Шинель, Вика и Ромка сегодня вроде как сваливают. Костик узнал, что у них есть восьмой том Кастанеды и, вскочив с первыми лучами солнца, побежал его читать. А они уезжать обломались — приехали люди, которых они ждали: Ванька, Кирилл и Вика.
По плато бродила огромная толпа туристов, человек тридцать, не меньше. Я конструировал самокрутки и исподлобья за ними наблюдал, так, на всякий случай.
Спустился в храм Кибелы, залез в пещерку — полежать в тишине, покурить. Слышу — спускаются. Экскурсовод гонит какой-то несусветный бред.
— А это, — говорит, — дом мангупца. Усталый мангупец приходил сюда, к себе домой...
— А-а-а-а, — заорала какая-то психическая туристка, увидев притаившегося на сене меня.
— А вот, кстати, и он, — не растерялся находчивый экскурсовод.
— Здрасьте, — вежливо сказал я.
Так вот, усталый мангупец спускался в свою пещеру, привязывал коня вот сюда, смотрите...
Я с интересом выглянул из пещерки, чтобы посмотреть, куда усталый мангупец привязывал коня.
— Вот здесь, — продолжал экскурсовод, — у мангупца был очаг. А вот отсюда кушал его конь...
Дождавшись, пока он выговорит всю свою чушь, я первым откликнулся на призыв задавать вопросы:
— А позвольте полюбопытствовать! Как усталый мангупец заводил сюда своего коня?
Экскурсовод посмотрел на крутую каменную лестницу, перевел взгляд на обрыв, потом на меня. Туристы, включившие мозг, недовольно загудели.
— То, откуда у вас ел конь, на самом деле — склеп, — добил я. — И это был храм, никто не жил здесь.
— Молодой человек, не мешайте вести экскурсию! Вы вообще кто?
— Мангупский мальчик, — огрызнулся я.
Засыпав меня вопросами и сигаретами, группа получила исчерпывающие ответы о храме Кибелы, изучила гробницы и кровосток и, радостно повизгивая, выбралась наверх. А я поднялся по дальней, разрушенной лестнице и спиной слышал недоуменные возгласы:
— Ой! Откуда он взялся, он же остался внизу?!
Тут-то на меня и наткнулась Наташка Мышонок, севастопольская девочка. Да не одна — с двухлитровой банкой малинового варенья в сумке! Оторвавшись от туристов, мы сходили к Гене в Харьковскую, и все вместе спустились ко мне пить чай. Вкусно невероятно! Нет ничего вкуснее варенья, смешанного с сухим молоком, особенно если запивается оно чаем с мангупским лимонником!
Археологи уезжают не завтра, а послезавтра, и в связи с этим еды они нам не дали, велели завтра зайти. Эх, «завтраки», «завтраки»...
Вечером посидел в Мустанговой, дождался, пока Костик начитается Кастанеды, и уже с ним пошли к Наташке в гости. При виде варенья Костя чуть с ума не сошел. Я, конечно, тоже поел, но уже с меньшим энтузиазмом. К тому же начал ныть желудок.