Когда расставались, Львенок расплакалась. Очень уж ей хочется уехать вместе со мной, попутешествовать. А то нигде и не была, кроме как у тетки в Москве. Вот, блин, Москва: выбралась девочка в город, познакомилась с немытыми хиппи, так теперь они к ней в гости на край света приезжают и покоя не дают. Впрочем, виноваты в расстроенном душевном состоянии Танюхи не только москвичи, но и сестра Лена Заяц с мужем Чарли из нижегородской тусовки. А если уж и родня, и друзья давят, то сам бог велел встать на скользкую и полную эмоций хипповскую дорожку. А она же ребенок совсем, экзамены скоро!
Стоп очень плохой, подвозят, в среднем, километров по десять, от деревни до села. С такими темпами я и к ночи во Львов не доберусь, ночевать в поле придется.
Везли вот два кавказца на легковушке. Два! После наших с Ренаткой прошлогодних кавказских вояжей я и одного-то с трудом выдержал бы. Я в машину сел, тронулись, тут-то я и заметил, что они горцы. Про них все говорят, что они практически поголовно гомосексуалисты, уж не знаю, откуда на тусовке такие слухи. Вон и Фриц с Сан Санычем, когда в Грузию собирались, так чуть ли не сковородки намеревались в джинсы подкладывать. Хайры у обоих внушительные, Фриц их разве что за ремень не заправляет. Таких роскошных белых хайров вообще ни у кого в тусовке нет. У меня-то волосы куда короче и жиже, но все равно ух как я стремался всю дорогу! Боялся, что оплату натурой потребуют. А я еще не выспавшийся, глаза слипаются. А они на своем нерусском о чем-то треплются, на меня смотрят и ржут. Жуть! Но обошлось, довезли меня до Луцка, еще и пути доброго пожелали. Видимо, и среди кавказских мужчин нормальные встречаются.
В Львове был в восемь. Город действительно очень красивый, только я так устал, что решил поспать, а утром уже наслаждаться красотами. Вписок нет, пойду, думаю, для разнообразия не на вокзале переночую, а на чердаке где-нибудь. Хожу, вверх смотрю, выбираю дом подходящий, чтоб с крыши вид был красивый. Подходят какие-то гопники, с виду нестрашные, и спрашивают:
— Который час?
— Пятнадцать минут девятого, — говорю.
Они переглянулись, да как втопят за мной!
— Москаль, — орут, — клятый!
И за мной бегут. Я с рюкзаком, усталый, ноги не ходят, но убежал-таки.
Заскочил в ближайший дом за поворотом, успел заметить еще, что ангелочки на крыше красивые. Ну, думаю, хрен я отсюда сегодня выйду. Пошел наверх, дверь на чердак открыта. Посмотрел в окошко, гопники эти стоят разговаривают, потеряли меня. А вид сверху на город отменный, как раз такой и искал! На чердаке было темно, и очень кстати пришлись охотничьи спички, которые мне в Риге Мишель подарил. Нашел уютный угол, завернулся в одеяло и моментально заснул. Даже не заснул, а вырубился — от нервов погони, дорожного стресса и кромешной чердачной тьмы.
Очнулся от звона трамвая. Интересно, думаю, долго ли я спал? На будильнике начало десятого, только вот уже утра или еще вечера? За окном те же сумерки. Покурил папироску и понял, что спал я всего час — на улице явно становилось темнее. Меня это так взбесило, что я решил валить с чердака восвояси и перекантоваться в каком-нибудь другом месте. Собрал шмотник, спустился и сделал для себя еще одно нерадостное открытие. Входная дверь заперта, что вполне естественно: конторы закончили работу и закрылись, а я, недоумок, буду сидеть тут до утра. Хорошо хоть свет не вырубили в общем холле.
Походил я по подъезду в призрачной надежде хоть кого-нибудь застать, для порядка потыкался во все двери с табличками редакций газет и управления ресторанов. Нашел туалет, в нем оказалась душевая кабина. Незапланированный душ пробудил меня окончательно, и я уже начал радоваться тому, что застрял здесь на ночь. Если поймают утром, притворюсь, что я пришел в какую-нибудь газету пожаловаться на притеснение русских на Западной Украине или что-нибудь еще придумаю. Побродил по коридорам, в курилке нашел заныканную кем-то под подоконником пачку «Ватры». Вальяжно покурил, почитал газету на украинском языке, пока голова сохла. Прилег наконец под лестницей, начал засыпать. И тут меня как током шибануло. Сегодня же пятница! А суббота и воскресенье — выходные! Значит, я буду сидеть тут не до утра, а до понедельника! Без еды!
Такая перспектива совсем не входила в мои планы, и меня на минуту охватило отчаяние. Все окна забраны глухими решетками. Паника!
Я принялся мерить шагами помещение. Поразмыслив и успокоившись, приступил к более тщательному осмотру входной двери. Дверь была железная, и, нисколько не рассчитывая на успех, я решил развинтить копеечной монетой замок. Долго ли, коротко ли, как в сказках говорится, но дверь я победил. Сначала разобрал замок, потом снял дверь с петель и шагнул на улицу. Шагнул — и тут же обратно, там менты мимо проходили, и, думаю, мое появление с дверью в руках вызвало бы у них несколько вопросов. Переждал, вышел, прислонил ее к проему и, воровато оглядываясь, свалил в ночь.
Ночевать-таки пришлось на вокзале. Утром поеду дальше, не складывается у меня что-то со Львовом. Опять же вписок нет и жрать нечего, у них тут все по купонам, ничего не купишь, а менять рубли не хотят. Да и вообще домой уже пора, а там и в Крым. Надо матери позвонить, давно не давал о себе знать. Надо же, уже больше двух недель путешествую, а энтузиазма ну никак не убавляется!