– Девы! Амазонки! В атаку! – раздался звонкий клик царицы Ипполиты. И весёлая сотня-лава на лихих скакунах с луками и боевыми топорами, укрываясь от стрел щитами и шлемами, устремилась на врага. Зеленоглазые, с зелёными волосами ( они красили их соком волшебных трав), тонкие в талии, опоясанные ремешками с серебряным набором, ловкие на лошадях, изумляющие весь мир женщины, как зелёные загадочные изумруды, стремительно скакали на греков-воинов. И они, завороженные нежными розами-ликами с колдовским свечением, раскрасневшиеся от бешеного бега коней, пылавшие отвагой и очарованьем, застыли как вкопанные. И амазонки лихо опрокинули строй тяжёлых греческих гоплитов.

– Кто они – амазонки, блистательные, бестрепетные и бесстрашные в боях? По одной легенде-загадке – дочери бога войны Ареса, а по другой – прекрасной Афродиты. Амазонки не жаловали мужчин, больше ненавидели и презирали. Ещё в древности шли горячие споры о происхождение слова «амазонки», перебирая греческие слова и словосочетания. Вот версии, восходящие к древним полемикам:

1) Женщины-воительницы названы так по обычаю вырезать или выжигать одну грудь, дабы она не мешала при стрельбе из лука.

2) Потому что они не употребляли в пищу хлеба, предпочитая черепах, змей, ящериц, скорпионов.

3) Так как выходили на полевые работы в полном вооружении.

К своим детям, рождённым от чужеземцев или соседей, они относились по-разному: мальчиков амазонки выбрасывали ( по разным версиям или убивали, или возвращали отцам), а девочек оставляли и обучали военному делу.

Амазонки особенно почитали богиню Артемиду. Примером для подражания был воинственный пыл и неприятие мужского внимания легендарной олимпийской Артемидой, имевшей великолепный священный храм в Тавриде.

Обитали же амазонки на южном побережье Понта. Но вот судьба их резко переменилась – и об этом мы узнаём из повествования Геродота: «Когда эллины сразились с амазонками… тогда, по преданию, эллины, победив в битве при Турмондонте ( река в Малой Азии), отплыли, везя на трёх кораблях столько амазонок, сколько могли взять в плен, – а те перебили мужей, напав на них в море. С кораблями же они не были знакомы, не знали, как пользоваться кормилом, парусами, и не умели грести: и после того, как они, напав в море, перебили мужей, их носило волнами и ветром. И прибывают они к берегам Меотийского озера – к Кремнам. А Кремны находятся на земле свободных скифов. Здесь, сойдя с кораблей, амазонки достигли обитаемой земли. Встретив первый же табун лошадей, они похитили его и верхом на лошадях начали грабить страну скифов».

Завладев кораблями, амазонки невольно превратились в морских пиратов, а высадившись на землю, продолжили свои пиратские грабежи, уводя у скифов из под носа целые стада.

Бородатые скифы, пылая злобой и гневом, кинулись искать и наказывать хитрых и неизвестных конокрадов. И вот они рядом, неуловимые мстители, легкие как степные туманы, красивые, точно волнистые травы типчика, и загадочные, как полулюди или полубоги, слившиеся с гривастыми и хвостатыми лошадьми. Откуда и кто они? И вдруг скифы оторопели и растерялись – перед ними струился зелёный лёгкий ветер, точно Любовь на прозрачных крыльях неслась с необозримых просторов, облитые солнцем, счастьем и свободой степей. Вступив в схватку с амазонками, суровые скифы тут же оказались пронзённые стрелами красоты и любовного страдания.

– Мы хотим иметь от вас детей! – воскликнули зачарованные и поверженные воины.

– Согласны, – ответили захмелевшие от стихии степного ковыльного духа и заскучавшие по любви молодайки.

И жизнь пошла земная с мирскими заботами о детях, о домашнем очаге, с ревностью, завистью и злословием. Медлительные скифы, удолетворив свою вспыхнувшую огненную страсть с удивительнейшими женщинами земли, вернулись к обычному знакомому теплу, кочевому уюту, своим привычным скифским старухам. А амазонки взбунтовались, разве могли они сравнить себя – вольный дух, властный и вдохновенный – с обыденным терпением, рабскому поклонению мужчинам! Ведь скифки не умели стрелять из лука, метать дротики, скакать верхом на конях, гореть бунтарским духом. И они мудро порешили, что мужья не смогут покинуть родные места, а вот молодые… И амазонки со скифскими юношами ушли за реку Танаис (Дон), на север от Азовского моря.

На драматическую сцену жизни вышел герой, грядущий олимпийский бог Геракл. Он в угоду дочери Адметы, пожелавшей завладеть поясом царицы Ипполит, отправился в дальний путь.

Афинский драматург Эврипид в трагедии «Геракл» повествует:

А переселенцы на Танаисе стали родоначальниками нового народа – савраматов. «И с того времени жёны савроматов придерживаются древнего образа жизни, выезжая на охоту на лошадях и вместе с мужьями и отдельно от мужей: они также ходят на войну и носят ту же одежду, что и мужья. Языком савроматы пользуются скифским, но говорят на нём издавна с ошибками, так как амазонки усвоили его неправильно. Относительно брака у них установлено следующее: никакая девушка не выходит замуж прежде, чем не убьёт мужчину из числа врагов. Некоторые из них, не способные исполнить обычай, умирают в преклонном возрасте, прежде чем выйдут замуж, – завершает рассказ Геродот.

…Послесловие:

Создавая мифы об амазонках, греки сначала их поселяют в Малой Азии, потом они устремляются на север Понта и, конечно, переселяют своих героинь. С ними даже малоазийские географические названия появляются на Тамани. Поэты, прозаики, художники по много раз возвращаются к сюжетам о воинственных девах. Такие сцены часто отражаются на боспорских пеликах – двуручных вазах с сильно вытянутым туловом и широкой горловиной.

Сосуды художники украшали картинами из сказаний о борьбе арисманов и грифонов, схватках амазонок с греками. Содержание всегда просты и схематичны ( ведь каждый грек знал мифы об амазонках), на стенках пелика лишь головы амазонок, её коня и грифона.

«Женские царства» стали популярны во всём мире и амазонок встречают в других частях света.