Утром Ромчик и Костик разорили Гену. Нашли мешок и всё сожрали, кроме крупы и супов. То ли я плохо спрятал, то ли они хорошо искали. Гена расстроится.

Не успело сало впитаться в хамскую Ромчикову рожу, как приехал и сам Гена с Наташей. Мышонка прибежала в грот с криками, что все ее вещи украли. Сходил, поднял вещи обратно, заработал поцелуй в щеку. Наталья привезла кучу еды, еще одну двухлитровую банку малинового варенья и литровую персонально для меня. Когда-то, в августе, Боб спрятал банку сгущенки в районе моего грота, мы искали и не нашли. Наташка же сообщила, что она экстрасенс и разыщет ценный продукт тут же. Я сказал, что после того, как я тут все облазил, ничего у нее не выйдет, потому что я сам тот еще экстрасенс. Поспорили тогда на банку варенья. Проиграла, конечно, хотя Наташка так пыжилась и делала такие страшные глаза, что за них становилось страшно — вдруг лопнут от напряжения!

В общем, вышел день варенья — обожрались мы страшно. Я и из своей, и из общей банки покушал. Не жизнь, а малина!

Желудок, правда, снова взбунтовался — может, у него на варенье такая странная реакция? Жалко, его еще много осталось...

Идти к себе было влом; друган Фитиля, Саня, напоил нас вином, да и Наташка попросила остаться. А и вправду останусь, переночую здесь. Внизу все равно дурдом — Доброволец сожрал дурман и съехал с катушек. Остальные, кто сожрал — Митя, Костик Саратовский и Гарри то есть, — разбежались по плато, а он сидит там, еле разговаривает, глюки пошли; ходить, к счастью, не может. Состояние, что называется, полной удолбанности.

Пошел я прогуляться, растрясти варенье, забрел на Кухню. Тишина, никого нет. Слышу, внизу вздох какой-то. Смотрю с обрыва: стоит Митя, смотрит вверх и держится за задницу. Глаза безумные, стоит и смотрит.

— Митяй, ты чё там делаешь?! — кричу. — Все в порядке?

Молчит. Смотрит и молчит. Знатно его дурманом накрыло.

Пойду, думаю, проведаю Добровольца.

Пришел в Рингушник, Андрюша сидит. Костер погас, он сидит, шепчет что-то. Попытался положить его, но тщетно — вырывается, на угольки хочет смотреть и бормотать.

Я сделал крюк, заглянул снова на Кухню. Чутье не подвело. Митя по-прежнему стоял на том же месте и все так же, задрав голову, смотрел наверх.

Любопытно, как он там оказался?

От Цитадели донеслись рычание и крики. На стене сидел Гарри и, яростно жестикулируя, разговаривал с воздухом. Судя по кивкам Гарри и его резким движениям, разговор происходил на повышенных тонах, незримый собеседник никак не хотел принимать его позицию.

— Гарри, может, слезешь? — попытался я поучаствовать в его судьбе.

Гарри замер, прислушался. Быстро вырвал из стены кусок дерна и швырнул в меня. После чего немедленно вернулся к беседе с воздухом.

Надо попробовать этот дурман, любопытная штука.