— Что ищем-то, Белка? — Миша внимательно огляделся по сторонам. Артефактов вокруг было прилично, как на любом нехоженом участке Зоны, однако все какие-то знакомые: поблескивала Кровь Камня, периодически попадались Капли, иногда можно было даже заметить Кристальную Колючку или Морского Ежа. Но эти находки сейчас не представляли особого интереса, так как на них, в принципе, можно было наткнуться и в других участках Зоны. Белка явно не за ними тащилась в эту тьму-таракань.

— Я его называю чудо-камень, — ухмыльнулась девушка, — но у сталкеров от науки приходилось встречать название Вдовье Сердце. По форме действительно напоминает сердце, ну, как Кровь Камня, скажем. Вот только цвет необычный — мутно-лиловый, с примесью черного. Чем образуется — хрен знает. Обычно висит в воздухе.

— Что, прямо так и висит? — удивился Кадр.

— Ну, может и лежать на чем-то. Главное — от земли подальше. Я его нашла именно благодаря Лифту. Полезла Пленку доставать, меня подкинуло. Глаза вверх подняла, смотрю — висит. Пришлось за ним прыгать. Правда, из-за этого вырвалась из зоны действия Лифта, грохнулась метров с четырех — будь здоров. Хорошо, кости не переломала, — девушка задумчиво бросила взгляд по сторонам, — ладно, постараемся не углубляться. Смотри в оба.

Но не углубляться не получалось. Проклятый артефакт никак не хотел попадаться. На открытых пространствах его искать не стоило, поэтому сталкеры сместились в сторону растительности — то ли парка в прошлом, то ли просто одичавших посадок. Ходить там было трудно, так как ветви сплошь поросли Ржавыми Волосами. Рыжие с черным растения-паразиты, безобразными патлами свисающие с деревьев, не только вызывали омерзение, но и представляли нешуточную опасность. Любое неаккуратное движение, попадающее в зону их действия, вызывало немедленную атаку. Самое противное — толстые лианоподобные стебли мгновенно обвивались вокруг конечностей, шеи, а у старых паразитов длинные плети могли захлестнуть и туловище человека. Поверхность этого мутанта жгла кожу не хуже кислоты, а махонькие колючки, в изобилии раскиданные по всему листу, впивались во что угодно, причиняя человеку нестерпимые мучения. Отодрать от себя Ржавые Волосы — задача на редкость трудная.

Журналист уже несколько раз чудом уклонился от цепких лапок этого растения. Он изо всех сил старался ни во что не влететь, понимая, что Белка сейчас занята поиском нужного артефакта, и ей, мягко говоря, не до него. К сожалению, по Зоне Кадр ходил один мало, да и то, в основном, по окраинам. Артефакты для него представляли лишь весьма специфический интерес — как объект журналистского расследования. На продажу он их собирал только в случае крайней нужды, а такое случалось редко.

Статьи о Зоне и жизни в ней, которые он отправлял в самые разные издательства, неизменно приносили хороший доход. Тем более что Кадр был талантливым журналистом, знал, как написать, о чем рассказать, а о чем смолчать, поэтому многие издатели обращались к нему не в первый раз, хорошо знали Мишу, а некоторые даже считали своим специальным корреспондентом в Зоне Отчуждения. Жить здесь было ничуть не хуже, чем в любом другом месте. А ехать Кадру было некуда — женой и детьми он не успел обзавестись, а долго болевшую раком мать похоронил незадолго до поездки в Зону.

Словно опомнившись, Миша окликнул Белку и жестом указал на фотоаппарат. Та махнула рукой — снимай, если хочешь. Стараясь не отвлекаться от пути, журналист занялся любимым делом.

Сталкеров снимать было нельзя. Впрочем, как и военных, ученых и прочий обслуживающий персонал Зоны. Зато с удовольствием снимались оставшиеся здесь местные жители. Почему — оставалось для Мишки загадкой. Как человек вежливый, он неизменно благодарил за предоставленный материал — кого бутылкой, кого конфетами, кого деньгами, но истинная природа интереса, как подозревал он, была в другом. Большая земля для многих из местных превратилась в такую же недостижимую утопию, как, скажем, для Робинзона Крузо.

Пару раз ему все же давали интервью ученые. Причем, текст был заранее продуман, переправлен, фотоматериал проверялся несколько раз, и готовая статья также проходила несколько чтений, прежде чем была выпущена из Зоны. Впрочем, чтиво получалось настолько мягким и сказочным, что Кадр невольно удивлялся — неужели люди в это верят? В то, что давно уже исчезли последствия взрывов, Зона цветет и благоухает, и работают в ней счастливые и здоровые люди.

Одно из немых свидетельств состояния Зоны лежало в траве в паре шагов от Мишки. Журналист старательно выбрал позицию для съемки из нескольких вариантов, предложенных ему окружающими аномалиями. Прекрасный экземпляр Кристалла. Солнце блестело на его отполированных гранях, добавляя своей игрой дополнительной прелести и без того на редкость красивой вещице. Несколько щелчков — и артефакт запечатлен на пленку. Какой-нибудь «Гео» или «Нэшнл Джиографик» могут заплатить кругленькую сумму за такой кадр… Журналист периодически останавливался, ловя в фокус то или иное. Карусель удачно подхватила опавшую листву, четко обрисовав свою траекторию, и Кадр снова защелкал фотоаппаратом.

Часовая стрелка приблизилась к цифре четыре, когда Белка устало сбросила рюкзак и плюхнулась рядом, привалившись к стволу дерева.

— Хрена лысого мы найдем, а не артефакт. Второй круг уже нарезаем! — в сердцах стукнула кулаком девушка, — у меня давно уже такого невезения не было. Целый день, считай, бродим, а из нормального хабара — только Пленка.

Мишка опустился рядом и сочувственно посмотрел на напарницу:

— Нам, наверное, надо возвращаться? Не успеем до ночи к подвалу выйти. В темноте здесь шататься — самоубийство.

— Есть тут у меня одна нычка, не волнуйся. Переночуем. Меня больше камешек волнует, — Белка рассеянно поправила волосы, затянув потуже хвост на затылке. Завела руки за голову, зевнув, да так и застыла, с открытым ртом. Кадр проследил за ее взглядом. Метрах в двадцати перед ними росло старое, корявое дерево, сплошь покрытое Ржавыми Волосами. Его ветви цеплялись за жизнь: на них еще трепетали листочки, пожухлые, неживые. Но сами сучья давно дышали на ладан. И в самом конце длинной, высохшей коряжистой ветви переливался, славно расположившись, темно-лиловый овальный камень.

— Ну, Миха, мы с тобой везунчики, — девушка мгновенно оживилась, — сейчас мы его достанем, и ходу. Может, на ночевку успеем.

Сталкеры приблизились к находке. Их радость медленно улетучивалась. Забраться на дерево не представлялось возможным. Мало того, что вокруг ствола удобно расположились три аномалии, так еще и Ржавые Волосы не оставили живого места от истлевающей коры. С минуту напарники молча взирали на это безобразие.

— А если Пленку использовать? — неуверенно предложил Кадр.

— Да я и сама думаю… Нет, слишком рискованно. Лифт — вещь непредсказуемая. Как он изменит силу притяжения — это еще бабушка надвое сказала. А свалиться прямо в объятия этих паразитов… облепят мгновенно, и не отобьешься. Раны будут не совместимые с жизнью, так сказать, — Белка критически оглядела многострадальное дерево и вздохнула, — уж лучше я по-дедовски, по старинке.

Быстро расшнуровав армейские ботинки, она связала их на манер коньков и молча повесила Мишке на плечо. После этого достала из своего рюкзака кроссовки и обулась.

— Ты обалдела? — ласково поинтересовался журналист, — Их разъест мгновенно, ты даже ахнуть не успеешь.

— Ты видишь иной выход? — скептически подняла бровь напарница, — у меня тонкая стопа, в кроссовках я пройду, а вот в ботинках точно навернусь. И потом, я же не просто так обувку с собой взяла. Я уже так делала. Правда, ржави тогда было поменьше. Подсади-ка.

Держась на приличном расстоянии от трамплина, Миша сцепил ладони в замок. Белка оттолкнулась от его рук и уцепилась за ствол. Снизу она разглядела это место — сантиметров пятьдесят свободного от Ржавых Волос пространства. Раскачавшись, словно гимнастка на турнике, она добилась своего — легла на ветвь животом и медленно начала забираться. Кадр следил за ней, затаив дыхание. Наконец, девушка выпрямилась и осмотрелась.

— Мишка, все даже лучше, чем мы ждали. Тут есть плеши на небольших расстояниях друг от друга. Волосы вниз растут, они не всю ветку облепили. Короче, я пошла.

Белка, не спеша, переставляла стопы, каждый раз расчетливо и аккуратно перенося вес тела. Один раз она едва не навернулась, взмахнув руками и отклонившись назад, но вовремя выровнялась и удержалась. Спустя мгновение потревоженная лиана аномалии-паразита хлестнула по сучку, пройдя в паре сантиметров от Белкиной щиколотки. Хорошо, ветка попалась толстая и крепкая.

Миша никак не мог понять, что его беспокоит, но чутью надо было доверять — это особенное качество для сталкера, Зона развивает интуицию не хуже, чем психические способности у мутантов. Сместившись на пару шагов правее, чтобы лучше видеть девушку, и подстраховать, в случае чего, Кадр заметил тянущийся по земле выжженный след, проходящий точно под Белкиной веткой. Мгновение спустя он обратил внимание на странно почерневшие листики. А когда перевел взгляд дальше, за дерево…

— Белка, немедленно спускайся, к тебе движется Жарка, — как можно спокойнее сказал Мишка.

— Сколько до нее? — деловито осведомилась напарница: до артефакта оставалось три шага.

— Метров десять, но она очень быстро ползет.

Девушка подняла голову и внимательно осмотрела место вокруг дерева. До ближайшего собрата местной растительности расстояние не такое уж и большое. Должна допрыгнуть.

— Сам уйди с трассы. И лови.

Шаги Белки стали увереннее и быстрее. Она на ходу отстегнула контейнер, открыла его. Ветка начала угрожающе раскачиваться — девушка дошла почти до ее конца. Белка сосредоточилась, поймала момент, на ходу наклонилась, ловя артефакт в контейнер, тут же захлопнула его, молниеносным движением бросила напарнику и прыгнула. Облако пара лизнуло ее ноги. Вспыхнул огонь — встретившая добычу Жарка немедленно разрядилась. Пламя окутало Ржавые Волосы, извивающиеся, словно змеи Медузы Горгоны. Полет, показалось Белке, длился часами, но на самом деле, спустя долю секунды ее руки уже соприкоснулись со скользкой поверхностью другого дерева. Девушка закинула тело на ветку и тут же подтянула все конечности, по опыту зная, что Жарка последует за ней. Будто недовольная потерей законной добычи, аномалия описала круг возле пристанища сталкера и успокоилась, едва не разрядив на прощание затаившуюся Электру.

Мишка выдохнул. Контейнер в руках был горячим, хотя, может, это его руки так реагировали на повышение уровня адреналина в крови.

— Приготовься отходить, — почти шепотом произнесла Белка, — я сейчас спрыгну, а Жарка может отреагировать на движение.

Но все закончилось удачно, не считая того, что девушка подвернула ногу, неловко приземлившись.

Главное — искомый артефакт был у них в контейнере.

— А что он дает вообще? — Миша вертел находку так и сяк, сделал несколько фотографий, но все никак не мог оторваться от чудо-камня.

— Не знаю, — Белка подбросила веток в костер. Они расположились в небольшой пещере. Мишка очень сомневался, что место это — естественного происхождения. По крайней мере, камень в стенах, поросший мхом и заляпанный грязью, подозрительно походил на скрепленную цементным раствором кладку. Впрочем, здесь можно было переночевать, а это самое главное. И сейчас сталкеры отдыхали, расслабившись после напряженного дня. Решение не идти на прежний ночлег было принято единогласно, едва только Белка прикинула, что к темноте они как раз выйдут к Миражу.

— Я пока открыла только уникальную способность к заживлению. Причем всего. В последний раз, когда я его применяла (кажется, это был сталкер Баста, из Долга), он повлиял на кроветворение так, что человек с сильнейшей кровопотерей не просто выжил, а восстановился буквально за сутки. Правда, разряжается этот артефакт очень быстро, вылечить им можно только одного. Но нам этого вполне хватит.

— Белка, я тут спросить хотел… — Мишка с удовольствием вытянул ноги к огню и теперь отчаянно пытался не заснуть, разморенный теплом, — почему ты всем подряд помогаешь? Не боишься, что когда-нибудь тебя кто из недругов «отблагодарит»?

— Нехитрый ты человек, Мишка, — девушка улыбнулась и отхлебнула чай из жестяной кружки, — как ты думаешь, насколько мне безопасно одной по Зоне шататься? То-то и оно. Тварей местных я мало боюсь. В конце концов, их либо убить, либо договориться можно. А вот люди — совсем другая история. А у вас, сталкеров, долг крови помнят очень хорошо. И те, кого спасли когда-то, удавятся, но слово сдержат. Ну, всяких отморозков я в расчет не беру. А теперь представь, сколько у меня обязанных? Почти в каждой группировке хоть кто-то, да найдется. Жить становится легче и приятнее.

— Как ты себя от людей отделяешь, — покачал головой Кадр, — мне, например, проще как раз с человеком договориться.

— Если будешь столько времени по Зоне шататься, сколько я — с химерой научишься договариваться. Ладно, давай спать. Подниму ни свет, ни заря — торопиться надо.

В пещере не было предусмотрено отдельных помещений, да и холод стоял совсем не летний, так что легли на этот раз вместе. В свете догорающего костра Мишка, повернувшись набок, четко видел профиль Белки. Девушка лежала на спине, подложив руки под голову, задумчиво разглядывая низкий свод. Несколько всполохов, потом тление, и огонь потух, погрузив пещеру в первозданный мрак.

— Белка, — тихо окликнул Мишка, которому в голову пришла идея, — я, кажется, понял. Водка… Ты ей пыталась радиацию снять?

Смешок в темноте прозвучал до обидного отчетливо.

— Нет, просто расслабляюсь. Когда я дома, приступы проходят гораздо спокойнее, чем в Зоне, я все помню, я в сознании. Но судорогами все равно сводит сильно. А алкоголь помогает мышцы расслабить, легче переносить боль. Я вообще пьянею медленно. Могу много выпить. Это у меня с детства.

— Откуда ты знаешь? — заинтересованно спросил Кадр.

— Что знаю?

— Что с детства? Ты в детстве так много пила?

— А… нет, не знаю. Вернее, не помню. Просто к слову пришлось…

Миша попытался перевернуться, но в темноте оказался гораздо ближе к девушке, чем ему казалось. Его рука нечаянно скользнула по Белкиному животу. Он отдернул ладонь. Снова раздался обидный смешок:

— Все вы, мужики, одинаковые.

Кадр уже приготовился выдать оправдательную тираду, когда женское тело прижалось к нему. От неожиданности дыхание перехватило.

— Но ты мне нравишься и своей одинаковостью, — закончила Белка, скользя пальцами по его щеке.

В общем, в эту ночь выспаться им также не удалось.

Сомыч встретил их с распростертыми объятиями, проводил в комнату внутри здания бара, где находился раненый. Мужик выглядел, прямо сказать, не очень. Кожа бледная, с синюшным оттенком. Особенно ярко синева выступала на животе, где явно образовалось внутреннее кровотечение. Грудь была испещрена точками пулевых ранений, на боку — глубокая рваная рана, от удара когтями, скорее всего. В сознание человек не приходил, но периодически говорил что-то едва слышно. Бредил.

Белка стремительно приблизилась к нему и принялась за дело.

— Миш, артефакт в морозилку, минут на пять, быстренько. Сомыч, нужны чистые бинты, лучше стерильные, и полоска ткани. И пергамент или папиросная бумага для компресса. Сможешь сделать?

— Бумагу не обещаю, — сказал Сам, кивком отсылая своего человека с поручением.

Белка пощупала пульс пациента, оттянула веко. В этот момент из смежной комнаты появился человек в белом халате, возмущенный ее действиями:

— Барышня, в чем дело? Я врач.

— Сомыч, — глаза Белки сверкнули, — или я работаю, или ухожу. Пусть сам артефакт применяет.

— Работай, детка. Петрович, не серчай. Девушка будет использовать нетрадиционную медицину.

Петрович безразлично пожал плечами, скрестил руки на груди и с показным интересом отслеживал действия сталкера.

— Товарищ доктор, обрисуйте состояние больного.

— Я бы сказал, средней тяжести, — пожилой врач, приподняв бровь, ехидно улыбнулся, — сепсис я постарался исключить, но антибиотики ему сейчас колоть не стоит. Кровопотеря значительная. Угроза для жизни существует, но меньше, чем первоначально. Достаточно?

Белка, старательно снимая бинты, бросила через плечо:

— Рана вроде чистая. А аутовакцину или гаммаглобулин не пробовали? Кстати, последний укол когда ему делали?

— Обезболивающее, но время действия уже прошло. Так что можно еще.

Белка тщательно осмотрела раны, наметила, куда будет прикладывать артефакт. Как раз в этот момент Миша появился в дверях, осторожно неся их добычу. Девушка расстелила на тумбочке рядом с кроватью чистую полосу ткани, положила на него Вдовье Сердце, накрыла сверху другим куском ткани, и растерянно оглянулась:

— Чем бы… а, вот.

Под руку ей попалась книга. Что есть силы, Белка долбанула по укутанному артефакту, который тут же рассыпался на маленькие кристаллики. Постаравшись их распределить как можно ровнее, девушка перенесла компресс на тело раненного, попросила Мишку придержать его, и принялась накладывать сверху бинтовую повязку — искомой бумаги не оказалось. Бинтовала она быстро и четко, крестообразно накладывая бинт. Мише и Петровичу пришлось помочь ей приподнять мужика — весил он, будь здоров. Крепко перемотав туловище, начиная с пояса, и закрепив повязку крест-накрест через надплечья, Белка связала концы бинта, и открыла аптечку.

— Нужно сделать укол от радиации, обезболивающее и релаксант. Когда артефакт начнет действовать, боль будет очень сильная.

Когда с уколами было покончено, Петрович хлопнул девушку по плечу и уже вполне миролюбиво спросил:

— Барышня, вы медсестрой не работали?

Однако Белка оставила вопрос без ответа, лишь только добавила, обращаясь к Сомычу:

— Обильное питье, полный покой и часов через шестнадцать повязку снять.

— Спасибо, детка, выручила, — Сам улыбнулся, пожимая девушке руку, — гонорар, как обещал. Только зайди чуть позже. У меня сейчас очень важный разговор. Прервался ради вас.

— Без проблем. Я пойду домой, посплю. Завтра днем зайду за деньгами. Бывай.

Мишка проводил Белку почти до квартиры. Девушка вела себя, как ни в чем не бывало, словно не было этой бессонной ночи около потухшего костра. Кадр не знал, радоваться ему или плакать. И потом, помня о странных приступах, он совсем не хотел оставлять свою напарницу одну, но был уверен — его не пригласят. Поэтому Миша тянул время, не желая прощаться, гадая, можно ли ему сейчас поцеловать Белку, не нарвавшись на очередную насмешку. Это была первая девушка, вводившая его в такой ступор.

— Спасибо, Кадр, я пойду. Очень устала, — Белка слабо улыбнулась и пожала плечами, — извини, сегодня не приглашаю. Боюсь, будет не до гостей. А вот завтра я совершенно свободна.

— Это означает приглашение? — холодно уточнил Миша.

— Это означает, что я буду ждать. А дальше сам решай.

Девушка неожиданно привстала на носочки, легко коснулась губами его губ, и скрылась за дверью подъезда.

Дни летели быстро и спокойно. Белка забрала гонорар, не забыв расплатиться за защитную одежду и оружие, которые Сомыч собирал для их последней ходки, продала ему мелкие артефакты, собранные походя. Пленку, насколько она знала, Кадр оставил себе.

Деньги были, настроение — легкое и беспечное, в Зону совершенно не хотелось. Тем более, что у девушки еще остались в запасе артефакты, которые Самому она продавать не стала, предпочитая, по возможности, работать напрямую с лучшими клиентами — учеными или военными. Какое-то время можно было залечь на дно и отдохнуть.

Мишка, похоже, решил у нее прописаться. Придя, как и было предложено, на следующий день, он остался на ночь. Потом на следующую. Потом… Белка тщательно делала вид, что она мирится с его присутствием, стараясь не показывать свою привязанность. Как и всякий работник пера, Миша был внимателен к словам, замечал ее оговорки и нечаянно брошенные фразы. А девушку гораздо больше привлекала идея быть человеком без памяти и прошлого, чем объяснять, что запомненного у нее более чем достаточно, только вот связать это все в единую систему она не может. К тому же, любые видимые чувства делали ее уязвимой, а это уже совсем никуда не годилось. Но Мишкино присутствие ей было очень приятно, его горячие руки по ночам — гораздо желаннее обычных кошмаров, и оказаться от этого наркотика девушка не могла.

Дни проходили лениво — Кадр дописывал очередную статью, притащив в ее квартиру свой старенький ноутбук, и оккупировав маленький столик в углу комнаты. Белка или валялась на диване, или пыталась читать книгу, понимая, что лишь тупо смотрит на печатные строчки, не в состоянии сосредоточиться на смысле. Изредка она выходила в бар, проветриться, пообщаться, узнать новости.

Именно в баре девушка и наткнулась на группу, которую они с Кадром встретили на подходе к Темной Долине. Те, с кем Белке удалось обсудить эту четверку, говорили, что они — военные сталкеры. Но девушка помнила, как они шли. Вел их только один — выяснилось, что это был сталкер Шалтай, обитавший в другом районе кордона, там, где молодняка больше. Мужик тертый, Зоной потрепанный, и не совсем чистый на руку. Впрочем, другой военных просто так и не повел бы, за один гонорар только.

Остальные к сталкерскому делу явно имели весьма отдаленное отношение. Среди погонов старший — его кликали Командиром, — явно не первый год служил. «Полковник, — прикинула Белка, — и не в самом простом месте работал. Много у него за душой осталось». Держался он скромно, но девушка привыкла отличать, кто только пальцы гнет, а кто действительно не прост. Командир был не только не простым, он был сложнее, чем ядерная физика. Двое его подручных — Болт и Ягода, — разговаривали мало, больше слушали. Вообще производили впечатление людей, привыкших скорее исполнять приказы, чем решать сами. И работали они втроем явно не первый год. Шалтай в их компании смотрелся блекло. Впрочем, он и не вертелся около них — видимо, его заданием было довести военных сюда. Вопрос только, зачем? Маленький городишко не представлял интереса. Самым близким к нему местом в Зоне была Темная Долина. Даже чтобы пролезть на Свалку, нужно было пройти опасную территорию по краешку. Так что тучи сталкеров здесь не водились, в основном, стрелянные, или как вот у Пастуха — группы щенков. Активность военных на кордоне стремилась к нулю, лабораторий ученых в непосредственной близи тоже не наблюдалось, так что жизнь казалась серой и скучной.

Зачем тогда столь серьезной группе сюда прорываться? Или они вовсе не стремились оказаться здесь специально, просто эта точка оказалась приемлемой для выхода из Зоны? Хрен знает. Белка оставила решение этой задачи на более позднее время.