Проснулась я с твердым намерением, как можно скорее вернуться на родину. Желудок был со мной полностью солидарен, что выражалось в громком жалобном бурчании, сопровождаемом голодными спазмами. Я-то надеялась, что смогу спокойно перенести отсутствие пищи в течение нескольких дней, но у зловредного органа, как оказалось, было другое мнение на этот счет.

Катя сладко посапывала в ворохе одеял. Жалко было бросать ее здесь одну, тем более пока она как следует не устроилась, но если Виталь прав, мне задерживаться надолго в этом мире категорически вредно для здоровья. Поэтому первым делом после утренних процедур я пошла искать Тирена. Постоянно зевающий манли никак не хотел воспринимать мое требование поскорее отправить меня домой. Он, видите ли, не может утром нормально сосредоточиться! Так ничего и не добившись от полусонного мага (и что только ночью делал?), я стала бесцельно бродить по лагерю. Незнакомых мне членов отряда сопровождения будущей принцессы я уже не боялась. Тир сказал, что нас с Катькой никто и пальцем тронуть не посмеет, так как он поведал о том, кто из нас двоих невеста наследника только Алексу и Виталю. В целях безопасности. А значит обеим по идее должны выказывать одинаковое уважение.

Вообще, вот так бродить без дела, ничем не нагружая мозги, оказалось очень скучным времяпрепровождением. Я привыкла каждодневно пропускать через себя большой поток информации, почерпнутой в книгах, интернете, газетах, телевизоре, и в тот момент испытывала что-то вроде ломки. Безумно хотелось зайти на страничку соцсети, проверить почту, почитать новости или посмотреть любимую передачу про путешествия. В общем, проверенным способом отвлечься от мучительного чувства голода.

— Привет! — незнакомый паренек лучезарно улыбался и прямо-таки излучал хорошее настроение. — Меня зовут Дилан. Я вижу, ты скучаешь.

— Да не так чтобы… Да. Скучаю, — не улыбнуться в ответ было просто не возможно. Я протянула руку для рукопожатия. — Я — Маша.

Мою ладошку легонько сжали, и чуть помедлив, отпустили. Манли явно был непонятен смысл этого жеста. Так у меня стало на одного знакомого мага больше. Да-да, как выяснилось, здесь все коренные жители в той или иной мере наделены даром. Это норма для них, как для нас способность дышать, видеть, чувствовать. Целый мир волшебников.

Дилан оказался очень приятным собеседником. Я и не заметила, как рассказала ему половину своей биографии. Он был совсем молод по местным меркам и наивен даже для нас, примитивных, как здесь считали, землян. Учился на врача, поэтому и отправился в этот небольшой поход, чтобы если повезет (хотя это с чьей стороны посмотреть) — попрактиковаться. Как я поняла из его рассказа, закостенелые профессора не хотят разглядеть этого скромного гения и при первой же возможности отсылают куда-нибудь подальше. Я искренне посочувствовала бедняге, чем заслужила расположение парня до скончания времен.

Из-за своего далеко не лучшего зрения я непроизвольно тянулась к нему поближе, чтобы получше рассмотреть. В какой-то момент появилось ощущение чужого взгляда в спину. Обернувшись, я встретилась с хмурыми зелеными глазами. Алекс сидел у костра на краю поляны неподалеку и недовольно таращился на нас. Интересно у него когда-нибудь бывает хорошее настроение?! А самое интересное, почему я вдруг почувствовала себя виноватой? Причем даже непонятно в чем. Почему хочется подойти и обнять его, ведь мало того, что я на него обижена из-за вчерашнего, так я в принципе всегда была недотрогой и потребность в объятиях испытывала крайне редко? Подавив на корню несвойственные мне переживания и распрощавшись с Диланом, я пошла дожимать Тирена по поводу моего возвращения домой. Это все стресс! Не иначе.

* * *

Алекс решительно не понимал, что с ним происходит. То бешеная радость, то дикая злость, то уныние и тоска накрывали его. Такое нестабильное состояние было ему в новинку. Концентрация — вот первое правило всех манли, которому их учат с пеленок, тем позорнее взрослому парню потерять контроль над собой, и как следствие, своим даром. А вырвавшаяся на свободу магия могла в равной степени как сотворить что-то невероятно прекрасное, так и превратить окружающее место в филиал ада. В период полового созревания у манли было принято носить ограничители, пока глава специальной комиссии не вынесет решение о стабильности подростка. Они не лишали магии совсем, но предотвращали ее стихийный всплеск. У Алекса с детства был железный самоконтроль, ему даже браслет сняли раньше всех сверстников, но за последние сутки он дал серьезную трещину. Даже Тирен заметил и поинтересовался, что с ним стряслось. Парень начал анализировать прошедший день, чтобы понять, что же так выбило его из колеи.

Вчера конечно, все пошло не так, но в итоге вышло даже удачнее, чем они рассчитывали. Вторая человечка, поначалу раздражавшая самим фактом своего появления, по здравому размышлению очень вовремя им подвернулась. Теперь, даже если враги империи узнают, что они нашли Мартину невесту, могут пойти по ложному следу, ведь всем известно пристрастие наследника к хорошеньким блондинкам. Таким образом, Маша становилась чем-то вроде приманки и отвлекающего маневра вместе взятых, а его очередной провал в телепортации в глазах общественности обернулся коварным планом для запутывания предполагаемого противника. Судьба девушки его в принципе волновать не должна была, ведь безопасность будущей принцессы должна быть превыше всего, но… Это самое но, необъяснимое и бескомпромиссное, требовало защитить землянку, во что бы то ни стало. От любой беды. Он пытался искать этому логическое объяснение и пришел к выводу, что да, она ему нравиться, но скорее всего все дело в привитом с детства преклонении перед манлийками, которые хоть и были гораздо привлекательнее человечек, но физиологически мало чем отличались. Женщин его народа боготворили. Их рождалось в 5 раз меньше, чем мужчин, поэтому появление девочки в семье воспринималось, как великий праздник. Манлийек баловали, им разрешалось все, кроме убийства, да и это порой сходило им с рук. Будучи от природы более сильными в магическом плане, они играючи могли перемещаться по мирам, но всегда возвращались домой как минимум на один месяц в году. Естественно, при таком положении вещей рождаемость была очень низкой, и каждый ребенок становился центром вселенной в семье. Казалось бы, в их обществе должен был царить матриархат, но на практике манлийки совсем не стремились к власти. Престижной среди них считалась профессия ученой, модной — мага-конструктора, высокоморальной — врача. Все экономические и управленческие вопросы брали на себя мужчины, чтобы у их половинок была возможность реализовать заложенную в них самой природой способность творить и создавать новое.

Внутренняя борьба между чувством долга и нежеланием подвергать опасности Машу, разрывала его изнутри на части, и пока не понятно было, какая из них в итоге победит. Он вспомнил, как тайком подсматривал за ней все утро. Обиженная на него за вчерашнюю излишнюю резкость, она делала вид, что не замечает его. Как же раздражало это подчеркнутое равнодушие! С другими-то она во всю флиртует, а ему даже не улыбнулась ни разу. Стоило только позволить мыслям течь в этом направлении, как опять начала накатывать злость. Он ревновал даже к Тиру, не говоря уже об остальных манли, но никому, и себе в том числе, никогда не признался бы в этом. Нет, нельзя позволить таким чувствам брать над собой верх, тем более Маша скоро должна вернуться домой.

Подводя итог своим тяжелым раздумьям, Алекс решил как можно скорее выкинуть девчонку из головы, и тогда его жизнь снова станет прежней — легкой и беззаботной жизнью рубахи-парня, дни проводящего на службе у императора, а ночи с лучшими друзьями в многочисленных борделях квартала развлечений.

* * *

Перед тем как отправиться к нашей суперняньке, как мы с Катей между собой окрестили Тирена, я решила сперва вооружиться тяжелой артиллерией в лице подруги. Уж ей-то он не сможет отказать.

В палатке царил неописуемый бардак, причиной которого была Катерина, азартно потрошащая огромную сумку с одеждой, разбрасывая ее по всей нашей жилплощади. Она так увлеклась этим процессом, что не заметила моего появления:

— Ты что ограбила кого-то? — подруга подпрыгнула от неожиданности и обернулась. — Могла бы и меня позвать, ты же знаешь, карьера разбойника с большой дороги мечта всей моей жизни!

Улыбнувшись, Катька подхватила игру:

— Как ты могла так обо мне подумать! — притворно округленные, хитрые, как у кота сперевшего сосиску, глаза уставились на меня, — Я хотела привлечь тебя к своей противозаконной деятельности, но ты же где-то гуляла, и мне пришлось одной заниматься грабежом! Но я сегодня добрая. На вот! Держи свою долю! — и мне протянули малюсенький шарфик.

— Придется вам и меня принять в банду, иначе сдам властям, — сказал входящий в нашу обитель Тирен. Через секунду раздался наш дружный смех.

— Договорились! — немного успокоившись, произнесла подруга. Глаза ее сияли, и я вдруг поймала себя на мысли, что никогда еще не видела Катюшу такой живой, будто светящейся изнутри. Сердце сдавила тоска, ведь совсем скоро я вернусь домой, и возможно никогда больше ее не увижу. Видимо, эти переживания отразились на моем лице, потому что подруга вдруг подошла и крепко меня обняла.

— Я тоже буду очень скучать по тебе. Передай там моим, что у меня все нормально, пусть не переживают, — судя по голосу до слез было недалеко. Мне стало стыдно. Ведь это она в один момент и навсегда лишилась привычного мира, не попрощавшись с родными и близкими. И это ей предстоит в скором времени выйти замуж за совершенно незнакомого человека, причем выбора-то у нее совсем нет. Дураку понятно, что назад ее никто не отпустит. Все мои проблемы, из-за которых я вчера сорвалась, показались мелкими и несущественными по сравнению с ее.

Магу, наблюдавшему за нашими сантиментами, видимо надоело быть безучастным зрителем, и он нас огорошил новостью:

— Вообще-то вам пока рано прощаться. Я говорил с Виталем. Сам он не берется за твое лечение, но в отряде есть очень талантливый паренек, который возможно справится с твоей непереносимостью. Ты уже знакома с ним. Это Дилан, — врач-недоучка, не смотря на взаимную симпатию, вызывал у меня некоторые сомнения в качестве целителя. — Твое возвращение домой сейчас нецелесообразно для нашей миссии.

Вот так! Не спрашивая моего согласия, надо мной не только решили провести эксперимент, но и затягивали момент встречи с родным миром! Возмущение мое не знало границ.

— Но ты же сам сказал, что я здесь по ошибке! Вашей с Алексом ошибке! Вот и исправляйте ее побыстрее. Зачем мне торчать на вашей гребаной Парсифее, когда у меня дома, наверное, уже все с ума посходили от беспокойства?

— Тише! Не кипятись! По поводу родных можешь не переживать, я верну тебя прямо в момент исчезновения вне зависимости от того, сколько ты здесь пробудешь. А если ты боишься угрозы своему здоровью, то совершенно зря. Целебная магия либо поможет, либо вообще не подействует. Да что я тебе объясняю!? Ты же сама все видела, когда тебе ногу лечили!

Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать услышанное и успокоиться. Действительно, если все это правда, то смысла, так рваться домой, нет. Когда я еще попаду в другой мир, если попаду вообще. Просто не люблю, когда мои планы нарушаются, а я ведь уже всерьез настроилась на обратную дорогу. Катя заметно повеселела, видимо ей совсем не хотелось оставаться здесь одной так скоро. Она мягко тронула меня за руку и произнесла:

— Маш, вот видишь, ничего страшного не произойдет, если ты задержишься еще на месяц или сколько там осталось до свадьбы. Я была бы очень рада, если бы в такой день рядом со мной был родной человек.

Что я могла сказать в ответ?! Конечно, оставалось только согласиться на этот их эксперимент.

* * *

Дилан, как юла, крутился вокруг меня, то водя руками, то пристально разглядывая, то прикасаясь к самым неожиданным местам, как то: подмышкам, ушам, кончику носа. Его прямо распирало от счастья оттого, что ему доверили столь важное дело. После двадцати минут таких вот плясок, он, наконец, объявил, что закончил диагностику и готов приступить непосредственно к лечению. Мне предлагалось расслабиться и не мешать доктору восстанавливать мои покореженные «энергетические потоки». Когда я спросила, что он имеет в виду под этим понятием, Дилан лишь раздраженно отмахнулся, а Тир сказал, чтобы я не забивала себе голову тем, что недоступно для моего понимания. Это постоянное подчеркивание нашего якобы скудоумия, мне уже порядком поднадоело, если честно. Держащий мою руку Дилан хмыкнул.

— Что? — раздраженно спросила я.

— Ничего. Думай потише. Сбиваешь.

— Подожди, ты что еще и телепат?!

— Да! Помолчи пожалуйста, ты мне мешаешь.

Я нарочито громко подумала: «Посмотрите, какие мы важные стали! Еще бы сказал: „Молчи, женщина, твой день восьмое марта!“. Не ожидала, Дилан, не ожидала…» Маг тяжело вздохнул, и укоризненно посмотрел на меня. Я невинно улыбнулась в ответ и решила больше не мешать. Чем дольше длилось лечение, тем более серьезным он становился, от недавних восторгов не осталось и следа. Сосредоточенный манли еще немного поколдовал надо мной и отпустил. На лбу у него блестели капельки пота. В этот раз я вообще не почувствовала никакого воздействия. Поэтому когда он принес что-то похожее на молоко, засомневалась. Уж очень не хотелось снова испытать вчерашний букет ощущений. Но врач моего скептицизма не разделял и заставил выпить все до капли. Я настороженно прислушалась к себе, окружающие так же внимательно следили за моим состоянием. Организм благосклонно принял порцию пищи и потребовал еще.

— Все получилось! Дилан, спасибо! Ты настоящий волшебник! — сказала, а потом поняла, какую глупость сморозила. Конечно он волшебник, они тут все волшебники. Никто, правда, не обратил внимания на мою оговорку. Местные наперебой поздравляли парня, одобряюще хлопали по плечу и всячески выражали свое одобрение, будто он только что совершил подвиг. Хм, может так оно и было?

Катя протиснулась ко мне сквозь толчею и потащила к нам в палатку. Энергия била из нее через край. Как, впрочем, и радость от того, что я остаюсь. Сама я пока не могла определиться. С одной стороны, было здорово, что часть моих проблем со здоровьем так оперативно решили, что я могу посмотреть, как живут люди даже не в другом городе, а в совершенно другом мире, с другой — было немного страшновато. Я знала этих манли всего сутки, и, не смотря на их благожелательное отношение к нам, не доверяла до конца. К тому же, мне трудно было представить, как я проживу этот месяц без контактных линз. Однако Катя не давала мне скатиться в пучины самоанализа самым верным способом — мы продолжили капание в шмотках, за которым я застала ее в прошлый раз. Это конечно не совсем шопинг, но что-то очень похожее.

— Раз ты теперь остаешься со мной, надо поделить этот ворох одежды на двоих. Тут столько всего, и все такое разное! Это носили, наверное, веке в восемнадцатом, а это из нашего времени, а вон там смотри — настоящий кринолин! Но это все ерунда, самое интересное знаешь в чем?

— В чем? — послушно переспросила я.

— Смотри! — подруга вытащила из кучки какую-то безразмерную юбку и надела на себя. Сначала ничего не происходило, но потом юбка начала на глазах уменьшаться, пока, наконец, не села на ее фигуру идеально.

— Ух ты! Фантастика! Это тоже магия да? — я пощупала ткань, помяла в руках. На вид совершенно обыкновенная, на ощупь она была странной. Раз за разом проводя по ней, я чувствовала, то гладкость шелка, то шершавость бархата на одном и том же участке. — Интересно, цвет она тоже может менять?

— Не знаю. Но мы можем попробовать потом. А пока давай-ка подберем мне какое-нибудь платье поскромнее, а то уже как-то не по себе от взглядов, которые ребята бросают на мои ноги. Будто женщин никогда не видели.

— Ты тоже заметила? А я подумала, это у меня паранойя разыгралась.

— Да нет. Тир сказал, у них демографическая проблема, девочек намного меньше, чем мальчиков рождается. Вот и ходят бесхозные горемыки. Ни семьи, ни детей.

— Мда. Их бы к нам в Россию. За неделю бы всех переженили, — Катя кивнула и разложила на полу длинное закрытое платье до пола приталенного силуэта.

— Как думаешь, подойдет?

— Ага. Скромно, но красиво. Меряй.

Себе я подобрала аналогичный наряд, только синего цвета. Передвигаться по лесным тропинкам в нем было не совсем удобно, но мы с подругой единодушно постановили, что лучше небольшой физический дискомфорт, чем постоянные липкие взгляды, бросаемые на нас исподтишка. Может кому-то это и не показалось бы чем-то неприятным, но одно дело ловить восхищенные взгляды мужчин на улице, где вокруг полно людей, где тебе знакомы законы и традиции общества, где все понимают границы, за которые лучше не заходить, и совсем другое — посреди леса в окружении десятка магов, большинству из которых не особо доверяешь.