Очнулся с дичайшей головной болью, в полной прострации. Под моим одеялом что-то копошилось и вздыхало. С интересом заглянув под него, я обнаружил абсолютно незнакомую мне голую девицу.

— Привет, — сказал я. — Я Ринго Зеленоградский.

Девушка с изумлением посмотрела на меня и улыбнулась:

— А меня Чувашия зовут.

— Прикольно. Всегда мечтал побывать в Чувашии.

А между тем последний месяц лета пожаловал.

У Львенка с Питером все обломалось, девочки неожиданно опомнились, что вступительные экзамены до 1 августа. Решила попытаться в следующем году.

Собрали с ней рюкзаки, Монах и Ленка Эйч остались в Рыбачке. От Алушты до Ялты добрались стопом, потом до Симеиза на автобусе. А Немета и гам нет. И вроде бы и не было. Вот блин! Зато: Боб Московский с Веркой, Умка, Птица Питерская с братом, Ося, Федя Летуновский, Бэри, Капитан, Сэнди, Янка, Славик, Вита и еще целая куча знакомых и не очень хиппанов. Рома Муха с Чуфута пришел. А, еще Иришка из Киева, у которой мы с Лешим вписывались, и Гита из Вильнюса! Здесь-то и прояснилась хоть немного судьба Жильвинаса. Он, как мы и договаривались, поехал в Крым, но в Киеве в кого-то влюбился (как обычно) и завис. Больше его никто и не видел.

Я хотел, как обычно, поселиться в «Смачно Сплюнув», но испугался гигантского количества народа. Спать впритык и вповалку не хочется. Встали в камнях, рядом с Бобом, на небольшом и уютном пятачке под деревом. Передал Бобу кучу приветов из Винницы, признался, что во всех там перевлюблялся.

Боб мечтательно прикрыл глаза:

— Да-а-а, Садовская роковая...

Разложились, перекусили чего-то да айда купаться! Вода теплая, прозрачная. Рыб толпа; кажется, вот сейчас схватишь одну на ужин себе, а она в сторону шнырь, а ты об камень башкой шмяк! Весело! Ныряли с валунов, задерживали дыхание и с выпученными глазами проплывали в длинном узком тоннеле под скалой. Кислород кончается, мысль одна — не доплыву! — ничего, мохнатые водоросли отпускают, шумно выпрыгиваешь из воды — получилось!

Не следует забывать, что хипповские стоянки на камнях расположены непосредственно посередине территории нудистского пляжа! Девушки голые вокруг — красота! Вон в зарослях можжевельника прячется какой-то придурок с биноклем и разглядывает юных и голых нимф-хиппушек. Мы с Бобом хотели поймать и навалять, но сами девчонки воспротивились:

— Вы на нас уже внимания не обращаете, пусть дядечка хоть посмотрит, нам приятно!

Вечером накурились до пузырей. Когда пробило на хавчик, повскрывали десяток банок консервов, которые Боб припер из Москвы, да так всё и схавали — холодное, без хлеба. Перемазанные, счастливые, скинули одежду, и снова купаться. Луна, после каждого гребка руками вода светится планктоном — да ну, к черту биологию, светится чистым серебром! Гребешь сильнее, серебра больше, еще больше, случайно умиротворенно вздыхаешь, и на тебе — серебро вместе с противной морской водой уже в желудке и носоглотке.

Внезапно ночь треснула, и наступил день. Исчезла луна, и маленькое солнце поднялось где-то неподалеку. Не успев испугаться, сообразил — пограничники.

Голые девицы на камнях немедленно принялись хохотать и позировать. Не став обламывать погранцам кайф своими голыми мощами, я спрятался за камнем. Минут через пять хиппушкам надоело, и кто-то, захлебываясь смехом, крикнул:

— Мальчики! Надеюсь, вы кончили! Потому что мы уходим, холодно!

Луч света истерично тыкался в скалы еще несколько минут, но так и не нашел себе новых партнерш по сексу.