иглы зубов и несколькими черными жгутами. А ещё я заметил на его спине несколько участков дымящихся чешуек. Похоже, это отметины от попадания горящего масла.

Бандиты в тот же миг позабыли о моей скромной персоне и, выхватив стрелометы, открыли огонь по выползшей из-под земли твари. Наконец-то я увидел это оружие в действии. Хитрый механизм взводил стальную леску на тугих арбалетных рогах, отпускал её, выплевывая из ствола смертоносный шип, и возвращался обратно в боевое положение. А поскольку стрелометы были оборудованы не одной, а сразу двумя парами рогов, взводимых по очереди, стрелять из них можно было очередями.

Собрав остатки сил, я неуклюже перепрыгнул через хвост Полоза, молясь о том, чтобы в меня не угодил шальной стальной колышек, и выскочил из переулка. Как оказалось, переулок выходил на ту самую площадь, на которой располагались Ворота, пройдя через которые я мог получить свободу и отправиться домой. Правда, для этого мне сперва нужно пробиться через толпу в несколько сотен бандитов, укрывшихся за баррикадами.

Заглянув в переулок, я обнаружил, что Полоз уже покончил с двумя несчастными. Стреломет одного из них валялся на земле буквально в паре метров от меня. Я подбежал, схватил его и прицелился. Потянул пальцем двойной спуск, но ничего не произошло. Кончились заряды? Я вновь прицелился и надавил чуть сильнее. Стреломет дернулся, больно ударил меня отдачей по плечу и выпустил в сторону Полоза рой стальных игл. Вся очередь угодила в развернутую окровавленную пасть монстра, чем вызвала новый приступ ярости.

– Эй, червяк! – заорал я на него и выпустил следующую очередь. – Идем со мной! Кушать подано!

И из последних сил бросился в сторону набитой бандитами площади.

 

Глава десятая

Тюрьма – это то место, где вы убеждаете самого себя в том, что имеете право на жизнь.

Джек Керуак

Когда Полоз показался на площади, бандиты совершили самую глупую вещь, какую только можно было сделать в этой ситуации. Они открыли беспорядочную пальбу. Но проблема заключалась в том, что стрелявших было много, а змеиный царь – один.

Полоз словно капля черной ртути скользил от одной баррикады к другой, круша укрепления и калеча людей за ними. Конечно, часть зарядов стрелометов попадали по уязвимым частям длинного тела монстра, но большинство стальных колышков попросту отскакивали, не причиняя ему даже малейшего вреда. А вот очереди стрел, летевшие мимо цели, рикошеты и «дружеский огонь» сокращали число бандитов на площади гораздо быстрее и активнее Полоза.

– Не стрелять! – наконец-то до кого-то дошло. А жаль, лично я был бы не против, если бы банды и дальше крошили друг друга.

Я смотрел на причиненные монстром разрушения и не мог поверить, что сам до сих пор оставался жив. Вокруг меня стонали десятки раненых. По камням мостовой растекались лужи крови. Мне не было жаль погибших людей. Все те, кто пришли сегодня на эту площадь, пришли только с одной целью – убивать. И пусть не обижаются, что вместо этого жизни лишили их самих.

– Эй! Пересмешник! Эй, мы здесь!

Я озадаченно покрутил головой и заметил небольшую группу людей, укрывшихся за остатками баррикады, состоявшей некогда из мешков с песком. Теперь же мешки были частично разорваны, частично раскиданы на несколько метров вокруг ударом мощного тела Полоза. Но за той частью укрепления, которая смогла устоять, сидели мои знакомые рудокопы, Зита и Дрорин, и призывно махали мне руками.

Не медля ни секунды, я подбежал к ним.

– Вы в порядке? – первым делом спросил я.

– Да, мы целы, – кивнул Дрорин и продемонстрировал мне зажатую в кулаке статуэтку Санта Муэрты. – Белая Девочка за нами приглядывает.

– Это хорошо. Вы не видели Рэда?

– Видели, – мрачным тоном ответила Зита и указала рукой на соседнюю баррикаду, до которой Полоз ещё не успел добраться. – Он там, у Проныры на поводке.

– Уф, – выдохнул я с облегчением, – значит, я успел.

– И какой у тебя план, парень? – поинтересовался старик, извлекая из внутренних карманов своей куртки те самые бумеранги. – Что ты так на меня смотришь? Не пропадать же добру. Выкидывать было жалко, пустить на переплавку руки не дошли, а продать уже пробовали, вон как получилось. Так хоть сейчас пригодятся для благого дела.

План простой, спасти Рэда.

– Тогда мы с тобой, – спокойно ответил рудокоп, поудобнее перехватывая бумеранги.

– Дрорин, не дури! – покачал я головой. – Это не ваш бой, вам с Зитой лучше уходить отсюда, пока не поздно.

– Ты, парень, видимо, считаешь, что мы тут в «К12» сплошь мерзавцы и подонки и не знаем, что такое честь и дружба? – старик укоризненно погрозил мне одним из бумерангов. – Спешу тебя огорчить, это не так. Поэтому ты думай что хочешь, а мы пойдем с тобой.

– Да, я тоже пойду, – спокойно сказала Зита, подбирая брошенный кем-то в приступе паники длинный нож, больше всего напоминавший по форме мачете.

– Спасибо, – только и смог я сказать им на это. Затем собрался с мыслями и быстро обрисовал им свой замысел. – Прорываемся к баррикаде рудокопов, отбиваем у них Рэда. Затем бежим по следам Полоза, он отлично выполняет функцию тарана, расчищает нам дорогу к Воротам. Ну, а потом мы с Рэдом уходим. Простите, что не можем взять вас с собой.

– Ты прежде, чем жалеть, сперва доберись до этих самых Ворот, – отмахнулся от меня старик. – А потом уже сопли на кулак наматывай.

Он прав, тут не поспоришь.

– Готовы? Тогда на счет три. Раз, два, три! Побежали.

Когда мы, словно гончие, рванули к соседней баррикаде, на площади вновь возобновилась пальба. Краем глаза я успел заметить, что бандиты, наконец, объединили усилия и теперь единым фронтом теснили Полоза к городской стене.

Ну и ладно, пусть пока им занимаются и на нас внимания не обращают. А мы уже перепрыгивали через мешочную баррикаду, точную копию той, за которой укрывались Зита и Дрорин.

– Руки к небу, маски в пол! – гаркнул Дрорин таким басом, что мне аж самому захотелось бросить оружие и ничком упасть на землю. Что уж говорить о пятерых бандитах, смотревших на нас в диком ужасе и недоумении. Ну, конечно, нападения с нашей стороны они никак не ожидали.

За несколько секунд мы разоружили и связали двух рудокопов, парочку жестянщиков и Проныру собственной персоной. Главарь рудокопов попытался было пререкаться и звать на помощь, но я, недолго думая, саданул его прикладом стреломета по затылку. Раз. Ещё раз. Хотел ударить и в третий, но тут мою руку перехватила Зита и, покачав головой, тихо попросила:

– Не надо, Пересмешник, остановись.

Я посмотрел на свои трясущиеся руки. Понял, что нахожусь в данный момент на грани. Я словно пороховая бочка, готовая взорваться от любой искры. Но надо держаться. Ради друзей. Ради погибшей Сони. Ради надежды спасти Алену.

Ещё за баррикадой мы нашли скрючившегося от страха человека, из одежды на котором остались лишь ботинки, исподнее и черный тканевый мешок на голове. Руки бедняги были связаны за спиной веревкой, а тело покрывали многочисленные синяки.

Я сразу же понял, что это Рэд. Подбежал, снял с головы мешок и увидел знакомую рыжую шевелюру. Рэд, помятый, но вполне живой.

– Что-то ты не особо торопился! – проворчал он, сплевывая на землю вязкую слюну.

– Заезжал прихватить приятеля на вечеринку, – ответил я и кивнув в сторону бушующего на площади Полоза.

– Тогда прощаю, – улыбнулся Рэд и тут же болезненно поморщился. Проныра и его люди знатно отделали моего компаньона, оставив на память огромный синяк под правым глазом и разбитые губы.

– Хватит сюсюкаться, – поторопил нас Дрорин. – Они уже завалили Полоза и вот-вот начнут наводить порядок в своих рядах.

А старик дело говорит. Мы быстро сняли куртки и маски с жестянщиков, так как по комплекции только они были одного размера с Рэдом. Кстати, только тут до меня дошло.

– Ба, да это же мои старые знакомые, Локки и Токки.

Как оказалось, парни не врали, когда говорили что они друг другу не братья. Один из них имел явно азиатские черты лица, а кожа второго носила темно-коричневый оттенок. И только я хотел узнать отгадку на одну из мучивших все время пребывания в «К12» загадок, и кто же из них кто, как Зита схватила меня за руку и решительно потянула в сторону Стены. Ну и ладно, черт с ними.

Стараясь не привлекать к себе внимания, мы обошли скопление бандитов в центре площади по большой дуге. Путь наш пролегал мимо издохшего Полоза и я бросил внимательный взгляд на его мертвую тушу. Сейчас змеиный царь больше напоминал толстый черный шнурок, утыканный стальными иглами. Кто-то из бандитов умудрился вспороть брюхо монстра и теперь его вонючие внутренности растекались огромной лужей.

И в этой самой луже я заметил то, что заставило меня замереть на месте.

– Пересмешник! – зашипела на меня Зита. – Чего ты там копаешься? Пошли скорей, пока нас не заметили.

– Секунду!

Быстрым шагом направился к мертвой твари и приблизившись понял, что мне не показалось. Знакомая маска, на первый взгляд самая обычная, но всё же запоминающаяся качеством материалов, из которых она изготовлена. Голова застенника Михаила Грача, в этом я уже не сомневался, лежала в луже слизи и желудочного сока мертвого Полоза.

Я вспомнил слова Рэда, которые услышал от него в день нашего знакомства: «Совершенно не обязательно, чтобы голова была на плечах своего законного владельца».

В тоже время я вспомнил рассказ Барона Субботы:

«Пищеварительные процессы у Полоза медленные. Он не успел переварить кустарники кокки, так что семена остались целыми и невредимыми».

Повинуясь импульсивному порыву, я наклонился и, преодолевая брезгливость вкупе с тошнотой, поднял голову за волосы.

– Остановите их! – в воцарившейся после боя тишине над площадью голос Проныры прозвучал, словно выстрел. Я посмотрел в сторону баррикады, за которой мы оставили связанными по рукам и ногам главаря рудокопов и его бандитов. Так и есть, уже успели освободиться. Или им в этом кто-то помог. В любом случае нам пора делать ноги.

Перехватив голову покойного застенника поудобней, я побежал к своим друзьям. Они тоже не стояли на месте и уже неслись изо всех сил в сторону городских Ворот.

Народ вокруг загалдел, послышались крики и жужжание стрелометных колышков. Но я не останавливался и не оглядывался. Поравнявшись с моим отрядом, я на ходу передал Зите свой трофей.

– Фу, что это? Зачем? – заорала она на меня чуть ли не благим матом, но все же взяла покрытый слизью предмет и не выбросила.

– Это… голова… третьего… счастливчика… – я буквально по капле выдавливал из себя ответ, так как чувствовал, как заканчиваются последние резервы энергии в моем организме. – Если ты… захочешь… то можешь… уйти… с нами…

В этот момент жужжание и свист пролетавших мимо нас стрел придали нам дополнительную мотивацию бежать быстрее. Пыхтевший рядом с Зитой старик вдруг немного ускорился, после чего развернулся и побежал спиной вперед.

– Внучка, делай как говорит Пересмешник, – громко и отчетливо произнес Дрорин.

– Но дедушка, я не хочу оставлять тебя здесь одного, они же убьют тебя…

– Убьют, это как пить дать, – грустно улыбнулся в ответ старик. – Но если ты останешься, тебя они тоже убьют. А так у тебя будет хоть какой-то шанс на новую жизнь. Парни, позаботьтесь о моей внученьке, хорошо? И не дайте ей сейчас пойти за мной.

После этих слов старик остановился и устремился навстречу преследовавшей нас толпе.

– Нет! – закричала Зита. Она хотела было броситься следом, но мы с Рэдом не сговариваясь, подхватили её с двух сторон и потащили к Воротам, до которых оставалось всего несколько десятков метров.

Я не хотел оглядываться. Я и так мог легко себе представить, как старик Дрорин останавливается, широко расставив ноги и гордо расправив плечи. В руках у него острые изогнутые полоски стали, которыми он готов перерезать глотку всем и каждому, кто хоть только пальцем посмеет тронуть его любимую и единственную внучку. Но вряд ли бандиты рискнут схватиться в рукопашном бою с этим постаревшим берсерком. Толпа замрет на мгновение в страхе и нерешительности, а затем залп из сотен стволов стрелометов пошлет навстречу Дрорину сотни маленьких стальных смертей.

Но именно те несколько секунд, на которые он смог задержать толпу преследователей, нам хватило для того, чтобы с разбегу проскочить в распахнутые перед нами створки Ворот и оказаться за Стеной.

* * *

В себя я пришел лежа на кровати в большой светлой комнате. Свет исходил от самих стен, а вот окон и дверей я не обнаружил. Пока я был без сознания, меня успели помыть и переодеть в чистые, резко пахнущие химией, одежды все того же белого цвета.

– Ау? – обратился я в окружающее пространство. – Здесь есть кто-нибудь?

Словно отвечая на мой вопрос, на противоположной от кровати стене появился дверной проем. В комнату вошел незнакомец в серой униформе, с вышитыми на груди белыми перекрещенными секирами.

– Вы из полиции? Или из Комитета Исполнения Наказаний? – сразу же внутренне напрягся я. – Где я? И где мои друзья?

– Максим, если вы не против, то я отвечу на ваши вопросы по порядку, – незнакомец встал в центре комнаты и посмотрел на меня долгим оценивающим взглядом. – Нет, я не состою в рядах полиции. Да, я имею некоторое отношение к КИН. Вы находитесь в медицинском блоке административного комплекса «К12». Ваши спутники сейчас отдыхают в соседних палатах. От себя же добавлю, что вы поступили к нам весьма истощенными и измученными. Но ничего опасного для жизни, всего-то пара синяков, ушибов и трещины в ребрах. Теперь уже все в норме.

– Вы нас подлатали? Спасибо, – искренне поблагодарил я. – Значит, нам все-таки удалось вырваться из тюрьмы?

– И да, и нет, – туманно ответил незнакомец.

– О чем это вы? – удивился я. Уже знакомая волна нехороших предчувствий начинала накрывать меня с головой.

– Видите ли, Максим. Дело в том, что формально победа в Крысиных Бегах действительно дает вам право покинуть город-тюрьму. Но вот отправлять вас и ваших друзей на шаттле домой, в столицу Великой Империи мы не станем.

– Но почему? – я стал срываться на крик. – Вы же обещали!

– Максим, успокойтесь или я буду вынужден успокоить вас медикаментозным способом. – После этих слов в руках незнакомца появился микрошприц.

В сложившейся ситуации я счел лучшим вариантом послушаться и некоторое время вести себя тише воды, ниже травы. А там посмотрим. Незнакомец расценил мое напускное спокойствие как признак готовности к сотрудничеству, и шприц вновь исчез.

– Вот и замечательно. Так что, продолжим? Мы обещали позволить вам подняться на Стену и это обещание мы выполнили. Сверх того, мы предлагаем вам работу в рядах сотрудников тюрьмы закрытого типа «К12».

– Подождите, минутку! – от неожиданности я затряс головой. – Вы что, серьезно предлагаете нам стать застенниками? Вместо того чтобы вернуть нас домой?

– Поймите, Максим. Мы просто не можем вернуть вас домой.

– Но… – я окончательно запутался в происходящем, – но почему?

– Потому что Стена не ограждает тюрьму. Стена это тоже тюрьма. Её персонал, или как вы нас называете – застенники, такие же заключенные, как и вы. И у нас тоже есть свои надзиратели. Не верите? Все поначалу в это не верят. Подойдите к окну, убедитесь.

Посреди стены, как и в случае с дверью, внезапно появилось окно. Я встал с кровати, подошел к нему и увидел пейзаж, который до сего момента скрывался от меня за высокой Стеной. За ней был ещё один город, огражденный ещё одной Стеной. Гораздо больше, чем тот, из которого мы с таким трудом, но все же смогли вырваться. Потеряв при этом своих друзей.

И ради чего?

А ещё у меня появилось немало вопросов к Рэду. Если из этой тюрьмы нет выхода и победители Крысиных Бегов не возвращаются на родные планеты, то вся эта история с дядей Сучком была неправдой от начала до конца. Следовательно, Рэд меня обманул. Или нет? Одни сплошные вопросы!

– Ну что, убедились? Ну, а теперь нам нужно решить, в каком из наших отделов вам лучше всего будет начать свою карьеру. Говорят, вы хорошо разбираетесь в компьютерах и программном обеспечении…

Ответить я не успел. Дверь в комнату вновь открылась, и в проеме появился высокий парень в военной форме, лицо его показалось мне смутно знакомым. В руке он держал бластер, которым сразу же и воспользовался, выстрелив моему собеседнику в грудь.

А теперь он убьет и меня, подумал я, при этом поражаясь своему внутреннему спокойствию. Но вместо того чтобы нажать на спуск, военный сделал шаг влево и пропустил в комнату Зиту. Несмотря на то что я видел ее лицо лишь раз, на экране коммуникатора покойного Грача, я сразу же ее узнал. Длинные темные прямые волосы, курносый нос и резкие черты лица. На девушке были точно такие же, как и на мне, белые одежды, только на ногах я заметил черные кроссовки. Военный поискал что-то в своей заплечной сумке и точно такие же кроссовки полетели в мою сторону.

– Зита, что происходит? Я тут почти трудоустроился, а вы так бесцеремонно обломали мое первое в жизни собеседование.

– Пересмешник, не время шутки шутить. Эти ребята не дали бы нам никакой работы, даже туалеты чистить. Они подлатали нас для того, чтобы потом спокойно пытать. Их интересует лишь одно, куда ты спрятал их деньги.

– Что? – обалдел я от такого расклада. – А ты-то откуда это все знаешь?

– Дима нам все рассказал, – кивнула Зита в сторону караулившего дверь в комнату военного. И тут я понял, почему лицо военного показалось мне смутно знакомым.

– Дима? Дмитрий Полицмайко? – Это был тот самый студент-террорист, сосланный в «К12» вместе с моей Аленой!

– К вашим услугам, – отозвался военный. – А теперь хватит трепаться. Если хочешь остаться в живых и найти Алену Монро, то пошли с нами.

Меня не нужно было просить дважды. Предложение было из тех, от которых не отказываются.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

Санкт-Петербург – Вильнюс

2012–2016

Оглавление

Часть первая

«К12»

Глава первая7

Глава вторая 19

Глава третья 30

Глава четвертая 43

Глава пятая 55

Глава шестая 68

Глава седьмая 80

Глава восьмая 92

Часть вторая

ЧИСТВИКС НА ВЫЖИВАНИЕ

Глава первая 109

Глава вторая 121

Глава третья 133

Глава четвертая 145

Глава пятая 156

Глава шестая 167

Глава седьмая 179

Часть третья

КРЫСИНЫЕ БЕГА

Глава первая 196

Глава вторая 207

Глава третья 218

Глава четвертая 230

Глава пятая 245

Глава шестая 259

Глава седьмая 270

Глава восьмая 282

Глава девятая 294

Глава десятая 305